Сны голубого цвета

Глава 5. Я – детектив?!

– Куда мир катится? – Не унималась Глория, пока ехали в карете до её офиса.

Она высмотрела мои современные трусы, теперь успокоиться не может:

– Я лорду болтать не стану, но это за все рамки. Да что за рамки, за границу пропасти! Ты ночью где шастаешь? По домам публичным? Это ж стыд да срам!

Вроде бы ничего такого я не делала, а щёки мои горят.

– Я вообще-то спала! – Не вытерпела клеветы. – В отличие от некоторых.

Теперь покраснела детектив.

– Что?! Да ты… да как… да как ты смеешь?! А ну выметайся из кареты!

Глория нервно стукнула по крышке «гроба», и экипаж стал притормаживать.

– Брысь отсюда, пешком пойдёшь! – Рявкнула женщина.

Я вышла из кареты раздосадованная, но с гордо поднятым подбородком. Нога чуть не подвернулась в неудобной, жёсткой туфле. Вступила на выпирающий камень, карета тут же рванула дальше. А я ступила с дороги на тротуар, что особо ничем и не обозначался. Чисто интуитивно.

Впереди показался небольшой парк или лесок с довольно густыми деревьями, виднелась прогулочная дорожка и несколько бревенчатых домиков. Правее лесок резко заканчивался и начиналось кладбище с угрюмыми, однообразными чёрными крестами.

Карета всё удалялась, а я продолжала стоять и вертеть головой, рассматривая округу. Дальше кладбища виднелись неровные, разнообразные крыши домов. За счёт низины казалось, что это свалка стройматериалов, лежащая у самых ног. Я сфокусировалась на фоне и увидела огромный дворец, возвышающийся над всем этим делом до самых небес, как настоящий замок! С башнями, каменными стенами и шпилями. Что это скорее дворец, а не замок говорили светлые тона стен и едва виднеющиеся по периметру барельефы и верхушки колонн.

Ещё правее дорога уходила вниз. Оттуда, видимо, мы и приехали. По дороге чувствовала, как тяжело лошадки тянут в гору. Вид на городок отсюда открывался просто чудесный. Разнообразные дома сменялись рядами строгих и однотипных, кривые улочки резали кварталы вдоль, поперек, по диагонали и лесенкой. Виднелись верхушки церквушек и небольшие проплешины среди построек, видимо, городские площади. И всё это великолепие накрывалось едва заметной голубой дымкой.

Сейчас было ранее утро, судя по тому, что народа особо не видно, лишь несколько карет показались на дорогах вдалеке.

– Так и будешь там стоять?! – Раздался крик Глории издалека.

Кто бы сомневался, что она не сможет оставить меня. Ей ведь начальник приказал следить и глаз не спускать. Я обернулась.

Карета стояла метрах в пятидесяти от меня припаркованная у двухэтажного кирпичного здания, своей прямоугольной формой напоминающего общагу. Женская фигурка с руками на боках стояла неподалёку.

– Иди уже сюда! – Глория выражала явное нетерпение.

Я потопала на её оклик.

– Шевелись быстрее! – Стала подгонять она. – Энель! За что ты меня наказываешь?! Что рот разинула? Никогда Ривинель с Вороньего холма не видела? Ну шевелись же ты, заноза в заднице!

Когда я подошла, экипаж поехал дальше. Женщина кивнула на вход, мол, пришли.

– И зачем вы так? – Выразила своё недовольство я. – К чему это?

– Воспитательный процесс, – бросила Глория, меняясь в лице на ехидную и довольную.

Тёмный коридор у двери в её офис, уходящий куда-то во тьму, меня немного смутил.

– Гномья биржа, – отмахнулась Глория, заметив реакцию и продолжая возиться со ржавым амбарным замком на засове, блокирующим вход. – Спят до полудня, потом к вечеру тут вообще невозможно работать. Торгуют бумажками, которые потом на складское обменивают, во придумали, дурачьё.

Приёмная следователя состояла из двух комнат, взятых в аренду, судя по всему. Одна под офис, другая бытовая с неженским бардаком. В ней, похоже, и жила Глория. Я туда только заглянула и тут же получила остренькое словцо под дых.

В кабинете стол, за которым стояло кресло. Напротив – стул, с одной стороны комнаты диванчик, с другой одежный шкаф. Всё по фен Шую в общем. На столе рабочий бардак, куча бумажек вида скукожившегося музейного папируса и перьевых допотопных ручек.

Благо дворецкий накрыл нам завтрак, и я успела перекусить. Едой здесь и не пахло. Зато воняло книжной пылью и ядрёными чернилами. А ещё потными носками вперемешку со слабым цветочным парфюмом.

– Здесь, конечно, не дворец твоего папаши и не особняк сэра Энеля, – усмехнулась Глория, откинувшись в кресле и закидывая ноги в сапогах на стол. – Но на первое время сойдет. Ты главное тихо сиди, мне не мешай. Если клиент придёт, сразу на улицу выходи, обычно дела с глазу на глаз излагаются.

Минут десять она рассказывала правила поведения в её убогой приёмной.

А затем быстро переоделась в смежной комнатушке. Тёмно – синее платье сменила на штаны, блузку и жилетку. Уже и прицепила шпагу на широком клёпанном поясе. Присела в таком виде за стол и начала усиленно и увлечённо царапать пером что-то на бумаге. Полетели первые скомканные листы. Глория запсиховала.

– Что вы делаете? – Решила поинтересоваться.

Наполненная энтузиазмом, я думала, что мы понесемся что-нибудь расследовать. Но всё вскоре стало сходить на нет. Я приуныла.

– Доклад пишу, не отвлекай, а то опять… Да чёрт побери! – Очередной скомканный лист полетел в урну у двери, и не попав туда, подкатился к бледно – розовым туфлям, что я одолжила у покойной жены эльфа.

– Зачем? Королева будет читать?

– Да не королева! В королевскую канцелярию надо отдать! Порядки такие, отстань, не успеваю.

Я подняла бумажку и развернула. Две строчки на понятном русском языке кривым плохо сформировавшимся почерком, но с завитушками. В конце буква не та и клякса следом. В общем, руки у женщины из попы растут.

– Давайте я напишу, а вы продиктуете, – предложила.

С перьевой ручкой я обращаться умела. Надо только потренироваться на черновиках, выявив степень текучести письменных принадлежностей.

– Не раздражай, – бросила и продолжила заниматься выведением букв, как та ещё первоклашка.

Я вдруг почувствовала, что злюсь. Вскочила, подошла к столу. Взяла второе перо из стаканчика, макнула в чернильницу, схватила лист и написала первую строчку из черновика по памяти секунд за десять. Красиво, без клякс и с одного макания в чернила.

– Раз плюнуть, – выдала я, сунув под нос листочек.

Глория посмотрела хмуро. Но с каждым мгновением надвинутые тонкие брови поднимались всё выше и выше, распрямляясь всё больше и больше.