Соблазн

3

Итак, Джас вежливо дал понять, что не любит, когда кто-то сует нос в его личную жизнь.

— Не надо разговаривать со мной, как с маленькой! — выпалила раздраженная Блайт.

— Я и не собираюсь, — возразил Джас. — Может, мне лучше уйти?

— Конечно же нет! Пейте свой кофе.

На веранде воцарилась тишина. Ветер, подувший с океана, пронесся над зелеными холмами и зашуршал верхушками деревьев. Сизые облака уплывали прочь, открывая все больше веселого синего неба. Казалось, что серебристые подвижные волны, с ревом набрасывающиеся на круглые прибрежные валуны, поглощают все внимание Джаса.

— Вид отсюда намного лучше, чем из моего окна, — заметил он. — Но у вас, наверное, очень ветрено?

— Это зависит от направления ветра. Если он дует прямо с океана, то, конечно, холодновато. А вообще-то мне нравится, когда чуть-чуть штормит.

— Так значит, во время шторма вы испытываете радость?

— Не пойму, что в этом плохого?

— Да ничего! — Несколько секунд Джас внимательно изучал собеседницу насмешливым взглядом. Затем вдруг резко отвел его в сторону: — А вы не боитесь за цветы?

— Естественно, боюсь. Но стихия не застанет меня врасплох, я внимательно слежу за прогнозом погоды.

Джас рассеянно кивал, погруженный в собственные мысли. Он допил кофе, а от второй чашки вежливо отказался:

— Я слишком долго отвлекал вас от работы, — произнес он, вставая.

— Ну да, вам ведь тоже нельзя терять время! — спохватилась Блайт. Она тоже поднялась и пошла провожать гостя. — Но, признайтесь, в настоящее время вы не преподаете?

— Почему же? Я занимаюсь с учениками по почте.

Оказалось, Блайт никогда о таком не слышала:

— Музыкой?!! Но как можно брать уроки музыки по почте?

— Вовсе не музыкой. — Джас явно сомневался, продолжать ли эту тему, но так как девушка продолжала смотреть умоляющим взглядом, в конце концов сдался. — Я преподаю математику.

— Ах, математику… — разочарованно протянула Блайт.

— Высшую математику, — уточнил Джас и быстро добавил: — А эта наука не терпит пустой траты времени.

Ага! Вот ты и получила за свою болтовню! — пронеслось у нее в голове.

— Надо признаться, в школе математика давалась мне с трудом, — сказала Блайт.

— Вы не одиноки, но скорее всего имеете в виду арифметику. Настоящая же математика… это волшебная наука, полная загадок.

— Так-таки и волшебная? — недоверчиво переспросила Блайт.

— Пифагор, например, основал целое религиозно-философское учение, исходившее из представления о числе как основе всего сущего.

— Вы тоже боготворите числа? — Блайт послала ему лукавую улыбку.

— Они меня просто восхищают. — При этом признании глаза Джаса вдруг ярко заблестели. — Вам должно понравиться высказывание одного математика: «Теория чисел постоянно подкидывает человечеству все новые и новые секреты, разгадывать которые все равно что вдыхать аромат цветов — так же легко и приятно».

— Но какая связь между математикой и цветами?

— Сейчас объясню… Этот ученый муж говорил, что цветы кишат вредными насекомыми, которые только и ждут, чтобы поскорее ужалить какого-нибудь любителя приятных запахов, который, однажды укушенный, все равно повторит свои попытки в надежде насладиться божественным ароматом.

— А, теперь я поняла, на что вы намекаете! — воскликнула Блайт. — Но я бы возразила вашему мудрецу, что надо просто избавляться от насекомых, чтобы они не портили жизнь окружающим.

— Нет, вы решительно ничего не поняли! — рассмеялся Джас. — Но мне действительно пора домой.

В понедельник Блайт отправилась в Окленд. Когда добрая половина пути осталась за плечами, она неожиданно заметила на обочине автомобиль своего соседа и его самого, нырнувшего с головой под капот. Блайт притормозила и в два прыжка оказалась рядом.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Джас выпрямился и невесело усмехнулся:

— Если только в вашей дамской сумочке найдется запасная деталь к этой штуковине. Кажется, полетел карбюратор.

— Тогда давайте я подброшу вас до гаража Тео.

— О, вот это мысль! Подождите минутку.

Он открыл дверцу и извлек из салона электрическую пишущую машинку, после чего забрался на переднее сиденье машины Блайт.

— Я смотрю, вы с ней не расстаетесь, — иронично заметила Блайт.

Она отдала должное предусмотрительности соседа, который не пожелал оставить вещь на растерзание дорожным стервятникам, но ей было не понятно, почему Джас просто не оставил машинку дома. Испугался воров?

— Барахлит что-то. Я пытался добраться до ближайшей мастерской, которая находится в Окленде.

— Я как раз еду в Окленд и с удовольствием подвезу вас.

— О, не знаю даже, как вас благодарить!

Тео, выслушав Джаса, пообещал немедленно выехать на место поломки и осмотреть автомобиль, который в случае необходимости будет тут же отбуксирован в его, Тео, мастерскую. А Джас и Блайт снова тронулись в путь.

— Вы преподаете в университете? — поинтересовалась Блайт после нескольких минут гробового молчания.

— Да.

— Случайно не в «Виктории»?

Джас говорил, что приехал из Веллингтона, и «Виктория» был единственный университет, который девушка знала в тех краях.

— Да, — неохотно ответил он.

— О, простите! Опять я лезу не в свое дело.

— Спросить еще не преступление.

— Правда? — Она удивленно приподняла брови и сказала с издевкой: — Ну, слава Богу, успокоили.

Джас бросил в ее сторону взгляд, полный раскаяния.

— Неужели я такое чудовище?

— В общем-то, нет, — поспешно признала Блайт и, не удержавшись, добавила: — Только вы да Красная королева имеете право на собственное мнение…

Ее спутник заметно оживился.

— …о людях, лезущих не в свое дело, — закончила Блайт.

Легкая усмешка тронула его губы, когда Джас процитировал:

— «Если каждый будет заниматься своим делом, земля станет вращаться намного быстрее». Это вы хотели сказать? Однако вынужден вас огорчить: это слова Герцогини, а не Красной королевы. «Алиса в стране чудес», да? А Красная и Белая королевы были в «Приключениях Алисы в Зазеркалье».

— Уф! Вот ужас-то! От вас, математиков, не ускользнет ни одна оплошность. Но ведь прошло много лет с тех пор, как вы это прочитали.

— Не так уж и много. Год всего…

Блайт метнула в его сторону проницательный взгляд. Усмешка на губах Джаса давно исчезла, а вместо нее появилось все то же холодное чопорное выражение. Но что такого она сказала?

— Кстати, Льюис Кэрролл тоже был вашим коллегой. Когда я узнала, что такой шедевр написал старый черствый математик, я была просто потрясена.

— Чтобы защитить свою профессию, да и Льюиса Кэрролла заодно, должен вам заметить, что ему едва исполнилось тридцать лет, когда он написал свою «Алису», и я, постепенно приближаясь к этому переломному в моей жизни этапу, был просто обязан перечитать замечательное произведение, дабы понять мысли и чувства автора.

Блайт с облегчением вздохнула:

— Теперь я кардинально изменила свое мнение насчет математиков.

Она была приятно удивлена, узнав, что Джасу не тридцать пять, как она предполагала, а гораздо меньше.

— Неужели?

Внезапно его глаза вспыхнули огнем одержимости, и в них появилось нечто большее, чем просто любопытство. Блайт продолжала машинально улыбаться и следить за дорогой. Но сердце ее отплясывало странный веселый танец, от которого чуть-чуть кружилась голова.

— У вас есть чувство юмора, — проронила она.

— В «Алисе» полным полно всяких математических шуток, только их надо искать между строк.

— Правда? Тогда я обязана перечитать книгу. — Блайт надавила на газ, и машина с ревом штурмовала крутой дорожный подъем. Осмелев, Блайт отважилась на замечание: — Никогда не думала, что преподаватель может работать заочно.

Он ответил не сразу:

— Официально я в отпуске. Но параллельно проверяю кое-какие задания и работаю над собственным проектом.

— Учебник или что-то в этом роде?

— Да. О законах высшей математики.

Ах вот что интересует моего соседа больше всего на свете! — с тоской подумала Блайт.

— Итак, где же находится ваша мастерская? — осведомилась Блайт, когда они въехали в Окленд.

Он назвал адрес, и вскоре машина затормозила у нужного дома.

— Спасибо, что подвезли. Когда поедете обратно?

— Пока не знаю. Смотря сколько времени займет продажа цветов. Предлагаю зайти и спросить, как долго будет чиниться ваша машинка.

Мастер внимательно выслушал объяснения Джаса и тоскливо осведомился:

— К какому числу вам нужна машинка?

— Сегодня же!

— Нет-нет. Через пару дней, не раньше, — покачал лысой головой мастер.

— Я думал, это не займет много времени. Может, вы просто посмотрите, в чем дело…

— У меня и так работы невпроворот. Приходите завтра утром. Все равно до обеда у меня не будет времени взглянуть на вашу машинку.

Почувствовав безысходность ситуации, Блайт устремила на мастера строгий взгляд и сказала тоном, не терпящим возражений:

— Машинка необходима доктору Тразерну для его научных трудов. Почему бы вам не посмотреть, что случилось? Может, работы-то окажется минут на пять! Видите ли, мы в Окленде проездом…

— Ну, раз такое дело… — смущенно пробубнил мастер, с уважением поглядывая на предательски краснеющего доктора Тразерна. — Посмотрю я вашу машинку, как только будет время. Подъезжайте после обеда.

Блайт одарила его самой ослепительной в мире улыбкой.

— О, как это мило с вашей стороны! Большое спасибо. — После чего взяла Джаса под руку и потащила к дверям.

— С какой стати вы обозвали меня доктором? — прошипел он, оказавшись на улице.

Блайт невинно похлопала глазами и спросила:

— Разве у вас нет докторской степени?

— Вообще-то есть.

— Значит, я сказала чистую правду. — В ее голове моментально созрел хитроумный план: — Нечего вам тут болтаться без дела. Насколько я понимаю, в Окленде у вас других дел нет?

— Так точно. Если могу быть чем-то полезен, смело используйте меня как рабочую силу.

— Договорились. Я хотела бы нанять помощника, но пока не имела на это средств…

— Считайте меня своей правой рукой на весь день, — пообещал Джас. — Тем более я опять перед вами в долгу.

— Я смотрю, вам просто неймется поскорее со мной расквитаться. Так знайте: в этом нет необходимости!

— В вашем случае — да. — Он как-то странно посмотрел на Блайт. — Но не все же так великодушны.

— Уверена, что большинство женщин именно такие.

— Ну и продолжайте верить в эти сказки!

Джас помогал переносить тяжелые ящики с цветами в горшочках и терпеливо держал их в руках, пока Блайт торговалась с наиболее строптивыми покупателями. Она представляла его как соседа, который «любезно согласился помочь хрупкой девушке». Но, когда один из новых клиентов, хозяин недавно открывшегося цветочного магазина, посчитал их деловыми партнерами и стал обращаться с вопросами исключительно к Джасу, терпению Блайт пришел конец.

— Потолкуйте-ка лучше с мисс Саммерфилд, — по-телячьи глядя в глаза торговцу, посоветовал Джас, заметивший, что Блайт аж притопывает ногой от злости. — Я в этих делах ничего не смыслю… Я ведь просто грузчик. — И сопроводил тираду такой идиотской улыбкой неотесанной деревенщины, что Блайт едва не прыснула со смеху.

Выйдя из магазина, Джас с сочувствием спросил:

— И часто вам приходится иметь дело с такими болванами?

— Со мной рядом редко оказывается помощник, — уточнила Блайт. — А вообще мне приходится работать с разными людьми: одни пытаются за мной приударить, другие, вроде вас, считают слишком юной для серьезного бизнеса.

— О, Блайт, это удар ниже пояса! — засмеялся Джас, поднимая обе руки.

— Да я и не обращаю внимания на такие пустяки, — беззаботно ответила Блайт. — Жизнь и так коротка…

— Восхитительная философия! Ставлю вам пять баллов.

— Спасибо, профессор.

Улыбка исчезла, и на ее месте появилось выражение усталости, которое так пугало Блайт.

— Надеюсь, вы не подумали, что я буду докучать вам строгой моралью?

— Я пошутила, — поспешно заверила Блайт. — Если честно, мне очень даже нравится…

Джас посмотрел на Блайт, но в его взгляде читалось недоверие, а слегка приподнятые уголки рта говорили скорее о сарказме, нежели о прощении.

— Вы не проголодались? — спросила Блайт. — Здесь неподалеку есть чудесное кафе. И парковка рядом.

Кафе встретило их громкой музыкой и обилием черно-белых костюмов: это пришли на ланч клерки из близлежащих офисов. Заказ принесли быстро, они ели, почти не разговаривая, но Блайт заметила, как Джас с интересом наблюдает за соседними столиками, пощелкивая пальцами в такт ритмичной песне.

Наконец служащие закончили трапезу и разошлись по конторам, отчего в заведении сразу стало спокойно и тихо. Приглушенно играла музыка, Блайт заказала себе и Джасу кофе.

— Вам здесь не понравилось? — спросила она.

— Почему не понравилось? — удивился Джас. — Кормят здесь на славу, а атмосфера… очень даже интересная. — Он пристально изучал Блайт. — Я подумал, как вы можете жить в полной изоляции от этого содома, от своих сверстников…

— Ну почему же? Я частенько сюда захаживаю. А вы скучаете по Веллингтону?

— Нет, я не то, что вы.

— Откуда вы знаете, какая я? — с вызовом бросила Блайт.

Джас неожиданно рассмеялся.

— Все написано на вашем милом личике! Все ваши мысли, чувства… Вы без особых усилий притягиваете к себе людей, а они просто не могут найти в себе силы противостоять вашей теплоте, обаянию, щедрости и невинному стремлению подружиться со всем белым светом, распахнуть всему миру свое чистое сердце… Но вы даже не предполагаете, что они могут этим воспользоваться и причинить вам вред. Держу пари, вашим родителям пришлось изрядно попотеть, вбивая вам в голову, когда вы были еще ребенком, что есть так называемые «плохие дяди и тети».

Блайт досадливо поморщилась.

— Допустим… — пробормотала она, слегка недовольная своим портретом, который только что набросал Джас. — Но, может быть, ваш придирчивый взгляд зацепился за что-нибудь еще?

— О да! — с жаром подхватил он. — Еще вы храбрая, сильная и удивительно деятельная личность! — Заметив, как Блайт недовольно выпятила нижнюю губу, он поспешил исправить формулировку: — Пускай будет просто «удивительная». Еще вы, не раздумывая, бросаетесь в любую авантюру, даже рискованную, и все для того, чтобы помочь попавшему в беду. Даже если знаете этого человека лишь несколько минут. — Он сделал паузу. — Даже если он попросит вас не лезть не в свое дело.

— Это, — заметила Блайт, смерив его спокойным взглядом, — будет зависеть от многих сопутствующих обстоятельств.

— Например?

— Ну, я никогда не позволю кому-нибудь на моих глазах выброситься из окна или утопиться, даже если этот кто-то будет посылать меня ко всем чертям.

— А если будет лучше, чтобы вы действительно не вмешивались?

Блайт подумала самую малость, а затем заявила:

— Девяносто процентов выживших самоубийц круто изменили свое мнение о жизни сразу же после «второго» рождения.

— Кто вам сказал?

— Где-то прочитала. Не верю, что вы будете стоять и смотреть, как рядом гибнет человек.

— Именно так, — загадочно обронил Джас и ответил на озадаченный взгляд Блайт коротким смешком. — Не пора ли нам в дорогу?

С этими словами он отодвинул стул и, несмотря на протесты девушки, заплатил за ланч.

Пока Блайт шла к машине, она осознала трагический смысл слов Джаса. Похоже, он сделал ей предупреждение: «Не приближайся ко мне, я причиню тебе боль!»

Забрав из мастерской починенную пишущую машинку, они отправились домой, по дороге заехав к Тео. Тот сказал, что закончит ремонт завтра, поскольку за необходимой деталью послал Шона в Окленд.

— Приезжайте к пяти, все будет готово.

Джас со вздохом залез в машину, и Блайт свернула на дорогу, ведущую в долину.

— Спасибо, — поблагодарил он, когда Блайт остановилась перед его домом. — Очень вам признателен.

— Не за что. Дайте знать, когда соберетесь за машиной, я вас подвезу.

— Еще раз спасибо. — Он помолчал, не убирая руку с полуоткрытой дверцы. — Может, зайдете и чего-нибудь выпьете? По-моему, теперь я должен вас угостить в ответ на ваше традиционное гостеприимство.

— Не стоит утруждаться…

— Я не хочу, чтобы это выглядело, как обязательный обмен визитами. Просто пока мне не хочется садиться за работу. Так вы составите мне компанию?

Блайт вылезла из машины и прошла в дом.

— Боюсь, вас разочарует убогость обстановки, — виновато развел он руками. — Но я не часто принимаю гостей. — Джас галантно распахнул перед гостьей дверь в комнату, где стоял рояль. — У меня есть белое вино и пиво. Или вы предпочитаете кофе?

— С удовольствием выпью вина.

— Ну, тогда располагайтесь, — предложил Джас и отправился в кухню.

Бегло оглядев полупустую комнату, Блайт пришла к выводу, что расположиться можно разве что на темно-синей софе. Вошел Джас с початой бутылкой, бокалом и стаканом. Он разлил вино, после чего взял себе стакан и опустился на софу рядом с Блайт, протягивая ей бокал.

Он не лукавил, сказав, что не привык принимать гостей — достаточно взглянуть на убогость сервировки. Пока он пил вино, Блайт украдкой оглядывала своего соседа с ног до головы. Спохватившись, что он заметит ее пристальный взгляд, Блайт стала осматривать комнату.

— Я же говорил, мебели у меня маловато, — извиняющимся тоном проронил Джас.

— А по-моему, у вас весьма мило. В скромности меблировки есть что-то элегантное.

— Давайте поговорим о вас, — предложил хозяин дома. — Раскрашенные горшки продавались сегодня «на ура». Хотя возня с красками отнимает у вас массу времени…

— Не так уж и много, кроме того, мне…

— Знаю, вам это нравится.

— Вот именно, нравится. Надеюсь, задумка принесет прибыль, иначе я поистрачусь на один бензин. Может, стоит попробовать другие способы доставки в магазины, например, курьером…

— Думаю, это не возымеет должного эффекта.

— Почему?

— Сегодня я видел вас в действии, — оживился Джас. — И поверьте, не многим удается устоять перед вашими чарами, когда вы соблазнительно хлопаете своими длинными ресничками.

Блайт вспыхнула ярче алой розы, а в ее висках отрывисто застучали сотни маленьких, но злых барабанов.

— Вы считаете, что я пользуюсь своей внешностью, чтобы завысить цены?

— Я не это имел в виду…

— Поймите, я деловая женщина, — перебила Блайт. — И устанавливаю расценки, руководствуясь высоким качеством товара. Я не выжимаю у людей последние деньги при помощи длинных ресниц…

— Да я с вами согласен!

— Тогда извольте объясниться! Что же вы хотели сказать? — ощетинилась Блайт.

— Ну, это был обычный комплимент с моей стороны.

— Нет, вовсе не комплимент! Это унизительное для меня умозаключение, вывод, который вы сделали, наблюдая за моей работой.

— Поверьте, — снисходительно заметил Джас, которому уже начала надоедать бестолковая перебранка, — я никогда никого не унижал, а тем более женщин.

— Да вы только что это сделали!

— Тогда простите. Считайте, что это было…

— Чем? — с подозрением спросила Блайт, прищурившись.

— Неважно. Я просто извиняюсь.

— Нет, не отпирайтесь!

Он укоризненно покачал головой.

— Я пытался дать вам понять, что нахожу вас весьма привлекательной… юной леди.

— Во-первых, я взрослая женщина, а во-вторых… вы действительно считаете меня… привлекательной?

Джас, наградив ее слегка ироничной улыбкой и взглядом, полным плохо скрываемого восхищения, позволил себе усомниться в искренности собеседницы.

— Не могу поверить, что вы не сознаете, насколько прекрасны!

— Спасибо, отлично осознаю. Но, знаете ли, я по горло сыта пустыми комплиментами.

— По-вашему, они пустые? Вы мне не верите?

— Нет-нет, — с горячностью возразила Блайт, — просто эта так называемая красота далась мне чересчур легко. Я не заработала это благо своим трудом. Поэтому считаю, что мне незачем ею гордиться.

Джас понимающе кивнул.

— Преклоняюсь перед вашей добродетелью.

Блайт отпила вина и подумала, что пора переменить тему. Ее пригласили в гости, а она, вместо того чтобы вести светскую беседу, затеяла ссору.

— А что вы сделали с моим подсолнухом?

— Он живет у меня в спальне, на подоконнике. Там ему достается больше солнца.

— А кто научил вас играть на рояле?

— Одна строгая пожилая дама. Она была удивительно далека от сентиментальности.

Пожалуй, не только она, мысленно поправила его Блайт.

— Мне кажется, вы тоже не слишком чувствительны, — сказала она вслух.

— В каком-то роде, да, — вяло согласился Джас.

Блайт допила вино и решила откланяться. Джас пригласил ее впервые, поэтому не стоило злоупотреблять гостеприимством.

— Ну что ж, мне пора. Дайте знать, когда соберетесь за машиной.

— Просто посигнальте под окном, если поедете в город.

— Договорились. Спасибо за великолепное вино.

На следующий день она, как и условились, захватила с собой Джаса. Несмотря на видимое потепление в отношениях, Джас показался Блайт еще более далеким, чем всегда, поддерживая ее робкие попытки завязать беседу лишь короткими односложными ответами. В мастерской Тео он поблагодарил за помощь, забрал из ремонта машину и уехал, даже не предупредив Блайт.

Она недоумевала: неужели я неверно истолковала его намеки? Джас сказал, что я ему нравлюсь, и это, видимо, действительно так. Но почему он не хочет идти дальше?

Ответов напрашивалось много, и все они были для Блайт малоутешительны. Во-первых, он мог быть женат. Но, если так, тогда это весьма странный брак. Во-вторых, он мог недавно развестись или быть таким грубым от неопытности. Заманчивая перспективка, поёжилась Блайт. Надо быть сумасшедшей, чтобы связать жизнь с таким мужчиной.

Несмотря на довольно частые встречи, она практически ничего о нем не узнала.

Блайт дулась ровно один день. Заметив, что Джас направляется в сторону пляжа, Блайт мгновенно бросила работу и последовала за ним. Он поприветствовал ее слегка отсутствующей улыбкой, и Блайт пошла рядом, стараясь идти с Джасом в ногу. Неожиданно он остановился и подобрал с песка выброшенную морем деревяшку.

— Пригодится?

Для Блайт это был совершенно бесперспективный материал, и она отрицательно покрутила головой. Тогда Джас размахнулся и швырнул деревяшку в воду. Она шлепнулась в волны и поплыла, покачиваясь, в океан.

— Интересно, до Южной Америки доплывет? — поинтересовалась Блайт. — Держу пари, вы можете рассчитать скорость волн и предсказать время ее прибытия на континент.

— Океанография не моя стихия.

— А вы всегда хотели стать математиком?

Джас неопределенно передернул плечами.

— Точно не помню, когда во мне проснулась страсть к точным наукам… Во всяком случае этим на жизнь не заработаешь.

— Почему бы вам не зарабатывать музыкой?

— Я берегу музыку для… особых моментов.

Не потому ли, что не хочешь выставлять напоказ душу, которую в нее вкладываешь? — подумала Блайт. А Джас опять замкнулся в неопределенном молчании.

— У вас какие-то проблемы? — не утерпев, осведомилась Блайт.

— Я столкнулся с одной хитроумной задачей. Вот почему я сюда и приехал: чтобы побыть в одиночестве, вдали от… развлечений.

Джас испытующе посмотрел на девушку, и она огорченно прошептала:

— Значит, я могу быть свободна?

— Нет, вы неправильно меня поняли. Я имел в виду, вот почему я приехал сюда. Здесь лучше думается, особенно по ночам.

— Может, я вам помогу?

— Вряд ли. Это чисто математическая проблема.

Блайт упала духом и замолкла. Джас улыбнулся ее огорчению и поспешил объяснить:

— Я работаю над доказательством сложной теоремы, над которой математики бьются не один год. Буду вам признателен, если вы не станете трубить об этом на каждом перекрестке…

— Это секрет?

— Нет, просто я не хочу, чтобы кто-то из моих коллег узнал, что я пытался и… не смог.

— А вы уже все варианты перепробовали?

— Вообще-то мне кажется, что я уже на полпути к разгадке. Но мы не можем предсказать эффект, который произведет наш следующий шаг.

— А в чем именно заключается ваша теорема? — Блайт ждала, что после этих слов Джас рассмеется ей в лицо, ведь это была «чисто математическая» проблема.

— Обычная задачка.

— Один плюс один равняется два?

— Что-то вроде этого. — Он улыбнулся, и у Блайт защемило сердце. — На первый взгляд доказательство лежит на поверхности.

— Полагаю, ваша теорема слишком мудреная, чтобы объяснить ее мне?

— Нет, но думаю, вам до чертиков надоест меня слушать.

В этот момент пенистые волны выбросили на берег что-то блестящее. Блайт подбежала к воде, села на корточки и подняла совсем не поврежденную ракушку, нежно-розовые с перламутровыми прожилками створки которой напоминали формой веер. Находка привела девушку в неописуемый восторг. Она замерла, не в силах оторвать глаз от этой первозданной красоты.

— Осторожнее!

Джас рывком поднял Блайт на ноги и притянул девушку к себе. Волна, которая могла накрыть ее с головой, окатила желтовато-серой пеной только ноги. Блайт изо всех сил уперлась кулачками в грудь Джаса.

— Спасибо, хотя вы слегка опоздали, — сказала она, поднимая глаза.

Джас немедленно отпустил ее, не сказав ни слова, и, круто развернувшись, продолжил путь. Блайт торопливо сунула ракушку в карман и побежала следом, гадая, почему Джас снова замкнулся в себе. Прошло несколько минут, прежде чем девушка отважилась посмотреть спутнику в лицо. Джас тут же встрепенулся.

— Что вы сказали?

— Ничего.

— Вы как будто нервничаете.

— Немного. Я просто решила… Что я вам надоела.

— Вовсе нет! Какие глупости! Знаю, я не ахти какой собеседник, но ничего не могу с собой поделать.

— Да я и не жалуюсь…

Джас остановился и с любопытством взглянул на нее.

— Вот смотрю на вас, и иногда мне кажется, что вы не прочь пожаловаться.

— Мало ли что вам кажется! — смутилась Блайт. — Нельзя судить о человеке по его лицу.

— Наверное, вы правы. Если честно, увидев вас впервые, я решил, что вы настырная школьница на каникулах.

— А теперь-то вы видите, что перед вами взрослая женщина? — с вызовом спросила Блайт.

Его глаза вдруг сверкнули неожиданно и ярко, как молния.

— Думаете, я ничего не замечаю? — тихо осведомился Джас.