Соблазнитель (Элин Пир) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 5)

Мы с Перл начали протестовать, когда Магни закинул Лауру себе на плечо и стал подниматься вверх по лестнице. Мы умоляли других мужчин помочь ей, но Лаура оказалась находчивой и вонзила зубы в шею Магни. Он зарычал и сильно шлепнул ее по заду.

— Опусти ее, — приказал Хан громким раскатистым голосом, и этим отвлечением дал Лауре шанс вырваться из хватки Магни.

С яростью на лице Магни стоял посреди лестницы, провожая взглядом Лауру, снова бегущую к нашей группе.

Я погладила ее по спине в знак сочувствия, а Перл шагнула вперед, заслонив Лауру от взгляда Магни.

— Арр, — прорычал он с лестницы, развернулся и побежал наверх, перескакивая по три ступеньки за раз.

Когда он ушел, напряжение с моих плеч спало.

— Лаура, Магни прав, — сказал Хан и, нахмурившись, покачнулся, перенеся вес тела на пятки. — Преследование преступников — не женская работа.

— Не слушай его, Лаура, — вставила слово Перл и покачала головой, обратившись к Хану. — Когда ты поймешь, что женщины такие же способные, как и мужчины?

— Когда ты поймешь, что, когда дело касается северян с криминальным прошлым, они не такие? — бросил он резким тоном.

Перл не испугалась.

— Ты забываешь, что до Токсичной войны женщины были полицейскими и солдатами.

— А ты забываешь, что у них была подготовка, — заметил Хан. — У Лауры ее нет.

— Я самый квалифицированный человек для этой задачи, — уверенно заявила Лаура. — Я не боюсь северян, и боевая подготовка у меня имеется.

Хан шагнул ближе, пригвоздив Лауру взглядом.

— Если ты не боишься этих людей, то ты наименее квалифицированный человек для этой задачи. Я не отправлю дурака на самоубийственную миссию.

— Я буду осторожна, — быстро отозвалась она. — Я не дура.

— Если Лаура хочет это сделать, мы должны уважать ее выбор, — сказала Перл и вздохнула, когда Хан отвернулся и запустил руки в волосы.

— Лаура. — Взяв ее за руку, я заглянула ей в глаза. — Тебе по силам их поймать, но мне любопытно, по какой причине ты это делаешь.

— Я хочу помочь! — сказала она.

— Да, но если ты пытаешься доказать, насколько женщины сильны, есть способы куда лучше.

Звук бегущих шагов возвестил о возвращение Магни, и мы все подняли взгляд на лестницу.

Увидев у него оружие в руках, я пронзительно закричала:

— Он сейчас убьет Лауру.

Магни застыл, а затем его лицо исказила гримаса гнева.

— Че ты несешь, жрица? Я поклялся защищать Лауру ценой своей жизни, — прорычал он. — И просто для протокола, мне не нужно гребаное оружие, чтобы убить человека.

Он сделал последние пять шагов, но в сочетании с тем, что Магни и так был крупнее и выше нас, он выглядел внушительно и устрашающе, как древний воин-викинг, спускающийся, чтобы сразиться со всеми нами. Повинуясь инстинкту, я придвинулась ближе к Финну, и он обнял меня, защищая.

— Если ты полна решимости преследовать этих ублюдков, тогда я пойду с тобой, — сказал Магни Лауре.

— Это невозможно, — воскликнула Перл. — После того, как ты дважды незаконно пересек границу и похитил Афину, ты стал врагом номер один. Они никогда не позволят тебе пересечь границу.

— Они уже это сделали, — возразил Магни. — Я был на церемонии, когда произошло землетрясение.

— Ты понятия не имеешь, сколько времени потребовалось Перл, чтобы убедить их позволить тебе приехать, — заговорил Хан. — И ей, и мне пришлось дать торжественные обещания, что мы гарантируем твое возвращение с нами в Северные земли и что с тобой не будет проблем, пока мы там.

— Враг номер один, ха! — скривился Магни.

— Я понимаю твое разочарование, брат, знаю, что это против твоей натуры — оставлять Лауру без защиты, но ты не можешь сейчас покинуть свой пост, — сказал Хан. — Здесь слишком много всего происходит, мне нужно, чтобы ты остался.

Магни застонал, а затем повернулся к Лауре.

— Если я не могу остановить тебя, то, по крайней мере, я должен убедиться, что ты наденешь защиту и у тебя будет надежное оружие. — Он протянул кусок ткани, который не походил ни на что когда-либо виденное мною раньше. Он имел форму миниатюрного человеческого тела и был сделан из прозрачного материала. — Помнишь видео, которое я тебе отправлял? — спросил он хриплым голосом. — Тот, где я обещал, что научу тебя драться, если ты вернешься домой?

Лаура кивнула.

— Я сделал это для тебя, чтобы ты не поранилась во время тренировки, — объяснил Магни. — Это лучшее защитное снаряжение, ты можешь носить его под одеждой.

Лаура взяла кусок ткани и осмотрела его.

— Я видела жилеты и перчатки, но никогда не видела полноценный костюм. Наверно, он стоил тебе целого состояния.

— Как я уже сказал, — пробормотал Магни, — я сделал его специально для тебя.

Я немного смягчилась по отношению к Магни. Обеспокоенность на его лице и забота в желании защитить Лауру были весьма трогательны.

— Спасибо, — сказала Лаура и прижала костюм к груди.

Магни прикусил губу, его брови по-прежнему были сведены вместе.

— Я бы хотел, чтобы ты могла надеть поверх него кожу, но если ты хочешь слиться с толпой, думаю, об этом не может быть и речи. — Он опустил взгляд на оружие. — Тебе следует взять с собой какое-нибудь оружие. Оно может пригодиться тебе, если эти ублюдки окажут сопротивление.

— Магни, — позвал Хан, уходя. — Присоединяйся к остальным, когда закончишь, собираемся в моем кабинете. Переговоры начнутся через полчаса.

— Понял, — пробормотал Магни.

— Потом ты можешь отвезти Лауру к границу, — добавил Хан.

Я так и не услышала ответа Магни, потому что Финн позаботился о том, чтобы мы последовали за Ханом и Перл, мой живот моментально скрутило узлом из-за масштаба переговоров, которые должны были состояться.

По профессии я была миротворцем, но помощь людям в разрешении конфликтов с коллегами и членами семьи казалась обыденной и незначительной по сравнению с той задачей, которая стояла передо мной сейчас. Если что-то в этой комнате пойдет не так, может начаться война, миллионы людей пострадают и, возможно, погибнут.

— Помни, — прошептал мне Финн. — Все, что тебе нужно сделать, это доказать, что мы должны быть вместе, ты сможешь это сделать?

Глядя на него снизу-вверх, морщинки вокруг моих глаз разгладились.

— Я буду доказывать до посинения, — пообещала я. — Если они откажут, я даже подумаю о том, чтобы переехать сюда.

— Правда? — Финн резко остановил меня, пропустив Перл и Хана вперед, после чего нетерпеливо прошептал: — Ты бы сделала это ради меня?

— Сделала бы! — кивнула я. — И это не должно тебя удивлять, ведь ты готов сделать то же самое для меня.

Финн откинул волосы назад.

— Но ты говорила это невозможно из-за твоего положения и места в обществе. Что изменилось?

— Я много думала прошлой ночью, когда не могла уснуть, — произнесла я, опустив голову. — И мне стало совершенно ясно, что я не смогу вернуться к своей прежней жизни без тебя. Я буду чувствовать себя призраком, пойманным в ловушку меж двух миров. Это будет печальной имитацией жизни. Мое сердце было бы здесь, с тобой, а мои учения о внутреннем равновесии звучали бы неискренне.

Финн обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в кончик носа.

— Я настаиваю на своих словах; ты самый прекрасный человек, который когда-либо ходил по этой земле.

— Ребята, вы идете? — крикнул Хан с порога своего кабинета.

— Мы идем, — крикнул Финн в ответ, прежде чем прошептать мне на ухо. — Все будет хорошо, и как только эта встреча закончится, мы с тобой пойдем в мою комнату вздремнуть.

— Вздремнуть? — поморщилась я.

— Угу, — ответил Финн и игриво мне улыбнулся. — Разве ты не слышала, что мужчины устают после секса? С тем едва сдерживаемым желанием, которое я к тебе испытываю, гарантирую, ты тоже устанешь.

Я улыбнулась ему в ответ, на мгновение отвлекшись на его сексуальную энергию.

— А как же Тристан? — спросила я, когда мы снова двинулись к кабинету Хана.

— Не волнуйся, мы вернемся в школу позже, улыбаясь до ушей, это я тебе гарантирую.

Глава 34

Празднование

Финн

Я нес Афину вверх по лестнице, просто чтобы убедиться, что нога ее больше не побеспокоит.

— В прошлый раз, когда я нес тебя в свою комнату, ты извивалась как сумасшедшая, — напомнил я ей со смешком.

— Потому что я не знала тебя, и думала, что ты собираешься делать со мной ужасные вещи.

— Если ты имеешь в виду секс, — рассмеялся я, — знай, что через минуту я планирую делать с тобой ужасные вещи.

— Разница в том, что на этот раз я хочу, чтобы ты это делал, — сказала Афина, поигрывая кончиками пальцев с моими волосами.

Меня охватило неистовое желание, и я ускорил шаг. Когда дверь в мою комнату не открылась, я поставил Афину на ноги и чуть не вышиб дверь ногой, чтобы затащить ее в постель.

— Полегче, громила, — поддразнила Афина и открыла дверь. Все выглядело так же, как в первый раз, когда я привел ее сюда, и секунду она просто стояла, оглядываясь по сторонам.

— Я помню это место, но тогда оно казалось мне меньше, — произнесла она. — Может, потому, что я чувствовала себя здесь заключенной, задыхающейся от нехватки кислорода.

— Ты хочешь пойти в другое место? — спросил я.

— Нет, я уже не боюсь тебя и этой комнаты.

— Ну, а я тебя боюсь, — снова усмехнулся я. — То, как ты заставила Совет буквально есть с твоих рук, выглядело пугающе. Если бы тебя там не было, Хан и Перл не получили бы и половину того, что планировали.

Лицо Афины вытянулось от удивления.

— Возможно, я действительно зашла слишком далеко, — сказала она с сожалением.

— Ты что, издеваешься надо мной? — Я потянул ее к кровати. — Ты была великолепна, Афина. Рано или поздно это все равно бы произошло, стена бы рухнула, а ты была бы здесь и проводила переговоры… — я сделал паузу и облизнул губы. — Мы лишь ускорили процесс, и это удивительно.

— Я просто хотела убедиться, что у Хана достаточно боезапасов, чтобы успокоить волнения среди вашего народа.

— Не беспокойся об этом. — Я поцеловал ее. — Хан найдет способ, он всегда находит. Пока на его стороне Магни, никто не осмелится оспорить его решение.

— В том-то и дело. — Афина выглядела обеспокоенной. — Два брата, похоже, не во всем сходятся во мнениях, да?

— Магни просто трудно привыкнуть к тому факту, что Хан стал чаще обращаться за советом к Перл, а не к нему, — сказал я.

— Как ты думаешь, это может стать преградой между ними?

Я пожал плечами.

— Они братья, они любят друг друга.

— Боюсь, история с тобой не согласится. Многие правители были убиты своим братом или наоборот.

— Не беспокойся об этом, — повторил я. — У них все в порядке. Магни всегда был вспыльчивым, Хан знает, как его успокоить.

Во время разговора я продолжал снимать нашу одежду, соблюдая особую осторожность с ее ногой, где рана все еще была покрыта защитным слоем геля, который я распылил.

— Финн, извини, но мне вряд ли удастся принять захватывающие позы с моей-то ногой, — предупредила Афина.

— Мы разберемся с этим, — заверил я ее, мое сердце бешено колотилось, когда я снял с нее сорочку и потянулся руками к ее потрясающей груди. — Если ничего не получится, я просто поиграю с твоими сиськами.

Это рассмешило Афину.

— Ты говоришь такие непристойные вещи, — сказала она мне и легла на спину, когда я легонько ее подтолкнул.

— Мне нравится, что ты такая покорная, — улыбнулся я. — Теперь раздвинь для меня свои ноги, женщина.

Афина скрестила руки и ноги и вызывающе прищурила глаза.

— С моим диалектом что-то не так? — пошутил я. — Может, ты меня не поняла? Я попросил тебя раздвинуть для меня ноги.

— Наверно, ты не слышал Лауру. Она сказала, что женщины на Родине по природе своей не покорны. Ты знаешь, она была права. Мы такие!

— Я хорошо слышал Лауру, — сказал я и снял свои трусы. — Просто мне кажется, она не знала, о чем говорила. — Как робот, вызванный на свою базу для подзарядки, я стал раздвигать ее колени, сосредоточившись на ее сладкой киске.

— Эй, мои глаза здесь, наверху, — поддразнила она, и я поднял взгляд на ее прекрасные зеленые глаза. От мгновенной связи, образовавшейся между нами, наши улыбки стали шире.

— Я люблю тебя, — прошептал я и накрыл ее своим телом.

Чуть помешкав, Афина раздвинула ноги и впустила меня.

— Нет ничего лучше этого ощущения внутри тебя, — произнес я со стоном, когда вошел и вышел из нее.

— Лучше, чем летать?

— О да, — сказал я.

— Лучше, чем сражаться? — спросила она.

— Определенно.

— Лучше, чем… — Афина откинула голову назад, обнажив шею, и ее речь оборвалась на продолжительном стоне.

— Быть внутри тебя лучше всего на свете, — прошептал я, покрывая поцелуями ее ключицу.

Она едва слышно захныкала, когда я случайно коснулся ее раны, и мне пришлось проявить особую осторожность.

— Когда твоя нога заживет, мы попробуем такое количество поз, что у тебя закружится голова, — предупредил я ее.

— Это обратная сторона, — сказала она. — Такой большой человек, как ты, с легкостью поставит меня в любую позу.

— Ты чертовски права, но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы тебе понравилось.

Наше дыхание становилось учащенным, а движения — более быстрыми.

— Полегче, ты очень большой, — прошептала Афина, и я попытался сдержаться, но мое желание погрузиться в нее как можно глубже было чересчур сильным.

Когда она зажмурила глаза, я не был уверен, то ли причина в том, что ей было больно, то ли она наслаждалась процессом.

— Я делаю тебе больно? — спросил я и перестал так сильно толкаться.

— Просто дай мне время привыкнуть к тебе, — сказала она, все еще не открывая глаз.

— Наверно, мне стоило тебя немного разогреть. Я должен был подумать об этом, прости, я просто так хотел оказаться внутри тебя.

— Нет, нет, все в порядке, попробуй еще немного подвигаться, — проинструктировала Афина, и как только я это сделал, от трения по моей спине пробежали мурашки удовольствия.

— Боже, как это приятно, — выдохнул я, пытаясь подавить все ругательства, которые хотели вырваться из меня в фейерверке словесных заявлений о совершенстве Афины. — Хочу, чтобы ты стала моей женой, — воскликнул я и впился зубами в ее плечо, слегка прикусив ее кожу, чтобы заткнуть себе рот. Я не хотел пугать ее своими заявлениями, но занимаясь с ней любовью, я почувствовал, как во мне пробудились первобытные инстинкты, требующие от меня заклеймить ее всеми возможными способами.

Афина ритмично покачивала тазом в такт моим толчкам, а ее руки были обвиты вокруг моей шеи.

С каждым толчком я продвигался чуть глубже, и она принимала меня дюйм за дюймом.

— Выходи за меня замуж, — прошептал я, уткнувшись ей в шею, не в силах сдержать слова. — Я сойду с ума, если ты мне откажешь.

— Финн, — простонала она, и это был самый сладкий звук в мире.

— Афина. — Я прикусил мочку ее уха и двинулся вниз, чтобы поцеловать ее сладкие губы. Пока я вращал бедрами и вжимался в нее до упора, мой язык поигрывал с ее языком.

— Вот так, — выдохнул я ей в рот и зажал ее язык зубами.

Афина толкнула меня в плечи, рассмеявшись, и я выпустил ее язык из плена.

— Теперь ты именно там, где я хочу, — произнес я и уткнулся своим носом в ее нос. — Каждый дюйм моего члена похоронен глубоко внутри тебя, и ты прижата ко мне. Теперь ты моя, ты же понимаешь это, да?

Когда она закрыла глаза и тяжело сглотнула, я перестал дышать.

— Поговори со мной, — тихо прошептал я.

Очень медленно она открыла глаза, но когда я увидел в них слезы, из моего горла вырвался даже меня удививший звук.

— Что случилось? — спросил я, чувствуя, как в моей груди образуется узел. Афина плакала во время секса — вряд ли это был хороший знак.

— Это очень сильное чувство, — заговорила она, срывающимся голосом. — Оно словно наполняет меня изнутри, но мое сердце слишком маленькое, чтобы вместить столько любви к одному человеку. — Положив руку на грудь, она сказала со слезами на глазах: — Здесь такое сильное давление.

На этот раз у меня не было слов.

— Тебе тоже больно внутри? — спросила меня Афина, моргая своими необычайно зелеными глазами и заглядывая мне прямо в душу.

— Эм… нет, не совсем. Когда я подумал, что причинил тебе боль, я почувствовал стеснение в груди, но думаю, это был просто страх.

— Но ты же любишь меня, да?

— Конечно, черт возьми! — вылетело у меня изо рта.

Положив руку мне на затылок, Афина притянула меня ближе.

— Используй свои губы для поцелуев, а не для ругани.

Я улыбнулся и принялся за работу, целуя свою жрицу до тех пор, пока у меня не заныли челюсти, одновременно входя и выходя из нее.

Все это время потребность заявить на нее права росла с каждой минутой, и я просто не мог держать свой рот закрытым.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — повторил я.

— Почему? — спросила она, зарывшись пальцами в мои волосы, пока ее зубы играли с мочкой моего уха. — Почему ты хочешь жениться на мне?

— Потому что ты для меня все.

— Но что это изменит? Я согласилась быть с тобой. Женаты мы или нет, какая разница?

— Если я стану твоим мужем, каждый мужчина будет знать, что ты занята.

— Но если мы будем жить на Родине; никто не станет из-за меня бросать тебе вызов.

— Мне плевать. — Это прозвучало немного резковато, и я смягчил свой тон. — Может, это особенность северян, но меня практически трясет от желания сделать тебя своей. Я чувствую себя территориально и параноидально уязвимым, боюсь, что кто-то проявит к тебе интерес.

Афина погладила меня по щеке.

— Они не могут заполучить тебя. Ты моя! — без тени юмора добавил я.

— Вау, ты серьезно? — сказала она и прошлась своей рукой по моему телу, спустившись к моим ягодицам. Легким толчком она подала мне знак снова начать двигаться, и я подчинился.

— Я сделаю это для тебя, потому что люблю, — прошептала она, нежно улыбнувшись, — и потому что мне не нужен партнер-параноик.

— Муж, — поправил я ее. — Я буду твоим мужем.

— Звучит очень старомодно, но если ты так хочешь…

Мой пресс напрягся, а в животе появилось покалывающее ощущение порхающих бабочек.

— Да, я так хочу, — объявил я и снова ее поцеловал. — И есть кое-что еще, что я тоже хочу.

— Что? — спросила она и подняла руки над головой в самом сладостном знаке капитуляции.

Войдя в нее глубже, я прошептал ей в рот свое самое сокровенное желание, закончив свое смелое заявление поцелуем.

— Я хочу тебя оплодотворить.

— Замечательная идея, — грустно улыбнулась мне Афина, — но это невозможно, Финн.

— Возможно, — сказал я и откинул ее волосы назад.

— Ты не можешь оплодотворить меня. Только врачи в клиниках по лечению бесплодия могут это сделать.

Я покачал головой.

— У ваших мужчин низкий уровень тестостерона и небольшое количество сперматозоидов в отличие от северян. Есть шанс, что я уже тебя оплодотворил, когда мы были вместе в последний раз.

Афина растерянно моргнула и толкнула меня в плечи.

— Не психуй, — промурлыкал я, успокаивая ее и оставаясь внутри нее. — Ты любишь детей, — отметил я и начал постепенно раскачиваться взад-вперед.

— Да, я обожаю детей, но никогда не думала о материнстве.

— Ты будешь лучшей матерью в мире.

Моя мошонка сжалась стоило мне только представить Афину с нашим ребенком в животе.

— Надеюсь, ты уже беременна, — сказал я. — А если нет, я сделаю все возможное, чтобы ты забеременела в ближайшее время, если позволишь.

— Ребенок — это чудо, — прошептала Афина. — Но ты уверен, что мы готовы к такому ответственному шагу?

Я продолжал раскачиваться взад и вперед, заглядывая в глубину ее глаз.

— Уверен! — подтвердил я. — Уверен, что люблю тебя, уверен, что хочу на тебе жениться. И на сто процентов уверен, что хочу, чтобы наши дети росли в твоем животе.

Она ничего не сказала и не остановила меня, когда я поцеловал ее и увеличил интенсивность нашего телесного соития.

Взгляды, которыми мы обменялись, были полны невысказанных слов. Тот факт, что Афина молча подчинилась моему желанию выйти за меня замуж и стать матерью моих детей, привел к определенному эффекту. Мой член запульсировал внутри нее, как второе сердцебиение.

— Ты моя, — прорычал я и толкнулся еще глубже в свою женщину.

— Да, — простонала она и стиснула меня крепче. — Финн, теперь мы единое целое.

В тот момент я чуть не заплакал от счастья, услышав, как она произносит слова «теперь мы единое целое» как полное признание меня своей парой. Меня, со всеми моими гребаными детскими травмами и грязным багажом, который преследовал меня годами. Сегодня я видел, как члены высшего Совета почтительно склоняли головы перед моей женщиной. Моей женщиной! Мысль о том, что она выбрала меня по собственной воле, а не потому, что я выиграл турнир, не могла меня не будоражить. В этой жизни я никоим образом не заслуживал ее, но я нуждался в ней каждой клеточкой своего тела, и взял ее с беззудержным аппетитом человека, осознающего свою недостойность.

— Ох, Финн, как же это приятно, — простонала она своим нежным сексуальным голосом.

На моем лбу выступил пот, и я понял, что больше не смогу себя сдерживать момент. Ее сладкая киска сжимала меня словно в тисках, а от звуков ее удовольствия мои яйца пылали огнем.

— Да, Финн. Я кончаю. — Божественное ощущение ее внутренних стеночек, сдавливающих мой член, и ее горячее дыхание на моей шее, со стоном выдыхающее мое имя на волне экстаза, послужило для меня сигналом. Представив Афину с выпирающим животом, я расслабился и выпустил на волю всех головастиков, скопившихся во мне. — Даааааааааа!!! — закричал я в собственном оргазме. — Черт возьми, да!!!

Я буквально чувствовал, как мой член выплескивает в нее струю за струей. Когда я закончил, то рухнул на нее без сил.

— Моя нога, — захныкала она. Я перекатился на бок, удерживая одну ногу и руку на ней.

Мы оставались в таком положении какое-то время, с переплетенными пальцами и сердцами, наполненными любовью.

— Я безнадежно в тебя влюблена, — произнесла Афина и убрала волосы с моего лица. — Наверно, любовалась бы тобой весь день.

— Потому, что я такой красивый, — пошутил я, открыв свои отяжелевшие веки, только чтобы увидеть ее потрясающую улыбку. — Подожди, пока не увидишь, каким красивым будет наш сын.

— Или дочь, — добавила она.

— Если они родятся с отметинами на лбу, я буду винить тебя, — предупредил я, зевая. — Впрочем, это не важно, я буду любить их до смерти, несмотря ни на что.

— Татуировки — не передаются по наследству, ты ведь это знаешь, да? — сказала Афина. — Те татуировки, что у меня, можно только заслужить.

Я одарил ее усталой, но весьма обворожительной улыбкой.

— Тогда тебе следует набить новую. Большую букву «С» как символ того, что ты поймала и приручила северянина. Это поможет тебе обрести особую репутацию в ковене, как думаешь?

— Ты считаешь себя прирученным? — поинтересовалась она со смешком в голосе.

— Конечно, до тех пор, пока ты считаешь себя покоренной.

— Чтобы я покорилась, разве тебе не нужно было доминировать надо мной? А если ты доминировал, как я могла тебя приручить?

— Ага, дилемма, — зевнул я. — Уверен, что вы, духовно просветленные люди, будете медитировать над этим вопросом еще пару десятилетий.

Афина раскрыла объятия, когда я сменил позу и прижался к ней.

— Мне нужно вздремнуть.

— Хорошо, я дам тебе час, но потом мы должны вернуться к Тристану.

— Угу, — пробормотал я и закрыл глаза с удовлетворенным вздохом.

Глава 35

Планы на будущее

Афина

Мы провели в школе неделю. Я одолжила одежду у Кристины и каждый день следила, чтобы Тристан говорил со своей мамой, как и обещал. Каждый день он делился историями о своих новых друзьях и о том, как им было весело.

Рэнда Кристин держала нас в курсе постепенного прогресса в нашей области, и я пообещала ей, что мы вернемся, чтобы помочь, как только моя нога полностью заживет и документы Финна будут подготовлены.

— Я останусь в школе, — заявил Тристан однажды вечером, когда все мы, взрослые, сидели за столом после веселого ужина с детьми. Большинство детей убежали, чтобы почитать, поиграть, поговорить или побыть в одиночестве за час перед сном, а Рейвен свернулась калачиком на коленях у Боулдера в полусонном состоянии, пока он накручивал ее вьющиеся темные волосы на палец.

— Прости, Тристан, но это не тебе решать, — сказала я вкрадчивым голосом.

— Мы будем более чем рады, если Тристан задержится у нас надолго, — произнес Арчер. — На этой неделе он очень помог навести мосты между двумя группами детей, и нам с Кайей обоим нравится, что он здесь.

Кайя кивнула в знак поддержки.

— Тристан одаренный, вежливый и не доставляет проблем. — Она сидела плечом к плечу с Арчером, и от меня не ускользнуло, что большую часть времени они держали руки под столом. Эти двое тайком оказывали друг другу едва заметные знаки внимания, когда думали, что никто не наблюдает.

Финн улыбнулся.

— Я рад, что тебе нравятся Северные земли, Тристан, но тебе пятнадцать, а это значит, что ты слишком взрослый и не сможешь долго оставаться здесь учеником.

— Но мне здесь нравится, — воскликнул Тристан. — У меня здесь появились друзья, и вы не поверите, но они потрясно дерутся и играют в футбол.

— О, я верю, — сказал Финн. — Но даже Соло скоро придется перейти в другое учебное заведение. Кроме того, твоя мама скучает по тебе.

Тристан нахмурился и скрестил руки на груди.

— Тогда я навещу ее и вернусь обратно. Я хочу стать настоящим мужчиной, как ты, Арчер, Боулдер и Магни.

— Эй, ты забыл упомянуть меня, — крикнул Марко.

— Не думаю, что это было случайностью, — пробормотала Шелли, которая сидела рядом со мной.

— Что ты сказала? — спросил ее Марко, но я не сомневалась, что он ее услышал.

— Ничего, — ответила Шелли с преувеличенно фальшивой улыбкой.

Марко поставил локоть на стол и заговорил с Тристаном.

— Ты не поверишь, но когда Шелли приехала сюда с Родины, она была тихой, как мышка. — Он театрально вздохнул. — Как я скучаю по тем дням.

— Но, Шелли, тебе же пятнадцать, и ты по-прежнему здесь, — указал Тристан.

— Это разные вещи. Шелли не ученица, — напомнила я Тристану.

— Я тоже мог бы быть помощником учителя, — предложил Тристан, положив ладони на стол и наклонившись вперед.

Шелли бросила на него полный сочувствия взгляд.

— Причина, по которой я могу быть помощником учителя в том, что я закончила среднюю школу больше года назад.

— Я же говорил тебе, она — гений, — Марко поднял бровь. — Жаль, что все эти умственные способности не оставили места для юмора. — Марко пожал плечами и послал Шелли свою наигранную улыбку. — Думаю, никто не идеален.

— Я никогда не утверждала, что идеальна, — сказала Шелли, не впечатленная. — Честно говоря, бывают дни, когда я все подвергаю сомнению, но знаешь, что меня утешает? — Она посмотрела на Марко, который покачал головой. — Меня утешает осознание того, что если я когда-нибудь решу покончить с собой, я просто вскарабкаюсь на твое эго и спрыгну вниз до твоего IQ.

Уголки губ Марко поползли вверх.

— Ха-ха, очень смешно. Похоже, у тебя все же есть крупицы юмора под слоем академического кластера в твоем мозгу.

Шелли проигнорировала его и снова посмотрела на Тристана.

— Мое время пребывания здесь в любом случае ограничено. Я решила, что после Рождества начну получать степень по психологии.

Кристина подняла взгляд.

— Молодец, Шелли. Как думаешь, они позволят тебе начать обучение посреди учебного года?

— Моя мама уже поговорила с университетом, они составляют для меня специальный график, который позволит мне получить степень за два года вместо пяти.

— То есть, ты станешь семнадцатилетним психологом, — покачал головой Финн. — Мне кажется это неправильно.

Шелли пожала плечами.

— Не важно. Я все равно не вижу себя в будущем практикующим психологом.

— Тогда зачем получать ученую степень? — удивленно спросила я.

— Я надеюсь разобраться в некоторых вещах, которые озадачивают меня в людях, прежде чем перейду к вещам, которые интересуют меня в большей степени.

— И что это? — спросил Боулдер.

— Функциональность и дизайн, — ответила она. — Мне нравится оптимизировать вещи, я была бы не прочь какое-то время поработать на Джеймса.

— Джеймс?

— Владелец фабрики, которую мы посетили во время нашей поездки на Родину, — пояснила она. — Меня заинтриговал их отдел исследований и разработок.

— Уверен, ты бы стала для них настоящим кладом, — похвалил ее Арчер. — Кайя может связаться с Джеймсом, если хочешь.

Шелли покачала головой.

— Нет, не стоит. Думаю, я сначала получу степени по психологии и инженерии.

— Зачем останавливаться на этом? — поддразнил ее Марко. — Почему бы не добавить еще несколько степеней сверху?

Шелли склонила голову набок, и у меня возникло ощущение, что она анализирует Марко, разбирает его слова и расшифровывает их, чтобы определить, серьезен он или нет. Черты ее лица почти ничего не выражали, поэтому ее было трудно прочитать, но ее глаза светились умом.

— Возможно, я продолжу обучение, но с двумя степенями мне будет около девятнадцати или даже двадцати, как тебе сейчас. — Она посмотрела на него. — Возможно, тогда я стану такой же взрослой, как ты.

— Возможно, — усмехнулся Марко. — И, может, ты будешь так же блаженно счастлива, как и я.

Шелли нахмурилась.

— Сомневаюсь в этом.

— Не будь таким пессимистом.

Шелли покачала головой.

— Я не пессимист. Но если невежество — это блаженство, я вряд ли достигну твоего уровня счастья, не так ли?

Марко начал заливисто смеяться.

— Шелли, Шелли, Шелли, какой же пустой станет моя жизнь без тебя.

Она напряглась, словно ожидая, что последует оскорбление, и когда его не последовало, она заметно расстерялась.

— Мы все будем скучать по тебе, — сказал Финн, и дерзкая девочка, которая интеллектуально сражалась с Марко на уровне взрослого, на секунду покраснела, напомнив нам, что, гений или нет, Шелли была всего лишь пятнадцатилетним ребенком со своей собственной неуверенностью.

— Если я не могу остаться в школе, — начал Тристан, — могу я отправиься в другую школу и изучать аэродинамику? Я хочу создавать такие же гибриды, как у вас здесь. Они намного круче, чем медленные беспилотники, имеющиеся на Родине.

Арчер наклонился вперед.

— У меня есть друг, который разрабатывает дроны; мы вместе учились в школе.

Глаза Тристана загорелись.

— Это именно то, что я хочу. Проектировать, строить и летать на них.

Арчер и Финн обменялись взглядами, и Арчер пожал плечами.

— Я могу спросить Рестлера, как он туда попал. Может, он возьмет Тристана в ученики или что-то в этом роде.

Тристан сразу же зацепился за эту идею.

— Да, это было бы изумительно.

— Не то слово, — нахмурился Финн.

— Это сленг, — пояснила ему Кайя. — Я тоже им пользуюсь.

— Иди сюда, — подозвал Финн Тристана, и когда тот подошел ближе, Финн крепко схватил его за плечо и притянул к себе, заглянув прямо в глаза. — Если ты хочешь остаться в Северных землях, ты должен перестать употреблять девчачьи выражения.

Тристан кивнул с серьезным видом.

— Есть проблема, которая может возникнуть, когда я буду просить Рестлера о помощи, — вернулся к разговору Арчер. — Боюсь, он откажет, как только услышит, что Тристан маменькин сынок.

Когда Кайя и Кристина начали возражать, Арчер поднял руки.

— Я не хочу показаться бестактным, но парни с Родины здесь не пользуется большим уважением. Это не твоя вина, Тристан, просто так обстоят дела.

Лицо Тристана вытянулось, и он тяжело опустился на стул рядом с Финном.

— Знаешь что, — вставил слово Финн и потер переносицу. — Наверно, пришло время для теста на отцовство. Если ты мой сын, значит ты настоящий северянин, а это все, что нужно знать Рестлеру.

— И как мы проведем такой тест? — спросил Тристан.

Финн хитро ему улыбнулся.

— Предоставь это мне. В конце концов, я врач.

Тристан приободрился, сев прямее и оглядел стол.

— Вы все замечаете сходство между мной и Финном?

— Конечно, — сказал Марко. — Но в этом нет ничего плохого, Тристан.

Финн показал Марко средний палец и взъерошил волосы Тристана.

— Не слушай его. Я красив, как дьявол, и однажды ты тоже таким станешь.

— Тристан и так красивый, — как ни в чем не бывало заметила Шелли и внимательно присмотрелась к мальчику, прежде чем добавить: — И очень даже симпатичный.

Боулдер, Арчер и Марко запротестовали, в то время как Финн заткнул Тристану уши.

— Не надо оскорблять паренька, Шелли, — отчитал ее Арчер.

— А что я такого сказала? — спросила она и посмотрела на нас с Кристиной. — Я только сказала, что Тристан симпатичный, разве это плохо? Я бы тоже хотела быть симпатичной, но мне не повезло. — С многочисленными прыщами и кустистыми бровями Шелли была кем угодно, только не красавицей, и она полностью осознавала этот факт.

— Ты не сказала ничего плохого, Шелли, — произнесла я, улыбнувшись, и положила свою руку поверх ее. — Я уверена, Тристан понимает, что ты хотела сделать ему комплимент, и держу пари, он озадачен тем, что мужчины возражают против того, чтобы их называли симпатичными.

Мы все посмотрели на Тристана, который подтвердил мои слова легким пожатием плеч.

— Это не столь важно.

Боулдер фыркнул.

— Услышьте это от нас, четырех мужчин. В Северных землях мужчину не называют привлекательным или симпатичным, если только не нарываются на драку.

— Это еще одна причина, по которой оставаться здесь — плохая идея, Тристан, — сказала я. — Ты не понимаешь их культуру, а это опасное место для такого мальчика, как ты. Не все наставники такие милые, как Арчер и Марко. — Я не смотрела на Финна, когда произносила эти слова. Я знала, что он понимал мои опасения после того, как поделился со мной своей травмирующей историей.

— Я не маленький ребенок, — заявил Тристан, сдвинув брови. — Я могу о себе позаботиться.

— Мы поговорим об этом завтра. — Финн сделал еще один глоток пива. — Почему бы тебе не вернуться к ребятам и не провести с ними время?

Прежде чем Тристан вышел из комнаты, он посмотрел на Рейвен, которая заснула в объятиях Боулдера.

— Как мило, — сказал он и улыбнулся, но его комплимент привел к тому, что Боулдер еще крепче сжал Рейвен в своих объятиях.

— Зачем тебе делать тест на отцовство? — спросил Марко Финна, когда Тристан ушел. — Я понимаю, что он похож на тебя, но он не может быть твоим биологическим сыном.

— Знаю, — сказал Финн и несколько раз повернул свой стакан с пивом. — Но это не имеет значения. Если Тристан хочет, чтобы я был его отцом, я с гордостью назову его своим сыном. И скажу ему, что тест был положительным.

— Ааа, — кивнул Марко и обдумал этот вопрос. — Либо ты можешь усыновить его, как Боулдер и Кристина удочерили Рейвен.

— Подождите минутку, Тристан не сирота, — вмешалась я в разговор мужчин. — И ты не при каких условиях не должен лгать о чем-то столь важном.

Финн сделал глоток пива.

— Тогда я просто скажу, что тест не показал 100 % результат, но он почти совпал. В любом случае мальчик под моей защитой.

Глава 36

Секреты

Финн

На улице было еще темно, когда нас разбудил настойчивый звуковой сигнал телефона.

— Ты ответишь на звонок? — спросила Афина и зевнула.

Я застонал и принял вызов.

— Боулдер, надеюсь это важно.

— Извини, что разбудил, но Кристина уже час ворчит на меня, а я устал с ней ссориться.

Я протер глаза.

— Мне жаль, что у вас семейные проблемы, но какое это имеет отношение к нам?

Боулдер тяжело вздохнул.

— Мне не дает покоя тест на отцовство, о котором ты говорил… Ты сказал, что на самом деле не собираешься его проходить, потому что уверен, что не являешься биологическим отцом Тристана.

— Ну да? — ответил я. — А что?

— Дело в том, что Хан не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этом, но мы, северяне, уже много лет сдаем свою сперму Родине. Я не уверен, но Тристан по возрасту вполне может оказаться сыном северянина, ведь это донорство началось где-то пятнадцать или двадцать лет назад.

Я моргнул и открыл глаза.

— Подожди, даже если это правда, он не может быть моим сыном, я никогда не был донором.

Боулдер издал звук, нечто среднее между смехом и фырканьем.

— Никто не был. Наша сперма собирается в секс-ботах и экспортируется на Родину в рамках торговой сделки. Совет Родины тоже не делится этой информацией со своими гражданами.

Мы с Афиной переглянулись, и моя кровь в венах забурлила, а по телу разлился жар.

— Боулдер, как давно ты об этом знаешь?

— Я узнал об этом только несколько месяцев назад. Перл призналась мне в этом.

— А Магни знает? — прищурился я.

— Нет, не думаю. — Боулдер снова вздохнул. — Хан попросил меня никому не говорить.

Сев, я провел руками по волосам, не зная злиться мне или радоваться.

— Послушай, вероятность того, что Тристан твой биологический сын, невелика, но Кристина всю ночь не спала, потому что я дурак сказал ей, что это возможно.

— Черт! — Я глубоко вздохнул и прижал ладонь ко лбу, чувствуя легкое головокружение. — Я мог стать отцом.

— Угу, — выдохнул Боулдер. — Послушай, мне жаль сбрасывать на тебя эту бомбу в такую рань, но моя глубоко беременная и гормонально-нестабильная жена может быть весьма убедительной.

Я с трудом сглотнул, все еще пытаясь осознать последствия того, что он мне только что сказал.

— Мне нужно провести тест сейчас же.

— Не питай иллюзий, ладно? — застонал Боулдер.

Я уже встал с кровати и рылся в своем медицинском оборудовании.

— Я позвоню тебе позже, когда получу результат.

— Хорошо. Финн?

— Что?

— Пожалуйста, никому не говори об этом, хорошо?

— Ха! — фыркнул я. — Такое обещание я тебе не дам. Если Тристан — мой сын, я позабочусь о том, чтобы об этом узнал весь мир.

— Черт, — простонал Боулдер. — Хан меня убьет.

— Мне пора, — бросил я и взял тестовый набор, после чего повернулся к Афине. — Подожди здесь, я возьму образец у Тристана.

— Сейчас пять утра, Финн, он спит, — возразила Афина, сев. Я надел ботинки и куртку и выскочил за дверь, прежде чем она успела меня остановить.

Я побежал к главному зданию, где находилось общежитие для мальчиков. При мысли о том, что я мог быть биологическим отцом Тристана, мое сердце учащенно забилось. При мысли о том, что я мог передать свои гены и оставить след в этом мире, меня переполняли эмоции. Большинство северян жили и умирали, не производя потомства, или, по крайней мере, мы всегда так думали. Теперь выяснялось, что у многих из нас были дети, о которых мы не знали.

Мальчики спали, когда я открыл дверь в их комнату, но свет, который я впустил из коридора, упал на Тристана, поскольку он спал на матрасе посреди комнаты.

— Псс… — шыкнул я. — Тристан, иди сюда.

Скорчив гримасу, он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от света.

— Финн? — спросил он сонным голосом. — Это ты?

— Да, я, подойди сюда на секунду.

Долговязый подросток выпутался из своих одеял и подушек и, широко зевнув, присоединился ко мне, выйдя в коридор.

— Что случилось? — прошептал он, протирая спросонья глаза.

— Мне нужен от тебя быстрый тест, вот и все.

— Сейчас? — спросил он, снова зевая.

— Угу, — сказал я и велел ему широко открыть рот, чтобы взять мазок с внутренней стороны его щек.

— И это все? — спросил он.

— Да. — Я улыбнулся и подавил в себе желание рассказать ему о том, что я только что узнал. — Возвращайся в постель и мечтай о гибридных гонках и крутых дизайнах, — сказал я ему, и Тристан одарил меня той же кривоватой улыбкой, которую я совершенствовал с детства.

Сунув тестовый набор в карман куртки, я направился обратно в свою комнату, снова и снова прокручивая в уме одну и ту же мысль. Пожалуйста, пусть он будет моим сыном.

Афина была уже одета, когда я вошел.

— Ты проведешь тест здесь? — спросила она.

— Нет, — покачал я головой. — Но в Сером особняке в подвале есть небольшая лаборатория, которой я иногда пользуюсь. Это простой тест, так что он не займет много времени.

Афина махнула руками в сторону двери.

— Хорошо, тогда давай сделаем это.

— Ты пойдешь со мной? — спросил я с улыбкой, мои глаза сияли от возбуждения.

— Ни за что на свете такое не пропущу, — усмехнулась она и накинула куртку.

По пути к Серому особняку мы практически не проронили ни слова. Мой разум сходил с ума при мысли о том, чем это обернется для меня, если я действительно окажусь отцом Тристана, и от закипающего гнева на Хана за то, что он скрывал от нас нечто настолько важное.

— Надеюсь, мы не разбудим Перл и Хана, — подала голос Афина, когда мы парковались у Серого особняка.

— Мне плевать, если мы разбудим Хана — этому человеку нужно многое объяснить.

Держась с Афиной за руки, мы пошли так быстро, как ей позволяла ее нога. Когда мы вошли в лабораторию, располагающуюся в подвале, я включил яркий свет и указал на стул у двери.

— Дай своей ноге отдохнуть.

Нетерпеливыми движениями я приступил к работе и провел тест.

— Не расстраивайся, если Тристан не твой сын, — предупредила Афина. — Было бы законом подлости, если бы ты стал отцом ребенка, не зная об этом, а затем встретил его пятнадцать лет спустя.

Искоса бросив на нее взгляд, я произнес:

— Одна мудрая жрица однажды поведала мне, что случайностей не бывает и что всему есть какая-то причина.

— Да, и теперь та же самая жрица говорит тебе не обнадеживай себя раньше времени, — с беспокойством заявила Афина.

Ей не нужно было меня предупреждать, потому что тест совпал.

— Тристан — мой сын! — Я недоверчиво выдохнул, когда результат стал очевиден.

Афина разинула рот.

— Ты уверен?

— Да. Тест показал 100 % результат.

— Это невероятно, — воскликнула она и вскочила со стула, чтобы меня обнять.

У меня засвербило в носу, как это всегда бывало, когда я чувствовал подступающие слезы, и я моргнул, чтобы не пролить их.

— Он мой сын, — повторил я, переваривая открывшуюся информацию.

Афина отстранилась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты расскажешь ему?

— Да, черт возьми. Я расскажу всему миру.

Меж ее бровей залегла складочка.

— Рэнде Кристин не понравится, что отец ее сына — северянин. Матери по всей Родине будут очень расстроены, если узнают, что есть вероятность того, что они были оплодотворены спермой северян.

— Меня это не волнует. Все, что меня волнует, — это тот факт, что у меня есть сын, и я хочу, чтобы это как-то признали.

— Зачем? — спросила Афина. — Что это изменит?

Настала моя очередь хмуриться.

— Это многое изменит. У меня будет право видеться с ним, принимать решения, которые касаются его, Тристан станет моим наследником, когда я умру.

— Тристан — житель Родины, Финн. — Афина погладила меня по лицу. — Его не волнуют ни имущество, ни деньги.

— Может сейчас не волнует, но если он останется в Северных землях, это изменится. — Решительно кивнув, я направился к двери лаборатории, держа за руку Афину. — Пошли, у меня к Хану уйма вопросов.

— Еще рано, — заметила Афина. — Он и Перл, наверное, спят.

— Тогда мы их разбудим, — сказал я с огнем, пылающим в груди, и улыбкой, скрывающей негодование, вызванное тем, что Хан утаил от нас столь важную информацию.

Хан и Перл не спали, когда мы ворвались в их спальню. Они занимались любовью; сделав два шага и зайдя в комнату, я прижал руку к глазам при виде Перл, пытающейся прикрыться одеялом.

— Финн, какого хрена? — в голосе Хана звучала смесь беспокойства и гнева. — Что случилось? Что не так?

— Есть кое-что срочное, что нам нужно обсудить, — заговорил я, все еще прикрывая глаза.

— Это не может подождать?

— Стал бы я врываться сюда, если бы это могло подождать? — сказал я, подпитываясь своим гневом к нему.

Хан застонал и бросил мне короткую команду.

— Встретимся в столовой. Дай мне одеться.

Закрыв за собой дверь, я повернулся лицом к Афине, которая стояла снаружи с большими и круглыми глазами.

— Я сказала тебе постучать, — прошептала она.

— Ага, в следующий раз так и сделаю, — согласился я и повел ее в столовую, где служащие готовили завтрак.

Хан и Перл присоединились к нам через десять минут, и первое, что сказал Хан:

— Какого лешего ты так одет?

Я опустил взгляд на свои пижамные штаны, футболку и ботинки, которые натянул поверх голой ноги без носок.

— Твои волосы выглядят так, будто ты только что встал с кровати, — добавил Хан и налил себе кофе.

— Это потому, что я только что встал с кровати, — подтвердил я.

Хан протянул Перл чашку чая и повернулся, чтобы отругать меня.

— Эй, что это за ворчливый тон? Не нужно винить меня за свое дермовое утро.

— О, я буду тебя винить, еще как, — сказал я и отодвинул тарелку с завтраком, который Афина приготовила для меня. — Я виню тебя в том, что ты держишь в секрете наше донорство спермы для Родины.

Хан напрягся, после чего подошел и сел напротив меня.

— Кто тебе это сказал?

Перл последовала за ним и села рядом с мужем с озабоченным выражением на своем милом личике.

— Я провел тест на отцовство Тристана, и знаешь что я обнаружил? — воскликнул я.

Хан откинулся назад и скрестил руки на груди, но ничего не ответил.

— Тристан — мой сын.

Перл и Хан посмотрели друг на друга, затем она стала помешивать ложкой свой чай, громко задевая по стенкам кружки.

Меня спровоцировало то, что Хан никак не отреагировал на эту новость.

— Ты меня слышал? Тристан — мой родной сын.

Почесав ухо, Хан взглянул на меня и слегка улыбнулся.

— Поздравляю, Финн.

— Поздравляешь? Ты, блин, издеваешься надо мной? — Я сжал руки в кулаки. — Ты хранил это в секрете от всех нас на протяжении многих лет, а теперь, когда я поймал тебя с поличным, ты ведешь себя так, будто в этом нет ничего особенного. Что, мать твою, с тобой не так?

— Финн. — Перл наклонила голову и заговорила умиротворяющим тоном. — Если бы ты был на месте Хана, ты бы сказал своим соотечественникам?

— Конечно. Они имеют право знать, что могли стать отцами.

— Даже если они никогда не смогут узнать наверняка или иметь права на детей, которым стали отцами? — спросила Перл.

— Ох, вам лучше постараться, чтобы я получил права на Тристана, — сказал я и подался вперед. — Он мой сын!

— Он житель Родины, и его мать — единственная, у кого есть на него законные права, — как бы между прочим заявила Перл.

— Но теперь, когда выяснилось, что я его отец, все изменится, — произнес я. — Верно?

Перл покачала головой.

— Это не так просто, да и сомневаюсь, что его мать позволит.

— Позволит? — Я стукнул кулаком по столу, отчего столовые приборы подпрыгнули и зазвенели. — Каждый северянин должен иметь права на детей, отцом которых он стал, — почти прокричал я. — Как ты смеешь использовать нас в качестве доноров, лишая нас прав на наше собственное потомство?

Перл смягчила свой голос.

— Финн, нам это нравилось не больше, чем тебе. Уверяю тебя, Совет предложил сделку Северным землям только потому, что это стало вопросом выживания человеческой расы. Только один процент наших мужчин способен дать потомство, по какой-то причине у вас, северян, гораздо более сильная сперма.

— Как ты думаешь, почему? — поинтересовалась Афина у Перл.

— Хороший вопрос, но, честно говоря, мы можем только строить догадки, — ответила Перл. — Северные земли пострадали от загрязнения меньше, чем большинство других мест на земле, и мы думаем, что это важная составляющая. Но в целом у северян более высокий уровень тестостерона и других мужских гормонов, и это тоже немаловажный фактор.

— Почему бы нам им не помочь? — спросил меня Хан, все еще скрестив руки на груди. — Ты бы отказал?

— Моему сыну пятнадцать лет, — ответил я, прищурив взгляд, — я пропустил все его детство. Его первые шаги, его первые слова. У меня не было возможности ничему его научить.

— Слушай, я понимаю твое разочарование, но не забывай, что единственная причина, по которой мы можем поддерживать нашу численность в Северных землях, заключается в том, что жители Родины снабжают нас молодыми парнями. Мы всегда отдавали им свою сперму, потому что с нашей стороны всегда существовало требование, чтобы отцами наших мальчиков были северяне. Именно так мы заботились о том, чтобы наши мальчики рождались высокими и сильными. И, честно говоря, я не понимаю, почему вы все так озадачены количеством сперматозоидов. — Его взгляд скользнул по женщинам. — Это естественный отбор в его фундаментальном проявлении. В течение четырехсот лет мы отбирали мужчин на основе физических характеристик и высокого количества сперматозоидов. Все это время вы, жители Родины, продолжали размножаться с каждым, кто мог стать отцом ребенка.

— Любой ребенок — это чудо, — ответила Перл.

Хан выгнул бровь.

— Само собой, но без нас у вас бы очень быстро закончились чудеса, не так ли?

— Я знал, что отцами наших мальчиков являлись северяне, — заявил я, — но нам всегда говорили, что доноров выбирали среди лучших воинов. Я точно знаю, что никогда не участвовал в отборе воинов, так что расскажи-ка мне лучше о своих подлых роботах, потому что я уже в курсе.

Перл и Хан обменялись долгим взглядом, и она прикусила губу.

— Кому еще об этом известно? — спросила она, словно отвечая на безмолвный вопрос Хана.

— Боулдер тебе рассказал? — спросил Хан, обвиняющим тоном, но я не ответил. Услышав топот тяжелых ботинок, я поднял глаза и увидел входящего Магни.

— Доброе утро, — проворчал он.

Хватило одного взгляда на него, чтобы я вскочил со стула.

— Ты в порядке?

Лицо и костяшки пальцев Магни были измазаны кровью и грязью. Его глаза были налиты кровью, и от него пахло землей и свежим воздухом.

— А что, я так хорошо выгляжу? — спросил он меня в грубой манере. — Моя жена снова бросила меня, на этот раз она гоняется за отморозками, а я даже не могу ее защитить. Я чертовски зол на весь мир, и не в последнюю очередь на вас четверых. Запереть Лауру в нашей комнате, было бы куда разумнее. — Он указал пальцем на Хана. — Клянусь, если с ней что-нибудь случится, я буду винить тебя.

У Хана на лице залегли глубокие морщины, и он указал на стул.

— Иди сядь, ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь.

Магни плюхнулся на стул, свесив руки по бокам.

— Мы отбивались от людей, которые пытались пересечь границу этим вечером.

— Ты был там всю ночь? — спросил я и снова сел.

— Что еще я должен был делать? — пробормотал Магни. — Метаться в своей постели и волноваться? По крайней мере, ситуация на границе не дает мне заскучать. — Он потер лицо. — Хотя мне кажется неправильным мешать мужчинам пересекать границу, когда я сам хочу ее пересечь. Я чертовски зол, что Лаура находится по другую сторону этой стены. — Магни кивнул на тарелку с завтраком, к которой я не притронулся. — Ты собираешься это есть?

Я подтолкнул тарелку к нему, и он со скрежетом придвинул свой стул ближе к столу и потянулся за едой.

— С чего вы вдруг собрались в такую рань? — пробормотал он с набитым ртом.

Хан бросил на меня жесткий взгляд, предупреждая, чтобы я молчал, но Магни был моим лучшим другом, и я не собирался скрывать от него нечто подобное.

— Сегодня утром я узнал, что Тристан — мой родной сын, — выпалил я, и Магни нахмурился еще сильнее.

— Оказывается, мы, северяне, годами сдавали свою сперму на Родину, сами того не ведая. Тристан — один из многих детей, отцом которых был северянин.

Магни перестал жевать и посмотрел на Хана.

— О чем это он, мать твою?

— Это была сделка, которую наш отец заключил с Родиной почти два десятилетия назад, — вздохнул Хан. — Я решил следовать ей, поскольку она является частью мирного договора.

— Какая сделка? Почему я об этом не знал?

— Наши секс-боты запрограммированы на сбор спермы у наиболее подходящих кандидатов, а затем ее транспортируют на Родину.

— Наиболее подходящих кандидатов? — Магни покачал головой. — На основании каких критериев?

— Рост, сила и производительность. Мужчины со слабой физической формой или признаками респираторных заболеваний, не отбираются. Так было всегда.

Магни посмотрел на Хана, но указал на меня.

— Почему Финн знает об этом, а я нет?

— Наверно, потому что ему обо всем рассказал Боулдер, — ответил Хан как ни в чем не бывало.

Магни походил на грозовую тучу.

— Значит, Финн и Боулдер знают, а я нет?

Молчание Хана стало тому подтверждением.

— А Перл? Она тоже знала? — зашипел Магни.

— Именно она открыла эту тайну Боулдеру, — почти не шевеля губами сказал Хан.

— Магни, — произнесла Перл умиротворяющим тоном. — Я была в курсе только потому, что состояла в Совете Родины. Всем членам Совета известно об этом, — стала защищаться Перл, но это лишь сильнее разозлило Магни.

— Какие еще секреты ты от меня скрываешь? — зарычал он на Хана. — Предполагается, что я твоя правая рука и заместитель главнокомандующего в Северных землях, но у меня такое чувство, что нашей страной управляет Перл, а ты ее марионетка.

— Возьми свои слова обратно! — Хан вскочил и выпятил грудь, излучая властность. — Ты устал, голоден и зол из-за выбора Лауры, но ты не имеешь права так меня оскорблять.

— Ты, черт бы тебя побрал, попросил меня выйти во время переговоров, — бросил Магни Хану. — Какого рода сигнал мы тем самым послали Мамашам?

— Ты вел себя угрожающе, и это здорово их напугало, но нам нужно было продолжить переговоры, иначе они бы слились.

Я опустил глаза, потому что знал, каким был компромисс между Ханом и Советом, и Магни он бы не понравился.

— Я сообщу тебе о всех деталях соглашения, которое было достигнуто, — заверил Хан, — но не раньше, чем ты поешь, примешь душ и немного поспишь.

— Наши люди будут в Совете? — хмыкнул Магни. — Это все, что меня волнует.

— Да, будут, — подтвердил Хан. — Больше, чем мы рассчитывали. Но за это мы заплатили свою цену, о которой я расскажу тебе позже, когда ты отдохнешь.

— Хорошо, — кивнул Магни. — Я устал, пойду вздремну, — сказал он и засунул в рот половину печенья, прежде чем встать.

Сделав несколько шагов, он обернулся, держась рукой за дверной косяк.

— Эй, Финн, поздравляю с отцовством, это классно.

— Спасибо, — улыбнулась я ему. — Знаешь, это ведь ты стал инициатором предложения сделать тест на отцовство.

— Ха. — Он вздернул подбородок. — Погоди, может я тоже окажусь родным отцом Милы.

Афина смотрела на стол, пока я тихо отвечал.

— Сомневаюсь в этом, Магни, — тихо ответил я, пока взгляд Афины был сосредоточен на столе.

— Почему? У нас обоих голубые глаза и светлые волосы, — отметил он.

— Да, но вероятность того, что она твоя…

— Сделай тест, хорошо? — прервал меня Магни. — Может, мне так же повезет, как и тебе.

— Может быть, — ответил я, но сам в это не верил. — Я обязательно проведу тест.

— Хорошо, — успокоился он и уже собирался уйти, но тут его взгляд упал на Афину. — Ты уже женился на ней? — спросил он и повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

— Нет, мы планировали пожениться сегодня.

— Тебе нужна моя помощь? — спросил он. Я был тронут тем, что этот человек, несмотря на практически полное истощение сил, все равно предложил мне помощь.

— Это будет скромная церемония, но мы подождем, пока ты отдохнешь.

— Я польщен, — сказал он с намеком на улыбку, после чего тяжелой поступью направился к себе.

Плечи Афины немного расслабились, когда Магни ушел, и я сжал ее руку.

— Ты в порядке?

— Да, просто он все еще заставляет меня нервничать, когда повышает голос.

— Ты привыкнешь к этому, — заметила Перл с грустной улыбкой.

— Хан. — Я потер лицо. — Как ты собираешься рассказать о договоренностях Магни?

Хан вздохнул, но я продолжил.

— Ты же знаешь, он в гневе полезет на стены.

— Да, знаю, для меня это не впервые, я планирую убедить его, что мой компромисс того стоил.

— Но не равенства в Северных землях, — покачал я головой. — Магни будет не единственным, кто закатит истерику. У нас никогда раньше не было женщины-правителя.

— Правителем все равно буду я, — отметил Хан. — Назначение Перл моим соправителем ничего в реальности не изменит; она знает, что последнее слово все равно останется за мной, и, кроме того, это произойдет только после того, как в Совете будет достигнуто полное равенство, а это займет по крайней мере от десяти до двадцати лет.

Перл опустила глаза, но я заметил взгляд, которым она обменялась с Афиной, и у меня возникло жуткое ощущение, что Хан недооценивал то влияние, которое она уже оказывала на него. Любой, кто был к ним близок, знал, что Хан обсуждал с ней большинство вопросов. Я не винил Магни за то, что он чувствовал себя вытесненным Перл, если Хан согласится сделать ее своим соправителем, это влияние лишь усилится.

— Давайте обсудим вашу свадьбу, — произнесла Перл с нежной улыбкой на лице. — Как вы ее себе представляете?

— О, ничего особенного. Учитывая все, что происходит на Родине и на границе, вряд ли сейчас время для празднования. — Я переплел наши с Афиной пальцы. — Афина в любом случае согласилась на это только ради меня, поэтому я подумал, что мы сейчас поедем и сообщим Тристану хорошие новости, а чуть позже вернемся. Магни к тому времени проснется. Так что он, и Тристан смогут присутствовать на церемонии, и ты сможешь провести ритуал.

Хан прислонился к плечу Перл и что-то ей прошептал, после чего она кивнула.

— Что? — спросил я.

— Мы очень рады, что вы решили пожениться, — ответил Хан. — Вообще-то, мы с Перл даже надеялись на это, поскольку ваша свадьба — это именно то, что сейчас нужно миру.

— В каком смысле? — спросила Афина.

— Афина. — Сидя по другую сторону стола, поставив локти и положив ладони перед собой, Перл наклонилась вперед. — Мы с Ханом пытаемся объединить две совершенно разные страны с абсолютно непохожими культурами, в обеих из которых укоренились глубоко залегшие предубеждения друг против друга. Когда мы с Ханом поженились, это разрушило многие предположения и дало надежду другим на то, что у наших стран есть возможность объединиться. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Сейчас, когда стена местами разрушена, люди на Родине напуганы и боятся, что монстры, о которых они наслышаны с детства, на них нападут. Ваша история могла бы послужить во благо и всех их успокоить.

— Как? — спросил я.

— Мы сделаем из вашей свадьбы событие в средствах массовой информации и распространим вашу историю любви так, чтобы она дошла до каждого уголка двух наших стран, — улыбнулась Перл. — То, что одна из наших жриц выходит замуж за северянина, говорит о многом, Финн. — Перл заглянула мне прямо в глаза. — Афина олицетворяет для нас мудрость и доброту, думаю, она сможет донести послание о единстве, которое вдохновит других.

Афина втянула голову в плечи и вздохнула.

— Я помогу тебе подготовить речь, — заверила ее Перл. — Чтобы победить своего врага, ты должен сделать его своим другом. Помнишь такую поговорку? По-моему, ты бы могла использовать ее в качестве заглавной темы.

Афина приподняла брови.

— Финн мне не враг.

— Он им был, когда ты была его заложницей. Хотя, я думаю, будет лучше, если ты представишь его как человека, который тебя защищал. Мы хотим подчеркнуть, что у северян есть честь и достоинство.

— Я согласен, — кивнул Хан.

Глаза Афины метались между Перл и Ханом, прежде чем она произнесла мягким, но твердым голосом.

— Я не фигура на вашей шахматной доске, которой вы можете управлять, как вам заблагорассудится. Если мы с Финном будем давать интервью, я сама подберу слова.

Хорошо, — сказала Перл и откинулась назад. — Мы просто предложили свою помощь.

Я снова сжал руку Афины.

— Перл и Хан всегда что-нибудь замышляют и планируют. Они ничего не могут с этим поделать, так устроен их мозг.

Афина чуть заметно нахмурилась.

— До тех пор, пока вы двое не позволите своему эго одержать над вами победу.

Хан никак не отреагировал, но Перл выглядела обиженной.

— У нас с тобой разные роли, Афина, но не сомневайся, что я изо всех сил стараюсь сохранить мир во всем мире. Как и ты, я дала обет и посвятила свою жизнь служению.

— Я не хотела тебя обидеть, — склонила голову Афина. — Я просто хотела сказать, что у эго всегда имеются свои собственные планы, и иногда эго маскируется под разум.

— Спасибо за предупреждение, — произнесла Перл, застыв в напряженной позе. До меня вдруг дошло, что я только что стал свидетелем самого близкого к драке события между двумя жительницами Родины.

— Может вы вернетесь в школу и сообщите Тристану радостную новость? — предложил Хан. — Я был бы признателен, если бы вы ни с кем больше не делились подробностями о дополнительном предназначении секс-ботов. Мы с Перл организуем сегодня днем интервью, а также, с вашего разрешения, будем транслировать церемонию.

Мы с Афиной засомневались и обменялись долгим взглядом. Я не возражал против плана Перл и Хана, поскольку согласился, что это даст людям надежду, но я не хотел, чтобы Афина шла на это против своей воли.

Когда ее подбородок опустился в легком кивке, я произнес:

— Мы согласны.

Глава 37

Объятия и исцеление

Aфина

Финн был похож на нетерпеливого ребенка, когда мы вернулись в школу. Даже издалека можно было заметить, что Тристан снова спаррингуется со своими новыми друзьями.

— Он так на меня похож, — произнес Финн, не сводя с сына глаз.

Я потрепала его по плечу.

— Да, и теперь мы знаем почему.

Опустив свой беспилотник на землю, Финн быстро выбрался наружу и на этот раз позаботился о том, чтобы помочь мне спуститься.

Тристан помахал нам рукой, и Финн громко свистнул, подавая ему знак подойти к нам.

— Могу я остаться, когда ты ему скажешь? — спросила я, и Финн одарил меня взглядом «не будь дурой».

— Конечно; то, что касается меня, касается и тебя, и наоборот.

У меня не было опыта подобных отношений, но его слова все равно согрели меня изнутри. Увидев тесную связь между Перл и Ханом, я стала задаваться вопросом, почему мужчины и женщины отказались от такого рода преданной дружбы и партнерства.

Меня всегда учили, что браки угнетали женщин, но я стала свидетелем того, как здешние мужчины нуждались в своих женщинах и относились к ним с любовью и уважением. Ну, кроме Магни, который, похоже, не считал, что женщины должны иметь право голоса в каком-либо вопросе.

Тем не менее, я задумалась об энергии, которая пульсировала между ним и Лаурой во время обсуждения стратегии на вчерашнем совещании. Если бы я не находила это таким невероятным, я бы сказала, что Лаура была увлечена Магни. Меня передернуло при мысли о размерах и характере этого человека. Даже я, с моими познаниями в психологии и духовности, а также моими способностями работы с разумом, не знала бы как к нему подступить. Трудно представить, что Лауру могли переубедить его непреклонные представления о женщинах, но когда я заглянула ей в глаза, я увидела там храбрость и силу. Лаура была одной из редчайших женщин в мире, родившейся на Родине и выросшей среди мужчин Севера. Если она и была хоть в чем-то на них похожа, так это в том, что не отступала перед вызовом, а ведь Магни был самым сложным мужчиной, с которым могла столкнуться любая женщина.

Тристан остановился перед нами со счастливой улыбкой.

— Я выучил самый невероятный удар ногой в мире. Хотите посмотреть?

— Уверен? — Финн взмахнул рукой, подавая знак Тристану идти вперед. — Но избавься от не столь невероятного сленга, ладно?

Паренек кивнул. Когда он подпрыгнул и крутанулся в воздухе, вытянув ногу и ступню, это выглядело впечатляюще.

— Ух ты, — воскликнула я с неподдельным изумлением.

— Я же говорил, что это потрясающе, — сказал Тристан с гордой улыбкой.

— Очень хорошо, — согласился Финн. — Я должен тебе кое-что сказать.

Тристан улыбнулся, после чего оглянулся на свою группу друзей, просигнализировав, что он вернется к ним через минуту.

— Я знаю, ты сказал, что мы скоро вернемся на Родину, но я серьезно, Финн, я правда хочу здесь остаться.

— Знаю, — сказал Финн. — И думаю, понимаю почему.

— Почему? — спросил Тристан и слегка наклонил голову.

— Потому, что ты один из нас.

Тристан потер нос, переведя взгляд с Финна на меня и обратно.

— Ты мой родной сын.

Меня охватила новая волна воодушевления, когда Финн все ему рассказал, и глаза Тристана расширились.

— Ты серьезно? — спросил он.

— На сто процентов, — усмехнулся Финн, от него исходила всепоглощающая радость. — Я провел этим утром тест, и ты смотришь на красивого как дьявол мужчину, который является твоим отцом.

Тристан разразился радостным воплем и изо всех сил обнял Финна.

— Я так и знал! Я так и знал! — все это время повторял он, смеясь и обнимая Финна.

— Что происходит? — Прибежали друзья Тристана, а также еще одна группа детей, которые стали свидетелями нашего счастливого празднования.

Тристан и Финн отстранились друг от друга, мальчик вытер глаза и повернулся к ним.

— Финн — мой настоящий отец.

— Не может быть! — Соло разинул рот. — Ты шутишь.

— Это правда, — подтвердил я, и мальчики тут же стали хлопать Тристана по плечам.

— Тогда ты действительно один из нас.

— Но как Финн может быть твоим отцом? — услышав тихий голос я посмотрела на группу детей с Родины и увидела, как Уиллоу сделала шаг вперед. Высокая девчушка стояла, как лебедь, с прямой осанкой, длинными шелковистыми волосами и симметричными чертами лица, которые подчеркивали ее неземную красоту. — Разве такое возможно?

— Здесь холодно, — произнес Финн, проигнорировав ее вопрос. — Почему бы нам не зайти внутрь и не согреться?

С детьми на буксире мы вошли в здание школы, где как раз собрались Кайя, Арчер, Марко, Шелли и другие дети.

Рейвен быстро сообщила новость всем, кто еще не слышал, и все поздравили Финна и Тристана.

— Я все-таки не понимаю, как такое возможно, — снова сказала Уиллоу, и я слегка улыбнулась, потому что на этот раз девушка не собиралась позволять Финну игнорировать ее. — Люди в наших странах такие же разные, как две породы собак, — прагматично заявила Уиллоу. — северяне — отцы мальчиков Северных земель, а мужчины с Родины — отцы детей Родины. Так было всегда. — Уиллоу указала на Соло, который возвышался рядом с ней своими шестью футами и двумя дюймами. — Вот почему мальчики Северных земель высокие и сильные, в то время как наши мальчики симпатичные и нежные.

— Ты права, — подтвердила я. — Так было всегда, но сравнивать нас с породой собак — немного грубовато.

— Почему? — спросила Уиллоу. — Люди веками вырабатывали у собак определенные черты характера; то же самое происходит с северянами и жителями Родины. Мы движемся в разных направлениях уже сотни лет, так как же Финн стал отцом ребенка, родившегося на Родине?

Я выбрала правду.

— Возможно, селекционное разведение, как ты это называешь, было частью проблемы. Мы только что обсуждали то же самое с Перл и Ханом, и правда в том, что у нас на Родине сейчас отчаянная ситуация, нам нужны мужчины, способные дать потомство. Вот почему отцами некоторых детей стали северяне.

— Мой отец тоже северянин? — спросила Рейвен. — Я не совсем высокая для своего возраста, но я сильная.

— Возможно, — признала я и столкнулась со шквалом вопросов других детей, которые тоже хотели узнать, были ли они детьми северян.

— Мы этого не знаем, то, что Финну и Тристану стало известно об их родстве — случайность.

— Кстати, — Финн посмотрел на Милу. — Магни хочет, чтобы я провел с тобой тест. Он хочет знать, не является ли он тебе родным отцом.

— А он может? — воодушевилась Мила.

— Нет, милая, — ответила я, нервно улыбнувшись. — Думаю, это невозможно. Магни просто увлекла идея того, что Финн отцом Тристана и все такое. Я практически могу тебе гарантировать, что он не твой отец.

— Но он может им быть? — произнесла она с надеждой в голосе.

— Да, в теории.

Мила и другие дети начали спорить, кем лучше быть: ребенком северянина или жителя Родины.

— Соло, — рявкнул Арчер в какой-то момент и нахмурился, зыркнув на паренька.

— Что? Я ничего не делал, — защищался Соломон.

— Угомонись, — предупредил его Арчер.

Соло выглядел раздраженным, но не бросил вызов Арчеру.

— Что это было? — прошептала я Кайе от взыгравшего во мне любопытства.

— Все дело в Уиллоу и Соло, — прошептала Кайя в ответ. — Посмотри на них. Они как два магнита, и это раньше уже доставляло неприятности. Он возьмет ее за руку, как только представится возможность, и если мы не будем за ними присматривать, они ускользнут, чтобы побыть наедине. Соло ведет себя так только тогда, когда рядом Магни.

Я снова посмотрела на Уиллоу и Соломона и задала очевидный вопрос.

— Что плохого в том, что они держатся за руки?

— Даже не спрашивай, — прошептала Кайя в ответ. — Мы с Арчером относились к этому довольно лояльно, все здесь знают, что Соло и Уиллоу видят себя парой. У северян есть все эти глупые правила, поэтому я беспокоюсь за нее. Через шесть месяцев Соло уедет, и Уиллоу никогда больше его не увидит.

— Не будь в этом так уверена, — наклонилась я к ней. — Финн и Тристан нашли друг друга вопреки всему. Если Уиллоу и Соло суждено быть вместе, их пути снова пересекутся.

— Сколько раз я должен объяснять? — в отчаянии повысил голос Хантер, поскольку спор между детьми продолжался. — Разумеется, отец Уиллоу северянин, — сказал он. — Мы близнецы, очевидно, что у нас одни и те же родители.

Некоторые дети не были так уверены в этом, и как бы он не настаивал, они не слушали его, и это привело Хантера в ярость.

— Вы не слушаете меня, — прошипел он.

Шелли пройдя мимо, положила руку ему на плечо:

— Перестань спорить, Хантер.

— Но я прав, — отметил он, удостоившись от Шелли лишь сочувственной улыбки.

— Знаю, но у них свое мнение, так что нет необходимости что-то доказывать.

Мое внимание привлек другой спор, завязавшийся между Рейвен и Неро, когда Рейвен, надув губы, пожаловалась:

— Это грубо, Неро.

— Я просто говорю как есть, — заявил с важным видом Неро. — Мне не нравятся жители Родины, и ты мне не нравишься.

— Но мой отец — северянин, — стала защищаться Рейвен.

— Боулдер удочерил тебя, это не значит, что он твой отец.

Рейвен выпятила челюсть и сузила глаза.

— Это подло.

Но Неро, привлекательный двенадцатилетний паренек Северных земель, просто пожал плечами, не проявив интереса.

— Ты должен извиниться, — настаивала она.

— Забудь об этом, — фыркнул он. — Но я заключу с тобой сделку.

Рейвен была более чем на голову ниже его, но уперла руки в бока и приняла решительную позу.

— Какую сделку?

— Когда ты уедешь, обещаю скучать по тебе. — Его ухмылка говорила о том, что он лжет.

Не испытывая страха, Рейвен сделала шаг вперед.

— Это очень по-детски, Неро. Знаешь, я бы спросила сколько тебе лет, но что-то мне подсказывает, что ты умеешь считать только до пяти.

Настала очередь Неро злиться.

— Я на одиннадцать месяцев старше тебя, и к тому же намного умнее.

— Ошибаешься, — возразила Рейвен, кусая губы и пытаясь найти какой-нибудь ответ. Я подумывала о том, чтобы вмешаться, но хотела дать ей шанс разобраться во всем самой.

— Слушай, Рейвен, — сказал Неро и откинулся назад, приняв высокомерную позу. — Помнишь, когда Соло спросил тебя, хочешь ли ты оказаться в пехоте, ты подумала, что это место, где живут дети? — Он снисходительно усмехнулся. — Только идиот может подумать, что пехота — это место для младенцев.

На глаза Рейвен навернулись слезы.

— У нас на Родине нет армий — откуда мне было знать, что воины Магни служат в пехоте?

Неро закатил глаза, как будто это было общеизвестно.

— Ну и что с того, что мне еще не так много известно о Северных землях? Я научусь, по крайней мере, у меня не так много дыр в зубах, что кажется, будто мой язык в тюрьме, — бросила ему Рейвен.

— Тебе повезло, что мы, северяне, не бьем девчонок, иначе я бы уже надрал тебе задницу, — смерил ее злобным взглядом Неро.

— Кто северянин? Ты? Ты всего лишь ребенок, — подначивала она его, и я вмешалась, прежде чем паренек потерял самообладание и перешел к физическому насилию.

— Как насчет того, чтобы вы двое хоть на минутку прервались? — предложила я, но они продолжили свое соревнование по обмену злобными взглядами.

— Вы знали, что я говорю на пяти языках? — спросила я, чтобы их отвлечь. — Это правда. И знаете, что я узнала?

— Что? — спросила Рейвен и, наконец, посмотрела на меня. Ее манеры не позволяли ей игнорировать взрослого.

— Говорить на пяти языках — это здорово, но умение молчать на любом из языков так же важно, и знаете почему?

Неро покачал головой.

— Потому что слова могут нанести серьезную обиду и оскорбить. Посмотрите, как вы оба расстроены.

— Это Неро начал, — сказала Рейвен и скрестила руки на груди. — Он всегда плохо ко мне относился.

— Потому что ты мне не нравишься, — с безразличием пожал он плечами.

— Послушайте, — произнесла я, не собираясь позволять им учинить еще одну перепалку. — Однажды я услышала увлекательную историю об одном мудреце, и знаете, что он говорил?

— Понятия не имею, — покачал головой Неро.

— Ничего.

Неро скривил лицо.

— Дурацкая история, — скривился Неро. Паренек был выше меня, и когда я положила руку на его плечо и на плечо Рейвен, он отстранился.

— Мой совет вам двоим — практиковать молчание. Вы оба хотите, чтобы последнее слово осталось за вами, но обратите внимание, как быстро это перерастает в словесную войну между вами.

— Потому, что мне не позволено ей навалять, — сказал Неро с важным видом. — Я бы никогда так не спорил с мальчишкой.

— Я тебя не боюсь, — вздернула подбородок Рейвен. — Однажды я с тобой подерусь и как следует поколочу. Вот подожди и увидишь. Мой отец — великий боец, он меня научит.

— Ты всего лишь девчонка, — усмехнулся Неро. — Я могу победить тебя одной левой, удерживая другую руку за спиной.

— Докажи, — бросила ему вызов Рейвен.

— Успокойтесь, вы оба, — приказала я им.

— Честно говоря, ты зря тратишь свое время, — сказала Шелли, которая стояла рядом со мной. — Вначале я думала, что они недолюбливают друг друга, но потом я поняла, что к другим Неро не так жесток, как к Рейвен. Очевидно, что он в нее безумно влюблен, и поскольку она продолжает заглатывать наживку, думаю, он ей тоже нравиться.

Неро взорвался с покрасневшим от гнева лицом.

— Это ложь! — воскликнул он и привлек всеобщее внимание.

— Какие-то проблемы? — Финн подошел ко мне с другой стороны и обнял меня в защитном жесте.

— Шелли говорит, что я влюблен в Рейвен, но это неправда, — выкрикнул Неро. — Я, блин, ненавижу ее.

Рейвен заморгала от резких слов, и Уиллоу сразу же подошла к ней сзади и обняла, а другие девушки с Родины окружили ее, как пчелиный рой, предлагая утешение и поддержку.

— Почему ты ее ненавидишь? — спросила я с интересом.

— Потому что он в нее влюблен, — как ни в чем не бывало заявила Шелли. — Я же говорила тебе.

Подняв руку, я попросила Шелли помолчать и сосредоточилась исключительно на мальчике.

— Неро, почему ты ненавидишь Рейвен?

Когда все взгляды сосредоточились на нем, а Марко и Арчер скрестили руки на груди с укоризненными взглядами, Неро оказался под давлением.

— Просто ненавижу и всё! — заявил он, но я была не готова позволить этому молодому человеку стать жестоким и циничным человеком, не попытавшись хотя бы помочь ему.

— Пойдем со мной, — сказала я и вышла из комнаты.

— Куда они собрались? — спросил Арчер позади меня, но я не остановилась, чтобы объяснить.

Войдя на кухню, я дождалась, когда Неро последует за мной, после чего закрыла за ним дверь.

— Теперь рассказывай.

— Почему я должен вам что-то рассказывать? — спросил он. — Я вас даже не знаю.

— Именно поэтому ты должен поделиться со мной, — сказала я умиротворяющим тоном. — В этом и заключается моя работа, Неро. Ты можешь высказаться, не боясь быть осужденным или наказанным, так что воспользуйся случаем.

Неро поднял руки к волосам и выдохнул с разочарованием на лице.

— Я не знаю, почему я так сильно ненавижу Рейвен, она просто чертовски меня раздражает.

— Так было всегда? — спросила я.

— Более или менее, но стало еще хуже. Всякий раз, когда она входит в комнату, мне хочется выйти.

— И почему же?

Он отвел взгляд.

— Не знаю.

А если бы знал, в чем, по-твоему, причина?

Это был вопрос с подвохом, чтобы обойти его фильтр, и, как и в большинстве случаев, это сработало.

— Меня раздражает, как взрослые ее балуют.

Оставаясь безмолвной, я ждала, что он продолжит.

— Вы знали, что Боулдер и Кристина удочерили ее? — прищурился он. — По воскресеньям она ездит с ними домой, и я вижу, как она с ними обжимается. Довольствуется объятиями и прочим дерьмом.

Я кивнула головой, но не стала перебивать. Мое сердце было обращено к этому двенадцатилетнему мальчику, который не знал родительской любви с тех пор, как ему исполнилось три года и он приехал в Северные земли.

— Не подумайте, я не ревную или что-то в этом роде, — заявил он. — Мне просто не нравится, как они балуют ее, ей все сходит с рук. Вы слышали ее; она и фигню говорит, но у нее никогда не бывает из-за этого проблем. — Он развел руками. — Она очаровывает их всех своей веселой натурой, но я не просил обучать меня в школе вместе с Мамашами, я ненавижу их дурацкие хороводы, массаж и прочую хрень. — Он выдержал паузу, но я молчала, ожидая, что он скажет что-нибудь еще, ведь ему нужно было высказаться. — Дело не только в Рейвен, — продолжил он. — Однажды Магни повесил меня вниз головой на дереве, потому что я довел Милу до слез, — фыркнул он. — Не моя вина, что Мамочки такие плаксы.

— Ты бы хотел уйти из школы? — осторожно спросила я его.

Неро отвернулся от меня и тихо пробормотал:

— Нет.

— Почему?

Его плечи приподнялись в пожатии.

— Здесь мои друзья. — Он резко обернулся. — И к вашему сведению, им тоже не нравится, что все дети с Родины получают особое отношение. — Он указал на меня пальцем. — Вы знали, что некоторые из них иногда даже спят с Шелли или Кайей? — с усмешкой он добавил: — Как будто они гребаные младенцы или что-то в этом роде.

— Ты бы тоже хотел спать со взрослыми? — спросила я.

— Нет, — скривился он.

— Ты бы хотел, чтобы тебя время от времени обнимали?

— Нет. — Выражение его лица по-прежнему оставалось ожесточенным, но немного смягчилось. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала в нем страстное желание. Этот мальчик нуждался в том, чтобы его обнимали и любили так же сильно, как и детей с Родины, но он был слишком горд, чтобы признаться в этом.

— Дай мне посмотреть на твои руки, — сказала я и потянулась к нему.

— Зачем? — спросил он, с подозрением взглянув на мои руки.

— По рукам человека можно многое сказать, — пояснила я. — Этому меня научил Финн.

Неро медленно поднял свои руки к моим.

Я взяла их и подошла немного ближе, делая вид, что рассматриваю его руки.

— Финн говорил, что если руки мужчины обвиты вокруг шеи другого мужчины, это признак того, что он немного зол.

Уголки губ Неро чуть приподнялись.

— Хорошо сказано. Финн забавный.

— Знаю, но я не всегда понимаю его юмор. Хотя, я учусь.

— Все потому, что наш юмор отличается от вашего, — объяснил Неро.

— Я заметила, — сказала я и кивнула головой, чтобы показать, насколько он умен. — Между нами много различий, но знаешь, что объединяет людей, независимо от того, где они живут, сколько им лет или какого они пола?

— Что? — спросил он.

— Потребность в человеческом общении. Нам всем нужно чувствовать, что мы значимы, и нам всем нужно человеческое прикосновение.

Неро пожал плечами и опустил взгляд.

— Послушай меня, Неро, — произнесла я и придвинулась еще ближе. — Я не твоя родная мать, но если бы она была здесь, я знаю, что бы она сделала.

Он продолжал смотреть вниз и покусывал нижнюю губу.

Раскрыв свои объятия, я медленно его обняла.

— Твоя мама любила бы тебя, обнимала и говорила, что думает о тебе каждый день.

Сначала Неро напрягся, но по мере того, как я продолжала говорить, он понемногу расслаблялся.

— Пока твоя мать носила тебя в своем животе, она пела тебе, а как только ты родился, она купала тебя и лелеяла. Ты был ее маленьким мальчиком, и она плакала навзрыд, когда ей пришлось тебя отпустить.

— Вы правда так думаете? — спросил Неро, и я улыбнулась, когда он немного подался ко мне.

— Я уверена в этом, Неро, — прошептала я, обхватив его руками еще крепче. — Я знаю, что она была бы самой гордой мамой в мире, если бы увидела, какой у нее красивый и удивительный сын.

Он немного отстранился, чтобы посмотреть на меня.

— Как вы можете так говорить, вы же слышали, как я спорил с Рейвен?

— Рейвен тебе не враг. Она просто девочка, которая росла без мамы. Теперь, когда она нашла людей, которые заботятся о ней, она подпитывается этой любовью, но можно ли ее винить?

Он отвел взгляд.

— Думаю, нет.

Я погладила его по подбородку, не комментируя слезы, поблескивающие в его глазах.

— Думаете, моя мама была такой же, как у Рейвен, и не давала мне достаточно любви? — спросил он.

— Нет, Неро, думаю, твоя мама осыпала тебя любовью, и именно поэтому без нее ты чувствуешь себя обделенным.

— Хотел бы я верить, что вы правы, — сказал Неро, его гнев прошел. — Приятно думать, что моя мама когда-то меня любила.

— Конечно, любила. И продолжает любить, это никогда не изменится.

Неро не вырывался из моих объятий, он просто стоял, позволяя мне нежно гладить его по спине.

— Теперь и вы меня балуете, — сказал он, практически расплывшись в улыбке.

— Время от времени всех нужно обнимать. В этом нет ничего плохого.

— Странное ощущение, когда тебя обнимает женщина, — произнес он.

Я взяла его за руки и заглянула ему в глаза.

— Обещаю тебе, Неро. Всякий раз при нашем посещении с Финном школы, я буду обнимать тебя долго и крепко.

— Вы не обязаны. — На его губах мелькнула улыбка.

— Знаю, просто хочу подготовиться и заполучить в будущем несколько крепких объятий.

— Вы необычная, — улыбнулся Неро.

— Я предпочитаю эпитет — причудливая, — сказала я и улыбнулась ему в ответ. — Ты готов встретиться лицом к лицу с миром?

Он не ответил, но отстранился и кивнул.

— Ты довольно сообразительный мальчик, а значит должен понимать причину, по которой Рейвен тебя раздражает. В большей степени это связано с тобой и мало общего имеет с ней.

— Я понимаю о чем вы, но это ничего не меняет, — нахмурился он. — Она все еще действует мне на нервы.

— Только потому, что тебе приходится наблюдать за тем, с какой легкостью ей удается находить объятия и утешения. Неудивительно, что твое сердце сжимается, когда ты видишь, как она получает то, что кажется тебе недосягаемым.

— Я не хочу, чтобы меня обнимали или баловали, как ее, — запротестовал он.

— Возможно, тебе это не нужно так сильно, как Рейвен, но не пытайся убедить себя, что тебе это не нужно вообще. Это был бы классический защитный механизм, но Неро… — я одарила его обеспокоенной улыбкой. — Тебе это и вправду нужно. На всем нужно!

Я снова обняла его и прошептала ему на ухо.

— Когда я уйду, есть кому тебя обнять, если тебе это понадобится? — спросила я. — Может попросишь Кристину или Кайю?

— Нет. Категорически! — напрягся он. — Арчеру бы не понравилось, если бы мы, мальчишки, начали обнимать его жену и жену Боулдера… — Неро покачал головой. — Я не дурак. Этот мужик никогда бы не позволил нам, мальчишкам, прикоснуться к его беременной жене.

— Тогда как насчет того, чтобы попросить кого-нибудь из мужчин тебя обнять?

Неро отстранился и наморщил нос.

— Судя по всему, вы совсем не знакомы с нашей культурой.

— Ты прав. Но, по крайней мере, ты перестанешь сопротивляться массажу и хороводам?

— Но это глупо.

Я заправила прядь его длинных волос за ухо.

— Когда мы пришли на эту кухню, ты был в ярости, помнишь? Это была целительная сила объятия и недолгого разговора, которые снова вернули на твое лицо улыбку. Вы, северяне, может быть, во многом и лучше нас, Неро, но в одном жители Родины вас превосходят — это человеческие связи, и тебе нужно воспользоваться ими.

Легче сказать, чем сделать, — заметил Неро.

— Ты можешь начать с доброжелательного отношения к другим, даже когда они тебя раздражают. И Рейвен будет для тебя идеальным тренером.

Стук в дверь вынудил Неро отступить от меня еще на один шаг.

— Войдите, — откликнулась я, и Финн открыл дверь.

— Здесь все в порядке? — спросил он, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

— Да, все в порядке, — ответила я и улыбнулась Неро. — Теперь ты чувствуешь себя лучше?

Он кивнул.

— Думай о Рейвен как о духовном тренере. Ее задача — провоцировать тебя, так что тебе следует научить развивать в себе терпимость. Единственный способ победить ее — это не поддаваться на провокации. Как думаешь, ты справишься?

Он кивнул.

— Если ты выйдешь из себя, она победит. Если ты будешь сохранять спокойствие и учтивость, ты победишь.

— Не волнуйтесь, я прирожденный победитель, — заявил Неро с уверенной улыбкой и вышел из кухни.

— О чем вы с ним говорили? — спросил Финн.

— О юморе. Он считает тебя забавным.

— Кто бы спорил, — произнес Финн и обвил меня рукой. — Вы все это время говорили о юморе?

— В той или иной степени, и немного о нем и Рейвен.

К нам подошла Кайя.

— Что случилось? — спросила она.

— Дашь мне минутку? — спросила я Финна и приподнялась на цыпочки, чтобы его поцеловать. — Мы с Кайей прогуляемся.

Финн не возражал, потому что в этот момент Арчер позвал его, и он отвлекся.

— Он тебе что-нибудь сказал? — спросила Кайя, когда мы остались одни снаружи дома. — Неро — крепкий орешек. Я пыталась его расколоть, но он суров к жителям Родины и часто затевает споры с Рейвен.

Я рассказала Кайе обо всем, что произошло на кухне, и она внимательно меня выслушала.

— Теперь я чувствую себя виноватой, — выдохнула она и потерла нос, который покраснел от холода. — Я никогда не навязывалась мальчикам, потому что они явно предпочитают, чтобы я к ним не прикасалась.

— Просто они боятся, что у них потом будут проблемы с мужчинами. Как ты могла подумать, что у мальчиков нет такой же потребности в общении, как у девочек?

— Они ведь смеются над нами за то, что мы слишком часто обнимаемся и прикасаемся друг к другу.

Я остановилась, склонила голову набок и просто посмотрела на нее.

— Ох, ты права, это должно было стать показателем, — вздохнула она. — Я поговорю об этом с Арчером. Может, мы сможем что-нибудь придумать.

— Проявите смекалку; вам придется найти способ дать им то, что, по их мнению, им не нужно, не задев их гордости.

Кайя призадумалась.

— Может у Шелли появится идея? Эта девушка блестяще находит простые решения сложных проблем.

— Хорошо, но тебе стоит упомянуть, что провоцировать мальчиков — не лучший способ решения проблем для жителей Родины.

Кайя кивнула.

— Шелли не похожа на других представителей Родины. И это забавно, потому что она чрезвычайно наблюдательна и видит то, чего не видят другие, но когда она взаимодействует с людьми, ей часто не хватает фильтра. Вот почему Марко так любит с ней препираться. Ее легко задеть по сравнению с остальными из нас.

— Мне нравится Шелли, — сказала я. — Под всеми этими резкими ответами у нее доброе сердце. Я видела ее с сестрой и другими детьми. Шелли мудра не по годам.

Кайя кивнула.

— Да, я буду скучать по ней, когда она уедет.

Возвращаясь к дому, я решила закончить наш разговор просьбой.

— У тебя случайно нет свадебного платья, которое я могла бы одолжить?

— Нет. — Кайя выглядела виноватой. — Боюсь, моя свадьба была весьма неформальной и спонтанной. Не было времени купить платье.

— Я просто поинтересовалась.

— Подожди-ка. Свадьба будет в Сером особняке, так? — Она откинула назад свои густые вьющиеся волосы.

— Да.

— Тогда одолжи одно из платьев у Лауры. Кристина говорила, у нее их сотни. Однажды она увидела гардеробную Лауры, которая ломилась от потрясающих платьев. Она их все носила перед тем, как отправилась на Родину.

— Правда?

— Да, я уверена, что Лаура не будет возражать, если ты одолжишь одно у нее.

— Даже не знаю, она намного выше меня, — заметила я.

— По крайней мере, у тебя такая же тонкая талия, как у нее. А моя талия в ближайшее время будет быстро увеличиваться в размере.

Я опустила взгляд на ее плоский живот, после чего с вопросом заглянула в глаза Кайи.

— Ты беременна?

— Да. — Ее глаза засияли от радости. — Это так ново, но никому не рассказывай, это секрет.

Я с нежностью обняла ее.

— Поздравляю, милая. Не волнуйся, я умею хранить секреты.

— Я так и думала, учитывая, что ты жрица и все такое.

— Какой срок? — спросила я с волнением.

— Небольшой, где-то между шестью и восемью неделями. Вот почему мы пока не говорим об этом детям. — Она улыбалась и потирала руки от холода. — Я беспокоюсь, что ребенок будет отнимать слишком много времени, и ученики начнут ревновать, но Арчер говорит, что у нашего ребенка будет маленькая армия нянек и защитников.

— Он прав. Не забывай, о чем мы только что говорили. У вас там по меньшей мере десять мальчиков с неудовлетворенной потребностью в объятиях и человеческом общении. Ваши с Кристиной дети станут законным поводом для проявления нежности и ласки. Арчер и Боулдер должны подавать им пример и стать образцами для подражания.

— О, я уверена, что так и будет. Арчер только и говорит о ребенке, когда мы одни. Он будет лучшим отцом в мире.

— Как любящие отцы, доброжелательные Боулдер и Арчер смогут и мальчикам привить нежность и доброту. Не хотелось бы, чтобы они стали такими же, как Магни.

Кайя склонила голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

— Я много лет учила внутреннему равновесию, но никогда не видела никого настолько неуравновешенного, как он, — пояснила я. — Он пугает меня, Кайя.

Кайя покачала головой и улыбнулась.

— Магни не такой плохой, каким хочет казаться. Если бы ты видела его с Милой, ты бы поняла, что он просто большой плюшевый мишка.

У меня брови полезли на лоб.

— В Магни нет ничего мягкого и приятного. Этот человек иррационален и пугающ.

— Нет, ты его просто не знаешь. Магни упрямый, темпераментный и говорит то, что думает, но он мне нравится.

— Нравится? — Я не могла поверить, что мы с Кайей говорили об одном и том же человеке.

— Да. — Она кивнула, взяла меня под руку, и мы снова пошли. — Вернемся к твоей свадьбе. Уверена, что ты сможешь найти платье в гардеробе Лауры.

— Постараюсь, — вздохнула я с нервным трепетом в животе. — Не каждый день выходишь замуж и тебе приходится разговаривать со всем миром.

— О чем ты собираешься говорить? — спросила Кайя, прильнув своим плечом к моему.

— О том, о чем каждый мудрый человек говорил со времен рассвета, — произнесла я. — Не я придумала концепцию доброты, я здесь только для того, чтобы продвигать ее и напоминать всем о том, о чем они и так уже знают.

— Я скрещу пальцы, чтобы люди по всему миру прислушались к тебе, — одарила меня улыбкой Кайя.

Глава 38

Последняя глава

Финн

Афина выглядела великолепно в платье, которое мы нашли для нее в гардеробе Лауры. Ее длинные рыжие волосы идеально контрастировали с приталенным голубым платьем.

Зевс, интервьюер, которого пригласили для этой сенсационной истории, был лучшим ведущим новостей в Северных землях и, как известно, поддерживал интерес зрителей своими каверзными вопросами во время интервью. Мужчине было чуть за пятьдесят, и у него была длинная впечатляющая борода с маленькими косичками в ней. В прошлом наши пути пересекались, когда он брал интервью у Хана или Магни, чтобы получить комментарии к разным историям. Я всегда считал его профессионалом, но в этот раз он меня выбесил тем, как смотрел на Афину и осыпал ее комплиментами.

— Это так увлекательно, — сказал он перед тем, как мы вышли в эфир. — Ты действительно можешь читать на древних языках?

— На некоторых из них, — уточнила Афина своим привычным нежным голосом. — Самое интересное, что когда мы, жрицы, встречаемся на нашей ежегодной встрече, мы всегда можем определить, глянув друг другу на лоб, какими языками мы овладели и в каких областях у нас есть опыт. Символы наших татуировок несут в себе послание о приобретенных знаниях.

— Они потрясающие, — сказал Зевс, восхищаясь ими. — Должен заметить, что ты тоже, Афина; Мне нравится цвет твоих волос и блеск твоих зеленых глаз. Финну очень повезло.

— Да, ты прав, — вставил я, не оценив, что меня упомянули в третьем лице, в то время как я сидел рядом с Афиной.

Когда люди с камерой начали обратный отсчет, я повел плечами в попытке немного расслабиться. Сама мысль о том, что это интервью будет транслироваться для жителей Северных земель, а позже для жителей Родины, нервировала. Я мог с уверенностью сказать, что Афина нервничала гораздо больше меня, поэтому я откинул голову назад и спросил:

— Посмотри, у меня чистый нос?

Это помогло ей успокоиться, и слегка улыбнувшись, она заверила меня:

— У тебя все в порядке.

— Отлично, — сказал я, когда обратный отсчет дошел до семи, — но у тебя что-то на щеке.

Ее руки взлетели к лицу.

— Где?

— Пять, четыре. — Обратный отсчет продолжался.

— Здесь, — солгал я и запечатлел на ее лице смачный поцелуй.

— Три. — Последние два числа были подсчитаны пальцами, но Афина была так поглощена моей улыбкой, что, казалось, не заметила этого. Она улыбалась мне в ответ, от чего мое сердце забилось быстрее.

— Я здесь с небезызвестным Финном МакКамхейлом, одним из наших лучших врачей и личным врачом нашего правителя, — начал Зевс, — но настоящий герой дня — молодая женщина, сидящая рядом с ним. — Зевс повернулся к Афине и преувеличенно улыбнулся ей. — Афина Келли, ты не просто обычная жительница Родины, а одна из немногих и очень почитаемых жриц, которыми дорожат на Родине. Не правда ли?

— Да, но на Родине все люди особенные и всеми дорожат, — тактично заметила Афина.

— Как, по-твоему, отреагирует твой народ, когда узнает, что одна из их жриц — четвертая жительница Родины, вышедшая замуж за северянина?

Афина задумалась над ответом.

— Некоторые могут быть сбиты с толку, что я сделала такой выбор, но надеюсь, что большинство порадуется за меня и Финна.

— Возможно, нам следует уточнить, что, когда мы говорим, что ты четвертая жительница Родины, вышедшая замуж за северянина, мы имеем в виду за последние пару месяцев, — добавил Зевс.

— Шесть месяцев, — поправил я его, но он проигнорировал меня и продолжил разговор с Афиной.

— Мы хотели бы услышать историю о том, как вы двое встретились.

Афина потянулась к моей руке, и я улыбнулся, почувствовав, как она ее сжала.

— Я встретила Финна, когда меня похитили и привезли сюда, в Северные земли. Он был моим защитником и оберегал меня в течение пяти дней, которые я здесь провела.

— И за это время ты в него влюбилась? — спросил Зевс, подавшись вперед.

— Нет, это случилось позже, — произнесла Афина, мягко улыбнувшись. — Только когда Финн приехал на Родину, попросив у меня прощения, и мы провели еще немного времени вместе, я влюбилась. Видите ли, я попросила Финна дать мне пять дней, те, что он отнял у меня, когда я была здесь.

Зевс скрестил ноги и откинулся назад.

— И он подчинился?

— Эй, я же здесь! — напомнил я Зевсу, но мудак снова проигнорировал меня и сосредоточился на Афине.

— Да, Финн подчинился и согласился остаться на пять дней и следовать моим инструкциям.

— Как интересно. — На этот раз Зевс посмотрел на меня. — Что ты делал эти пять дней?

— Духовные штуки, такие как медитация, благодарность и тому подобное, — дразняще улыбнулся я Афине.

— Думаю, весь мир задается вопросом, как у двух людей из совершенно разных культур может быть что-то общее, — сказал Зевс. — Афина, ты не хочешь как-то это прокомментировать?

— Да, — отозвалась она, и выражение ее лица стало серьезным. — С тех пор, как мне исполнилось двенадцать, меня учили любви и доброте. Распространение этого послания всему миру стало моей миссией в качестве жрицы. Легко быть добрым к людям, которые относятся к тебе с добротой и любовью; на это способен каждый.

— Угу, — согласился Зевс.

— Гораздо труднее быть добрым по отношению к тому, кто относится к тебе плохо.

Зевс поднял бровь и сначала пристально взглянул на меня, после чего спросил Афину.

— Ты имеешь в виду того, кто похищает тебя и удерживает в заложниках?

— Не скажу, что это было ужасно, но да, подобная ситуация испытывает тебя на прочность.

Зевс откинулся назад и несколько раз моргнул.

— Не совсем понимаю. Если бы кто-то похитил меня, я бы не стал с ним церемониться. С чего бы это? Он бы стал моим врагом.

— Какого хрена? — вскинул я руки. — Ты северянин, ты должен быть на моей стороне, — напомнил я Зевсу, который явно был заворожен Афиной. — И к твоему сведению, я был чертовски обходителен с Афиной.

Она подняла бровь, а я слегка пожал плечами и добавил:

— По крайней мере, большую часть времени.

— Дело в том, — продолжила она, — что похищение открыло мне глаза, и я поняла, что у меня еще осталось место для духовного роста. Когда Финн приехал на Родину спустя несколько месяцев, я приняла вызов и не только простила его, но и пригласила в свой дом на пять дней.

— Мне жаль, Афина, — скривился Зевс, — но многие северяне в этот момент усомнятся в твоем благоразумии. Зачем приглашать врага в свой дом?

Я наклонился вперед.

— Это дурацкий вопрос. Я не был ее врагом, только идиоты путают доброту с глупостью.

— Это цитата какой-то известной личности? — спросил он, нахмурив брови.

— Да, можешь цитировать меня! — бросил я, решительно кивнув, и снова откинулся на спинку стула.

Зевс опять сосредоточил свое внимание на Афине.

— Может, поделишься с нами, что в первую очередь привлекло тебя в Финне?

Она снова сжала мою руку.

— Честно говоря, поначалу я была ослеплена нашими различиями. Как только я начала присматриваться к лучшей стороне его натуры, я обнаружила, что Финн удивительный человек. Когда я серьезно пострадала во время землетрясения, Финн спас мне жизнь.

— Каким образом? — спросил Зевс Афину, снова проигнорировав меня. На этот раз Афина не позволила ему провернуть этот трюк.

— Финн, дорогой, может ты объяснишь? — попросила она и посмотрела на меня с любовью, искрящейся в ее глазах.

Я немного расправил плечи.

— Ну, дом Афины рухнул, и она оказалась в ловушке под большой балкой, которая оставила довольно глубокую рану на ее голени, она чуть не истекла кровью. Мне пришлось сдвинуть балку, остановить кровотечение и наполнить ее сильной кровью северянина. Я не какой-то там герой. Любой северянин сделал бы то же самое.

Зевс согласился.

— Конечно, в этом нет ничего особенного.

Я бросил на него злобный взгляд, потому что, хоть и был с ним согласен, он даже не пытался в этом интервью выставить меня с лучшей стороны.

— Афина, — произнес Зевс и улыбнулся ей. — Можешь ли ты вспомнить тот момент, когда поняла, что влюбилась?

Она покраснела, словно вспомнив что-то сексуальное, и мое настроение тут же улучшилось.

— У Финна отличное чувство юмора, он умеет меня рассмешить. Я ценю это в нем, — сказала она, придерживаясь безопасной темы.

— Да, язык у меня не плохо подвешен, — ухмыльнулся я и полностью смутил Афину, в то время как Зевс выглядел так, будто удостоился веского замечания.

— Это как-то связано с твоими чувствами к Финну? — спросил он на полном серьезе.

— Нееет. — Афина перевела взгляд на камеру. — Позвольте мне объяснить моим соотечественникам, вы не должны судить северян по их примитивному чувству юмора. Просто это одно из культурных различий между нами. Правда в том, что Финн очень умен, он способен вести глубокие и серьезные разговоры. Он даже участвует во многих моих духовных практиках.

Зевс снова свел брови вместе и спросил меня:

— Как ты относишься к этим так называемым духовным практикам?

— Афина зовет меня своим духовным учителем, и, по-моему, у меня неплохо получается. Честно говоря, мне больше по нраву определение «духовный разбойник», если ты понимаешь, о чем я?

— Духовный разбойник? — нахмурился Зевс. — Не уверен, что понимаю, о чем речь.

— Это тот, кто не воспринимает жизнь слишком серьезно, — рассмеялся я. — Я сотрясаю мир Афины и делаю его менее предсказуемым и более веселым. Мы, духовные гангстеры, часто находим время для игр. — Я снова рассмеялся и бросил на нее пылкий взгляд. — Как тот парень Багги, только с прессом, — хлопнул я себя по животу.

— Он имеет в виду Будду, — поправила меня Афина и продемонстрировала свою белоснежную улыбку, когда улыбнулась мне в ответ.

Зевс кивнул и продолжил.

— Через несколько минут наш правитель, лорд Аврелий, проведет вашу свадебную церемонию, и вы станете мужем и женой. Есть ли у вас какие-нибудь пожелания для ваших соотечественников, прежде чем вы свяжете себя узами брака?

— Я просто счастлив и горд тем, что женюсь на самом прекрасном человеке, которого когда-либо встречал, — произнес я. — Мы, северяне, часто насмехаемся над жителями Родины, называя их наивными простаками. Раньше и я их так называл. Затем мне выпала честь провести десять дней с жительницей Родины. Я воочию убедился, какими крутыми могут быть представители Родины. — Я взглянул на Афину и немного растаял. — Эта миниатюрная женщина бросила мне вызов, хотя я был на фут выше ее, намного сильнее и безостановочно пытался заморочить ей голову. — Ее лицо смягчилось, и она стала еще более обворожительной, пока сидела там и слушала меня.

— Меня поражает доброта, исходящая от Афины. Нужна сила воли, чтобы применять на практике то, что она проповедует. Я невероятно благодарен, что такой потрясающий человек, как Афина, связалась с таким ущербным грубияном, как я.

— Что ты на это скажешь, Афина? — спросил Зевс, красноречиво откашлявшись.

Она без слов улыбнулась и подняла руку к моему лицу, притянув меня к себе для поцелуя.

— Я так понимаю, — усмехнулся Зевс, — это означает, что ты тоже считаешь Финна потрясающим?

Афина прервала поцелуй и кивнула, но была слишком тронута, чтобы говорить. Она вытирала пальцами слезы.

— Видишь? — взволнованно указал я на нее. — Неизменно мягкосердечная жительница Родины, но мне это нравится.

Зевс, Афина и я рассмеялись в один голос.

— Мы все очень рады за вас, — заверил нас Зевс. — Наверно, нам следует рассмотреть несколько более серьезных проблем, которые возникают у многих по обе стороны границы. Само собой, у вас имеется свое мнение на этот счет.

Дав Афине время обрести дар речи, я ответил на вопрос.

— Мы с Афиной рады, что наши страны объединяются. Мы согласны с Советом и лордом Ханом в том, что подобный процесс будет состоять из множества этапов. С обрушением стены этот процесс значительно ускорится. Для тех северян, которые считают, что стена должна рухнуть немедленно, я хочу сказать, чтобы вы отнеслись к стене, как к плотине. Ее резкое разрушение потенциально может всех нас утопить.

— Интеграция началась. Три женщины с Родины уже переехали сюда. В ближайшее время я перееду на Родину, а за мной последуют девять других северян, которых выберут женщины Родины, желающие открыть свои двери для мужчин Севера.

— Скоро мы сможем общаться через границу, а система подбора партнеров позволит каждому из вас пройти регистрацию, если вы заинтересованы в дружбе или романтических отношениях.

Афина кивнула и улыбнулась на камеру.

— Как знать, может, вы тоже в скором времени найдете свою любовь.

— Верно, — согласился Зевс. Как ты думаешь, Афина, заинтересуются ли женщины Родины нами, северянами?

Афина на несколько секунд задумалась, после чего заговорила с изящным красноречием, каждый слог которого я впитывал в себя как губка.

— Я не сомневаюсь, что многие заинтересуются. Я прошу всех уважать тот факт, что для большинства жителей Родины это очень пугающее время. Сейчас наша страна страдает от последствий ужасного землетрясения, и многие боятся того, что будет означать для нас союз с северянами. Точно так же, как северяне насмехаются над нами за мягкость, мы шепчемся о том, что вы, северяне, монстры. — Она сделала паузу. — Финн и я — доказательство того, что счастливый союз возможен. Вы, северяне, выглядите огромными и устрашающими, говорите басом и много ругаетесь, но вы тоже сыновья женщин Родины. Уберите рост и культурную обусловленность, и мы не так уж сильно отличаемся. — Афина улыбнулась мне и снова посмотрела на Зевса. — Я знаю, что мои соотечественники — жители Родины — добросердечные люди. Сейчас я призываю их распространить это изобилие открытости и доброты на всех соседей, ближних и дальних.

Зевс откашлялся.

— Я бы сказал, то же самое относится и к нам в Северных землях. — Повернувшись, чтобы посмотреть прямо в камеру, он добавил: — Кстати, о добрососедстве: Северные земли — милосердный сосед. Завтра отсюда будут отправлены продукты питания и припасы тем, кто нуждается в помощи после землетрясения на Родине.

— Спасибо, — поблагодарила Афина и склонила голову. — Думаю, многие жители Родины этой ночью будут спать спокойнее, зная, что между нашими странами сохраняется мир. Слухи о вторжении жителей Северных земель можно прекратить, и вместо этого сосредоточиться на союзе, который принесет пользу всем нам.

Когда интервью закончилось, Хан провел церемонию в узком кругу, куда входили Тристан, Магни, Перл, Боулдер, Кристина, Арчер, Кайя и мальчики из школы, которым разрешили прийти, в отличие от девочек, которым пришлось остаться с Марко и Шелли, поскольку их присутствие в Северных землях еще не было официальным.

— Не так давно я сам имел честь и удовольствие жениться на потрясающей женщине, — произнес Хан, стоя перед Афиной и мной. — Я желаю этого всем своим соотечественникам. Сегодня для меня большая честь видеть, как ты, Финн, женишься на женщине своей мечты. Я был здесь, когда вы двое впервые встретились. Позвольте заметить, что вероятность того, что ты, Афина, влюбишься в Финна, была одна на миллион. Ему удалось очаровать тебя. Каким-то образом. — Хан широко улыбнулся. — Пусть любовь, которую вы разделяете, станет символом надежды для двух наших народов, и мы сможем объединиться в дружбе и взаимном уважении.

Мы оба кивнули и улыбнулись.

— Берешь ли ты, Финн МакКамхейл, Афину Келли в жены?

— Да.

— Обещаешь ли ты защищать, уважать и любить ее?

— Да.

— А ты, Афина Келли, берешь ли ты Финна МакКамхейла в мужья?

— Да.

— Обещаешь ли ты повиноваться ему, уважать его и любить?

Улыбка Афины испарилась.

— Ты сказал повиноваться ему?

— Да, — подтвердил Хан.

Афина повернула голову к Перл.

— Ты обещала повиноваться Хану?

— Разумеется, нет, — сказала Перл и, нахмурившись, посмотрела на Хана.

— Все потому, что нашу церемонию проводил Магни, а он забыл об этой части, — отметил Хан.

— Ты должен был напомнить мне, — крикнул Магни Хану. — Может, тогда с Перл было бы легче.

Все засмеялись.

— Я не собираюсь подчиняться Финну. Но обещаю любить и уважать его.

— Мне подходит, — сказал я.

Хан пожал плечами.

— В таком случае, объявляю вас мужем и женой. Можешь поцеловать свою невесту, Финн.

В своем рвении я оторвал Афину от земли и прижал ее тело к своему, целуя до тех пор, пока мы оба не запыхались. Все зааплодировали, а я чувствовал себя так, словно выиграл миллион долларов, потому что был безумно счастлив.

После того, как съемочная группа новостей собрала вещи, у нас состоялся приятный и неформальный праздничный ужин. Позже Тристан вернулся с Кайей и Арчером в школу, а мы с Афиной остались в Сером особняке, чтобы провести брачную ночь в моей комнате.

— Ущипни меня, — сказал я и уткнулся носом в ее волосы, когда мы остались одни. — Не могу поверить, что мне так повезло?

Сидя у меня на коленях, Афина рассмеялась и попыталась меня ущипнуть, но нахмурилась, когда ей это не удалось.

— У нормальных людей есть слой кожи и жира, а у тебя только мышцы, — пожаловалась она и провела пальцем по моей линии подбородка, поигрывая с моей бородой. — Кроме того, нас свела вместе не удача, а Карма. Иногда ее поучения причиняют боль, но они всегда помогают нам стать лучше.

— Разве Карма не является частью какой-то древней религии? — спросил я. — Если я не ошибаюсь, ты говорила, что не религиозна?

Афина склонила голову набок.

— Верно. Мне просто нравится само слово, оно подразумевает некий божественный женский разум.

— А, — улыбнулся я. — Тогда мудрому человеку остается прикусить язык.

Глаза Афины смягчились, а ее улыбка стала шире.

— Ты никогда не сдаешься, зачем начинать сейчас?

Я посмотрел на нее с вопросом во взгляде, чтобы убедиться, что она говорит серьезно.

— Поверь мне, Финн, я справлюсь с твоими шуточками.

— А с моей руганью ты тоже справишься? — спросил я, приподняв брови.

Она наклонила голову сначала в одну, потом в другую сторону.

— В некоторых случаях. Как насчет компромисса? Я разрешу тебе ругаться во время секса, все равно ты, похоже, не сможешь себя сдерживать. — Она выглядела довольной собой. Я рассмеялся и покачал головой.

— Ты мне разрешишь? По всей видимости, ты не понимаешь, любовь моя. Когда мы вернемся на мельницу, все будет совсем по-другому. Твои пять дней контроля надо мной закончились, я свободный мужчина. Мы не спрашиваем разрешения, а берем то, что хотим.