Соблазнить и влюбиться

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Легкая, как шелк, вода нежно ласкала тело Жанин, помогая ей привести в порядок мысли, которые сумбурно роились в голове с того самого момента, как Никос обнял ее в развалинах храма. И теперь, медленно плавая по бассейну, Жанин вспоминала все буквально по секундам.

Она злилась на себя за то, что позволила себе увлечься Никосом. Это было настоящим безумием с ее стороны. Она приехала в Грецию к Стефаносу! И он — единственная причина ее путешествия в эту страну. Только он! В ее жизни и сердце не было места другому мужчине.

Набрав, в легкие побольше воздуха, Жанин резко, создав фонтан брызг, нырнула в самую глубь бассейна, словно пытаясь убежать от собственных мыслей.

Выплыв к другому бортику, Жанин залюбовалась, как один из гостей отеля играет в бассейне со своими детьми, пока жена загорает. Он подбрасывал вверх надувной мяч, а его дети, подобно стайке дельфинов, бросались за ним вдогонку, весело крича и смеясь. Отец широко улыбался, глядя на своих детей.

Жанин внезапно почувствовала приступ душевной боли. Дочь этого мужчины, девчушка лет десяти, победно плыла к отцу, толкая перед собой мяч, и громко кричала тоненьким звонким голоском: «Папа, папа!»

Отец распахнул объятия навстречу дочери.

— Эла! — воскликнул он.

Это слово показалось Жанин очень знакомым. Она не знала, что оно означает, но часто слышала, как родители-греки отвечают так на зов своих детей. Девочка отдала мячик папе и угодила в его объятия. Он засмеялся и с любовью поцеловал ее в макушку, прежде чем снова бросить мяч.

«Какая счастливая малютка! — подумала Жанин. Эти слова вертелись у нее в голове. — Как ей повезло, что у нее есть отец, который с ней играет и души в ней не чает…»

Жанин переживала, что ей не довелось испытать подобных мгновений. Когда Жанин была подростком, она попыталась сама выяснить, кто же ее отец, но потерпела неудачу. В итоге Жанин бросила это бесполезное занятие.

Внешне Жанин очень походила на мать: светлые волосы, стройная фигура. Исключение составляли лишь карие глаза. С возрастом мать начала болезненно воспринимать подрастающую свою копию, особенно когда смотрела в зеркало, отражавшее не юное создание, а уже немолодую женщину.

Отъезд Жанин из родного дома принес обеим женщинам облегчение. Дочь перестала мозолить своей красотой глаза матери и начала новую жизнь, совершенно не похожую на ту, которую вела прежде. Жанин не скучала по дому, где не прекращались вечеринки, и создавалась видимость беззаботной жизни. Все было настолько наигранно и бессмысленно, что она ни капельки не сожалела, что выбрала себе другую жизнь.

Но Жанин до сих пор не могла оправиться от шока, когда три года назад узнала о смерти матери, которая разбилась на машине с очередным любовником, женатым мужчиной. Вскрытие показало, что у обоих уровень алкоголя в крови превышал все допустимые нормы.

Кроме матери, у Жанин больше не было родственников — во всяком случае, она о них не знала. Остались только друзья.

Стефанос был словно послан ей свыше. Жанин была безгранично благодарна ему за то, что он вихрем ворвался в ее жизнь и изменил ее. Ради него она была готова на все. Поэтому ей лучше забыть о Никосе Кириакисе. Увлечение становилось крайне опасным, да и ненужным. Жанин прекрасно обойдется и без него.

Никос вышел на балкон своего номера. Заходящее солнце нависло над садом, выделяя силуэты стройных кипарисов. «Стефанос не ошибся с выбором места для отеля», — подумал Никос.

Никос нахмурил брови. С балкона он видел, как Жанин размеренно плавает вдоль бассейна. Стефанос также был разборчив в выборе женщин. Никосу было достаточно одного дня, проведенного наедине с Жанин, чтобы понять, почему его шурин так увлекся этой девушкой. И дело было не только в ее безупречной красоте…

«Мне просто нужно с ней переспать, — твердил себе Никос. — К счастью, это очень легко сделать, — цинично усмехнулся он про себя. — Стоит только подумать о Жанин, как во мне сразу просыпается непреодолимое желание обладать ее прекрасным, чувственным телом».

Не торопясь Никос снова прокрутил в мыслях тот эпизод, когда он обнял ее на развалинах храма. Ее тело тут же отозвалось на прикосновение сильных мужских рук, став таким податливым, что он с трудом отпустил ее.

Это было так чудесно…

Пленительно…

Никос поджал губы. Что с ним происходит? Да, Жанин была красавицей, но у него уже были красивые женщины, с которыми он получал удовольствие от секса. Жанин должна была стать его очередным развлечением. Ему совершенно не нужны игры в обольщение, чтобы лечь с женщиной в постель. И уж тем более не нужны они со стороны молодой любовницы Стефаноса.

В стремлении продолжить осуществление своего тщательно продуманного плана Никос быстрыми шагами вошел обратно в комнату и схватился за телефон: настало время для выполнения пункта номер два.

Первый был — очаровать Жанин, заставить ее трепетать от волнения и страсти, пробудить в ней желание. Второй — его утолить.

Жанин завтракала за своим столиком и крошила хлеб прыгающим вокруг воробьям, которые слетелись на утреннюю трапезу. Но глазами она постоянно искала Никоса Кириакиса.

Девушка знала, что ей не следует этого делать, но не могла справиться с переполнявшими ее новыми чувствами, которые пробудил в ней красавец грек. Она страстно желала его увидеть.

Почему вдруг живот скрутило от страха, что он не придет? Неужели он уехал? При мысли о том, что она его больше никогда не увидит, Жанин охватило отчаяние.

Она резко отодвинула стул и решительно поднялась. Нужно набраться сил и прекратить это ребячество. Необходимо взять себя в руки.

Полная решимости покончить с мыслями о Никосе Кириакисе, девушка взяла книгу, сумку и направилась в свой номер. Весь день она будет занята, и ей некогда будет мечтать о Никосе, вспоминая каждое мгновение, проведенное с ним наедине.

«Я научусь виндсерфингу, — решила Жанин. — Когда я буду стараться удержаться на воде, мысли о Никосе исчезнут сами собой», — убеждала себя девушка. В памяти проснулось воспоминание, как Никос своими красивыми длинными пальцами ставит на место солонку и кладет столовые приборы, чтобы показать ей, как много значит направление ветра для движения по воде. Жанин отогнала его прочь и направилась записываться на учебный курс по виндсерфингу.

И вдруг девушка заметила его. Ее взгляд устремился к нему, а сердце предательски забилось. Никос стоял к ней спиной и разговаривал со служащим отеля. На нем был элегантный деловой костюм. Никос выглядел бесподобно, высокий, темноволосый. Сердце Жанин снова запрыгало в груди, а затем вдруг ухнуло вниз: девушка заметила черный кожаный чемодан, стоящий у ног Никоса. В руках мужчина ее мечты держал ключи от машины. Он сказал что-то администратору, тот улыбнулся и кивнул, взяв чемодан.

Никос обернулся и увидел Жанин. Она стояла как вкопанная, не в силах пережить потрясение. Он уверенно шагнул к ней.

— Доброе утро, — поприветствовал он. — Собрались позагорать? — спросил он любезным тоном.

В нем не было и намека на приятно проведенный вчерашний вечер, будто его и не было вовсе. Очередное подтверждение тому, что он для нее всего лишь нянька и просто выполняет дружескую просьбу.

Жанин нерешительно улыбнулась в ответ, пряча за улыбкой свое волнение. В горле словно застрял ком.

— А вы, кажется, собрались поработать, — с трудом выдавив из себя слова, парировала девушка.

Никос скривился.

— Как видите. У меня назначено несколько деловых встреч на сегодня, одна из них в Патре, на главном острове, — сухо сказал он. — А вы чем собираетесь заняться?

Он даже не предложил ей поехать с ним! Жанин вдруг почувствовала полную опустошенность.

— О, я собираюсь взять урок виндсерфинга, — с наигранным энтузиазмом воскликнула она. — Я как раз шла узнать, нет ли сейчас занятий, — Жанин кивнула в сторону администраторской стойки.

— Очень похвально, — улыбнулся Никос. Он слегка отогнул манжет рубашки и посмотрел на часы. — Прошу прощения, но мне пора идти.

— Да-да, конечно. Не буду вас задерживать, — стальным голосом произнесла Жанин и в тот самый момент, когда он собрался уходить, добавила: — Спасибо вам за вчерашний день, мистер Кириакис.

Никос вытянулся в струну.

— Никос, — слегка дрогнувшим голосом поправил он. — Просто Никос.

День показался Жанин бесконечно длинным, несмотря на урок по виндсерфингу. К концу дня ее охватила тоска. Вечером каждая минута тянулась по часу, а час казался вечностью. После занятий все мышцы болезненно ныли, а нервы были на пределе, сигнализируя об очередной депрессии.

Остаток скучного дня и одинокого вечера Жанин провела в ожидании, когда же наступит ночь. Если до сегодняшнего дня она наслаждалась ничегонеделанием в шикарном пятизвездочном отеле, расположенном в райском уголке, то сейчас безделье ее раздражало.

Неужели она больше никогда не увидит Никоса?

«Перестань! — строго повторяла себе Жанин. — Очень хорошо, что он уехал. Тебе это пойдет на пользу. Ты прекрасно обойдешься и без него», — твердила она.

Но Никос запал ей в душу. Он пробудил в ней доселе не изведанные чувства, которые дали ей иную жизнь, иные ощущения. Жанин испытывала настоящий голод от недостатка общения с ним.

Она хотела видеть его красивое лицо, слушать его, быть рядом с ним и испытывать наслаждение от его присутствия. Она хотела вновь пережить все те ощущения, которые испытала от его близости, ту сладкую истому, которая наполняла все ее тело, когда он смотрел на нее своими темными глазами, испещренными золотистыми крапинками. Жанин вспоминала его красиво изогнутый рот, его блестящие, как шелк, черные волосы, в которые она мечтала запустить пальцы. Ей безумно хотелось провести пальцем по мужественному подбородку…

Но больше всего на свете Жанин хотела заняться с ним любовью.

Никос. Никос Кириакис…

Его имя звенело у нее в ушах, имя, от которого она ощущала неимоверную слабость.

«Господи, дай мне еще раз его увидеть», — отчаянно молила Жанин.

Следующий день оказался еще ужаснее предыдущего. Ей не хотелось спускаться к завтраку, не хотелось заниматься виндсерфингом, ей вообще ничего не хотелось, кроме, пожалуй, того, как набраться смелости и спросить у администратора, освободил ли гостиничный номер Никос Кириакис. Но она так и не решилась, испугавшись, что лишится чувств, если узнает, что он уехал.

Жанин старалась думать о Стефаносе, о том, что он сейчас делает и сколько в Нью-Йорке сейчас времени. Жанин жалела о том, что не может позвонить и напомнить о себе тому, ради кого приехала в Грецию. Ради мужчины, который возник неожиданно, словно из сказки, и изменил всю ее жизнь. И этим мужчиной был Стефанос, а не Никос. Но именно по Никосу тосковали ее душа и тело.

Он уехал — значит, так тому и быть. Не оставил никакой надежды, даже прощальной записки не оставил. А зачем? Он успешно выполнил поручение друга и теперь отправился по своим делам.

Наверняка его ждет любимая женщина, утонченная, с безупречными манерами. Конечно! Разве такой привлекательный мужчина может быть одинок?

Сердце Жанин пронзила тупая боль, когда она представила безликую любовницу рядом с Никосом, в его объятиях, в его постели.

«Нет», — пыталась прогнать она мучившие ее мысли, беспокойно ворочаясь в шезлонге у бассейна.

— А как же виндсерфинг? — услышала она за своей спиной насмешливый голос Никоса Кириакиса.

При звуке его голоса глаза Жанин широко распахнулись, а лицо засияло, словно солнце после дождя. Ее восторг от встречи служил очередным доказательством того, что он все делает правильно. Он разожжет в ней огонь желания и бросит, не утолив ее голода, оставив страдать из-за неразделенной любви.

Никос прекрасно понимал, что Жанин к нему неравнодушна. Он видел это по ее глазам, в которых то и дело вспыхивало пламя желания, по ее жадному взгляду. Жанин так на него смотрела, словно не верила своим глазам, что Никос стоит перед ней, а точнее, сидит на корточках рядом с ее шезлонгом. Он милостиво позволил ей оглядеть его с головы до ног, чтобы она убедилась — это действительно он, Никос Кириакис. Мужчина, который сводит ее с ума. Ее взгляд скользил по его обнаженному торсу, крепким мускулистым ногам и сильным рукам. Никос выпрямился.

— Ну что ж, давайте посмотрим, чему вы научились, пока меня не было, — повелительным тоном произнес Никос, протягивая Жанин руку, чтобы помочь ей подняться.

Жанин послушно встала.

— Вам нужно надеть топ, иначе вы сгорите на солнце, — сказал Никос со знанием дела.

Жанин молча достала из сумки специальную рубашку для виндсерфинга и надела ее. Никос последовал ее примеру, натянув свою голубую футболку, и ослепительно улыбнулся:

— Готовы?

Жанин молча кивнула головой. От избытка переполнявшей ее радости она не могла и рта раскрыть. Никос взял ее за руку, и они направились к станции виндсерфинга.

«Какое счастье, — пела душа Жанин. — Какое блаженство!» Она чувствовала тепло его сильной руки и таяла от ощущения близости с этим мужчиной. Жанин не могла говорить, она шагала по раскаленному песку и ни о чем не думала, только о том, что Никос снова рядом с ней.

Никос подошел к служащему и о чем-то с ним заговорил. Служащий предложил Никосу несколько досок на выбор. Никос остановился на двух: один, — для начинающих, для Жанин, а другой, весьма внушительного вида, — для себя.

— Ветер с утра слабый. Такая погода как нельзя лучше подходит для новичков. Я тоже не против, так как давно уже не катался, — обратился к ней Никос. — Давайте посмотрим, что вы умеете. — Никос взял у Жанин доску и достал паруса.

— Почти ничего, — выдавила из себя Жанин. Никос поднял парус и проверил, достаточно ли надежно он закреплен.

— Ничего удивительного, у вас ведь был только один урок, — усмехнулся он.

Следующий час Жанин провела в неописуемом блаженстве. Она не делала особых успехов в виндсерфинге, но ее это совершенно не заботило — ведь учителем был Никос Кириакис! И ее радости не было предела. Никос был все время рядом, и это было так волнующе, так восхитительно и опьяняюще! Он помогал выйти с мелководья, поддерживал, чтобы она не потеряла равновесие и не упала в воду, подсаживал обратно на борт, когда она все-таки падала.

Сегодня она каталась значительно лучше, чем вчера. Так, во всяком случае, Жанин сказала Никосу. И Никос подтвердил это, когда они уже возвращались к берегу.

— Вам просто нужно немного попрактиковаться, — подбодрил он.

— Да, миллиона лет будет достаточно, — уныло улыбнулась Жанин.

— Чуть-чуть меньше, — серьезно ответил Никос. Девушка засмеялась и вдруг перехватила его взгляд, замерший на ее груди, которую облегал мокрый топ. Улыбка сползла с ее лица. Жанин почувствовала, как напряглась ее грудь, как затвердели соски.

Никос поднял глаза и встретил ее недоуменный, стыдливый взгляд.

— Никос… — беспомощно прошептала Жанин, не в силах контролировать свое тело.

Его губ коснулась легкая улыбка, и Жанин, немного придя в себя, перевела дыхание. Никос поднял доски для серфинга и понес их обратно в прокат.

— Перекусим? — спросил он, когда освободился. Жанин согласно кивнула.

Они направились в бар на пляже, где подавали легкие закуски. Никос заказал себе пиво, а Жанин бокал белого вина, которое ударило ей в голову ничуть не хуже шампанского. Она опьянела не только от выпитого вина, но и от того счастья, которое охватило ее в присутствии Никоса Кириакиса.

Никос отставил в сторону пустую кружку и поднял глаза на Жанин. В его взгляде уже не было нежности, как прежде. Он заговорил с ней отрывистым деловым тоном, словно был не здесь, рядом с ней, а далеко, за тысячи миль.

— Боюсь, мне придется вас покинуть, Жанин. Я закончил здесь все свои дела. Агенты по недвижимости знают мои требования к вилле, и как только у них появится что-то подходящее, они тут же мне сообщат. Сегодня днем я возвращаюсь в Афины.

Жаннин, почувствовала невыносимую боль в сердце, как будто по нему, полоснули кинжалом.

— Да, да… конечно, — запинаясь, произнесла Жанин.

В его глазах бушевал огонь.

— Я очень рад, что познакомился с вами, Жанин. — От звука его бархатного голоса Жанин буквально вся сжалась в комок. Никос поднялся на ноги. Он казался таким далеким… Боль становилась все невыносимее. Какое-то мгновение он смотрел ей в глаза, а потом нагнулся и слегка коснулся губами ее щеки.

— Прощайте, — мягко сказал он и выпрямился. — Не забывайте про виндсерфинг. — Его губы изобразили подобие улыбки.

Жанин закивала головой, не в силах вымолвить ни слова. Никос подозвал официанта и небрежно, размашисто подписал счет.

Он бросил последний взгляд на Жанин. Было ли в его взгляде что-то особенное? Трудно сказать. Жанин точно знала одно: она не может отвести от Никоса глаз, стараясь сохранить в памяти каждую черту его лица, каждый изгиб его мужественного тела.

Никос махнул ей на прощание рукой. Игра становилась все интереснее.

— Берегите себя.

В его голосе прозвучало сожаление, или Жанин это только показалось?

Никос улыбнулся в последний раз и направился в сторону отеля. Жанин смотрела ему вслед до тех пор, пока он окончательно не скрылся из виду.

Нет таких слов, чтобы описать состояние Жанин после отъезда Никоса. Ей было очень плохо. Девушка вышла на балкон своего номера и посмотрела на темное греческое небо, на звезды, которые не радовали. Ничто не могло поднять ей настроение. Жанин поднесла руку к губам в попытке подавить всплеск эмоций, запертых в душе и стремившихся на волю.

Она должна быть благодарна судьбе за разлуку с Никосом, за то, что ход событий избавил ее от неимоверного соблазна влюбиться в него.

Жанин отчаянно пыталась проанализировать сложившуюся ситуацию. Она находилась в чужой незнакомой стране, едва успела прийти в себя от ухаживаний галантного и щедрого Стефаноса. И тут в ее жизни появляется другой мужчина — Никос Кириакис — мечта любой женщины. Самый потрясающий мужчина, которого Жанин когда-либо встречала, такой эффектный, такой сексапильный…

Жанин уставилась взглядом в непроглядную темень зеленых садов. Водная гладь бассейна тускло отражала свет, падавший от звезд.

Первый раз в жизни в Жанин проснулось желание близости с мужчиной, и не просто с мужчиной, а именно с Никосом Кириакисом, и ни с кем другим. Она хотела его безумно, но он был так же недосягаем, как звезды на небе.

Жанин разбудил телефонный звонок. Она посмотрела в окно — рассвет еще только занимался. Полностью сбитая с толку, Жанин сняла трубку, на мгновение предположив, что это Никос.

Это оказался Стефанос. Он был очень краток, так как у него было мало времени. В Нью-Йорке сейчас была глубокая ночь. Стефанос сообщил ей, что пробудет на Лонг-Айленде еще пару дней: поедет на свадьбу, о которой уже говорил ей. Он поинтересовался, как у нее дела, и нежным голосом сказал, что постоянно о ней думает, о своей прелестной маленькой девочке. Прошептав, что ему пора идти, Стефанос повесил трубку, не забыв, правда, предупредить Жанин, чтобы она была осторожна и берегла себя.

Девушка вяло вернула трубку на место. Она так хотела, чтобы ей позвонил Никос. Она так хотела быть с ним, провести хотя бы одну-единственную ночь в его объятиях…

Жанин повернулась на бок и обхватила себя руками. «Этого никогда не будет, — услышала она свой внутренний голос. — Кажется, он предельно ясно дал понять, что ты его не интересуешь: он вежливо попрощался и просто-напросто ушел».

Жанин пронзила острая боль при воспоминании об их расставании. Боль не покидала ее в течение нескольких бессонных часов, которые она провела после раннего звонка Стефаноса, вплоть до момента, когда наконец неохотно поднялась с постели. Жанин немного поплавала в бассейне, затем приняла освежающий душ и вымыла волосы. Постирав белье, она вывесила его сушиться на балкон. Все это Жанин делала в какой-то прострации, она даже не замечала, как с белья ручьем льется вода. На балконе Жанин невидящими глазами уставилась на морскую гладь. Постояв так несколько минут, она тоскливо вернулась в комнату и надела на себя первое попавшееся платье, а после спустилась в столовую. Завтрак показался ей совершенно безвкусным, кофе напоминал воду из-под крана. Все тело ныло от тупой боли, которую причиняла мысль о том, что Никос уехал, бросил ее и больше никогда не вернется.

Жанин слепо смотрела на чашку кофе, стоящую перед ней. Внезапно на скатерть со стуком легли темные очки, и кто-то сел напротив нее.

Жанин встрепенулась. Она подняла голову, и не поверила себе: на нее смотрели дорогие ее сердцу глаза, испещренные золотистыми крапинками, — глаза Никоса Кириакиса. Он пронзил Жанин горящим от страсти взглядом.

— Я не могу без вас, — признался Никос.

Моторная яхта, стоявшая на причале в Скариосе, ярко блестела на солнце и походила на гигантское белое чудище. На корме развевался бело-голубой греческий флаг.

— Здесь вам ничего делать, чтобы привести судно в движение, не нужно, — улыбнулся Никос, — за вас все сделает экипаж.

— Это как раз для меня, — счастливо засмеялась Жанин.

Никос больше и словом не обмолвился о своем внезапном возвращении, он просто сказал Жанин после завтрака, что приготовил ей сюрприз. Он не хотел признаваться, что это такое, а на его губах играла интригующая улыбка.

Жанин показалось, что она попала в рай. Ее молитвы услышаны: Никос снова с ней. Сердце Жанин пело от переполнявшего ее счастья. Девушка чувствовала необычайный прилив сил. Вернувшись после завтрака в номер, Жанин рывком стянула с себя платье, которое надела утром, и придирчиво перебрала весь свой гардероб. В конце концов, она остановилась на белоснежном платье без рукавов, которое совершенно не подходило для пляжа, но для морской прогулки было идеально.

Легкий морской ветерок нежно трепал ее волосы, закрывая лицо. Широко раскрытыми от удивления глазами Жанин разглядывала небывалую роскошь яхты. Когда они вышли в открытое море и яхта начала набирать скорость, Жанин повернулась к Никосу и в восторге воскликнула:

— Это фантастика!

Никос ответил ей ослепительной улыбкой. Он знал, что сюрприз произведет на нее неизгладимое впечатление. Такая шикарная яхта просто не могла не понравиться. Он нанял ее еще в Патре и договорился, чтобы судно прибыло в Скариос сегодня утром, как раз к его возвращению из Афин.

На самом деле Никосу совершенно не обязательно было ездить в Афины. Его отъезд и разлука с Жанин были просто очередным пунктом в его тщательно продуманном плане соблазнения. Впрочем, он провел время с пользой: заглянул к себе в офис и решил несколько дел, которые требовали его личного присутствия. И уловка сработала. В этом он сам убедился. Подходя к ее столику, Никос увидел, что весь вид Жанин, ее поза говорили о том, как глубоко она несчастна. И как она преобразилась при виде него! За одно мгновенье глаза ее наполнились радостным блеском, губы приоткрылись от удивления.

«О, мой Бог, как же она красива»! — Никос был буквально ослеплен ее взглядом, сияющим от радости. Он почувствовал удовлетворение: тактика было выбрана правильно. Жанин страстно желала его, не меньше, чем он сам мечтал обладать ее прекрасным телом.

«И почему она связалась со Стефаносом?» — эта мысль вдруг вихрем пронеслась в его голове, оставив неприятный осадок. Вопрос, следовало сформулировать иначе: какого черта Стефанос связался с ней? Внезапно Стефанос, а не Жанин стал предметом его неприязни.

Жанин… Никос мысленно произнес это слово на разные лады. Ему нравилось, как звучит ее имя. И ему нравилось, как он выговаривает его, с греческим акцентом, слегка смягчая начальную букву…

Никос мельком взглянул на девушку. Ее кожа была загорелой и смуглой, но Жанин отнюдь не походила на гречанку. Что-то в ее облике казалось ему смутно знакомым. Он не мог сказать точно, кого она ему напоминает, но очевидно одно: своим внешним видом, манерами и жестами она была похожа на кого-то, кого Никос хорошо знал.

Он услышал звук приближающихся шагов и обернулся. Один из членов экипажа поднялся к ним на палубу, держа на серебряном подносе два узких бокала на длинных ножках и ведерко с шампанским. Он поставил его на столик между шезлонгами и откланялся.

Жанин приподнялась в шезлонге.

— Обожаю шампанское, — воскликнула она, и лицо ее просияло.

— Я так и думал, — довольно пробормотал Никос, разливая напиток богов по бокалам. С улыбкой он протянул один из них Жанин. Она с благодарностью его приняла.

Золотистый шипучий напиток приятно охладил горло и Жанин, отведав сухое игристое элитное марочное вино, с наслаждением вздохнула. Шампанское как нельзя лучше соответствовало ее приподнятому настроению, которое вернулось к ней в тот самый момент, когда она снова увидела Никоса. Его слова: «Я не могу без вас» сладким эхом отзывались в ее сердце.

Я не могу без вас…

Жанин мысленно повторяла эти слова еще и еще.

Я не могу без вас…

Она тоже без него не может. И не важно, что с ней происходит, почему ее сердце стучит, словно тысячи молотков, отчего перехватывает дыхание, — она была безумно рада, что ей довелось испытать подобные чувства. Она больше не будет слушать свой разум, а будет доверять лишь сердцу. Уже слишком поздно что-либо менять.

«Я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме Никоса. Никаких сомнений быть не может».

Жанин пошла бы за Никосом на край света, ему стоило только позвать. Она хотела только одного: быть с Никосом Кириакисом. Во что бы то ни стало.