Сокровища Монтесумы

19.

Был вечер следующего дня. Заходящее солнце отбрасывало глубокие длинные тени, исчертившие долину. Элли сидела возле костра и жарила утку на вертеле, когда вдруг заметила пуму, застывшую на противоположной стороне в напряженной позе. Ее длинный хвост ходил из стороны в сторону, свидетельствуя об огромном возбуждении.

Элли поднялась на ноги, забыв про жаркое. Черт побери, неужели опять самец? И Мэтта, как назло, нет: опять отправился на охоту. Она потянулась за винтовкой. Жир, капнув в огонь, громко зашипел, заставив ее вздрогнуть. Почти не рассуждая, она быстро зашагала в ту сторону, куда был направлен взгляд пумы.

В высокой траве мелькнуло какое-то животное. Сверкнувший на миг светлый мех песочного цвета подтвердил худшие опасения Элли. Самец вернулся.

Элли прибавила шаг. От пумы-матери ее отделяла сотня футов. Она забралась на дерево, в основном для безопасности, но также для того, чтобы лучше видеть. Она как раз устраивалась на хорошем надежном суку, когда кугуар выбежал на поляну. Он двигался большими уверенными шагами по направлению к самке. Затем чуть замедлил шаг и принялся обходить ее с тыла. Самка зарычала и прижалась к земле.

Самец был настойчив, он приблизился, словно намереваясь начать брачные игры. Однако пума, очевидно, знала, что самец представляет серьезную угрозу для ее котят. Она села на зад, зашипела и с силой нанесла удар своей мощной лапой с когтями по настойчивому ухажеру. Удар пришелся по бедру, на светло-желтой шкуре появилась кровь.

Внезапно поведение животных изменилось. Две кошки замерли морда к морде, уши прижаты, клыки обнажены в угрожающем оскале. И вдруг все взорвалось в стремительном сплетении тел, сверкании когтей, яростном диком вое. Однако в следующее мгновение так же внезапно животные отпрянули друг от друга. Алые капли крови сверкали теперь на шкуре обоих.

Элли понимала, что у самки, гораздо менее крупной, да еще и раненой вдобавок, шансов выстоять против более крупного здорового самца почти нет. Леденящий страх за мать и ее котят сковал сердце Элли.

Она сжала винтовку, шепча словно в лихорадке:

— Уйди же, просто уйди. Я не хочу тебя убивать.

Но она понимала, что нельзя ждать следующей схватки. Если она промедлит, то может так оказаться, что спасать будет некого. Выстрелить же в этот клубок мечущихся тел абсолютно невозможно.

Самец припал к земле, готовясь к следующей атаке.

Элли задержала дыхание и нажала на курок.

Кугуар взмыл в прыжке, как-то перекувырнулся в воздухе и замертво упал на землю.

Он был так красив.

Элли разжала руки, страшная боль отчаяния сжала ей грудь. Винтовка со стуком упала на землю. Оцепеневшая от горя, Элли спустилась с дерева. Ноги ее подломились, едва она коснулась земли. Опустившись на колени, она сжалась в комок и, упав ничком на землю, зарыдала. Это было неправильно, несправедливо, то, что она была вынуждена погубить это великолепное животное для того, чтобы спасти жизнь другому. Она плакала и била в отчаянии кулаками о землю, пока не почувствовала, как сильные руки обхватили ее плечи.

Повернувшись, Элли оказалась в объятиях Мэтта. Она припала к нему, схватившись за отвороты рубашки, и спрятала лицо на его груди. С самых юных лет, с тех самых пор, когда она, случалось, искала утешения в объятиях отца, она никогда не позволяла себе так открыться перед Мужчиной, проявить перед ним свою слабость и уязвимость.

Но Мэтт, казалось, все прекрасно понимал. Он осторожно гладил ее по спине, пока она заливала слезами его рубашку.

Лучше? — спросил он, когда рыдания наконец прекратились.

Элли кивнула, не отрывая головы от его плеча. Она вцепилась в него, словно боялась отпустить, боялась лишиться тепла и силы, которыми он так щедро с ней делился.

— Этим котятам и их матери чертовски повезло, что ты такой хороший стрелок.

— Может… может, надо было просто выстрелить в воздух, чтобы отпугнуть его, как ты сделал в прошлый раз.

— Если этот негодяй вернулся, значит, он вернулся бы снова. Ты просто сделала то, что должна была сделать, — сказал Мэтт, чуть отстраняясь от нее. Он помолчал, затем добавил решительно: — Уверен, семейство теперь прекрасно обойдется без нас. Уезжаем завтра утром.

Элли нахмурилась.

— Ты уверен?

— Мы сможем вернуться через несколько дней, чтобы проверить, все ли в порядке, если тебя это успокоит, — сказал он, усмехаясь.

Элли подняла подбородок и взглянула на него, сверкнув глазами.

— Хорошо. Согласна. Только не смей отрицать, что ты преследуешь свои собственные интересы, Мэтт Деверо.

— Ты начинаешь слишком хорошо понимать меня, — ответил он с загадочной улыбкой.