— Вы не друг ему, верно?
Я повернулась и решилась посмотреть противнику в глаза.
— Он вам тоже, Оливия. Но вы ещё можете вернуть себе то, что у вас отняли. Надо только помочь мне.
— Я не стану.
Это ловушка. Никакой свободы для той, кто сама пришла в лапы дракона, не полагалось изначально, мне вдруг подумалось, что Рейнолд знал о том задолго до сегодняшнего утра. Знал и ничего не сказал. Может, и записки мне подкладывали с его ведома?
Говорят, что драконы используют людей безо всяких угрызений совести. Я вернула Рейнолду Драконью искру, потому что обладаю сильной полузапретной магией, потому что в моём роду был предок-дракон, а все разговоры об истинной паре всего лишь уловка.
— Тогда захотите, наконец, помочь самой себе, — в словах Виктора всё явственнее прорывалось раздражение. — Вы мне не доверяете, имеете право, но и ему не доверяйте. Он знает, кто помог оставить вас бесприданницей. Нищенкой.
Меня снова назвали так. Второй раз за два дня. Мне стало душно, захотелось на свежий воздух, но я понимала, что моё спасение в этом зале. Пусть Рейнолд и наврал мне, допустим, не был честен, но меня тянуло к нему, я чувствовала его боль, как свою, хотя мы даже не были толком знакомы. Я видела его во сне в истинном облике, рядом с ним моя магия оживала, ломая все заслоны, выставленные отцом в далёком детстве.
Это не могло быть случайностью.
— Заметьте, как они смотрятся вместе. Прекрасная пара, — Виктор как бы ненароком дотронулся до моей руки, там, где заканчивается перчатка, где моя кожа беззащитна, и я ощутила лёгкий укол. Совсем немагический, напротив, вполне обыденный. Будто царапнули острой иголкой. — Они одурачили вас, Оливия.
Слова прозвучали как сквозь плотный туман, я уже едва ли владела своим телом и разумом, который бился где-то за стеклянной стеной, призывая не двигаться с места. А я медленно шла за Виктором, замечая лишь холодный нечеловеческий взгляд его голубых глаз. Со стороны, должно быть, казалось, что мы мирно беседуем и просто решили уединиться. Я кожей чувствовала, что на нас осуждающе смотрят, но сама не могла ничего поделать.
Осталось не более пять шагов до распахнутых дверей, ведущих в сад. Я не могла позвать на помощь, но нашла в себе силы оглянуться. Музыка почти смолкла, сейчас танец закончится, и Рейнолд меня услышит. Найдёт хотя бы из-за задетого самолюбия.
Мне было приятно видеть, как он мечется, понимая, что я внезапно растворилась в толпе, будто меня и не было. Будто я явилась ему из снов, чтобы вернуть Драконью искру, и снова ушла по осколкам разбитого зеркала. Я видела это не глазами, но внутренним зрением. Я владела зеркальной магией, сейчас она сослужила мне добрую службу.
Зеркало! У меня же получилось разбить его один раз, почему бы и не вышло во второй? Мы уже вышли в сад, я опиралась на руку Виктора, кажется, что-то рассеянно ему отвечала, пытаясь собрать воедино все свои чувства. Позвать Рейнолда.
Стеклянные дверцы за моей спиной задрожали, музыка смолкла, сквозь туман, в котором я брела, прорывались удивлённые голоса.
— Я позабочусь о тебе, Оливия, — Виктор снова дотронулся до моей руки, державшейся за его локоть, и я снова погрузилась в забытьё.
Какая-то нить внутри меня натянулась до предела, чуть не вырвав сердце.
— Рейнолд! — крикнула я.
Последнее, что услышала, был грохот стеклянных осколков.
Потом мне снился бесконечный сон: я ехала в закрытом экипаже, который остановился у железнодорожной станции. Меня перевели в вагон, обитый красным бархатом, от обилия красного цвета слезились глаза. Будто марионетку усадили у окна, и когда поезд тронулся, вдалеке на горизонте я приметила огромного серого дракона, размахом мощных крыльев он догонял поезд.
— Спи пока, Оливия! Через пару часов будем в столице!
Виктор, сидящий за столиком напротив дотронулся до моей руки, лишённой перчатки, и я окончательно погрузилась в вязкое тёмное болото. Тонула в нём, не в силах вырваться, слыша над поверхностью воды хлопанье кожистых крыльев и ветер, спешивший догнать меня.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ.