Сокровище Пущи

И что на меня нашло? Вот и правда не хватало – раздеться и плясать на лугу на радость местным. А Арс вряд ли бы обрадовался, если бы я заявилась к нему с утра пораньше. Все же Пуща странно на меня действует. Интересно, почему? Но подумать об этом лучше потом. Сейчас слишком уж хочется есть.

Поправив подол платья, я отыскала в траве кеды и пошла домой. Солнце уже поднялось над горизонтом, а туман рассеялся. Роса на траве стремительно высыхала, наполняя воздух влагой.

Но когда добралась до рощицы, кое-что странное заставило нахмуриться и замедлить шаг. Сначала я приняла неведомое нечто за большую темную кучу тряпья, выброшенного кем-то прямо на берегу реки. Но куча вдруг застонала, тихо, сонно. Это был совсем не мусор, там лежал человек!

Сразу вспомнилась вчерашняя дискотека и пьяные драчуны. Кто-то вроде них вполне мог довести себя до такого состояния, что упал спать под деревом, не добравшись до дома. Но совесть не позволила просто так обойти его и оправиться дальше. Пришлось осторожно приблизиться и заглянуть в лицо спящему.

– Великие Предки! – ахнула я, узнавая мужчину.

На траве, раскинув руки и подставив солнцу внушительный живот, лежал Ефим Егорович Зудин – участковый. Я видела его всего однажды – на свадьбе Авдеевой – но узнала сразу. Сейчас он спал глубоким пьяным сном. Его рубашка встопорщилась и перекосилась. На штанах виднелись пятна от травяного сока, словно мужчина ползал между берез, а в правой руке была зажата пустая стеклянная бутылка. Я укоризненно покачала головой. Ну как можно себя так не любить, что напиваться до свинского состояния?

Преодолевая брезгливость, я присела рядом, чтобы попробовать растормошить Зудина и отправить домой. Но когда склонилась ниже и прислушалась к его дыханию, тут же насторожилась. Слишком уж странно он дышал: натужно, сипло, еле-еле. А лицо Зудина выглядело ненормально опухшим. Нет, это не похоже на опьянение.

– Ефим Егорович, – позвала я.

Безуспешно. Он не отреагировал, только натужно вздохнул, дернулся и замер. Меня начала охватывать паника. Мне еще не приходилось оказывать первую помощь, да и все, что я могла, – это раненый палец заклеить. Но сейчас не нужно было быть медиком, чтобы понять: мужчине очень плохо.

– Что же делать…

Я закусила губу, пытаясь быстро решить. Самой мне не справиться. Нужно позвать помощь, но, если оставлю его одного, Зудин вполне может ее не дождаться. И магофон с собой не взяла…

Налетевший ветер зашелестел кронами берез и взъерошил мои волосы. Все звуки на секунду стихли, а мужчина словно подернулся рябью, отчего у него в районе шеи проявилось непонятное пятно, похожее на темно-серую дымку. Дальше все случилось само. Стащив с головы венок, я положила его Зудину на грудь и сосредоточилась. Пальцы, лежавшие на цветах, запекло. По рукам будто потекла чистая прохладная вода, похожая на ту, что плескалась в моем колодце. Она вливалась в участкового и быстро разгоняла ту непонятную серую муть. Дернувшись, мужчина закашлялся. Его дыхание стало ровнее и свободнее.

Очередной порыв ветра ударил в грудь, заставив очнуться. Я убрала руку и тряхнула головой, прогоняя оцепенение. Не знаю, что это такое было, но сейчас точно пора бежать за помощью. Зудин уже не выглядит умирающим, а из меня будто вытянули все силы. Как бы самой не лечь тут рядом от слабости.

Поднявшись на ноги, я покачнулась. В глазах потемнело, и пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя. Но как только я поняла, что стою уверенно, развернулась и побежала к единственному человеку, который мог сейчас помочь. И пусть потом рычит на меня сколько угодно. Отмахнуться от нас с Зудиным он просто не имеет права.

– Арс, – выдохнула я, домчавшись до забора егеря.

Тот как раз вышел на крыльцо с ружьем за спиной. Завидев меня, открыл рот, чтобы что-то сказать, но я не позволила:

– Там Зудину плохо! Он у реки.

– Показывай, – помрачнел егерь.

Кивнув, я поспешила обратно. К счастью, участковый был еще жив, хотя все еще без сознания.

– Он просто лежал здесь… – сбивчиво забормотала я. В боку кололо от быстрой ходьбы. – Выглядит, как пьяный, но с ним явно что-то не то.

Арс присел на траву и осторожно убрал цветы, бросив на меня странный взгляд. Положил пальцы на шею Зудину, считая пульс. Приподнял веко. Достал из кармана платок, обернув им горлышко, поднял бутылку и принюхался.

– Травяная настойка.

– Степаныча? – проявила я осведомленность.

– Скорее всего. Зудину нужно в больницу. Подожди меня здесь.

Он ушел, чтобы вернуться, только уже не пешком, а на своей машине. Вседорожник легко преодолел кочки и канавы, останавливаясь рядом с рощей. Зудин был примерно раза в два больше Арса, но егерь почти без усилий поднял его и уложил на заднее сиденье. Потом бросил мне короткое «Залезай» и вернулся за руль.

Меня не пришлось упрашивать дважды. И уже через десять минут мы подъехали к местной больнице. Небольшое здание с вывеской «Здравпункт» как раз открывало двери. Вернее, делала это невысокая полненькая женщина, которая, завидев нас, всплеснула руками и бросилась на соседний участок.

Арс не стал дожидаться помощи. Вытащил Зудина из машины и поволок внутрь. За первой попавшейся дверью нашлась тесная смотровая, и егерь занес мужчину туда. Кушетка жалобно скрипнула под весом участкового.

– Ну, что тут у нас? – послышался мужской голос, и к нам присоединился высокий мужчина, еще не проснувшийся до конца.

Судя по тому, что на свадьбе он сидел рядом с невестой, это и был знахарь Авдеев.

– Найден на берегу без сознания, – коротко и четко отчитался Арс.

– Пил? – Авдеев принюхался и положил пальцы Зудину на виски.

– Похоже.

– Ох, Ефим Егорыч…

– Там не только алкоголь виноват, – рискнула я подать голос. – Когда я его нашла, Зудин еле дышал.

– Хм, – нахмурился знахарь. – Чувствую остатки аллергического отека. Что он пил?

– Вот. – Я протянула завернутую в платок бутылку, которую прихватила из машины.

– Травяная? – изумился Авдеев. – Понятно.

Он быстро вышел и так же быстро вернулся со шприцем в руке. Засадил Зудину в плечо укол, пощупал пульс и удовлетворенно кивнул:

– Жить будет.

Велев мне ждать в смотровой, они с Арсом утащили участкового в палату. Я прислонилась к прохладной стене и устало прикрыла глаза. Все было так странно и непривычно. Не думала, что с утра пораньше придется спасать человека.