3

О Джероме Джильда вспомнила гораздо позже. Была уже середина ночи, когда она вышла из квартиры Рассела и поехала к себе в Малибу. Дэн хотел ее проводить, но девушка отказалась.

В первой половине дня ей предстояло участвовать в нескольких сложных судебных заседаниях. И чтобы иметь ясную голову, нужно было отдохнуть. А она слишком хорошо представляла себе, что будет, если Дэн отправится вместе с ней.

Конечно, заглянет на чашечку кофе и, скорее всего, останется. В какой-то момент Джильда вновь обрела способность мыслить.

То, что произошло, было захватывающе прекрасно. Она была счастлива до умопомрачения. Но нельзя заходить так далеко, чтобы обо всем забыть. Ее профессия требует ответственности. Чувство долга не позволяло ей небрежно относиться к своим обязанностям.

Приехав в свой очаровательный домик, примостившийся на склоне горы — не на самом берегу, но с прекрасным видом на океан, — Джильда все-таки не смогла сразу лечь. Она вышла на террасу, у деревянных перил которой пышно разрослись бугенвиллеи. В саду две высокие пальмы, стройные и прекрасные, вздымались, как черные колонны, на фоне сверкающего в лунном свете моря. Кусты гибискуса и дикорастущие кактусы служили естественной границей между участками. Джильда любила этот дом, любила окрестности Малибу.

Собственно, поначалу она не хотела заводить дом. Но отец настоял и очень помог в этом. При ее работе, считал он, нужно иметь представительное жилье. И она не стала слишком сопротивляться.

Завтра вечером Дэн приедет к ней. Так они договорились. Конечно, он спросит себя, откуда у секретаря суда мог быть такой дом. Но Джильде даже не придется врать — она сошлется на отца.

Вот теперь она вспомнила и о Джероме, почувствовав легкое угрызение совести. Впервые она его обманула. Если, конечно, это вообще можно назвать обманом.

Вот уже полгода, как она не спала с женихом. Господи, прошла целая вечность. К тому же Джером был совсем не тем мужчиной, который мог бы возбудить ее.

Почему она раньше этого не замечала? Почему это стало приходить ей в голову только в последние месяцы? То, что с Дэном было жгучим удовольствием, с Джеромом, скорее, походило на скучную обязанность.

Она одновременно думала об обоих, с нежностью — о Дэне и с чувством вины — о Джероме. Это являлось новым и необычным для нее: Джильда была не из тех, кто может сидеть на двух стульях.

Она хотела ясности в отношениях. Раз уж появился мужчина, который захватил ее целиком, как Дэн, она желала открыто признать это. Но на пальце у нее было кольцо, подаренное Джеромом при помолвке.

Дэн пока еще не спросил про кольцо, вид которого не оставлял сомнений относительно его значения. Самое типичное кольцо, о каком мечтают американские девушки. В этом Джером оказался таким же консервативным, как и во всем остальном.

И все-таки Джильда радовалась подарку жениха. Почти все ее подруги давно были замужем, и вот, наконец, и у нее появился такой же шанс, а значит, она не хуже других.

Но это произошло тогда, когда работа для нее вышла на первый план. И предстоящий брак с Джеромом не казался ей таким уж важным событием. Просто Джильде не хотелось отставать от своих замужних подруг.

Каким, в сущности, смешным и старомодным казалось все это теперь. Она нашла Дэна, мужчину, который сделал ее абсолютно счастливой. Надо попытаться объясниться с Джеромом.

Это будет нелегко. Всегда трезво рассуждающий и слегка чопорный Джером наверняка давно спланировал свое будущее во всех деталях — сколько будет детей, как они обустроят дом. Иногда они с Джильдой обсуждали свою супружескую жизнь, однако никак не могли договориться, где же будут жить.

Джером не хотел уезжать из Нью-Йорка. Он сжился с этим городом. А ей нужны были солнце и тепло Калифорнии, старые друзья, знакомые места. Именно здесь она хотела завести семью, поддерживать круг знакомств. Именно здесь она хотела жить.

Пришло время окончательно разобраться и внести ясность. Но к чему такая спешка? Ведь Джером понятия не имеет о Дэне. Все произошло только сегодня.

И все-таки Джильде стало по-настоящему не по себе. В Нью-Йорке у Джерома свой клуб, свои друзья. И главное — работа. И если он думал о девушке, то только о ней. Он был очень старомодным человеком.

Она знала: он любил ее, пусть неуклюже и флегматично. Немыслимо было бы представить себе Джерома, охваченного дикой страстью. (Тут девушка едва удержалась от смеха.)

Но зато Джером был в высшей степени надежен и достоин доверия. Если бы она вышла за него замуж — безотчетно Джильда теперь думала об этом только в прошедшем времени, — у нее никогда не было бы проблем. Она была почти уверена, что муж ни в чем не обманул бы ее.

Жена, семья, дом стали бы для него главным смыслом в жизни. И сама эта жизнь была бы прочной, солидной, без эксцессов и волнений. Как раз то, чего Джильда не хотела.

Она осознала это только сегодня, в объятиях Дэна. Он представлялся полной противоположностью Джерому, в нем были шарм и удивительная страстность.

Джильда совсем не была убеждена в его вечной верности. Дэн привлекал к себе женщин. Она сама с ходу клюнула на него, на его дерзкие глаза, обаятельную улыбку.

Возможно, ей еще придется бороться за него. Вполне вероятно, что когда-нибудь ему встретится другая женщина, которая соблазнит его. Нет, исключать этого нельзя.

Но Джильда была готова пуститься во все тяжкие, не думая о последствиях. Всего несколько часов с Дэном перевернули всю ее жизнь. Никогда она не испытывала такого оргазма, как в его объятиях.

Это абсолютная чушь, будто первый мужчина становится главным в жизни женщины. Главным становится тот, кто делает ее счастливой. Тот, кто завладевает ее мыслями, превращает ее в другого человека.

Сегодня вечером, когда она встретилась с Дэном, она и не ожидала, что дело зайдет так далеко. Конечно, она с самого начала ощутила волну эротизма, исходящую от него, и совсем не была уверена, что сможет устоять. Но думала об этом лишь как о легком приключении. А получилось иначе.

Теперь Джильда точно знала: случившееся между ней и Дэном не обернется легкой интрижкой. Она надеялась, что их связь будет продолжаться долго, очень долго, может быть, всегда. И, значит, она обязана была порвать с Джеромом. Ничего другого не оставалось.

Ради всего святого, как же она ему это преподнесет? Какой-нибудь флирт на две-три недели он бы ей, вероятно, простил. Она была далеко от него, одинока — причина веская.

Но нельзя было простить то, что произошло у нее с Дэном. Она обманула Джерома не только физически. Она отдалась Дэну всей душой и надеялась на ответное чувство.

Нет сомнений, это была любовь. Такая любовь, какую Джильда втайне ждала всегда. Ей хотелось, чтобы земля дрожала, чтобы не хватало воздуха. Чтобы не похоже было на вялые отношения, связывающие ее с Джеромом. Допустим, что и они могли иногда согревать. Но не вспыхнуть ярким пламенем.

Звонить жениху ей не хотелось. Слишком болезненный вопрос, чтобы обсуждать его по телефону. Она должна набраться мужества и поговорить с ним лично.

Джильда вернулась в дом и закрыла дверь на террасу. Внезапно ей стало холодно. Что скажут родители, друзья, когда узнают, что она порвала с Джеромом? Вряд ли она найдет у них понимание.

Джером был завидной партией для любой девушки — высокооплачиваемая должность в Нью-Йорке, привлекательная внешность, уравновешенный характер и абсолютная порядочность.

И с таким человеком она хотела расстаться ради какого-то обаятельного ветрогона, о котором, в сущности, ничего не знала. Кроме того, она ему солгала, назвавшись секретаршей в суде. Когда обман раскроется, выйдет конфуз.

С другой стороны, у Дэна есть чувство юмора. Он поймет, почему ей пришлось прибегнуть к этой маленькой лжи. Ведь он сам четко ей объяснил, как относится к интеллектуальным женщинам. Женщина — судебный следователь, это именно данная категория. Котелок у нее должен варить.

Проклятье, ну и влипла она! Только с ней могло такое случиться. Вместо того чтобы спокойно ждать того дня, когда она станет миссис Джером Фостер, впутаться в сомнительную историю!

Сомнительную, но какую прекрасную. Она занимала всю ее целиком. Лежа в постели, Джильда обняла подушку, прижалась к ней лицом и представила, что Дэн рядом.

* * *

Рассел проснулся на следующее утро с ощущением, будто проспал целые сутки. Он чувствовал себя просто великолепно, таким свежим и отдохнувшим.

И все это благодаря Джильде. Сегодня вечером он снова с ней увидится. Она пригласила его на ужин. Обещала приготовить мексиканское блюдо, по какому-то потрясающему рецепту.

До сих пор еще ни одна девушка не готовила для него, и Дэн с восторгом ухватился за эту идею. Но гораздо сильнее, чем ужин, его привлекала сама Джильда, нежность ее кожи, тепло губ… Даже при случайном прикосновении к ней его охватывало возбуждение.

Сегодня утром он сам приготовил себе завтрак. Разбил яйца на сковородку, включил кофеварку, положил хлеб в тостер. Утро, естественно, было солнечным. А впереди ждал прекрасный теплый день.

Вирджиния Кендэлл настигла Дэна за первой чашкой кофе. Она обрушилась на рояль так, будто минувшая ночь была для нее сплошным крушением надежд. И что еще хуже — она запела.

На сей раз это была ария из «Севильского цирюльника», и хотя итальянским она, похоже, владела лучше, чем немецким, ария оказалась ей не по зубам. Голос срывался на высоких нотах, но певица не сдавалась и начинала новый разгон. Это звучало ужасно.

Сначала Дэн пытался сохранять спокойствие. В конце концов, Кендэлл не виновата, что перекрытие такое тонкое. Но постоянно слышать одну и ту же руладу было выше его сил. Лучше уж про несчастную Изольду.

Все! Сегодня Вирджиния получит его письмо. Интересно, какая будет реакция. Послание нежностью не отличалось. Но и певица, по мнению Дэна, тоже не была слишком чувствительной особой.

Она расправлялась с музыкальными тонами, как с врагом, которого обязана была разгромить в каждой арии. Это жутко действовало на нервы. Обычно Дэн мог терпеть многое. Ходил и на дискотеки, где музыка отнюдь не была «пиано». Но «дискотека у Вирджинии» являлась настоящим ядом, убивающим нервную систему.

О’кей, пусть терзает свой рояль и свой голос целыми днями. Но не по вечерам, когда у него могли быть гости. Хватит вчерашней неприятности.

Это пение было способно испоганить самое отличное настроение. Если бы вчера Кендэлл завыла на несколько минут раньше, она лишила бы его одного из самых прекрасных моментов. Дэн сжал кулаки.

Должна же быть и на нее управа. Не обязан он все сносить. Почему Вирджиния не орет свои арии на пляже? Там бы ее сразу задержали за нарушение общественного порядка.

Неужели такая женщина способна сделать карьеру? Ее голос снова сорвался перед верхним «си», и Дэна передернуло, как от звука бормашины у зубного врача. Лучше уж скорее смыться в офис и оставить за Кендэлл поле музыкальной битвы.

Вероятно, его уши просто не созданы были для пения такого рода. Дэн сложил в мойку посуду, взял белую кожаную куртку и темнокрасный «дипломат» и вышел из квартиры.

Ему хотелось думать о Джильде. Это одновременно и успокаивало, и волновало. Когда он сегодня ночью вернется домой, Вирджиния, наверное, уже угомонится. А пока пусть катится к черту.


Джильда возвратилась около шести, поставила в гараж машину и поспешила в дом. Занесла на кухню бумажные пакеты с купленными для ужина продуктами.

Какая сегодня духота! Самое время в душ. До восьми Дэн все равно не приедет. Можно будет еще успеть поплавать в бассейне.

Но сначала нужно подумать об ужине. При Дэне она не хотела тратить на это время. Она только поставит рис и мясо в духовку и приготовит салат. Припасла она и две бутылки красного вина, очень хорошего, знакомого ей еще по Мексике.

Когда Джильда в крошечном черном бикини прыгнула в бассейн, солнце уже клонилось к закату. Если бы не соседи, она с удовольствием купалась бы голой. Но окружение у нее было довольно пуританское, особенно женщины. И она не хотела, чтобы ее волнующая нагота поставила под угрозу чей-то брак.

Джильда поплыла мощными бросками, потом перевернулась на спину. До чего же она любила воду, то успокоение, которое она ей давала после напряженного рабочего дня. Да, жаловаться ей не на что — хорошая у нее жизнь.

Именно сейчас, когда появился Дэн, девушка осознала это особенно ясно. Собственно, она получила все, чего только можно ждать от жизни. Наплававшись, она встала под душ рядом с бассейном и сильной струей пустила холодную воду. Потом отвела назад мокрые волосы и легла на белое махровое полотенце, расстеленное на газоне.

Она лежала на животе, смотрела через газон на пальмы. Только бы москиты ее пощадили! «Пора одеваться и просушить волосы феном, — сонно подумала Джильда. — Да ладно, еще есть время». Ей хотелось хоть на несколько минут продлить это ощущение полного покоя. И, неожиданно для себя, она заснула.

Она проснулась от прикосновения теплой руки к своей спине. Девушка подняла голову и увидела улыбающееся лицо Дэна.

— Черное бикини идет тебе необычайно.

— Я действительно заснула. Прости, Дэн. — Джильда хотела встать, но Дэн начал ласково поглаживать ее.

Он осторожно просунул руку под черный лоскуток ее трусиков и нежно массировал круглые выпуклости ягодиц.

— Любовь моя, ты самая восхитительная из всех женщин, которых я знаю! Я с ума схожу, когда дотрагиваюсь до твоей кожи. — Он привлек ее к себе, поцеловал так жарко, что Джильда тут же забыла и об ужине, и о намерении одеться.

Руки Дэна вызывали в ее теле возбуждение, которого она никогда раньше не испытывала.

Будоражащее ощущение внизу живота, лихорадочное желание… его горячий рот, прижатый к ее губам, его язык, играющий с ее языком…

Губы Дэна на ее шее и плечах, нежные, мягкие, требовательные. Джильда откинула голову назад. Она позволила Дэну снять узенький лифчик бикини, и его жаркий рот ласкал ее грудь. Когда он стал касаться языком ее твердых сосков, она застонала от страсти.

— О Дэн, только не здесь, не на улице, — вспомнив наконец о соседях, попросила она.

Он прижал ее к себе еще крепче. Взглянув ей в глаза, горящие от возбуждения, мужчина почувствовал, как ее почти обнаженное тело тянется к нему.

— Пойдем в дом, любимая.

Собственно Джильда планировала все иначе. Она хотела встретить Дэна в красивом платье, предложить ему выпить. Но разве сейчас имело какое-либо значение, что первым делом пришлось показывать ему дом? Она повела его в спальню. Дэн бросил куртку на стул, Джильда расстегнула его рубашку и жарко поцеловала обнаженный торс. Серые брюки упали на пол, там же очутились трусы. Свои удобные мокасины он сбросил еще раньше. Девушка ласкала его, пока Дэну не показалось, что больше он не выдержит. Она чувствовала твердость и пульсацию его плоти в своей руке. Мужчина застонал.

Он лег рядом с Джильдой на кровать, стянул и бросил в угол белые носки и был теперь полностью раздет и готов ко всему.

Джильда сняла трусики от бикини и тоже бросила их на пол. Возбужденно и страстно склонилась она над Дэном, который настойчиво притягивал ее к себе. Он неторопливо и нежно ласкал ее спину, ягодицы, внутреннюю поверхность бедер, и Джильде показалось, что вот-вот наступит оргазм.

Она шире раздвинула бедра, соскользнула вниз вдоль его тела. Волосы упали ей на лоб, лицо пылало. Движения ее были ритмичными и сильными, а руки Дэна ласкали ее груди, мягко и в то же время уверенно. Потребовалось лишь несколько минут, чтобы они одновременно достигли пика. Волна наслаждения захлестнула их, и Джильда, как сломанный цветок, упала на подушку рядом с Дэном.

На сей раз никто им не мешал, никто не портил песню их любви. В эти минуты они полностью принадлежали друг другу. Как они были близки! Джильда прижалась щекой к лицу Дэна, кожей ощущая его дыхание; его руки крепко обнимали ее.

И опять она подумала, что ничего подобного в жизни еще не испытывала. Никогда и ни в кого не влюблялась она так безудержно и страстно, как в этого мужчину. Она всегда будет желать его.

Дэн тоже считал, что Джильда ни на кого не похожа. И дело не только в прекрасном теле, таком желанном. Он хотел, чтобы она принадлежала ему целиком, со всеми своими чувствами, мечтами, стремлениями.

Позже, когда Дэн был в ванной, а она, медленно приходя в себя, еще лежала на подушках, ей снова вспомнился Джером. Опять возникло чувство вины и настроение стало подавленным. Необходимо как можно скорее поговорить с ним. Она скажет ему правду. Другого выхода нет. Но вернулся Дэн, улыбнулся ей, и она сразу забыла про жениха. Девушка потянулась навстречу Дэну и привлекла его к себе.


Можно сказать, что Джером Фостер был вполне привлекательным мужчиной. Высокий, темноволосый, широкоплечий, этакая смесь Рока Хадсона и Грегори Пека в молодости. Да и сам Джером, разглядывая себя в зеркале во время бритья, находил, что он — парень что надо.

Через открытую дверь ванной он видел спальню. Казалось, что Дороти спит. Тонкая простыня прикрывала ее изумительной красоты тело. Роскошные черные волосы, обычно собранные в скромную прическу, сейчас кольцами вились по подушке. На несколько секунд мужчина забыл обо всем. Он разглядывал Дороти, ее полные, чувственные губы — первое, что привлекло в ней его внимание, — длинные ресницы, отбрасывающие темные полутени на щеки. Под простыней соблазнительно круглилась впечатляющих размеров грудь.

Он влюбился в Дороти, как мальчишка. Сначала попытался, в обычной своей манере, просто игнорировать это чувство. Не подобало изменять Джильде, с которой он был помолвлен.

Но долго выдержать не мог. Когда Дороти дала ему понять, что он ей небезразличен, Фостер сдался очень быстро. Ему хотелось вкусить от этого сладкого запретного плода. Обычно он заботился о своей репутации, к тому же в его положении это было необходимо.

В первую очередь Джером подумал о Джильде. Но она была так далеко, а он сам себе казался иногда страшно одиноким человеком. Дороти была допущена к работе в суде в качестве защитника всего несколько месяцев назад, и он сразу обратил на нее внимание.

Уже ее первый процесс стал газетной сенсацией. Она защищала молодую проститутку, которая убила своего сутенера. Каким-то образом Дороти сумела завоевать расположение присяжных к обвиняемой, при этом она использовала приемы и методы, которые раньше Джером встречал только у старых опытнейших адвокатов, прожженных лис. Как прокурору ему было совсем не просто на этом процессе.

Заключительная речь Дороти могла бы тронуть самых заядлых театралов. Джером тоже был блестящим оратором, но Дороти он уступал. Она делала ставку на эмоции. И хотя ей не удалось выбить оправдательного приговора для своей клиентки, все же назначенное судом наказание оказалось гораздо мягче того, которого требовала сторона обвинения в его лице.

Потом Джером несколько раз случайно встречался с этой женщиной, и они обменивались парой незначительных фраз. А когда оба оказались на грандиозном вечере у Джека, большой шишки в Госдепартаменте, там-то все и началось. Это было четыре недели тому назад.

Джером влюбился в Дороти без памяти. Он сам себе казался школьником. Совсем как при первой встрече с Джильдой. Дороти раскрепостила его, сделала другим человеком. Сначала он думал, что все дело в сексе. Но потом понял, что испытывает к ней нечто большее, чем просто эротическое влечение.

Сейчас он был полностью на крючке. Не то чтобы Дороти непременно хотела женить его на себе. Скорее, наоборот. Она любила самостоятельность и свободу. Но сам он привязывался к ней все сильнее, и это ему совсем не нравилось.

И кроме того… что он скажет невесте, как объяснит происходящее? Джильда доверяла ему. Она полностью полагалась на него. Ей и в голову не приходит, что он спит с другой. Джильда так верила во все хорошее в нем, а ему придется ее разочаровать.

В последние недели Джером старался не думать о Джильде. К счастью, она далеко, в Калифорнии. Она не может неожиданно появиться и застать его в пикантной ситуации. Это почти исключено.

Но ведь проблема была в другом — как ей сказать обо всем. Конечно, очень осторожно и деликатно, но факт все равно останется фактом — тут ничего не попишешь.

Иногда Джером ощущал недовольство и собой, и всем происходящим. Ему хотелось, чтобы все снова стало прежним, когда жизнь шла размеренно и будущее четко вырисовывалось перед ним. Жениться на Джильде. Типично буржуазная семья, дети, дом в Нью-Йорке или в Калифорнии — это уж как они договорятся.

Теперь же все ставилось под сомнение. Дороти и слышать не хотела о браке, а на Джильде он сам уже не мог жениться. Безусловно, его невестой можно увлечься, она очаровательна. Иначе бы он тогда не сдался и не забыл ради нее всех остальных. Но их отношениям не хватало того, что он отлично компенсировал с Дороти.

Эта женщина нравилась ему такой, какой она была. Внешне холодная и рассудительная, умелый адвокат, человек способный, казалось бы, справится с любыми проблемами. Но он-то знал теперь другую Дороти. Это был вулкан, в который он бросался с величайшим наслаждением, прекрасно сознавая, что без ожогов ему не выбраться. Она вызывала в нем страсть, о существовании которой Джером и не подозревал раньше.

Дороти открыла глаза и выпрямилась. Быстрым движением откинула назад черные волосы.

— Что ты так долго делаешь в ванной, дорогой? У тебя сломалась электробритва? Я спешу.

— Через две минуты буду готов, любовь моя. — Джером побрызгал на лицо лосьоном и причесал темные волосы.

Дороти вскочила с постели. Ее нагота была волнующей. Ее нельзя было назвать слишком стройной, но фигура Дороти сводила мужчин с ума. Ни у одной представительницы прекрасной половины Джером не видел такой влекущей груди с крупными сосками, напрягающимися от малейшего прикосновения. О Боже, как он хотел эту женщину!

Ленивой, медлительной походкой Дороти направилась в ванную. Джером поймал ее в свои объятия и стал целовать. Она отклонилась с легким смешком.

— В девять у меня встреча с клиентом. Не могу же я появиться в таком виде.

— Я этого и не хочу, любимая! Все эти чудные штучки принадлежат только мне. — Джером погладил ее грудь и улыбнулся.

Дороти устремилась в ванную. И тут же Джером услышал шум душа. Он решил одеваться.

Временами в ней проскальзывало что-то мальчишеское, дерзкое, и это ему нравилось. Она походила на шампанское, которое сразу всасывается в кровь. Но он совсем не был уверен в том, что и ее влекло к нему так же сильно, как его к ней.

С другой стороны, Дороти была все-таки им увлечена. Их притяжение было взаимным. Ей нравилось, что их характеры абсолютно противоположны. Забавно было соблазнить Джерома Фостера, такого строгого, консервативного и солидного.

Сначала это было ее единственной целью. Добьется или нет? Но потом что-то изменилось. Она пылко влюбилась в этого мужчину, который оказался совсем другим, чем представлялся многим внешне. И Дороти совсем потеряла из-за него голову.

Но если бы он сделал ей предложение, она отказала бы. Она видела, как несчастны в браке ее родители. Мать очень страдала из-за деспотичного, властолюбивого отца. С тех пор в Дороти крепко засела мысль, что брак убивает любовь. И поэтому она не хотела выходить замуж. Даже за такого человека, как Джером Фостер.

Было очевидно, что он стремился к размеренной семейной жизни. Однако неясно, как им решить эту проблему. Впрочем, она еще не стояла на повестке дня. Они ведь совсем недавно нашли друг друга. Пока еще были привлекательны другие ценности, и Дороти Брент делала ставку на них. Она сумеет привязать Джерома к себе и без обручального кольца.

Загрузка...