Солги обо мне

Глава двадцать восьмая: Венера

Глава двадцать восьмая: Венера

Несколько кварталов мы проезжаем в полной тишине.

Олег даже музыку выключает, как будто ему в тягость каждый звук, и классическая музыка, к которой он точно очень неравнодушен. Если бы можно было как-то «не отсвечивать» - я бы это точно сделала, хотя, объективно, Юпитер не давал повод думать, что его агрессия может зацепить и меня. Но все равно чувствую себя ужасно неловко.

Чтобы хоть как-то успокоится, достаю телефон и начинаю бездумно пролистывать свою ленту в Инстаграм. Даже не всматриваюсь в фотографии - на автомате скольжу пальцем по экрану, изредка морща нос, когда задеваю пару особенно крупных трещин.

«Это просто из-за того, что я впервые увидела его не_спокойным, - включаю свой внутренний голос, - тем более, та мамаша реально заслужила лов покрепче».

От своей внутренней мантр отвлекаюсь, когда машина мягко притормаживает около салона мобильных телефонов. Смотрю на знакомую вывеску, потом на Олега и мысленно пожимаю плечами. Мало ли что ему тут нужно.

— Ника? - Юпитер стучит ладонью по бортику авто. - Пойдем.

Я молча, именно чтобы «не отсвечивать», выхожу и послушно иду за ним.

А дальше начинается какое-то светопредставление в лучших традициях «Красотки».

Самый дорогой флагман - мне.

Чехол со Сваровски на него, деньги на счет на десять лет вперед. Беспроводные наушники - маленькие для «улицы» и большие для дома. Ноутбук - компактный, удобный, в красивом золотом цвете. Планшет - топовый бренд, топовая комплектация. Я силой пытаюсь заставить себя оглохнуть, когда продавец озвучивает итоговую сумму. Нет, конечно, украшение на моем запястье стоит несравнимо дороже, но ведь…

Олег молча прикладывает «пластик» к платежному терминалу.

Берет пакеты с покупками и подталкивает меня к двери.

А я, чувствуя сея настоящей неблагодарной свиньей, снова покорно иду следом.

Мне же положенно радоваться, нужно прыгать до неба, потому что за последние дни Олег сорит вокруг меня деньгами. Причем, это почти буквально - все эти подарки, о которых я даже не заикалась (и не думала, вообще-то!), он делает буквально как будто щелкает пальцами. Ни разу не спросив, а нужно ли мне все это и что я вообще буду делать с этим богатством.

— Ты выглядишь озадаченной, - наконец, обращается ко мне он.

После долгого и как будто даже подчеркнутого молчания, эта внезапная мягкость и забота в голосе не приносят облегчения. Наоборот, внутри как будто мгновенно сжимается предохранительная пружина, мол - ну и к чему эта перемена?

— Я… прости…- Снова мысленно ругаю себя за неспособность сразу формировать мысли в доходчивые формы. - Просто я не знаю, как реагировать на всю эту манну небесную.

Вот же черт.

Это слишком грубо.

Я не до конца понимаю, что именно нужно было сказать и в какую деликатную форму завернуть, но получилось у меня абсолютно отвратительно. Будет просто чудо, если после всего этого Олег не попросит меня покинуть салон его автомобиля.

Но он не просит.

Он вообще как будто никак не реагирует на мой ответ. Все так же спокойно заводит мотор, мягко стартует с места и вливается в монотонный поток машин. Его руки снова расслабленно лежат на руле, в салоне снова играет Де Бюсси, а у Олега вид человека, который наслаждается днем и приятной компанией.

Если бы я не была уверена, что у меня нет никаких психических расстройств, я бы подумала, что весь наш прошлый короткий диалог произошел только в моей голове. Или… может, это действительно так?

Наша следующая остановка - рядом с маленькой кофейней, где подают авторский кофе и чай. Олег берет мне матчу на миндальном молоке, просит добавить туда таблетку сахарозаменителя. Помнит, что именно столько я обычно прошу добавить себе в кофе. Помнит, что хоть я и люблю мороженное, с глютеном у меня натянутые отношения, а кофе без сливок для меня слишком горький. Даже удивительно, как хорошо он успел изучить мои привычки, а я даже толком ничего не знаю о его семье, его прошлом и вообще - о нем.

— Прогуляемся? - предлагает Юпитер, вежливо подавая мне руку, чтобы я вышла из автомобиля.

Он паркует кабриолет на стоянке около дорого бутика, и я с облегчением выдыхаю, когда понимаю, что мы идем в какое-то другое место. Наверное, Олег решил не рисковать публичными демонстрациями моих синяков в салонах дорогой одежды. Ну или просто не хочет, чтобы нас увидел кто-то из его друзей или партнеров по бизнесу.

— Я не очень люблю женский шопинг одежды, - внезапно говорит он, и я снова чувствую себя человеком, чьи мысли транслируют бегущей строкой на главном экране города. - Если ты не против занятья этим самостоятельно, то можешь взять подружек или сестер, и провесит время в свое удовольствие.

— У меня нет недостатка в вещах, - говорю я.

Хотя, если честно, я бы не отказалась полностью обновить гардероб, но исключительно собственными силами на собственные деньги.

— Я думаю иначе, - отрезает Олег.

— Мне правда ничего не нужно, - немного нервно сопротивляюсь я. - Олег, послушай.

Я останавливаюсь прямо посреди проспекта - уже залитого теплым солнцем и непривычно многолюдного в выходной день.

Все, Вера, нужно расставить точки над «i». Вспомни умных психологов и психологинь, которые наперебой советуют озвучивать партнеру все свои мысли и решать проблемы сразу же после их появления, а не когда они, как снежный ком, обрастут новыми.

— Олег, послушай, я думаю…

Он тянет меня за запястье - медленно, но так решительно, что моя пламенная речь становится костью в горле. Сначала он прижимает меня к своему боку, и наши тела как-то идеально совпадают несмотря на значительную разницу в росте. А когда я открываю рот, чтобы попытаться издать звук возмущения - он свободной рукой вздергивает мой подбородок к своему лицу.

Прижимается своими губами к моим.

Они у него жесткие, тяжелые, словно высасывающие из меня всю волю.

Олег не делает ровным счетом ничего, но мой рот открывается, чтобы впустить его язык., который тут же нахально хозяйничает вдоль острого края моих зубов. Проникает дальше, как будто вылизывает меня изнутри.

Я не могу дышать.

Я чувствую себя абсолютно парализованной им. Как будто меня втянуло в магнитную зону Олега, и где-то впереди уже грохочут перерабатывающие жернова.

Но, несмотря на все это, мое тело расслабляется. Руки повисают вдоль тела, а мысли медленно перетекают одна к другой, изредка, как за пролетающие метеориты, цепляясь за события за пределами нашего «поцелуя»: я пролила матчу прямо на тротуар, где-то справа пожилая женщина обозвала меня за это нехристью, а слева - мамочки с детишками шутят о бурной молодости, и что мужья уже давно «не торт».

Все хорошо, Вера.

Это просто поцелуй. От него не тошнит, он не слюнявый и не скользкий.

А бабочки в животе - это вообще исключительно киношная тема.

— Успокоилась? - Голос Юпитера звучит слегка приглушенно сквозь звон в моих ушах.

Я с трудом разлепляю глаза и замечаю, что его лицо как будто стало немного другим - более… живым? Все дело в пытливом взгляде, которым он словно просвечивает меня насквозь. Это ощущение настолько реальное, что я не придумываю ничего лучше, кроме как начать повторять детскую считалочку: «На золотом крыльце сидели…» чтобы заглушить другие мои мысли.

— Я буду о тебе заботиться, девочка. - Олег снова не ждет моего ответа. - Теми способами, которыми посчитаю нужным и возможным. У тебя испорчен телефон - я решил, что тебе нужен новый. Твой ноутбук не держит заряд и тебя это огорчает - я тоже решил эту проблему. Все остальное…

Олег делает небрежный жест одной рукой, а другой как бы невзначай скользит по моей руке - от плеча до локтя, а потом - запястья, поддевая подаренный им же браслет.

— Ты можешь быть благодарной - это единственное, что я желаю видеть взамен. Например, сказать «Спасибо» было бы уместно и более чем достаточно.

— Спасибо, - на автомате отзываюсь я.

Неужели действительно ни разу его не поблагодарила?

— Умница, - хвалит Олег, и снова берет меня за руку, - ты схватываешь на лету.

— Прости, что я не сказала раньше, - тараторю, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы. У Олега нормальный шаг, но где один его - три моих. - Это от шока. Никогда и никогда не делал для меня ничего подобного! А ведь ты… то есть мы… даже не встречаемся.

Мне кажется, что он снова остановится и снова успокоит мое словесное недержание поцелуем, но Олег продолжает идти в том же резвом темпе, и лишь хмыкает - как будто слегка саркастически, но я не вижу его лица.

— Мы встречаемся, Ника, - говорит через плечо, даже не поворачивая головы. - Считай, теперь официально. И я как раз собираюсь сделать тебе подарок по случаю… хммм… сразу по всем случаям.

И сразу после этих слов, слов, как по волшебству, мы оказываемся на пороге туристического агенства. Явно из ВИП-сегмента, потому что это не какая-то маленькая конторка, зажатая между магазинами, а большой салон в два этажа с большой прозрачной витриной, в которой красуются разнокалиберные глобусы, сувениры и, почему-то, книги. Ну и внутри тоже все по высшему разряжу - кожаная мебель, дорогой дизайн в ультра-белых цветах, мазня а ля «импрессионизм» в дорогих рамах на стенах.

Навстречу Олегу выходит сотрудница в строгом сером костюме и с загаром, который можно использовать в качества рекламного баннера.

— Олег Викторович. - Она по-деловому протягиваем ему руку, они обмениваются рукопожатиями. - Я все подготовила.

— Ника - это Светлана, - Олег слегка отступает в сторону, подтягивает меня из тени своей широкой спины, - Светлана, это - Ника, моя спутница. Введите ее в курс дела и внесите изменения во все, что она попросит.

Кажется, только после этого сотрудница салона замечает мое присутствие. Я, конечно, коротышка и откровенно тощая бледная моль, но не до такой же степени, чтобы быть абсолютной невидимкой. Значит…

По лицу загорелой красотки понятно - ей хватило нескольких секунд, чтобы оценить мой вид. Определенно очень невысоко, если верить ее ухмылке. Так и подмывает спросить, во сколько она оценила нашу с Олегом «долгосрочную перспективу», но вместо этого я, как прилежная ученица, вытягиваю руки вдоль боков и с улыбкой говорю:

— Рада знакомству.

Она только раз нервно дергает уголком рта, а потом предлагает мне сесть в кресло, чтобы она смогла показать презентацию. Олег от предложения присоединится отказывается - должно быть, он уже и так все видел. Или ему банально давным-давно все приелось.