Солнце ночи

Глава 20

В холле меня дожидался человек в сером корректном костюме. Я уселась напротив него, окинула взглядом малоприметное лицо, самой замечательной частью которого были глаза.

Глаза обладали способностью вцепляться в лицо собеседника намертво, как зубы пираньи. И вырывать из глубин чужих зрачков все утаенные мысли.

— Здравствуйте, Екатерина Алексеевна, — вежливо поздоровался незнакомец.

Я не удивилась тому, что он знает мое имя и отчество, хотя мы никогда раньше не встречались. Меня в этом отеле больше ничто не могло удивить.

— Добрый день, — ответила я.

И вдруг заметила, что в боковом кресле сидит еще один мужчина. Вот только его лица я разглядеть не смогла. Нарочно или нет, мужчина сел так, чтобы огромный куст неизвестного мне растения полностью скрывал его от посторонних глаз. Я видела только руку, лежавшую на подлокотнике кресла. В руке была зажата дымящаяся сигарета.

Заметила я еще одну подробность. На безымянном пальце мужчины было тонкое обручальное кольцо. Причем, снять его не было никакой возможности: очевидно, палец с возрастом стал толще, и кольцо врезалось намертво.

— Екатерина Алексеевна, давайте начнем с самого начала. Зачем вы приехали в город?

Я вздохнула. В конце концов, в галерее я больше не работаю, так что соблюдать конфиденциальность не обязана.

— Я приехала по приглашению одного нашего заказчика. Его интересовали картины, выставленные на продажу в нашей галерее.

— Фамилия заказчика?

— Ерохин.

Следователь сверился с записями в блокноте.

— Так, — сказал он. — Все верно.

Меня охватило раздражение:

— Если вы и так все знаете, зачем спрашиваете?

— Проверяем вашу правдивость, — ответил следователь с милой улыбкой.

Я не нашлась, что на это ответить. Что я, школьница, что ли, чтобы меня проверять?

— А теперь расскажите нам о ваших отношениях с Макаровым, — попросил следователь по-прежнему очень вежливо.

— Да не было у нас никаких особых отношений!

— Вот как! — произнес следователь, и глаза его вцепились в мое лицо.

Я запаниковала:

— То есть, я, конечно, бывала у него в галерее. Поймите, мне было это интересно, как профессионалу!

— Понимаю. И о чем вы говорили?

— Так. Об искусстве.

— Вы что-нибудь покупали у него в галерее?

— Нет.

— Просто разговаривали, и все?

— Все, — ответила я, решив не упоминать о нашем деловом договоре.

Во-первых, я пока никаких денег Макарову не перечислила и не отдала наличными. А во-вторых, если Макаров захочет об этом рассказать, то справится без моей помощи.

— Ну-ну, — проговорил следователь себе под нос с некоторой иронией.

Может, хотел дать мне понять, что ему известен наш договор во всех подробностях, а может, что называется, «брал меня на понт». Во всяком случае, я решила воздержаться от комментариев. И промолчала.

— Расскажите о вчерашнем дне, — велел следователь.

И я рассказала. Рассказывала подробно, не утаивая ни одной детали. То, что Макаров приходил утром в отель, видела не только я, но и Светлана. Также она видела, что Макаров дожидался Палянского и что они ушли под ручку, как добрые друзья.

Потом я рассказала о своем визите в больницу к Игорю. Мне показалось, что упоминание об Игоре заставило следователя как-то подобраться.

— И как его здоровье? — осведомился он заботливо.

— Игорь поправляется.

— Он передвигается самостоятельно?

— Конечно! — ответила я с удивлением.

— То есть, практически оправился от недомогания?

— Мне кажется, да, — начала я и тут же остановилась. Посмотрела на следователя и спросила:

— Вы хотите сказать, что Игорь напал на Макарова? Господи, да ему-то это зачем?!

Я хотела добавить, что Игорь еще понятия не имел о том, что «Солнце ночи» украдено из тайника, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Я не должна упоминать, что видела это проклятое украшение! Ни за что не должна! Почему-то мне кажется, что вся эта заварушка началась именно из-за странного камня, дающего человеку силу богов. И любое упоминание о нем может стоить мне головы.

— Что вы делали потом? — перебил мои мысли голос следователя.

— Вернулась в отель. Читала детектив до вечера.

— А потом?

— Потом мы с Глебом вышли прогуляться.

— Во сколько это было?

Я задумчиво приподняла брови:

— Так, дайте подумать. Уже начинало темнеть. Значит, было часов восемь, не меньше.

— А во сколько вы вернулись обратно?

— Примерно через сорок минут, — ответила я. — Да, примерно так. Было уже совсем темно, и я даже не сразу увидела тело… Чуть-чуть не наступила…

Тут неожиданно подал голос мужчина, скрытый от меня пышным кустом. Голос у него оказался мягким и бархатным, как кошачьи лапы.

— А раньше вы не встречались с господином Браницким?

— Нет, — твердо ответила я. — Мы познакомились здесь.

— А еще с кем-нибудь из гостей отеля не случалось пересекаться? — настаивал мужчина. — Может быть, эпизодически, по работе? Ну, например, кто-то приходил в вашу галерею, хотел приобрести какую-нибудь вещь?

— Нет, — ответила я не раздумывая. — Никого из гостей отеля я в Москве не видела. Даже эпизодически.

Следователь обменялся с мужчиной взглядом и сказал, обращаясь ко мне:

— Благодарю вас, Екатерина Алексеевна. Вы можете идти. Да! Вы пока не собираетесь уезжать из города? Нет? Прекрасно. Пожалуйста, позвоните мне, если надумаете уехать.

И следователь протянул мне квадратный кусочек картона. Визитка. Очень простая и очень странная. На ней отпечатан номер телефона и имя-отчество его обладателя: Олег Андреевич.

Я поднялась, спросила:

— Позвать кого-нибудь из ресторана?

— Нет-нет! — поспешно откликнулся следователь. — Пускай господа сами решают, в какой очередности заходить. А вы пока поднимитесь к себе в номер.

В номере я прежде всего заперлась на ключ. Подписку о невыезде с меня никто не взял, но уехать просто так я уже не смогу. Точнее говоря, смогу, конечно, но это не в моих интересах.

Зазвонил телефон. Я сняла трубку.

— Екатерина Алексеевна, Антон вас беспокоит.

— Добрый день, Антон, — сказала я устало.

— Да какой он добрый? — горячо откликнулся шеф-повар. — Мучают людей, поесть им не дают! Разве так можно? Екатерина Алексеевна, я думаю, вы проголодались. Только не отказывайтесь! Сегодняшнее обслуживание в номере совершенно бесплатное!

— Антон, я и не думаю отказываться, — перебила я. Умираю от голода!

— Прекрасно! — обрадовался повар. — Сейчас же пришлю вам завтрак!

Я положила трубку, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Да, закрутилась история. Прав был Глеб: нужно было взять этот проклятый камень и выкинуть его обратно в море. Только подальше от берега, чтобы никто и никогда не мог его отыскать. В конце концов, камень принесли в дар богам, а боги не любят, когда у них отбирают подарки!

В дверь постучали. Я поднялась с кресла, подошла к двери.

— Кто там?

— Ваш завтрак, — ответил мне знакомый голос.

Я повернула ключ влево. В коридоре стоял официант с большим подносом в руках.

— Вот, — сказал он. — Антон просил передать, что он очень старался.

— Передайте Антону, что он просто волшебник, — ответила я.

Едва я успела закончить завтрак, как в дверь снова постучали.

— Кто?

— Это я, — ответил Глеб.

Я отперла замок, впустила его в комнату. Глеб выглядел таким же хмурым, как и утром.

— Отмучился? — спросила я.

— Отмучился, — ответил Глеб.

— Не сильно пытали?

Глеб многозначительно приложил палец к губам и предложил:

— Пройдемся?

— Пойдем, — согласилась я. Схватила сумку, и мы покинули номер.

На лестнице Глеб громко сказал, обращаясь к компании в холле:

— Прошу прощения! Мы бы хотели выйти!

— Конечно, конечно! — разрешил Олег Андреевич.

А мужчина, скрытый большим кустом, не произнес ни звука.

Мы вышли на улицу. Глеб подхватил меня под локоть и потащил к чугунной ограде.

— Уф! — сказал он, когда мы миновали заграждение. — Слава богу! Прямо гора с плеч! Не отель, а готический замок ужасов! Скорее бы отсюда слинять, честное слово!

— А тебе известно, что мы не можем уехать без предупреждения? — спросила я.

Глеб покопался в заднем кармане джинсов, достал знакомую мне визитку.

— Олег Андреевич, — прочитал он. Скривил губы и добавил: — Очень многозначительно. У тебя такая же?

— В точности! — ответила я. — Думаю, что не только у меня. У всех гостей.

Глеб спрятал визитку в карман и снова подхватил меня под руку.

— Пошли отсюда, — сказал он. — Есть хочу, умираю! Не понимаю, как ты держишься?

— А я позавтракала в номере.

Глеб остановился, внимательно осмотрел меня с головы до ног:

— Ну и нервы у тебя, мать! Уважаю! Лично я вряд ли смогу проглотить еще хоть один кусок в этом заведении!

Я вздохнула:

— По-моему, ты сгущаешь краски. Не отравят же нас!

— Знаешь, я уже ни в чем не уверен.

Мы вышли на дорогу, поймали первого попавшегося частника и поехали в город. Нашли симпатичное кафе и уселись за столик. К нам немедленно подошла официантка. Скользнула по мне быстрым взглядом, на Глебе взгляд задержала…

Я нахмурилась. Не то чтобы я ревновала спутника к каждой встречной женщине, но ощущение было неприятное.

— Мне только чашку кофе! — предупредила я официантку.

— А мне всего и побольше, — плотоядно пожелал Глеб. — Значит, так: отбивную с жареной картошкой — раз. Салат из свежих овощей с брынзой — два. Сыр и ветчину — три. Ну, и кофе с тортиком.

— Два кофе! — напомнила я.

— Два кофе, — подтвердил Глеб. — И умоляю, поскорее! Я ничего не ел со вчерашнего дня!

Официантка записала заказ с таким отрешенным видом, словно заранее снимала с себя всякую ответственность. После чего кивнула и удалилась с достоинством фотомодели на подиуме. Глеб засмотрелся на ее плавно покачивающиеся бедра. Я пнула его ногой под столом.

— Давай, рассказывай, о чем тебя расспрашивал Олег Андреевич.

Глеб подтянул стеклянную пепельницу поближе к себе и задумчиво погонял ее из стороны в сторону.

— Ты знаешь, меня гораздо больше заинтересовал человек, который прятался за кустиком. Как думаешь, кто он?

— Откуда же мне знать? — удивилась я.

— Ну, судя по тому, что он допущен к официальному допросу, человек не посторонний. — Глеб отодвинул пепельницу и наклонился ко мне. — Я уверен, что этот человек знает о существовании «Солнца ночи».

— Почему? — Я тоже перешла на шепот. — Он спрашивал тебя об этом камне?

— Не напрямую. Но я уверен: он здесь из-за него.

— Значит, можно предположить, что у Макарова его украли?

— Думаю, да.

— Кто?

— Тот, кому он пытался его продать.

— Палянский?

— Не факт. Откуда у режиссера такие деньги?

— А разговор с Ольгой? — напомнила я. — Он ей велел срочно звонить в Москву, чтобы оттуда выслали крупную сумму!

Глеб хмыкнул:

— Откуда нам знать, что Палянский называл крупной суммой? Может, ему на отдых не хватало! На рестораны, на девочек, на аренду лимузина… Не забывай: этот отель — дорогое место!

Тут вернулась официантка, и мы замолчали. Я смотрела, как девица расставляет на столе посуду, и едва сдерживала нетерпение. Скорее бы она ушла!

Наконец официантка пожелала нам приятного аппетита и удалилась. Я открыла рот, чтобы снова пошептаться с Глебом. Но он поднял руку и попросил:

— Антракт! Ладно? Умираю от голода!

Я облокотилась на спинку стула и задумалась. Вот, значит, как. Глеб не уверен, что камень предназначался для продажи Палянскому. Ну, вообще-то, он прав. Своих денег у режиссера нет. Он живет на то, что сможет выдоить из Ольги. Интересно, не хотела ли Ольга сама приобрести этот странный камешек? Может, Палянский потребовался Макарову как посредник в переговорах между ним и Ольгой? Эта версия тоже имеет право на существование. В конце концов, Ольга — женщина состоятельная. И сама распоряжается своими деньгами. Я взяла чашечку, сделала осторожный глоток. О! Отличный кофе! Только очень горячий.

Хорошо. Пускай покупателем был не Палянский. Но именно его дожидался Макаров утром в холле отеля! И увел режиссера с собой на улицу, не стал вести переговоры, сидя в удобном кресле! Выходит, знал, что разговаривать в этом отеле небезопасно?

А дальше было вот что: Макаров о чем-то договаривается с Палянским, садится в моторку и плывет к Синицкому. Широким жестом отдает Альберту свою долю пая, распивает с ним бутылочку. А во время импровизированного банкета незаметно крадет камень из того тайника, куда его спрятал Глеб. Меня мучил один вопрос: почему это произошло только вчера? Я имею в виду кражу камня. Если Глеб прав и номера прослушиваются — а я думаю, что это правда, — почему этот камень не был похищен раньше?

Я посмотрела на Глеба. Глеб наворачивал салат из свежих овощей. Поймав мой взгляд, он покраснел и невнятно извинился:

— Прости. Я голодный, как волк.

— Глеб, когда вы с Игорем обсуждали место тайника? — спросила я.

Глеб возвел глаза к потолку. Что-то прикинул:

— Накануне приезда Палянского. Да, точно. Игоря вечером увезли в больницу, а буквально за час до этого мы договорились, что я спрячу камень на яхте. И место оговорили.

— Где была яхта все это время?

— В море. Альберт любит спать на свежем воздухе.

— Значит, на берег он вернулся только вчера? — спросила я.

— Ну да! Альберт забрал меня рано утром, и мы снова пошли в море!

— Выходит, ни у одного человека просто не было возможности подобраться к камню незаметно!

— Ну, в общем, да, — не стал спорить Глеб.

— А камень нужно было срочно забрать, — продолжала я рассуждения. — Поэтому Макаров придумал специальный предлог: нарисовался у вас на яхте с предложением мира. Так?

— Пожалуй.

— А забрать камень так срочно нужно было потому, что за ним приехали, — продолжала я. Меня обуяло вдохновение. — За ним прилетел человек. Причем, очень влиятельный человек. Настолько влиятельный, что он может присутствовать на официальных допросах. И при этом старается, чтобы никто не увидел его лица. Ты понимаешь?

Глеб перестал жевать и отодвинул тарелку.

— Черт, ты подтверждаешь мои опасения, — сказал он. — Мне тоже казалось, что номера слушают профессионалы. Выходит, они знали о существовании камня.

— Более того: они знали, что вы с Игорем его разыскиваете! — сказала я.

— Да, конечно. Значит, они предоставили нам возможность отыскать камень, из наших разговоров в номере узнали, что я спрятал его на яхте. А когда за камнем прилетел человек «сверху», Макаров прибыл на яхту Альберта с бутылкой водки. Напоил хозяина и незаметно утащил «Солнце ночи».

— Вот именно! Вспомни: я тебе рассказывала, как двумя днями раньше Макаров чуть не подрался с Альбертом в летнем кафе! Наверняка тоже не просто так!

— Он думал, что Альберт в курсе! — подхватил Глеб.

— А Альберт ни сном ни духом не знал об этой вашей находке! Но стал догадываться о ней именно после разговора с Макаровым! Помнишь, ты говорил, что он тебя расспрашивал?

Глеб кивнул.

— Что же получается? — спросил он растерянно. — На «Солнце ночи» поступил госзаказ?

— Вполне возможно, — ответила я. — Представляешь, какая полезная игрушка: цепляешь камень на шею нужному человеку, и он прослушивает мысли партнеров по переговорному процессу!

Глеб скомкал бумажную салфетку и бросил ее на стол.

— Ты не должна со мной встречаться, — сказал он.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что если это так, то люди, знающие о возможностях камня, станут ненужными свидетелями.

— Поздно, Глеб, — ответила я. — Наверху уже известно, что я видела «Солнце ночи».

Глеб с силой растер небритые щеки. Первый раз за все время нашего знакомства я видела его небритым. Но ему шла даже эта неряшливая щетина. Неудивительно, что официантка на него засмотрелась.

— Черт, черт, черт! — пробормотал он с ожесточением. — И я втянул тебя в это дерьмо! В эти шпионские игры! И с кем? С такими противниками, которые нас переедут и не заметят!

— Ты меня ни во что не втягивал, — спокойно ответила я. — Ты не виноват, что я увидела камень на шее Игоря. Ты не виноват, что я до него дотронулась. Так что перестань, ради бога, заниматься самоедством. Нам нужно сходить к Игорю, объяснить ему ситуацию. Не дай бог, он ляпнет что-то про камень… В общем, мы должны его предупредить.

— А тортик? — взволновался Глеб. — Я хочу тортик!

Я придвинула к нему тарелочку с куском вишневого торта.

— Ешь, обжора! А я, пожалуй, выйду на улицу. Здесь душновато. Справа от кафе магазин сувениров. Я пойду посмотрю, чем торгуют. Хорошо?

Глеб, уже набивший рот пирогом, быстро закивал. Я тихо рассмеялась и вышла из кафе.

Кто бы мог подумать, что господин Браницкий такой обжора!