Созданы друг для друга

Глава третья

– Опять тайком ускользаем?

Ари замялась на лестничной площадке и окинула изучающим взглядом джентльмена, ожидающего у подножия лестницы: свежевыбрит, выглядит так, будто давным-давно на ногах. Вместо праздничного белого смокинга с галстуком – белая рубашка, аккуратно заправленная в слаксы.

– Ничего подобного! – парировала она, заметив веселый блеск в его глазах. – У меня назначена встреча за завтраком – с моим спутником.

– Но то – через полтора часа.

– Просто хотела выпить кофе, умираю без кофе! – Она пробежала оставшиеся ступеньки: легкий аромат туалетной воды, дорогого мыла и свежего воздуха так пристал этому красивому мужчине. Пожалуй, не стоит подходить к нему слишком уж близко. – Да и вообще я ранняя пташка.

– Как и я. – Макс взглянул на часы, – Еще только семь. Мы вполне успеем на первый паром, если мне не удастся уговорить тебя полюбоваться другой частью острова.

– Нет, вряд ли, спасибо. – Провести еще один день с обаятельным капитаном Коулом – значит искать неприятностей, да и оставаться несколько лишних часов в мятом платье ей тоже не улыбается.

– Что ж, тогда в другой раз. – И, подхватив ее под локоть, направился к дверям ресторанного зала. – Пойдем позавтракаем.

– А нельзя ли сначала кофе? – угасающим голосом взмолилась Ари: ее нисколько не прельщала с утра пораньше тарелка с яичницей. – Я как-то не привыкла, едва встав, плотно есть.

– Подожди меня здесь! – Он решительно удалился, оставив ее в одиночестве на подступах к холлу.

Опять приказ! Но она еще слишком сонная, чтобы спорить, а потому просто подошла к окну взглянуть на гавань. Небо затянуто тучами, но волн на море как будто нет. Уже слава Богу.

– Помнится, ты любишь черный.

Ари обернулась к Максу: протягивает ей белую чашку с дымящимся кофе.

– Благодарю. – И осторожно, чтобы не обжечь пальцы, взяла чашку.

– Может, хочешь на террасу? – Он показал на дверь. – Там есть столики. Сегодня прохладно, но солнце проглядывает.

Она прошла вслед за ним к маленькому круглому столику. Устроившись напротив Макса в мягком кресле с металлическими ножками, отпивала кофе малюсенькими глотками и наслаждалась запахом океана. Как успокаивает тихое бормотание волн… Всю ночь она беспокойно ворочалась в темноте незнакомой комнаты. Слишком много не своих постелей в последнее время… Ари вспомнила узкую детскую кровать в родительском доме. Но и вчерашнее широкое, твердое ложе тоже не дало ощущения комфорта. А ее собственный водяной матрац, одно из лучших приобретений за всю жизнь… – Ари лишь тяжко вздохнула.

– Сегодня утром ты что-то тихая, – заметил Макс.

– По утрам я вообще не очень разговорчива. Мне нужно какое-то время, чтобы проснуться.

Он улыбнулся, в синих глазах блеснула чертовщинка.

– Я это запомню.

Брови Ари взлетели, у него не будет возможности. Так и подмывало его обрезать, но промолчала, лишь, отвернувшись, отхлебнула кофе. Горячий, не остыл на прохладном ветерке… Хвала небесам за кофеин! Он откинулся на спинку кресла.

– Если ты не в силах говорить, – может, послушаешь?

– Охотно.

– Так вот, я тут все думал о вчерашнем. Это невероятное стечение обстоятельств. Не говори ничего, Ари, просто кивни вместо «да» или головой покачай, если не согласна. – Она не замедлила кивнуть. – Но вышло все здорово.

Ари опустила взгляд на свое измятое платье и высунула босые ноги из тесных туфель. – В каком смысле?

– Мы встретили друг друга. – Он наклонился вперед, поставил чашку на столик и опустил локти на белый металл. – Ты интригующая женщина.

– Еще не знаю, рассматривать ли это как комплимент.

– Конечно, – он чуть-чуть нахмурился, – но не это главное. У тебя есть кто-нибудь?

«Кто-нибудь»… Роман с тем владельцем ранчо давно кончился, в прошлом году. – Нет, но…

– Ты долго пробудешь на Род-Айленде?

«Если это будет зависеть от меня – нет…» Она покачала головой. – Послушай, Макс, я…

– Чем ты там еще занимаешься?

– Где?

– В Монтане. – Нетерпение в его голосе несомненно.

– Я тебе вчера вечером говорила – работаю в университете. Преподаю английский.

Он кивнул.

– Помню. Ну а в свободное время? Ты счастлива там?

– Тебе не кажутся эти вопросы слишком личными?

– Вот именно, этого-то я и хотел.

Ари отхлебнула еще кофе, помолчала.

– Ну конечно, счастлива.

Какое у него выражение лица… он ей не верит.

– А почему бы и нет?

– Потому что ты здесь выросла. Разве ты не скучаешь по океану? По пляжам?

– Сейчас – только по горам, прохладным рассветам и свежим закатам, по кострам в палаточных лагерях и ковбойским ботинкам.

Макс поднял чашку и изучающе взглянул поверх ее края на Ари.

– Какое длинное предложение. Уже допила?

Рассмеявшись, она поставила чашку на столик.

– До капельки. В наблюдательности тебе не откажешь. Так зачем этот допрос с пристрастием?

– Считай – просто любопытство.

Молоденькая официантка принесла кофейник, налила каждому. Теперь, когда кофеин побежал по венам, Ари почувствовала, что она вполне в форме, и откинулась в кресле, обхватив чашку ладонями. Сквозь облака пробился лучик солнца. Она не сводила глаз со своего визави, пока он благодарил официантку и заказывал столик для завтрака на двоих.

– Через десять минут можно поесть, – сообщил он, снова поворачиваясь к Ари. – Тебе хватит времени?

Вообще-то вовсе не хватит. Ари, как правило, предпочитала поздний завтрак, но она догадывалась, что Макс, должно быть, здорово голоден.

– Да, конечно. Есть еще вопросы?

– Уйма, но с ними можно подождать.

Самое время поговорить о чем-нибудь другом, решила Ари.

– Ты так и не рассказал мне свой вариант истории о Графском маяке.

– Что-о? – Макс улыбнулся той своей легкой усмешкой, рождающей морщинки-лучики. – Не спросишь ли о чем-нибудь личном, хотя бы ради честной игры?

– Нет, пожалуй, – соврала Ари. – Ты – капитан Макс Коул, занимаешься рыбным бизнесом в Галилее. Никогда не был женат, и тебя мало, что путает в этом мире. Я права?

Макс поднялся и протянул ей руку. – Абсолютно. Пойдем завтракать?

– Да-да… – У Ари на мгновение родилась в душе мечта, пусть бы Макс жил в Монтане и занимался не рыбным промыслом, а выращиванием скота.

Пока они наслаждались завтраком, Макс благоразумно придерживался общих тем. Уж он-то точно наслаждался. Что касается Ари, то она удовольствовалась одним-единственным тостом – белый хлеб с яблочным джемом, – зато проглотила еще три чашки кофе. Просто поразительно, как ее не свалил сердечный приступ. Ничего себе «ранняя пташка»… нет, эта леди явно не из «жаворонков». Но он ей все простит, если она разделит с ним и другие рассветы. Стоп! А откуда у него, собственно, такая заинтересованность или уверенность? Все дело, несомненно, в том, что он слишком давно не выходил в море. Здравомыслящий человек не влюбляется в один вечер, а Макс всю жизнь считал себя здравомыслящим человеком.

– Ты точно больше ничего не хочешь?

Улыбнувшись, Ари отодвинула в сторону тарелку.

– Аб-со-лютно! – Она опять отхлебнула кофе. – Мне больше по душе ленч. В Монтане сейчас на два часа раньше, так что завтрак мне дается с трудом.

– Тогда я приглашаю тебя на ленч.

– Будет, ты больше не обязан платить за мои обеды. Отвези меня просто к моей машине.

Макс подождал с ответом, пока официантка убирала тарелки. С каким удовольствием он вернулся бы с ней в постель, в свою постель. Подарил бы ей любовь – утонченно-острую, страстную любовь, – и тогда бы она поняла, что они созданы друг для друга.

– А что там такого особенного, в Монтане? Одни пересохшие равнины с бесчисленными коровами.

– И горы, и чистый воздух, и никаких опасностей, и громадные пространства. Еще – открытые до роги.

Макс широким жестом обвел панораму за окном:

– А здесь – открытый океан.

Ари даже не взглянула.

– Что ж, мы согласны, что мы не согласны.

– Жизнь от этого становится только интереснее.

– И с этим мы согласны. – Избегая проницательного взгляда синих глаз, она сложила на коленях крахмальную льняную салфетку. – Который час?

Он откинулся в кресле, сделал знак официантке и вздохнул.

– Пора идти.

– Прекрати смотреть на меня так, будто я призовая рыбка, что попалась в твои сети.

Его смешок совершенно ее обезоружил – она-то ожидала, он начнет спорить.

– Виноват.

Спустя некоторое время, оплатив счет и забрав из номера свой белый смокинг, Макс взял Ари за руку и повел к выходу. Какой теплый дует ветерок, а солнце вовсю принялось рассеивать своими золотыми лучами плотные облака. Она нисколько не возражает, пусть Макс держит ее за руку, ей это даже приятно. Макс выглядит бесподобно, обладает великолепным чувством юмора, и рядом с ним ей так спокойно, хоть он и смотрит на нее не совсем… Нет, спокойствие ее, честно говоря, весьма относительное, она ощутила вдруг, какой всплеск физических реакций вызывает в ней прикосновение к его коже. Приятных физических реакций, поправилась она. Однако это вовсе не значит, что она потащит его в дюны, сбросит с себя одежду и будет заниматься любовью…

– Что-то не так?

– Нет-нет. – Она чувствовала себя немного виноватой. – А что?

– Ты сжала мою руку смертельной хваткой.

– Извини. – Ари разжала пальцы.

– Если ты боишься возвращаться на пароме, мы можем…

– О нет, нет! – выдохнула Ари.

От паромного причала к ним направлялись две очень ей знакомые фигуры. От внезапно охватившего ее слепящего гнева она резко остановилась, каблуки немедленно утонули в гравии. Макс сначала взглянул ей в лицо, а потом, на двух ухмыляющихся парней, вразвалочку приближавшихся к ним.

– Это могут быть только Саймоны. – Макс обратил внимание на вьющиеся темные волосы и карие глаза.

Плечи у братьев широченные, как у полузащитников, наверняка они таковыми и были в школе. Небритые, с воспаленными глазами, выглядят так, будто добрую часть субботней ночи развлекались.

– Они и есть. – Ари мрачно кивнула. – Джимми и Джой, самые младшие.

– Эй, тупоголовая! – крикнул один из них. – Подбросить тебя домой?

– «Тупоголовая»? – пробормотал Макс.

– Это они так прозвали старшую сестрицу, которая целыми днями сидела уткнувшись носом в книжку.

Ребята подошли, и Ари с видимым нежеланием представила их Максу, впрочем, оказалось, в этом нет нужды: они его знали, хотя и обращались к нему по фамилии.

– Что это вы здесь делаете?

– Да мама нас подняла ни свет ни заря, велела доставить тебя с друзьями домой. – Джой зевнул, почесывая заросший щетиной подбородок. – На меня-то не злись. Не моя идея.

– Нисколько не сомневаюсь.

Макс небрежно обнял Ари за плечи.

– Эй! – Джой заглянул через плечо Ари. – А где остальные?

Ари и Макс воззрились на него одновременно. Не сразу, очень медленно, но до него, кажется, дошло, он убрал ухмылку. – Так, понял.

– Что ты понял? – В раскатистом вопросе Макса прозвучала угроза.

– Да нет, ничего. Ничего я не понял, – поспешно пролепетал Джой и, как бы пытаясь найти поддержку, обернулся к Ари. – Лодка отца с той стороны причала. Поедете с нами домой или как?

Ари вдруг осознала, что рука Макса откровенно интимным жестом обвивает ее плечи. Вмешательство ее семейки, похоже, ничуть его не волновало, но сама она была в ярости. Их помощь ей вовсе не требуется, она, в свои-то тридцать два, в состоянии добраться самостоятельно.

– Очень жаль, но мама вас без толку подняла в такую рань.

– Ну, Ари…

– Пойдите лучше выпейте кофе. – Она отвернулась.

– У мамы наверняка удар будет. Вы в самом деле не хотите вернуться с нами?

Ари подняла глаза на Макса, тот покачал головой.

– В самом деле. – Она окончательно забыла о присутствии братьев. – Я вернусь с тем, с кем приехала.

На обратном пути паром немного покачивало, и Ари оставалось лишь радоваться, что она ограничилась одним тостом. Макс стоял у перил, безразличный и к всему, и к едва заметному покачиванию огромного судна. Говорить, кажется, больше не о чем. Но Ари мечтала, пусть он что-нибудь скажет; ей так нравится слушать его глубокий низкий голос. Закрыть бы глаза, только голос, его темно-синий взор пронизывал ее насквозь. Она знала, что он смотрит на нее, хотя и не поднимала взгляд. Хватит, однако, любоваться легкими океанскими волнами, не мешает взглянуть, кто достался им в спутники. Нет, никто не обращает на них ни малейшего внимания, несмотря на ее неуместное здесь шелковое платье и щеголеватую белую рубашку, белые брюки и ботинки Макса. Вид у них обоих довольно сомнительный, что и говорить. Она улыбалась втихомолку, вспоминая перипетии вчерашней свадебной церемонии, и невольно произнесла вслух:

– Джерри уже, наверное, отправился в свадебное путешествие.

Макс промолчал с недовольным видом.

– Наслаждается и считает, что обязан этим тебе – ведь ты сделал ему огромное одолжение, обезопасив святую церковь от такой скандалистки, как я.

– Да уж, я настоящий герой.

– Вот мы и дома. – Ари показала на возвышающийся впереди волнорез. – И что теперь?

– Думаю, ты отправишься домой. – Она была несколько обескуражена и подбирала слова. – У тебя… ведь у тебя есть дом?

– Есть, – пророкотал он. – Я отвезу тебя к твоей машине. Или к своей – отвезу домой.

– Нет. – Противное ощущение от вмешательства семьи все еще мучило ее. Нет уж, она встретится с ними – и с матерью, главное, – без посторонних.

Макс коснулся ее спины, развернул к себе, приподнял подбородок шершавым кончиком большого пальца, всмотрелся в лицо, будто размышляя: что же делать дальше? После долгой паузы произнес:

– Давай сегодня поужинаем вместе.

– Ты уже предлагал мне это. – Она постаралась смягчить свой отказ, хоть и понимала: развивать их влечение друг к другу – дело совершенно бесплодное. – Я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– И то и другое.

– Это, знаешь ли, бессмысленно.

Ладонь его скользнула по ее щеке, погладила волосы. От легкого прикосновения Ари окатила жаркая волна, и она затаила дыхание. Физическое влечение к этому мужчине просто невероятно, она изо всех сил пыталась противостоять, не поддаваться, убеждая себя: всего лишь зов плоти. Так много времени прошло с тех пор, как к ней прикасался мужчина… неудивительно, что она слегка… нервничает.

– Что бессмысленно?

– Избегать меня. – Его губы изогнулись в кривоватой усмешке. – Я тебе этого не позволю.

– У тебя и возможности-то не будет. Я здесь в гостях. И не ищу легких связей.

Он нахмурился.

– Я их давным-давно перерос.

Она сама удивилась охватившему ее облегчению.

– Значит, мы понимаем друг друга.

– Ты упускаешь самое главное. – Он не сводил глаз с ее лица – вот-вот поцелует.

«А что, если и вправду поцелует?» – подумала Ари. И представила себе этот поцелуй: солоноватым, наверно, был бы от брызг Атлантики, увлажнивших его лицо и губы. И ее тоже. И уж конечно, не сдержанным и невинным. Макс Коул не из этих хлюпиков, о нет. Скорее всего, любит в женщине готовность и страсть. А секс с ним, должно быть, ярок, яростен и стремителен. Никаких извинений, никаких сожалений. Она заметила, как его глаза потемнели, потом он отдернул руку и отступил на шаг назад.

– Я просто стараюсь быть с тобой честной! – запротестовала она, с огорчением увидев гнев на его лице.

– Я тоже, Ариана. – Он снова отвернулся к перилам и обвел взглядом прогулочные лодки, подпрыгивающие на волнах в бухте. – Это будет лето, которого мы никогда не забудем.

– Нет, определенно уик-энд оказался весьма интересным, – пробормотала Пегги Саймон. – Сегодня уже вторник, а ты и двух слов не произнесла.

– Да просто говорить особенно не о чем. – Ари твердо решила не дать матери повода разыгрывать из себя сваху. «… Лето, которого мы никогда не забудем» – так он сказал. Слова эти прозвучали обещанием, а не угрозой, хотя и с несомненным сексуальным подтекстом. В одной руке Ари держала картофелину, а другой срезала на расстеленную на столе газету длинную, узкую полоску коричневой кожицы.

– С этим человеком не так-то легко иметь дело, – сочла необходимым предупредить мама. – Хотя, конечно, я была бы рада, устрой ты свою судьбу здесь, рядом с нами.

– Ма, прекрати.

Но мать вела речь, как ни в чем не бывало, будто и не слышала. Чистка картофеля и болтовня соседствовали естественным образом, когда дело касалось Пегги Лу Саймон, эти два удовольствия всегда шагали рука об руку. В свои шестьдесят два года она считала долгом знать обо всем, что происходило в ее семье.

– Чтобы я увидела детей своей единственной дочери, понянчилась с твоими малышами… Макс Коул подарил бы тебе кучу красивых ребятишек.

– Если б я их захотела, – буркнула Ари. Разумеется, она желала иметь детей, но парень, за которого она собиралась выйти замуж, утонул. А вместе с этим парнем ее первой любовью, ее лучшим школьным другом, на дно океана погрузились и романтические мечты двадцатилетней девушки. Пегги в очередной раз проигнорировала ее слова.

– К тому же он разбил немало сердец, Ариана.

– Как будто твои сыновья этого не делали! – улыбнулась Ари. Старшие теперь унялись, свили теплые гнездышки с женщинами, которым позволили себя любить. Ну а Джой-то и Джим… они-то все еще опустошают бары Наррагансетта, а в промежутках между рейсами развлекаются с друзьями в «Нептуне».

Пегги сложила очищенный картофель в большую миску и понесла к раковине вымыть. Кухня позади торгового зала, Саймоны держали рыбное заведение, сверкала нержавеющей сталью, а центр ее занимала колоссальных размеров плита, здесь Пегги подогревала котелки с рыбной похлебкой. Перекусить сюда забегали и местные жители, и туристы.

– Да, в свое время они вволю нагулялись, но сейчас-то – сама посуди, – рассуждала Пегги с таким видом, будто Ари просто не могла не согласиться с ее логикой. – У Расса и Карен пятеро – пятеро прекрасных сыновей. – Она гордилась внуками. – У Кевина и Лин двое малышей, – и как только они справляются с такими крошками.

– Да уж, вряд ли Лин мечтала родить второго через одиннадцать месяцев после первенца.

Пегги и бровью не повела на это замечание.

– А Кой и Руфь?

– Не так уж это соблазняет – ожидать двойню, мама.

– Ты называешь меня «мама», только когда сильно не в духе.

– Мамуся – подойдет?

– Не хами, Ариана Мари. Ты пропускаешь свадьбу Эффи, проводишь субботнюю ночь на Блок-Айленде с капитаном Коулом и на следующее утро отказываешься вернуться домой с братьями. А потом два дня чистишь картошку без единой жалобы…

– Это искупление, – с легкой усмешкой прервала Ари. – Замаливаю грехи.

– Так вот что – совесть у тебя нечиста.

– Я с ним не спала.

– Знаю, – вздохнула Пегги.

– Разочарована?

Ари чистила картошку, радуясь возможности занять руки. Если б не болтовня умирающей от любопытства мамы, удалось бы подумать. Что еще делать, когда проводишь время за чисткой картошки и разделкой соленой свинины. Пегги ткнула в дочь мокрым пальцем:

– Не хами. Твоя сексуальная жизнь – это твое личное дело.

– Благодарю, – усмехнулась Ари. – Я это ценю.

– Но…

Ну разумеется, мама этого так просто не оставит, уж ни за что. Сейчас последует продолжение. Она не ошиблась.

– Надеюсь, ты осторожна. По телевизору без конца рассказывают, люди умирают из-за того, что не предохраняются.

– Имеешь в виду презервативы?

Пегги Лу подперла кулаками бедра.

– Мальчикам я повторяю то же самое.

– Мне уже тридцать два.

– И. что?

– А то, что я достаточно взрослая, чтобы знать все о предосторожности, презервативах и контроле над рождаемостью. – Что случилось с тем фермером, с которым ты встречалась?

– Владельцем ранчо, – рассеянно поправила Ари.

– Какая разница, – пожала плечами Пегги.

Ари рассмеялась: мама всю жизнь прожила у моря и даже вообразить себе не может, как это люди проводят дни вдали от воды, копаются в земле, а вместо океана бороздят просторы прерии.

– Прошло три года, и мы решили, что мы с ним просто друзья, а супругов из нас не выйдет.

– Страсти нет, так, что ли? – Пегги вздохнула, опустилась на стул напротив Ари и, взяв ножик, тоже принялась за картошку. – Ох, это ведь важно… так важно.

Ари ощутила вдруг тоску по глазам Макса Коула, цвета морской воды, и по тому странному, напряженному выражению его лица в момент, когда ей казалось, сейчас поцелует… От этого воспоминания внутри у нее сладко и мучительно заныло, ножик в руке медленно-медленно двигался вдоль продолговатой картофелины… Пегги изучающе уставилась на дочь.

– Будь осторожна, дорогая. И воспринимай по серьезнее отношения с этим красивым капитаном. Он не отпустит тебя так легко, как тот фермер из Монтаны, не сомневайся. Он привык получать то, чего ему хочется, и немало для этого старается, надо признать.

– Я уже большая девочка, ма. И сама могу о себе позаботиться.

Возражение даже для самой Ари прозвучало по-дурацки. Какого черта раздувать мелодраму из простого недоразумения с мужчиной? Правда, с мужчиной необычным, это безусловно. Как упрямо сжались твердые губы Макса, когда вчера утром она садилась в свою машину. Стоял, засунув руки в карманы, чуть поодаль, на тротуаре, и следил за ней, пока она заводила машину, разворачивалась и отъезжала от стоянки. Специально не взглянула в зеркало заднего вида, упрямо решив не проверять – смотрит ли он вслед ее маленькому экипажу, медленно удаляющемуся по почти пустой улице.

Что ж, ему известно, где она живет, а если и нет, разыскать ее дом нетрудно. В телефонной книге значатся всего-то семнадцать Саймонов: стоит только пожелать – и он до нее доберется.

Именно это и намеревался сделать Макс – добраться до Арианы Саймон. Двести лет назад он похитил бы эту женщину, уволок в море, сделал своей невестой на скользкой деревянной палубе китобойного судна и лишь тогда взял бы курс на берег. Этот чертов паром на Блок-Аиленд и обратно довольно жалкая замена такому варианту.

Макс переступил порог сумрачного рыбного магазина, прошагал по влажному бетонному полу. Приветственно звякнул колокольчик, тут же заглушённый рок-н-ролльным мотивом из радиоприемника где-то за стойкой. В помещении стоял соленый, резкий запах моря. В углу высился огромный контейнер с омарами; Макс рассеянно заглянул внутрь, копошатся ли на дне омары, бросил взгляд на цену: прекрасно, поднимается.

Он дал ей два дня, два долгих дня. Больше ни минуты ждать не станет. Сейчас возьмет чашку похлебки, поболтает с Пегги и постарается разыскать Ари. Если ее нет здесь, то уж у Пегги он выведает нужные сведения, в этом он не сомневался.

Из задней комнаты вышла беременная молодая женщина, в перепачканном белом фартуке, аккуратно повязанном на заметно округлившемся животе.

– Чем могу быть вам полезна?

Макс ее не узнал.

– А Пегги здесь?

– Конечно. – Она повернулась и неторопливо направилась к двери.

– Мам! Тебя спрашивают!

Должно быть, одна из невесток Ари, понял Макс. Саймоны – семейство плодовитое. В дверях появилась Пегги, на ходу вытирая руки полотенцем в голубую клеточку.

– А! – тут же кивнула она. – Мне бы сразу догадаться.

– Привет, Пег. Я ищу Ари.

Последние слова были явно лишними.

– Тебе повезло: на кухне она, картошку чистит.

Он обошел прилавок и прошел в заднюю комнату, где сидела за огромным столом Ари. Нож у нес в руке замер, она взглянула на Макса, и в темных ее глазах плясали смешинки, кажется, едва удерживается, чтобы не расхохотаться.

– Ты меня нашел. Намеренно – или случайно?

– Намеренно. – Он помолчал. – А еще я хотел похлебки.

– Вам с собой? – спросила беременная женщина.

– Нет, спасибо, я бы здесь поел. – И обернулся к Пегги, та усиленно пыталась спрятать свою заинтересованность. – Если никто не возражает.

«Кое-какие возражения у меня бы нашлись», – подумала Ари, но не произнесла ни слова, пока Руфи наливала похлебку из большого котелка на плите.

– Вы знакомы с моей невесткой Руфи? – Пегги старалась чем-нибудь заполнить паузу в разговоре.

– Нет, – Макс улыбнулся Руфи, подавшей ему чашку с рыбным супом, – но очень рад познакомиться. За кем из братьев вы замужем?

– За Коем. – Руфи смутилась – назвала мужа домашним прозвищем. Макс кивнул.

– Привет ему от меня.

– Передам, – улыбнулась в ответ Руфи.

Макс отодвинул складное металлическое кресло, уселся, поставил чашку с похлебкой перед собой и потянулся к коробке с пластмассовыми ложками.

– Крекеры? – предложила Ари, подвигая пакет поближе к нему.

– Спасибо.

Он остужал суп, в целом мире нет занятия важнее, подумал бы любой, глядя на него. Ари молча чистила картошку, Пегги резала лук, а Руфи половником на длинной деревянной ручке размешивала похлебку во всех котелках на плите. Все проходило под аккомпанемент Дона Хенли, который пел по радио «Конец невинности».

– Я пришел, чтобы еще раз извиниться за недоразумение на свадьбе.

Ари удивленно подняла брови. – В этом нет необходимости.

– И все-таки я смиренно умоляю о прощении.

– Вот уж не обязательно.

– Жених с невестой возвращаются из свадебного путешествия – уезжали всего на несколько дней – и хотели бы познакомиться с тобой.

– Но Джерри…

– Признался в своих ошибках Барбаре, и она тебе благодарна за то, что ты случайно наказала ее мужа. – Он попробовал суп и подмигнул Пегги: – Как всегда высший класс.

– Да ладно, льстец. – Она не отрывалась от лука. – Давно уж пора бы этим двоим покончить с размолвками, не переводить время попусту. Теперь-то они, наконец, заживут по-человечески, по-семейному.

– Они и до свадьбы жили по-человечески, – не удержавшись, сухо высказалась Ари. Пегги красноречиво пожала плечами и поднялась с табурета.

– Пойдем-ка, Руфи, глотнем свежего воздуха.

Руфи с явным удовольствием присоединилась к Пегги. Ни замечания, ни болтовня свекрови ее, похоже, ничуть не раздражали. Когда они вышли из кухни, Ари заметила:

– Эта девочка просто святая. Работает с мамой четыре дня в неделю и никогда не жалуется.

– А на что ей жаловаться?

Ари предпочла не отвечать. Сама она от незатейливых советов матери неизменно вскипала.

– Тебя приглашают на ужин, – обратился к ней Макс.

– Куда?

– К Джерри и Барб.

– С тобой?

– Естественно, – кивнул он.

– Зачем?

– Я уже сказал, хотят с тобой познакомиться.

– Когда?

– В пятницу.

Она промолчала, и он поинтересовался:

– Ты что, занята в пятницу вечером?

– Нет.

– Тогда соглашайся.

Ее здравый смысл восставал против этого приглашения, но ведь она сама заявила матери, что способна о себе позаботиться. И уверена в этом. Ума ей не занимать, она достаточно умная и опытная женщина, чтобы не обжечься, играя с огнем. Главное – не упустить момент и вовремя отпрыгнуть, а уж в этом она мастер.

– Хорошо.

От его улыбки у Ари пересохло в горле. И вправду, он до опасного привлекателен; красивый мужчина. Но похож не на звезду экрана, а на человека, способного в любой ситуации прийти на помощь, ну там вызволить лошадь из горящей конюшни, принять роды прямо в машине. Этот человек не боится замарать руки или промочить ноги.

– Я заеду за тобой в семь.

– Ладно.

– Твои все еще живут на Харбор-Айленде?

– Да, но скоро переезжают. А пока приводят в порядок дом, чтобы продать и купить что-нибудь поменьше.

– А как же семейные обеды?

– Мой старший брат, Расе, покупает большой дом: у него с Карен пятеро детей. Будут по праздникам принимать весь клан Саймонов.

Он неторопливо черпал суп ложкой с таким видом, будто намеревался просидеть на кухне в заведении дяди Гарри всю оставшуюся половину вторника.

– И сколько же вас народу?

– Семья Расса – семеро. У Кевина и Линды двое детей, – стало быть, одиннадцать. Мои родители – тринадцать. Через два месяца у Роскоя и Руфи родится двойня – итого семнадцать. Джим, Джой и я – двадцать. Чаще всего на праздники приходит или мама Линды, или папа, или одна из сестер. Так что минимум двадцать один. – Его, похоже, все эти цифры нисколько не устрашили. – Руфи, бедняжка, чуть в обморок не упала, когда однажды на обеде в День благодарения впервые увидела всех Саймонов разом.

– У меня тоже большая семья. – Он кивнул Ари, которая встала, чтобы высыпать в посудину в раковине очищенный картофель. – Теперь я понимаю, почему ты не устояла и отправилась со мной на Блок-Айленд.

– Я прекрасно провела время.

Ари ощущала его взгляд на своей спине. Эх, есть на что и посмотреть: на ней старые джинсы и полосатая футболка Джоя, и к тому же от нее несет сырой рыбой. Ну и пусть! И храбро повернулась к столу. Макс уже встал, выбросил в мусорное ведро одноразовую суповую чашку и полез в задний карман за бумажником.

– Не надо, – помотала она головой, глядя на бумажник. – Я угощаю. В любом случае один раз был за мной.

– Ну уж нет.

– Ну, пожалуйста!

Он сунул бумажник обратно в карман и шагнул к ней.

– Я заеду в семь.

– Ты знаешь, где я живу?

– Нет, – солгал он: на самом деле давно уже разыскал в телефонной книге ее адрес и дважды проезжал мимо ее дома, как мальчишка, только что получивший новенькие права.

Ари стала объяснять, как к ней добраться, и он сделал вид, что внимательно слушает. Может, стоит попытать счастья и пригласить ее сегодня в кино? Так приятно было бы сидеть рядом в интимном полумраке кинотеатра, держать ее руку, купить ей попкорн…

– Ну, значит, до пятницы. – И Ари бросила на него какой-то странный взгляд.

– Да, до пятницы, – уже выходя из кухни, повторил он.

Нет, он не станет спешить: эта леди не любит, чтобы ее подгоняли. Он будет терпелив. Одно из основных качеств хорошего рыбака – терпение; плюс оптимизм и сильная спина.