Спасая любовь

7

После того как мужчины ушли, она уселась за стол, ясно поняв, что Рис объявил ей войну. У нее ужасно заболела голова. Возможно, из-за того, что она мало спала в эти три дня. Но она переломила себя. Первое, что она решила, — это обрести твердую почву для своего дальнейшего поведения. Поэтому она позвонила в штаб-квартиру компании в Канаде и переговорила с сотрудницей, которая занимала должность личного помощника у отца Тодда. Алекс была знакома с ней по поездкам в Канаду с Тоддом. После обмена приветствиями и вопросов по поводу медового месяца Алекс приступила к деловой части разговора.

— У нас есть на примете человек, — сказала она, — который заинтересован получить место, известное ему по рекламе. Проблема заключается в том, что этот претендент пока еще не женат, но ему известно, что если он урегулирует свое семейное положение, все будет о'кей. Если же нет, то в соответствии с принципами компании места ему не видать. Так ли это?

Леди в Канаде хихикнула.

— Думаю, — ответила она, — что это соответствует действительности. Для нас это сложная проблема. Вы знаете, что старый мистер Вестон придерживается строгих принципов. Он всегда пристально следит за тем, чтобы его сотрудники были семейными людьми, поскольку с холостяками возникает масса неприятностей, особенно с теми, кого направляют в командировки за рубеж. Репутация компании для него превыше всего. Даже в тех случаях, когда ему становится известно, что человек неумеренно закладывает за воротник, он тут же старается от него избавиться.

— Вот как? — Алекс чуть не рассмеялась. — В таком случае Рису везет, тем более что теперь я за ним замужем, — сказала она.

— Да, я знаю. Мистер Вестон хорошо относится к Рису, хотя держал его на поводке, воздерживаясь от повышения в должности, когда он был холостяком. Но теперь все будет о'кей. Эта проблема снята.

— Интересно, как отнесся мистер Вестон к нашему браку? — осмелилась спросить Алекс.

— В свое время сам Рис говорил, что вы слишком молоды. Тогда вам было то ли восемнадцать, то ли девятнадцать лет. Поэтому он откладывал женитьбу до тех пор, пока вы не станете постарше. И мистер Вестон с пониманием отнесся к его решению. Мистер Вестон с большим уважением относится к вам обоим, и вы это должны знать.

Рис и Алекс получили от старика замечательный свадебный подарок, поэтому у Алекс не возникло сомнений в том, что он хорошо относится к ним. Закончив разговор, она задумалась над тем, где же вообще находятся полученные ими подарки, но эта мысль как-то быстро испарилась. Ее больше занимало то, что она услышала. Итак, Линетта сказала ей правду. Что же касается Тодда, то он обманывал ее, уклоняясь от прямых вопросов. Оба мужчины оберегали ее от правды, видя в ней несмышленыша, влюбленного в Риса по уши. На какой-то момент она, придя к такому выводу, даже обиделась, но за последние недели она очень изменилась и теперь оценивала себя как наивную и доверчивую. Стоит ли ей вести себя так и дальше, поскольку ничего особенного ведь не случилось? Будет ли она продолжать видеть мир сквозь розовые очки, относиться к жизни как к сплошному празднику, воплотившему ее мечты? Ее вдруг охватило чувство зависти к той, прежней Алекс, какой она была еще недавно. Алекс положила голову на руки, почувствовав себя такой обделенной, что впору было разрыдаться. Но как только она услышала, что дверь Тодда отворилась и оттуда вышел Рис, она быстро выпрямилась. Она ни в коем случае не хотела, чтобы Рис увидел ее в подавленном состоянии. Он на секунду остановился около двери, но она сидела за столом, наклонив голову и делая вид, что глубоко ушла в работу. К ее облегчению, он ушел. Через десять минут, на столе зазвонил телефон. Сначала Алекс подумала, что звонит Рис, но это была мать. Разговор с ней вышел не из легких. Мать была расстроена, плакала, умоляла вернуться домой.

— Нет, мам. Прости. Я подыскала квартиру и буду жить самостоятельно, — твердо отвечала Алекс.

Мать не знала ее домашнего телефона и не имела возможности позвонить раньше. Сейчас же Алекс продиктовала ей и адрес, и телефон. А это означало, что ее нынешнее убежище перестало быть надежным.

В половине первого из кабинета вышел Тодд и заглянул к ней.

— У меня ленч с Рисом, не хочешь ли присоединиться?

— Нет, спасибо. Должна пробежаться по магазинам.

Брови у него недовольно нахмурились.

— М-да, главное занятие замужних женщин шляться по магазинам, ненавижу эту привычку.

— Это не те магазины. Я должно побывать в продуктовых.

Тодд кисло улыбнулся.

— Бережешь его здоровье?

Она изобразила гримаску, а он захохотал и удалился.

Алекс проследила за ним взглядом и мысленно представила себе, как бы он прореагировал, узнав, что они с Рисом живут раздельно и что она собирается подать на развод. Она уныло подумала, что ей необходимо встретиться с адвокатом и получить консультацию. Но она очень устала, и у нее совсем не было сил заниматься этой проблемой.

Снова задребезжал телефон.

— Собираешься с Рисом на ленч? — спросила в трубку Кэти.

— Нет, я…

— Ладно, ладно. Встретимся через пять минут внизу.

Алекс со вздохом надела жакет.

— Боже! Как ты выглядишь! — ахнула Кэти, встретившись с подругой. Но через мгновение она захохотала. — Ах да. Ты и должна так выглядеть. Я всегда считала, что Рис резвый жеребчик.

— Кэти, — укоризненно произнесла Алекс, но и сама захохотала.

Они перекусили сандвичами, затем отправились в продовольственный магазин. Алекс пришлось объяснять, почему она покупает еду только для себя. Рис, сказала она, отправляется на деловой обед.

— А разве он не берет тебя с собой как жену?

— Нет. Там будут одни мужчины.

— Замечательно. Ляжешь пораньше спать, а когда он вернется домой, притворись спящей, — посоветовала Кэти.

— Ты так поступаешь? — с любопытством спросила Алекс.

— Иногда, — неохотно заметила Кэти. — Все же трудно совмещать и работу, и домашнее хозяйство. Дома же всегда найдется чем заняться. Да и уик-энды тоже бывают утомительны. Поэтому иногда следует делать перерыв.

Алекс с трудом представляла, что так можно относиться к человеку, которого любишь.

— Ты мне об этом никогда не говорила, — сказала она.

— Ты же не была замужем. Ты была сладенькой, невинной девушкой, — фыркнула Кэти.

— И это было заметно?

Кэти улыбнулась.

— По твоему виду все сразу становилось ясным. Когда Рис входил в отдел, ты прямо начинала светиться.

— Вот уж не думала, что была такой прозрачной, — недовольно пробормотала Алекс.

После долгого изучения физиономии Алекс, Кэти сказала:

— Я думала, что теперь, когда ты вышла замуж, ты будешь сиять еще ярче, но что-то не замечаю. Ты… — Она старалась подыскать подходящее слово, но не смогла и дернула плечиком. — Не знаю, что и сказать. Короче, я не ожидала встретить тебя такой.

Алекс попыталась улыбнуться.

— Ты же сказала, что я выгляжу усталой. Вот и все.

— Ты стараешься похудеть?

— Ага. Сижу на диете, — соврала Алекс.

Она вытащила из сумки кошелек, расплачиваясь с кассиром.

— Эй, — воскликнула наблюдательная Кэти. — А где твои кольца? Только не говори, что ты их потеряла.

— Нет. Конечно нет, — Алекс снова попыталась улыбнуться. — Я отдала их ювелиру, чтобы чуточку уменьшить размер. — Она торопливо сунула в кошелек сдачу и посмотрела на часы. — Нам пора возвращаться.

После полудня Рис находился в офисе, сидел в своем отделе и работал над литовским проектом — так во всяком случае предполагала Алекс. Она ждала, что в конце дня он зайдет за ней, и очень удивилась, когда он этого не сделал. Только потом, когда она возвратилась в свою квартирку, она поняла, почему так произошло. У дверей ее ждал отец.

Теперь он работал в Лондоне, поэтому был одет в строгий темный костюм и выглядел очень респектабельно.

— Здравствуй, моя дорогая девочка, — приветствовал он ее и поцеловал как малого ребенка.

Алекс открыла дверь, которая вела прямо в крошечную гостиную. Джон Норд осмотрелся.

— Ты живешь здесь одна? — Алекс недоуменно посмотрела на него, он и быстро продолжил: — Без подруги?

— Одна, — кивнула она. — Выпьешь кофе?

— Может быть, найдется что-нибудь покрепче?

— Увы, нет.

— Что же, кофе — это прекрасно.

Она вышла в кухоньку. Отец пошел за ней, затем вернулся, осмотрел спальню и крошечную гостиную.

— Не так уж у тебя просторно, Алекс, — заметил он, когда она вернулась в гостиную.

— Меня устраивает, к тому же, учитывая мои возможности…

— Если не хватает денег, дорогая, то ты знаешь…

— Нет, с этим нормально, — прервала она, расставляя чашки на столе. Потом села в кресло. — Все в порядке, пап. Меня все удовлетворяет.

Он встал, глядя на нее, подвинул стул поближе и взял ее за руку.

— Лучше расскажи, что у вас произошло.

— Неужели Рис не рассказывал?

— Только о том, что ему пришлось срочно выехать, прервав медовый месяц. Сказал, что ты из-за этого здорово расстроилась, а он не смог тебе как следует объяснить причину. Он думал, что ты за это наказала его и преподала ему урок. Так ему и надо, — сухо сказал отец. — Но смотрю я на тебя и думаю, что произошло нечто посерьезнее. Вот и расскажи мне поподробней, дорогая.

На глаза у нее навернулись слезы, но, сдерживая их, она прикусила губу.

— Это мама послала тебя уговорить меня вернуться к нему?

Джон Норд смущенно улыбнулся.

— Этого хотят все. До того, как я увидел тебя, у меня тоже было такое желание, а сейчас нет. — Он сильнее сжал ее руку. — Я на твоей стороне, Алекс. Помни об этом всегда. В любом случае я приду тебе на помощь.

— Я хочу развестись с Рисом, — уныло сказала она.

Норд посмотрел на дочь.

— Моя дорогая девочка! Что же такого он натворил? — Лицо у него сморщилось, и он сжал кулаки. — Если Рис причинил тебе боль, то я…

— Нет, нет. Ничего такого. — Она постаралась успокоить отца. — Просто у меня нет желания вдаваться в подробности. Ты же близкий друг дяди Дэвида и тети Джоанны. Я совсем не заинтересована вносить раздор в ваши отношения.

— Алекс, дорогая, ты наша дочь, единственный наш ребенок. Твоя мать и я любим тебя больше всех на свете. Дружба ничего не значит по сравнению с тобой. Ты, твое счастье для нас самое важное.

Его слова, пронизанные нежностью и теплотой, произвели на нее неизгладимое впечатление. Она не сдержалась, и слезы ручьем хлынули у нее из глаз.

— О, папа, — всхлипывала она. — Я убедилась, что Рис меня не любит и никогда не любил. Он женился на мне только из-за того, чтобы получить место, о котором мечтает.

Обняв дочь, Джон Норд проговорил:

— Успокойся, успокойся. Скажи мне все.

Ее рассказ был сбивчивым, часто прерывался слезами и всхлипываниями. Немного успокоившись, она вытерла мокрое лицо и сделала глоток кофе. Его нежность пробудила в ней забытые ощущения детских лет, хотя она сопротивлялась сентиментальным воспоминаниям.

— Я выкину Риса взашей из нашего дома. Какое он имел право так поступить с тобой? — проговорил отец, выслушав исповедь дочери. Его гневные слова снова превратили ее в двадцатидвухлетнюю женщину.

— Нет. Так не следует поступать. Это моя проблема, а не ваша. Ты сделал все, в чем я нуждалась, — посочувствовал и утешил. А в том, что произошло, есть и моя вина. Я, несмотря на предупреждение о том, что он меня не любит, все же решила выйти за него замуж.

Отец хотел что-то сказать, но она остановила его.

— Обещаю, что если мне понадобится твоя помощь, я обязательно ею воспользуюсь. Но в основном я должна справиться сама. — Она горько улыбнулась. — Это научит меня самостоятельности, научит не очень рассчитывать на вашу поддержку.

— Но это потруднее, чем самостоятельно покрасить машину или сделать что-то в этом роде, Алекс.

— Знаю. Это намного больнее, чем самостоятельно разбить себе голову, — сказала она, глядя отцу прямо в глаза. — Но мне придется кое-что решить самой. Я хочу взять с тебя обещание ничего не говорить родителям Риса. Если он захочет посвятить их в то, что произошло, то пусть сам и расскажет. И обещай мне, что это не повлияет на вашу дружбу. И вообще постарайся воздерживаться от каких бы то ни было комментариев. Считай, что мы оба хотим этого. — Голос у нее дрогнул. — И пожалуйста, не осложняй ситуации, не порти себе жизнь. Обещай мне, папа.

Отец горестно покачал головой.

— Я понимаю, детка. Но я же должен сказать им что-нибудь.

— Скажи им, что я очень расстроена тем, что Рис прервал наш медовый месяц, и по этой причине не смогу продолжать жить с ним.

— Это слишком слабый аргумент, для того чтобы разрушить брак. Сомневаюсь, чтобы они поверили в это, Алекс.

Она глубоко вздохнула.

— Тогда внуши им, что я просто наказала Риса. Он сам об этом говорил. Когда пройдет какое-то время, им легче будет узнать правду.

Он с сомнением кивнул.

— Если ты так хочешь, пусть так и будет. А теперь пойди умойся и пойдем перекусим.

Я очень голоден.

— Нет. Ты должен ехать домой. Тебя ждет мама. А я кое-что купила для себя.

Она встала, проводила его до двери и поцеловала на прощание.

— И если сможешь, постарайся им не говорить, где я. Мне нужно время.

Отец старался держаться, но это ему удавалось с трудом, несмотря на обещание не говорить никому о действительных причинах их разрыва. На следующий день на работу позвонила мать.

— Алекс, — сказала она, не сдерживая раздражения, — прошло достаточно времени. Одно дело наказать Риса и совсем другое — снять себе квартиру. Это выглядит просто глупо. Ты должна помнить, что у Риса очень ответственная работа, и для него она весьма важна.

— Да, мама. Но лучше меня никто не знает, почему я так поступаю.

— Но если ты будешь упорствовать, ты потеряешь его. Разве этого ты хочешь?

— Прости, мам. Я должна идти. Меня вызывает Тодд. Пока.

Она положила трубку, не дослушав, что говорила мать. Она надеялась, что ей не придется разговаривать с матерью в своей квартире. Потом позвонил отец Риса и пригласил ее на ленч. Алекс извинилась, отклонив его приглашение. Она почувствовала, что на нее началась охота. Вечером мать снова позвонила. Она не обижалась на мать, которая говорила с ней раздраженно. Она старалась говорить с ней спокойно, не показывая виду, что разговор ей неприятен. Мать всячески защищала Риса, говорила, что он просто ошибся, в худшем случае, виноват перед ней и так далее и тому подобное. А в конце разговора вообще сказала, что хочет, чтобы Алекс немедленно вернулась к Рису.

— Он жутко скучает по тебе, Алекс. Выглядит таким несчастным. Он очень, очень любит тебя.

— Нет, нет. Я не знаю, — отвечала Алекс, задыхаясь от волнения и стараясь как можно быстрее закончить этот разговор.

На следующее утро Тодд отправился в Канаду, но ничего не сказал, берет он с собой Алекс или нет. Обычно они летели вместе, когда поездка была длительной. Она готовила ему документы, которые он должен был подписать, поэтому Алекс засиделась в кабинете допоздна. Она спустилась на лифте и вошла в вестибюль. Там сидел Рис и читал вечернюю газету.

Алекс попрощалась с привратником и прошла мимо, уверенная в том, что не позволит Рису уйти вместе с ней.

Однако Рис быстро вскочил на ноги, отбросил газету и поспешил открыть ей дверь. Затем взял ее под руку, не обращая внимания на то, что она попыталась увернуться.

— Пойдем пообедаем.

— Никуда я с тобой не пойду.

— Но ты же должна поесть, — заметил он.

— Но только не в компании с тобой. От тебя я хочу только одного.

Лицо Риса напряглось.

— Ах да. Развода. Ты мне уже говорила.

— Прости, и еще одна вещь. Я не хочу, чтобы твои родители вмешивались в мои дела.

— Разве они вмешиваются?

— Неужели не замечаешь? Они хотят, чтобы я прискакала к тебе как послушная маленькая девочка. Только они не знают главного — ты не любишь меня. Это уже проверено тобой же самим.

— Это неправда.

Она усмехнулась.

— Разве ты не старался убедить меня в этом, когда просил выйти за тебя замуж?

Алекс задала вопрос, заранее зная, что он ответит, и не удивилась, когда увидела, что глаза у Риса потемнели. Прохожие смотрели на них с любопытством, поэтому он коротко бросил:

— Здесь не место говорить об этом.

Он поднял руку, останавливая такси. Открыл дверцу и втолкнул ее внутрь салона, не реагируя на протест.

— Поехали, — скомандовал он шоферу.

— Я уже сказала, что не собираюсь обедать с тобой, — сказала она раздраженно.

— Убежать и затаиться еще не значит решить проблему.

— Нам нечего решать. А работать в одной компании в течение двух последних дней совсем не означает, что я прячусь.

— В толпе легко укрыться, — заметил Рис.

Она не ответила и отвернулась к окну. Рис тоже не проронил ни слова, но она кожей чувствовала, что он следит за ней, изучая, словно видел ее впервые. Он молчал всю дорогу, пока они не остановились около известного рыбного ресторана. Тогда он взял ее за руку.

— Если ты изображаешь из себя взрослого человека, то перестань вести себя как неразумное дитя, — произнес он.

Алекс ничего не ответила, они вошли в ресторан и уселись за отдаленный столик, где не привлекали ничьего внимания.

Подошел официант с меню, и Рис заказал аперитивы, не посоветовавшись с ней, но спросил:

— Что бы тебе хотелось съесть?

Она пожала плечами.

— Я не голодна.

— Не верю. Ты так похудела, — сказал Рис.

— Не заметила.

— Неужели ты всерьез думаешь, что наша размолвка не отразилась на мне?

Она посмотрела ему в лицо, ее глаза выражали горечь.

— Это не мучительная для тебя размолвка, и мне все равно, что ты чувствуешь.

Губы у него сжались, и в какой-то момент Алекс подумала, что скажи она еще что-нибудь, глаза у него станут злыми-презлыми. Но ее предположение не оправдалось. Она отвернулась.

Официант принес аперитивы, и Рис сделал заказ.

— Так куда же ты исчезла, Забияка?

— Перестань называть меня так, — сказала она без всякого выражения.

Рис сжал в руках стакан.

— Прости. Ладно, куда же скрылась?

— Разве это так важно?

— Все, что ты делаешь, касается и меня, — ответил он.

Его слова вызвали у нее смех, скорее даже горький смешок.

— С каких это пор?

— Всегда. Разве я всегда не заботился о тебе, не помогал тебе как мог? Так же относятся к тебе и мои родители. Ты всегда была самой близкой для меня. И ты это знаешь.

— И тем самым ты стараешься вызвать у меня чувство вины, считая, что мне следует быть признательной?

— Вовсе нет. Я только хочу, чтобы ты помнила, что мы знаем друг друга целую вечность и всегда были самыми близкими людьми.

Она покачала головой.

— Нет. Мы никогда не были близки. Это мне только казалось, но то, что я обнаружила в тебе впоследствии, заставило меня понять, что я никогда не знала, каков ты на самом деле. Но это не твоя вина. Это я всегда молилась на своего героя. Я думала, что ты исключительный. Именно поэтому я не поверила Линетте, когда она сказала правду.

— Она сказала, что я собираюсь жениться на тебе только для того, чтобы занять место Тодда. Так?

— Конечно.

— Неужели ты действительно думаешь, что Тодд будет следовать старомодным принципам своего отца и тот сможет отговорить его от назначения меня на это место? Да ерунда это. Да, он не спорит со старым человеком, не пытается заставить старого Вестона отказаться от его принципов, но Тодд реалист, он не позволяет вмешиваться в те дела, которыми занимается в компании. Я стану его преемником в Англии независимо от того, буду я женат или нет — это не имеет никакого значения. И Тодд сам тебе об этом сказал.

— Он сказал тебе, что я спрашивала его об этом?

— Конечно. Он извинился за выходку Линетты, слова которой так тебя расстроили. Он также сказал, что сумел убедить тебя и ты полностью успокоилась. Думаю, что ты и дальше оставалась бы спокойной, не будь этого срочного звонка из Литвы. И вот тогда-то в твоей голове вновь всплыли прежние подозрения. И эти подозрения легли в основу твоего поведения, которое перешло всякие разумные границы.

— Ты так думаешь? — коротко спросила она.

— Да, — сказал он громко, не отрывая глаз от ее лица. — Я так думаю.

— А я не верю тебе, — убежденно сказала она. — Я звонила помощнице старого Вестона в Канаду, она-то и сказала мне, что компания отдает предпочтение женатым мужчинам. — Она подняла руку, заметив, что Рис пытается возражать. — Я знаю, ты собираешься сказать, что Тодд не принимает подобные аргументы во внимание. Но она также сказала мне, что мистер Вестон держал тебя во втором эшелоне до того, как было объявлено о нашей помолвке.

В голосе Риса зазвучали злые нотки.

— Ничем не могу опровергнуть ее слова, но я говорю тебе, что это не так. Неужели ты веришь словам незнакомого человека больше, чем моим?

— Да, — без колебаний сказала Алекс, — я им верю. — Рис сжал зубы. — У меня нет причин считать, что она меня обманывает, — добавила Алекс.

— А почему ты думаешь, что мне так хочется обманывать тебя?

— Потому что ты нуждался в жене, — сказала она, иронически улыбаясь.

Рис перегнулся через стол и дотронулся до щеки Алекс, повернул ее голову к себе и заставил посмотреть на него.

— Я хочу тебя. Хочу ту девушку, на которой женился. Девушку, которую выбрал себе в жены, и не ради повышения по службе. В любом случае я взял бы тебя в жены.

— Как благородно, — саркастически сказала Алекс, отшатываясь от него. — Именно поэтому я и не верю тебе.

— Я никогда тебе не врал, — сказал Рис, стараясь тоном голоса подчеркнуть искренность. Она вспыхнула, усмотрев в его словах лицемерие.

— Неужели? — сказала она, повернувшись и смотря на него пристальным взглядом. — Не потому ли ты никогда прямо не отвечал на мой вопрос и это дает тебе право считать, что ты не врал мне? Я знаю твой ответ.

— Как я понимаю, вопрос касается того, любил ли я тебя, когда попросил тебя выйти за меня замуж? Правильно? — спросил Рис.

Алекс удивилась, она думала, что он опять уйдет от ответа, и еще более удивилась, увидев, как болезненно он покачал головой.

— Нет, и все же это не то, о чем ты думаешь, — продолжал говорить Рис. — Я заботился о тебе и делал это всегда, хотя… хотя между нами не было близости.

Она посмотрела на него, смущенная его прямолинейностью, моргнула, отвернулась, почувствовав внутреннюю пустоту. Нет, ей не следует верить ему ни в коем случае. Он готов сказать любую ложь в собственное спасение!

К столику приблизился официант с подносом и бутылкой вина. Пока он расставлял тарелки, раскладывал еду, наливал вино в бокалы, Алекс сидела отрешенная, даже не заметив, когда все закончилось. Сердце оцепенело, словно перенесло сильный шок. Еще несколько минут назад она где-то в подсознании тешила себя надеждой, несмотря на возникшие между ними разногласия, что Рис все же любил и любит ее, но теперь и эта призрачная надежда исчезла. Остались только холод, тяжесть на душе и давящая сердечная боль.

— Ну, давай. — Рис протягивал ей бокал с вином. Алекс что было сил вонзила ногти в ладонь и чуть не вскрикнула от боли. Затем подняла бокал, стараясь не показать, как у нее трясутся руки.

— Благодарю, — произнесла она не свойственным ей тоном.

— Принимайся за еду, остынет.

Она опустила глаза, увидела перед собой тарелку с супом. Надо было что-то делать, чтобы как-то прийти в себя. Она взялась за ложку и стала есть. Когда она закончила, Рис сказал:

— Ты не собираешься спросить меня, почему же я все-таки сделал тебе предложение?

— Нет, я уже знаю.

— В общих чертах, может быть, ты и права, — согласился Рис, глядя на нее. — Я стал подумывать о браке, но не из-за того, чтобы получить место. Просто пришло для того время. Хотелось, чтобы родители занимались с внуками. — Он задумался, а потом продолжил: — По-настоящему я еще ни в кого не влюблялся. Правда, было несколько случайных знакомств, но это не была любовь, о которой ты читала. Та самая, которая бьет тебя наповал и длится долго-долго. Такого счастья я не испытывал. — Алекс опустила глаза, не в силах смотреть на него, а Рис продолжал говорить: — Итак, когда пришла мысль о браке, я подумал о тебе, о девушке, которая постоянно твердила, что влюблена в меня, и у которой было множество хороших качеств, импонирующих мне.

— Да, весьма податливой и такой задуренной, что ты думал, что можешь посадить меня в коробку и вытаскивать оттуда, когда захочется отвлечься от своих дел, похождений и посторонних интересов, — ядовито прервала его Алекс.

— Вполне вероятно, — согласился Рис. — Но ты обладала еще такими качествами, как невинность и жизнелюбие, как смелость и выносливость.

— О, пожалуйста, не заставляй меня краснеть, — произнесла Алекс иронически.

Губы Риса сжались, он замолчал до тех пор, пока не подошел официант, чтобы переменить тарелки, разложить второе и наполнить бокалы.

Алекс уткнулась в свою тарелку, на которой красовалась лососина по-дуврски, выглядевшая чрезвычайно аппетитно. Однако даже такой деликатес не шел ей в глотку.

— Итак, — сказала она, — ты решил, что я буду подходящей женой, сделал мне предложение и тем самым успокоил старого мистера Вестона. Продолжай.

Рис отпил немного вина.

— Но мне казалось, что ты еще слишком молода для замужества. Я решил потянуть время, чтобы мы получше узнали друг друга, — заговорил Рис. — В общем, учитывая твой возраст, мне хотелось деликатным способом выяснить твои качества как потенциальной любовницы.

— Вот-вот, — сказала Алекс таким тоном, словно ее пытали раскаленным железом, — ты всячески уклонялся от близости со мной, не тащил меня в постель. Очень понятно. Я удивляюсь, почему ты не женился на Донне Темпль. Наверное, не хотел неприятностей?

— Донна не та девушка, на которой женятся.

Алекс скривила губы.

— Вот она — мужская оценка. Никак не могу понять, что делает мужчин такими грязными? Я уверена, что ты переспал со многими, да и она от тебя не отставала. У тебя действительно замечательная репутация в этом смысле.

— Вот не знал! — воскликнул он. — Это неправда.

Он затряс головой, словно намеревался вытряхнуть из нее образ Донны и все прошлое.

— Ты не похожа на других, Алекс. Мне очень жаль, что ты не веришь мне. Мое отношение к тебе всегда было особым. Я всячески старался оградить тебя от внешнего влияния, сохранить для себя твое девичество. Первый брак таким и должен быть. Этим он отличается от тех браков, которые длятся всего несколько месяцев. Ты относилась к той категории девушек, которых следует оберегать, что я и делал на протяжении долгих восемнадцати лет и, как мне казалось, не нарушил своего обета.

Он заметил, что она не притрагивается к вилке с ножом.

— Давай же, ешь, — сказал он.

— Нет.

Взглянув на ее побледневшее лицо, он не стал настаивать, а продолжал свою исповедь.

— Уж не знаю, почему я откладывал свадьбу. Вероятно, из-за того, что подсознательно надеялся: любовь в моей жизни еще должна прийти, та самая любовь, которую называют испепеляющей.

— Но она не пришла, и ты женился на глупой, покладистой и верной Алекс, — сказала она глухо.

— Нет, не потому, — возразил Рис.

Ее глаза округлились. Алекс уже выдержала за этот вечер множество ударов, но этот был самым сокрушительным. Сцепив пальцы под столом, она заставила себя взглянуть на него. Ей трудно было продолжать разговор, но она собралась с силами.

— И ты… и ты в кого-то влюбился?

— Да, — выдохнул он и уставился на нее, — в тебя. В ту самую ночь, когда мы гуляли после бракосочетания. Твой счастливый вид потряс меня и… и я влюбился в собственную жену.

Она смотрела на него и видела его преданные, ожидающие глаза. Еще более разгневанная, чем прежде, Алекс встала, взяла бокал и выплеснула его содержимое ему в лицо.

— Ты лжец! — воскликнула она. — Ты грязная, лживая свинья! — Она стремительно вышла из-за стола и покинула ресторан.

— Алекс, зайди, пожалуйста, ко мне, — прозвучал голос Тодда из динамика.

Она сразу же блокнот и вошла к нему в кабинет.

Он был один, сидел, утонув в своем глубоком кожаном кресле, барабаня пальцами по столешнице. Был понедельник следующей недели. Тодд вернулся из Канады в пятницу. Алекс предполагала что у нее будет много работы. Теперь она выполняла большую часть его заданий. Бренду оттеснили на второй план. Обычно Тодд быстро сортировал свои деловые бумаги, откладывая в одну сторону инструкции и памятные записки, в другую — письма. Но в это утро он, казалось, был погружен, во что-то свое, с задумчивым видом барабаня по столу, и только через несколько минут поднял голову и посмотрел на нее.

— Алекс, должен кое-что сказать тебе. Мы с Линеттой разводимся. Кажется, она увлечена каким-то англичанином и намерена выйти за него замуж. Таким образом, она хочет остаться в Англии.

— О, это очень неприятно, — сказала Алекс.

— Неприятно — да, но неудивительно, — заметил Тодд, взглянув на нее.

Алекс покачала головой.

— Слухи об этом уже ходили.

Тодд с силой провел ладонью по лицу.

— Я догадывался… — Он сделал паузу. — Знаешь, Алекс, расторжение брака, уход того, кого ты любишь, — самое тяжелое переживание для человека.

Она потупила глаза.

— Да, я с тобой согласна, — ответила она, стараясь не выдать себя.

Тодд вздохнул, на мгновение потеряв мысль.

— Я оставался в Англии, так как думал, что Линетта все же изменит свое решение и вернется ко мне. Но теперь нет никакой надежды, и меня здесь ничто не держит.

— А сыновья? — рискнула спросить Алекс.

— В отношении их мы договорились. Они продолжат учебу в школе, а каникулы проведут в Канаде. Когда подрастут, то сами решат, как им поступить. Линетта еще может иметь детей, она достаточно молода. Вот уж не знаю, как все это могло произойти. — Он затряс головой. — Короче, я собираюсь в Канаду, а Рис занимает мое место здесь.

— Когда ты уезжаешь?

— Через несколько недель. Я должен завершить дела.

— Следовательно, я смогу уйти в то же время?

Брови Тодда полезли вверх.

— Я не по этому поводу позвал тебя.

Она усмехнулась.

— Я твоя помощница по «Пан-Америкен». Конечно, я уеду с тобой.

— Буду очень рад, Алекс. Но твое место здесь, с Рисом.

— У него своя секретарша.

— Верно, но ты его жена, и он оставит тебя дома, в Лондоне.

Алекс заколебалась, уткнулась в блокнот, затем облизала пересохшие губы и сказала:

— Тодд, я должна кое-что сказать тебе тоже. Понимаешь…

Но он заговорил сам.

— Может быть, сначала я должен сказать тебе, что в последнюю минуту Рис решил ехать со мной в Канаду.

Она вскинула голову.

— О, вот как.

Ей стало ясно, почему Рис не последовал за ней до ее квартиры в тот вечер. Не ждал ее и потом, когда она закончила работу. Она решила, что теперь между ними все кончено, и была этому страшно рада, твердо сказав себе: «Я очень, очень довольна». Теперь же она раздраженно сказала:

— И он только что об этом сказал?

— Мы говорили в самолете, — ответил Тодд. — Рис заявил, что между вами какие-то проблемы, которые нужно решать.

— Неужели? — сказала Алекс как можно холоднее.

— Слушай, оставь свои английские привычки. Вы оба очень мне нравитесь, и я не хочу, чтобы между вами были разногласия, чтобы вы были несчастливы.

— Я не несчастлива.

Он фыркнул.

— Ты давно смотрелась в зеркало? Для новобрачной, вернувшейся из свадебного путешествия, ты выглядишь черт знает как.

— Уж не поэтому ли ты решил вернуться в Канаду? — сказала она. — И не Рис ли уговорил тебя? — Затем, отвечая на свой риторический вопрос, она воскликнула: — Я должна была догадаться! Это так типично для него.

— Не думаю, что ты справедлива, Алекс. Я…

— Какого дьявола я должна быть справедливой? — перебила его Алекс. — Он опять хочет использовать меня, чтобы заслужить твое одобрение. Приняв во внимание ваш разрыв с Линеттой, он решил воспользоваться им, чтобы убедить тебя немедленно ехать в Канаду. Только так он сможет получить твое место.

— Уже много месяцев назад это место закреплено за ним, — сказал Тодд. — Какой бес вселился в тебя, Алекс? Всем кажется, что ты ненавидишь этого парня.

— Может быть, все и недалеки от истины. — Она прикусила губу. — Тодд, я хочу поехать с тобой в Канаду. Ты же знаешь, что Бренда отказывается. А ты сам сказал, что со мной хорошо работается, и потом какой смысл тратить время на подготовку кого-нибудь из новеньких?

Он покачал головой.

— Нет. Я не собираюсь нести ответственность за то, что разрушаю чей-то брачный союз. Я знаю, что это значит.

— Ты и не должен. Наш… наш брак, в сущности, и не начинался. Я собираюсь встретиться с адвокатом, чтобы расторгнуть его.

Конечно, она так и не собралась посетить адвокатскую контору.

Тодд уставился на нее.

— Ты уже консультировалась? — Голос у него был злой. — Вышла замуж только месяц назад, а уже разводится. Что тебе сделал Рис? Он знает об этом?

— Нет еще, — сказала она.

Вскочив на ноги, Тодд сказал:

— Тогда я предлагаю, чтобы вы оба обсудили все и выкинули эту мысль из головы до того, как ты совершишь такую глупость. — Он подошел к ней. — И это все из-за того, что Линетта сморозила такую чушь? Из-за места Рису было необходимо жениться? Если это так, то я скажу тебе, Алекс, что это неправда. Я выбираю на это место кого хочу — женатого или холостого, мужчину или женщину. Ты это понимаешь?

— Но есть и другая причина, — сказала Алекс. — Есть… есть более серьезные основания. — Она заколебалась, но все же сказала: — Пожалуйста, возьми меня с собой в Канаду, Тодд. Ничто не сможет соединить нас снова. Я абсолютно в этом убеждена. А отправиться в Канаду, уехать от Риса, от родителей — это единственное, что я хочу. Пожалуйста, Тодд.

Он стоял и смотрел на нее, но она, склонившись над блокнотом, не могла видеть его перекошенное от злобы лицо.

— Нет. Ты остаешься здесь с теми, кто тебе близок.

— Тогда я уволюсь, — с угрозой произнесла она.

— Хорошо, действуй. Но в контракте записано, что ты должна подать заявление об уходе за три месяца, а я задержу его движение.

Она холодно взглянула на него.

— И что же ты собираешься сделать?

— Еще не знаю, но Рис мой друг, и я никогда не позволю себе сделать что-либо, чтобы способствовать расторжению вашего брака.

— Я уже сказала тебе, что его не существует. Я не…

Но Тодд обошел ее вокруг со зловещим видом.

— Убирайся, Алекс, пока я еще не вышел из себя.

За все время их совместной работы Тодд никогда на нее не злился, а сейчас с трудом сдерживал себя. На прошлой неделе к ней на квартиру приходила ее мать и вела себя еще более несдержанно, чем Тодд. Затем родители Риса приходили на работу и зазывали ее на ленч. Она была вынуждена дойти с ними и убеждать их, что не знает, где находится Рис сейчас. Нет, они открыто не показывали своего раздражения, но своими вопросами довели ее до слез и сами ушли в расстроенных чувствах. Но все родительское давление привело к тому, что Алекс только укрепилась в своем решении. Она была преданной дочерью, но сейчас настаивала на своем: оставить ее в покое, со своими чувствами она разберется сама.

Как ей стало легко, когда Тодд напомнил ей о полете на Аляску на уик-энд.

— Самолет предоставляет компания, и мы, согласно расписанию, сначала отправимся в Джуно. Я проведу там пару дней, а затем самолет заберет нас. Да, и мой старший сын полетит с нами. Рассчитываю выбрать время для рыбалки.

Алекс была на седьмом небе от радости, быстро упаковала свои вещи. До нее дошли разговоры, что Рис улетает куда-то по новому заданию. Очень хорошо. Нет необходимости говорить ему, куда она отправляется, но, по всей вероятности, он об этом знает. Сын Тодда, Мартин, одиннадцатилетний мальчуган был точной копией отца в детстве, такой же крепкий, коренастый, с широкой открытой улыбкой и добрым характером. Он увлекался видеокассетами и телеиграми.

Два дня в Джуно, однако, были напряженными. Все же ей удалось вместе с Мартином ознакомиться с городом, а Тодд тем временем просиживал на совещаниях с местным руководством, устанавливая контакты, собирал нужную информацию, укреплял позиции компании. Алекс тоже пришлось участвовать в таких встречах. По вечерам она сидела в гостинице и разбиралась с материалами.

В эти часы Мартин занимался с отцом. Утро в среду было у них свободным, а в полдень они отправились в аэропорт, где их ждал самолет. Они направлялись на север в район реки Юкон. Они должны были выяснить возможности строительства в этом районе гидростанции, которая обеспечивала бы электроэнергией и Канаду, и Аляску.

Слово «Аляска» ассоциировалось у Алекс с чем-то холодным. Однако они застали здесь прекрасные теплые летние дни. Пилот самолета приветствовал их широкой улыбкой. Мартин был счастлив и возбужден. Даже Тодд выглядел посвежевшим. Тодд шел по трапу за ней, поддерживая ее сзади. Войдя в салон, она замерла, когда увидела Риса, поднимающегося с кресла навстречу ей.

— Привет, Алекс, — сказал он. — Присаживайся здесь.