Спасение мстителя

Но он этого не сделал. Он остался на месте, черт возьми. Потому что, может она и не плакала, но ее глаза светились любопытством и таким явным, горячим и зовущим желанием, что Винсент почувствовал, как тонет. Его взгляд остановился на ее губах. Лишь попробовать. Как тогда, в Сиэтле. Он нуждался в этом. Очень.

Черт, Ви. Нет! Ты не собираешься осквернять девушку только потому, что не можешь контролировать себя. Она и так уже побывала в аду.

Он замер. Черт. Конечно не собирался. О чем он думал, черт подери? Поцелует ее, а дальше что? Сказать: «Спасибо, я просто хотел проверить, сможешь ли ты снова вскружить мне голову?». Нет. Конечно, нет.

Он собирался с силами отстраниться.

Ника медленно раздвинула ноги. Немного, но достаточно, чтобы жар ее тела коснулся пальцев Винсента. Мысли замедлились и... и... он позабыл... обо всем.

Он поднялся на коленях, а Ника подалась к нему, медленно, словно боясь спугнуть его.

Это выводило из себя. Не нужно с ним нянчиться. Он знал, что делал.

Знал, что должен был сделать.

И знал, что хотел.

А еще то, что не стоило хотеть.

— Винсент?

Ее дыхание было теплым и мятным. Черт. Лишь попробовать. Нежные пальчики коснулись его горла и провели до линии челюсти, оставляя после себя жаркий след.

— Я собираюсь поцеловать тебя, Рыжая, — предупредил он.

Ее глаза вспыхнули, а пальцы замерли.

— Ладно.

— Но это все. Только поцелуй. — Она должна знать, что это ничего не изменит.

Но Ника первая приблизилась к его губам, едва касаясь, но уже этим практически убивая его.

— Я приму твой «только поцелуй», Винсент, — прошептала она.

Его рот обрушился на ее губы, а руки обхватили ее ноги. Язык жадно скользнул вперед, не дожидаясь дальнейших приглашений. Ника наклонила голову и за шею притянула его ближе.

Господи-Боже, ее энтузиазм просто прекрасен.

Мысли Винсента разлетелись на осколки, когда Ника нерешительно зарылась пальцами в его волосы, а язык неуверенно встретился с его. И черт бы побрал Винсента, когда она свела ноги, заключая его в плен. В этот момент отчаянная тоска, которую он чувствовал по ней и только по ней, ударила в грудь с силой товарного поезда, и Винсент ответил отказом.

Поднявшись и не прерывая поцелуя, он положил ее на спину и прижался всем телом. Зажал ее длинные ноги между своими и поднял запястья над головой. Она должна прекратить касаться его. Он не мог себя контролировать, когда Ника трогала его.

Ага, как будто я вообще что-то контролирую.

Дерьмо. Он оторвался от ее губ. Нужно остановиться. Это не должно быть таким приятным — настолько дьявольски приятным.

— Еще. Позволь мне еще раз к тебе прикоснуться. — Ника выгнула спину и приподняла голову, снова потянувшись поцеловать его. Она лизнула, втянула его нижнюю губу и слегка прикусила, а потом ногой сильнее прижала к себе Винсента. — О, да, — простонала она ему в рот, приподнимая бедра и ерзая ими о затвердевший член.

Еще. Винсенту нужно было так много, что он был на грани срыва.

— Блядь, Рыжая, — простонал он, когда девушка попыталась высвободить запястья. К черту все. Если она прикоснется к нему, то они разденутся и соединятся в мгновение ока.

— Да, Винсент, пожалуйста.

Господи. Вновь сдавшись, прикусывая и облизывая ее губы, он погладил свободной рукой ее бок, вжимаясь эрекцией в сладкое местечко между ее ног.

Винсент заглушил ее стон удовольствия и скользнул пальцами под зеленую футболку по гладкой коже, медленно, к обнаженной груди. Он бы умер, если не сделал этого.

«Безумно идеальная», — мысленно простонал он. Он знал, что девушка именно такая.

Но не мог сказать ей об этом, иначе она поймет, какой полной властью обладает над ним. Не мог показать свою реакцию на нее, свою слабость. Особенно учитывая, что он должен будет уйти.

А еще потому, что Рыжая заслуживала намного больше, чем такого эмоционально испорченного и опустошенного человека.

Несмотря на свои мысли, он еще сильнее навалился на Нику, вжимая в кожаный диван, поражаясь, как идеально ее грудь помещалась в его ладони, словно Господь создал ее лишь для Винсента. Найдя возбужденный сосок, он перекатил маленькую ягодку между пальцами. Ника ахнула и застонала, выгибаясь под ним, заставляя звенеть каждый нерв. Винсент чуть переместился, оказывая такое же внимание второй груди.

Отстранившись от ее губ, он проложил влажную дорожку от ее щеки до линии челюсти, подбираясь к нежной шее. Но едва осознавал, что делает, потому что Ника продолжала тереться о его член, доставляя такое удовольствие, что все могло закончиться быстрее, чем они начнут.

Наконец его губы добрались до нежной кожи над ключицей, и Винсент нежно впился в нее зубами. Уши наполнил ее вскрик, и Ника впилась ногтями в его спину, посылая волну удовольствия по позвоночнику, достигшую паха и сжавшую яйца. Винсент снова вжался в нее, контролируя ее беспорядочные движения, ускоряя и делая их резче.

Святое дерьмо, он должен покончить с этим.

«Да, кончить», — вскричал Фанат.

Нет! Он не это имел в виду!

Прерывая внутренний спор, Винсент чуть не взорвался, когда почувствовал, как прекрасное, отзывчивое тело Ники напряглось под ним. Отпустив ее грудь, он просунул ладонь между их прижатыми бедрами, изо всех сил удерживая себя от того, чтобы не пролезть ей в джинсы, и настойчиво прикоснулся через ткань к ее лону.

Да, малышка. Позволь мне. Позволь подарить тебе это. А потом я оставлю тебя навсегда.

Глава 14

Внезапный оргазм накрыл Нику с пугающей силой. Она вскрикнула, замерла, а потом стала извиваться под рукой Винсента. Он всем весом прижимал ее к дивану, а Ника стонала от пронзительных ощущений, мышцы внутри сокращались снова и снова.

Если бы удовольствие от долгожданных прикосновений этого мужчины не было таким запредельным, то ей захотелось бы спрятаться подальше. Кончила от простых ласк и единственного поцелуя. Но кончила! От ласк мужчины!

Ласк этого мужчины.

И, святое дерьмо, он просто великолепен. Не удивительно, что в его присутствии с ее телом творится такое. Должно быть, она инстинктивно чувствовала, насколько он хорош. А теперь, когда ей позволили... стоп, он же не позволял себя трогать, верно?

Ника расстроено застонала. Вся правая сторона ослабела и покрылась мурашками там, где Винсент держал ее.

Невероятно, ее Винсент.

«Мой Винсент?»

Вновь обретя зрение и слух, Ника приподнялась на руках.

— Пусти, — выдохнула она.

Хотелось коснуться его. Почувствовать. Отплатить за только что подаренное удовольствие.

Винсент освободил ее запястья и посмотрел в глаза.

Не замечая, как он внезапно замер, Ника сжала в кулак его волосы и притянула к себе, отчаянно целуя. Теперь она точно знала, что его бородка скорее щекочет, нежели царапает. Другой рукой Ника быстро скользнула по его спине и каменным ягодицам. Но стоило провести пальцами по внушительной эрекции под тканью джинсов, как он оторвался от ее губ и снова отодвинулся.

— Нет, нет, нет. Винсент, прошу, не делай этого. Не останавливайся, — молила она.

Так унизительно. Но, проклятье, почему он так поступил? Ей хотелось большего. Ника была поражена и одновременно благодарна, что он пробудил в ней такие желания. Что ее опыт с Кевином не уничтожил их.

Осторожно, почти боясь того, что может увидеть, она встретилась с его пристальным взглядом и вся восторженность испарилась. Моментально.

Ее опасения оказались ненапрасными. Не стоило смотреть. Его карие глаза стали почти черными, настолько расширились зрачки. Дыхание прерывистое, губы влажные и красные, кровь прилила к щекам. Такой возбужденный. Он хотел Нику.

Но.

Смотрел на нее, терзаясь сомнениями.

Может, и не хотел.

— Винсент? Прошу, позволь помочь тебе, — прошептала Ника, неуверенно поглаживая его через джинсы.

Если он позволит доставить ему удовольствие таким же способом, как сделал сам, Ника будет рада.

Неужели она действительно опустилась до того, чтобы принять те крохи, которые он готов ей бросить?

Она нахмурилась. Нет. Она не такая. Но и не такая, какой хотела быть.

— Блядь, Ника, — выдохнул он, закрывая глаза. Когда снова их открыл, то взгляд стал отстраненным. — Я не могу.

Разгоряченную кровь вдруг разом сковал лед, моментально остужая пыл. Но когда Винсент отодвинулся и рухнул в другом углу дивана, Ника остро ощутила потерю, словно ей только что отрубили конечность.

Чувствуя тысячелетнюю усталость, она с трудом села, морщась от прикосновения ткани футболки к чувствительным соскам. Одернув одежду, подняла голову и посмотрела на Винсента. Тот сидел, упершись локтями в колени, волосы закрывали часть лица. Выглядел, как чертова модель с обложки мужского журнала.

Гнев на его отказ и собственную слабость снес все на своем пути.

— Получаешь удовольствие, так поступая со мной?

Винсент повернул голову, и его шелковистые волосы соскользнули с плеч. Не будь она так расстроена, холодный взгляд темных глаз напугал бы ее до чертиков. Исчез тот страстный мужчина, который несколько минут назад подарил ей самый яркий оргазм в жизни. Его место занял мужественный защитник. И больше ничего.

— Насколько я помню, — вкрадчиво произнес он, — удовольствие получила ты.

Ника ахнула и округлила глаза от столь беспардонного напоминания.

— А ты нет. У тебя с этим проблемы? Или дело во мне?

— Обычно у меня все в порядке. — Кривая улыбка не коснулась его глаз.

Унижение захлестнуло как поток лавы, сжигая и заставляя съеживаться, пока, казалось, от Ники ничего уже не осталось. Опять? Что в ней такого, что заставляет мужчин причинять боль? Почему они чувствуют потребность унижать ее, заставлять чувствовать себя плохо? Всегда недостаточно хороша. Она сглотнула подступившую к горлу желчь и вскочила на ноги. Практически побежала в спальню, хлопнула дверью и бросилась к комоду. Хватая ртом воздух, Ника полезла в ящик и чуть не порвала рубашку. Пытаясь натянуть лифчик, она стыдилась того, насколько чувствительна ее грудь. Девушка сунула ноги в сандалии, которые оставила вчера рядом с кроватью.

Панические мысли вертелись в голове, требуя убираться отсюда на хрен. Прочь от этого ублюдка, которому она только что предложила себя.

«Ох, зачем я только это сделала? Стоило быть умнее!»

Ника знала, что когда дело касается нее, Винсент непредсказуем. Полон противоречий.

Если не хотел, зачем тогда ласкал и целовал? Почему просто не оставил ее в покое?

Но не-е-ет. Взял и подлил масла в огонь ее глупых фантазий. И если Ника поверила его словам, а именно это она и сделала, то проблема действительно не в нем. А в ней.

«Какая же я глупая!»

Слезы застилали глаза, а горло саднило как от кашля. Ох, разумеется, у него встал, но мужчины возбуждаются с пол-оборота, разве нет? Возможно, он думал о ком-нибудь другом, представлял, например, миниатюрную блондиночку, а не чудную рыжеволосую амазонку, какой была Ника. Всего лишь девочка для битья, мишень для всех мерзких, унизительных комментариев Кевина.

Неужели Кевин оказался прав насчет нее? Что после того, как он с ней покончит, Нику больше никто не захочет?

Она тогда не верила, но сейчас...

Ника схватила сумочку с ночного столика, где ее, должно быть, оставил Винсент, когда принес Нику домой...

«Ага, конечно». Это не дом. Лишь очередная версия ада.

Подойдя к двери спальни, она остановилась на секунду и сделала успокаивающий вдох. А потом еще один, когда первый не помог. Если сейчас вообще можно было успокоиться. Дрожа, она вышла в коридор, на ходу вытаскивая ключи.

— И куда ты собралась, интересно знать?

Она резко подняла взгляд и уронила сумочку. Перед дверью стоял Винсент и загораживал выход. Поймал в ловушку. Физически лишая ее свободы.

Едва способная дышать от паники, Ника наклонилась собрать свои вещи, бросая помаду и кошелек обратно в мягкую кожаную сумку. Она схватила средство для дезинфекции рук и засунула его в кармашек, а потом заметила салфетку, которую, видимо, захватила в клубе, потому что на ней было отпечатано «Клуб Вздох». И почти уже запихнула ту в сумку, когда заметила, что на обороте что-то написано. Сжимая ее в руке и одновременно перекидывая ремешок сумочки через плечо, Ника выпрямилась и вздернула подбородок. Винсенту придется ее отпустить.

— Я ухожу. Пожалуйста, уйди с дороги.

— Боюсь, что не могу этого сделать. Такую расстроенную я тебя никуда не отпущу. Кто знает, во что ты можешь ненароком вляпаться? — Он кивнул на салфетку. — Что это?

До Ники дошло. Ее нужды и желания ничего не значат. Свободы выбора для нее не существует. Она ничтожество. Все считают, что она не способна о себе позаботиться. Не отличит неправильное от правильного, опасное от безопасного. Все еще пленница. Вот только цепи ее брата и Винсента называются «защитой».

От сокрушительного осознания что-то внутри разбилось, наполняя душу тысячами острых осколков.

Внезапно она почувствовала себя такой маленькой, что начала сомневаться в собственном существовании.

Болезненные ощущения были мимолетными и практически сразу исчезли, оставив после себя... ничего. Благословенное ничего. Полное оцепенение. Бешено колотившееся сердце замедлилось. Легкие освободились от удушающей тяжести. Напряжение покинуло мышцы.

И она освободилась. По крайней мере, внутренне.

Удивительно, но когда открыла это для себя, Ника ничего не почувствовала. Совершенно ничего. Как бы пригодилась эта мирная отстраненность, когда Кевин избивал ее.

Но нет. Такого она никогда раньше не испытывала, и потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять, что это.

«Ты сдалась», — печально прошептал голос на краю сознания.

Так и есть. Сдалась. Отступила. Ника никогда не сможет убедить окружающих в своих силах и способностях, правда? Так долго боролась — однажды ночью даже за свою жизнь, когда Кевин все никак не мог перестать избивать ее. Ужасно было проснуться в больнице с забинтованными запястьями, когда вокруг суетились встревоженная медсестра, озабоченно нахмурившийся врач и психоаналитик. Будто она не знала о жестокости своего брака, и ей требовался незнакомец, чтобы понять необходимость уйти. Однажды удача может подвести и утром она уже не проснется.

Ага, проснуться ради очередных побоев такая удача для пленницы.

Ника моргнула и что-то застыло в груди. После борьбы длиною почти в год, когда она едва выдержала, стало почти облегчением такое почувствовать. А точнее не чувствовать. Хоть какая-то помощь, наконец-то. И если благодаря этому ей не придется больше убиваться из-за мнения окружающих, из-за чувства вины ее бедного брата, из-за мужчины напротив и из-за себя, то она согласна.

Ника подняла голову и посмотрела на Винсента Романи пустыми, как экран телевизора, глазами.

— Это мое, — решительно произнесла она, сжимая мятую салфетку.

Парни, угостившие ее вчера выпивкой, вероятно, оставили номер телефона. Самоуверенно, но какая разница?

Винсент нервно провел рукой по затылку.

— Что это? — повторил он.

Равнодушно подняв салфетку и внутренне предвкушая удовольствие помахать перед носом мистера Высокомерие телефоном другого мужчины, Ника пробежалась глазами по записке. Вокруг все поблекло, остались лишь коряво написанные буквы. И все же она не чувствовала ничего, кроме легкого беспокойства, что с этим еще не покончено.

Разве я не говорил, что ты никуда от меня не денешься?

Я найду тебя. Всегда найду. Я заставлю тебя заплатить за то, что ушла от меня.

Перережу тебе глотку и буду танцевать на твоей крови, Ники.

Будь готова.

Перед глазами все дрогнуло, и на периферии замерцали белые точки.

Забавно, Ника чувствовала легкий шок, но не испуг. Почему так? Кевин нашел ее. Почему она не боялась?

Наверное, потому что желала смерти. Это лучше, чем жизнь посреди кошмара наяву.

Прошлой ночью Кевин находился достаточно близко, чтобы засунуть письмо ей в сумочку. Или попросить кого-то другого сделать это.

Нике никогда от него не избавиться, верно?

— Рыжая!

Она подняла глаза и несколько раз моргнула.

— Что?

— Что это, черт подери?!

— Ничего, — ответила она, чувствуя, как в горле пересохло. Сунув салфетку в сумку, Ника потянулась к двери. Мощное тело не сдвинулось ни на дюйм. — Я в порядке. Пусти.

— Покажи, что написано на салфетке.

— Это тебя не касается. А теперь, прошу меня извинить...

— Покажи. Мне, — прорычал он, явно не слушая.

Ника запрокинула голову и сузила глаза.

— Это не твое дело, Винсент. Я ясно выразилась? А теперь уйди с дороги.

Его взгляд переместился с ее лица на сумку. Поняв его намерения, она отступила, но рука уже метнулась вперед. Увернувшись, Ника вместе с сумкой попыталась протолкнуться мимо. У нее получилось. Добравшись до двери, Ника решила, что если открыть ее, то получится убежать. Но эту возможность тоже украли, удивительно нежно, но уверенно схватив за руку. Она ахнула, когда ее спиной прижали к двери. Винсент удерживал ее на месте, прижимаясь всем телом.

— Отвали! — рявкнула она, наконец, почувствовав хоть что-то — возмущение.

И оттолкнула его. Точнее попыталась. Дерьмо. Сдвинуть дверь и то больше шансов.

— Отдай мне салфетку.

Его глубокий голос чувствовался грудью, где были прижаты их тела, но Ника ничего кроме вибрации не ощутила.

— Нет. Тебе не на что там смотреть. А теперь отстань от меня и дай уйти. Если бы мне хотелось играть в эту игру, я бы осталась в Сиэтле с Кевином.

Винсент шокировано втянул воздух и тут же отступил, но сначала выхватил у нее сумку. Так быстро, что Ника ничего не успела сделать. Несмотря на крепкую хватку девушки, он снял ремень через ее голову и порылся в поисках мятой салфетки.

— Это мое!

Винсент не обращал на нее внимания, вернув ей сумку, и отошел, чтобы прочитать записку.

***

Винсент с трудом дышал, не в силах изгнать из мыслей холод в ее глазах. Выражение прекрасного лица, когда намекнул, что Ника его не достаточно возбуждает, отпечаталось в памяти.

Какая жестокая ложь! Если бы эта чертова женщина завела его еще больше, Винсента пришлось бы сажать на цепь, чтобы он не добрался до нее.

Да, Ника ему поверила. Поверила, что нежеланна. Как такое возможно? Неужели она не видит свое отражение в зеркале? Как такое можно подумать после того, что между ними сейчас произошло? Неужели не понятно, что он в ее власти? Что Винсент держит дистанцию ради ее защиты, а не чтобы причинить боль?

Боже, этот экстаз на лице, когда она кончила. Для него!

Но Винсент должен был позволить ей поверить в эту грязную ложь. Потому что когда Ника так красиво кончала в его объятиях, он без тени сомнения понимал, что если возьмет ее, займется любовью и заявит свои права, то никогда, никогда не найдет в себе сил отпустить ее. Но она заслуживает намного больше, чем он мог предложить. Поэтому он причинил ей боль своими словами. Может, продолжи она смотреть на него так, как смотрела последние несколько минут, игнорировать одержимость ею станет чуть легче. Вряд ли Нику устроит, если он будет держать ее под замком, чтобы с ней ничего не случилось. Она заслуживает человека, который даст свободу расправить крылья и летать. Винсент мог никогда ей этого не позволить.

Чувствуя тошноту, он отошел и

посмотрел на записку, от которой Ника прямо на глазах превратилась в привидение. Увиденное заставило задрожать от ярости.

Ноллан нашел ее! Этот ублюдок так близко подобрался к ней!

Почему она не испугалась, когда прочитала записку? Лишь побледнела и все. Почему не выглядела встревоженной или напуганной, какой стала бы любая женщина, прочитай она что-то настолько возмутительное?

Потому что жила так почти год. Ей говорили подобное несчетное количество раз.

Телефон Винсента завибрировал и он вытащил его из кармана, чтобы просмотреть сообщение от Лоренцо. Как, черт подери, парень раздобыл его номер?

Номер пять найдена этим утром. Астория. Повреждений на теле стало больше. Вмешались ФБР. Держи ухо востро.

Святое дерьмо. Астория не маленькая, но и не настолько огромная, а Ноллан убил неподалеку. Прошлой ночью он находился в клубе. Иначе как мог написать записку на фирменных салфетках и подложить в сумочку Ники? И он явно проследил за ними до этого места. Не потому ли на теле жертвы еще больше ран? Разозлился, что Ника отправилась домой не одна?

Следил ли он вчера за ней весь день? Увидел Алесио и Вито и поэтому побоялся что-то сделать?

Кровь застыла в жилах, и Винсент задал Лоренцо вопрос. Нужно удостовериться. Ответ пришел через минуту. Убийство совершено прямо через дорогу, где он ранее заметил двух парней в костюмах, искавших улики.

«Святое дерьмо».

Его план внезапно провалился в тартарары. Потому что ни за что, черт подери, он не спустит с Ники глаз, когда этот ублюдок настолько близко. Сейчас нельзя ее оставлять. Нельзя передавать заботу о ней другому человеку. Пока собственными глазами не увидит, как жизнь покидает тело Кевина Ноллана.

Винсент заметил, как упрямо вздернут подбородок Ники, ее воинственное и... снисходительное?.. выражение лица. Он никогда еще не видел ее такой.

— Ты собиралась уйти и не показать мне это? — взревел он, помахав перед ее лицом мерзкой запиской.

— Я прямо перед тобой. Нет необходимости орать. Отдай, пожалуйста.

Этот холодный, такой ледяной тон встряхнул Винсента. Он медленно опустил руку, чувствуя приступ паники, когда Ника смотрела на него как на пустое место.

Так, словно больше его не видела.

— Куда ты пойдешь?

Она безразлично пожала плечами.

— Почему я должна тебе говорить? — спросила таким рассудительным тоном, что захотелось стукнуть.

— Он был близко, Рыжая. — Неужели она не понимает, что это значит? — Знаю, ты сейчас расстроена, но с ним на хвосте ты не можешь всерьез надеяться, что я позволю тебе уйти.

Она скрестила руки на груди.

— Разумеется, нет. Ведь привилегия решать, что мне делать, есть у всех, кроме меня.

Проигнорировав ее слова, он снова загородил единственный выход. Винсент сам себе был противен, но выбора не оставалось. Ника не подвергнет себя опасности из-за того, что произошло между ними. Он удержит ее силой, если придется.

Позволит ненавидеть себя как Ноллана. Но сохранит жизнь, черт подери!

Возможно, ему стоит рассказать про проституток. Страх вынудит ее остаться.

Нет. Не хотелось, чтобы она чувствовала себя виноватой перед этими девушками.

Винсент знал, каковы муки совести из-за чьей-то смерти. Поэтому не допустит этого, Ника и так едва держится под гнетом навалившихся событий.

— Бойкот? — Она в отвращении покачала головой. — Ладно. Но если я останусь, то мне нужно оружие.

Винсент попятился, удивленный ее капитуляцией и странным требованием.

— Что? — недоверчиво рявкнул он.

— Я тебе не доверяю. И хочу оружие.

Он заглушил неожиданную боль из-за ее недоверия и подозрительно прищурил глаза. Слишком легко она сдалась.

— И только?

— Нет, не только, — выплюнула она. — На случай, если ты не в курсе, Винсент, я уже натерпелась достаточно дерьма в жизни, чтобы понимать, когда стоит держать ухо востро. Поэтому я лучше сдамся, чем ты разукрасишь мне лицо.

Винсент замер, пораженный ее словами. Или тем, за кого Ника его принимает. Он никогда в гневе не трогал женщину. Никогда. И никогда этого не сделает. Но она думает, что такое возможно?

Желчь обожгла горло. Винсент возмутился до глубины души.

— Я никогда...

— Бла-бла-бла, ага, я это уже слышала, — перебила она и, взмахнув волосами, уплыла в главную комнату. — Оставь это для кого-нибудь более доверчивого, — бросила она через плечо. — Или лучше для тех, кто совсем отчаялся и готов слушать всякую чушь от таких, как ты.

Винсент не мог пошевелиться. Черт подери, какого хрена Ника так отзывается о его характере? Догнав ее, он сжал тонкое запястье, поворачивая девушку лицом к себе. Черт, какая же она хрупкая. Как, ради всего святого, она могла подумать, что он может причинить вред?

— Давай кое-что проясним. Можешь оскорблять меня, дать в челюсть или по яйцам. — Он придвинулся ближе, чтобы точно завладеть ее вниманием. — Но я никогда, ни при каких обстоятельствах не подниму на тебя руку.

Она вырвалась и плюхнулась на диван.

— Причинить кому-то боль можно не только кулаками, Винсент. Скажи девушке, что она уродина или что у нее большой нос, и она никогда этого не забудет. Это больно. Скажи парню, что он щуплый. И это тоже ранит. Скажи кому-то, что он недостаточно умный или хороший, или что он все делает не так. Ты уйдешь, а у человека сердце будет обливаться кровью. Тело после физического насилия чаще всего излечивается. Но после слов? Не всегда. — Она постучала по виску и пристально посмотрела на Винсента. — Наши глупые мозги не должны верить в искренность слов другого человека, но это не мешает им осознавать и сохранять все плохое. — Она поднялась и отошла посмотреть в окно, скрестив руки на груди. Жест скорее оборонительный, чем агрессивный. — И разве разум не знает, в какой момент сбить с ног воспоминанием, как раз когда ты думаешь, что твердо стоишь на земле? Я хочу ту пушку, из которой чуть не пристрелила тебя той ночью. Я положила ее туда же, где и нашла.

Она говорила так, словно давала урок, но это было сказано от чистого сердца. Чертов Ноллан. Нанесенный им физический вред сразу бросался в глаза. Синяки бледнели, но все равно оставались заметны.

Но что же они не видели?

— Ника...

Она, не поворачиваясь, подняла ладонь.

— Оставь. Мне не важно, что ты скажешь.

Так и было. Отсутствие интереса ясно читалось в ее голосе.

— Подожди здесь, — произнес Винсент, стараясь, чтобы это не прозвучало как приказ. — Я принесу оружие, а потом поедем в особняк навестить Еву.

Винсент почувствует себя лучше, как только они окажутся там.

Он прошел в спальню, все еще сжимая в кулаке записку Ноллана. Достал маленький ЗИГ из сейфа и набрал номер Макса. Он бы и сам дал ей оружие, без просьбы. Если по каким-то причинам Ноллан умудрится всадить Винсенту пулю в затылок, нужно обеспечить Нике шанс завалить ублюдка прежде, чем он навредит еще больше.

Ноллан должен умереть, чтобы Ника стала свободной. Все просто.

***

Ника прислушалась к шагам Винсента и покачала головой. Мужчины такие наивные. Она ничего не чувствовала по поводу того, что явно расстроила его, предположив, что он может ее ударить.

«А какой бы мужчина не расстроился?» — язвительно подумала она.

Тихонько вскочив с дивана, Ника на цыпочках пробралась к двери, поморщившись от щелчка поворачиваемого замка. Не желая проверять, услышали ли ее, схватила сумку и выбежала в коридор, ожидая, что Винсент бросится следом. Она нервно постучала пальцем по кнопке вызова лифта и когда двери открылись, практически нырнула в кабину.

Ей было плевать на Кевина. Плевать на Винсента.

Ей на все было наплевать. Она просто хотела выбраться.

Удивившись, что на первом этаже и улице все еще одна, Ника без раздумий вытянула руку и поймала машину. Запрыгнув в салон, дала водителю адрес Евы и откинулась на липкое сидение. Холодное как лед сердце билось спокойно. Разумеется, она будет придерживаться плана и поедет в дом Винсента. Но сделает это на своих условиях, не его.

Только Ева и Габриэль действительно понимали ее отчаянное желание независимости, они единственные, кто уважал ее желания. Возможно, им удастся удержать Кевина и Винсента на хрен подальше от нее.

***

Винсент ударил по газам, все еще не веря, что она обвела его вокруг пальца. Как глупо не догадаться, что именно это она и собиралась сделать? Проклятие. Он мог просто заплатить за чертово такси, в которое, по словам швейцара, она села.

Он вилял за милым на вид «Феррари», который с таким же успехом стоял бы на месте. Старый пердун внутри еле тащился по дороге.

Винсент нажал кнопку быстрого набора номера Евы.

— Алло?

— Малая, Ника тебе звонила?

— Только что. Что случилось? Она в порядке? Была какая-то странная.

— Она говорила, куда направилась?

— Сюда едет.

«Слава богу!»

— Скоро буду.

Он отключился и тут же позвонил Калебу, сообщая, что едет к дому. Рассказал про записку Ноллана, а также о последних событиях, и был почти уверен, что услышал, как на заднем фоне завелся мотоцикл.

Макс оказался дома в полной боевой готовности, вероятно, уже сообщив обо всем Габриэлю и остальным. Как только Ника пройдет в центральные ворота, больше оттуда не выйдет, пока Ноллан не окажется в земле. Ждать останется совсем чуть-чуть.

Мысль о том, что в клубном доме ее защитят не хуже, не задержалась в голове Винсента. Это правда, но там не будет его. Он сможет сосредоточиться и покончить с этим только когда Ника окажется под надежной охранной системой Макса как за стенами Форт-Нокса.

«Теперь она тебя ненавидит», — обвинил Фанат, и словно от удара кувалдой у Винсента разболелась голова.

Не такого развития их отношений ему хотелось бы. Стоило соблюдать чертову дистанцию.

Винсент стиснул зубы, остановившись на очередном светофоре. Ника может ненавидеть его сколько угодно, но это ничего не изменит. Не теперь. Когда ее бывший подобрался настолько близко. Эта мысль заставила его сильно надавить на газ, когда зажегся зеленый.

Плевать на методы, он все сделает правильно и спасет эту девушку. Даже если это будет последним делом в его жизни.

Тревога не давала покоя, пока Винсент мчался по автостраде, и не отпускала, когда тридцать восемь минут спустя, он стоял, прислонившись плечом к косяку открытой двери своего гаража. Живот скручивало от нервов, пока он наблюдал, как Ева уже четверть часа наматывает перед ним круги.

— Габриэль бы уже накричал на тебя за эту нервную привычку, — лениво прокомментировал, пытаясь заставить ее успокоиться, хотя сам не в силах был это сделать.

Она перестала стучать ноготками и подняла взгляд.

— Ника звонила целую вечность назад, Винсент. Где же она? — Ева присела на краешек бетонной клумбы с летними цветами. — Боже, меня тошнит, — добавила она, выглядя больной.

— Она будет здесь в любую секунду, — уверил ее Винсент.

Черт, он и сам не мог устоять на месте. Но не хотел, чтобы Ева и только что примчавшийся Калеб заметили его нервозность. Где, черт возьми, такси?

Что если по дороге она передумала и решила поехать в другое место? Он застыл. Пока они стоят тут как болваны, она едет... куда? Может, к Вексу?

Черт. Если байкер ее тронет, Винсент его убьет. И не важно, какую войну это вызовет между их людьми. Плевать. Не в первый раз две криминальные группировки столкнутся лбами. И уж точно не в последний.

«У тебя нет никакого права, придурок, — напомнил ему Фанат, — ты просрал его, два часа назад прижав ее к стенке».

— Серьезно. Где шляется таксист? Кружит по району, наматывая счетчик? — Калеб быстро провел рукой по коротким волосам, сидя на переднем крыле «Рейнджровера» Алека.

— Где Векс? — не сдержавшись, спросил Винсент.

— Не знаю. — Калеб достал телефон и быстро напечатал сообщение. — Он у Люциана Фейна, — добавил, когда получил ответ. — Он тебе нужен?

— Неа.

«Байкер проживет еще один день», — с облегчением подумал Винсент.

Из гаража вышел Габриэль и нежно провел ладонью по волосам Евы, прежде чем подошел к «Рейнджроверу» и взял записку Ноллана, которую Винсент бросил на капот. Он читал ее раз десять.

— Скажи, почему эта тварь все время ускользает от нас?

Винсент заскрипел зубами.

— У нас нет связей. Будь мы в Сиэтле, то знали бы, кого потрясти. А в Нью-Йорке мы без понятия, с кем он знаком и где ошивается.

— Ты спрашивал у Ники о друзьях Ноллана в городе?

— Нет, не спрашивал. — Он повернулся к Калебу. — А ты?

— Блядь! Нет. Я так переживал за нее и изо всех сил старался не напоминать об этом ублюдке. Поэтому и не спрашивал, — признался Калеб, как настоящий мужчина. Пристыженный, но все равно мужчина.

Винсент стиснул зубы и ткнул его в плечо.

— Присоединяйся к параду идиотов, еще есть места. Эта мысль меня тоже не посещала. — Дерьмо. Он был слишком рассеян.

Винсент рассказал про сообщение Лори и сделал мысленную заметку просмотреть запись с камер наблюдения вокруг дома. Хотел знать, насколько близко Ноллан.

Входная дверь дома распахнулась, явив Макса. Тот прикрыл глаза рукой от августовского солнца и крикнул:

— Такси только что высадило девушку в конце подъездной аллеи. Судя по скорости, она появится минут через двадцать. Кажется, ей нужен друг.

Макс еще не успел закончить, а Ева уже вскочила и схватила Габриэля за руку, потащив к внедорожнику.

— Мы едем.

— Я с тобой. — Калеб встал, но не успел сделать и шага, как Ева запрыгнула на пассажирское сидение и захлопнула дверь.

— Мы скоро вернемся, Пейн, — произнес Габриэль, усаживаясь за руль.

Винсент еще никогда так не завидовал власти Гейба.

Глава 15

Ника медленно шла вдоль мощеной дорожки к дому Евы. Отрешенность, поселившаяся в ней еще в квартире, за время поездки мало-помалу угасла и теперь почти исчезла. Пытаясь подавить росшее в груди чувство, девушка закусила дрожащую губу.

Она еще никогда не ощущала такую усталость. Кто бы мог подумать, что выжить — это так трудно. И ради чего? Зацепившись носком сандалии за выбоину в асфальте, Ника споткнулась и, наверное, со стороны выглядела танцующей.

Оглянувшись на место, где ее высадил таксист, она осмотрелась. Здесь было действительно прекрасно. Умиротворенно. Тишину нарушал лишь шелест ветра в деревьях вдоль дороги и редкие трели птиц. Судорожно вздохнув, она свернула на обочину и плюхнулась на траву.

Может с ней что-то не так, и она просто этого не замечает?

Ника сорвала пучок травы и поднесла к носу. Свежий аромат зелени мысленно перенес ее в Сиэтл. Она снова стала маленькой девочкой, сидящей за столиком на заднем дворе и играющей с Барби, пока папа стрижет газон. Впереди у нее вся жизнь, но никогда в своих снах или самых страшных кошмарах она не предвидела, где окажется сегодня.

Ника подняла взгляд на звук приближающегося автомобиля. Паники не было, так как машина ехала со стороны дома, а не главной дороги. Напротив остановился черный «Эскалейд», открылась пассажирская дверь. Ева выскочила из машины, и девушка едва заметно улыбнулась, когда лучшая подруга опустилась рядом с ней. Какое-то время они посидели в молчании. Ника не знала, что сказать. Может: «Я запуталась и иду ко дну, не зная, как со всем справиться?»

Ей не хотелось это признавать. Она старательно это отрицала. Не хотела быть сломленной.

Но была.

— Я не очень хорошо справляюсь, — тихо призналась она.

Ева соединила их руки и прижалась к Нике бедром. Желтый бриллиант сверкал в луче солнца, пробившегося сквозь ветви деревьев.

— Не многие на твоем месте справились бы, — сочувствия в ее тоне оказалось столько, что Ника почувствовала, как ее понимают, но не жалеют. — Как думаешь, может, стоит с кем-нибудь поговорить? Мне лично помогло после того как побывала в той хижине со Стефано и Фурио. Я не имею в виду психолога, — быстро добавила она. — Если, конечно, ты сама не хочешь. Но я поговорила с Михаэлем, другом Габриэля. Он священник, который нас обвенчал. Очень милый. И ведет себя не так самоуверенно.

— Как разговор с ним может помочь?

Ника считала, что разговоры не принесут ничего, кроме того, что снова на поверхность всплывут все плохие чувства за последний год. Зачем добровольно на это подписываться?

— Важнее то, что он слушал. Не пытался избавить меня от эмоций, — Ева понизила голос, чтобы ее не услышали через дорогу. — Я поговорила с Габриэлем, но это лишь привело его в ярость, а мне бы хотелось, чтобы они наладили отношения, а не кидались в драку при встрече, — она пожала плечами. — Знаю, у нас разные ситуации. Я провела в плену всего одну ночь, а ты... — девушка замолчала и громко сглотнула, прежде чем снова заговорить, — думаю, я понимаю гнев Габриэля. Потому что сама бы, не задумываясь, убила Кевина, представься мне такая возможность.

— В очередь, сестренка, — пробормотала Ника, положив голову Еве на плечо. — Знаю, уже нет смысла говорить об этом, но мне очень жаль, что все произошло в самый главный момент твоей жизни. Твоя первая брачная ночь, а теперь, спустя недели, все снова продолжается. Вы с Габриэлем даже в свадебное путешествие не поехали. Прошу, скажи, что это не из-за моей ситуации.

Ева ткнула ее локтем.

— Нет, но даже если и да? Ты бы не поступила так же ради меня? — Несомненно. Ника кивнула. — Конечно, да, — подтвердила Ева. Она вытянула загорелые ноги, казавшиеся бесконечными в коротких шортиках, и пошевелила пальцами в сандалиях. Ника сделала то же самое, лениво подумав, что нужно сменить лак.

— Пока вы не подъехали, — произнесла Ника, — аромат травы напомнил мне детство. Ты играла в Барби?

— Барби?

Ника подняла голову.

— Ага. Больше всего я любила семейный набор с «Вольво». Помнишь?

Ева выглядела смущенной.

— Я не была поклонницей Барби.

— Это точно. Тебе нравились игрушечная метла, совок и пылесос, — поддразнила Ника.

— У меня был целый набор, — призналась Ева. — Розовым с бирюзовым.

Они тихонько рассмеялись.

— Значит, сегодня тебя что-то расстроило? — спросила Ева. — Или это давно тебя мучает? Когда я утром позвонила, кажется, все было хорошо, за исключением похмелья. Особенно, когда ты сказала, что в постели с Винсентом?..

Ника вздохнула. Она не стыдилась обсуждать настолько личные вещи с лучшей подругой.

— Я выяснила, что Кевин не настолько сильно меня испортил, как считала. В сексуальном плане, — пояснила она. — Мы с Винсентом баловались и, ну, это было прекрасно. Пока он все не прекратил, потому что он так не считал.

Еву словно заморозили, казалось, она даже на несколько секунд перестала дышать. Она сжала колено Ники.

— Он так сказал?

— Не дословно, но суть та же.

— Винсент начинает мне нравиться, но что за дурость! Если ты ему не интересна, то зачем он к тебе полез? Думаю, он врет. Ты замечала, как он на тебя смотрит? — Ника кивнула. — Я более чем уверена, что сегодня он тебе солгал. Но зачем?

Ника фыркнула, вспоминая выражение его лица этим утром. Обычно у меня все в порядке.

— А я более чем уверена, что не солгал, Ева.

— Ты не права.

Ника сменила тему.

— Нам нужно идти. Кто за рулем? — она прищурилась, пытаясь разглядеть сквозь тонировку окон «Эскалейда», но не смогла.

— Габриэль. И нет никакой спешки, — добавила Ева. — Мы можем весь день тут просидеть, если хочешь. Могу попросить его приехать позже.

— Я люблю тебя.

Ева обняла ее.

— Я тоже тебя люблю — прошептала она дрожащим голосом.

Когда они отстранились друг от друга, Ника оглядела подругу.

— Ты очень эмоциональна последнее время. Не так плохо, как у меня, но все же.

— Я волновалась за тебя.

Ника попыталась улыбнуться, когда Ева встала и потянула ее за руку. Девушки подошли к «Эскалейду» и забрались на заднее сидение.

— Привет, Габриэль, — поздоровалась Ника с их терпеливым шофером.

— Привет, дорогая. Ты в порядке?

Она кивнула и уставилась в окно, пока машина разворачивалась на дороге.

— Винсент и Калеб нас ждут, — сообщил он.

— Я даже не сомневалась.

И они ждали, одинаково хмурились, наблюдая, как через несколько минут все трое выбрались из внедорожника. Ника в поисках поддержки обняла брата. Потом взглянула на Винсента и подошла к нему.

— Прошу прощения, что сбежала и наговорила гадостей. Я была расстроена, но это не оправдание. — Она имела в виду намек, что он мог ее ударить так же, как Кевин. Эти мужчины — две противоположности. Ника обняла Винсента так же, как обняла бы Векса. И пусть к нему она чувствовала намного больше, при ее умственном и эмоциональном истощении игнорировать это было довольно просто. — Прости, Винсент, — устало прошептала она. — Я вела себя жестоко и слишком резко. Обычно я другая.

Он почти нежно обнял ее в ответ.

— Рыжая...

Она отстранилась и покачала головой, не ожидая ответа. И не желая.

— Значит, все уже знают про записку? — поинтересовалась Ника, пока Ева и Габриэль вели всех в дом.

Они устроились за кухонным столом, и Самнанг поставил перед каждым чашки с дымящимся кофе.

— Ника, у Кевина есть друзья в Нью-Йорке? — тихо спросил Калеб. — Никто из нас не подумал спросить, или все предполагали, что это сделал кто-то другой.

Она покачала головой.

— Не знаю. У него есть кузен, но он никогда не упоминал его имя.

Винсент вытащил телефон из кармана, когда раздалось жужжание. И выругался, прочитав сообщение.

— Наконец-то.

— Что? — хором отозвались Габриэль и Калеб.

— Алесио и Вито набрели на след Ноллана по его фото.

Пронзенная страхом, Ника оглядела массивную кухню из гранита и нержавеющей стали, взгляд остановился на дворецком, который резал овощи на столе. Он соскреб в кастрюлю полную доску сельдерея. Готовит суп? Раньше она любила готовить.

Когда она повернулась и посмотрела в эркерное окно на бассейн позади дома, то услышала, как Винсент сказал, что владелец магазина узнал фотографию Кевина. Грудь сдавило при виде почти неподвижной поверхности воды. Там, под ней, никаких волнений. Лишь покой и тишина.

Покой.

Тишина.

— Я люблю тебя. Прошу, будь осторожнее.

Голос Евы и звук поцелуя вернули внимание Ники к происходящему вокруг. Она встряхнулась.

За столом она сидела одна. Калеб, Габриэль и Винсент уходили. Звук быстро постукивающих ноготков заставил ее посмотреть на Еву. Подруга всегда так делала, будучи взволнованной или напуганной.

— Погоди. Что... Куда вы все? — требовательно спросила Ника.

Ответил Винсент:

— Мы хотим попытаться покончить со всем этим ради тебя, Рыжая. — Мужчина смотрел на нее с беспокойством. Они все. Разве не должно быть все наоборот? Они одни направлялись бог знает зачем.

— Прошу, будь осторожен, — произнесла Ника, ее зрение затуманилось. — Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. — Или еще хуже.

Внезапно ее накрыла паника. Ника схватилась за горло и оттолкнула стул. Спотыкаясь, поднялась на ноги, отошла подальше от этих удивленных лиц и крепко зажмурилась, с трудом дыша от наводнивших голову ужасов. Легкие стиснуло и буквально жгло от попыток вдохнуть.

Что если из-за меня что-то случится с Габриэлем? Что Еве делать без него? Что если Кевин что-то сделает с моим братом?

— З-забудьте об этом, — прохрипела она. — Н-неважно. Я... я с-сама об эт-том поз-забочусь. В другом месте. — Голос так дрожал, что она едва разбирала собственные слова. — Я в-вернусь в С-Сиэтл. Он м-может причинить вам з-зло. Вы должны з-забыть об этом и отпустить м-меня...

Сильные, заботливые руки обняли ее, и большая ладонь легла на затылок, нежно прижимая к обтянутой кожей груди.

— Ш-ш-ш. Все хорошо, малышка.

Но ничего не хорошо. И никогда не будет, осознала она, задыхаясь и чувствуя себя словно состоящей из одного ужаса.

Что если с Винсентом что-нибудь случится?

Что ей делать, если у нее не останется даже утешения знать, что он где-то на Земле, пусть и не с ней? В глазах потемнело, и нахлынула слабость, Ника едва дышала.

— Он доберется, Винсент, — прохрипела она. — Он не остановится. Он придет... за... мной.

Последние слова она прошептала почти беззвучно и ее поглотила темнота.

***

Выругавшись, Винсент подхватил Нику на руки и вынес из кухни, не обращая внимание на нахмурившегося Куана, который только вошел в дом. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и быстро прошел по коридору к своей комнате. Страх в голосе Ники буквально преследовал его. Она ждала смерти. От рук своего мучителя. Хоть и казалось, что справляется с ситуацией, по крайней мере, до сегодняшнего дня, но она боялась за свою жизнь. Думала, что Ноллан неизбежно доберется и закончит ее историю.

Она ошибалась. Нет ни единой возможности, чтобы парень приблизился к этому дому на несколько миль, не поставив их в известность. Ни. Единого. Шанса.

Подойдя к кровати, он откинул одеяло и осторожно уложил Нику на то самое место, где спал каждую ночь. Ее огненные волосы резко контрастировали с белизной наволочки. Грудь болезненно стиснуло от сочувствия, что девушке довелось пережить, не учитывая его обращения с ней. Подумав об этом, можно просто застрелиться, покончив со всем.

Винсент укрывал ее одеялом, когда в комнату ворвалась Ева. Калеб стоял за дверью, опустив голову и с каменным выражением лица.

— Тебе стоило отнести ее в нашу комнату, Винсент, — девушка подошла к другой стороне кровати и опустилась на колени. Он не потрудился ответить, наблюдая, как Ева одной рукой вытирает слезы, а другой нежно гладит подругу по голове. — Она больше не выдержит. — Гнев и тревога явно читались в ее голосе. — Чертовы мужчины, — тихо выругалась она.

Винсент опешил, не ожидая такого от Евы. Он отмахнулся от мыслей и спросил:

— Ты знаешь, где Теган? На работе?

— Она едет, — коротко ответила она и склонилась к подруге. — Ника? Ну же, милая, — шептала она. — Очнись. Пожалуйста. — Она развернулась и села, скрестив ноги и крепко держа ладонь подруги. — Ты когда-нибудь видел, как она падает в обморок, Калеб? Я нет.

Байкер даже не взглянул на Винсента, его глаза не отрывались от сестры.

— Я никогда ее такой не видела. Даже когда умер ваш папа, хотя тогда она должна была ожидать такого исхода. Она пережила это, словно не осознавая до конца. Помнишь? Она два года ходила сама не своя. Мы смотрели фильм, в котором убили родителей парня, и ее прорвало. Сказала, что знала о скором уходе отца еще до того, как сообщили о раке.

— Как и мамы, — тихо отозвался Калеб. Зазвонил телефон, и он вышел в коридор, чтобы ответить.

Сначала ее оставила мать, подумал Винсент, это ужасно для молоденькой девочки. Потом отец. Потом Ева, когда поступила в университет Колумбия. И, наконец, Калеб. Уехал в прошлом году в Нью-Йорк именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. Все ее оставили.

Винсент выругался, вытащил из маленького холодильника рядом с диваном бутылку воды и вернулся обратно. Ему не нравился обвиняющий взгляд Евы. И он старался не смотреть ей в глаза. Игнорируя ее, Винсент сел на кровать, коснувшись бедром бедра Ники, открыл бутылку и поставил ее на ночной столик.

Протянул руку и отвел прядь волос с высокой скулы девушки.

— Отдыхай, малышка, — не задумываясь, прошептал он ей. — Я постараюсь сегодня все исправить. Положить этому конец раз и навсегда. — Он погладил ее по щеке. От ушиба осталась лишь тень. — Когда все закончится, ты сможешь двигаться дальше. — Как бы ему хотелось сопровождать ее. — Верь мне, хорошо?

— Почему ты сейчас такой милый с ней?

Винсент нахмурился и поднял взгляд на Еву. А потом до него дошло. Ника проболталась о том, что произошло утром. Дерьмо.

— Я всегда стараюсь быть с ней хорошим.

Такие же голубые глаза, как у Василия, наполнились еще большими эмоциями. Они все еще блестели от слез.

— Правда? Судя по тому, что я слышала, утром ты был не таким уж хорошим. Почему ты так с ней поступаешь, Винсент? — холодно спросила она, вперив взгляд в дверь. — После всего, через что она прошла, думаю, это жестоко.

Она злилась. Но никому ничего не рассказала. Он ценил это.

— Не хотел ее обманывать, — проворчал он. В его голосе слышалась раздражение, но Винсент не мог его сдержать. Он просто не разговаривал о подобной херне. Ни с кем, включая чертову жену лучшего друга. — То, что произошло между нами, было... — Невероятным. Прекрасным. Восхитительным. — Что ж, этого не должно было случиться. Мы...

— Почему?

— Прости?

Ева снова бросила взгляд на дверь.

— Почему это не должно было случиться?

Он честно ответил:

— Потому что она заслуживает гораздо больше, чем то, что я смогу ей предложить.

Агрессия покинула Еву, словно через прорвавшуюся плотину. Девушка нахмурилась, и в ее глазах отражался целый рой мыслей.

— Ох, Винсент. Я в это не верю. Мы действительно считаем тебя замечательным, — она улыбнулась. — Извини. Знаю, мужчины не любят такое слушать, но это правда. Ты нравишься Нике.

Он заскрежетал зубами, желая оказаться где угодно, только не здесь.

— Это не так. Просто благодарна мне за руку помощи в деле с Нолланом. По крайней мере, за попытку.

— О, тогда, наверное, она должна теперь поцеловаться с Алеком? А потом с Куаном и Габриэлем? Оу, и не будем забывать о Максиме. Возможно, Ника даже переспит с ним, чтобы выказать благодарность за то, что отнимает так много времени из его плотного графика нажиманий клавиш на компьютере.

— Ты пытаешься вывести меня из себя, малая? — прорычал он, впадая в бешенство от возникших перед глазами образов.

— Нет, — терпеливо ответила Ева. — Я пытаюсь показать, какой ты глупый. Она бы никогда не стала заниматься тем, чем вы занимались утром, всего лишь из благодарности. Ее влечет к тебе. Прекрасно понимая, через что она прошла, ты должен быть польщен, черт подери, что она вообще может так к тебе относиться.

Винсенту казалось, что ему сейчас разорвет грудь. Нику влечет к нему. Утром она хотела его. Отвечала ему...

Винсент потряс головой, отгоняя мысли.

— Она все равно заслуживает лучшего.

— Значит, она тебе не нравится? — надавила Ева.

С него довольно. Он резко перегнулся через распростертое тело Ники и посмотрел прямо в глаза дочери Василия.

— Что я чувствую к этой девушке — мое личное дело. И собираюсь придерживаться этой позиции, что бы ты у меня ни спросила. Мы друг друга поняли?

На лице Евы медленно расцвела прекрасная улыбка.

— Да, Винсент. Ты очень ясно дал понять, что чувствуешь к моей подруге.

Черт. Вот уж дочь своего отца.

Наконец явился Габриэль, слишком поздно, по мнению Винсента, а с ним и Теган. Босс обошел кровать и сел рядом с женой, приобняв ее и прижав к себе.

— Отойди, Вин, — велела Теган, отодвигая его.

Он встал, но не сдвинулся, наблюдая, как она осматривает девушку. Теган достала стетоскоп из кармана толстовки и вставила оливы в уши.

— Ты всегда его с собой таскаешь?

— Конечно. Меня это заводит, — ехидно ответила Теган. — А теперь, цыц. — Она приложила головку стетоскопа к груди Ники и секунд двадцать внимательно слушала.

Закончив, она отстранилась и вздохнула.

— Стресс та еще дрянь. Бедняжка. Вы не поймете, что она пережила, пока не увидите рентгеновские снимки. — Она сердито покачала головой, положив руку Нике на ребра.

Винсент резко развернулся и направился к двери. Калеб следовал за ним. Если Габриэль успеет дойти до внедорожника, то поедет с ними, если нет — они уедут без него.

Винсенту необходимо кого-нибудь убить.

***

Руку защекотало, и Ника очнулась. Открыв глаза, поморгала, пока зрение не сфокусировалось на черных волосах Евы, шелковым занавесом скрывающим ее лицо.

— Ева? — прохрипела она.

Встрепенувшись, лучшая подруга улыбнулась.

— Эй, — улыбка исчезла, и Ева крикнула:— Теган! — а потом вновь улыбнулась Нике. Милой, лучезарной и фальшивой улыбкой.

Ника попыталась сесть, но Ева удержала ее, надавив на плечо.

— Не торопись.

— Почему? Я в порядке, — солгала она. В дверях появилась светловолосая врач. — Что случилось?

— Доброе утро, — мелодично пропела Теган, улыбаясь голливудской улыбкой и усевшись практически на колени Нике. Девушка только сейчас заметила, что лежит в огромной кровати.

— Утро?..

Ева поднялась на ноги, явно нервничая, ее состояние передалось и Нике. Как это утро, если она не помнит, что ложилась в постель?

— Ты помнишь Теган? — спросила Ева. — И ты провела в отключке около пяти минут.

В отключке?

— Ох. Э, да. Привет, Теган, — Ника взглянула на знакомую блондинку и попыталась улыбнуться. Ей это удалось только потому, что Винсент сказал, Теган не его девушка. — Прости, я...

— Упала в обморок. Мы знаем, милая, — прервала ее врач. — Что-нибудь болит? Яркий свет, — добавила она, по очереди посветив Нике фонариком в глаза.

— Нет. Ничего. Кроме всего.

— Хм-м, — врач приложила два пальца к ее запястью и засекла время. — Что последнее ты помнишь?

Ника пробиралась через месиво мыслей, стараясь здраво мыслить сквозь стук в висках. Она взяла такси... они с Евой разговаривали... все собрались на кухне...

Она так резко села, что Теган взвизгнула.

— Где они, Ева? Они ушли?

Ева вернулась и села на подушку, как маленькая обезьянка, прижав колени к груди.

— Конечно, ушли. С ними все будет в порядке, Ника, — успокоила она, погладив подругу по волосам.

Но что если нет? Что если в тени их поджидает Кевин? Что если у него есть оружие? Ника обхватила голову руками, ненавидя ощущение беспомощности.

— Ева. Если что-нибудь случится...

— Ничего не случится. Ладно? А теперь, прошу, просто замолчи и расслабься. Ты начинаешь сводить меня с ума, — Ева встала с кровати и принялась мерить шагами комнату, потирая живот, словно ее тошнило.

«Прокололась, маленькая лгунья, — поняла Ника. — Прекрасно».

— Давайте, обе. Мы идем вниз. Я хочу оливок, — Ева вышла из комнаты.

— Какая маленькая мисс Командирша, — пробормотала Теган, протягивая Нике руку. — Неудивительно, что Габриэль так трясется над ней. Можешь представить ее в постели? Прикоснись здесь. Не здесь. Вот тут. Сильнее. Быстрее. Бла-бла-бла, Бум!

Ника не смогла сдержать улыбки, принимая руку доктора.

— Думаю, мне нравится твоя манера общения с больными.

— Я не сомневалась, — Теган подмигнула, уводя ее из комнаты.

Неожиданно заметив знакомый кожаный плащ в углу дивана, Ника замешкалась.

— Чья это спальня?

— Винсента.

Пульс подпрыгнул, и Ника обернулась на кровать, с которой только что встала. Подумав, что Винсент спит здесь каждую ночь, она ощутила отклик тела. Ника оглядела всю комнату. Та почему-то напомнила ей гостиничный номер. На одной стене висел довольно унылый зимний пейзаж в серых тонах. «М-да, — подумала она, нахмурившись, — атмосфера здесь холодная». Дорогая мебель, но никакой души. Пока не наклонилась, чтобы заглянуть в шкаф. Именно здесь и нашлось тепло, которое она искала. На вешалках висели поношенные джинсы, несколько потертых кожаных плащей, множество футболок в стиле Винсента и куча ботинок наподобие тех, какие выстраивались вдоль стены у Калеба. Возможно, это Нике понравилось больше, потому что отражало личность Винсента, каким его видела она.

Жар быстро спал, едва вспомнился его унизительный отказ этим утром. Девушка тут же отвернулась и вышла вслед за Теган. Зачем ее принесли сюда? Это сделал он или кто-то еще?

Они добрались до кухни как раз в тот момент, когда Ева откручивала крышку с большой банки. Она зачерпнула половником — настоящим суповым половником — зеленых оливок в миску, прежде чем поставить банку обратно в холодильник с двойными дверцами. Когда она засунула две штуки в рот, Теган заговорила:

— Я всецело за то, чтобы погрязнуть в беспокойстве, но кто-нибудь заинтересован в отвлечении?

Ника подошла утащить пикантное лакомство из прижатой к груди Евы миски, и обе обернулись на врача.

— Да, — ответили они хором.

Теган пересекла кухню и взяла со стойки маленький черный кейс. Она помахала девушкам, чтобы следовали за ней.

— Скажи мне еще раз, в чем проблема, — бросила она Еве через плечо, выходя из кухни.

Та быстро закинула четыре оливки в рот и поставила миску на стойку. Посмотрела на Нику, поджав губы.

— Могла бы хоть изобразить, что ей не все равно, — буркнула Ева.

— Я все слышала, — пропела Теган, когда они двинулись следом. — А теперь говори, Моретти.

При звуке ее новой фамилии гордость разогнала мрачные тучи на лице Евы.

— У меня головные боли уже несколько недель. Они появляются из ниоткуда, и когда уходят, оставляют тошноту и легкую дрожь.

Ника посмотрела на нее.

— Ты мне никогда не говорила.

Из фойе они вошли в просторную ванную и собрались возле Теган, которая вытащила из чемоданчика пару предметов.

— Ты упоминала об этом при Габриэле?

Ева рассмеялась.

— Ох, нет. Он слишком любит все контролировать, на случай, если ты забыла, о ком мы говорим, — насмешливо произнесла она. — Он бы никогда не выпустил меня из кровати, если бы думал, что я плохо себя чувствую.

— Он держит тебя на диване и заставляет смотреть свои шоу допоздна, да? Сидит на террасе с тобой на коленях? Нежится в кровати до полудня, обнимаясь с тобой?

Щеки Евы вспыхнули.

— Что ж, да, да и еще раз да. Как...

— Он знает, — в голосе Теган звучала непоколебимая уверенность. Ника занервничала и на какое-то время отогнала собственные проблемы в сторону. — Габриэль не домосед, — добавила Теган. — А это должно что-то значить, — она указала на Еву как модель телешоу «Цена удачи. — Ты причина. Что? Думала, твой мужчина ленивый?

— Нет! — Протест был настолько яростным, что Ника улыбнулась, отмечая, как желание защитить мужа выпустило на волю скрытых демонов Евы. — Теган, как ты смеешь подобное говорить? Габриэль самый...

— Слушай, я просто...

— Я не закончила!

Теган отшатнулась от властности в голосе Евы и тут же закрыла рот. Ника усмехнулась.

— Габриэль не ленивый. И я ни минуты таким его не считала. Он заботливый, любящий, ласковый, и я лишь думала, он хочет проводить со мной время, так же как и я. Я не... думала... Неужели он стал забывать о своих обязанностях? Пренебрегает «ТарМор»? Этого не может быть, потому что мы все время работаем над всякими проблемами. Разве он не занимается делами семьи, которые требуют его внимания? Если так... — Раздался всхлип, и Нике захотелось обнять подругу.

Теган опередила ее.

— Эй, — проворковала доктор, принимая Еву в свои объятия, словно уже лет пятьдесят является матерью. Нежность ее действий и искреннее раскаяние на лице вынудили Нику саму бороться со слезами. — Я не имела в виду, что ты удерживаешь его или заставляешь делать то, что он не хочет. Дерьмо. Если бы он мог сбросить всю ответственность, чтобы каждую минуту проводить с тобой, ты знаешь, что он бы это сделал, черт побери. Он любит тебя так, как я никогда еще не видела, Моретти. Признаюсь, иногда даже смотреть тошно. — Она отстранилась на расстояние вытянутой руки. — Простишь меня?

Ева всхлипнула.

— Извини, — смущенно ответила она, ее глаза блестели. — Я была такой глупой.

— Нет, не глупой. Давай забудем, — Теган прижалась к Еве нос к носу. — Все хорошо? Я совсем не собиралась тебя расстраивать.

Ева рассмеялась и взяла протянутую Никой салфетку.

— Все хорошо. Просто... Не знаю. Не оскорбляй его больше.

— Не переживай об этом, — ответила Теган, закатив глаза. — Ух. Не хватало еще мне, чтобы этот мужчина разозлился на меня за то, что расстроила его принцесску. — Теган полезла в свой маленький чемоданчик и вытащила пластиковую баночку. Сорвав печать с оранжевой крышки, она протянула баночку Еве.

— Пописай.

Подозрительные сапфировые глаза сузились.

— Зачем?

Практически стягивая с подруги шорты, Ника выхватила у Теган банку и помахала ею перед носом Евы.

— Пожалуйста, Ева! Я скоро чокнусь!

— Думаю, вы уже обе, — пробурчала Ева, но сняла трусики, присела на унитаз и пописала в баночку.

Открыв маленькую коробочку с тонкими полосками, Теган окунула кончик одной из них в мочу. Затем раздраженно спрятала за спиной и подождала. Ника взмокла. Что за хрень? Может, у Евы остались последствия после похищения братом Габриэля? Внутреннее кровотечение или еще что-нибудь? Или Габриэль прислушался к ее предупреждению о диабете, и они проверяют наличие кетонов в ее моче?

— Теган? — Ева кусала губы, пока мыла руки. — Ты начинаешь меня пугать.

Доктор снова вытащила полоску и... взвизгнула как поросенок, заставляя Нику и Еву отшатнуться.

Через две секунды от входной двери послышались тяжелые шаги.

— Ева? — паника в глубоком голосе Габриэля разрывала сердце.

— Я здесь, — позвала его жена. Ее хмурый взгляд превратился в сердитый, когда она выбралась из-за занавески душа и направилась к двери. — Что происходит, Доктор Зло? — бросила она.

Дверь распахнулась, и Габриэль чуть не сбил свою женщину с ног, когда ворвался в огромную ванную комнату, своими размерами уменьшив ее до нуля. Резко огляделся, словно ожидал увидеть их связанными. Ника не сдержала улыбку. Куан поймал ее взгляд из-за двери, подмигнул и удалился.

— Я слышал крик, — произнес Габриэль и замер, поняв, что они невредимы. Его глаза вспыхнули, когда он увидел на тумбе медицинский чемоданчик Теган. — Какого хрена здесь происходит?

— Я только что сделала тест твоей жене, — сглотнув, произнесла Теган, заставляя колотиться сердце Ники. — Эта маленькая штука реагирует на хорионический гонадотропин человека, или ХГЧ, в... эм, Габриэль?

Ника так увлеченно слушала доктора, что не заметила, как Габриэль отошел в сторону. Девушка толкнула его плечом, пытаясь удержать.

— Габриэль! — воскликнула она, когда он тяжело опустился на крышку унитаза. — Ты... уфф!

Ева внезапно оказалась в объятиях, словно ниспосланных прямо с небес. Сильные руки Габриэля ласкали ее, его испуганное лицо уткнулось в изгиб ее шеи.

— Не убивай меня, Тег, и скажи, что с моей женой все в порядке.

Напряжение в помещении мгновенно возросло. Ника закрыла рот руками, никогда в жизни не слыша ничего более трогательного. Ева обвила руками шею мужа и растаяла, целуя его в подбородок.

Теган нежно улыбнулась паре и тихо объявила:

— У вас будет ребенок.

Ника схватила с тумбы свежее ароматное полотенце и прижала его к лицу. Она рухнула на мягкую скамью у стены и постаралась не разрыдаться. Слава богу, что с Евой все в порядке. Она просто беременна.

Святое дерьмо.

Подошла Теган и помогла подняться.

— Она в порядке. Я ее проверила, — произнесла она, выводя Нику из ванной и оставляя притихшую пару наедине.

— Боже, как же я люблю, люблю таких потрясающих людей, — пробормотала Теган, закрывая за собой дверь.

Лучшая подруга ждет ребенка. Слава богу, Габриэль вернулся домой и разделил этот судьбоносный момент с женой.

Но где же Винсент и Калеб?

Глава 16

Максим Киров сначала внимательно осмотрел территорию вокруг себя, прежде чем переключить внимание на остальную часть клуба. Первоначально это был большой кинотеатр, длинный и узкий, каждый дюйм стен покрывали кривые зеркала, создающие искаженные изображения, которые выглядели скорее экзотическими, чем странными. Потолки располагались на высоте более восьми метров и тоже были зеркальными, чтобы отражать очаровательные блики голубовато-зеленых напольных ламп. Посетители, в основном едва одетые, либо стояли на небольшом возвышении, либо дергались внизу на внушительного размера танцполе.

По огромному пространству были разбросаны пять стальных клеток, в каждой из которых танцевали мужчины или женщины, а в одной — сразу двое.

— Очень отличается от «Экстаза», — заметил Миша, правая рука Макса, скользнув на свободный барный стул. — Слишком шумно.

Макс пожал плечами. Он не обращал внимания на шум. Лучше это, чем то, что происходит в его собственной голове.

— Эта женщина умна, — проговорил он, имея в виду владелицу клуба, о которой слышал много хорошего.

Отличная планировка, грамотный персонал. Судя по всему, она знала и хорошо обслуживала клиентуру. Но Миша прав: клуб «Вздох» не походил на тот, что принадлежит Максиму. Все дело в энергетике, ведь толпа посетителей здесь довольно разношерстная: от студентов Университета Колумбия до таких звезд как Линдси Лохан и Майли Сайрус. «Экстаз» же полная противоположность — сдержанный, роскошный, для тех, кто наслаждается определенной анонимностью.

— Я слышал разговоры об этой австралийке, — произнес Миша, когда они чокнулись рюмками водки.

— Я тоже. Винсент сказал, ее система наблюдения может соперничать с твоей в «Экстазе». Сложно представить, но Винсент зря не болтает.

Максим все равно не верил. Вряд ли она хотя бы сравнима по уровню, не то что лучше. Конечно, он не против соперничества. Но обычно бывает вне конкуренции.

Миша кивнул бармену.

— Еще две и сообщите, пожалуйста, мисс Мартин, что ее пришли навестить.

Бармен со скептическим видом кивнул и пошел выполнять приказ. Максим досадливо вздохнул, что приходится ждать, и задался вопросом, когда явятся остальные.

Винсент позвонил Максу и попросил заскочить на разведку, так как «Экстаз» всего в нескольких кварталах отсюда. Требовалось проверить записи с камер видеонаблюдения, которые, скорее всего, покажут, как Кевин Ноллан засунул записку с угрозой в сумочку Ники. «Дерьмовая ситуация с этой девочкой», — подумал он, чувствуя, что от напоминания, как много времени уходит, чтобы прищучить этого ублюдка, настроение ухудшается еще больше. Но ему наконец-то удалось кое-что отрыть. Поискав семью Ноллана, он отыскал в Нью-Йорке Даррена Ноллана. Кузена по отцовской линии. Винсент обрадуется, когда Макс поделится с ним этой информацией.

Он знал, что Габриэль и Куан вернулись домой. Босс что-то говорил о том, что не хорошо оставлять девочек дома одних. Хотя с ними Теган, Алесио и Вито. Тем не менее, никто, включая посмеивающегося Макса, не игнорировал интуицию. Система безопасности, которую он установил в доме, тоже была безупречна. Ничто не случалось там без его ведома.

В тот момент, когда Теган, его лучшая подруга, закричала, Максим почувствовал острый укол тревоги. Он включил программу и начал просматривать камеру за камерой, а потом, когда не обнаружил девушек, переключился на микрофоны — даже у него хватало уважения не заглядывать в ванные или спальни. Он закашлялся, услышав, что происходит в туалете в фойе.

— У Гейба будет ребенок от дочки Василия, — сообщил он Мише, и тот повернулся к нему с шокированным выражением лица. Что означало лишь слегка изогнувшиеся брови над светло-зелеными глазами.

— Охренеть! Уже?

Макс усмехнулся. Его парень быстро сработал.

— Уже. Но помалкивай. Никто пока не должен знать.

— Ты тоже, — пробормотал Миша. — Красавчик. Интересно, как Василий отреагирует на новость, что станет дедушкой?

— Сначала дочь, а теперь и внук? Маленький человечек, которого он теперь сможет воспитывать? — Макс покачал головой и, чувствуя зависть, осушил вторую рюмку за ночь. — Он будет счастлив.

— Джентльмены? Чем я могу быть полезна? — поинтересовалась молодая женщина с сексуальным австралийским акцентом.

Василий сказал, что Сидни Мартин — подруга Люциана Фейна. А потому, напомнив себе быть вежливым, Максим повернулся.

И даже не попытался сдержать стон. «Спасибо за предупреждение, Ви, ублюдок», — подумал он, закрывая разинутый рот и буквально вытирая слюну с подбородка.

Сидни Мартин была прекрасна, черт подери. Маленькое подтянутое тело, светлые серебристые волосы и сияющая кожа, свидетельствующая о том, что ее обладательница никогда не курила. Женственная линия челюсти, высокие скулы и кукольно-идеальные черты лица делали ее очень хрупкой.

Изящно изогнутые брови на несколько оттенков темнее волос приподнялись, и она моргнула, практически обмахиваясь невероятно длинными ресницами.

— Мистер Киров? Чем я могу вам помочь?

Сидни знала его. Откуда? Придется выяснить позже. В постели.

— Здравствуй, любовь моя, — поприветствовал он, с ходу обозначая свою позицию.

Выражение лица не изменилось, но Макс мог поклясться, что она мысленно закатила глаза. И тут же взглянула на Мишу, не обращая внимания на ухмылку Макса.

— Могу я вам помочь?

Миша, будучи умным парнем, явно заметил интерес Макса, поэтому молча повернулся к тому, чьи руки его кормили. И просто кивнул в его сторону, так что у Сидни не осталось другого выбора, кроме как вновь обратить внимание куда следовало.

Переступив на высоких шпильках, она вскинула взгляд, на сей раз раздраженный. Очень миниатюрная девушка. Если не наклониться, то Сидни, наверное, только до груди Максу и дотянется. Но, судя по открытому взгляду и вздернутому подбородку, она явно не привыкла слушать всякое дерьмо. Проклятье.

Решив, что насладится ее обнаженным видом позже, он смягчился и перешел к цели визита.

— Наш общий друг, Винсент Романи, просит просмотреть записи с камер наблюдения, сделанные прошлой ночью.

Она скрестила руки на груди и задумчиво прищелкнула языком. И снова выражение ее лица не изменилось, но внезапно показалось, что девушка злится.

— Это как-то связано с той рыжей, которую он вывел отсюда?

— Да, — просто ответил Макс.

— Могу ли я отказать вам в этой просьбе?

Он протянул руку и поймал прядь ее волос, пропуская ту через пальцы. Они оказались такими же мягкими, как и выглядели.

— Нет, любовь моя, не можешь. Это слишком важно.

Она резко тряхнула головой, откидывая волосы назад.

— Ладно. Пойдемте со мной.

Сидни повернулась и повела их к металлической лестнице, которая вела вдоль стены в решетчатый, открытый коридор второго этажа. Пока поднимались, Макс почувствовал неприятное покалывание в груди, увидев двенадцатисантиметровые каблуки на ее лабутенах. Черт, без этих шпилек она просто крошка. Он с легкостью мог бы сделать с ней все, что угодно.

Остановившись у единственной двери, они подождали, пока девушка наберет код на панели.

— А ты серьезно относишься к безопасности.

— Конечно, — ответила она, открывая дверь и жестом приглашая их войти, вероятно, в свой кабинет.

Макс напрягся, когда их встретил смутно знакомый человек. Георг Фейн — кузен пресловутого Люциана — кивнул, вставая с длинного дивана у стены.

— Киров. Миша, — мужчины пожали друг другу руки. — Что вы здесь делаете, мальчики?

Миша тут же отступил в сторону, а Макс мысленно проклинал Георга за то, что тот явно обскакал его в вопросе сближения с австралийкой. Очень печально. Настроение тут же испортилось.

— У твоей леди есть записи с камер наблюдения, которые мы хотели бы посмотреть, — ответил он нейтральным тоном.

Видимо, так Сидни и узнала его имя. Наверняка их заметили по камерам, и Георг назвал имена.

— Я не его леди.

Макс разжал челюсти и поднял взгляд, наблюдая, как его маленькая фея занимает место за столом, на котором стояли только телефон и закрытый ноутбук. Вообще весь кабинет был пустым, не давая ни малейшего представления о личности хозяйки. Даже горшка с цветком или календаря на стене там не имелось. Только мебель: стол, стул, шкаф для документов и диван.

Не для него ли она только что сделала оговорку, что одна?

Максим подошел и сел на край стола, достаточно близко, чтобы это можно было считать вторжением в личное пространство. Сидни, казалось, полностью игнорировала его, но он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать, что это не так. Девушку выдавало то, как она отводила глаза. Не смотрела прямо, а лишь искоса оценивала его.

— А чья же ты леди, австралийка?

— Своя собственная, — отрезала она, все еще не глядя на него. — Ты знаешь конкретный отрезок времени, который нужно просмотреть? Или предпочитаешь целую ночь?

— Определенно целую ночь, — тут же выпалил он.

Когда девушка поняла, что он имеет в виду, быстро посмотрела на него, и Макс почувствовал толчок чистой энергии в грудь. У нее фиолетовые глаза!

— Господи боже, — он нежно взял ее за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. — Как называют этот цвет? — Его это по-настоящему заинтересовало, ведь Максу много раз говорили, что и его глаза достаточно необычные.

— Прости?

— Твои глаза, любовь моя. Они прекрасны.

Одно Сидни уже о нем узнала — если он что-то думает, то просто озвучивает это.

Прекрасные глаза сузились, и она снова вырвалась из его объятий. Сначала волосы, теперь лицо. Макс стиснул зубы, чувствуя, как испаряется хорошее настроение. Ему не нравилось, когда у него забирали игрушки.

— Более чем уверена, что мои глаза не более прекрасны, — сказала она с явным сарказмом, — чем то, что ты видишь, когда смотришься в зеркало. — Означает ли это, что девушка тоже считает его глаза красивыми?

Стук в дверь заставил его выпрямиться, хорошее настроение восстановилось, когда Георг впустил команду Макса. Винсент, Калеб, Алекс, Габриэль и Куан уменьшили просторную комнату до размеров обувной коробки.

Взглянув краем глаза на Сидни, невозмутимо разглядывающую новых гостей, Макс сказал Габриэлю:

— Я думал, вы поехали домой.

Гейб в качестве приветствия стукнул его по плечу, а потом тихо произнес:

— Я попросил близнецов присмотреть за домом после того, как Алек написал, что Ви вот-вот сорвется. Поверь, сегодня вечером больше ничто другое не вытащило бы меня оттуда.

Винсент недовольно посмотрел на них, остановившись рядом с Георгом. Все парни ненавидели секреты. Но в данный момент это было необходимо. Макс все понимал. Если Ви настолько близок к краю пропасти, как кажется со стороны, то новость о невинном, хрупком ребенке, готовом появиться посреди жестокого мира, действительно может окончательно вывести его из себя. Когда его кузен Марио поделился новостью о предстоящем отцовстве, Ви не поверил своим ушам. «Вы с Синди принесете ребенка в этот мир?» — выдал он вместо положенного «поздравляю, приятель».

«У парня полно шрамов на сердце», — подумал Макс, подмигнув ему и повернувшись к Жнецу спиной. Они стояли достаточно далеко, чтобы их разговор оставался частным.

— Я слышал, — он не стыдился признаться Габриэлю, что подслушивал. Парни знали, что он делает это исключительно из соображений безопасности. Он схватил своего босса за затылок и смачно расцеловал в обе щеки. — Поздравляю, брат. Мне эта новость нравится даже больше, чем про твою свадьбу.

Габриэль не стал спрашивать, откуда тот узнал. Просто кивнул.

— Спасибо, мужик. У меня дохрена времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Моя бедная жена, черт подери. Я сведу ее с ума.

— Как и следовало, папаша. Как и следовало. — Они всегда защищают то, что им принадлежит. Любимая женщина, которая носит под сердцем его ребенка? Черт. Макс не думал, что смог бы выдержать подобное. Поэтому решил никогда и не пытаться. — Полагаю, ты не сообщил Ви.

Габриэль вздохнул и провел рукой по серо-голубой рубашке, расстегнутой на вороте. «Стоило надеть с серым галстуком», — подумал Макс, который вечно одевался кое-как.

— Завтра скажу. Хватит с него на сегодня. Ты же знаешь, несмотря на то, что это невероятно хорошие новости, он все равно расстроится. И примет все на свой счет. Безопасность моего ребенка станет его ответственностью, сколько бы я ни убеждал его в обратном.

Макс хлопнул его по плечу.

— Мы с тобой на одной волне. Держи все в тайне, пока не засияет солнце и все не станут счастливы.

Он повернулся и снова сосредоточился на крошечной фее, увидев, что та закончила разговор с Винсентом. Ее изящная ручка скользнула за хромированную спинку дивана, и Макс почувствовал зарождающееся уважение. Оно прочно засело в его сердце, когда раскрылась широкая панель с дюжиной мониторов, транслирующих видео из всех уголков клуба.

Макс снова посмотрел на владелицу этого шикарного оборудования и когда их взгляды встретились, его словно молния ударила. Аметист. Глаза у Сидни Мартинс цвета аметиста. И сейчас они смотрели на него с таким безразличием, что мужчина невольно усмехнулся.

Вызов принят, австралийка.

***

Глядя на один из многочисленных экранов на стене, Винсент чувствовал, как все сильнее и сильнее чешутся руки.

Сидни без труда нашла запись прошлой ночи, и они увидели, как Ноллан последовал за Никой в клуб, и на десяток шагов не отставал от Вито и Алесио. Девушка расположилась у бара, парни остались в нескольких шагах позади, а Ноллан отошел в сторону и спрятался за клеткой с танцовщицей. Те двое, что купили ей выпивку, вошли через десять минут и коротко переговорили с Нолланом — сукины дети! — а затем присели чуть поодаль, чтобы понаблюдать за ней некоторое время, прежде чем, наконец, приблизиться. Один из них как раз сунул записку в сумочку, когда в кадре появился Винсент. Не обязательно было смотреть, что произошло дальше, но мужчина внимательно следил за своим изображением на внешних камерах, показывающих, как он сажает Нику в «Комбат». Белый микроавтобус в паре автомобилей дальше на обочине выехал практически сразу и последовал за ними.

— Значит, он ее нашел, — произнес Калеб. — Как долго Ноллан в курсе, где она?

Винсент не ответил, поскольку все еще находился под впечатлением от мысли, что прошлой ночью Ноллан мог заполучить Нику. Если бы он каким-то образом проскользнул мимо Алесио и Вито, девушка уже могла быть мертва.

Винсент смотрел прямо перед собой и пытался это осмыслить. Если сейчас он считает свой мир средоточием тьмы, то во что тот превратится без Ники?

Он повернулся и зашагал прочь от скопления мужских тел, которые каким-то образом знали, что нужно убраться с пути, прежде чем Винсент взорвется. Отойдя к закрытой двери, уставился на бежевую краску на стене. За спиной началась негромкая дискуссия о том, что Ноллан нашел след Ники еще до того, как она покинула клубный дом.

Винсент прикрыл глаза и не знал, сколько прошло времени, когда услышал за спиной голос Габриэля.

— Винсент?

— Я отвлекся, Гейб, — сразу же отозвался он, желая сбросить с себя груз ответственности, чтобы снова дышать. — Он был у меня прямо под носом, а я так увлекся ей, что даже не заметил. — Он провел рукой по подбородку и повернулся, чтобы смущенно взглянуть на Габриэля. — Я ничего не понимаю. Как, черт подери, я допустил это?

— Могу я быть с тобой честным? Без риска получить в челюсть?

В этот момент Винсент достаточно отчаялся, чтобы ответить положительно.

— Говори прямо.

— Ника тебя хочет?

Сбитый с толку совершенно неожиданным вопросом, Винсент представил себе ее такой, какой видел этим утром: кончающую под ним, умоляющую позволить доставить ему такое же удовольствие.

— Черт бы меня побрал, но, кажется, да.

— Не надо так удивляться, брат, — рассмеялся Габриэль, хлопнув его по плечу. — А теперь держи себя в руках, ведь я считаю, что ты должен подпустить ее к себе. Наслаждайтесь друг другом. Кто знает? Возможно, ей это нужно так же сильно, как и тебе. Видит бог, ни у кого из вас в последнее время не было ничего хорошего. Возможно, решив постельный вопрос, ты сможешь справиться со всем остальным.

Винсенту стало интересно, выглядит ли он так же потрясенно, как себя чувствует. Что. За. Черт.

— Ты серьезно предлагаешь мне заняться сексом с подругой твоей жены, которая еще совсем недавно побывала в руках маньяка?

Лицо Габриэля посуровело.

— Нет, придурок. Я советую тебе хорошо провести время с женщиной, которая прошла через кучу дерьма. Если она готова уступить влечению, которое вы оба чувствуете, почему бы и нет?

— Прошу прощения, Винсент?

Оглянувшись, они увидели, как Сидни пытается обойти Максима. Идиот не двигался.

— Хватит дурака валять, Киров. Сейчас не время, — рявкнул Винсент, но девушка лишь покачала головой, словно постоянно имела дело с пятилетними детьми.

— Вы не могли бы подойти сюда? — попросила она. — Я знаю одного из ваших ребят.

— Которого?

Они с Габриэлем подошли к экранам.

Сидни указала пальчиком с длинным ноготком на одного из парней за барной стойкой. На ее запястье мелькнула татуировка слоненка.

— Этого парня зовут Даррен Ноллан. Его называют Флэш. Он...

— Никчемный начинающий порнопродюсер, — закончил Макс. — Прости, любовь моя, — добавил он, когда девушка уставилась на него, — но дальше я сам разберусь. Ты и так украла достаточно моих козырей. — Он повернулся к Винсенту. — Я ждал, чтобы рассказать тебе. Я напал на след семьи Ноллана. Нашел кузена.

У Винсента что-то щелкнуло в голове.

— Даррен и Пол. Второй гаденыш Пол. — В памяти мелькнула сцена из знакомства прошлой ночью.

— У меня есть адрес. — Макс помахал телефоном. — Хочешь прямо сейчас поехать?

Гребаный дерзкий придурок.

— Вообще-то я думал сначала сгонять в Атлантик-Сити, посмотреть шоу, поиграть в рулетку, снять девочек. — Голос Винсента буквально звенел от напряжения, когда он прогрохотал: — конечно, мы едем сейчас же! А ты как думал, мать твою?

Макс подошел и открыл дверь, жестом приглашая его выйти и изо всех сил стараясь подавить улыбку.

Топот шагов, спускающихся по металлической лестнице, привлек заинтересованные взгляды половины гребаного клуба. Но впервые за долгое время Винсенту было наплевать, как выглядят семь здоровенных, явно вооруженных парней посреди переполненного людьми заведения.

На самом деле, он рассчитывал, что местами дикая репутация его команды поможет спасти Нику.

Глава 17

Двадцать пять минут спустя они беззвучно взбирались по черной лестнице невзрачного, типичного для Нью-Йорка многоквартирного дома в Краун-Хайтс. Габриэль был молчалив и мрачен, с ЗИГом на поясе. Куан — спокоен и готов ко всему. Алек, тоже спокойный, собирался изображать сторожевого пса. Калеб выглядел солидным и способным на убийство, хотя в этот раз ему не представится такая возможность. Сегодня он просто охранник. Максим остался внизу, по-идиотски ухмыляясь, потому что ему разрешили вступить в бой. Миша не пошел с ними. Он оставил парней возле «Вздоха» и направился к своему «Астон Мартину», бурча что-то про толпу придурков, жаждущих убийств.

И потом, с ними Винсент, который от предвкушения буквально из штанов выпрыгивал. Он ни на минуту не обманывался, что им с Максом повезет, и они застанут Ноллана на диване с миской попкорна, но если доберутся до двух приспешников, то быстро заставят их петь как канареек.

Габриэль открыл дверь наверху лестницы и высунул голову наружу, затем двумя пальцами показал следовать за ним. Они двинулись группой к блоку 6А и окружили дверь, Алек прикрыл глазок, прежде чем постучать.

— Пожарный департамент Нью-Йорка. Пожар на втором этаже. Все на выход. Сигнализация отключена. — У него звонкий голос. Винсент только надеялся, что его не услышали в соседних блоках. Свидетели им сейчас не нужны.

Раздался грохот, а затем ругательство.

— Какого хрена? Я не чувствую запаха дыма, — ворчал мужской голос, пока открывался замок.

Винсент с такой силой ударил кулаком по двери, что та распахнулась, и парень влетел обратно в комнату, врезался в стену и рухнул. Пол. Куан набросился на него, как смертоносная кошка джунглей, давая Винсенту возможность найти Даррена.

Ублюдок! Сволочь улизнул через пожарную лестницу, как Макс и предсказывал.

Винсент не удосужился даже последовать за ним, а просто стоял у окна и прислушивался к панике шагов, пока кретин пулей летел вниз по металлической лестнице. Секундой позже раздался пронзительный крик, а затем пришло сообщение от Макса, всего лишь название его клуба. Винсент улыбнулся.

Он повернулся и подошел к кушетке, на которую Куан уложил второго пленника.

— Узнаешь парня, Ви? — поинтересовался Калеб с легкой жутковатой улыбкой без тени юмора.

Винсент внимательно осмотрел сидящего в потрепанной толстовке человека. Что за?.. Это же тот самый ублюдок, который чуть не проделал дыру в затылке Калеба в переулке возле клуба. Как, черт подери, он не узнал его прошлой ночью? Ладно, обе встречи состоялись не в лучшей обстановке. Темная улица, затем темный клуб. Мигающие огни стробоскопа. И, честно говоря, вчера вечером он едва взглянул на тех, кого считал простыми отдыхающими, потому что Ника завладела всем его вниманием. Еще один промах. Может, Гейб прав, и стоит сдаться? Либо он возьмет ее раз и навсегда, либо убьет своей беспечностью.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он у Калеба, рывком поднимая Пола на ноги.

— Куда ты направляешься?

— В подвал удовольствий. — Он приблизил губы к уху Пола и тихо сказал: — звуконепроницаемый подвал удовольствий.

— Я ничего не знаю, — прошептал Пол, его голубые глаза заслезились.

— Нет? Где сейчас Кевин Ноллан?

— Я не знаю, куда он направился. Даррен знает. Он все знает. Наверное, в отель, но без понятия, в какой и где. И в последнее время они говорили о каком-то здании где-то по соседству, но не при мне. Я случайно услышал. Это все, что я знаю. Пожалуйста, мужик, отпусти меня. Пожалуйста! Я здесь только из-за денег.

— Каких денег?

— Кевин сказал, что даст мне сто баксов, если я заманю рыжую в переулок за клубом прошлой ночью. Но появился ты, и денег мы не получили. Так что все в расчете, верно?

Винсент засунул большой палец Полу глубоко под ребра. Татуированная рука зажала парню рот, когда тот завопил от боли. Судя по «ОД МК» на костяшках, она принадлежала Калебу.

— Расчета для тебя больше не существует, — прорычал Винсент, когда голову наводнили мысли о том, что могло произойти с Никой в той аллее. — Уверен, что не знаешь, где найти Кевина?

Выпученные глаза и яростное мотание белокурой головы Пола, лицо, перекошенное от боли, послужили ответом на его вопрос. Не самым лучшим. Он наклонился так, что мог учуять запах страха, исходящий от парня.

— Ты вляпался в такое дерьмо, что это даже забавно, черт подери. Настолько глубоко, что у тебя нет шанса выбраться. — Винсент отпустил его и шагнул назад, удивившись, что парень устоял на ногах.

— Вы можете идти, — сказал он Габриэлю, Куану и Алеку, которые ждали у двери. Мы с Калебом разберемся с этим... — Винсент замолчал, почувствовав, как что-то коснулось лодыжки. Он опустил взгляд и нахмурился, увидев маленького щенка.

— Привет, щеночек. — Калеб подошел и наклонился, чтобы погладить запаршивевшее создание. За свою ласку он получил тихое рычание и жалкий укус за руку. — Полегче, приятель — пробормотал он, попытавшись снова и получив ту же реакцию.

Алек усмехнулся.

— Просто подними его, — сказал он, подходя ближе. Щенок ткнулся выпирающими ребрами в ногу Винсента, словно прося защиты. Тот отошел, щенок следом. Крупная голова на тщедушном тельце. Судя по цвету, это, скорее всего ротвейлер.

— Иди сюда, малыш, — ласково на русском позвал Алек, протягивая ладонь. В ответ раздалось рычание, но укуса не последовало.

Бедняжка выглядел до смерти перепуганным с поджатым хвостом и опущенной головой... Напоминая Нику. Забитую. Потерянную. Винсент наклонился и просунул руку под впалый живот существа, чтобы поднять его. Никакого рычания, укусов и когтей, пес лишь лизнул его в подбородок. Винсент почувствовал, как дрогнуло сердце. Что за хрень с ним творится при виде сирых и убогих?

— Ты ему понравился, — пробормотал из-за спины Габриэль, поднимая руку, чтобы почесать песика за ушком. — Какого хрена? Сигаретный ожог? — Он повернулся к Полу, его черты исказились.

— Это не я! Я не курю! Это Даррен!

Внушительный кулак Гейба раздробил парню нос. Хлынула кровь.

— Но ты это допустил, ублюдок, — выплюнул Габриэль. — Тебя никогда не учили заступаться за тех, кто не может сам за себя постоять?

Калеб схватил Пола и вывел его наружу, так глубоко вонзив что-то в позвоночник парня, что тот двигался, будто вынашивал близнецов.

Остальные вышли следом. Винсент засунул нового друга в широкий карман плаща. Он почувствовал возню, толчок в бедро, а затем... ничего. Малыш даже не пошевелился, и Винсента затошнило, потому что это, вероятно, означало, что щенок привык торчать запертым в темноте. Гребанные жестокие мрази.

Что ж, отныне этот замученный малыш будет буквально утопать во внимании и ласке. И у Ники появится компания. Винсент улыбнулся про себя. Она упоминала, что любит животных. Без сомнений, это ее порадует.

— Что ты собираешься делать со щенком? — спросил Калеб, когда они остались вдвоем в переулке позади здания. «Эскалейд» только что отъехал, а Пол прекрасно разместился на заднем сидении «Комбата».

— Подумал отдать его твоей сестре. — Винсент засунул руку в карман и почесал между ушек пса.

— Хорошая идея. Слушай, Ви, — Калеб замялся, и Винсент собрался с духом, понимая, что сейчас его попросят об одолжении. — Ты не против, если я сделаю это с Кировым?

Черт. Опять иерархия? Он тяжело вздохнул.

— А ты выдержишь? Выпытывать информацию — задача не для слабонервных. Особенно, когда этим занимается Макс.

— Черт, да. Мне нужно что-нибудь для нее сделать. — Он буквально рвал на себе волосы. — Не знаю, что между вами происходит, осуждать не буду, — заверил он, поднимая ладони, — но, кажется, у тебя лучше получается ее утешить. Поэтому, если я могу сделать хотя бы что-то, то позволь мне.

Ника нашла в нем утешение? Винсент сполна насладился мгновением. А потом попытался смириться с тем, что Калеб только что связал ему руки.

— Как только один из них расколется — немедленно звони мне. Я не хочу, чтобы вы с Кировым в одиночку вершили правосудие. Уяснил?

— Да, мужик. Я позвоню, и мы вместе его прикончим.

Винсент облегченно вздохнул и кивнул, а затем направился к водительскому сидению. Он не имел права мешать Калебу мстить за сестру. Когда Винсент нашел мучителей Софии, он и не собирался никого обзванивать. Сам зачистил дом, убив всех до последнего и освободив дюжину девочек. Точно так же, как во время операции, которую проводил Томми Акула. Так что да, для помощи Нике Калеб стоял первым номером. Винсент просто радовался, что тот так не считал.

Через сорок минут после того, как Калеб и Макс вместе отправились на... работу, Винсент вернулся домой. Он остановился в вестибюле, прислушиваясь к голосам, но его встретила тишина. Он глубоко вдохнул аппетитный аромат и в желудке дико заурчало.

«Нет ничего лучше домашней еды», — подумал он, направляясь на кухню. В гостиной было темно, дальше в кабинете тоже. Винсент чувствовал себя разбитым. Наверное, ему придется подождать до завтра, чтобы...

У входа на кухню он остановился и вытаращился вперед. Ника стояла у стола, склонив голову и тихонько напевая, пока что-то делала. Он вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть. Она готовила лазанью. Ви сглотнул внезапно появившийся ком в горле. Сейчас два часа ночи, а Ника готовит на его кухне лазанью.

Словно пыталась отвлечься, пока он отсутствовал дома.

Он отмахнулся от глупой мысли. Вернее попытался, но она не поддалась. Может, так оно и будет? Могут ли их отношения стать не такими темными и жестокими, как он сам себя убедил? Может ли такая невероятно уютная и домашняя картина стать реальной?

Он смотрел, как она берет миску и ложкой высыпает тертый сыр на лапшу, которую только что разложила.

Может ли он в это поверить? Поверить, что все может быть таким правильным? Может ли он доверять овладевшему им чувством гармонии?

Или это искажает его представление о реальности, какой он ее знает?

***

Ника вздрогнула, едва не уронив последний лист лапши, когда темная фигура заполнила вход в кухню. Винсент. Когда их взгляды встретились, в нижней части живота разлилось тепло. Он шагнул внутрь и чуть не заставил ее всхлипнуть, когда улыбнулся.

— Пахнет фантастически. — Он приостановился.

Завороженная довольным выражением его лица, Ника медленно раскладывала лапшу и наблюдала, как его темные глаза оглядывают ее работу. Он подошел к плите, шурша своим длинным плащом, и завис над кастрюлей с приготовленным соусом. Поднял крышку и глубоко вдохнул. Грудь стала еще шире, и Нике захотелось прильнуть к ней.

— Запах просто божественный, — произнес он. — Ты положила свежий орегано?

Ника кивнула, когда Винсент повернул к ней голову. Глупо, конечно, но она чувствовала себя, словно попала в телешоу пятидесятых годов, где мужчина только что вернулся домой после тяжелого рабочего дня и теперь добродушно нюхает, что приготовила его женушка на ужин.

— Не знал, что ты любишь готовить.

Ника отбросила глупости. Она не женушка Винсента. И больше никогда ничьей не будет, напомнила она себе. Винсент уже доказал, какой он непостоянный, когда дело касается ее.

Нет, лучше действовать осторожно.

— В последнее время нет, — обретя дар речи, призналась она, когда вытерла руки полотенцем и убавила громкость музыки на айфоне, — но приходится. Я не могла уснуть и спустилась вниз, Самнанг как раз собирался пойти спать. Я спросила, не будет ли он возражать, если я займу кухню, он разрешил. А раз уж у него имелись все продукты, то решила приготовить любимое блюдо Евы. — Она указала на лазанью. — Самнанг не возражал...

Ника прикусила язык. Почему она оправдывается?

— Уверен, он совершенно не против. — Винсент подошел к холодильнику и распахнул его.

— Ты голоден? — Ее вопрос прозвучал неуверенно. Странно было предлагать еду человеку в его собственном доме. Винсент выглянул из-за дверцы и посмотрел на нее. Ему обязательно быть таким сексуальным? — Эм, тут свежий хлеб. Я помню, что Калеб любил макать его в соус всякий раз, когда я его готовила. Соуса много... — она указала на кастрюлю и опустила взгляд, когда подошла, чтобы оторвать большой лист фольги от закрепленной на столешнице коробки. Накрыла ею большую форму для выпекания. Прикрыла соус крышкой и засунула тяжелую лазанью в духовку.

— Не откажусь, спасибо. Умираю с голоду. Вина? — он поставил на стол бутылку красного. — Нельзя есть красный соус без крепкого вина.

Крепкого? Она открыла шкафчик справа от раковины и достала миску. Даже такое простое слово наводило на пошлые мысли.

— Конечно. — Ника напряглась, когда он возник рядом с ней.

— Извини.

Он потянулся за двумя бокалами на полке и слегка коснулся Ники. Ощутив его аромат, она отступила к плите, словно щит прижимая миску к груди. Дыхание участилось, в душе расцветало желание, граничащее с болью от прошлого отказа. Она подозревала, что и то, и другое, всегда будет чувствовать рядом с этим мужчиной.

— Тебе лучше? — Он даже не снял свой плащ.

— Да. Спасибо.

Она приподняла крышку кастрюли и остановилась, заметив дюжину бокалов для вина на полке, закрепленной под буфетом возле Винсента. Почему он не взял бокалы оттуда? Почему подошел именно туда, где стояла она? Может, по каким-то причинам хотел оказаться рядом? Ника посмотрела на него, но он отвел взгляд, мастерски откупорил пробку и начал наливать. Своими огромными ладонями этот мужчина мог держать бутылку за дно. Очень сексуальное зрелище.

Ника отвернулась к плите, и на ее губах расцвела улыбка. Могла ли Ева оказаться права? Лгал ли Винсент, что не хочет ее? Она слегка вздохнула и расслабилась, ее оскорбленные чувства успокоились, хотя он не сказал ни слова. С ее стороны было неразумно так расслабляться. Да, она не злопамятна, но — эй! Не слишком ли легко отпустила утренний эпизод?

Стук бутылки о стойку заставил ее поднять взгляд. Винсент прервался, не наполнив бокалы.

— Поставь миску.

Она молча послушалась, отставив миску и стеклянную крышку на плиту.

— Мы почти добрались. Поймали сегодня его кузена и друга. — Нику охватила паника, как же хорошо, что в руках она уже ничего не держала, иначе могла бы уронить все на пол. — Не буду вдаваться в подробности, но просто знай, мы близко.

От всплеска адреналина Нику затошнило.

— Что произошло? — выдавила она. Сердце билось где-то в районе горла. По спине прошелся холодок, и сразу вспомнилось, что говорил Кевин, когда они виделись в последний раз. — Его кузен снимает порно. Кевин собирался... — она прикрыла рот ладонью и покачала головой, не способная говорить.

Черные брови Винсента сдвинулись, а лицо резко помрачнело.

— Кевин собирался... что?

Ника стиснула зубы и снова покачала головой, не в силах посмотреть на него.

— Все в порядке?

— Все в порядке, рыжая, — заверил он после небольшой паузы, — мы знаем, что делаем. Среди нас нет новичков.

— Я в курсе. Но даже профессионалы допускают ошибки. — Она снова осторожно взяла миску и зачерпнула приличную порцию мясного соуса из кастрюли на плите, убедившись, что выловила все крупные куски говяжьего фарша и свинины. — Надеюсь, у тебя не будет проблем со сном на полный желудок, — произнесла она, меняя тему разговора и отрезая три толстых ломтя от ароматного итальянского батона. Если она продолжит думать о Кевине, то эти мысли будут крутиться в голове всю ночь и о сне можно забыть. — Калеб может коня съесть, а потом спит как убитый. Я не могу. Мне снятся кошмары, если поесть на ночь.

— Тогда, может, легкий перекус? В холодильнике есть виноград. — Винсент присел на барный стул с другой стороны столешницы, откинув плащ, но все равно не снимая его, и Ника поставила перед ним тарелку с едой, в обмен принимая бокал вина.

Он же не прячет от нее под плащом еще одну рану?

— Спасибо, я уже наелась, пока готовила.

Он кивнул и с аппетитом принялся за еду, напоминая Нике брата.

— Наверное, это самое нормальное, что мы с тобой делаем вместе, — сболтнула Ника, не подумав. — Я имела в виду...

— Все нормально, рыжая. Я понял, о чем ты. — Он вытер рот и отсалютовал ей бокалом. — За нормальность.

Она тоже подняла бокал и отпила глоток, наслаждаясь терпкостью вина на кончике языка. Наслаждаясь всем. Настроением Винсента. Его компанией. Им самим. Она привыкла к легкому дружескому общению с людьми. Но скрытого влечения ни к кому другому Ника не чувствовала.

Она и представить себе не могла, как сильно скучала по этому весь год. Теперь, когда Кевин почти исчез из ее жизни — если верить словам Винсента — сможет ли она насладиться легким общением, которого так жаждала? Неужели она наконец-то вернется к простой и скучной жизни?

Если да, то она согласна.

***

Винсент заметил задумчивость в зеленых глазах Ники и заставил взгляд не скользить к ее губам, когда она пила из бокала. Его непостоянство, должно быть, сводит девушку с ума. В одно мгновение он говорит, что Ника недостаточно его заводит. А в следующее смотрит на нее так, словно собирается съесть живьем. Ему стало стыдно. Но он не знал, как это прекратить.

Винсент наблюдал, как Ника открыла духовку, проверяя лазанью, его тело откликалось на каждое ее движение. Никогда еще ни на ком джинсы не смотрелись так идеально.

Он отпил еще глоток красного сухого.

— Могу я задать тебе личный вопрос, Винсент?

От ее голоса с легкой хрипотцой по спине побежали мурашки.

— Конечно.

Сегодня у него не осталось сил бороться с одержимостью ею. Не когда в голове крутится совет Габриэля. И не когда все, как сейчас, кажется таким простым. Слишком простым.

Разве это не заставляет его дьявольски нервничать?

— Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Неожиданная тема поставила его в тупик. Дерьмо. Как ответить...

— Несколько лет назад я купил строительную компанию. Помимо ROM Construct я помогаю Габриэлю. — Очень туманный ответ, но пусть ее брат и состоит в байкерском клубе, это не означало, что Ника знает о гнусных сделках криминального мира.

Она снова взяла бокал и задумчиво прижала его к щеке, скрестив руки на груди.

— А с чем именно помогаешь?

Не желая давать повод себя возненавидеть, Винсент решил, что сейчас самое время разбудить своего все еще дремлющего карманного приятеля.

— Я, эм, кое-что сегодня нашел. — Он не хотел ничем портить момент, а рассказ о себе вполне мог этому поспособствовать, поэтому Винсент сменил тему. Хотя бы не сейчас. Он слишком долго не чувствовал... Точнее, он никогда не чувствовал себя так хорошо и не собирался все загубить. — Я подумал, что ты сможешь мне помочь.

С выражением лица, словно бы говорящим «кто, я?» Ника выпрямилась и поставила бокал на столешницу. Просто потрясающая девушка.

— Ох, эм... хорошо?

Его губы дрогнули, когда он сунул руку в карман и схватил извивающийся подарок. Щенок как будто ждал, когда о нем вспомнят.

— Он был в квартире тех ублюдков, — Винсент вытащил щенка, — и мне не хотелось его там оставлять.

Он едва на колени не упал перед Никой в мольбе взглянуть на него таким же полным любви взглядом. Она прикрыла рот руками и удивленно ахнула.

— Ох, Винсент. Бедный малыш.

Он прокашлялся.

— Думаю, это ротвейлер. — Винсент протянул руку, надеясь, что Ника возьмет щенка. — Трудно судить наверняка, он в ужасном состоянии.

У бедняги ребра торчали сильнее, чем у скелета в пустыне. Голова и лапы казались такими огромными, словно их прикрепили к чужому телу.

А потом Винсент уже смотрел не на животное, а на то, как Ника осторожно берет его в руки. Как прижимает малыша к груди и нежно воркует ему на ушко. «Она станет потрясающей матерью», — невольно подумал он, когда маленький везучий ублюдок поднял свою огромную голову и начал водить языком по ее лицу.

Ника улыбнулась и уткнулась ему в шею, но тут же отпрянула, поморщив носик.

— Фу, от него воняет сигаретами, а не мехом.

Винсент снял плащ и бросил его на стул, прежде чем подойти ближе. Он не удержался и поймал пальцем слезинку, скатившуюся по щеке Ники. Но тут же опустил руку, услышав, как с ее губ сорвался вздох.

— Ага, думаю, это от отметины на ухе. — Он понизил голос. — Сигаретный ожог.

Ее голова опустилась, а пальцы приподняли бархатистое ушко. Щенок заскулил, и Ника вздрогнула.

— Сволочи, — прошипела она, крепче сжимая свою новую любовь, отчего Винсент ощутил новый приступ ревности. «К чертовой собаке».

— Собираешься его искупать?

Она подняла взгляд и тут же отвела его.

— Да.

— Пойдем, — хрипло позвал он.

— Винсент?

Он остановился и обернулся.

Ника тепло обняла его.

— Спасибо, что спас малыша. — Ника нежно коснулась поцелуем уголка его губ. — Мы оба тебе благодарны. — Она кашлянула и отстранилась, оставляя свой аромат. — Ладно. Ванная ему не помешает.

Повинуясь инстинкту, Винсент выбросил все мысли из головы, обхватил рукой затылок Ники и притянул ее обратно. Он наклонился к ее губам и взял то, в чем больше не мог себе отказывать. Ее. Ее вкус, податливость, страсть... Он хотел всю ее.

Но пришлось довольствоваться поцелуем.

И, боже, разве Ника не дар небес? Она издала тихий звук, а затем шагнула навстречу. Их тела оказались разделены лишь щенком на руках. Она приоткрыла губы, и Винсент без колебаний принял приглашение, скользнув языком в ее рот и застонав от ощущений. «Такая чертовски сладкая», — подумал он, наслаждаясь тем, как она провела пальчиками по его затылку, притягивая еще ближе. Их языки сплетались так чувственно, что желание буквально дотла испепеляло его тело.

Совершив нечеловеческое усилие, Винсент заставил себя сначала немного притормозить, а затем и вовсе остановиться. Он отстранился, потом запечатлел на ее губах последний легкий поцелуй и медленно поднял голову.

Ника дышала так же прерывисто, как и он.

— Пожалуйста, за собаку.

Винсент никогда не забудет, как она тихонько рассмеялась, и улыбка озарила ее глаза.

— Ну же, — он положил руку ей на талию. — Пойдем, вымоем его, пока не задушили.

Он провел ее через кухню и дальше по коридору в прачечную, затем молча включил воду в глубокой раковине, остро осознавая, что Ника стоит прямо у него за спиной. Он едва сдерживался, стараясь как можно меньше подпадать под ее чары в столь тесном пространстве. На самом деле, помещение было просторным, но с ней ощущалось тесной кладовкой.

Винсент проследил, чтобы раковина наполнилась водой до такого уровня, когда голова щенка еще оставалась бы на поверхности.

— Завтра попрошу Самнанга принести ему кое-какие вещи, — пробормотал он, оглядываясь. — И тебе придется придумать ему имя...

У него отвисла челюсть, когда Ника подняла щенка и заглянула ему под хвост.

— Чарли, — заявила она.

Его губы дрогнули. Винсент сам удивился, что все еще способен на веселье.

— Чарли? — Закрывая краны, он встретился с Никой взглядом и проклял себя за глупость, когда увидел, как она улыбается, длинными пальцами лаская щенка. Вот бы она Винсента так ласкала. Теперь он хочет стать комнатной собачкой? Плохи его дела.

Ника кивнула и опустила взгляд на грязную собаку.

— Почему Чарли?

— Потому что мой отец любил Чарли Брауна. Мне он всегда казался скучным, но я все равно каждый Хэллоуин смотрела с отцом «Это огромная тыква». Он очень ценил такие моменты.

— Я сожалею, что ты этого лишилась, рыжая.

— Я тоже. Ты совсем не рассказывал о своих родителях, — заметила она.

Точно.

— У меня нет таких воспоминаний, как у вас с Калебом. С мамой есть. Она была ангелом. Душила нас любовью, как может только итальянская мать. — Он улыбнулся, но улыбка сразу погасла. — Ее убила заминированная машина, предназначенная для отца. Он был балаболом, которого не интересовали собственные дети. И он упустил Софию. Она заслуживала лучшего.

Ника накрыла его ладонь, когда Винсент подвинул бутылочку с мылом.

— Как и ты.

Он пожал плечами.

— Да, но я парень. Это не одно и то же.

— Да нет же, Винсент. — Ника удивила, подойдя и снова запечатлев на его губах нежный и долгий поцелуй. — Видишь? Ты чувствуешь то же, что и я. Влечение есть влечение, вне зависимости от пола.

Она улыбнулась, поняв, что ему нечем крыть. «Такая красивая». Он имел в виду не внешность. И это тоже, но неотразимой ее делала именно душа. Ника прекрасна, и Винсента приводило в ярость, что она почти год провела среди жестокости.

«Скоро», — подумал он, представляя Ноллана. Скоро она будет в безопасности от этого ублюдка, и тогда все вернется на круги своя.

Глава 18

Ощущение в руках худенького маленького тельца щенка в сочетании с ужасной историей Винсента заставляли Нику едва сдерживаться от желания заорать как идиотка. Жестокость. Она совсем этого не понимала. От собственного отца! Р-р! Ей вдруг захотелось стиснуть в объятиях обоих парней с такой любовью, что им пришлось бы умолять ее отпустить.

Ника провела рукой по грязной шерсти Чарли, чувствуя на себе обжигающе ласковый взгляд Винсента. Почему он не перестает так смотреть на нее? Это нервировало. Он думает о поцелуе? Боже, этот поцелуй. Или поцелуи. Она поерзала, чтобы скрыть пробегающую по телу дрожь. Ей уже хотелось большего. Прильнуть к нему и не знать, как остановиться. Она обнаружила, что не хотела останавливаться. Ника провела лишь часть «нормального» вечера в его обществе и теперь жаждала другого. Долгого. Который перешел бы в ночь.

Вау. Она понимала, что он опасен для ее душевного спокойствия, но это оказалось просто сумасшествием.

— Чарли мой? — наконец, озвучила она вертевшийся в голове вопрос. Если уж Ника не могла завладеть одним из них, то второго точно получит. — Конечно, я понимаю, что ты занят. И будет ли у тебя время заботиться о нем? Потому что я могу очень хорошо ухаживать...

— Рыжая.

Ника подняла взгляд и постаралась сохранить невозмутимый вид. Нежный голос буквально плавил ее внутренности. При мысли, что придется отдать этот маленький мешочек с костями, она подавила панику.

— Да?

— Собака твоя, малышка. Вся твоя.

Ладно. Теперь у нее снова потребность поцеловать его. Ей нужно взять себя в руки. От эмоций сжималось горло, а по телу разлился жар. Парень понятия не имел, что подарил ей с этим маленьким забитым животным. Ника сглотнула и кивнула, не в силах больше ничего сделать.

— Готово, — Винсент отошел в сторону, и она медленно погрузила грязного малыша в теплую воду. Чарли тут же высунул язык и принялся забавно лакать, вызывая у Ники смех.

— Ладонь вверх.

Ника обернулась на хриплый приказ и увидела, что Винсент ждет ее с бутылкой мыла в руках. Она послушно подняла ладонь.

— Спасибо.

Следующие минуты Ника тщательно мыла своего нового питомца, даже между покрытыми шерсткой пальчиками. Милое маленькое создание все это время игралось с ней. Она болтала с Винсентом, рассказывая о трех собаках, которые росли у них с Калебом.

— Как думаешь, сколько ему? — обеспокоено спросила Ника, осматривая Чарли. — У него до сих пор детские складочки.

— Не знаю.

Винсент положил свою большую ладонь на головку щенка, полностью накрыв ее. Когда его толстый палец аккуратно смахнул с сердитого черного глаза пену, Ника глубоко вдохнула наполненный ароматом кожи и сандала воздух. Она перенесла Чарли на тумбу рядом с раковиной, пока Винсент сливал воду.

— Как думаешь, он голоден? Чем же нам его покормить? Не думаю, что лазанья будет ему полезна, да и она еще готовится. — Ника потеребила нижнюю губу. — Пить он точно не хочет. И так выпил много воды. Ох. Надеюсь, он не наглотался мыла. Наверняка у него...

— Ника.

Она не подняла головы. Не могла сдерживаться, когда он произносил ее имя.

— М-м-м?

— Пожалуйста, расслабься, детка.

Чарли жалобно заскулил и посмотрел на нее, будто поддерживая предложение Винсента.

— Видишь? — усмехнулся тот. — Мне кажется, ты его пугаешь.

Она подняла взгляд. Этот парень хоть представляет себе, как привлекательно выглядит, когда улыбается? Позволяет ли он другим видеть себя таким? Ника считала, что нет. Все, включая ее брата, говорили о Винсенте так, словно он являлся самим Бугименом⁷. Они называли его Жнецом. Если бы увидели его сейчас, ни за что бы так не сказали. Ей хотелось утонуть в его широких, теплых и уютных объятиях. И плевать, что он только утром ее отшил. Ника начинала подозревать, что у него на это могли быть личные причины. Но пока что не была уверена, какие именно. Возможно, он еще пытался защитить себя, как и она. В конце концов, он уже потерял двух женщин, занимавших место в его сердце. Мать и сестру. Зачем ему добровольно соглашаться потерять еще одну от рук безумного мужа, желающего убить собственную жену? Конечно, Ника не думала, что настолько ему дорога.

Или, может быть, с ее стороны все это просто попытки выдать желаемое за действительное. Как бы то ни было, она хотела обнять его. Хотела смеяться вместе с ним, плакать, успокаиваться и становиться серьезной.

Она считала, что Кевин уничтожил ее, но правда состояла в том, что ее муж и близко не обладал той силой, с какой на нее влиял Винсент. От этого осознания пульс забился сильнее. Несмотря на все предупреждения самой себе, она постепенно влюблялась в этого пугающего бандита.

Как она сможет жить свободной жизнью, ни физически, ни финансово, ни эмоционально не завися от мужчины, когда так хочет Винсента?

— Ох, черт, малышка. Не смотри так испуганно. Мы все сделаем ради тебя.

Его еле слышные слова коснулись ее губ, когда Винсент наклонил голову. Он решил, что она думает о Кевине. Но это не так. Она больше боялась того, что он мог с ней сделать, а не муж. Его губы коснулись ее и, вопреки мыслям, Ника ответила на поцелуй. Она не могла бороться с этим.

Но при первом же сладостном касании языка удовольствие прервал стук маленьких коготков по тумбе, после которых раздался шлепок и громкий визг. Ника, ахнув, отпрянула, когда щенок упал на пол.

— О нет!

Она оттолкнула Винсента и бросилась к своему питомцу, испугавшись, что он сломал лапу после прыжка. Но тот припустил от нее так, что пятки засверкали. Явно никаких сломанных конечностей. Ника вскочила и бросилась за ним, но в дверях столкнулась с Винсентом, который тоже пытался поймать собаку.

— Винсент! Боже, почему ты такой большой! — при виде его ухмылки Ника стиснула зубы. Наконец она вывернулась и пулей кинулась вперед. — Он сейчас весь пол намочит.

Из-за спины донесся тихий смешок.

— И что? Это просто вода. Меня больше беспокоит, что он может разбиться на лестнице в подвал Макса.