Спасение у алтаря

Глава 2

Дебора зевнула, открыла глаза и томно потянулась. Сквозь гардины просачивался яркий солнечный свет, значит, день уже давно наступил. После приступа головокружения, едва не закончившегося обмороком, мать наверняка приказала не будить ее, сколько бы она ни проспала. Дебора спустила ноги с кровати и подошла к умывальному столику. Из зеркала в позолоченной резной оправе на нее смотрело осунувшееся бледное лицо с огромными темными глазами. Да, с усмешкой подумала девушка, похоже, она слишком рьяно ринулась в вихрь сезона. То, что она не смогла справиться со своими чувствами на публике, доказывало, насколько она еще слаба. Но ничего, – Дебора плеснула себе в лицо холодной водой, – стоит ей восстановить силы, и она сможет держать в узде нелепые чувства, которые охватывали ее в присутствии капитана Фоули. И поселившуюся в сердце досаду на Сюзанну.

Она позвонила горничной, решив, что на этот раз позавтракает в постели, как настоящая светская дама. Пока Халуорты оплачивают их счета, она должна этим пользоваться. Вполне вероятно, что больше ей не представится возможность пожить в роскоши.

После яичницы с ветчиной и большой чашки кофе Дебора снова уснула и проспала почти весь день.

Когда солнце преодолело большую часть дневного пути по небосклону, Дебора позвонила горничной, решив, что должна встать и одеться.

– Я принесу вам платье с длинными рукавами, – предложила Джоунс. – То с зеленым поясом, хорошо, мисс? Внизу сидят несколько джентльменов, приехавших с визитом. Вы должны выглядеть наилучшим образом.

– Должна? – переспросила Дебора с горечью, заставившей Джоунс удивленно нахмуриться. Едва ли имеет значение, как она будет одета, думала девушка, пока горничная помогала ей надеть платье из тонкого муслина. Все они явились сюда только ради Сюзанны.

– Возможно, я не настолько хорошо себя чувствую, чтобы выйти к ним, – хмуро пробормотала она, усаживаясь в кресло, чтобы Джоунс могла ее причесать.

– О нет, мисс, вам пойдет на пользу, если вы спуститесь вниз выпить чашку чаю и немного поесть.

Дебора не могла с этим не согласиться, ей необходимо было подкрепиться. Быстро расчесав волосы хозяйки, Джоунс взяла зеленую ленту.

– Нет смысла греть щипцы для завивки, если через час вы снова собираетесь лечь в постель, – сказала она, ловко повязав волосы лентой. Дебора невольно задумалась, в чем дело. То ли она сама заразила горничную своим пессимизмом, то ли Джоунс пришла к выводу, что раз ее подопечной никогда не сравниться с мисс Сюзанной, то нет смысла особенно стараться.

Забавно, но, глядя в зеркало, Дебора одобрила свою новую прическу, которую Джоунс придумала просто из лени. Она не стала терзать ее волосы, пытаясь превратить их в пышную массу кудрей, отчего лицо Деборы казалось еще более узким. Сейчас, когда они свободно спадали на плечи, Дебора впервые за время их пребывания в городе стала похожа сама на себя.

Спускаясь по лестнице, Дебора вдруг ощутила прилив хорошего настроения, чего с ней почти не случалось в последние дни. Что это? Результат долгого сна или того, что она решила больше не гнаться за недостижимым? Как только она вошла в комнату, Сюзанна резко вскочила со своего места.

– Дебора! – воскликнула она с выражением искренней радости. – Тебе лучше? Иди сюда, сядь подле меня. – Она указала на место рядом с собой на диване, отчего сидевший там воздыхатель насупился. – Мистер Джей с радостью уступит тебе место.

Дебора прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Меньше всего приятелю барона Даннинга хотелось обхаживать бледную девицу, на которую он даже не взглянул бы, будь у него выбор. Но выражение страдальческой решимости на его лице говорило о том, что ради благосклонности Сюзанны он согласился бы даже пройти по горячим углям.

Проследив за ним взглядом, Дебора заметила высокую фигуру капитана Фоули, стоявшего у камина. Он выглядел довольно угрюмо, но, когда увидел ее, выражение его лица немного смягчилось.

Капитан направился к ней, и сердце Деборы неистово забилось.

– Я рад, что перед уходом мне представилась возможность увидеть вас, мисс Гиллис, – сказал он. – Мисс Халуорт дала понять, что это маловероятно.

Дебора заметила, что на лице Сюзанны появилось выражение легкого смущения. Неужели подруга наконец дала понять капитану, что у него нет шансов на ее благосклонность?

– Сегодня вам лучше?

– Да, спасибо, гораздо лучше, – ответила Дебора.

– Я заглядывала к тебе пару раз, – сказала Сюзанна, протягивая ей чашку с чаем, – на случай, если ты не спишь и тебе захочется поболтать…

– Только не говори, что ты все утро просидела дома! Мне казалось, ты собиралась ехать в «Хэтчерд» за новыми книгами!

– Не могла же я оставить тебя одну, не будучи уверена, что ты действительно не заболела. А если бы твоей матери пришлось послать за доктором… – Сюзанна замолчала и прикусила нижнюю губу.

Дебора не могла не заметить, с каким восхищением капитан смотрит на ее подругу.

– Ваше беспокойство о здоровье мисс Гиллис в высшей степени достойно одобрения, – сказал он. – Немногие молодые дамы готовы пожертвовать своими удовольствиями и остаться дома, чтобы ухаживать за больными.

– Глупости! – резко возразила Сюзанна. – Я вовсе не считаю Дебору каким-то инвалидом. Она моя лучшая подруга. – Взяв Дебору за руку, она пожала ее. – Она всегда была добра ко мне, и, если бы сейчас ее не было со мной в Лондоне, я бы чувствовала себя очень несчастной.

Пожав ей руку в ответ, Дебора вспомнила нелегкие времена, которые пережили Халуорты, когда только приехали в Ловер-Уэйкеринг. Местное дворянство не спешило открывать двери своих гостиных перед недавно разбогатевшими простолюдинами. Все соседи единодушно осудили Халу ортов, выкупивших поместье обанкротившегося лорда Уэйкеринга, за то, что те снесли обветшавший родовой дом лорда и возвели на его месте огромное вульгарное строение, снабженное всеми новомодными удобствами. Лишь викарий и его семья проявили к ним доброжелательность, и вскоре благодаря влиянию Гиллисов семейство Халуорт начали принимать в некоторых других домах.

– Я надеюсь… – продолжил капитан, преодолевая смущение. – Я хотел сказать, что буду просить вдовствующую леди Ленсборо отправить вам приглашение на бал по случаю помолвки лорда Ленсборо. Надеюсь, вы сможете там быть. И оставите мне хотя бы один танец.

Сюзанна до боли сжала руку Деборы.

– Ленсборо? Вы говорите о маркизе Ленсборо?

Капитану, определенно, удалось привлечь внимание Сюзанны. Она была одержима желанием проникнуть в высший свет.

– О нем самом, – ответил он, и мелькнувшее на его лице удовлетворение сменилось хмурой серьезностью.

– О, конечно, это было бы замечательно! – Сюзанна шумно вздохнула. – Если вы обещаете мне приглашение, то можете рассчитывать на один танец!

– Именно такой ответ я и ожидал от вас услышать.

Капитан склонился над рукой Сюзанны, которую она – насколько знала Дебора – впервые протянула ему добровольно.

– А сейчас я должен вас покинуть, – сказал он, вежливо кивнув Деборе. – Рад был услышать, что вы оправились от своего недомогания. Я надеюсь, вы не откажетесь принять небольшой знак моих наилучших и самых искренних пожеланий.

– Знак? – Дебора была заинтригована.

– О, забыла сказать, капитан Фоули привез тебе букет. Вот же он.

Дебора взглянула туда, куда указывала Сюзанна, и увидела на столике у двери ставшую уже привычной груду цветочных подношений. Ее сердце подскочило от радости. Наконец-то одно из них предназначалось ей!

– Который из них? – с нетерпением в голосе спросила она.

– Тот, в оранжевых тонах, – неуверенно ответил он. – Я не знаю, как называются эти цветы. Просто мне показалось, что по цвету они напоминают ленты, украшавшие вчера вечером ваши волосы.

Дебора задохнулась от восторга. Он принес ей букет. И заметил, какого цвета были ленты в ее волосах! Ей захотелось подбежать к столику и, прижав букет к груди, вдохнуть его аромат.

Но это было бы слишком безрассудно. Капитан принес его вовсе не потому, что питал к ней нежные чувства. Он вооружился этими цветами и притворным беспокойством о ее здоровье только для того, чтобы получить доступ в дом женщины, которая его действительно интересовала.

– Я рад, что вам стало лучше, – еще раз заверил он Дебору, – я надеюсь, что на следующей неделе вы сможете присутствовать на балу в Челлинор-Хаусе.

– Челлинор-Хаус, где это? – спросила Сюзанна, как только он ушел. – И какое он имеет отношение к приглашению на помолвку лорда Ленсборо? И как капитан связан с этим семейством?

– Тише, Сьюзи, – шепнула Дебора. – Подожди, пока уйдут твои кавалеры. Потом мы спросим об этом мою маму.

Ее мать очень хорошо знала все, что касалось знатных семейств Англии. Дебора не переставала удивляться тому, как женщина, большую часть своей жизни прожившая в глуши, умудрялась быть в курсе всех лондонских сплетен.

– Челлинор – это их родовая фамилия, объяснила миссис Гиллис, когда Сюзанна наконец улучила момент, чтобы задать ей вопрос о маркизе Ленсборо. – И вы говорите, что капитан Фоули вхож в дом вдовствующей леди Ленсборо? Хм… – Она опустилась в свое любимое кресло и сосредоточенно сдвинула брови. – Ну конечно! – Ее лицо просветлело. – Ее младший сын служил в том же полку, что и капитан Фоули. Правда, он погиб в той страшной битве под Ватерлоо… – Вздохнув, она покачала головой. – Я полагаю, общая скорбь каким-то образом связала вашего капитана Фоули и маркиза. Я слышала, маркиз специально обучил одну из своих лошадей для капитана, чтобы тому был легче… справляться со своими… м-м-м… неудобствами. Наверняка он уже значится в списке гостей…

– Но я слышала, что этот бал будет самым значительным событием сезона! – недоуменно воскликнула Сюзанна. – Зачем им приглашать этого никому не известного капитана Фоули без гроша в кармане?

– Сюзанна, дорогая, я уже говорила тебе, что не стоит поспешно судить о мужчине. У него безупречная родословная. Наконец, он единокровный брат графа Уолтона.

При виде оживленного блеска в глазах подруги у Деборы упало сердце. Она вдруг почувствовала себя невероятно усталой.

– Если вы не против, – сказала она, – я бы хотела вернуться к себе и полежать до обеда.

– Конечно, моя дорогая, – ответила ей мать.

– Хочешь, я поднимусь с тобой? – весело спросила Сюзанна. – Мы могли бы вдоволь посплетничать, пока ты лежишь.

Дебора внутренне сжалась. Она знала, что «посплетничать» означает слушать, как Сюзанна разбирает по косточкам каждого из своих ухажеров – их костюмы, манеры, связи и состояния.

– Подумать только, капитан Фоули – брат графа! – вздохнула Сюзанна, как только за ними закрылась дверь спальни.

– Да, представь себе, – хмуро буркнула Дебора, усаживаясь на низенький стульчик, чтобы развязать шнурки туфель.

– И это, конечно, меняет все. Как ты думаешь, он виконт или просто капитан?

– Не смей заигрывать с ним, Сюзанна! – выпалила Дебора, яростно сверкнув глазами. – Он уже достаточно настрадался!

– Я не стала бы…

– Может быть, ты и не хочешь причинять ему боль, но я видела, как он следит за тобой взглядом, когда ты танцуешь с другими!

– Но я же…

– О, можешь ничего мне не говорить. Тебе противен один его вид!

– Но у него такое лицо… – Сюзанна сморщилась от отвращения. – Как ты можешь меня винить?

Дебора старалась сдерживаться:

– Я согласна, что жизнь его потрепала. Но только подумай, как он получил свои увечья. Он воевал за свою страну. Он стоит десятка титулованных бездельников, таких как барон Даннинг и его приятель мистер Джей!

Вздернув подбородок, Сюзанна спокойно произнесла:

– Я поняла, Дебора. У тебя самой есть виды на капитана Фоули.

Дебора попыталась найти аргументы, чтобы возразить Сюзанне, но не смогла.

– У меня нет на него никаких видов, – в конце концов выдавила она. – Но это не значит, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ты разбиваешь ему сердце. Я думаю, ты не настолько жестока, Сьюзи.

Сюзанна прищурила глаза:

– Если ты не имеешь на него видов и если тебя волнует только его благополучие, тогда, думаю, ты будешь рада, если я наконец сжалюсь над ним. Он достаточно умен, чтобы понять, каковы мои амбиции. Он знает, что я намерена сделать блестящую партию, – заявила Сюзанна надменным тоном. – Уверяю тебя, он не мечтает о большем, чем мое согласие пойти на бал в качестве его протеже и позволить ему танцевать со мной. Я не стану делать ему авансов и заставлять бегать за мной.

– Я… я надеюсь, что так и будет.

– Конечно! За кого ты меня принимаешь? – Она положила руку Деборе на плечо. – Глупышка. Я думаю, раз тебя все так раздражает, тебе действительно надо лечь.

– Да, – произнесла Дебора, виновато повесив голову. – Да, думаю, ты права.

Несмотря на то что эта сцена окончательно лишила ее сил, заснуть Деборе не удалось. Она неподвижно лежала на застеленной кровати, сжав в кулаки руки, и не могла понять, что с ней происходит. Почему она так рассердилась на Сюзанну? Только бы этот сезон наконец закончился и она смогла уехать из Лондона, оставив позади все эти болезненные мысли.

Как только Сюзанна устроит свое будущее, Дебора начнет собирать бумаги, необходимые для того, чтобы получить какое-нибудь место, подходящее для девушки благородного происхождения.

Она никогда не выйдет замуж…

Она не хочет выходить замуж!

Не хочет, если это означает играть в те игры, которым с удовольствием предавалась Сюзанна.

Неделю спустя, стоя у входа в Челлинор-Хаус, Дебора порадовалась тому, что поддалась уговорам Сюзанны и купила новый наряд. Если бы она просто немного обновила свое платье или перешила одно из тех, что уже надевала Сюзанна, как она хотела сделать вначале, любая женщина на балу поняла бы, что у нее нет ни гроша, а потом, взглянув на разодетую Сюзанну, сразу смекнула бы, что к чему. Девушку, которая вынуждена кого-то нанимать, чтобы ее вывели в свет, принимают с гораздо большим недоверием, чем ту, которая попала туда благодаря дружбе с таким благородным семейством, как Гиллисы.

И все же, глядя на бриллианты, сверкавшие на дамах высшего света, Дебора чувствовала, что самозванка здесь она, а не Сюзанна. Ее атласное платье с кринолином, расшитое сотнями крошечных кристаллов, было бесподобно красивым и баснословно дорогим, но ее шею украшала всего одна нитка жемчуга, принадлежавшая матери.

Наконец, поднявшись по лестнице в длинной веренице гостей, они оказались лицом к лицу с хозяином и хозяйкой. Маркиз Ленсборо наклонил голову, с выражением должного почтения приветствуя ее мать, но потом бросил на Сюзанну короткий взгляд, как будто… – Дебора невольно затаила дыхание, – как будто та не имела права появляться здесь. Когда на его лице снова появилась дежурная улыбка, Дебора вдруг почувствовала к маркизу острую неприязнь. Господи, ну почему Сюзанне так хотелось втереться в круг этих людей, которые никогда не перестанут воротить от нее свои аристократические носы? Его невеста, высокая, болезненно худая рыжеволосая девица, была ничуть не лучше. Дебора никогда не видела женщины с таким капризным и надменным выражением лица. Она испытала большое облегчение, когда после представления они наконец прошли в бальную залу.

– А вот и Гасси! – воскликнула ее мать, указывая на вдовствующую леди Ленсборо, которая приветствовала гостей, сидя на диване в алькове, примыкавшем к бальному залу.

Для нее стало настоящим шоком, когда через два дня после того, как капитан Фоули пообещал достать им приглашение, в их гостиную вплыла вдовствующая маркиза Ленсборо и сразу же обратилась к ее матери так, словно они были близкими подругами. Вскоре Дебора узнала, что они знакомы с раннего детства, и, хотя в дальнейшем их жизненные пути разошлись, женщины изредка обменивались письмами.

Пожилая дама придирчиво осмотрела девушек и только потом соизволила протянуть конверт с вожделенным приглашением.

– Я не хочу видеть в своей бальной зале девиц, не способных его украсить, – с вопиющей бесцеремонностью заявила она. – Но вы обе достаточно хороши. Каждая по-своему. – Она подняла лорнет и, сдвинув брови, снова внимательно осмотрела одну за другой. – Мне жаль, Салли, что у твоей дочери нет красоты и состояния ее подруги. А у той нет ее происхождения. Впрочем… – она вздохнула, – это дело обычное. И вовсе не причина для того, чтобы каждая из них не могла удачно выйти замуж. Мой собственный сын при выборе невесты предпочел красоте характер. Не сомневаюсь, что вы это заметите, когда встретитесь с ней. – Вдова с досадой щелкнула языком. – Мужчины такие странные существа. Не говоря уже о том, какая злая воля правит их фантазиями.

Сюзанна и Дебора следовали по пятам за миссис Гиллис, словно цыплята за наседкой. Очевидное расположение, с которым вдова встретила их, приятно контрастировало с холодным приемом ее сына и сразу же сделало обеих девушек достойными внимания в глазах других гостей. Вскоре в зале обнаружилось достаточное количество мужчин, желающих танцевать с Сюзанной. Однако первый танец она, верная своему слову, оставила для капитана Фоули. Дебора очень удивилась, когда капитан подошел к ним не один, а с высоким светловолосым мужчиной.

– Мисс Гиллис, позвольте представить вам моего единокровного брата, – сказал он. – Лорд Чарльз Алджернон Фоули, девятый граф Уолтон.

Мужчина был совсем не похож на капитана Фоули. Он был светловолос, голубоглаз, и черты их лиц не имели ничего общего.

Дебора присела в реверансе. Граф Уолтон поклонился, а потом поразил ее, сказав: «Не согласитесь ли вы оказать мне честь танцевать со мной первый танец?»

Со смешанными чувствами она позволила графу отвести ее в середину залы. Благодаря доброте капитана Фоули она не осталась одиноко стоять у стены, а Сюзанна оказалась среди тех, кто открывал этот блистательный бал. Дебора никогда не танцевала с графом, да еще и с таким красавцем. Казалось бы, она должна была потерять голову от счастья, однако, двигаясь в такт парадной кадрили, она отчаянно страдала, что танцует с ним, а не с капитаном Фоули. Не ускользнуло от ее внимания и то, каким счастьем сияли глаза капитана, когда тот вышагивал рука об руку с Сюзанной.

Она даже обрадовалась, когда танец наконец завершился и граф Уолтон отвел ее к матери.

Когда к Сюзанне подошел партнер по следующему танцу, капитан Фоули сухо поклонился Деборе. С несколько напряженным выражением лица он произнес:

– Я не могу пригласить вас на танец, мисс Гиллис. Но может быть, вы доставите мне удовольствие, составив мне компанию, если вы свободны?

Несмотря на все строгие лекции, которые она читала себе самой, сердце в груди лихорадочно забилось.

– Да, благодарю вас, с радостью. – Она улыбнулась, коснувшись его протянутой руки. – Честно говоря, – предложила она, сочувствуя его незавидному положению, – я бы с большим удовольствием посидела и понаблюдала за танцующими.

Капитан Фоули лукаво прищурился:

– Вы говорите совсем как Элоиза – моя невестка, леди Уолтон. Она художница и любит наблюдать за светскими играми. Вы рисуете?

– О, строго говоря, нет. Не лучше, чем положено любой молодой леди.

Капитан внезапно нахмурился:

– Да, конечно, у вас же слабое здоровье, верно? Давайте присядем на диван, чтобы вы могли отдохнуть. Вы довольны тем, как проходит сезон? – вежливо спросил он, когда они опустились на мягкую банкетку возле одного из окон.

– Да, в определенном смысле. – Она печально вздохнула. – Но я очень рада видеть, что моя мать получает от него такое удовольствие. – Она взглянула туда, где миссис Гиллис оживленно беседовала с приятельницами, не переставая с явным удовлетворением следить за Сюзанной. – С того момента, как стало известно, что мы едем в Лондон, она буквально ожила.

– Насколько я знаю, ваш отец недавно скончался, верно?

– Да, и это стало для нее тяжелым ударом. На несколько месяцев она совершенно потеряла интерес к жизни. Мне пришлось… – Дебора замолчала. Ей не хотелось, чтобы капитан подумал, что она жалуется. – Мы оказались в весьма затруднительном положении. Но взгляните на нее сейчас. – Дебора улыбнулась, глядя на мать. Ее глаза блестели, на щеках появился румянец. – Желание вывести Сюзанну в свет пошло на пользу ей самой. И то, что в Лондоне она встретила так много друзей, отвлекло ее от наших проблем.

– Но что вы скажете о себе? – настаивал капитан. – Я вижу, как ваша подруга наслаждается своим триумфом. И ваша мать тоже довольна ее успехом. Но как чувствует себя в вихре лондонского общества нежная мисс Гиллис?

– Я вовсе не неженка! Просто я… – Она умолкла и покраснела, поняв, что еще немного, и она призналась бы ему, в каком бедственном положении они пребывали перед тем, как им на помощь пришло предложение Халуортов.

Маленький домик, казавшийся совершенно очаровательным летом, когда они туда переехали, обнаружил все свои недостатки при первом же натиске осенней непогоды. Крыша текла, в старые оконные рамы задувал ветер, камины страшно дымили. Когда ее мать наконец осознала, что остаток жизни ей суждено прожить в бедности, она замкнулась и ушла в себя. Дебора из всех сил старалась помочь матери, взвалила на свои хрупкие плечи большую часть забот, что в конце концов подорвало ее здоровье.

Однако это хотя бы вывело миссис Гиллис из апатии. Испугавшись, что кроме мужа может потерять еще дочь, она переступила через свою гордость и согласилась на предложение Халуортов переехать в комнаты на верхнем этаже их дома, чтобы ухаживать за Деборой в тепле и комфорте.

Так они стали приживалками…

– Если хотите знать, такая жизнь кажется мне какой-то… нереальной. Проводить целые дни у модисток и в магазинах, а затем танцевать ночь напролет… Я живу как во сне, от которого мне вскоре придется очнуться, чтобы вернуться к своей настоящей жизни. – Она вздохнула и ответила на вопрос, застывший в глазах капитана: – Дело в том, что я просто не могу себе позволить вести такую жизнь, как это делает мисс Халуорт. Она здесь для того, чтобы найти мужа, тогда как я… – Дыхание замерло у нее в горле.

– Вы не желаете выходить замуж? – Капитан Фоули выглядел озадаченным.

– Замужество, безусловно, стало бы для меня наилучшим вариантом. Но я привыкла мыслить практически и должна подумать о том, что буду делать, если мое пребывание в Лондоне закончится, а я так и не получу ни одного предложения.

– И какое решение вы приняли? – с улыбкой спросил он.

– Мне нужно будет найти какое-то место с жалованьем. Место гувернантки или учительницы. Конечно, я предпочла бы место экономки, потому что знаю, что могу выполнять эту работу по-настоящему хорошо. Однако не думаю, что кто-нибудь захочет взять на такое ответственное место девушку моих лет.

– Но разве кто-нибудь захочет взять такую юную девушку на должность учительницы?

Дебора бросила на него досадливый взгляд. Но в лице капитана не было ни намека на насмешку. Напротив, оно выражало непритворную заинтересованность.

– А почему нет? – выпалила она, вздернув подбородок. – Все, что мне придется делать, это учить юных леди тому, чему учили меня. Я умею вести хозяйство, готовить и шить. И кроме того, папа научил меня греческому и латыни, – с гордостью закончила она.

– Сомневаюсь, что найдется много школ, где маленьких девочек учат греческому и латыни. – Капитан засмеялся.

– А должны бы, – ответила Дебора, глядя на него с вызовом. – Должны же существовать школы, исповедующие принцип, что девочки имеют право знать те же предметы, что и мальчики, не ограничиваясь одним шитьем, рисованием и уроками хороших манер.

– Уж не собираетесь ли вы, случаем, обучать их фехтованию и боксу?

Дебора уже собиралась обидеться на эти слова, но его дразнящая улыбка и смеющиеся глаза были такими притягательными, что она не удержалась и рассмеялась вместе с ним.

– Ну ладно, может быть, не все, но вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, думаю, что понимаю. – Капитан Фоули улыбнулся и встал на ноги. – Прошу меня простить, мисс Гиллис, но я должен вас оставить. Теперь, когда я имел удовольствие танцевать с мисс Халуорт и приятно побеседовать с вами, мне пора идти.

Приятно побеседовать. Он сказал, что ему было приятно беседовать с ней.

Дебора пристально посмотрела на капитана, и у нее упало сердце, когда она заметила, с каким бесстрастным лицом он поклонился ей на прощанье.

– Доброй ночи, капитан Фоули, – пролепетала она, но так и не смогла изобразить на лице подобающую в таких случаях вежливую улыбку.

О, Сюзанна никогда не сможет оценить усилия капитана Фоули. Танцы причиняют ему боль, однако он так восхищается ею, что упорно просит оказать ему эту честь. Сюзанна просто не способна понять, что восхищение такого человека, как он, стоит гораздо больше, чем титул, и единственное, что важно, это его сердце.

А сердце капитана Фоули принадлежит Сюзанне…