Спаси меня

Глава 11 Плакса

Никто не знает, каково это – быть мной. Жить изо дня в день с адом, стоящим на моем пороге, ожидающим идеального момента, чтобы войти. Это похоже на ожидание бури в спокойную летнюю ночь. Но я отнюдь не спокоен.

Я в ужасе.

Иногда знание – довольно страшная штука. Оно заставляет вас делать то, что вы обычно бы не сделали.

Одна ночь с Лиззи – это все, чего я хотел.

Одну ночь, которую я сохраню навсегда. Ночь, которую я никогда не забуду, когда все превратится в дерьмо. И уверяю вас, я буду помнить.

Я позвонил отцу, когда проснулся, и сказал, что не приду. Не потому, что не хотел, а потому что в моей голове пульсировала память о прошлой ночи.

Я полагал, что Лиззи уехала на работу, и был прав, когда позже увидел ее сообщение. Оставшуюся часть дня я шагал по своей квартире, считая шаги, как нас учили в армии.

Вечером, я хотел поехать к Лиззи, но не мог заставить себя набрать ее номер.

Быть с ней прошлой ночью было чудом. Ее мягкая кожа, то, как она прижималась ко мне, ее губы...

Боже. Я запускаю пальцы в свои волосы и громко ругаюсь.

Какого хрена я сделал?

Я не хочу причинять ей боль, но и не могу быть с ней. У нее есть цели, амбиции, а я лишь буду тянуть ее вниз.

Никто не знает, что со мной происходит. Все прекрасно верят в ту ложь, которую я подгоняю под прежнюю жизнь. Родители постоянно спрашивают, когда я собираюсь записаться на курсы в местном колледже. Вряд ли они знают ответ – никогда.

Только на прошлой неделе отец отвел меня в складское помещение магазина. Множество рядов досок для серфинга выстроились вдоль полок, и я не мог оторвать от них взгляда. Все аккуратно и упорядоченно. Он спросил меня, что я планирую делать в будущем, и я не смог ответить.

Потому что то, что я планировал, полностью расходится с тем, что запланировано для меня.

Иногда вы не можете контролировать свою собственную судьбу – все уже решено за вас.

Прихожу в себя, лежа на диване и смотрящем в телевизор, от стука в дверь. Неохотно встаю и открываю дверь. Лиззи.

Она отталкивает меня, входя.

– Двигайся, большой мальчик, мы во всем разберемся. Кухонный стол. Сейчас.

Не понимая, что она делает, следую за ней.

– Поехали, – говорит она, садясь на стул и ставя локоть на стол.

Мое настроение улучшается, как и всегда когда она рядом.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, запихивая руки в карманы шорт, чтобы не схватить и подсадить ее на стол, и не накинуться с жадностью на ее сладкую киску.

– Так. Садись сюда, мы будем бороться на руках, – она очень требовательная, и я, честно говоря, иногда ее побаиваюсь.

Я смеюсь.

– Ты серьезно?

– Смертельно серьезно. Я весь вечер третировала твой телефон. Ты не отвечал на мои звонки, поэтому мы разберемся с этим по старинке.

Когда мы с Лиззи были детьми, то разрешали споры с помочью армреслинга. И тогда, она заставляла меня поволноваться, но как только у меня появились мускулы, у нее не было и шанса.

– Ну ладно. Ты ведь понимаешь, что проиграешь? Ты только взгляни на эти бицухи, – я играю бицепсами, устраивая для нее представление.

Она закатывает глаза.

– О, пожалуйста. Я тренировалась. Я действительно хороша.

– Конечно, – я сажусь напротив нее, ставлю локоть на стол и хватаю ее за ладонь.

– Готов? – спрашивает она.

Я киваю, и она начинает отсчет.

Она сильная, но я сделаю ее.

Я побеждаю, и ее маленький носик морщится в гневе.

– Черт, я не понимала, насколько ты силен, – говорит она, кусая губы.

Именно это невинное действие ослабляет меня.

– Мне жаль, что я не позвонил. Плохой день, наверное, – я поднимаюсь со своего места и хватаю пиво из холодильника. – Хочешь? – предлагаю ей.

Она качает головой.

– Хочешь поговорить об этом?

– О пиве? – уклоняюсь я.

Она снова закатывает глаза, что очень сильно меня заводит, и мне хочется отшлепать ее за это.

– Нет, о сегодняшнем дне, – говорит она.

Чтобы не казаться киской, я игнорирую ее вопрос, направляюсь в гостиную и устраиваюсь на диване. Конечно, у меня был плохой день. Но какую причину я мог бы ей назвать? Я чувствовал себя разозленным на весь мир, поэтому не позвонил?

Она следует за мной, садится рядом.

– Ну же, Рай. Мы говорили друг другу обо всем.

– Похоже, мне тяжело приспособиться к мирной реальности.

– Это нормально. Многие ветераны так же себя чувствуют, – она кладет ладонь мне на бедро, кружа пальцами по ткани моих шорт.

– Угу.

Вероятно, она ищет настоящие ответы. Она хочет, что бы я ей все рассказал. Но нет, я предпочел бы поговорить о сексе который был у нас прошлой ночью, а не рассказывать ей об одной секунде, проведенной за границей.

Словно прочитав мои мысли, она заговаривает об этом:

– О прошлой ночи. Я думала…

Я вмешался:

– Об этом. Прости. Я никогда не должен был пересекать эту линию с тобой. Ты – мой приятель, – блядь, зачем я сказал «приятель»? Она может предположить, что я имею в виду, «приятель для траха».

– О, – отвечает она мягким тоном.

Дерьмо.

– Я не это имел в виду, Лиззи.

– Нет, все нормально. Я понимаю, – но она не понимает. Она действительно не понимает, о чем я думаю.

И я – настоящий гребанный ссыкун, чтобы рассказать.

– Ты не понимаешь, Лиз. Иди сюда, – я раскрываю руки, и она прижимается ко мне. Это так прекрасно, блядь.

Я качаю головой.

– Когда я был за границей, то приходилось долго ждать, когда можно будет действовать. На самом деле, я надеялся и много молился, чтобы использовать свое оружие и убить кого-то.

– О, – шепчет она, и я надеюсь, что не напугал ее.

– Мы тренировались и тренировались, и в течение первого года я ничего не видел. Мы все начали беспокоиться. Солнце было таким палящим. Там было чертовски хреново.

– Мне жаль, – с искренностью говорит она.

Я целую ее макушку. Я могу к этому привыкнуть.

– Я очень сильно по тебе скучал.

Она откидывается назад в моих объятиях, и я снова целую ее в макушку. Мне нужно остановиться, но ее волосы так приятно пахнут. Можжевельником. Я никогда не устану от этого запаха. Вспоминаю момент, когда мы были моложе, и я всегда знал, что она рядом из-за запаха можжевельника.

– Я тоже по тебе скучала, – говорит она с улыбкой. Она такая чертовски милая. Действительно, чертовски милая.

Я сжимаю ее, не желая отпускать, но, чертовски хорошо зная, что должен.

– Что насчет тебя? Что ты делала, пока я защищал страну?

Она постукивает пальцем по своей пухлой нижней губе.

– Училась. Встречалась с несколькими парнями.

Я стискиваю зубы, слушая, как она говорит о других мужчинах.

– О, – это все, что я предлагаю.

– Никто из них не был достойным внимания.

– Мне жаль.

А вот это – неправда. Я рад, что она ни с кем не встречается. Мне Лиззи очень нравится, и в груди сжимается сердце от мысли, что она никогда не будет моей.

– М-м-м, сейчас я счастливей, – говорит она, пожав плечами.

– Правда?

– Ага, – она сильнее прижимается к моему боку, и я снова целую ее в макушку. На сей раз, оставляя губы в ее непослушных волосах чуть дольше, чем необходимо. – А ты? – спрашивает она.

– Прямо сейчас, да.

– В итоге, ты участвовал в каких-то действиях?

Она хочет знать, убил ли я кого-нибудь. В отличие от моих братьев, которые просто спросили, она, возможно, не очень хочет знать ответ.

– Да, я много чего видел. Мне бы хотелось стереть это из памяти.

– Ты, – пауза, – ты убил кого-нибудь?

Я поднимаю руку к своему лицу, сжимаю переносицу перед ответом:

– Нескольких.

– Ой. Было трудно?

Я посмеиваюсь.

– Убить или справиться с этим?

– И то и то.

– Нет, – выстреливаю я. Мне хочется рассказать ей, что я убивал людей только потому, что стоял перед выбором: либо они, либо я. Они, или те, кого я называл друзьями. Но продолжаю молчать.

– Я горжусь тобой, Райан, – она обнимает меня за талию, ее голова все еще на моей груди. – Действительно горжусь. Не думаю, что смогла бы с этим справиться.

– Кто сказал, что я справляюсь?

– У тебя ведь есть медаль «Пурпурное Сердце», да? Разве ее не дают только раненым солдатам?

– Да, наверное.

Лиззи изучает меня, ее глаза задают те вопросы, которые она не произносит вслух. Она проводит рукой по моему лицу и наклоняется, чтобы прижаться к моим губам.

Мне нужно оттолкнуть ее, но прикосновение ее губ – это то, в чем я больше не могу себе отказывать. Боже, я столько хочу с ней сделать. Еще одна ночь. Пожалуйста.

Разорвав поцелуй, я смотрю в ее наполненные страстью глаза. Чёрт, я так возбудился. Она приподнимается, седлает меня и наклоняется за еще одним поцелуем. Я позволяю ей. Думаю, что всегда бы позволял ей это делать. Я – болван.

Она трется своим пылающим местечком о мой увеличивающийся в размерах член, и становится все труднее и труднее ее отвергать. Я хватаю ее задницу в свои руки, помогая двигаться.

– Мне нужно вкусить тебя, Лиззи.

– Можешь делать со мной все, что хочешь.

Я поглаживаю ее гибкую спину и снова обрушиваюсь на ее губы. Её рот похож на небеса. Я могу лишь только представить, каким на вкус будет остальное. До смерти хочу это выяснить.

Кладу ее спиной на диван, тяну руки к ее шортам и легко их снимаю. Она выгибается, и я почти теряю самообладание. Ее желтые кружевные трусики прикрывают от меня ее сладкую киску, и я спускаю их по длинным, шелковистым ногам. Она – калейдоскоп красоты, со сменяющимися огнями и формами, которые вместе превращают ее в произведение искусства.

Я раздвигаю ее ноги, и мой член твердеет.

– Сними рубашку и лифчик, – приказываю я.

Она подчиняется, и вид ее полной груди делает меня нетерпеливым и готовым снова оказаться в ней.

Я опускаю голову, начиная с ее груди, облизываю и всасываю в рот каждый сосок. Мои руки сжимают ее бедра, когда я работаю над тем, чтобы вознести ее тело до новых высот.

Двигаясь вниз по ее телу, я закидываю каждую ногу себе на плечи. Ее киска приветствует меня, когда я склоняюсь к ней. Зарываюсь лицом между ее ног, лижу ее кожу. Вскоре ее влажность покрывает мой язык.

– О Боже, Райан, – ее пальцы тянут мои волосы, и мне плевать, если я облысею.

Я сжимаю ее клитор между губами и умоляю о большем, в то время как мое сердце сильно бьется в груди. Мое тело в огне, прогорает насквозь и никогда не погаснет.

Я трахаю ее киску своим языком. Я трахаю всю ее киску своим лицом, в то время как она снова и снова трется об меня. Поворачиваю ее набок, все глубже и глубже проникая в нее. Мой член дрожит от звуков, которые она издает. Мое тело оживает от того, как она двигается. Черт, эта девушка идеально мне подходит. Хотелось бы мне, чтобы и я идеально ей подходил.