Глава 3

– А, Сиенна, мы как раз говорили о тебе.

Удивленная непривычным приветствием Дина, я замираю, все еще сжимая в руке ключ, которым только что заперла за собой дверь «Брейди».

Увидеть за барной стойкой Дина было ожидаемо, а вот парень рядом с ним мне абсолютно незнаком.

– Отлично, тогда я сразу вас друг другу и представлю. Это Нилл. Нилл Кеннан. Нилл – Сиенна Салливан.

Это?..

Чтоб тебя, Дин!

Это так типично для него – не предупредить меня заранее. Он когда-нибудь слышал о первом впечатлении? О том, которое вы, возможно, не хотели бы испортить у своего нового начальника? К счастью, я хоть голову до этого помыла.

Когда заходила, я слышала голоса, но подумала, что Дин болтает с Нелли. Та в данный момент, вытянувшись в струнку, восседает на одном из барных стульев и быстро улыбается мне, а потом одаривает другой, сияющей, улыбкой человека, с которым Дин меня только что познакомил. Я выпрямляю спину.

Ладно. Значит, это Нилл Кеннан.

– Его появление и для меня оказалось сюрпризом, – вскидывает руки в извиняющемся жесте Дин, верно истолковав мое выражение лица.

– Просто так совпало, – заговаривает Нилл и обезоруживающе улыбается. У него короткие волосы, в полумраке паба отливающие практически черным цветом, легкая щетина подчеркивает выразительные скулы, и стоит он в расслабленной позе, присущей людям, которым плевать на мнение окружающих. А мой новый босс весьма привлекателен, уверена, у бара сегодня гарантированно будет не протолкнуться.

Я все еще обнимаюсь с занавеской перед входом, когда Нилл, протянув руку, выходит из-за стойки. Он высокий, выше Дина, а свободная рубашка чуть тесновата ему в груди. Руки мускулистые и до самых запястий покрыты татуировками. Попутно отмечаю, что он нанес на кожу не мешанину неопределенных случайных изображений. Тонкие линии и плавные переходы указывают скорее на целостный, четко продуманный рисунок… А затем его теплые пальцы сжимают мои в крепком рукопожатии. Я таращусь на карие глаза под густыми бровями, на губы, которые сейчас слегка изгибаются в улыбке.

– Привет, – произносит он, и его голос посылает волну мурашек вдоль моего позвоночника. – Рад с тобой познакомиться.

– Я тоже рада, – на автомате отвечаю я.

– Нилл хочет для начала сам на все взглянуть, – сообщает мне Дин из-за барной стойки.

Нилл отпускает мою ладонь, и она на несколько лишних секунд зависает в воздухе, прежде чем я судорожно ее опускаю. У меня так и не получается оторвать взгляд от этих глаз. Дин должен был не просто предупредить меня о его приходе, а добавить, что мой новый шеф принадлежит к тому типу мужчин, от которых даже Нелли смеется иначе, а ей уже шестой десяток пошел. Знай я это заранее, возможно, не вела бы себя так глупо. Моргаю и наконец опускаю голову. Хочется надеяться, что Нилл ничего не заметил.

– Хорошо, тогда… я начну.

Решив принять максимально невозмутимый вид, топаю сначала мимо Нилла, а потом мимо Дина и Нелли в кладовую. Там я пару секунд просто стою и, во-первых, злюсь на себя за то, что не смогла выдавить хотя бы пару вежливых слов, а во-вторых, прикидываю, что бы взять отсюда, оправдывая свой побег в подсобку. Никому не обязательно знать, что мне на минутку захотелось побыть в одиночестве, чтобы восстановить контроль над мимикой. Так неприкрыто пялиться на собственного босса – вероятно, самое неловкое, что только можно сделать, в этом я даже не сомневаюсь. Он либо мысленно внесет меня в свой список «по-быстрому», либо станет избегать на всякий случай. И одно, и другое определенно принесет нашим будущим профессиональным отношениям больше вреда, чем пользы.

В итоге я беру коробку со свечами и, расправляя плечи, выхожу из кладовки. Дина и Нелли нигде не видно, они, скорее всего, на кухне. Тем временем Нилл, напротив, сидит в баре, приложив смартфон к уху, и вскидывает голову, когда я появляюсь. Его улыбка, перед тем как он опять отворачивается, приводит к тому, что я едва не врезаюсь в барную стойку.

Алло? Реальность вызывает Сиенну. Может, попробуешь уже сосредоточиться на работе?

Поспешно хватаю еще и тряпку и приступаю к проверке зала. Пока протираю столы и иногда меняю свечи, мне стоит огромных усилий периодически не поглядывать в сторону бара. Когда добираюсь до столика номер восемь, Нилл над чем-то смеется. Очень приятный смех. Добрый. И неожиданно я перестаю так нервничать при мысли, что с июня буду каждый вечер работать вместе с этим парнем. Разумеется, он мой будущий шеф, но и Дин тоже, а мы, несмотря на это, подружились. Почему с Ниллом не может быть так же?

* * *

В течение вечера становится ясно, что в своих прогнозах я не ошиблась: половина посетителей устремляется к бару за напитками самостоятельно. Женская половина, если точнее. Большинство из них, по всей видимости, не отлепились бы от стойки, даже если бы на сцене сегодня играл Кьер. Лив бы это понравилось. Уверена, ей на ум не единожды приходила идея подарить Кьеру футболку с надписью: «Руки прочь! Этот мужчина уже занят!»

Пока все вполне предсказуемо. Однако позже Нилл завоевывает расположение и мужской аудитории, щедро разливая им выпивку за свой счет. В промежутке он исчезает на кухне, а когда двадцать минут спустя Нелли покидает рабочее место, пока качающаяся дверь вновь не захлопывается, я успеваю заметить, как она ему подмигивает. Глазам своим не верю.

Даже Тео в какой-то момент подтягивается к бару, чтобы лучше присмотреться к Ниллу, а после того как в итоге они чокаются бокалами, я окончательно свыкаюсь с ощущением, что «Брейди» приветствует своего давно потерянного сына. Несомненно, Дин мог бы выбрать преемника и похуже.

Как, ради всего святого, Нилл это делает? Я была на сто процентов убеждена, что кто-то вроде Тео не поведется ни на карие глаза, ни на громкий заразительный смех, но этому парню однозначно удалось за один-единственный вечер очаровать весь паб. Возможно, уже сейчас он завел себе здесь больше друзей, чем я за целый год.

– Не хочешь сделать небольшой перерыв? – спрашивает он около полуночи, когда я приношу новую порцию пустых бокалов, и забирает поднос из моих рук.

– Эмм… – Я удивленно таращусь на него.

– Ты за весь вечер ни разу не передохнула и даже не пила ничего. Или я просто не заметил? – Он мимоходом ставит стаканы перед Дином, которому хватает приличия хотя бы выглядеть огорченным за спиной у Нилла.

– Вообще-то перерывов тут не бывает, – начинает Дин и откашливается, когда Нилл поворачивается к нему, высоко подняв брови. – Мы все работаем на износ, – добавляет он в свою защиту.

Он не лжет. Даже сейчас, пока говорит, Дин снимает бокалы с подноса и опускает их на щетки в мойке.

– Тогда как насчет второго официанта? Хотя бы на пару часов? – интересуется Нилл.

– Зачем? Все же и так работает, – поясняет Дин, не поднимая взгляд.

– Как скажешь, – пожимает плечами Нилл, но что-то в его тоне подсказывает мне, что он только что принял несколько решений.

Дин тоже это замечает.

– В захолустье вроде Каслданнса новую официантку не найдешь, – заявляет он. А я едва удерживаюсь от комментария, что он до сих пор ни разу не пробовал. – Да и что я тогда скажу людям? Извините, вам придется подождать, потому что Сиенна прилегла, подняв ножки? – На лицо Дина возвращается привычная ухмылка. – Сделай мне одолжение и не устраивай тут сразу профсоюз, ладно?

– Посмотрим. – Нилл улыбается одновременно и Дину, и мне, и тут я понимаю, как у него получилось в мгновение ока завоевать весь «Брейди» – он видит людей. Он их по-настоящему замечает. Без понятия, как он углядел, что я и вправду не сделала сегодня ни глотка воды – когда много дел, я порой просто об этом забываю, – но это бросилось ему в глаза. До этого момента он казался мне всего лишь привлекательным, но теперь я начинаю испытывать настоящую симпатию, а Сиенна Салливан редко так быстро начисляет кому-то бонусные баллы в этой категории.

С полностью загруженным подносом начинаю новый круг по пабу и почти сразу краем уха слышу, как Эбигейл и ее подружки обсуждают татуировки Нилла, пока я расставляю перед ними напитки.

– Смогу, конечно! – Звонкий голос Эбби вынуждает меня прислушаться. В следующий миг она вскакивает и направляется к барной стойке. Две ее подруги тут же приподнимаются из-за стола, чтобы не упустить девушку из виду, а я тороплюсь вслед за Эбигейл обратно к бару, несмотря на то что у меня на подносе еще остались не розданные стаканы.

Она машет Ниллу, и, когда тот наклоняется к ней, обвивает рукой его шею и целует в щеку. Несколько парней у стойки хохочут, Дин выгибает брови, а сам Нилл на мгновение выглядит настолько же обескураженным, как и я. А потом тоже начинает смеяться.

К этому моменту я подхожу достаточно близко, чтобы услышать, что говорит ему Эбигейл:

– Просто спор, прости. – Наклонив голову, она смотрит на него, хлопая ресницами. – Надеюсь, ты не обиделся.

– Ерунда, – отмахивается Нилл. – И что ты за это выиграла?

– Честь и славу.

– За это стоит бороться.

– Не такая уж сложная была борьба, – парирует Эбигейл с той самой дерзко-невинной улыбочкой, на которую способна только она. – Что делаешь после работы?

– Меня сегодня кое-кто ждет, – очень мягко произносит он.

Однако подтекст его слов однозначен, и на лице Эбби написано глубокое разочарование.

– Ах, вот как… ясно… ну, тогда… – Она делает шаг назад. – И все равно я рада, что ты скоро будешь чаще тут появляться.

Если бы меня так мило отшили, я бы не смогла вести себя настолько уверенно. За это я снова восхищаюсь Эбигейл.

– А просто самому взять себе стакан нельзя? – доносится из-за моей спины.

Как раз вовремя, чтобы отодвинуть поднос на безопасное расстояние от Фергаса.

– Руки прочь! Заказывай так же, как и все остальные.

Он подмигивает мне, давая понять, что спрашивал не всерьез.

– Я еще свое не допил, благодарю. Просто подумал, что пора вывести тебя из этой бодрствующей комы, пока кто-нибудь не споткнулся о твое тело.

Даже выпрямившись в полный рост, я достаю Фергасу только до плеча, и ему очень нравится меня этим дразнить. Показываю ему язык и продолжаю разносить оставшиеся напитки, прежде чем кто-то справедливо пожалуется на выдохшееся пиво.

Значит, у Нилла есть девушка. Понятно. Ничего удивительного на самом деле. Интересно, переедет ли она с ним в Каслданнс? В квартире Дина достаточно места для двоих, так что вполне возможно. Понадобится ли ей тоже потом работа? Если и так, теперь я не думаю, что Нилл выгонит меня на улицу. Но примет ли он ее мне в напарницы?

Я чересчур резким движением ставлю последний бокал эля на двенадцатый столик, и жидкость едва не выплескивается через край.

Кажется, пришло время подумать о чем-то другом, а то в голове только и крутится одно имя – Нилл.

В конце концов, не так уж он и интересен.

* * *

Когда в районе двух часов ночи я закрываю за собой дверь «Брейди», ноги у меня горят, а шея ощущается одной большой раной. Но, несмотря ни на что, как и каждую ночь, я карабкаюсь на холодный камень стены и плетусь вниз, к узкой полоске песчаного пляжа. Осторожно перебравшись через валуны, выуживаю из кармана смартфон.

Дин, Нилл и Фергас сидели в баре, когда я уходила. Их приглашение присоединиться и немного выпить пришлось отклонить. Я устала и планировала за пару минут заправиться ночным воздухом и морем, а потом быстро заползти в постель. С Ниллом в качестве шефа мы явно поладим. Думаю…

Моментально забываю, что я там думала, потому что примерно полтора часа назад Пиппа оставила мне голосовое сообщение.

– Бунтарка? Перезвони мне, пожалуйста, не важно, во сколько.

Внезапно задрожавшими пальцами набираю номер сестры.

И так каждый раз.

Снова и снова страх перед тем, что она расскажет. Пока устанавливается соединение, к страху присоединяется беспокойство, что она не возьмет трубку. И что мне тогда делать? Что мне делать в третьем часу ночи, если не смогу дозвониться до своей младшей сестры, после того как она тонким растерянным голоском оставила сообщение на автоответчике? «Перезвони, не важно, во сколько…»

Пожалуйста, Пиппа, подойди к телефону. Господи, умоляю…

– Сиенна?

– Пиппа! Что стряслось? Ты уже спала, все в порядке? – Слишком много вопросов зараз, и я с усилием останавливаюсь. Если бы я только могла прямо сейчас увидеть сетренку, все было бы гораздо проще.

– Это… ох, Бунтарка!

Пиппа начинает плакать, и мне хочется бежать к ней, а вместо этого в следующий миг я оступаюсь на камне, поскольку есть дела поважнее, чем смотреть себе под ноги. Дико размахивая руками, лишь через несколько секунд паники мне удается обрести равновесие и глубоко вздохнуть.

– Пиппа? Что случилось?

– Я больше так не могу, Сиенна. Что мне делать? Я ненавижу его, ненавижу, ненавижу, ненавижу его так сильно…

– Да что произошло?

Наверное, он избил мать, а затем Пиппу, так как она бросилась между ними. Или сразу начал с сестры, потому что знал, что она попытается помешать ему оторваться на маме.

На другом конце линии слышны только рыдания Пиппы, каждый ее всхлип ранит меня в самое сердце, разрывает его на куски, заставляет истекать кровью.

– Расскажи мне, Пип… что случилось?

– Мама в больнице.

– Как?

– Он ее… она…

– Что он сделал, Пиппа? Он так избил ее, что она…

– Она упала. Он толкнул ее на плиту, а потом она упала. И зацепила сковородку, а кипящее масло… ее нога…

Всхлипывания Пиппы становятся громче.

– Тшшш… Пип… Пиппа, ты с ним одна в доме? Он рядом?

О боже, стоит ему услышать, что сестра плачет… понять, что она говорит по телефону…

– Я у Скарлет.

Слава богу. Скарлет – это лучшая подруга Пиппы.

– Побудь пока у Скарлет, слышишь?

– Но мне надо забрать свои школьные вещи.

– Я приеду! Я приеду утром, не ходи туда одна!

– Ты не обязана, Бунтарка. Завтра до обеда мы со Скарлет вынесем мои вещи. Пока он будет на работе.

– Может, мама Скарлет могла бы…

– Она вообще еще не в курсе, что я здесь. Она уехала на целую неделю, бабушка Скарлет приходит раз в день. И мы не скажем, почему я останусь тут на пару дней. Скарлет считает, что тогда ее мама точно об этом сообщит. – Голос Пиппы звучит уже гораздо тверже. – А я не хочу… запустить какой-нибудь процесс, понимаешь? Мне кажется, лучше всего будет, если я поживу тут до тех пор, пока мама не вернется домой.

«И тогда все вновь станет как прежде», – думаю я, но не произношу вслух, прекрасно понимая, что ничего этим не добьюсь. Мы всегда боялись, что нас заберут, что с большой долей вероятности разлучат, если кто-то что-то узнает. Лет в восемь или максимум девять я единственный раз упомянула учительнице, что у меня проблемы дома. Та после разговора с моей матерью успокоилась, а дома родительница так плакала, что от страха и раскаяния я тоже разрыдалась вместе с ней. Ничего не изменится, пока мама держит язык за зубами.

– А еще ты могла бы приехать сюда… – начинаю я, хотя ответ Пиппы мне уже давным-давно известен.

– А мама?

Мне хочется ответить, что мама справится, но язык не поворачивается произносить столь явную ложь.

– Возможно, она тоже все-таки уедет… если мы обе…

У меня просто-напросто не получается закончить фразу. Если мы обе ее бросим? Уехала бы она в таком случае? Нет. Она никогда не покинет его, какой бы ни была причина. Потому что боится. Потому что он ей угрожает. Потому что он постоянно внушает ей, что без него она ни на что не способна. А может, еще и потому, что бывают эпизоды, когда он становится совсем другим: добрым и любящим. Иногда он даже приходит с подарками и обнимает ее.

Именно в такие моменты я ненавидела отца больше всего, ночь напролет лежа в кровати без сна и ожидая, когда его настроение опять перевернется с ног на голову. Такое могло случиться за ужином, или утром перед школой, или в три часа ночи в спальне неожиданно раздавался приглушенный вскрик. Предсказать это было невозможно…

– Если мама останется с ним совсем одна… рано или поздно что-нибудь случится, – говорит Пиппа.

«Да ведь уже случилось!» – хочу заорать я. Невысказанные слова разрастаются и оседают камнями у меня в глотке. Медленно вдохнуть и снова выдохнуть. В попытке не дать ярости и отчаянию окончательно себя раздавить, я едва не прослушала следующую реплику сестры.

– Мамин мобильный я тоже завтра заберу. Тогда ты сможешь с ней связаться.

Через силу проглатываю камни.

– Ты вызвала «Скорую помощь»?

– Да.

– А где был?..

– Он открыл им дверь и сказал, что понятия не имеет, что произошло.

Как может шестнадцатилетняя девочка говорить с такой горечью…

– Пиппа, так больше не может продолжаться.

– Ну, теперь-то я у Скарлет.

Нет смысла спрашивать, почему Пиппа не рассказала медикам правду. Что, если бы ей не поверили, когда отец развеял бы их сомнения? В этом он мастер. Но, даже возникни у кого-то подозрения, мама всегда подтверждает его вранье. Врачи увезли бы ее и оставили Пиппу с отцом.

– Может, мне повезет задержаться у Скарлет подольше.

– Пип…

– А что мне еще остается, Бунтарка? Рассказать кому-нибудь? Только ведь и ты никому об этом не говорила.

Верно, я до сих пор не раскрывала никому всей правды.

– Со мной уже все хорошо, – уверяет Пиппа. – Ну, или в какой-то момент я просто дам деру. Как ты.

Как я. Представив, что Пиппе придется сбегать по тем же причинам, что и мне, я начинаю часто-часто дышать.

– В конце концов, пора уже что-то менять, – произношу я.

– Пообещай, что не станешь ничего предпринимать у меня за спиной! – внезапно паникует сестра. – Это не твое решение! Я вообще тебе больше ничего не расскажу, если ты так поступишь!

– Не буду, – устало отзываюсь я, – обещаю.

Мгновение спустя я опускаюсь на сырой песок, прощание Пиппы эхом отдается у меня в ушах, и я тру щеки ледяными пальцами. Только сейчас в сознание снова просачивается внешний мир, мягкий шум прибоя, запах соли и тот факт, что щеки у меня мокрые.

Он ее толкнул… Изнутри поднимается тошнота. Меня в ту ночь он тоже толкнул. Сначала.

Негромкий звук заставляет меня резко обернуться. В мою сторону по камням движется высокая фигура, тень в тусклом свете уличных фонарей, которая замедляется, обнаружив меня.

– О, прости, я тебя не увидел… это всего лишь я, Нилл.

Нилл? А он что тут делает? Я неуклюже встаю на ноги и тоже смотрю на него.

– Эй, – говорит он, останавливаясь рядом, – извини, не хотел тебя напугать.

– Да ты не напугал. – По крайней мере, не очень. – Что ты здесь делаешь… имею в виду, в такое время?..

– Мне обязательно нужно хотя бы раз побывать у воды, если я оказываюсь рядом с морем, – объясняет он. – А ты почему тут?

– Чтобы… подумать.

Не будь я сейчас настолько взвинчена или если бы ожидала этого вопроса, скорее всего, сочинила бы ответ получше. Бросаю короткий взгляд на Нилла, однако в слабом сиянии луны не замечаю у него на лице ни следа насмешки.

– Просто чтобы прийти в себя, – добавляю я. Уже не так плохо.

Нилл что-то одобрительно бормочет и садится на один из валунов, локти упирая в бедра, а кисти рук оставляя расслабленно болтаться. Затем его, видимо, осеняет, и он поднимает глаза.

– Ты не против, что я здесь? Могу куда-нибудь…

– Нет, без проблем, – перебиваю я, в глубине души радуясь, что он выдернул меня из тьмы моих собственных мыслей. Наверное, поэтому и присаживаюсь на камень возле него. – А разве ты не должен потихоньку выдвигаться домой? Тебе ведь явно придется еще какое-то время ехать?

– Почти час в Гленбей. Поэтому две-три минуты роли не сыграют.

Во время разговора он поворачивается к морю, и я украдкой его разглядываю. Лунный свет ярко освещает его лицо. В этот миг он похож на скульптуру – одинокого стража пред вратами мира, готового противостоять всему, с чем обрушится на него ночь.

Смутившись, отворачиваюсь и спрашиваю себя, с чего вдруг в моей голове всплывают подобные глупости. И стоит только придумать себе оправдание, где главные виновники переутомление и усталость, не забывая упомянуть неоспоримое обаяние Нилла, как с его стороны слышится:

– Ты тоже не отсюда, не так ли?

Голос Нилла. Его тоже включаю в список. Этот голос порождает чувство, будто он гладит мою кожу и что-то мне напоминает…

Ладно, сдаюсь. Позволяю разуму и дальше продолжать думать об абсурдных вещах. Никто же не в курсе.

– Я из Талламора, – сообщаю между тем. – А как ты понял? – Точно не по акценту, над ним я активно трудилась с первого дня и уже разговариваю практически так же, как жители Каслданнса.

– Ты просто кажешься не такой.

– Кажусь не такой? – со смехом повторяю за ним.

Нилл не смеется вместе со мной, но я вижу его улыбку.

– Да, – подтверждает он, – но не спрашивай, почему, просто интуиция.

– Можешь с уверенностью полагаться на свою интуицию. Потому что она не ошиблась.

На это он не отвечает. На его лице словно мелькает странное выражение, но в бледно-серебристой мгле трудно сказать наверняка.

– Замерзла?

В первый момент эта фраза меня удивляет. Нет, не замерзла, с чего он взял? А потом осознаю, что обнимаю себя руками за плечи и внезапно ощущаю холод. Я вновь вспоминаю, о чем размышляла еще в «Брейди»: он по-настоящему чувствует людей.

– Немножко.

Нилл снимает свою куртку, наклоняется в сторону и накидывает ее мне на плечи. От нее хорошо пахнет: кожей и приятным лосьоном после бритья. Меня буквально сразу окружает тепло его тела, исчезает онемение кожи от холода. Его подружка точно была бы недовольна, узнай она, что ее парень посреди ночи сидит у моря с какой-то девушкой, на которой теперь его куртка.

Подружка Нилла определенно переедет с ним в Каслданнс. Я бы на ее месте так и поступила.

– Тебе тут нравится? – интересуется он.

– Да, вполне, и люди здесь хорошие.

– У меня тоже сложилось такое впечатление. Думаю, мне понравится пожить тут какое-то время.

– А как же твоя квартира в Гленбее?

– Я все равно скоро оттуда съезжаю.

– Почему?

– Она слишком маленькая. Я начал присматривать новую, поэтому предложение Дина пришлось очень кстати.

А я очень вовремя прикусываю язык, чтобы не полюбопытствовать, не собирается ли он, как Дин, съезжаться со своей девушкой. Во-первых, это вроде как не мое дело, а во-вторых, ответ и так лежит на поверхности.

Когда он поднимается на ноги, я едва не валюсь с камня.

– Нет, ты сиди спокойно. Можешь вернуть мне куртку, когда встретимся в следующий раз.

– Да нет, мне… – «Не хотелось бы каждый день три недели подряд бороться с соблазном обнюхать эту куртку». От этого комментария я тоже воздерживаюсь. Мы стоим так близко друг к другу, что мне достаточно лишь немного наклонить голову, чтобы прижаться лбом к его плечу. Странная мысль, – мне нужно в постель, – заканчиваю предложение, и моментально задаюсь вопросом, не двусмысленно ли это прозвучало.

На пару секунд все, даже море, словно затаило дыхание, и безумный порыв обвести темную линию его скул кончиками пальцев заставляет меня невольно поднять руку, всего на пару сантиметров. Сияющая луна связывает наши лица… эти крошечные частички света, которые сначала касаются щек Нилла, а потом моего лба, действительно существуют? Расстояние между нами как будто сокращается.

– Который час? – спрашиваю я и в тот же миг жалею об этом.

Нилл реагирует сразу же. Резко выпрямляется, а я только сейчас замечаю, что вытянула спину, а он чуть опустил голову.

И чем мы тут занимаемся?

– Половина третьего. – Нилл бросает быстрый взгляд на дисплей своего смартфона и засовывает его обратно в задний карман джинсов.

– Спасибо. – Стягиваю с плеч куртку и отдаю Ниллу, и парень забирает ее с той самой легкой улыбкой, которая по непонятным причинам мне уже очень нравится. Как будто мы давно знакомы.

– Не за что.

Приходится напомнить себе, что он не свободен. В Гленбее Нилла ждет девушка. И кроме того, я его совсем не знаю.

Он перекидывает куртку через локоть, и мы вместе бредем назад к улице. А дойдя до места, застываем.

– Что ж, до встречи через три недели, – произносит Нилл.

– Да. До встречи через три недели.

Небольшая заминка, в течение которой решается, кто из нас первым отступит и повернется к другому спиной. Нилл делает шаг назад, пока я наполовину оборачиваюсь к переулку. После этого становится проще. Нилл поднимает руку, я машу в ответ, а затем быстро ныряю в свой проулок, пробегаю несколько шагов до входной двери и спустя пару секунд выдыхаю, привалившись к ней спиной с внутренней стороны.

О боже. Во всем этом непременно должны быть замешаны какие-то особые обстоятельства, звезды так сложились, или я не знаю что еще. Конечно, было бы здорово поближе познакомиться с Ниллом. Дружба, как с Дином… о чем-то в этом роде я раньше даже мечтала. Периодически проводить время вместе, спонтанные встречи, общие завтраки… но не так. Не так, как только что на берегу. Так мы с Дином ни разу друг на друга не смотрели, и я совершенно этого не хочу. Я еще не готова и понятия не имею, буду ли вообще когда-нибудь готова. Риск наткнуться на кого-то вроде отца или просто на козла, как Кейден, который бросит меня на произвол судьбы, стоит чему-нибудь случиться…

Мне хватит дружбы. Простой понятной дружбы.

Все и без того довольно сложно.

* * *

Долго лежу в кровати, а мысли постоянно вращаются вокруг Пиппы и Нилла, и вдруг до меня доходит, что мне напомнил голос на пляже. Его тембр пробуждает во мне те же чувства, что и море. Перекатывающиеся волны, шипя, разбиваются о скалы или медленно рассеиваются на песке, отступают, только чтобы вернуться, и так раз за разом.

Сквозь приоткрытое окно я слышу прибой, гораздо тише, чем на берегу, но он различим. Он окутывает меня, успокаивает, вселяя ощущение, что в случае чего успеет подхватить.

Ну, класс. Серьезно, класс. Просто потрясающе, что мне в голову приходит еще и это.

Загрузка...