Спаси сердце короля

Пролог

Лондон,

девять лет назад

Громкоголосый развесёлый мальчишка со светлыми волосами и чёрными глазами частенько находил себе весёлые занятия и развлекался играми по всему дому. Ранним утром очередного такого дня, ещё даже не сняв любимую голубую пижаму и не причесав волосы, отросшие и растрёпанные настолько, что почти прикрывали глаза, мальчик самозабвенно играл, постоянно смахивая непослушные пряди с лица.

Теодор Харкнесс. Или просто Тео. Так его звали чаще всего.

– Бежим! – весело засмеялся Тео, преодолевая один из многочисленных длинных коридоров Королевства. Его бег отражался от высоких стен гулом, доходящим до самого потолка с роскошными люстрами.

Гай неторопливо вышел в тот же коридор, озираясь по сторонам. Ему явно не нравилось поведение младшего брата. Он был его абсолютной противоположностью.

– Тео, скоро ужин, – строго проговорил Гай. – Отец будет недоволен, если мы не явимся вовремя.

– Не будь занудой, – закатил глаза младший. – Кас нас сейчас догонит, надо прятаться!

Гай нахмурился.

– Я не соглашался в это играть.

– Но мама приставила тебя за мной присмотреть, – ехидно ухмыльнулся мальчишка, – так что-о-о…

В коридоре третьего этажа было так тихо, что даже шёпот двух мальчиков очень чётко доносился до самой извилистой лестницы, устланной багровым дорогим ковром. Она пока пустовала, но Гая никак не покидало ощущение, что скоро по ней поднимется Он. С сигарой в руке, уже зажжённой и готовой к использованию за ещё какую-нибудь слабость, которую Гай случайно выдал. От этих мыслей по покрытой пятидесятью восемью ожогами спине пробежали неприятные мурашки.

Тео услышал шаги со стороны лестницы. То, как они прерывались, а затем снова раздавались, дало подсказку: это кузен Каспиан бежал по ступенькам.

– Блин, он уже тут, – хихикнул Тео и нырнул в один из лифтов для подачи еды, находящийся сбоку.

Гай не успел ничего возразить: младший брат уже прикрыл задвижные дверцы и будто бы исчез в стене. О его присутствии говорил лишь приглушённый смешок, доносящийся с другой стороны.

Гай устало выдохнул и потёр переносицу – в свои четырнадцать он вёл себя намного серьёзней, чем большинство его сверстников. Ему не позволялось ребячиться, ведь он – будущий Король «Могильных карт» и должен вести себя подобающе. Кузены, напротив, не слишком заботились о своём имидже. Носились по дому, играя в весёлые игры, пока их сёстры занимались музыкой, искусством или изучали языки. Мальчишкам всё разрешалось, но не Гаю. Он сын главы семьи, ему нельзя совершать глупостей.

На лестнице показался Каспиан Харкнесс – сын Итана Харкнесса, следующего по старшинству брата Вистана. Наверное, самого злобного и жестокого из его братьев. Так что и Каспиан в будущем должен вырасти в точную копию отца, учитывая то, сколько времени проводит с ним.

Гай отошёл от лифта; как бы то ни было, ему не хотелось мешать игре озорного младшего брата и выдавать его местоположение. Не хотелось портить удовольствие Тео.

Каспиан усмехнулся. У него были тёмно-каштановые волосы, почти того же цвета, что у Гая, и голубые глаза, точно такие, как у отца, лишний раз подчёркивавшие их сходство. На его долговязой мальчишеской фигуре сидел тёмно-коричневый шерстяной свитер и клетчатые классические штаны в английском стиле.

– Я знаю, что ты где-то здесь! – захихикал Каспиан и двинулся к Гаю, озираясь по сторонам.

Тот упорно молчал, безразлично глядя вперёд.

– А ты чего не прячешься? – спросил Каспиан, окинув его взглядом.

– У меня полно других дел.

– Считаешь себя таким крутым и важным?

На лице кузена отразилась зависть. Он и не скрывал, что хотел бы быть на месте Гая, когда тот, в свою очередь, никогда не желал этой роли и с радостью бы отдал её любому. Гай промолчал, оставив вопрос без ответа.

– Знаешь, у меня тако-о-ое видео есть, – как бы невзначай сообщил Каспиан, заглядывая в комнаты, двери которых небрежно распахивал – одну за другой.

– Какое? – решив отвлечь кузена, спросил Гай, а сам постоянно переключал мысленное внимание на лифт за спиной.

Ему даже немного нравились эти игры, хотя он никогда бы не сказал этого вслух. Сделать это – значит признать себя тем, кем Он его называет. Слабаком и неудачником.

– На нём здоровый мужик трахает одну хорошенькую истеричку, – кратко засмеявшись, ответил Каспиан, продолжая проверять комнаты в поисках Тео. – А она орёт как резаная свинья, моля о том, чтобы он прекратил. На своё восемнадцатилетие обязательно повторю.

Гай постарался не концентрироваться на том, какое омерзение эти слова у него вызвали. Он никогда не видел, чтобы подобные чувства испытывали остальные – ни один из дядей и ни один из их сыновей. Значит, и ему следует делать вид, что всё в порядке. Гай не сомневался в том, что видео подлинное, а не постановочное. Харкнессы могут легко достать подобный материал для развлечения своих сыновей.

– С твоей мамочкой то же самое делает дядя Вистан, да? – хихикнул Каспиан и как раз закончил проверять комнаты.

Лицо Гая обдало таким жаром после этих слов, что он даже успел решить, что это именно в воздухе внезапно поднялась такая высокая температура. Кулаки сжались.

– Не смей ничего говорить о ней, – злобно процедил он. Ростом он был чуть выше Каспиана, и это прибавляло уверенности.

– Почему? – невинно похлопал глазами тот. – Брось. Все об этом говорят. А почему она всегда в цепях? С неё хоть иногда их снимают?

Гай втянул воздух через сжатые зубы и прикрыл глаза, умоляя себя успокоиться. Ему было больно и от проскакивающих в голове картин, и от того, что Тео прятался в лифте и всё слышал. Наконец Гай ткнул пальцем в грудь Каспиана, заставив того слегка отшатнуться.

– Заткнись, – пригрозил он.

– А то что? – понимая, какая защита стоит за его спиной, усмехнулся злобный мальчишка.

– Я тебя ударю.

Каспиан хохотнул, словно его очень рассмешила эта угроза. Он ничего никогда не боялся, потому что знал: отец с любого шкуру сдерёт, если кто-то не так подышит в сторону его драгоценного сыночка. И мать тоже пылинки с него всегда сдувала. Тем более что сама Стефания Харкнесс славилась жестокостью, ведь тоже происходила из семьи мафиози, прежде чем выйти замуж за Итана Харкнесса.

– Мой папа гораздо больше достоин того, чтобы править, – язвительно ухмыльнулся Каспиан. – И чтобы я был наследником, а не ты. Ты слабак. А твоя мать вообще шлюшка, – бросил он напоследок и отвернулся, чтобы пойти к лестнице. Но не успел.

Гай, обуреваемый злобой, бросился на него со спины и повалил на пол. Стук получился глухой, но при этом громкий, его звук отразился от стен эхом, как и вскрик Каспиана, который вырвался из его горла. Боковым зрением Гай заметил, как открылась дверца лифта, и наружу вылез Тео. Это заставило его отвлечься всего на миг, но этого хватило, чтобы Каспиан нанёс удар ему в живот и заставил закашлять. Кузен воспользовался моментом и скинул с себя Гая, который тут же получил несколько ударов в лицо, и нос пронзила острая боль. Но сдаваться он не собирался. Гай ответно ударил Каспиана в живот, выиграв пару секунд для того, чтобы подняться на ноги и наброситься на него снова, оказавшись сверху. С этого ракурса легче удавалось держать контроль над ситуацией.

– О господи! – вдруг пронёсся громкий женский вскрик. – Мальчики! Довольно!

Это была Грета – одна из горничных семьи, которая часто брала на себя роль няньки, присматривая за несносными мальчишками. И если с ними вдруг что-то случалось, выговор получала именно она. Большую часть времени она занималась Гаем, когда тот был совсем маленьким, а спустя несколько лет её отправят служить в поместье Харкнессов в Клайд-Хилле.

– Не мешай, – хохотнул Тео, который опёрся спиной о стену и с удовольствием глядел на драку. – Гай должен преподать Касу урок!

– Довольно! – в панике подбежала к дерущимся мальчикам Грета и ужаснулась, заприметив кровь, вытекающую из носа одного, и ранку на губе у второго.

Ей уже виделось, как её отчитают за то, что она не уследила за детьми. Грета отвлеклась всего на минуту, когда их и след простыл, и ей пришлось обойти всё Королевство, чтобы найти их.

Гай вцепился в свитер кузена и зло потряс его, игнорируя свой пострадавший нос. Кровь уже попадала ему в рот, и на языке чётко ощущался привкус железа. Каспиан отвечал, пытаясь наносить удары ему в бок, чтобы ослабить.

Грета была в полном отчаянии. Со стороны лестницы донеслись шаги, и горничная в ужасе затряслась, представляя себе, как в коридор вот-вот ступит Вистан Харкнесс.

Но это был не он.

– Гай, – произнёс мягкий женский голос.

Мальчик замер, подняв резко взгляд и держа уже занесённый над лицом Каспиана кулак в воздухе.

Натали стояла возле лестницы в бежевом атласном платье с закрытыми плечами, переливающемся золотистым в зоне груди. Её тёмно-каштановые волосы были завиты и собраны на затылке в аккуратную причёску и закреплены заколкой с драгоценными камнями. Она выглядела очень нежно, если игнорировать красные следы на запястьях от цепей, которыми её часто сковывал Вистан, чтобы она не покидала их комнату, пока он не разрешит ей – дрессировал её словно питомца, которому нужно указывать, где его место, время от времени.

Гай выпустил из руки свитер Каспиана и встал, вытирая кровь с носа.

– Мама! – заулыбался Тео, которому всё казалось, что это просто весёлая игра.

Натали ласково улыбнулась младшему сыну, а потом с тоской взглянула на старшего. Гаю стало стыдно, хотя он защищал её честь, когда напал на кузена. Если бы он не выдал этих оскорбительных слов, драки можно было бы избежать.

– Добрый вечер, Натали, – усмехнулся Каспиан, словно ничего плохого не говорил о ней всего несколько минут назад.

– Здравствуй, Каспиан, – тихо поздоровалась она в ответ, слегка кивнув. – Мальчики, время завтрака. Нам нужно спускаться.

Каспиан поднялся и поправил свои растрепавшиеся волосы. Сделал вид, будто всё хорошо. Но перед тем, как покинуть коридор, он кратко бросил Гаю через плечо:

– Но мы ещё не закончили.

Гай едва удержался от того, чтобы не столкнуть кузена с лестницы. Когда мальчик исчез и в коридоре осталось три человека, Гай ощутил ещё больший стыд перед мамой. Она всегда просила его не доставлять проблем своим кузенам, чтобы избежать скандалов с их родителями.

– Fils, tu sais bien qu’on ne doit pas énerver papa[1], — произнесла Натали на родном языке, однако не вложила в голос ни капли недовольства или осуждения.

Поэтому Гаю стало куда легче от её тона, хотя он вовсе не значил, что она одобряет его поведение.

– Le bâtard… a eu la mérite[2], – фыркнул Тео, скрестив руки на груди. В его речи слышался акцент и одна ошибка, так как мальчик не так хорошо владел французским, как его старший брат, который говорил на нём как на родном.

Натали цокнула:

– Nous ne parlons pas sur ce ton de nos cousins préférés… – И, сделав паузу, она добавила: – Mais aujourd'hui, je vais te faire une exception [3].

Тео захихикал, когда мама шуточно подмигнула ему. Удивительно, откуда в этой женщине столько силы. Её похитили в четырнадцатилетнем возрасте прямо с улицы, отняли у любящих родителей, поселили в доме ужасов, в обители убийц. Её сковывали цепями, от которых теперь навсегда остались следы на коже, контролировали каждый шаг, а семья мужа, вплоть до детей вроде Каспиана, относилась как к мусору. Но Натали, несмотря на всё это, старалась не унывать и никогда не показывала сыновьям своё истинное состояние. Если она и страдала в душе, то снаружи улыбалась им. Единственное, что выдавало в ней отчаяние, – моментами хрипловатый и тихий голос.

– Нам нужно спускаться, – заговорила она на английском. За двадцать лет Натали овладела этим языком в совершенстве, хотя до похищения знала лишь базовые фразы, которые учат в школе.

Тео поспешил к лестнице, но женщина перехватила его.

– Нет, Теодор. Сперва ты приведёшь себя в порядок. Не можешь ведь ты заявиться на ужин в пижаме.

Горничная, всё ещё стоявшая там же, где и замерла от ужаса пару минут назад, поспешила сопроводить мальчика в его комнату и проследить за тем, чтобы он спустился вовремя, переодевшись и причесавшись.

– Но почему нет? – недовольно нахмурил Тео свои бровки. Его чёрные, как у мамы, глаза сейчас больше походили на бусинки.

– Это невоспитанно, – сказала Натали.

– Мне всё равно. Я не хочу жить так, как положено. Хочу так, как хочу сам.

Гай помотал головой. Он как никто знал, что в семье Харкнессов подобное недопустимо. Они свято следовали всем своим правилам. Без правил они превратились бы в животных. Тео отличался от всей семьи своим бунтарским нравом. Натали именно такой и была до похищения.

– Ладно, – сдался мальчик и ушёл по направлению к своей комнате, а Грета последовала за ним, извинившись перед Натали.

Гай сперва попытался собраться с мыслями, избегая взгляда матери, а потом всё же осмелился заговорить виноватым голосом.

– Прости, мам. Я не хотел трогать его. Просто он… – Гай на мгновение замолчал, понимая, что не хочет называть истинной причины своего поведения, и ограничился одним: – Il y avait des raisons [4].

Натали подошла к нему и взяла его лицо своими нежными руками с изящными тонкими пальцами.

– Уверена, что были. – Её губы слегка тронула тоскливая улыбка. – Ты никогда не делаешь ничего без причины.

Он позволил себе кратко улыбнуться, глядя на её красивое, доброе лицо, единственное приятное для него в этом доме.

– Я думаю, скоро всё наладится. – Натали на мгновение устремила взгляд куда-то в пол, задумавшись о чём-то, о чём не могла поведать прямо. – Может быть, кое-кто поможет нам в этом.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересованно нахмурился Гай.

Снова улыбнувшись ему, поцеловав в лоб и погладив по щеке, она тихо ответила:

– Всему своё время, сынок… А сейчас – дождёмся Тео и спустимся на ужин.

И спустя семь лет Гай так и не узнал, что именно она тогда имела в виду.