Спасите меня, Сатана Алексеевич!

Глава 41

Весь день мы практически не пересекаемся. Парочку стандартных заданий из серии «принеси-унеси», обсуждение графика на следующую неделю. Всё достаточно официально, без каких-то намёков, что между нами что-то было.

Астахов за весь день так и не появился. Надеюсь, они не поругались. Конечно, Илья Борисович очень непрофессионально поступил, трахаясь в кабинете, так как могла прийти первая не я, а допустим, кто-то из клиентов или представителей, вот это была бы репутация у компании. Но, чем больше я погружалась в работу, тем меньше меня это беспокоило.

В шесть вечера, как раз, когда я заканчивала последний отчёт, дверь кабинета Фишера распахнулась и от туда вышел недовольный босс, с кем-то разговаривая по телефону.

— Нет… Я не знаю, как так получилось, открыл письмо из нашего отдела, а там вирус. Всё погасло, затем экран полосить начал. Завтра заберёшь с утра? Отлично. Нет, я свой ноутбук принесу. Спасибо, — он отключает вызов и поворачивается ко мне. Его губ трогает улыбка, — Рабочий день закончился, ты готова ехать домой?

— Да, сейчас, закончу отчёт, и всё, — отвечаю я.

— Хорошо, буду ждать внизу.

И я не успеваю ответить, что до дома доеду на такси, так как мужчина быстро прыгает в подъехавший лифт.

Доделываю отчёт и выключаю компьютер. Беру свою сумочку и тоже спускаюсь в низ. По дороге встречаю коллег, которые тоже торопятся домой, прощаюсь с ними и выхожу на улицу. Тёплый ветер ударяет в лицо, всё-таки тепло мне больше нравится, чем дождь и гроза. Улыбаюсь этому чудесному вечеру. Слышу, как со мной ещё кто-то прощается, делаю тоже самое в ответ, пока не обращаю внимание сперва на огромный букет белых роз, а затем на мужчину, который их держит.

Чёртов, Сатана! Да он с ума сошёл! У всех же рабочий день закончился, не только у нас. Коллеги смотрят с любопытством, о чём-то шепчутся. И у меня появляется дикое желание — сбежать. Но…

— Николь, машина ждёт, — кричит этот невозмутимый мужчина, чем ещё больше вгоняет в краску.

Выдавливаю нервную улыбку и спускаюсь вниз, прям чувствую кучу заинтересованных взглядов на своей спине.

— Зачем? — цежу я, когда равняюсь с Фишером.

— Время не рабочее, поэтому твои опасения соблюдены, — коротко поясняет он, улыбаясь, — Букет для тебя. Это извинения от компании за слухи, — уже громче, чтобы все слышали, добавляет он.

Забираю цветы и утыкаюсь носом, не сдерживая улыбку.

Мужчина открывает дверь, помогает сесть. Захар, с ехидной улыбкой, смотрит на меня, закрываюсь от него букетом. Боже, хочется умереть со стыда, но на удивление это всё очень приятно.

Я не спрашиваю, куда мы едем, потому что и так понимаю. К Ростиславу. Всю дорогу он с кем-то разговаривает по телефону, решает какие-то возникшие неожиданно проблемы, однако как в начале пути сплёл наши пальцы, так и продолжал их держать. Только, когда мы приехали в район, где он живёт, выпустил и то ненадолго — открыть дверь.

— Захар, завтра возьми выходной, ты мне нужен будешь в субботу, — командует Фишер.

— Принято, босс, — отвечает мужчина, а затем поворачивается ко мне и улыбается, — Приятного вечера, Николь! — я знаю, что значит вот эта вот его улыбка. Мне хочется ответить ему, но Рост останавливает наше прощание, просто приобняв меня за талию и развернув в сторону подъезда.

В прошлый раз мне не удалось рассмотреть квартиру, зато в этот есть такая возможность.

Это оказывается двухкомнатная квартира с большими панорамными окнами и красивым видом на какой-то парк. Гостиная с кухней совмещена. Цвета от белого до тёмно синего. Причём кухня белая, а гостиная тёмная. Вроде интерьер красивый и современный, но слегка какой-то безжизненный, ощущение, что чего-то не хватает.

— Голодна? — интересуется мужчина, усаживая меня за кухонный столик.

— Не очень, — качаю головой, но живот противно начинает урчать.

— Опять обманываешь меня, — щурит он глаза, — Николь, тебе надо нормально питаться, иначе загубишь свой желудок и своё здоровье.

— Вы всегда такой зануда, Ростислав Алексеевич?

— Нет, и ты лучше всех знаешь, когда я не занудствую, — босс подходит и приподняв за подбородок целует. Да, в такие минуты он нежный плюшевый мишка, а не робот-тиран, — И почему ты до сих пор называешь меня вы?

— Не знаю, привыкла, — пожимаю плечами, облизывая губы после поцелуя.

— Дьявол, потом поедим! — он ловким движением перекидывает меня через плечо и несёт куда-то.

— Эй, а как же гибель желудка и здоровья, — хохочу я, пытаясь высвободиться, отчего получаю смачный шлепок по попе.

В спальне, а я определяю, что это именно она по большой кровати, мужчина аккуратно кладёт меня на мягкое одеяло.

— Мне кажется, мы кое-что не закончили в отеле, — говорит он мне в губы, а затем нежно прикасается к ним. Целует в уголок, спускается ниже к подбородку, проводит языком по шее, по крайней мере, до места, где её воротник не закрывает. И это так возбуждающе, что даже низ живота сводит от дикого желания.

— Ты специально сегодня вся укуталась в одежду? — зло рычит он, когда не может найти вход под мою водолазку, ведь она заправлена в брюки.

Я чувствую, как его всего трясёт от страсти и нетерпения, хоть он и пытается контролировать себя, а член так и хочет порвать молнию брюк.

— Да, — лукаво отвечаю я, но сама, на самом деле, жалею, что не надела юбку.

— Врёшь! Тебе же самой не терпится, чтобы я оказался внутри тебя.

Ростислав кладёт руку мне между ног и через ткань брюк начинает давить на клитор. С губ слетает стон, я прикрываю глаза от удовольствия.

— Я же сказал, — усмехается мужчина.

Мне хочется тоже колко ему ответить, но слова совершенно не подбираются. И пока я думаю над ответом, он находит застёжку, ведёт её вниз и брюки быстро оказываются на полу, водолазка так же летит к ним. Фишер тоже торопится освободиться от одежды. И когда мы оба остаёмся в одном белье, больше нет желания сдерживаться.

Ростислав сминает мои губы в грубом поцелуе, слышу очередной треск резинки трусов, но не сожалею об этом.

Босс хочет лечь сверху, но я уворачиваюсь, толкаю его в грудь и, когда от неожиданности, он падает на спину, сажусь на него.

— Кажется, мы остановились на этом, — шепчу я и начинаю тереться об его член, который всё ещё требуют освобождения.

— Дьяволица! — рычит он.

— Ты тоже тот ещё Сатана! — в тон ему отвечаю я.

Мужчина за шею приближает к себе, и снова целует. Страстно, безжалостно, словно пытается напиться мной. Чувствую, как он снимает свои боксеры, и я вскрикиваю ему в рот, потому что Ростислав входит в моё давно истекающее желанием лоно.

Затем отпускает и даёт возможность сесть удобнее. Расстегиваю свой лифчик и остаюсь полностью обнажённой перед ним.

— Красивая, — хрипло произносит мужчина, руками проводя по всем моим изгибам, — В отеле у меня не было возможности, как следует тебя рассмотреть. А сейчас… — вижу, как он сглатывает.

Мама с детства твердила, что я буду красивой девочкой. Благодаря ей, у меня никогда не было проблем с самооценкой, но и не скажу, что я прям стала от этого заносчивой и превратила в культ свою красоту, как многие богатенькие дети. Нет. Мне было всё равно, как я выгляжу в глазах окружающих. Но мне безумно нравится, как я выгляжу в его глазах.

Начинаю медленно двигаться, пытаясь найти угол, чтобы член был максимально во мне. Хочется прикрыть глаза от удовольствия, но насколько кайфово смотреть в его — полные страсти, огня и какого-то восхищения. Ещё не один мужчина не смотрел на меня ТАК!

Это доводит до пика, быстрее, чем я планировала. Хочу притормозить, чтобы не кончить слишком быстро, но Рост не даёт мне это сделать. Обхватив за талию, он начинает снизу вбиваться в меня.

Скулю, прошу притормозить, но мужчина не слушает, продолжает трахать меня, глядя в глаза. И когда мой мир накрывает яркий оргазм, я не выдерживаю и закрываю глаза от невероятного удовольствия. Чертыхаясь, Фишер быстро вынимает член и я чувствую, как на мой живот попадают капли горячей спермы.

От бессилия падаю рядом с мужчиной, продолжая сокращаться от этого оргазма, он почему-то был ярче предыдущих. А может, просто я была чересчур перевозбуждена.

— Ты невероятный! — хрипло произношу я, в горле всё пересохло и хочется пить.

— Я знаю, — ухмыляется он, — Но ты всё равно невероятнее, — лёгкий поцелуй в грудь и знакомые мурашки тут же дают о себе знать, — А сейчас иди в душ и мне надо покормить тебя.

— Продолжения не будет? — вырывается неожиданно у меня вопрос, причём слегка разочарованный. Боже, Вершинина, ты что, подсела на секс?

— Позже, — уже откровенно смеётся Фишер и я поражаюсь, каким он может быть вне работы — лёгким и живым, — А сейчас в душ и есть.

В ванной комнате сперва осматриваюсь. На самом деле это, скорее всего, единственное место, где можно узнать присутствует ли в его доме другая женщина. Например, по зубной щётке в стаканчике или косметическим средствам. Понятно, что я надумываю. Ведь Ростислав дал понять, что у него никого нет, кроме работы, но червячок сомнения не даёт успокоиться.

«Это клиника уже, Николь!»- говорю сама себе, закрывая ящик. Включаю душ и захожу, закрываясь шторкой. Не торопясь смываю с себя сперму мужчины, используя его гель для душа. Опять забыла сказать, чтобы он предохранялся. Волосы просто споласкиваю под проточной водой, а когда выхожу, на полочке у раковины нахожу полотенце и тёмно-синюю рубашку. Наверно, пока мылась, Рост успел положить.

Вытираюсь, подсушиваю слегка волосы и надеваю рубашку. Мне кажется, это часть от мужской пижамы, принюхиваюсь, пахнет кондиционером для белья, но не моим мужчиной, к сожалению. Рубашка мне по бёдра и хорошо прикрывает, то что надо. Ведь я снова осталась без нижнего белья.

На цыпочках выхожу и иду на шум, который доносится с кухни-гостиной. Фишер ставит на столик у дивана, который почему-то повёрнут к панорамным окнам, а не к телевизору, две дымящиеся тарелки, разворачивается и замечает меня.

— Иди сюда, — протягивает он руку и я послушно иду.

После стольких лет отсутствия мужчин в моей жизни, я думала, что буду вести себя, как неопытная лань, однако с Ростом я чувствую себя легко и свободно, а ещё расковано. Мне хочется, чтобы он всегда смотрел на меня так, как в спальне. Это доставляет невероятное удовольствие. Конечно, есть кое-что, что очень раздражает, например, как он хмурится, его стальной взгляд, эти повелительные нотки в голосе. Они мне напоминают другого тирана, но мой Сатана может быть другим. Чувственным, заботливым, нежным, таким, каким Дмитрий никогда не сможет стать.

— И когда ты успел всё приготовить? Я ведь не настолько долго была в ванной, — усмехаюсь я, глядя на ужин, который состоит из лёгкого овощного салата и мяса по-французки. Рядом с одной тарелкой стоит бокал и бутылочка розового шампанского.

— Я не готовил, — честно признаётся мужчина, усаживает меня на диван и наливает в бокал игристое вино. И я впервые рада, что он честен со мной. Возможно, скажи он сейчас, что ещё супер-повар, то я бы засомневалась в себе и решила, что недостойна такого совершенства, — Заказал в ресторане с доставкой и пока уборщица была в квартире, она приняла её.

— То есть ты убрал квартиру, перед моим приходом? — хмурусь.

Понятно, что такой мужчина, как Фишер, не будет убираться сам, а воспользуется услугами клининга, но зачем убираться, если ты практически несколько дней не был дома.

— Я вижу, как ты думаешь, — шепчет с улыбкой он мне в ухо, — Уборщица приходит строго по графику и сегодня день уборки. Так что поводов для ревности у тебя нет, — поясняет Сатана и ему явно нравится наблюдать, как я ревную.

Да! Я ревную! И если с Таей ситуация прояснилась, то с другими женщинами в его жизни — нет. Я же его помощница и вижу, как противоположный пол на него смотрит.

— Велика честь — ревновать, — бубню я, накладывая себе салата.

Мужчина молчит, но уголки его губ приподняты. Он чуть приглушает пультом свет и протягивает мне бокал с шампанским, себе же берёт обычный стакан с водой. Мы чокаемся без тоста, да он и не нужен в данный момент. Слишком ещё сложно определить, кто мы друг другу, чтобы говорить какие-то слова.

Он не сводит с меня глаз, пока я делаю глоток, от этого мне немного неловко.

— Ты сегодня опять не пьёшь? Я, если что, прекрасно смогу доехать и на такси, — ставя бокал, говорю я, затем отрезаю кусочек мяса и стону от удовольствия. Мясо такое нежное и безумно вкусное.

— Мне уже приходилось отвечать тебе на этот вопрос — я не пью, совсем. Мне всегда нужна свежая голова. Ты сама видела, что бывают ЧП, а решать проблемы нужно всегда трезво.

— А зачем тогда ты поишь меня? — хищно интересуюсь я и поджимаю ноги, чтобы сесть удобнее. Немного стало прохладно.

Ростислав, заметив это, встаёт, закрывает слегка приоткрытое окно, затем уходит в спальню и возвращается от туда с пледом.

— Я вижу тебя что-то тревожит, — с хрипотцой в голосе говорит он, накрывая меня мягким пледом, — Хочу, чтобы ты слегка расслабилась и поняла, что можешь мне доверять, со мной ты в безопасности, — лёгкий поцелуй в губы, а у меня снова всё сжимается внутри.

— Спасибо, — шепчу я, — За всё.

Он садится рядом, я кладу голову ему на плечо.

— И да, домой ты сегодня не поедешь, даже не думай, — добавляет он таким тоном, словно я буду сопротивляться.

— Хорошо, босс, не буду думать, — улыбаюсь я.

Я наслаждаюсь этой минутой. Наслаждаюсь тем, как бы сложилась моя жизнь будь у этого начала будущее.

Углубляясь в свои мысли и представляю, как в спальне спит наше продолжение, которые мы еле-еле уложили. И замученные пришли на этот диван, укрылись мягким пледом и наблюдаем, как за окном меняются краски потрясающего заката. Теперь я понимаю, почему диван стоит именно напротив панорамного окна.

— Ростислав, — тихонько зову я.

— Да, Ника.

— Я забыла поблагодарить за картину.

— Не за что. Я видел, как ты хотела её купить, но через пару ставок прекратила попытки и очень расстроилась этому. Тот аукцион — фарс. Деньги действительно пойдут в детский дом, а вот все картины в мусорное ведро. Но для тебя это было что-то большее. Поэтому я выкупил её у того мужчины, чья ставка была последней.

— Ты её выкупил? — поражаюсь я, — Если честно я думала, что это твоя ставка была последней.

— Нет, — мужчина качает головой, — Расскажешь, чем тебя привлек рисунок?

— На рисунке были нарисованы семья и дом. Это так грустно, что от стольких детей отказались. А ведь они не виноваты в том, что… особенные, — голос начинает дрожать, а глаза наполняться слезами.

Слишком больно осознавать, что я ничем не смогу помочь Никите, что ему придётся как-то жить без меня. Одному.

— Ника, не переживай, — обнимает Фишер, поцелуями ловя мои слезинки, — Этим детям помогают хорошие специалисты, они всем обеспечены. Аукционы помогают, просто не все оценивают это так, как ты. Я даже считаю, что в таких заведениях им лучше, чем с родителями, которые смотрят на них с жалостью и ненавистью.

Я беру бокал и делаю ещё несколько глотков. Ростислав, к сожалению, прав. Но я не могу принять это.

— Ладно, а расскажи о себе, — пытаюсь перевести я эту грустную тему.

— Что именно?

— Почему именно БАДы?

— Так получилось. Мы с Ильёй учились вместе…

— Кстати, хочу сразу сказать, что у меня ничего с ним не было, — неожиданно вспоминаю я утреннюю сцену, нагло перебивая Фишера, — Извини, я просто только сейчас вспомнила…

— Я знаю, у меня не было в тебе сомнений, если только самую малость и то в начале.

— Чего? — удивляюсь я.

— Да ты вела себя, как ненормальная, любой засомневался бы, — вполне серьёзно отвечает мужчина, но я замечаю, как месяц на его щеке снова падает в ямочку. Он просто смеётся надо мной.

— Эй! Я нормальная! — тоже уже улыбаясь, луплю его по плечу, — Всё, ладно, продолжай.

— Ладно, — отсмеявшись Рост продолжает, — Любили мы химичить разное и создали препарат, который ненадолго увеличивает мозговую активность. В общем, слухи о нём быстро разлетелись и нас через какое-то время арестовали за сбыт… обычного натурального энергетика. У Ильи отец — прокурор, быстро замял дело, так как весь состав был натуральный и не было ни одного запрещенного вещества в нём. Предложил наши мозги пустить в дело. Дал нам помещение, часть средств на оборудование и мы начали легально этим заниматься. Мы изначально хотели позиционировать себя, как фармацевтика, то есть создавать лекарственные средства, но нам отказали в лицензии. Так как производство не масштабное, пришлось получить лицензию только на БАДы. Потом мы быстро начали расти и вот недавно наконец-то получили лицензию на распространение лекарственных препаратов.

— То есть вы и лекарства уже продаёте?

— Пока ещё нет, но планируем. Сейчас мы заканчиваем разработку совершенно нового препарата, который поможет многим людям победить рак.

О боже, так вот, что нужно Градову!

— Вы реально можете вылечить рак? — не веря услышанному, произношу я.

Это же просто целое открытие. Сколько людей можно будет спасти.

— В дальнейшем, надеемся, что да. Мы несколько лет работали над формулой вместе с биологами, генетиками и фармацевтами. Однако, пока лучший эффект был только на ранних стадиях рака, но мы продолжаем совершенствовать формулу. Надеюсь, что в ближайший месяц нам это удастся.

— Вау! — с восхищением произношу я, — Ты невероятный мужчина. Теперь понятно, почему ты столько работаешь. Это же всё не ради денег, верно?

— Почему ты так решила?

— Для человека, у которого компания в месяц приносит двести миллионов, твоя квартира чересчур простая. Машина, хоть и новая, но не самая дорогая. И то, как ты говоришь о работе, требуешь полной отдачи. Это всё не для того, чтобы заработать, как можно больше, это для того, чтобы помочь людям.

— Ты очень умна, Николь, — с неким восторгом в голосе произносит Фишер. Мы сидим уже напротив друг друга, он держит меня за подбородок и большим пальцем проводит по губам, — Я рад, что ошибся в тебе.

— В смысле? — не сразу понимаю я его слов.

— Я считал тебя глупой, недальновидной и легкомысленной девушкой. А влюбился в открытую, искреннюю и просто невероятно красивую.

Сердце… Чёртово сердце… Почему вместо того, чтобы стучать от счастья, ты разрываешься от боли?