Сплошь мертвецы

10

— Зайди и посмотри, — сказала мне королева.

— Я? Да любой из вас сильнее меня! И менее испуган!

— И мы все подпадаем под ее иск, — отметил Андрэ. — Там не должно быть нашего запаха. Сигиберт, пойдешь ты.

Сигиберт скользнул во тьму. Дверь напротив открылась, и оттуда вышла Батания.

— Я чувствую запах смерти, — сказала она. — Что случилось?

— Мы пришли по приглашению, — сказала я. — Но дверь была открыта. Там что-то не так.

— Вы не знаете, что случилось?

— Нет, Сигиберт выясняет, — объяснила я. — Мы ждем.

— Позвольте мне позвать свою напарницу. Я не могу оставить дверь Кентукки без охраны, — она вернулась в номер, чтобы позвать: «Кловэч!» По крайней мере, я думаю, что пишется это так, но она произнесла «КлохВОШ».

Появилась своего рода Батания-Младшая: такая же бронированная, но в уменьшенном масштабе; моложе, каштанововолосая, менее страшная… но все еще вызывающая ужас.

— Разведай обстановку, — приказала Батания, и без единого вопроса Кловэч вытащила свой меч и осторожно направилась в апартаменты. Просто как в кошмарном сне.

Мы ждали, затаив дыхание — ну, во всяком случае, я. Вампиры вообще не дышат, а Батания взволнованной не казалась. Она заняла место, откуда могла наблюдать за открытой дверью Дженифер Кэйтер и закрытой дверью короля Кентукки. В ее руках был меч.

Лицо королевы выглядело почти напряженным, возможно, даже взволнованным. То есть чуть менее бесстрастным, чем обычно. Сигиберт вышел и без слов покачал головой.

В дверях появилась Кловэч.

— Все мертвы, — сообщила она Батании.

Батания ждала.

— Обезглавлены, — уточнила Кловэч. — Эта женщина была, ээ… — судя по всему, она подсчитывала в уме, — в шести частях.

— Это плохо, — сказала королева, и в то же время Андре сказал:

— Это хорошо.

Они обменялись раздраженными взглядами.

— Люди есть? — спросила я, стараясь говорить тихо. Я не хотела привлекать внимание, но должна была узнать, насколько все плохо.

— Нет, только вампиры, — сказала Кловэч после того, как получила позволяющий кивок от Батании. — Я видел трех. Они довольно быстро разлагаются.

— Колвэч, войди и вызови Тодда Донати.

Та молча скрылась в номере Кентукки и сделала звонок, который произвел эффект взорвавшейся бомбы. В течение пяти минут на участок перед лифтом набилось множество народа всех видов, сортов и сословий.

Похоже, всем заправлял мужчина в темно-красной рубашке с надписью «Охрана» на кармане. Должно быть, это и был Тодд Донати. Это был бывший полицейский. Он рано вышел в отставку, поскольку большие деньги можно было сделать только на работе в охране нежити. Но это не означало, что он любил вампиров. Сейчас он был просто в ярости из-за неприятностей, свалившихся на него уже в самом начале саммита. Это все было свыше его сил. У него был рак, я услышала это четко, хотя и не могла определить, какой именно. Донати хотел работать так долго, как сможет, чтобы обеспечить свою семью после того, как уйдет, и он был раздосадован, что стресс и напряжения это расследования исчерпают его силы. Но он был полон решимости вести это дело.

Когда появился вампирский босс Донати — менеджер отеля — я узнала его. Христиан Барух был на обложке журнала «Клык» (вампирская версия «People») несколько месяцев назад. Барух родился в Швейцарии. В своей человеческой жизни он создал сеть модных отелей в Западной Европе и управлял ею. Он сказал одному из вампиров, работавшему в том же бизнесе, что если бы его «привлекли» (не только к вампирской жизни, но и в Америку), он мог бы запустить сеть выдающихся прибыльных гостиниц для вампирского синдиката, и что он был бы обязан и за то, и за другое.

Теперь Христиан Барух имел вечную жизнь (если он будет избегать острых деревянных предметов), и вампирский синдикат отелей греб деньги лопатой. Но он не был ни охранником, ни экспертом силовых структур, ни полицейским. Конечно, он мог бы оформить интерьер отеля или сказать архитектору, в скольких номерах необходимо установить бары со спиртным, но для чего он был нужен в этой ситуации? Наемники-люди смотрели на Баруха с кислыми физиономиями.

Барух был одет в костюм, который выглядел замечательно даже для такого неопытного глаза, как мой. Я была уверена, он делался на заказ, и стоил целое состояние.

Толпа оттеснила меня к противоположной стене к двери какого-то люкса — Кентукки, я думаю. Она все еще была закрыта. В этой сутолоке двум Бритлингеншам придется охранять своего подопечного с особой тщательностью. Гвалт стоял неимоверный. Я оказалась рядом с женщиной в униформе охранника. Одежда была точно такой же, как у бывшего полицейского, только без галстука.

— Вы думаете, это нормально, что здесь так много народа? — спросила я.

Я не хотела бы говорить этой женщине, что ей делать, но черт подери! Она что, даже не смотрела «Место преступления»?[27]

Мадам Секьюрити одарила меня тяжелым взглядом.

— А Вы что здесь делаете? — спросила она так, будто это было очень важно.

— Я здесь потому, что была с группой, которая нашла тела.

— Ну, тогда просто сохраняйте спокойствие и позвольте нам выполнять нашу работу.

Она сказала это с самой высокомерной интонацией, на которую, видимо, была способна.

— Какую работу? Вы, насколько я вижу, ничего не делаете, — сказала я.

Ладно, может быть, мне и не следовало говорить это, но она действительно ничего не делала. Мне казалось, что ей следовало бы…

И тут она схватила меня, впечатала в стену, и надела наручники.

Я вскрикнула от неожиданности.

— На самом деле это не совсем то, что я хотела, — проговорила я с некоторым трудом, поскольку мое лицо было расплющено о дверь номера.

Толпа за спиной замолчала.

— Шеф, у меня тут женщина, создающая неприятности, — сказала Мадам Секьюрити.

Этот красный цвет, кстати, смотрелся на ней ужасно.

— Ландри, что ты делаешь? — сказал чрезвычайно ровный мужской голос. Таким голосом обычно разговаривают с неразумным ребенком.

— Она указывала мне, что делать, — ответила Мадам Секьюрити, но я могла бы сказать, что уверенность ее таяла по мере того, как она говорила.

— И что она сказала делать, Ландри?

— Она задала вопрос, что все эти люди здесь делают, сэр.

— Разве это не верный вопрос, Ландри?

— Сэр?

— Как ты думаешь, не следует ли нам слегка расчистить это место от народа?

— Да, сэр, но она говорит, что она здесь, потому что была в составе группы, которая обнаружила тела.

— Тогда ее не нужно выгонять.

— Верно. Сэр.

— Она пытается уйти?

— Нет, сэр.

— Но Вы надели на ее наручники.

— Ах.

— Сними эти чертовы наручники, Ландри.

— Да, сэр.

Ландри была расплющена в лепешку, как будто из нее выпустили весь воздух.

Наручники сняли, к моему облегчению, и я смогла повернуться. Я была так взбешена, что была готова прибить эту Ландри. Но после того как я избавилась от наручников, меня отпустило. Софи-Энн и Андре протискивались сквозь толпу; на самом деле, толпа в некотором роде расплавлялась перед ними. Вампиры и люди были в равной степени рады освободить дорогу Королеве Луизианы и ее телохранителю.

Софи-Энн, взглянув на мои запястья, убедилась, что на самом деле они не пострадали, и правильно определила, что наибольший ущерб был нанесен моей гордости.

— Это мой сотрудник, — тихо сказала Софи-Энн, очевидно обращаясь к Ландри, но каждый мог ее услышать. — Оскорбление или вред, нанесенные этой женщине, — оскорбление и вред мне.

Ландри не знала, кем, черт побери, была Софи-Энн, но говорила она властно и выглядела также, а Андре так просто был ужасен. Я охотно верю, что это были два самых пугающих подростка во всем мире.

— Да, мэм, Ландри принесет официальные извинения. Теперь не могли бы Вы рассказать мне, что здесь только что произошло? — очень тактично спросил Тодд Донати.

Толпа затихла в ожидании. Я поискала глазами Батанию и Кловэч, но они исчезли. Вдруг Андре довольно громко сказал:

— Вы главный в службы безопасности?

— Если не брать во внимание бритлингенш, — сказала мне на ухо Софи-Энн.

— Да, сэр, — полицейский поднес руку к усам. — Я Тодд Донати, и это мой босс, г-н Христиан Барух.

— Я Андре Поль, а это моя королева, Софи-Энн Леклерк. Эта молодая женщина — наш сотрудник Сьюки Стакхаус.

Андре ждал ответного хода.

Христиан Барух проигнорировал меня. Но окинул Софи-Энн взглядом, с каким я представляю себе жаркое, размышляя о воскресном ужине.

— Ваше присутствие — большая честь для моего отеля, — пробормотал он с сильным акцентом, и я заметила кончики его клыков. Он был довольно высокий, темноволосый, с тяжелой нижней челюстью. Его небольшие глаза были серыми, как арктические льды.

Софи-Энн великодушно приняла комплимент, хотя ее брови на секунду нахмурились. Показывать клыки было не слишком изящным способом сказать: «Вы перевернули мой мир.» Все молчали. Ну, не долго, какую-то неловкую секунду. Потом я произнесла:

— Вы все-таки собираетесь позвонить в полицию, или как?

— Мне кажется, мы должны подумать над тем, что им сказать, — сказал Барух.

Его речь была ровной, изящной, и доставляла мне, селянке южного штата, истинное удовольствие.

— Г-н Донати, Вы осмотрите номер?

Тодд Донати без особых церемоний проложил себе путь сквозь толпу. Сигиберт, который охранял открытый проход (за отсутствием лучшего применения своих сил), отошел в сторону, чтобы пропустить человека. Огромный телохранитель работал исключительно для королевы, и выглядел счастливее, когда находился вблизи своей повелительницы.

Пока Донати изучал то, что осталось в номере арканзасцев, Христиан Барух обратились к толпе.

— Кто из вас пришел сюда после того, как услышал, что здесь что-то случилось?

Может быть, человек пятнадцать подняли свои руки, или просто кивнули.

— Пожалуйста, спуститесь на первый этаж к бару «Отбор Крови», где наши бармены предложат всем вам нечто особенное.

После чего эти пятнадцать довольно быстро вышли. Барух знал чаянья людей. И вампиров. Да кого угодно.

— Кого из вас не было здесь, когда были обнаружены тела? — сказал Барух после того, как первая группа покинула этаж.

Все подняли руки, за исключением нас: меня, королевы, Андре и Сигиберта.

— Вы также можете быть свободны и покинуть помещение, — сказал Барух, так любезно, словно это было исключительно приятное предложение. Но все так и сделали. Ландри колебалась, раздумывая, не спустят ли ее с лестницы.

Территория возле центрального лифта показалась просторнее после того, как очистилась от толпы.

Донати вернулся. Он не выглядел взбудораженным или раздосадованным. Он просто смотрелся менее невозмутимо.

— Сейчас там мало, что осталось. На полу сплошное месиво; «останки» — я не знаю, как еще это можно назвать. Я думаю, их было трое. Но один из них так изрублен, так что возможно это двое.

— Кто здесь зарегистрирован?

Донати связался через наручное электронное устройство.

— Дженнифер Кейтер, из Арканзаса. Этот номер был снят делегацией арканзаских вампиров. Оставшихся арканзаских вампиров.

Слово «оставшиеся», похоже, было выделено особо. Донати, безусловно, знал историю королевы.

Христиан Барух поднял густые темные брови.

— Я знаю то, что касается моего собственного народа, Донати.

— Да, сэр.

Носик Софи-Энн изящно сморщился в отвращении. «Его собственный народ, твою мать!», — вот, что сказал носик. Барух был вампиром не более четырех лет.

— Кто был внутри и обнаружил тела? — спросил Барух.

— Из нас — никто, — сказал Андре быстро. — Мы ногой не ступали в номер.

— Тогда кто?

— Дверь была открыта, и мы почувствовали запах смерти. Учитывая ситуацию между моей королевой и вампирами Арканзаса, мы подумали, что неразумно входить внутрь, — сказал Андре. — Мы направили Сигиберта, телохранителя королевы.

Андре просто опустил участие Кловэч в обследовании номера. Итак, Андре и я имеем нечто общее: мы можем обернуть правду во что-то, что не совсем ложь. Он сделал свое дело мастерски.

Так как вопросы продолжались — и в основном или оставались без ответа, или ответ на них вообще не мог быть получен — я задумалась: а что, если королеве все равно придется идти в суд, несмотря на то, что ее основной обвинитель был мертв? Интересно, кому теперь принадлежит Арканзас? Разумно было бы предположить, что брачный контракт давал королеве определенные права в отношении собственности Питера Тридгилла, и я знала, что после «Катрины» Софи-Энн нуждалась в каждом центе дохода, на который могла бы претендовать. Сохраняет ли она свое право на Арканзас, учитывая, что Питера убил Андре? Я не думала, что у королевы на этом саммите будут такие проблемы.

Но после того как я закончила задавать себе все эти вопросы, я поняла, что самая важный еще не озвучен. Кто убил Дженнифер Кейтер и ее товарищей? (Сколько вообще вампиров осталось в Арканзасе после битвы в Нью-Орлеане и сегодняшней бойни? Арканзас был не слишком крупным штатом, и имел очень мало населенных пунктов.)

Я вернулась мыслями в «здесь и сейчас», и Христиан Барух поймал мой взгляд.

— Ты то человеческое существо, которое умеет читать мысли, — сказал он так внезапно, что я вздрогнула.

— Да, — сказала я просто, потому что уже устала от всех этих «сэров» и «мэмов».

— Ты убила Дженнифер Кейтер?

Я искренне удивилась.

— Вы меня серьезно переоцениваете, думая, что я смогла бы завалить трех вампиров, — сказала я. — Нет, я не убивала ее. Сегодня вечером она подошла ко мне в фойе и наговорила кучу гадостей. Это был единственный раз, когда я вообще ее видела.

Он выглядел ошеломленно, будто ожидал другого ответа или, возможно, более скромного поведения.

Королева встала рядом со мной, и Андре — зеркально с другой стороны, так что я оказалась зажатой между этими древними вампирами. Это было теплое и уютное ощущение. Но я знала, что они просто напоминали менеджеру отеля, что я — их особый человек, и не должна подвергаться притеснениям.

И в этот весьма удачный момент какой-то низкорослый вампир распахнул дверь, идущую с лестницы, и рванул к номеру смерти. Но Барух был столь же быстрым. Он перекрыл путь, и новый вампир отскочил от него на пол. Вампирчик подскочил так быстро, что мои глаза не смогли зафиксировать его лежащим на полу, и предпринял отчаянную попытку отбросить Баруха со своей дороги.

Но новичку это не удалось, и, наконец, он отступил от менеджера отеля. Если мелкий вампир был бы человеком, он бы сейчас задыхался, а так его тело вздрагивало как в замедленной съемке. У него были коричневые волосы, короткая бородка, и он был одет в обычный старый JCPenney[28] — ский костюм. Он выглядел обычным парнем до тех, пока не смотреть ему в глаза, в которых легко читалось безумие.

— Это правда? — он спросил тихо и настойчиво.

— Дженнифер Кейтер и ее товарищи погибли, — не без сострадания сказал Христиан Барух.

Небольшой мужчина завыл, буквально завыл, так что волосы мои встали дыбом. Он упал на колени, и его тело качалось в порыве горя.

— Я так понимаю, вы из ее делегации? — спросила королева.

— Да, да!

— В таком случае теперь я — ваша королева. Я предлагаю вам принять мою сторону.

Вой прекратился, как будто его обрезали ножницами.

— Но вы убили нашего короля, — сказал вампир.

— Я была супругой вашего короля, и, таким образом, вправе наследовать его штат в случае его смерти, — сказала Софи-Энн, и ее темные глаза смотрели почти доброжелательно, почти светло. — А он, несомненно, мертв.

— Все согласно документу — пробормотал г-н Каталиадис мне на ухо, и я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления. Я всегда считала полной ерундой то, что тучные люди способны легко двигаться. Тяжелые люди передвигаются тяжело. Однако г-н Каталиадис перемещался легко как бабочка, и я не заметила его приближения до того, как он не заговорил.

— Королевский брачный контракт? — сумела сказать я.

— Да, — сказал он. — И на самом деле адвокат Питера весьма тщательно проработал этот пункт. То же самое было бы в случае смерти Софи-Энн.

— Я думаю, есть какие особые условия, при которых он действует?

— Ну, кое-то есть. Смерть должна произойти при свидетеле.

— О, боже! Это — я.

— Да, именно. Это очень веская причина, по которой королева хочет держать Вас в поле зрения и под своим контролем.

— А другие условия?

— В живых не должно остаться никого из заместителей, кто бы мог возглавить штат. Иными словами, должна случиться страшная катастрофа.

— И вот она случилась.

— Да, похоже, — г-н Каталиадис выглядел вполне довольным.

Мое мысли вывалились в окружающую действительность, как шар с номером из барабана лото по проволочному лотку.

— Меня зовут Хенрик Фейт, — сказал мелкий вампир. — И теперь в Арканзасе осталось только пять вампиров. Из них в Роудсе — один я. Я выжил только потому, что пошел жаловаться по поводу полотенец в ванной.

Я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Это было бы, скажем так, неуместно. Взгляд Андре оставался прикованным к коленопреклоненному мужчине перед нами, но это не помешало его руке больно меня ущипнуть. После этого смеяться расхотелось. Теперь главное было не закричать.

— А что случилось с полотенцами? — сказал Барух, полностью дискредитированный этим пятном на репутации его отеле.

— Одна Дженнифер использовала три, — начал объяснять Хенрик, но это забавное отступление было в корне пресечено. Софи-Энн сказала:

— Хватит. Хенрик, присоединяйтесь к нам в нашем номере. Г-н Барух, мы надеемся быть в курсе всех новостей по поводу этой ситуации. Г-н Донати, Вы намерены звонить в полицию Роудса?

Эта была чистая любезность с ее стороны в адрес Донати, как будто он действительно что-то решал. Но Донати ответил:

— Нет, мэм, мне кажется, это чисто вампирское дело. Уже нет тел, которые можно было бы исследовать, нет видео, поскольку в номере нет камер видеонаблюдения, а если вы посмотрите наверх… — и мы все, конечно, посмотрели в угол коридора. — То увидите, что кто-то очень точно бросил кусок жвачки прямо в объектив. Если это был вампир, он подскочил и наклеил жвачку прямо на стекло. Конечно, я пересмотрю пленку, но, учитывая скорость движения вампиров, вряд ли удастся идентифицировать, кто именно это был. На данный момент в роудском отделе по расследованию убийств нет ни одного вампира, поэтому я сомневаюсь, что мы можем кого-то позвать. Большинство людей-полицейских не будет расследовать преступления вампиров, если спину им не прикрывает напарник-вампир.

— Я не думаю, что мы можем быть здесь полезны, — сказала Софи-Энн, так, будто была озабочена не меньше. — Если вы в нас больше не нуждаетесь, мы пойдем на церемонию открытия.

Она несколько раз поглядывала на часы во время этого разговора.

— Мастер Хенрикх, если вы готовы, то можете идти с нами. Если нет, то, конечно, мы поймем, Сигиберт примет вас в моем люксе, и вы можете оставаться там.

— Я бы предпочел что-нибудь тихое, — сказал Хенрик Фейт. Он выглядел как побитый щенок.

Софи-Энн кивнула Сигиберту, который не выглядел счастливым от полученного приказа. Но, разумеется, ему пришлось подчиниться, и он ушел с вампирчиком, который представлял собой пятую часть всей арканзасской нежити.

В моей голове было так много мыслей, что казалось, мозг сейчас взорвется. В этот момент, когда я была уверена, что больше уже ничего не может случиться, лифт звякнул, его двери разъехались, и оттуда выскочил Билл. Его появление было не столь драматично, как у Хенрика, но оно определенно было неожиданным. Он замер и оценил ситуацию. Видя, что все мы стоим спокойно, он собрал все свое хладнокровие и сказал:

— Я слышал, здесь была проблема?

Он обратился в воздух, так как никто ему не ответил.

Я устала от попыток думать о нем, как о Неназываемом. Черт, это был Билл. Я могу ненавидеть каждую молекулу его тела, но он, несомненно, существует. Интересно, если Верам действительно удается не замечать того, от кого они отреклись, то как это у них получается? У меня получилось не очень хорошо.

— Проблема есть, — сказала королева. — Но я не понимаю, как Ваше присутствие может ее решить.

Я никогда не видела Билла настолько сконфуженным, как сейчас.

— Я приношу свои извинения, моя королева, — сказал он. — Если Вам будет что-то нужно, то я буду возле своего стенда в презентационном зале.

В ледяной тишине двери лифта закрылись, скрывая моего первого любовника. Не исключено, что Билл пытался продемонстрировать свою заботу обо мне, появившись с такой поспешностью в то время, как занимался бизнесом для королевы в другом месте. Если эта была попытка смягчить мое сердце, то она не удалось.

— Могу ли я чем-то помочь в вашем расследовании? — спросил Андре у Донати, хотя его слова на самом деле были адресованы Христиану Баруху. — Поскольку королева является законным наследником Арканзаса, мы готовы помочь.

— Я не ожидал ничего другого от столь прекрасной королевы, которая также известна своей деловой хваткой и целеустремленностью.

Барух поклонился королеве.

Даже Андре удивился такому замысловатому комплименту, а королева посмотрела на Баруха прищурившись. Я пыталась глядеть на декоративные растения, и сохранять свое лицо бесстрастным. Я очень боялась захихикать. Если бы на одной чаше весов был бы конформизм, а на другой — я, мы бы с ним никогда не столкнулись.

Казалось, говорить уже не о чем, и в подавленной тишине я вошла в лифт с вампирами и г-ном Каталиадисом, который оставался удивительно спокойным.

Как только двери закрылись, он сказал:

— Моя королева, вы должны немедленно вступить в брак.

Смею заметить, Софи-Энн и Андре достаточно спокойно отреагировали на это неожиданное предложение, и их глаза расширились всего на секунду.

— Выходите замуж за кого угодно: Кентукки, Флорида, я хотел бы добавить Миссисипи, если бы он не вел переговоры с Индианой. Но нужен альянс с кем-то достаточно влиятельным, чтобы прикрыть Вас. В противном случае, шакалы типа этого Баруха будут кружить рядом, тявкая, в надежде привлечь Ваше внимание.

— Миссисипи, к счастью, вне игры. Не думаю, что смогла бы полностью стать мужчиной. Время от времени, конечно, можно, но день от дня, постоянно… — проговорила Софи-Энн.

Это было самое искреннее и открытое из того, что я когда-либо от нее слышала. Это звучало почти по-человечески. Андре нажал кнопку, чтобы остановить лифт между этажами.

— Я бы не советовал Кентукки, — сказал он. — Любой, кто нуждается в бритлингеншах, сам по уши в проблемах.

— Алабама мне нравится, — сказала Софи-Энн. — Но ей в постели нравятся некоторые вещи, которые я не приемлю.

Я устала торчать в лифте и выступать в качестве декорации.

— Я могу задать вопрос? — сказала я.

После недолгого молчания, Софи-Энн кивнула.

— Как Вы удерживаете Ваших детей рядом с собой, и даже делите с ними постель, когда большинство вампиров не в состоянии это сделать? Разве отношения между создателем и ребенком могут быть такими долгими?

— Большинство вампирских детей по истечении определенного времени расстается со своими творцами, — согласилась Софи-Энн. — Очень редко дети находятся со своими создателями так долго, как Андре и Сигиберт были со мной. Эта близость — мой дар, мой талант. Каждый вампир имеет отличительную особенность: кто-то может летать, кто-то виртуозно владеет мечом. Я могу удерживать своих детей. Мы можем говорить друг с другом, как ты и Барри. Мы можем физически любить друг друга.

— Если все это так, то почему бы вам не объявить Андре королем Арканзаса и не выйти за него замуж?

Наступило долгое всеобщее молчание. Губы Софи-Энн пару раз открывались, будто она собиралась объяснить мне, почему это невозможно, но оба раза она закрывала их снова. Андре смотрел на меня так, что, кажется, на моем лице вот-вот начали бы дымиться два пятна. Г-н Каталиадис выглядел просто потрясенным, как будто увидел обезьяну, заговорившую пятистопным ямбом.

— Да, — сказала Софи-Энн наконец. — Почему бы мне не сделать это? Получить в качестве короля и супруга моего драгоценного друга и любовника.

Было странно видеть ее просто лучащейся радостью.

— Андре, единственным недостатком является то, что тебе придется проводить некоторое время без меня, когда ты будешь возвращаться в Арканзас позаботиться о делах. Мой первый ребенок, ты согласен?

На лице Андре появилось выражение любви.

— Для Вас — все, что угодно, — сказал он.

Наступил момент Кодак.[29] Я почувствовала необходимость помолчать.

Андре нажал кнопку еще раз, и мы двинулись вниз.

Хоть я и не чужда романтики — далеко не чужда — по моему мнению, королеве следовало бы бросить свои силы на выяснение, кто убил Дженнифер Кейтер и остальных арканзаских вампиров. Она должна была с пристрастием допросить Полотенечного Парня — выжившего вампира Хенрика Как-то-его-там. Ей не нужно было идти на эти встречи-приветствия. Но Софи-Энн не спрашивала, что я думала по этому поводу, а волонтерства, по-моему, на сегодня достаточно.

Вестибюль был переполнен. Погружаясь в такую толпу, мой мозг, как правило, страдал от перегрузки, если я не была достаточно осторожна. Но так как большинство присутствующих здесь существ с мозгами были вампирами, ментально вестибюль был пуст, не считая незначительного трепета мыслей людей из обслуживающего персонала. Видеть эту толчею и почти ничего не слышать было странно, как если бы вы смотрели на птицу, бьющую крыльями, но не слышали их трепета. Сейчас я работала, так была сосредоточена на сканировании индивидуумов, в которых циркулировала кровь и билось сердце.

Один колдун, одна женщина. Один любовник/донор крови — иными словами, клыкоман, но высокого класса. Когда я нашла его глазами, то увидела очень красивого молодого человека, одетого во все дизайнерское, вплоть до белых обтягивающих трусьев, и весьма гордившегося этим. Рядом с королем Техаса стоял Барри-Колокольчик: он делал свою работу, как я — свою. Я отследила нескольких служащих отеля, идущих по своим делам. Люди не всегда думают об интересных вещах, типа: «Сегодня я участвую в заговоре с целью убийства менеджера отеля» или вроде того, даже если это правда. Они думают о чем-то вроде: «В комнату на одиннадцатом нужно отнести мыло, в номере на восьмом обогреватель не работает, на четвертый необходимо доставить тележку для обслуживания номеров…»

И тут я наткнулась на проститутку. Она была интересной. Большинство девиц легкого поведения, которых я знала, были разного рода любительницами, но эта женщина была истинной профессионалкой. Мне было любопытно на нее взглянуть. Она была довольно привлекательной на лицо, и, несмотря на то, что она никогда не стала бы участницей конкурса Мисс Америка или даже королевой вечеринки выпускников — определенно она не была девушкой с соседнего двора. Если вы живете не на улице красных фонарей, конечно. Ее платиновые волосы были всклокочены, как будто она только что проснулась; у нее были довольно узкие карие глаза, загорелое тело, крепкая грудь, большие серьги, высокие шпильки, яркая губная помада, платье, покрытое красными блестками — в общем, ее нельзя было назвать незаметной. Она сопровождала мужчину, который стал вампиром лет в сорок. Она висела на его руке так, будто не могла ходить без его помощи, и я задавалась вопросом: это из-за шпилек, или потому, что это нравится ее спутнику.

Я настолько заинтересовалась ею — слишком явно она выставляла свою сексуальность, слишком старалась выглядеть проституткой, — что стала протискиваться сквозь толпу, чтобы «прощупать» ее более тщательно. Поглощенная своей целью, я не думала о том, что она может меня заметить, но она, видимо, почувствовала мой взгляд, оглянулась через плечо и увидела мое приближение. Мужчина, с которым она была, разговаривал с другим вампиром, и на данный момент ей не нужно было изображать восхищение, так что у нее было время рассмотреть на меня с откровенным подозрением. Я встала в нескольких метрах, чтобы прослушать ее, просто из любопытства.

Странная девушка, не из наших, она что, его хочет? Пусть возьмет. Я не выношу эти штуки, которые он выделывает своим языком, а после того, как трахнет, он хочет, чтобы я сделала тоже самое ему или другому парню — боже, у меня что, запасные батарейки есть? Может быть, она уйдет наконец и перестанет пялиться?

— Конечно, простите, — сказала я, застыдившись, и погрузилась обратно в толпу.

Потом я переключилась на разносчиков, нанятых отелем. Они циркулировали вокруг с подносами, заполненными стаканами с кровью и несколькими напитками для людей, изредка встречающихся в зале. Разносчики были озабочены тем, как бы ухитриться протиснуться сквозь толпу, не разлив напитки, не получив локтем в спину и сохранив ноги, чем-то вроде того. Барри и я обменялись приветствиями, и я уцепилась за мысль, в которой фигурировало имя Куинна, и следовала за ней, пока не обнаружила, что ее источником была сотрудница С(С)С. Я узнала это потому, что она была в фирменной футболке. Эта девушка была юной, с очень короткой стрижкой и очень длинными ногами. Она говорила что-то одному из разносчиков, и это определенно было односторонним общением. Эта женщина в джинсах и кроссовках весьма выделялась в толпе.

— …ящик охлажденных безалкогольных напитков, — говорила она. — Поднос бутербродов, и немного чипсов. Хорошо? В бальный зал в течение часа.

Она резко обернулась и столкнулась лицом к лицу со мной. Она оглядела меня сверху и донизу. Увиденное в некоторой степени впечатлило ее.

— Ты встречаешься с кем-то из вампиров, блондиночка? — спросила она. Ее голос резанул по ушам легким северо-восточным акцентом.

— Нет, я встречаюсь Куинном, — сказала я. — От блондиночки слышу.

Я-то, по крайней мере, натуральная блондинка. Ну, природа помогла. Волосы этой девицы были похожи на солому… если бы солома могла иметь такие темные корни.

Ей не понравилось все услышанное, но я не была уверена, какая часть в большей степени.

— Он не говорил, что у него новая девушка, — сказала она с самой оскорбительной интонацией, на какую была способна.

Я свободно проникла в ее голову, и обнаружила там глубокую привязанность к Куинну. Она считала, что другие женщины не были достойны его. Я ей показалась тихой южной девушкой, из тех, кто прячется за мужскими спинами.

Поскольку она основывалась на нашей короткой беседе, которая длилась менее шестидесяти секунд, я могла бы простить ее ошибку. Я могла бы простить ей любовь к Куинну. Я не могла простить ей крайнего презрения.

— Куинн не обязан рассказать Вам о своих личных делах, — сказала я. На самом деле я хотела спросить, где Куинн сейчас, но это дало бы ей преимущество, так что я оставила вопрос при себе. — Если вы позволите, я должна вернуться к работе, и Вы, полагаю, тоже.

Она сверкнула своими темными глазами, и быстро удалилась. Она была по меньшей мере на четыре дюйма выше меня, и очень стройной. Она не заботилась о лифчике, ее небольшие упругие сиськи-сливки подрагивали при ходьбе, притягивая взгляды. Это девушка любила всегда быть на высоте. Я была не единственной, кто следил за нею, пока она пересекала зал. Барри отбросил свои фантазии обо мне в пользу нового бренда.

Я вернулась к королеве, поскольку она и Андре двинулись из фойе в презентационный зал. Широкие двойные двери удерживались парой красивых напольных ваз с огромными композициями из сухоцветов.

Барри сказал:

— Ты когда-нибудь была на нормальном съезде?

— Нет, — сказала я, стараясь продолжать сканирование толпы вокруг. Интересно, как справляются агенты секретной службы? — Ну, я была вместе с Сэмом на ярмарке оборудования для баров, но лишь пару часов.

— Каждый носил беджик, правильно?

— Если штучка на веревочке вокруг шеи называется беджик, то да.

— Таким образом работники на входе проверяют, что вы оплатили вход, а посторонние люди не могут попасть внутрь.

— Серьезно?

Барри перешел на мысленный диалог.

— Ну, ты видела кого-нибудь с беджем? Ты видела кого-нибудь, кто сверяет приглашенных?

— Никого кроме нас. А что мы знаем? Проститутка может оказаться шпионом северо-восточных вампиров. Если не хуже, — добавила я более трезво.

— Они существа более сильные и жуткие, — сказал Барри. — Они могут бояться друг друга, но они не слишком серьезно воспринимают людей как опасность, особенно когда они вместе.

Я согласилась с его точкой зрения. Бритлингенши уже заставили меня задуматься об этом, а теперь я обеспокоилась еще больше.

Потом я оглянулась на двери отеля. Теперь, когда было темно, они охранялись вооруженными вампирами вместо вооруженных людей. За стойкой регистрации также стояли вампиры в униформе отеля, и они осматривали всех и каждого, кто входил в двери. Это здание было не так слабо защищено, как могло показаться. Я расслабилась и решила посмотреть стенды в презентационном зале.

Один из них был посвящен протезам клыков, которые можно было вживить. Они были изготовлены из натуральной слоновой кости, серебра или золота, и были очень дорогими. Клыки убирались с помощью крошечных двигателей, когда язык нажимал миниатюрную кнопку во рту.

— Их не отличить от настоящих, — пожилой мужчина убеждал вампира с длинной бородой и косичкой. — И острые, просто невероятно, да?

Я не могла понять, кому они могут потребоваться? Вампиру со сломанным зубом? Вампирскому поклоннику, который бы хотел выглядеть, как его кумиры? Человеку для небольшой ролевой игры?

На следующем стенде продавали компакт-диски с музыкой различных исторических эпох, будь то русские народные песни восемнадцатого века, или ранняя итальянская камерная музыка. Это был самый бойкий бизнес. Люди всегда любят музыку своей молодости, даже если эта молодость была много веков назад.

Следующим был стенд Билла, и над временными «стенами» стенда большими буквами было написано: «ИДЕНТИФИКАЦИЯ ВАМПИРОВ». «Найти любого вампира, в любом месте, в любое время. Все, что вам нужно — это Ваш любимый компьютер», было написано меньшим шрифтом. Билл разговаривал с вампиршей, которая протягивала ему кредитную карту, а Пэм засовывала CD в небольшой пакет. Пэм поймала мой взгляд и подмигнула. Она была одета в наряд девушки из гарема. Ни за что бы не подумала, что она на это способна. Пэм неожиданно улыбнулась. Возможно, она обрадовалась возможности «порвать шаблон».

«HAPPY BIRTHDAY ПРЕСС представляет: кровавое чтиво для души» было написано на следующем стенде, возле которого сидела одинокая скучающая вампирша со стопкой книг.

Следующий стенд занимал много места и не нуждался в каких-либо пояснениях.

— Вам определенно нужно приобрести обновку, — продавец искренне убеждал чернокожую вампиршу, чьи волосы были заплетены и завязаны тысячей цветных шнурков. Она сосредоточено слушала, разглядывая один из миниатюрных образцов гробов, открытых перед ней. — Конечно, дерево старомодно и портится со временем, кому это нужно? «Твой гроб — твой дом», так всегда говорил мой отец.

Были и другие, в том числе Супер (Стильных) Событий. Он представлял собой большой стол с несколькими брошюрами прайсов, и фотоальбомами, которые лежали открытыми для привлечения прохожих. Я собиралась полистать их, когда заметила, что в «комплект» стенда входит Мисс Длинноногое Высокомерие. Я не хотела общаться с нею снова, так что пошла в другую сторону, при этом не теряя из виду королеву. Один из официантов-людей засмотрелся на ее задницу, но я подумала, что это не смертельное преступление и не стала вмешиваться.

К этому времени королева и Андре встретились с шерифами: Джервейсом и Клео Баббит. Широколицый Джервейс был небольшим мужчиной, возможно, пять футов и шести дюймов роста. Ему, кажется, было около тридцати пяти, хотя вы могли бы легко добавить сотню лет, чтобы приблизится к его истинному возрасту. Джервейс нес бремя обслуживания и развлечения Софи-Энн последние несколько недель, и износ и истощение были видны невооруженным глазом. Я слышала, что он был известен своей изысканной одеждой и обходительными манерами. Единственный раз, когда я видела его раньше, его легкие волосы были прилизаны как стеклышко на его лощеной круглой голове. Теперь голова была определенно растрепанной. Его красивый костюм нуждался в чистке, а ботинки — в полировке.

Клео была женщиной с хриплым голосом, широкими плечами и угольно-черными волосами, широким лицом и полным губами. Клео была достаточно современной, чтобы использовать фамилию — она бы была вампиром всего лишь пятьдесят лет.

— Где Эрик? — спросил Андре других шерифов.

Клео рассмеялась тем глубоким гортанным смехом, который привлекает мужчин.

— Он был призван, — сказала она. — Священник не пришел, и Эрик, прошедший соответствующее обучение, будет вести службу.

Андре улыбнулся.

— Будет, на что посмотреть. По какому случаю?

— Это будет скоро объявлено, — сказал Джервейс.

Хотела бы я знать, какой церкви служил Эрик. Церкви Высоких Прибылей? Я вернулась к стенду Билла и привлекла внимание Пэм.

— Эрик — священник? — пробормотала я.

— Церкви Духа Любви, — сказала она мне, упаковывая три копии CD и вручая их клыкоману, которого за ними направил его покровитель. — Он получил свой сертификат на Интернет-курсах, разумеется, с помощью Бобби Берне. Он может провести службу бракосочетания.

Один из официантов, каким-то чудом обошедший гостей возле королевы, направился к ней с подносом, заставленным бокалами, до краев наполненных кровью. В мгновение ока Андре оказался между официантом и королевой, и в следующее мгновение официант развернулся и пошел в обратном направлении.

Я попыталась заглянуть в сознание официанта, но оно было совершенно пустым. Андре захватил контроль над парнем и направил его своей дорогой. Я надеялась, что с официантом все будет хорошо, и отследила его перемещение до скромной двери в углу, чтобы быть уверенной, что он собирается вернуться на кухню. ОК, инцидент исчерпан.

Какое-то волнение прокатилось по выставочному залу, и я повернулся, чтобы узнать, что происходит. Король Миссисипи и король Индианы вошли вместе рука об руку, что, кажется, свидетельствовало о том, что они закончили переговоры о заключении брака. Рассел Эджингтон было стройным, привлекательным вампиром, который любил других мужчин — исключительно мужчин и исключительно сильно. Он был хорош и в компании, и в драке. Он мне нравился. Но я была несколько обеспокоена увидеть Рассела, после того, как несколько месяцев тому назад сбросила в его бассейн мертвое тело. Я попыталась посмотреть на ситуацию с позитивной стороны. Это тело принадлежало вампирше, поэтому должно было разложиться к моменту весенней очистки бассейна.

Рассел и Индиана остановились перед стендом Билла. Индиана, кстати, был большим как буйвол парнем с кудрявыми каштановыми волосами и серьезным, как мне показалось, лицом.

Я протиснулась ближе, поскольку здесь могли возникнуть неприятности.

— Билл, ты отлично выглядишь, — сказал Рассел. — Мои сотрудники говорили, что у тебя были тяжелые времена, когда ты был у меня. Ты, кажется, прекрасно восстановился. Понятия не имею, как тебе удалось освободиться, но я рад.

Если Рассел прервался, чтобы получить реакцию, то напрасно. Лицо Билла было столь же бесстрастным, как если бы Рассел обсуждал погоду, а не пытки.

— Лорена была твоим создателем, так что я не мог вмешиваться, — говорил Рассел, и его голос столь же спокоен, как лицо Билла. — И вот ты здесь, продаешь ту самую свою компьютерную штучку, которую Лорена с таким трудом пыталась получить. Как сказал поэт: «Все хорошо, что хорошо кончается».

Рассел был слишком многословен, и это было единственным свидетельством того, что король беспокоился о реакции Билла. И конечно, голос Билла был ровным, как шелк, скользящий по стеклу. Но все, что он сказал, было:

— Забудьте об этом, Рассел. Я так понимаю, Вас можно поздравить?

Рассел улыбнулся и взглянул на жениха.

— Да, Миссисипи и я заключаем брак, — сказал король Индианы. У него был глубокий голос. Он смотрелся бы на своем месте, избивающим какого-нибудь должника в переулке или сидящим в баре с опилками на полу.[30] Но Рассел, несмотря на все старания, покраснел.

Может быть, это была любовь равных.

И тут Рассел заметил меня.

— Барт, ты должен познакомиться с этой молодой женщиной, — сказал он неожиданно.

Я ощутила приступ паники, но повернуться и сбежать было бы плохим выходом из ситуации. Рассел тащил за руку своего суженого ко мне.

— Эта молодая женщина была заколота, когда была в Джексоне. Кое-кто из этого Братства Бандитов был в баре, и один из них вонзил в ее кол.

Барт выглядел почти пораженным.

— Вы выжили, это очевидно, — сказал он. — Но каким образом?

— Г-н Эджингтон оказал мне некоторую помощь, — сказала я. — На самом деле, он спас мне жизнь.

Рассел попытался выглядеть смущенным, и это ему почти удалось. Вампир старается хорошо выглядеть в глазах своего партнера? Настолько по-человечески, что я едва могла в это поверить.

— Однако, я полагаю, Вы захватили с собой кое-что, когда уезжали? — сказал Рассел сурово, погрозив мне пальцем.

Я пытался найти на его лице что-нибудь, что помогло бы мне ответить на его вопрос. Я прихватила одеяло, конечно, и кое-что из одежды юношей из гарема Рассела, когда сбежала. А еще я забрала Билла, которого держали в одной из построек. Возможно, Рассел имел в виду его, а?

— Да, сэр, но я кое-что оставила взамен, — сказала я, поскольку не хотела продолжать эту словесную игру в «кошки — мышки». Хватит, все! Я спасла Билла и уничтожила вампиршу Лорену, хотя это произошло более или менее случайно. И я сбросила эту злобную тварь в бассейн.

— Кажется, на дне был некоторый осадок, когда мы готовили бассейн к лету, — сказал Рассел, и его темно-шоколадные глаза задумчиво изучали меня. — А Вы предприимчивая девушка, мисс…

— Стакхаус. Сьюки Стакхаус.

— Да, я вспоминаю теперь. Вы были в Клубе Мертвяков с Элсидом Хервексом? Он Вер, милый, — сказал Рассел Барту.

— Да, сэр, — сказала я, в надежде, что он не будет вспоминать некоторые детали.

— Я слышал, Хервекс-старший участвовал в состязаниях на вожака стаи Шревпорта?

— Да. Но он… Увы, он проиграл.

— Так это был тот день, когда Папа-Хервекс умер?

— Да, — сказала я.

Барт слушал очень внимательно, а его рука все время поглаживала Рассела по рукаву. Это был незаметный, но сильный жест.

В этот момент сзади подошел Куинн и обнял меня. Глаза Рассела расширились.

— Джентльмены, — Куинн сказал Индиане и Миссисипи. — Ваша свадебная церемония готова и ждет.

Два короля улыбнулись друг друга.

— Ноги не зябнут?[31] — спросил Барт Рассела.

— Нет, если ты их согреешь, — сказал Рассел с улыбкой, от которой бы растаял даже айсберг. — Кроме того, наши юристы убьют нас, если мы откажемся от этих контрактов.

Они оба кивнули Куинну, который вскочил на помост в конце выставочного зала. Он возвышался над всеми. Его руки были подняты вверх. Где-то там был микрофон, и его глубокий голос заполнил зал.

— Прошу внимания, дамы и господа, короли и нетитулованные особы, вампиры и люди! Вы все приглашены присутствовать при бракосочетании Рассела Эджингтона, Короля Миссисипи, и Бартлетта Кроу, короля Индианы, в зале для церемоний. Церемония начнется через десять минут. В Зал церемоний можно пройти через двойные двери с восточной стороны зала. — Куинн по-царски указал на двойные двери.

Я успела оценить его наряд, пока он говорил. Он был в ярко алых шароварах, собранных на талии и лодыжках. Брюки были подпоясаны широким, как у профессиональных борцов, золотым поясом и заправлены в черные кожаные сапоги. Рубашки на нем не было. Он выглядел, как джинн, который выскочил из очень большой бутылки.

— Это Ваш новый мужчина? — спросил Рассел. — Куинн?

Я кивнула, и это произвело на него впечатление.

— Я знаю, у Вас сейчас на уме другое, — сказала я импульсивно. — Я понимаю, у Вас свадьба. Но я просто хочу сказать, что надеюсь, что у нас всё тип-топ, верно? Вы не сердитесь на меня, не держите зла, или что-нибудь в этом роде?

Барт принимал поздравления от вампиров, и Рассел посмотрел на него. Потом он оказал мне любезность и сосредоточился на мне, хотя я понимала, что он мог в любой момент проигнорировать меня и пойти наслаждаться своим вечером, и это было бы правильно.

— Я не держу зла на Вас, — сказал он. — К счастью, у меня есть чувство юмора, и, к счастью, Лорена выеденного яйца не стоила. Я дал ей комнату в конюшне, потому что я знал ее столетие или два, но она всегда была сукой.

— Тогда позвольте мне спросить Вас, раз уж Вы на меня не сердитесь, — сказала я. — Почему все так благоговеют перед Куинном?

— Вы действительно не знаете, и держите тигра за хвост? — Рассел выглядел довольным и заинтригованным. — У меня нет времени рассказать вам всю историю, потому что я хочу быть с моим будущим мужем, но я скажу Вам, мисс Сьюки, Ваш мужчина многих сделал, и сделал на этом много денег.

— Спасибо, — сказала я немного смущенно. — И наилучшие пожелания Вам, и г-ну Кроу. Я надеюсь, вы будете счастливы вместе.

Пожатие рук в чести у вампиров, поэтому я поклонилась и попыталась быстро уйти, несмотря на наши хорошие отношения.

Неожиданно меня взял под руку Расул. Он улыбнулся, когда я подпрыгнула. В этом все вампиры. Ох, уж это их чувство юмора.

Я видела Расула только в обмундировании спецназа, и он хорошо выглядел в нем. Сегодня вечером он был в другой форме, которая тоже выглядела по-военному, но теперь в казачьем стиле. Он был одет в тунику с длинными рукавами и темно-сливовые штаны с черной отделкой и медными кнопками. Расул был очень смуглым, у него были большие, ясные, темные глаза и черные волосы как у любого в странах Ближнего Востока.

— Я знала, что должен быть где-то здесь. Рада встрече, — сказала я.

— Королева направила Карлу и меня заранее, — сказал он с легким экзотическим акцентом. — Ты выглядишь соблазнительнее, чем когда-либо, Сьюки. Как тебе нравится саммит?

Я проигнорировала его шуточки.

— Что за униформа?

— Если ты интересуешься, чья она, то это новая домашняя форма нашей королевы, — сказал он. — Мы носим это вместо брони, когда не на улице. Мило, да?

— Гламурненько, — сказала я, и он засмеялся.

— Ты собираешься на церемонию? — поинтересовался он.

— Да, конечно. Я никогда не видела вампирской свадьбы. Слушай, Расул, я сожалею по поводу Честера и Мелани. — Они вместе с Расулом были на караульной службе в Нью-Орлеане.

Мгновенно все веселье исчез с лица вампира.

— Да, — сказал он после момента напряженного молчания. — Вместо моих товарищей, теперь я служу с Прежде-Мохнатым.

К нам приближался Джейк Пьюрифой, и он был одет в ту же форму, что и Расул. Он выглядел одиноким. Он был вампиром не достаточно долго, чтобы сохранять лицо бесстрастным, хотя это казалось второй натурой нежити.

— Привет, Джейк, — сказала я.

— Привет, Сьюки, — сказал он тихо и с надеждой.

Расул поклонился нам обоим и двинулся в другом направлении. Я застряла с Джейком. Ей-богу, детский сад, штаны на лямках. Джейк был вроде того парня, который пришел в школу в неправильной одежде и с обедом в странной упаковке. Комбинация Вер-вампир сводила к нулю его шансы с любой компании. Это примерно как пытаться быть эмо-гопником. Или готом-культуристом.

— У тебя была возможность еще раз поговорить с Куинном? — спросила я из-за отсутствия других тем для разговора. Джейк работал на Куинна до его обращения, которое фактически было несчастным случаем на производстве.

— Я сказал «Привет» на ходу, — ответил Джейк. — Это просто не справедливо.

— Что?

— Что его принимают вне зависимости от того, что он сделал, а я должен подвергаться остракизму.

Я знала, что означало слово «остракизм», потому что оно было у меня в календаре «Слово дня». И мой мозг зацепился за это слово, потому что смысл замечания Джейка вывел меня из равновесия.

— Вне зависимости от того, что он сделал? — спросила я. — Что это означает?

— Ну, ты, конечно, знаешь про Куинна, — сказал Джейк, и я подумала, что сейчас прыгну ему на спину и ударю по голове чем-нибудь тяжелым.

— Свадьба начинается! — донесся усиленный микрофоном голос Куинна, и толпа потекла в двойные двери, на которые он указал ранее. Джейка и меня понесло вместе с нею. Потрясающая сиськами ассистентка Куинна стояла прямо у двери, и раздавала проходящим мешочки с ароматными лепестками.[32] Одни были повязаны синей лентой с золотым, другие — синей с красным.

— Почему цвета разные? — спросила проститутка у ассистентки Куинна. Я была признательна ей за вопрос, потому теперь мне спрашивать не придется.

— Красный и синий — цвета флага Миссисипи, синий и золотой — Индианы, — сказала девушка, автоматически улыбаясь. Она еще улыбалась, когда вручала мне мешочек с красно-синей ленточкой, но когда она осознала, кто я, улыбка почти комичным образом увяла.

Джейк и я устроились на хорошем месте немного справа от центра. Сцена была пустой, за исключением немногочисленного реквизита, но стульев не было. Видимо, действо не предполагалось слишком долгим.

— Расскажи мне — прошептала я. — Про Куинна.

— После свадьбы, — сказал он, стараясь не улыбаться.

Впервые за несколько месяцев он получил власть над кем-либо и не мог скрыть тот факт, что это доставляло ему удовольствие. Он оглянулся, и его глаза расширились. Я посмотрела в этом направлении, и увидела, что в противоположном конце зала был образован своего рода «шведский стол», если не обращать внимания на тот факт, что там располагалась не еда, а кровь. К моему отвращению, там насчитывалось около двадцати мужчин и женщин, стоящих в линию рядом с фонтаном синтетической крови, и все они имели бирки, на которых было легко прочитать: «Добровольный донор». Меня чуть не вырвало. Насколько это было законно? Но все они были здесь по доброй воле и без принуждения, и могли уйти, если бы захотели. И большинство из них выглядели страстно желающими скорее начать свое пожертвование. Я быстро просканировала их головы. Да, они действительно этого хотели.

Я повернулась к восемнадцатидюймовому возвышению на сцене, где высились только Миссисипи и Индиана. Они были в замысловатых костюмах, которые я, помнится, видела раньше в альбоме в ателье фотографа, который специализировался на съемке ритуалов у супернатуралов. По крайней мере, их было легко надеть. На Расселе была своего рода мантия из тяжелой парчи, которая хорошо сидела поверх его обычной одежды. Это была великолепная одежда из отливающей золотом ткани, с синим и алым рисунком. Барт, король Индианы, был одет в подобную мантию, отливающую медью, украшенную зеленой и золотой вышивкой.

— Их официальная одежда, — пробормотал Расул. Он опять незаметно подобрался ко мне. Я подскочила и увидела легкую улыбку, приподнявшую уголки его губ. Джейк, сидящий слева, робко пододвинулся поближе, как будто он пытался спрятаться от Расула за мной.

Но церемония интересовала меня больше, чем эти вампирские разборки из серии: «Кто тут главный?». В центре сценической группы располагался огромный анкх. В стороне от него располагался стол с двумя толстыми стопками бумаги, между которыми стояли две перьевые ручки. Позади стола стояла вампирша в деловом костюме с юбкой до колен. Г-н Каталиадис, стоящий за ней, выглядел благодушно, скрестив руки на своем брюшке.

На противоположной от стола стороне сцены стоял Куинн, мое золотко (чью поднаготную я была намерена выяснить в ближайшее время), по-прежнему в костюме аладдиновского джина. Он подождал, пока шум толпы стихнет, а затем сделал великолепный жест в правую часть сцены. Таинственная мужская фигура поднялась на возвышение. Мужчина был одет в плащ с капюшоном из черного бархата. Капюшон был наброшен и скрывал лицо. На плечах плаща золотом был вышит анкх. Мужчина занял место между Миссипи и Индианой, и вознес руки.

— Церемония начинается, — сказал Куинн. — Пусть все молчат, и мы станем свидетелями этого соединения.

Когда кто-то просит вампиров молчать, можете быть уверены, что молчание будет абсолютным. Вампиры не ёрзают, не вздыхают, не чихают, не кашляют, и не шмыгают носом, как люди. Мое дыхание показалось мне громким.

Мужчина отбросил капюшон. Я вздохнула. Эрик. Его пшеничного цвета волосы выглядели красиво на фоне черного плаща, а лицо его было торжественным и внушительным, как и положено священнику, совершающему богослужение.

— Мы собрались здесь для того, чтобы стать свидетелями союза двух королей, — сказал он, и его слова долетали до каждого уголка зала. — Расселл и Барт договорились, заключив как устное, так и письменное соглашение, объединить свои штаты на сто лет. В течение сотни лет они не могут вступать в брак ни с кем другим. Они не могут образовывать альянсов с кем-либо другим, если только такой альянс не является взаимно согласованным и засвидетельствованным. Каждый обязуется наносить матримониальные визиты супругу не реже одного раза в год. Забота Барта о благосостоянии королевства Рассела может уступать лишь заботе о его собственном королевстве. Забота Рассела о благосостоянии королевства Барта может уступать лишь заботе о его собственном королевстве. Рассел Эджингтон, Король Миссисипи, ты согласен?

— Да, — сказал Рассел четко. Он протянул свою руку Барту.

— Бартлетт Кроу, король Индианы, ты согласен?

— Да, — сказал Барт, и принял руку Рассела.

Вау!

Тогда Куинн вышел вперед, преклонил колени и протянул кубок под соединенные руки, а Эрик выхватил нож и порезал запястья в два движения так быстро, что они казались одним взмахом.

Фу, какая гадость! Пока кровь королей стекала в чашу, я ругала себя. Могла бы догадаться, что вампирская церемония будет включать обмен кровью.

Действительно, когда раны затянулись, Рассел сделал глоток из чаши, а затем передал его Барту, который выпил его до дна. Потом они поцеловались, и Барт очень нежно обнял невысокого мужчину. А потом они поцеловались еще. Очевидно, смешанная кровь была неслабым афродизиаком.

Я бросила взгляд на Джейка. «Хоть бы комнату сняли», прошевелил он беззвучно губами, и я посмотрела вниз, чтобы скрыть улыбку.

Наконец, два короля перешли к следующему шагу — процедуре подписания контракта, с которым они согласились. Женщина в деловом костюме оказалась адвокатом-вампиром из Иллинойса, и как адвокат из другого штата, подписала договор. Г-н Каталиадис также был независимым адвокатом, и после королей и вампирши-адвоката тоже подписал документы.

Эрик стоял в своем черно-золотом великолепии, пока все это происходило, и как только ручки вернулись на свои места, он сказал:

— Брак освящен за сто лет! — и по толпе прокатилась волна поздравления.

Вампиры не сильны в этом — громогласное «Ура!» характерно для людей и других суперов. Вампиры отделались приветственным шелестом: не слишком хорошо, но это было лучшее, на что они способны, думаю.

Мне бы хотелось побольше узнать о том, как Эрик получил квалификацию священника, или как там бы они называют того, что ведет службу, но сначала я собиралась добиться от Джейка рассказа о Куинне. Он пытался скрыться в толпе, но я довольно быстро его догнала. Он был еще не слишком умелым вампиром, чтобы оторваться от меня.

— Выкладывай, — сказала я, и он попытался сделать вид, что не понимает, о чем я, он смотрел мне в лицо, но я не купилась на это.

Итак, пока народ толпился вокруг нас, стараясь не слишком спешить к открытому бару, я ждала историю Куинна.

— Не могу поверить, что он сам тебе это не рассказал, — сказал Джейк, и мне очень захотелось его чем-нибудь стукнуть по голове.

Я сурово посмотрела на него, показывая, жду.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Я слышал все это, когда еще был Вером. Куинн — своего рода кумир в мире оборотней, ты знаешь. Он один из последних тигров-веров, и он — один из наиболее беспощадных.

Я кивнула. Пока это соответствовало моим знаниям о Куинне.

— Мать Куинна схватили в одно из полнолуний в облике зверя. Банда браконьеров разбила лагерь и поставила западню. Они хотели поймать медведя для незаконных собачьих боев. Это такая новинка на тотализаторе, знаешь? Стая собак против медведя. Это было где-то в Колорадо, выпал снег. Его мать была не на своей территории, и каким-то образом попалась в западню, не понимаю, как.

— Где был его отец?

— Он умер, когда Куинн был маленьким. Когда это случилось, Куинну было около пятнадцати.

Я почувствовала, что дальше будет хуже, и не ошиблась.

— Он обернулся той же ночью, вскоре после того, как обнаружил, как она пропала. Он нагнал их в лагере. Под влиянием стресса от плена, его мама превратилась обратно в женщину, и один из них изнасиловал ее, — Джейк глубоко вздохнул. — Куинн убил их всех.

Я смотрела на пол. Я не могла ничего сказать.

— Лагерь нужно было очистить. Вокруг не было стаи, к которой можно было бы обратиться — тигры не держаться стаями — а его мать сильно пострадала и была в шоке, поэтому Куинн пошел в гнездо местных вампиров. Они согласились помочь, если он отработает на них три года, — Джейк пожал плечами, — Он согласился.

— Что именно он должен был делать? — спросила я.

— Драться в ямах. На протяжении трех лет или до тех пор, пока он не умрет, в зависимости от того, что случится раньше.

Я почувствовала холодные пальцы, поднимающиеся по позвоночнику. Но на этот раз это был не Андре, от которого бросало в дрожь… это был просто страх.

— В ямах? — спросила я, и если бы у него не было вампирского слуха, то он бы не услышал моих слов.

— Многие делают ставки на бои в ямах, — сказал Джейк. — Это как собачьи бои, для которых браконьеры хотели поймать медведя. Люди не единственные, кому нравиться смотреть, как животные убивают друг друга. Некоторым вампирам это тоже нравится. И другим суперам.

Мои губы изогнулись в отвращении. Я чувствовала, что меня сейчас вырвет.

Джейк смотрел на меня, беспокоясь за мою реакцию, но также давал мне время понять, что печальная история еще не закончилась.

— Как ты понимаешь, Куинн пережил свои три года, — сказал Джейк. — Он один из немногих, кто смог выжить так долго, — он посмотрел на меня сбоку. — Он одерживал победу за победой. Он был одним из наиболее жестоких бойцов, что я когда-либо видел. Он боролся с медведями, львами, как вы их называете.

— Разве они не являются редкими? — спросила я.

— Являются. Но, думаю, даже самые редкие Веры могут нуждаться в деньгах, — сказал Джейк, вскинув голову. — На боях можно неслабо заработать, если у тебя есть, что ставить на себя.

— Почему он остановится? — спросила я.

Я сожалела о своем любопытстве к истории Куинна. Нужно было дождаться, пока он сам все расскажет. Надеюсь, он рассказал бы. Джейк остановил проходившего мимо официанта, схватил с подноса стакан искусственной крови и выпил его одним глотком.

— Его три года закончились, и он должен был заботиться о своей сестре.

— Сестре?

— Да. Его мать забеременела той ночью, и результатом стала та самая крашенная блондинка, которая раздавала мешочки возле двери. Франни время от времени попадает в неприятности, и когда мать Куинна не может с ней справиться, то отправляет ее на какое-то время к брату. Франни неожиданно появилась здесь прошлой ночью.

Я получила столько, сколько могла переварить. Одним быстрым движением я развернулась и пошла прочь от Джейка. И надо отдать ему должное, он не пытался остановить меня.