Спроси свое сердце

8

– Ты сегодня какая-то странная.

– Что? – Джейн на мгновение оторвалась от сервировки стола и бросила взгляд на Софию, готовящую в кухне спагетти. – В каком смысле?

– Ты вся напряжена, это так непривычно. За последние два года ты стала очень подтянутой, деловой, холодной и знающей себе цену – совсем не похожа на ту стеснительную, замкнутую девочку, какой я тебя помню.

– Согласна, сегодня я немного на взводе, – ответила Джейн со вздохом.

– Да? И в чем же причина, скажи на милость?

Джейн владело жесточайшее искушение разом выложить сестре все, что случилось за эту неделю. Опустив, разумеется, эпизод с целующимся Ником.

Одно время София была для Джейн главным советчиком и наперсницей: от матери тогда было трудно добиться реальной помощи, и к кому же еще могла обратиться Джейн, обуреваемая подростковыми проблемами! Однако после женитьбы она резко прекратила делиться с сестрой перипетиями своей жизни, особенно после того, как Боб стал ее запугивать морально и физически. Честно говоря, тогда-то Джейн и начала догадываться, что в отношении мужчин, любви и даже секса ее старшая сестра сохраняет трогательную наивность. К тому же ее было так легко шокировать. Джейн была убеждена: поведай она сестре, чему была недавней свидетельницей, и та просто не переживет краха своей семейной жизни.

А сейчас уже поздно что-либо рассказывать, подумала Джейн с отчаянием. Все слишком сложно… даже дико. Особенно после случившегося сегодня с ней самой. София просто хмыкнет при упоминании призраков – она верила в сверхъестественное еще меньше, чем Джейн. Нет, рассказывать никак нельзя.

Но что-то ответить Софии Джейн была просто обязана.

– Проблемы, – объяснила она, словно оправдываясь.

– И что за проблемы?

Джейн вздохнула. Она уже жалела, что начала этот разговор.

– С одним из коллег. Он продолжает клеиться ко мне, а я – отбиваться. Однако он становится все грубее и настойчивее.

– Что за тип?

– Так, красавчик без мозгов.

– Н-да. Вылитый Боб, ты не находишь?

Джейн широко раскрытыми глазами уставилась на сестру.

– Я думала, тебе-то Боб нравился.

София сделала гримаску.

– Нет, он был вполне ничего. Выглядел довольно мило, но я всегда полагала, что ты заслуживаешь лучшей участи.

– София, от твоих слов я сейчас упаду!

– Тогда сядь и спокойно случай все, что я тебе скажу, – ответила сестра сухо, выставив огромное блюдо со спагетти на стол. – Ты выглядишь чересчур возбужденной.

Возбудишься тут – после такого-то дня! Такой недели!

– Итак, выкладывай-ка все об этом твоем ухажере с работы, – продолжила допрос София, устраиваясь в кресле напротив.

Джейн вздрогнула, сравнив мизерную порцию еды на тарелке сестры со своей.

– Ты что, на диете? Что случилось? – набросилась она на Софию, сделав вид, что не заметила вопроса о Сэме. – Этим и мухи не накормишь.

София рассмеялась.

– Так кто у нас сегодня мамочка? Пожалуй, я могу себе позволить скинуть несколько фунтов, разве не так? На той неделе мне пришлось перейти на четырнадцатый размер, а я ведь никогда такого большого не носила.

Внезапно Джейн поняла, что София несчастна. Хотя внешне она по-прежнему оставалась очень привлекательной женщиной с густыми каштановыми волосами, чудесными карими глазами и лицом почти без морщин.

И вот сейчас эти карие глаза заволокло туманом. София уставилась в свою тарелку и начала медленно наверчивать макароны на вилку.

– Ник всегда говорил, что ненавидит толстух, – произнесла она еле слышно.

Джейн почувствовала, как в ней закипает ярость.

– Ради Бога, София, что ты несешь? Ну какая ты толстуха?! Допустим, ты прибавляешь несколько фунтов в год – и что из того? Тебе сорок. И у тебя трое детей. Невозможно до конца жизни выглядеть двадцатилетней. Что касается Ника… сегодня и он с трудом сойдет за кинозвезду.

– Но он ничуть не потолстел с тех пор, как женился, – с унылым выражением лица возразила София.

– Да, только вес перераспределился. Все собралось в области живота!

Казалось, едкая шпилька, подпущенная Джейн, всерьез напугала Софию.

– Ради всего святого, не произноси это в его присутствии. Он очень чувствителен ко всему, что связано с его растущим животом. Знаешь, Джейн, я думаю, у него обычный кризис, как и у других мужчин в его возрасте. Он не перестает причитать, что от всего устал. Надеюсь… он не меня имел в виду.

Сердце Джейн на мгновение замерло, но она не могла оставить сестру в таком жалком состоянии. Не говорить Софии о Нике и той девушке – это одно, а помочь ей выкинуть из головы все эти бредни о мужских возрастных кризисах – совсем иное.

– София, единственная личность, которая по-настоящему наскучила Нику, – сказала Джейн твердо, – это его собственное «я» законченного эгоиста.

– Ник не эгоист!

– Именно эгоист. Как давно он выводил тебя куда-нибудь? Или вывозил?

– Но он… он всегда ужасно занят, Джейн.

– Поросячья задница, вот он кто! Что это, как не самый последний эгоизм. И он принимает твою любовь как нечто само собой разумеющееся. Твою любовь и то время, что ты потратила на него. Самое лучшее, что ты можешь сделать, – это оставить дом пустым, когда он вернется сегодня ночью. Почему бы тебе не провести ночь у меня?

– Ой, я не могу!

– Почему нет?

– Потому что он может тоже предпринять ответные меры. Ты же знаешь…

– Пусть предпринимает.

– Джейн, да что на тебя сегодня нашло? Тебя словно подменили.

– Да-да, похоже на то. Это все еще я, но это новая Джейн.

– Не могу сказать, что эта новая Джейн мне по душе.

– Ты еще просто не привыкла. Все еще воспринимаешь меня как глупую девчонку, которая вышла замуж за Боба Эйкерса и позволила ему превратить свою жену в половую тряпку. Я больше никому не позволю вытирать о меня ноги, никому из мужчин, слышишь, София! Я и о тебя не дам вытирать ноги.

– Но я совсем не чувствую себя половой тряпкой! – запротестовала София. – И я счастлива с Ником.

– Правда? Что-то ты сегодня не выглядишь очень уж счастливой.

– Никто не может быть счастливым все время, Джейн. В жизни есть подъемы и спады. В браке – тоже.

– Да, только почему-то в браке все падения приходятся в основном на жен. Особенно на тех, кто вынужден сидеть дома, не имея ни собственных денег, ни собственного мнения, ни толики собственной жизни!

– Боже праведный, ты что – превратилась в одну из этих феминисток?

– И еще какую!

– И это принесло тебе счастье, – не унималась София, – эта жизнь в одиночестве, но зато на собственные деньги, с собственным мнением обо всем? Это твоя собственная жизнь?

Джейн на секунду была ошеломлена контратакой сестры, но уступать не собиралась. Она сделала пару глубоких вздохов, после чего продолжала спокойным голосом, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди:

– Не совсем так. Но я стараюсь приносить совершенное счастье в жертву совершенному покою в голове, возможности посмотреть на себя в зеркало и гордиться тем человеком, которого в нем вижу. Не хочу углубляться в детали, София, но замужество с Бобом обернулось чистым адом. Моя семейная жизнь была вовсе не такой, какой казалась окружающим. Он был ревнивым, следящим за каждым моим шагом грубияном, который постоянно терзал меня – физически и эмоционально. За год до гибели Боба я успела возненавидеть его. Но еще больше я ненавидела себя – за то, что превратилась в покорную трусливую развалину. После его смерти я сама хотела умереть, и вовсе не потому, что была не в силах вынести утрату: просто я не думала, что когда-либо опять смогу стать нормальной, цельной личностью.

– О Боже, Джейн, – выдохнула София, на ее лице отразилась целая буря чувств. – У меня и мысли не было… я не догадывалась… О, бедная моля любимая сестричка, почему же ты мне ничего не рассказывала?

– Мне было так стыдно.

София покачала головой, исповедь Джейн повергла ее в состояние шока.

– Послушай, давай не будем больше говорить об этом, – решительно заявила Джейн. – Со старым покончено. Я выжила. Мне просто захотелось объяснить тебе, почему я такая, какая есть.

– Неудивительно, что ты ненавидишь мужчин.

– Вовсе нет!

– Это правда?

Джейн подумала о Мартине.

– Да. Не совсем. Я просто не верю им слепо. Послушай, София, давай приниматься за спагетти, а то мы совсем раскиснем.

Они приступили к еде, хотя Джейн все время ощущала на себе взгляд сестры.

– Не говори Нику, – попросила она Софию после нескольких минут молчаливой трапезы. – Лучше ему не знать.

В ответ раздался долгий вздох.

– Мне не хочется, чтобы между нами были секреты. Мы все друг другу рассказываем.

Джейн перевела взгляд на Софию и промолвила, стараясь, чтобы ее голос прозвучал не слишком цинично:

– Возможно, но я бы предпочла, чтобы он не знал.

– Не уверена, что хотела бы быть посвященной во все это. – В наступившей тишине вилка Софии звякнула о тарелку особенно громко. – Боже мой… я совсем не чувствую себя голодной…

Утро воскресенья выдалось хмурым и удушливым. Прогноз по радио обещал до тридцати градусов в полдень и грозу к вечеру. Джейн застонала, она терпеть не могла влажную духоту. Если судить по сегодняшней погоде, то завтра следовало ожидать настоящего лета.

Джейн заставила себя вылезти из постели в начале девятого, приняла душ и надела юбку в цветочек и подходящую блузку – самое легкое из того, что хранилось в ее гардеробе. Юбка была до колен, с ниспадающими складками, а блузка, как любила Джейн, свободно спускалась до середины бедер. Цвета же – красное, золотое и желтое – хорошо подходили к ее волосам и загорелой коже.

Не сказать, чтобы Джейн особенно заботилась, как будет выглядеть в это утро. К тому времени, когда она покинула дом Софии прошлым вечером, ее нервы расходились не на шутку. Может быть, из-за разговоров о духах прошлого, или оттого, что Джейн пыталась не обращать внимание на духов новых. Как бы то ни было, она буквально свалилась в постель сразу после полуночи, чувствуя себя совершенно разбитой. И пробуждение не доставило облегчения.

Когда она расчесывала волосы, на память пришли слова Софии: «И она принесла тебе счастье, эта жизнь в одиночестве?..»

Приносила, подумала Джейн, пока в ее жизнь не вошел Мартин Бенфорд…

Вздохнув, она отложила расческу, затем собрала свои кудри в пучок и заколола большой оранжевой заколкой. Завершив туалет, Джейн постояла перед зеркалом, оценивая результат. На нее смотрела молодая привлекательная женщина, у которой впереди еще были годы и годы – до тех пор, пока она не превратится в высохшую старую даму с недостатком гормонов и отсутствием всякого интереса к тому, будет ли она еще когда-нибудь заниматься любовью или нет.

– Возможно, тебе придется найти себе мужчину, – сказала Джейн своему отражению. – Не мужа. Просто мужчину. Любовника.

Решение было абсолютно логичным, однако воображение отказывалось видеть в постели Джейн кого-то иного, кроме Мартина. Ей был не нужен другой мужчина, другой любовник.

Слезы потекли из глаз Джейн, потому что она знала: его ей не получить никогда. Никогда. Он исчез. Безвозвратно. Непоправимо. Он стал недоступен. И никогда не вернется.

И если бы даже существовала возможность встречи, все равно он больше не хотел Джейн. Он был счастлив, обручен. И явно не желал изменений в жизни.

Вздох, вырвавшийся из груди Джейн, свидетельствовал о признании поражения. Плечи ее поникли на мгновение перед тем, как она снова расправила их, а на лице застыло выражение озабоченности.

Время заняться макияжем. Время продолжать жить.

– Ты выглядишь намного лучше. – То были первые слова, которыми Эндрю встретил ее в офисе.

– Спасибо. Но ты-то что здесь делаешь – в воскресенье?

– Джоан отвезла детей к своей матери на целый день.

– А-а… – Любовь Эндрю к традиционным шуткам насчет злой тещи имела глубокие корни. – Сэм тоже здесь?

– Он уехал с клиентом.

– Прекрасно. Надеюсь, и не вернется.

В этот момент зазвонил телефон, и Эндрю отошел снять трубку. Джуди не работала по выходным, а Майкл был слишком прижимист, чтобы нанять еще одну секретаршу. На чертовы звонки приходилось отвечать тем, кто волей случая оказывался по выходным в офисе.

Эндрю вернулся через пять минут, улыбаясь во весь рот.

– Вроде бы голос живого человека. Хотя кто знает! Я мог бы дать вам с Сэмом фору в этом квартале. Ты знаешь, я за последнюю неделю завершил две сделки.

– Отлично, Эндрю. Поверь, никто не будет так рад, как я, если приз на этот раз достанется тебе. У меня уже аллергия на награды.

Эндрю рассмеялся, а Джейн улыбнулась. Но улыбка испарилась с ее лица, когда в приемную внезапно вошел Мартин, одетый и вовсе неожиданно: в выцветшие до белизны джинсы и белую майку.

– О Боже. – Джейн опять почувствовала, что ей не хватает дыхания, сердце заколотилось, а на щеках выступила краска.

Эндрю, стоявший слишком близко, чтобы слышать все, уставился на Джейн удивленным взглядом. Его брови поползли вверх, а в глазах замаячил немой вопрос, и Джейн просто вынуждена была произнести хоть что-то, лишь бы подавить его любопытство в зародыше.

– Доброе утро, мистер Бенфорд, – холодно поздоровалась она. – Не ожидала снова увидеть вас так скоро.

Знакомые темные глаза сверкнули, затем сузились.

– О? Я ведь обещал связаться с вами… миссис Эйкерс.

В горле у Джейн пересохло.

– Вы хотите сказать, что все еще интересуетесь покупкой дома?

– Я хочу сказать, что интересуюсь покупкой того старого дома на холме.

Единственное, на что Джейн оказалась способна, это издать глубокий вздох перед тем, как Мартин мрачно добавил:

– Если мы договоримся о цене.

– Владелец просит триста тысяч долларов, – потрясенно вымолвила Джейн. – Но можно и поторговаться. Вы получите его и за двести пятьдесят тысяч, если заплатите наличными.

– Эй, – вмешался в разговор Эндрю, – вы говорите о доме О’Брайен.

– Мы о нем говорим? – переспросил Мартин.

Джейн кивнула, ощутив легкое головокружение. Внешне все выглядело так, как если бы Мартин и вправду появился здесь только затем, чтобы купить дом. Однако она подозревала, что есть и другая причина: его темные глаза снова излучали неуловимое нечто, и женская интуиция подсказала Джейн ответ, от которого она чуть совсем не потеряла дыхание.

Мартин хотел ее. Сегодня он вернулся не ради дома, а ради того, что она – как ему показалось – предложила сама вчера в библиотеке.

Боже…

Она готова была разрыдаться, закричать, запеть во весь голос. И проклясть судьбу за то, что та разбудила в ней сексуальность по отношению к мужчине, которому Джейн никогда бы не уступила.

Потому что, как бы ни желала Джейн Мартина, она никогда не свяжет себя с тем, кто уже принадлежит другой. Никогда! Иначе чем она лучше Ника, который пал в ее глазах так низко, что и не придумаешь, – человек без малейшего представления о морали, верности или чести. Интрижки на стороне – не ее стихия, неважно, что при этом говорило сердце, когда ее глаза встречались с его глазами.

Джейн чуть не подавилась, когда Эндрю дружески похлопал ее по плечу.

– Позволь мне пожать тебе руку, дорогая, ты просто чертовка, а не агент по недвижимости! Дом, по правде говоря, не столь уж ценное приобретение за такую цену, – добавил он, обращаясь к Мартину, – если бы не земля под ним. Она одна стоит таких денег. Конечно, жаль, что дом неотделим от земли, если только здание не развалится в один прекрасный день. Но ведь вам нужен дом на выходные, и вы вряд ли пожелаете ему такой судьбы.

Джейн судорожно сглотнула, ожидая реакции Мартина на эту бесценную информацию.

– Вы не могли бы сказать лучше, – мягко ответил тот. – Моя главная цель – уединение, и вряд ли здесь найдешь более подходящий дом, чем этот. Поехали, миссис Эйкерс? Мне хочется бросить на него последний взгляд, прежде чем приступить к обсуждению цены. Вчера я не успел просмотреть условия контракта…

Джейн, словно заледенев, не сдвинулась с места. Что касается Эндрю, он, наоборот, резво обежал приемную стойку, отыскал нужные ключи и поднес их Джейн.

– Не стой же ты как вкопанная, девочка. Шевели ногами. – Улыбаясь, он подмигнул Мартину: – В последнее время она страдает медлительностью. Переболела неделю-две назад, и нам теперь приходится прибегать к помощи розг, чтобы заставить ее двигаться.

– Я… я соберу свою сумочку, – выдавила из себя Джейн, не в состоянии сделать и шагу.

Она простояла неподвижно еще несколько секунд, наблюдая, как Мартин непринужденно болтает с Эндрю у стойки. Эта сцена наполнила душу Джейн сомнениями. Может быть, она не права и ее подвело собственное воображение. Что, если единственное желание Мартина – купить прогнивший дом на холме, а вовсе не…

Джейн проглотила комок в горле. Боже, она совсем забыла о зароке, который дала себе вчера: никогда не возвращаться в тот дом. Снова подвергнуться колдовским чарам гадкой старухи – что могло быть опаснее!

Джейн продолжала глядеть на Мартина, и еще одна мысль неприятно кольнула ее. Могло ведь случиться, что и он вернулся сегодня, движимый каким-то сверхъестественным заговором, заклятьем, наложенным на него вчера? Интересно, помнит ли о том, что произошло между ними в библиотеке?

Джейн не знала. Она уже ни в чем не была уверена. Сплошные головоломки. Единственный путь узнать правду – поехать сейчас с Мартином и увидеть все собственными глазами. Конечно, рискованно, но она вынуждена пойти на это. Продолжать жизнь, так и не узнав истинной причины его возвращения, просто невозможно.

Когда она наконец сдвинулась с места, Мартин проводил ее взглядом, и снова по коже Джейн пробежал холодок, а нервы натянулись до предела. Пока она шла, юбка слегка вихрилась вокруг ног, и Джейн почувствовала себя неловко, будто была голой: кроме белых трусиков, никакого иного белья на ней под юбкой не было.

– Готовы?

– Да. Где ваша машина?

– На другой стороне улицы. Не возражаете, если на сей раз за рулем буду я?

Джейн испытала секундное замешательство, затем ответила:

– Э… я бы предпочла отправиться на своей, если вы не против. – Мысль о том, что ей придется хоть на время оказаться пленницей в его машине, насторожила Джейн, если не сказать больше.

– Как пожелаете, – пожал плечами Мартин. – Поезжайте медленно мимо, а я пристроюсь за вами, как раньше.

– Договорились.

– Увидимся. – Эндрю помахал им рукой, одновременно продолжая разговор по телефону.

К тому моменту, когда Джейн достигла знакомых железных ворот, она уже готова была разрыдаться. Мартин вышел из машины, присоединился к ней, и Джейн поняла, что ей просто необходимо сказать хоть слово:

– Если честно, я не ожидала еще раз увидеть вас, – призналась она, возясь с замком.

Мартин рассмеялся.

– Ну же, Джейн, не надо. Это неправда, вы знали, что я вернусь.

Дрожащие пальцы Джейн словно задеревенели, а в груди все сжалось. Теперь она по крайней мере получила ответ на один из мучивших ее вопросов. Визит Мартина был не вполне невинен. У него уже сложилось неверное представление о том, что произошло между ними тогда в библиотеке, и он вернулся, чтобы воспользоваться плодами того события.

Разочарование Джейн по силе уступало только нараставшей неприязни к Мартину: она не думала, что он принадлежит к подобному типу мужчин. Женщина пыталась найти хоть какое-то оправдание Мартину, но безуспешно. Таинственное влияние дома не распространялось за его пределы, и Мартин принял решение вернуться и продолжить приключение сам этой ночью не по внушению сверхъестественных сил. То было решение, продиктованное грубой, ничем не скрываемой похотью. И только.

Джейн поежилась. Подняв глаза, она встретила взгляд своего спутника, пристальный и даже немного пугающий.

– Я правильно вас поняла – вы не собираетесь покупать дом? – спросила она с вызовом, и собственный голос показался ей самой невыносимым.

– Напротив, я уже уверен, что куплю его. Он как нельзя лучше подходит моим целям.

Джейн с недоумением уставилась на него.

– И что же это за цели?

Взгляд Мартина неожиданно отяжелел:

– Как раз те, о которых я уже однажды вам поведал.

– Вы… вы тогда сказали, что хотели бы уединения, в котором смогли бы писать, – в мире и покое.

– Именно так.

– И все?!

– Должно быть что-то еще? – произнес он, растягивая слова.

Джейн почувствовала настоящее бешенство, подумав о своем недавнем предположении: он даже не помнит того, что произошло в библиотеке.

– П-полагаю… что нет, – потрясенно созналась она. Бог мой, не могла же она завести речь о духах и тому подобных вещах. Он решит, что она спятила!

– Ваш голос тих, как никогда, – заметил Мартин после секундного молчания. – Вы не больны?

– Нет.

– Отлично. И все же дайте, пожалуйста, ключ мне. Вы выглядите несколько нервозной. – Он принял старый ключ из застывших рук Джейн, вставил его в скважину и с усилием повернул несколько раз. – Первое, что я здесь сделаю, – заявил он, когда ворота наконец открылись, – это поставлю замок с дистанционным управлением.

Пока Мартин возился с воротами, Джейн молча стояла рядом, ловя жадным взором каждое движение его на удивление мускулистого тела и не в силах удержать себя от этого зрелища. Если чья откровенная похоть и витала в воздухе, то ее самой, Джейн. Она желала Мартина, как ни одного мужчину прежде.

Он перехватил ее взгляд и приблизился, вынуждая Джейн опять произнести хоть что-нибудь в тщетной попытке самозащиты.

– Вы… вы совсем другой в джинсах. Моложе и более… расслабленный.

Он посмотрел на нее недоверчиво.

– Вы это серьезно? Удивительно. Сегодня я совсем не расслаблен. Должно быть, я чертовски хороший актер. Послушайте, давайте поставим машины перед домом. Довольно странно стоять вот так за воротами, продолжая нашу дружескую словесную пикировку, вы не находите?

Только когда он подошел к своему автомобилю, Джейн тоже повернулась и покорно двинулась к своему. В ней бушевал вихрь мыслей и эмоций. Мартину снова удалось смутить ее загадочными репликами и в высшей степени противоречивым поведением. Она уже потеряла всякое представление, где находится и что делает, однако страстно желала разобраться еще до того, как они войдут в дом.

– А почему вы?.. – начала она, когда обе машины были во дворе, а их хозяева стояли перед входной дверью.

– Почему я что?

– Почему вы сегодня не расслаблены?

– Вы действительно не догадываетесь? – В голосе его послышались горькие нотки. – Сегодня ночью я порвал с Линдой.

Глаза Джейн округлились. Вот уж чего она никак не ожидала! От испытанного шока сердце, казалось, замерло на мгновение, а затем застучало с новой силой. Он более не обручен…

– Но почему?

Глаза Мартина снова сузились, остановившись на стремительно вздымающейся груди Джейн.

– Какое это имеет значение, – сказал он грубовато. – Вы же все равно рано или поздно ляжете со мной в постель.

– Я так и знала: вы все поймете превратно, то, что произошло тогда в библиотеке, – только и смогла горестно выдохнуть Джейн, почувствовав настоящее отчаяние.

– Мне кажется, я все понял правильно. Я до сих пор храню ощущение вашей руки на своем теле и ваше соблазнительно-нежное «дорогой», таящее самые потрясающие обещания…

– Но все было не так, как вам показалось, – запротестовала Джейн. – Поверьте!

– Жаль, – протянул он с откровенной иронией. – А как же в таком случае?

Джейн сознавала, он воспримет сказанное как горячечный бред, но тем не менее вынуждена была объяснить:

– На самом деле это была не я… Я уже однажды пыталась вас предупредить: в этом доме водятся призраки. Старуха, которая жила тут прежде… ее… ее дух все еще обитает в доме. И он что-то хочет. Я думаю, он старается… – При виде его холодного циничного взгляда Джейн потеряла всю свою решимость. – Вы… вы мне не верите.

– Нет, но должен поставить вам высшие оценки за оригинальность и воображение. Однако вам, вероятно, не следует делиться со мной всеми этими историями о привидениях в доме. Рассказывать такое клиенту – вряд ли лучший способ удачно завершить сделку. Пожалуйста, больше никаких оправданий. И никаких игр. Я знаю правила и готов им следовать.

– Правила чего? – в искреннем недоумении спросила Джейн.

От усилия, с которым Мартин заскрежетал зубами, на его скулах заходили желваки.

– Довольно! Я больше не выдержу. Вы сводите меня с ума, неужели вы не знали это? Я совсем спятил. Я не могу ни есть, ни спать, ни работать. И не в состоянии выносить эти дурацкие церемонии и откладывать в долгий ящик то, что необходимо сделать. Мы сейчас войдем, но первой осмотрим не библиотеку. Полагаю, нам следует начать со спальни.

Он поднялся по ступенькам на веранду, а затем обернулся и уставился на потрясенную Джейн.

– Что с вами, Джейн? – В голосе Мартина сквозило явное нетерпение. – Вы выглядите потерянной. Странно… Мне все представляется ясным «или-или». Или вы последуете за мной в дом, или нет. Или отдадитесь, или нет. Ну, так что же? Вы не можете принять решение? Тогда я протягиваю вам руку помощи. Я собираюсь войти в дом с этими ключами. Затем сяду на ступеньках и, если вы не присоединитесь ко мне в течение пяти минут, вернусь, снова запру дверь, уеду обратно и никогда больше не потревожу ваш покой. Comprenez-vous? – закончил он почему-то по-французски.

Не ожидая ответа, он поступил так, как обещал, скрывшись внутри. А Джейн продолжала стоять на веранде в полном оцепенении. Разум ее был измучен, тело – тоже. Подумать только – она вызвала в душе мужчины такое! Это казалось невероятным и в то же время почти естественным. Чего еще остается желать женщине, как не возбудить подобные чувства в мужчине?

Поэтому ею владело безумное искушение пройти в дом вслед за Мартином. Да и могло ли быть иначе – после жуткой недели, заполненной желанием, ночами, когда она просыпалась, мечтая о том, каково лежать обнаженной в его объятиях?

Но даже несмотря на сжигающую ее страсть, Джейн была поражена только что предъявленным ультиматумом. Он свидетельствовал о том, что у Мартина отсутствовала даже толика уважения к Джейн и ее моральным принципам. Он не поверил, когда она отрицала, что вчера сознательно пыталась соблазнить его. Фактически, он решил, что ею руководил корыстный умысел – как бы поуспешнее завершить сделку с домом. Думать так о ней, заключила Джейн, просто оскорбительно.

Но если отбросить все эти рассуждения, разве само предложение Мартина показалось ей ужасным? Оно как раз снимало проблему, о которой Джейн размышляла утром. Ей был нужен любовник. Не долгая связь. Тем более не брак. Просто мужчина в постели – от случая к случаю.

Сегодня утром она чуть не разрыдалась, когда подумала о том, что никогда Мартин не станет ее любовником; и испытала приступ отчаяния от одной мысли, что больше его не увидит. И вот он преподносит ей себя на блюдечке с голубой каемочкой.

В действительности никакого решения ей принимать не нужно. Следовало просто совершить то, что было предопределено.

Еще до того, как минутная стрелка завершила свой пятый круг, Джейн начала подниматься по ступенькам, делая каждый шаг в такт удару сердца.