Средневековый варвар

Глава 11

Уайет слушал унылые звуки ветра, дующего со стороны гор и кружащегося вокруг его нового дома. Нет, вокруг пустой раковины. Для того, чтобы стать домом, этой раковине необходимо присутствие Таллулы.

Через пару недель холодные ветры прогонят сентябрь прочь и в горах выпадет первый снег.

Подписывая контракт о покупке дома, Уайет мысленно видел греющуюся у огня Таллулу… представлял картины, воплощающие самое дорогое для него, такое, чем он не поделился бы ни с кем на свете…

Он окинул взглядом дом, в котором нет Таллулы. Уже в одиннадцать вечера того дня, который начался так счастливо, Уайет ощутил всей душою, что ее нет — ее сменили тени, не отступавшие от него всю жизнь. Он с досадой взглянул на Лероя, — довольно похрапывающего у камина. О нем-то есть кому заботиться. Целая команда женщин к его услугам.

Поставив ногу на каминную решетку, Уайет всматривался в языки пламени, пытаясь прочесть в них ответ. Темный, угловатый, холодный дом давил на него. Уайет поскреб грудь, задумавшись: а знает ли он, как надо строить свой Дом? И вообще, как надо жить на одном месте, в одном и том же окружении, с одним человеком?

Челюсти свело от напряжения. Уайет провел рукой по лицу и обнаружил, что у него отросла густая щетина.

— Средневековый варвар, — угрюмо пробормотал он, взглянув в огромное настенное зеркало.

С мешками под глазами, с черной в отблесках пламени щетиной, он походил на персонажа Стивена Кинга.

Внизу раскинулись огни Элеганса. В доме Таллулы свет погас, и Уайет закрыл глаза, изнывая от желания быть рядом с ней.

Он заставил себя разжать пальцы. Она нужна ему. Он хочет жить с ней. Он сделает еще одну попытку. И больше не ошибется…

Уайет закрыл глаза. Он дернул слишком сильно, и Таллула сорвалась с крючка.

Однако есть узы, от которых она не сможет отказаться. Он дал Таллуле своего ребенка.

В чем он не сомневался, так это в растущей во чреве Таллулы жизни.

Он нервно сглотнул. Щедрая, любвеобильная, участливая по природе своей, Таллула не отнимет у него их ребенка.

Усталый и обессилевший Уайет снова провел руками по лицу, затем уперся ладонями в стену. Как хотелось разогнать тени, мешающие ему соединиться с Таллулой…

Один раз она уже пришла к нему; зачем было подгонять счастье? Почему он считал, что вправе один устанавливать законы, по которым будут развиваться их отношения?

Опустившись в плетеное кресло, Уайет сложил руки на груди, перебирая свои ошибки. Схватив только что установленный телефон, он начал набирать номер Таллулы, но потом положил трубку.

Женщина, которую он любит, сбежала от него.

— О Господи, Уайет, ты испугаешь кого угодно, — угрюмо пробормотал он.

Лерой сонно хрюкнул, соглашаясь с ним. Уайет покачал головой. После двух дней любви у него были иные планы на сегодняшний вечер. Достав из сумки рубашку, которая была на Таллуле, он прижал ее к обнаженной груди, вдыхая запах Таллулы, гладил ладонью ткань, подносил ее к губам.

Зазвонил телефон. Уайет сорвал трубку. Хоть бы это была Таллула…

На противоположном конце послышалось всхлипывание, затем Таллула сдавленным голосом произнесла:

— Тебе надо еще учиться и учиться.

— Это не признание в любви, так? — натянуто спросил Уайет, чувствуя, что сердце его готово выскочить из груди.

Таллула пропустила вопрос мимо ушей.

— Мои салфеточки не подойдут к этому ультрасовременному дому.

Уайет сделал несколько размеренных вдохов-выдохов, пытаясь совладать с чувствами, и наконец тихо предложил:

— Построим другой.

— Дело вовсе не в доме. Ты это знаешь.

— Да… Дело в том, что я люблю тебя, Таллула, — решительно заявил он.

Последовало долгое молчание, потом Таллула, шмыгнув носом, тихо произнесла:

— Я должна быть уверена, что нужна тебе ради меня самой. А не потому, что ты чувствуешь себя обязанным на мне жениться.

Уайет встал, продолжая сжимать в руке рубашку, пахнущую Таллулой.

— Где ты хочешь, чтобы мы провели ночь? — спросил он, осторожно подбирая слова. — Потому что там я снова повторю, что люблю тебя и хочу жить с тобой.

— Уясни вот что, Уайет: никто не заставляет тебя жениться на мне. Увидимся завтра.

В трубке раздались гудки. Уайет еще долго слушал их, потом подошел к огромному окну.

Он чувствовал, что эту ночь она должна побыть одна, но разлука была мучительна.

Таллула включила вторую передачу. В кабине пикапа на сиденье рядом с ней подрагивала корзина с вином, высокими фужерами и праздничным ужином. Она положила на корзину руку и слегка поежилась.

В восемь вечера улицы Элеганса были пустынны. Она специально подгадала время, подождав, пока горожане устроятся перед телевизорами: ей не нужны зрители, наблюдающие, как она тайком, с погашенными огнями едет к дому Уайета.

В зеркале заднего вида блеснула красная лампочка патрульной машины, и Таллула остановилась на обочине. К открытому окну ее пикапа подошел Рой Маршалл, в форме, с дубинкой и наручниками.

Таллула натянуто улыбнулась. Даже трехсотфунтовый полицейский не помешает завершить ее миссию: сказать Уайету, что она любит его.

— Привет, Рой.

— Привет, Таллула. Ночка-то какая чудная, а?

Заглянув в пикап, он увидел торчащую из корзины бутылку вина. Окинув взглядом завитые и уложенные волосы, подведенные глаза, яркую помаду и глубокий вырез нового обтягивающего платья, Рой ухмыльнулся. Таллула нетерпеливо застучала по полу туфлями на каблуках.

— Это что за новость? Красная Шапочка отправляется на свидание к Серому Волку? — ухмыльнулся Рой.

Его фонарик высветил сумку с одеждой, кое-что из мебели и множество аккуратно перевязанных коробок. Затем, положив руку на софтбольную биту, Рой снова ухмыльнулся, став при этом похожим на огромного Чеширского Кота.

— Приходи завтра в кафе, Рой, — предложила Таллула. — Я специально для тебя испеку меренгу.

— Я предпочитаю пирожки с банановым кремом, — ответил он. — Похоже, ты направляешься в замок архитектора к своему старику. Кассеты с музыкой не забыла?

Не забыла. Таллула нахмурилась, а Рой снова фыркнул. Постучав по крыше пикапа, он кивнул в сторону «замка архитектора».

— Завтра не забивай себе голову моим пирогом. Расквитаешься со мной как-нибудь в другой раз.

— Что ты хочешь сказать? — вспыхнула Таллула.

Рой покачал головой.

— Ты привлекательная женщина, Таллула. А Уайет — отличный парень. Он делает лучшие двойные чизбургеры, какие мне только доводилось пробовать… Не отпускай его от себя. Кстати, при встрече передай ему, что у меня есть отличная хрюшка, которой скоро понадобится кавалер.

— Рой, ты вмешиваешься в мое романтическое путешествие, — зловещим тоном заявила Таллула. — В паломничество к моему суженому… Будущему отцу моего ребенка… А ты подожди, пока какая-нибудь девица не соберет свое барахло и не свалится тебе на голову. — Она многозначительно поглядела на него. — Смотри, Рой, я опытная сваха. Вот женю тебя на настоящей ведьме!

Рой на миг опешил. Затем покраснел и, запинаясь, сказал:

— Не забудь про Венеру, мою хрюшку.

— Никакой в тебе романтики, Рой Маршалл, — отрезала Таллула, трогаясь с места.

Сирена Роя прощально взвыла, и Таллула бросила на него в зеркало последний взгляд.

Подъехав к дому Уайета, она поставила пикап рядом с его фургоном. Целый день он не трогался с места… по крайней мере так сказал ей отец, организовавший наружное наблюдение за домом Уайета. Элмер Джонс, один из его команды, видел Лероя, семенящего по Главной улице к дому Фоллен. Другой прошел незамеченным следом за поросенком и видел, как счастливая девчушка впустила его в дом.

Таллула собралась с силами. Сейчас или никогда…

Уайет Ремингтон назвал в ее честь свою лучшую блесну. Он сказал, что любит ее, я он всегда говорит правду.

Она верит ему.

Любит и верит, поправила себя Таллула.

После бессонной ночи, наполненной войной с подушкой, после того, как вчера вечером она едва не убежала к нему, сегодня Таллула весь день провела дома. Она бродила по комнатам, брала в руки памятные предметы, которые теперь, без Уайета, не имели никакого смысла. Около полудня Таллула начала собирать вещи. Она уложила в коробку плед прабабушки, рассказывавшей про первопоселенцев здешних мест; поварские книги матери. Скатерти и салфетки из ирландского льна были упакованы в отдельную коробку. После этого Таллула стала переносить в кузов пикапа самые дорогие предметы обстановки.

В три часа она понеслась в магазин и купила там красное облегающее платье и нижнее белье в тон ему. Чтобы подчеркнуть длинные ноги, которыми, похоже, очень восторгается Уайет, Таллула выбрала черные чулки с блестками.

Она беспокойно повела плечом, пытаясь поправить бретельку комбинации. От лифчика она отказалась в последнюю минуту, так как он давил на ставшую чересчур чувствительной грудь.

Качнув головой, Таллула увидела, как дернулись ее кудри. Только настоящий мужчина сможет по достоинству оценить проделанную ею над собой работу. Реакция Уайета на ее простое черное платье подняла Таллулу в собственных глазах. Она не могла дождаться, когда же покажет ему кружевную ночную рубашку и трусики…

Теперь Таллула понимала, чего хотел Уайет, когда на руках перенес ее через порог.

Прижав руку к учащенно бьющемуся сердцу, она обвела взглядом темные окна. Сейчас она скажет Уайету, что любит его.

Что всегда любила его и будущее ее отныне неразрывно связано с ним.

Таллула прижала ладонь к новой жизни, растущей внутри ее.

Уайет — человек семейный. Она видела, как он любит сестер, Фоллен и Миракл…

Любящий, терпеливый, нежный и щедрый.

Набрав в легкие побольше воздуха, Таллула собралась с силами.

— Готовься, Уайет-Себастьян Ремингтон. Ибо я пришла к тебе, — сказала она, вдыхая привораживающий аромат новых духов, нанесенных на соответствующие участки тела.

Таллула ощупала в кармане крошечный сверток. Ужину с вином при свечах и признанию в любви необходим завершающий штрих. Это простое золотое кольцо имеет огромное значение. Пусть Уайет каждый день носит этот подарок, знак ее любви.

Вдохнув прохладный вечерний воздух, она подумала о приближающейся зиме. Потому что у нее есть планы на эту первую зиму с Уайетом. Он никуда не уйдет от нее.

Таллула осторожно выбралась из машины, стараясь не растрепать прическу. На высоких каблуках она сможет смотреть Уайету прямо в глаза, когда будет говорить о своей любви. Обойдя пикап, Таллула достала корзину с ужином, затем закинула на плечо ремень сумки со своей одеждой.

И медленно направилась к дому, полная решимости быть терпеливой, дать Уайету насладиться романтикой, как он того заслуживает. Она выждет подходящий момент — и тогда скажет ему о своей любви.

Закрыв глаза, Таллула прошептала молитву и постучала в дверь.

Дверь приоткрылась, и Таллула испуганно окликнула:

— Уайет!

Вздрогнув, она всмотрелась в полутемные пустые комнаты, в отблески пламени камина на полированном полу и стенах. А вдруг Уайет упал с лестницы? Или после ее звонка решил уехать?

— Уайет! — снова окликнула она, пугаясь все больше и больше.

— Я здесь, — тихо проговорил он у нее за спиной, забирая корзинку и сумку и опуская их на пол.

Выпрямившись, Уайет посмотрел на нее. Лицо его снова стало жестким, как при первой встрече, морщины обозначились глубже. Синяки под глазами свидетельствовали о том, что он страдал и днем и ночью. Одет он был в то, что подарила ему Таллула. Его черная щетина переливалась в отблесках пламени камина, и Таллула провела по ней пальцами, наслаждаясь колючим теплом.

— Я колол дрова за домом и вдруг увидел твою машину. Времени побриться у меня не было.

— Ты красив, как никогда, — искренне выдохнула Таллула, привлекая его губы к своим. — Не волнуйся.

Затем она позволила его рукам медленно и нежно обнять ее.

Вдохнув запах его густых черных волос, Таллула провела по ним рукой. Она прижалась к нему всем телом, два сердца заколотились в унисон, и они застыли, крепко обнявшись. Его щетина колола ей щеку. Пока им было достаточно этой близости, сознания того, что их время пришло.

Потом Таллула провела рукой по спине Уайета и почувствовала, как напряжены его мышцы. Только сейчас она поняла, чего стоило ему ожидание…

— Я дома, Уайет-Себастьян, — торжественным, проникновенным голосом произнесла она. — Я дома.

Сильное тело Уайета задрожало. Его руки стиснули ее. Закрыв глаза, Таллула купалась в сладостной истоме. Наконец, отпрянув, она посмотрела ему в глаза.

— Ты принадлежишь мне, Уайет, и я хочу подарить тебе ночь, которую ты запомнишь навсегда.

— Не возражаю, — с готовностью покорился Уайет. — И моей доле можно будет только позавидовать, — добавил он, касаясь пальцами мягкой переливающейся ткани.

— Моей тоже, — сказала она, кладя ладонь ему на сердце и призывно облизнув губы.

Перекатившись на Таллулу, Уайет взял ее за запястья и развел руки.

— Повтори еще раз, — требовательно произнес он. Освещенные мерцающим пламенем камина, его всклокоченные волосы смягчали выступающие скулы и синяки под глазами.

Их тела переплелись и души слились в единое целое.

— Я люблю тебя, Уайет Ремингтон… И буду любить до конца дней своих, — сказала Таллула.

Уайет задрожал и закрыл глаза, отпуская ее запястья. Таллула провела пальцами по его влажным щекам, разгладила складки над бровями. Ее палец скользнул по его ресницам и почувствовал влагу.

— Это правда? — медленно проговорил Уайет, переводя взгляд с лица Таллулы на их сплетенные воедино тела, сияющие в отблесках пламени камина.

— Да, такая же правда, как небо, ветер и горы… Я тебя люблю…

— И я тебя люблю, Таллула, — прошептал он, стирая поцелуем слезы радости с ее щек.

— Докажи, — задорно бросила она, хотя знала, что и тогда, когда эта пора их жизни превратится в воспоминание, любовь, объединяющая их, будет греть им сердца.

Но Уайет не спешил выполнять приказание. Взяв лицо Таллулы в ладони, он провел большими пальцами по скулам, погладил виски.

— Если у нас будет ребенок — а я в этом уверен, — он лишь углубит то, что уже есть между нами.

— Знаю… Он обогатит нашу любовь. Таллула понимала, что Уайет разделит все ее радости и печали; он будет рядом в предрассветном сумраке, в солнечный день, в ночной темноте.

— Знаю, — снова шепнула она, целуя блеснувшее у него на пальце кольцо.

— Я так люблю тебя, Таллула, — повторил Уайет, отыскивая чувствительные уголки ее губ. Таллула задохнулась от восторга.

— Как ты догадался, что я это обожаю?

— Я же ловец-профессионал, — пробормотал он. — Инстинкты нас не подводят. А как же иначе! Золотую рыбку легко не поймаешь. Она осторожна и увертлива…

— Но тебе все нипочем, — поддразнила его Таллула.

Затем она стала показывать свои новые навыки, и Уайет умолк.