Старость не радость, или замуж не напасть (СИ)

Глава 1

Да что вы знаете о невезении?!

Сначала мое такси поцеловал «жигуль». И мне пришлось при полном параде нестись на подгинающихся шпильках наперерез сигналящим машинам. Пару раз едва не оказалась под колесами.

Потом меня сбил с ног огромный черный кот. Засранец выскочил прямо передо мной из разбитого окна подвала. Конечно, я хваталась за воздух, пытаясь удержать равновесие, но в итоге оказалась на заднице. Гламурная сумочка, плюхнувшись на асфальт, распахнулась. Телефон весело выпрыгнул из нее. Встречи с тротуаром он не пережил. Экран покрылся сетью мелких трещин. Позвонить Константину Петровичу и сообщить о ЧП теперь не удастся.

Встав на ноги, я поняла, что случилось страшное. Один каблук согнулся и образовал с подошвой острый угол, а второй грозил вот-вот отвалиться. Коктейльное черное платье испачкалось в дорожной пыли. По чулкам побежали отвратительные стрелки.

Теперь я была похожа на женщину с пониженной социальной ответственностью, отпахавшую смену на оживленной трассе. Но никак не на влюбленную девушку, спешащую на самое важное свидание в жизни.

Виновник моего падения сидел в метре от меня, увлеченно вылизывая свои причиндалы.

— У-у-у, блохастый, все из-за тебя! — я погрозила ему кулаком.

Кот оторвался от своего занятия и смерил меня пренебрежительным взглядом зеленющих глаз.

— Да чтоб ты мышь сожрал! Отравленную! — сквозь зубы прошипела я и пнула его по жирному боку.

Мне показалось, что в ответ он матернулся. Причем не по-кошачьи. А на хорошем таком русском народном.

Ну да ладно. Что только ни покажется от стресса!

А стресс у меня был огого!

Лилька, моя сменщица в ювелирном, нашептала, что мой ухажер, Константин Петрович, купил самое дорогое в нашем салоне кольцо с огромным бриллиантом и при этом уточнил размер моего безымянного пальца. Сложив два и два, она поздравила меня с предстоящей свадьбой. А тут Костенька пригласил меня на незабываемое свидание. Он так и сказал: «Этот день ты запомнишь на всю жизнь!» Конечно, меня немного напрягало, что наша встреча была назначена на 11:30. Но Костенька человек занятой, хорошо что хоть так сумел втиснуть ее в свой сумасшедший график.

Потому что когда ты владеешь заводами, машинами и пароходами, то свободного времени у тебя в обрез. И нужно как-то вместить между деловыми поездками и встречами часок на свою личную жизнь. Наверное, поэтому Костя до сих пор не женат и, слава Богу, не обременен отцовством.

Я вытянула счастливый билетик, когда сумела заинтересовать его своей персоной. Ну а что? Миллиардеры в самом расцвете сил с идеальным торсом и породистым лицом на дороге не валяются. Чтобы захомутать такого, нужно очень постараться. Раньше я ловила рыбку помельче. Матримониальных планов не строила, мне достаточно было дорогих украшений, шубок, поездок в теплые страны. Роль любовницы меня устраивала. Я дарила мужчинам свою красоту, свое время, психологический комфорт, возвращала чувство уверенности в себе. За это получала материальные ценности для восполнения затраченной энергии. По-моему, честный обмен.

С Костей все было по-другому. Я захотела стать верной женой. Завязывать ему галстук. Запекать для него утку с яблоками. Дарить ему носки на 23 февраля. Ну а все его движимое и недвижимое имущество стало бы просто приятным бонусом.

Костя же выбрал меня, потому что я соответствую принципу трех «П»: трех самых важных качеств в женщине, по его мнению. Порядочность, привлекательность, пунктуальность.

Да, я привлекательная, пунктуальная, порядочная… сволочь. Но об этом небольшом дополнении он не догадывается.

Теперь же от моей привлекательности остался пшик. Нет, моя природная красота осталась со мной, а вот обертка очень сильно пострадала.

Пунктуальность тоже из списка можно было смело вычеркнуть. Несмотря на заблаговременный выход из дома, опаздывала я очень хорошо. Пока доковыляю до ресторана, Костя успеет уехать.

Нужно было срочно купить пару туфель и переобуться. Потому что на сломанных шпильках идти к своему счастливому замужеству я буду до ишачьей пасхи.

Как назло, по пути не попадалось ни одного обувного. Наконец, мне улыбнулась удача. Я увидела магазин, яркая реклама на витрине которого вещала что-то на дешманском. «Возьми пять пар на косарь и получи шестую в подарок!» Такие сомнительные лавочки я уже лет пять обхожу по широкой дуге. Успела привыкнуть к дорогой и качественной обуви. Что поделать, жизнь за чужой счет очень расслабляет.

Уже через десять минут я стала счастливой обладательницей черных лодочек. Мои брендовые туфли из последней коллекции, стоившие как сто таких лодочек, остались в магазине на дне мусорной корзины.

В подарок к моей покупке мне вручили колготы жуткого горчичного оттенка, которые подошли бы разве что старушке дореволюционного года выпуска для проводов в последний путь. Естественно, колготы составили компанию моим туфлям. Мусорка — это единственное место, где они смогли бы повстречаться.

Платье так до конца и не отчистилось.

Из роковой красотки я превратилась в среднестатистическую тетеньку. А еще говорят, что не одежда красит человека, а человек одежду.

До ресторана, жутко дорогого и пафосного, я летела как спринтер. Мои волосы трепал ветер, расклешенный подол платья задирался чуть ли не до головы. Водители сигналили, оценив мои кружевные стринги. Но мне было не до них. Я спешила навстречу своему счастью.

В ресторан я ворвалась вихрем, чуть не снеся хостес с ног. Обстановка внутри была современной и стильной. В интерьере умело обыгрывались зеркала и метал. В одной из зеркальных поверхностей я увидела себя и ужаснулась. Укладка, на которую я потратила два часа, развалилась. Тушь осыпалась черным пеплом. Но времени хоть немного подправить внешний вид у меня не было. Мой ненаглядный сидел за столиком в вип-зоне и нервно посматривал на ролекс на запястье. Заметив меня, он бросил сухое приветствие. Настолько сухое, что листик салата под заветренным шницелем окончательно увял.

— Где ты была? Я жду тебя сорок минут и двадцать две секунды. Еще никого я столько не ждал, — сурово произнес он, сцепив длинные, худые пальцы.

— Я попала в аварию, потом упала, телефон разбился, каблуки сломались, — лепетала я, захлопав ресницами. Заводы и пароходы, которые скоро должны были стать моими, махали мне «пока-пока» своими трубами.

— Хорошо. Твои объяснения приняты, — смилостивился он. — Сегодняшний день должен был стать особенным. Запоминающимся.

Я кивала как китайский болванчик, не отрывая взгляда от его тонких губ. Должен был? Это словосочетание мне жуть как не понравилось.

— Я выбрал этот ресторан.

Ну да, ресторан пафосный. Знаю. Здесь цены за простой салатик с тремя нулями.

— Заказал эти блюда, — широким жестом он указал на стол.

Стол, который должен был меня поразить, выглядел теперь весьма уныло.

Ботва в салатах печально поникла, горячее превратилось в холодное, если не в ледяное, бусинки красной икры, украшавшей закуски, скукожились. Знаменитый фирменный шницель от шеф-повара теперь по внешнему виду напоминал подошву.

— Для чего я все это делал? — после паузы спросил он.

— Для чего? — эхом повторила я.

— Для того чтобы ты все испортила, — припечатал он. — Ты всегда соответствовала моим жестким требованиям к женщинам. Принцип трех «П», помнишь? Но сегодня ты показала, что не соответствуешь моему золотому стандарту.

По моей щеке медленно скатилась слеза. Ну все, прощай, колечко с бриллиантиком! Не бывать свадебке.

— Но, Ядвига, я человек благородный, — продолжил он, вселяя в меня надежду.

«Потому обязан на тебе жениться», — мозг услужливо подсказал завершение его фразы.

— Потому не могу отпустить тебя без прощального подарка, — он сделал знак официанту и тот спустя минуту принес поднос с высоким бокалом из матового стекла.

— Это шампанское, — пояснил мой теперь уже бывший жених.

А то я, дура, не вижу. Ну ладно с паршивой овцы хоть шерсти клок. Долгие месяцы окучивания, и что в итоге? Бокал игристого? Я истерически рассмеялась, схватила бокал и выглушила его залпом. Слишком поздно я почувствовала что-то твердое — в момент, когда оно застряло в горле, мешая вдохнуть. Твою мать, никак колечко с бриллиантом!

Безуспешно я пыталась хоть куда-то протолкнуть его. Ни выходить, ни продвигаться дальше кольцо не собиралось. Воздуха не хватало. Я рухнула на пол, стянув на себя скатерть со всей сервировкой. Кто-то испуганно кричал:

— Врача! Врача!

А меня накрыла темнота.

Очнувшись, я поняла, что лежу на чем-то жестком. Мои руки до сих пор царапали шею. В горле неприятно саднило. Кто-то перьями или пуховкой осторожно водил под моим носом, стараясь привести меня в чувство. Я громко чихнула и открыла глаза. Оказалось, что это никакая не пуховка, а кошачий хвост, прилагавшийся к черному коту, поразительно похожему на того, что сегодня бросился мне под ноги.

Было бы логично, если бы я очнулась в ресторане рядом с одумавшимся Костенькой или в больничной палате. Но нет. Я лежала на полу в странной комнате. Явно нежилой. Она походила на сарай, в который стащили весь хлам, доставшийся в наследство от родственницы, жившей во времена царя Гороха. Догадка про сарай была бы всем хороша, если бы не большая русская печь, занимающая чуть меньше половины пространства. Значит, это какой-то заброшенный деревенский домик, куда, судя по ковру пыли на полу и густой паутине, давно никто не заглядывал. Паутина серыми клочьями свисала с низкого потолка, оплетала и бревенчатые стены, и самодельную мебель, и закопченные чугунки. Вся обстановка выглядела пугающей. Никак Петрович меня сюда в наказание привез. Кто знает, на что способны разозленные магнаты.

В неверии я протерла глаза ладонью и вскрикнула, взглянув на руку. Рука принадлежала старухе. Сморщенную желтую кожу покрывали частые коричневые пятна. Костлявые, узловатые пальцы венчались длинными черными ногтями, больше похожими на когти.

Я вскочила. Длинная юбка из мешковины мазнула по полу, поднимая столб пыли. В ужасе я задрала подол. Сухонькие ножки, обутые в какие-то доисторические плетеные тапки, на мои стройные ровные ноги походили мало. Заглянув в широкий вырез линялой рубахи, я взвыла не своим голосом. Моя грудь, высокая и полная, вызывавшая бурю восторгов у мужчин, превратилась в сморщенные мешочки, активно стремящиеся к встрече с пупком.

Зеркало. Зеркало. Нужно найти зеркало. Пока я металась по комнатке, вздымая облака пыли, зеркало преспокойно висело на стене. Наконец, заметив его, я с опаской подошла ближе. Стерев ладонью пыль с зеркальной поверхности, я вздрогнула. На меня смотрела страшная рожа. Пока я с ужасом рассматривала ее, она с не меньшим ужасом изучала меня.

Такой отвратительной старухи я не видела никогда в жизни. Я бы дала ей сто лет как минимум. На изрезанном глубокими морщинами лице выделялся огромный крючковатый нос. Возле ноздри жирной мухой сидела бородавка. Маленькие глазки зыркали из-под сросшихся кустистых бровей. Седые волосы свисали нечесаными лохмами. Я прикрыла рот рукой, и старуха тут же повторила мой жест. Страшная мысль кувалдой оглушила меня — этой старухой была я.

— Добро пожаловать домой, Ядвига Ильинична! — говоривший гнусавил и растягивал гласные.

Я повернулась на голос и увидела только черного кота. Его рот открывался и закрывался синхронно словам.

Говорящий кот. В глазах снова потемнело. И твердый пол радушно поймал мое тело.