Ставка слишком высока (СИ)

Часть 1. Правила игры. Алиса (1)

Чемодан еле поспевает за моим быстрым шагом. Я привыкла не обращать внимания на стук колёсиков об асфальт вокзалов шесть назад. По всем меркам чемодан уже давно должен был развалиться, но мой ветеран всё ещё в строю, что меня несказанно радует: не хотелось бы покупать новый. К тому же, сколько мест мы с этим старичком повидали! За последние два года я успела сменить городов восемь. Или, кажется, десять. А может и двенадцать… Честно говоря, сбилась со счёта.

Хорошо, что в обслуживающем персонале нуждались везде, так что с поиском работы проблем не возникало, а иногда даже везло и удавалось найти что-то для души, ближе к выбранной профессии.

В этот раз я решила немного изменить себе и спрятаться в самом большом городе страны — в столице. С одной стороны, это идеальный вариант — много народа, что даёт возможность легко затеряться в толпе. В провинциальных городках все друг друга, как правило, знают или знают кого-то, кто точно знает тебя, и так по цепочке. Из-за этого я уже пару раз чуть не попалась. С другой стороны, больше народа означает и больше полицейских, частных детективов или иных надзирателей, больше камер, а, следовательно, больше шансов засветиться и быть найденной.

Что ж… Рискнуть все равно придётся, раз я уже здесь, да и терять мне в общем-то нечего. Главное — вовремя заметить преследователя и успеть скрыться, а где это делать, по большому счёту, не имеет значения.

Неожиданно чувствую покалывание на затылке. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Пожалуйста, пусть это будет всего лишь паранойя, меня ещё ни в одном городе так быстро не выслеживали. Оборачиваюсь и ищу глазами возможного преследователя.

Мой взгляд давно натренирован и найти наблюдателя не составляет труда. Им оказывается мужчина средних лет в темном пальто и с сигаретой в руках. Стоит у выхода с вокзала и курит, но как только встречает мой взгляд, подмигивает, бросает окурок в землю и направляется в мою сторону.

Может он всего лишь хочет познакомиться и не представляет никакой опасности?

Но выяснять я это не намерена, лучше перестраховаться и сразу скрыться.

Ускоряю шаг и практически бегу к пешеходному переходу, надеясь исчезнуть на другой стороне улицы. Оборачиваюсь, но наблюдателя не нахожу. Либо он скрылся в толпе, чтобы притупить мою бдительность и догнать позже, либо я здесь вообще не причем, а он отправился по своим делам. Второй вариант был бы, конечно, лучше.

Делаю очередной шаг и оступаюсь, удержать равновесие удаётся, но только на мгновенье, потому что в следующую секунду меня сбивает с ног капот автомобиля, и я падаю, сильно ударяясь головой об асфальт.

В глазах резко темнеет.

Мелькает мысль, что так я точно не умру, потому что всё просто не может закончиться обычной автомобильной аварией. После всего пережитого мной это было бы слишком жестоко и слишком иронично для моего преследователя.

Ничего не слышу, наступает полная тишина.

Штиль.

Неужели правда смерть?

В глубине души я даже чувствую радость от того, что больше не придётся никуда и ни от кого бежать, от того, что скоро увижу маму и смогу спросить, что же произошло на самом деле в день её смерти. Но маленький червячок внутри, спрятанный как будто бы ещё глубже самой души, неожиданно начинает быстро шевелиться, показывая, что жить всё-таки хочется.

Резко на меня обрушиваются одновременно все звуки реального мира. Сигналящие машины, плач какого-то ребенка, восклицания женщин, наполненные и страхом, и любопытством, и совсем близко два мужских голоса. Так близко, что я в состоянии разобрать, о чем они говорят.

— Ты не виноват, она сама выскочила… — слышу первый мужской голос.

— Дэн, это пешеходный переход! — восклицает второй. — Я должен был остановиться! Ты вызвал скорую?

Слово «скорая» срабатывает для меня как сигнал, оповещающей о смертельной опасности. Ни при каком раскладе мне нельзя в больницу. Особенно в государственную. Хоть у меня и есть очередной поддельный паспорт, всё равно я боюсь, что меня могут найти через любые государственные структуры. Хотя почему же могут, скорее всего именно так и найдут. Вопрос лишь когда: уже через пару минут или через пару месяцев.

Открываю глаза, всё размыто. Пытаюсь встать, но чьи-то сильные руки мне не дают этого сделать и продолжают удерживать в исходном положении — лежа на асфальте.

— Эй, ты что, с ума сошла?! — слышу второй мужской голос — тот, который спрашивал про скорую.

Мой взгляд медленно фокусируется и тут же натыкается на мужское лицо, нависающее надо мной. Молодой человек обеспокоенно осматривает меня с ног до головы. Сразу обращаю внимание на его глаза, полные страха. Переживает за меня? Или за себя и возможные неблагоприятные последствия своих действий в виде административной или уголовной ответственности?

Пытаюсь встать ещё раз и стараюсь произнести как можно более уверенно:

— Не надо скорую… Я в порядке, — в следующую секунду на меня будто сбрасывают тяжелый сундук, и я чувствую всю боль своего тела, безвольно опускаюсь обратно на асфальт, даже сильные руки мужчины без надобности.

Но вместо того, чтобы сморщиться от боли, я непроизвольно улыбаюсь и ликую.

Во-первых, я не умерла, а во-вторых, по десятибалльной шкале боли это всего лишь тройка, хотя, возможно, четверка, но не больше. Самое главное — не девятка и не десятка. Я это очень хорошо осознаю, потому что на десятке я захочу умереть от испытываемых ощущений. Однажды уже хотела…

— Она улыбается? — слышу пораженный голос первого мужчины, кажется, Дэна, но глаза смотрят на другого — того, который прямо передо мной и удерживает меня руками, — теперь в его обеспокоенный взгляд вкрапливается недоумение.

— Я в порядке, — повторяю и предпринимаю новую попытку сесть, не обращая внимания на боль, в этот раз сильные руки позволяют мне это сделать, хоть и продолжают покоиться на моих плечах.

Голова немного кружится, и тело будто наливается свинцом. Кажется, разбита губа, правда, непонятно почему, видимо, в меня ещё что-то попало, и локти обеих рук саднит, но в целом это мелочи. С этим я могу спокойно справиться сама.

— Не надо скорую, — хрипло повторяю я. — Не люблю больницы.

Мужчина всё ещё смотрит на меня обеспокоенно, но страх из взгляда пропадает окончательно. Мне удаётся рассмотреть его: лет тридцать, прямой нос, легкая щетина, каштановые волосы и пронзительные каре-зеленые глаза. Такой красивый оттенок, я определенно должна запечатлеть этот цвет на холсте.

— Я тебя сбил, и мне нужно убедиться, что у тебя нет серьёзных повреждений, — четко и медленно произносит он, пока я стараюсь запомнить цвет его глаз как можно точнее.

— Я в порядке, правда, — в ответ решаю блеснуть своими силами и резко встаю на ноги, но голова кружится лишь сильнее, и я буквально падаю на подскочившего вместе со мной мужчину, утыкаясь ему в грудь.

— Я вижу, как ты в порядке! — злится он.

Фокусируюсь на своём дыхании, мысленно умоляя свои органы и голову прийти в норму. Кажется, что-то из них всё-таки прислушивается, и голова кружится меньше. Во всяком случае, очень хочется в это верить. Пытаюсь выбраться из объятий мужчины, но мои попытки не увенчаются успехом, удаётся только поднять голову и опять встретиться с каре-зеленым оттенком глаз.

— Это лишь сотрясение и пару ушибов, ничего серьёзного, — лепечу я, всё ещё надеясь избежать больницы.

— Ты врач? — строго спрашивает мужчина.

— Нет, но…

— Вот и всё, — отрезает он. — Тебе нужно пройти осмотр. Это не обсуждается.

В следующую секунду мужчина берет меня на руки и несёт к машине, я только и успеваю интуитивно схватить его за шею.

— Что ты делаешь? — выдавливаю из себя, в ужасе глядя на его подбородок, потому что глаз с моего ракурса не видно.

— Дэн, — говорит он, игнорируя меня, — закинь её вещи в багажник и садись за руль, поедем в частную клинику.

— В клинику? — переспрашиваю и продолжаю гнуть свою линию. — Не надо ни в какую клинику…

А если это и есть тот человек в черном пальто? Или это его сообщник? Нет, этого просто не может быть. Скорее всего это случайный прохожий, точнее водитель.

Меня осеняет! Это же идеальный план побега! Осматриваю автомобиль снаружи, а затем и внутри, когда мужчина устаивает меня на заднем сидении. Сразу понимаю, что машина дорогая, премиального класса.

Неужели, меня угораздило столкнуться с миллионером? Любая другая на моем месте определенно была бы счастлива, но не я… Мне от таких жизненно необходимо держаться подальше.

Судорожно осматриваю мужчину ещё раз, более пристально, и прихожу к выводу, что его лицо мне совершенно точно не знакомо, — выдыхаю.

Молодой человек пристегивает меня и садится рядом на заднем сидении. Через минуту впереди располагается Дэн, и мы трогаемся с места. По инерции меня откидывает назад, и голова резко ударяется о спинку сидения. В глазах резко появляются черные точки.

Черт, неприятные ощущения!

— Дэн! Аккуратней! — повышает голос мужчина, сидящий рядом, а затем я чувствую его руку на плече.

— Я сейчас буду в норме, — выдавливаю из себя и держу голову прямо, пока картинка не становится четкой, делаю ещё несколько глубоких вдохов и поворачиваюсь к соседу. — Всё хорошо.

— Я вижу, как всё хорошо! — раздраженно-обеспокоенно восклицает он, придерживая меня рукой.

— Мы же всё равно едем к врачу, вот он тебе и скажет, что всё в порядке, — раздражаюсь уже я и смотрю прямо на него. Мужчина, видимо, что-то видит в моём взгляде, так как немного расслабляется и убирает от меня руку.

— Меня зовут Артём Скворцов, — представляется он. — За рулём мой друг — Денис Новиков. Как тебя зовут?

Я не спешу представляться. У меня остался последний поддельный паспорт и не факт, что в скором времени мне удастся достать новый. В частной клинике наверняка тоже попросят документы, да и я собираюсь заключать договор аренды квартиры, днём раньше или днём позже засвечу документ — особой роли не сыграет.

— Алиса, — наконец выдаю. — Алиса Шведова.

— Хорошо, — удовлетворенно кивает Артём, — а то я уже начал переживать, что у тебя амнезия.

— Для амнезии нужен удар посильнее, — слегка улыбаюсь я и тут же жалею, потому что чувствую, что из губы начинает течь кровь.

Артём это замечает, тянется к передней части салона и достает аптечку из бардачка. Он обрабатывает мне губу, а затем и локти. Все это я покорно позволяю ему сделать, завороженно наблюдая за его действиями и не издавая ни звука, даже когда кожу не просто щиплет, а жжет.

Кажется, удар головой не прошёл даром, и моя реакция теперь заторможенная или отсутствует вовсе. Так быть не должно. Мне надо срочно возвращаться в строй, и вообще постараться сбежать из клиники, как только представится шанс.

Артём (2)

Каждый раз закрывая глаза, вижу девушку, без чувств лежащую на земле… Ведь всегда притормаживаю на пешеходных переходах, а в этот раз мельком глянул, потому что отвлекся на Дэна, и сбил человека. Как же безответственно! Впредь всегда буду останавливаться перед зеброй, а не просто сбавлять скорость.

Хожу из стороны в сторону по коридору больницы и не могу избавиться от мыслей, что все могло закончиться куда хуже. Но и сейчас ситуация не фонтан. Хоть девушка и заявляет, что с ней все в порядке, на самом деле все может быть иначе, например, внутреннее кровотечение или сильная черепно-мозговая травма, а её якобы нормальное самочувствие после аварии — лишь результат выплеска адреналина.

Алису увели около часа назад, но она до последнего сопротивлялась, пока я насильно не вручил её в руки врачей. Так уверена, что всё в порядке? Боится врачей? Переживает, что потребую с неё денег за осмотр?

— Артём! — раздраженно восклицает Дэн. — Хватит уже семенить туда-сюда! В порядке с ней всё, да и, кажется, предъявлять она ничего не собирается. А даже если станет или потребует выплат, то перечислишь ей денег и отправишь с миром на все четыре стороны.

— Я должен был остановиться, — корю себя я.

— Так ты и сбросил скорость! Кто ж знал, что она выскочит на дорогу в последним момент?

— Это был пешеходный переход, Дэн, — встаю напротив друга, сидящего в кресле. — Она имела полное право переходить по нему дорогу.

— Но не имела права вызывать экстренное торможение! — парирует Новиков. — Что-то здесь не так. Может она специально выпрыгнула на дорогу в последний момент? Увидела дорогой автомобиль и решила, что это её шанс поиметь с тебя денег…

— Тогда бы она согласилась вызвать скорую и полицию, — возражаю я.

— Это долго и нудно, — отмахивается Дэн, — и не факт, что по итогу получит достаточно денег. А так ты сейчас здесь поправишь её здоровье, и она начнёт тебя шантажировать заявлением в полицию.

В словах друга был смысл, но девушка выглядела такой искренне потерянной, совсем не похожей на аферистку. Неужели, всё-таки играла и всё это было притворством?

Перед глазами возникает образ Алисы: блондинистые волосы, серо-зеленые глаза, выделенные скулы, прямой аккуратный носик и слегка припухлые губы. Косметики заметно не было. Она красивая, кажется такой хрупкой и миниатюрной, хотя ростом до плеча мне точно доходит, значит выше среднего.

— Не знаю, Дэн, — только и смог выдавить, пытаясь прогнать видение покалеченной девушки на асфальте.

Время тянется чрезвычайно медленно. Пару раз мне звонят по работе, но я сбрасываю все вызовы, а затем вообще ставлю беззвучный. Работа подождёт. Жизнь и здоровье девушки важнее во много раз.

Через полчаса к нам выходит врач и успокаивающе улыбается:

— Ничего серьёзного не обнаружено, Артём Александрович. Царапины, ссадины, рана на губе и сотрясение головного мозга. Мы всё обработали, поэтому я не вижу смысла держать её здесь дольше. Самое главное — это постельный режим пять-шесть дней.

— Спасибо, Василий Петрович, — я облегченно выдыхаю, это хорошие новости.

— И ещё, — врач серьёзнеет, — на лицо признаки сильного переутомления, недосыпа и стресса, поэтому я ещё раз подчеркну, что постельный режим и хороший сон девушке чрезвычайно необходимы. Конечно, я ей всё озвучил, но лучше, чтобы кто-то проследил за выполнением всех рекомендаций.

— Я вас понял, — слова врача заставляют меня нахмурится и задуматься о её состоянии. Признаки сильного переутомления и недосыпа? Откуда они у неё?

— Прекрасно, тогда пойдемте, заберете пациентку, — врач ведет нас вглубь больницы. — Но, Артём Александрович, впредь водите осторожней.

— Что? — чувство вины как будто заново заполняет меня после комментария врача. — Она вам сказала, что я её сбил?

— Нет, молчит как партизан, — усмехается Василий Петрович. — Сказала, что неудачно упала, но я-то видел её травмы и ваше состояние. К тому же, своей реакцией вы всё только что подтвердили.

Почему девушка промолчала? Неужели, Денис прав и всё это тщательно продуманный план действий: выскочить на дорогу, получить несерьёзные травмы и шантажировать меня для получения денег? Она же видела и машину, и нас, прекрасно поняла, кому под колеса попала. Если это так, то она очень хорошая актриса.

— Прошу, — врач впускает нас в палату, но сам спешит откланяться и отправиться на осмотр других пациентов.

Алиса полусидит-полулежит на кровати с перебинтованными локтями в той одежде, в которой мы её привезли — застиранной черной футболке и обтягивающих джинсах. Уже далеко не белые кроссовки стоят на полу рядом с кроватью, а легкая черная куртка висит на спинке стула. Видно, что одежда дешевая и неновая.

— Мне сказали, что всё в порядке, — говорит она, как только мы с Дэном входим в палату.

— Это хорошо, — выдыхаю я, окидывая девушку взглядом ещё раз, чтобы самому убедиться.

— Да-а, — протягивает она и встречается со мной взглядом. — Теперь можно я пойду?

— Всё, Тём, супер, — вклинивается в разговор Денис. — Давай отвезём девушку, куда она скажет, и отправимся по своим делам.

— Не переживайте, я сама доеду, — быстро произносит Алиса, спускает ноги на пол и обувается.

— Нет, — безапелляционно заявляю я, подавая ей куртку и помогая надеть. — Мы тебя отвезём.

— Это лишнее! — восклицает девушка. — Не нужно!

— Это не обсуждается, — отсекаю все её возражения на корню.

До машины идём в тишине. Открываю перед девушкой переднюю дверь и помогаю сесть. Сам устраиваюсь за рулём, а Денис размещается сзади.

— Тём, высади меня у офиса, — просит друг. — У них там что-то срочное, до тебя не могут дозвониться, я разберусь.

— Ты не против? — уточняю у девушки, она мотает головой и кладёт её на кресло, видимо, боясь ещё одного удара по инерции из-за резкого движения транспортного средства, но я веду машину максимально аккуратно и небыстро, внимательно следя за дорогой.

У офиса Дэн кивает на прощание и выходит из машины, а я поворачиваюсь к девушке, чтобы спросить, куда ехать, но замечаю, что она спит. Размеренное дыхание, длинные разбросанные по сидению светлые волосы и такое умиротворенное выражение лица. Совсем другая. В сознании она как будто находится в постоянном напряжении.

— Алиса, — зову её тихо, уверенный, что девушка не проснётся, и придётся звать громче, но она моментально открывает глаза, и я сразу встречаю её напряженный взгляд. — Куда тебя везти?

Девушка хмурится: ещё не сообразила, где находится. Наблюдаю, как постепенно к ней возвращается осознание происходящего.

— Буду премного благодарна, если отвезешь меня в недорогой отель, — наконец, произносит она.

— Отель? — удивляюсь я.

— Да, недорогой, — подтверждает девушка.

— Может лучше домой, или к родителям, или знакомым, — начинаю перечислять я, но осекаюсь, понимая, что я ничего о ней не знаю. — Будет лучше, если за тобой кто-то присмотрит. Врач прописал пятидневный постельный режим.

— Отель, — твёрдо отвечает она и отворачивается к окну. — Я сама за собой присмотрю.

Трогаюсь с места, и какое-то время мы едем в тишине, но затем я всё-таки спрашиваю:

— А ты не собираешься требовать у меня деньги?

— Что? — она поворачивается ко мне и удивлённо смотрит. — Зачем?

— Я тебя сбил, — поясняю я. — Ты вполне можешь привлечь меня к ответственности и потребовать компенсацию, например.

— Я же сама выскочила на дорогу, — недоуменно произносит она.

— Ты была на пешеходном переходе, в данном случае вся вина переходит на водителя.

Я как будто сам хочу, чтобы она попросила денег или начала меня шантажировать, чтобы в который раз убедится, что даже такой красивый ангел, как она, на самом деле такая же, как все остальные.

Алиса какое-то время молчит, и я всерьёз начинаю переживать, что подкинул ей идею, которую она сейчас начнёт воплощать в реальность, но девушка меня совершенно удивляет своими следующими словами, брошенными ледяным тоном:

— Нет, спасибо. Мне не нужны твои деньги, и я уж тем более не собираюсь тебя шантажировать.

Теряю дар речи. Её голос кажется таким оскорбленным. Обиделась? Судя по её просьбе и по количеству и качеству одежды денег у неё немного, но просить чужого она не хочет, хотя ведь прекрасно видит и понимает, что материальных средств у меня предостаточно.

Извиняться не тороплюсь, слишком сюрреалистичная ситуация для современного алчного капиталистического мира. Может цену себе набивает?

— А где ты жила до этого? — перевожу тему, пытаясь разгадать девушку.

— Неважно, — бросает Алиса, продолжая смотреть в окно. — В любом случае, тебя это не касается.

— Алиса, я не могу допустить, чтобы ты нарушала рекомендации врача и усугубляла своё состояние! — повышаю голос, не выдерживая её упертости. — Мне нужно удостовериться, что за тобой есть кому присмотреть.

— Потому что я могу шантажировать тебя своим состоянием? — едко произносит она.

— Нет, — уже спокойнее говорю я, — потому что здоровье — это не шутки. Нечаянно можно вызвать осложнения, которые недельным постельным режимом решить не получиться.

— Не переживай, — цедит она. — Я могу сама о себе позаботиться.

— И опять бросишься под машину?

— Да не бросалась я под машину, ясно?! — взрывается она, я не на шутку её разозлил.

— Что же ты тогда кинулась на пешеходный переход в последний момент, не посмотрев по сторонам?

— Я убегала, — выдает Алиса, удивляя меня ещё больше.

— От кого?

Девушка молчит, как будто размышляет, стоит ли открывать мне эту информацию. Я бросаю на неё взгляд, пока машина стоит на светофоре и опять замечаю это напряженное выражение лица. У девушки явно произошло что-то серьёзное.

— Что у тебя случилось? — спрашиваю я.

Встречаюсь с ней взглядом всего на мгновение, но она тут же отводит глаза в сторону, а я жму на газ на зелёном.

— Убегала от бывшего парня, — говорит Алиса спустя несколько минут. — Я жила в его квартире, а сегодня… мы окончательно расстались. Он не был готов меня отпускать, вот и преследовал.

Её история звучит правдоподобно, но что-то мне подсказывает, что девушка изложила далеко не всё, и, честно говоря, она имеет на это полное право, её личная жизнь меня не касается. Но и бросить Алису просто так я тоже не могу.

— Ладно, — произношу скорее для себя, потому что только что принял решение, и через двадцать минут останавливаюсь у отеля «Руссо».

— У меня не хватит на него денег, — хмурится Алиса, но принимает мою руку, выходя из машины.

— Идём, — достаю её вещи из багажника.

— Артём, я не могу… — пытается возразить ещё раз, но я её совершенно не слушаю, лишь слежу, чтобы она шла рядом со мной, чтобы успеть подхватить, если ей станет плохо.

Алиса (3)

На ресепшен Артём оформляет номер на своё имя, мне же не позволяет вставить ни слова, а когда я начинаю бунтовать, что не пойду с ним ни в какой номер в этом отеле, угрожает донести на руках. Это идея мне нравится ещё меньше, хотя, дойдя до нужной двери, я понимаю, что совершенно выбилась из сил.

Мужчина пропускает меня вперед, и мы оказываемся в люксе. Я будто попадаю в прошлое, когда бывала в таких номерах не раз и не два: коридор, большая гостиная, две спальни и ванная комната. Когда я в последний раз спала на хорошей удобной кровати, а не на диване, полу, или старом матрасе?

— Проходи, проходи, — произносит Артём и легонько касается рукой моей спины, заставляя пройти внутрь и покорно принять поражение в этой битве.

— Я не могу, — неуверенно говорю я, уже прекрасно понимая, что это ничего не изменит.

Мужчина оставляет все вещи в коридоре, ведет меня в гостиную и заставляет сесть на диван, сам же устраивается на краешке кресла напротив.

— Послушай, Алиса, предлагаю сделать так, — произносит Артём. — Ты пока поживешь в этом номере за мой счёт, а заодно поищешь квартиру себе по бюджету или как-то иначе решишь вопрос с тем, что тебе делать дальше, но на время восстановления после сегодняшней аварии ты останешься здесь, и я за тобой прослежу по мере возможности. Как никак моя вина в твоём состоянии бесспорно имеется. Согласна?

Артём говорит искренне. Кажется, он и правда желает мне только добра и никак не связан с тем мужчиной в черном пальто на вокзале или с любым другим моим преследователем. На самом деле, он предлагает мне очень хороший вариант, я на такое и рассчитывать не могла. Я ведь так устала бегать…

Спрятаться в этом номере и получить передышку на пару дней звучит как сказка. Хотя кого я обманываю, переживать всё равно буду, но хотя бы смогу отоспаться. Конечно, при условии, что мне повезет и не будут мучить кошмары.

На самом деле, я уже доверилась этому мужчине, ещё тогда на дороге, когда позволила ему посадить меня в свой автомобиль, просто осознаю это только сейчас.

— Договорились, — отвечаю я обреченно, что не ускользает от Артёма, и он задерживает на мне взгляд ещё на пару секунд, но никак не комментирует.

Мужчина берёт блокнот и ручку с кофейного столика и что-то там пишет, вырывает листок и протягивает его мне.

— Это мой личный номер. Можешь звонить в любое время суток, если заболит голова или начнут кровоточить раны… В общем всё, что угодно, происходит, и ты сразу звонишь мне, договорились? — Артём достаёт свой телефон из кармана брюк и тоже протягивает его мне. — Запиши здесь свой номер, пожалуйста.

Я мотаю головой и отодвигаю его руки от себя, не принимая ни мобильный, ни записку.

— Алиса, — хмурится он, — кто-то же должен проследить, что ты соблюдаешь постельный режим.

— И ты собираешься делать это по телефону? — вырывается у меня. — Я же могу соврать.

Брови мужчины ползут вверх, и он усмехается:

— Значит, видимо, придется приезжать лично.

— Что? — смотрю на Артёма, широко распахнув глаза, такого поворота уже не ожидала я, и начинаю сбивчиво оправдываться. — Не надо… Я не то имела в виду. У меня просто нет телефона.

— Двадцать первый век, а у тебя нет телефона? — он недоверчиво вскидывает брови.

Судорожно додумываю легенду. Господи, почему именно здесь, именно ему так тяжело лгать.

— У меня есть телефон, просто в нём нет симки, избавилась от неё, чтобы бывший не доставал звонками, — в подтверждение я достаю из кармана смартфон, который считался новейшим два года назад, и вижу, что он разбит вдребезги, не выдержал удара при столкновении с автомобилем или асфальтом. Черт, это плохо. Надо потратиться хотя бы на кнопочный.

— Кажется, и телефона у тебя теперь тоже нет, — резюмировал Артём. — Сделаем так: я куплю тебе и новый телефон, и новую симку, завтра их привезут сюда. Пока что ты мне звонишь с телефона отеля в случае чрезвычайной ситуации, и я тебе тоже звоню по линии отеля, договорились?

Сил спорить уже нет, да и звучит всё справедливо, раз из-за аварии я лишилась гаджета. Пусть купит, а я ему потом всё верну: и за телефон, и за проживание в отеле. Или только за проживание в отеле.

Киваю и обессиленно откидываюсь на диван, прикрывая глаза. Сделав это, я осознаю, что у меня больше нет никаких сил не только на споры, но и на какие-либо перемещения по номеру, даже в спальню, хотя воспоминания об удобных кроватях в люксах не покидают, но я могу и завтра насладиться комфортом, а сейчас лягу прям здесь.

Артём считает иначе, берет меня на руки, несет до спальни и кладет на огромную кровать. Я бормочу ему «спасибо» и моментально отрубаюсь, едва касаясь головой подушки.

Артём (4)

Сегодня на работе, как назло, кучу дел. Я стою во главе строительной компании, основанной ещё моим дедом, который ей успешно руководил практически до самой смерти. Во время старших классов, учебы в университете, я всегда работал здесь, познавал тонкости бизнеса на практике под его надзором и активно во всём помогал.

Пять лет назад дедушка умер, компания перешла отцу, но он сразу передал управление мне. Отец никогда не интересовался руководящими должностями и бизнесом в целом. Он инженер и архитектор, и как проектировал дома в нашей фирме до смерти деда, так и продолжает этим заниматься сейчас.

Правда, потеря родственника сильно на него повлияла, немного подорвала здоровье, поэтому папа снизил свою нагрузку в компании и теперь больше времени уделяет маме и моей сестре, пока та ещё не выпорхнула из родительского гнездышка, что должно произойти в самом скором времени, а также посвящает себя своему хобби и продолжает собирать уже давно не маленькую коллекцию картин.

Я же постоянно нахожусь на работе или рабочих мероприятиях, за что получаю упреки от мамы, особенно сейчас, когда её дочь почти вышла замуж, хотя младше меня на восемь лет, а сын ещё ходит холостяком.

Поэтому теперь родительница во чтобы то ни стало решила устроить мою личную жизнь и два-три раза в месяц устраивает якобы семейные ужины, а, на самом деле, сватает меня, приглашая то одну, то другую девушку из высшего общества. Отец маме не мешает и молча умывает руки, пряча улыбку, сестра же в открытую надо мной подшучивает, а иногда и поддерживает начинания матери.

Сегодня, я надеюсь, меня ждёт обычный семейный ужин без гостей, потому что последний раз я строго поговорил с матерью и пригрозил ей, что вообще не буду приходить, если она попробует меня свести ещё хоть с кем-то.

Я также надеюсь несильно задержаться, потому что хочу успеть проведать Алису. Девушка никак не выходит из головы, из-за чего не получается полностью сосредоточиться на работе.

Утром я заказываю ей одну из последних моделей телефонов и сим-карту, в обед мне звонят из отеля и сообщают о доставке, проходит ещё пару часов, а Алиса так и не выходит на связь. Скорее всего ещё отдыхает, а раз не звонит, значит, всё в порядке, но проведать всё равно не помешает. Кто знает, может она вообще исчезла? Хотя администратор меня уверяла, что из номера никто не выходил.

Напрягает вся эта история с её бывшим. Рассказ получился складный, но девушка явно что-то не договаривала. И отчет врача о её состоянии вызывал вопросы. С чем связано сильное переутомление? Особая работа? Проблемы с парнем? Или что-то другое?

По-хорошему, надо узнать имя её бывшего и пробить его по всем доступным каналам, да и саму Алису проверить будет не лишним. Доверяй, но проверяй. Поэтому уже собираясь из офиса я набираю друга, который владеет собственным частным детективным агентством. Он мне частенько помогает с информацией о тех или иных контрагентах.

— Андрей, привет! Слушай, пробей, пожалуйста, для меня человека. Её имя — Алиса Шведова.

— Не вопрос, — тут же откликается Щегольский. — Какие-то дополнительные данные?

— Есть только имя и фамилия.

— С этим будет тяжеловато, но сделаю всё, что смогу. Если узнаешь отчество, прописку, дату рождения, любые данные паспорта, получится эффективнее.

— Ей от двадцати до двадцати четырех где-то, не думаю, что старше, — навскидку прикинул я.

— Понял, Артём, отзвонюсь, как что-то найду.

* * *

По пути домой я пробую набрать ещё раз новый номер Алисы, но натыкаюсь только на «абонент недоступен». Позже, так позже. Поужинаю у родителей и заеду в отель.

Я успеваю лишь перешагнуть порог родительского особняка, как на моей шее повисает Лена и шепчет на ухо:

— Мы с Аней сегодня занимались подготовкой к свадьбе, и мама пригласила её остаться на ужин, она никого не звала, как ты и просил, но не уверена, что в следующий раз не позовёт.

— Понял, — усмехаюсь я сестре. — Против Ани ничего не имею, твои друзья — мои друзья. Тем более, знакомы с ней сто лет.

Лена от меня отстраняется, а я не могу перестать любоваться девушкой. С того момента, как Олег сделал ей предложение, она не перестаёт сиять. Длинные каштановые волосы и сияющие карие глаза — невероятная красота.

Они с Олегом познакомились в элитном ресторане, Лена ужинала с подругами после занятий в университете, а мужчина подошел и предложил познакомиться именно ей, оправдав всё любовью с первого взгляда. Сестра дала ему шанс, несмотря на немаленькую разницу в возрасте — около десяти лет. Оказалось, это перед ней стоял сам Олег Лесков — владелец сети ресторанов, в котором девушка и ужинала с подругами, и в заведении он находился с проверкой обслуживания, но появление Лены попутало ему все карты, мужчина пригласил её на свидание, а уже через шесть месяцев предложил стать его женой.

Я видел, что она счастлива с Олегом, но, конечно, поговорил с ним, чтобы убедиться в его благих намерениях в отношении моей сестры. Олег адекватно отнёсся к разговору и сказал, что прекрасно меня понимает.

С родителями Лесков быстро нашёл общий язык, и теперь мама никак не нарадуется за дочку и уже активно намекает ей на внуков.

— Привет, дорогой, — слышу голос матери, а затем и вижу её.

— Привет, мам, — целую её в щеку, — ты как всегда прекрасна!

— Ой, да брось, старое платье, — отмахивается она, хотя на самом деле всегда выглядит шикарно, особенно для своего возраста. — Пойдёмте в столовую. Мы только сели, ты как раз вовремя. Я взяла на себя смелость пригласить с нами поужинать подружку нашей горячо любимой невесты, — она кидает теплый взгляд на Лену. — Надеюсь, ты не против таких гостей, — добавляет мама, возвращая взгляд на меня.

— Конечно, нет, Аня всегда званый гость в нашем доме, — отзываюсь я.

Анна Морозова — лучшая подруга моей сестры ещё с пеленок. Наши семьи хорошо общаются. Фактически она является для меня ещё одной младшей сестрёнкой.

— Привет, Артём, как работа? — спрашивает отец, как только мы входим в столовую.

— Как обычно, пап, меньше не становиться, кстати твой последний проект особенно пришёлся по вкусу заказчику, — отвечаю я, а затем здороваюсь с Аней. — Анют, как дела? Как подготовка к свадьбе? Лена хоть что-то делает?

— Эй, — восклицает сестра и толкает меня в бок. — Вообще-то я здесь! И ты знаешь, что основной частью всё равно я занимаюсь сама.

— Конечно, — соглашаюсь я слишком поспешно, посмеиваясь над сестрой, но той удается ответить лишь разъяренным взглядом, так как в разговор вступает Морозова.

— Привет, — тепло произносит она и широко мне улыбается. — Лене совсем помощь не требуется. Мне кажется, она меня зовёт лишь для галочки, а так всё выполняет самостоятельно.

— Как же не требуется! — возмущается мама. — Весь день сегодня спорили насчёт цветов в зале для гостей!

— Охотно верю, — отвечаю я и усмехаюсь.

Ужин проходит в спокойной уютной обстановке, болтаем в основном о свадьбе сестры, и я потихоньку расслабляюсь. Только сейчас осознаю, что меня не отпускало напряжение со вчерашней аварии, хоть пострадавшая девушка вчера вечером уже была в относительном порядке. Родным я ничего не рассказываю о случившемся: не нужно их беспокоить такими вещами.

— Аня, а чем ты сейчас занимаешься? — спрашивает мама.

— Учусь на переводчика, Любовь Константиновна, — отвечает она. — И практикуюсь в компании отца и брата в этой же сфере.

— Как интересно! — восклицает мама и переводит взгляд на меня. — Артём, а тебе не нужны переводчики в своей компании?

— Нет, мы занимаемся строительством различных объектов по всей стране, но не за границей, — о чем мама прекрасно осведомлена, неужели, и здесь начинает свои своднические способности применять?

Я поглядываю на время и понимаю, что надо выдвигаться, иначе для визита к Алисе будет очень поздно.

— Спасибо за вкусный ужин… — начинаю я.

— Да брось, это всё Зина готовила, — тут же перебивает меня мать.

— В любом случае, мне уже пора, но рад был всех повидать, — заканчиваю я, вставая из-за стола.

— Как? Уже? — наигранно удивляется она — мама та ещё актриса. В молодости ей довелось участвовать в нескольких театральных постановках, но после замужества она полностью посвятила себя детям и домашнему очагу.

— Да, мне ещё нужно кое-куда заехать. По работе.

— Артём, ну куда ты на ночь глядя по работе… — говорит мама, и я понимаю, что придётся очень долго оправдываться за столь скорый отъезд, но вдруг помощь приходит с неожиданной стороны.

— На самом деле, мне тоже пора, — вклинивается в наш разговор Аня.

— Правда? — лицо мамы озаряет улыбка. — Тогда Артём тебя как раз отвезет, правда, дорогой?

— Без проблем, — быстро отзываюсь я, дом Морозовых по пути.

— Вот и славно, — довольно улыбается мама. Слишком довольно. Я что-то не так сделал? Она теперь пытается меня свести и с Аней? С ней хотя бы не будет проблем, я для неё как старший брат.

— Любовь Константиновна, Александр Петрович, всё было чудесно, спасибо за приглашение! — благодарит гостья.

— Наши двери для тебя всегда открыты, Анечка, — щебечет мама.

На прощание обнимаю сестру:

— Я что сам того не заметил, как начал осуществлять план матери?

— Тём, ты сам согласился подвезти Аню, а обычно вызываешь такси для девушек, приглашенных мамой, — ехидно произносит Лена.

— Так, это же Аня, — выдавливаю из себя я.

— Ага, конечно, — закатывает глаза сестра, — скажи об этом маме.

Алиса (5)

Мой организм настолько измотан, что впервые за очень долгое время я сплю без сновидений. Проваливаюсь в темный мир Морфея и не вижу ничего, кроме темноты, а просыпаюсь абсолютно дезориентированной, когда кто-то тихонько трясёт меня за плечо.

— Алиса, — слышу мужской бархатный голос. — Алиса, просыпайся.

Передо мной сидит Артём в темно-синем деловом костюме, с приспущенным галстуком и с немного взлохмаченными волосами. В тусклом свете его глаза кажутся темно-карими, зеленых вкраплений совсем не видно. Очень интересный переливчатый оттенок.

Разве он не должен был уехать на работу? Хотя одежда на нём уже другая. Он успел переодеться? Сколько я проспала? Моё обычно хорошо работающее чувство времени сейчас совсем отказывается включаться.

— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Скворцов, пока я прихожу в себя.

Открываю рот, чтобы ответить очередное заготовленное «нормально», как понимаю, что и правда чувствую себя вполне сносно. Голова ещё немного тяжелая, но, возможно, я просто не до конца проснулась. Той свинцовой тяжести, которую ранее ощущало всё моё тело, как рукой сняло.

— Хорошо, — не до конца доверяя своим ощущениям, медленно произношу я.

— Уверена? — тон Артёма, показывает, что он мне совершенно не доверяет в оценке собственного состояния.

— Намного лучше, чем… — я осеклась, потому что не знала, когда же произошла авария, сегодня или уже вчера. — Сколько времени я проспала?

— Почти сутки. Я позвонил врачу, но он сказал, что это в порядке вещей в связи с произошедшим и переутомлением твоего организма. Нет причин для беспокойства.

Проспать почти двадцать четыре часа? Да ещё и без сновидений! Я о таком и мечтать не могла! Видимо, организм сам, без согласования с головным мозгом, решил довериться Скворцову, его отелю, номеру и невероятно удобной мягкой кровати.

Пытаюсь встать, но мужчина не позволяет мне этого сделать.

— Лежи, — практически приказывает он. — Постельный режим, забыла? Судя по всему, ты ничего не ела, поэтому я взял на себя смелость и заказал куриный суп с гренками. Извини, совсем не знаю твоих предпочтений в еде.

Он протягивает мне новенький смартфон:

— И ещё зарядил телефон, поставил симку и записал свой номер в быстрый набор.

Я на автомате беру мобильный и благодарю мужчину кратким «спасибо».

В номер приносят еду для меня и кофе для Артёма. Едим в полной тишине, расположившись в гостиной. Точнее я ем, а Скворцов контролирует весь процесс. Сначала меня этого напрягает, но после первой ложки супа, я понимаю, насколько голодна, и забываю о присутствии мужчины. Суп ещё горячий, именно такой, как я люблю. Терпеть не могу теплую еду или разбавленный водой чай, которые обычно приносят в дешевых забегаловках, сопровождающих меня последние два года жизни.

Кажется, я даже мурлычу от удовольствия, потому что слышу смех Артёма.

— Что? — поднимаю на него прищуренный взгляд.

— Суп такой вкусный? — спрашивает Скворцов, пряча улыбку.

— Я просто очень голодная, — насупившись, произношу я.

— Конечно-конечно.

В этот раз я игнорирую его выпад и молча доедаю. В какой-то момент у меня даже мелькает мысль, что я в раю. Светлый номер, белые простыни, тишина и вкусная еда — во всём чувствуется безмятежность и спокойствие. Артём меня не подгоняет, его присутствие, что странно, нисколько меня не смущает и не напрягает. Кажется, я могу часами есть, а он будет просто сидеть рядом и дарить чувство безопасности.

Безопасности? В люксе для элиты? Как я вообще могу быть в безопасности здесь? Меня будто током ударяет, и ощущение «сказки» тут же бесследно исчезает.

Мужчина замечает изменение моего настроения и вмиг становится серьёзным.

— Что-то болит? — обеспокоенно спрашивает он.

— Нет, всё в порядке, — качаю головой и говорю первое, что пришло на ум. — Голова немного закружилась. Наверное, мне надо ещё поспать.

— Да, конечно, — Артём вызывает официанта, который забирает тележку с едой, а затем следит, как я ложусь обратно в постель, а мне нужно, чтобы он побыстрее ушёл, потому что происходящее нереально, а если и реально, то рано или поздно оно закончится, и я должна быть готова к неминуемому будущему — новому бегству.

Чувствую его внимательный взгляд на себе. Он что-то заметил.

— Точно всё в порядке?

— Определенно, — быстро произношу я. — Мог бы и не приезжать. Я бы всё равно рано или поздно проснулась.

— Ладно, — после нескольких секунд молчания говорит Артём, приняв решение. — Завтра, как проснешься, позвони на ресепшен и закажи себе что-то поесть. Что угодно, я всё оплачу. Не мори себя голодом.

Я киваю, но понимаю, что мужчина и так уже сделал для меня много всего, и я лишь принимала помощь, а благодарила его впопыхах и неискренне, поэтому стараюсь улыбнуться ему своей лучшей улыбкой и благодарно произношу:

— Артём, спасибо, правда. Огромное спасибо. Я верну тебе все траты, как заработаю достаточно…

— Перестань, — строго перебивает он. — Вопрос денег на время проживания в этом номере закрыт.

Он больше не позволяет мне ответить, разворачивается и направляется к выходу, бросая напоследок:

— Завтра тоже постараюсь заехать вечером. Отдыхай и выздоравливай.

На самом деле, спать уже не хочется. По крайней мере пару часов точно буду бодрствовать.

Как только я слышу хлопок входной двери, чуть ли не бегом припускаю к чемодану, не обращая внимание на легкий гул в голове из-за резких движений. Вываливаю из него всю одежду и отыскиваю подкладку-тайник. Её не так сложно найти, но ничего лучше в сложившихся условиях я не придумала, нащупываю рукой нужные вещи и выдыхаю. Всё на месте.

Затем отыскиваю последний поддельный паспорт, чтобы освежить в памяти «новые» данные. Шведова Алиса Андреевна. Родилась в далеком провинциальном городке, где и прописана. Полгода назад исполнилось двадцать четыре. Всего на два года старше моего настоящего возраста. Пойдёт. Было бы, конечно, лучше выбрать другое имя — слишком сильно похоже на моё настоящее, но уж какое есть. До этого я была и Мариной, и Ольгой, и Катей, и Кристиной… в общем проще сказать, кем я не была. Собой я не была точно.

А вот с фотографией в последнем удостоверении личности несказанно повезло. Мне тогда предложили сфотографироваться в различных париках на каждый паспорт. На данном изображении я как раз была длинноволосой блондинкой. Своих настоящих темно-медовых видно не было. Пару дней назад я как раз перекрасилась в очень похожий оттенок, поэтому от фото не отличить.

Убираю вещи обратно в чемодан, тщательно спрятав тайник, принимаю в душ и второй раз за день ловлю наслаждение, стоя под горячей водой, затем возвращаюсь в кровать, чтобы продолжить соблюдать прописанный врачом постельный режим.

Сама себе усмехаюсь, поражаясь сложившейся ситуации. При прошлом сотрясении мозга, которое было в несколько раз серьёзнее, такой роскоши у меня не было. Удалось лишь пару дней отлежаться на неудобном диване в маленькой комнате.

Честно говоря, я понятия не имею, кто был виноват в аварии со Скворцовым. Я и правда выскочила на дорогу в последний момент, не посмотрев по сторонам. Конечно, я была на пешеходном переходе, и по решению справедливого суда водителю пришлось бы выплачивать мне компенсацию, но я имела прекрасное представление о государственных органах нашей страны. Почувствовала на собственном примере тонкости нашего правосудия и прекрасно понимала, что при любом раскладе преимущество было бы на стороне власти и денег, что и представлял из себя сбивший меня мужчина.

Кто же такой Артём Скворцов? С одной стороны, видно, что он чувствует себя виноватым и всячески старается загладить свою вину, несмотря на различные рычаги воздействия, находящиеся в его руках, но, с другой стороны, его предположение о шантаже и вымогательстве денег сильно выделяется из общей картины. И я не знаю, показывает ли оно его истинную сущность или нет.

Возможно, где-то глубоко внутри Артём хочет мне доверять, это видно по поступкам и его отношению, но в то же время к любой брошенной фразе обо мне, моем прошлом он относится с настороженностью. Я не могу сказать наверняка, поверил ли мужчина в мою историю с бывшим парнем или лишь принял к сведению, не желая лезть глубже.

Обычно врать о своем прошлом — элементарное дело для меня. Никто и никогда не сомневался в истинности моих слов, но Артём как будто смотрит прямо в душу, отчего придерживаться легенды становится сложнее, тем более, когда он столько всего сделал для меня. Возможно ли, что это всё его игра для того, чтобы вывести меня на чистую воду?

Доверяй, но проверяй.

Беру подаренный телефон и гуглю личность своего «губителя-спасителя».

«Скворцов Артём Александрович — тридцатилетний миллионер, возглавляющий строительную фирму, имеющую филиалы по всей стране. Преимущественно работает в столице и в теплых регионах страны, проектируя и строя, как жилые дома, так и отели, развлекательные комплексы и иные объекты инфраструктуры.

Компания была основана ещё его дедом, Скворцовым Петром Алексеевичем, который скончался несколько лет назад. Его сын, Александр, отказался от управленческой должности, передав руководство Артёму. За то время, пока внук основателя возглавляет фирму, он уже успел поднять её на новый уровень, приумножить собственное состояние в несколько раз и, кажется, не собирается останавливаться на достигнутом.

В прошлом году Артём Скворцов возглавил список самых завидных холостяков страны…»

Проверяю ещё несколько сайтов, но не нахожу ничего, что могло бы как-то опорочить мужчину в моих глазах или навредить моей безопасности. Кажется, он даже ни разу не ездил в северную столицу нашей страны. Во всяком случае точно не имел там никаких объектов. Мне это только на руку.

В желтой прессе маячит единственное упоминание о его личной жизни — пару лет назад, ещё при жизни деда, он собирался жениться на дочери депутата, но вскоре пара сообщила о разрыве, не объясняя причин такого решения. После этого журналистам не удавалось найти какую-либо информацию о личной жизни Скворцова, и он продолжает сохранять статус холостяка вплоть до сегодняшнего дня.

Обычный бизнесмен, полностью посвятивший себя работе.

Приходится верить тому, что удалось найти, потому что иных источников информации мне всё равно не достать.

— Ладно, — произношу сама себе и откладываю телефон в сторону.

Для начала этого вполне достаточно, а пока надо подумать о других своих проблемах.

Денежных сбережений у меня немного. Арендовать на месяц или два небольшую квартирку-студию я смогу, но на большее мне точно не хватит. Мысленно уже начинаю себя готовить к тому, что придётся опять искать работу в обслуживающем персонале. Ничего против работы официанткой я не имею, но за два года успела устать от рутины.

Хорошо бы найти что-то связанное с искусством. Когда есть свободное время я рисую картины, свои пока не продаются, но вот копии работ известных художников заходят на ура. Но для хорошей репродукции требуется видеть картину вживую, а для похода в галерею у меня почти нет ни времени, ни денег, да и сами краски стоят недешево, которых у меня уже практически не осталось.

На часах далеко за полночь, поэтому вопросами поиска работы и квартиры я решаю заняться завтра, а сейчас нужно поспать. Тем более, врач прописал постельный режим. Засыпая, надеюсь, что этой ночью мне повезёт так же, как прошлой, и я смогу совершить новое путешествие в царство Морфея без кошмаров.

Алиса (6)

Проходит несколько дней, за которые моя губа и ссадины практически заживают. Голова ещё немного временами кружится, но в целом физически чувствую себя уже достаточно хорошо.

Ищу различные вакансии в сфере искусства, обзваниваю кадровиков, но ничего подходящего не нахожу. Почти везде отдельным пунктом прописывается наличие оконченного высшего образования, которого у меня нет. Едва слыша ответ на данный вопрос, со мной торопятся распрощаться и бросают трубку. Я уже начинаю свыкаться с мыслью, что придётся опять работать официанткой. Что ж, возможно, повезёт в другом городе. Все равно через месяц или два мне придётся менять место пребывания.

Параллельно просматриваю сайты аренды квартир, составляю список студий, которые подходят мне по цене, и обзваниваю владельцев. Почти все соглашаются показать квартиры сегодня, что меня несказанно радует.

Вещей у меня немного, в основном удобные и практичные: две пары джинсов, несколько кофт и футболок, одна пара кроссовок и одна пара кед, а также один костюм на выход — белая рубашка и бежевые штаны. Как обычно, для встречи с арендодателями надеваю костюм и кеды и невольно смеюсь над своим образом. Пару лет назад я бы себе не позволила так мешать стили, обязательно выбрала бы строгие туфли или женские оксфорды, но сейчас я и позволить себе не могу хорошую дорогую обувь, и мои приоритеты поменялись: в удобной обуви больше шансов убежать и скрыться от преследователей.

Остается последний штрих: скрываю ранку на губе косметикой, наношу легкий макияж и задерживаю взгляд на девушке, отражающейся в зеркале. Это одновременно и я, и не я. В своей прошлой жизни, до произошедшего, я не могла выйти из дома без косметики и всегда наносила её в огромных количествах. Сейчас же всё по-другому. Отсутствие макияжа или его минимальное количество теперь своего рода маска и укрытие. Такой меня мало кто видел — меньше вероятностей быть узнанной.

— Вот так парадокс, — хмыкаю своему отражению, думая о том, что сейчас я совсем другая, но нахожусь в дорогом номере элитного отеля, как нередко было раньше.

Бросаю взгляд на подаренный телефон и думаю об Артёме. За прошедшие дни он навестил меня лично ещё один раз, заехав на минут десять, и каждый вечер звонил, спрашивал о самочувствии.

Давно обо мне никто так не беспокоился, но я не позволяю себе думать о таком, напоминая, что у него есть свой собственный интерес в таком поведении — я ведь могу начать его шантажировать.

Настроение моментально портиться.

Весь день разъезжаю по разным концам столицы, смотрю квартиры и нахожу подходящую мне студию по приемлемой цене, без проблем заключаю договор с хозяйкой, договариваясь уже завтра въехать. В номер возвращаюсь в прекрасном расположении духа, радуюсь, что так быстро удалось решить вопрос с жильём. Передохнуть в отеле за чужой счёт прекрасно, но хорошее рано или поздно заканчивается, и пусть лучше оно закончится по моей воле.

Даже не успеваю разуться, как слышу стук в дверь, в следующий миг она открывается, и передо мной стоит Артём.

— Привет, — слышу нотки удивления в голосе мужчины и чувствую на себе его заинтересованный взгляд, которым он осматривает меня с головы до ног, задерживаясь на кедах, явно выбивающихся из образа. — Ты куда-то ходила?

— Да, я нашла студию и завтра же переезжаю, — быстро выдаю я.

— Ты ездила смотреть квартиры? А как же постельный режим?! — Скворцов бросает взгляд на губу, в место, где должна быть ранка, в данный момент скрытая помадой пастельного оттенка.

— Я уже чувствую себя прекрасно и не намерена тратить и дальше твои денежные средства, выходя за рамки необходимого, — произношу уверенно.

— Алиса… — начинает он, но натыкается на мой угрюмый взгляд и замолкает.

Я тоже осматриваю мужчину. Артём, видимо, как обычно с работы, очередной деловой костюм сидит на нём идеально. На синяки под его глазами я не обращаю внимания, потому что каждый день наблюдаю у себя точно такие же. Разве что за последние дни мои стали менее заметны, но у Скворцова не уменьшились. Так много работает?

— Ты что-то хотел? — нарушаю повисшую тишину.

— Вообще-то да, — Артём ещё раз окидывает меня быстрым взглядом. — Администратор сказал, что сегодня ты ничего не заказывала, кроме утреннего кофе. Ты ела где-то вне отеля?

И тут замолкаю уже я, потому что, честно говоря, не могу вспомнить, ела ли я сегодня хоть что-то. Для меня это уже давно в порядке вещей — забыть пообедать, или поужинать, или вообще провести весь день на голодный желудок. Деньги на еду у меня есть всегда, просто из-за постоянного пребывания в напряжении такие естественные потребности, как еда или сон, отходят на задний план.

— Всё ясно, — произносит молодой человек, поняв всё без слов. — Раз ты и чувствуешь себя хорошо, пойдём угощу тебя ужином в ресторане напоследок, а завтра пришлю машину, только скажи во сколько. Мой водитель отвезёт тебя, куда скажешь. Возражения не принимаются.

— Почему ты так заботишься обо мне? — невольно вырывается у меня.

— Забочусь? — Артём, кажется, искренне удивлен моим вопросом. — Мне кажется, этого требуют, как минимум, правила приличия.

— Это лишнее, правда, — непроизвольно делаю шаг назад, как будто в своё убежище, что не ускользает от внимания мужчины. Он что-то замечает в моих глазах, и я готова поклясться, что в них на мгновенье промелькнул страх, который я не успела ни вовремя спрятать, ни побороть. Доброжелательное поведение Артёма продолжает вызывать у меня вопросы.

— Алиса, — он поднимает руки, показывая мне ладони, — я не собираюсь причинять тебе вред. За рулём будет мой водитель, — пытается пошутить он, но я не смеюсь и не улыбаюсь.

— Послушай, — продолжает мужчина, — если бы я был маньяком, я бы уже тебя убил. У меня было на это целых пять дней. Но я ведь до сих пор этого не сделал, верно? Это всего лишь ни к чему не обязывающий ужин. Не сомневаюсь, что в отеле хорошо кормят, но знаю ресторанчик, где вкуснее. Я бы не отказался от компании, к тому же, не уверен, что ты нормально здесь поешь. Скорее всего закажешь опять суп или салат.

Как же он ошибается! Артёма я уже не боюсь. Я почти ему верю, что он желает мне только добра, а даже если врёт, то от него одного, думаю, что смогу сбежать.

Я боюсь другого — того, кого могу встретить в дорогом ресторане. Но рационален ли мой страх? Во-первых, я в другом городе, который огромен, во-вторых, я совсем не похожа на себя прежнюю, и… я чертовски сильно устала. Ничего ведь страшного не произойдет, если я позволю себе продлить это ложное ощущение безопасности ещё на чуть-чуть и поужинать так, как раньше?

— Хорошо, — всё-таки решаюсь, удивляя саму себя.

* * *

Я уже была в столице несколько лет назад и по-настоящему влюбилась в неё, что совершенно не сравнится с моим отношением к родному городу. Хоть Санкт-Петербург и является великим достоянием культурного наследия нашей страны, мне он кажется слишком мрачным.

Москва же выделяется особым, только ей присущим уютом. Она отличается полным смешением стилей, и по этой причине мой отец считает её абсолютно безвкусной, но я так не думаю. На мой взгляд, именно микс архитектуры разных эпох превращает мегаполис в уникальный город, который не стоит на месте, а дышит, живёт и двигается вперед, и развиваясь в ногу со временем, и сохраняя толику исторического антуража.

— Ты не отсюда, да? — спрашивает Артём, заметив, как я с упоением рассматриваю центр города через окно автомобиля.

— Не отсюда, — подтверждаю, потому что нет смысла скрывать очевидное, и продолжаю, тщательно подбирая слова, — я видела центр Москвы не один раз, но всё равно каждый раз восторгаюсь.

— Да, столица красива, — усмехнувшись, соглашается он.

Если бы всё было иначе, я бы скорее всего переехала сюда, жила бы где-нибудь в центре, гуляла, ходила по галереям, писала картины, через какое-то время вышла бы замуж, родила детей и просто наслаждалась жизнью. Где-то в глубине души я всё ещё надеюсь, что у меня всё сложится хорошо, но с каждым месяцем моя надежда угасает всё больше и больше, оставляя после себя лишь след от пепла.

— Когда ты переехала сюда? — после нескольких минут молчания задаёт ещё один вопрос Артём.

— Пару месяцев назад, — уклончиво отвечаю я.

— Жила с парнем?

Я лишь киваю в ответ, молясь, чтобы мужчина не углубился в тему, и, кажется, мои краткие ответы срабатывают: дальнейший путь до места назначения мы проделываем в тишине.

* * *

Ресторан, выбранный Артёмом, — это место высшего качества. Именно в этом заведении я не была, но их сеть есть и в моем городе — её я не раз посещала. Здесь собираются сливки общества, и, на самом деле, ресторан этого заслуживает, потому что в нём и правда очень вкусно и красиво.

В таком месте можно понять, за что именно ты платишь столь большие деньги. Возможно, если бы я выросла в бедной или среднестатистической семье, для меня это был бы перебор, но я с детства ела в подобных заведениях и понимаю их ценность. Конечно, далеко не вся роскошь оправдывает траты на неё, но не в случае конкретно этого ресторана.

Оказалось, Артём уже заказал столик. Понятия не имею, когда он успел это сделать, и не собираюсь об этом думать. Хостес проводит нас к столику у окна, оставляет меню и обещает прислать официанта через пару минут. Я окидываю взглядом весь ресторан и отмечаю, что сегодня не много народа, а потом вспоминанию, что рабочая неделя в самом разгаре, поэтому это неудивительно.

Уверена, что найду в меню множество знакомых блюд, но читать их названия и выбирать, что поесть, мне не хочется совершенно, поэтому я откладываю буклет в сторону. К тому же, для мужчины, сидящего напротив, я девушка, которая не росла в роскоши и деньгах, для неё всё в этом ресторане в новинку.

— Выбери что-нибудь и мне тогда, — говорю я, наблюдая за Артёмом, листающим меню.

— Уверена, что не хочешь посмотреть блюда? — поднимает он голову и встречается со мной глазами, как будто что-то проверяет.

— Предоставляю эту прерогативу тебе, — улыбаясь, чересчур наигранно говорю я.

— Так уж и быть, почту за честь, — усмехается Артём в ответ, а затем подзывает официанта и делает заказ.

Что именно говорит Скворцов, я не слушаю, так как отвлекаюсь на человека, стремительно шагающего в нашу сторону. Меня моментально охватывает паника. Почему он так быстро идёт? Мы с ним знакомы? Он меня узнал и идёт за мной?

Спокойно, Алиса, спокойно! Мир не крутится вокруг тебя одной. Возможно, он знает Скворцова и идёт сюда, чтобы поздороваться с ним. Тем более, даже если этот незнакомец видел меня прежнюю, узнать её во мне нынешней очень сложно.

Во всяком случае, я на это надеюсь, иначе я должна бежать, а бежать уже поздно…

Алиса (7)

Когда мужчина подходит ближе, мне удаётся разглядеть его получше, и я выдыхаю, расслабляясь, потому что теперь могу с уверенностью сказать, что вижу его впервые. Гостю около пятидесяти лет: в темных волосах виднеется седина. В глаза сразу бросается его нос с горбинкой и широкая добрая-добрая улыбка.

— Артём Александрович! Вы ли это?! — восклицает незнакомец, устремляя взгляд на Скворцова.

— Добрый вечер, Виталий Семенович, — Артём встаёт и пожимает руку подошедшему, — я был уверен, что вы уже улетели в Сочи!

— Должен был ещё сегодня утром, да рейс перенесли, — объясняет мужчина и, повернувшись ко мне, начинает улыбаться ещё шире. — Артём! Что же вы умолчали о такой прекрасной девушке? Мы всё с Марком Юрьевичем считали вас заядлым холостяком, а вы, оказывается, на пути построения семьи. Уверен, теперь Казанцев ещё передумает! Салтыков Виталий Семенович, а вас как зовут, юная леди?

Он считает нас парой? Почему он так думает? Кидаю вопросительный взгляд на Артёма, думая, что он возьмёт в руки инициативу и разъяснит всё нежданному гостю, но молодой человек пребывает в недоумении и растерянно хмурится.

Тогда я сама расставлю всё по местам.

— Моё имя Алиса, только мы… — начинаю говорить, но меня неожиданно перебивает Скворцов.

— Не хотели пока афишировать, — заканчивает он мою фразу по-своему.

Теперь моя очередь смотреть в недоумении на Артёма, который уже нашёлся и излучает полную уверенность. Что он задумал и, самое главное, зачем?

— Вы нас поймали с поличным! — продолжает молодой человек, наигранно посмеиваясь. — Знакомьтесь, это Алиса — моя девушка и в скором времени невеста!

Артём кидает на меня взгляд, не подлежащий расшифровке, а я от шока не могу произнести ни слова. Что происходит? Что он творит?! Зачем врёт?!

— Приятно, наконец, видеть, что ты остепенился, да ещё и с какой красивой девушкой! — продолжает восхищаться Салтыков. — Не сомневаюсь, что ещё и с невероятно умной!

— Всё именно так! — поддакивает ему Скворцов.

Я открываю рот, чтобы возразить, но молодой человек не даёт вставить мне и слова.

— Виталий Семенович, не хотите ли к нам присоединиться? — неожиданно предлагает Артём, не смотря на меня.

— Честно говоря, с удовольствием, — облегченно произносит гость. — Не хочется свой последний вечер в столице проводить в одиночестве! Я лишь отлучусь на пару минут, мне нужно сделать звонок и заодно предупрежу официанта, что сменил столик.

Как только мужчина отходит от нас на достаточное расстояние, я наклоняюсь к Артёму.

— Ты что делаешь?! — раздраженно шиплю я. — Мы ведь не пара!

— Успокойся, это только на один вечер, — усмирительным тоном произносит он.

— Что? На один вечер? Но зачем?!

— Мне нужно получить разрешение на строительство от человека, которого упоминал Салтыков, Марка Юрьевича, — начинает быстро объяснять молодой человек. — А он, Казанцев, всё отказывает и отказывает. Якобы человек несемейный не сможет построить хороший детский комплекс! Во всяком случае, именно так он последний раз аргументировал свой отказ.

— А я-то тут причем?! — всё ещё ничего не понимаю.

— Ты же слышала, что раз у меня есть девушка, значит, Казанцев ещё может передумать. Алиса, мне нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой.

— С какой стати мне это делать? Что за детские игры?

— Я тебе заплачу, — быстро добавляет Артём.

— Не нужны мне твои деньги! — восклицаю я.

— Тогда попроси что-то другое, что угодно, — умоляет он, и мне кажется, что я слышу нотки отчаяния в его голосе. — Что ты хочешь?

«Спокойствия, безопасности, и чтобы не нужно было ни от кого убегать и скрываться…» — тут же приходит на ум.

Скворцову предложить мне нечего. То, что нужно, он мне предоставить не может, разве что…

Нет, это будет слишком рискованно. Надо сосредоточиться на том, что делать дальше, как продержаться пару месяцев в столице, не попасться и незаметно сбежать в другой город.

Мы встречаемся глазами, и я четко слышу в голове эхо последних слов Артёма. Звучало ли в них отчаяние на самом деле, или мне оно лишь послышалось? Ему так важно это разрешение на строительство?

Я начинаю всерьёз обдумывать предложение Скворцова.

Неожиданно для самой себя осознаю, что где-то в глубине души мне даже любопытно поучаствовать в такой авантюре, тем более почувствовать себя хотя бы таким образом счастливой беззаботной девушкой, которой скоро сделают предложение руки и сердца.

Да и, честно говоря, с деньгами я погорячилась, они никогда лишними не бывают. Особенно в моём нынешнем положении. Жить на мели я в целом научилась, но вот на новый поддельный паспорт финансы мне точно понадобятся.

— Только на время ужина? — уточняю я и вижу, как молодой человек уже расплывается в довольной улыбке, трактуя мой вопрос как свою победу в переговорах.

— Да, — подтверждает он. — Потом я отвезу тебя в отель, а завтра ты переедешь, в свою новую квартиру, как и договаривались.

Ещё какое-то время я размышляю, но дать свой ответ Артёму не успеваю, так как возвращается Салтыков и занимает место за столом.

— Прекрасно! — хлопает гость в ладоши. — Взял выходной на завтра, проведу его с женой и детьми. У нас есть замечательный коттедж на берегу моря. Правда, мы не так часто там бываем, как хотелось бы. Сами понимаете, когда всю жизнь живёшь рядом с морем, оно перестаёт быть диковинкой.

— А я люблю море, — вставляю, представляя его морскую гладь, которую не видела уже пару лет и успела соскучиться.

— Алиса, это же чудесно! — Салтыков тепло мне улыбается. — Обязательно приезжайте к нам с Артёмом.

— Виталий Семенович, работа не отпускает, — говорит Скворцов.

— Плохо, — укоризненно произносит мужчина. — Вот скажите, Алиса, вы с Артёмом давно ездили в отпуск?

— Давно, Виталий Семенович, — вхожу я в роль. — Тёма постоянно работает, на длительный срок не получается выехать, но хотя бы в выходные, — бросаю на Скворцова взгляд, полный нежности, беру его за руку и замечаю, что он изо всех сил пытается скрыть удивление на своём лице, — всегда дома, со мной.

Я же не переигрываю, правда? Кажется, молодой человек не ожидал, что я буду так себя вести, поэтому аккуратно возвращаю руку к себе на колени, якобы чтобы поправить брюки.

— Раз так, то, — говорит Салтыков, — Артём, я обязательно замолвлю за тебя словечко перед Марком Юрьевичем, чтобы он тебя в командировку на недельку, а то и две вызвал для обговаривания условий выдачи разрешения. Ты и посмотреть выделенную под проект территорию успеешь, и отдохнёшь с Алисой. Заодно и мы с Ирой к вам присоединимся, если никуда не улетим!

— Звучит сказочно! — восклицаю я.

В этот момент нам приносят еду. И я полностью растворяюсь в приеме пищи. Как давно мне не было так вкусно! Это всё, потому что мы в дорогом ресторане? Или по какой-то другой причине? У Артёма определенно есть вкус в еде.

Мельком поглядываю на мужчину. Он увлечен своим блюдом и не смотрит в мою сторону.

— Давно вы вместе? — задает вопрос Виталий Семенович.

— Пару месяцев, — подает голос Скворцов, опережая меня.

— Вам несказанно повезло не быть заснятыми папарацци! — удивляется Салтыков. — Я, конечно, птица не такого высокого полёта, как вы, Артём, но помню, что местная газета написала об Ире, когда мы только начали встречаться, а она ведь девушка из простой семьи. Как её там только не обозвали! У нас чуть ли не до скандала дошло. Я ей доказывал, что мне всё равно, кто и что о ней пишет, что люблю я её такой, как она есть. А это всего лишь какая-то мелкая местная газетенка была! Честно сказать, я и в глаза то не видел выпуск, Ирина мама увлекалась желтой прессой, вот и показала ей. Не обращать на них внимание надо, тогда им самим надоест писать.

— Хорошо, что у вас всё благополучно закончилось, — говорю я, но внутри мрачнею, припоминая множество историй, рассказанных отцом, в которых желтая пресса ломала судьбы, и представляю свою собственную, которую рано или поздно сломают точно также.

Неожиданно чувствую руку Артёма на своей и поднимаю на него глаза. Молодой человек не смотрит на меня, но его теплая рука нежно сжимает мои пальцы. Все мрачные мысли мгновенно исчезают, и становится так спокойно, что на пару секунду я и правда чувствую себя в полной безопасности.

Здесь.

С ним.

Он это делает, чтобы поддержать нашу историю любви, или увидел перемену в моём настроении? Впрочем, неважно. Я прекрасно понимаю, что это лишь игра, но сейчас мне хочется, чтобы она не заканчивалась.

Мы ещё какое-то время разговариваем на абстрактные темы, затем Салтыков и Артём начинают обсуждать какие-то рабочие моменты, общее положение строительного бизнеса в стране. Оказывается, пару лет назад Артём что-то строил для Виталия Семеновича, но в детали я уже не вслушиваюсь.

— Что ж, — говорит Салтыков спустя некоторое время, — не буду вам больше мешать, а то вижу, что Алисе наши разговоры о работе наскучили. Да и рейс у меня ранний, пойду отдыхать. Спасибо за компанию, Артём, — они пожимают друг другу руки, — спасибо и вам, Алиса, и за компанию, и за то, что терпите этого трудоголика!

— Что вы, Виталий Семенович, на меня Тёма всегда находит время! — зачем-то добавляю я и тоже протягиваю руку Салтыкову, ожидая рукопожатия, но он целует тыльную сторону моей ладони, и я невольно улыбаюсь такой вежливости.

— Это самое главное! — заключает Салтыков и, попрощавшись, уходит.

Какое-то время мы сидим в тишине. Я всё ещё пытаюсь осознать, что только что произошло. Раньше я бы себе не позволила такого поведения, раньше у меня вообще практически всё было расписано, четко и строго, но сейчас понимаю, что мне даже понравилось. Когда ещё представится и представится ли вообще случай побыть героиней одного из самых популярных сюжетов романтический историй?

И я начинаю искренне смеяться. Я даже не помню, когда я в последний раз так заливалась смехом.

Опасность опасностью, но успевать жить по пути потрясающе!

— Ты в порядке? — слышу голос Артёма, молодой человек смотрит на меня выгнув одну бровь, но я четко вижу, что уголки его глаз улыбаются, от чего смеюсь ещё сильнее. Ему тоже не помешает по-настоящему расслабиться, а не вполовину.

— Да, — киваю, наконец успокаиваясь. — Просто никогда не думала, что попаду в такую ситуацию, где нужно будет притворяться девушкой богатого и успешного бизнесмена.

— Всё когда-то бывает впервые, — бросает мужчина, усмехаясь. — Я тоже никогда не думал, что буду кого-то умолять притвориться своей фиктивной парой на вечер.

Артём (8)

Сегодня Алиса выглядит намного лучше: синяки под глазами заметно уменьшились, губа практически полностью зажила, цвет кожи девушки уже совсем не такой бледный, как раньше, даже на щеках виднеется легкий румянец.

Увидев её в номере, уже значительно посвежевшей, я вновь отмечаю красоту девушки: яркий цвет глаз, правильные аккуратные черты лица, не требующие вмешательства косметики, густые светлые волосы, немного темнеющие у корней. Брюки высокой посадки, подчеркивающие её маленькую талию и стройные ноги, рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и кеды, не очень сочетающиеся с её классическим образом, но всё равно хорошо вписывающиеся. Вкус у девушки определенно имеется.

Но понять поведение Алисы, разгадать её мне не удаётся совершенно.

Видно, что денег у девушки немного, но и принимать мои она отказывается до последнего: Шведова хотела поехать в дешевый отель, затем когда я лишил её выбора, всячески старалась дать понять, что заплатит за люкс самостоятельно. Из головы никак не выходит угрюмый недовольный взгляд Алисы, которым девушка на меня посмотрела, когда я пытался предложить ей остаться ещё на некоторое время в отеле за мой счёт, до полного восстановления организма.

В то же время я продолжаю слышать убедительный голос Дениса, говорящий о том, что девушкам доверять нельзя, что, встретив рыбу побогаче, они тут же выберут её, а морепродукт победнее выкинут без зазрений совести. Вопрос лишь в том, какой рыбой окажешься ты.

Приглашение на ужин становится своего рода вызовом с моей стороны, и я всё жду, когда Алиса покажет свою корыстную сторону, истинную суть, но даже в ресторане она предоставляет выбор блюд мне. Возможно, это мелочь, но я привык, что девушкам от меня всегда что-то надо, и по этим правилам Алиса должна была выбрать самое дорогое, а не оставить последнее слово за мной.

Как иронично, что сегодня именно мне кое-что нужно от представительницы прекрасного пола, а не наоборот. И Алиса отказывается! Во всяком случае, сначала, чуть позже после уговоров она всё-таки соглашается, но я понятия не имею, что девушка попросит взамен, и опять слышу предостерегающие слова Дэна в своей голове.

Разрешение на строительство мне и правда необходимо, я давно хочу построить детский центр. К тому же, это поднимет компанию на совершенно новый уровень, обеспечит ещё большую рекламу и в перспективе увеличит прибыль, поэтому в сделке с Алисой на вечер присутствует исключительно мой корыстный интерес.

Девушка так хорошо вливается в роль, что на миг даже я верю, что мы по-настоящему вместе, что я постоянно работаю, но на Алису всегда нахожу время. В какой-то степени это правда, потому что на этой неделе я действительно уделяю ей внимание каждый день в том или ином виде.

Алиса сидит напротив меня и заразительно смеётся, а я чувствую тепло от её смеха, которое медленно растекается внутри. Не могу отвести от неё глаз. Это точно её искренний смех. Когда последний раз я так от души смеялся?

Весь путь до отеля мы проделываем молча. Провожаю её до номера и уже собираюсь уходить, но вид коридора навеивает воспоминания о нашем предыдущем разговоре здесь, и я четко вижу перед собой тот эпизод, как ранее девушка сделала стремительный шаг от меня, будто пугаясь.

— Алиса, — она тут же поворачивается ко мне, а я задаюсь вопросом: не слишком ли быстро девушка сделала это, не увидела ли Шведова во мне угрозу снова?

— Да? — в её устремленном на меня взгляде явно видна настороженность.

— Он тебя бил? — спрашиваю, не церемонясь, озвучивая вслух догадку, пришедшую на ум.

— Что? — и опять Алиса делает маленький шажок назад, от меня.

— Твой бывший парень тебя бил? — повторяю вопрос я.

— Нет, — она мотает головой и слегка хмурится. — С чего ты взял?

— Когда мы сегодня с тобой здесь разговаривали, был момент, когда ты как будто испугалась меня и попятилась, — объясняю я и внимательно наблюдаю за реакцией Алисы. — Сейчас ты опять сделала шаг назад. И я сомневаюсь, что нормальные парни преследуют своих бывших девушек, которые вынуждены убегать и попадать под машины.

— Да ты… ты… Ты ничего обо мне не знаешь! — восклицает она, но её возмущение не выглядит таким уж искренним, как тот смех, который я слышал ранее.

— Верно, не знаю, — спокойно отвечаю я, смотря прямо на неё. — Но вижу твою реакцию.

Алиса отводит глаза в сторону, избегая моего взгляда.

— Артём, — строго говорит она, — при всём моём уважении, но тебя это не касается.

— Нет, касается, — настаиваю на своём я. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня, хорошо?

— Я тебя и не боюсь, — произносит она, медленно качая головой из стороны в сторону, но я решаю уточнить этот момент ещё раз.

— Алиса, я не причиню тебе вреда, — стараюсь говорить максимально убедительно, чтобы она мне поверила, но девушка в ответ лишь еле заметно пожимает плечами.

К черту!

Все равно завтра мы разбежимся и скорее всего уже никогда не пересечемся.

— Ладно, — закрываю тему. — Тогда завтра в обед за тобой заедет Михаил, поможет тебе с вещами и доставит по адресу, который ты назовёшь.

— Спасибо, — благодарит Алиса.

— Да и насчёт сегодняшнего вечера… — вспоминаю я своё обещание. — Так что ты хочешь получить взамен?

— Ничего не нужно, правда, — быстро произносит она.

Шведова не перестает меня удивлять. Сначала она не хотела притворяться моей девушкой, но потом согласилась, когда я предложил ей всё, что захочет, а в итоге, Алиса и от этого отказывается.

Что же мне с ней делать? И можно ли вообще оценить сегодняшний ужин в денежной валюте?

— Отправлю завтра с Михаилом плату, — всё-таки решаюсь я, не имея привычку оставаться в должниках.

Алиса в ответ снова лишь пожимает плечами. Её лицо не выражает никаких эмоций. И я задумываюсь о том, что совершенно не представляю, что творится в душе девушки. Она ушла от парня, который, возможно, её бил, а теперь преследует или преследовал. Её сбил другой мужчина, а теперь ещё и пристает со своей заботой, в итоге пришлось притворяться его девушкой и играть спектакль, потому что мне так захотелось. А как только я пытаюсь ей как-то помочь, она закрывается и отвергает любые предложения, но потом под давлением всё-таки принимает.

А почему меня вообще должна волновать жизнь этой незнакомки?

Не должна.

Но по неведомой мне причине волнует.

— Алиса, — аккуратно говорю я, — во-первых, прости, что сбил тебя, и прости, если я лез не в своё дело. Во-вторых, спасибо тебе большое за то, что подыграла. Не знаю, встретимся ли мы ещё, но, если тебе хоть что-то понадобится, мой номер у тебя есть.

— Буду иметь в виду, Артём, — она слегка приподнимает уголки губ, и её улыбка выходит невероятно грустной и даже обреченной.

И я опять ловлю себя на мысли, что хочу узнать всё, добиться от Алисы правды, её истинной истории, но обрываю себя, прекрасно понимая, что это лишнее. Захотела бы — сама рассказала. Да и зачем мне это надо? Впускать её в свою жизнь я все равно не намерен.

Алиса (9)

На следующий день приезжает водитель Артёма — Михаил. Он отвозит меня в съёмную квартиру и перед уходом вручает белый конверт с деньгами. Сумма немаленькая. Хотя, конечно, смотря относительно чего оценивать. Для меня нынешней она очень даже приличная, а для меня прошлой — совсем маленькая, при желании могла бы легко спустить её за день.

Неделю я маюсь поисками вакансий, надеясь всё-таки найти что-то более стоящее, чем работа в обслуживающем персонале, но мне всё также продолжают отказывать, поэтому решаюсь уже остановить свой выбор на ресторане в двадцати минутах ходьбы от съёмной квартиры.

Администратор сообщает, что будет ждать меня завтра на первый пробный рабочий день и если её всё устроит, то меня сразу трудоустроят, поэтому сегодня я выдвигаюсь на разведку и иду до этого места. Ничего необычного. Среднестатистический ресторанчик для Москвы или Питера.

Заходить не рискую и направляюсь обратно прогулочным шагом, рассматривая вывески на домах, чтобы начинать понемногу ориентироваться в районе. Натыкаюсь на частную художественную школу. Ничего не могу с собой поделать, ноги сами меня несут к зданию. На входной двери как будто именно для меня висит объявление о поиске преподавателя рисования. Во всяком случае, мне очень хочется так думать. Завороженно срываю его и захожу внутрь.

— Здравствуйте! — здоровается улыбчивая молодая девушка за стойкой у входа. — Добро пожаловать в школу «Настоящий художник»! Что я могу для вас сделать?

— Добрый день, я по объявлению, — и поднимаю бумажку в подтверждение.

— Чудесно! — восклицает она. — Меня зовут Наташа, я администратор. Давайте, я сейчас позвоню Семену Владимировичу и уточню, когда ему будет удобно провести собеседование.

Пока девушка звонит руководителю по внутреннему телефону, я оглядываюсь по сторонам, вижу огромное количество картин, развешанный на стенах, а также различных подделок, заполняющих стеллажи. Видно, что работы в основном детские, но от этого мой восторг нисколько не исчезает, а даже проявляет себя во всей красе. С огромным удовольствием рассматриваю работы. Когда-то у меня самой была огромная комната, завешанная картинами моей кисти, но все они остались в прошлом и скорее всего уничтожены.

— Девушка? — окликает меня администратор. — Семен Владимирович может принять вас прямо сейчас, если вы готовы.

— Готова, — произношу я так, будто от этого собеседования зависит вся моя жизнь.

Наташа объясняет, куда идти, и я оказываюсь в кабинете Кольников С.В. Он разговаривает по телефону, а сам рукой указывает на кресло перед своим столом, я сразу в него сажусь и дожидаюсь, пока мужчина закончит разговор.

— Я понял, — резковато говорит он собеседнику. — У меня есть ещё три месяца, чтобы найти деньги для школы. Вот до того срока не смей меня тревожить… Знаю! Я что-нибудь придумаю.

Мужчина бросает трубку, встает из-за стола, наливает себе воды в стакан и залпом выпивает, затем второй и третий и лишь после этого возвращается на своё место и только замечает меня. Окидывает внимательным взглядом, но быстро встряхивает головой, как будто старается прогнать только что сложившееся обо мне первое впечатление.

— Простите за разговор и… в общем, неважно… — говорит Семен Владимирович. — Значит, вы по объявлению? Расскажите немного о себе и почему вы хотите у нас работать, а потом уже покажете ваши дипломы, аттестаты, рекомендации и прочие бумажки.

Я на секунду теряюсь, потому что, естественно, ничего из вышеперечисленного у меня нет. Только поддельный паспорт найдётся. Но мне ведь дают шанс рассказать о себе, и я им воспользуюсь. Нужно просто словами убедить мужчину в своей компетентности и готовности работать. Главное держать в голове то, как сильно я люблю рисовать, ведь главное — желание, а с остальным как-нибудь можно разобраться. Правда, за прошедшие два года со мной это практически никогда не работало.

Делаю глубокий вдох, усмиряя волнение, и начинаю рассказ, решая выдать некоторую правду:

— Меня зовут Алиса Шведова. Я училась в мухе, то есть в Академии им. А.Л. Штиглица, но по личным обстоятельствам мне пришлось прервать обучение на третьем курсе, после этого я активно занималась созданием копий работ известных художников. На втором курсе стажировалась в художественном центре для самых маленьких, открывала дошкольникам мир искусства и красок.

Я невольно улыбнулась, вспоминая, как это было. Я люблю детей, и тогда с удовольствием ухватилась за возможность поработать с ними. На курсе никто больше не захотел соваться к малышам, друзья же косо на меня смотрели, не понимая, зачем мне вообще нужна работа. Юра тоже удивился, что я захотела самостоятельно стажироваться, ведь могла просто попросить папу договориться, и он бы мне без проблем достал бумаги, подтверждающую любую практику в городе.

Месяц работы с самыми маленькими, только познающими окружающий мир, делающими первые шаги в рисовании, подарил мне невероятное удовольствие. Наблюдать восторг детей, их искренние ещё ничем неиспорченные эмоции, когда они видят результат своих стараний, — это ни с чем несравнимые ощущения.

— Вижу, вы вспомнили, как это было, — произнёс Кольников, и я вижу, что на его губах тоже играет улыбка, отчего моя делается шире.

— Да, — соглашаюсь я и сама не замечаю, как начинаю рассказывать о том рабочем опыте. — Совсем маленькие, но за месяц делали такие успехи. Мне ещё предоставили полную свободу действий, и я предложила устроить особое занятие, заранее предупредив родителей, что скорее всего им придётся потом долго отмывать малышей, но все мамы, к моему удивлению, согласились и выразили своё доверие. К тому моменту я уже три недели вела их группу.

— Суть занятия состояла в том, чтобы почувствовать краски, чтобы понять кисть и занять её место, — продолжаю я. — Мы застелили весь пол белым ватманом, а ребенку разрешалось войти только после того, как он выберет цвет и испачкает в нём ручки и, по желанию, ножки. Вы бы только видели восторг детей! А какое художество получилось! Огромный холст затоптанный, как ногами, так и руками деток, всеми цветами радуги — от белого цвета ватмана ничего не осталось. Руководительница отправила на конкурс результат наших стараний. Первое место работа не заняла, но взяла приз зрительских симпатий.

— Какое интересное занятие, — отмечает Семен Владимирович с доброй улыбкой на губах.

— Ой, простите, это, наверное, было не совсем по делу, — спохватываюсь я. — Просто очень запоминающееся событие было.

— Что вы! Как раз по делу, — возражает Кольников. — А рекомендации у вас есть из этого центра? Я бы с удовольствием на них взглянул и на подтверждение вашего трехлетнего обучения в мухе. Если всё предоставите, пущу вас на пробное занятие.

Улыбка с моего лица сходит моментально. А я так надеялась, что хотя бы здесь не попросят все эти бумажки, но, кажется, не судьба, придётся довольствоваться работой официантки. Видимо, мне никогда не заниматься любимым делом, придётся вечно бегать, вечно скрываться… Потому что как решить то, с чем я столкнулась, я не знаю. Придётся мириться с тем, что есть.

«Я хотя бы живая…» — обычно такими словами успокаиваю себя, но почему-то именно сейчас, они не помогают и на ум приходят совсем другие мысли…

Разве то, как я живу, можно назвать жизнью? Я скорее существую или выживаю, но не живу.

— Понимаете, у меня… — начинаю своё объяснение я, уже прекрасно осознавая, что мне здесь ничего не светит, как меня прерывают.

В кабинет влетает Наташа.

— Папа! У Алёны начались схватки! Я уже вызвала ей скорую, но детская группа…

— Как схватки?! — тут же подскакивает со стула Семен Владимирович.

— Рожает она, пап!

— Господи! Она не могла ещё хотя бы две недели подождать до возвращения Феликса из отпуска… Её же теперь некому заменить.

— Это так не работает! — восклицает администратор. — Так что мне с детьми делать? Родителей обзванивать?

И тут я ловлю на себе взгляд Кольникова.

— Готовы попробовать себя прямо сейчас в роли учителя? — спрашивает он. — Считайте, что это ваше тестовое задание.

— Конечно, — уверенно говорю я, кивая.

— Тогда пойдёмте. До конца занятия ещё почти пятьдесят минут. Надеюсь, вы справитесь, а я понаблюдаю со стороны, а со всей этой бумажной волокитой вопрос решим позже.

Мне достается группа детей восьми лет. Сначала никто из них и слушать меня не хочет. У всех на уме куча вопросов об Алене Сергеевне. Она рожает? А как же занятия с нами? А мы хотим с ней! Вас мы не знаем. А кого она родит? Мальчика или девочку?

Но мне всё же, наконец, удаётся поймать их внимание и заинтересовать так, что все в абсолютной тишине внимают каждому моему слову, слушая и о технике рисования, и о том, кто из художников её придерживался, в чём её преимущества. В итоге никто и не замечает, как занятие подходит к концу, пока этого не озвучивает Сергей Владимирович, а затем сам провожает группу к родителям, которые ждут своих детей в коридоре, и просит меня задержаться.

— Алиса, — обращается Кольников ко мне, возвращаясь в аудиторию для творчества, — а по отчеству как?

— Андреевна, но это излишне.

— Для взрослых может быть и да, но с детьми давайте все-таки соблюдать субординацию.

— Да, конечно, я всё понимаю, — быстро соглашаюсь я.

— Мне понравилось, как вы вели занятие, — неожиданно для меня говорит он. — Вижу ещё присутствует неопытность в каких-то моментах, но это нарабатывается исключительно годами практики, а так занятие получилось очень даже неплохое. Возможно, профессиональная художественная часть немного страдает, но зато контакт с детьми был установлен блестяще.

— Спасибо, — смущаюсь я и заливаюсь краской, давно никто не хвалил мою художественную самодеятельность. Мама поддерживала моё увлечение, отец же всерьёз никогда не воспринимал рисование, но, тем не менее, разрешил поступить в высшее заведение по выбранному мною направлению.

— Алиса Андреевна, я готов вас взять, но платить много я вам не смогу, — выдаёт он.

Мне не послышалось? Меня правда взяли?

— Я согласна, — быстро произношу я, боясь, что это лишь мираж, что Кольников может передумать.

— Прекрасно! Тогда предоставьте Наташе все документы об образовании и прочие вещи, договоритесь с ней о графике и выходите на работу.

Это хорошие новости, но я так всё равно не могу…

— Семен Владимирович, только у меня нет никаких бумаг, — честно во всём признаюсь я, понимая, что скорее всего ставлю крест на возможности здесь работать. — Я не могу вам предоставить никакие рекомендации.

Он с минуту на меня внимательно смотрит и анализирует сложившуюся ситуацию.

— Тогда сделаем так, — наконец произносит Кольников. — Вы мне принесете пару своих работ, а затем я приму окончательное решение.

— Спасибо, я обязательно принесу! — счастливо улыбаясь, благодарю его за предоставленный шанс. Ещё не всё потеряно. Я всё ещё могу заполучить работу, которая мне по душе. Пусть и временно, пусть и всего не более чем на два месяца, но для меня и это будет маленькой победой.

Артём (10)

Неделя на работе выдается особенно тяжелая. Хорошо, что Новиков всегда на подхвате — в который раз радуюсь, что позвал Дэна работать к себе.

Мы с ним сдружились ещё на первом курсе, стали одними из лучших на всём потоке, и я предложил ему должность в компании ещё тогда. Он отказался, аргументируя это тем, что хотел бы найти работу сам, а не по знакомству. И сколько бы я его не убеждал в том, что ему все равно придётся пройти собеседование у моего деда, он не соглашался.

В итоге в середине лета после первого курса Дэн звонит мне и говорит, что нашел работу в одной международной фирме — им требовался стажер, которого можно было обучить под собственные нужды. Новиков долго у них работал, пару раз летал в командировку в Польшу, а на четвертом курсе даже поехал туда и работать, и учится по обмену на полгода, но, к сожалению, кое-что сложилось не в его пользу, и по возвращении в Россию Денис снова находился в поисках работы.

Тогда я и предложил ему ещё раз место моей правой руки, и Дэн всё-таки согласился, но, естественно, после собеседования у моего деда и официального оффера.

Вот и получается, что работаем с другом уже около десяти лет рука об руку. Новиков, правда, периодически заикается о том, что хочет открыть своё собственное дело — заработанные в компании средства свободно позволят ему это сделать, — но я эгоистично надеюсь, что Денис задержится у меня как можно дольше.

— Держи, Тёмыч, — заявляется ко мне в кабинет Дэн после обеда, бросая бумаги на стол, и, нагло ухмыляясь, заваливается на диванчик, — заключил я контракт с Калмыкиным. Он до последнего настаивал на личной встрече с тобой, но мне удалось заговорить ему зубы и убедить, что я здесь не менее важное лицо.

— Супер, — кратко отвечаю я, параллельно листая, принесенный другом договор.

— Да всё там, как мы с тобой обсуждали, можешь не перепроверять.

— Я в тебе не сомневаюсь, — отвечаю, пролистывая сразу на страницу с подписью Калмыкина — закорючка на закорючке, — хотел посмотреть, как он расписывается. Не очень приятный?

— Да нормальный мужик, — бросает Денис, — просто чересчур высокого о себе мнения. Считает, что если бы дед твой ещё руководил фирмой, то он бы без проблем, без каких-либо личных встреч через своих юристов всё согласовал и подписал, а ты якобы ещё слишком маленькая рыбка для такого большого рынка. Непроверенная, неопытная.

— Ага, ну, конечно, — тяну возмущённо, — кто бы сомневался. Не первый год у руля, а он до сих пор такого мнения.

Я надеялся, что за пять лет единоличного руководства фирмой избавлюсь от всех предрассудков своих возрастных контрагентов. К тому же, зачастую целенаправленно работал с ровесниками, которым не свойственно такое поведение, но все равно приходилось и приходится до сих пор иметь дело с совершенно различными возрастными категориями, и иногда находятся такие уникумы, которые не воспринимают деятельность моей компании всерьёз и всё ждут, когда она потерпит крах.

Калмыкин относится именно к таковым.

— Заключили договор и хорошо, окажем ему услуги по высшему разряду, — ставлю точку в его обсуждении.

— Я тогда Марьину передам его проект, если ты не против? — предлагает Денис.

— Да, читаешь мысли, — соглашаюсь я, кивая.

Стук в дверь, и в кабинет заглядывает моя секретарша Светлана.

— Артём Александрович, Казанцев на линии, — тараторит она.

— Казанцев? — удивляется Дэн, потому что прекрасно помнит, что тот нам в очередной раз отказал, а о встрече с Алисой и Салтыковым я ему не рассказывал.

— Соединяй, — бросаю Свете и поднимаю трубку. — Добрый день, Марк Юрьевич, рад слышать, как ваше здоровье?

— Не жалуюсь, Артём, не жалуюсь, — произносит Казанцев. — Заглядывал тут ко мне на днях Витя и поделился интересными новостями. Неужели, правда? Остепенился?

— Как быстро распространяются новости, — аккуратно говорю я, намеренно не отвечая на вопрос напрямую.

— Витя так расписал девушку, что мне аж самому стало интересно посмотреть на героиню, которой удалось завладеть твоим черствым сердцем, — продолжает он, а мне неприятно становится от использованного им слова. Откуда у него такая уверенность в том, что моё сердце черствое?

— Да мы как-то не хотели афишировать пока, — отвечаю ему, подавляя своё недовольство брошенным им словосочетанием. — Она стесняется, не хочет быть в центре внимания.

— Так это правда? Значит, невеста? — допытывается Марк Юрьевич.

— Пока ещё девушка, но в будущем времени моя невеста и жена! — сдаюсь я и ловлю на себе пораженный взгляд Новикова. Денис смотрит на меня во все глаза и еле сдерживается, чтобы не задать вопрос. Я понимаю, что как только я закончу разговор с Казанцевым, допроса от друга мне не избежать.

— Очень-очень за тебя рад, Артём, мои поздравления! — говорит он как будто бы восторженно, в его тоне проскальзывает что-то ещё, что распознать я не успеваю.

— Да рано ещё, Марк Юрьевич, вот хотел сначала пару проектов доделать, а потом и сделать предложение где-нибудь на островах в отпуске, — на мгновенье я сам себе поражаюсь: как оказывается складно умею врать и не краснеть. — Да и «согласна» от неё ещё надо получить.

Не выдерживаю взгляда Новикова, чьи зрачки уже готовы выкатиться из орбит, и поворачиваю кресло к окну, чтобы спокойно закончить разговор.

— Получишь, если сам нигде не напортачишь, — бросает Казанцев, а затем его тон из наигранно игрового превращается в деловой. — Я в общем-то по какому вопросу тебе звоню: готов выслушать твоё предложение. Только у самого пока проектов много. Прилетай недельки через две в Сочи, мы всё лично обговорим. Подойдет?

— Конечно, подойдет, — воодушевленно соглашаюсь я, ещё не до конца веря в удачу. Или в удавшуюся авантюру.

— Вот и прекрасно! И невесту свою не забудь привести! Пусть подышит морским воздухом, а не вашим загрязненным московским.

— Девушку, — поправляю его я.

— Твою женщину в общем! Давай, до связи, — подводит итог Марк Юрьевич и отключается.

Одна проблема решена. Казанцев уже готов идти на контакт. Осталось решить две другие. Убедить его в необходимости выдать разрешение на строительство детского комплекса именно моей компании, и решить вопрос с девушкой…

Дэн начинает усиленно покашливать в надежде привлечь мое внимание. Возвращаюсь в кресле в прежнее положение и кидаю на него взгляд. В Новикове я уверен на сто процентов, ему можно доверить любую тайну, да и один я с такой авантюрой не справлюсь.

Таким же кредитом доверия с моей стороны пользуется разве что ещё Андрей.

— Казанцев готов к переговорам, — говорю я, но Денис меня перебивает.

— Это я уже понял. Не понял, я того, что у тебя появилась жена. Что это был за цирк?

— Дэн, понимаешь, Салтыков нас с Алисой увидел…

— С кем, с кем? — переспрашивает друг с глазами по пять рублей. — С той самой Алисой, которая кинулась под машину ради твоих денег?

— Ты сам переворачиваешь всё с ног на голову, — в моем голосе звучат стальные нотки. — Ей абсолютно плевать на мои деньги. Я фактически умолял её остаться в отеле за мой счёт хотя бы на неделю, пока она окончательно не пришла в себя.

— Ты сделал что?! — Денис был не в курсе моей помощи девушке. — Конечно, она прожила в отеле неделю за твой счёт. Ты поди ей ещё и «Руссо» оплатил…

— Хватит! — рявкаю на него, пока он не перешел границы дозволенного. — Ты почему так к ней относишься? Что лично тебе сделала Алиса?

— Артём, я тебя не узнаю, — пораженно качает головой друг. — Ты же на собственном опыте познал, что такое женская сущность, меркантильность и корысть.

— И что? Теперь всех по одному примеру судить будем? — начинаю я злиться.

— Во-первых, не по одному… — настаивает на своём Денис.

— Ты сейчас про свою Элину? — опережаю друга, прекрасно осознавая, что её имя сработает для него как триггер.

Новиков моментально замолкает, откидывается на спинку дивана, закрывает глаза и потирает переносицу. Я вижу, что ему до сих пор больно, вижу, что он до сих пор пытается забыть девушку, которая оставила неизгладимый отпечаток в его душе почти десять лет назад, но он упорно продолжает это отрицать, настаивая на том, что всё уже давно в прошлом.

Выжидаю несколько минут, давая время и ему, и себе успокоиться, а затем говорю:

— Так уж вышло, что Салтыков посчитал меня и Алису парой. Я надеюсь, все-таки не ввязывать девушку, как-нибудь объяснить её отсутствие, но именно наличие постоянных отношений, как оказалось, важно для Казанцева. Ты же прекрасно понимаешь, как ценен этот проект и для компании, и лично для меня. Дед всегда хотел построить сеть детских комплексов, а ты знаешь, что для них нужны специальные разрешения правительства, которые только Казанцев готов предоставить.

— Туше, — тихо произносит Денис. — Просто я ей не доверяю и всё. Возможно, я ошибаюсь и буду рад, если в итоге так всё и окажется.

— Пока Алису я никак и не собираюсь привлекать. К слову, она уже давно съехала из «Руссо» и сняла себе квартиру.

— Значит, все-таки «Руссо», — хмыкнул друг и присвистнул.

— Иди работай уже, — бросаю я, и Дэн покорно покидает кабинет.

Чуть позже мне звонит мать и просит заехать к ним вечером после работы. Она говорит, что нашла какие-то документы в кабинете отца на имя деда, и не знает, что с ними делать. Я обещаю заехать. Надеюсь, это не очередной предлог с кем-то меня познакомить, и эти бумаги деда существуют на самом деле.

До дома родителей добираюсь только в начале девятого, но свет в доме горит. Видимо, семья как раз ужинает. Захожу внутрь и в коридоре сталкиваюсь с домработницей родителей Зиной. Она мне кивает, приветствуя, и узнав, что я не голоден, обещает принести только чашечку чая к столу. Все уже поели и сейчас наслаждаются десертом.

— Всем приятного аппетита, — желаю я, заходя в столовую и занимая место рядом с сестрой, которая тепло мне улыбается. Отец кивает головой, здороваясь, параллельно поедая клубничный пирог — любимое сладкое Лены.

— Тёма! Мы уже думали, ты не заедешь, — восклицает мама.

— На работе замотался, — отвечаю я.

— Всё работа твоя да работа… — ворчит она. — Ты когда личную жизнь налаживать собираешься?

— Мам, ты опять? — моё настроение портится моментально. — Я думал, ты мне какие-то документы показать хотела.

— Успеется, — отмахивается она. — А как там Анечка поживает?

— Какая Анечка? — хмурюсь я.

— Ну, Морозова, ты же её подвозил!

Это становиться последней каплей моей выдержки на сегодня, то Денис со своим женоненавистничеством, то мама со своим сводничеством. С меня хватит!

Сжимаю кулаки до белых костяшек, стараясь сдержаться из последних сил.

Загородный дом родителей мне больше не кажется местом уюта, оно превращается в какое-то сводническое агентство, в котором я не обладаю никакой свободой, а пытаюсь лишь сдерживать давление матери. Так больше продолжаться не может.

Еле держу себя в руках, чтобы не нагрубить матери.

Почему же всё упирается в придуманные кем-то правила и порядки? Почему наличие девушки, невесты, жены играет такую большую роль в обществе? Почему нельзя просто жить одному, без, так называемой, второй половинки, но с друзьями и семьей, состоящей из родителей и сестры?

Лена замечает моё состояние и опускает на один кулак свою руку, пытаясь успокоить.

— Мам, что ты заладила? — говорит сестра, поддерживая меня. — Найдёт братец свою единственную, только сделает это сам, правда, Тём?

— Так я же просто помочь хочу… — растерянно бормочет мама. — Что плохого-то в том, что я познакомлю его с дочками знакомых? Вдруг именно среди них будет та самая…

— Люба, — неожиданно подключается отец и встает на мою сторону, — ну правда, оставь ты сына в покое. Немаленький уже, сам разберется.

— Сам? — увереннее произносит мама и с громким стуком отставляет от себя чашку. — Да сколько лет уже прошло после этой Жанны, а сам так и не разобрался! Пора бы двигаться дальше!

Сейчас имя бывшей становится триггером уже для меня, и я принимаю решение, совершенно не задумываясь о последствиях, потому что понимаю, что я не то что ужина в присутствии очередной кандидатки от матери не перенесу, я любую фразу от неё о сводничестве восприму в штыки, нагрублю в ответ и в родительском доме больше не появлюсь.

— У меня есть девушка, — твёрдо произношу я, вынося себе своего рода приговор: теперь мне от авантюры с участием Алисы точно не отвертеться. Никак. Плакала моя надежда на это, и плакал Денис со своими заскоками.

Воцаряется молчание. Такой фразы от меня точно никто не ожидал. В гробовой тишине заходит Зина и ставит передо мной чашку чая, а затем скрывается на кухне, предварительно забрав несколько грязных тарелок со стола.

Внимательно наблюдаю за паром, поднимающимся из чашки, усмиряя кипящее во мне раздражение.

— Как? — первой подает голос мама, который звучит очень потерянно. — У тебя есть девушка? И ты молчал?

Раз начал врать, так надо идти до конца, поэтому беру себя в руки и теперь уже смотрю ей прямо в глаза.

— Да, есть, и да, молчал. Мы познакомились с ней совсем недавно. Я пока не хотел афишировать. Она не любит привлекать к себе повышенное внимание.

Почти и не соврал.

— Ах ты проказник! — восклицает мама. — Насколько недавно познакомились? Если бы я знала, я бы не приводила больше никого! Ты должен нас познакомить с девушкой, которой удалось достучаться до твоего задеревенелого сердца!

Ауч. Теперь «туше» должен произносить своей матери я. Про деревянное сердце обидно, хотя в принципе это, наверное, правда. Во всяком случае, у мамы есть все основания так говорить в отличие от Казанцева. Спасибо и на том, что ледяным не назвала.

— Подождите, — натыкаюсь на недоуменный взгляд Лены, — я правильно услышала? У тебя появилась девушка?

— Да! — ликует мама, а я морщусь от её искренних радостных эмоций на лице.

Что я наделал? Как ей потом правду преподнести? Да и даже неправду, наше расставание разобьёт ей сердце.

— Мам, — пытаюсь смягчить будущий удар уже сейчас, — я пока не знаю, насколько у нас всё серьёзно…

— Вот и познакомь нас, — тут же отвечает она. — Мы с Леной сразу выясним, насколько у неё всё серьёзно в отношении тебя.

— Ещё рано, — протестую я. — И вообще я не хочу, чтобы вы с Леной что-то там выясняли. Это мои с ней отношения.

— Ладно-ладно, но ты всё равно её приводи! — мама поднимает ладони, сдаваясь, и я выдыхаю, немного успокаиваясь. Натыкаюсь на теплый одобряющий взгляд отца, от которого расслабляюсь ещё немного.

Может быть, я принял плохое решение и потом буду жалеть, но именно сейчас оно меня устраивает. Иначе я понятия не имею, чем закончился бы вечер.

— А имя-то, — спрашивает Лена, недоверчиво смотря на меня, — у этой девушки есть?

— Алиса, — без запинки отвечаю я. — Её зовут Алиса.

Осталось всего лишь уговорить её побыть моей девушкой хотя бы пару месяцев, до свадьбы Лены, чтобы и на этом мероприятии мама не смела меня ни с кем знакомить.

Артём (11)

Ещё неделю я думаю о том, можно ли всё-таки выйти из созданной мной ситуации, не привлекая Алису, но так ничего и не придумываю. Прекрасно осознаю, что сухим из воды не выйду ни при каком раскладе: либо достанется от родителей и Казанцева, либо — от Шведовой. В прошлый раз она до последнего отказывалась подыгрывать мне перед Салтыковым. Обнадеживает то, что деньги девушка в итоге взяла. Правда, и Мишу я попросил всунуть их ей любым способом.

И всё-таки, если мне удастся её уговорить, все останутся в плюсе: компания получит контракт, мама будет спокойна за мою личную жизнь (какое-то время так точно), что обеспечит мне собственное спокойствие, не придётся участвовать ни в каких её своднических проектах, а Алиса… Алиса получит деньги и тоже будет довольна. Кто ж откажется от неплохой суммы?

Вчера вечером мне позвонил Андрей и сказал, что материал на Шведову готов. Мы договорились, что я заеду к нему сегодня утром перед работой и гляну. Алиса кажется мне вполне себе нормальной девушкой. Да, видимо, у неё имеются проблемы в личной жизни, но у кого их нет? Тем не менее, недоверие Дэна к ней заставило меня повременить с разговором и дождаться проверки от Щегольского.

Вместо Андрея дверь мне открывает босая девушка в мужской рубашке, еле закрывающей интимные места. Роскошные пышные немного вьющиеся черные волосы спадают на плечи, темные глаза с искорками взирают на меня, а на губах играет самодовольная улыбка.

— Вы, наверное, к Андрюше? — озорно уточняет она, на что я киваю. — Проходите на кухню. Он в душе. Кофе я вам не сделаю, но покажу, где вы сможете сделать его себе сами.

Дама однозначно знает себе цену, пока иду за ней на кухню, осматриваю её пышные формы. Передвигается она умело, точно зная, когда и в каком месте нужно наклониться, чтобы выставить на обозрение все свои прелести.

Девушка показывает мне, где и что лежит, а потом располагается за столом, пьет кофе и параллельно что-то усиленно изучает в телефоне, абсолютно игнорируя моё присутствие.

Я следую её примеру.

Через пять минут на кухне появляется Андрей в домашней одежде и с мокрыми волосами.

— Привет, Тёмыч, — здоровается он и пожимает мне руку.

— Лейла, тебя не затруднит? — обращается друг к девушке, и она понимает его с полуслова.

— Конечно, — ставит чашку в раковину и направляется на выход из кухни, но останавливается прям перед Щегольским. — Андрюш, я воспользуюсь твоим компьютером?

Последнее слово Лейла произносит так, будто имеет в виду что-то совершенно другое, а не технику, то ли что-то запретное и интимное, то ли в этом слове таится какой-то потайной, недоступный мне смысл или шифр. Я прекрасно понимаю, что это не моё дело, но не могу удержаться от взгляда в сторону друга, правда, в итоге задерживаю его на соблазнительной фигуре девушки.

— Без проблем, только потом выключи его, — отвечает Андрей как ни в чем не бывало, и Лейла, чмокнув его в губы, бесшумно исчезает в коридоре.

Друг натыкается на мой вопросительный взгляд.

— Не начинай, ты же меня знаешь, ничего серьёзного, — отвечает он, у корня пресекая всевозможные вопросы с моей стороны, впрочем, я и не особо собираюсь их задавать. — Вижу, кофе ты себе налил.

— Да, — отвечаю я. — Лейла была настолько любезна, что напомнила мне, где у тебя находится кофемашина.

— Она такая, — хмыкает Андрей и переключается на деловой тон. — Так, пару секунд, сейчас принесу материал на твою Алису.

Возвращается он с толстой папкой, бросает её на стол, садится на место девушки и пододвигает бумаги ко мне.

— Ты мне дал только имя, фамилию и примерный возраст, — начинает отчитываться Щегольский. — Знаешь, сколько таких Алис живут на данный момент в России? Много. Я прошерстил все досье. Фотографии то девушки у меня тоже нет. И выбрал досье тех, кто вызывает у меня вопросы. С остальными всё в рамках нормы. Но ещё раз повторяю, если добудешь хотя бы паспортные данные, смогу нарыть больше и более конкретного материала.

— Этого будет достаточно пока что, — отвечаю я, открываю и листаю папку, обращая внимание только на фотографии девушек. — Спасибо, Андрей.

— Без проблем, Тёмыч, — теперь и он наливает себе кофе.

— Ладно, просмотрю уже на работе или дома, — поднимаюсь из-за стола, смотря на часы. — Мне пора.

— А кто эта девушка, Алиса?

— Ничего серьёзного, — бросаю с той же интонацией, как ранее сказал Андрей. — Пока во всяком случае.

— Понял-понял, — сдаётся друг, понимая, что сейчас он от меня объяснений не добьётся. — Пойдём провожу.

В прихожей встречаем Лейлу, но уже не в мужской футболке, а при полном параде: в потрясающем длинном алом платье с разрезом на бедре, на шпильках и с черным клатчем в руках.

— Я пошла, Андрюш, — мило щебечет она, уже держа дверную ручку. — Я позволила себе вольность и взяла денежку из твоего кошелька за свои услуги.

Андрей усмехается:

— Мне стоит пересчитать наличность?

— Нет, что ты, всё как обычно, — Лейла кокетливо хлопает ресницами, не отводя взгляда от Щегольского. — Только увеличила немного сумму за… утренний сеанс.

— Понял, — отвечает мужчина. — Тебя подвезти?

— Такси уже ждёт внизу, — произносит девушка, а следующие слова говорит так, будто опять вкладывает в них тайный доступный только ей и Андрею смысл. — Звони, если понадоблюсь. При любом раскладе.

И исчезает из квартиры.

— Эскортница? — любопытство берет надо мной вверх.

— Только попробуй назвать так Лейлу в её присутствии, — предостерегает друг. — Деловое сопровождение или на крайний случай эскорт-модель.

* * *

Уже на работе листаю бумаги на Алис Шведовых, но ни на одной фотографии не нахожу нужную мне. Значит, с девушкой всё в порядке, а Денис зря ей так не доверяет. Конечно, может быть, она что-то и скрывает, на что не обратил внимания Андрей при проверке, но скорее всего это что-то незначительное и не требует более тщательного изучения, иначе друг все-таки приметил. Рыться в её вещах, искать паспорт и отправлять с него данные Щегольскому я не собираюсь. Во всяком случае, пока что. Это уже будет смахивать на паранойю.

В голове возникает её образ. Что-то в ней есть. Чем-то она меня зацепила. Почему-то именно этой девушке хочется верить, она как будто совершенно беззащитна, но в то же время всеми силами пытается выглядеть храброй. Вот только перед кем? Передо мной или перед своим бывшим парнем? Или перед собой?

Ловлю себя на мысли о том, что Алиса представляет для меня загадку, и я хочу её разгадать.

Нет, это будет не совсем верно.

Я хочу понять, что именно меня в ней зацепило.

Алиса (12)

После собеседования в школе искусств тут же мчусь в магазин для художников, докупаю все необходимые мне для рисования материалы, оставляя там чуть ли не всю сумму, которую мне передал Артём в конверте. Дома судорожно второпях рисую: одну картину заканчиваю за ночь, вторую за утро и день. Вечером лечу в школу, чтобы провести ещё один урок.

Семен Владимирович снова присутствует на занятии, а после него задерживается в классе и просит показать ему свои работы, что я и делаю.

Кольников их очень внимательно изучает.

— Алиса, краска свежая, — отмечает он. — Вы когда их рисовали?

— Я… — не имею ни малейшего понятия, что делать, поэтому решаю сказать чистую правду. — Простите, я правда неплохой художник, и мои педагогические способности вы видели. Просто мои бумаги об образовании и картины они не здесь, они в другом городе, и я, к сожалению, сейчас не имею возможности показать их вам.

— Я спросил не об этом, — строго указывает Семен Владимирович.

— Первую картину ночью, — отвечаю я на изначально поставленный вопрос, немного хмурясь от недоумения, — вторую утром и днем. Единственное — отвлеклась на трехчасовой сон ещё.

— Трехчасовой сон? — брови Семена Владимировича взлетают вверх. — То есть вы хотите мне сказать, что вы нарисовали их за шестнадцать часов?

— Где-то около того, четырнадцать — шестнадцать часов, — прикидываю в уме я.

— Вы приняты.

— Что? — переспрашиваю, потому что мне кажется, что мне всё послышалось.

— Алиса, вы приняты, — чуть громче повторяет Кольников.

— Как? Почему? — не сдерживаюсь я.

— У вас настоящий талант, эти работы требуют некоторой доработки, но за то время, что вы их нарисовали — это воистину шедевры. К тому же, мне очень нравится, как вы находите общий язык с детьми. Вчера у меня ещё были некоторые сомнения, но сегодня вы их развеяли полностью. Насчет бумаг об образовании можете не переживать, я увидел вас в работе. На данный момент, мне этого достаточно.