Стерва, сразу видно! (СИ)

Глава четвёртая

Марина не осуждала Строгого ни за эти слова, ни за его волнение. Однако постаралась воззвать к его разуму.

— Для мамы мальчика её сын тоже остаётся ребёнком, и останется, даже когда ему стукнет пятьдесят, поверь. Но это не значит, что мы с тобой имеем право вмешиваться, Артём.

— Да, — кивнул Строгий и тяжело вздохнул. — Увы. Иначе я оттолкну Леру, а этого нельзя допустить.

— Ты слышал когда-нибудь о том, что проблемы нужно решать по мере их возникновения? Заранее, авансом, ты их не решишь. А профилактика в данном случае не поможет. Есть то, через что человек должен пройти сам, лично.

— Не переживай, — Артём вышел из печальной задумчивости и улыбнулся. — Я не посмею препятствовать, ведь процесс уже идёт. А профилактика…

Он замолчал.

— Что профилактика?

— Ничего, — Артём легко махнул рукой, взял бутылку и добавил им ещё вина.

— Артём, — Марина всё-таки решилась на этот (очень важный для неё) вопрос. Видимо, выпитое вино сделало её более раскованной и смелой. — А почему ты не женат? Или разведён?

— Нет, не разведён, — покачал головой Строгой. — Я никогда не был женат. А почему — и сам не знаю. Сказать, что из-за Леры? Нет. Конечно, я смотрел на каждую женщину, с которой более или менее серьёзно встречался, как на потенциальную мачеху для Леры, не скрою. Но мы жили с моими родителями, и я имел возможность, имел свободное время для построения отношений. Однако так и не построил. Понимаешь… Вот в людях в целом, вроде, разбираюсь, а в женских характерах — совсем нет. Не могу до конца понять женщину, не могу объяснить мотивы того или иного её поступка. Отсюда мои неуверенность и замкнутость, а женщины любят уверенных, сильных и открытых мужчин.

— Женщины любят разных. А кто тебе сказал, что ты неуверенный и не сильный? Многие смогли бы в двадцать один год взять на себя ответственность за маленькую племянницу и стать для неё настоящим отцом? А открытость… Что ты подразумеваешь под этим понятием? Умение говорить о своих чувствах?

— Ну да. Умение говорить слова любви, откровенность.

— В мужской сдержанности, наоборот, есть свой шарм. Я уверена, что чем больше говорит о своих чувствах мужчина, тем меньше он чувствует в реальности.

— Спасибо, Марина. Ты меня немного успокоила. В принципе, я ведь совсем не стар. Лера выросла, у неё своя жизнь. Так что… Можно сказать, всё ещё впереди у меня.

— Вот именно. Сейчас ты абсолютно прав, Артём!

— А ты? — Строгий пристально смотрел на Марину.

— Что я? — Марина сделала вид, что не поняла вопрос.

— У тебя есть кто-нибудь? — Артём с замиранием сердца ждал ответа.

— Я была замужем.

— И во сколько лет овдовела?

— В двадцать девять.

— Вот именно. Потому не пытайся уйти от ответа.

— Хочешь знать, как у меня на личном фронте?

— Хочу.

— Я, конечно, могла бы сказать, что много ваших полегло, — усмехнулась Марина. — Но не хочется лгать. Никак на личном фронте. Я, видишь ли, достаточно тяжёлый человек, въедливый, критичный, недоверчивый. К людям в целом отношусь предвзято, а к мужской половине человечества — в особенности.

— Хочешь убедить меня в том, что ты — стерва? — улыбнулся Артём. — Не верю. Хотя сначала считал тебя именно таковой.

— Ага? Как интересно, — Марина сузила глаза. — А что так?

— Ты обиделась?

— Наоборот, это же комплимент, а на комплименты не обижаются. Так почему же?

— Ты смотрела так… Высокомерно, холодно. И говорила со мной так, словно имеешь право мной командовать.

Марина вдруг рассмеялась.

— Я сказал что-то смешное? — напрягся Артём.

— Нет, Артём. Это я представила вдруг, как командую тобой. Не обижайся. Просто мне тогда очень хотелось выглядеть убедительной и серьёзной. Видимо, я переиграла слегка.

— Сейчас ты совсем другая, — признался Артём.

Их душевная беседа была прервана гидом, сообщившим, что он ждёт всех через десять минут у канатной дороги.

Спуск показался Марине очень волнующим. Возможно, потому что Строгий не выпускал её руку из своей и пристально смотрел в её лицо. Казалось, ему совсем не интересен пейзаж за окном кабинки. Марина даже испугалась в какой-то момент, что он полезет к ней целоваться, но к счастью, обошлось.

— Мы не договрили, — многозначительно сообщил Строгий, когда они садились в автобус. — Так что вечером я позвоню, и мы погуляем.

За ужином Лера и Сергей делились впечатлениями о поездке. Глаза у ребят блестели так, что Марина поняла: отношения молодёжи развиваются семимильными шагами. Во всяком случае, они уже точно целуются, это заметно по тому, как они смотрят друг на друга.

После ужина Сергей сразу убежал на свидание, а Марина приняла душ и уснула. Всё же ей давно не девятнадцать, и экскурсия её слегка утомила. Или розовое вино так подействовало.

Проспала она минут пятнадцать, не больше, и проснулась от того, что в двери номера кто-то настойчиво стучал.

— Кто там? — испуганно спросила Марина.

— Это я, Артём.

Бросив взгляд на свой короткий домашний сарафан, сантиметров на десять выше колен, Марина махнула рукой. В конце концов, она не звала никого в гости. И если нежная психика Строгого не выдержит вида её ног, то он сам виноват.

— Ты почему на звонки не отвечаешь? — обрушился на неё Артём, едва за ним закрылись двери.

— Ой, — Марина потёрла виски. — Я совсем забыла, что телефон на беззвучном режиме. Выключила звук во время экскурсии, а обратно не включила.

— Ты что, спала? — удивился Артём, быстро осмотрев Марину и задержавшись взглядом на её коленях. — Мы же договорились погулять.

— Сейчас, сейчас, пойдём. Я просто задремала. Ты что так всполошился?

— Ну мало ли…

Артём замолчал. Не мог же он признаться, что уже мысленно нарисовал себе курортного мачо, который увёл у него из-под носа госпожу Калинину.

К счастью, Марина ничего не поняла.

— Чай будешь? У нас есть печенье, конфеты и клубника. Или сразу гулять пойдём?

— Чай буду, — кивнул Артём, продолжая стоять у двери.

— Тогда проходи, мой руки и садись к столу, — улыбнулась Марина, включая чайник.

Какой-то странный он сегодня. Может, тоже вино? Хотя… он выпил мало. Говорил же он, что не пьёт до состояния, позволяющего меняться.

… - Марина, я должен признаться тебе, — решительно заговорил Артём, отставляя чашку. — Не могу больше скрывать. Не хочу, чтобы это стояло между нами.

Марина даже побледнела, а внутри у неё всё замерло. Ну нет… Неужели у него есть страшная тайна, которая не позволит им сблизиться? Как в романах. Только когда это происходит в жизни и с тобой, то совсем не кажется таким интересным и увлекатетным.

— В чём… признаться? — хрипло спросила Марина.

Артём снял очки, положил их на стол и потёр пальцами глаза.

— Я нарочно завалил Сергея на экзамене, Марина. Я же преподаватель, и могу подловить студента, если захочу. Говорю честно: никогда раньше такого не делал. За тринадцать лет это была первая пересдача в моей практике. И когда Сергей пришёл на пересдачу, я опять завалил его сам. И снова собирался завалить, но… ко мне пришла ты, и всё изменилось. Я словно очнулся, выбрался из тисков подлости и непорядочности.

Марина не верила своим ушам, но зато верила глазам: Строгий не лгал. Он так и не надел очки, они лежали на столе, и в его синих близоруких глазах была настоящая растерянность.

— Зачем? — тихо спросила Марина.

— Из-за Леры. Она с самого начала влюбилась в Сергея, ещё осенью. А он даже не смотрел в её сторону. Он и на других не смотрел, надо заметить, очень серьёзный парень для своих лет. Все попытки Леры разбить лёд ни к чему не приводили. А я устал смотреть, как она мучается и страдает, невыносимо было. Смалодушничал. Подумал, что если Сергея не будет в академии, Лера сможет забыть его. Вот так. А тут эта встреча в санатории. Я думал, у меня крыша поедет, когда мы с Лерой впервые пришли в столовую и увидели вас.

— Ну и сволочь же ты, оказывется. Как я могла так в тебе ошибиться? — преувеличенно спокойно начала Марина.

Она встала и отошла к окну.

— Убирайся. И не вздумай рассказать об этом ещё кому-то! Если ребята узнают, их отношения будут отравлены, ты понимаешь?! Это убьёт их!

— Марина, прости, пожалуйста! Конечно, я не расскажу! Если Лера узнает… Она так доверяет мне, считает меня лучшим отцом на свете.

— Бедная девочка… — прошептала Марина, и в её глазах блеснули слёзы.

Артём не видел её слёз, но всё почувствовал, встал, подскочил к Марине и попытался схватить её за руки. Она оттолкнула его.

— Убирайся, я сказала! И не подходи ко мне больше, понял? Не приближайся! Подлец! Малодушный трус! Манипулятор!

— Не уйду, — упрямо сказал Артём.

Марина, у которой потемнело в глазах от такой наглости, замахнулась. Изловчившись, Артём перехватил её руки, прижал её к себе и начал быстро целовать. Увидев совсем близко глаза Марины, понял: или он её сейчас возьмёт штурмом, или он не жилец.

Артём лежал на спине, мечтательно закрыв глаза, и гладил по спине распластавшуюся на нём Марину. Кажется, она задремала, потому что уже в течение нескольких минут дышала ровно и глубоко.

Решительные действия Артёма очень быстро возымели результат: сопротивление было сломлено, а мятеж предотвращён на корню. После нескольких попыток вырваться и влепить-таки ему пощёчину, Марина прерывисто вздохнула, обняла Артёма и начала отвечать на поцелуи.

Ему это понравилось настолько, что остановиться не представлялось возможным. Не отпуская "добычу", храбрый охотник запер двери и поставил замок на предохранитель.

Думать о том, что Сергей может вернуться в любой момент, не хотелось, поскольку начавшийся процесс был уже необратим.

Вскоре короткий домашний сарафан Марины был отброшен решительной рукой Артёма. Пока Строгий ладонями и губами изучал то, что отныне и навсегда будет принадлежать только ему, потихоньку привыкал, усилием воли сдерживая свой натиск, Марина совсем освоилась и осмелела. Стянув с Артёма футболку, задала ему направление в сторону своей кровати, и вскоре он был полностью в её власти.

Почувствовав её руки на поясе своих шортов, Артём, окончательно теряя самообладание, подумал, что не ошибся в первую их встречу: Марина перехватила инициативу, она командует, распоряжается им. Однако он и предположить не мог, насколько это ему понравится. К тому же, это временная уступка, он ещё отыграется, у него хватит сил и энергии. Лишь бы Сергей не вернулся с прогулки раньше времени…

Марина зашевелилась и попыталась с него сползти, но Артём удержал её.

— Не уходи. Или тебе неудобно так лежать?

— Очень удобно, но ты, наверно, устал?

— Ничуть. И никогда не устану.

— Вот так вот: никогда?

Артём почувствовал, что Марина улыбается и касается кончиками пальцев его шеи и плеча.

— Вот так вот. Сразу для тебя обозначил, чтобы ты не думала, что это просто интрижка.

— Артём, а вдруг дети вернутся? — Марина подняла голову и заглянула в его лицо.

— Пока не вернутся. Вообще, я рассчитываю ещё на один заход, — улыбнулся он и открыл, наконец глаза.

У Марины пересекло дыхание. Почему она не замечала раньше, какие красивые у него глаза? И неужели из-за неё сейчас в этих глазах столько счастья?

— А дети…

— Пусть делают, что хотят, Марина, и разбираются сами. Ты права, мы не будем вмешиваться. У нас найдутся другие дела, свои собственные.

… Жизнь Артёма и Марины перевернулась с ног на голову. Если началось и продолжалось их общение целиком и полностью из-за детей, то теперь, наоборот, они использовали любую возможность для того, чтобы остаться наедине.

Если сравнивать их роман с лодкой, то получилось бы так. Сначала эту лодку долго тащили по песку, потом кое-как столкнули в реку, а она, вместо того, чтобы медленно покачиваться на волнах равнинной реки, понеслась вдруг вперёд с бешеной скоростью по порогам стремительной и пенной реки горной.

Чувство оказалось сильным, всеобъемлющим и неожиданным для обоих.

Отношения Леры и Серёжи тоже не стояли на месте, а развивались по вполне взрослому сценарию. Дети настолько увлеклись друг другом и собственным счастьем, что заметили отношения родителей только через неделю. И то случайно. Однажды поздним вечером, возвращаясь из города в санаторий, они увидели, как утратившие бдительность Марина и Артём целуются на скамейке у живой изгороди. Марина держала в руке очки Артёма, а он собственническим жестом стискивал её плечи. Понятно было, что поцелуй для этих двоих — занятие уже не случайное.

Ловить родителей с поличным Лера и Сергей не стали, потихоньку развернулись и ушли к морю. Вопросов задавать потом тоже не стали: слишком боялись спугнуть счастье Марины и Артёма.

Однако, как известно, всё хорошее в нашей жизни имеет не только начало, но и завершение. Иногда завершение становится переходом на новый, ещё более прекрасный и насыщенный этап. А иногда превращается в путь в никуда.

Марина и Сергей приехали в санаторий днём раньше, чем Артём и Лера. Соответственно, и уехали тоже. Курортный роман подошёл к концу.

Марина вернулась домой с тяжёлым сердцем. Тоска по Артёму, неуверенность в завтрашнем дне, неизвестность, превращение тёплых южных вечеров в суетливый и шумный мегаполис, — всё смешалось и сплелось в тугой узел, мешающий жить спокойно и даже дышать.

Она знала, что рано или поздно придётся вернуться в привычный мир, но никогда ещё возвращение не было таким тяжёлым и не казалось настолько беспросветным. Хорошо хоть отпуск ещё не закончился, можно было спрятаться от реальности и посторонних глаз в своём уютном мирке, вдоволь поплакать.

Что будет дальше? Неужели жизнь продолжится, как ни в чём не бывало? Ведь Артём никогда и ничего не обещал ей, они не говорили о будущем, наслаждались моментом.

Зато он рассказывал о том, что не может до конца раскрыться перед женщинами, не может дать им той уверенности, на которую они рассчитывают. Интересно, это был сигнал для неё, Марины? Он расставил все точки над "i", а Марина ничего и не требовала.

Страсть захватила их настолько, что они не могли выбраться в повседневность из "здесь и сейчас" и реально оценить происходящее.

Теперь, вернувшись в пыльный город, в разлуку с Артёмом, Марина чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег. Она отчётливо поняла, что её отношение к Артёму — не просто страсть, а нечто гораздо большее.

Серёжа вёл себя вполне спокойно, и Марина была полностью уверена: он расстался с Лерой ровно до её возвращения из санатория. Молодые люди уже договорились о совместных велосипедных прогулках и о туристической поездке на фестиваль воздухоплавания в соседний регион.

Пока Марина мучилась, переживала и скучала, Артём использовал вынужденную короткую (он был твёрдо уверен, что короткую) разлуку для размышлений и построения планов на дальнейшую жизнь.

И он не представлял себе эту дальнейшую жизнь без Марины. Потому, едва вернувшись из санатория, Артём собрал для совета группу единомышленников. В первый же вечер после их с Лерой возвращения к ним пришёл Сергей. У Артёма и Сергея состоялся мужской разговор, и им удалось прийти к полному взаимопониманию.

… Прошли три дня после возвращения Марины и Сергея, и два дня после возвращения Леры и Строгого. Серёжа исчезал по вечерам, а Марина плакала, сидя в старом кресле и делая вид, что читает.

Артём уже два дня, как вернулся, но от него, по-прежнему, ни слуху ни духу. Давать о себе знать и звонить ему первой Марина не собиралась: любовь сделала её очень уязвимой и по-глупому, по-детски гордой.

На четвёртый день после возвращения Сергей предложил Марине поехать вместе в большой торговый центр. Сергею нужно было обновить гардероб, и он рассчитывал на помощь и советы мамы. Марина не решилась спросить, почему он не пригласил в помощницы Леру. Если сын так решил, значит, так тому и быть.

Сын приглашает её, Марину, значит, ждёт помощи именно от неё. Вполне возможно, что Лера занята, а Марине просто необходимо было развеяться.

Машина у них с Серёжей была одна на двоих, а с тех пор, как Сергей сдал на права, за рулём ездил, в основном, он.

Сергей купил джинсы, кроссовки и пару новых футболок, а Марина — туфли на осень, которая наступит рано или поздно, и лёгкий шарфик.

— Мам, давай заедем куда-нибудь, перекусим? Есть хочется.

— Серёжа, дома есть окрошка. Потерпи чуть-чуть.

— Мама, ну не будь такой практичной. Я приглашаю тебя в ресторан.

— Серёжа, ну к чему эти аттракционы неслыханной щедрости? — Марина попыталась возразить.

— Ты же знаешь, мне зарплата со стройки пришла наконец-то.

— И что, деньги жгут карман? Забыл, что вы с Лерой собрались в путешествие?

— Нет, просто хочу пригласить любимую маму в ресторан.

Марине стало очень стыдно. Сын абсолютно прав, а она, пытаясь сэкономить его деньги для него же, на корню рубит желание сына проявлять щедрость в отношении женщины.

— Ну раз так, то поехали, — примирительно улыбнулась Марина.

Вскоре Серёжа припарковался у одного из лучших ресторанов города, но Марина уже не решилась возражать либо как-то комментировать ситуацию.

… Марина сидела, уткнувшись в меню, и не сразу заметила, что народу за столиком прибавилось. Однако вскоре почувствовала неладное, какое-то странное молчаливое напряжение за столом, и подняла голову. Её взгляд тут же встретился с пристальным взглядом синих глаз.

— Интересно, если бы я не появился сам, ты бы так и не соизволила позвонить мне первая и поинтересоваться, какого, собственно, чёрта, и где я вообще, г@д такой?

— Я тоже сказала бы сейчас, что рада тебя видеть, Артём, но не люблю бесцеремонности во всех её проявлениях.

Сердце готово было выскочить из груди. Марина поняла, что стала ведомой, позволила втянуть себя в какую-то авантюру.

— Я всегда готов поговорить о никому не нужных правилах этикета и условностях, особенно с женщиной, которая явилась когда-то без приглашения первая ко мне в академию и ждала меня около моей машины.

— А где ребята? И вообще, откуда ты здесь?

— Ребята ограничили меня во времени, выставили очень жёсткие условия и предоставили сжатые сроки. Они вернутся через пять минут. Точнее, уже через две минуты. Потому не буду ходить вокруг да около.

Артём достал из-под стола букет, лежащий до сих пор на одном из стульев, и кольцо в специальной коробочке.

— Кольцо помогал выбирать Сергей, — признался Артём. — Пока он знает о тебе больше, чем я, но я прошу, чтобы ты дала мне возможность исправить эту оплошность.

— То есть… Они обо всём знают? О нас?

На глазах Марины выступили слёзы.

— Знают. Догадались ещё в санатории. Ты почему плачешь, Марина? Не хочешь выходить за меня? Зря. Поверь, я не такой уж чёрствый и плохой человек. Позволь мне это доказать на деле.

— Ну как? Поговорили?

Марина вздрогнула, услышав голос Леры.

Лера и Серёжа сели за стол.

— Марина Львовна, соглашайтесь, пожалуйста! Мы все вас очень просим. Мы давно знаем, что вы с папой любите друг друга.

— И вправду, мам, я никогда ещё не видел тебя такой красивой и счастливой, как там, в санатории.

Сергей заглянул в лицо матери.

— Но жизнь ведь — это не санаторий и не курорт, — Марина обвела взглядом заговорщиков. — В жизни много сложностей и проблем.

— Марина, только от нас зависит то, какой будет наша жизнь. Повседневность может стать лучше и прекраснее всякого курорта, главное, чтобы мы оба этого хотели. Особенно если мы не начнём создавать сами себе проблемы на пустом месте.

— А открытость, Артём? Уверенность? Ты готов дать их мне? Иначе я не подписываюсь ни на что.

— Мне казалось, я давно открылся для тебя со всех сторон. Что до уверенности… На словах можно обещать всё, что угодно. А ты позволь мне доказать её делами. Или так и будешь вечно всего бояться?

— Вовсе я не боюсь!

Три пары глаз с ожиданием смотрели на Марину, и она вдруг поняла, что предложение ей делает не только Артём, но и их дети. Разве могла она разочаровать и обидеть этих троих?

— Учтите, вы сами этого хотели, — улыбнулась Марина. — Потом не жалуйтесь, пути назад не будет. Я принимаю ваше предложение.

Под аплодисменты Леры и Сергея Артём надел кольцо на безымянный палец Марины.

— Я уже чувствую, как наша жизнь изменилась в лучшую сторону, — улыбнулся Артём, обнял Марину за плечи и быстро поцеловал.

Через два месяца Марина сменила фамилию Калинина на фамилию Строгая. Марина переехала к Артёму, а Лера — к Сергею.

Через десять месяцев у Марины и Артёма родился сын Николай.

Лера и Сергей сыграли свадьбу, как только получили дипломы, и вскоре молодые родители Артём и Марина обрели ещё один статус: стали дедом и бабушкой для прелестной маленькой Полины.

История о том, как преподаватель Строгий пытался завалить на экзамене студента Калинина, не стала семейным преданием, а была благополучно забыта, задвинута на задворки истории и полностью нивелирована семейным счастьем Строгих и Калининых.

Конец