Стирая прошлое

— Неа, я не сказала тебе, потому что знала, что ты взбесишься. Он даже пригласил меня выпить с ним, дал свой номер телефона и все такое.

Эми выглядела так, будто я только что пристрелила ее щенка.

— Не может быть.

Я порылась в сумочке, доставая телефон.

— Я докажу, — выпалила я, кликая по экрану.

Номер у меня все еще оставался, потому что, несмотря на то, что в то время я встречалась с Придурком и была ослеплена глупостью, ни за что бы не стерла номер супергорячего, суперизвестного парня.

Я лишь молилась, чтобы он его не сменил. Он, черт подери, был знаменитостью, и, вероятно, уже сменил его тридцать три раза. Я осознала это только тогда, когда по громкой связи раздались гудки. Может быть неловко.

Наступила тишина, потом телефон переключился на автоответчик, я затаила дыхание, пока не услышала отчетливый голос знаменитости, в которого Эми была влюблена с незапамятных времен. При звуках его голоса лицо Эми вытянулось. Я с торжествующим видом нажала отбой.

— Теперь мы квиты, хотя это даже и близко не подходит к тому, что ты сделала со мной, рассказав все моей маме. Я не разговариваю с тобой до конца дня. Нет, лучше до конца века, — решила я.

Я направилась обратно к своей машине, но потом повернулась.

— О, и пришли мне нашу с Кейдом фотографию, не знаю, когда ты ее сделала, но раз мама ее одобрила, значит она хороша.

Это произошло во вторник. Сейчас была пятница, и я практически простила ее, чему поспособствовала реально потрясная фотография нас с Кейдом. Мы были на вечеринке клуба, я сидела у него на коленях, повернув голову к кому-то рядом. Кейд ласково касался рукой моей шеи и смотрел на меня взглядом, полным благоговения и нежности, от чего мое сердце таяло.

Как можно скорее я распечатала фото и поставила рядом с кроватью. Увидев его, Кейд сделал копию и хранил ее в бумажнике. Он не сказал мне о ней ни слова, я обнаружила это лишь вчера, когда расплачивалась за пиццу. Ничего не сказав, я засунула фото обратно, но сердце, казалось, вот-вот взорвется от переполнявшей его любви.

***

— Детка? — позвал Кейд, возвращая меня в настоящее.

Он только что оттрахал меня так жестко, как и обещал, и я прижималась к изгибу его руки, полностью превратившись в желе.

— М-м-м, не знаю, смогу ли связно мыслить, по крайней мере, еще час, — мечтательно прошептала я. — Почти уверена, что ты только что вые*ал мне все мозги.

Тело Кейда загрохотало подо мной, его смех вибрировал у меня в ухе.

— Да, нужно было стереть образы кое-каких голливудских актеров, в которых, похоже, влюблена моя женщина, — ответил он полушутя.

Я положила руку ему на грудь и посмотрела на него снизу вверх, чтобы увидеть легкую суровость в его нежном посторгазмическом взгляде. Я не могла не хихикнуть, совсем чуть-чуть. Это не помогло, руки Кейда сжались вокруг меня, и его взгляд угрожал превратиться в хмурый. Я наклонилась и поцеловала его (каменную, татуированную, я упоминала восхитительную?) грудь.

— Ты же не можешь всерьез ревновать к вымышленным персонажам, не так ли, мистер Большой и Страшный Байкер? — поддразнила я.

Кейд нахмурился еще сильнее и передвинул меня, чтобы я полностью легла на него. Я изо всех сил старалась не ерзать, так как внизу у меня ощутимо побаливало.

— Я не ревную, потому что это мой член только что был внутри тебя, и это моя сперма сейчас вытекает из твоей сладкой киски, — прорычал он, и я почувствовала покалывание между ног. — Но я хочу, чтобы ты удалила этот номер, — продолжил он, нежно скользя руками по моей спине.

— Серьезно? Ты не можешь приказать мне удалить его номер, — ответила я, игриво улыбаясь.

Кейду явно было не до смеха.

— Могу, черт возьми. Я могу приказать тебе удалить номер любого мужчины, который захочет попасть сюда, — заявил он, спускаясь рукой между нами и проводя пальцем по моему влажному местечку.

Мои глаза закатились к затылку, я не могла найти в себе силы разозлиться из-за очередного собственнического заявления, особенно, потому что никогда бы не позвонила какому-то актеришке, изображавшему из себя крутого мачо по телевизору, когда у меня был собственный крутой мачо в реальной жизни и в постели.

— М-м-м, — простонала я, когда палец Кейда нашел мое волшебное и восхитительно чувствительное местечко.

— Моя детка снова готова для меня и так скоро? — хрипло прошептал он мне на ухо:

Все, что я смогла издать, это низкий стон, и прижаться к мускулистому телу моего мужчины, показывая, что очень даже готова. Он быстро перевернул меня, накрыв собой, прежде чем поглотить мой рот.

— Моя детка всегда жаждет мой член, — пробормотал он в нескольких дюймах от моих губ.

Я кивнула, обхватив его ногами, и он продолжил вытрахивать из меня остатки мозгов.

***

Несколько дней спустя я наливала нам с Эми по бокалу вина, когда услышала стук в дверь.

— Гвен! Можешь открыть? Я только что накрасила ногти и не могу сдвинуться с места еще часа три, пока лак не высохнет, — крикнула Эми со стороны бассейна.

Я закатила глаза, направляясь к двери с бокалом в руке, надеясь, что посетителем окажется Кейд. Я не видела его и не слышала о нем ничего со вчерашнего дня, когда он исчез по делам клуба. Мне было противно признаваться в этом, но я уже скучала по нему. Я пообещала себе, что не превращусь из-за него в сумасшедшую, ноющую женщину. Открыв дверь, я закричала.

Передо мной, ухмыляясь, стоял Райан.

— Гвен, я тоже рад тебя видеть, но давай не будем оглушать меня и моего возлюбленного, хорошо? — сухо заметил он.

Я проигнорировала его и снова завизжала, прыгнув в его объятия.

— Гвен, прошу, скажи, что тебя похитили или тебе только что доставили новый Биркин, это единственная причина, по которой я не взорвусь из-за испорченного маникюра. — Эми вошла в фойе, хмуро глядя на свои ногти. При виде Райана, ее лицо просветлело. — О, Боже мой! Рай! — завопила она, забыв про ногти.

Я посмотрела через плечо Райана и увидела, как по дорожке, ухмыляясь, идет Алекс, нагруженный кучей сумок. Улыбнувшись в ответ, я побежала к нему и бросилась ему на шею. Он отпустил сумки и, крепко обняв, поднял меня.

— Алекс, милый, я знаю, что ты очень рад видеть Гвен, но не мог бы ты не бросать Луи Виттон в грязь? — крикнул из-за двери Райан лишь полушутливым тоном.

Мы оба проигнорировали его, Алекс отстранился и, обхватив меня за шею, вгляделся в мое лицо.

— Выглядишь великолепно, Джи. Счастливой, — тихо сказал он, глаза его были полны гордости.

Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.

— Да, эй, у меня все очень хорошо, я и не думала, что смогу быть еще счастливее, но вы, парни, только что доказали, что я ошибаюсь. — Я улыбнулась ему, снова обхватив руками его мускулистое тело.

— Какого хрена? — спросил очень раздраженный мужской голос позади меня.

Я отпустила Алекса и увидела, что Кейд, Брок и Булл смотрят на нас с Алексом с разной степенью гнева. Лицо Булла, как обычно, ничего не выражало, но глаз, казалось, дергался. Лицо Брока было суровым, но его взгляд был прикован к Эми, которая подошла к нам, держась за руки с Райаном, который, очевидно, забыл о Виттоне, потому что таращился на трех байкеров. Я не винила его, в нескольких метрах от меня стояли трое великолепных самцов, одетых в кожу. Зрелище невероятное.

— Господи Иисусе, Абрамс, вернись, мать твою, в дом и накинь, бл*ть, на себя хоть что-то, — рявкнул Брок и, игнорируя Алекса и Райана, шагнул к Эми.

Она уперла руку в голое бедро, прищурившись на приближающегося байкера.

— Серьезно? Не приказывай мне, как какой-то пещерный мудак. Это бикини, и я почти уверена, что около пятидесяти лет назад произошло нечто под названием феминизм, дающее женщинам право носить все, что они хотят, и не слушать заносчивых придурков, — прокричала она ему в лицо, когда он подошел к ней вплотную.

Я сдержала смех от того, насколько похожим казался этот разговор с теми, что я регулярно вела с Кейдом.

Брок проигнорировал Эми, схватил ее за запястье и потащил обратно в дом, пока она упиралась и сыпала проклятиями.

Приподняв бровь, Райан с усмешкой наблюдал за ними, явно забавляясь картиной. Алекс — нет. Мне пришлось сдерживать его, когда Брок схватил Эми, прошептав на ухо, что все нормально, ему не нужно драться с тремя крупными мужиками, чтобы защитить нас. Что он сделал бы в мгновение ока.

— Мне здесь очень понравится, — заявил Райан, присоединяясь ко мне и Алексу, не обращая внимания на враждебность, исходящую от моего парня.

— Райан, Алекс, хочу познакомить вас с моим парнем, Кейдом, и его другом Буллом, — осторожно сказала я. — Кейд, Булл, это мои лучшие друзья — Райан и Алекс.

Я пыталась придумать тонкий способ сообщить Кейду, что они мои самые лучшие друзья-геи, так как знала, что он начинает ревновать, но Райан позаботился об этом. Он выступил вперед, пожимая им обоим руки, выглядя так, будто сейчас начнет пускать слюни.

— Гвен, конечно, рассказывала мне о вас, парни, но я был совершенно уверен, что она преувеличивает. Если бы я уже не был безумно влюблен в этого красавчика, — он ткнул большим пальцем на Алекса, — то переехал бы сюда прямо завтра. — Райан улыбнулся им. — А теперь давайте начнем вечеринку! Я привез Дом, который, надеюсь, не разбился от небрежного обращения с моим багажом. — Он бросил многозначительный взгляд на Алекса, поворачиваясь, чтобы поднять сумки.

Кейд с непроницаемым лицом оставался на месте. Я вдруг запаниковала, представив, какой будет его реакция на двух моих очень гейских лучших друзей. Он родился в маленьком городке, состоял в мотоклубе и в придачу был супермачо. Я не могла представить, что он готов размахивать радужным флагом. Дерьмо. Удивительно, но он шагнул вперед, притянул меня к себе и крепко пожал руку Алекса.

— Приятно познакомиться, брат, любой друг Гвен — наш друг, — искренне сказал он. Я с облегчением вздохнула, когда Булл последовал его примеру.

— Я тоже рад с тобой познакомиться, Гвен много рассказывала о тебе, я с нетерпением жду возможности узнать тебя получше, — осторожно ответил Алекс, тоном очень похожим на заботливого старшего брата, и скептически посмотрел на Кейда.

— Алло? Очень дорогое шампанское ждет, когда его выпьют! — крикнул с крыльца Райан, потрясая бутылкой и спасая меня от обморока от передозировки тестостерона.

— Лучше пойдем в дом и откроем бутылку, пока маленькая королева не устроила истерику, — пошутила я, потянув Кейда и указывая на Булла и Алекса, которые шли перед нами, разговаривая Бог знает о чем. Интересно.

***

— Значит, он владеет стрип-клубом? — громко воскликнул Райан, результаты выпивки возвысили его голос на несколько децибел.

— Рай, убавь громкость, пожалуйста. Я бы предпочла, чтобы ты не информировал об этом весь бар, — пожурила я.

Райан отмахнулся от меня.

— Умоляю, дорогая, это маленький городок, держу пари, ты узнала об этом последней. Мы должны пойти туда, — решительно заявил он, вставая на нетвердые ноги.

Мы снова были в баре Лауры Мэй, устраивали девичник. Райан, очевидно, считался девочкой, а Алекс смотрел какую-то игру с Кейдом и парнями. Может, футбол, хоккей или бейсбол? Честно говоря, понятия не имела, от разговоров о спорте я впадала в кому. Но я была счастлива, что все так хорошо ладили и восприняли эту историю с геями без комментариев.

Рози и девочки должны были встретиться с нами позже, мы с Эми хотели сначала побыть наедине с Райаном. Я решила воздержаться от рассказа ему и Алексу о моем похищении. Учитывая все происходящее, в этой крупице драгоценной информации нужды не было.

— Поддерживаю, — вмешалась Эми, допивая свой напиток и хватая сумочку Прада. — Пойдем, взглянем на девушек, за которыми Кейд должен «присматривать».

— Давайте опустим то, что вы оба чокнутые, и просто остановимся на встрече с Рози и девочками, и никто из нас недостаточно трезв, чтобы вести машину. — Я оставалась сидеть, поигрывая оливкой в «мартини».

Эми вытащила телефон, ее пальцы двигались со скоростью молнии. Я была впечатлена, так как теряла способность печатать сообщения после третьего коктейля.

— Двух зайцев одним выстрелом. Рози заскочит за нами и отвезет в стрип-клуб, — объявила она, явно довольная собой.

Я застонала, когда они вдвоем начали вытаскивать меня из кресла.

— Народ, это ужасная идея. Отправившись туда, мы ничего не выгадаем, а когда вы двое планируете что-то после «мартини», мы всегда влипаем в неприятности.

— Ой, да ладно, тебе самой интересно посмотреть, что это за место, нам нужно провести разведку. Только не говори, что мысль об этом не сводила тебя с ума. — Эми скрестила руки на груди, провоцируя меня поспорить с ней.

Я чувствовала себя опустошенной. Меня грызло осознание того, что Кейд имеет отношение к этому месту, где перед ним раздевались красивые женщины.

— И назови хоть один случай, когда мы влипли в неприятности после «мартини», — бросил вызов Райан, тоже скрестив руки на груди.

— Из-за тебя меня почти арестовали за кражу кепки у того полицейского.

Райан закатил глаза.

— Почти. Но ведь не арестовали.

— К тому же, вы с ним встречалась около месяца, и нам удавалось избегать пробок всякий раз, когда мы ехали с ним, — вмешалась Эми.

Бл*ть. Плохой пример. Избегать пробок оказалось кстати.

— Из-за тебя нам запретили вход в «Плющ» на целый год, отцу Эми пришлось дергать за ниточки, чтобы нас впустили обратно, — привела я им еще один пример.

Райан закатил глаза.

— Абсолютно не наша вина. Откуда нам было знать, что тот парень женатик? А его жена такая стерва?

— Брось, Гвенни, ты же знаешь, что хочешь этого, — перебила Эми.

Я раздраженно выдохнула.

— Ладно, но мы только взглянем одним глазком, а потом уйдем.

— Это моя девочка! — Эми хлопнула в ладоши. — И мы должны выпить хотя бы по бокалу.

Она вывела меня из бара, прежде чем я успела возразить.

***

— Итак, вот он.

Рози остановилась перед ничем не примечательным зданием, выглядевшим ухоженным и совсем не походившим на стрип-клуб. Снаружи висела красная вывеска «Даймонд Лаундж», написанная элегантным шрифтом, а у входа стоял вышибала.

— Должна сказать, это отличная идея, меня целую вечность пробирало любопытство, на что похоже это заведение, — вставила Люси с заднего сидения, зажатая между Эми и Райаном. То, как они с Райаном хихикали всю дорогу, говорило о том, что дело шло к тому, что они станут лучшими друзьями.

Рози улыбнулась мне.

— Я соглашусь, Гвен, с тех пор, как парни его открыли, я хотела взглянуть, но Кейд всегда срывал наши попытки, он бы совсем этому не обрадовался. — У меня создалось впечатление, что она нисколько не возражает против этого. Она открыла дверцу, и все остальные последовали ее примеру.

Я возвела глаза к небу.

— Прошу, не дай арестовать меня сегодня, — взмолилась я, перед тем как выйти из машины.

Вышибала вопросительно посмотрел на нас, но дверь открыл. Мы вошли, Райан с Люси шептались, взявшись за руки, Эми и Рози смеялись. Как только я хорошенько рассмотрела интерьер, то удивилась. Почти со вкусом. Кроме, конечно, женщин, танцующих голыми на шестах.

Освещение было приглушенным, от свечей на столах лился мягкий свет. Черные мягкие, на вид удобные, кресла окружали круглые серебристые столы. Должно быть, чтобы было удобнее исполнять танцы на коленях, предположила я. Длинный, берущий начало от сцены подиум разделял бар надвое. В конце был установлен шест, с которого в данный момент свисала блондинка с огромными сиськами. Другие девушки танцевали на круглых мини-сценах, разбросанных по всей комнате. Кто-то флиртовал с мужчинами, которых было полно в зале.

— Ладно, теперь, когда мы посмотрели, и я чувствую себя достаточно убежденной вставить грудные имплантаты и сбросить десять фунтов, время уходить, — обратилась я к друзьям.

Райан склонил голову набок, глядя на меня.

— Хм, ни в коем случае, мы остаемся и обсуждаем, какой размер тебе выбрать, здесь есть о чем поговорить. И, смотри! У нас есть столик. — Он указал на Эми, которая сидела за пустым столом и показывала нам большие пальцы.

Я застонала, Рози и Люси улыбнулись, и мы все направились к Эми.

Райан взял меня под руку.

— Брось, Гвен, мы немного повеселимся, о каких неприятностях может идти речь? — невинно спросил он.

***

После двух удивительно вкусных коктейлей мне было неприятно признавать, но я отлично проводила время. Это место реально казалось мне модным баром, ну, почти, учитывая эксклюзивную мужскую клиентуру и танцующих передо мной голых женщин. Обслуживали хорошо, коктейли готовили великолепные, компания тоже была потрясающей.

Я удивилась, не получив никаких грязных выкриков от парней. Я не была самовлюбленной, просто мы были почти единственными женщинами в баре, полном мужчин, и моих спутниц нельзя было не заметить. Эми выглядела так, словно ей суждено стать моделью Victoria's Secret, Люси, с ее молочно-белой кожей и черными волосами, выглядела как сексуальная Белоснежка, а Рози — как богиня байкеров.

Прекратившаяся болтовня прервала мои мысли. Я повернула голову туда, куда смотрели все мои друзья, кроме Райана, он казался озадаченным.

— Ну, разве не жалкое зрелище, последняя девка Кейда опустилась за слежкой за ним в его же баре. Он уже избавился от тебя, милая? — спросил меня гнусавый, злобный голос.

Отлично, как раз то, что мне нужно. Возле нашего столика нарисовалась Джинджер, по бокам от нее стояли две такие же потасканные подружки. С нашей последней встречи, она покрасила корни, но это лишь немного улучшило ее стиль «шлюховатого шика». Она приделала дешевые искусственные пряди, отчего ее жесткие волосы выглядели еще хуже. Платье из искусственной кожи на молнии, идущей по всей длине спереди, должно было быть сожжено вместе с ботинками на высоком каблуке.

— Пришла на собеседование, милая? — спросила я, оглядывая ее с ног до головы. — Не думаю, что даже стрип-клуб опустится до того, чтобы нанять кого-то вроде тебя. Может, попытаешь удачу в «Бургер Кинге»? — сладко предложила я.

За моей спиной раздался взрыв смеха, и Эми ударила меня кулаком.

Джинджер покраснела и сузила подведенные глаза, пригвождая меня убийственным взглядом.

— Сука, ты просто временное увлечение, Кейд все равно вернется ко мне, он не может насытиться моей киской, — прорычала она, подходя ближе ко мне.

— Ты просто сама стиль, — вставил Райан, бросив на нее холодный взгляд.

Она взглянула на него, его рубашку с принтом и коричневые слаксы.

— Заткнись, пидор, твоего мнения никто не спрашивал.

О, нет, она не смела такого говорить.

Стиснув бокал, Эми устремила испепеляющий взгляд на суку. Я знала, что она в нескольких секундах от того, чтобы бросить в нее упомянутый бокал.

— Предлагаю тебе заткнуть свой поганый рот и уйти, пока я не подхватила венерическое заболевание. Или потеряла самообладание, — сообщила я Джинджер сквозь стиснутые зубы.

Джинджер, ухмыляясь, закатила глаза.

— Будто я испугаюсь какой-то городской мрази, я вытру тобой пол.

Я попыталась встать, но чья-то рука остановила меня.

— Она того не стоит, дорогая, а что, если ты порвешь свое платье от Шанель? — непринужденно сказал Райан. Я была склонна согласиться с ним, пока Джинджер снова не открыла свой неряшливо накрашенный рот.

— Видишь ли, в этом мире есть способ избавиться от женщин, которым здесь не место. Спроси Лори. Ой, нет, подожди, ты ведь не можешь.

— Не верю своим ушам, — ледяным тоном заявила Люси.

Мы с Эми встали одновременно, двинувшись на стайку шлюх. Я была ближе, поэтому добралась до Джинджер первой, успев до того, как она подняла кулак, пытаясь ударить меня. Я поймала его ладонью и рассмеялась ей в лицо.

— Разве отец не учил тебя? Никогда не отступай назад, пытаясь кого-то ударить. — Я покачала головой. — Глупая шлюха.

Я подняла другую руку и молниеносным движением ударила ее в нос. Она упала, как мешок с картошкой. Эми и Рози взялись за двух других, в то время как я опустилась на колени, вцепившись Джинджер в волосы и стараясь избегать сочащейся из ее носа крови. Я очень не хотела запачкать платье.

— Никогда больше не смей унижать моих друзей. Даже не подходи к ним близко, чтобы им не пришлось задыхаться вонью твоих дешевых духов. И если ты еще хоть раз только подумаешь об имени этой девушки, то пожалеешь, — спокойно заявила я.

Она уставилась на меня, пытаясь вырваться из моей хватки.

— Иди на х*й, — из-за разбитого носа ее голос прозвучал несколько искаженно.

Я потянула ее за волосы, заставив закричать.

— Это не то извинение, которое я ожидала. Как насчет, попробовать еще раз?

Я мотнула головой в сторону Райана, тот спокойно потягивал коктейль и, казалось, упивался зрелищем.

Джинджер все пыталась освободиться, но на этот раз держала рот на замке.

Я покачала головой.

— Я не отпущу тебя, пока не скажешь эти слова или пока не вырву твои дешевые искусственные лохмы.

Она смотрела на меня так, словно хотела выцарапать глаза, а затем повернулась к своим подружкам за поддержкой. Одна убежала, а другой ухмыляющаяся Эми заломила руки за спину.

Она упрямо молчала еще мгновение, прежде чем заскулить:

— Ладно. Прости. — Она посмотрела на Райана так, словно эти слова причинили ей боль.

Я улыбнулась.

— Не так уж трудно, не так ли? А теперь беги, уверена, тебе пора на инъекцию пенициллина. — Я отпустила ее, встала и отряхнула руками платье.

Джинджер вскочила на ноги, держась за нос, выглядя так, словно хотела броситься на меня, но ее явно более умная подруга оттащила ее прочь.

— Гвен, это просто событие недели! Ты потрясная. Не знала, что в тебе это есть, — воскликнула Люси с широко распахнутыми глазами и улыбкой от уха до уха.

— Я тоже, — согласился низкий голос позади меня.

О, пожалуйста, пусть это будет не он.

Я медленно повернулась, убеждаясь, что мои опасения подтвердились. Кейд стоял в паре футов от меня, скрестив руки на груди, с пустым выражением на красивом лице. Алекс был рядом с ним, но он привык к подобным выходкам с участием меня, Райана и Эми, поэтому лишь усмехался и качал головой. Лаки, засранец, тоже видел представление, и широко ухмылялся.

— Срань господня, Гвен, это было ох*енно круто, запредельно сексуально. Спасибо, Эймс и Рози.

Он кивнул девушкам рядом со мной, и те, черт их побери, присели в реверансе.

Пьяные дуры. Брок смотрел только на Эми, одарив ее улыбкой, которая заставила меня покраснеть.

— М-м-м. Привет, дорогой, как игра? Победила ли... команда? — непринужденно спросила я, будто не стояла в стрип-клубе своего парня, где только что наваляла его бывшей у него на глазах и глазах его друзей.

— Откуда мне знать. Как только мне поступил звонок от службы безопасности о том, что моя женщина и моя сестра с друзьями прибыли в мой клуб, я решил пропустить конец игры и посмотреть, что вы забыли в стрип-клубе. — Он говорил спокойно, не выдавая эмоций, если не считать слегка приподнятой брови. — Оказывается, я сделал правильный выбор, учитывая, что меня ждало более интересное зрелище, чем любой футбольный матч.

Я покраснела, оглядываясь вокруг, ожидая увидеть других людей в баре, уставившихся на экспромт «наваляй шлюхе». Удивительно, но лишь несколько мужчин искоса поглядывали на нас, все остальные смотрели на танцовщиц. Может, такое происходит тут постоянно.

— Футбол! Я же говорила, — торжествующе прошептала Эми рядом со мной.

Я закатила глаза.

— Сейчас это не так уж важно, Абрамс. — Меня больше беспокоило то, что скрывалось за бесстрастным видом Кейда, чем мое невежество, когда дело касалось американского спорта.

— Да ладно тебе, Кейд, расслабься, мы ослушались твоего приказа и пришли в стрип-клуб, которым ты владеешь. Большое дело. Ты не властелин вселенной, а мы взрослые люди, которые имеют право делать все, что захотим. И сегодня вечером нам вдруг захотелось посмотреть на сиськи и преподать урок парочке шлюх. Забудь об этом и выпей, — верещала Рози за моей спиной, она говорила немного невнятно, но все же возмущалась поведением старшего брата.

— После такого представления я бы не отказался от пива и приватного танца, — ухмыльнулся Лаки и направился к бару.

Алекс снова покачал головой на нас с Эми, а затем присоединился за столом к Райану и девочкам. Кейд, Брок, Эми и я уставились друг на друга. Я чувствовала на себе обжигающий взгляд Кейда. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, не была уверена, что именно, но подумала, что алкоголь мне поможет, когда другой возбужденный байкер опередил меня.

— Абрамс, на заднее сиденье моего байка. Сейчас же, — хрипло скомандовал Брок.

Эми прищурилась.

— Ой, извини, кажется, я только что попала в параллельную вселенную, где ты имеешь право командовать мной, как собакой. Нет, подожди. Ни в одной вселенной у тебя нет такого права. — Она посмотрела на Брока.

Его взгляд стал ледяным.

— А теперь тащи свою тощую задницу за дверь, Эми.

Она стояла на своем. Я была впечатлена.

— Заставь меня, — бросила она вызов с самодовольной улыбкой.

Оба уставились друг на друга, ни один не отступал, пока Брок не всплеснул мускулистыми руками.

— На х*й все это. Я не должен мириться с твоим дерьмом, здесь тьма баб, от которых гораздо меньше проблем, чем от тебя.

Он умчался, обхватив за бедра полуголую официантку, и потащил ее в заднюю комнату. Честно говоря, она выглядела более чем готовой. Улыбка Эми потускнела, она уставились на дверь, за которой скрылся Брок, но тут же встряхнулась и повернулась к столу.

— Нам нужны шоты! — дрожащим голосом объявила она.

Меня слишком занимало все происходящее, чтобы заметить, как Кейд не спускает с меня глаз. Посмотрев на него, я увидела, как его напряженный взгляд прожигает меня.

— Мы уходим, — хрипло объявил он, прищурившись.

— Окидоки, — немедленно ответила я.

Мне не хотелось отстаивать свою женскую независимость, как Эми. На самом деле, от того, как Кейд смотрел на меня, я чувствовала, как внизу живота нарастает желание.

Я повернулась к друзьям, которые смеялись, попивая коктейли.

— Больше всего мне понравилось, когда Гвен сказала: «Разве отец не учил тебя? Никогда не отступай назад, пытаясь кого-то ударить». Гребаная классика, — воскликнула Люси, в то время как все остальные засмеялись.

— Ладно, народ, как бы мне ни хотелось и дальше слушать ваше восхваление моей крутизны, я ухожу, — объявила я небольшой компании.

Я проигнорировала стоны протеста и послала всем воздушные поцелуи, прежде чем Кейд, у которого кончилось терпение, схватил меня за руку и почти выволок из клуба.

***

Доехав до Кейда, я уже насквозь промокла. Всю дорогу я льнула к нему всем телом, чувствуя, как сжимались и напряглись его мышцы, зная, что его контроль висит на волоске. Эта мысль подтвердилась, когда он прижал меня к стене, как только мы переступили порог дома.

— Господи Иисусе, детка, ты полна гребаных сюрпризов. Только я подумаю, что невозможно больше возбудиться из-за тебя, твоего горячего миниатюрного тела и твоего умного гребаного рта, ты делаешь что-то еще, доказывая, что я ошибаюсь, — проворчал он между опустошающими поцелуями.

Он грубо сдернул с меня платье, мое беспокойство за модную одежду исчезло и сменилось чистой животной страстью. Я застонала, когда Кейд пососал мой сосок через кружево лифчика, а его рука погрузилась мне в трусики.

— Зная, что ты можешь так себя вести, так постоять за своих друзей, и все равно быть милой и носить гребаные женственные штучки — я схожу с ума, — прорычал он, кусая меня за шею и проникая внутрь меня пальцем.

Я изо всех сил старалась связно мыслить, чувствуя, как внутри нарастает оргазм.

— Ты моя плохая маленькая сучка, скрывающаяся под всей этой модной одеждой, да? — грубо спросил он, ущипнув меня за сосок.

Я застонала, удовольствие и его слова слишком сильно влияли на меня, я не могла ясно произнести даже подобие предложения.

— Хочешь, чтобы я жестко тебя оттрахал? Знаю, что хочешь, моя маленькая злючка.

Когда Кейд вошел в меня, впечатывая в стену, я закричала от оргазма.

Обвив руками его за шею, я цеплялась за его футболку, упиваясь безумной мощью нашего единения. Кейд был неумолим, крепко держал за шею, впиваясь в меня пылающим взглядом, обжигающим душу. Его пальцы вонзались в мою задницу, пока он продолжал трахать меня у стены. Я чувствовала, что снова приближаюсь к грани, трение о клитор было почти запредельным.

— Кейд… — застонала я, задыхаясь.

— Давай еще, детка, — хрипло приказал он, не сводя с меня глаз.

Секундой позже я кончила, воспарив к своему освобождению, и сквозь туман почувствовала, как Кейд напрягся и последовал за мной. Не в силах удержаться на ногах, я была благодарна его сильным рукам.

Он прижался лбом к моему лбу и тяжело дышал.

— Было... потрясающе, — мечтательно сказала я.

Его рука обвила мою шею, и он прижался к моим губам в нежном поцелуе.

— Да, Гвен. — Серые глаза изучали меня. — И лучше бы тебе даже не думать о том, чтобы что-то делать с этими прекрасными малышками. — Он обхватил мою грудь. — Я запрещаю тебе что-либо менять в своем теле, — прорычал он.

***

Пару дней спустя мы с Кейдом лежали в постели.

— Детка, ты счастлива? — сонно пробормотал Кейд, закончив опустошать меня.

Я свернулась калачиком в его объятиях, чувствуя себя удовлетворенной.

— М-м-м.

Кейд поцеловал меня в голову.

— Рад, что у тебя такие верные друзья.

— Да, мне очень повезло. Вот бы им не пришлось уезжать, — ответила я, вспоминая слезливое прощание этим утром.

— Уверен, мы еще увидимся с ними. Может, нам удастся в скором времени съездить в Нью-Йорк? — предположил Кейд.

От этих слов мое сердце подпрыгнуло. Поехать в Нью-Йорк с Кейдом? Несмотря на некоторые ужасные воспоминания, с которыми у меня ассоциировался этот город, я все же была там очень счастлива. И с удовольствием создала бы новые памятные моменты с любимым человеком. Не говоря уже о том, что не могла дождаться, когда увижу одетого в кожу Кейда в одном из гламурных мест, где мне нравилось проводить время. При этой мысли я хихикнула.

— Я бы с удовольствием, — тихо прошептала я, прежде чем погрузиться в сон.

Глава 16

Я проснулась от того, что руки Кейда скользили по моему телу, а его губы касались моей шеи, что не было необычным. Но неожиданностью стала резкая боль в животе, за которой нахлынула невыносимая волна тошноты.

Я оттолкнула Кейда от себя, что сработало только потому, что он этого не ожидал. У меня не было времени на его смущенное и сердитое «какого хрена?», я откинула одеяло и помчалась в ванную.

Едва я добралась до унитаза, как меня вывернуло. Сильно. Выглядело нехорошо, особенно, когда к процессу подключился Кейд, убирая мои волосы назад и успокаивающе гладя по спине.

Как неловко.

Мой супергорячий и крутой парень стал свидетелем того, как меня рвало. Я оторвала туалетную бумагу, чтобы вытереть рот, а потом попыталась оттолкнуть его.

— Уходи, не хочу, чтобы ты это видел, — заскулила я. У меня не было возможности услышать его ответ, потому что тело решило, что мое унижение не было полным, и я снова уткнулась лицом в унитаз.

Руки Кейда исчезли с моей спины и шеи, и я вздохнула с облегчением, которое длилось недолго, так как он быстро вернулся. Затылка коснулась прохладная фланель. Я вздохнула, холод успокаивал разгоряченную кожу. Решив, что меня больше не вырвет, я спустила воду в унитазе и попыталась вырвать ткань из рук Кейда.

— Пожалуйста, через секунду я буду в порядке, просто уйди, — прошептала я хриплым голосом.

Кейд не ответил, он поднял меня на руки, и я осторожно заглянула в его обеспокоенное лицо через завесу спутанных волос.

— Не нужно меня нести, Кейд, думаю, я смогу идти, — пробормотала я, сосредоточившись на усмирении разбушевавшегося желудка.

Он осторожно уложил меня на кровать, не натягивая сверху одеяла, за что я была благодарна. Я почувствовала на лбу его руку, а затем блаженство холодного компресса, заменившего ее.

— Ты вся горишь, детка, — голос Кейда был полон беспокойства, и он нахмурился, глядя на меня сверху вниз. — Что ты ела вечером? — тихо спросил он, гладя меня по щеке.

— Хм, только пасту, потом вредную еду с Эми. Ничего такого, от чего может стошнить, только задница станет толще, — пошутила я, чувствуя себя немного лучше.

Кейд продолжал хмуриться.

— Твоя задница не толстая, а идеальная, — отрезал он, и я попыталась не закатить глаза. — Я позвоню врачу, пусть приезжает как можно скорее.

Когда он потянулся к телефону на прикроватной тумбочке, я схватила его за руку.

— Кейд, не думаю, стоит ли сейчас вызывать врача, возможно, это просто желудочный грипп. Уверена, что быстро справлюсь с этим. — Я старалась казаться оптимистичной, но в животе все еще слегка урчало.

Взгляд Кейда немного смягчился, и он снова наклонился ко мне.

— Мне не нравится, что моя детка болеет, — заявил он.

— Ну, такое будет происходить время от времени, человечество иногда подвержено влиянию простудных заболеваний. — Я взглянула на Кейда, во всей его обнаженной красе, с трудом представляя его голову в унитазе. — Ну, может, это не относится к таким крутым байкерам, как ты, которые слишком суровы, чтобы позволить чему-то такому банальному, как простуда, сбить тебя с ног, — пошутила я, улыбаясь ему.

Улыбка быстро сникла, когда я вновь почувствовала в животе спазм и со всех ног бросилась в ванную. Кейд снова стоял позади меня, придерживая волосы и нежно поглаживая по спине. Очень мило, но я бы предпочла, чтобы мой, вероятно, непобедимый парень не видел, как я извергаю содержимое желудка в унитаз. После того, как я решила, что на данный момент закончила, Кейд снова подхватил меня на руки и направился в спальню.

— Подожди, — скомандовала я, пытаясь слезть.

— Прекрати, Гвен, давай уложим тебя в постель, — мягко, но твердо ответил он, убирая мои влажные волосы с лица.

— Могу я хотя бы почистить зубы? — спросила я тихо, но в голосе послышалось легкое раздражение.

Кейд осторожно опустил меня на пол и передал зубную щетку и пасту, а потом поцеловал в лоб.

— Спущусь вниз, принесу воды и тостов, ты будешь в порядке без меня пару минут? — Он держал меня за плечи, будто боялся, что я упаду.

Беспокойство на его лице и его действия заставили меня немного согреться изнутри, и я улыбнулась ему.

— Со мной все будет в порядке, милый, спасибо. Мне уже немного лучше, — честно ответила я.

Он поднял бровь, словно не поверив мне, но сжал мои плечи.

— Сейчас вернусь, — пообещал он.

Я смотрела на него секунду, удивляясь, как он мог быть самым свирепым мужчиной, которого я знала, когда дело касалось похитителей и всего прочего дерьма, а также душераздирающе нежным, когда дело касалось меня.

***

После того, как Кейд принес мне тосты и воду, он суетился вокруг меня около часа, не решаясь оставить одну.

— Кейд, обещаю, шансы на то, что я умру от желудочного гриппа за то короткое время, что тебя не будет, ничтожно малы, — пошутила я, отчего он еще больше нахмурился.

Я слегка приподнялась на кровати, чтобы встретиться с ним взглядом, он стоял рядом, скрестив руки на груди.

— Со мной все будет в порядке, — попыталась я убедить его. Я чувствовала себя гораздо лучше, чем час назад. Кейд явно не поверил мне.

— Мне это не нравится. Я бы не оставил свою женщину больной в постели, если бы на то не было необходимости. Но у меня срочная работа по обеспечению безопасности, я постараюсь вернуться как можно быстрее, — сказал он, выглядя более чем расстроенным.

Я взяла его за руку и потянула вниз, чтобы он сел на кровать.

— Я в порядке, — повторила я. — Это вирус, и мне уже значительно лучше, и, к сожалению, вылечить меня — выше всех твоих мужских сил. Так что вместо того, чтобы сидеть здесь и смотреть, как я справляюсь с этим, когда ты ничего не можешь сделать, иди и обеспечь безопасность тому, кому, я уверена, ты можешь помочь гораздо больше, чем мне в данный момент, — мягко сказала я.

Он немного помолчал, потом ответил:

— Мои мужские силы? — выражение его лица изменилось, и уголок его рта дернулся в легкой ухмылке.

Я улыбнулась в ответ.

— Да, твои мужские силы, которые включают, но не ограничиваются, спасением меня от похитителей, изгнанием моих демонов и награждением лучшими оргазмами в моей жизни, — заявила я, наблюдая, как лицо Кейда смягчается.

— Тогда, тебе лучше отдохнуть и быстрее поправиться, чтобы я мог подарить тебе еще несколько таких оргазмов, когда вернусь, — приказал он тоном, который я не могла разгадать. Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. Затем направился к двери, но на полпути повернулся ко мне. — Я поговорил с Эми, и она сказала, что на обед приедет домой, чтобы проведать тебя, и я хочу, чтобы ты позвонила мне, если тебе станет хуже, тогда без всяких споров я отвезу тебя к врачу.

— Да, сэр, — ответил я с улыбкой. — А теперь иди и используй свои мышцы с пользой.

Уголок губ Кейда слегка дернулся.

— Люблю тебя, Гвен.

В животе разлилось приятное тепло, когда я услышала эти слова, которые никогда не устану слышать.

— Люблю тебя, Кейд.

Он секунду смотрел на меня, потом ушел.

Как только за Кейдом закрылась дверь, я почувствовала себя намного лучше, поэтому встала, приняла душ, оделась и немного позавтракала. Меня все еще слегка подташнивало, поэтому я подавила мысль о том, чтобы отправиться в магазин передавать свои микробы покупателям. Ну, это и тот факт, что я знала, что Кейд разозлится, если узнает, что я не отдыхаю.

Я привыкла к его чрезмерной защите, и иногда мне она даже нравилась, зная, что она из лучших побуждений. Но были и другие моменты, когда это меня чертовски бесило. Я лежала на диване, делая заказы на ноутбуке, когда Эми вернулась домой.

— Привет, Гвенни, пришла убедиться, что ты не скопытилась, — крикнула она от двери, входя в комнату с бутылкой лимонада и коричневым пакетом. — А еще принесла то, что, как известно, успокаивает желудочный грипп, — заявила она, садясь на диван рядом со мной и вытаскивая из пакета сэндвич.

— Я, правда, чувствую себя намного лучше. — Я села и поставила ноутбук рядом с едой. На которую тут же набросилась.

— Странно, учитывая рассказ Кейда о том, насколько плохо тебе было утром, — размышляла она, пока я кусала сэндвич. — Ты ведь не беременна, нет? — пошутила она, доставая из пакета салат.

Я застыла посередине жевания, попыталась проглотить, лихорадочно перебирая в уме даты. Эми заметила мою реакцию и с недоверчивым выражением повернулась ко мне, забыв о салате.

— Ты принимаешь таблетки. Ты же не могла действительно забеременеть, не так ли? — спросила она.

Я застыла на месте и пожала плечами, молча сходя с ума.

— Ладно, когда у тебя были последние месячные? — спросила она рассудительно.

— Не помню, — ответила я, пытаясь вспомнить.

Эми откинулась на спинку дивана и прищурилась.

— Ты не помнишь, когда у тебя были последние месячные? Серьезно, ты ведь не из тех бабенций, кто не знает, что забеременел, пока не вытолкнет ребенка на пол «Уолмарта»?

Я хмуро посмотрела на нее.

— С приезда сюда у меня были задержки, — пробормотала я, мысленно проклиная себя за желание непрерывно заниматься сексом с Кейдом. Что он, кстати, заметил, и этот разговор был лишь слегка неловким. Желудок начал опускаться, когда я поняла, что возможность забеременеть — реальна. Таблетки не гарантировали стопроцентный эффект, а ничем другим мы не пользовались.

— Черт возьми, я не могу быть беременной, — сказала я, больше себе, чем Эми. Я покачала головой. — Нет, один случай утренней тошноты не означает, что я залетела. Наверное, съела вчера что-нибудь не то, — твердо сказала я, убеждая себя.

Эми, к сожалению, это не убедило.

— Как насчет того, чтобы пройти тест, ты же хочешь быть уверена. — Она встала. — У меня в ванной есть один. Знаешь, я всегда держу его, на всякий случай. — Она подняла меня с дивана, положив мой забытый сэндвич на кофейный столик.

— Не думаю, что мне нужен тест, — возразила я, когда она подтолкнула меня в ванную.

— Не соглашусь, и лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, верно? — Она повернулась и протянула мне тест.

Я взяла его, убеждая себя, что он мне не нужен. Я перевела внимание на Эми, стоящую передо мной в ожидании.

— Ох, прекрасно, просто чтобы ты от меня отвязалась, — заявила я, направляясь к унитазу.

Эми устроилась на стуле, не заботясь о том, что я буду писать при ней. Мне тоже было все равно, мы были лучшими подругами, а из-за длинных очередей в ночных клубах и нехватки места в ванной комнате много раз писали друг перед другом.

В неловком молчании я сделала тест и положила его на туалетный столик, прежде чем начать расхаживать по ванной.

— Я не беременна, я не могу забеременеть, верно? Я добросовестно принимала таблетки. Не пропускала ни одного дня. Я не беременна, — напыщенно сказала я Эми, расхаживая по комнате, уверенная в своей правоте.

***

— Ты официально залетела, — заявила Эми, глядя на тесты, разбросанные вокруг меня на полу гостиной, где я сейчас сидела. С ума сойти. Я заставила Эми съездить и купить еще тестов, убежденная, что первый, который я сделала, показал неправильный результат. Но, увы, второй, третий, четвертый и пятый оказались положительными.

— Святое дерьмо, этого не может быть, — пробормотала я, прокручивая все возможные реакции Кейда на эту новость, а затем думая, что скоро стану матерью.

Матерью.

На самом деле я не слишком много думала о детях. Да, я считала их милыми и все такое, но не испытывала такого яростного желания их иметь, как многие мои подруги. Я думала, что когда-нибудь в будущем смогу быть открыта для подобной идеи, и в последнее время я была более чем для нее открыта после того, как все пошло с Кейдом. Но в будущем. Не сейчас, когда мы с Кейдом были вместе всего четыре месяца, когда я только что открыла новый бизнес. Мне двадцать пять, черт возьми. У меня впереди еще, по крайней мере, четыре года беззаботной веселой жизни.

— О, боже, Эймс, — простонала я, глядя на нее. — Я пила. Очень много. Я не знаю, какой у меня срок. Святое дерьмо, что, если я навредила ребенку только потому, что не могла отказаться от вкусного коктейля? Я ужасная мать, а еще даже не родила, — захныкала я, почти истерично.

Эми наклонилась и отвесила мне крепкую оплеуху.

— Прекрати, — приказала она.

Я в шоке схватилась за щеку.

— Ты только что ударила беременную женщину, — выдохнула я, хотя на самом деле это было не так уж больно, но я пошла на принцип.

— Нет, я вложила немного здравого смысла в свою лучшую подругу, чтобы она перестала сходить с ума. Ты не ужасная мать, особенно когда двадцать минут назад узнала, что беременна, и за это время не выпила ни глотка текилы, — объяснила она, опускаясь на колени рядом со мной.

— Нет, не выпила, но мне бы не помешало, — простонала я, думая о том, что мне придется распрощаться с текилой на девять месяцев.

Я серьезно уставилась на Эми.

— Что, если я правда причинила вред ребенку? — спросила я тихим голосом, чувствуя страх за маленькое создание, растущее внутри меня. И уже испытывая к нему привязанность.

Эми ласково посмотрела на меня.

— Я сейчас позвоню в клинику, чтобы тебя приняли. Но я серьезно сомневаюсь, что немного выпивки навредит ребенку Кейда, его суперсперма превосходит контроль над рождаемостью, она, вероятно, может справиться с чем угодно, — пошутила она, протягивая мне руку, чтобы поднять с пола. — А моя подруга Трина целых четыре месяца не знала, что беременна, и все это время мы провели на юге Франции, напиваясь до чертиков. Серьезно, она веселилась на полную катушку. Ребенок в порядке, даже, по моему мнению, слишком умный, мелкий пи*дюк лучше разбирается в математике, чем я, — сказала она мне, ухмыляясь.

Я слабо улыбнулась ей, не в силах собраться с мыслями, кружащимися в голове. Что, если Кейд подумает, что я сделала это нарочно? Что, если он не захочет ребенка?

Мое сердце упало, и я в защитном жесте сложила руки на пока еще плоском животе. Нет, спорила я сама с собой, Кейд захотел бы. Не прошло и месяца, как на обочине дороги он заявил, что хочет от меня ребенка. Конечно, он был потрясен моим похищением и, вероятно, имел в виду нечто большее, чем это.

Я начала расхаживать по комнате, распинывая тесты на беременность по полу, пытаясь предотвратить психический срыв. Ладно, я беременна, не то чтобы такое случалось только со мной. Я должна быть счастлива, что это не результат ночи со слишком большим количеством текилы и отсутствием тормозов. Этот ребенок был зачат в любви.

Я просто надеялась, что Кейд готов стать отцом. И не знала, насколько готова стать матерью. Неделю назад я заснула на солнышке, и ожоги только начали проходить. Как я могла сохранить жизнь крошечному человечку, когда сама не в состоянии намазаться солнцезащитным кремом?

Я все еще расхаживала по комнате, когда вернулась Эми, и мой взгляд метнулся к ней.

— Ты меня записала? — спросила я, вероятно, немного резковато. Но я волновалась за здоровье ребенка.

— Прием через час. — Она выглядела довольной собой.

— Хорошо, отлично, спасибо, спасибо! — Я не переставала расхаживать по комнате.

Эми прислонилась к дверному косяку, выглядя более спокойной и собранной, чем я когда-либо.

— Как ты можешь быть такой спокойной? — чуть не вскрикнула я. — Я так не запланировано залетела. Я даже не пробыла с будущим отцом и года. Я даже не знаю, есть ли в Барни нормальная линия одежды для беременных! Я растолстею, мои ноги распухнут. Срань господня, я не смогу носить каблуки, а если и надену, то буду выглядеть как Ким Кардашьян.

Я запаниковала и уставилась на Эми, которая, похоже, совсем не беспокоилась о том, что, возможно, я столкнусь с ногами как у слона. И обувью на плоской подошве.

Подойдя ко мне, она схватила меня за руки, и с блеском в глазах заявила:

— Успокойся, Гвенни. Это чертовски потрясающая новость.

Я выпучила глаза и открыла рот, чтобы повторить все, что только что сказала, может, на децибел громче, чтобы достучаться до нее.

— Признаю, возможно, время не самое подходящее, — быстро сказала она, прежде чем я успела издать хоть звук. — Но у тебя есть мужчина, который, черт возьми, обожает тебя и будет на седьмом небе от счастья, что ты положила его булочку в свою духовку. Не говоря уже о том, что я позабочусь о том, чтобы мы купили тебе самый шикарный гардероб для беременных. Я сегодня же изучу варианты, — сказала она задумчиво и серьезно.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но безуспешно.

— Хорошо, просто скажи мне что-нибудь, чтобы отвлечь от моей истерики, — приказала я, нуждаясь в отвлекающем маневре.

Она на минуту задумалась, затем ее лицо стало серьезным.

— Ну, я наконец-то определилась с Йеном и Броком.

— Что? — почти взвизгнула я, мысли тут же переместились от булочки в духовке к Эми.

Эми вздрогнула от моего крика, но я это проигнорировала.

— Когда? О, боже, ты выбрала Йена? Неужели мы, наконец, станем сестрами? — завопила я, чуть не подпрыгивая на месте. Она открыла рот, но я перебила ее: — Но, с другой стороны, Брок мне очень нравится. Он супермечта и крутой. И один из лучших друзей Кейда, так что у меня будет тот, кто сможет разобраться во всем этом дерьме с байкерами.

Вот, черт, я в большом сомнении по поводу ее решения, даже желая брату счастья и потенциальных племянниц и племянников.

— Ну, и? — нетерпеливо спросила я.

Я не услышала ее ответа, потому что входная дверь открылась, и вошел Булл. Никакого стука. Он кивнул Эми, а затем сосредоточился на мне.

— Гвен, девочка, Кейд попросил передать, что задерживается. Кроме того, он хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Почему ты не в постели? — отрезал он, глядя на нас с Эми, стоящих посреди гостиной.

Его взгляд переместился на свой мотоциклетный ботинок, который был в нескольких дюймах от одного из тестов на беременность. Я с ужасом наблюдала, как он поднял его, посмотрел на результат и ухмыльнулся.

Я подошла к нему и выхватила у него тест. Впервые я увидела, как Булл улыбается. Ни одна моя дурацкая шутка не возымела должного эффекта. В конечном итоге, я осчастливила засранца незаконнорожденным ребенком.

— Фу, Булл, не трогай, на нем моя моча! Как неловко, — пробормотала я, пряча описанную палочку за спину и глядя на опасно красивого байкера, на лице которого теперь сияла гребаная ухмылка.

— Ты беременна, детка? — ласково спросил он, в его голосе звучало счастье.

— Гм, похоже на то, здоровяк, — тихо произнесла я, нервничая из-за его реакции.

Хотя, казалось, он выглядел чертовски довольным. Мое впечатление подтвердилось, когда он заключил меня в медвежьи объятия и крепко прижал к своему твердому телу. На секунду я была шокирована, с тех пор, как я его встретила, Булл никогда никого не обнимал. Я осторожно обняла его, не имя возможности обхватить полностью, потому что он был большим.

Булл аккуратно отпустил меня и поцеловал в волосы.

— Чертовски хорошие новости, Гвен, — прошептал он, в его глазах сверкали эмоции, на которые, я не знала, что он способен.

Я застенчиво улыбнулась в ответ.

— Думаешь? Это не было запланировано, Кейд может и не…

— Кейд будет чертовски счастлив, — оборвал меня Булл, говоря твердо.

— Хорошо, — тихо сказала я, чувствуя себя лучше от уверенности в его тоне. Он был его лучшим другом, он наверняка знал, верно?

— Не хочу прерывать, — вмешалась Эми позади меня. — Но, Гвен, как насчет того, чтобы пойти переодеться, перед приемом у доктора, нам нужно зайти в аптеку, чтобы ты погрузилась во всю эту пренатальную фигню.

Я повернулась к ней.

— Да, вероятно, это хорошая идея, Абрамс, ребенку нужны все витамины, которые он может получить, — ответила я, поглаживая живот, все еще беспокоясь о возможном влиянии моей любви к алкоголю на развитие ребенка.

— Ты идешь к доктору? Зачем? — прервал нас Булл с озабоченным видом.

Эми махнула рукой.

— Ой, ничего страшного, нужно убедиться, что моя маленькая алкоголичка не пристрастила своего нерожденного ребенка к «космо» еще в утробе, — небрежно сказала она.

Я уставилась на нее.

— Шучу. — Она закатила глаза. — Как я уже говорила, сперма Кейда, вероятно, способна образовать вокруг ребенка крутое суперсиловое поле или типа того.

Я вытаращила на нее глаза.

— Даже не буду удостаивать этот комментарий ответом. — У нее кукуха поехала.

— Я с вами, — объявил Булл.

— Серьезно, милый, тебе не нужно, это просто предосторожность, — сказала я, думая о присутствии Булла, пока доктор будет вставлять ультразвуковую штуковину в мои женские части.

— Я с вами, — твердо повторил он. — С Кейдом не связаться до конца дня, и я не спрашиваю.

— Хорошо, но ты останешься в приемной.

***

Вот так, сопровождаемая моей сумасшедшей лучшей подругой и байкером из мотоклуба моего парня, я и добралась до кабинета врача. Пока Эми меня регистрировала, Булл отвел меня в маленькую приемную, которая состояла из старых журналов, неудобных стульев и брошюр обо всем: от венерических заболеваний до астмы.

Я схватила все до единой, где на обложке значилось «беременность» или «у меня будет ребенок», и села рядом с десятилетним мальчиком и его мамой. Булл решил остаться стоять, а затем принял универсальную позу крутого чувака, скрестив руки на груди и слегка расставив ноги. Он выглядел так, словно у него в ухе наушник, и он охраняет президента.

Мальчик рядом со мной взглянул на Булла, затем на его жилетку, и его взгляд наполнился благоговением. Мать тепло улыбнулась ему. Булл хмуро посмотрел в их сторону, а потом отвернулся. Судя по всему, его нежность продержалась недолго. Я решила не обращать на это особого внимания, так как у меня были брошюры для чтения, и я принялась изучать ту, что лежала сверху моей стопки. Только я успела прочитать первое предложение, как брошюру выхватили у меня из рук.

— Эй! — рявкнул я на Эми, когда та села рядом, выбрасывая мои брошюры в мусорное ведро.

— Тебе не нужно их читать, Гвен, они просто расскажут тебе о ста тысячах вещей, вероятность которых составляет один процент. Это только еще больше напугает тебя, а затем убедит, что твой ребенок будет гермафродитом, — заявила она, взяв старый выпуск «People».

Я выхватила у нее журнал.

— А, может, мне нужно знать об этом. Вчера за ужином я выпила два бокала вина. Два. Не говоря уже о трех кружках пива в понедельник, или о «мимозе» в воскресенье. О, боже, мой ребенок будет гермафродитом. — Я в панике обхватила голову руками. — Я ужасный человек.

— Ну-ну, Гвенни, — проворковала Эми, поглаживая меня по спине. — Уверена, с ребенком все в порядке. Ты не ужасный человек. Есть матери, которые закидываются крэком на девятом месяце беременности, вот они ужасные люди.

Я вздохнула, чувствуя себя немного лучше. Она была права.

— И если твой ребенок гермафродит, по крайней мере, ты сможешь выбрать пол, лично я выбрала бы девочку. Тогда ты сможешь одевать ее в крохотные платьица и все такое, — задумчиво добавила она, заработав от меня еще один стон.

***

— А вот и мы, — объявила доктор, указывая на причудливо реальное изображение на ультразвуковом аппарате.

Изображение моего ребенка, нашего с Кейдом ребенка. И он выглядел мило, можно было рассмотреть его маленькую головку и все такое, отпадная технология. Я так волновалась, что буду как Рейчел из друзей, и не смогу разглядеть ребенка на экране. Но я его видела. По щеке скатилась слеза, я даже не могла понять нахлынувшие на меня эмоции, любовь к этому маленькому существу угрожала взорвать мое и без того переполненное чувством сердце.

— С ним... все хорошо? — спросила я сдавленным голосом. — Он здоров?

Доктор улыбнулась мне.

— Да, у вас идеальный ребенок, мисс Александра, на вид ему чуть больше двух месяцев.

— Два месяца? — недоверчиво прошептала я.

Значит, на момент похищения я уже была беременна. О боже, я могла потерять ребенка. Прекрасная крошка на экране мог погибнуть. Во мне поднялись гнев и защитный инстинкт, о которых я и не подозревала. Потом я поняла, что два с небольшим месяца — это большой срок, чтобы оставаться в неведении относительно беременности. Какая же я идиотка.

— Хм, разве у меня не должны быть другие признаки того, что я на таком сроке?

— Да, разве у нее уже не должен, по крайней мере, расти живот? И сиськи быть побольше? — пискнула Эми рядом со мной, ее глаза подозрительно покраснели.

Доктор негромко рассмеялась.

— По некоторым женщинам вообще ничего не заметно до трех-четырех месяцев. Могут даже однажды проснуться от легкого толчка из-за того, что ребенок шевелится. И во время беременности тело каждой женщины меняется по-разному, — добавила она, сверкнув глазами.

Доктор была милой и симпатичной. Ладно, она больше походила на секс-бомбу. Чертовски напоминала Мэрилин Монро — яркая блондинка с вьющимися волосами до плеч. Безупречная бледная кожа и изгибы, за которые я бы убила. Более того, она отлично обращалась с пациентами, и я чувствовала себя очень комфортно, несмотря на то, что у нее был отличный вид на мое сокровенное местечко. Я определенно хотела, чтобы она стала моим детским врачом. Или акушеркой. О боже, я даже не знала, как называется детский врач.

— Ух ты, Гвен, везучая сучка, может, ты вообще не растолстеешь. Может, твое беспокойство о превращении в Ким Кардашьян кончилось, не успев начаться, — сказала Эми, глядя на мой плоский живот.

Я проигнорировала ее.

— Значит, вы уверены, что все в порядке, никаких признаков проблем? — снова спросила я. — До сегодняшнего дня я не знала о беременности, тем более, что я на таком сроке. Я точно не придерживалась здорового питания.

Эми фыркнула, и я уставилась на нее.

— С вашим ребенком все в порядке, он выглядит сильным.

Эми застонала.

— Боже, я умираю от любопытства, как же хочется знать, девочка это или мальчик.

Я повернула к ней голову.

— Уверена, ты найдешь, чем занять свое время, не размышляя о том, кого я ношу — мальчика или девочку.

— Это сильно осложняет покупку детской одежды и всего остального. Как я могу выбрать детскую одежду унисекс? Я презираю желтый, — заныла она.

— Не сомневаюсь, ты найдешь способ выжить, — сухо сообщила я. — Хотела бы я, чтобы Кейд был здесь, чтобы увидеть это чудо.

— Если хотите, могу сделать вам снимок, и вы ему покажете? — сказала доктор Сара, нажимая какие-то кнопки на мониторе.

— Было бы потрясающе, — ответила я, не отрывая глаз от экрана.

Маленький момент с моим нерожденным ребенком был прерван.

— Привет, это детский отдел Барни? Это Эми Абрамс, мне нужно, чтобы мне прислали последние коллекции детской одежды. Унисекс, пожалуйста. Но ничего желтого.

***

Я вышла из смотровой, крепко сжимая свернутые в трубочку снимки, а Эми возбужденно болтала рядом со мной.

— Видишь, я же тебе говорила! Ребенок сильный, как бык! Ничто не сломит этого маленького супермалыша. Слышала, что сказала док? Два месяца. Эта булочка была в духовке, когда тебя похитили, и она все еще держится. Ох, и повозишься ты с этим ребенком. — Ее глаза были прикованы к телефону, без сомнения, она делала покупки в Интернете.

Она не ошиблась. Я чувствовала себя так, словно плыла на седьмом небе от счастья, мой ребенок здоров. Наш с Кейдом ребенок идеален. Мы подошли к Буллу, и он шагнул вперед, выглядя слегка встревоженным. Я улыбнулась ему и сунула снимки ему под нос.

— Смотри! Это наш ребенок, ты можешь его разглядеть. Глазки, носик, все остальное. Разве не мило? — Я размахивала снимками перед его лицом, что, очевидно, его не устраивало, потому что он схватил меня за запястье, осторожно вынул их из моей руки и стал внимательно изучать.

Глубина эмоций этого сурового, обычно непробиваемого мужчины была ошеломляющей. Я наблюдала, как его глаза наполнились страданием, я могла видеть его мысли о том, что было бы, будь его прошлое другим. Как бы он смотрел на своего ребенка, если бы Лори не убили. У меня на глаза навернулись слезы, и я потянулась к руке Булла, но меня прервал громкий и знакомый голос.

— Булл! Гвен! Йо! — Лаки направился к нам со своей обычной ухмылкой.

Вот дерьмо. Мне не нужно, чтобы еще один из братьев Кейда узнал о нашей маленькой радости раньше него. И вообще, что он делал у доктора? Разве он не один из тех крутых засранцев, которые отказываются признавать свою уязвимость? Может, весь этот флирт с разными женщинами его доканал. Я попыталась вырвать снимки из рук Булла, но было слишком поздно.

— Что вы все здесь делаете? Слышал, Гвен заболела, неужели все так чертовски серьезно?

Лаки подошел ближе, и его улыбка сменилась беспокойством, затем его взгляд упал на снимки в руках Булла. Он выхватил их.

— Чего это ты так пристально разглядываешь? Надеюсь не обнаженк... — он осекся, взглянув на небольшой листок бумаги. Его рот открылся в шоке. — Серьезно, что это за неизлечимое дерьмо... — начал он, затем по его лицу расплылась улыбка. — Срань господня, принцесса, ты беременна? — он почти орал.

Я вздрогнула, когда люди начали смотреть в нашу сторону.

— Постарайся не объявлять об этом всему городу, Лаки, Кейд еще даже не в курсе, — тихо пожурила я.

Лаки проигнорировал меня и притянул к себе.

— Это охрененно здорово! У вас будет ребенок, в смысле, мать вашу! Это надо отпраздновать, устроим вечеринку. Сегодня вечером! — решил он, опуская меня на пол.

— Эм, сегодня никакой вечеринки, — возразила я, игнорируя легкую дрожь в улыбке Лаки. — Сначала я хочу рассказать Кейду. Один на один.

Лаки ухмыльнулся.

— Справедливо, принцесса. Могу представить, что его реакция не подойдет для целой вечеринки, полной людей.

Я показала ему язык, на мгновение забыв, что теперь я мать и не должна делать такие незрелые вещи. Он обнял меня за плечи и мягко похлопал по животу.

— Очень по-взрослому, принцесса, думаю, тебе стоит найти лучшие варианты, как отвечать на выпады, ведь ты станешь ма и все такое, — рассмеялся он, когда наша компания вышла за дверь.

— Я стану мамой, а не ма, — поправила я его. — Мой ребенок, знаешь ли, будет наполовину киви.

— Да, но он еще наполовину тамплиер. — Он подмигнул. Я закатила глаза и проигнорировала местоимение «он» в его предложении. Почему мужчины всегда убеждены, что у женщин должны рождаться мальчики?

***

Доносившийся аромат цыпленка с чесноком заставил желудок слегка сжаться, но я проигнорировала его. Я была слишком взволнована тем фактом, что Кейд будет дома с минуты на минуту, и я смогу рассказать ему о ребенке. Я все еще нервничала, по-настоящему нервничала из-за его реакции, но парни немного успокоили меня.

Я решила приготовить вкусный ужин у него дома, отчасти потому, что мы не были здесь некоторое время, а отчасти потому, что в надежде отпраздновать я хотела побыть с ним наедине. Я прикрепила снимок УЗИ к холодильнику, рассчитывая, что он заметит его, когда будет брать пиво. Он делал это в первую очередь, когда возвращался домой, конечно, после того, как целовал меня.

Я достала из духовки цыпленка, отвернувшись от запаха. Утренняя тошнота — моя задница. Сегодня днем меня дважды вырвало, что не сулило ничего хорошего до конца беременности. Ребенок Кейда будет сущим наказанием еще в материнской утробе.

Услышав ясный гул труб Харлея, едущего по подъездной дорожке, желудок упал по другой причине. Однако моя нервозность была прервана сигналом мобильного. Я взяла телефон, намереваясь проигнорировать звонок, пока не увидела имя на экране.

— Мэтт! Какими судьбами, черт возьми? — тепло поздоровалась я.

— Привет, милая, — ответил Мэтт странным тоном.

Мэтт был офицером полиции, который обнаружил меня после нападения. Он отвез меня в больницу и оставался со мной до приезда Эми. А также пришел в тот день, когда я очнулась. Он был милым и заботливым и помог мне пройти курс терапии. Мы стали хорошими друзьями, хотя я ничего не слышала о нем с тех пор, как переехала.

— Прости, что вынуждена это говорить, я скучала по нашим разговорам и все такое, но сейчас не лучшее время. Могу я тебе перезвонить? — спросила я, услышав, как мотор байка Кейда заглох.

— Не думаю, Гвен, у меня для тебя новости. — Это отвлекло мое внимание от двери, в которую, я знала, Кейд войдет в любую секунду.

— В чем дело, Мэтт? Ты, наконец-то, задал главный вопрос Мисти? — пошутила я, все еще не в силах понять его странный тон. В нем не слышалось срочности, но он говорил так, будто случилось нечто важное.

— Речь не о любви, а об О'Фоллене, — тихо сказал он.

Я прислонилась к стойке, колени угрожали подогнуться.

О нет, пожалуйста, только не говори, что этот ублюдок может опять вмешаться в мою жизнь. Только не снова, только не когда я жду ребенка.

— Он ведь не сбежал, нет? — прошептала я в трубку, молясь, чтобы ответ был отрицательным.

— Нет, Гвен. Он мертв. Сегодня рано утром его нашли в камере с ножевым ранением.

От этой новости у меня перехватило дыхание. Я едва заметила, как Кейд вошел в дверь, обеспокоенные глаза уже считали мое беспокойство.

— Мертв? — повторила я.

Услышав это, Кейд, не сводя с меня глаз, шагнул ко мне и притянул в свои объятия.

— Да, милая. Обычно я не из тех людей, кому нравится доставлять такие новости. Черт, никогда не думал, что обрадуюсь известию о чьем-то убийстве. Но после того, что он сделал с тобой и бесчисленным множеством других людей, я рад. Теперь я могу спать спокойно, зная, что мир избавлен от этой гниды, — яростно заявил он.

Я слушал его, но почти не слышала. Кейд смотрел на меня, на его лице ясно читалось беспокойство. Я видела, что ему хотелось вырвать у меня телефон, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

— Гвен? Все кончено, милая, он больше никогда не сможет причинить тебе навредить, — мягко сказал Мэтт.

— Хм, спасибо за новость, Мэтти, — тихо ответила я. — Рада, что услышала это от тебя. Могу я тебе перезвонить? У меня тут много чего происходит. — И наибольшей проблемой был Кейд, который сжимал меня так сильно, что ребенку грозила серьезная опасность родиться преждевременно.

— Да, конечно, Гвен. Звони, если что-нибудь понадобится. Я всегда на связи.

— Спасибо, Мэтти, передай привет Мисти.

— Будет сделано, Гвен, пока.

Я отняла телефон от уха и тупо уставился на него.

— Детка, — позвал Кейд, приподнимая мой подбородок и с нежностью заглядывая мне в глаза.

— Джимми мертв, — произнесла я ничего не выражающим голосом.

Кейд внимательно посмотрел на меня и погладил по щеке, крепче прижимая к себе. Я расслабилась в его объятиях, позволяя сильному телу и мужественному запаху успокоить меня.

— Я ничего не чувствую, — сказала я, поднимая взгляд на Кейда. — Ничего. Ни грусти, ни радости, просто отрешенность. Это просто новость. — Может, дело в том, что я собиралась стать матерью, и мне нужно думать о ребенке, или в том, что моя жизнь была удивительной. Ничто не могло ее испортить.

Кейд растирал мне плечи, с беспокойством впиваясь в меня глазами, выискивая в моих словах правду. Как же я любила этого мужчину.

— Это хорошо, детка, — сказал он ровным, спокойным голосом.

Я удивилась. Я ожидала от него более бурной реакции. Одной из черт характера моего мужчины была та, что он не скрывал своих эмоций, ну, по крайней мере, гнева. Внезапно возникшая мысль превратила мою кровь в лед.

— Ты, кажется, не удивлен, — прошептала я, пытаясь высвободиться из его объятий. Они сжались вокруг меня. Какое-то мгновение он молчал, его лицо ничего не выражало.

— Нет, Гвен, я не удивлен, — его голос звучал ровно.

— Ты знал об этом? — Я ошарашенно отступила назад, Кейд не препятствовал. — Пожалуйста, скажи, что это потому, что у тебя установлен на его имя или друзей в тюрьме какое-нибудь уведомление в Google.

Кейд потянул себя за шею, отчего мышцы на ней вздулись.

— Да, детка, у меня есть друзья в тюрьме, — тихо ответил он, смысл его слов был ясен.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение? — спросила я, желая, чтобы он уверил меня в обратном.

Не отрывая от меня взгляда, он шагнул ко мне, но замер, когда я отпрянула.

— Я не мог позволить ему продолжать дышать после того, что он сделал с тобой, Гвен. О нем нужно было позаботиться. Я не хотел, чтобы он снова причинил тебе боль. — Его голос был лишен эмоций. На самом деле, наш разговор походил на обсуждение блюд на ужин, а не заказного убийства.

— Он не смог бы снова причинить мне боль! — заорала я на него. — Его заперли на всю жизнь. Он расплачивался за свои преступления, за каждого человека, которому навредил.

Кейд напрягся, сжав кулаки.

— Мне этого недостаточно, Гвен. Я не мог спать по ночам, зная, что тот, кто причинил боль самому дорогому в моей жизни, все еще находится в этом мире.

— И как, по-твоему, я буду спать по ночам, зная, что человек, которого я люблю, заказал убийство? — чуть не визжала я. — Не тебе играть в судью, присяжных и палача! Как я буду с этим жить? Мне придется беспокоиться о том, разберешься ли ты с кем-то, кто увел у меня место на парковке или последнюю пару туфель, которую я хотела? — Мой голос все еще звучал громко, возможно, гранича с истерикой.

— Господи, Гвен. Это совсем другое, и ты это знаешь. Я не гребаный монстр. Я не такой, как он! — взорвался Кейд в вспышке гнева.

Мой характер угрожал сравниться с его, что, вероятно, было связано с гормонами беременности, а возможно, и нет.

— Может, пока нет, Кейд! Но раз человеческая жизнь так мало значит для тебя, что тебе так легко покончить с ней одним телефонным звонком, кто знает, куда это тебя заведет. Я не собираюсь так жить, мой… — я оборвала себя, чтобы не выпалить: «Мой ребенок не будет так жить».

Выражение ярости и боли на лице Кейда пронзило меня, словно кинжалом.

— На х*й все это! — прорычал он. — Ладно, Гвен, не хочешь жить с монстром, тогда я уйду и больше не буду частью твоей жизни. — Он протиснулся мимо меня и ушел, хлопнув дверью. Я услышала рев Харлея, когда он умчался с подъездной дорожки.

— Дерьмо, — пробормотала я себе под нос.

Слегка прижав руку к животу, я опустилась на пол и по моим щекам заструились слезы.

Глава 17

Следующим утром я проснулась рано от спазмов в желудке. Быстро откинув одеяло, я успела вовремя добраться до ванной Кейда. Освободив желудок от вчерашнего цыпленка, я прислонилась головой к холодному фарфору, и при воспоминании о катастрофе прошлого вечера меня охватил ужас.

После небольшой истерики на полу я закончила готовить ужин, оставила порцию Кейду и запихнула ее в холодильник. Спать я легла рано, надеясь проснуться вместе с Кейдом, чтобы мы могли все уладить.

Утром кровать была пуста. Домой он не вернулся. Я не знала, что мне думать по поводу того, что именно он ответственен за смерть Джимми. Назвав его монстром, я причинила ему боль. Но я никак не могла согласиться с тем, чтобы покончить с чьей-то жизнью, даже если это был подонок эпических масштабов. И все же нельзя сказать, что я сожалею о смерти Джимми.

С моих плеч словно свалился груз. Это меня тоже пугало. То, что я сказала Кейду прошлым вечером, было правдой: если человек любит настолько, чтобы совершить ради тебя убийство, где должна проходить черта? Что оправдывает прекращение чьей-то жизни во имя кого-то другого?

Я покачала головой, мыслей было слишком много, чтобы справиться с ними и с незапланированной беременностью. Я должна поговорить с Кейдом. Он, скорее всего, в клубе, и я могла только надеяться, что тамошние болтливые языки не сказали ни слова о моей маленькой булочке. Мужчины трепались хуже женщин.

У меня зазвонил телефон, я встрепенулась, надеясь, что это Кейд, но, посмотрев на экран, увидела «мама». С хмурым видом я позволила телефону отзвенеть до конца. Я не могла сейчас разговаривать с ней, сначала мне нужно разобраться со своим мужчиной, прежде чем сообщить ей, что она станет бабушкой.

***

Я подъехала к зданию клуба, чувствуя нервозность и тошноту. Слова вчерашней ссоры звенели у меня в ушах, прощальный выпад Кейда все еще причинял страдания. Но он сказал это из-за того, что чувствовал боль, и именно поэтому мы еще могли все исправить. Я перешагнула порог клуба, и под каблуком хрустнула пустая пивная банка.

— Ого, — прошептала я.

Прошлой ночью здесь определенно пронеслась вечеринка. Люди валялись в отключке на всех доступных поверхностях, бутылки с выпивкой разбросаны по полу, и в помещении стояла жуткая вонь. Я не хотела ни к чему присматриваться слишком пристально, хотя с тех пор, как приобрела статус старушки, стала немного более закаленной в подобных вещах. Добравшись до коридора, я увидела Булла, выходящего из своей комнаты, на его лице промелькнула паника, прежде чем он быстро надел маску безразличия.

— Привет, здоровяк, — прощебетала я, стараясь казаться веселой. — Похоже, ночка была веселая, как голова? Кейд отсыпается? — я улыбнулась ему, поставив одну ногу на ступеньку.

Выражение паники снова промелькнуло на его лице, и он провел рукой по волосам.

— Милая, Кейда здесь нет, рано утром он отправился в пробег. Я попрошу его позвонить тебе, как только он вернется, хорошо? — его голос звучал странно, и он то и дело поглядывал в сторону закрытой двери Кейда.

Я нахмурилась, что-то было не так. О, Боже. Он там с кем-то. Я почувствовала привкус желчи. Нет, Кейд не стал бы этого делать.

— Все в порядке, я подожду у него в комнате, — твердо сказала я, нуждаясь в подтверждении.

Булл аккуратно схватил меня за руку.

— Ты не хочешь этого делать, Гвен, — мягко сказал он.

Тошнотворное чувство вернулось. И оно не имело ничего общего с утренней тошнотой. Я изо всех сил старалась не блевануть прямо на ботинки Булла. Вырвав руку из его хватки, я побежала вверх по лестнице.

— Гвен! — крикнул он мне вслед, но я уже открыла дверь, готовясь к тому, что мое сердце разобьется вдребезги.

Кейд слегка приподнялся на кровати, сонно потирая глаза.

— Гвен? — спросил он хриплым голосом.

Я вздохнула с облегчением. Он был один, в своей дурацкой грязной постели. Я осторожно присела на кровать.

— Я пришла извиниться, мне не следовало говорить все это вчера.

Кейд открыл рот, но я подняла руку, заставляя его замолчать.

— Дай мне закончить. Нам еще многое нужно обсудить, но я слишком остро отреагировала и наговорила всяких неприятных вещей, которых, на самом деле, не имела в виду. Причина, по которой я так взорвалась, — гормоны. Знаешь, мелкие засранцы идут в комплекте с беременностью. Усиливают каждую эмоцию, и могут превратить меня в психованную развалину. А еще жаждать «Орео». — При мысли об этом у меня заурчало в животе. — Так что, пока ты сможешь обеспечить нас нескончаемым запасом «Орео» на следующие семь месяцев или около того, я, возможно, смогу останавливать себя от безумных выходок.

Глубоко вздохнув от своего лепета, я посмотрела сквозь ресницы на своего мужчину, сидящего неподвижно, как статуя, с непроницаемым выражением на лице.

— У меня будет от тебя ребенок, Кейд, — прошептала я.

Он посмотрел на меня в шоке, и на долю секунды я забеспокоилась. Но потом он ухмыльнулся так широко, что я забеспокоилась, как бы у него не порвался рот. Я еще ни разу не видела у него выражения такой чистой радости, как в данный момент. Он потянулся ко мне, но замер, когда дверь в его ванную открылась. Я повернула голову, и мой желудок упал, прислонившись к дверному косяку, там стояла Джинджер в футболке Кейда и отвратительно ухмылялась.

— Ой, как неловко, — выплюнула она своим поганым ртом.

В ужасе я переводила взгляд то на нее, то на Кейда, мое сердце было разбито вдребезги. Я помчалась к двери, надеясь, что меня не вырвет по пути.

— Гвен! — взревел Кейд.

Но я уже миновала половину лестницы, по моему лицу лились слезы. На последних ступеньках я споткнулась, и если бы Булл не подхватил меня, то упала.

— Воу, Гвенни, я тебя держу, — сказал он мне с жалостью и яростью в глазах.

Спотыкаясь, я отпрянула от него, удивительно, как я все еще стояла на ногах. Я отвернулась от Булла и побежала к выходу, сосредоточившись на том, чтобы убраться отсюда, прежде чем Кейд меня догонит и мне придется смотреть на него.

Отца моего ребенка.

Любовь всей моей жизни.

Мужчину, который трахнул другую в ту же ночь, когда сказал мне об убийстве Джимми.

Боль от предательства и разбитого сердца была острой и почти заставляла согнуться пополам. Я услышала, как Кейд с грохотом спускается по лестнице и борется с Буллом. Рингтон моего телефона прорвался сквозь эмоциональный туман, и я достала его из сумочки. Снова мама. С утра она пыталась дозвониться до меня три раза.

Я нажала «ответить».

— Мам, сейчас я не могу говорить, пытаюсь не совершить двойное убийство, — процедила я сквозь зубы, решив, что гнев может сыграть мне на руку, пока я нетвердой походкой шла по стоянке.

Я услышала позади себя крик Кейда. И уже собралась побежать к машине, но сдавленный, пропитанный горем голос мамы на другом конце провода, остановил меня.

— Гвен, Йен... Йен мертв, — воскликнула она.

Возможно, она продолжала говорить, но из-за рева в ушах я больше ничего не слышала.

— Нет, — прошептала я.

Этого не могло быть, это неправда. Йен не мог быть мертв. Это невозможно. Рыдания на том конце провода говорили о другом.

— Нет! — закричала я, отдергивая телефон от уха и швыряя его в стену передо мной. Я не отреагировала, когда он ударился о кирпичи. Боль, которую я никогда раньше не испытывала, пронзила каждую клеточку моего существа.

Побывав на волосок от смерти, я думала, что знаю о боли все. Но я не знала ничего. Ничего.

Сломанные ребра от обитых сталью ботинок Джимми? Прикосновение перышка.

Треснувший череп от удара о бетонный пол? Нежный поцелуй.

Разорванная щека, когда его кольцо рассекло мне кожу? Прохладный ветерок.

Эти раны — ничто по сравнению с агонией, которую я испытывала в данный момент. Я слышала, как меня зовут по имени, но ничего не видела сквозь боль, я не могла дышать. Я рухнула как раз в тот момент, когда сильные руки подхватили меня. Я ничего не понимала.

— Нет, нет, нет, нет, — только и бормотала я. Этого не происходит, это не реально, это какая-то ужасная ошибка.

Я цеплялась за иллюзию, отчаянную надежду, что это не реально. Но боль была настоящей. Агония от того, что душа разрывается на части, сердце разбивается на миллион мелких кусочков, — это было реально. Внезапно, настоящая физическая боль в животе заставила меня согнуться пополам.

— Гвен! — кто-то в отчаянии выкрикнул мое имя.

Я почувствовал между ног влагу. «Мой ребенок» — это все, о чем я успела подумать, прежде чем отключилась.

***

Кейд

Выкрикивая имя Гвен, когда она выбежала за дверь, Кейд откинул одеяло. Он надел джинсы, свирепо глядя на идущую к нему шлюху. Любая другая сука с половиной мозга поняла бы выражение ярости на его лице и убежала бы на милю. Только не эта пи*да.

— Пусть уходит, малыш, она должна понять...

Он резко оборвал сучку, стиснув ее шею, и грубо прижав к стене. Он наслаждался, слыша, как она хватает ртом воздух.

— Заткни свой гребаный рот, сука. Я, бл*ть, даже не приближался к тебе прошлой ночью. Не прикасался к твоему заразному телу. Я лег спать один. Теперь, что бы ты ни думала, прячась здесь, ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Он приложил ее о стену, затем грубо отбросил в сторону и последовал за Гвен.

Когда он добрался до подножия лестницы, Булл схватил его за плечи и прижал к стене, гораздо грубее, чем он ожидал.

— Какого хрена, брат? У тебя есть такая женщина, как Гвен, женщина, беременная от тебя, а ты трахаешься с этой шлюхой? Ты просто больной ублюдок, — прорычал он, его голос дрожал от ярости.

Кейд также грубо оттолкнул его.

— Я не трахался с ней! Отпусти меня, твою мать, чтобы я мог сказать это Гвен! — взревел он, готовый наброситься на брата, если тот помешает ему добраться до Гвен.

Булл некоторое время смотрел на него, потом отступил в сторону.

Кейд пробежал через побоище прошлой ночи, не обращая внимания на стоны, когда наступал на людей, валявшихся в отключке на полу.

— Гвен! — снова взревел он, увидев, как она, спотыкаясь, вышла из двери на стоянку, прижимая телефон к уху.

Не замедляя шага, он устремился к выходу, но испытал облегчение, поняв, что догонит ее, когда она остановилась как вкопанная. Он попытался скрыть ярость от того, что сделала шлюха Джинджер. Было тяжело, пламя гнева обжигало горло, но мысль о Гвен, беременной его ребенком, отодвинула все на задний план.

Внутри Гвен рос его ребенок, у них будет семья. Он не мог не улыбнуться про себя, несмотря на то, что ему предстояло чертовски много объяснений. Гвен ему поверит. Она должна поверить. Она знала, что он никогда так с ней не поступит.

Его мысли замерли, когда мучительное «Нет!» наполнило воздух. В этом слове было столько боли, что он бросился бежать, наблюдая, как Гвен бросает телефон, а затем сгибается пополам от боли. Он добрался до нее как раз вовремя, чтобы подхватить на руки.

— Гвен, детка, скажи мне, что случилось?

Он гладил ее по голове, изо всех сил стараясь скрыть панику в голосе. Беспокойство о ней, о ребенке почти калечила.

— Гвен! — снова позвал он, в отчаянии, водя по ней руками, ища рану, причину ужасных звуков, которые она издавала. По ее лицу текли слезы, на нем отразилась гримаса такой острой боли, что Кейд вздрогнул.

— Нет, нет, нет, нет, — шептала она снова и снова, в ее голосе звучала боль.

— Детка, скажи мне... — Кейд был почти на грани, когда его прервал крик боли, Гвен схватилась за живот, и страх ледяным холодом пробежал по его венам. В этот момент к ним с мрачными лицами подбежали Лаки и Стэг.

— В чем дело, Кейд, что с Гвен? — Лаки в бешенстве выпучил глаза.

— Вызовите чертову скорую. Немедленно! — закричал Кейд и в ужасе увидел, как по ногам Гвен потекла кровь.

***

Гвен

Я вновь очнулась от этого писка. Слишком знакомый больничный звук.

Здорово.

Я приоткрыла один глаз, ожидая увидеть Йена, свернувшегося калачиком в углу. Затем ужас случившегося нахлынул на меня. Телефонный звонок, измученный голос мамы, Йен. Он был мертв.

Мой брат мертв.

Когда меня снова пронзила боль, я смутно отметила, что писк рядом со мной стал громче. Как это могло быть правдой? Этого не могло быть на самом деле. Йен не мертв. Нет, это кто-то другой, они просто подумали, что это Йен. Это всего лишь большая ошибка. Да, это должна быть ошибка.

Я изо всех сил старалась сдержать дыхание, когда Сара, мой акушер, ворвалась с обеспокоенным видом. На меня накатила новая волна ужаса. Боль. Чувство, что ребенок покидает меня, умирает.

Нет, нет, нет.

Когда Сара приблизилась к больничной койке, по моему лицу заструились слезы.

— Гвен, дорогая, я знаю, это тяжело, но мне нужно, чтобы вы сделали глубокий вдох и успокоились. Слышите этот писк? Это ваше сердце, и оно колотится довольно быстро. Нужно попытаться его немного замедлить, — спокойно объяснила она.

— Мой ребенок? — спросила я мертвым голосом.

Она взяла меня за руку, и я приготовилась к удару. Сжав руку, она слабо улыбнулась.

— С ребенком все в порядке, Гвен. Все хорошо.

Я моргнула, едва позволяя себе поверить в это.

— Но боль... и кровь...

— Вы испытали неприятный шок, и ребенок не был готов к тому, через что проходило ваше тело. Особенно учитывая тот факт, что кровяное давление у вас уже было немного завышенным. Знаю, это страшно, но у тридцати процентов женщин случаются спазмы и кровотечения в первом триместре, а, учитывая новости, которые вы получили, это неудивительно.

Она еще раз сжала мою руку.

— Сейчас у меня за дверью ваш жених, и он не был счастлив, что его там держат. На самом деле, потребовалось трое его друзей, чтобы убедить его остаться в приемной. Как думаете, ничего, если он войдет? Ну, прежде чем разнести всю мебель? — она усмехнулась, записывая что-то в моей карте.

— Жених? — прохрипела я, сбитая с толку.

Затем вернулись воспоминания о Кейде. Кейде и Джинджер. Я лежала на больничной койке, и моя жизнь разваливалась на части. Кейд не заслуживал видеть меня. Видеть нашего ребенка. Но Сара тоже не заслуживала того, чтобы этот мудак разгромил ее офис. Я открыла рот, чтобы согласиться, но меня остановил шум, доносящийся снаружи.

— К черту все, я ждал почти гребаный час. Мне плевать, что это за процедура, я увижу свою гребаную женщину! — кричал знакомый сердитый голос, когда двери с грохотом распахнулись.

В палату с безумным видом ворвался Кейд, за ним следовали два очень разозленных санитара. Его взгляд упал на меня и мгновенно смягчился до выражения любви и облегчения, которое почти проникло сквозь окружавшее меня чувство пустоты и отчаяния.

Почти.

— Все в порядке, парни, у нас здесь всего лишь обеспокоенный папаша. Можете идти, — сказала Сара санитарам, и те с облегчением вздохнули, что им не нужно пытаться выставлять Кейда. Они развернулись и закрыли за собой дверь.

— Гвен. Детка. Иисусе.

Кейд бросился ко мне, опустился на колени и приблизился ко мне, так что наши лбы соприкоснулись. Он закрыл глаза, оставаясь так на секунду, прежде чем открыть их, и его взгляд упал на меня. Он выпрямился и, сжав мою руку, повернулся к Саре.

— С ней все в порядке? Ребенок...? — он задохнулся, выглядя так, словно физически не мог закончить предложение.

— С ней все в порядке. Мистер Флетчер. С ребенком тоже, — успокоила его Сара.

Облегчение нахлынуло на Кейда, его глаза на секунду закрылись, а плечи поникли, будто с них спала тяжесть.

— Слава Богу.

Он поднес мою руку к губам и нежно прижался к костяшкам пальцев. Я тупо смотрел на него. Другой рукой я накрыла живот, любовь и счастье за мою маленькую булочку — единственное, что поддерживало меня. Кейд последовал за моей рукой, положив свою ладонь сверху, и слабо мне улыбнулся.

— Слава Богу, — повторил он, снова удерживая мой взгляд.

Не отпуская мою руку, он сосредоточился на Саре.

— Но почему это произошло? Ей было больно, она истекала кровью. Вы уверены, что все в порядке? — резко потребовал он ответа.

Сара стояла в конце койки, глядя на нас обоих, но обращалась к Кейду:

— Как я только что сказала Гвен, дети реагируют на страдания матери. И я так понимаю, Гвен недавно получила плохую весть.

Она сочувственно посмотрела на меня, и Кейд сжал мою руку.

— Но давайте дадим папочке взглянуть, чтобы всем стало легче. — Она выкатила из угла ультразвуковой аппарат и жестом велела нам убрать руки.

Доктор обнажила мой живот. Напряженный взгляд Кейда был прикован к моему животу, отчего я заставила себя отвести глаза, прежде чем это повлияло на меня. Нанеся прохладный гель, Сара приложила к нему аппарат, и мы оба посмотрели на экран. Я рассматривала то же, что видела накануне, успокоенная звуком слабого сердцебиения.

Хватка Кейда на моей руке стала крепче. Я никогда не видела на его лице такого выражения, как сейчас. Он посмотрел на меня с нескрываемой радостью, его глаза блестели.

— Наш ребенок, — хрипло пробормотал он, погладив меня по щеке.

— Как можете видеть и слышать, у вас маленький боец, — сообщила нам Сара.

Я видела экран, ребенка, радость отца, но не могла заставить себя ответить. Меня охватило оцепенение. Я испытала невероятное облегчение от того, что с моим ребенком все в порядке, но это все, что я могла чувствовать, все, что позволяла себе чувствовать. Сара убрала аппарат и снова встала в изножье койки.

— Тело Гвен охватил шок, ребенка тоже. И поскольку малыш не приспособлен справляться со стрессом, он выказал признаки волнения. Сейчас давление Гвен еще довольно высокое, что вызывает некоторое беспокойство. Следующие несколько дней я бы посоветовала вам отдыхать и стараться избегать стрессов. Понимаю, что при сложившихся обстоятельствах, это невозможно контролировать. На всякий случай вам лучше остаться под нашим наблюдением. — Она грустно улыбнулась, ее глаза были полны жалости.

Она жалела меня. Девушку, у которой только что умер брат. Горе пронзило меня, словно осколок стекла.

— Я не могу отдыхать. Мне нужно успеть на самолет. Как можно скорее попасть в Новую Зеландию, — решительно сообщила я.

— Гвен, милая, ребенок, не знаю, можно ли... — начал Кейд нежным, но твердым голосом.

Я проигнорировала его, не сводя глаз с Сары.

— С ребенком все будет в порядке? Черт, я даже найму врача, чтобы он полетел со мной, — сказала я ей, не в силах смириться с мыслью, что не увижу родителей.

— Честно говоря, Гвен, постельный режим — всего лишь мера предосторожности, конечно, перелет в данный момент не желателен, но я вполне уверена, что с ребенком все будет в порядке. Самое большое беспокойство во время полета вызывает риск образования тромба, но снизив давление, мы его значительно уменьшим. Мы продержим вас здесь под наблюдением еще пару часов, просто чтобы убедиться, что давление снизится, а затем я смогу подготовить вас к перелету. Скоро я вернусь и проверю, как вы, — она повернулась, чтобы выйти из палаты, но Кейд остановил ее.

— Вполне уверены? — огрызнулся он. — Я хочу, чтобы вы были уверены на сто процентов в безопасности моего ребенка и будущей жены, прежде чем отпускать их в двенадцатичасовой перелет. Если вы «вполне уверены», я не подпущу Гвен даже близко к самолету, — горячо заявил он.

Я почувствовала, как в глубине вспыхнул гнев, но Сара заговорила раньше, чем успела я.

— Мистер Флетчер, я бы никогда не посадила свою пациентку в самолет, если бы считала, что это может угрожать ее здоровью или здоровью ребенка. Вот почему я за ней наблюдаю. Сердцебиение ребенка сильное, давление падает, она здорова и молода. Конечно, даже при здоровой беременности никогда не будет стопроцентной уверенности в том, что все пройдет гладко. Но я могу вас заверить, что она не сядет в самолет, если я не буду уверена, что она и ребенок не подвергнутся какому-либо риску. — Она твердо смотрела на Кейда.

Я была бы впечатлена, если бы могла сосредоточиться на чем-то, кроме своего горя.

Кейд продолжал пристально смотреть на нее, затем натянуто кивнул, возвращая обеспокоенный взгляд ко мне.

— Оставлю вас наедине. Вас выпишут, как только давление придет в норму и останется на прежнем уровне. Должно быть, через несколько часов, — вмешалась Сара, прежде чем подойти к другой стороне койки, не занятой здоровенным байкером. Она сжала мою руку. — Мне очень жаль вашего брата, Гвен, — искренне сказала она, прежде чем уйти.

Я проследила за ней взглядом, желая, чтобы приятное чувство забвения остановило меня от того, чтобы быть раздавленной под тяжестью моего горя.

— Детка? — тихо пробормотал Кейд, его рука гладила мое лицо так нежно, что можно было подумать, я сделана из стекла.

Такой я себя и ощущала. Мне казалось, я могу разбиться в любой момент. Но это было бы недопустимо. Внутри меня рос малыш, который нуждался в сильной мамочке.

— Гвен. Мне нужно объяснить по поводу недавнего...

Я вскинула руку, останавливая его.

— Кейд, мой брат мертв. Думаешь, меня волнует, что ты трахнул какую-то шлюху? — сказал я ровным голосом.

Кейд вздрогнул, я отстраненно смотрела на его пораженное лицо. Он стоял, возвышаясь надо мной, его рука опустилась, чтобы погладить мой живот поверх одеяла.

— Гвен, ты должна знать...

— Мне ничего не нужно знать! — почти прокричала я, отчего мой голос сорвался. Я сделала глубокий вдох. — Мне не нужно знать ничего, кроме того, что мой брат мертв. Я больше никогда его не увижу. Мой ребенок никогда не узнает своего дядю. Все, что мне сейчас нужно, — это убраться отсюда и вернуться домой, — мой голос вернулся к ровному, бесстрастному тону, который, я думала, мог бы остаться навечно.

Кейд осторожно сел на койку и снова погладил меня по щеке. Я не отстранилась, но и не ответила на его прикосновение. Просто тупо уставилась на него.

— Гвен, сама мысль о том, что ты улетишь так далеко, с осложнениями в беременности… я не могу допустить, чтобы вы оба подвергались опасности. — Он пытался вести себя со мной осторожно, но это не помешало его истинному намерению разжечь во мне искру.

— Я бы никогда не подвергла моего ребенка опасности, — прошипела я.

— Конечно, Гвен, но ты не сможешь контролировать то, что произойдет, когда ты сядешь в самолет, — его тон не терпел возражений, но, будь я проклята, если не отвечу ему.

— Ты прав. Я не могу ничего контролировать, — язвительно согласилась я. — Я не могу контролировать тот факт, что мой брат мертв, что родители опустошены, что мое сердце разбито. И я не могу контролировать судьбу моего ребенка, как бы мне ни хотелось оградить его от всего в этом мире, я просто не в состоянии. Мы можем погибнуть в аварии по дороге в аэропорт. Я не могу этого контролировать. Но я никогда не позволю чему-либо, находящемуся под моим контролем, причинить вред моему ребенку или даже допустить такую возможность. Как только я получу разрешение врача, у тебя не будет права голоса в моем пребывании здесь. Мне нужно вернуться домой и помочь родителям похоронить сына. Мне нужно похоронить брата.

Я не позволила выражению лица Кейда проникнуть мне в душу. Не позволила ему заговорить.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — решительно заявила я, глядя в потолок.

— Я, бл*ть, никуда не уйду, — твердо сказал Кейд.

Огонь, который так быстро вспыхнул во мне, угас, сил бороться с ним просто не было. Я все растратила на попытки справиться с горем, сдавившим грудь. На попытки бороться с реальностью того, что моего брата больше нет. Поэтому просто игнорировала его, уставившись на мониторы, которые показывали сердцебиение моего ребенка. Я сосредоточилась на этом, цепляясь за слабый звук, как за спасательный круг. Кейд что-то говорил, гладил меня по лицу, целовал в голову. Я все игнорировала.

— Гвен.

Он нежно обхватил ладонями мое лицо, притягивая его ближе к себе, заставляя меня отвести взгляд от монитора. Он открыл рот, но прежде чем успел заговорить, дверь открылась, и в палату влетела Эми. Она стояла в дверях, ее лицо покрылось красными пятнами, глаза покраснели, боль пронзала каждый дюйм ее тела. Мы обменялись взглядами. По щеке моей лучшей подруги скатилась одинокая слезинка.

— Гвенни, — выдохнула она, прежде чем броситься к кровати.

Она даже не обратила внимания на Кейда, который встал, чтобы позволить ей сесть рядом со мной. Она тихо всхлипывала, ее тело дрожало, а я изо всех сил обнимала лучшую подругу.

***

Когда самолет коснулся земли, Эми схватила меня за руку. Я посмотрела на ее лицо без макияжа и попыталась выдавить слабую улыбку.

— Вот мы и дома, и малыш вел себя хорошо. — Я накрыла рукой живот, позволяя облегчению омыть меня.

Она сжала мою руку и опустила взгляд на мой живот.

— От нашего супермалыша я и не ожидала меньшего. — Она попыталась весело подмигнуть, но не смогла скрыть боль, таившуюся в глубине глаз. И снова она изо всех сил старалась заботиться обо мне, помочь справиться с моим горем, когда собственное грозило ее утопить.

Я вздохнула, глядя на летное поле и на окна аэропорта, в котором ждали родители. Я жаждала утешения в объятиях матери, силы в объятиях отца. А еще боялась того момента, когда их увижу. Когда увижу потерю на их лицах, и все это станет реальным. В этот момент мое блаженное оцепенение рассеется, выпустив на волю агонию, которая может меня уничтожить.

Последние несколько дней прошли как в тумане. Я пробиралась сквозь него, как зомби, не в силах, не желая что-либо чувствовать. Я отстранилась от всего, отключив эмоции.

В итоге, мне пришлось остаться в больнице на ночь, Кейд не отходил от меня ни на шаг, спал в кресле рядом с моей койкой, а Эми со мной. Я почти не обращала на него внимания, только сжимала руку Эми и лежала без сна, уставившись в потолок.

Он наблюдал за мной большую часть ночи, я чувствовала на себе его взгляд. Во время выписки, я обнаружила, что весь клуб разбил лагерь в комнате ожидания.

Даже Стэг.

Это удивило бы меня, если бы я не пребывала в блаженном оцепенении. Меня бы тронули обеспокоенные лица, любящие и мудрые слова, исходящие от стойких байкеров, но я тупо смотрела мимо них, цепляясь за свой мирок бесчувственности.

Эми распорядилась, чтобы самолет ее отца был готов, как только меня выпишут, а мои вещи упаковали и были готовы к отправке, когда она заберет меня из больницы. Мы должны были поехать в аэропорт прямо оттуда, и, узнав об этом, Кейд чуть не обезумел.

Он вез меня в кресле к обочине, когда подъехала Эми. Она выскочила из машины, бросив на него свирепый взгляд, — очевидно, кто-то ввел ее в курс дела. Избавившись от убийственного взгляда, она слабо улыбнулась мне.

— Я все подготовила для нашего путешествия, Гвенни. Папин самолет ждет на небольшой взлетно-посадочной полосе за городом, он доставит нас в Лос-Анджелес, откуда мы следующим рейсом вылетим в Окленд. Папа также настоял, чтобы мы взяли с собой в полет его врача. На всякий случай.

Она посмотрела на мой живот и наклонилась, чтобы помочь мне встать, демонстративно игнорируя Кейда, пока тот не остановил ее, положив руку ей на запястье.

— Эми, какого хрена ты делаешь? Ты не можешь просто взять и увезти мать моего ребенка через полмира. Куда она, туда и я, — яростно прорычал он.

Эми подняла бровь и окинула ледяным взгляд удерживающую ее татуированную руку.

— Сейчас же убери от меня свою руку, — прошипела она, и когда Кейд подчинился, продолжила меня поднимать.

Он схватил меня за плечо.

— Я могу, и я увезу Гвен к ее семье, домой, к людям, которые ее любят. На случай, если ты забыл, она едет на гребаные похороны своего единственного брата, — прорычала она, и слова лезвием пронзили мою душу. — И так уж вышло, что ее дом находится как можно дальше от тебя, так что, в этом гребаном кошмаре нет худа без добра, а так как ты преступник с судимостью, то никуда не сможешь полететь.

Не дожидаясь ответа, она осторожно помогла мне встать с кресла, направляя прочь от Кейда и мужчин, остановившихся позади него. Мужчин, которых я считала семьей.

— Господи, Гвен, подожди, — взмолился Кейд. Горе и гнев в его голосе заставили меня обернуться.

Я положил руку на плечо Эми.

— Все в порядке, Эми, — мой голос все еще был холоден, без всяких эмоций.

Она посмотрела на Кейда, а затем отпустила меня. Как только это произошло, Брок рванулся вперед, оттащил ее и что-то отчаянно зашипел ей на ухо.

Я не сдвинулась ни на дюйм, но Кейд одним прыжком оказался рядом, обхватив мое лицо ладонями. Его глаза встретились с моими, лицо одновременно выражало суровость и нежность.

— Гвен, детка. Просто дай мне немного времени, чтобы разобраться с этим дерьмом. Я приеду к тебе. Ты не столкнешься с этим одна. Я не позволю тебе пройти через это без меня, — его слова звучали твердо, а тон — обещающе. — Я люблю тебя до глубины души. И ребенка тоже. Я ни секунды не позволю тебе переживать это без меня рядом с тобой, — тихо закончил он, лаская ладонью мой живот.

Я смотрела на него, любовь, беспокойство, боль в его глазах никак на меня не действовали. Мои эмоции были заперты глубоко внутри. Я не могла их выпустить. Не могла допустить, чтобы потеря растеклась по венам, как яд. Я боялась, что не выживу.

— Ты должен отпустить меня, — решительно ответила я.

Его руки крепче сжали мою шею.

— Детка, пожалуйста, — его голос почти сорвался, взгляд прожигал.

— Отпусти меня, мне нужно успеть на самолет. — Я видела, как он вздрогнул от моего тона. Чего он не сделал, так это не отпустил.

— Гвен...

— Отпусти меня! — закричала я ему в лицо, срывая голос.

Кто-то схватил его за плечо и потащил прочь. Я воспользовалась шансом и запрыгнула в открытую дверцу машины, которую Эми держала для меня, она, очевидно, сумела оторваться от своего разъяренного байкера.

Я наблюдала, как Кейд отбивался от Булла, крича, нанося удары, но не сводя с меня глаз. Лаки и Брок присоединились к Буллу, изо всех сил пытаясь удержать Кейда. Не в силах больше смотреть, я отвернулась, и Эми уехала.

***

После этого прошел примерно двадцать один час. Я почти не спала, в голове столько всего проносилось, но ничего не задерживалось надолго. Мысли, воспоминания, дрожащие в уголках сознания, не позволяли мне пребывать в забвении.

Сойдя с трапа, мы с Эми медленно двинулись по летному полю в сторону небольшого аэропорта. Меня окружал вид знакомых гор, словно укутывая теплым одеялом, даже несмотря на порывы зимнего ветра, кусающего кожу. Мы вошли в зону прибытия, и я сразу же заметила родителей.

Моя обычно безупречная мама была одета в выцветшие джинсы и толстовку, лицо без макияжа, глаза покраснели — она выглядела изможденной, горе охватило каждый дюйм ее миниатюрного тела. Отец, как всегда, стойкий, сильный, обнимал маму. Его выдавали только глаза. Полные печали и опустошения. Я оказалась в маминых объятиях в ту же секунду, как мы добрались до них.

— Ох, Гвенни, детка, — всхлипнула она, прижимая меня к себе.

Сильные руки отца обвились вокруг нас обеих. Я взглянула на него и увидела, как в его глазах блеснули слезы, прежде чем он наклонился и поцеловал меня в голову. А я цеплялась за то, что осталось от моей семьи.

Глава 18

Два месяца спустя

— Мам, знаешь что? Думаю, я подсела на садоводство, — заявила я, копаясь в земле. Я подняла руки, рассматривая покрытые грязью ногти. — Даже если от него портится маникюр.

Мама улыбнулась.

— Ну, на это ушло всего лишь двадцать пять лет, — сухо ответила она. — И тебе следует быть в перчатках. — Она помахала мне руками в ярко-розовых перчатках в цветочек.

Я снова перевела взгляд на землю и вздохнула.

— Мне нравится чувствовать землю, это... успокаивает.

Улыбка мамы стала грустной, я могла сказать, что ее мысли обратились к волнению. И горю.

— Гвенни, милая, ты же знаешь, тебе нужно выговориться, ты не можешь держать это в себе. С похорон ты даже не плакала, — ее голос дрожал.

Она была права. Я не проронила ни слезинки с тех пор, как брата закопали в землю. Не говорила о нем ни слова, если была возможность этого избежать. Я не могла. Не могла открыть плотину, потому что иначе боялась, что никогда ее не заткну. Я не могла отпустить тщательно собранные кусочка души. Я бы разбилась вдребезги.

Я резко встала, отряхивая руки о свое и без того грязное платье.

— Мам, мне не нужно выговариваться, ладно? Просто оставь меня в покое. Пожалуйста, перестань давить на меня, когда мне нечего сказать.

Она тоже встала, ее глаза блестели.

— Гвен... — она выглядела так, словно собиралась надавить.

— Ладно, мои самые лучшие садовницы, пора идти, у меня бронь на троих. — Эми стояла на крыльце, туфли на каблуках не позволяли ей ступить на траву.

Я бы рассмеялась, если бы у меня была такая возможность. Моя лучшая подруга с Манхэттена, возможно, и привыкла к жизни в деревне, но ей еще предстояло принять резиновые сапоги, которые здесь были вторым «я».

— Чему ухмыляешься, Марта Стюарт? Я точно знаю, что ты отчаянно нуждаешься в маникюре, — бросила она мне.

Эми изо всех сил старалась скрывать свое горе. Но время от времени оно просачивалось наружу. Я видела, как ее лицо мрачнело, а в глазах появлялись слезы, когда что-то, что она говорила или делала, напоминало ей о... нем.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на собственные страдания, поэтому сосредоточилась на ее. Она тоже потеряла его. Мужчину, которого любила. Мы обе были одинаково сломлены, пытались скрыть наши раны, как только могли. Ветерок взметнул ткань моего платья, и мысли устремились к круглой выпуклости живота.

— Иду, только дай беременной женщине немного передохнуть, я скоро буду ходить вразвалку. — Я направилась через сад, мама следовала за мной.

— Скоро? — Эми подняла бровь. — Кажется, я уже улавливаю легкое покачивание.

Я ахнула, хватая маму за руку и в ужасе поворачиваясь к ней.

— Мама, ты слышала? Она сказала, что я переваливаюсь. Я не переваливаюсь. Ведь правда? — в отчаянии спросила я.

Мама улыбнулась сквозь боль, сквозившую в глазах, и слегка коснулась моего живота.

— Ну, я не собиралась ничего говорить... — пошутила она, украдкой взглянув на мою, так называемую, лучшую подругу.

— О, вы двое такие вредины, насмехаетесь над беременной леди. Вы хоть понимаете, насколько я сейчас уязвима из-за гормонов? И что у меня в руках ножницы? — я уставилась на них, угрожающе потрясая садовым инвентарем.

Мама с любовью закатила глаза.

— Секатор, моя куколка, они называются секторы.

— Неважно.

Я бросила секатор на столик на как раз в тот момент, когда из сарая вышел папа.

— Из-за чего на этот раз ссорятся мои девочки? — спросил он, глядя на нас троих и притворяясь сердитым.

Я бросилась к нему, драматически сжимая его руки.

— Папочка, пожалуйста, скажи этим злым женщинам, что я не переваливаюсь. Я беременна всего ничего! — воскликнула я.

Папа притянул меня к себе и опустил подбородок мне на макушку.

— Моя красавица не переваливается, — утешил он меня.

Я вздохнула в его объятиях.

— Ты восхитительно перекатываешься, — в его голосе звучало веселье.

Высвободившись из его объятий, я уставилась на него.

— Вы все вредины. Моя собственная семья! Если бы Йен был здесь, он бы... — я резко замолчала, закрыв рот руками, когда мрачная тень моих слов опустилась на всех нас. Улыбки и шутки исчезли, сменившись печалью и горем, и я барахталась под их тяжестью. Я не называла его имени с... никогда.

— Мышонок, — тихо сказал папа хриплым голосом.

Глубоко вздохнув, я взяла себя в руки.

— Простите меня, я вся в земле, мне нужно переодеться, прежде чем мы отправимся в спа. В таком виде я всех распугаю, — мой голос был пропитан наигранной жизнерадостностью, и я не обращала внимания на обеспокоенные лица моих близких.

Не дожидаясь ответа, я бросилась в дом. Добравшись до своей комнаты, я захлопнула за собой дверь, прижалась к ней и закрыла глаза.

Я не должна позволять себе думать об этом, не должна вспоминать.

Направляясь к гардеробной, я избегала смотреть на фотографии, которые, как я знала, уничтожат меня. Я запомнила, где они были, чтобы их не видеть. Я могла бы от них избавиться. Но для этого мне пришлось бы прикоснуться к ним, и не дай Бог, взглянуть на снимок в рамке. По всему дому было еще хуже. Мама с головой погрузилась в воспоминания.

Я перевела внимание на то, что собиралась надеть. И это было хорошим отвлечением, растущий живот оказал огромное влияние на выбор одежды. Мне в значительной степени пришлось пересмотреть весь гардероб, не то чтобы это было обременительно. Кроме того, мне все равно пришлось бы это сделать, учитывая, что большая часть моих вещей оставалась в Штатах.

Та-а-ак, Гвен, в том направлении тоже не следует думать.

Мой живот превратился из плоского в круглый шарик практически за одну ночь. Доктор оказалась права. По крайней мере, я избежала неловкой стадии «она толстая или беременная». Я определенно была беременна. На четвертом месяце я сохранила миниатюрное телосложение, что делало круглый животик еще более заметным. Я представляла собой сплошной живот и сиськи. Я была более чем довольна, что мои горошинки стали немного больше.

Я выбрала обтягивающее макси-платье цвета мокко, мягко облегавшее живот. Прямо под округлостью живота я надела плетеный пояс, и обернула вокруг шеи шарф. Ботинки и джинсовая куртка защищали от холода, — на дворе стояла осень, все еще было тепло, но в воздухе чувствовалась прохлада. Я осмотрела себя в зеркале.

Волосы стали немного длиннее, и благодаря тем же гормонам, которые я в большинстве своем проклинала, выглядели густыми и блестящими. Единственное, что у меня осталось от так называемого свечения беременности. Из-за постоянной утренней тошноты, которая почти не проходила, лицо приобрело желтоватый оттенок. Макияж, обычно прикрывавший темные круги под глазами, отсутствовал, так что мой недосып был очевиден. Хуже всего дела обстояли с глазами. В них зияла пустота. Я изо всех сил старалась изображать фальшивую улыбку, чтобы казалось, будто я исцеляюсь и, черт побери, иногда бываю счастливой. Но не могла скрыть смерть, смотревшую на меня в ответ, жизнь исчезла из моих глаз. Все усилия уходили на то, чтобы каждое утро вставать с постели и вести себя так, словно каждый вдох не был агонией.

Я могла бы попытаться убедить себя, что это все из-за потери... его. Но я бы солгала. Человек, который держал часть моего света, человек, у которого, возможно, был шанс вернуть его в мои глаза, находился на другом конце света. Я не разговаривала с ним с того дня, как вышла из больницы. Не из-за отсутствия попыток, он звонил каждый день. По несколько раз, не обращая внимания на разницу во времени.

Интересно, спал ли он вообще? Я больше не отвечала на телефонные звонки. Превратившись в трусиху, позволяла Эми или родителям делать это за меня. Я не слышала его голоса. Но знала, что он расстроен. «Расстроен», — вероятно, слишком мягко сказано. Однажды я слышала, как он кричал по телефону на Эми, требуя поговорить со мной.

— А ну-ка успокойся, крутой байкер, или я отключу этот номер и позабочусь, чтобы никто не говорил с тобой, засранцем-изменщиком. Единственная причина, по которой никто из нас не бросает трубку в том, что Лейси убедила нас всех, что ты имеешь право знать о своем ребенке. Но если продолжишь так со мной разговаривать, я навлеку на себя гнев Лейси и больше никогда не позволю тебе ни с кем здесь заговорить. Усек?

Я отключилась от этого разговора, не позволяя себе вникнуть в смысл слов. Так я поступала с большинством вещей, которые угрожали моей психологической защите. Единственная причина, по которой он сейчас не был здесь, — его послужной список и политика Новой Зеландии в отношении людей с судимостью. Судебные разбирательства, которые ему нужно было пройти, чтобы попасть в страну, продолжали откладывать, за что я была благодарна. Или говорила себе так. Я не могла признаться себе, что тоскую по нему, жажду его, как наркотика.

Должно быть, он чувствовал то же самое, потому что после телефонного разговора с ним мой отец повесил трубку и сказал:

— Не удивлюсь, если этот парень отрастит крылья и прилетит сюда сам. — Я притворилась, что не слышу сдержанного уважения, проскользнувшего в его тоне.

И вот я здесь, Королева Отрицания, моя власть над этим титулом была шаткой, но я отказывалась от него отрекаться. Я услышала тихий стук в дверь, прежде чем она слегка приоткрылась.

— Можно войти, Мышонок? — спросил папа.

— Да, папа, — ответила я, вздыхая и выходя из гардеробной.

Он стоял посреди комнаты, уставившись на одно из фото, на которые я запретила себе смотреть. Выражение его глаз нельзя было назвать просто печалью. Скорее страданием, погибелью, уничтожением. Оно быстро исчезло, и маска сильного отца вернулась на место, он оглядел меня с головы до ног и улыбнулся.

— Не думал, что ты когда-нибудь станешь красивее, дорогая, но беременная моим внуком, ты великолепна.

У меня защипало в глазах.

— Спасибо, папочка.

— Знаю, ты не будешь говорить со мной о том, что произошло ранее...

— Папа, пожалуйста, — взмолилась я, не желая, чтобы кто-то еще пытался заставить разговорить меня. Папа и так не касался этой темы, сколько мог долго.

— Нет, доченька, я ничего не скажу, ты заговоришь, когда будешь готова. Но посиди со мной минутку, — он сел на кровать, похлопав ладонью рядом с собой по цветастому одеялу. Я на мгновение замялась, но потом села рядом с ним.

— Ты же знаешь, как я счастлив стать дедушкой, — осторожно начал он, и я напряглась. — Не надо принимать меня в штыки, Гвен. Я не могу дождаться встречи с этим малышом. Он или она будут окружены огромной любовью, этот ребенок будет самым счастливым на свете. — Он выдержал паузу, а я ждала. — Но ребенок также нуждается в своем отце. Ничто не может заменить отцовскую любовь, я говорю тебе это по собственному опыту, — его глаза блеснули. — Я понимаю, что у тебя с этим парнем, Кейдом, какие-то проблемы. Я не собираюсь пытаться высказать свое мнение о ваших личных отношениях, это только между вами двумя. Вот только проблема в том, что вас уже больше не двое.

Он многозначительно посмотрел на мой живот, прежде чем продолжить.

— Теперь, когда этот парень не кричит в трубку, у меня складывается впечатление, что ты и ребенок ему очень важны. Черт возьми, такое чувство, будто именно ты придаешь его жизни смысл. Я так говорю, потому что знаю, каково это. Потому что чувствую тоже самое к твоей маме, к тебе, — его голос дрогнул, — и к твоему брату. Не скажу, что меня слишком радует тот факт, что причина, по которой он не может сюда приехать, связана с проблемами с законом. Однако, нельзя судить о человеке, основываясь только на этом. Я мало что о нем знаю, но вижу, как он любит мою девочку и отчаянно хочет тебя увидеть, услышать твой голос. А еще знаю, что твой брат одобрил его. Во время нашего последнего разговора, я не испытывал особой любви к твоему новому мужчине, и так волновался, что подумывал о том, чтобы прыгнуть в самолет и прилететь к тебе. Твой брат остановил меня, я доверился его суждениям. — Он откашлялся: — Так что, может, подумаешь о том, чтобы ответить на его звонок, возможно, тебе нужно поговорить с ним почти так же, как это нужно ему.

Я открыла рот, чтобы возразить, но знала, что мои аргументы слабы, поэтому снова закрыла его.