Страсти в старинном поместье. Книга вторая.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Стивен не стал тратить времени на то, чтобы вырубать кустарник вокруг усадьбы. Конечно, он представлял собой некоторое неудобство, и обитатели усадьбы временами оказывались в изоляции, зато в сезон дождей он служил прекрасной защитой.

Бронте продолжала заниматься составлением описей имущества, порой сталкиваясь с поразительными находками. Гилли тем временем часами пропадала в огромной прачечной, примыкавшей к кухне, где готовила свои кремы и снадобья для своих многочисленных верных пациентов. То и дело она заходила в столовую, где водворилась Бронте, и что-нибудь прикладывала к ее руке.

— А это что? — спрашивала Бронте, усиленно втирая вещество в кожу.

— А на что это, по-твоему, похоже? Крем для рук, крем для тела, считай как хочешь. Так что забудь свои модные названия и убийственные цены. Это вот помогает.

— Нужно добавить ароматизатор, — сказала Бронте.

— Без запаха не хуже. Даже лучше, — гордо ответила Гилли, уже направляясь обратно в прачечную.

— Принесла бы ты что-нибудь против морщин, — крикнула ей вслед Бронте.

В самом деле, если кто-то с этой проблемой и сладит, так только Гилли.

Только птицы в саду — разноцветные лори, какаду, крапивники — стали свидетелями прибытия в «Иволги» усталого, запыленного подростка. Макс вышел из такси в начале широкой дороги, ведущей к плантации. Причем водитель поделился с ним своими соображениями относительно дорожных работ, которые были как раз в разгаре.

— И очень вовремя! Кто-то должен был убедить старуху, что за это нужно взяться. Она же здесь как на необитаемом острове в сезон дождей, — заметил мальчик на прощание.

Теперь Максу предстоял долгий путь до плантации, путь мимо густой травы на обочинах; оставалось надеяться, что он не наступит на змею. Очень многие люди боятся змей. Бронте будет поражена, когда его увидит. Он не сообщил ей о своем приезде. Потому что не мог. Он строил свои планы в тайне. Две тысячи миль пути от Сиднея дали ему достаточно времени, чтобы поразмыслить о минусах своего положения. Он бросил вызов отцу! Его мать далеко не так упряма, как отец, а тот неожиданно уперся насмерть. Максу внезапно вспомнилось, как часто он мечтал о том, чтобы столкнуть отца с крыши здания компании Брандта. Никогда он не мог угодить отцу. Никогда в жизни! И не выжил бы он, когда бы не Бронте, которая приходила ему на помощь даже тогда, когда отец орал, чтобы она «не совала нос не в свое дело»!

Храбрая она, Бронте. Она умеет выживать. Их мать практически бросила ее в возрасте семи лет. Другая девчонка перерезала бы себе вены, если бы ей пришлось вынести то, что вытерпела Бронте от своих родителей после того, как она разорвала свою помолвку с Натом Сондерсом, этим сукиным сыном. Свадьба должна была удовлетворить навязчивое желание отца Макса укрепить свое положение в обществе там, где деньги не могли сыграть решающей роли. У его отца много врагов. Ни у него, ни у нее недоставало мужества, чтобы пристрелить отца, как это бывает в кино. Чем больше преступления, думал Макс, тем больше люди нуждаются в респектабельности.

Его кровь кипела. Жарко!

Он не знает, что еще предпринять. Он так устал. Как только закончились занятия в школе, он сел на автобус, идущий до границы штатов Квинсленд и Новый Южный Уэльс. Выглядел он, должно быть, как загнанный кролик. Потом другой автобус, на Брисден. Электричка на тропический Север. Макс думал, что заметает следы. Он не оставил письма к матери, где объяснил бы свои поступки. Где умолял бы ее заступиться за него перед отцом, чтобы тот позволил бы ему пожить в каникулы у Бронте. На всей земле одна Бронте его по-настоящему любит. А значит, и он по-настоящему любит только ее. У нее есть дар дать ему почувствовать, что ему хорошо. Что он умен (а ведь это так!), что он вовсе не жалкое существо, брошенное в пучину отчаяния. Для его отца не имеет значения, что он один из лучших в классе, где учатся очень одаренные мальчики. Он — не первый. Вот это только и важно. Нужно быть победителем!

Ему помахал парень, сидящий в большой шумной машине. Макс был удивлен дружелюбием, выразившемся в этом жесте. Он помахал в ответ, но вложил в это движение последние силы. Провел ладонью по непокрытым волосам. У него нет шляпы. При себе у него только шляпа с эмблемой школы. Вот болван! Его кудрявые волосы взмокли и спутались. На нем белая школьная рубашка с открытым воротом и закатанными рукавами и длинные серые фланелевые брюки. И пот стекает по ногам. Ни дать ни взять — бродяга. Ему хотелось сделать Бронте сюрприз. А теперь ему кажется, что он свалял большого дурака, не позвонив. Поросшую кустами дорогу к «Иволгам» еще только расчищают. А есть ли тут задняя дорога, чтобы можно было выбраться отсюда? А что подумает мисс Макалистер, когда он явится к ней без предупреждения? Наверное, она хорошо к нему отнесется, ведь Бронте ее боготворит.

Уже начинает болеть голова. Макс неаккуратно тратил деньги, поэтому пришлось экономить на еде. А когда большой автомобиль оказался рядом с ним, он едва поверил своим глазам. Или это галлюцинация? Мираж, порожденный жарой. Сейчас у него изжарятся мозги.

Из машины выбрался парень, молодой, высокий, отменно сложенный. Дьявол, да и только. Иначе откуда бы у него такие широкие плечи и твердые мускулы. И есть в нем что-то успокаивающее. Естествоиспытатель, что ли? Да и одет соответствующим образом. Круто!

— Привет, куда идешь? Может, подвезти тебя? — заговорил крутой парень.

Глаза лезут на лоб, так он сногсшибательно выглядит. Голос воспитанника частной школы, ни одной вялой нотки. И выговор такой же, как у самого Макса.

— Это было бы здорово!

Неожиданно для себя Макс обнаружил, что сидит в длинной траве, среди каких-то цветов. Наверное, это лютики. Он не ожидал, что у него подкосятся ноги. Просто так случилось.

— Ну что, ты в порядке? — Парень наклонился к нему, помог подняться и осторожно поддержал за талию. — Ты, по-моему, перегрелся на солнце. Ты, наверное, Макс? Брат Бронте?

И Макс немедленно проникся симпатией к этому парню. Не сводный брат, просто брат Бронте.

— Единокровный. Свалился почти у порога. Это был солнечный удар? Я поэтому свалился?

Парень рассмеялся. Очень хорошо рассмеялся. Как друг, не покровительственно, как смеются над маленькими дурачками.

— Сейчас я отвезу тебя в усадьбу, и ты придешь в себя. Кстати, я — Стивен Рэндолф. Гилли и Бронте — мои друзья. Я к ним с визитом.

Ну конечно, он должен отвезти их в Уайлдвуд, в свой заповедник.

— Мне очень повезло. Я мог бы потерять сознание. Будем знакомы, Стивен. — Они пожали друг другу руки по-мужски. — Прошу прощения, что так неловко получилось. У нас в школе — не в моем классе — есть парень, Рэндолф. Ушлый очень. Не родственник?

Новый друг Макса улыбнулся.

— Однофамилец. Ну, садись.

Он подтолкнул Макса к пассажирскому сиденью.

Работает кондиционер. Какое блаженство! Да это же словно кусок льда во рту!

— Не удивляюсь, что путешественников в пустыне находят мертвыми! — воскликнул Макс.

— В малонаселенных районах чувствуешь себя, как в сухой печке. Из нас здесь просто исходит пар.

— Не удивлюсь! А как вы узнали, что я Макс?

Макс покосился на своего спасителя.

— Бронте о тебе говорила. Но я понял так, что тебе не позволят приехать?

Макс довольно крякнул.

— А я удрал. Наверное, за мной уже охотится полиция. Мой отец настоящий негодяй.

Макс почувствовал, что уже не обязан изображать лояльность к отцу.

— Да, такая о нем идет слава, — согласился Стивен.

— А разве вы его знаете?

Макс бросил на него удивленный взгляд.

— За головокружительной карьерой Карла Брандта многие следили, — презрительно бросил Стивен.

— Как вы думаете, мисс Макалистер не станет возражать против моего приезда? — забеспокоился Макс.

— Нисколько. Гилли — редкая женщина. Чему рада Бронте, тому рада и она. А Бронте очень расстроилась, когда узнала, что тебе не разрешают приехать.

— Ну, в общем, я уже здесь. — Макс приподнял худые плечи и торжествующе заулыбался. — В самом худшем случае, если за мной кто-нибудь приедет, я убегу в джунгли. Дикая природа. Там всегда можно укрыться, и тебя ни за что не найдут.

— До этого может и не дойти, — спокойно заметил Стивен. — Может быть, твоего отца удастся убедить в том, что ты поступил разумно.

— Не хотелось бы мне висеть на ветках, дожидаясь этого, — буркнул Макс.

— Макс, учись верить в себя, — сочувственно и в то же время жестко сказал Стивен.

— Такой мужчина, как вы, рождается с верой в себя.

Макс чувствовал, что Стивен излучает уверенность в себе, в которой нет ни капли высокомерия, от чего он до смерти устал. Нет, это была протянутая ему дружеская рука.

— Так бывает не всегда, Макс, — возразил Стивен. — В твоем возрасте я не меньше тебя нуждался в поощрении и добром совете. Так что держись. И постарайся не тревожиться. Бронте говорила мне, что учишься ты отлично. А это значит, что у тебя есть голова, и ты сможешь стать тем, кем хочешь.

— Пока что у меня не получается добиваться того, чего добился мой отец, — признался Макс. Внезапно он выпрямился на сиденье, и его лицо осветилось, как будто в его голове загорелась лампочка. — Мы дома! Ура, это же здорово! Мне не терпится увидеть Бронте. Я по ней безумно скучал.

Бронте отошла к окну в эркере и подставила лицо ветерку. Она не могла как следует сосредоточиться на своих действиях, так как Стивен Рэндолф не покидал ее мыслей. И дело зашло настолько далеко, что Бронте время от времени впадала в долгий транс, думая о нем, и встряхивалась, возвращаясь к реальности. Именно в таком состоянии она пребывала, когда Стивен привез ее домой после вечера у Кристины. Несколько дней она приходила в себя. Несмотря на бодрые речи, к которым она приучила себя, произошло нечто непредставимое. Она по уши влюбилась в человека, которого по-настоящему не знала.

Можно потерять рассудок, если подумать об этом. Совсем недавно она едва не стала женой Натана Сондерса. Одно время она убеждала себя, что влюблена в Ната так, как не будет влюблена ни в одного мужчину на свете. И это при том, что жизни бок о бок с чудовищно богатым мужем матери было достаточно для того, чтобы вовсе отвернуться от мужчин. Она видела в уединении, избранном Гилли, некий альтернативный образ жизни. А Стивен Рэндолф излечил ее. Стивен разрушил все защитные бастионы, воздвигнутые ею. Он возвратил ее к полной жизни. Даже первых шагов оказалось достаточно, чтобы она увидела, чем может быть для женщины любовь. Одними поцелуями он заставил ее сдаться. И дело не в одном сексуальном влечении, каким бы мощным оно ни было. Временами Бронте казалось, что Стивен владеет искусством читать в ее душе.

Стивен на многих уровнях затронул все ее существо. Он нравится ей. Все в нем ей нравится. То, как он перебрасывается шутками с Гилли. Привязанность к ее двоюродной бабке, которая светится в его глазах. Она убежала к Гилли в поисках только тишины и покоя. И вот она встретила Стивена. Человека, изменяющего жизнь. Человека, о каком мечтает любая девушка. Человека, которого любит женщина по имени Кристина, которая старше его по возрасту. Понимает это Стивен? Вот в чем вопрос. К Бронте приходили мрачные мысли о том, что Кристина готова вести борьбу за него, пускай и невидимую.

Она сидела, погруженная в свои мысли, забыв о времени, и вдруг увидела машину Стивена, вынырнувшую из аллеи пуансиан, которые как раз были в полном цвету. Эта аллея огибала фонтан и заканчивалась возле крыльца. Бронте заметила, что рядом со Стивеном в машине кто-то сидит.

Боже! Бронте вскочила и издала радостный вопль.

— Гилли! Гилли, скорей сюда! Приехал Стивен, а с ним Макс! Поверить не могу! Не могу!

Она приплясывала от радости.

Бронте метнулась на крыльцо, где объятиями встретила своего сводного брата.

— Макс, милый мой, дорогой мой! Ты здесь! Это же чудо, что тебе позволили приехать.

Стивен издали смотрел на обнимающихся сестру и брата. Зрелище было таким трогательным, что ему захотелось отвернуться. Двое молодых людей, которым в детстве так недоставало эмоционального тепла, как и ему самому. Хотя в жизни Бронте была одна удивительная женщина — Гилли.

А вот и Гилли появилась на веранде. Она вытирала руки о раскрашенный цветами фартук.

— Эй! Эй! Эй! — закричала она. — Да иди же сюда, малыш, поздоровайся со мной. — Ее острые черные глаза взглянули на Стивена. — Здравствуйте, Стивен. Как это вы сумели привезти сюда нашего мальчика?

— Он подобрал меня, когда я буквально упал на дороге. — Макс бросил на Стивена благодарный взгляд; он все еще обнимал Бронте за плечи. — Я к здешнему солнцу не привык. Господи, как же жарко! А я не надел шляпу. Это было чудо, когда Стивен появился рядом.

— Мне кажется, Макса нужно увести с солнцепека. Бронте, дайте ему чего-нибудь прохладительного, — с улыбкой сказал Стивен.

— Иди же сюда, мой мальчик, — весело воскликнула Гилли. — Лично я считаю, это волшебство, что ты здесь.

Прошло добрых десять минут. Компания сидела в тени папоротников в Садовом зале. Вдруг Стивен слегка толкнул Макса в бок и тут же дружески кивнул ему. К этому времени Бронте и Гилли уже были убеждены, что Макс получил позволение провести каникулы у них.

От острых глаз Гилли не укрылось движение Стивена, а Бронте, сидевшая между Максом и Стивеном, настолько отдалась своей радости, что не заметила его.

— Ты что-то хотел сказать нам, Макс? — спросила Гилли.

Он до боли похож на Бронте, у него такие же выразительные сине-фиолетовые глаза. Разумеется, глаза Миранды. Но он такой хрупкий, у него руки подростка, похожие на палочки. Наверное, и ноги, сейчас прикрытые брюками, такие же.

Макс сделал очередной глоток из своего стакана и сжал виски руками.

— Ты убежал, да? — неожиданно догадалась Бронте и погладила брата по спине. — Я знала, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Бронте, не нервничай зря, — сказал Макс, вскинув свою темную голову.

— Это верно, — уверенно подтвердил Стивен. — Может быть, отца Макса уговорили, и он позволил ему пожить здесь.

— А может, он еще купит мне гитару. Я всегда хотел иметь гитару. И «феррари», когда я получу права. Нет, Стивен, вы не знаете моего отца. У него нет сердца.

— А если у меня на примете есть кое-кто, кто его действительно знает? — спросил Стивен.

У Бронте перехватило дыхание. Она глянула на поразительное лицо Стивена. Нет, она никогда не забудет, что этот человек может для нее сделать. И уже сделал.

— Да кто ты все-таки, Стивен? У тебя связи повсюду.

— Ничего здесь нет необычного. — Стивен улыбнулся в ответ на обеспокоенный взгляд Бронте. — Макс оставил для матери записку, в которой сообщил, куда направляется.

— Наверное, мы могли бы скрыть, что я здесь был, — предположил Макс, переводя взгляд с одного на другого. — Для них это не было бы большой потерей.

— Твой побег, Макс, — это храбрый поступок. — Бронте смотрела на своего сводного брата с величайшей нежностью. — Карл привык к полной капитуляции. Он будет настаивать на том, чтобы ты вернулся.

— Не думаю, что останусь в живых, если он еще раз со мной поработает, — выдохнул Макс, мгновенно помрачнев.

Лицо Стивена превратилось в темно-золотистую маску.

— Что ты хочешь этим сказать? Физическое насилие?

Макс отчаянно покраснел, но сумел издать сдавленный смешок.

— Как вы думаете, почему моя мать запихнула меня в пансион при первой возможности? Да потому, что мой дорогой папочка любит распускать руки. А я не такой ребенок. Я идиот. Когда я вырос, отец принялся работать кулаками. Несчетное число раз Бронте вставала между ним и мной.

— Боже правый! — Лицо Гилли посерело. — Ты-то, Бронте, не скажешь мне, что он тебя бил?

Она в ужасе глядела на девушку, опершись локтями на стеклянный столик.

— Меня тоже спас пансион, — тихо проговорила Бронте. — Он не прикасался ко мне, если я не вставала у него на пути. Его жертвой всегда был Макс.

Гилли сняла очки и протерла глаза.

— Какой это ужас! Нужно что-то предпринять. Какая же мать Миранда? — заключила она беспомощно.

— Могу себе представить. Он ее тоже запугал, — заметил Стивен, стараясь скрыть гнев, который вызвали в нем только что услышанные откровения.

— Он ее не бьет, — сказал Макс.

— Да, когда ты видишь. — Голос Стивена дрогнул. — Я не назову вам человека, которого знаю, но, Макс, я попрошу этого человека сказать пару слов твоему отцу.

— Это тот, кто много знает про Карла Брандта?

— А как же ты с ним познакомился? — поинтересовалась Бронте.

Очень уж много тайн окружает Стивена. Очень о многом он умалчивает, хотя, похоже, знаком со всеми важными персонами в стране.

Его зеленые глаза сощурились.

— Я не сказал вам, он это или она. Верь мне, Бронте. Это все, о чем я прошу.

— Я готов вам верить, — заявил Макс. — Я ничего не хочу больше, чем остаться здесь.

— Тогда посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал Стивен. — Но действовать надо безотлагательно. Дни летят.

— Не исключено, что он уже послал кого-то за мной, — сказал Макс с горьким вздохом.

— Готова спорить на что угодно, — откликнулась Бронте.

— Прости, что я заставил тебя волноваться. — Макс взял Бронте за руку. — Я думал, что на какое-то время могу принадлежать самому себе. По-видимому, я здорово ошибся.

— Позвольте мне это уладить, — резко сказал Стивен. — Для этого мне понадобится сделать пару звонков, и я не буду их откладывать в долгий ящик. — Он поднялся. — А после этого ты, Макс, если готов, можешь поехать со мной и Бронте. Мы едем в Уайлдвуд. Это заповедник.

— Крокодилы?

Глаза Макса вспыхнули.

— Двадцать футов в длину, — сказал Стивен с улыбкой.

Макс так и подпрыгнул на стуле.

— Ведите. Я дал себе клятву, что в кои-то веки проведу время в свое удовольствие.

Бронте окинула взглядом его школьный костюм.

— В этом тебе нельзя ехать. Тебе будет чересчур жарко.

— А у меня нет ничего, кроме белья, Что на мне. Да еще пижама, — сообщил Макс. — Значит, я не могу ехать?

Гилли расхохоталась.

— Да поедешь ты! Бронте же не об этом говорила. Мы подберем тебе какую-нибудь одежду. Что-нибудь простое. Майка, шорты цвета хаки. Мы еще его откормим. Если Стивен сотворит чудеса, к которым он привык, Макс останется, и мы тогда отвезем его в город и купим для него какую-нибудь одежду. У меня для тебя, сынок, найдется рубаха и пара сандалий. И солнцезащитный крем, он тебя защитит.

— Гилли, как же я понимаю, за что Бронте любит вас, — сказал Макс, поднялся на ноги и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать ее.

Они приехали на крокодиловую ферму во время кормления, как и целая толпа туристов, которым предлагалось наблюдать из-за решетки вольера, в то время как партнер Стивена Чарльз «Чика» Моран бросал самому большому и опасному экземпляру, известному под ласковым прозвищем Король Тат, продукты, составляющие его ежедневный рацион.

Раздались крики радости и отвращения, когда огромное, кожистое, синевато-серое чудовище с маслянисто-желтым брюхом и клыками, длинными и толстыми, как человеческие пальцы, стал хватать большие куски мяса — свинина, что ли? — и вгрызаться в них смертоносными зубами. Огромная пасть раскрылась, за ней предстала розовая пещера, а потом челюсти со стуком захлопнулись, поглотив и мясо, и кости. Ничто не пропало втуне.

Ух!

Бронте глянула на Макса. Его лицо разгорелось от жары, любопытства и радости в равной мере. Капельки пота выступили у него на носу, на верхней губе и на висках. Глаза блестели.

— Ни за что в жизни я бы не стал этим заниматься! — Он улыбнулся Бронте и Стивену. — Какие монстры! Должно быть, этому парню, Чике, жить надоело. Вы видели, как крокодил ринулся за ним из бассейна? Я бы от страха помер. А как он заглатывал куски! Сколько крокодил может сожрать в день? Они же у него в глотке мгновенно исчезали!

— Взрослый здоровый крокодил может проглотить человека зараз, — сообщил мальчику Стивен. — Этот красавец и прочие ребята, которых ты еще увидишь, живут в соленой воде; это самые страшные из всех крокодилов. В длину пресноводные крокодилы больше чем вдвое короче этого парня. В Короле Тате добрых шесть метров, может, чуть больше. Солоноводные крокодилы, те, что живут в эстуарии, набрасываются на людей и убивают, как ты уже знаешь. А пресноводные крокодилы, что живут на севере, для человека безвредны. Они едят только рыбу. Они внешне похожи на этих, только они намного меньше, рыло у них уже и заострено.

— Они все считаются рептилиями? — спросил Макс.

Стивен кивнул.

— Они относятся к классу рептилий, как и аллигаторы, кайманы и гавиалы[2]. В Австралии живет много рептилий. Ядовитые и неядовитые змеи, поразительное количество ящериц. Они страшны на вид, но вреда не причиняют, если не считать некоторых довольно опасных пустынных видов. Нам еще предстоит посмотреть питонов. Квинслендский кустарниковый питон в длину примерно такой же, как этот крокодил, двадцать с лишним футов.

— Ого! — в восторге выкрикнул Макс.

На безмерном куполе неба облаков не было, и его голубизна завораживала. Птицы с криками кружили над головой. Разнообразные попугаи изумрудными, красными, синими, желтыми, пурпурными стаями вспархивали с деревьев. Очарованию парка способствовала лагуна, в которой обитали водоплавающие птицы. А в глубине парка лежали озера, на берегах которых отдыхали тысячи крокодилов невероятного вида.

Когда компания вошла в парк, то увидела на фоне зелени большую стаю какаду, которые покачивались подобно белым цветам, а по толстому зеленому ковру гордо расхаживали чванные павлины. Роскошные, блестящие перья самцов с отчетливо видимыми «глазками», металлический отлив которых оттенялся фиолетово-синей каймой, ласкали взор.

— Представить только, что римляне жарили и ели таких удивительных птиц, — вздохнула Бронте.

— Представить только, что курочки такие неприметные. — Стивен улыбнулся. — Это даже несправедливо.

— Гордый как павлин. Это о мужчинах, — весело откликнулась Бронте.

Позже они познакомились с Чикой, партнером Стивена, исключительно обходительным господином в шляпе цвета хаки с опущенными полями, рубашкой цвета хаки и шортах с эмблемой Уайлдвуда: ухмыляющийся крокодил, увенчанный золотой короной. Он приветствовал гостей и сообщил им с величайшим удовольствием, что ферма процветает.

— Самый умный мой поступок в жизни — это то, что я пригласил Стивена в партнеры. — Чика положил на плечо Стивена массивную ладонь, на которой недоставало пальцев, и отечески посмотрел на него. — Я знаю свое дело, но Стивен, не глядите, что он молодой, уверенно ведет меня за собой. Конечно, он образованный юрист, а это очень полезно, когда нужно знать, как себя вести среди всяких законов, предписаний, бухгалтерии и так далее. Он превратил парк в настоящее зрелище, как вы сами видите. Содержит его в порядке. Туристы любят это место.

— Просто удивительно, как нашим аборигенам удавалось выживать среди опасностей тропических лесов, — заметила Бронте.

— Потому что крокодилы — их братья, — ответил Чика. — Их тотем их защищает. — Именно поэтому они переплывают кишащие крокодилами реки вблизи Залива как ни в чем не бывало. И ничего с ними не случается. То же самое и с акулами. Они верят в свой тотем. Покровительство духа. Но это хорошо для них, а не для нас, недотеп. Я тоже кое-что потерял, как вы заметили. Ну а ты, парень... — Чика дружески улыбнулся Максу. — Что это ты раскраснелся и весь сияешь? Да, здесь ты загоришь.

— Если останусь, — вздохнул Макс.

— О чем это он?

Чика вопросительно посмотрел на Стивена.

— Долго рассказывать. Но он хотел бы остаться.

— Хочешь, идем со мной, когда я буду осматривать наши владения? — предложил мальчику Чика. — Ты можешь многого не заметить, если я тебе не покажу. Бывает, даже я не могу понять, что происходит у меня под носом. Дикие животные умеют прятаться.

— Было бы здорово! — весело воскликнул Макс.

— Не подпускайте его близко к казуарам, — попросила Бронте, и вся компания двинулась вперед.

Бронте имела в виду длинноногих нелетающих птиц, обитающих в джунглях Северной Австралии и Новой Гвинеи. Казуары считаются весьма опасными существами.

— По неизвестным причинам они не любят машины, окрашенные в темно-синий с металлическим отливом или темно-серый цвет, — сказал Стивен. — Они нападают на такие машины.

— Может, казуар видит свое отражение на блестящей поверхности и думает, что перед ним другая птица? — предположила Бронте.

— Ну, это только догадка. — Стивен улыбнулся. Невыразимо приятно смотреть на нее. На ней белая кружевная блузка, отороченная тесьмой, и красивая юбка в цветочек, которая развевается при ходьбе. Кожа на голых ногах отливает золотом. Стивен мог бы любоваться ею весь день. Но все-таки он заговорил непринужденным тоном: — Казуары способны прыгнуть больше чем на два метра. Поэтому я обнес их загоны забором. Их челюсти — грозное оружие. К счастью, редкая птица захочет перепрыгнуть через забор. Но все дикие животные совершенно непредсказуемы. Даже наши смешные маленькие коала. Таете, как мороженое? Мы могли бы присесть возле озера и полюбоваться на лебедей.

— Это было бы хорошо.

Бронте удовлетворенно вздохнула. Даже от того, как он смотрит на нее, ее пробирает дрожь. Какое это чудо — влюбленность! И какое разочарование ее ждет, если Стивен в нее не влюблен. Нужно смириться с тем фактом, что его отношение к ней — не более чем похоть.

Когда Стивен отошел к беседке, Бронте побрела вниз, к живописному озеру. Частично его поверхность покрывали прекрасные синие лотосы, берега поросли тростником, а воздух был напоен чудесным ароматом ирисов. Черные лебеди грациозно несли свои красные, с белыми прожилками клювы над зеленым стоком воды. Прекрасная мирная сцена, но Бронте была слишком поглощена своими мыслями, чтобы оценить ее в полной мере.

Под толстыми деревьями стояли деревянные столы для пикников с деревянными скамейками около них. Неподалеку расположилось семейство — несколько беззлобно спорящих детей под присмотром родителей. Бронте облюбовала один свободный столик, аккуратно перебросила через скамейку одну ногу, затем вторую, села, сняла свою элегантную соломенную шляпу, которую недавно купила в городе наряду с другими хорошими вещами, и положила ее на стол. Ее отчим знает, что Макс здесь. И найдет способ разыскать его.

Невидящими глазами Бронте смотрела на сверкающую воду, на гордо проплывающих лебедей. Бесполезно обманывать себя. Макс в большой беде. Надо смотреть в глаза жестокой правде: никто не вправе перечить Карлу Брандту, в особенности его пятнадцатилетний сын. Она готова представить гнев отчима, его вопли, потрясающие стены. Какой у него громоподобный голос!

— Он что? Он что посмел?

Бронте уже слышит маловразумительные мольбы матери, которая прикладывает усилия, чтобы держаться подальше от наводящего ужас человека, чьей женой ее угораздило стать.

— Я ему покажу! Непослушная маленькая дрянь! Да как он мог вообразить, что я ему это спущу? Я пошлю за ним полицию. А эта маленькая сучка Бронте — после всего, что я для нее сделал! Убежать в Северный Квинсленд к полоумной старухе! Миранда, твои дети — мерзавцы!

Чудо еще, что эти мерзавцы не употребляют наркотики, к которым их могло подтолкнуть поведение родителей.

Глядя на озеро, Бронте не видела Стивена, пока он не тронул ее за плечо.

— Прибыло манговое мороженое. Советую вам съесть его побыстрее.

— Спасибо.

Бронте взяла у него вафельный конус и лизнула его. Вкус бесподобный.

— Вы выглядели очень серьезной, когда я к вам подошел, — заметил Стивен после нескольких минут, в течение которых он не отрываясь смотрел, как Бронте ест мороженое.

— Правда? — Она покончила с живительным угощением и вытерла пальцы бумажной салфеткой, которую ей подал Стивен. — Я представляла себе гнев моего отчима. Он не мог ожидать, что Макс решится пойти наперекор его воле, сядет в автобус, в поезд и приедет к нам. Он будет в ярости. Он совершенно сумасшедший. Он схватится за телефон и вызовет полицию.

— Не думаю, — тихо, но уверенно возразил Стивен. — Пока же никаких новостей не было.

— Тогда он, наверное, пошлет кого-нибудь из своих головорезов, — сказала Бронте. — Я знаю, ужасно так говорить, но я бесконечно надеюсь, что мой отчим вот-вот умрет. Он пытался ломать волю Макса с самого его детства. Я думала о том, что вы говорили про мою мать.

— Может быть, он ее тоже бьет?

Стивен чуть сжал запястье Бронте. Легкое прикосновение. И небывало интимное.

— Я бы проткнула его ножницами, если бы он это сделал, — ответила Бронте и подумала про себя, что не справилась бы с таким делом. — Я никогда такого не видела, и она не говорила об этом ни слова. Но в глубине души я чувствую, что она боится его не меньше, чем мы. Боится удрать. А ведь вы, Стивен, вроде бы знаете какого-то полезного человека. Не могли бы вы сказать мне, кто это?

Она посмотрела ему в глаза и увидела в них свое отражение.

— Бронте, я вам все скажу, когда добьюсь ответа, — пообещал он. — До тех пор для вас лучше всего довериться мне.

— Хорошо. — Она согласно наклонила голову. — Проснувшись сегодня утром, — призналась она, — я почувствовала нечто очень странное. Ваши губы на моих.

Это признание на порядок усилило сексуальное напряжение. Стивен притянул Бронте ближе к себе.

— В ту ночь после вечеринки, когда я наконец лег в постель, меня окутывал запах ваших духов. Я впитывал вас всеми порами. Никогда в жизни меня так не влекло к женщине, как влечет меня к вам, Бронте. Мне хочется немедленно отвезти вас домой. Поедете? Посмотрите на меня. — Глаза Стивена обожгли ее, и она опустила свою роскошную темную голову. — Взгляните на меня. И отвечайте на вопрос.

Та сила, что возникла между двоими, заставила Бронте повиноваться.

— В вас, Стивен, есть что-то такое, что тревожит меня. — Она не могла этого не сказать. — Кто вы на самом деле? Какую роль в вашей жизни играет Кристина? Ведь очевидно, что вы с ней очень... близки.

Стивен коротко засмеялся; смешок его вышел не беззаботным, слегка жестковатым.

— Мне казалось, я говорил вам. Кристина — мой друг, мой деловой партнер, а отнюдь не любовница.

— Мужчины привыкли лгать, — мрачно заявила Бронте, капельку провоцируя Стивена. — Вам когда-нибудь приходило в голову, что вы могли бы в нее влюбиться?

Несколько мгновений Стивен смотрел куда-то поверх ее головы.

— Я испытываю удовольствие, когда смотрю на нее. Я восприимчив к женской красоте. Кроме того, она замечательный, абсолютно надежный деловой партнер. Бронте, я не решаюсь отвечать на ваш вопрос. Кристина оплакивает своего покойного мужа. Она немного старше меня. Вы не знали?

— А это важно?

Бронте ощутила болезненный укол и распознала в нем ревность. Ей стало стыдно.

— Совершенно нет. — Стивен смотрел Бронте прямо в лицо. — С тех пор, как я вас увидел, мне не нужен никто, кроме вас.

— Потому что вы представили себе, что со мной хорошо заниматься любовью? — резко спросила она. Ее внешность, сексуальная привлекательность в ее глазах — это не все. — Я могу оказаться серьезным разочарованием.

— Разве звезды не появляются на небе? — сказал Стивен ласково и слегка насмешливо. — Бронте, вы не должны ничего мне доказывать. Вам нужно только быть собой. Мы с вами знаем, что разочарований не будет. Разве вы не видите сами, что физически вы мне идеально подходите?

Бронте собралась с духом и посмотрела на Стивена.

— Что же в моем характере вам хотелось бы изменить?

— Не так уж многое. — Стивен поднял руку и погладил Бронте по горлу, чем возвратил недавнюю дрожь. — Я знаю, со временем мы избавимся от всего, что мешает.

— Без этого «всего» я не буду чувствовать себя собой. Кто же первым будет знакомиться с родителями? — спросила она вдруг. — Моих вы, судя по всему, знаете. Знаю, что вы потеряли маму. Знаю, что вы глубоко ее любили. Я знаю, что это было для вас тяжелой травмой. Я не знаю вашего отца и вашего брата, который, насколько я понимаю, является наследником вашего отца. Вы уже познакомились с Максом, хотя неизвестно, как долго он здесь пробудет. Может быть, это вся моя несчастная жизнь толкнула меня к вам. Возможно, ваши выдающиеся деловые качества — не сомневаюсь, это у вас в генах, — заставили вас увидеть во мне вложение. Как Ната.

Стивен махнул рукой и отрезал:

— Вы уже избавились от Сондерса. Возможно, это высшее ваше достижение.

— Не сердитесь на меня.

Бронте поняла, что ее слова задели его за живое и огорчили.

— Я стараюсь.

— Мне нужно время, — сказала Бронте. — Вы не возражаете? Однажды в жизни я совершила огромную ошибку.

— Вам кажется, то, что происходит между нами, развивается слишком быстро?

— А разве нет? Вы вошли в мою жизнь как сила. Очень вероятно, нас обоих увлек водоворот. Я не могу вот так последовать за вами! Пусть то, что есть, замечательно, но я еще не знаю, что все это означает. Вы принялись за осуществление вашего проекта с Гилли. Получится ли у вас все так, как вы оба настроены думать? У меня младший брат, который вот-вот испытает на себе силу отцовского бешенства. Надо мной Карл больше не имеет власти, но Максу он не позволит поступать так, как Макс хочет. Макс перешагнул границу дозволенного. Я думаю, когда Макса увезут отсюда, Карл поработает обоими кулаками.

Ясные зеленые глаза Стивена потемнели.

— Дикие звери бывают добрее. Ваш отчим — опасный человек. Его необходимо остановить. И не только ради Макса, но и ради вашей матери. Не знаю, Бронте, сознаете ли это вы, но здесь как раз то, что нас связывает. Мы оба ненавидим таких людей, как Карл Брандт. Это разрушители. Я полагаю, он большую часть жизни только и делает, что заметает следы, считает, что ему удается внушать страх. Но, знаете, всегда где-то находится кто-то, в чьих руках ключи к краху этих людей. Ни один злодей не может чувствовать себя в настоящей безопасности.

— До сих пор никто не мог его тронуть, — сказала Бронте и подчинилась мощному импульсу опереться хоть на мгновение на плечо Стивена.

Его ладонь легла на ее спину, на талию. А потом он наклонил голову и вдохнул ее запах.

— Бронте, всегда остается элемент случайности. — Его голос обещал ей надежду. — Случай спасает жизнь. И убивает. Человек вылетает раньше намеченного срока, и самолет врезается в скалу. А другой человек опаздывает на самолет на несколько минут, и его жизнь спасена. А если бы вы не встретили меня? А если бы я не встретил вас? Если бы у Макса не достало мужества убежать, признаться себе в физическом насилии, которому подвергался в лапах отца? Но все это произошло. И все колеса пришли в движение.

— Знали бы вы, как утешительно звучат ваши рассуждения. — Бронте подняла голову и посмотрела в глаза Стивена. В нем есть огромная сила целеустремленности. А есть ли такая сила у нее или у Макса? У ее возлюбленной Гилли, которая не должна была в свое время переживать тяжелые дни. — Но ведь есть риск?

Его губы коснулись ее волос.

— Когда речь идет о свободе, риск всегда есть. Но вы же готовы рисковать?

— Я готова на все, пока вы рядом со мной.

Она не это намеревалась сказать, но сказала, пусть даже эти слова открывали многое.

— Я буду рядом, — пообещал Стивен. — Вы знаете, как мне хорошо сидеть здесь с вами, в полушаге от вас?

Бронте прижалась к нему, обретая покой от прикосновения к его телу.

— Ты знаешь, как меня тронуть, да? Не только тело — сердце.

— А что в этом странного? — отозвался Стивен, и мощный эротический разряд пробежал между ними. — Я люблю твои глаза, люблю, как в них отражается каждое мимолетное чувство. Этот цвет, которому нет названия. Люблю твои волосы. Твою изумительную кожу. Люблю твою шею. А больше всего я люблю твои губы. Как ты думаешь, кто-нибудь заметит, если я тебя поцелую?

Бронте быстро глянула за его плечо.

— В нашу сторону уже смотрят по меньшей мере двадцать человек.

Голос Бронте дрожал. Она не сможет остановить Стивена, если их губы соприкоснутся.

— Закрой глаза, хорошо?

— Стивен...

Ее сердце подскочило. У него не может быть небрежного поцелуя. Поцелуи Стивена нужно встречать бешеными аплодисментами.

— Ладно, — протянул он. — Я вознагражу себя позже. Можешь не сомневаться. В любом случае, сюда идет братец Макс. Он хороший парень, у которого найдется мужество сделать из себя человека. Похоже, ему хорошо с Чикой.

Бронте улыбнулась. Любовь и нежность бежала по ее жилам. Она повернула голову и посмотрела в направлении взгляда Стивена. Макс с неуклюжей грацией бежал вприпрыжку. Увидев их, он помахал рукой. Казалось, в этом мире у него нет ни единой заботы. У Бронте сжалось сердце при виде брата.

— Меньше всего я намерена передавать его отцу, — сказала Бронте, и ее голос дрогнул от нахлынувшего чувства. — Я так горжусь им. Я недооценивала его твердость.

Красивое лицо Стивена приобрело решительное выражение.

— Все дело в том, чтобы преодолеть страх. Тебе пришлось перебороть страх, чтобы отказаться от свадьбы. Для этого требовалось мужество. Жестокость питает страх. Страхом держится ненависть. Макс сделал первый шаг к свободе. Мы должны ему помочь.

Вот решение и принято. Всем им предстоит объединиться, чтобы противостоять тирану по имени Карл Брандт.