Страсть после наступления темноты (ЛП)

Глава 14

Неделя Третья

Бет,

Спасибо за чудесную ночь.

В эти выходные я уезжаю по делам, но мы начнем с понедельника. Я заеду за тобой после работы, и мы вместе поужинаем.

Д

Проснувшись, я нахожу эту записку на подушке рядом с собой. Доминик уже ушел. Перечитав несколько раз, я прижимаю ее к груди, уставившись в потолок. Вот оно, подтверждение того, что я добилась поставленной перед собой задачи. Доминик собирается отвести меня в темный мир, который я с трудом могу себе представить. Понятия не имею, что меня ждет. Даже в детстве меня никогда не шлепали, во всяком случае, серьезно. Родители не пороли меня, а братья больше дрались между собой, чем со мной.

И вот я попросила мужчину, которого хочу больше всего на свете, сделать это. А ведь я даже не имею представления, что это такое на самом деле.

Я встаю с постели и бреду в ванную. До дня Х у меня есть еще выходные. Мне предстоит прогулка с Джеймсом. Погода стоит солнечная и жаркая. Я молода, а на улице – лето. К тому же в моей жизни есть прекрасный мужчина. Так что я выбираюсь из кровати с мыслью, что в моей жизни все не так уж и плохо.

Выходные пронизаны мыслями о том, что мне предстоит в понедельник. Даже наслаждаясь театром и прекрасным рестораном или нежась на солнце и катаясь на лодке по реке, меня не покидало чувство темного волнительного предвкушения.

Джеймс интересуется, как у меня дела с Домиником.

– Мне показалось, что он довольно вспыльчивый, - говорит он, - но такой красавчик! Неудивительно, что ты влюбилась по уши.

Хотя я не сказала ему, что именно происходит, но намекнула, и Джеймс сразу все уловил.

- Просто будь осторожна, Бет. Не забывай, что мы никогда не сможем отделить нашу душу от тела. Твои эмоции - это сильнейшая часть тебя. Твое тело может выдержать … ровно столько, сколько позволит твой внутренний мир.

Когда Джеймс предлагает мне обращаться к нему в случае необходимости, я знаю, что он говорит искренне.

Но надеюсь, что мне не придется.

Наступает понедельник, и вместе с этим во мне растет чувство страха вперемежку с предвкушением. В течение дня, я с трудом могу сосредоточиться на работе. Мне однозначно нужно поговорить со своим отражением в зеркале в туалете.

Взглянув на свое отражение, я понимаю, что выгляжу как-то по-другому. Наверно, это из-за разницы между моим нарядом на работе, состоящим из белой накрахмаленной рубашки, черной юбки и черного кардигана с поясом, и тем, как мои блестящие волосы убраны назад в тугой «конский хвост». Но я знаю, что выгляжу старше и мудрее, чем каких-то несколько недель назад. Пожалуй, чуть больше готовой быть посмелей.

- Ну же, Бет, - твердо говорю я себе, глядя в зеркало. - Сказав при встрече «Привет», он не вытащит хлыст и не начнет тебя стегать. Все будет не так.

Чего бы я ни испугалась, уверена, что Доминик будет хорошим и ласковым проводником. Мне надо расслабиться и довериться ему. Мне нужно полностью положиться на него.

Возможно, в этом и есть вся суть. Неужели я уже согласилась сдаться и предоставила ему возможность все контролировать, как он любит?

Я поражена парадоксальностью ситуации - мне потребовалась сила воли и вся моя решимость, чтобы попасть туда, где я собираюсь полностью отдаться во власть другому человеку. Но вместе с тем я понимаю, что доверяю Доминику оберегать меня, и это чувство невероятно успокаивает.

А сегодня вечером я узнаю больше.

Мои глаза блестят. Я взволнована этим странным оборотом дел. Осталось лишь несколько часов ожидания.

Доминик приезжает как раз, когда Джеймс вешает на входе табличку «закрыто». Я чувствую прилив гордости, когда он появляется в дверях галереи, такой высокий и мужественный, в красивом темно-сером костюме с золотистым шелковым галстуком. Как всегда он выглядит безупречно. Но на его лице появляется недоумение, когда он видит Джеймса и узнает в нем моего кавалера из «Асилума».

- Как мило вновь видеть Вас, - говорит Джеймс, как всегда невозмутимо. - Желаю вам обоим чудесного вечера.

- Спасибо, Джеймс. Доброй ночи, - отвечаю я, подхватывая сумку и присоединяясь к Доминику у двери.

- Он твой босс? - спрашивает Доминик, целуя меня в губы.

Я киваю, улыбаясь слегка злорадно.

- Мы очень быстро сблизились.

Мы покидаем галерею и выходим на улицу. Доминик хмурится, и я замечаю в его глазах искорки ревности.

- Я надеюсь, не слишком тесно? Он, действительно, планировал с тобой какие-то любовные отношения?

- Открою тебе секрет, - говорю я, потянув его вниз так, что мой рот оказался на уровне его уха. - Он - гей.

Доминик будто немного смягчился, но все еще ворчит:

- Уверяю тебя: в моем мире это не всегда что-то значит. Ты была бы удивлена, узнав, что может произойти, когда все барьеры сняты.

- Куда мы идем? - спрашиваю я, беря его под руку и прижимаясь посильнее. Не знаю почему, но я как никогда чувствовала сейчас нежность, желание дотронуться и обнять его. В голову пришла мысль, а, может, стоит отказаться от предстоящей затеи, тогда бы мы просто пошли домой и предались ласкам на диване. Но я тут же себя одернула: не забывай, Доминик не просто парень для обжималок-на-диване. Так что или так – или никак.

- Мы едем в «Асилум», - получаю ответ. Он выглядит немного отстраненным, но это больше похоже на желание отвлечься от проблем тяжелого трудового дня.

- Оу, - меня охватывает легкое разочарование. Я предполагала, что мы посетим какие-то новые места, но, возможно, в его предложении есть резон. Это место, похоже, имеет большое значение в жизни Доминика, и я собираюсь узнать почему.

Вскоре мы уже спускаемся вниз по металлической лестнице и подходим к двери. Еще слишком рано, и в помещении безлюдно. У стола на входе никого нет, но Доминик уверенно проводит меня дальше. Мужчина с татуировками стоит за барной стойкой. Он что-то пишет в блокноте и поднимает голову, как только мы входим.

- Добрый вечер, Доминик, – произносит он дружелюбно, что совершенно не вяжется с его агрессивным внешним видом.

- Привет, Боб, - отвечает Доминик. - Она здесь?

- Наверху. Сейчас позову, - мужчина с татуировками набирает номер на телефоне и что-то быстро бормочет в трубку.

- Его зовут Боб? - тихо спрашиваю я с недоверием и хихикаю.

- Да. Что в этом такого?

- Ну… просто, он не похож на Боба.

- Хмм…полагаю, он действительно выглядит довольно странно, - признается Доминик, улыбаясь. – Наверно, я уже просто привык.

- Боб, - повторяю я и смеюсь.

Пробегаю глазами по пустому бару. Все же как совершенно по-другому выглядит место, когда в нем никого нет, атмосфера совсем другая. В это время дверь позади барной стойки открывается, и в проеме появляется Ванесса.

Она выглядит потрясающе в алом брючном костюме, белоснежной шелковой рубашке и на высоких каблуках. На ее губах помада под цвет костюма, а короткие волнистые волосы распущены, что придает образу мягкость. Хотя, когда она приближается, во взгляде нет радушия.

- Дорогой, - радостно улыбается она Доминику, целуя в щеку. После чего поворачивается ко мне с абсолютно холодным взглядом. - Привет. Мы снова встретились. Это неожиданное удовольствие.

Я киваю, вдруг застеснявшись. Она, кажется, недосягаемой для меня, мне никогда не удастся стать такой.

- Поднимемся ко мне в квартиру, - говорит она, поворачивая к двери, из которой только что вышла. - Следуйте за мной.

Вот оно. Меня уводят за пределы безопасной зоны.

Я следую за ней, Доминик – чуть позади меня. Мы минуем темную, обитую сукном дверь, и попадаем в самую закрытую часть клуба. Сначала не попадается ничего примечательного. Коридор, лестница, закрытые двери. Мы поднимаемся на второй этаж, и Ванесса поворачивается к Доминику.

- Может она хочет посмотреть какую-нибудь камеру?

- Почему бы тебе не спросить ее, - говорит Доминик спокойно. - Она же здесь.

Ванесса переводит свой холодный взгляд на меня.

- Ты бы хотела?

Я делаю глубокий вдох. Почему бы и нет?

- Да. Пожалуйста.

- Хорошо, - Ванесса приближается к ближайшей двери и открывает ее. - Сегодня у нас относительное затишье. Эта свободна. Она относится к части детского крыла. – при этом отходит, что дает мне возможность зайти внутрь. Я делаю пару шагов и осматриваюсь.

Комната похожа на типичную детскую спальню прошлых лет - повсюду присутствует голубая и розовая клетка, белый комод украшен милыми кроликами, стоит ящик для игрушек и неприбранная детская кроватка. Единственное отличие – все вещи в увеличенном масштабе. Кроватка достаточно большая, чтобы на ней мог спокойно поместиться взрослый человек; гигантский горшок, декорированный рюшами, разместился в одном из углов. На огромном столе, где может спокойно улечься взрослый, лежат пачка с детскими салфетками, присыпка и полная корзинка с огромными подгузниками. На полке, наряду с мишками, погремушками и детскими книгами, стоит поднос с сосками и набор детских бутылочек.

Я озираюсь в изумлении. То есть, это все происходит на самом деле?! Люди на самом деле хотят воспроизвести эту фантазию?!

- Детская пользуется большой популярностью, - отмечает Ванесса. - Наша другая комната сейчас занята, и, боюсь, судя по доносящимся оттуда звукам, малыш очень непослушный. Пойдем дальше?

Следуя за ней, мне в какой-то момент безумно хочется рассмеяться. Но одновременно с этим, я нахожу удивительно успокаивающей идею, что если кому-то действительно необходимо вернуться таким образом в детство, то здесь для этого идеальное место.

- Ты можешь также взглянуть и сюда, - произносит Ванесса, подводя меня к двери на противоположной стороне. Она открывает ее, и мы обе заглядываем в зал. Это винтажная классная комната с доской, старомодными партами и стульями, книжным шкафом с учебниками и тетрадями, кружками с ручками и карандашами, со старым оловянным глобусом и так далее. Но также в ней были очень современные инструменты для наказания: дурацкий колпак (бумажный колпак, надевавшийся ленивым ученикам в классе в виде наказания - прим. переводчика), длинная трость, большой паддл, подвешенный за кожаную петлю-ремешок, и кожаный ремень. Есть также деревянное устройство, которое выглядит немного похожим на китель, который, как я полагаю, является еще одним средством для наказаний.

- Очень популярно. Чрезвычайно популярно, - информирует Ванесса. - У меня большая проблема с наличием достаточного количества гувернанток. Хорошо подготовленные ценятся на вес золота.

Она закрывает дверь, и мы идем дальше. Я смотрю на Доминика. В моем взгляде застыл вопрос, но он с улыбкой качает головой, и я понимаю: все это очень интересно, но не наш случай.

- Думаю, что остальные комнаты заняты, - говорит она. - Мы пойдем прямо ко мне.

Мы поднимаемся на еще один лестничный пролет и достигаем самой верхней части дома. Ванесса останавливается возле зеленой двери, отпирает ее, и мы входим внутрь. Тут нечто совсем иное: изящная и красивая жилая зона: пентхаус с захватывающим дух видом на городские крыши. Она проводит нас дальше и жестами указывает, чтобы мы присаживались, пока она принесет напитки.

- Зачем мы здесь? - шепчу я Доминику, когда мы устраиваемся на большом и мягком темно-зеленом бархатном диване.

- Хочу, чтобы Ванесса приняла тебя. И наверняка есть вопросы, которые ты хотела бы ей задать. Она больше знает об этом с женской точки зрения, - Доминик подносит мою руку к губам и целует, глядя на меня с ласковой теплотой. - Я хочу все сделать правильно, Бет. Думаю, это поможет.

Ванесса возвращается с подносом, загруженным бутылкой вина, бокалами и вазочкой с соленым миндалем. Она наполняет и передает нам бокалы, после чего в свою очередь устраивается в элегантном коричневом замшевом кресле напротив. Она посматривает на меня, но сейчас в ее взгляде нет враждебности, а скорее настороженность. - Итак, Бет, Доминик сказал, что ты заинтересована стать членом клуба.

Я киваю.

- Что привело тебя в наш счастливый мир? - спрашивает она, приподняв брови. - Ты хочешь стать госпожой?

Я не совсем понимаю, что она имеет в виду, поэтому отвечаю:

- Не уверена.

- Не уверена? - ее взгляд скользит на Доминика. - Оу. Раз так, думаю, можно смело сказать, что «Нет». Госпожа обычно уверена в том, чего хочет.

Доминик включается в беседу:

- Бет более заинтересована быть сабмиссивом (покорной).

- Ах. Понимаю. Тогда мир госпожи не для тебя. В нем встречаются женщины-сабы, но все же основная тенденция, что доминанты - женщины, а сабы – мужчины. Как ты могла понять из игровых залов, которые я тебе показала, суть в том, что мужчина играет роль, в которой он подвергается наказанию и исправлению со стороны властной женщины. Роль, в которой им управляют, а он получает освобождение и удовлетворение от наказания. Не только непосредственно от наказания, но от актов сопротивления, страха наказаний, наконец, удовольствия от покорности и от осознания того, что он должен вытерпеть. - Ванесса вздыхает почти счастливо, словно вспоминает приятные моменты. Ее пальцы постукивают по бокалу. Я замечаю, что ногти на одной ее руке длинные, а на другой – короткие. Она снова обращает на меня взор и продолжает. - Госпожа же контролирует дисциплину и наказывает. На ней соответствующий костюм, и она играет с реквизитами согласно сценарию, но делает это сурово. Непослушных мальчиков наказывают так, что слезы навернутся только от одной мысли об этом. А непослушные девочки…

Ее глаза блестят, когда она наклоняется ко мне и тихо, ласково шепчет:

-Бет, по-твоему, какие наказания заслуживают непослушные девочки?

Чувствую себя странно, словно мир ускоряется, и я вращаюсь вместе с ним.

- Я… Я не знаю, - заикаюсь в ответ.

Она продолжает своим гипнотическим голосом:

- Думаю, есть девушки, которые хотят почувствовать на себе остроту гнева своего господина. Девушки, которые знают, что они настоящие, только когда подвергаются восхитительным «укусам» стека, приятному хрусту от шлепков «кошкой» (разновидность хлыста с несколькими хвостами на конце – прим. переводчика) по спине, от необыкновенного путешествия, в которое их отправит флоггер (или многохвостка - плеть с несколькими (как правило, от 10 до 50) гладкими хвостами - прим. переводчика). Есть девушки, которым необходимо чувствовать, как их запястья и лодыжки стянуты веревками, а их голодные киски заполнены озорными игрушками. Они хотят, чтобы их боль превратилась в самое интенсивное удовольствие, - она склоняет голову на бок и дарит мне невероятно ласковую улыбку. - Ты такая, Бет?

Мое сердце колотится, дыхание учащается, но я стараюсь скрыть это. Мой голос звучит надломлено:

- Не знаю. Возможно.

Ее улыбка исчезает, и она поворачивается к Доминику.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - говорит она ровным тоном. - Ты знаешь, что будет, когда…

Доминик торопливо отвечает:

- Все в порядке, Ванесса, правда.

Она задумывается на мгновение и снова обращает на меня взор.

- Хочу убедиться, что ты понимаешь, Бет. Есть вещи, которые взрослые люди хотят делать, но общество относится к этому с неприязнью или даже отвращением. Это не вяжется с принятым описанием сексуальности и открывает некоторые неловкие вещи о нас самих. Но я верю, что каждый человек имеет право жить так счастливо, как может. И если для этого нужна такая мелочь, как периодическая порка, то, думаю, вполне допустимо, чтобы он мог ее получить и насладиться… Я предлагаю это место, как рай для таких людей, - пространство, куда они приходят и безопасно проживают свои фантазии. Безопасность и согласие – это ключ ко всему, что происходит в этом доме, Бет. Как только ты поймешь это, ты почувствуешь себя более защищенной на выбранном тобой пути.

- Я понимаю, - отвечаю я и вдруг осознаю, что это своего рода привилегия – быть здесь, слушать такого опытного человека, практикующего такое искусство.

- Хорошо, - она делает глоток вина. - Мне надо идти, я очень занята этим вечером. Думаю, Доминик хочет показать тебе кое-что еще. - Она отставляет свой бокал и встает. Улыбаясь и почти дружелюбно, она произносит, - Прощай, Бет. Приятно было поговорить с тобой.

- До свидания. И спасибо.

- Доминик…мы однозначно поговорим с тобой позже, - после чего она покидает комнату.

Я поворачиваюсь к Доминику:

- Вау!

Он медленно кивает.

- Она знает свое дело. Пойдем, нужно посетить еще одно место.

Мы возвращаемся на цокольный этаж, проходим через вход в бар и заходим в толстую бронированную дверь. За ней еще находится еще одна. Мне совсем не нравится, как все это выглядит. Она вся шипованная, с ручками из грубо обработанного металла. Доминик идет первым и открывает ее. За дверью кромешная темень. Он включает свет, и потолочные светильники озаряют помещение.

Я не могу сдержаться и ахаю. Комната выглядит, как средневековая камера пыток. Передо мной большая штуковина, похожая на деревянный каркас с кандалами и цепями для фиксации рук и ног. Напротив стены большой Х-образный крест, также со специальными петлями для удержания. С потолка до пола свисают цепи. Не знаю, для чего они нужны. Во всяком случае в данный момент даже не догадываюсь. Тут есть и странные деформированные скамейки, на которых люди должны лежать в различных позах. В углу находится что-то, похожее на большую, стоящую вертикально коробку с проделанными в ней отверстиями. Все это итак достаточно жутко выглядит, но тут мой взгляд натыкается на стену, на которой в ряд на крючках висят различные инструменты. Каждый из них наводит на меня ужас. Там приспособления для порки. У некоторых - толстая рукоятка и большой пучок кожаных хвостов. У других - только несколько кожаных хвостов с узелками на концах, а рукоять толще и на вид тяжелее. Какие-то выглядят мягкими, почти пушистыми, с тонкими ручками и длинными кисточками из конского волоса. Другие на вид более устрашающие: с плетеными хвостами или одним с зигзагообразным плетением по всей длине и зловещего вида раздвоением на конце. Там же висят и предметы, похожие на ездовые стеки: тонкие хлысты из тугой, упругой кожи, прикосновения которых к обнаженной коже, кажется, вызовет адскую боль; кнуты с толстыми ручками, постепенно сужающимися, переходя в тонкий кончик. Имеются также жесткие и твердые трости; паддлы всех размеров, некоторые с двумя наконечниками, другие - с множеством отверстий, а третьи – совсем простые на вид. Именно последние испугали меня больше всего.

- Доминик, - хватаюсь я за него. - не знаю… Я не уверена...

- Шшш…Тише, - он обнимает меня и прижимает к себе, поглаживая по волосам. - Все только выглядит так устрашающе. Это место, где воображение заводит в области, которые обычно предстают твоим худшим кошмаром. Но все не так плохо, клянусь. Каждый приходит сюда добровольно, находится тут добровольно и не случится ничего, чего он не хочет.

Мне с трудом в это верится, но Доминик склоняет ко мне голову и мило улыбается.

- Обещаю, я не хочу причинить тебе боль - не так, как ты себе это представляешь. И не волнуйся, мы в любом случае не будем начинать тут.

Я напугана и дрожу. Меня охватывает беспокойство о том, что я делаю и на что соглашаюсь. Не знаю, смогу ли сделать это.

Доминик подносит мои руки к губам и целует их. Когда он произносит следующие слова, его голос звучит низко и гортанно:

- Доверься мне. Больше от тебя ничего не требуется. Просто, верь мне.