Строгий адвокат по вызову

Арина. 9

Сначала меня долго трясло.

Мамочки, я вообще во что ввязалась?!

Какой-то посторонний мужик сидит у меня на кухне, лапает меня за сиськи, лезет своими руками в трусы, а я сама ему позволила, я сама ему собираюсь за это заплатить!

Я вообще что творю?

Пять лет я никого к себе не подпускала, я успела забыть, что это такое – быть женщиной.

Отдавать свое тело во власть другого человека, быть открытой – и беззащитной.

Вся эта современная этика с ее активным согласием и возможностью сказать «нет» в любой момент, без сомнений, хороша.

Но работает только при условии, что мужчина согласен сыграть в эту игру. А если он вдруг не захочет – я же ничего не смогу сделать!

Я крутанула кран с водой и просто села на край ванны, чтобы отдышаться и понять, чего же я хочу на самом деле.

Ведь Глеб мне правда нравится.

Даже немного чересчур.

Потому что мне ужасно обидно, что он хочет уложить меня в постель, потому что это его работа, а не потому, что я ему нравлюсь сама по себе!

Будь я той Ариной, которую себе нафантазировала, когда дерзко писала эскортнику в «воцап», я бы сейчас умирала от предвкушения горячего секса с таким красавчиком.

Но я-то не была…

На самом деле я не хотела менять мужиков, как перчатки, ложиться каждый день в постель с новым и забывать их имена наутро.

Я хотела быть давно и счастливо замужем за кем-нибудь добрым, внимательным, ласковым… и ложиться каждый день в постель с ним одним, умирая от предвкушения горячего секса с таким красавчиком.

Расфантазировалась! Разве такие женятся? Вот и Глеб говорит, что у него нет никакого интереса ограничивать себя одной, даже самой прекрасной женщиной.

А я совсем не такая прекрасная, какая бы ему подошла.

Так.

Надо взять себя в руки.

Я просто хотела преодолеть свой страх перед мужчинами.

Вот – иди, преодолевай. Чего я опять стесняюсь своей неидеальности?

Глеб сам сказал, что предоставляет услуги за деньги.

Правильно?

Когда я уборщицу вызываю – я что, стесняюсь, что у меня унитаз грязный?

«Вы что – в него срете, что ли?»

Нет, ну немножко стесняюсь…

И как всякая хорошая девочка сначала немного прибираюсь.

Надо перестать быть хорошей девочкой и начать вести себя как плохой мальчик, который вызвал себе женщину для секса. Вряд ли они смущаются того, что проститутки слишком хороши для них.

Не то, чтобы я много видела таких мальчиков. Разве что «Красотку» смотрела.

Что я оттуда помню?

Что секса у них в первый вечер не было.

Неудачный какой-то пример.

Ох, что ж у меня все не как у людей-то!

Я всерьез разозлилась на себя и от этого… вдруг успокоилась.

Бригада белок-истеричек, которые захватили власть над моей психикой в последние полчаса, устала бегать по стенам и потолку. Они попадали кто куда сумел и захрапели, а я выключила воду, глубоко вздохнула и вышла из ванной.

Глеб был в комнате. Он-то от скромности точно не страдал.

Завидев меня, он замер на месте, и его взгляд прошелся по моей фигуре, очерчивая каждую округлость горячим мужским вниманием. Профессионально так прошелся, я прям почувствовала себя призовой лошадью.

Вообще-то должно быть наоборот – это я тут заказчица!

Это он должен волноваться, понравится ли он мне, и везде ли у него как надо гладенько и мускулисто. И достаточного ли у него размера член.

А я точно знаю, что у него средненький, сама просила!

Так что пусть не выпендривается.

– Раздевайся, – скомандовала я. – Ложись.

«Раз пришел», – допел внутренний голос строчку из песни, но я его слегка придушила и выкинула к белкам-истеричкам.

Глеб вскинул левую бровь и окинул меня своим горячим взглядом еще разок.

– Глеб… – сказала я нетерпеливо. – Сними рубашку. Сейчас.

Он помедлил буквально мгновение – недостаточно долго для того, чтобы я повторила еще раз, но достаточно, чтобы я успела почувствовать досаду… И принялся расстегивать рубашку. Медленно, пуговица за пуговицей, глядя мне в глаза, обнажая подтянутый загорелый живот и безволосую крепкую грудь.

Я не чувствовала себя настолько уверенно, насколько хотела выглядеть, и под его взглядом мне становилось все более неловко.

В последнюю очередь он расстегнул манжеты и стянул рубашку с загорелых гладких плеч.

Он весь был какой-то очень гладкий, ладный, хоть и не мог похвастаться роскошными кубиками, как другие «бойцы» из каталога. От пупка под пояс брюк убегала черная дорожка волос, и мне до зуда в пальцах захотелось ее потрогать.

Глеб отошел к кровати, снял часы и перстень, положил их на тумбочку. Почему-то это зрелище показалось мне безумно сексуальным. В голове сразу закрутились варианты – это что же такое он планирует делать, что часы и кольцо ему помешают?!

Следующим пунктом он снял носки – раньше, чем брюки! – и тем заставил мое сердечко растаять. Мой бывший никогда не снимал носки в постели, говорил – ноги мерзнут. А я никак не могла возбудиться, глядя на это гомерически смешное зрелище – мужик в носках, подтянутых до середины голени, и со стоящим членом, на который он, сосредоточенно сопя, пытается натянуть презерватив. Не той стороной, поэтому получается не очень.

Звякнувшая пряжка ремня вызвала засуху у меня во рту и наводнение куда ниже. А шелест кожи, вынимаемой из шлеек что-то такое сделал с суставами, что коленки сами по себе стали подгибаться. Чтобы не упасть, я вцепилась пальцами в дверной косяк – и Глеб это заметил.

Чуть сощурив стальные глаза, он сложил ремень пополам, провел им по своей ладони и легонько хлопнул по ней.

– Брюки, – сказала я слегка осипшим голосом. – И ложись в кровать.

К счастью, брюки он снял нормально, как здоровый мужчина – забавно прыгая на одной ноге. А то я немного опасалась, что он сейчас их сдернет одним движением, как стриптизер.

Откуда я знаю, как это делают стриптизеры?

Кажется, я смотрела куда больше фильмов о мужском стриптизе, чем о женской проституции. Неудивительно, что теперь стою в одном белье и пялюсь на почти голого мужчину по вызову, который послушно укладывается в мою кровать, потягивается и закидывает руки за голову. Можно сказать, что жизнь меня вполне подготовила к этому моменту.

Кстати, трусы Глеб оставил.

Черные обтягивающие боксеры с белой надписью «Дольче Габана» на поясе.

И, судя по возвышению в них, к моим пожеланиям насчет размера менеджеры не особо прислушивались.

С другой стороны, член еще не стоял, так что впереди еще были сюрпризы.

Как известно, у мальчиков пенисы делятся на «мясные» и «кровяные».

Первые могут выглядеть внушительно в пассивном состоянии, но когда встают, вырастают не особо.

Зато вторые надуваются, как хороший презерватив, увеличиваясь в несколько раз.

И наверняка лишая владельца мозгов, потому что невозможно жить, когда столько крови из остального организма уходит в одном направлении.

Я сделала несколько шагов к кровати, изучая Глеба, вальяжно раскинувшегося на пушистом покрывале. Он был удивительно гармонично сложен – не хлюпик, не качок. И вот эта темная дорожка волос, по которой я могла теперь пройти взглядом еще чуть дальше – она меня прямо притягивала, зараза такая! Была бы я эскортником, я бы ее специально выращивала, даже ценой пересадки волос.

– Иди сюда, – тихо сказал Глеб, не отрывавший от меня взгляда, пока я изучала его. Сама не заметив, я подошла вплотную, и он ухватил меня за запястье и потянул к себе.

Я оперлась одним коленом на кровать, готовая сбежать в любую секунду.

Глеб приподнялся, подбираясь ко мне ближе.

Он стоял на коленях, глядя на меня снизу вверх – и нисколько не смущался этого.

Его пальцы осторожно поглаживали мое запястье.

– Почему ты боишься мужчин, Арина? – вдруг спросил он, садясь по удобнее и дотягиваясь до моего второго запястья.

Теперь он держал меня за обе руки и смотрел мне в глаза, чуть склонив голову набок.

– Потому что… – я заколебалась, но вспомнила, что он вроде как заявлял себя психологом. – Потому что мой бывший постоянно ко мне лез. Хочу я или не хочу. Ему нужен был от меня секс, он меня лапал, когда я была занята другими делами, и не слушал, если просила притормозить.

– И ты продолжала с ним оставаться? – удивился Глеб.

– Я же была влюблена. Просто… – я глубоко вдохнула и судорожно выдохнула. – Это не было так ужасно, как кажется, честно! Просто иногда приходилось врать, что я устала, чтобы он дал мне передышку. Но он не отступал, и я соглашалась, только чтобы отстал. И во время секса считала про себя до ста, потом до двухсот, до трехсот…

– Тебе не хотелось секса?

– Не всегда… Нет, сначала хотелось! – мне было стыдно признаваться, что я вела себя как утомленные жены из анекдотов. – Сама не знаю, как так получилось. Я просто не успевала захотеть, а он уже лез. Я же не была против, просто…

Я попала в ловушку собственных слов. Как объяснить, что я не фригидная ледышка, что мне нравится секс, просто он мне нравится, когда я сама хочу, а не когда меня им кормят по любому поводу.

– Но сейчас, когда я тебя касаюсь, тебе ведь не хочется отказаться? – Глеб провел ладонями по моим рукам выше, до плеч, скользя по коже, приподнялся до моего уровня и положил ладони на талию. – Тебе нравится? Скажи честно.