Суд ангелов

Глава восьмая

Вступать в перебранку у Сары не было времени.

— Надо было поаккуратнее.

— Что да, то да, — ответила Минди. — Мне четыреста лет — а я не смогла избавиться от щенка. Твоей вины здесь нет. Оставайся на линии.

Удивившись и обрадовавшись, что хоть что-то получается без трудностей, она перевела дух, услышав в линии интеллигентный голос Лакарра:

— Здравствуйте, охотник.

В двух словах и вопрос, зачем она звонит, и разрешение говорить.

Она объяснила.

— И если бы мы могли одолжить у вас Родни на несколько минут, это помогло бы в расследовании.

— Поскольку среди жертв было двое моих, я весьма заинтересован в установлении личности виновника. Мы вскоре будем.

Закрыв телефон, Сара обняла Дикона:

— Как ты думаешь, кто-нибудь заметит, если я сейчас все пошлю к той самой матери и сбегу в горы?

Теплые и сильные руки погладили ей спину.

— За тобой могут послать Истребителя.

— Перестань, не заводи меня. Сейчас не надо.

— Тогда потом. — Он продолжал ее массировать. — Я думаю, это будет самый необычный случай за все годы моей работы.

— Моей тоже. Не понимаю, с чего меня так удивляет, когда вампиры чудят так же, как прочие граждане. Похоже, что они с годами после трансформации мудрости не набирают.

У нее под щекой сильно и ровно билось его сердце. Надежное, внушающее спокойствие. К такому якорю женщина и привыкнуть может.

Они долго стояли молча, и сердце Сары забилось в такт с сердцем Дикона.

— Ты никогда не думал о другой работе? — спросила она тихим, интимным шепотом, вдруг подумав, что ничего не знает о его прошлом. И не важно. Ее чаровал и завораживал тот человек, которым он был сегодня. — Вне Гильдии?

— Нет.

В одном слове была слышна богатая история. Сара не стала докапываться.

— И я тоже. Первого своего охотника я встретила, когда жила на попечении хиповой коммуны — лучше не спрашивай. Было мне десять лет тогда. Это была женщина, такая умная, волевая, практичная. И любовь с первого взгляда.

Он засмеялся, но как-то невесело.

— А я своего первого видел, когда спятивший от жажды вампир опустошил всю нашу округу. Охотник увидел, как я стою над этим вампиром и отрубаю ему голову мясницким ножом.

Она крепко прижала его к себе.

— И сколько тебе было тогда лет?

— Восемь.

— Чудо, что ты сам не стал маньяком, убийцей вампиров.

Оказалось, что именно это надо было сказать. Он тихо засмеялся и чуть не обвился вокруг нее, поцеловал в висок с такой нежностью, что оставшаяся защита разлетелась вдребезги.

— Я решил быть в числе хороших парней. Мне не нравится выслеживать и убивать товарищей-охотников. Каждое такое убийство меня гнетет.

И вот поэтому, вдруг поняла Сара, предыдущий Истребитель выбрал Дикона преемником. Истребитель должен любить Гильдию всем сердцем и от всей души. Каждое решение должно приниматься под мучительным гнетом этой любви — и Дикон никогда не казнит ни одного охотника без абсолютных, неопровержимых улик. Иначе бы Марко уже на свете не было.

Подняв голову, она поцеловала его в горло.

— И как ты себя чувствуешь, состоя в тайной связи с директором Гильдии?

Она не могла его отпустить. Без борьбы — не могла.

— Я бы предпочел, чтобы весь мир знал достоверно: эта женщина — моя. Тайны зачастую оборачиваются против их хранителей.

Есть такая возможность. И не успела она придумать иную, как входная дверь задрожала от повелительного стука — это прибыл Лакарр.

— Пора. — Оторвавшись от Дикона, она подошла к двери и впустила Лакарра со всей его свитой: Минди, Родни и, как ни странно, тот самый вампир, который просил о помощи. — Входите, прошу вас.

Она вопросительно подняла бровь, глядя на того, которого не ожидала.

— Слонялся тут рядом, — пояснила Минди, махнув рукой на этого вампира. Было видно, что ей совершенно на него плевать. — Мы решили, что он может пригодиться.

Вампир-иностранец не особенно был рад, что его втащили внутрь, но ангелам не говорят «нет».

— Где эти двое? — спросил Лакарр, держа крылья в нескольких сантиметрах от пола, чтобы не измазать перья в липком месиве стекла, крови и алкоголя.

— Один вон там. — Она показала глазами на дверь, ведущую в квартиру Марко. — Другой в подвале.

Минди провела рукой по бицепсу Дикона.

— И они оба похожи на вот этого? — спросила она похотливым голосом.

Дикон ничего не сказал, но глаза у него стали такими ледяными, что даже Сара поежилась. Он умел, хорошо умел быть страшным.

Минди отдернула руку как ошпаренная и тут же оказалась рядом с Лакарром. Родни уже спрятался за его крыльями.

— Из вас бы вышел хороший вампир, — обратился ангел к Дикону. — Я бы мог вам доверить целый город, не боясь, что он развалится.

— Предпочитаю охоту.

Ангел кивнул:

— Жаль. Родни, ты знаешь, что тебе делать?

Родни так резко высунул голову, будто она была на пружинках.

— Да, хозяин.

В нем была детская готовность слушаться.

— Давай тогда. — Сара, стараясь говорить ласково, протянула руку. — Я ведь тебе не делала больно?

Родни задумался на секунду, потом подошел и охватил ее ладонью за палец.

— Они же до меня не дотянутся?

— Нет, Родни. — Она погладила его свободной рукой по руке. — Мне от тебя нужно немного: послушай их голоса и скажи, кто из них похож на того, который тебя обидел.

Сперва они подошли к двери Марко, Лакарр и Минди следом. У Сары волосы зашевелились на затылке от мысли, что у нее за спиной стоят мощный ангел и кровожадный вампир. Выдержала она лишь потому, что сзади ее прикрывал Дикон, перед которым стоял приятель Сайласа.

— Марко! — Она стукнула в дверь. — А ну, пригрози Родни, что ты ему голову отрежешь!

Родни посмотрел вытаращенными глазами. Она прошептала:

— Это только понарошку.

В ту же секунду Марко зарычал и стал грозиться. Родни с огромными глазами отшатнулся от двери, а Сара почувствовала, как живот проваливается вниз.

— Это он? — спросила она, когда Марко затих.

Родни, весь дрожа, ответил:

— Нет, не он. Но очень страшно.

Идея спускаться в подвал Лакарру понравилась не очень, но он пошел вместе с остальными. Когда Сайлас отказался делать, что сказано, ангел спросил шепотом:

— Ты предпочитаешь, чтобы я к тебе зашел для разговора с глазу на глаз?

Ласково-шелковая, темно-шоколадная речь. И острая, как стилет между ребер.

Если бы у Сары и был соблазн стать вампиром, он бы испарился прямо на месте. Никогда не хотела бы она быть во власти того, кто может в одну фразу вложить столько силы, жестокости и боли.

Приведенный к повиновению Сайлас стал грозиться деревянным голосом, не более страшным, чем плюшевый медвежонок. Сара хотела приказать ему вложить больше чувства, но тут Родни повернулся и попытался убежать по лестнице вверх. Дикон его поймал:

— Тише, тише.

К удивлению Сары, вампир в него вцепился, как младенец в папочку.

— Это он! Тот плохой дядя, это он!

Лакарр посмотрел Родни в затылок, потом перевел взгляд на Сару.

— Приведите этого Сайласа наверх. Я выслушаю рассказ охотника о том, что случилось.

Сара держала арбалет наготове, но это оказалось излишним. Высокий, смуглый, стильный Сайлас, в драной окровавленной одежде, пошел за ними кротко, как агнец. Поставив его перед Лакарром и Минди — иностранный вампир притаился где-то на заднем плане, — Сара выпустила Марко и привела его.

Сайлас глядел на бывшего любовника исподлобья:

— Ты убиваешь и говоришь, что это я.

Марко не ответил, глядя прямо перед собой, и повторил то, что Сара считала правдой. Рассказ дошел до момента, когда он выгнал Сайласа, и тут чужой вампир ахнул:

— А я тебе поверил!

— Молчи! — выкрикнул Сайлас.

Лакарр приподнял бровь:

— Нет, говори.

— Он уже такое делал, — сказал иностранный вампир. — Тридцать лет назад. Человек, с которым у него был роман, ушел от него к другому вампиру. Тогда он убил четырех наших сородичей.

Сара посмотрела ему в глаза:

— И все это были мужчины, имеющие интенсивные контакты с людьми?

— Да, — ответил вампир дрожащим голосом. — Он мне сказал, что его обуяла жажда крови. Он был молод… и я его защитил. — Потрясенный вампир взял себя в руки и повернулся к бывшему другу спиной. — Теперь не стану.

Сайлас вскрикнул и бросился, будто хотел напасть, но Дикон свалил его одним режущим ударом по горлу — вампир рухнул, как дерево. Марко вздрогнул, но и тут не повернулся.

— Могу только повторить, — вполголоса произнес Лакарр, — что меня очень огорчает ваш отказ от Создания. Если когда-нибудь передумаете, дайте мне знать.

Дикон улыбнулся едва заметно:

— Виноват, но я предпочитаю быть сам себе хозяином.

— Я бы попытался соблазнить вас красотками вроде Минди, но мне кажется, вы уже сделали свой выбор. — Он подошел к лежащему без сознания Сайласу. — Гильдия имеет право требовать возмещения и предлагать кару. Какова будет ваша воля?

Он обращался только к Саре, будто она уже директор.

Сара посмотрела на Марко, увидела на его лице страдание и борьбу, и поняла, что ответ может быть только один.

— Милосердия, — сказала она. — Милосердной казни. — Все знали, что жить Сайласа не оставят. — Без боли и мучений.

Лакарр покачал головой:

— Как человечно!

Сара знала, что это не комплимент.

— Человечность — тот недостаток, с которым я готова в себе мириться.

Никогда она не хотела бы стать такой, как Лакарр, такой холодной. Даже сейчас, когда он глядел с очевидным интересом.

— Да будет так. — Подойдя к Сайласу, ангел нагнулся, поднял его без видимого усилия на руки. — Его казнят так, как вы просили.

Он пошел прочь, Минди и остальные пристроились в кильватере его широко заметающих белых крыльев. Сара увидела, что Дикон положил руку Марко на плечо, сжал и отпустил. Что-то прошептал очень тихо — она не расслышала, но когда Дикон вернулся к ней, у Марко уже не было такого вида, будто он умирает медленно и мучительно. Нет, он продолжал страдать, но уже мелькнул в глазах отблеск упрямой воли — той, что превращает человека в охотника.

Он повернулся к Саре:

— Я отзываю из Гильдии свое прошение об отставке. Я думал… я надеялся, но здесь я больше оставаться не могу.

— Я доведу до сведения Саймона, — ответила она.

— В этом нет необходимости, Сара, — сказал он спокойно. — Поскольку об этом знаешь ты.

Шесть часов спустя Сара прощалась с Диконом возле гостиницы. Ее имущество было при ней, его при нем. Элли ждала ее в чистой арендованной машине, готовая ехать в Нью-Йорк. Последняя поездка перед тем, как засесть в трясине мириадов обязанностей, связанных с управлением одним из самых сильных и влиятельных капитулов Гильдии.

— Следующий год ожидается суровым, — сказала она Дикону, когда он сел боком на свой мотоцикл, вытянув перед собой ноги и скрестив руки на груди. — Как ты точно сказал, я вряд ли могла бы завести тайный роман. Даже если бы попыталась.

Здесь надо было бы засмеяться, но ни капли смеха из себя она не могла выдавить.

А он без всякой слащавости (ну не было ее в Диконе) положил ей ладонь сзади на шею, привлек к себе и поцеловал так, что дыхание перехватило. И еще раз поцеловал.

— Мне кое-что надо сделать. А тебя ждет работа директора.

— Да, — кивнула она. Во рту еще ощущался его вкус, вкус виски и полночи.

— Пора тебе. Элли ждет.

Еще раз крепко обняв его, она повернулась и пошла прочь. Он правильно сделал, что попрощался вот так. Что бы ни было там у них, какое бы еще ни осталось реять на горизонте светлое обещание, стоило оставить его целым, а не давить в лепешку тяжестью обманутых ожиданий.

— Поехали, — сказала она Элли, закрыв за собой дверь.

Элли бросила на нее только один взгляд и не сказала ни слова. Обе они молчали, пока не переехали границу штата. И тогда Элли обернулась и сказала:

— А мне он понравился.

И от этой бесхитростной ремарки рухнули у Сары все барьеры.

Уронив голову на руки, она зарыдала в голос. Элли остановилась на обочине дороги, открытой в обе стороны, и обняла плачущую подругу, но не стала оскорблять ни себя, ни ее произнесением банальностей. Сказала она вот что:

— Ты знаешь, Дикон не произвел на меня впечатления человека, который способен выпустить из рук то, что считает важным.

Сара улыбнулась, подумав, что лицо у нее — распухшее безобразие.

— Ты видишь его в смокинге? — спросила она, и у нее живот свело от такой мысли.

— Дай-ка попробую себе представить. Ага, есть. — Елена вздохнула. — Знаешь, я готова была бы его вылизать с ног до головы, засунув голову под смокинг.

— Не трожь, мое! — зарычала Сара.

Элли осклабилась от уха до уха:

— Ну, заводит он меня. Горячий такой…

— Ты дура. — Но эта дура заставила ее улыбнуться, пусть хоть на миг. — Представить себе, как он вертится в гильдейской политике, рассыпая улыбки и рукопожатия? Не получается.

— И что? — пожала плечами Элли. — Это все должен делать директор Гильдии. А кто сказал, что его любовник должен быть кем-то еще, кроме как здоровенным, страшным, немногословным сукиным сыном?

Очень тянуло согласиться, ухватиться за надежду, но Сара покачала головой.

— Я не могу тешить себя иллюзиями. Этот человек — законченный одиночка. Потому он и стал Истребителем. — Неровно, прерывисто вздохнув, она выпрямилась и добавила: — Поехали уже в Нью-Йорк. Пора работать.

Мужественные слова. Но пальцы влезли в карман, нашли зазубренный нож-пилку. Это была вещь Дикона. У него были какие-то весьма экзотические предметы оружия: например, пистолет, выпаливавший вращающиеся капсулы вместо пуль. Именно его Дикон применил на свалке у Тима. Интересно, кстати, как там Люси.

Едва заметная улыбка мелькнула у нее на губах. Кто бы мог подумать, что самым любимым воспоминанием о Диконе станет сцена, как он несет на руках злобного, здоровенного адского пса?