Суждено быть вместе

Глава 1

Прошло три года

Нью-Йорк сверкал огнями неоновой рекламы, деловой и оживленный, как всегда. Он смотрел на вечерний город с балкона своего пентхауса на Манхэттене, наслаждаясь прекрасным видом и стараясь не вспоминать события своего прошлого визита.

Он намеренно не смотрел в сторону Школы изящных искусств, не позволяя себе думать о женщине, которая его околдовала.

Она подарила ему свою девственность, и ее образ навсегда запечатлелся в его сознании.

Ее имя сорвалось с его губ против воли. Ему давно следовало забыть ее и выбросить из головы ту ночь.

Особенно теперь, когда через месяц будет объявлено о его помолвке.

Весь Толмирос с нетерпением ожидал свадьбы короля и рождения наследника. Наследника, который обеспечит стране дальнейшее процветание и безопасность. Сейчас ответственность за страну лежит на плечах Маттиаса. Он потерял семью в ранней юности, и обрести свою собственную для него было очень непросто. Груз ответственности за семью и страх ее потерять тяжким бременем лежал на его плечах.

Однако дольше медлить было нельзя. Трону нужен наследник. Ему нужна достойная жена: образованная, с хорошими манерами и подходящей родословной. Именно такую и подыскал ему личный помощник.

Он закрыл глаза и перед ним тут же возникла Фрэнки в заляпанном красками джинсовом комбинезоне и клетчатой рубашке. Густые светлые волосы стянуты в конский хвост, на губах заразительная улыбка. Такой он увидел ее в их первую встречу.

Его будущая жена, его королева, должна быть совершенно другой.

То, что произошло между ним и Фрэнки, было сродни наваждению. Девушка покорила его в мгновение ока. Он забыл обо всем на свете: о предстоящей коронации, об ответственности перед страной, о своих принципах не спать с девственницами. Фрэнки околдовала его, словно вышедшая из моря сирена.

Тогда он поступил так, как делал всегда: запер сердце на ключ, спрятал все эмоции и ушел от нее не оглядываясь.

Однако теперь, снова приехав в Нью-Йорк, он вспоминал о Фрэнки, хотя и запретил себе это. Она похожа на этот город, такая же энергичная, ловкая и жизнерадостная. Ему захотелось снова ее увидеть. Пусть даже из праздного любопытства.

Он теперь король. Он изменился со времени их первой и последней встречи. Хотя его потребности и желания остались прежними. Он рассеянно рассматривал панораму города. Неожиданно ему в голову пришла идея.

– Освещение выше всякой похвалы, – с энтузиазмом заметила Фрэнки, осмотрев наметанным глазом художника стены галереи, расположенной в центре города. Открытие выставки назначено на завтра, но ей напоследок захотелось убедиться, что все в порядке.

По спине пробежал холодок волнения.

Как известно, путь начинающего художника к признанию тернист и извилист. Особенно когда тебе приходится не только упорно трудиться и браться за любой заказ, чтобы справиться с горой постоянно растущих счетов, но и растить сынишку.

Фрэнки возлагала на выставку большие надежды. Если повезет, она может вытянуть счастливый билет.

Два солидных издания прислали репортеров на пресс-конференцию и показ. Галерея организовала приличную рекламную кампанию предстоящей выставки. Фрэнки держала кулачки, чтобы ее наконец заметили и приняли в когорту современных художников Нью-Йорка, где конкуренция весьма высока.

– Я подумал, что для твоих пейзажей с восходом солнца над океаном нужно использовать дополнительную подсветку. – Чарльз кивнул в сторону ее любимых картин, выполненных в абстрактной манере маслом.

– Мне нравится твоя идея, – улыбнулась Фрэнки, снова ощутив волнение.

Она волновалась вовсе не из-за предстоящей встречи с прессой. Картины, представленные на выставке, были ею выстраданы. В них отразились ее чаяния и надежды, утраченные мечты и иллюзии, ее мировоззрение. Она душу вложила в свои работы. Особенно в портреты сына Лео, озорного мальчугана со светло-серыми, почти серебристыми глазами в обрамлении пушистых черных ресниц и с копной смоляных кудрей. Он был и остается единственной любовью ее жизни. И теперь его портреты выставлены на суд тысяч, как она надеялась, посетителей выставки.

– Прошу прощения, пойду открою дверь, – извинился Чарльз.

Фрэнки ничего не слышала, так была поглощена рассматриванием портрета Лео, который написала прошлой осенью. Малыш подбирал с тротуара разноцветные опавшие листья и с энтузиазмом непоседы двухлетки подбрасывал их в воздух, с интересом и восторгом наблюдая, как они кружатся, летят и падают на землю. Затем он нагребал новую охапку и снова ее подбрасывал. Лео пребывал в эйфории, которую Фрэнки хотела запечатлеть. Она сделала чуть не сотню фотографий с разных ракурсов, постаралась запомнить свет и затем принялась дома за работу.

Фрэнки умела уловить настроение, выхватить мгновение и запечатлеть его на картине. Это была частичка жизни сына, превращенная в произведение искусства ее талантом.

– Открытие выставки завтра вечером, сэр. Но если вы хотите взглянуть на коллекцию…

– Да, хочу.

Всего два слова в ответ. Но девушка сразу узнала этот глубокий баритон. Она внутренне задрожала.

Фрэнки медленно обернулась, словно хотела отдалить неизбежный момент встречи.

Мэт.

Да, это он.

Воспоминания нахлынули с новой силой. Когда она проснулась в то утро, его уже не было. Никаких следов его присутствия. Ни записки, ни телефона. С ним никак нельзя было связаться. У Фрэнки осталось только воспоминание о волшебной ночи, которую ей хотелось бы повторить снова и снова.

– Привет, Фрэнсис, – поздоровался он, глядя на нее глазами так похожими на глаза малыша Лео.

Она представляла себе эти глаза, когда смешивала краски, чтобы достичь нужного серебристо-серого оттенка. А какого труда ей стоило изобразить эти загнутые вверх жгуче-черные густые ресницы, чтобы они выглядели естественно?

Прошло три года, а она представляла этого мужчину так отчетливо, словно они расстались вчера.

Она вспомнила, с какой страстью и одновременно нежностью он взял ее в первый раз, лишив девственности. Ей нестерпимо захотелось снова очутиться в его объятиях.

Но вместо этого она огромным усилием воли заставила себя спокойно взглянуть ему в лицо.

– Мэт? – холодно обронила она, довольная, что голос не дрогнул. – Интересуешься произведениями искусства?

Фрэнки почувствовала, как между ними снова пробежала та самая искра, о которой она не желала думать.

– Покажешь мне свои работы? – В его вопросе прозвучало приглашение, от которого веяло опасностью.

Фрэнки запоздало вспомнила, что стена позади нее была увешана портретами их сына. Взгляни он чуть влево или вправо, Мэт бы ясно увидел для себя доказательство того, что тот единственный уик-энд имел последствия.

– Хорошо, – кивнула она, торопливо направляясь вглубь галереи. – Но учти, у меня очень мало времени.

Боковым зрением Фрэнки заметила, как Чарльз в недоумении наморщил лоб. И это неудивительно. Мэт буквально излучал богатство. Его внешний вид не говорил, а кричал о том, что он мог бы купить эту галерею с потрохами. Чарльзу было невдомек, почему Фрэнки не проявляет интереса к такому состоятельному потенциальному покупателю.

А как еще ей относиться к человеку, который ворвался в ее мир, соблазнил без малейшего усилия, переспал с ней и бесследно исчез следующим утром? Он опасен. Она не намерена тратить на него время.

«Но он отец твоего ребенка», – пронеслось у нее в голове. Мысль была так пронзительна, что Фрэнки внезапно остановилась.

– Я могу продолжить показ, если мисс Престон нужно будет уйти, – предложил следовавший за ними Чарльз.

Мэт тоже остановился и взглянул на Чарльза.

– Полагаю, мне вполне достаточно общества мисс Престон, – отчеканил он.

Фрэнки с сочувствием взглянула на Чарльза. Его щеки медленно заливал румянец. Он имел репутацию известного галериста в Нью-Йорке. В художественных кругах его уважали, а многие даже побаивались. Подобная беспардонность была ему в новинку.

– Я позвоню, если ты нам понадобишься, – попыталась разрядить обстановку Фрэнки.

– Хорошо, – пробормотал Чарльз и быстро ретировался.

– Совсем не обязательно было грубить, – хрипло сказала Фрэнки, стоило Чарльзу удалиться. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала аромат его одеколона с терпкими нотками сандала и исходящее от его кожи тепло. Сердце Фрэнки отчаянно билось, по спине побежали мурашки.

Она думала, что с годами забыла его. Однако тело остро реагировало на его близость. Она постаралась не обращать на это внимания.

– Теперь, когда мы одни, ты можешь назвать правдивую причину своего появления в галерее? Вряд ли ты пришел купить мою картину.

Он пристально разглядывал ее из-за полуопущенных ресниц. Странная все-таки штука память. Он столько раз представлял себе Фрэнки в мельчайших подробностях, но сейчас, стоя с ней рядом, не узнавал. Ему хотелось снова и снова рассматривать ее: эти зеленые кошачьи глаза, курносый носик, усыпанный мелкими бледными веснушками, и эти сочные и мягкие губы, с тихим вздохом раскрывшиеся для их первого поцелуя. От этого воспоминания он напрягся.

– Откуда тебе знать, что я пришел не за картиной? – растягивая слова, спросил он, буравя ее взглядом серебристо-серых тревожащих душу глаз.

Фрэнки непроизвольно облизнула губы, умело подкрашенные помадой цвета спелой черешни. Ее рот казался таким сочным, словно она только что наелась ягод, а сок остался на губах.

– Потому что мои работы тебя никогда не интересовали, – довольно резко ответила она.

Он подумал о висящей у него в офисе картине Фрэнки, которую он купил через дилера. Это было полотно, над которым она работала в день их первой встречи. Мэт нахмурился.

– Почему ты так считаешь?

Щеки девушки окрасил легкий румянец.

– Я прекрасно помню, как искусно ты запудрил мне мозги, – ехидно заметила она. – Изобразил притворный интерес к моим картинам, а я-то наивно поверила и попалась на твою удочку. Но больше я в такие игры не играю. Итак, что на самом деле привело тебя сюда, Мэт? – требовательно спросила она.

Его уменьшительное имя в устах Фрэнки вызвало в нем противоречивые эмоции. Стыд за то, что с самого начала утаил свое полное имя, обманув ее в момент первой встречи. Удовольствие, потому что ни одна другая женщина так к нему не обращалась. Он снова вспомнил ту волшебную ночь любви и ее хриплый от страсти голос, шептавший его имя.

Он ее хочет.

Хотя прошло три года, и Мэт был горд собой, что сумел справиться с эмоциями и уйти в нужный момент.

И тем не менее вожделение взыграло в нем с новой силой.

Он придвинулся чуть ближе, так что ощущал аромат ее духов с ноткой ванили, и произнес:

– Мне предстоит женитьба. И скоро.

Фраза донеслась откуда-то издалека, словно он стоял не рядом, а где-то на высокой горе.

У нее все внутри перевернулось. Фрэнки убеждала себя, что это от облегчения. Предстоящая женитьба делала его запретным плодом, хотя по-прежнему сладким. Она внутренне проклинала себя за то, что все еще чувствует влечение к этому красавцу. Как такое возможно? Он исчез, не удосужившись даже оставить записку.

– Что же, прекрасно, – процедила она сквозь зубы, стараясь не выдать своего волнения. – Возможно, ты и правда подыскиваешь картину в качестве свадебного подарка будущей жене? – Она повернулась на каблуках и пошла вглубь галереи. – У меня есть несколько довольно приличных пейзажей, написанных в Массачусетсе. Очень симпатичные и романтичные. Создают настроение, – тараторила она, не в силах замолчать.

А в голове крутилась одна его фраза: «Мне предстоит женитьба».

– Вот этот, например. – Она махнула рукой в сторону осеннего пейзажа с озером, окруженным деревьями с падающей ярко-оранжевой листвой на фоне ясного синего неба. Ее сердце учащенно забилось. Она написала эту картину во время их первого с Лео отпуска в Пакстоне.

– Фрэнки… – пробормотал он.

Глубокий баритон звучал так проникновенно и нежно, что девушка не замедлила обернуться. Воображение сразу же воскресило ту ночь. Она словно наяву ощутила прикосновение его губ, ласкавших сначала ее шею, а затем напрягшиеся бутоны сосков.

Он стоял так близко, что их тела почти соприкасались. Ее словно пронзило электрическим током. Фрэнки отпрянула и, судорожно сглотнув, раздраженно повторила:

– И все-таки зачем ты здесь?

Он часть ее прошлого, о котором ей не хотелось вспоминать. Да, та ночь была прекрасной, но то, как он поступил с ней потом, не выдерживало критики. Мэт демонстративно ее бросил. Ей даже пришлось обратиться к частному детективу, чтобы отыскать его и сообщить о беременности. Но он словно сквозь землю провалился.

– Я… – Мэт снова придвинулся к ней с недовольным и напряженным выражением лица.

Фрэнки чувствовала исходящие от него волны нетерпения и разочарования.

– Мне хотелось увидеть тебя еще раз. До предстоящей свадьбы.

Его признание показалось ей странным.

– Зачем?

Он прищурился и спросил, раздувая ноздри:

– Ты вспоминаешь ту ночь?

Это стало последней каплей. Ярость клокотала в ней, словно горящая лава в жерле вулкана. Вздернув подбородок, Фрэнки подавила готовое сорваться с губ ругательство, которое повергло бы в ужас ее приемную мать.

– Ты надо мной издеваешься, Мэт? Ты вот-вот женишься, а сюда приехал, чтобы окунуться в воспоминания? – Она отошла вглубь зала, чувствуя, как сердце молотом бьется в груди.

Он так пристально смотрел на нее, что у Фрэнки перехватило дыхание. Но она была слишком на него зла. Как он посмел появиться здесь и ворошить прошлое?

– Или ты сюда не только за воспоминаниями заглянул? Хочешь снова затащить меня в постель? – зло спросила она. Негодование придало ей сил, когда она заметила его взгляд, брошенный на вырез ее черного платья. – Неужели твоя сексуальная жизнь так скудна, что ты вынужден вспомнить о любовнице трехлетней давности?

От такого оскорбления у Мэта на скулах заходили желваки. Фрэнсис по-настоящему задела этого мачо – как там его полное имя и фамилия? И поделом ему. А ей на него наплевать.

– И вот еще что: я и думать забыла о той ночи! – рявкнула она, не давая ему вымолвить ни слова. – Если бы я могла повернуть время вспять, ничего между нами не случилось бы, – солгала она, внутренне ужаснувшись тому, что предала сына.

– Да неужели? – бархатным баритоном переспросил он.

– Точно, – твердо ответила она.

– Ты и впрямь не вспоминала, что чувствуешь, когда я целовал тебя вот сюда? – Он слегка коснулся кончиком пальца ее шеи.

Фрэнки вздрогнула.

– Нет, – ответила она, запнувшись.

– Или когда я касался тебя здесь? – Его палец нырнул в декольте.

Господи, помоги ей устоять.

На долю секунды ей захотелось окунуться в воспоминания о той волшебной ночи, забыть о существовании сына и обо всем на свете и снова оказаться в номере отеля, где им было так хорошо вместе. Только он и она.

Фрэнки затрясла головой. О чем она только думает?

– Не надо. – Она оттолкнула его руку и отстранилась.

Гнев бурлил в ней с не меньшей силой, чем желание. Ее грудь бурно вздымалась. Она искала в его лице следы той же страсти, которую испытывала сама, но он владел собой гораздо лучше. Его лицо оставалось пассивной маской.

– Это было три года назад, – прошептала она. – Нельзя просто так появиться после бесследного исчезновения.

– Мне необходимо было с тобой повидаться, – бесстрастно сказал он.

Ей хотелось бы поверить, что та ночь для него что-то значила, но его дальнейшее поведение свидетельствовало об обратном. Он мог хотя бы позвонить, но не сделал этого.

– Хорошо, ты меня увидел. Теперь, думаю, тебе лучше уйти.

– Ты на меня сердишься?

– Да. – Она пристально на него посмотрела. В ее зеленых глазах плескалась обида. – Я проснулась, а тебя и след простыл. Считаешь, что мне не за что на тебя злиться?

На его щеке дернулся мускул.

– Мы разве не договаривались провести вместе только уик-энд?

– Да, но это не повод, чтобы сбежать украдкой посреди ночи, – огрызнулась она.

Он сердито прищурился.

– Я не сбегал украдкой, – ровным голосом ответил он. – Я ушел так, как посчитал нужным. И это было наилучшее решение для нас обоих.

Фрэнки старалась держать себя в руках.

– И почему же твое бесследное исчезновение было лучшим для меня вариантом?! – побледнев от негодования – почти выкрикнула она.

Он вздохнул, как будто она была упрямой малышкой и его терпение истощилось.

– Моя жизнь сложна, – бесстрастно констатировал он. – Тот уик-энд был отклонением от нормы. На меня нашло затмение. – Он говорил без сожаления в голосе, не объясняя, что мотивировало его исчезновение. – Сейчас я понимаю, что не должен был позволять этому случиться. Мне не следовало связываться с кем-то вроде тебя.

– С кем-то вроде меня? – вкрадчиво переспросила она, закипая от негодования. – Но переспать с такой, как я, значит, можно, да?

– Ты неправильно меня поняла, – ответил он, покачав головой.

– В таком случае объясни, что ты имеешь в виду.

Он заговорил медленно, тщательно подбирая слова:

– Я захотел тебя, как только увидел, Фрэнки. Но я знал, что все закончится только этим уик-эндом. Мне кажется, я ясно дал тебе это понять. Прости, если ты ожидала чего-то большего. – Он двинулся было к ней, но она ощетинилась, и он остановился. – На меня возложена особая миссия относительно того, на ком мне жениться. К сожалению, я не могу выбрать тебя в невесты.

Фрэнки едва не задохнулась от негодования.

– Я вовсе не хотела за тебя замуж! – воскликнула она. – Мне просто хотелось по-человечески попрощаться с тем, кому я отдала свою девственность. Когда ты уходил, ты подумал, как я восприму твое внезапное исчезновение?

Она с удовлетворением отметила, что на его каменном лице промелькнуло нечто похожее на стыд, но тут же исчезло.

– Я должен был уйти. Прости, если причинил тебе боль.

– Боль? – Она сверлила его гневным взглядом. Его исчезновение едва не убило ее. Но она не собиралась ему об этом говорить. – Ты был моим первым мужчиной. Та ночь для меня много значила. А ты просто ушел.

– А ты хотела, чтобы я кофе тебе в постель принес, Фрэнки? И между прочим сообщил, что уезжаю на Толмирос и забуду тебя?

Ее изумрудные глаза метали гром и молнии.

– Только вот забыть меня тебе не удалось, не так ли? – Затаив дыхание, она ждала его ответа.

– Не удалось, – согласился он после длинной паузы. – Но долг и определенные обязательства заставили меня уехать. – Он тяжело вздохнул. – Я не хотел тебя расстраивать, Фрэнки. Я опять уеду.

И тут Фрэнки прорвало. Он делает все так, как ему удобно. Приехал, взбудоражил ее, уехал. Черт бы его побрал! Он не имеет никакого права так с ней поступать.

– А тебе никогда не приходило в голову, Мэт, что у той ночи могли быть последствия?