Сумасбродный шаг

4

Марджори опаздывала. Ей пришлось немного задержаться, чтобы привести себя в порядок: сменить прическу и сделать легкий макияж. Когда она добралась до бара, Фрэнк был уже там, но ей потребовалось время, чтобы его отыскать. Он не стал садиться за столик, а устроился в самом отдаленном конце слабо освещенной барной стойки. Марджори удалось заметить его лишь потому, что небольшой прожектор, который обычно освещал танцевальную площадку, оказался повернутым под углом и отбрасывал золотистый свет на Фрэнка, теребящего пальцами завернутый в целлофан букет цветов.

Если он хотел, чтобы эта встреча выглядела любовным свиданием, подумала Марджори, то это ему вполне удалось.

Фрэнк заметил ее и, когда она приблизилась, с улыбкой поднялся с места.

— Более укромного места ты не мог найти, да? — раздраженно бросила Марджори.

— Ты сама выбрала этот бар. — Фрэнк сел рядом с ней.

— Я не просила тебя прятаться в самом темном углу. — Марджори нагнулась, чтобы положить сумку под стул. Ее слегка вьющиеся каштановые волосы, рассыпавшись, упали на лицо. Она неожиданно почувствовала, как Макензи наклонился и легким движением руки убрал с ее лица локоны. Очень мило с его стороны, но… Его намерения оставались для нее загадкой, пока губы Фрэнка не коснулись ее щеки.

Марджори резко выпрямилась, словно почувствовала ожог. Кожа от поцелуя и впрямь горела.

— Это еще что такое?

Фрэнк пожал плечами.

— Поцелуй в знак приветствия. А что? Ты склонилась ко мне так, будто ждала его от меня.

Возмущение в душе Марджори боролось со здравым смыслом. Слов нет, он поступил по-идиотски, но ей не раз приходилось видеть подобный способ приветствия не только в неофициальной обстановке, но даже во время деловых переговоров. Своим возмущением она лишь усугубит ситуацию. Но, черт побери, больше она не позволит ему проделать что-либо подобное!

— Только не вздумай сделать это привычкой, — сказала она. На лице Фрэнка появилось любопытство, и Марджори, отстаивая свою позицию, добавила: — Разве никто не предупредил тебя, что я ярая феминистка и не терплю подобных вещей?

— Прости, — с готовностью сказал Фрэнк. — Это больше не повторится.

Глаза его при этом искрились весельем, что давало основание усомниться в истинности его раскаяния, и Марджори почувствовала, как у нее похолодело внутри. Похоже, этот тип просто неуправляем…

Эй, прошептал ей внутренний голос, ты чувствуешь досаду и даже вину оттого, что тебе понравились его ласки. Тебе жаль, что они оказались такими мимолетными? Ну уж нет, в панике возразила она себе, вовсе они мне не понравились!

— Полагаю, цветы не для меня? — справившись с собой, холодно осведомилась Марджори.

Фрэнк погладил шелковистые лепестки оранжевой лилии.

— Конечно, нет. Я захватил их с собой, чтобы они не завяли в душном салоне автомобиля. Думаешь, они понравятся твоей матушке?

— Полагаю, этот жест произведет на нее впечатление.

Марджори огляделась по сторонам, заметила официантку, подозвала ее и заказала кока-колу.

— Папа же, наоборот, возможно, и не заметит цветов.

Фрэнк с бокалом в руке откинулся на спинку стула.

— Продолжай.

— Рассказать тебе о моих родителях? Что тебя интересует?

— Если бы я мог ответить на этот вопрос, я бы не стал спрашивать. Что бы ты рассказала, если бы хотела по-настоящему представить меня своим родителям?

Марджори покачала головой.

— Видишь ли, эта затея сама по себе — безумие. Меньше всего мой отец будет склонен открыться человеку, с которым, как он считает, я встречаюсь.

— Хочешь небольшое пари на этот счет?

— Сегодня ты особо самоуверен, Макензи?

— Не впервые ты недооцениваешь мои способности.

— Если ты намекаешь на дело Флетчеров, — твердо произнесла Марджори, — то оно не является показателем ни моих, ни твоих профессиональных достоинств. Она бы получила опекунство независимо от того, кто представлял ее интересы.

— И все же, несмотря на то что во всех остальных случаях тебе удавалось, скажем, добиться ничьей во встречах со мной, тебя по-прежнему гнетет поражение в деле Флетчеров, не так ли, дорогая? О, прости. Ты просила не называть тебя так. Давай поспорим, кто победит на этот раз? Итак, что же будет ставкой в нашем пари?

Марджори растерянно пожала плечами. Фрэнк с наигранно огорченным видом покачал головой.

— Никогда не думал, что отсутствие уверенности в себе является твоим слабым местом, Марджори. — Он сделал глоток из своего бокала. — Что скажешь насчет обеда, победитель выбирает ресторан?

— Как насчет того, чтобы заняться делом?

— Но я это как раз и имел в виду, милочка. Или ты подумала, что я назначил тебе свидание?

Марджори промолчала. Нет смысла спорить. Что же касается свиданий с ним… это вообще смешно обсуждать. Даже если бы он не был женат, он никогда бы не вызвал у нее интереса.

Хотя ведет он себя совсем не как женатый человек, подумала Марджори. Но стоит представить, что по глупости она имела бы неосторожность заикнуться об этом, в его ответе она почти не сомневалась: «А как же, драгоценная моя, ведут себя женатые мужчины? Поделись опытом!»

От подобных мыслей мурашки побежали по спине у Марджори. Нет, уж лучше прикусить язык, чем бросать ему вызов.

— Ты, кажется, говорила, что твой отец немного рассеян, — прервал молчание Фрэнк.

Почувствовав облегчение, Марджори ухватилась за его слова.

— Не то чтобы рассеян. Просто иногда бывает наивен в своем отношении к реальному миру. Потому-то мне легко понять, как он нажил себе эти неприятности, искренне желая помочь студентке.

— И помощь его неправильно восприняли?

— Думаю, папа действовал из добрых побуждений, наивно считая, что и остальные делают то же самое.

— Полагаю, такое возможно. — Фрэнк помолчал. — А что из себя представляет эта студентка? Тебе придется выяснить все о ней.

— Почему мне?

Он улыбнулся.

— Вспомни, официально мне этого дела никто не поручал, — Фрэнк посмотрел на часы. — Если мы не хотим опоздать…

— Не беспокойся, — мрачно успокоила его Марджори. — Ты всегда сможешь сказать моему отцу, что свидание двух влюбленных затянулось. — Она протянула руку к счету, оставленному официанткой, но уже в следующее мгновение Фрэнк с ловкостью фокусника вытащил клочок бумаги из-под кончиков ее пальцев и придвинул к себе, заставив Марджори изумленно взглянуть на него.

— Нет, плачу я, — твердо заявила она. — В конце концов, ты оказываешь мне услугу… услугу особого свойства.

— Позволь заплатить мне, — с серьезным видом попросил Фрэнк. — Мне это поможет лучше войти в роль. — Положив на стойку бара банкноту, он взял Марджори за руку. — Знаешь, крошка, мне нравится, когда твои волосы распущены. Ты выглядишь не столь грозной. Более женственной и уязвимой.

Крошка? Марджори, прежде чем улыбнуться, на мгновение стиснула зубы.

— Я не забуду воспользоваться этим и распустить их, когда дело Дьюэллов дойдет до суда.

Фрэнк улыбнулся.

— Я ведь не обещал, что тебе удастся заставить меня смягчиться. Прежде чем начать схватку и вцепиться тебе в горло, я зажмурю глаза.

Выйдя из бара, Марджори направилась было к своему «форду», но Фрэнк, стиснув ей локоть, заставил остановиться.

— Поедем на моей, а после обеда я подброшу тебя сюда, и ты заберешь свою машину.

— А почему не на моей?

Фрэнк отрицательно покачал головой.

— Что подумает твой отец, увидев, что ты везешь меня?

Марджори бросила полный презрения взгляд на его машину.

— Если бы у меня осталась хоть капля здравого смысла, я ни за что не села бы в эту колымагу. — Фрэнк тем временем, поковырявшись в замке, распахнул для нее дверцу. И она, уступив, забралась на сиденье. — Что заставляет тебя ездить на такой машине? — спросила она, когда он сел за руль и, нажав кнопку, опустил откидывающийся верх.

— Я получил ее в обмен на свои адвокатские услуги.

Марджори рассмеялась.

— Столь щедрый гонорар наверняка соответствует важности дела и качеству консультаций?

— Если честно, и тому, и другому. Знаешь, как только у меня появится время приложить к ней руки, эта машина станет настоящим шедевром автомобилестроения.

— Я боюсь спрашивать, когда это произойдет. Унылая улыбка появилась на лице Фрэнка.

— Если мне повезет, то в следующем десятилетии.

— Знаешь, Фрэнк, — внезапно заявила Марджори, — мне почему-то кажется, что ты совсем не тот страдающий от недостатка клиентов адвокат, каким пытаешься себя изображать.

Он уставился на нее округлившимися глазами.

— Как не тот, именно тот.

Шутливый тон выдавал его, и Марджори расхохоталась.

— Надеюсь, у тебя найдется более достойный ответ, когда мой отец осведомится о состоянии твоих финансов. — Она откинулась на спинку сиденья и замурлыкала себе под нос незамысловатую мелодию.

Теплый летний ветер беспрепятственно трепал шелковистые волосы Марджори. Она глубже вжалась в мягкую спинку сиденья. К ее удивлению, оно оказалось таким удобным, что принятая девушкой поза подействовала на нее убаюкивающе.

— Хочешь, остановимся и я подниму верх машины? — спросил Фрэнк.

— Не надо, прическа все равно испорчена, а мы почти доехали. На следующем углу поверни налево. Все, приехали.

Фрэнк остановил машину и поднял глаза на дом. Взгляд Марджори непроизвольно последовал за его взглядом, и ей показалось, что она сама впервые видит коттедж, в котором прошло ее детство.

Он был небольшим, но выглядел надежным и основательным. Каждый кирпичик казался специально оттертым от грязи. Оконные стекла сверкали, боковую дорожку, похоже, недавно подмели. Строгость этой картины нарушали только старые качели на крыльце, да еще ухоженные цветочные клумбы и обилие комнатных цветов на подоконниках.

— Ты здесь выросла, — сказал Фрэнк.

Слова его не прозвучали вопросом.

— А ты ожидал увидеть шикарный особняк? — Марджори потянулась к ручке дверцы машины, но той на месте не оказалось. — Позволь, но как мне отсюда выбираться?

— Погоди-ка, я выйду и открою тебе дверь снаружи. — Фрэнк сгреб с заднего сиденья букет и отправился открывать дверцу. — Уверен, на твоих родителей произведет впечатление, что в моем обществе такая ярая феминистка ведет себя как настоящая леди.

Марджори промолчала. Сквозь стекло задней двери дома она заметила в надетом поверх платья пестром фартуке Лоран, занятую приготовлением салата. Отца нигде не было видно. Сделав глубокий вдох, Марджори повернула ручку и, стараясь придать голосу побольше бодрости, воскликнула:

— Мама? А вот и мы.

Морщинки усталости на лице матери, замеченные дочерью на прошлой неделе, немного разгладились, а когда, направившись поприветствовать Фрэнка, она улыбнулась ему, то вновь стала той, какой Марджори ее всегда помнила.

Только ради этого стоило постараться, подумала Марджори. Пока неизвестно, как все обернется, но мать, по крайней мере, будет уверена, что сделала все от нее зависящее. И если она, Марджори, может хотя бы частично освободить мать от груза забот, она готова на любые жертвы.

— Здравствуйте, Фрэнк, — сказала Лоран, протягивая ему обе руки. — Очень рада, что вы нашли время прийти.

— А где папа? — спросила Марджори.

— У себя в кабинете. — Легкая тень пробежала по лицу матери. — Говорит, что работает над книгой, но, боюсь, он предается грустным размышлениям.

— Очень жаль, — тихо сказала Марджори, — но я рада, что у меня есть возможность поговорить с тобой. Надо бы нам немного поостеречься. Идея представить Фрэнка будущим членом нашей семьи…

— Просто блестящая, — перебил ее Фрэнк. Затем вручил Лоран цветы. — Теперь я понимаю, от кого Марджори унаследовала свое адвокатское чутье.

Марджори обожгла его взглядом, но Фрэнка, похоже, это ничуть не тронуло. Лоран поднесла к лицу букет.

— Какие прекрасные цветы, — сказала она. — И как это мило с вашей стороны, Фрэнк. Кажется, вы первый из знакомых Марджори, кто догадался принести мне цветы.

На лице Фрэнка заиграла победная улыбка.

— Марджори, дорогая, в шкафу наверху есть хрустальная ваза. Будь любезна, достань ее. — Мать улыбнулась Фрэнку. — Она обладает настоящим талантом в составлении букетов.

— Мама, честное слово…

— Она всегда так смущается, когда расхваливают ее способности? — перебил ее Фрэнк, обращаясь к Лоран.

Марджори пробурчала что-то себе под нос и открыла дверцу шкафа, но Фрэнк, опередив ее, достал с верхней полки вазу. Затем один за другим стал подавать ей цветы, с подчеркнутым восхищением наблюдая, как она подрезает их и составляет букет.

Лоран закончила возиться с приготовлением салата и вынула из холодильника блюдо с жареной курицей.

Марджори из всех сил старалась не обращать внимания на стоящего рядом с ней Фрэнка.

— Знаешь, мама, выглядит аппетитно. Намного лучше, чем то, что мне удается перехватить впопыхах.

— Я подумала, что холодная закуска придется всем по вкусу, — заявила Лоран. — Между прочим, Патрик спросил меня, как вы познакомились, и, точно не зная, я сказала…

У Марджори замерло сердце. Больше всего она боялась услышать состряпанную матерью историю, способную лихостью сюжета соперничать с лучшими бестселлерами.

— Что вы, конечно, познакомились в ходе судебного разбирательства, но, судя по твоему рассказу, Марджори, это была довольно любопытная история, — закончила мать. — И я решила предупредить тебя, что отца могут заинтересовать подробности.

— Думаю, мы сможем придумать что-нибудь убедительное, — заявил Фрэнк. — Конечно, при условии, что Марджори согласна придерживаться общей версии.

Марджори состроила ему гримасу, а Лоран смущенно покачала головой.

— Марджори, сходи, пожалуйста, наверх и скажи отцу, что вы пришли.

Марджори послушно — и с облегчением от возможности хоть на короткое время избежать общества Фрэнка — начала подниматься по ступеням. Скрип третьей по счету ступеньки оказался намного громче, чем она привыкла слышать, и, словно в ответ на этот призывный сигнал, из ближайшей комнаты послышался голос:

— Это ты, Лоран?

— Прости, что побеспокоила тебя, папа, но это всего лишь я.

Марджори застыла на пороге спальни, давно превращенной Патриком Стоуном в кабинет. Вдоль стен висели полки, до отказа забитые книгами. Книги лежали и на подоконнике. Рядом с клавиатурой компьютера на письменном столе тоже находилась небольшая стопка книг с торчащими из них закладками. Верхняя книга была открыта.

Сидящий за столом седой мужчина посмотрел на нее поверх очков.

— Что, уже пора? Я увлекся работой и забыл о времени.

Позади него тускло мерцал экран компьютера, на котором кроме заголовка ничего не было. Не успела Марджори посмотреть на экран, как отец тут же выключил компьютер. Поспешность, с какой он это сделал, вкупе с произнесенными им словами дали ей понять, что мать оказалась права.

Он не работал над книгой — его обуревали совсем другие заботы.

Патрик поднялся, движения его казались немного замедленными.

— И что за дерзость, малышка? — сказал он, протягивая ей руку. — Что ты имела в виду, сказав, что это всего лишь ты?

Марджори обняла отца. За последние две недели он похудел и осунулся. Марджори почувствовала, как комок подкатывает к горлу. С того момента, как мать сообщила ей о том, что произошло, она не раз представляла, как тяжело отцу жить с грузом подобного обвинения. Но только сейчас она была вынуждена признать, что, если не разрубить этот узел, опасность угрожает не только карьере отца, но и его здоровью, а возможно, и жизни.

Но сейчас — ведь она дала матери слово — Марджори не вправе даже обмолвиться, что ей что-то известно. Она может только крепко обнять его и постараться не выдать себя слезами.

Патрик долго держал ее в своих объятиях, похлопывая по спине, затем произнес:

— Что случилось, Марджори? Тебе захотелось немного посентиментальничать? И это в то время, когда другой мужчина больше всего занимает твои мысли.

— Папа, ни один мужчина не заменит мне тебя.

— Хм, надеюсь, он, по крайней мере, окажется достойным попытаться сделать это, — пробормотал Патрик. — Твоей матери он симпатичен. А это дополнительное очко в его пользу.

Марджори насторожилась. Выходит, мать призналась, что знакома с Фрэнком. Возможно, это и глупо, думала она, — но жаль, что она не сообщила мне подробности! А именно, когда и где они познакомились. И почему. Да еще не плохо бы знать, присутствовала ли при этом я? И как это некоторые люди умудряются постоянно лгать, да еще при этом не попадаться, споткнувшись на мелочах?

— Похоже, они вполне ладят, — осторожно подтвердила она.

Фрэнк перешел в гостиную и сейчас рассматривал стоящие на рояле семейные фотографии. Пока Марджори занималась взаимными представлениями, оба мужчины пристально смотрели друг на друга. Ей подумалось, что происходящее заставляет ее нервничать намного сильнее, чем если бы она на самом деле привела в дом мужчину, за которого собиралась выйти замуж.

Мужчины разительно отличались друг от друга. Дело тут было вовсе не в возрасте или цвете волос. Казалось, Фрэнк пышет энергией, тогда как Патрик на его фоне выглядел сделанным пастелью наброском рядом с написанной маслом картиной.

Фрэнк пожал протянутую Патриком руку.

— Здравствуйте. Марджори сообщила мне, что поле вашей деятельности английская литература, и в частности Шекспир.

Марджори растерянно заморгала. Она ничего подобного ему не говорила, видимо это работа матери.

— Я сам в старших классах писал работы по английской литературе, — продолжал Фрэнк.

Патрик проворчал что-то малоразборчивое, но Фрэнка это не смутило.

— По правде говоря, мне весьма интересно ваше мнение по спорному вопросу о подлинности авторства в приписываемых Шекспиру произведениях.

Да уж, подумала Марджори, мастерский ход. Она опять недооценила Фрэнка. Теперь ему остается только слушать и молча кивать, и, когда Патрик исчерпает тему подлинности авторства Шекспира, этот молодой человек превратится для него в закадычного приятеля. За спиной отца она показала Фрэнку поднятый большой палец.

— Все это чепуха, — воскликнул Патрик, когда Марджори отправилась на кухню помочь матери. — Позвольте ознакомить вас с фактами, молодой человек…

Лоран раскладывала тонкие кусочки персиков и киви на испеченном торте.

— Он такой милый молодой человек, — шепнула она.

— Не стоит судить по внешнему виду, мама.

— Я знаю, что все это несерьезно. Но иногда мне кажется, Марджори, что ты многого лишаешь себя, отдавая столько времени работе. И такой нелегкой работе, как разбирательство семейных дрязг.

— Кто-то должен этим заниматься.

— Да, — медленно произнесла Лоран. — Думаю, должен. Но не заставляет ли это тебя пессимистически смотреть на брак, если ты не видишь счастливых пар? Мне так хочется, чтобы ты наконец устроила свою жизнь.

Марджори постаралась перевести все в шутку.

— Если ты сейчас начнешь говорить мне, что тебе не хватает внуков, мама…

Предостерегающий жест матери дал ей понять, что кто-то направляется из гостиной в кухню, и Марджори быстро сказала:

— Дай мне немного времени, ладно?

Не будь подсказки Лоран, Марджори все равно почувствовала бы приближение Фрэнка. Странно, но она поняла, что каким-то образом способна ощущать его присутствие. Удивительным магнетизмом обладал этот человек. Вопреки своим усилиям сохранять самообладание, она вздрогнула, когда он, обняв ее за талию, привлек к себе.

— Ладно, — сказал он. — По правде говоря, мы пока не приступили к обсуждению части брачного контракта, касающегося детей, поэтому сейчас трудно сказать, будут ли они вообще.

Лоран рассмеялась.

— Не стоит ему потакать, мама — заявила Марджори.

Но было уже поздно, Фрэнк с блаженным видом продолжал:

— Думаю, трех или четырех нам будет достаточно. Коляски, частные школы, уроки танцев и верховой езды стоят сейчас уйму денег.

— Возможно, — вмешался Патрик, — стоит поднять вопрос о предоставлении вам скидок за количество.

— Прекрасная мысль, — восхищенно воскликнул Фрэнк. — Если у нас будет дюжина детей…

Марджори решила, что пора положить этому конец.

— Кажется, вы обсуждали Шекспира, — твердо сказала она.

Патрик фыркнул.

— Именно. И твой молодой человек, конечно, очень сильно заблуждается.

Марджори насторожилась. Фрэнку надо было лишь соглашаться, тогда бы он смог завоевать доверие Патрика.

— Впрочем, в его рассуждениях есть логика, — продолжил Патрик, по-отечески хлопнув Фрэнка по плечу. — Лоран, а что у нас с обедом? После хорошего спора у меня всегда волчий аппетит.

За обедом Патрик осведомился о работе Фрэнка.

— Я понял, что вы не работаете вместе с моей дочерью?

Марджори была вполне уверена, что после полученного предостережения Фрэнк сможет правильно построить беседу, и потому, усевшись поудобнее, стала внимательно вслушиваться.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Фрэнк.

— А как обстоят дела у вас? Успешно?

— Вполне. — Фрэнк внимательно посмотрел на Марджори. — Во всяком случае, я слышал однажды, что юридическая фирма считается процветающей, если количество клиентов превосходит количество сотрудников, так что по всем канонам…

Марджори чуть не поперхнулась куском помидора.

Фрэнк заботливо посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке, милая?

— По таким канонам, — выдавила из себя Марджори, — твой успех феноменален. Если не сказать, что ты просто гений. — Она заметила, как уважительно смотрит отец на Фрэнка, поэтому решила поумерить свой пыл. — Я хочу сказать, папа, что практика Фрэнка единственная в своем роде…

Глаза Фрэнка весело заблестели.

— Она хочет сказать, что пока я работаю один, — скромно объяснил он. — Но надеюсь, Марджори оставит свою компанию и присоединится ко мне… хотя работа у меня напряженная, и я, конечно, не стану ее осуждать, если она испугается трудностей.

Марджори потеряла дар речи. Она-то рассчитывала на его поддержку и прямо заявила об этом, когда после обеда они оказались наедине.

— Это твое последнее замечание не что иное, как настоящая провокация, — бросила она ему обвинение, сидя в машине, покидающей стоянку рядом с домом. — Тебе прекрасно известно, что я ни при каких обстоятельствах не подумаю бросать свою работу…

— Давай-ка лучше обсудим еще один пункт нашего брачного контракта, — перебил ее Фрэнк. — Кому из нас следует отказываться от ведения дела, если в будущем противоборствующие стороны наймут и тебя, и меня?

— Неужели ты всерьез считаешь, что это можно обсуждать? — с иронией спросила Марджори.

— Учитывая привитый тебе твоей фирмой образ мышления, ты должна будешь передать дело специалисту более высокого класса, — невозмутимо продолжал он.

— Самому крупному специалисту, — насмешливо произнесла Марджори и улыбнулась. — Легко догадаться, кого ты имеешь в виду. Разумеется, я уступлю тебе. Какие могут быть сомнения?

Сказав это, Марджори ожидала, что Фрэнк продолжит шутливую пикировку. Но, похоже, он решил принять ее слова всерьез. Фрэнк Макензи выглядел чрезвычайно довольным. Весь его вид говорил о благодушии и удовлетворенности ситуацией. Марджори не знала, что и подумать.

— Ты совершенно правильно мыслишь, — заявил он. — Я доволен. Именно поэтому-то я и считаю, что мы прекрасно сработаемся, как партнеры.

Она иронично улыбнулась.

— Если мне вдруг потребуется работа, я дам тебе знать. Но пока не стоит заглядывать так далеко.

— Я этого и не делаю, я жду твоего решения.

— Тебе придется долго ждать, — усмехнулась Марджори.

— Не делай вид, что ты не будешь скучать по мне, дорогая. Я тебе не верю.

— Конечно, мне будет не хватать тебя, ну, скажем, так, как не хватало бы утихшей зубной боли. Но хватит шутить. — Марджори решила вернуться к неотложным делам. — Что ты думаешь, Фрэнк? Я имею в виду отца?

— Мне трудно прийти к определенному заключению, пока я не услышу его собственную версию происходящего.

Конечно, он прав. Если бы клиент спросил ее мнения, она бы ответила то же самое. Хотя сейчас она испытывала разочарование, что Фрэнк не попытался утешить ее, заверив в удачном исходе дела.

— А как нам быть с заключенным пари? — сказала она, понадеявшись, что это его стимулирует.

— Я, разумеется, не собираюсь отказываться от выигранного обеда. Но мы не договаривались о конкретной дате, помнишь?

— Если уж на то пошло, то никакого договора не было. Я просто пошутила…

— Не пытайся выкручиваться, Марджори. Ты прекрасно знаешь, что совсем необязательно обмениваться рукопожатием при заключении пари, а тем более заключать его в письменном виде, делая из него нечто вроде соглашения… И потом, судя по твоему тону, ты согласилась.

— Ненавижу, когда со мной держат себя, как с первокурсницей, Фрэнк.

— Тогда перестань вести себя, как первокурсница. У меня есть на примете один ресторан, где подают превосходные бифштексы, и когда я выиграю, то намерен насладиться каждым кусочком.

— И как же ты намерен заставить папу довериться тебе? — Он промолчал, и Марджори осторожно продолжила. — Если ты рассчитываешь, что я стану ежедневно приглашать тебя на обед, пока ты ему смертельно не надоешь…

— О нет. Сомневаюсь, что тебе по силам подобное напряжение. Если ты действительно хочешь оказаться полезной, то могла бы побывать в студенческом городке и выяснить все об этой студентке. Думаю, твоя мать знает ее фамилию?

— Наверняка знает. Не помню, говорила ли она мне.

Стоянка рядом с баром оказалась забитой машинами поздних посетителей, и места для парковки не нашлось. Фрэнк остановил свой автомобиль на проезжей части, неподалеку от «форда» Марджори, и отправился открывать ей дверь.

— Фрэнк, — жалобно спросила она, — у тебя есть план?

— Я припарковал машину в неположенном месте, — ответил он. — Мы стоим посреди улицы. Вряд ли сейчас место и время обсуждать тактические вопросы.

— Не перегороди ты своей машиной половину улицы, все равно нашел бы предлог не ответить мне. — Она надулась и попыталась нащупать в сумке ключи от своей машины.

— Конечно. Тебе же известно, что в отношениях между мужчиной и женщиной должна присутствовать некая тайна, тогда они дольше сохраняют свою романтичность. Увидимся в пятницу, любовь моя, а может и раньше.

— С нетерпением буду ждать, — сухо бросила Марджори.

В ответ на это Фрэнк лишь рассмеялся.