Супер «горничная»

Глава 5

Почему так часто в жизни срабатывает закон подлости? А? Вот ведь еще полчаса назад ничто не предвещало дождя, а стоило мне только выйти из машины, как подул сумасшедший ветер, и с неба принялись падать первые капли дождя. И если бы я не рванула к дому, то умудрилась бы вымокнуть до нитки, потому что ливануло, как только я оказалась под навесом.

Не успела я решить, стоит ли открывать дверь имеющимся у меня ключом, как та распахнулась, а я оказалась в жарких и тесных объятьях. Таких тесных, что от неожиданности даже пакет с удобрениями выпал из рук.

– А кто это к нам пожаловал? Новогодняя елочка, пахнущая дождем?

Дыхание Савелия обожгло мне ухо и щеку, а его ладони припечатались к моим ягодицам. От такой наглости невольно задохнулась. А когда почувствовала бугор, что бесцеремонно прижимался к моему животу, то и вовсе разозлилась.

– Заготовки убрал! – прорычала ему в лицо. – А то ведь елка может и исколоть. А еще покусать!..

– А еще ты знаешь приемчики, – расплылся Савелий в довольной ухмылке и смачно огладил мою пятую точку. – Это мы тоже проходили. Только вот, не боюсь я тебя, рыжуха.

– Да, пусти ты! – принялась активно вырываться я, когда руки его двинулись вверх, подбираясь к моей груди. – Мы же договорились – без рук! И я тебе не рыжуха.

Терпеть не могла это прозвище! Так меня дразнили в школе за пышную шевелюру, отливающую рыжиной. Но с возрастом рыжины в волосах становилось все меньше, да и я подкрашивала их в золотистый оттенок. Где он там рыжее-то разглядел?!

– Сколько же силищи в тебе! – со смехом оторвал меня Савелий от себя, но продолжал удерживать за плечи. – Брыкаешься, как строптивая кобылица.

– А из тебя эпитеты прут как из рога изобилия! И все такие ласковые приятные слуху. Пусти, сказала!

– А ты не заслужила других. Кроме того, тебя следует наказать за вот эту шишку, – взял он мою руку и прижал к своей голове.

Первое, на что невольно обратила внимание, так это то, какие мягкие и даже шелковистые у него волосы. А потом уже почувствовала под пальцами приличных размеров шишак.

– И что это? – вырвала я руку.

– Бытовая травма, что же еще. Сознательно нанесенное увечье, за которое грозит уголовная ответственность. Ты случайно не знаешь, кто забил дядюшкин шкаф бутылками? – вкрадчиво поинтересовался Савелий.

– Понятия не имею, – равнодушно пожала я плечами.

А сердце-то уже было не на месте – зашлось в легком испуге. Значит, месть свершилась, и его поколотило бутылками. Сама я как-то забыла про них за всеми последними событиями и переживаниями. А вот его, кажется, умудрилась разозлить. И чем это мне грозит, остается только догадываться. Впрочем, скоро я все узнаю, судя по его виду. Смотрит, как будто сожрать собирается.

– А вот я догадываюсь. И теперь я должен наказать тебя.

– Да кто ты такой!..

– Тот, на кого ты сейчас работаешь, – перебил меня Савелий. – И если раньше мы договаривались на три часа, то теперь ты будешь оставаться тут на пять часов.

– С ума спятил?! Это же почти полноценный рабочий день! – возмутилась я, про себя решив, что пока отделалась малой кровью.

Да и маловато было трех часов-то, положа руку на сердце, чтобы успевать сделать все в доме и в оранжерее. Цветы требовали особого ухода – это же экзотика!

– Понимаю… – протянул Савелий. – И готов тебе платить за него зарплату, хоть ты этого и не заслуживаешь. А еще – мне не нравится твой наряд. Прежний был гораздо лучше, – расплылся он в похабной улыбочке. – Завтра приходи в нем. Ну разве что, трусики можешь менять. Думаю, на тебе мне любые придутся по вкусу.

Вот же урод озабоченный! Даже не подумаю! А заставить он меня точно не сможет.

– Ладно, чего мы тут время зря теряем, – схватил он меня крепко за руку. Вот же – еще и ласты тут свои распускает. Но вырываться не стала – хватит с меня вчерашних синяков. – Как видишь, в доме чисто, за тебя это сделали более умеющие люди, – обвел он взглядом гостиную, и я невольно последовала его примеру.

Да, все вокруг сверкало чистотой, только вот цветочки в горшках показались мне какими-то вялыми, грустными. Ничего, родные, я вас сегодня обязательно полюблю и позабочусь о вас. Только потерпите чуть-чуть – сначала мне нужно разобраться с этим деспотом.

– Сегодня от уборки я тебя освобождаю.

С этими словами Савелий потянул меня к лестнице. Но не вверх, а вниз. В подвал он меня, что ли, тащит? А там решил убить и замуровать в стену?

– Куда мы идем? – поинтересовалась будничным тоном.

– Покажу тебе фронт работы.

– В подвале?

– А ты бы предпочла мою спальню?

– Я бы предпочла не знать тебя никогда!

– Увы – судьба распорядилась по-своему, – хохотнул Савелий, не переставая тянуть меня сначала по лестнице вниз, а потом по узкому темному коридору.

Что-то мне уже страшновато становилось. В самом деле, что он удумал?

Когда яркий свет залил просторное помещение, куда привел меня Савелий, я поняла, что нахожусь в прачечной. Ну все верно – такие места часто устраиваются в подвальных помещениях. Тут имелись стиральная машинка, сушилка, гладильная доска… Вот к ней-то и подвел меня Савелий.

– Я тут вчера постирушки устроил, – кивнул он на таз, полный белья. – И теперь все это нужно погладить. Имей ввиду – рубашки должны быть выглажены идеально, никаких множественных складочек на рукавах. Допускается одна только. Не забудь отутюжить плечи… В общем, что я тебе тут рассказываю – надеюсь, уж гладить ты точно умеешь.

– Ошибаешься, – уныло отозвалась я.

В душе уже разливалась тоска – гладить я не только не умела, но еще и терпеть не могла. Это занятие считала самым скучным в жизни. За утюг бралась только в крайних случаях, когда что-то из одежды нуждалось в утюжке. Но вообще, вещи себе старалась выбирать немнущиеся – благо, сейчас с этим проблем не было.

– Что? Не умеешь? Да ладно… Все женщины умеют гладить, – рассмеялся Савелий.

И что его так обрадовало, интересно?

– Я тебе не все! И я не умею!

– Ну тогда у тебя есть шикарная возможность обучиться и этой премудрости, – сунул он мне в руки тяжеленный утюг. – Дерзай, – и посвистывая, направился на выход.

Я так и не нашлась, что можно сказать. Смачно выругалась, когда за Савелием уже закрылась дверь.

***

Я соврал, когда заявил, что в новом костюме она мне понравилась меньше. Безумно понравилась! Яркие цвета и покрой комбинезона еще больше подчеркивали красоту этой девушки. Разве что, показывал он намного меньше. Ну так, всем известно, что то, что надежно скрыто, вызывает еще больший интерес. Вчера в платье и переднике она была одним человеком – дерзкой и красивой, сегодня же Алиса показалась мне торжественной и неприступной. А уж когда приобнял ее и прислушался к реакции своего тела на нее, лишний раз убедился, что эта женщина для меня, что ни на кого до нее я не реагировал так остро.

А с бельем это я здорово придумал. Мне польза, как ни крути, и лиса эта научится чему-то полезному в жизни. А то пока у нее только язычком хорошо чесать получается. Ох и языкастая особа! На все у нее имеются ответы. Надо бы узнать ее поближе – чем живет, чем дышит, из какой семьи… Вот ведь не думал, что приеду в отпуск и встречу любовь всей своей жизни.

Время близилось к ужину, и голод давал о себе знать, учитывая, что пообедать я как-то забыл сегодня. Надо бы и златовласку накормить чем-нибудь вкусненьким. Не протеинчиками, конечно, как советовал Петр, но удивить каким-нибудь изыском можно. Только вот, ничего такого я сроду не готовил. Да и вообще готовить не умел. А это значило, что нужно воспользоваться услугами ресторана и службы доставки. Осталось определиться с выбором кухни.

Какую она любит кухню? Японскую, китайскую, корейскую?.. А может быть, предпочитает, традиционную европейскую? И нет ли у нее на что-нибудь аллергии? Вопросы только на первый взгляд простые, а когда понимаешь, что ответов на них не знаешь, они становятся нерешаемыми ребусами. Зато, кажется, у меня появился повод наведаться в подвал, куда я радостно и отправился.

В прачечной царил полумрак. Как она гладит в таких потемках, интересно? Свет сюда проникал через два небольших окошка под потолком, и его было явно недостаточно. А потом я услышал голос Алисы:

– А ты что?.. А он?.. Ну ты даешь!..

Смех ее колокольчиком прокатился под низким потолком. И я бы расцвел от него буйным цветом, если бы именно в этот момент не учуял запаха гари. Когда врубил свет, глазам моим предстала картина, от которой в них потемнело от плохо контролируемого гнева.

Эта лиса сидела на стуле, закинув ногу на ногу и приложив к уху телефон. Рядом, аккуратно развешанные на плечики, красовались две мои стильные рубашки, которые я выбирал с такой любовью. На обоих зияло по дырке в форме утюга. А воняла как раз третья рубашка, на которой и дымился в настоящий момент утюг.

– Ты ненормальная?! – отлепил я утюг от рубашки, понимая, что и она варварски испорчена этим красивым и совершенно невозможным созданием. – Что ты тут творишь?!

– Окси, я тебе позже перезвоню, – зыркнула на меня своими голубыми озерами злая богиня и сунула телефон в карман. – Глажу, что же еще, – спокойно ответила.

– Это ты называешь глажкой?!

От возмущения у меня аж испарина на лбу выступила. А продолжающую сидеть напротив меня с невозмутимым видом злодейку захотелось пришибить на месте. Но не сразу, а медленно, сперва насладившись всеми ее прелестями, которые даже сейчас я не мог не замечать.

– Иди-ка сюда, засранка! – выдернул я шнур утюга из розетки, схватил мерзавку за руку и потянул из подвала.

Что-то в замкнутом и темном пространстве я начал задыхаться и плохо контролировать себя. Не помню, когда в последний раз был настолько зол. И дело было не в рубашках – бог с ними, куплю новые. Взбесила ее реакция – ну хоть бы капельку испугалась или выглядела виноватой. Так нет же – она еще и триумфатором себя возомнила!

– Объясни, зачем ты это сделала?! – припер я Алису к стенке, как только оказались в гостиной.

Уже привычно ощутил волнительную близость ее соблазнительного тела, но злость помешала уделить всему этому должное внимание.

– Назло тебе! – проговорила она мне в лицо и даже глазом не моргнула. – Чтобы больше неповадно было… Я не обязана тебе гладить! Можешь вычесть стоимость своих рубашек из моей зарплаты, – нагло улыбнулась.

– Да ты и за год столько не заработаешь! – прорычал я, вдавливая ее собою в стену.

Несмотря на злость, реакция на эту девушку становилась все острее. В какой-то момент поймал себя на мысли, что думаю о том, как приятно к ней прижиматься, забывая о порче имущества.

– Ну значит, буду должна, – пожала она плечами. – Можешь даже начислить проценты, – еще шире улыбнулась.

И мне до чертиков захотелось стереть с ее лица эту наглую улыбку, заставить ее стонать и извиваться от страсти, хотеть меня так же сильно, как я сейчас хотел ее. Все с ней шло не так. Все мои планы так или иначе стирались ее непредсказуемостью и строптивостью. Плюнув на все разумные мысли, я впился в ее губы, как тигр в сочное мясо. Мне хотелось не просто целовать ее, а терзать ее нежную плоть, зайти так далеко, насколько позволят остатки благоразумия. Я мстил ей так, как хотел того – делал то, чего просто не мог не делать сейчас.

– Черт! Ну ты совсем что ли?!.

Она меня укусила! Да еще и так больно! Прижав ладонь к губе, я ощутил привкус крови во рту.

– Не лезь ко мне больше никогда! – метала она в меня молнии своими глазищами.

Я даже про боль забыл моментально, настолько она мне казалась сейчас прекрасной. Злая красавица. Именно такими, почему-то, мне представлялись сейчас сирены, что заманивали мореплавателей своими чарами, чтобы потом погубить. Только вот я гибнуть точно не собирался. Насчет этой девушки у меня были совсем другие планы.

– А в следующий раз, когда захочу поцеловать тебя, ты пырнешь меня ножичком? – невольно усмехнулся, представив себе эту картину.

– Надо будет, пырну, – отошла от меня Алиса на безопасное расстояние.

Безопасное для меня, а не для нее. Когда она рядом – я ни за что не могу ручаться.

– Давай договоримся – ничего, что не входит в обязанности горничной, ты меня не будешь заставлять делать. И тогда, может быть, доживешь до старости.

– Я подумаю над твоим предложением, но точно не обещаю.

– Предупреждаю, ты пожалеешь, – с улыбкой акулы посмотрела она на меня.

– Я буду очень осторожен, – усмехнулся, невольно восхищаясь силой ее духа.

– С твоего позволения я займусь этими крошками, – кивнула Алиса на уставленный цветочными горшками подоконник. – Не хочу, чтобы они погибли в твоих варварских руках.

– Вперед! – кивнул, вспомнив сразу и о цветах, про которые напрочь забыл, и о Теноре, кто сегодня снова был обделен моим внимание. – А я, с твоего позволения, пойду залижу укус змеи.

А заодно пообщаюсь с кенаром и решу, наконец-то, где и что заказать на ужин.

***

Вряд ли получится поработать сегодня в саду – кажется, дождь зарядил надолго. Да еще и какой сильный, ливень прям. Я с тоской смотрела в окно и вспоминала то, как жгла рубашки Савелия. Если мне и жалко было кого-то или что-то в тот момент, то сами рубашки – красивые и видно, что дорогие. Наверное, ему они тоже нравились. Ну, зато, будет ему наукой, чтобы не мнил из себя Макаренко. А то, ишь, перевоспитывать он меня решил, уму разуму научить захотел, да любовь к домашней работе привить. Может быть, когда-нибудь я и обучусь всему, но не раньше, чем выйду замуж за любимого человека, ради которого захочу измениться.

Конечно, хотелось бы наведаться в оранжерею, побродить по рядам, повдыхать пряные ароматы… И так я окажусь подальше от Савелия, который почему-то возомнил, что может делать со мной все и даже распускать руки. Вот уж чего я никому не позволяю и никогда. А таких желающих у меня хоть отбавляй. Ну а те, кто знают меня поближе, уже и не мечтают о таком. Это я с виду только доступная. Да и то – так считают только ограниченные люди, что привыкли судить по одежде. Если человек одевается экстравагантно и немного откровенно, то совсем не потому что хочет привлечь к себе нездоровое внимание. Хотя и привлекает… Ладно, в оранжерею я обязательно загляну перед уходом и прикину план работ на завтра.

Я все ждала какого-то подвоха от Савелия, но, походу, он решил меня оставить в покое. Его было не видно и не слышно, и постепенно я успокоилась, вернее, с головой ушла в любимое занятие.

Кто бы мог подумать, что до такой степени увлеченным цветами может быть мужчина! У хозяина дома росли цветы не только в горшках на подоконнике, но и напольные имелись. Одна монстера, вон, чего стоила. Сочная, с крепкими стеблями и разлапистыми листьями. Даже у меня дома не такая.

Однако, старичок не только интеллигентный, как охарактеризовала его Ира, но еще и смелый. Пожалуй, я бы хотела с ним познакомиться и кое-что ему объяснить. Дело в том, что монстера считается цветком-вампиром. Да-да! Разводя ее, следует помнить об этом. Но для некоторых этот цветок может стать и спасителем. Если знать о его магии, то польза от него будет ощутимой.

Пару лет назад я решила дать жизнь отростку монстеры у себя в доме, устав от вечных скандалов родителей. Если честно, я и не помню их не сорящихся. И при этом, не могу сказать, что они ненавидят друг друга. Просто, мама у меня постоянно ревнует папу. Он же, когда устает оправдываться, начинает тоже кричать на нее. После бурной ссоры на короткое время наступает перемирие, а потом все по новой.

Вот от негативной энергетики, накапливаемой после родительских ссор, я и решила спасаться монстерой. И помогло, знаете? Мне даже кошмары перестали сниться. А одно время, особенно в подростковом возрасте, они меня буквально преследовали.

Я замерла с тряпочкой над листом этого удивительного растения, осененная внезапной мыслью. Ведь монстера питается негативными эмоциями. И чем их больше, тем пышнее становится это растение. А тут их хоть отбавляй. Эдак, к возвращению дяди Савелия она разрастется до неимоверных размеров. Невольно рассмеялась, представив монстеру размером с полкомнаты. Мелькнула мысль перетащить цветок в спальню Савелия, чтобы лишить его покоя и сна, но я ее, конечно же, отбросила. Он невероятно противный и настырный, но и я не злодейка. Пусть уж живет, ладно.

Я так увлеклась цветами, что забыла о времени. Не сразу сообразила, что это за резкий звук, напугавший меня. И только потом поняла, что кто-то звонит в дверь. Поскольку Савелий, кажется, испарился окончательно и не собирается открывать дверь, это пришлось сделать мне.

– Экспресс доставка еды! – счастливо прогорланил запыхавшийся парнишка, протягивая мне внушительных размеров коробку.

– Я не…

– Я заказывал, – раздался прямо у меня за спиной голос Савелия.

Пожалуй, напугал он меня даже сильнее дверного звонка, который показался чересчур пронзительным. Невольно отскочила в сторону, и конечно же, наградой за трусость мне стал его насмешливый взгляд. Ну а дальше я оставила его наедине с курьером, отправившись собирать свои садово-бытовые инструменты и удобрения.

Рубашки Савелия я погладила (если это можно так назвать, ха-ха!), все цветы в доме ублажила. Или не все?..

– Слушай, а есть еще цветы? – повернулась я к Савелию, и снова он стоял слишком близко ко мне, прямо нависал надо мной как гора.

– Ну пойдем, посмотрим… – лениво протянул он.

– А ты, что же, не знаешь? – невольно состроила я гримасу отвращения.

– Представь себе, понятия не имею. Кроме того, хочу тебя кое-с-кем познакомить.

– С кем еще? В доме живет кто-то еще?

И кто это может быть? И как он еще ни разу не появился?

– Увидишь, – взял меня Савелий за руку.

– Без рук! – строго напомнила я и первая направилась к лестнице.

На первом этаже цветов больше точно не было – я это знала отлично.

Н-да… Губа-то у Савелия распухла слегка. И я испытывала приступ стыда, за то что покусала его. Не рассчитала укус – не стоило так резко сжимать челюсти. Решит еще, что я кусачая акула. Хотя, какая мне разница – пусть думает, что хочет. Я вот от него тоже не в восторге. И была бы моя воля, знать бы его не знала. Спасибо Ирочке – свела с придурком!

На втором этаже в этом доме я еще не была. Да, собственно, тут и смотреть-то было нечего – небольшой холл с балконом и совершенно пустой, из которого вел короткий коридор. С каждой стороны коридора имелось по две двери, ну а пятой он заканчивался.

– Тут дядин кабинет – святыня, как я выражаюсь, – указал Савелий на одну из дверей.

– И что? – посмотрела я на него.

– Ничего. Просто для информации, – усмехнулся он. – Иголки-то спрячь, ежик.

– Сам дикобраз, – не осталась я в долгу. – Просто я думала, что насчет кабинета будут какие-то особые инструкции.

– Ничего особенного не будет – уборка два раза в неделю, как и везде.

А домик-то приличных размеров. За уборку в таком и платить должны хорошо. А Ирке, балде, поди гроши отстегивали.

– Там ванная, – указал Савелий на тупиковую дверь.

– А эта информация мне зачем? Мыться у тебя точно не собираюсь.

– Ну это еще не известно… Ну и убираться там тоже нужно, как ты понимаешь.

Черт! Как же он мне надоел!

– В спальню мою не хочешь заглянуть? – лукаво поинтересовался.

– Ни капельки! Загляну, когда тебя в доме не будет.

– Ну-ну, – вновь одарил меня снисходительной насмешкой.

И на что это он все время намекает? Уж не мечтает ли он затащить меня в постель? Этого мне только и не хватало!

Кроме кабинета и спальни Савелия тут еще имелась гостевая спальня, ну и спальня хозяина, куда мы, собственно, и вошли. И сразу же с порога я услышала птичье пение – саму птицу еще даже не успела заметить.

– А это что? – принялась озираться по сторонам, заодно подмечая, какой идеальный порядок царит в этой комнате. Племянник точно нечета дяде. Или наоборот.

– А это Тенор – мой друг с недавних пор, – приблизился Савелий к клетке и принялся играть в гляделки с маленькой ярко-желтой птичкой. А та ему так заливисто что-то пропела, что мне аж завидно стало неизвестно почему. – Надеюсь, ты с ним тоже подружишься.

– Это канарейка? – прикинула я, что только эти птички могут быть таких расцветок. На самом в деле даже близко в них не разбиралась.

– Кенар, если быть точным. Зовут его Тенор. И кажется, ты ему понравилась, – погладил Савелий птичку по холке. И та ему далась, представляете!

– Да? А почему же он замолчал при моем появлении? А тебе вон как распевал, – отчего-то даже немного обиделась я.

– Как почему? Да он просто обалдел от такой красоты и растерял все звуки. Да, Тенор? В этом плане он похож на меня.

– Ничего общего, – невольно рассмеялась я. – Из тебя наоборот все звуки так и прут, когда меня видишь.

Ну надо же! Оказывается, мы с ним можем общаться почти нормально. Только, что-то мне подсказывает, что не долго.

– Это потому что я – гомо сапиенс, а не птиц.

– Насчет сапиенса я бы поспорила, – пробормотала я себе под нос и сразу же сменила тему. – Что мне нужно будет делать с кенаром? Чистить ему перышки, кормить, говорить с ним… Что еще?

– Слушай, ты и правда колючая, как еж, – обреченно вздохнул Савелий. – Ничего не нужно с ним делать. Заботы о друге я беру на себя. А тебя хотел только познакомить с ним, не более.

– Привет, Тенор. Меня зовут Алиса. Очень приятно было с тобой познакомиться и до свидания! – скороговоркой проговорила я и направилась к двери.

Что-то комната эта вдруг показалась мне слишком тесной для нас двоих. Огромный Савелий задавливал в ней меня своими габаритами и массой.

– Ты куда? – понеслось мне удивленное в спину.

– Вообще-то, я собиралась отправиться домой, – вынуждена я была остановиться. – Дождь не собирается переставать, и в огород сейчас не войдешь, увы. В доме мне делать нечего. Думаю, ты не будешь против, если сегодня я уйду пораньше.

Проговорив все это, я почувствовала, как сильно устала за день, который уже казался мне бесконечным. Ведь после института я даже не успела заехать домой – сразу же отправилась за новой униформой, в которой, к слову, было очень комфортно. Мне до ужаса хотелось домой и на диван, а не сражаться с Савелием. Мечтала постоять под горячими струями в душе, посмотреть какую-нибудь мелодраму…

– А я хотел поужинать…

– Даже не вздумай просить меня что-то готовить, – перебила его я. – Не умею и не буду!

– Да я и не думал. После твоего чая, боюсь, если попрошу тебя сварить суп, ты мне подсыплешь туда яду, – усмехнулся Савелий. – Еду я заказал в ресторане. На двоих.

А, ну да – про недавнего курьера я умудрилась забыть.

– Ну значит, тебе больше достанется, потому что ужинать с тобой я не собираюсь.

Сказав это, я по лицу Савелия поняла, что он не собирается меня уговаривать. А еще он, кажется, разозлился. Ну и как результат, я поняла, что гораздо более голодная, чем думала только что. От мыслей о еде в том самом ящичке, что доставил курьер, у меня аж голова закружилась. Должно быть, там все очень вкусное и даже изысканное. Я уже пожалела, что отказалась от ужина, но гордость не позволила взять свои слова обратно. Кроме того, до ужаса было приятно позлить лишний раз Савелия.

– Завтра в пять жду тебя, – только и сказал он.

А губы-то как поджал! И кадык вон ходуном ходит. Ну-ну, получай по заслугам!

– Пока, – бросила я и поспешила прочь из этого дома, от доставучего хозяина и еды, что находилась где-то поблизости и будоражила воображение.