Супергерой для Золушки

3

Быстро спустившись по лестнице, я с облегчением выдохнула, когда не застала отчима ни в столовой, ни в гостиной. Отыскала туфли в прихожей, надела их и вышла во двор.

– Привет, – бросила я и, торопливо перебирая ногами, припустила к своей машине.

Валера со скучающим видом курил, стоя в метре от моей «ласточки».

– Привет, – ответил он, дождавшись, когда я выйду к нему за калитку. – Варя, ты перегородила выезд.

– Да? – Я пригладила пальцами и без того идеально прилизанные волосы. – Прости, торопилась.

По правде говоря, ничего я не перегородила. Спокойно мог выехать, не трамвай же.

– Ничего, шеф все равно еще не спустился.

– Ага. – Я остановилась возле автомобиля, достала из кармана пиджака брелок, щелкнула сигналкой.

Мужчина продолжал курить в тени акации, стряхивая пепел в аккуратно постриженный газон. На вид Валере было лет сорок, не меньше. А на самом деле – около тридцати: возраст ему прибавляли тридцать-сорок килограмм лишнего веса.

Он появился у нас, когда дела на фабрике пошли хорошо и Андрей уже мог позволить себе личного водителя. Мне тогда было около пятнадцати лет. Этот толстяк, выглядевший тогда ничуть не лучше, чем сейчас, входил в число доверенных лиц шефа, имел свободный допуск в его кабинет и к нам в дом. Не знаю уж, как он умудрялся помещаться за руль с таким животом, но мне всякий раз казалось, что он вот-вот протрет баранкой дыру на рубашке.

– Слушай, Валер, – сказала я, открыв дверцу автомобиля, – а ты в технике разбираешься? Не посмотришь двигатель?

Он выбросил окурок в урну и подошел ближе. На его сорочке расплывались влажные круги в районе подмышек и ворота.

– Что у тебя? Сломалось что?

Я села за руль и осторожно захлопнула дверцу.

– Да завелась сегодня плохо.

– Могу хорошего автослесаря порекомендовать. – Валера наклонился, разглядывая меня из-под опущенных ресниц. Не самый приятный взгляд, его фирменный. – Сам я на уровне обычного водителя: масло там поменять, запаску поставить.

Он устроил локти прямо напротив моего лица.

– Ну, ты послушай, пожалуйста, – натянуто улыбнулась я, – сама-то я совершенно ничего не соображаю в моторах.

– Хорошо… – Валера нехотя убрал руки и двинулся к капоту. – Заводи, послушаю.

Я повернула ключ в замке зажигания, сработал стартер, двигатель заурчал ровно и размеренно. Голова водителя скрылась под капотом. Я бросила короткий взгляд на крыльцо. Андрей уже стоял у двери и хмурился, поглядывая в нашу сторону.

– Вроде нормально все, – отозвался Валера. – Двигатель шепчет.

– Ладно. – Я пожала плечами, глядя, как он закрывает капот.

Толстяк снова направился ко мне:

– Может, аккумулятор нужно поменять? Когда меняла?

– Да как купила, не трогала, – сказала я, пристегиваясь, и смерила его долгим испытующим взглядом.

– Понятно. – Он хлопнул по крыше автомобиля и, вдруг заметив шефа, выпрямился и отряхнул руки.

– Ну… спасибо, – пролепетала я, заметив, что отчим направляется к нам. – Мне пора, а то опоздаю.

И резко тронулась с места. Не хватало мне еще одного неприятного разговора с этим Майским. Вот выясню, чем он мать пичкает, и выгоню их всех из своего дома к чертям собачьим. Хорошо, что сдержалась и не стала скандалить, – с такими изворотливыми типами нужно вести себя умнее.

Я выехала на Прибрежную улицу, которая тянулась вдоль моря. Меня всегда успокаивала дорога, шум волн, вид бескрайних вод и горных вершин, взрезающих облака вдалеке. Приятное чувство от того, что теперь все изменится, согревало душу не меньше. Надо же, как бывает: не ищешь любви, не жаждешь отношений, а тут вдруг, словно из ниоткуда, появляется твой принц.

У нас с Альбертом так и вышло. Год назад я забежала к маме повидаться и столкнулась в дверях с симпатичным блондином. Среднего роста, с голубыми глазами и маленькой ямочкой на подбородке. Такой крепкий, что меня от удара о его плечо даже назад отбросило. Андрей тогда пригласил его на ужин, надеялся навести мосты, договориться о сбыте продукции, но гостя мало вдохновили предложенные условия – стабильный поставщик с гораздо более приемлемыми ценами у него уже был.

Тогда я не придала значения этой встрече. Парень подхватил меня, не дав растянуться на полу, помог сохранить равновесие и подняться. Представился. Я лишь улыбнулась в ответ, произнесла свое имя и поспешила в дом. Удивилась, когда Альберт вдруг позвонил на следующий день. Не восприняла всерьез. Может, я действительно не люблю себя, как говорит мама, но мне трудно было поверить, что молодой, подающий надежды бизнесмен захочет видеть рядом с собой такую серость, как я. Не то чтобы я считала себя некрасивой или что-то вроде того… Просто такие, как он, чаще выбирают более эффектных подруг.

Мы начали встречаться, но из-за плотного графика обоих это со временем становилось все труднее. Нужно было что-то менять. После моего отказа переехать к нему Альберт вдруг предложил мне выйти за него замуж. Вот так, спустя год отношений. И я, взвесив все за и против, согласилась. Нет, я не была безумно влюблена, но… Просто видела, что он меня любит, что заботится, что он – надежный и милый. И понимала, что вряд ли кто-то другой согласится принять меня – с моим-то характером и причудами.

Мама очень обрадовалась, а вот отчим отреагировал сдержанно. Правда, позже выразил надежду на то, что это может сыграть на руку его бизнесу. Сестра, разумеется, даже не поверила.

– Мечтаю, чтобы меня красиво совратил какой-нибудь мультимиллиардер, – сказала она, – а тебе и торгаш нормально. Если это, конечно, правда.

А мне было все равно, что они думают. Главное – мама. Она, конечно, совсем потеряла контроль над своей жизнью и в руках Андрея уже напоминала желе, но отказывалась это признавать и жутко сердилась, если я на это ей намекала. Поэтому нейтральные темы, вроде моей работы и личной жизни, становились нашим тихим островком, связующей нитью. И ей ужасно нравилось помогать мне с подготовкой торжества. Она мечтала, как все будет, а я кивала и продолжала пахать. На службе, разумеется.

Взглянув на часы, я поняла: нужно поторопиться, иначе не успею на планерку. А опоздание – все равно что конец света, совершенно невозможное событие. Графики, планы, расписания – это все мое. Мне даже иногда снится, как я бегу, вкладывая в отчаянные движения последние силы, и… опаздываю. Просыпаюсь в холодном поту. Может, для кого-то кошмары – это чудища, монстры, бросающиеся за вами в погоню маньяки-убийцы. Для меня такое – всего лишь обыденность, а вот прийти куда-то не вовремя – настоящий мрак. Страх, парализующий сознание. Ведь я ни разу не опаздывала, никуда и никогда. Ни в школу, ни в вуз, ни на работу. Лучше прийти заранее и подождать, чем… Ух, от одной мысли сразу плохо становится!

Может, сестрица и права, когда называет меня занудой. Не знаю, но организованность – это моя стабильность, уверенность, стержень.

Я остановилась у отеля «Бухта», закрыла машину и бодро вбежала внутрь.

– Добрый день! – обратилась я к портье. – Мне нужно оплатить бронь за аренду главного зала, у меня мероприятие назначено на двенадцатое июня.

– Прошу вас, – тот указал рукой на дверь справа, – это к управляющему.

– Спасибо.

Я направилась в кабинет. Увидев меня, мужчина в светлом деловом костюме вскочил с места, подбежал и пожал мне руку:

– Рад приветствовать.

Дверь за моей спиной мягко закрылась.

– Я… очень спешу, – заметила я, поглядывая на настенные часы. – Мне назначено на девять.

– Да, помню. – Управляющий указал на кресло, обтянутое малиновой кожей. – Присаживайтесь. Вы уже были на дегустации?

– Мне бы только внести залог. Это же можно отложить на другой день? Уже опаздываю на службу.

Я остановилась возле его стола и залюбовалась красотой убранства. Высокие потолки, окна в пол, отделка мрамором, изысканная мебель. Понятно, почему Альберт настоял на том, чтобы торжество проходило здесь.

Наверное, мне это снится. Как в сказке: я пройду под руку с самым прекрасным мужчиной на свете перед семью десятками гостей. Белое пышное платье с открытыми плечами, аккуратная диадема, маленькая, чисто символическая фата. Ох… Для такого случая можно даже волосы распустить на людях!

– Всю сумму будете вносить? – донеслись до меня слова управляющего.

И я словно полетела вниз с вершины сказочной горы, где нет ответственной и сложной работы с кучей злодеев всех мастей, нет навязанных мне родственничков и рутины, одни лишь зефирные облака, купидончики и мужчина мечты, который скоро станет моим мужем.

– Да, всю, – ответила я коротко и сурово, выложив из сумочки на стол стопку купюр, переданных мне еще неделю назад женихом.

– Отлично, – с придыханием произнес мужчина и, заграбастав банкноты, принялся пересчитывать их.

Я кивнула, сохраняя уверенный вид. Каким бы ты ни был внутри себя, профессия обязывала сохранять серьезный вид всегда и при любых обстоятельствах.

– Все верно, – облизав губы, проворковал управляющий и принялся выписывать мне счет.

Ну вот. Заявление подано, платье заказано, аренда оплачена. Я еще на один шаг ближе к своей мечте.

– Варя! – окликнул меня на стоянке Лунев.

– Егор! – с облегчением вздохнула я и, закрыв машину, направилась к нему. – Думала, что уже опоздала на планерку.

– Для тебя это равносильно пыткам, – засмеялся коллега, дожидаясь, когда мы поравняемся.

Егор Лунев. Высокий мускулистый шатен со смеющимися зелеными глазами и бледной кожей человека, редко бывающего на солнце. Он всегда казался мне моложе своих тридцати двух – совсем как мальчишка. Может, дело было в его неиссякаемом оптимизме, а может, в обезоруживающей улыбке, заставляющей собеседника довериться и чувствовать себя рядом с ним комфортно. Не знаю. Но если бы не Лунев, я могла бы твердо сказать, что у меня нет друзей. Совсем.

Егор тоже был следователем и занимал соседний со мной кабинет. С его помощью мне удалось стать тем, кем я сейчас являюсь. Он прикрывал меня, если было нужно, поддерживал, ободрял. Единственный, кто понимал мое стремление добиться успеха, доказать, что я чего-то стою. Спорным методом мотивации, конечно, можно считать его утверждение «Кто не дослужился до капитана к двадцати пяти, тот дебил», но на меня тогда подействовало.

Два беспросветных «глухаря», раскрытых мной за последний год, подняли меня в глазах начальства и даже своих собственных. Вряд ли бы мне хватило смелости принять требуемые решения, если бы не он. Вот уже за одно это, за руку помощи его и можно было уважать.

– Ты преувеличиваешь, – смутилась я, поравнявшись с ним, – просто нет ничего ужаснее, чем входить в кабинет в разгар планерки и видеть, как Порох готов взорвать тебя одним взглядом!

– Тебе же не доводилось этого испытывать, – засмеялся Егор. И мы быстрым шагом двинулись к зданию. – Не переживай, Пороховников вошел в эту дверь всего полминуты назад.

– Не может не радовать, ведь только нареканий мне сейчас не хватало. Такое дело, такая ответственность, у меня мозги скоро вскипят! Всю ночь думала, думала, прокручивала снова и снова. Хорошо тебе с твоим душителем, есть живая свидетельница, а у меня полный тухляк. Потому это дело мне и подсунули.

– Не потому… – Лунев кашлянул, открывая передо мной дверь. – Прошу вас.

Я шагнула внутрь, отметив про себя, что сегодня его джинсы и рубашка с закатанными рукавами, обнажающими белую кожу рук, казались нелепыми на фоне стягивающихся со всего города к морю полураздетых людей, почуявших приход настоящего тепла.

– Варвар, у меня тут…

– Слушай, – перебила я, – у меня сестра пьяная на машине гоняет, права, похоже, купила. Что делать?

Я пропустила Егора вперед. Не люблю, когда мужчины поднимаются по лестнице следом за мной и пялятся, куда не следует.

– Ну… – Он взъерошил аккуратно уложенные на макушке пряди каштановых волос. – Если купила, это ведь не значит, что они фальшивые. Наверняка все по закону. – Он ступил на лестницу и обернулся. – Настучать хочешь?

– Не знаю. – Я подтолкнула его. – Шевелись, а то опоздаем.

– Да у меня…

– И еще, – снова перебила его я. – Есть вопрос по одному делу. Схожу, конечно, к экспертам, но может, ты подскажешь. Если тормозные шланги перерезать, лампочка ведь замигает? Водитель точно заметит. А что, если просто надрезать? Тормоза ведь не сразу пропадут? Как раз в пути?

Лунев снова резко обернулся ко мне. Преградил дорогу, наклоняясь к самому лицу.

– Опять дело отца мусолишь? – На меня приятно пахну́ло лосьоном после бритья и мятной зубной пастой. – Машины уже нет, криминалист, который изучал ее, давно помер. Варь…

– Но ведь тело не найдено…

– Варь!

Сильные руки неожиданно мягко легли на мои предплечья, привлекли к себе.

– Мне нужно знать, понимаешь? – произнесла я, сглотнув.

– Мы с тобой уже обсуждали… – взволнованно прошептал Егор, наклоняясь все ближе к моему лицу.

Я подняла руку, поправила очки.

– Знаю…

Его грудь высоко вздымалась от частого дыхания.

– У тебя сейчас есть проблемы важнее, поверь.

Мне пришлось отклонить голову назад, так меня смутила неожиданная близость его губ.

– Ты о чем?

– Если бы ты давала людям договорить, уже бы знала.

Мимо нас вверх по лестнице, поздоровавшись, прошли знакомые ребята-опера. Мы отошли друг от друга на шаг.

– Вот. – Достав из заднего кармана джинсов свернутый кусок газеты, Егор протянул его мне.

Я развернула газету и замерла, увидев свою фамилию. Быстро пробежала глазами статью.

«Жители города обеспокоены… Следственный комитет бездействует…»

«Назначен некомпетентный молодой следователь…»

«В производстве следователя Комаровой ранее находились дела о бандитизме, незаконном обороте оружия, причинении тяжкого вреда здоровью в составе группы…»

«Как можно было доверить…»

«Неужели не нашлось кого-то опытнее?..»

Что? Что?!

Я медленно подняла глаза и уставилась на Лунева. По спине пробежал холодок.

– Какого черта? – Я еще раз взглянула в газету. Сегодняшнее число. Подпись «Аарон Грин». – Это… Как так? Это я – некомпетентная?! – И я перешла на шепот. – Почему именно меня решили с грязью смешать?! Да кто он вообще такой?! Или такая?

– Никто его не знает, кроме нашего Пороха. – Егор взял меня за руку и потащил наверх. – Успокойся, Комарова. Не поддавайся на провокации, журналисты всегда так делают.

– Да это не провокации, это клевета!

– Все будет нормально, не бойся.

– Егор! – Остановив уже на этаже, я развернула его к себе. – Ты хоть понимаешь, какой это удар по моей репутации? Да меня же выставили на посмешище! Сейчас весь город будет наблюдать за каждым моим шагом!

– К тебе и так пристальное внимание потому, что Порох доверил тебе это дело.

– Кто он такой, этот Грин?

Лунев виновато улыбнулся и пожал плечами:

– Никто не знает.

– В смысле? – отчаянно взмахнула я руками.

– Вот так. Только Порох и знает. Потому что они общались, когда мэра сажали. Этот Грин накопал на него компромат. Он же у нас в городе вроде как народный мститель.

– Кто? – Мне уже не хватало воздуха от возмущения.

– Да. Методы у него, скажем, не самые приятные: заснял прокурора области в сауне со шлюхами, так говорят, что сам их и подослал. А судью снял, когда тот пьяным из машины на ходу мочился. Не помнишь? В прошлом году все обсуждали.

– И оно было в этой газете?

Вот я попала! Где-то в желудке неприятно заныло.

– Ага. – Егор коснулся пальцем кончика моего носа. – Не дрейфь, это всего лишь заметка, Комар, ее никто и не прочтет.

Я покачала головой.

– Это унижение…

– Варь, это просто повод доказать, что ты – лучшая!

Неуверенно кивнув, я убрала газету в сумку и поплелась следом за Луневым.

– А где эта газета продается? – спросила я с надеждой.

– Она не продается. – Егор, обернувшись, сделал гримасу. – Ее бесплатно разносят по почтовым ящикам…

Значит, все уже знают. Мне конец.

– Какого х…

Не успела я договорить, как из кабинета подполковника Пороховникова вдруг послышалось вежливое:

– Варвара Николаевна, как раз вовремя, мы тебя ждем. Заходи. – Иван Дмитрич махнул мне рукой.

Застыв на месте, я попыталась втянуть в легкие ставший вдруг слишком вязким воздух. Почувствовала робкий толчок в спину от Лунева и, выпрямив спину, вынужденно шагнула навстречу пропасти.

– Ты проходи-проходи, капитан, поделись со своей опергруппой мыслями по делу…