Супруг для леди

Глава 9

Гризелда обещала посетить бал, который давался в честь впервые выезжающей в свет дочери ее подруги, и пребывала в справедливом раздражении из-за того, что должна отложить свой отъезд и сопровождать Имоджин в отель «Грийон».

– Отель! – воскликнула она с отвращением женщины, которая никогда по доброй воле не переступит порог отеля.

В ее тоне Имоджин услышала отголосок эпитета, которым ее наградил Мейн: «распутница».

– Я не могу пойти одна, Гризелда, – твердо сказала она. – Аннабел пойдет со мной, но нам двоим неприлично наносить этот визит без сопровождения.

– Разумеется, нет! – отрезала Гризелда. – Тащить вашу сестру в подобное место!

– Поэтому я прошу вас. Я совершила ошибку, – признала Имоджин. – Вы были правы. – Глаза ее наполнились слезами. – Вы были правы касательно Ардмора, а я заблуждалась, и я раскаиваюсь. Пожалуйста, помогите мне выпутаться из этого, Гризелда.

– Полагаю, вы можете просто послать ему записку, – пробормотала та.

– Мейн сказал, нет. Гризелда вскинула голову.

– Мейн? Так мой брат тоже в этом замешан?

– Это он… он сказал мне, что мне надо лично извиниться перед Ардмором, – сказала Имоджин. От унижения, вызванного всей этой ситуацией, по ее щеке покатилась слеза.

– Мейн всегда прав в подобных делах, – решительно молвила Гризелда. – Бог свидетель, у него многолетний опыт. И вы действительно поставили графа в неловкое положение. Думается мне, из-за вас Ардмору придется оправдываться перед отцом добропорядочной девушки, прежде чем он сможет испросить у него ее руки.

Имоджин сглотнула.

– Я о нем не подумала.

– Да уж. – После чего она прибавила: – Так и быть. Мы неприлично опоздаем на бал к леди Пенфилд, и мне, несомненно, придется выслушивать упреки весь следующий месяц или даже долее. Она так жаждет, чтобы этот ее бал имел успех! Возможно, Мейн сможет составить нам компанию… по крайней мере так мы заручимся его присутствием. Бог знает, почему занимающиеся сватовством мамаши по-прежнему хотят залучить его к себе, но, похоже, так оно и есть.

– Быть может, он когда-нибудь влюбится, – с сомнением сказала Имоджин, представив себе усталого, точно Люцифер, Мейна. После их беседы у нее не осталось ни малейшей веры в то, что Мейн влюбится в нее.

– Надежда умирает последней, – молвила Гризелда. – Итак, во что вы сегодня оденетесь, дорогая?

– В черное, – ответила Имоджин.

– Только не надевайте платье со слишком низким вырезом. Вы же не хотите соблазнять мужчину, когда молите его о прощении?

Имоджин никогда больше не хотела видеть Ардмора, не то что молить его о прощении, но она выпрямила спину. Может статься, она тоже заставит его молить о прощении. За то, что говорил в ее присутствии столь ужасные вещи. То ужасное… слово. Что бы оно ни означало.

Без четверти десять Имоджин, Гризелда и Аннабел, закутанные в ротонды, чтобы не озябнуть прохладным апрельским вечером, катили в карете в направлении отеля «Грийон». Гризелда тревожилась о том, что их могут увидеть.

– Я никогда не бывала в подобном месте, – то и дело повторяла она.

– Это всего лишь отель, – сказала Имоджин.

– Никто не останавливается в отелях. – огрызнулась Гризелда. – Это подразумевает, что у вас нет родственников в городе. Никого в Лондоне, у кого можно было бы остановиться. Вы изгой!

– Ардмор не кажется изгоем, – встряла Аннабел, представив, как свет принимал его с распростертыми объятиями.

– О, он мужчина, с титулом и с севера Англии. Для мужчин все обстоит совсем иначе. Кроме того, он, по всей видимости, остановился в отеле, потому что слишком стеснен в средствах, чтобы снять дом в городе или по крайней мере меблированные комнаты, как сделал бы человек, владеющий хотя бы скромным состоянием. Его местожительство – самое явное свидетельство его бедности. Ни один человек не остановится в лондонском отеле, если только не будет к этому принужден: насколько я понимаю, разбой и воровство там в порядке вещей. Простыни и те стащат с вашей кровати, покуда вы на них лежите!

– Но, Гризелда, – возразила Имоджин, – вы же сами читали нам ту заметку о русском после, а он, если я не ошибаюсь, останавливался в том же самом отеле.

– Ардмор не женщина, – ответила Гризелда. – Для женщины даже быть замеченной в отеле означает поставить под угрозу свою репутацию. – Карета начала замедлять ход, и она натянула на голову розовый капюшон ротонды, спрятав в него свои кудри. – Если удача нам улыбнется, то мы войдем и выйдем из этого здания, не повстречав ни души. Несомненно, все важные особы уже разъехались по званым вечерам.

– А что такого могут о нас подумать, если мы и впрямь встретим кого-нибудь из знакомых? – вопросила Аннабел. – Три женщины, две из которых – вдовы, не ходят вместе по отелям в гнусных целях.

– Поверьте мне, одного тайного смысла, содержащегося в данных обстоятельствах, уже достаточно! – выпалила она. – Вдовы особливо уязвимы перед подобного рода мерзостью. Известно ли вам, сколько существует шуток о любвеобильных вдовах? А баллады! Есть одна ужасная баллада о вдовах, ранее уже вкусивших блаженство. Что-то вроде: «Коли ты желаешь вдову завоевать, то спускай-ка бриджи и прыгай к ней в кровать». – Она все больше распалялась, но тут карета остановилась. Они взяли наемную карету, чтобы никто не узнал герба Холбрука.

– Подождите нас, – приказала Гризелда вознице. – Не смейте никуда уезжать! Мы всего на минуту.

Взглянув на его ухмылку, Аннабел отчетливо осознала, зачем три прячущие лица за капюшонами женщины обыкновенно входят в отель. Он явно подумал, что они, так сказать, пришли по делу.

– Я к вашим услугам, леди, – весело сказал он.

– Рейф убьет нас за это! – простонала Гризелда.

И будет прав, подумала Аннабел. Тем не менее вестибюль отеля был красивым, с огромными сводчатыми потолками и скульптурами, которые были не менее изящны, чем те, что ей доводилось видеть в любом английском саду.

Гризелда стиснула руку Имоджин.

– И что же нам теперь делать? Имоджин покачала головой.

– Он ничего не говорил. Полагаю, о нас должны доложить. К счастью, пока они стояли в нерешительности, к ним подошел услужливого вида господин:

– Итак, леди, чем я могу вам служить?

Был в его голосе оттенок, который наводил на мысль, что он пришел к тому же заключению, что и возница, по крайней мере пока Гризелда не выпрямилась в полный рост, слегка сдвинув назад капюшон, и не посмотрела на него.

Секунду спустя он уже кланялся так низко, что нос его едва не касался коленей, и извинялся за то, что заставил их ждать, и спрашивал, не может ли он каким-либо образом быть им полезен.

– Нам надобно минутку поговорить с кузеном этих леди, – молвила Гризелда, одарив его сдержанной улыбкой. – И поскольку мы даже снизошли до того, что переступили порог сего заведения, мистер…

– М-мистер Барнет, – заикаясь, вымолвил тот. – Вы оказали нам честь своим посещением, миледи.

– Вот именно, – равнодушно промолвила она. – Как я говорила, поскольку мы снизошли до того, что переступили порог сего заведения, мистер Барнет, то я попросила бы вас, чтобы нас безотлагательно проводили в покои графа Ардмора.

– Я сам это сделаю, – ответил мистер Барнет. Гризелда улыбнулась ему несколько шире, и он двинулся в сторону внушительной лестницы.

– Его светлость занимает самые лучшие апартаменты в «Грийоне», – поведал мистер Барнет, ведя их наверх по покрытой красным ковром лестнице, не менее величественной, чем те, что можно встретить в герцогском особняке. – Уверяю вас, миледи, отели очень изменились за последние двадцать лет. Это весьма уважаемое заведение, только с самой лучшей клиентурой.

– Гм… – был единственный ответ Гризелды. Мгновение спустя они были препровождены в гостиную слугой Ардмора, который, казалось, был счастлив приветствовать леди в покоях своего хозяина.

– Прелестная комната, – заметила Гризелда, явно чувствуя себя гораздо лучше теперь, когда они благополучно оказались внутри, не будучи замеченными никем из важных особ. – Вполне милая. Мне нравится мебель в стиле хепплуайт. Аннабел, не снимайте ротонду. Мы пробудем здесь всего минуту.

Пару секунд спустя в одну из пяти дверей, ведущих в гости-ную, вошел граф собственной персоной.

– Какая честь! – молвил он, похоже, нисколько не взволнованный тем фактом, что вместо одной вдовы, стремящейся к порочному удовольствию, он столкнулся лицом к лицу с тремя дамами, одна из которых была известна во всем Лондоне своей безупречной репутацией.

Но Гризелда не собиралась тратить время на любезности.

– Леди Мейтленд хочет кое-что вам сказать, – заявила она самым что ни на есть повелительным тоном гувернантки. – А после того как она вам это скажет, мы оставим вас наслаждаться вашим вечером, и вы любезно позабудете о том, что мы вообще здесь были.

– Слушаю и повинуюсь, – произнес Ардмор, обратив взгляд на Аннабел, и был в его глазах огонек, который навел ее на мысль, что он помнил их поцелуй. Или только что вспомнил их поцелуй. Или… Аннабел отвернулась и принялась изучать одно из лежащих на каминной полке приглашений, словно оно представляло для нее необычайный интерес.

– Лорд Ардмор, – начала Имоджин, выйдя на середину комнаты и умоляюще сложив руки, – я хотела бы поставить вас в известность, что не стану продолжать отношения, которые мы с вами обсуждали.

Он поклонился – чрезвычайно грациозно, на взгляд Аннабел, которая делала вид, что читает очередное приглашение.

– Весьма счастлив это слышать, – ответил он, и тон его низкого голоса показался ей довольно искренним.

– Отлично, – молвила Гризелда, торопливо выйдя из угла комнаты и взяв Имоджин за руку.

– У меня есть еще одно замечание, – сказала Имоджин, остановив Гризелду, которая собиралась вытащить ее из комнаты. – Я не полная дурочка, лорд Ардмор. Тогда днем я поняла, что…

Раздался стук в дверь и почти одновременно с ним стон Гризелды.

Слуга Ардмора выскочил из одной из боковых дверей и сказал, не отворяя двери:

– Его сиятельство никого не принимает!

– Это мистер Барнет, сэр, – послышался голос управляющего отелем, казавшийся довольно обеспокоенным. – Боюсь, к его сиятельству пришел посетитель, который срочно желает его видеть.

– Посетитель может подождать, – сказал лакей, поймав взгляд своего хозяина. – Будьте так любезны, мистер Барнет, задержите его внизу.

– Простите, но это не может ждать, – ответил мистер Барнет, и, к ужасу Аннабел, ручка двери начала поворачиваться.

– Это наверняка Рейф! – прошипела Гризелда, округлив глаза. – Скорее! – Она втащила Имоджин в одну из дверей, расположенных по бокам комнаты.

Ардмор бросил взгляд на Аннабел, и на лице его снова была та странная, легкая полуулыбка, отчего она почувствовала себя в полной безопасности, словно играла в плохой мелодраме. Она юркнула за огромную бархатную занавеску рядом с камином, потому что именно так по большому счету и поступила бы героиня мелодрамы.

В эту самую секунду дверь с грохотом распахнулась.

Это был не Рейф.