Супружеские обязанности

7

Находясь в лихорадочном возбуждении от предстоящей встречи, Оливия, тем не менее, тщательно выбрала наряд — светло-серое шелковое платье, а из украшений — скромную нитку жемчуга.

Деннис уже ждал ее в холле отеля. Он надел к ужину строгий костюм, галстук украшала красивая заколка. Прядь блестящих черных волос упала на лоб, придав облику Денниса мальчишеский вид.

Взяв Оливию под руку, Деннис повел ее в ресторан, краем глаза любуясь грацией своей избранницы. Весь ее облик светился чистотой и невинностью, и Деннис нисколько не сомневался, что внутренний мир девушки является зеркальным отражением ее внешности. Он с болью предвидел, насколько тяжело Оливии будет воспринять то, что он собирался ей сказать.

— Надеюсь, ты проголодалась. В «Ритце» великолепная кухня.

Важный метрдотель проводил их к столику, покрытому белоснежной скатертью, Деннис помог Оливии сесть и занял стул напротив. К ним неслышно подошел официант и налил легкое белое вино в хрустальные бокалы. Другой официант расставил на столе блюда с салатами и горячим — видимо, Деннис отдал все распоряжения заранее, чтобы ничто не отвлекало его от важного разговора с Оливией.

— «Ритц» отель довольно дорогой. Ты давно здесь живешь?

— Всего несколько дней. Я часто бываю в разъездах и люблю комфорт.

— Ты путешествуешь ради удовольствия или это связано с твоими делами? — с беззаботным видом поинтересовалась Оливия, стараясь хоть немного приоткрыть завесу загадочности, окутывающую этого мужчину. — Похоже, ты уже не в том возрасте, когда путешествуют для познания окружающего мира.

— Ты права. К сожалению, мои поездки связаны исключительно с интересами бизнеса, хотя, конечно, случаются и приятные моменты. — Деннис со значением посмотрел на Оливию и улыбнулся, заметив, что она зарделась и потупила взгляд.

Чтобы Оливия немного расслабилась, Деннис спросил ее о доме и о детстве. Она погрустнела и, прежде чем ответить, тяжело вздохнула.

— Сейчас я понимаю, что росла заброшенным ребенком, хотя и воспитывалась в состоятельной семье — мой отец успешно занимался коммерцией.

— В каком смысле — заброшенным?

— Меня поручили заботам гувернантки.

— И какой же была твоя гувернантка? Подожди, — Деннис улыбнулся, — я попытаюсь угадать. Должно быть, пожилая грозного вида особа, которая говорила с тобой только об учебе и не позволяла ничего лишнего.

— Упаси Боже, все было совсем не так! — Оливия звонко рассмеялась, и для Денниса ее смех зазвучал приятной музыкой. — Действительно, мисс Эмили была строгой и требовательной, но не настолько, чтобы ее бояться. Она прожила у нас в доме около восьми лет, и я успела к ней очень привязаться. Каждый ее урок был тщательно продуман, — продолжала Оливия, — она все держала под неусыпным контролем. Ко мне мисс Эмили была добра, и все мои знания — исключительно ее заслуга. Так что я ей глубоко благодарна.

— А твоя мать? Как я понял, она умерла?

Деннис заметил, как потухли глаза Оливии, что подхлестнуло его любопытство.

— Я… проводила слишком мало времени с матерью. Помню лишь ее рассеянную улыбку, когда она изредка заглядывала в детскую. Нет, она была добра со мной, но все внимание и любовь она дарила только моему отцу. Дети мало интересовали ее.

— Как я понял, он был ее вторым мужем?

— Да. Мама вышла замуж за моего будущего отца и поселилась в Шеффилде после смерти своего первого мужа, отца Деборы и брата известной тебе миссис Недертон. Теперь я понимаю, что родители были очень далеки от меня. Почти все детство я провела в своей комнате. Я совсем не помню, чтобы отец возился или играл со мной, хотя, конечно, я могу помнить не все. Словом, родители остались в моей памяти довольно размытыми фигурами.

— Ты, должно быть, чувствовала себя очень одинокой?

— Пожалуй, да.

Оливия встретилась глазами с Деннисом. В его взгляде было столько участия и понимания, что незаметно для себя она впервые в жизни открыла самые потаенные уголки своей души, чему очень удивилась: она никому еще не рассказывала о том, что была несчастна в детстве, даже Лоре, своей ближайшей подруге.

— В родительском доме я вела уединенную жизнь монашки и сильно страдала от невнимания родителей. Когда родился мой брат Алберт, родители на него чуть ли не молились — ведь он долгожданный сын и наследник. — Оливия потупилась, чтобы скрыть боль, которую всегда испытывала при этих воспоминаниях. — Все окружающие обожали Алберта, он стал смыслом жизни родителей, — прошептала она.

— Вы с братом были близки?

— Да, очень. Но я никогда ему не завидовала.

Деннис понимающе кивнул.

— А что Дебора? Извини, но я заметил некоторую… неприязнь между вами.

— Так и есть. — Оливия грустно улыбнулась. — Мы с Деборой никогда не были близки, как сестры. Она всегда чувствовала себя чужой в нашем доме в Шеффилде и неизменно завидовала мне и Алберту. Когда мы были детьми, она свысока относилась к нам. Но, к счастью, большую часть времени она жила у миссис Недертон, а потом вышла замуж.

— А что ее муж?

— Он погиб — во время верховой прогулки неудачно упал с лошади, оставив Деборе кучу долгов и ни пенни денег. Мой отец, который не очень-то ее жаловал, оплатил, тем не менее, все долги: перед смертью мать взяла с него слово заботиться о Деборе. С тех пор она поселилась в Шеффилде, где и останется, пока не найдет себе нового мужа.

— Поэтому ты не хочешь возвращаться туда?

— Да. После всего, что она сделала, я не смогу оставаться под одной крышей с ней.

— Понимаю. А Лора?

— Очень жаль, что мы с ней не были знакомы раньше, до этого путешествия. Она хороший, отзывчивый человек, ее невозможно не любить.

— У тебя что, даже друзей в детстве не было?

— Нет. Когда Алберт уехал учиться в частную школу в Швейцарию, вокруг меня остались лишь слуги. По-своему они были добры ко мне, но у них слишком много обязанностей по дому… Правда, я подружилась с нашей поварихой.

— Надо же! Наверное, о ней у тебя остались самые лучшие воспоминания?

— Да. Теперь я понимаю, что путалась у нее под ногами, мешая работать, но она никогда меня не прогоняла. Я с удовольствием вспоминаю, как сидела на кухне и слушала ее рассказы о детстве и юности. Ее муж был моряком, и часто она рассказывала мне о его путешествиях, об экзотических странах, наверняка все приукрашивая, чтобы мне было интересно.

Деннис молча слушал Оливию, думая о том, каким же несчастным и одиноким ребенком она росла, лишенная к тому же общества сверстников.

— Теперь я понимаю, как тебе было несладко.

— Да, — Оливия грустно вздохнула, глядя Деннису в глаза, — я могла бы написать целое исследование на эту тему. Но тогда я об этом не думала. Если Бог даст мне детей, я постараюсь сделать все, чтобы они не страдали, как я.

Деннис с сочувствием и пониманием слушал рассказ Оливии, хотя ему было трудно представить нечто подобное — сам он вырос в совершенно другой обстановке.

— Скажи, Оливия, в твоей жизни было хоть что-то романтическое? Неужели у тебя никогда не было поклонников, кроме мистера Монти?

Оливия покраснела, вспомнив о Чарлзе Феттере.

— Почему же, был, — призналась она.

— Расскажи о нем.

— Тут не о чем особенно рассказывать. Его звали Чарлз Феттер.

— Он тоже из ваших краев?

— Да. Его отец был близким другом нашей семьи, известным в наших краях адвокатом. Он мечтал, чтобы сын пошел по его стопам, но тот погиб, не успев окончить университет.

— Скажи, он тебе очень нравился?

— Да, очень. Он заразительно смеялся, у него были чудесные голубые глаза, красивые светлые волосы. Мне, семнадцатилетней девушке, он казался Аполлоном и Ланселотом в одном лице, в тысячу раз прекраснее, чем все рыцари Круглого Стола. Он был для меня героем из мечты.

Деннис с удивлением обнаружил, что завидует этому молодому человеку.

— Звучит очень романтично. И что же с ним случилось?

Казалось, этот вопрос привел Оливию в замешательство. Некоторое время она молча смотрела затуманенным взглядом куда-то вдаль, потом заговорила сдавленным голосом, почти шепотом:

— Он погиб… Несчастный случай…

— Понимаю. Ты вышла бы за него замуж, если бы он не погиб? — тихо спросил Деннис, подозревая, что Оливия не любила по-настоящему этого молодого человека.

— Думаю, да. Само собой подразумевалось, что по окончании им университета мы должны обручиться.

— Но ведь в университете учатся не год и не два, не так ли? Что, если ты встретила бы другого за это время?

— Я обещала, что буду верна Чарлзу. Только когда он погиб и закончился траур, я сочла, что свободна от обязательств перед ним. Спустя какое-то время я встретила Годфри и обручилась с ним.

Сделав знак официанту, что можно убирать со стола, Деннис поднялся и подошел к Оливии.

— Пройдем на террасу, сегодня очень теплый приятный вечер.

Выйдя на террасу, они сели в кресла друг против друга. Оливия напряглась, ощутив на себе пристальный ждущий взгляд Денниса, и прервала затянувшееся молчание:

— Утром, ты сказал, что нам надо кое-что обсудить. Что именно?

— Как я понимаю, ты находишься в очень сложной ситуации и замужество видится тебе единственным возможным выходом, — начал он деловито. — Ты жаждешь самостоятельности, чтобы не зависеть от некоторых известных нам людей. Но это невозможно, пока ты не получишь наследство, которое, по условиям завещания, станет тебе доступно только по достижении двадцати пяти лет или раньше, если ты выйдешь замуж.

— Все верно, только ты излагаешь это как-то очень уж по-деловому. Действительно, деньги играют в моей ситуации роль выкупа, я прекрасно осознаю, что перспектива нашего брака выглядит очень… непрочной и придется для этого чем-то пожертвовать.

— Именно так, Оливия, — подтвердил Деннис, прямо глядя ей в глаза. Лицо его оставалось бесстрастным. — Однако мне не нужны твои деньги. Я женюсь на тебе, но с одним условием: по возвращении в Лондон тут же подам просьбу о признании нашего брака недействительным.

Оливия была совершенно сбита с толку.

— Ничего не понимаю…

— Извини, что не вдаюсь в подробности, но так надо.

— А… на каком основании?

— Отсутствие супружеских отношений. — Видя изумленный непонимающий взгляд Оливии, Деннис нахмурился. — Ты понимаешь, о чем идет речь, Оливия?

Она густо покраснела и, опустив глаза, выдавила:

— Да, конечно… понимаю. — Оливия не ожидала ничего подобного. Все ее романтические ожидания разбились вдребезги. — Но почему?

— Я не могу сказать тебе больше, чем сказал. Так надо. — Деннис решил умолчать о Терезе и о Кэтти, иначе Оливия могла вообще отказаться выходить за него.

Больше всего Денниса заботило, как поведет себя Тереза, узнав о его женитьбе. Он не сомневался, что, приехав в Лондон, Дебора раструбит на всех углах о скандале — о том, как его застали с Оливией, в силу чего он и вынужден был жениться на ней. Так что Терезе очень скоро станет все известно, и можно представить, каким страшным будет ее гнев. Но, узнав об аннулировании его брака, она, возможно, успокоится.

Деннис был уверен, что ему не составит особого труда аннулировать брак с Оливией. Конечно, это займет какое-то время и потребует немалых расходов, но это его не пугало. Главное — представить доказательства, что они с Оливией жили раздельно и что она осталась девственницей. Вот только хватит ли у него силы воли держаться подальше от девушки, которая покорила его сердце в ту самую минуту, как он спас ее?

Оливия поднялась с кресла и, подойдя к перилам, встала спиной к Деннису, стремясь скрыть от него свои чувства, которые, как всегда, были написаны на ее лице. Ей казалось, что мир рухнул. Ну почему судьба так безжалостна ко мне?! — с отчаянием спрашивала себя Оливия и не находила ответа.

Когда она заговорила, голос ее звучал ровно, как будто боль и гнев не рвали ей душу:

— Скажи, зачем ты вообще женишься на мне? — Оливия обернулась к Деннису, ее изумрудные глаза лихорадочно блестели, лицо было напряженным, на губах играла саркастичная улыбка. — Я же не настолько глупа, чтобы полагать, будто ты потерял голову от любви ко мне — спасибо, хоть в этом ты не обманываешь меня.

— Я уже сказал, что чувствую себя ответственным за все, что случилось. Я не мог поступить иначе — в глазах общества ты превратилась бы в женщину, которая презрела все моральные устои.

— А как же Годфри?

— Его интрижка с Деборой не получит широкой огласки, так что обвинять во всем будут исключительно тебя. Не забывай, Дебора также явилась свидетелем наших с тобой объятий и, учитывая ее недоброжелательность к тебе, уж точно постарается очернить тебя, вернувшись в Лондон. Так что соглашайся на мои условия и выходи за меня замуж, у тебя нет другого выбора.

Его невозмутимость подстегнула гнев Оливии, и она, сверкая глазами, рванулась к креслу, где сидел Деннис.

— Что?! И я еще должна быть благодарна тебе?! Как ты смеешь жалеть меня! — в бешенстве вскричала Оливия, не в силах смириться с унижением. По ее щекам катились горячие гневные слезы. — Я ухожу, не надо провожать меня.

Деннис бросился к ней и схватил за руку.

— Оливия, подожди.

Она выдернула руку.

— Не прикасайся ко мне, бесчувственное животное!

Деннис взял ее за плечи. Его лицо стало жестким, темные брови сошлись на переносице.

— Черт возьми, я заставлю тебя выслушать меня!

— Что нового ты мне скажешь?! — вскричала Оливия, побагровев от возмущения. — Все это выглядит каким-то сумасшествием. Я знакома с тобой от силы неделю, а ты уже успел разрушить мою жизнь! Твои условия я считаю унизительными и оскорбительными. Ты ничем не лучше Годфри, и мне ничего от тебя не нужно. Слышишь, ничего!

— Черт возьми, Оливия! — Деннис тоже неожиданно для себя повысил голос. — Я предложил тебе выйти за меня замуж, чтобы спасти твою честь, а вовсе не из жалости.

— Я и без тебя устрою свою жизнь — найду кого-нибудь другого себе в мужья. На худой конец, пойду в содержанки, желающие найдутся.

— Неправда, — уже спокойнее возразил Деннис. — Кого ты сумеешь найти за такой короткий срок? Разве только другого расфуфыренного индюка наподобие Годфри, который позарится лишь на твое приданое. Да уж, — он едко усмехнулся, — найдется немало охотников до тридцати тысяч фунтов.

— Какое тебе до этого дело?! Я никогда не принадлежала и не собираюсь принадлежать тебе!

— Хорошо, я готов с этим согласиться. Проклинаю тот день и час, когда меня угораздило связаться с тобой. Но все равно я намерен помочь тебе.

— Мне не нужно одолжений, — с отвращением выкрикнула Оливия, — ты трусливый слизняк! — Не привыкшая ругаться, она выпалила первое, что пришло ей в голову.

Деннис удивленно вздернул бровь, его губы скривились в презрительной усмешке.

— И ты говоришь это мужчине, который должен будет пожертвовать многим, чтобы вызволить тебя из передряги?

— Неужели ты все поставишь на кон? — колко спросила Оливия.

— Упрямая глупышка, — проворчал Деннис, чувствуя, что ее гнев постепенно остывает. — Кроме того, что я игрок, я еще и коммерсант, и неплохо совмещаю одно с другим.

— Ты, наверное, отметился во всех злачных местах Европы, — зло усмехнувшись, предположила Оливия.

Несмотря на оскорбительный намек, Деннис остался невозмутимым и примирительно согласился:

— Совершенно верно.

— Говорят, недавно ты проиграл в карты огромную сумму? — В голосе Оливии уже не слышалось прежней уверенности.

— В самом деле? И поэтому ты решила, что я женюсь на тебе в надежде на твое приданое? — Деннис грустно усмехнулся. — Все это полнейшая чушь, хотя проигрыш действительно немалый. Обычно я так крупно не проигрываю, но это случилось как раз вечером того дня, когда мы познакомились. Я никак не мог сосредоточиться и совершал ошибку за ошибкой.

Оливия была польщена и одновременно огорчена, что именно она стала причиной проигрыша Денниса.

— Надеюсь, ты не собираешься винить меня в своих неудачах за игорным столом.

— Конечно нет! — Деннис рассмеялся. — Ну что, ты согласна выйти за меня, чтобы по возвращении в Лондон признать наш брак фиктивным и получить свои тридцать тысяч? Ты согласна принять мои условия?

— Все же я не совсем понимаю, к чему тебе эти хлопоты.

— Я иду на это, потому что мне не безразлична твоя судьба. Я всей душой хочу помочь тебе.

И тем самым создам проблемы для себя, хотелось добавить Деннису. Интересно, сумею ли я держаться от Оливии на расстоянии?

— Ты хоть представляешь, насколько унизительно мне будет осознавать, что мой муж отказался от меня? И что станет со мной потом?

— Имея тридцать тысяч, ты получишь возможность начать жизнь заново.

Оливия горько вздохнула и, обхватив себя руками, принялась ходить по террасе. Сначала ее бессовестно использовал Годфри, теперь ей предлагали фиктивный брак. Сама идея такого брака казалась набожной Оливии отвратительной и аморальной, все в ней протестовало против этого, но другого выхода для себя Оливия не видела.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Деннис.

Оливия остановилась и посмотрела ему в глаза. Неужели этот человек с невозмутимым лицом, по-деловому сделавший ей предложение, — тот самый романтический принц из сказки, каким он ей представлялся, когда спас ее из воды? И вот теперь ей предстоит принять важное решение, которое должно повлиять на ее дальнейшую жизнь. На душе у Оливии была пустота. Похоже, ей ничего не остается, как согласиться на рискованное предложение, поскольку в итоге оно сулило ей свободу и возможность распоряжаться своей жизнью.

Судьба снова нанесла мне удар, в отчаянии подумала Оливия, но я не позволю себе стать жертвой!

— Я согласна, — с ледяным спокойствием произнесла она, — принять твое предложение как временную меру, чтобы получить наследство отца. В конце концов я только выиграю от этого. Обстоятельства заставили меня в свое время принять предложение Годфри, и снова все повторяется — обстоятельства вынуждают меня согласиться на сделку, которую предлагаешь мне ты, Деннис. Но у меня тоже есть определенные условия.

Он вопросительно вздернул бровь.

— Какие же?

— Ты больше не станешь пытаться меня поцеловать и вообще будешь соблюдать дистанцию. Тебе понятно?

— Я как раз хотел предложить тебе то же самое.

Денниса обрадовало, что они наконец-то пришли к согласию, но ему вдруг захотелось испытать и себя, и Оливию.

— Ни за что не поверю, будто мои поцелуи оставили тебя совершенно равнодушной, — мягко сказал он, жадно глядя на губы Оливии.

Ее уязвил легкомысленный тон Денниса, хотя она и догадывалась, что он поддразнивает ее.

— Зачем же тогда ты целовал меня, если все это было несерьезно с твоей стороны?

Деннис пожал плечами.

— Это нормальная мужская реакция на красивую девушку. Я всегда ценил женскую красоту.

Оливия вспыхнула и отвернулась.

— На самом деле, меня очень тянет к тебе, — уже серьезно продолжал Деннис. Он взял Оливию за плечи и развернул лицом к себе, чтобы видеть ее глаза. — Я не шучу, Оливия, и, если бы это зависело только от меня, никогда не пытался бы расторгнуть брак с тобой.

Ее губы растянулись в циничной улыбке.

— Чему ты улыбаешься?

— Я подумала, что наш союз будет напоминать маскарад, только совсем не веселый. Этакий карнавал любви, который превратится в трагедию, когда маски будут сняты.

— Извини, Оливия, но так надо. Не воспринимай это как катастрофу. Нас с тобой с первого взгляда потянуло друг к другу — называй это страстью или желанием, как хочешь. У меня такое чувство, будто я знаком с тобой долгие годы. Мне самому не нравятся условия, которые я выдвигаю, но что поделаешь, некоторые важные обстоятельства не дают мне возможности по-настоящему соединиться с тобой. Хотя, конечно, все может измениться, и, если к тому времени у нас еще останется такое желание, мы будем вместе.

Оливия запретила себе надеяться на что-то подобное. Она с трудом проглотила ком в горле и молча кивнула. Ее снедало любопытство, какие важные обстоятельства имеет в виду Деннис, но она не решалась задать этот вопрос.

— Спасибо, я очень тронута, но… условия, которые ты ставишь, действительно несколько необычные.

— Так ты против?

Оливия покачала головой.

— Нет. Но я хотела бы кое-что уточнить. Например, каким образом ты собираешься расторгнуть наш брак?

— Через церковный суд. Он может признать брак недействительным, если отсутствуют супружеские отношения или если супруги являются кровными родственниками. Развод можно получить только после соответствующего решения такого суда. Это длительная процедура и стоит немалых денег, но это уже мое дело, — сказал Деннис. — Все это займет время, но я так устрою, чтобы ты незамедлительно получила свои тридцать тысяч и смогла, начать новую жизнь.

— И ты готов пойти на все это ради меня?

Он грустно улыбнулся.

— Да. Ведь именно я дал волю чувствам и стал причиной твоего позора перед родственниками и знакомыми.

— Где же я буду жить, пока наш брак не будет расторгнут?

— Где пожелаешь, но обязательно отдельно от меня. Ты будешь совершенно свободной. Зная твои обстоятельства, могу предложить тебе пожить у моей тети на ферме под Саутгемптоном, пока ты не решишь, как быть дальше. Думаю, тебе там понравится. Только никто, кроме тети Эрмины, не должен знать, что ты моя жена. Ты понимаешь меня?

На самом деле Деннис хотел укрыть Оливию от Терезы, которая в гневе способна на все. И еще он хотел иметь в запасе время, чтобы все устроить до того, как Тереза узнает о его женитьбе.

— Спасибо за заботу.

— Что еще ты хочешь выяснить?

— Ничего. Я хочу уйти прямо сейчас.

— Конечно. Я провожу тебя.

— Нет, — взволнованно возразила Оливия, — лучше не надо!

— Как хочешь.

Теперь, когда Оливия приняла решение, в ее душе воцарился мир. Пусть это и фиктивный брак, но он дает мне возможность стать независимой, самой распоряжаться своей жизнью, рассуждала она. В конце концов все обернулось не так уж плохо для меня.

Оливия выглянула в окно и залюбовалась видом ночного города, с удовольствием вдыхая аромат цветов, который доносился с клумбы под окном. Вокруг царила полная тишина, над головой расстилалось темное звездное небо. Она оглянулась по сторонам, и вдруг ее как ошпарило, — с соседнего балкона на нее тяжелым взглядом смотрел Годфри.

Скромная церемония бракосочетания Оливии и Денниса прошла в небольшой церкви недалеко от дома де Лепарье. Из гостей присутствовали только самые близкие — де Лепарье, миссис Недертон с Лорой и друг Денниса Эрик Воук.

Эрик пребывал в полной растерянности. Хотя Деннис объяснил ему обстоятельства своей скоропалительной женитьбы на Оливии, Эрик сомневался в разумности такого решения. Ведь еще недавно приятель уверял его, что собирается помириться со своим дядей, пятым бароном Хакселлом, и жениться на Терезе. У Эрика были серьезные опасения насчет планов Денниса аннулировать брак, особенно теперь, когда он увидел Оливию выходящей из церкви под руку с Деннисом. Он сразу понял, что Оливия — полная противоположность Терезе, и, заметив, как Деннис смотрит на нее, уже не сомневался, что его друг серьезно влюблен.

Миссис Недертон жестко поговорила с Годфри, но ей так и не удалось убедить его поступить достойно и жениться на Деборе. Годфри уехал в Лондон за день до свадьбы Оливии. Лора с матерью решили пробыть в Ницце еще две недели, и Оливия с неохотой расставалась с этими милыми женщинами, тем более что очень подружилась с Лорой. Они договорились при первой же возможности встретиться в Лондоне.

Недовольная тем, как обернулись события, и униженная вероломством Годфри, Дебора осталась в Ницце вместе с миссис Недертон. По возвращении в Англию она собиралась поселиться в Шеффилде, тем более что у нее не оставалось выбора: после скандала тетка не пригласила ее к себе в Лондон. Мудрая миссис Недертон втайне надеялась, что, если Дебора будет в Шеффилде, по соседству с Годфри, ей все же удастся склонить его к женитьбе.

Сидя в самолете, который увозил ее из Ниццы, Оливия ощутила щемящую нежность к этому прекрасному городу, где произошли события, перевернувшие всю ее жизнь. Она надеялась когда-нибудь вернуться на Лазурный берег.