Супружеский долг или…

Глава 11. Трасса Уссури

Шумно хлопая крыльями, опустилась на ветку ели кукушка и, покачиваясь, уставилась на дремавших путников.

— Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось? — вопросил Серёга.

Кукушка внимательно на него посмотрела и отвернулась.

— А ну ка я — пробормотал Георгий — кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

Кукушка встрепенулась, повернула головку и стала куковать.

Прошла минута, другая, Георгий уже давно перестал считать, а кукушка всё отсчитывала и отсчитывала года.

— Сука! Она, наверное, на всех троих отсчитывает! — возмутился Серёга.

— Да ладно! — махнул рукой Георгий и поднялся — Подъём! Пора в путь-дорогу.

Они ушли, а кукушка всё куковала, и куковала, и куковала.

— Мужики — сказал босс, не обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу — я чё то не пойму, вы так спокойно отнеслись к тому, что произошло?

— А чё случилось то? — спросил за всех Вован.

— Как чё?? Мумия, которой три с половиной тыщи лет, восстала к жизни! Вот чёооо!

Газель вильнула и сбавила скорость.

— Вован! — Михаил смотрел на громилу — ну ка, тормози!

Газель остановилась, свернув на обочину.

— Так, выходим все!

— Вован, так ты чего, ток счас понял, что произошло?

Громила побледнел и его потрясывало.

— На ка! — Михаил протянул громиле фляжку.

Тот замотал головой, мол я за рулём.

— Я сяду за руль, хлебни! Да и вы тоже — он обвёл взглядом Славика и Андрея — хотя вы не напуганы.

— Ты ужастики, что ли, в детстве смотрел, Вован? Нормальные пацаны боевики смотрят в детстве, а ты поди про мумию смотрел?

— Неэээ — замотал головой громила — не про мумию, про Фредди Крюгера.

— Ладно, поехали — и босс сел на водительское кресло.

— Межгород только в Хабаровске? — спросил Андрей.

— А ты куда собрался звонить?

— Надо!

— Не, если по России, то можно в любом посёлке, а если дальше…

— Дальше!

— Тогда в Хабаровске.

Больше не разговаривали.

Когда подъезжали к Хабаровску, Андрей спросил — Где можно купить одноразовый мобильник?

— Да в любом сотовом салоне. Здесь, правда, только японские. Вот как раз — Михаил притормозил у салона связи МТС.

— Я сейчас — Андрей вышел из газели.

Из салона он вышел через пять минут и подошёл к газели — Выйди! — позвал Андрей, Михаила.

Михаил вышел и взглянул Андрею в глаза.

— Я отправил донесение. За посылкой можешь не гоняться.

Михаил усмехнулся, а шрам на щеке побелел.

— Можешь возвращаться в своё урочище к Шер-Хану. Никто тебя не будет выслеживать. Ситуация изменилась кардинально. Теперь посылка, моя проблема. Но, лучше бы тебе прикрыть свою фирму года на полтора, не думаю, что супермен оказался здесь волею случая.

— Тебя куда?

— В аэропорт.

Ватикан.

Папа ведёт совещание комитета восьми кардиналов по Конституции Римской курии. Кардиналы-епископы в порядке очереди выступают, зачитывая свои предложения по интерпретации Конституции.

За кафедрой Маронитский Патриарх Антиохии.

Монотонный голос докладчика убаюкивает папу, он клюёт носом и непроизвольно нажимает кнопку механизма помпы. Жужжит помпа, накачивая воздух, у папы встаёт член, оттопыривая мантию. Кардиналы-епископы переглядываются и, делая вид, что ничего не замечают, продолжают слушать докладчика.

В кабинете пресс-секретаря Святого Престола сидит босая Мария-Тереза, монахиня нищенствующего ордена монахинь-кармелиток. Она принесла папе свои предложения по реорганизации ордена.

Без стука в кабинет входит епископ кентерберийский.

Кивнув кармелитке, подходит к секретарю и что-то возбуждённо шепчет ему на ухо.

Секретарь бледнеет, встаёт и направляется в зал совещаний. Подходит к папе и трогает его за плечо. Патриарх Антиохии замолкает, но секретарь машет ему рукой, и патриарх продолжает чтение. Понтифик удивлённо смотрит на секретаря, ещё не совсем придя в себя, механизм помпы, закачав полный объём воздуха, отключается.

Секретарь, наклонившись к папе, вполголоса произносит на английском — Younger Lady.

Понтифик, наконец, приходит в себя, встаёт и, кивнув докладчику — Продолжай — идёт к дверям.

Кардиналы провожают папу взглядами, прикованными к оттопырившейся, ниже пояса, мантии.

Понтифик выходит из залы совещаний и, увидев кармелитку, которая, вставая со стула, замечает оттопыривший мантию член и краснеет, подходит к ней и, со словами — Приветствую сестра! — обнимает её, ткнувшись вставшим членом в промежность. У кармелитки, не имевшей секса с мужчиной более тринадцати лет, начинается истерика на сексуальной почве, переходящая в оргазм! Она бледнеет, начинает задыхаться и громко стонать! Понтифик отстраняется от несчастной и, сердито глянув на секретаря, уходит в потайную звукоизолированную комнату. Епископ кентерберийский следует за ним, а секретарь, подхватив падающую кармелитку, уносит в келью и, положив на лавку, начинает стягивать с неё одежды…

— Что случилось, Винс? Почему без доклада?

— Папа, катастрофа! Она ожила и… похищена!

Понтифик прижимает руку к груди, кровь отливает от лица.

Винс испуганно на него смотрит.

Но понтифик, глубоко вздохнув, оправляется — Запускай вариант 'Омега'.

— Уже! — отвечает Винс и облегчённо вздыхает.

— Ну, тогда жду отчёта. Завтра, в это же время — и папа выходит из потайной комнаты.

Из приоткрытой двери кельи, слышатся стоны кармелитки и сопение секретаря, снимающего с неё одежды.

Папа взглядывает на Винса — Ну, ты иди, иди — и заходит в келью.

Секретарь отскакивает от полураздетой кармелитки и испуганно смотрит на папу.

Понтифик, облизываясь, с масленым взглядом, подходит к кармелитке, нащупывает в кармане мантии кнопку и нажимает, но механизм помпы не запускается и папа, опустив глаза, наконец, замечает, выпирающий мантию, член.

— Пошёл! — бросает он секретарю и, закрыв за ним дверь кельи на ключ, возвращается к стонущей кармелитке и начинает разоблачаться.

Ручей вывел их к неширокой речушке и они, перейдя её и напившись воды, пошли вниз по течению. Часа через два, речушка, став раз в пять шире, влилась в реку.

Они остановились.

Интуитивно или случайно, но они оказались на левом, пологом, берегу реки. Правый берег был гористый, с обрывами, подступающими к самой воде. И лес там, казался более густым и непролазным.

— Привал! — скомандовал Георгий — и, сбросив рюкзаки, они повалились на траву.

Но, Тадухела, прислонив голову ухом к земле, взглянула на Георгия.

— Что?

Она повела глазами, и Георгий тоже прижал ухо к земле, и услышал! Он встал и прислушался. Но вокруг была тишина, только плескалась вода на перекате.

Сергей лежал с закрытыми глазами, с рюкзаком под головой.

— Серёга!

— Ну?

— Похоже мы пришли.

— Куда мы пришли? — он сел.

— Землю послушай.

Сергей сдвинул рюкзак, прижался ухом к земле и улыбнулся: через землю приходил слабенький, но отчетливо различимый, характерный звук, проносившихся по трассе автомобилей.

— Там должен быть мост! — Георгий подошёл к воде и, разувшись, зашёл в воду по колено. Но река извивалась и моста видно не было, зато шум, проносившихся по невидимому мосту авто, над водной гладью, слышался гораздо отчётливее.

— Вперёд! — Георгий отметил время.

К мосту они вышли через час.

Перед мостом было два столбика: надпись на одном — 'Р. Хор', на другом — 'А-370 Уссури'.