Суверен

Глава 28

Стелла.

Фарнс, шаркая ногами, вошел в комнату для завтрака, его темп становился все медленнее с каждым днем. Пусть возраст и превращал его в немощного, но он отказывался выходить на пенсию и просто остаться жить в доме. Хотя я не была уверена, сможет ли Земля вращаться вокруг своей оси, если Фарнс не будет вставать на рассвете, надевать свежий костюм и следить за порядком в доме от и до.

— Посыльный принес это. — Он передал Сину пергамент. Печать с изображением дуба была безошибочно узнаваемой. Кэл.

Воск сломан, письмо развернуто, и Син начал хмурить брови с каждой прочитанной строкой.

— Что? — Люций посмотрел в коридор. — Говори, пока не пришел Тедди.

— Все младшие дети семей должны присутствовать на коронации. Даже Тедди. — Син бросил бумагу на стол и откинулся на спинку стула, вжав ладони в глаза.

— О, боже, мы не сможем скрыть это от него. — У меня пропал аппетит, и я вздрогнула, когда услышала шаги Тедди на лестнице.

— Нет, не можем. И я думал, что Кэл позволит ему остаться в стороне. Блядь. Нам придется кое-что поменять.

Люций отодвинул стул и встал.

— Я свяжусь с Квинланом, дам ему знать, что список пополнится еще одним.

— Давай. — Син кивнул и сжал подлокотники кресла.

Люций ушел в направлении кабинета, когда вошел Тедди. Он был одет в футболку с группой «Лед Зеппелин» и драные джинсы. Парень зевнул и вытянул руки над головой, когда приблизился.

Он был сердцем семьи, чистой душой. Навредит ли ему знание об испытаниях? Я понимала, что так и будет. Надеялась лишь, что это не уничтожит его.

Син поморщился, страх сковал его черты.

— Син, — я взяла его за руку. — Давай я. Идите с Люцием и разберитесь с планом. Это я возьму на себя.

— Что возьмёшь? Какой план? — Тедди сел рядом со мной.

Син сжал мои пальцы.

— Уверена?

— Да. Думаю, так будет лучше. Иди.

Он встал и поцеловал меня в лоб, прежде чем выйти. Походка была напряженной, тревога тяжестью осела на его плечи.

— И что теперь? Что-то плохое? — Сонливость исчезла с лица Тедди, оставив только страх.

Как я могла объяснить? Моей задачей было держать его в спокойном неведении, дать ему достаточно информации, чтобы он знал, что к чему, но не вдаваться в детали.

Я начала с того, где был хоть какой-то смысл.

— Есть семь правил Приобретения.

Он побледнел.

— Должно быть, все очень плохо, раз ты собираешься рассказать мне.

— Возникла необходимость. — Взяла его руку и сжала в ладонях. — Я не хочу, но Кэл потребовал твое присутствие на коронации. Поэтому ты должен кое-что знать. Лучше я расскажу тебе сейчас. Пока мы только вдвоем. И я… я боюсь. Поэтому мне нужно, чтобы ты мне помог. Мне не хочется, чтобы это изменило тебя или как-то навредило.

— Рассказывай. Я смогу это принять. — Он чуть отъехал на стуле назад и развернул мой так, чтобы мы смотрели друг на друга. — Независимо от того, с чем мне придется столкнуться.

— Единственное правило, которое тебе действительно нужно знать. — Я прочистила горло и крепко сжала его руку. — В случае, если Приобретатель проигрывает, он должен убить самого младшего в своей семейной линии.

Тедди на мгновение нахмурил брови, прежде чем его глаза расширились, а челюсть отвисла.

— Меня?

Я кивнула.

— Если бы Син проиграл, ему пришлось бы пожертвовать тобой в качестве наказания. — Слова были такими резкими, такими погрязшими в зле, но их нужно было сказать.

Тедди покачал головой, неверие и шок медленно проявлялись у него на лице.

— О, боже. Неудивительно. Ничего нахрен удивительного. И все это время я обвинял его. А ты? — Его глаза увлажнились. — Как давно ты знала? Что они с тобой сделали? Что ты пережила ради меня?

Я наклонилась вперед и притянула Тедди к себе, обняв, когда боль нахлынула на него, как проливной весенний дождь.

— Я бы сделала это снова, если бы это означало твою безопасность.

Из его легких вырвалось рыдание, и он уцепился за меня.

— Я так виноват. Боже, Стелла, мне очень жаль. Я даже не знаю, что…

— Нет. Это не твоя вина. Ты должен это знать. Ты не принимал в этом участия. Это не твоя вина. Клянусь. Я люблю тебя и никогда не хотела, чтобы ты знал.

Он дрожал, рыдание срывалось за рыданием, ломая его, пока слезы не покатились и по моим щекам тоже.

— Все нормально. Тише, тише. — Я гладила его по волосам и шептала те несколько слов утешения, что могла.

Мы долго сидели, пока из него выливалась боль. Я узнала все — чувства, которые он испытывал, крутились словно шестеренки в машине, — гнев, печаль, страх, ярость. Я знала их наизусть. Держала его, пока Син и Люций расхаживали за дверью с омраченными беспокойством лицами.

Когда слезы Тедди утихли, он отпустил меня и обхватил мое лицо руками.

— Спасибо. — Его голос дрожал, но решимость была крепкой. — Спасибо, Стелла. Я никогда не смогу отплатить тебе. Никогда.

— Ты уже это сделал, — улыбнулась я и вытерла слезы. — Это была плохая новость. У меня также есть хорошая.

Я жестом пригласила Сина и Люция к нам.

— Хорошие новости? — Тедди встал и обнял Люция, а затем Сина. Все трое стояли вместе — братья, чью связь нельзя было нарушить.

— Да, братец. Это моя любимая часть. — Люций похрустел костяшками пальцев.

— Мы собираемся убить их всех. — Син говорил о массовом убийстве с блеском в глазах, мороз от которого пошел бы даже по самому крепкому сердцу.

Но все, что чувствовала я, была гордость.

— Это правда.

— Хорошо. — Тедди кивнул и выпрямился, сталь Вайнмонта укрепила его позвоночник так же, как это было с Сином и Люцием. — Я хочу, чтобы они страдали. Ради Стеллы. Что я могу сделать?

Син ухмыльнулся и похлопал его по спине.

— Я знал, что в тебе это есть.

Мой взгляд упал на них. Я поймалась в сети, окруженная тремя смертоносными пауками, но в другом месте я быть не хотела.

— Думаю, все готово. — Тони отключил тату-пистолет и откинулся на спинку кресла. — Могу с уверенностью сказать, что это лучшее, что я когда-либо делал. Вот. — Он вручил мне зеркало.

Солнце просачивалось сквозь стеклянные панели спа-комнаты и освещало чернила на моей коже. Я проследила за вихрями виноградных лоз, изящно изгибающимися и спускающимися от ключицы по груди вниз к животу, и заканчивающимися цветами на сердце. — Ему понравится. Только не говори, что ты видел мои соски, иначе все испортишь.

— О, это мне хорошо известно. Я мог сказать это еще в ту ночь на вечеринке с масками.

Я посмотрела на него.

— Мог?

Он нанес мазь на свежие чернила.

— Ты шутишь? Он глаз оторвать от тебя не мог. Даже думал, что он стащит меня со сцены только за то, что я прикоснулся к тебе. Если это не любовь, тогда… — он пожал плечами. — Не знаю, может, какая-то нездоровая одержимость?

Я улыбнулась.

— Всего понемногу.

— Звучит правильно. Он странный парень. — Тони встретился со мной взглядом и поспешно продолжил: — Я имею в виду, что понимаю его. Без обид.

— Никаких обид. Он определенно странный. — Я села и надела футболку.

Тони откинулся назад и покрутил один из пирсингов в брови.

— Ты уверена, что в порядке? Я знаю, что ты сказала, что попала в автомобильную аварию, но шрамы, которые я скрыл под тату — прекрасно, могу добавить — выглядят вроде, не знаю, нанесенными преднамеренно?

— Не волнуйся. Никто не причиняет мне боли. Клянусь. — Я улыбнулась, чтобы успокоить его. — Это была автомобильная авария.

Он покрутил кольцо еще несколько раз, прежде чем опустить руку.

— Да, ты выглядишь как женщина, которая получает то, что должна. — Он упаковал тату-пистолет. — С кем-нибудь другим я бы продолжил настаивать, но у меня такое чувство, что ты сделаешь мне больно, если я попытаюсь.

— Твои инстинкты не врут. — Я поцеловала его в щеку. — Отправь Сину счет. Он заплатит.

— Как и всегда.

— И я рада, что ты будешь далеко отсюда, когда он увидит наши маленькие секреты. — Я сделала пару пирсингов специально для Сина, и вот за них он мог бы задушить бедного Тони.

— Я тоже. — Он вздрогнул, и татуировки на его предплечьях затанцевали, пока он убирал свое рабочее место в спа-комнате.

Я встала и потянулась, игнорируя жжение на коже.

— Четко выполняй инструкции по уходу, — напомнил Тони, когда я выходила в главный коридор.

— Я все знаю. Не беспокойся. А если нет, Син проследит.

Вайнмонты уехали в город заканчивать подготовку. Я попросилась остаться дома в последнюю минуту, заявив, что мне нужно время для себя. Син не хотел уезжать без меня. После долгих уговоров я, в конце концов, выгнала его за дверь вместе с Люцием и Тедди. Я ненавидела его за беспокойство, но дома было безопасно и мне хотелось, чтобы новая татуировка стала сюрпризом.

Лаура суетилась на кухне, когда я вошла. Делала бутерброды, складывая их на тарелку, поэтому я положила себе ветчину с сыром и стащила один, взяв еще чипсов из кладовки.

— Как ведет себя Тедди в последние пару дней? — Я пыталась сохранить беспечный тон.

— Немного отвлеченный. Но тем не менее, хорошо. — Она нажала несколько кнопок на посудомоечной машине и повернулась ко мне с улыбкой. — Ты сегодня выглядишь счастливой.

— Ага. Сделала сюрприз для Сина.

— О, расскажешь? — Она подошла и наклонилась над островком.

Я улыбнулась и отложила бутерброд.

— Готовься.

Девушка улыбнулась и сложила руки вместе.

— Считай, уже.

Я подняла рубашку, и ее глаза округлились.

— Это больно?

— Черт, да, было больно. — Я расправила рубашку и откусила еще немного от бутерброда, когда Лаура украла у меня несколько чипсов.

— Думаешь, Тедди понравится, если я тоже сделаю?

Я рассмеялась.

— Начинаю думать, что плохо на тебя влияю, и мне это нравится.

В коридоре раздался громкий стук.

— Что это было? — Лаура склонила голову в сторону.

— Не знаю. Оставайся здесь. — Я выхватила нож из стойки и прошла в столовую. Прокралась к двери в коридор, держа нож наготове. Выглянув, я увидела Фарнса, лежащего в фойе.

— Вот дерьмо, Лаура! — Я бросила нож и побежала к Фарнсу. Он лежал на боку, кровь вытекала из раны на лбу.

Он попытался сесть, но я удержала его в лежачем положении.

— Не двигайся. Давай посмотрим, что с тобой.

Он указал вверх на лестницу, и его глаза закатились.

— Ребекка. Помоги ей.

— Помочь ей?

Лаура опустилась на колени и прижала кухонное полотенце к его лбу.

— Позаботься о нем. Я посмотрю, что с Ребеккой. — Я бросилась вверх по лестнице и помчалась по коридору третьего этажа.

Рыдания Рене отчетливо доносились из комнаты Ребекки. Я влетела туда и остановилась. Глава семьи Вайнмонт лежала неподвижно в своей постели, ее лицо было повернуто к солнцу, а глаза закрыты. Рене сидела рядом с ней, держа руку Ребекки между ладоней.

— Рене. — Я подошла и положила ладонь ей на спину. — Мне очень жаль.

— Она говорила со мной сегодня утром. Это была она. Настоящая она. Она сказала мне, что любит меня и мальчиков и попросила присматривать за тобой. А потом сказала, что хочет вздремнуть. — Рене поднесла руку Ребекки к губам и поцеловала. — Я думала, что она спит. Я даже не заметила. — Она погладила Ребекку по волосам. — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, вернись. — Ее наполненная слезами мольба разрывала мне сердце, но все, что я могла сделать, это побыть с ней, пока она плакала.

Я пододвинула стул к кровати и села, пока Рене разглаживала волосы Ребекки и разговаривала с ней. С губ Рене слетали такие красивые слова, которых я никогда в своей жизни не слышала. Любовь между ними была сильнее, чем я могла себе представить, и колодец скорби Рене, казалось, не имел дна.

Через некоторое время вошла Лаура. Поняв, что Ребекка ушла, девушка накрыла рот ладонью. Я встала и пошла к ней.

— Как Фарнс? — прошептала я.

— Он в порядке. Просто спустился по лестнице слишком быстро и поскользнулся. — Она не отрывала взгляд от Ребекки. — Он-н… она…?

Я кивнула.

— Иди позаботься о Фарнсе. Я побуду здесь с Рене.

Она вытерла глаза.

— Хорошо.

Прошло несколько часов, прежде чем я услышала знакомый рев мотоцикла. Тедди вернулся, Син и Люций, вероятно, с ним.

— Рене, дорогая. Я пойду, скажу им. Приведу их сюда через несколько минут, хорошо?

Мне не ответили.

Я вышла из комнаты и направилась в фойе. Тедди первым прошел через дверь. Улыбка на его лице исчезла, как только он увидел меня.

— Что? Что такое?

Сказать как-то по-другому было невозможно.

— Твоя мама. Прости, Тедди. Но ее больше нет.

Он посмотрел вверх по лестнице.

— Когда?

— Сегодня утром. — Я обняла его. — Мне жаль.

Вошел Синклер, Люций прямо за ним. Я пошла к Сину, его сильные руки обвили меня.

— Мама мертва. — Тедди провел рукой по волосам и начал подниматься по лестнице.

— Что? — Люций повернулся ко мне.

— Она ушла во сне этим утром. Мирно. Рене там с ней.

Син прижал меня к себе, его сердце бешено колотилось, как будто в него ввели адреналин. Люций последовал за Тедди на третий этаж.

— Во сне?

Я с трудом сглотнула.

— Да. Она мило поговорила с Рене сегодня утром и затем уснула. И не проснулась.

— Как Рене? Как она с этим справляется? — Он рассеянно потирал ладонями вверх и вниз по моей спине.

— Не очень. Я не смогла ее вытащить. Ты в порядке?

— Не могу сказать. Моя мама умерла, но…

— В смешанных эмоциях нет ничего плохого.

— У меня проблемы с эмоциями вообще. Ты меня как-то изменила. Прежде… Прежде я думал, что не способен вообще чувствовать… я не знаю, что это такое. Я не могу выразить это словами. — Он разочарованно вздохнул. — Там, где раньше ничего не было, сейчас я ощущаю боль.

Я отстранилась и встретилась с ним взглядом.

— Это скорбь.

Син провел рукой по моей щеке.

— Думаю, да. И я всегда знал, что она умрет. Предполагал, что это будет каким-то ужасным образом, — покачал головой он. — Но во сне?

— Это хорошо.

— Да. Полагаю, нам стоит пойти наверх.

— Я буду с тобой все время. Я здесь для тебя. — Встала на цыпочки и поцеловала его. — Что бы тебе ни понадобилось.

Он расправил плечи, взял мою руку и повел меня на третий этаж.