Свадебный огонь

Глава 15

Когда Кассандра очнулась, она лежала поперек седла двигавшейся лошади. Бенджамина за ее спиной уже не было. Вспомнив о том, что она видела до того, как потеряла сознание, она боялась снова открыть глаза. Призрак? Может быть, он появился как воплощение ее страха? Ведь Алекс мертв. Она слышала рассказ о том, как он погиб, видела его скальп. И все-таки у человека, который ее остановил, было лицо Алекса.

— Кассандра, ты слышишь меня?

Она крепко сжала глаза, вздрагивая от звука голоса. Это был голос Алекса.

— Мы не хотели тебя пугать, но нам нужно было обязательно тебя догнать.

«Я не верю призракам, — повторяла она про себя. — Наверное, это галлюцинации от голода и бессонницы. Такой случай был с одним воином-индейцем в деревне».

— Кассандра, пожалуйста, открой глаза.

«Хорошо», — подумала она и открыла веки. Совсем чуть-чуть. Она увидела Боуна, который скакал рядом. Бенджамин мирно спал в люльке за его спиной. Боун? Она была уверена, что он тоже погиб.

Человек, похожий на Алекса, продолжал с ней разговаривать:

— Мы сидели возле твоего лагеря целых три дня, ожидая удобного случая, чтобы освободить тебя. Когда ты вышла из вигвама и исчезла среди деревьев, мы тебя потеряли.

— Я считала, что ты погиб, — прошептала Кассандра.

— Почему?

— Индейцы рассказывали про убитых белых, и потом я увидела твой скальп.

— Боже мой, Кэсси, ты ошиблась.

Алекс обнял ее.

Вскоре они остановились у леса, чтобы переменить лошадей. Кассандра подошла к ручью.

— У нас мало времени, Кассандра, — осторожно заметил Алекс. — Если за тобой будет погоня, нам нужно успеть уйти на безопасное расстояние.

Кассандра кивнула и наклонилась над ручьем, смывая остатки прошлой жизни — пятна краски и высохшие на лице слезы. На память ей осталась только белая кобыла.

После двух дней пути Боун увидел, что за ними следует погоня. Кассандра не удивилась. Она и раньше не сомневалась, что Буффало Липер не позволит легко убежать своей новой жене.

Алекс все больше молчал. К Бенджамину он относился с какой-то настороженностью, боялся прикасаться к нему. Может, он не верил, что это именно его сын?

Кассандру охватило ощущение обиды и невеселых предчувствий.

Они спали прямо в седле, следя друг за другом. Останавливались только, чтобы напиться, покормить ребенка и поменять лошадей. Вскоре единственной ее мечтой стала возможность просто лечь на землю и выспаться.

На четвертый день этой гонки пейзаж стал меняться. Появились поросшие кедрами холмы, зеленые долины. Боун подстрелил дикую индейку, и они разложили возле ручья костер.

— Может, мы уже оторвались от погони? — с надеждой спросила Кассандра, вдыхая аромат свежего мяса. Она хотела предложить им бросить птицу в костер целиком, как это делали команчи. Но потом ей стало стыдно за свои появившиеся в примитивной жизни привычки, и она промолчала.

— Они от нас не более чем в трех часах ходу, — ответил ей Боун. — В последний раз с холма я насчитал шесть мужчин.

Кассандра, кормившая в этот момент Бенджамина, вздрогнула.

— Тогда почему мы остановились?

Алекс обернулся к Боуну.

— Объясни ей наш план.

Боун отрезал кусок дымящегося мяса.

— Нам придется разделиться, Кассандра. Если мы их не сумеем обмануть, нам придется трудно. Сейчас, здесь создадим видимость долгой стоянки. Пусть костер догорит до конца. А потом я возьму с собой двух лошадей, груженных камнями, чтоб казалось, что все лошади с седоками, и двинусь на юго-восток. А вы отправитесь к ручью в двух-трех милях отсюда, пойдете по его руслу и выйдете на каменистый берег. Там есть пещеры, и вы спрячетесь в одной из них. Алекс знает, где это. Будете в них сидеть до тех пор, пока не убедитесь, что индейцы ушли. Ну а потом пойдете на восток, к Бразосу.

— А как же ты, Боун? — заволновалась Кассандра.

Боун рассмеялся.

— Ни один индеец не в состоянии поймать меня, миссис. Алекс, ты пока собирай камни, а я переброшусь с твоей женой парой слов, потому что вряд ли мы еще увидимся.

Когда Алекс исчез за деревьями, Боун тихо сказал ей:

— Ни о ком на свете я так много еще не думал, как о вас с Алексом.

— Тогда не уходи. Вместе мы тоже сможем отбиться.

— Нет, миссис Кэсси. Сделаем, как я сказал. И разговор у нас сейчас не об этом.

— А о чем же? — Кассандре хотелось расплакаться.

— Ты обвиняешь Алекса в том, что с тобой произошло?

Она удивленно посмотрела в сухое и обветренное лицо этого загадочного человека, который был всегда так добр к ней.

— Ты имеешь в виду мой плен? Конечно же, нет.

Боун вздохнул.

— Он винит во всем только себя. Никогда не видел человека, который бы так мучил себя.

— Значит, он искал меня только из-за чувства вины?

— Нет, мэм, это не совсем так. Алекс любит тебя. Он винит себя в том, что не отправил к своей сестре. Может быть, и в том, что женился на тебе. Но сделал он все это по любви. Теперь он считает, что ты не простишь ему того, что случилось, и того, что он искал тебя так долго.

— А почему получилось так долго?

— Понимаешь, индейцы вели себя очень талантливо, и мы потеряли их след. Остались только слухи о том, что где-то живет белая женщина. Но мы продолжали искать. Алекс ни за что бы не бросил поиски.

— А другие где? Никодемус, Пинто? Они погибли?

— Нет. Они просто не пошли с нами.

Кассандра удивленно смотрела на него.

— И Никодемус тоже?

— Если я начну объяснять, ты только расстроишься, миссис Кэсси. Для тебя лучше будет помнить, что Алекс любит тебя и чувствует себя виноватым.

— Но, Боун, ведь он…

— Ты права, никакой вины его нет. Но если мужчина так думает, он и ведет себя соответственно.

Неожиданно Боун поднялся, срезал с индейки остатки мяса, разделил его, и через несколько минут все трое были уже на лошадях. Кассандра наклонилась и поцеловала Боуна в щеку. Алекс пожал ему руку. И они разъехались в разные стороны.

«Наверное, мы опять оказались в ловушке», — подумала она, направляясь в глубь пещеры с ребенком на руках. Алекс, забрав трех лошадей и ее ружье, ушел куда-то, чтобы можно было в случае необходимости вести стрельбу сверху вниз. Ей он оставил два заряженных револьвера.

— Никуда отсюда не уходи, — попросил он ее на прощание.

В пещере было холодно, сыро и пахло каким-то гнильем. Если ей суждено умереть, то очень не хотелось, чтобы это произошло именно здесь. Она поежилась и стала укачивать сына.

Неожиданно послышались чьи-то голоса. По мере их приближения она стала различать отдельные слова. Боже мой! Что она будет делать, если Алекса убьют? Опять останется одна. А вдруг ее снова вернут к индейцам? В мешочке на шее у нее теперь лежала бумага, что она — жена, а Бенджамин — сын Алекса, и они оба являются наследниками его имущества. Алекс велел ей в любом случае добираться до плантации в Дьявольском Лесу.

Совсем близко раздался голос Буффало Липера. Неужели они выследили Алекса? Она подавила в себе внутреннюю дрожь и заставила себя слушать дальше. Надо успокоиться, иначе может проснуться Бенджамин и его плач услышат.

— Я же говорил тебе, что их след был там, — произнес кто-то из индейцев.

— Нет, там была уловка. Я понял, что только одна лошадь ушла с седоком.

— Но здесь тоже никто не проходил, — вступил в спор еще один из индейцев. Он остановился совсем рядом с пещерой.

— Белая женщина не может быть настолько хитрой, — в голосе первого из говоривших прозвучало превосходство.

— Сколько мы еще будем гоняться за женщиной? В долине я видел след оленя. Может, лучше…

— Мы будем искать до того часа, когда солнце достигнет зенита, — прервал его Буффало Липер. — Если сегодня ничего не найдем, будем возвращаться. Может быть Элк Тус оказался более удачливым, когда пошел по другому следу?

Элк Тус. Оказывается, брат Беар тоже с ними. Бенджамин попытался захныкать. Испуганная Кассандра спустила блузку и стала кормить его.

— Ты ничего не слышал? — спросил один из индейцев.

— Нет. А что? Может ты боишься чьей-нибудь засады?

— Если Элк Тус найдет эту женщину, то Буффало Липер уже не увидит ее живой. Он ненавидит ее за ту клятву, что ему пришлось дать.

— А зачем было наговаривать на нее? — пробормотал Буффало Липер. — Ладно, вы двое отправляйтесь сейчас по другую сторону ручья.

Через некоторое время их голоса стали стихать. Значит, они собираются искать до полудня, а потом будут возвращаться. Кассандра прислонилась к сырой стене пещеры и закрыла глаза…

«Где же Алекс? — думала она. — Не обнаружат ли они лошадей? Вдруг они специально затеяли здесь этот разговор, чтоб выманить ее или спровоцировать тех, кто ее прячет? Слышал ли Алекс их?»

Время тянулось нескончаемо долго. В самой пещере стали раздаваться какие-то неясные звуки. Интересно, какие существа здесь живут? Свет, струившийся снаружи, постепенно стал меркнуть. Бенджамин крепко уснул у нее на руках. Скоро он проснется и снова может заплакать. Что ей делать? Ждать?

Надо думать о чем-нибудь другом. Надо читать наизусть стихи, которые она когда-то учила в пансионе матери. Она стала читать все подряд, все, что приходило на ум. Ей казалось, что прошли уже долгие часы. И вот снова послышались голоса.

— Ну, что у вас?

— Ничего.

— И у нас тоже.

— Посмотрите, надвигается гроза.

— Здесь недалеко есть поросший кустарником холм, — произнес Буффало Липер. — Может посмотрим там?

— Но куда, интересно, она могла исчезнуть?

— Ее и ребенка забрала к себе Птица, Несущая Гром.

— А лошадей тоже?

— Возможно, и так, — согласился Буффало Липер. — У нее были очень необычные глаза. Даже более синие, чем у моего брата.

— Скажи лучше, что ты уже хочешь в свой вигвам, к другим женам.

Буффало Липер рассмеялся. После этого голоса индейцев стали затихать, пока не исчезли совсем в раскатах грома. Начался дождь.

Через некоторое время появился промокший Алекс с лошадьми.

— Кажется, они ушли насовсем, — пробормотал он. — Я слышал, что они собирались пройти еще вверх по течению, а затем вернуться.

— Они решили, что меня забрала Птица, Несущая Гром.

— Что это означает? — Алекс удивленно смотрел на нее.

— Это означает, что я — женщина, обладающая сверхъестественными силами, и связана с магией грома и молний.

— Ты, наверное, очень испугалась, Кассандра? — Он посчитал, что она сейчас немного не в себе.

— Я уже привыкла к страху.

Он положил свою ладонь поверх ее руки.

— Я очень хочу сделать все, чтобы ты жила без страха.

Во второй половине следующего дня они добрались до Бразоса.

— А куда потом, Алекс?

— В Дьявольский Лес.

Какое зловещее название. Ей представилась чаща, лесной полумрак, чудовища из мифов. Интересно, почему у плантации такое название? Скорее всего, так назвали это место рабы.

— Сколько нам еще осталось?

— Трудно сказать. Сотни две миль или больше. Ты, наверное, очень устала? Сегодня вечером поставим лагерь.

Днем Алексу удалось подстрелить оленя. Он сразу же разделал его и лучшее мясо погрузил на свободную лошадь. Кассандра собрала хворост и, пока полоски мяса жарились на огне, накопала съедобных корней, отмыла их в ручье и запекла в золе. К этой еде она добавила из своего мешка несколько горстей винограда. «Получается неплохой ужин», — подумала она, ощущая на себе любопытный взгляд Алекса.

— Ты успела многому научиться, — тихо сказал он. — Я с трудом узнаю тебя.

«И я тоже, — подумала Кассандра. — Было время, когда ты не скупился на объятия».

Она спустила блузку и стала кормить грудью Бенджамина. Алекс продолжал наблюдать за ними.

— Может быть, я стала уродиной? — довольно резко спросила она.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты все время как-то странно смотришь на меня.

— Наоборот, Кассандра, ты стала еще прекраснее.

— Сомневаюсь. Правда, я не видела зеркала уже много месяцев. Я даже не знаю, сколько месяцев мы не виделись.

— Около восьми. Ты сейчас просто прекрасна, как золотой солнечный луч, — Алекс замолчал. — Почему ты изменилась в лице?

— Все в порядке.

Он сказал так, как говорил Брейв. На душе стало тяжело.

— У тебя изменилась фигура, стала очень женственной.

— Ты хочешь сказать, что я потолстела. Но это загадка для меня.

— Почему?

— Потому, что я часто голодала.

Взглянув на него, она пожалела о том, что сказала.

— Ты не хочешь рассказать мне обо всем? — неуверенно спросил он.

Боун был прав. Он действительно очень переживает за все, что с ней произошло. Но что рассказывать? Как рассказать о Блэк Рейн? Он никогда не поймет, что самым родным человеком ей стала бежавшая с плантации черная рабыня. А что сказать о Брейве?

— Нет, Кассандра, я не заставляю тебя. Наверное, это тяжело рассказывать. Я только хочу, чтобы ты поскорее освободилась от этих воспоминаний. — Он коснулся ее руки возле головки Бенджамина. — Я очень хочу, чтобы вы жили счастливо, — неуклюже закончил он. — Ты и Бенджамин.

«А ты сам, Алекс? — подумала она. — Разве ты не муж и отец? Или все-таки вместо любви к нам осталась жалость?»

— Значит, вы — белые? — вместо приветствия произнесла молодая дама, держа в руках мушкет.

— Извините за беспокойство, мэм, — ответил Алекс. — Я — Александр Харт, а это моя жена и наш сын.

Женщина внимательно рассматривала Кассандру в ее индейской одежде с походной люлькой ребенка.

— Она только что сбежала от команчей, — объяснил Алекс.

— Боже! — воскликнула дама и опустила руку, державшую мушкет. — Какая бедняжка! — Она смотрела на Кассандру теперь с явной жалостью.

Это же чувство испытывала Кассандра, глядя на нее: у дамы были растрепаны волосы, руки и ноги очень тонкие, а большой живот выдавал очередную беременность, потому что трое ребятишек уже цеплялись за ее юбки, хотя сама она была еще очень молодой.

Обрадованная появлением еще одной белой женщины, Тилли Бэттс, так звали эту даму, провела их в комнату и послала старшего мальчика за отцом. Кассандра огляделась по сторонам. Грязные полы, полуразрушенный камин, щели в бревенчатых стенах, заставлявшие семейство страдать от холода зимой. В углу стояла кровать, прикрепленная к стене, но опирающаяся еще и на одну кривую ножку.

«Эти люди живут хуже команчей», — подумала Кассандра. Чуть позже за обедом ей предложили сало, зерновую лепешку и еще, как гостям, черную патоку, что еще раз убедило ее в бедности семейства.

— Ты, наверное, очень испугалась, когда попала к этим красным дьяволам, — прошептала ей Тилли за столом, пока ее муж хвастался Алексу большим урожаем зерновых.

— Я научилась там строить вигвамы.

Кассандра захотела, чтоб она поменяла тему.

— Вы хорошо отделались, миссис, — обратился к ней вдруг Руфус Бэттс. — Когда на наших соседей напали индейцы, они сняли скальпы и с мужчины, и с женщины, и с ребенка.

«На что он намекает?» — подумала Кассандра.

— Ну а что слышно про статус нашего штата? — спросил Алекс.

— Предложено присоединиться к северным Штатам. Через месяц, как рассказал один парень, в Вашингтоне будут обсуждаться условия объединения.

— Будут дураками, если не согласятся, — нахмурившись, пробормотал Алекс.

— Я тоже считаю, что присоединяться надо немедленно, — согласился Бэттс.

— Думаю, что вы можете остаться у нас на несколько дней, — предложила Тилли. — Я уже и забыла, когда в последний раз видела белую женщину.

— Вы очень добры, миссис Бэттс, — вежливо возразил Алекс. — Но нам надо отправляться уже завтра.

— Не надо торопиться, — заметил Руфус. — К западу от нас много неплохой земли. Может быть, вы захотите обосноваться здесь.

— У нас уже есть земля, — неопределенно заметил Алекс.

— Где именно?

— Выше Бразории.

— В стране рабов?

Кассандра заметила, как изменились лица хозяев. Через несколько минут чета Бэттсов отправилась спать в детскую, а Кассандра очутилась на приставной кровати рядом с мужем. Так близко они еще не лежали со времени ее освобождения из индейского плена. Но он сразу же отвернулся.

Похоже, он больше не хочет ее. Конечно, он подозревает, что там она спала с индейцами, и ему неприятно все это. Кассандра беспокойно вертелась в постели, а Бенджамин, лежавший между ней и бревенчатой стенкой, долго хныкал, пока заснул. Кассандра прижала его к себе и стала думать о своих детях. Что, если она опять беременна, и теперь от Брейва? Сколько времени прошло, как у нее опять пропали месячные? Она потеряла счет дням, поскольку в ее прошлой жизни это почти не имело значения.

Если у нее опять беременность, что тогда? Он бросит ее? Или будет молчаливо укорять ее? Завтра она отправится с ним в неизвестность. Что с ней будет в этом другом мире?

Она проснулась перед рассветом, потому что зашевелился Бенджамин. Они с сыном лежали в объятиях Алекса. Она ощутила тепло его тела и вспомнила ночи, проведенные вместе под открытым небом, когда звезды напоминали капельки дождя, попавшие под луч света.

Почувствовав ее эмоциональный взрыв, Алекс обнял ее еще крепче и поцеловал в плечо. В этот момент зашевелился мальчик, и Алекс вынужден был убрать руку, пробормотав что-то о счастье отцовства. Потом он потянулся, сел и сказал:

— Надо собираться. В этом доме нам, пожалуй, уже не рады.

Это было действительно так. Вечером, уходя спать, Руфус заметил.

— Меня совсем не интересуют рабовладельцы.

— Мои рабы живут лучше, чем они, — раздраженно сказал Алекс, когда они уже пробирались по полю с плохо выкорчеванными остатками деревьев.

— Конечно, они живут бедно. Но, в отличие от рабов, они свободны, — резко заметила Кассандра.

— Не всякий мечтает о свободе. Иногда полный желудок и крыша над головой поважнее этого.

— Я теперь знаю, что такое рабство и плен. И все это время, голодная или сытая, я мечтала только о свободе.

— Извини меня, Кассандра. — Он понял, что неосторожно обидел ее. — Прости за то, что с тобой произошло.

— У тебя нет необходимости просить у меня прощения, Алекс, — спокойно заметила она. — Все это случилось не по твоей вине.

— Возможно, ты и не винишь меня, но я сам ощущаю свою вину. Мне нельзя было тогда оставлять тебя одну.

— Алекс, но ведь это я не хотела, чтоб ты отправлял меня к…

— В той ситуации твое мнение было не так уж важно.

В ее взгляде мелькнуло удивление, а потом возмущение.

— И мое, впрочем, тоже. Ты должна была уехать. Но теперь уже ничего не изменишь. Я только знаю, что должен позаботиться вдвойне о вашей с сыном безопасности.

— Алекс, но я не хочу жить на этой плантации. Ты же знаешь мое отношение к рабству.

— Надо признать, что пока все складывается именно так. Постепенно ты привыкнешь.

— Ни за что! И как все это воспримут твоя сестра и ее муж?

— Все, что у них есть, наполовину мое. И в Бразории есть адвокат, защищающий мои интересы.

— Но ведь тебе и самому не нравилось там жить.

— Да, мне надоело уговаривать шурина не проигрывать доходы от плантации, а сестру прекратить меня воспитывать. И все-таки это мой дом, и пока мы будем там жить.

— Мне не нравится даже название этого места.

— Это название случайно дала ему сестра. Она сказала мужу, что не собиралась по его милости забираться в дремучий лес, и только дьявол может надеяться, что она останется там жить. Так Джим Филипп и назвал это место — Дьявольский Лес.

Кассандра попыталась убедить его, что можно обустроиться и в другом месте, например, в Массачусетсе. Там у нее остались дом и деньги. Алекс пообещал принять это к сведению, но позднее.

— Он теперь будет спать всю ночь?

Кассандра кивнула, укутывая ребенка.

— Тогда иди ко мне.

Алекс растянулся на одеялах. Кассандра неуверенно подошла к нему и легла рядом. Что дальше? Может он приготовил для нее еще одну лекцию о плантаторах и рабах?

— Ты готова выполнять свои супружеские обязанности или еще не совсем? — негромко спросил он.

Кассандра вздрогнула и заглянула ему в глаза. Нет, любящие мужья смотрят иначе.

— А ты… ты меня захочешь?

— Конечно.

— Даже, несмотря на…

— Несмотря на что?

Кассандра стала внимательно рассматривать свои ладони. Настал момент, которого она боялась больше всего. Но ведь все равно придется об этом говорить, рано или поздно.

— Может быть, тебе еще нужно время?

— Скорее всего, ты прав, — вздохнула она. — Но не по причине, о которой думаешь ты. — Она поняла, что придется все равно говорить сейчас правду. — Алекс, после рождения Бенджамина я была третьей женой военного вождя.

Она увидела, как он изменился в лице.

— И может быть, у меня от него будет ребенок. — Она замолчала и стала кусать нижнюю губу. — Я не знаю точно, но это возможно. И если теперь я… то есть мы… в итоге мы никогда не узнаем…

— Чей это будет ребенок? Ты считаешь себя беременной?

— Я не знаю.

Алекс вздохнул.

— Надо просто сориентироваться в датах.

— Я понимаю, — в голосе Кассандры прозвучала печаль. — Но беда в том, что я уже давно не слежу за месяцами. Я даже не знаю, лето сейчас или осень.

— Почти осень, — рассеянно заметил он и снова замолчал.

Кассандра села возле него, не понимая, как лучше ей сейчас поступить — уйти или оставаться.

— А может быть, нам и не нужно знать всего этого? — неожиданно сказал он. — Если ты не против, сделаем вид, что ничего не было, а там будь что будет.

— Тебе действительно хочется быть со мной? — удивилась она.

— Кого бы ты ни родила, ребенок все равно будет похож на одного из нас.

Она с изумлением уставилась на него, а потом рассмеялась.

— А вот так ты мне нравишься еще больше, — радостно сказал Алекс, целуя ее так, что у нее сразу же закружилась голова.

Потом он внимательно осмотрел ее индейскую одежду.

— Ты не будешь возражать, если я сниму с тебя все это? Ты даже представить себе не можешь, как часто я мечтал о тебе. Мне и сейчас еще кажется, что это только сон, и я все время боюсь потерять тебя.

— Милый мой, Алекс, — вздохнула она и прижалась к нему всем телом. Ею тоже вдруг сразу овладел настоящий любовный голод. И они вдвоем, соскучившись друг без друга в течение долгих месяцев, никак не могли утолить эту страстную тягу любить без оглядки на что бы то ни было. Все вокруг не имело никакого значения. Только они вдвоем, и блаженство их любви.

Когда потом, уставшие и счастливые, они молча лежали рядом, Кассандра впервые подумала о том, что все неприятности, наверное, забудутся, и они преодолеют свои трудности.

— Знаешь, моя родная, — Алекс приподнялся и, опершись на локоть, заглянул ей в лицо. — Мне показалось, что у индейцев ты научилась не только строить вигвамы.

Она едва не вспылила. Как он может говорить ей такие вещи? Но Алекс, смеясь, добавил:

— Я не жалуюсь. Я делаю тебе комплимент. Ты стала еще лучше.

— Алекс! — Она не могла сдержать удивления. Неужели он не ревнует? Она привстала и потянулась к своей одежде.

— Не надо, — он отбросил ее одежду в сторону. — Мы с тобой в пустом лесу, а костер еще хорошо горит. Не надо, не одевайся. — Он обнял ее за талию. — Я просто обожаю тебя, Кэсси.

— Я боюсь, что это только сегодня. А завтра ты все обдумаешь и неизвестно, простишь ли меня.

— Я любил тебя и раньше, Кэсси. Но мне всегда казалось, что я слишком стар для тебя. Теперь, однако… — он усмехнулся, — я вижу, как ты повзрослела.

Глава 16

Новое убежище показалось им роскошным дворцом по сравнению с бревенчатым сараем четы Бэттсов. Квентин и Эфемия Мак-Ивен выстроили даже псарню. В доме было несколько комнат, а рядом под крышей небольшой загон с сельскохозяйственными орудиями. По двору носились гончие и дети Мак-Ивенов. С семьей жил брат Квентина — Робби. Со всех сторон ферму окружали поля с хлопчатником и кукурузой, отвоеванные у леса. Братья готовили для отправки на плоту недавно собранный урожай хлопчатника. Продавали его в Вашингтоне.

Они предложили Алексу проживание, одежду, питание и поездку с ними вниз по реке в обмен на лошадей, и после недолгих торгов он согласился.

Его жена, Эфемия, невысокая женщина с выступающей вперед, как у голубя, грудью, заправляла всеми домашними делами. Она посмотрела на Кассандру неодобрительно, когда узнала, что та была в плену у индейцев. С подозрением осмотрев Бенджамина, она заметила, что он тоже очень похож на индейца.

— Он похож на Алекса, — возразила Кассандра. — Он только родился во время моего плена у индейцев.

Пронизывающий взгляд Эфемии, как показалось Кассандре, читал все ее тайные мысли, в том числе и о новой беременности.

— А где вы и мистер Харт заключали свой брак? — с кислым видом спросила Эфемия.

— Торговая точка Уэббера на Тринити, — хмуро ответила Кассандра.

— Но там нет священников, имеющих право совершать такие обряды.

— Мы вступили в брак по взаимному согласию, — тихо сказала Кассандра. — А потом у нас была церемония недалеко от Сан-Антонио.

— Проведенная католиком? — в ужасе воскликнула Эфемия. — Но этот брак не имеет силы перед лицом Господа нашего!

— А перед лицом закона имеет, — отрезала Кассандра.

Ей надоели менторский тон и чрезмерное любопытство хозяйки. Если бы она могла выбирать, то уже назавтра покинула бы этот дом. Но Алекс договорился плыть по реке, а миссис Мак-Ивен собиралась обязательно отвести всех на воскресную службу.

Кассандра согласилась. Она уже два года не была в церкви. Неожиданно для всех Эфемия преподнесла им сюрприз.

— Брат, эти двое уже давно живут во грехе, — подталкивая их к священнику, сообщила она.

Кассандра едва не задохнулась от негодования. А Алекс удивленно поднял брови.

— Их лучше поженить прежде, чем их бессмертные души окончательно потеряются для церкви.

— Конечно, — согласился брат Крэйги, самодовольно просовывая большие пальцы в карманы своей рясы, которая сидела на нем как мешок.

— Мы уже женились дважды, — сердито заметила Кассандра. — Один раз просто по согласию…

— Такая женитьба есть не что иное, как приглашение ко греху, — заявил священник, — а не заключение брака перед небесами.

— …и один раз нас венчали, — закончила она.

— Католический священник? Вы что, католики? — Он выглядел еще более оскорбленным, чем Эфемия за день до этого.

— Конечно, мы согласны. Жените нас еще раз, — Алекс с трудом сдерживал смех. — Но, наверное, нельзя жениться слишком много раз, правда, Кассандра?

— Брак есть святое таинство, а не повод для насмешки, — напыщенно ответил брат Крэйги.

— Тогда давайте, валяйте побыстрее, брат, — улыбнулся Алекс.

Так они вступили в брак по третьему разу, а сама она даже в четвертый, если вспомнить о том, как Брейв вручил ей белую лошадь. «Я становлюсь профессиональной невестой», — подумала Кассандра.

— Вы согласны? — переспросил ее брат Крэйги, так как она пропустила его вопрос.

— Согласна, — отрезала она.

Никому из присутствующих на церемонии не понравился затянувшийся поцелуй, которым Алекс решил завершить эту процедуру. Священник что-то пробормотал о необходимости борьбы с чересчур выраженным вожделением. В ответ на это Кассандра обняла своего мужа и пылко поцеловала.

Потом был целый поток желающих признаться в собственных грехах и таким образом спасти себя. Спасение включало и омовение в грязной воде Бразоса. Когда все это закончилось, Эфемия тоном, не терпящим возражений, предложила:

— А теперь вам нужно покаяться в своих грехах.

— Каких грехах? — удивилась Кассандра.

— В прелюбодеяниях с ним, — она кивнула в сторону Алекса, который в тот момент обсуждал виды на урожай хлопка с братьями Мак-Ивен. — И одному Богу известно, что вы там делали, у команчей.

— А что я делала? — разозлилась Кассандра. — Я была в плену. Единственное, чего я там хотела, так это сохранить жизни себе и ребенку.

— Вы до сих пор носите одежду индейцев.

Кассандра замешкалась.

— Это потому… что другой у меня нет. Или вы считаете, что лучше было бы ходить голой?

— У вас злой язык, моя дорогая, и грешное прошлое.

«Да это ты — злюка, — подумала Кассандра. — Сколько еще таких, как она, будут относиться ко мне с презрением?»

Когда Кассандра увидела наскоро связанный плот, ею овладел настоящий страх. Он был без руля. Братья Мак-Ивен собирались, пользуясь только шестами, доставить их в Вашингтон, продать там, кроме хлопка, и бревна, а назад возвращаться уже пешком.

Поскольку обо всем договорились заранее, Кассандре оставалось только шагнуть на плот. У нее сразу появилось нехорошее чувство: ей казалось, что вряд ли они доберутся до места назначения.

Вырвавшись из-под дурного влияния Эфемии, братья Мак-Ивен вели себя совсем иначе. Они оказались веселыми компаньонами, может быть, даже чересчур веселыми. Едва их плот прошел первый речной поворот, как они извлекли из тайника целый кувшин самодельной водки и сразу же выпили его.

— Не переживай, — прошептал ей на ухо Алекс, когда наступил его черед отдыхать от работы с шестом. — Я узнал, что они не первые, кто добирался на таком плоту до залива.

— А сколько женщин и детей при этом выжило? — пробормотала Кассандра.

Алекс засмеялся:

— Я не позволю вам утонуть, Кэсси. Еще немного, и ты будешь спать на пуховом матрасе и носить красивую одежду.

— А где ты ее раздобудешь?

После той реакции, которую произвел ее наряд во время воскресной службы, ей не хотелось встретить сестру Алекса в таком виде.

— У меня есть знакомые в Вашингтоне. Совершим там какой-нибудь обмен или я возьму у них в долг.

— Интересно, какие фасоны сейчас в моде?

Она так долго носила одежду мужчин или индейские платья, что уже не могла себе представить, как она наденет платье белой женщины.

Как и обещал Алекс, ночь она провела в мягкой постели в доме Артура Уолла — друга Алекса по военным приключениям. Бенджамина положили в колыбель. Он не возражал и спал так же крепко, как и всегда.

Миссис Уолл взяла Кассандру под свое покровительство. Она сразу же послала за портнихой, и вскоре у Кассандры появились новые платья, перешитые из гардероба хозяйки. Изготовили ей и корсет, примерив который, она с удовольствием вспомнила удобство одежды команчей. Ради праздничного обеда, в честь их приезда, голову Кассандре украсили несколькими локонами.

На обед были приглашены известные люди Техаса — мистер Том Раск, Пинкни Хендерсон и Ван Зандт.

Кассандра внимательно вслушивалась в разговор о новой конституции. Самым интересным показалось ей предложение сохранять за замужними женщинами права на их собственность, полученную до брака.

— Невероятно! — заметил Алекс, усмехаясь.

А Кассандра подумала, действительно ли он огорчается, что не сможет свободно пользоваться ее массачусетским наследством? Может, придет время, и оно ей тоже понадобится? В жизни случаются очень неожиданные перемены.

Она почувствовала, что ее слегка подташнивает, хотя виною могла быть и обильная еда, от которой она совершенно отвыкла.

— А как насчет рабства, мистер Хендерсон? — спросила Кассандра. — Оно по-прежнему сохранится в Техасе?

Алекс подал ей предупредительный знак, и она решила не трогать больше эту щекотливую тему. Ей захотелось подняться наверх, снять корсет и забраться в постель с непривычно чистыми простынями.

— Когда ты собираешься в Дьявольский Лес, Алекс? — спросил Том Раск.

Вопрос Кассандры так и остался без ответа.

— Надеюсь, завтра. Я заказал плоскодонку.

Она посмотрела на мужа с удивлением. Он не сказал ей ни слова о столь быстром отъезде.

— Почему ты не хочешь дождаться парохода? — спросил один из плантаторов. — По-моему, плоскодонка — не очень подходящий способ путешествия для леди.

Он сделал полупоклон в сторону Кассандры, отчего она едва не рассмеялась. Плантатор, очевидно, и представить себе не мог, где эта благовоспитанная леди успела побывать за прошедший год. Да и вряд ли плоскодонка, несмотря на все ее изъяны, была более опасным и неудобным средством передвижения, чем плот, управляемый пьяными братьями Мак-Ивен. Она вспомнила, как Робби Мак-Ивен миль за пять до Вашингтона свалился в воду, и его брат вылавливал его в реке, после чего, к ее удивлению, они не расстроились, а, наоборот, развеселились.

— Плоскодонка? — удивилась миссис Уолл. — Вам понадобится зонтик от солнца, моя дорогая.

«Интересно, как, по ее мнению, мне удалось так загореть? — подумала Кассандра. — Ведь не под зонтиком же». Она мысленно представила себе реакцию Токин Кроу на появление ее с зонтиком.

— О чем это ты смеялась за обедом? — спросил ее чуть позднее Алекс.

— Так, всякая ерунда.

Она старалась не напоминать ему лишний раз о своей жизни у команчей, тем более что, возможно, скоро ей еще придется расхлебывать более серьезные результаты этой жизни.

— В этом платье ты выглядела очень красивой, — он провел пальцем по ее обнаженным плечам. — Ни один мужчина за столом не сводил с тебя глаз, дорогая.

— И ты тоже?

— Я больше всех. — Он наклонился и поцеловал ее в шею. — Несколько дней нам придется плыть в лодке вместе с гребцами. Ты не будешь возражать, если мы воспользуемся отпущенным нам временем?

Кассандра не стала спорить. Не спеша, она начала раздеваться. Ему очень шел черный строгий костюм, но она знала, что под ним скрывается сильный, мужественный охотник на диких лошадей, когда-то спасший ей жизнь. Так уж случилось, что именно Брейв разбудил ее женскую чувственность, но она всегда любила своего мужа, и это было нечто другое.

Алекс уже заснул, а Кассандра все еще лежала, вспоминая свой разговор с капитаном Ральфом Хокинсом, бывшим техасским рейнджером. Тот был немало удивлен, что Алексу удалось найти ее.

— Разве это так сложно? — спросила она, думая о своей дочери.

— Почти невозможно, мэм, — ответил капитан. — Из многих женщин и детей, похищенных команчами, вернуть удалось совсем мало. Обычно такие попытки кончались смертью тех, кто искал.

Мысли о потерянной дочери все время мучили ее. Но если бы она рассказала Алексу, он наверняка бросился бы искать девочку. И что в итоге? Так она могла потерять и мужа. Что же оставалось делать?

Слезы непроизвольно текли по ее лицу.

Плоскодонка оказалась длинным и узким суденышком с заостренными концами, большим рулем и вполне приличной каютой с окнами, мебелью и печкой. Алекс велел ей не появляться на палубе, так как команда состояла далеко не из джентльменов. В каюте было грязно, и она подумала, что вряд ли сможет добраться до дома Алекса в респектабельном виде.

Путешествие по воде было полно неожиданностей: песчаные мели, низко свисавшие ветви деревьев, завалы из бревен. К концу пути Алекс заметно помрачнел.

— Долго еще до места? — спросила Кассандра.

— Достаточно скоро, чтобы помешать моему родственнику проиграть в карты весь урожай.

— Ты оставишь меня там? — в ее голосе звучала тревога.

— Вряд ли моя сестра хуже команчей. Во всяком случае, там ты будешь в полной безопасности. И она поможет тебе с Бенджамином.

— У твоей сестры есть дети?

Она вдруг подумала, что почти ничего не знает о своей новой родственнице.

— У нее их было шестеро. Двое умерли при родах, один получил смертельный ожог, когда ему было года полтора, третий погиб от желтой лихорадки, когда они выезжали по делам в Гальвестон. Еще один — от скарлатины. И последний — во время наводнения.

— О, боже мой! — крикнула Кассандра.

Страшно было представить, что пережила эта женщина.

— За смерть Миранды она винит меня, — с горечью заметил Алекс. — Она считает, что я не должен был отправляться воевать, а быть рядом с ними, когда они бежали от мексиканской армии. Тогда Миранда осталась бы жива.

— А что с ней случилось?

— Она утонула при переправе через реку.

— Алекс, все, что ты рассказал, ужасно.

— Да, в то время погибло много людей. Но Элоиза все-таки была с мужем и не испытывала материальных трудностей.

Кассандра наклонилась к спавшему Бенджамину. Все-таки нельзя рассказывать Алексу о потерянной дочке. Это добавит ему ощущение вины.

Она посмотрела в окно каюты. Всюду, где они проплывали, черные люди по берегам собирали урожай хлопка. Они работали не разгибаясь. Их заунывное пение тяжелым камнем ложилось на душу.

Некоторые поля были уже почти убраны, и только кое-где виднелись оставшиеся белые комочки. Еще по пути им попадались хлопкоочистительные машины и дома, стоявшие на холмах или в зеленых рощах.

Роскошь особняков плантаторов поражала, особенно на фоне тяжелого труда темнокожих женщин и мужчин, создававших эти богатства. Как может Алекс спокойно воспринимать все это? И как ей жить в одном доме с его сестрой, которая сознательно выбрала для себя такую жизнь?

Прошло два дня. За это время Алекс пообещал ей, что они не останутся в доме сестры, а устроятся рядом, в доме управляющего.

— До своего отъезда я жил там, — мрачно сообщил Алекс. — И туда же хотел бы вернуться. Но хочу предупредить тебя, что это небольшой бревенчатый дом, без роскоши.

— Я думаю, что в любом случае такое жилье лучше, чем вигвам.

— Что за чертовщина! — воскликнул Алекс.

Они стояли на причале и рассматривали возвышавшийся на холме великолепный белоснежный особняк в греческом стиле, с колоннами и галереями.

— У нас много новостей, мистер Алекс, — произнес вместо приветствия подошедший к ним старый негр.

— И, по-моему, не все хорошие, — тихо ответил Алекс. — Вижу, что появился шикарный дом, но до сих пор не убран урожай.

— Соберем. Зачем торопиться?

— А если пойдет дождь? — удивился Алекс.

— Тебя долго не было, мистер Алекс, — добавил старик. — И после твоего отъезда дела не всегда шли хорошо.

Несколько темнокожих ребятишек побежали к особняку, чтобы сообщить о возвращении Алекса, и к моменту их появления у парадного входа перед ними появилась маленькая женщина в черном и стала ждать их приближения.

Когда они уже поднялись по лестнице, женщина, наконец, произнесла:

— Вижу, что ты вернулся домой еще беднее, чем уезжал, Алекс.

— Ты, как всегда, ошибаешься, Элоиза. Я разбогател на жену, сына и достаточное количество земли, чтобы организовать еще свое собственное дело.

— Ну и где эта земля? — в голосе ее прозвучал сарказм. — Среди бизонов и диких индейцев?

— Совершенно верно. А где Джин Филипп? Я вижу, что он, как всегда, не спешит заниматься хозяйством.

— Джин Филипп мертв. Он был убит почти два года тому назад. — Она повернулась и, прошелестев юбками, повела их в дом.

«Она даже не удостоила меня взглядом», — подумала Кассандра.

— Похоже, мы прибыли вовремя, — сухо заметил Алекс. — Моя сестра вытворяет здесь что-то несусветное: строит новый особняк, вместо того чтобы убирать урожай.

«Кажется, она никак не ждала в это время Алекса, — мысленно рассуждала Кассандра, усаживаясь за длинный стол из розового дерева вместе с Алексом, Элоизой и мистером Каттером — новым управляющим. Последний оказался еще одной новинкой этой усадьбы. — Значит, им придется пока жить вместе с Элоизой».

Новый особняк вблизи еще больше поражал роскошью. Кассандра считала, что у них был далеко не бедный дом в Кембридже, но этот можно было назвать образцом расточительства и жажды богатства. В комнатах лежали ковры из вельвета, окна украшали занавеси из голубого дамасского шелка. В столовой стоял громадный резной буфет с мраморным верхом, а над головами висела большая медная люстра из многочисленных свечей.

На столе лежали горы столового серебра, фарфоровой посуды, в роскошных подсвечниках стояли свечи.

Алекс был удивлен не меньше, чем она сама. Но когда за их спинами выросли слуги-негры, разносившие блюда, его удивление переросло в раздражение. В это же время темнокожие дети в домотканых нарядах обмахивали всех обедающих веерами.

— Не кажется ли вам, что Кассандра одета не совсем подходящим образом для простого семейного обеда? — насмешливо спросила Элоиза.

— У меня пока не слишком разнообразный гардероб, Элоиза, — резко ответила Кассандра. — На мне платье, которым меня любезно снабдила миссис Уолл, когда мы останавливались у друзей Алекса. Может, для простого обеда лучше подошла бы одежда команчей?

Алекс слегка улыбнулся.

— Завтра наша портниха начнет работу над твоим гардеробом, Кэсси.

— У вас даже есть своя портниха? — удивилась Кассандра.

— Сара, я полагаю, на месте?

— Нет. Она умерла, — ответила Элоиза.

На лице родственницы Кассандра заметила выражение удовлетворения.

— Что с ней случилось? — голос Алекса прозвучал металлически.

— Просто умерла и все, — пробормотала его сестра.

— Ты расскажешь сама, или я выясню у других?

Элоиза ничего не ответила. И Алекс обратился к Джозефу:

— Приведи сюда тетушку Хэппи.

— Слушаюсь, мистер Алекс, — сказал среднего возраста негр и вышел из комнаты.

Элоиза была в ярости. Мистер Каттер откашлялся и принялся за турнепсы в масле.

— Что-то не в порядке с обедом, мистер Алекс? — спросила вошедшая полноватая негритянка спокойным тоном.

— Тетушка Хэппи, — Алекс поднялся со стула и, подойдя поближе, обнял ее. — Расскажи мне, что случилось с Сарой?

Женщина взглянула на Элоизу.

— Она вскрыла себе вены.

Алекс побледнел.

— Когда умер мистер Филипп, Сару собирались продать на сторону, но не вместе с детьми, — продолжила тетушка Хэппи. — Она плакала, что так она никогда больше не увидит своих детей. Потом вскрыла себе вены.

— Разве нельзя было продать ее вместе с детьми? — Алекс со злостью посмотрел на сестру.

Элоиза долго молчала. Потом ответила:

— Джефферсону Полларду не были нужны ее дети.

«Джефферсон Поллард? О, боже мой! — подумала Кассандра. — Какое совпадение? Именно от этого человека бежала Блэк Рейн».

— Неужели ты собираешься продавать своих работников этому негодяю?

Когда Элоиза опять ничего не ответила, Алекс вдруг спросил:

— Никто до сих пор не сказал мне, что же случилось с Джином Филиппом. Он что, тоже вскрыл себе вены?

— Миссис Элоиза не хотела бы говорить…

— Каттер, я — совладелец этой плантации, — оборвал его Алекс. — И в мое отсутствие здесь распоряжались моими деньгами, причем без моего согласия. И я имею право знать, что здесь произошло.

— Он был убит на дуэли.

— Из-за женщины или из-за долгов?

Кассандре стало немного жаль Элоизу. Это был уж очень жесткий вопрос. Наверное, поэтому все молчали.

— Кто же убил его?

— Джефферсон Поллард, — пробормотала Элоиза.

— Этот человек убил твоего мужа, а ты согласилась продать ему Сару?

— Я не собиралась от нее избавляться, но Джин Филипп проиграл ее в карты и отказался платить.

— Значит, дуэль была связана с Сарой? Поллард, очевидно, был вне себя, что не получил ее?

Элоиза пожала плечами.

— Он и сам умер через короткое время.

— Неплохое завершение истории, — тихо отреагировал Алекс.

— Знаете, два последних года Домьер вообще отошел от дел, — вмешался опять Каттер.

— Зато вы здесь хорошо распорядились, отгрохав эту махину. Меня интересует, тратили ли вы мои деньги? За моими интересами здесь должен был следить Колби Робинсон.

— По соглашению, Алекс, твоя половина доходов должна быть вложена снова в Дьявольский Лес, — сестра отложила в сторону вилку. — А этот дом является частью нашего имения.

Алекс буквально вскипел от такого заявления.

— Ты знала, Элоиза, что я всегда был против расточительства. Я вижу, ты недалеко ушла от поступков твоего мужа.

— В конце концов, я имею право на достойную жизнь! — закричала Элоиза. — Где ты был, когда я здесь одна мучилась, а дети умирали?

— Никто не утверждает, что тебе было легко, но ведь ты знала, что выходишь замуж за негодяя.

Напряжение в комнате нарастало.

— Каттер, почему никто не убирает хлопок?

Каттер покраснел и отложил вилку.

— Рабочие сейчас заняты другим, — отрезала Элоиза.

— Что может быть важнее сбора урожая? — удивился Алекс. — А если пойдут дожди и хлопок останется на полях?

— Площадь вокруг дома нуждается в планировке. И делать это нужно немедленно, — громко ответила Элоиза.

— Завтра мы начнем сбор хлопка! — объявил Алекс.

— Не посмеешь.

— Если ты будешь мне мешать, Элоиза, я подам на тебя в суд за растрату совместных средств. После такого процесса вход в высшее общество для тебя будет закрыт навсегда.

Элоиза побледнела.

— Мне предстоит принять важного гостя.

— Интересно, какой дурак наносит визиты во время сбора урожая?

— Хорейс Вейверли, — объявила Элоиза, словно это был сам президент Соединенных Штатов.

— Это английский писатель, — пояснила тихо Кассандра, увидев недоумение на лице Алекса.

— Даже если это будет сам Сэм Хьюстон, — отрезал Алекс, — завтра мы начинаем сбор хлопка. Нам еще предстоит упаковать урожай и переправить его по реке. О чем ты только думал, Каттер?

— Решения принимаю я, — вмешалась Элоиза, — а не мистер Каттер. У меня будет сад лучше, чем у Эмили Перри.

— Ты зря стараешься, перечисляя здесь всяких местных знаменитостей, Элоиза.

— Но она сестра Стефена Остина. Ты что, не знаешь Стефена Остина? — обратилась она к Кассандре. А откуда ты сама?

— Кембридж, Массачусетс, — ответила Кассандра.

— Ее отец был профессором в Гарвардском колледже.

— Профессором? — на лице у Элоизы было написано, что она ни в грош не ставит такое занятие. — А что, ты тоже был на севере, Алекс? Неужели там была война, о которой я не слышала?

Алекс вкратце описал ей, как попала сюда Кассандра.

— Какой ужас!

Элоиза уставилась на Кассандру, словно увидела перед собой экспонат в медицинском музее.

Через несколько минут, взяв Кассандру за руку, Алекс повел ее в их роскошную спальню. Первое знакомство с новой родственницей завершилось.

Огромная кровать с балдахином стояла на таких высоких ножках, что туда нужно было забираться по лесенке из трех ступенек.

— Алекс, может, не надо с сестрой так жестоко. Ведь у нее действительно была тяжелая жизнь. И она потеряла мужа, детей.

Алекс вздохнул.

— У тебя слишком доброе сердце, Кассандра. Отец не раз предупреждал ее, что она выходит замуж за мерзавца. Но Элоиза никого не хотела слушать. И всегда то, что она делала и делает — это безумство. Сейчас необходимо расширять площади, а не строить дворцы. В Техасе ты или расширяешься, или теряешь то, что имеешь. Только женщина могла придумать что-то другое.

Кассандра разозлилась и отвернулась в сторону. Вместо того чтобы запротестовать, Алекс проворчал что-то себе под нос и вскоре заснул, чем разозлил ее еще больше.

Она долго лежала на спине и рассматривала драпировку. Бенджамин теперь находился в детской, под присмотром няни. Без него ей тоже было как-то неуютно.

Ей показалось, что здесь какое-то дурное место, из которого всем троим надо побыстрее выбраться. Но пока это было нереально. Алекс вынужден был сейчас здесь оставаться, и прежде всего ради нее и сына.

Глава 17

— Тебе понравилось у индейцев? — спросила темнокожая девочка Мелли, одна из прислуг в доме.

Кассандра вспомнила Блэк Рейн, сбежавшую с плантации только потому, что их с трудом убедили, что индейцы не причиняют неграм вреда.

— Они бывают очень жестокими, — предупредила ее Кассандра.

— Они били тебя? О, миссис Кассан-дра!

— Ты можешь называть меня Кэсси.

Она чувствовала угрызения совести. Все-таки свобода лучше безопасного рабства. Так она говорила не раз и Алексу.

Весь день Кассандра провела с портнихой по имени Гамалея и ее маленькой помощницей Эстер. Дамы изучали журналы мод и оценивали запасы тканей в лавках плантации. Количество шелка, тончайшей шерсти и кружев впечатляло.

— Наша хозяйка после смерти мужа заказывала только черное, — объяснила Гамалея. — Все эти ткани остались от прошлых времен.

— Я хотела бы вот этот фасон, — предложила Кассандра.

Гамалея почему-то смутилась.

— В чем дело?

— Мэм, этот фасон уже выбрала для себя миссис Элоиза.

Кассандра кивнула.

— Тогда говори мне заранее, что она наметила для себя, и мы будем пропускать эти фасоны.

Портниха облегченно вздохнула. Вскоре они выбрали платье из голубого шелка с широкими рукавами и просторной юбкой и тут же приступили к шитью.

— Как долго продлится такая погода? — спросила Кассандра, обмахивая себя журналом вместо веера.

— Разве сейчас жарко? — удивилась Гамалея. Но в следующем месяце будут прохладные дни, — поспешила заверить она, словно боясь упреков.

— Наверное, надо сделать пошире швы, чтобы потом талия могла стать пошире?

Кассандра замерла. Как об этом догадалась Гамалея?

— Делайте, как нужно, — уклончиво ответила она. — Ой! — Кассандра вскрикнула от боли: девочка нечаянно уколола ее булавкой.

— Извините, миссис Кэсси. Я так…

— Неуклюжая образина! — закричала незаметно подошедшая хозяйка.

Она уже замахнулась, чтобы ударить, но Кассандра быстро встала между ней и двенадцатилетней девочкой.

— Ничего страшного, Элоиза. Просто у меня возникла судорога. Уколи-ка меня еще раз, Эстер, да побыстрей!

Элоиза нахмурилась и села в кресло с богатой обивкой.

— Не могу понять, почему до сих пор не появился мистер Вейверли. Он должен был приехать еще до ужина. Кстати, а где Алекс?

— Думаю, что он занят уборкой урожая, — предположила Кассандра.

Гамалея трудилась над ее юбкой.

— Почему ты выбрала такой цвет? — спросила Элоиза.

— После оленьей кожи, моей прошлой одежды, мне захотелось именно такое платье.

— О да. Это все твой опыт жизни у индейцев. Я слышала, что многие женщины предпочитали смерть их плену.

Кассандра внимательно посмотрела на свою новую родственницу.

— У меня не было выбора. От удара я потеряла сознание, а очнулась уже на лошади, привязанной к всаднику. Ты считаешь, я должна была совершить самоубийство?

— Наверное, я не вправе осуждать тебя, Кассандра. Просто я от многих слышала, что белые женщины теряют там свою… хм… честь.

— Ты ведь христианка? Не так ли?

— Конечно, — в голосе Элоизы прозвучали нотки оскорбленного достоинства.

— Я хотела сказать, что самоубийство — это не выход из положения для христианки. А что касается моего пребывания в плену…

— Расскажи об этом, Кассандра.

— Юная Эстер еще слишком мала, чтобы слушать нас…

— Она всего лишь рабыня, — отрезала Элоиза. — К тому же неуклюжая. Выйди отсюда, Эстер.

Она посмотрела на девочку таким тяжелым взглядом, что Кассандра вздрогнула. Откуда у нее такая ненависть к ребенку? Ей расхотелось что-либо рассказывать этой даме.

— Ну, что рассказать? С меня собирались снять скальп, но один индеец спас меня. Меня морили голодом, били горящими палками, привязывали к столбу и еще много всего, о чем не очень хочется вспоминать.

— Кэсси, твой ребенок плачет, — сказала Лула. — Может быть, ты придешь его покормить?

— Мелли, как ты смеешь вмешиваться в наш разговор? Лула должна была отослать его в комнату кормилицы.

— Но Кэсси сказала…

— Кто разрешил тебе называть ее Кэсси?

— Я, — ответила Кассандра. Она вдруг сейчас обнаружила сходство между Мелли и Эстер. У девочек были одинаковые черты лица и цвет кожи.

— Нельзя поощрять такую фамильярность, Кассандра, — зло заметила Элоиза. — Если ты собираешься жить здесь, надо соблюдать наши обычаи.

«А я и не собираюсь здесь жить, Элоиза, — невесело подумала Кассандра. — Мы еще уедем отсюда, вот только Алекс справится с делами».

— Прости меня, Элоиза, но я собираюсь сама кормить своего ребенка.

— Белые женщины никогда…

— Я его мать и буду делать так, как считаю для него полезным.

Оскорбленная Элоиза повернулась и вышла. Две негритянки уставились на Кассандру, словно та только что смертельно оскорбила огнедышащего дракона.

— Неплохая работа, — заметил мистер Каттер. Он только что снял свою соломенную шляпу.

— Все работники очень рады твоему возвращению, Алекс, — сказал один из двух мужчин, появившихся в холле.

Элоиза и Кассандра, уставшие друг от друга, одновременно повернулись в сторону вошедших. Кассандра посмотрела на мужа и почувствовала, как радостно забилось у нее сердце. Алекс стоял в брюках широкого покроя, высоких сапогах и широкополой шляпе. По груди и рукам у него струился пот. «Боже! — подумала Кассандра. — Какой он красивый!»

— Алекс, — недовольно заметила Элоиза. — Почему ты позволяешь себе ходить, как простой работник?

— Потому, что я занят делом.

— А если бы здесь оказался мистер Вейверли? Его бы шокировал твой вид.

— Очевидно, его здесь нет, — саркастически заметил Алекс. — А потому…

— Но он мог здесь быть! Он обещал!

— Джозеф, — негромко позвала Кассандра. — Распорядись, чтобы для мистера Алекса приготовили ванну.

— Ясно, миссис, — отозвался Джозеф.

Не посмотрев на Кассандру, Алекс стал подниматься по лестнице. Удивленная и смущенная, она последовала за ним.

— Может, и ты считаешь мой вид оскорбительным? — заметил он в комнате.

Кассандра, растерявшись, не знала, что ему ответить. Потом она слегка улыбнулась, и в глазах мелькнуло мальчишеское озорство.

— Знаешь, я, наоборот, считаю твой вид чересчур соблазнительным. Как ты думаешь, я нужна тебе до или после ванны? Меня устраивают оба варианта.

Алекс опешил. Затем разразился хохотом и неожиданно поднял ее на руках и стал целовать. Ее желтое платье вскоре стало мокрым от его пота. «Бедной Мелли придется вновь заняться стиркой», — подумала Кассандра, но голова у нее уже пошла кругом.

Их остановил осторожный стук в дверь.

— Черт побери! — зашипел Алекс. — Если это моя сестра…

— Скорее всего, пришли сказать, что вода готова.

Кассандра подошла к входной двери. В комнату внесли ванну, множество чайников с горячей водой, льняные полотенца и мыло. Алекс отослал всех помощников, и они остались одни.

— Тебя всегда здесь мыли служанки?

— Нет, дорогая, с тех пор, как я перестал быть младенцем, я моюсь сам. Думаю, что и твое предложение помочь мне помыться было всего лишь шуткой.

Он стянул с себя ботинки, снял штаны.

— Я и не думала шутить, — серьезным голосом сказала Кассандра.

Она взяла мочалку и мыло с небольшого столика возле ванны. Про себя она решила помыть его так, чтобы он запомнил эту процедуру на всю жизнь. И если ему снова захочется, чтобы его мыла женщина, пусть это всегда будет только она, а не кто-нибудь из прислуги.

Ее движения были мягкими и ласкающими. Закатав рукава, она терла ему спину, бедра, ягодицы, а потом грудь и живот. Алекс, словно загипнотизированный, смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Вставай! — скомандовала она.

— Зачем? — он удивленно посмотрел ей в глаза.

— Я должна ополоснуть тебя.

Она озорно улыбнулась и кивнула в сторону двух больших чайников.

— Ну как тебе понравилась моя работа? — невинно сказала она, обливая его теплой водой.

Он молча вылез из ванны и, подняв ее на руках вместе с пустым чайником, аккуратно положил в середину их огромной постели.

В этот раз им обоим было хорошо, как никогда. Своими ласками он постепенно довел ее до крайней степени возбуждения, и она не смогла сдержать крика. А потом бессильная упала ему на грудь.

— Мистер Алекс, — произнес робкий голос из-за двери, — можно убрать ванну и чайники?

— Нет, — возразил Алекс.

Воцарилось молчание.

— Миссис Элоиза зовет вас к обеду.

— Мы не пойдем.

— Но я хочу есть, — прошептала Кассандра.

— Передай тетушке Хэппи, пусть принесут обед сюда, — распорядился он.

— Слушаю, сэр.

Шаги постепенно стихли.

— Вчера вечером приехал епископ, — прошипела Элоиза. — Где вы были?

— В постели, — ответил Алекс. — Уточнения тебе требуются?

Элоиза покраснела.

— Сегодня утром у него служба, и он просил присутствовать негров. Я сказала ему, что предпочла бы раздельные службы.

— Ему придется обойтись без меня, Каттера и негров, работающих в поле. Мы будем продолжать убирать хлопок.

— Алекс, принимать у себя епископа — большая честь. Я столько раз уже приглашала его, но он…

— Элоиза, ты совсем лишилась рассудка! Вместо уборки урожая сажаешь кусты и цветы возле дома. Потом приглашаешь английского писателя, теперь епископа…

— Алекс, — осторожно вмешалась Кассандра, — но сегодня воскресенье.

— Ты даже не знаешь, какой сегодня день недели, — воскликнула Элоиза. — Боже, какое варварство!

— Мы должны позаботиться о том, чтобы было что есть зимой, включая рабов. А о душах будем думать после этого.

Алекс кивнул Каттеру, доедавшему свою ветчину, и они оба вышли.

— Что подумает об этом епископ Андреас! — закричала Элоиза. — А что скажут соседи?

Кассандра с любопытством посмотрела на нее. Элоизу, похоже, совсем не волновали религиозные чувства. Главное, чтобы недостаточное внимание к епископу не отразилось на ее социальном положении.

Эта служба понравилась Кассандре гораздо больше, чем ортодоксальные высказывания брата Крэйги. Епископ Андреас оказался большим знатоком Библии. Кассандра, давно не посещавшая такого рода церемонии, даже расчувствовалась. Она только подумала, что от его проповедей мало что получили сидевшие сзади рабы. Епископ говорил о подчинении хозяевам, старшим по возрасту, о трудолюбии и праведной жизни. Он даже не поблагодарил их за тяжелый труд. Что можно здесь изменить, если даже такие приличные люди, как епископ Андреас и Алекс, не понимают ужаса рабства?

Элоиза устроила в честь священника пышный обед и несколько раз извинилась перед ним за отсутствие своего брата. Тем временем они с Кассандрой спорили над текстовой интерпретацией Библии. К своему восторгу, она обнаружила у него знания греческого, латыни и древнееврейского языков, которыми много занималась в студенческие годы.

— У вас превосходное образование, дорогая, — заметил епископ, чем заслужил неудовольствие на лице Элоизы.

«Интересно, какие книги есть в местной библиотеке? — подумала Кассандра. — Надо снова начать читать. — Я должна думать об образовании своего маленького сына». Она вновь ощутила атмосферу интеллекта, наслаждалась упражнениями для ума.

— Вы крестили свое дитя, дорогая? — спросил епископ.

— У меня не было выбора, и я провела обряд крещения сама.

— Вы — хорошая христианка. Не все понимают возможности приобщения к богу самими родителями. И все же, если хотите, можно провести формальное крещение, когда вернется Алекс.

— А я буду его крестной матерью, — вдруг предложила Элоиза.

Кассандра не могла ей отказать, но ощутила неловкость момента.

Алекс обрадовался новой идее.

— Ланселот, я рад тебя видеть! — он похлопал епископа по плечу. — Много ли заблудших душ попалось тебе на пути с момента нашей последней встречи?

— Больше, чем ты направлял их ко мне, — улыбнулся епископ.

Кассандра удивилась. Она еще никогда не встречала такой фамильярности по отношению к служителю церкви, но, похоже, он не обиделся.

— Считаю, что Элоиза может быть неплохой крестной матерью. А Каттер — крестным отцом.

— Сочту за честь, — ответил Джон Каттер. — Бенджамин — очень хороший мальчик.

Несмотря на то, что Элоизе очень не понравилось иметь крестным отцом своего племянника просто управляющего, Бенджамина вскоре благополучно крестили в присутствии нескольких слуг.

— Я хочу попросить тебя об одном деле, Ланселот, — обратился к епископу Алекс, увлекая в кабинет. Кассандра отправилась укладывать спать сына, а когда вернулась, мужчины были уже в общей комнате.

— Ланселот любезно согласился вернуться сюда, к нам, в октябре.

Кассандра улыбнулась своему мужу. Похоже, что не такой уж он атеист и, может быть, даже станет ходить на воскресные службы.

— К тому времени мы почти уберем урожай. Можно будет позвать соседей и устроить праздник. — Алекс подмигнул ей. К ее изумлению, епископ подмигнул тоже. «Странно, — подумала Кассандра, — что именно в октябре они оба решили устроить праздник».

Через несколько дней Кассандра решила совершить прогулку по плантации. Она поднялась рано, покормила Бенджамина и передала его на попечение Луле. Вскоре она уже сидела в седле. В этом доме для езды верхом у нее ничего не было, и пришлось восседать в бело-голубом платье.

Сначала она поехала в сторону негритянских домиков. Около часа катала она на своей лошади детей, которые очень скоро к ней привыкли и весело смеялись, сидя рядом с такой красивой хозяйкой. После появления мистера Каттера ей пришлось уехать из поселка. Кассандра присела в тени дерева и стала наблюдать за сборщиками хлопка, которые ловкими пальцами доставали пушистые комочки из раскрытых коробочек и складывали их в мешки.

Время от времени мешки взвешивались, и их содержимое высыпали в фургоны.

Мистер Каттер объяснил ей, что фургон вмещает около 1500 фунтов хлопка, из которого в итоге делали тюк.

— В этом году у нас неплохой урожай, — сообщил Каттер, сдвигая на затылок свою соломенную шляпу. — Хороший сборщик собирает за день до трехсот фунтов хлопка. Вон, посмотрите на того негра. Это Абрахам. Его рекорд — пятьсот фунтов в день. В прошлом году о нем писали в газетах. Я читал для него это сообщение, ведь он неграмотен. Он был очень горд.

Вдруг кто-то из сборщиков запел песню, и другие ее подхватили. Песня была заунывная, печальная.

«О чем они тоскуют? — подумала Кассандра. — Наверное, обо всем, чего лишены. Алекс был неправ, когда говорил, что полный желудок важнее, чем свобода».

Мальчик с ведерком воды и черпаком, проходя мимо Кассандры, хитро улыбнулся.

— Доброе утро, миссис Кэсси.

— Доброе утро, Зеки.

Это был один из ее недавних пассажиров. И мальчик, и Джон Каттер — оба были удивлены ее памяти.

— В этом году Абрахам заработает себе в подарок новую красивую рубашку, — заметил Каттер.

— Как это?

— Много лет назад это придумал Алекс. После его отъезда все забыли об этом правиле. Домьер тогда все отменил, и выработка сразу упала. Когда я пришел сюда и узнал об этом, я вернул правило Алекса. Дело опять пошло на поправку.

Кассандра кивнула.

Чувствуя интерес Кассандры к работе на плантации, Алекс отвез ее на хлопкоочистительную вышку. Это была трехэтажная деревянная башня. На верхнем этаже хранили семена, на втором — чесали хлопок, а на первом — паковали продукт к отправке. Очищенные волокна медленно падали вниз, где рабы сгребали их в корзины. Темные влажные тела покрывались белым инеем и становились похожими на гигантские булочки, посыпанные сахарной пудрой. Люди-булочки таскали свой груз под пресс. Здесь же крутились, смеясь, темнокожие ребятишки.

— Разве эта работа не опасна? — спросила Кассандра, имея в виду тех, кто находился рядом с прессом.

— Может быть, — усмехнулся Алекс. — Но мне она знакома с детства. Я буду рад, если и Бенджамин заинтересуется хлопком и всем, что с этим связано.

«Надеюсь, что Бенджамина к тому времени здесь не будет, — подумала Кассандра. — А заодно и нас с Алексом».

Глава 18

Пока Алекс был занят на полях, Кассандра изучала усадьбу, в которой практически, за исключением нескольких мелочей, производилось все, что было необходимо в быту. На плантации была сушилка, мастерская по ремонту повозок, конюшня, сараи, склады, кузница, скорняжная мастерская и даже небольшое ткацкое производство.

В кухне готовилась еда для белых и черных, причем разница в меню была ошеломляющей. Рядом с кухней расположились несколько огородов и птичник, а также большие емкости из кирпичей для сбора воды — роскошь, недоступная рабам. Для обитателей особняка был выстроен специальный туалет. Ну а все остальные пользовались ближайшими кустами.

Была даже своя небольшая больница, пустовавшая во время уборки хлопка.

За полем Кассандра отыскала небольшое кладбище, где были могилы Филиппа Домьера и его пятерых детей. Смерть уравняла белых и черных. Неподалеку, на кладбище темнокожих, тоже было много детских могил.

Переходя от одного надгробного камня к другому, Кассандра вчитывалась в имена и даты. Этьен Домьер, 1823 г. Джульетта, 1831 г. Эти умерли при родах. Александр, 1825–1828 гг. Жан Пьер, 1827–1831 гг. — мальчики, умершие от ожога и скарлатины. Миранда, 1829–1836 гг. Утонула во время бегства от армии Санта Ана. Здесь не было только ребенка, умершего от желтой лихорадки.

Где же сейчас ее дочь — Александра? Может быть, и ее постигла такая же участь, только на земле команчей? «Боже! Сохрани ее, — помолилась Кассандра, — помоги ей! Помоги мне найти ее!»

— Что ты здесь делаешь?

Стоя на коленях перед могилой, с мокрыми щеками от слез, Кассандра посмотрела на Элоизу.

— Оплакиваю этих детей.

— Слезы бессильны, — печально произнесла Элоиза. — Они высохнут, а детей все равно не вернешь. У Миранды даже нет надгробного камня, потому что мы не нашли ее тела. Разве Алекс не рассказывал тебе об этом?

Кассандра покачала головой.

— А Бланш — она похоронена в Гальвестоне. Мы с Джином Филиппом взяли ее с собой на продажу хлопка. Я хотела помешать ему проиграть там выручку, и мне это удалось. В тот год мы смогли многое приобрести для хозяйства. Но зато я потеряла дочь. Умерших от желтой лихорадки запрещается перевозить. Их хоронят на месте. Горькая судьба у женщин, — пробормотала тихо Элоиза.

Кассандра ощутила сочувствие к своей золовке.

— Они теперь у бога. И может быть, им там лучше, чем здесь.

Элоиза нахмурилась.

— Я не верю в бога, — неожиданно сказала она. — Если он есть, то почему погибли мои дети?

Кассандра поразилась той злобе, с которой это было сказано.

— Все эти разговоры о боге придумали мужчины, чтобы сделать нас, женщин, еще более несчастными.

Она повернулась и медленно пошла вниз с холма.

Время после обеда Кассандра чаще всего проводила с Гамалеей. Обе девочки — Мелли и Эстер, когда были свободны, тоже присоединялись к ним. Они привыкли к присутствию Кассандры и болтали теперь более свободно.

Кассандра с интересом слушала их рассказы о магических средствах против сглаза и болезней, о призраках, гуляющих по дорогам вдоль реки, о танцах до упаду по субботам, где чередовались джига, джубо и трехзвездочный галоп. Чемпионом по джиге считался Абрахам. Он продолжал танцевать даже тогда, когда все его соперники уже падали от изнеможения или выходили из танца, потому что роняли чашки, которые полагалось удерживать на макушке.

— Абрахам очень хороший человек, — задумчиво заметила Мелли.

— Он не для тебя, девочка, — предупредила Гамалея. — Миссис Элоиза никогда не разрешит тебе и Эстер выйти замуж.

— А я и сама не хочу, — ответила маленькая Эстер.

Неожиданно, без предупреждения, в их комнате появился Алекс с отрезом белого шелка и еще одним — голубым. Ткани были такие красивые, что у женщин перехватило дыхание.

— Купил по случаю, прямо с лодки. Давайте ваши журналы мод, — предложил он, выкладывая подарки на колени Кассандре. — Надо выбрать что-нибудь подходящее к празднику в октябре. Может быть, вот это? — предложил он одну из моделей.

Кассандра отложила шитье и поднялась, чтобы оценить его выбор. Это было великолепное платье с кружевами по краям. Она вздохнула.

— Красиво, только не для меня. Будет виден шрам от удара пикой.

Алекс нахмурился. Подошла Гамалея.

— Можно дополнить это платье накидкой на плечи ему в тон. Будет хорошо в сочетании с вашими золотистыми волосами.

— Решено, — согласился Алекс. — Можете начинать работу.

Он наклонился и поцеловал Кассандру, осторожно ткнул сына в подбородок и вышел из комнаты.

— Как красиво, — пробормотала Мелли, рассматривая рисунок. — Вы будете самой нарядной женщиной на Бразосе, миссис Кэсси.

Хорейс Вейверли, в конце концов, добрался до Дьявольского Леса на пароходе, с опозданием на две недели. Появление его вызвало целый переполох в доме, которым руководила обрадованная Элоиза. Алекс оглядел гостя с головы до ног и постарался скорее выйти из-за стола. После этого, поглощенный уборкой, он очень долго не появлялся в доме, и Элоиза уже волновалась, что он откажется присутствовать на вечере в честь писателя, который она собралась организовать на следующей неделе.

Своим внешним видом мистер Вейверли произвел на Кассандру впечатление необычайно оригинального человека. На нем были сюртук из тонкого вельвета и берет в тон ему. Волосы светлыми локонами спадали на плечи. Вскоре, однако, обнаружилось, что берет скрывает большую лысину. Когда они втроем, с Элоизой и писателем, гуляли по недавно посаженной аллее парка, головной убор мистера Вейверли зацепился за сук, после чего и открылась всем блестящая лысина. Еще интереснее были длинные выступления писателя, при которых Кассандра еле сдерживалась от смеха.

Кассандра писателю понравилась, поскольку, как он выразился, обнаружила кое-какую образованность и даже читала кое-что из его поэзии. После этого он прочел ей лекцию о том, что образование в Англии на порядок выше образования в любой точке Нового Света.

Больше всего Кассандру смешило его самомнение. И хоть он и утверждал, что знает наизусть целые тома стихов и прозы, на деле не цитировал ни одного автора, кроме себя. Одной из любимых тем мистера Вейверли была тема об упадке современной литературы, конечно, кроме его собственных произведений. Романы Вальтера Скотта он объявил примитивными, Мильтон был назван «религиозным фанатиком и поэтому не джентльменом» и даже Шекспир не пользовался его благосклонностью.

— В нем столько забавной помпезности, Алекс, — рассказывала она мужу вечером. — Ты должен пообедать дома и послушать его смешные выступления.

— Ничего не получится, Кассандра, пока я не закончу работу на полях.

— Ты очень устаешь, Алекс. Я только прошу, побереги себя.

— Ты для меня — лучший отдых, — улыбнулся он, целуя ее.

Больше всего не нравилось Кассандре в писателе его неравнодушное отношение к служанкам. Хотя он и возил с собой собственного слугу, сразу же по приезде он попросил Элоизу прислать ему девушку, чтобы она помогла ему сделать завивку. И Кассандра видела, как, дрожа, покидала его комнату Мелли. В ответ на ее вопрос, не случилось ли чего, Мелли бросилась бежать по коридору. После этого Кассандра сама стала распоряжаться, куда посылать Мелли, особенно, когда волосы мистера Вейверли опять начинали нуждаться в новой завивке.

Однажды в конце сентября, когда воздух был переполнен ожидающимся дождем и все домашние были заняты подготовкой к встрече с ливнем и ураганом, мистер Вейверли поймал Мелли в галерее второго этажа и прижал к стене. Кассандра услышала крик девушки и выбежала на помощь. Элоиза тоже услышала шум, и они обе стали свидетельницами этой сцены.

— Ах ты мерзавка! — закричала Элоиза, побелев от гнева. — Ты будешь бита кнутом!

Мистер Вейверли отпустил свою жертву и сделал шаг в сторону, оставив Мелли перед лицом разъяренной хозяйки.

— Я не позволю превращать мой дом в притон, — кричала Элоиза. — Когда тобой займется Каттер, у тебя не останется возможностей соблазнять белых мужчин!

— Но, мисс Элоиза! Я не…

— Знаю я тебя. Грех у тебя в крови.

— Какие верные слова! — воскликнул наблюдавший за сценой мистер Вейверли.

Вдали послышались раскаты грома. И вскоре пошел такой дождь, что дом казался совершенно отделенным от окружающей среды стеной из падающих водяных струй. Но никто из присутствующих даже не смотрел в окно.

Кассандра бросила на писателя взгляд, полный ненависти.

— Элоиза, Мелли ни в чем не виновата.

— Не вмешивайся в то, в чем не разбираешься.

— Этот тип не пропустит ни одной юбки.

— Она сама его провоцировала.

— Да, это так, — подтвердил мистер Вейверли. — Теперь мне тоже все ясно.

— Он лжет, — негромко произнесла Кассандра. — Разве ты сама это не понимаешь?

— Я поступаю так, как считаю нужным, — прошипела Элоиза. — Это, в конце концов, моя плантация.

— И еще Алекса, — напомнила Кассандра. — А я его жена. И я не позволю…

— Ты? Ты будешь мне указывать?

— Да, — подтвердила Кассандра.

Элоиза рассмеялась и посмотрела в окно. Затем снова обратилась к Кассандре.

— Ты здесь не распоряжаешься. Ты ничего не умеешь, разве что рожать детей. Ты ведь снова беременна? — Взгляд Элоизы скользил по животу своей родственницы. — Еще неизвестно, может, у тебя родится какой-нибудь ублюдок.

Кассандра побледнела и отступила. Глаза Элоизы горели ненавистью. Кассандра почувствовала, как виновник всего происшедшего — Вейверли — дрожит от радостного возбуждения.

— Не советую тебе, Кассандра, вмешиваться в мои дела. Ясно?

— Что здесь происходит? — появился Алекс. Он и Каттер только что вошли с улицы, и вода стекала с их одежды на паркет.

— Твоя жена пыталась объяснить мне, что я должна делать со своими слугами.

— Она хочет наказать Мелли кнутом, — объяснила Кассандра. — А та ни в чем не виновата.

— Когда ты, в конце концов, изменишься, Элоиза? — раздраженно сказал Алекс. — Если тебе не нравится девица, продай ее. Но помни, что ты никогда не получишь за нее хорошую цену, если на спине у нее будут следы кнута.

— Меня не волнуют деньги.

— И никогда не волновали, — пробормотал Алекс.

Удивленная жестокостью этого разговора, Кассандра переводила взгляд с мужа на его сестру и обратно.

— Каттер! — голос Элоизы звучал как приказ.

Каттер внимательно посмотрел на Алекса, потом подошел к плачущей Мелли.

— Пошли, девочка! — пробормотал он.

Кассандра долго смотрела им вслед, не веря, что Каттер способен выполнить такой приказ, а Алекс будет стоять и молчать.

— Вы проводите меня к ужину, мистер Вейверли? — обратилась к писателю довольная своей победой Элоиза.

— С удовольствием, мадам. Мне кажется, у меня уже прорезался аппетит.

Кассандра повернулась и быстро пошла в сторону своей комнаты. Она хлопнула дверью и закрыла ее на засов изнутри. Сердце у нее бешено стучало. Она с трудом сдерживала слезы обиды.

— Кэсси, открой мне, — постучал Алекс.

— Тебя, оказывается, волнует только цена, которую могут дать за Мелли?

Наступило молчание.

— Ты не права. Но в тот момент единственным аргументом для моей сестры мог быть только этот.

Затем Кассандра услышала его шаги по коридору.

Она расплакалась. В этом доме, похоже, некому защитить не только Мелли, но и ее, и детей.

— Не надо плакать, миссис Кэсси.

Кассандра услышала шепот за дверью и вскоре уже рыдала на широкой и мягкой груди, словно обиженная девочка.

— Ты плачешь совершенно напрасно.

— Почему? — Кассандра взглянула на тетушку Хэппи.

У нее были добрые темные глаза, и от нее вкусно пахло теплым хлебом и травами.

— Никто и руку не поднимет на малютку Мэлли, мэм.

— Но…

— Каттер еще никого никогда не ударил. Он просто заставляет миссис Элоизу так думать. Он уже отвел малютку Мелли в ее дом. Так что все в порядке. И все счастливы.

— Ничего себе счастье! — воскликнула Кассандра.

— Да, с тех пор, как умер хозяин и пришел Каттер, наша жизнь стала намного легче. Тогда никто не хотел прислуживать в доме, кроме меня. Я с миссис Элоизой еще со времен ее молодости, и я видела, как ей было тяжело. Она вышла замуж за плохого человека, а потом лишилась всех детей. Конечно, лучше было бы, если бы Мелли и Эстер не были в доме, но ничего не поделаешь.

— Почему она их так ненавидит? — спросила Кассандра.

— Потому, что они — дети хозяина, умершего Филиппа Домьера.

Кассандра удивленно посмотрела на тетушку Хэппи.

— Ты не знаешь белых мужчин. Так же, как сегодня этот похотливый писатель гонялся за Мелли, так и старый хозяин все годы приставал к Саре.

Сара? Кассандра вздрогнула. Это та женщина, которая убила себя, когда ее хотели разлучить с ее детьми. И что это за человек Джин Филипп, который не хотел позаботиться о своих собственных детях? Значит, всякий раз, когда Элоиза видит этих девочек, она вспоминает, что муж изменял ей с темнокожей служанкой.

— Но ведь девочки не виноваты в том, что родились от такой связи?

— Конечно, мэм. Только пусть все, что я вам рассказала, останется между нами. Пока миссис Элоиза считает себя здесь главной, она счастлива, и нам тоже немного легче жить.

— Не волнуйся, я никому не скажу, — пообещала Кассандра.

— Даже если ты очень обидишься на миссис Элоизу?

— И тогда тоже.

Удовлетворенная тетушка Хэппи направилась к выходу.

— И не надо больше плакать. Это вредно для твоего ребенка.

— Что, Бенджамин стал капризным?

— С ним все в порядке. Ему все поют песни, и он очень хорошо их слушает. Я говорю о другом ребенке.

Кассандра провела рукой по животу. Уже все в поместье знают о ее беременности.

В этот же день к Кассандре зашел и мистер Каттер. Он присел на диван, снял шляпу и стал нервно теребить ее своими веснушчатыми ладонями.

— Я слышал, миссис Кэсси, — наконец, начал он, — что вы плакали над участью Мелли. Хочу, чтоб вы узнали, что я ни разу не притронулся к девчонке. Я ведь знаю, что когда миссис Элоиза остынет, она уже не захочет причинить вреда ни одной живой душе.

Кассандра засомневалась в правоте Каттера, но спорить не стала.

— Просто у нее самой очень тяжелая жизнь, как вы видите. Миссис Элоиза — порядочная женщина, но она вышла замуж за человека, который никогда не пытался сделать ее счастливой, плохо относился к ней. Вот у нее и испортился характер. Но если дать ей время, — он продолжал мять края шляпы своими пальцами-сардельками, — она постепенно забудет все эти годы горя и печали.

«О, боже мой! — подумала Кассандра. — Похоже, что он влюблен в нее».

— А вы не боитесь, что она обнаружит ваш обман?

— Нет, — улыбнулся Каттер. — Я просто объясню ей, что выполняю ее приказы там, где плач и крики не будут слышны и не ранят ее нежное сердце.

«Вот это да, — подумала Кассандра. — Разве он не понимает, что женщина, отдающая такие приказы, не может обладать нежным сердцем?»

— Я думаю, что это у вас нежное сердце, мистер Каттер.

Каттер покраснел и поднялся к выходу.

Вечером ее попытался еще раз успокоить Алекс.

— Я знаю, что ты сегодня плакала из-за всей этой истории. Так вот, я ходил выяснять и обнаружил, что Каттер вообще никогда не пользуется кнутом.

— Я уже знаю. Но об этом нельзя говорить Элоизе, как мне сказали.

Алекс вздохнул.

— Да, Каттер — первоклассный работник. На его месте я подыскал бы что-нибудь получше.

— Он любит твою сестру.

— Чепуха, — отозвался Алекс. — Он не настолько глуп.

— Ты не замечаешь. Он в самом деле любит ее.

— Элоиза никогда не ответит ему взаимностью. Она слишком высокого о себе мнения. И в этом случае мне его жаль. У Джона когда-то была своя небольшая плантация и около двадцати рабов. Но всех их унесла лихорадка, включая его жену и детей. Это произошло незадолго до того, как погиб и мой родственник.

— А ты знаешь, почему твоя сестра так ненавидит Мелли?

— Конечно, — ответил Алекс. — Я был здесь, когда этот негодяй неделями не выпускал Сару из своей комнаты. Бедняжка! Он был ей противен, но у нее не было выбора.

Кассандра долго не могла заснуть. У нее в голове созрел план, как отомстить этому противному писаке — Вейверли. Этот тип еще и порадовался тому, что девушку накажут. Ясно, что справедливости во всем здесь она вряд ли сможет добиться, но наказать гостя Элоизы за переживания рабыни она все-таки сможет. Успокоенная принятым решением, она вскоре заснула.

Гостей в этот раз было не очень много, всего только двадцать человек, но зато все они представляли, как пояснила Элоиза, высшее общество.

Кассандра сразу почувствовала, что почти все гости нашли мистера Вейверли нахальным выскочкой. Она уже успела побеседовать со многими гостями и, в первую очередь, с теми, кого рекомендовал Алекс. Все они оказались приятными и образованными людьми.

Стоя возле пианино из розового дерева, Кассандра неожиданно хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание компании и, улыбнувшись в сторону Хорейса Вейверли, объявила:

— С разрешения Элоизы я хочу сделать интересное предложение в честь любимого и всеми уважаемого гостя.

Вейверли сразу же заулыбался и поправил выскользнувший локон.

— Как вы все знаете, мистер Вейверли не только талантливый писатель, но и эрудит, которому нет равных, потому что он прошел британскую университетскую систему.

Кое-кто из гостей поморщился при этих словах. Вейверли, однако, не почувствовал подвоха.

— Следовательно, — продолжала Кассандра, — для него будет легкой забавой, а для нас высочайшим удовольствием, — она снова улыбнулась писателю, — принять участие в небольшом конкурсе по отгадыванию цитат.

Писатель помрачнел.

— Каждый из нас может предложить цитату из какого-нибудь автора, которую другие должны отгадать. Конечно, наш дорогой Вейверли, будучи знатоком литературы, получает право отгадывать первым.

Вейверли заметно побледнел, но еще хорохорился.

— Если вдруг кто-нибудь вспомнит автора цитаты быстрее, во что я плохо верю, он тоже может ответить.

Кассандра поклонилась, прошелестев новыми юбками.

Гости от предвкушения удовольствия захлопали в ладоши. Вейверли глотнул вина и выдавил из себя снисходительную улыбку.

Первым предложил цитату Грей Вильямсон из Гальвестона. Он прочитал отрывок на латыни из «Жизнеописаний» Плутарха.

Все с надеждой посмотрели на Вейверли, который сделал несколько взмахов веером и произнес:

— Боюсь, мой дорогой друг, ваше произношение оставляет желать много лучшего. Где вас учили латыни?

— Это Плутарх. Жизнь Юлия Цезаря, не так ли, Грей? — быстро сориентировался Алекс.

Он заслужил аплодисменты присутствовавших, после чего Артут Уолл из Вашингтона на Бразосе предложил для отгадывания несколько строчек из «Илиады», на этот раз на превосходном английском.

— Что-то знакомое, приятель, — отозвался Вейверли. На его лбу проступил пот. — Какой-то малоизвестный перевод, возможно, с греческого. Вы — автор этого перевода?

Артур Уолл удивленно поднял брови.

— Зачем так, мистер Вейверли? — вмешалась Кассандра. — Вы играете с нами в поддавки. Не надо прятать свои знания ради нас.

Богатый совладелец полей хлопчатника из Веласко Калдикотт Барретт правильно назвал произведение.

— Итак, — продолжила Кассандра, — теперь вы уже больше не сможете притворяться, мистер Вейверли.

Она прочитала отрывок из «Потерянного рая», который читала сама себе вслух в пещере, когда пряталась от индейцев.

Хорейс Вейверли совершенно растерялся, а плантатор из южной Бразории легко ответил на этот вопрос. Еще через несколько попыток никто уже не ждал ответов англичанина. Цитаты и ответы стремительно сменяли друг друга, и через несколько часов, когда вечер подходил к концу, Кассандра заработала немало благодарностей за предложенную игру.

Элоиза была немного смущена, когда и ее поблагодарили за прекрасно организованный уик-энд. А назавтра все с удивлением обнаружили, что Хорейс Вейверли исчез, не попрощавшись и не поблагодарив хозяев за гостеприимство.

Глава 19

С наступлением октября уборка хлопка подошла к концу. Были убраны также кукуруза и овощи, а между рядами хлопчатника высаживались зимние культуры. На кухне тетушка Хэппи внимательно следила за заготовкой овощей и фруктов в виде консервов. Кассандра тоже не теряла времени даром, она записывала и запоминала все рецепты и тонкости, связанные с этим интересным делом. Все это может понадобиться, когда они с Алексом покинут Дьявольский Лес.

Во дворе появились открытые погреба для турнепса, свеклы и картофеля. Овощи засыпали в яму, где на дне уже лежал запасенный заранее песок. Затем их укрывали кукурузной соломой, травой и почвой, оставляя небольшое отверстие, через которое припасы зимой извлекались детьми. По мере роста этих холмиков двор приобретал любопытный вид. Кассандра вспомнила, как отец рассказывал ей об индейцах — строителях таких же погребов. Интересно, как бы он сейчас реагировал на внука, названного в его честь?

Бенджамин рос быстро. Совсем недавно он удивил всех тем, что лежа на животе, поднял головку и стал осматривать комнату. Кассандра была очень рада хорошему развитию мальчика и тут же подумала об Александре, которая вряд ли будет так развиваться в индейской семье, если… если она у них жива. Сердце сжалось от такой мысли. Она ведь даже не знает, как приемная мать Сининг Берд назвала ее ребенка.

Во время уборки кукурузы Кассандра часто отвозила еду Алексу на поле. Он похудел, и надо было следить за его питанием, не позволять в течение дня оставаться на плантациях голодным. Однажды, когда она пробиралась между рядами кукурузы, ее остановило знакомое лицо темнокожего юноши.

— Ты брат Мелли? — вспомнила она.

Парень ухмыльнулся, не отвлекаясь от работы. Кассандра пошла дальше. Именно этого парня, по имени Рубен, отчитывала Элоиза за внимание к девушкам.

— Миссис!

Она обернулась и увидела, что он выпрямился и смотрит на нее.

— Спасибо.

— За что? — удивилась Кассандра.

— За Мелли, — произнес он и отвернулся.

Мелли снова работала по дому. На этот раз ей поручили вышивку на платье для Кассандры. Во время такой работы, в которой участвовала и сама Кассандра, всех женщин интересовали ее рассказы о жизни индейцев, о Массачусетсе — короче, все, что выходило за рамки здешнего ограниченного мира.

— С индейцами я играла в игру, подобную хоккею на траве, — вспоминала Кассандра. — Было очень интересно. Как-нибудь я и вас научу.

Три пары темных глаз с восторгом смотрели на нее.

— Вам она понравится, — пообещала Кассандра. — Нужно только заранее найти подходящие палки и мяч.

— Кассандра! — в дверях появилась Элоиза. — Выйди, пожалуйста, в приемную комнату.

— Что еще? — спросила она, выходя вслед за Элоизой.

— Где же ваше знание приличий? Белые и темнокожие дети могут играть вместе, но взрослые обязаны соблюдать дистанцию. Вы разговариваете с этими девчонками, как с равными или друзьями.

— Так и есть. Сначала я чувствовала какую-то неловкость, но теперь…

— Какую неловкость?

— Быть свободной рядом с рабами. Я ненавижу рабство. И для меня стало облегчением, что я смогла найти с ними общий язык.

— Вы не обязаны считаться со своими ощущениями. Главное — вести себя должным образом и не заражать их опасными идеями.

— Вы считаете совместную игру людей разного цвета кожи опасным занятием?

— Да, если предложение поступает от белой женщины, — уточнила Элоиза. — Это кончится тем, что нас всех зарежут в наших постелях.

— Не могу понять, как можно так жить, Элоиза. Подумайте об этих детях.

— Что именно нужно о них думать? — огрызнулась Элоиза. — Они накормлены. Им намного лучше, чем многим детям на Севере, которые должны работать на фабриках и плохо питаются.

— Это правда, что многие дети на Севере живут трудно, — согласилась Кассандра. — Но, Элоиза, у них есть надежда на будущее. Они смогут изменить свою жизнь, если будут трудиться. А у рабов нет будущего и нет вообще ничего…

— Только у моего брата хватило глупости привести в дом сторонницу отмены рабства, — зло произнесла Элоиза.

Посмотрев сверху вниз на цветы, гостей и ожидавшего там мужа, Кассандра вдруг поняла, что этот праздник, организованный Алексом, будет еще одной их свадьбой — на этот раз пятой. Теперь он сделал все по закону.

— На этот раз у меня есть брачная лицензия, — прошептал ей Алекс, когда она спустилась к гостям. Взяв мужа под руку, она с достоинством прошла с ним в кабинет, где перед мраморным камином с улыбкой их ждал епископ.

— Невестам в день свадьбы обычно дарят подарки. Теперь тебе положена личная служанка, — произнес Алекс.

— Ты хочешь подарить мне рабыню?

— Так принято здесь, но я не хотел тебя…

— Все в порядке, — неожиданно быстро согласилась Кассандра. — Я возьму сразу четырех.

— Четырех? — удивился Алекс. — Сначала ты обиделась при упоминании об одной, а теперь просишь четырех?

— Если это много, я согласна купить. У меня ведь есть деньги.

— Нет, так я не согласен. А кого именно ты хочешь?

— Мелли, ее сестру и двух братьев.

— Кэсси, а зачем тебе Рубен? Я понимаю, что ты задумала, но все-таки Рубен, он…

— Ты хочешь сказать, что с ним будет трудно? Возможно. Но я считаю, что немного доброты ему не помешает.

— Мне кажется, здесь ко всем относятся неплохо.

— Может быть, но только не твоя сестра.

Алекс вздохнул.

— Ладно, бери всех четырех.

— Спасибо.

— Четырех! — закричала Элоиза. — Для нее много и одного.

— Хватит на эту тему, — отрезал Алекс.

— Ну что же, пожалуйста. Но она ничего не смыслит в домашнем хозяйстве. Даже не умеет готовить…

— Я сказал хватит! — взревел Алекс.

— И за ней нет никакого приданого.

— Если ты имеешь в виду деньги, то ты ошибаешься, — рассердилась Кассандра. — У меня есть наследство родителей.

Элоиза заинтересовалась.

— Хорошо. Мы этим воспользуемся.

Она повернулась к брату.

— Думаю, мы могли бы заняться сахарным тростником. На это можно потратить приданое, если, конечно, оно у нее есть.

— Ты сошла с ума! Это очень дорогое удовольствие. И нужно вдвое больше рабов.

— На покупку людей я не дам ни пенса, — заявила Кассандра.

— А тебя никто и не спросит, — ответила Элоиза. — После твоего замужества контроль над твоей собственностью переходит к Алексу.

— Тебе стоит получше ознакомиться с новой конституцией, Элоиза. В Техасе замужняя женщина сохраняет все имущественные права. И на рабов я денег не дам. В противном случае мои родители перевернулись бы в гробу.

— Я не собираюсь заниматься сахарным тростником. Так что инцидент исчерпан, — заявил Алекс.

Они с Алексом только что вернулись с охоты, которая проходила на соседней плантации. Время прошло совсем незаметно. Все были с ней очень любезны, особенно веселая молодая женщина из Веласко по имени Эффи Барретт. Возможно, сплетни Элоизы еще не дошли сюда. Мужчины тоже старались ей во всем угодить. Их восхищали превосходные навыки Кассандры-наездницы и умение обращаться с оружием.

— Никогда раньше не видел, чтобы девчонка с Севера так обращалась с лошадьми, как миссис Кассандра, — признался Калдикотт Барретт, муж Эффи, после первого дня охоты. — Она просто чудо, не так ли, Алекс?

Алекс улыбнулся.

— Посмотрел бы ты, как она умеет объезжать диких лошадей. Вот это действительно чудо, Калди.

Кассандра по-детски радовалась происходящему. Слава богу, с ними не было Элоизы.

Но самым важным событием для нее стала встреча с капитаном Ральфом Хокинсом, который тоже хорошо знал жизнь индейцев. Теперь капитан отправлялся в составе экспедиции в страну команчей, чтобы попытаться заключить мир на западной границе после того, как Техас вошел в состав Соединенных Штатов. В последний день охоты она набралась мужества и обратилась к нему с просьбой.

— Я еще не говорила об этом Алексу, — объяснила она. — И прошу вас не делать этого. Иначе он наверняка бросится на поиски девочки и погибнет. Ведь вы сами говорили, что попытки освобождения из плена белых чаще всего заканчиваются трагически для тех, кто занимается такими освобождениями. Но если вы все равно едете туда… — голос ее дрогнул. — Если нужно, я готова заплатить вам. У меня есть наследство.

— Не надо, девочка, — прервал ее Хокинс. — Тебе уже пришлось немало пережить в этой жизни, как рассказал мне Алекс. Но оказывается, что и он знает не все. Конечно, я попытаюсь отыскать твоего ребенка.

Слезы затуманили ей глаза. Неотесанный и грубый на вид рейнджер оказался добрым и нежным человеком. Он дружески похлопал ее по плечу.

— Но надежды немного, — предупредил он.

— Они отдали ребенка женщине по имени Сининг Берд, — добавила Кассандра. — Эта женщина из племени Уосп.

— Ясно. Это южные команчи. Слышал о них.

В этот момент их разговор был прерван хозяйкой дома, на лице которой отразилось огромное удивление. Но Кассандра была слишком возбуждена, чтобы заметить это.

«Он обязательно найдет ее, — радостно подумала Кассандра. — Но до возвращения Хокинса я должна оставаться в Дьявольском Лесу».

— Кассандра стала украшением охоты, — сообщил Алекс своей сестре, когда они вошли в дом.

— Что ты этим хочешь сказать? — недовольно спросила Элоиза.

— Это означает, что она признана лучшей наездницей Техаса. Не говоря уже о том, что она и стреляла лучше всех.

— Ты что, путешествовала в седле? — удивилась Элоиза.

— Конечно. Ведь этот уик-энд был посвящен охоте.

— Но у тебя ведь будет ребенок. Как можно быть такой безответственной?

— Все будет нормально, — уверенно сказала Кассандра.

— Ты лишена чувства ответственности и не соблюдаешь приличий, — выпалила Элоиза.

— Свои дела мы обсудим с Кассандрой сами, — прервал ее Алекс. — А пока мне надо поговорить с Каттером.

Он отправился в сторону домика управляющего, а Элоиза вдруг стала что-то тщательно подсчитывать.

— Если ты беременна четыре месяца, то это не ребенок Алекса.

— Ты ошибаешься, — Кассандра повернулась и направилась к выходу.

— Мы прекрасно провели время, не так ли? — задумчиво спросила она.

— Конечно, — согласился Алекс. — Как будто вновь побывали мустангерами. Черт бы побрал этот дурацкий хлопок!

— Может быть, нам все-таки стоит уехать отсюда?

— Нет, Кэсси. Я не хочу больше рисковать. Мне нужно позаботиться о тебе и сыне и нашем будущем.

— Но, Алекс, ты ведь тяготишься пребыванием здесь.

— Мы все равно останемся.

— Тогда найди себе другое, более подходящее занятие.

— Ты имеешь в виду заняться сахарным тростником?

— Похоже, это еще хуже, чем хлопок. — По его взгляду она поняла, что он согласен с ней. — А если разводить животных? Я слышала беседу мужчин, сделавших большие деньги на своих стадах.

Алекс задумчиво кивнул.

— Конечно, я мог бы заняться разведением лошадей.

Довольная Кассандра подсела к мужу поближе. Если он заинтересуется лошадьми или быками, можно найти места получше Дьявольского Леса. И там они будут вне досягаемости его сестры. Можно будет уехать после рождения ребенка. Нет-нет, надо дождаться, когда вернется капитан Хокинс. Вдруг он привезет Александру? А разведение лошадей — неплохое занятие для Рубена. Теперь, когда он стал ее собственностью, надо позаботиться, чтобы он приобрел профессию. Мелли и ее сестра неплохо шьют, и из них могут получиться приличные гувернантки. В общем, забот у нее предостаточно.

— Что тут происходит, черт побери?

Алекс обнаружил шумную толпу рабов, окруживших трех белых людей, которые привязывали к столбу Джозефа — дворецкого из особняка.

— Кто эти люди? — шепотом спросила Кассандра у Мелли.

— Эти люди ловят и наказывают рабов, — ответил за нее Рубен, обнимавший сестру за плечи. — Это Ондин и его помощники.

Кассандра заметила, что все рабы были одеты, как днем, несмотря на то, что была глубокая ночь. Этих троих белых она видела впервые.

— Что вы делаете на моей земле? — потребовал ответа Алекс. Он достал пистолет, и старший в группе белых, плотный парень с длинными черными волосами, миролюбиво поднял руки вверх. Его кисти рук оказались поросшими густой темной шерстью, доходившей до суставов пальцев. Кассандра вздрогнула от отвращения.

— Все в порядке, — заявил он.

— Немедленно развяжите Джозефа. Иначе придется пустить вам пулю в лоб.

Двое других отошли в сторону, но к Джозефу подходить не стали.

— Я поймал их, когда они собрались на свою тайную сходку, — заявил старший группы. — А ваша сестра поручила мне следить за тем, чтобы ночью все рабы были в своих жилищах.

— Это была религиозная служба, мистер Алекс, — объяснил Джозеф. — Я читал проповеди. Вы знаете, что я уже давно христианин и хочу привести к Христу остальных.

— Джозеф, ты ведь знаешь, что ночные сходки запрещены, — вмешалась Элоиза. — Ондин выполнял мое поручение, — обратилась она к Алексу. — Я не хочу, чтоб они учились тут своим языческим проклятиям и плели заговоры.

— Ради бога, Элоиза, не говори глупостей. Джозеф — не язычник. Он христианин, и даже больше, чем ты или я.

Алекс повернулся к Ондину.

— Вам нечего здесь больше делать.

— Но ваша сестра, сэр…

— Я не хотел бы повторять.

Через несколько минут все услышали стук копыт. Алекс сунул пистолет за пояс и достал нож, чтобы освободить Джозефа.

— Ты вмешиваешься в мои дела, — закричала Элоиза, когда они вернулись в дом, — и поощряешь секретные сборища, где у них есть возможность сговориться против нас!

— Не будь смешной, Элоиза, — прервал ее Алекс. — Вряд ли нас здесь ждет всеобщее восстание рабов.

— Если бы не Ондин, наши работники давно сбежали бы от нас.

— Так, как ты ведешь себя с ними, делает это для них желанной мечтой, — произнес Алекс и, подойдя к бару, налил себе порцию бренди. — Я не хочу, чтобы люди, подобные Ондину, вмешивались в наши дела.

— Но половиной владею я, — возразила Элоиза. — А их услугами пользуется почти вся округа.

— Элоиза, — осторожно вмешалась Кассандра, — ты ведь отказываешься предоставить им место в церкви, когда она пустует. Где же и когда им молиться?

Элоиза вспыхнула.

— Но не на тайных ночных сборищах. Это не только опасно, но и отнимает у них силы, ухудшает качество их дневной работы.

Кассандра вздохнула.

— Свобода вероисповедания гарантируется конституцией.

— Неплохая мысль, дорогая. Единственное уточнение к ней: они не являются свободными гражданами.

— Но они живые люди. И епископ Андреас тоже настаивал на том, чтобы его службы посещали все, а не только белые. Но раз так, я сама проведу службу для них. И именно в церкви.

Она повернулась и направилась к выходу.

Заявив о своем намерении заняться миссионерской деятельностью, она вдруг обнаружила, что плохо представляет себе, как это сделать на практике. Ведь дома она даже не посещала воскресную церковную школу. Епископ Андреас придет в ужас, когда узнает, что женщина, не имеющая сана, и без всякой специальной подготовки решила заниматься проповедью на его территории. А что подумает о ней паства? С этими мыслями она разделась и легла в постель.

Она начала службу с пения гимна, который ей пришлось петь единственной, потому что больше никто не знал слов. Даже Алекс пел, не раскрывая рта. Обнаружив, что возможен и такой вариант, паства вежливо загудела, следуя поворотам мелодии.

Затем она начала произносить текст проповеди, и все повторяли за ней. Чувствуя себя не очень уверенно, она прочла отрывок из Библии и стала объяснять его смысл. Хотя все внимательно ее слушали, а многие одобрительно улыбались Кассандре, она делала это напряженно и очень быстро завершила свой рассказ.

— А теперь, друзья во Христе, думаю, что все мы с удовольствием послушаем Джозефа. Джозеф, прошу тебя занять мое место и отслужить мессу.

Джозеф заколебался.

— Да, мэм, — пробормотал он, поднимаясь.

Кассандра села рядом с Алексом.

— Неплохая идея, — признался Алекс, когда Джозеф сложил руки и начал свою проповедь. У него был свой стиль, и хотя он вряд ли знал правила проведения таких церемоний, было видно, что все это он делает искренне и сам получает немалое удовольствие.

После окончания службы она пожала всем руки, обойдя присутствующих вместе с Джозефом.

— Если ты не против, Джозеф, лучше всего тебе самому продолжить службы.

— Но миссис Элоиза…

— Вряд ли она будет посещать их, а я буду обязательно. Это станет нашей воскресной школой.

Джозеф с сомнением посмотрел в сторону Алекса, но тот успокоил его.

— Мне эта идея нравится. Как и твоя месса, Джозеф. Мне кажется, епископ Андреас выглядит эрудитом в большей степени, чем это необходимо.

Кассандра неодобрительно посмотрела на мужа. Вряд ли уместно критиковать епископа. Одна надежда, что Джозеф не знает смысла слова «эрудит».

— Аннабель сказала мне, что видела их среди кустов роз, — в голосе Элоизы звучало какое-то злорадство. — И он касался рукой ее плеча.

— Что ты там делала с Хокинсом? — удивился Алекс.

Негодование Кассандры перешло в испуг, но вид Элоизы с улыбкой победительницы придал ей свежие силы.

— Я просила его об одной услуге, — с вызовом в голосе ответила Кассандра.

— Что за услуга, позволь спросить тебя?

— Боже мой, Алекс, ты меня ревнуешь? Капитан Хокинс собирается отправиться в страну команчей, и у меня к нему было поручение.

— Интересно, кто же у тебя там остался? — спросила Элоиза. — Не вижу надобности уединяться с капитаном, если речь идет только о каких-то посланиях.

— Я знаю, Элоиза, что ты давно распространяешь обо мне всякие нелепые слухи, словно женщина, побывавшая в плену у команчей, после издевательств, испуга и голода становится великой грешницей.

Алекс побледнел.

— Не пойму, о чем ты говоришь, — пробурчала Элоиза. Но после этого поспешила скорее уйти.

— Так кому ты хотела передать послание? — Алекс не думал заканчивать этот разговор. — Может, своему бывшему мужу — военному вождю?

Кассандра посмотрела на него с удивлением. Впервые он упомянул о том периоде ее жизни.

— Ты зря беспокоишься, Алекс. Его давно нет в живых, — холодно заметила она. — Он погиб в бою. И после этого я осмелилась бежать с Бенджамином. Иначе мне грозило стать женой его брата, по их законам.

— Прости меня, Кассандра. Что-то я не то делаю. Прости, если можешь.

«Слава богу, — подумала она. — Хорошо, что удалось сохранить тайну о дочери. Иначе я не смогла бы его удержать».

Глава 20

— Мы сможем больше заработать, если ты сам отвезешь этот груз в Веласко, — предложила Элоиза.

— Согласен, — отозвался Алекс. — Если на следующей неделе по реке пройдет «Мэри Элайн», я попытаюсь договориться с капитаном Уиггинсом. Если он откажет, придется нанять несколько плоскодонок.

Через несколько дней Алекс отправился продавать урожай, а Кассандра принялась за учебу — как вести домашнее хозяйство на плантации. Она давно приняла для себя такое решение. Опыт подсказывал ей, что учиться полезно всему, что другие делают лучше вокруг тебя.

Она наблюдала и записывала, как делаются свечи, посещала цех мыловарения, где жир и щелок сначала нагревали в гигантских чайниках, училась у ткачих работать на ткацком станке и с веретенами, выясняла, какие ягоды, кусочки коры и сорта глин пригодны для получения хороших красок.

Кассандра подробно выяснила секреты стирки большого количества белья от довольно длительного процесса замачивания в щелоке, кипячения в гигантских котлах, повторной механической обработки и ополаскивания в нескольких чанах до ручной отжимки и сушки. А потом училась глажению. Боже, такого количества раскаленных утюгов она еще никогда не видела. Она даже обожгла себе палец, пытаясь мало-мальски аккуратно выгладить свою юбку.

За пределами особняка Кассандра училась чинить заборы и возводить живые изгороди из клена — любимого дерева команчей. Здесь, в имении, живые изгороди перегораживали пастбища, чтобы скот не смог пробраться на кукурузные поля.

На зиму здесь заготавливали огромное количество дров, которые пилили, кололи и укладывали в клетки. Рабочим выдавалась теплая одежда, характеристику которой она тоже записала в свою тетрадь.

Когда настала пора сбора орехов «пекан», в лес отправились все незанятые на других работах женщины и дети. Кассандра была вместе с ними. Мужчины в это время часто выходили на охоту, заготавливая мясо впрок. Поскольку рабам не дозволялось ношение стрелкового оружия, в их задачу входило запугивание оленей огромными факелами, пропитанными сосновой смолой. Хозяева потом добивали ослепленных животных. Кассандра несколько раз ходила на охоту вместе с Каттером.

Рабы ставили капканы на мелких животных и ловили рыбу. Встретившись с Рубеном после службы в церкви, Кассандра настояла, чтобы он взял ее на воскресную рыбалку. В тот день она выяснила, что у парня цепкий ум и хорошо развито чувство юмора.

У тетушки Джинджер она обучалась медицинским навыкам. В случае серьезных медицинских проблем нужно было отправляться к ближайшему доктору, который жил милях в двадцати, с ним был заключен контракт на лечение всех жителей имения. Этим очень гордилась Элоиза и часто напоминала Кассандре:

— Разве дети Севера, работающие на фабриках, имеют возможность получать такую медицинскую помощь?

Кассандра не очень уверовала в возможность доктора, единственным лечением которого были пиявки. Он постоянно носил их с собой в кувшине. Она слышала и раньше, что пиявки иногда бывают полезны, но способы лечения тетушки Джинджер вызывали у нее большее доверие. Это были чеснок, ром, настои трав, иногда дурно пахнущие припарки. Все эти сведения Кассандра прилежно выписала себе в тетрадь.

Еще одним занятием было изучение кухни под руководством тетушки Хэппи. Кухня представляла собой внушительное отдельное здание с каменным очагом таких размеров, что на нем можно было целиком зажарить оленя. Печи-голландки для приготовления пирогов и блинов прямо на горячих камнях находились по обе стороны центрального дымохода.

Главный очаг имел разнообразные металлические приспособления, с помощью которых тетушка Хэппи передвигала свои горшки и котлы между более или менее горячими участками печи.

Кассандра впервые увидела такое разнообразие ложек, черпаков, разделочных столов и досок, специальных коробок и многого другого, о чем она раньше и не подозревала.

— Может быть, я что-нибудь смогу приготовить сама? — предложила как-то Кассандра. — В лагере команчей мне доводилось заниматься этим не раз.

— Детка, сбор ягод, корней и развешивание мяса вокруг костра, чтобы избавить его от кровавого вида — это еще не приготовление пищи. Не пойму, как тебе удалось выжить после такой еды. — Хэппи покачала своей косматой головой. — А что касается помощи мне здесь, я всегда буду тебе рада. У нас в декабре уйма работы. Миссис Элоиза не очень религиозна, но она больше всех праздников любит Рождество. Придется работать днем и ночью, чтобы хорошо отпраздновать День Рождения младенца Иисуса.

Прохладным ноябрьским днем, когда Алекс был еще в отъезде, Кассандра решила отдохнуть и от изучения домоводства, и от Элоизы и пошла прогуляться по дороге, идущей вдоль реки. Наблюдая с обрывистого берега за ее быстрым течением, она стала мечтать о времени, когда у них с Алексом будет собственный дом. Ее мечты прервал стук копыт. Из-за поворота появился всадник, одетый в черный плащ. Вскоре он поравнялся с ней, и она увидела бледное лицо, поросший щетиной подбородок и длинные волосы. Это был старый знакомый Ондин — гроза всех рабов.

Он остановил свою лошадь прямо перед ней и обратился к ней тоном, полным угрозы.

— Я слышал, что вы организовали воскресные службы для рабов Дьявольского Леса.

— Да, — не стала увиливать Кассандра. Ей пришлось сделать шаг в сторону обрыва, потому что всадник теснил ее туда, пришпоривая лошадь.

— Вы вмешиваетесь таким образом в мой бизнес. Запомните это.

— Разве ваш бизнес связан с религией, мистер Ондин? — она смело смотрела ему в лицо. Но ей пришлось сделать еще шаг в сторону реки. За своей спиной она уже слышала плеск бурных потоков стремительно мчащейся воды.

— Люди, которые нарушают общие правила в стране рабов, всегда мешают мне.

Он был так близко, что Кассандра уже чувствовала запах пота, исходивший от всадника. Но отступать дальше было некуда. Внизу — обрыв. Грязный сюртук Ондина почти касался ее. Неужели он осмелился сделать это?

— Вам лучше запомнить то, что я вам только что сказал, миссис Харт.

В его голосе прозвучала недвусмысленная угроза. Сердце Кассандры забилось быстро, а по спине потекли струйки холодного пота.

— Берега здесь небезопасны. Всякое может случиться.

Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив ее, дрожащую от испуга, уже начавшую проваливаться в рыхлую, размытую дождем землю кромки берега. Осторожно она выбралась на середину дороги и сразу же пошла к дому.

Алекс вернулся в декабре и привез ей целую стопку книг в кожаных переплетах.

— Это на случай, если ты снова захочешь организовать конкурс цитат, — улыбнулся он. — Все с удовольствием вспоминают об этом.

Для Элоизы он привез черную шляпку — последний крик моды.

— Эмма Делейк из Веласко уверяла меня, что это самый последний и пользующийся наибольшим спросом образец.

Элоиза пришла в восторг, как девчонка, и улыбнулась Алексу обворожительной улыбкой.

Бенджамину досталась ярко раскрашенная деревянная лошадка, которую сразу же перенесли в детскую. Ребенок был счастлив, особенно когда увидел, что лошадка раскачивается и папа немножко его покачал в ней.

На лодке привезли множество других полезных вещей: муку, кофе, сахар, инструменты, ткани, спиртные напитки — все, что не производилось у них в хозяйстве. Алекс объяснил, что он не возвращался так долго, потому что искал лошадей. И он привез с собой великолепного жеребца и двух чистокровных кобыл.

— Что ты задумал, Алекс? — в голосе Элоизы прозвучало явное недовольство. — Ты потратил на лошадей кучу денег и поэтому не привез вельвет для драпировки комнат и фарфоровую посуду, на которую я так рассчитывала в Рождество.

— У тебя и так полно посуды, Элоиза. И я не заметил, что у нас есть комнаты без занавесок или с обветшавшей обивкой мебели. А лошади мне нужны для племенной работы.

— Но я не давала согласия на эту покупку.

— В этом не было надобности, Элоиза. Три года ты тратила мои деньги на всякую чепуху без всякого согласия с моей стороны.

— Для людей вашего круга красивый и богатый дом имеет особое значение, тем более что твоя жена больше похожа на дикарку, чем на цивилизованную женщину из нашего общества.

— Хватит! — прервал ее Алекс. — А что касается вельвета и посуды…

Кассандра перестала слушать дальше эти препирательства, а когда спустя какое-то время снова сосредоточилась, то услышала слова Алекса:

— Это хорошая земля, и мы сделаем глупость, если не воспользуемся возможностью купить ее. Придание Техасу статуса штата Федерации приведет к потоку иммигрантов, цены на землю вырастут.

— Но это же слишком далеко отсюда, — возразила Элоиза. — Кто будет следить за ней? Ты? Может быть, ты собираешься опять все бросить здесь?

Кассандра встревожилась. В ее планы не входило осесть на территории этой страны рабов.

— Нет, Элоиза. Новые территории может взять на себя Каттер, а я собираюсь остаться здесь.

— Ты что, хочешь стать управляющим? Ходить без рубашки и работать вместе с рабочими? Может быть, ты уже не помнишь, как следует вести себя настоящему джентльмену?

— Хорошие плантаторы всегда работают не покладая рук. Не люблю лицемеров. Это так же неприятно, как и моральное оправдание рабства.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Элоиза.

Кассандра поразилась услышанному не меньше Элоизы.

— А то, что, если кто-нибудь вздумает еще раз представить меня в качестве защитника рабства, мне придется объяснить, что я на самом деле об этом думаю.

— И что же ты думаешь? — спросила Кассандра.

— Рабство имеет чисто экономические причины здесь и является производственной необходимостью, а моральные аргументы против я не готов выслушивать, — повернулся он к Кассандре.

— Итак, Алекс, — Элоиза решила вернуться к основной теме, — я категорически против покупки еще одной плантации. Мы можем потерять все, — в ее голосе зазвучали истерические нотки.

— Каттер — вполне квалифицированный управляющий.

— Но ведь он не справился с собственной плантацией?

— Ты прекрасно знаешь, что там все умерли. Не дай бог, нам получить такое. Тогда и земля не понадобится для богатства. А к нам сюда я предлагаю на эту должность Абрахама.

Лицо Элоизы стало серым.

— Прежде чем с тобой начнется истерика, я хочу напомнить тебе, что Ашбел Смит в этом году оставлял свою плантацию управлять рабу, и Оулд Питер его не подвел, а собрал рекордный урожай.

— Никогда! — выдохнула Элоиза. — Будет мятеж. Нас зарежут в постелях. Например, в 1841 году восточнее нас…

— Я помню этот случай, Элоиза, — отозвался Алекс. — Но поверь мне, ты преувеличиваешь опасность. Наши люди ни за что не станут…

— Ты не можешь этого знать, — закричала она. — Даже сейчас кто-нибудь в их поселке замышляет заговор против нас.

— Элоиза!

— На моей плантации никогда не будет управляющий из темнокожих. Никогда. И я не дам согласия на покупку еще одной плантации.

— Я согласна с Элоизой, — неожиданно вмешалась Кассандра, опасаясь, что покупка еще одной плантации задержит Алекса на этой территории, в то время как ей хотелось поскорее ее покинуть. — Я думаю, что племенная работа доставит тебе больше удовольствия и, возможно, что и денег. Разве рынок лошадей не является более устойчивым, чем рынок хлопка?

Алекс сначала нахмурился, но потом слова Кассандры почти убедили его. «Этот тайм я выиграла», — подумала Кассандра и сразу же обратилась к Элоизе.

— Эта шляпка действительно идет тебе, Элоиза. Матория Хенсон посинеет от зависти, когда увидит тебя в ней.

Мысль о посиневшей Матории Хенсон отвлекла Элоизу от деловых разговоров. Она поднялась с дивана и стала вертеться перед зеркалом, висевшим над резным столом орехового дерева.

Когда Алекс ушел, Кассандра спросила:

— Как ты можешь жить здесь, Элоиза, если так боишься мятежа своих работников?

— А разве у меня есть выбор?

— Как ты думаешь, что произойдет, если все рабы вдруг станут свободными? — спросил Алекс.

— Думаю, что они будут намного счастливее, — ответила Кассандра. — У них появятся такие же возможности изменить свою жизнь, как и у других.

— Большинство из них погибнут от голода или, во всяком случае, жизнь их намного ухудшится. Они привыкли, что о них заботятся. Они не умеют ни читать, ни писать. Профессиональные навыки у них минимальные. Цена хлопка не обеспечит им приличное жалованье. На мой взгляд, ликвидация рабства сейчас может стать настоящим социальным и финансовым бедствием для экономики плантаций и их населения.

Ответить Кассандре было нечего. Отмена рабства действительно могла вызвать множество проблем. И все же все трудности нельзя было считать основанием для сохранения рабства на территории Соединенных Штатов. Кассандра думала об этом и во время своих практических занятий на кухне под руководством тетушки Хэппи. После того как она испекла свой первый пирог, она поняла, что если бы ей пришлось конкурировать с тетушкой за место кухарки, она осталась бы без работы. В этот день Кассандра выбросила свой пирог, а на следующий день решила повторить эксперимент.

— Не расстраивайся, детка, — утешала ее тетушка Хэппи. — Тебе никогда не научиться готовить так, как это делаю я, но обещаю, что научу тебя, как не отравить мистера Алекса.

Оценить ее вторую попытку она предложила Алексу, когда они уединились в своей комнате.

— Ну и как? — осторожно поинтересовалась Кассандра.

— Очень своеобразный вкус, — Алекс отложил в сторону вилку. — Из чего это?

— Яблоки, — выдохнула Кассандра.

Возможно, завтра она попробует взяться за блины. Пирожки у нее тоже не очень получаются. Они пригорают, а по бокам у них появляются дырки. Такой дефект тетушка Хэппи считает неприемлемым для ее фирмы. — Пирожки с дырками выйдут из моей кухни только через мой труп, — объявила она.

— Какие ужасные блины! — отозвалась Элоиза. — Может быть, тетушка Хэппи заболела? Я уже заметила, что несколько блюд никак не соответствовали ее обычным приготовлениям.

«У меня все-таки не хватает смелости признаться, что к этим несчастным блинам тетушка Хэппи не имеет никакого отношения, — думала Кассандра. — Наверное, природа не дала мне таланта научиться хорошо готовить. Мне следует проверить себя в качестве учителя. Эта профессия моих отца и матери, и у меня, кажется, неплохо идут дела в воскресной школе».

— У меня есть чудесная идея! — воскликнула она. — Я хочу открыть школу. Можно использовать помещение церкви и…

— Школу для кого? — грозно произнесла Элоиза. Ее лицо вдруг исказила истерическая судорога.

— Для детей рабов, — уже неуверенно ответила Кассандра. — Всего лишь несколько часов в день. Подумай о том, какая им будет от этого польза, а мне — достойное занятие. Ты ведь всегда упрекаешь меня, Элоиза, что от меня здесь мало проку.

— Я не говорила этого, — у нее задрожали руки. — Я рассчитывала, что сейчас ты будешь помогать мне готовиться к Рождеству. Предстоит украшать комнаты, готовиться к балу.

— Какому балу? — в голосе Алекса появились нотки ярости.

— Нам нужно сделать подарки своим работникам, раздать игрушки детям. Я думаю, что последнее Кассандра могла бы взять на себя. Малыши так ждут рождественских подарков.

Кассандра очень удивилась, узнав, что Элоиза ежегодно готовит детям рождественские подарки.

— Это будет первое Рождество Бенджамина. Такое важное событие. Я помню, когда Миранда… — голос Элоизы дрогнул. — Все дети любят Рождество, — едва закончила она.

— Конечно, я помогу тебе, Элоиза. — Кассандра подошла к ней.

Как, должно быть, трудно Элоизе в рождественские дни, готовясь к празднику, вспоминать о своих погибших детях.

Кассандра решила приготовить девочкам тряпичные куклы и взяла себе в помощницы Гамалею и Мелли. Мальчикам она попросила Алекса купить комплекты для игры в мяч. Она заметила, с каким энтузиазмом выходят мальчишки на поле, пользуясь мячами, слепленными из комочков грязи. Тем временем она с помощницами сошьет подарочные сумки для таких комплектов. И еще леденцы. Вместе с тетушкой Хэппи они должны наделать для всех леденцов.

Когда она узнала, что в Рождество здесь украшают дом ветками вечнозеленых кустарников, она вызвалась возглавить такую экспедицию в лес. Элоиза на этот раз не возражала. Ей разрешили самой набрать помощников, и она остановилась на Рубене и Мелли. Рубен предложил включить еще своих младших брата и сестру.

— Рандалл умеет взбираться на деревья проворнее белки, а Эстер — она очень любит такие прогулки, — неуверенно закончил он.

— Конечно, мы возьмем их тоже, — согласилась Кассандра.

За три дня они заготовили все, что нужно. А на четвертый взяли с собой еще Абрахама и вернулись с большим ритуальным бревном и рождественской елкой.

— Бревно вполне подходящее, миссис Кэсси. Его размер очень важен, — объяснил ей Абрахам. — Пока оно не прогорит, праздник продолжается, и людям не надо идти на работу.

— Слуги также следят за тем, чтобы ритуальное бревно было всегда немного сырым, иначе Рождественский праздник может закончиться уже через день, — добавила Эстер.

Рубен выразительно посмотрел на нее, но она не замолчала. — Миссис Кэсси никому не расскажет об этом, правда?

— Конечно, не расскажу, — пообещала Кассандра.

Рождественскую елку украсили кукурузными початками, шариками из хлопка и сделанными дома украшениями. А потом зажгли свечи. Такой красоты Кассандра еще никогда не видела.

В канун Рождества Алекс подарил ей изумрудное ожерелье и серьги такие нарядные, что у нее перехватило дыхание. И еще каурую кобылу. От последнего подарка на нее нахлынули смутные воспоминания: на свадьбу подарил ей Брейв белую лошадь. Как они все-таки похожи — Брейв и Алекс! И неужели ей через ребенка предстоит продолжить род военного вождя команчей?

Она вспомнила Блэк Рейн и Волчонка. Здесь у нее не появилось таких близких и преданных друзей. Где теперь они? Как они живут? И где-то ее дочь? Боже, помоги Хокинсу разыскать ее!

— Что ты загрустила, любовь моя? — спросил Алекс. — Лошадь, конечно, не слишком подходящий подарок для тебя, но я так хотел напомнить тебе о временах нашего знакомства.

— Отличная кобыла, — бодро ответила Кассандра. — Она мне очень понравилась.

В день Рождества состоялся большой праздник. На стол подавали устриц, индеек, приготовленных тетушкой Хэппи, жареных поросят, множество овощей с местных огородов. И еще печенье, сливовый пудинг, пироги, плюшки. Блюд было не меньше, чем гостей.

— Элоиза и Кассандра, ваш праздник достоин короля, — похвалил их Пол Графтон во время десерта.

— Очень высокая оценка, Пол, — отозвалась Элоиза, — но боюсь, что к Кассандре она не относится. Ее кулинарное образование оставляет желать лучшего, хотя в лагере команчей ее блюда любили. Она поделилась со мной рецептами приготовления сушеного мяса.

Кассандра почувствовала, как неодобрительно зашумели гости. О ее пребывании в плену до сих пор не упоминалось открыто, и это заявление Элоизы для многих оказалось новостью. Кассандра решила ответить ей улыбкой.

— У меня есть для тебя праздничный сюрприз, Элоиза, — обратилась она к родственнице. — Ты, наверное, помнишь, что у твоей бабушки был особый рецепт приготовления рождественского пирога. Я специально приготовила такой пирог для тебя.

Сияющая от радости тетушка Хэппи внесла в зал пирог и поставила прямо перед побледневшей Элоизой. Кассандра нервно теребила пальцами под столом. Четыре раза готовила она этот пирог, прежде чем добилась удовлетворительных результатов. И теперь надеялась, что ее творение будет съедобным.

Элоиза разрезала пирог на порции и передала блюдо по кругу.

— Думаю, нам следует попробовать, — улыбнулась она тонкими губами. — Раз Кассандра взяла на себя смелость его приготовить.

— Ты должна сделать это первой. Это пирог для тебя.

Элоиза надкусила так, словно боялась быть отравленной.

— Очень своеобразный вкус.

Кассандра расстроилась. Вряд ли это было похоже на комплимент.

— Почему же, дорогая, у него чудесный вкус, — отозвался с другого конца Алекс.

После праздничного обеда, когда за окном стемнело, Кассандра поднялась в детскую, чтобы вынести Бенджамина на улицу к началу фейерверка.

— Минуточку, Кассандра, — остановила ее Элоиза, схватив за кисть с такой силой, что Кассандра ощутила боль. — Зайди в гостиную.

Когда за ними закрылась входная дверь, Элоиза прошипела:

— Где ты раздобыла этот рецепт?

— Из книги по домоводству, — ответила Кассандра.

— Из моей книги? Книги, которую хранят, как зеницу ока, все женщины моего рода вот уже в течение трех поколений? А по какому праву?

— Элоиза, ведь я — член вашей семьи.

— Я запрещаю тебе прикасаться к этой книге впредь. Тебе показала ее Хэппи? — Элоиза сжала кулаки. — Я накажу ее. Я продам ее на сторону.

— Элоиза, это просто безумие. Хэппи рядом с тобой всю жизнь. Откуда ей было знать, что ты так рассердишься? И как ты объяснишь своим друзьям, что решила продать тетушку Хэппи?

Это был самый весомый аргумент, но и он не возымел никакого действия.

— Ты не смеешь больше никогда прикасаться к этой книге, использовать мои рецепты и вообще заходить в мою кухню. Понятно?

— Понятно. — Кассандра посмотрела вслед Элоизе, бросившейся прочь из комнаты.

После такого разговора Кассандру буквально трясло, и она сразу передала Бенджамина Алексу, как только тот появился.

Когда начался большой бал, Кассандра не хотела выходить к гостям.

— Ты не заболела, Кэсси? — в голосе Алекса звучала тревога.

Кассандра отрицательно покачала головой. Можно было, конечно, сослаться на недомогание и уступить Элоизе, но ведь она так давно ждала этого бала. Кассандра выпрямилась и улыбнулась мужу.

— Я в полном порядке. — Она взяла Алекса под руку, и они вошли в зал-гостиную, где расположился оркестр из талантливых музыкантов — рабов с нескольких плантаций.

— Хозяева начинают первый танец, — объявил Алекс. Он поклонился и предложил свою руку Кассандре. Та сделала реверанс. И они открыли бал. Кассандра продолжала чувствовать на себе тяжелый взгляд Элоизы, напомнивший ей Беар. Она поежилась, вспомнив, сколько ей пришлось пережить из-за ненависти первой жены Брейва. Неужели Элоиза для нее здесь такой же враг? Что еще готовит она их семье?

— Тебе не холодно? — спросил Алекс.

Она отрицательно покачала головой и улыбнулась ему. Потом она танцевала со всеми кавалерами и непринужденно болтала с леди, отпивая иногда из хрустального бокала. Смесь яиц, молока, вина и специй пришлась ей по вкусу.

Спустя некоторое время она решила подняться в свою комнату. На короткое время прислонившись к стене в холле, она невольно стала свидетельницей разговора нескольких леди в соседней комнате.

— Интересно, если у нее действительно такой срок, как говорит Элоиза, ей не следовало так много танцевать.

— И пить спиртное, — добавила другая. — Мне показалось, что она уже навеселе.

— «Неужели?» — подумала Кассандра.

— Элоиза говорит, что никто не знает, кто же настоящий отец будущего ребенка, — вмешалась третья сплетница.

Кассандра напряглась. Неужели Элоиза сообщает всем такие сведения?

— Мне она рассказала то же самое, — произнесла первая леди из числа говоривших. — Бедный Алекс. Что он будет делать, если ребенок окажется похожим на индейца?

— Отправит пароходом свою жену до Массачусетса, как мне кажется.

— Как вы думаете, он оставит себе Бенджамина? Боже, какой скандал! Один ребенок рожден вне брака, а другой вообще от краснокожего.

У Кассандры закружилась голова, и она побежала прочь. Господи! Что ей теперь делать? В своей комнате она рухнула на стул, сжав голову руками, и попыталась сосредоточиться. Чего добивается Элоиза, распространяя такие слухи? Может, она хочет избавиться от них всех и остаться полноправной хозяйкой плантации? Если это так, то здесь Кассандра с ней полностью согласна, так как жить здесь — не входило в ее планы. Но, с другой стороны, Элоиза очень рассчитывает на Алекса и не хочет его отъезда. Все это выглядело какой-то бессмыслицей.

Единственное, что было понятно, так это то, что о ней будут ходить всякие сплетни, пока она не покинет Дьявольский Лес. Мрачная перспектива.

А внизу продолжалось всеобщее веселье. Все ожидали, что 1846 год станет годом перелома, потому что президент Соединенных Штатов уже готов был подписать Указ о присоединении Техаса к Союзу. Для Кассандры этот год мог стать годом очередных испытаний, трудностей, которые надо пережить, несмотря ни на что. Что ж, она уже привыкла справляться со своими проблемами сама. Придется только вновь воспользоваться своим, уже довольно богатым, опытом.

Глава 21

— Принеси мне его, Лулу, — обратилась Элоиза к дневной няне Бенджамина, и та, пройдя мимо Кассандры, передала малыша в протянутые ей навстречу руки Элоизы. — Как сегодня чувствует себя мой милый мальчик?

Бенджамин похлопал ручонками по ее щеке и довольно отчетливо произнес:

— Ма-ма, ма-ма…

— Какой у нас умный маленький Бенджамин! — воскликнула Элоиза, а у Кассандры в глазах выступили слезы.

Впервые ее ребенок произнес слово «мама», но сказал это Элоизе. Как могло такое произойти? Кассандра знала, что Элоиза любит бывать с Бенджамином, но все-таки это случалось не чаще, она чем была с ним она — родная мать. Может, просто не догадалась, что он уже должен вот-вот заговорить? На лице Элоизы она увидела выражение превосходства и злорадную улыбку.

— Разве можно не гордиться таким ребенком?

Кассандра холодно посмотрела на нее.

— Раз уж мы заговорили о детях, может быть, я могла бы уже приступить к занятиям в школе?

— Какой такой школе, дорогая? — спросил появившийся на пороге Алекс.

— Для детей рабов, — уточнила Кассандра. Она поднялась и забрала Бенджамина из рук Элоизы. — Эту школу я собиралась открыть еще в декабре, но Элоиза попросила отложить все в связи с подготовкой праздника Рождества. Теперь праздники позади, на кухне мне запрещено появляться, и у меня появилась масса свободного времени.

— Минуточку, — прервал ее Алекс, — а кто запретил тебе появляться на кухне?

— Твоя сестра. Она разозлилась, узнав, что я прочла рецепт пирога твоей бабушки. Она запретила мне пользоваться книгами по домоводству и даже готовить. Но раз мне не разрешают работать по дому, надо же мне где-то использовать свои знания и силы. Здание церкви как раз подойдет для моей школы.

— Никогда! — закричала Элоиза.

— Послушай, сестра, это мой дом, и моя жена имеет право бывать на кухне и делать там то, что ей заблагорассудится. Пусть она даже подожжет ее, если сочтет нужным, и я больше не хочу слышать про твои запреты…

— Она собралась обучать рабов! — опять закричала Элоиза.

— Я хорошо слышу и кричать нет никакой необходимости.

— Ей не понадобится поджигать кухню. За нее это сделают ее ученики. И с кухней, и с домом. Первое, что придет им в голову после того, как они научатся читать и писать, это то, что они такие же, как и мы. А поэтому должны быть свободны и отомстить своим бывшим хозяевам. Мы все погибнем еще до следующего Рождества. Нам перережут горло и…

— Успокойся, Элоиза, — прервал ее Алекс. — Никакой школы не будет.

Кассандра не могла поверить в то, что муж принял сторону своей сестры. Значит, ее обложили со всех сторон. Элоиза сразу успокоилась, хотя всего несколько минут назад была близка к истерическому припадку. Сейчас она самодовольно улыбалась, празднуя победу.

Кассандра поднялась и подошла к мужу.

— Алекс, я не верю, что ты согласен с этой чепухой о скором мятеже. Образование сделает их только еще более ценными работниками.

— Возможно, ты и права, — согласился Алекс. — Но, дорогая, в этом случае нам не дадут жить соседи. Здесь закрытое общество и того, что ты предлагаешь, никогда не было. А, значит, можешь не сомневаться, вызовет взрыв негодования с их стороны.

Кассандра сделала шаг в сторону.

— Я никогда не думала, что ты трус или человек без принципов.

После этих ее слов он замер, а потом сразу же взорвался.

— Никакой школы не будет! И я больше ничего не хочу слышать на эту тему. А ты, Элоиза, — он повернулся в сторону сестры, которая продолжала улыбаться, — имей в виду, что, если я еще услышу, что ты относишься к моей жене без должного уважения, будешь иметь дело со мной и очень об этом пожалеешь. Ты поняла?

— Конечно, — Элоиза не скрывала своей радости. — Мне кажется, просто Кассандра сгустила краски, говоря о…

— Хватит. Мне надоело быть судьей в женских ссорах. У меня нет на это ни времени, ни желания.

— Женские ссоры? — Кассандра прищурилась. — Четверо рабов, которые теперь стали моей личной собственностью, будут учиться.

— Кассандра! — в его голосе прозвучала угроза.

— Я уже сказала, что в отношении их я буду поступать так, как считаю нужным.

С Бенджамином на руках она повернулась и направилась к выходу.

— Ма-ма, ма-ма! — произнес опять Бенджамин, хлопая ее по щекам своими пухленькими ручонками.

— Запомни, сынок, твоя мама — это я. А тетя Элоиза — это только тетя.

— Зачем нам это нужно? — в голосе Рубена прозвучала подозрительность. — Школа доставит нам одни неприятности.

— Если бы мне разрешили заниматься со всеми жителями поселка, было бы еще лучше, — объяснила Кассандра, — но пока я имею право обучать только вас четырех, потому что…

— Мы — твои рабы, — закончил за нее Рубен.

— А я не против того, чтобы научиться читать, — заявила Эстер.

— Я тоже, — согласился Рандалл.

— Почему ты против, Рубен, — повернулась к нему Мелли. — Если бы ты умел читать, тебе не надо было бы тяжело работать в поле.

— Это изменит нас всех, — пробормотал Рубен.

— Мы и так отличаемся от других, — печально заметила Мелли.

— Если вы научитесь читать, считать и писать, вас ждет более интересная работа, — продолжала свои уговоры Кассандра.

Ей хотелось еще добавить, что она готовит их к свободной жизни, но она не могла позволить себе обещать им такое раньше времени.

Если им с Алексом суждено будет остаться в Техасе, ей никогда не разрешат отпустить их на волю. Если же ей будет суждено умереть в родах (она поежилась от этой мысли, которая преследовала ее в последнее время), все ее четверо питомцев отойдут к Алексу.

— Что означает «более интересная работа»? — спросил Рубен.

— Мой муж занимается покупкой скота: лошадей и коров. Ты мог бы помочь ему в этом.

— Для того чтобы ухаживать за лошадьми, необязательно уметь читать.

— Но для того чтобы читать книги по разведению животных, лечению их болезней, это необходимо.

— А зачем это всем остальным? — продолжал упрямствовать он.

— Например, можно вкуснее готовить пищу, если прочтешь рецепты.

— Почему-то тебе это не принесло особой пользы, — возразил Рубен.

— Рубен, прекрати! — не выдержала Мелли.

— И можно читать журналы мод с выкройками, — продолжала Кассандра. — Да и само чтение доставляет удовольствие. Например, все любят истории о призраках. В книгах полно таких историй. Ведь история о всаднике без головы тоже пришла из книги.

— Это отличная история, — вмешалась Эстер. — Она даже получше тех, что рассказывает старик Вит.

В конце концов вся четверка решила посещать двухчасовые занятия, которые будут проходить, кроме воскресений, каждый день.

Весь январь Дьявольский Лес продувался северными ветрами. В самые холодные дни и белые, и темнокожие не покидали своих жилищ. Мужчины занимались починкой домашней утвари, сельскохозяйственных инструментов, обуви, хозяйственного инвентаря. Женщины ткали, вязали и плели корзины. Кассандра наблюдала за всеми работами, делала записи и сама пробовала принимать участие в разных видах деятельности.

Когда потеплело, мужчины стали выходить на поля, где готовили почву к высадке саженцев, еще они чинили заборы, вывозили навоз.

Алекс занимался планировкой сада и подготовкой фруктовых саженцев.

Но самым важным мероприятием января стал забой свиней — второй по счету в году. В нем принимали участие практически все. Убитых свиней ошпаривали в огромных металлических тазах, затем убирали щетину, разделывали и развешивали туши. Кассандре не нравилось обилие крови в этих процедурах, но она заставляла себя стоять и смотреть в надежде узнать что-то новое о приготовлении колбас, которое уже началось на кухне. Неожиданно в дверях кухни появилась Элоиза, и ей пришлось уйти оттуда. Алекс в это время был занят в другом месте и не мог помочь.

— Я раздобуду этот рецепт, мисс Кэсси, — прошептала ей Мелли. — И вы запишите его в свою книгу.

Кассандра обрадовалась. Она забыла о том, что Мелли тоже знает о книгах Элоизы и не раз участвовала в приготовлении колбас.

— Пожалуйста, постарайся запомнить все детали, — она улыбнулась ей с благодарностью.

Укутавшись в плащ, Кассандра вышла на улицу и решила погулять пока в сторону небольшого леса, темневшего за поселком. Холодный воздух действовал успокаивающе.

— Устала от вида крови и внутренностей?

Кассандра вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял Ондин.

— Кажется, Алекс велел вам держаться подальше от Дьявольского Леса, — пробормотала она.

— До меня дошло, что вы учите читать негров-полукровок.

Кассандра молчала.

— Мисс Элоиза велела вам отказаться от этой затеи.

— Откуда вам это известно?

— У ваших соседей есть способы повлиять на то, чем они недовольны. Помните об этом. И не надо учить, негров тому, что они знать не должны. Или вам придется пожалеть об этом, так же, как и им.

Его глаза горели вызовом и угрозой. Ей захотелось позвать кого-нибудь на помощь, но она побоялась, что так может спровоцировать его нападение.

— Ну что, испугалась? Так и должно быть.

Он резко повернулся и вскоре исчез.

Как он догадался, что она здесь? Неужели он каждый день наблюдает за ней? А может, его вызвала сюда Элоиза? В любом случае это признак того, что над ней сгущаются тучи. Обязательно надо рассказать обо всем Алексу.

Однако к тому моменту, когда она вернулась в особняк, Алекс уже уехал на реку. Его не было дома несколько недель. И он уехал, не попрощавшись. А потом пропустил ее день рождения. Кассандра совсем пала духом. Почему судьба посылает ей такие грустные дни рождения? Восемнадцать ей исполнилось в плену у команчей, а сейчас девятнадцать в компании неприятной ей Элоизы.

Через десять дней Элоиза вдруг объявила:

— Нас приглашают на праздник к Джонсонам.

Кассандра представила себе неодобрительные взгляды в ее сторону соседних плантаторов. Очевидно, это и было запланировано Элоизой. Совсем недавно она настаивала на том, что в связи с беременностью ей нельзя покидать дом.

— Думаю, что я не поеду.

— Решай сама, — ответила Элоиза. — Но я собираюсь взять с собой Бенджамина. Элли Джонсон очень хотела посмотреть, как он вырос.

— Ни за что, — ответила Кассандра и вышла, не дожидаясь продолжения спора.

В душе Кассандры закипала ярость. Если это не прекратится, она заболеет от нервного истощения. Само присутствие Элоизы поблизости от детей вызывало у нее бессонницу. А тут еще новое появление Ондина. Она решила, что пока не приедет Алекс, надо держать неподалеку от своей постели заряженное ружье.

Наконец-то вернулся Алекс.

— Почему ты даже не попрощался со мной перед отъездом? — с обидой спросила она.

— Но, дорогая, тебя не оказалось поблизости, а я должен был ехать немедленно. Ты же знала об этом.

— Откуда?

— Тебе должна была сказать Элоиза.

— Элоиза? Опять она.

— Я просил ее сообщить тебе об этом до того, как мы с Каттером отправились к пристани Вейкера.

— Но она не сделала этого.

— Еще я просил Гамалею передать тебе привет от меня. Я все надеялся, что увижу тебя до последней минуты.

— Гамалея тоже ничего не передавала мне, — пожаловалась Кассандра.

— Дорогая, неужели ты…

— Я видела в лесу Ондина.

Алекс нахмурился.

— Что ему было нужно?

— Он угрожал мне.

— В связи с чем?

Кассандра замолчала. Ей нельзя было признаваться, что речь шла о занятиях, которые он не одобрял. Но эти занятия стали для нее одним из немногочисленных источников радости в мрачном месте, где ей приходится жить.

— Кэсси, с тобой все в порядке?

Она машинально положила ладонь на свой выпирающий живот.

— Что-то случилось?

— Ничего страшного. Просто он зашевелился, — пробормотала она.

Алекс широко улыбнулся.

— Зашевелился? А можно мне?

Кассандра взяла его руку и дала возможность почувствовать, как бьется у нее внутри новая жизнь.

— Я так люблю тебя, Кэсси, — пробормотал он, целуя ее.

В феврале стало теплеть, и жизнь в садах и огородах пришла в движение. Вскоре начался и сам сев кукурузы. Кассандра опять вела записи. Она также отмечала в своей книжке этапы беременности и отдельно вела дневник развития Бенджамина. В феврале он стал самостоятельно садиться, при этом он всегда радостно размахивал ручонками.

— Алекс, наш сын уже садится сам, — радостно сообщила мужу Кассандра.

— Это случилось уже несколько дней назад, — добавила Элоиза.

«Опять она крутится возле ребенка», — подумала Кассандра.

— 19-го объявят об образовании штата, — сообщил Алекс, поднимая с ковра своего сына. — Какой замечательный будет день!

— Кассандре нельзя много двигаться, — вмешалась Элоиза, — но я уверена, что она не станет удерживать тебя из-за этого.

— Без нее я никуда не поеду, — заявил Алекс, но Кассандра почувствовала его желание быть там, где флаг республики будет поднят в последний раз.

«Опять мне оставаться с Элоизой», — поняла она.

— Конечно, поезжай, Алекс. Это великий исторический момент.

— К концу месяца я обязательно вернусь, — пообещал он. — Перед началом посевной хлопка.

— Не волнуйся, даже если у тебя это не получится, — добавила Элоиза, — здесь справится Каттер.

Кассандра посмотрела на нее с удивлением. Элоиза стала какой-то другой. То она старалась как можно больше вовлечь Алекса в дела плантации, то теперь готова дать ему отпуск в самый ответственный момент для хлопкового производства.

— Я подумала, что его отсутствие будет лучше для тебя, — пояснила Элоиза.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Если его не будет, он не сможет навещать поселок, не так ли?

— А почему он не должен этого делать? Я ничего не имею против этого.

— Конечно, лучше не замечать того, что не в силах изменить.

— Элоиза, я тебя не понимаю.

— Странно, что ты не догадаешься, что у него там есть любовница.

У Кассандры пересохло во рту.

— Ты лжешь!

— Как знаешь. — Элоиза отложила шитье, поднялась и вышла из комнаты.

— Это ложь, — прошептала Кассандра. — Алекс никогда не пойдет на такую связь. Он всегда с презрением рассказывал о муже Элоизы и Саре.

Кассандра чувствовала, что это обман, но, тем не менее, проплакала всю ночь. Надо взять себя в руки. Это все от безделья. У команчей ей некогда было плакать.

На следующий день она вновь достала свои записные книжки. Надо готовиться. Скоро, скоро они покинут это ужасное место.

— Кассандра, тетушка Хэппи рассказала мне, что в поселке появились больные дети, — объявила Элоиза. — Думаю, тебе необходимо взглянуть на них.

— Конечно, — согласилась Кассандра.

— Можешь взять с собой Мелли.

Вдвоем они, одевшись потеплее, так как в этот день дул северный ветер, отправились в рабочий поселок. В домиках рабов было холодно, и уже в первом из них они обнаружили двух больных детей.

— Это коклюш, — объявила Мелли. — Я сама им переболела.

— Это что-то серьезное? — спросила Кассандра.

— Достаточно серьезное. Маленькие дети могут умереть.

— О, боже! — Кассандра посмотрела на детишек, укрытых тонкими одеялами, и вспомнила своего Бенджамина. Нельзя допустить, чтобы заболел ее любимый ребенок. Они вернулись обратно. На пороге их встретила Элоиза.

— Мелли говорит, что это коклюш, — Кассандра попыталась пройти в дом.

— Коклюш? — Элоиза преградила ей путь. — Ты уверена?

Кассандра неопределенно пожала плечами.

— Вполне, — заявила Мелли.

— Тогда вам нельзя заходить внутрь, — объявила Элоиза.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердце Кассандры забилось сильнее.

— У вас был контакт с больными. Вы что, хотите, чтобы заболел Бенджамин?

— Нет, но…

— Я знаю, что больные дети нуждаются в уходе, и я организовала для вас с Мелли постели в поселке.

Изумленная тем, как быстро их выдворили из дома, Кассандра и Мелли вернулись в поселок. Сколько времени она не увидит Бенджамина? Хватит ли у нее сил, чтобы ухаживать за больными детьми? И эта беременность протекает у нее гораздо труднее, хоть и живет она в лучших условиях, если не считать нервные потрясения от Элоизы.

— Не могу поверить, что мисс Элоиза не знала, что в поселке дети больны коклюшем, — заметила Мелли. — Тетушка Хэппи должна была обязательно ей об этом рассказать.

«Похоже, Элоиза специально организовала это мероприятие так, чтобы я не находилась в доме», — подумала Кассандра.

Всю следующую неделю они непрерывно готовили лечебные смеси из меда, виски и лимонного сока для больных детей, которых пришлось изолировать в отдельном домике. Ночами Кассандра вместе с другими дежурила возле них. Она почувствовала, что сильно похудела за эти дни. Единственной приятной новостью каждый день было то, что Бенджамин пока здоров.

Двое детей все-таки умерли. Кассандра ночами молилась за здоровье ее еще не рожденного малыша. В домике, где они жили, было очень холодно, правда, жители поселка всячески старались облегчить их участь.

Однажды, когда она вздремнула у постели больного ребенка, в домик ворвался Алекс. Он нежно обнял ее и повел в особняк.

— Но там Бенджамин, — бормотала она. — Я, наверное, не должна там появляться.

— Глупости! Тебе надо в свою постель.

— Я только защищала твоего сына, — заявила встретившая их у входа Элоиза.

— Ты хочешь сказать, что так ты защищала моего второго ребенка?

Кассандра почувствовала, что Элоизе хочется высказаться по поводу сомнительного отцовства Алекса, но все-таки она не посмела.

Пока Кассандра лежала в постели, Алекс вызвал доктора, который осмотрел ее, а потом и детей в поселке. Теперь он просил, чтоб еду ему приносили в их спальню. С сестрой старался почти не разговаривать и только коротко отвечал на ее вопросы.

В марте потеплело, и в грунт стали высаживать сладкий картофель. Зазеленел хлопчатник на полях, и бригады рабов уже отправлялись на прополку. Каттер предложил купить гусей, но Элоиза отказалась. А Алекс опять был в отъезде.

Кассандра уже с трудом поднималась по ступенькам лестницы. Она с нетерпением ждала начала родов. Об Александре не было никаких вестей. После окончания эпидемии и вынужденной разлуки с Бенджамином она обнаружила, что он опять перестал называть ее мамой. Все свободное время она теперь старалась проводить возле мальчика, чтобы вернуть его былую привязанность.

В середине марта на неделю вернулся Алекс. Он все еще занимался долгами Джина Филиппа, разбираясь с кредиторами.

— Пошли, пожалуйста, от моего имени записку Пэту Болдуину, — попросил он ее перед очередным отъездом. — Пусть он подождет. Я куплю у него серую кобылу на следующей неделе.

Кассандра кивнула, заработав на прощание долгий поцелуй. Все, что говорила Элоиза о любовнице, придумала она сама. Кассандра была уверена в этом.

После отъезда Алекса она медленно спустилась вниз.

— Он просил послать записку Пэту Болдуину из Ривервея.

— У меня нет свободных людей, — отрезала Элоиза.

— А когда будут?

— Откуда мне знать?

Скрипя зубами, Кассандра послала за Рубеном, который теперь выполнял обязанности личного конюха Алекса.

— Я хочу, чтоб ты доставил записку в Ривервей.

Парень нахмурился, переминаясь с ноги на ногу.

— Нам запрещено покидать пределы плантации.

— Это распоряжение Элоизы, а не мое. Я выдам тебе разрешающую записку и депешу для мистера Болдуина. Там ты переночуешь, а с рассветом вернешься обратно.

На таких условиях Рубен охотно согласился.

Когда на следующее утро Кассандра играла с Бенджамином, чей-то голос у парадного крыльца потребовал Элоизу. Она взглянула через перила и увидела Ондина. Рядом с ним к спине мула был привязан Рубен.

— Поймал одного из ваших людей, миссис Элоиза, — на лице Ондина играла довольная улыбка. — Желаете, чтобы я наказал его кнутом?

Кассандра вбежала в детскую, передала Бенджамина на руки Луле и помчалась по лестнице, моля бога не споткнуться на пути в ее теперешнем положении. Выскочив через парадную дверь, она успела встать возле Элоизы. Ондин отвязал Рубена.

— Я выполнил задание, миссис Кассандра, — обратился Рубен к ней.

— Но ты ведь хорошо знаешь правила поведения здесь, — холодно заметила Элоиза.

— Это я посылала его по просьбе Алекса, — запротестовала Кассандра.

— Все знают, что нигерам из Дьявольского Леса не разрешается покидать пределы плантации, — вмешался Ондин. — Этот тип нарушил правила.

— У него была разрешительная записка, написанная моей рукой.

— Миссис Кассандра, он сразу же порвал ее, — пояснил Рубен.

— Оставь его в покое, Ондин, — приказала Кассандра.

— Этим распоряжается миссис Элоиза, а не вы.

— Но он принадлежит мне. У меня есть соответствующие бумаги.

— Посмотрим. Но даже если и так, мне кажется, что у вас неестественно теплые чувства к этому парню. А ваш муж так часто в отъездах…

Кассандра достала кольт, который она прятала в складках юбки и нацелила его на Ондина.

— Вы и дальше собираетесь меня оскорблять?

Ондин на мгновение замер, но потом снова нагло усмехнулся.

— Уверен, что вы не решитесь выстрелить.

— Ты ошибаешься. Именно это я и собираюсь сделать, если ты немедленно не отпустишь его. И действия мои будут законны, так как это посягательство на мою собственность.

— Именно поэтому ты не станешь стрелять. Если он — твоя собственность, ты можешь попасть именно в него. Скорее всего так и будет. Если ты вообще в состоянии в кого-нибудь попасть. — Ондин вытолкнул парня вперед и попытался прикрыться им.

Кассандра была вне себя от ярости. Она подала знак Рубену, и когда парень метнулся в сторону, нажала на спусковой крючок. Ондин — гроза всех рабов округи — зашатался, и из его левого бедра потекла кровь.

— А теперь вон с плантации, — приказала Кассандра.

— Но я ранен, — пожаловался Ондин.

— Тебе лучше поторопиться, пока ты не сдох от потери крови. Если через пятнадцать минут ты еще будешь здесь, в сознании или без, я убью тебя.

Ондин с трудом забрался в седло, с ненавистью оборачиваясь на Кассандру.

— Ты еще пожалеешь о том, что захотела иметь со мной дело, — пообещал он.

— Нет, мистер Ондин, это вы пожалеете об этом. Я прикончу вас сразу, если вы вздумаете здесь появляться.

— Ты такая же, как все краснокожие, — злобно прошептала Элоиза после отъезда Ондина.

— Мне показалось, что это ты, Элоиза, организовала поимку Рубена. Если Ондин — твой человек, предупреди его заранее. Иначе его смерть будет на твоей совести.

— Рубен, как хорошо, что ты догадался увернуться в сторону. Я ведь так разозлилась, что нажала на спусковой крючок почти не думая.

Теперь, когда все закончилось и Кассандра осознала, что она сделала, ее охватила дрожь.

— Миссис Кэсси, — улыбнулся Рубен, — это была самая впечатляющая сцена, какую я видел в жизни. Вы — самый меткий стрелок. Пуля оказалась именно в нужном месте.

— Ты преувеличиваешь, — возразила Кассандра. — Просто он вывел меня из терпения, и мне очень захотелось его проучить.

— Все получилось отлично. Если я и хотел бы быть у кого-либо в подчинении, то только у вас, миссис Кэсси.

Глава 22

В апреле детям раздали весеннее сезонное «лекарство» — смесь серы и черной патоки, а мужчины, не занятые работой на полях, были отправлены на распил досок и бревен. Кассандра записала необходимые пропорции серы и патоки и даже понаблюдала за этапами изготовления нового забора. Наконец-то вернулся Алекс.

— Кассандра ранила Ондина? — удивился он.

Кассандра оставила на столе у входа свою широкополую шляпу и вошла в комнату для посетителей.

— Это правда. Он получил рану в бедро. Кость не задета. Но в следующий раз я сразу стану стрелять наповал.

Алекс смотрел на жену с нескрываемым интересом.

— Но он сказал правду, — огрызнулась Элоиза.

— Какую именно? — Алекс провел Кассандру к софе.

— Нет, мне лучше сидеть на стуле с прямой спинкой, — пробормотала она. — С него легче вставать. — Она села и откинула голову. — Прежде всего, он не хотел отпускать Рубена, хотя я объяснила, что сама послала парня на Ривервей с твоим посланием к Пэту Болдуину. — Ей было нехорошо, и она пыталась обмахивать себя желтым веером. — Потом он стал намекать на то, что у меня может быть личный интерес к Рубену, — продолжала она. — В конце концов я выстрелила в него. Мне надоело слушать, как он угрожал избить Рубена с одобрения Элоизы и еще оскорблял меня.

— Ты не реагировала бы так бурно, если бы в его намеках не было доли правды, — заметила Элоиза. — Она влюблена в этого парня, который часто ведет себя вызывающе, Алекс, — повернулась она к Алексу.

— Тебе незачем было связываться с Ондином, Кэсси, — примиряюще сказал Алекс. — Я бы сам об этом позаботился.

Он повернулся к сестре.

— Почему Ондин считает, что оказывает нам большие услуги?

— Он всем оказывает такие услуги, — ответила Элоиза.

— Да, но у тебя с ним наверняка есть предварительные договоренности?

— Здесь половина собственности моя, и я не желаю, чтоб мои рабы разбежались.

— Но Рубен не принадлежит тебе. Почему ты не сказала об этом Ондину, когда он привел его сюда?

— Она промолчала, — ответила за нее Кассандра.

— И тебя не огорчили оскорбительные замечания в адрес Кассандры? — Алекс распалялся все больше и больше. — По-моему, ты теряешь чувство меры, Элоиза. Или веди себя, как подобает сестре, или в один прекрасный день ты можешь оказаться без родственников.

«Кажется, Алекс начинает понимать, что из совместной с Элоизой жизни у нас ничего хорошего не получится, — с радостью подумала Кассандра. — И есть шанс уехать отсюда после родов».

Рабочие начали полоть и прореживать посевы хлопчатника. Теперь над их головами синело яркое весеннее небо, а незасеянные поля были усыпаны полевыми цветами.

В галерее второго этажа Алекс установил для Кассандры шезлонг, из которого она могла наблюдать за рекой. По реке спускались большие лодки. Кассандра смотрела на них, мечтая, что и она когда-нибудь покинет Элоизу и Дьявольский Лес.

Элоиза пригласила на Пасху епископа и теперь была занята подготовкой церкви и составлением приглашений соседям к ней на службу и обед. Кассандра собиралась присутствовать на службе, но обойтись без общения с гостями на обеде.

И в этот раз служба ей понравилась. Рассказ епископа о Святом Воскрешении показался ей трогательным и полным надежд. Захотелось даже расплакаться. После службы она опять вернулась в свой шезлонг.

— Миссис Кэсси, — позвала стоявшая у входной двери Мелли. — Вас хотел бы видеть епископ.

Хотя Кассандра чувствовала себя неважно, чтобы принимать гостей, но она решила, что сможет поговорить с епископом и подала знак Мелли впустить гостя.

К ее удивлению, епископ был чем-то смущен.

— Мне очень понравилась ваша служба, сэр, — начала она. — Жаль, что у меня нет возможности посещать церковь более регулярно.

— Я с большим удовольствием узнал, как много делается здесь для спасения заблудших душ.

Кассандра облегченно вздохнула. Во всяком случае, сейчас ей не придется объяснять свою позицию в отношении негров.

— В действительности, Кассандра, я хотел обсудить с вами другой вопрос. — Он вздохнул и замолчал.

— Какой именно, епископ Андреас? — удивленно спросила она.

— Признайтесь, дорогая, обсуждали ли вы с Алексом проблему отцовства ребенка, которого вы носите под сердцем?

Кассандра вздрогнула и почувствовала, что краснеет.

— Я понимаю, как вам непросто, дитя мое. Но вы не виноваты в том, что с вами произошло в плену у индейцев. Вам следует откровенно обсудить с Алексом ваш брак там и проблемы, связанные с этим ребенком. Поверьте, вам будет легче решить это вместе. Думаю, Алекс поймет вас и…

— Что еще она вам сказала? — не выдержала Кассандра. Голос ее дрожал. — Что я говорю Алексу неправду? Он знает все, что ему нужно знать по этому вопросу. Вас ведь прислала сюда Элоиза? Она давно распространяет среди своих друзей гнусные слухи. И мне приходится выслушивать совершенно посторонних людей, болтающих о законнорожденности моего первого сына и отцовстве второго.

На лице епископа застыл испуг. Кассандра все-таки решила продолжить.

— Вы поверили Элоизе, которая заставила меня в моем теперешнем положении прожить несколько недель в домике негров, рядом с больными детьми, под предлогом опасности для здоровья Бенджамина. Спас меня только Алекс. Потом она наняла Ондина угрожать мне и оскорблять меня и… — она почувствовала приступообразную боль в пояснице.

— Дитя мое, что с вами?

— Немедленно позовите Алекса, — прошептала она.

С трудом выбравшись из кресла, она добралась до кровати и легла, свернувшись калачиком. Наверное, это преждевременные роды?

Появились Элоиза и Алекс.

— Что случилось? — спросила она.

— Ребенок, — прошептала Кассандра.

— Я так и знала. Если ты родишь сейчас, то отец ребенка, наверное, не мой брат.

— Элоиза! — Кассандра приподнялась на одном локте. — Если я потеряю этого ребенка, ты заплатишь за все. Те, кто пытались навредить мне и Бенджамину раньше, все закончили очень плохо. Тебя ждет та же участь.

Элоиза сделала шаг назад, на ее лице появилась тревога.

— Все будет в порядке, — утешал Кассандру Алекс.

— Ты еще не знаешь. Она заставила епископа завести со мной разговор об отцовстве нашего ребенка.

У Кассандры вновь начались схватки.

— Что? — Алекс схватил свою сестру за плечо, так что она закричала от боли.

— Схватки начались после того, как я поняла, что она задумала, — Кассандра вновь упала на подушку, напуганная и обессиленная. — Если ребенок погибнет, то это будет только по ее вине. Зачем она послала меня в негритянский поселок во время эпидемии коклюша? — У нее снова начались схватки.

— Она врет! — закричала Элоиза. — Я не причиняла вреда ребенку. И не собираюсь этого делать даже полукровке, которую она пытается выдать за…

Алекс отшвырнул свою сестру в сторону. Элоиза зашаталась.

— Кто-то ведь должен был сказать ей правду, Алекс. Пусть не притворяется, что это твой ребенок. Сегодня только 20 апреля, а она уже рожает. Все легко просчитать. Если ты отыскал ее в августе, то отец ребенка — какой-нибудь грязный индеец.

— Пошла прочь! закричал Алекс.

Элоиза, спотыкаясь, исчезла в дверном проеме, и он с шумом закрыл за ней дверь. Затем он вернулся к постели Кассандры, сел возле нее, поправил ей волосы на лбу и пробормотал:

— Все будет в порядке, дорогая. Не волнуйся.

— Откуда ты знаешь? — всхлипнула Кассандра. — Ты не можешь себе представить, какое это горе — потерять ребенка!

— Не надо плакать. Все будет хорошо.

— Даже если он выживет, эти скандалы…

— Не будет никаких скандалов, — пробормотал он, нежно обнимая ее за плечи. — Я сказал тебе много месяцев назад, что в любом случае этот ребенок мой. Пусть кто-нибудь попробует утверждать обратное. А Элоизу я научу держать язык за зубами. Я не позволю, чтобы с тобой или ребенком случилось что-нибудь плохое.

Кассандра закрыла глаза и устало положила голову ему на плечо. Ей было так приятно сейчас быть окруженной его любовью. Наверное, Элоиза завидовала ей и старалась всегда отправить Алекса подальше. А в его отсутствие Кассандра сразу же начинала ощущать полную собственную беззащитность.

— Не разрешай Элоизе быть возле меня.

— Хорошо, дорогая.

— Она погубит ребенка.

— Что ты такое говоришь?

— Пусть она не приближается ко мне. И к ребенку. Обещай мне.

— Обещаю.

Кассандра хотела поблагодарить его, но у нее было слишком мало сил. Может быть все еще обойдется, и сегодня она не будет рожать?

— Алекс! — Он обернулся и на пороге снова увидел свою сестру. — Мужчины не должны быть рядом с женщиной в родах.

— Но схватки уже прекратились, — прошептал он.

— Я останусь с ней сама.

— Нет, я не разрешаю тебе быть здесь. — Он осторожно положил голову Кассандры на подушку. — Уходи, Элоиза. И советую тебе держать язык за зубами.

Элоиза посмотрела на него с ненавистью и выскочила в холл, хлопнув дверью. Но Кассандра уже спала глубоким сном.

«Никогда не позволяй своим врагам получить преимущество над тобой!» — это много раз повторял ей Брейв. Теперь она понимала глубокий смысл этих слов. Элоиза — это враг, настоящий враг. И поскольку она не могла немедленно покинуть Дьявольский Лес, Элоизу следует держать на безопасном расстоянии. Чтобы защитить себя и своего ребенка, Кассандра вызвала тетушку Джинджер и приказала ей ни под каким предлогом не допускать Элоизу в комнату, пока не начнутся роды.

— Но, миссис Кэсси, ведь она наша хозяйка.

— Мистер Алекс обо всем знает. Ты можешь послать за доктором, можешь сама помогать мне, но если ты пропустишь ее в комнату, придется прогнать вас обеих.

— А кто будет принимать роды? Ведь если роды начнутся, вам будет все равно, кто придет сюда и кого здесь не будет.

Кассандра вспомнила, как проходили ее первые роды, и подумала, что, возможно, тетушка Джинджер права. Но, с другой стороны, дочку не отдали бы на сторону, если бы те акушерки не были ее врагами.

— Я собираюсь положить ружье рядом со своей постелью, — добавила Кассандра. — Учти, я не позволю никому дотронуться до меня и моего ребенка, кроме тех людей, которым я доверяю. Я хочу, чтоб ты знала об этом и предупредила потом остальных.

— О, боже! Какой ужас, — пробормотала тетушка Джинджер.

Потом Кассандра вызвала нянь Бенджамина и потребовала, чтобы они не пускали в детскую миссис Элоизу.

— Он — мой сын, и я не хочу, чтобы она проводила время с ним. Если она будет настаивать, немедленно сообщите мне об этом.

Лула и Деми посмотрели на нее с нескрываемым испугом.

— Генерал Тейлор направляется на юг, к Рио-Гранде, — сообщил один из гостей. — Мне кажется, что президент хочет войны.

Алекс пожал плечами.

— На эту территорию претендуют оба государства, и вряд ли мексиканцы пойдут на переговоры.

— Слышал, что кое-кто из твоих друзей-рейнджеров уже там, проводят разведку для Тейлора.

— Я тоже об этом слышал, — пробормотал Алекс.

Кассандра напрягла слух. Может быть, капитан Хокинс среди рейнджеров Тейлора? Алекс нахмурился, когда она задала гостям этот вопрос. Но она не обиделась на его такую реакцию. Главное — хоть что-нибудь узнать о своей дочери.

— Последнее, что я слышал о Хокинсе, что он где-то в прериях и разыскивает команчей, — продолжил гость.

Кассандра кивнула и вернулась к еде, к которой она притрагивалась только из приличия. Мысли у нее были заняты совсем другим. Перед обедом она вновь обнаружила Элоизу в детской. Интересно, о скольких еще визитах ей не сообщили няни? К сожалению, они были не в состоянии противостоять натиску хозяйки.

— У Тейлора есть база в Пойнт-Изабель. Он собрал отряд во главе с майором Якобом Брауном для нанесения удара через границу у Матамороса. Мексиканцы высадили генерала Аристу по другую сторону реки. Артур Уолл только что вернулся из тех мест. Он говорит, что солдат там больше, чем кроликов на холмах во время наводнения.

— Рано или поздно там начнется стрельба, — добавил Алекс.

«Мне надо заменить нянь на Мелли и Эстер, — подумала Кассандра. — Они будут выполнять мои распоряжения».

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — спросил у нее вечером Алекс, когда она рассказала ему о своих планах.

— Совсем нет.

— А то, что ты запретила Элоизе присутствовать при родах? Кэсси, дорогая, это похоже на безумие. Пусть ты не любишь Элоизу, но у нее большой опыт по поводу родов и новорожденных.

— Алекс, или ты мне сейчас даешь слово, или я немедленно уезжаю в Вашингтон и буду рожать там. Я могу остановиться у Уолла, у которого мы уже были.

— Тебе нельзя трястись по дорогам.

— Обещай мне, — потребовала она.

— Пусть будет по-твоему, — неохотно согласился он. — Только постарайся успокоиться.

— Мексиканцы открыли огонь по войскам Тейлора 24-го числа, — сообщил Алекс. — Об этом рассказал один из парней, поднимавшихся вверх по реке от Валеско.

— Я думаю, что все произойдет сегодня, Алекс, — сказала Кассандра. — Схватки вновь появились рано утром.

— Что именно, дорогая? — Алекс думал о своем. — Может быть, в Вашингтоне уже объявили о начале войны?

— Сегодня у меня родится ребенок, — Кассандра скорчилась от боли. Теперь схватки повторялись через каждые двадцать минут.

— О, боже! — побледнел Алекс.

— Все в порядке. Пусть сюда придет Джинджер, и надо послать за доктором.

— Я не могу оставить тебя одну в такой момент.

Она улыбнулась.

— Ты хочешь, чтобы я сама спустилась в прачечную и разыскала там тетушку Джинджер?

— Конечно, нет. Как ты можешь шутить в такой момент?

— Видишь ли, такой момент у меня уже был однажды.

— А у меня нет, — пробормотал Алекс и отправился искать акушерку.

В течение последующих часов до Кассандры несколько раз доносились звуки жарких споров, происходивших за дверью… Но Алекс сдержал свое слово, и его сестра не появлялась.

— Если мне предстоит увидеть миниатюрного индейца, я этого не переживу, тем более если об этом узнают все…

Это были последние слова Элоизы, услышанные Кассандрой. Через четыре часа с помощью тетушки Джинджер ребенок родился.

— Еще один сын-красавец, миссис Кэсси!

— Хочу посмотреть на него, — прошептала Кассандра. Она ужасно устала.

Тетушка Хэппи, вызванная Алексом из кухни на помощь, передала ребенка Кассандре.

— Похож на мистера Алекса, за исключением глаз, у которых ваш цвет, миссис Кэсси.

Кассандра заглянула в ярко-голубые глаза сына и задумалась. Это могло быть как и ее собственное наследство, так и глаза Брейва. Впрочем, какая теперь разница, если он такой красивый и здоровый! Сердце наполнилось любовью к новому ребенку.

— Хочешь подержать малыша? — спросила она у Алекса.

— Он настолько мал, что почти помещается у меня на ладони, — удивился Алекс. Улыбаясь, он добавил: — Посмотри на его глаза. Мне казалось, что в природе нет более голубых глаз, чем твои, дорогая, но оказывается…

— У детей цвет глаз со временем меняется, — вмешалась Элоиза. Она незаметно проскользнула в комнату и теперь выглядывала из-под спины своего брата.

— Ну что, Элоиза, похож он на индейца? — холодно спросила Кассандра.

— Нет, — согласилась Элоиза. — У индейского ребенка, даже если ему несколько часов, не могут быть глаза такого цвета.

По иронии судьбы Элоиза теперь была убеждена в отцовстве Алекса. Конечно, никто из них не знал и теперь уже никогда не узнает о том, что у Брейва были ярко-голубые глаза.

— Как вы собираетесь назвать его, миссис Кэсси? — спросила тетушка Хэппи.

— Еще не знаю, — тихо сказала Кассандра, поторопившись взять ребенка на руки быстрее, чем это сделает Элоиза.

— Если у вас нет предложений, — быстро сориентировалась Элоиза, — я могу предложить назвать его Джином Филиппом.

Кассандра мгновенно вышла из состояния задумчивости.

— Ни за что.

— Алекс, убеди ее, — приказала Элоиза. — Поскольку у моего мужа не оказалось наследников, естественно увековечить память о нем таким образом.

— Этого не будет, Элоиза.

— А почему бы и нет, — неожиданно бесстрастно заметил Алекс. — Может быть, так можно будет помирить вас. Я устал жить в обстановке постоянной вражды.

Кассандра не верила своим ушам.

— Но может, ты сама предложишь какое-то имя? — спросил все-таки Алекс.

— Джастин.

— Джастин? Но почему именно это имя?

— Это наше семейное имя.

Кассандра разозлилась на них обоих: на Элоизу, нагло предложившую имя, словно это ее ребенок, и на Алекса, неожиданно поддержавшего сестру.

— Миссис Кэсси необходимо отдохнуть, — предложила тетушка Хэппи. — Вам надо уйти, мистер Алекс и миссис Элоиза. А я пока возьму ребенка, чтобы вы случайно не придавили его во сне.

— Нам понадобится колыбель, — пробормотала Кассандра. Теперь после ухода Элоизы она ощутила смертельную усталость.

— Она уже готова, — ответила Хэппи.

Кассандра повернулась на бок. Джастин — хорошее имя. Это было второе, христианское имя Брейва.

Кассандра зевнула и удовлетворенно потянулась.

— Наконец-то вы проснулись, миссис Харт.

Она увидела склонившегося над ней человека и поняла, что это доктор. «Интересно, успевает ли он когда-нибудь в срок?» — подумала Кассандра.

— Тетушка Джинджер?

— Я здесь, миссис Кэсси.

— А где ребенок?

— Он у кормилицы, миссис Кэсси.

Кассандра заставила себя сесть.

— Вам надо лежать, миссис Харт, поверьте мне. Вы истощены и нуждаетесь в отдыхе, — произнес доктор.

— Кто распорядился о кормилице?

— Миссис Домьер отдала необходимые распоряжения. Я уверяю вас, что женщина, которую она выбрала, здорова и подходит во всех отношениях. Я уже осмотрел ее.

— Я требую, чтобы мне принесли Джастина.

— Пожалуйста, ложитесь, миссис Харт.

— Что здесь происходит? — в дверях появилась Элоиза. — Шум был слышен даже в коридоре.

— Миссис Харт возражает против кормилицы, — объяснил доктор.

— Кассандра, ты не можешь кормить другого ребенка. Ты слишком ослабела и у тебя бледный вид, — возразила Элоиза.

— Если я плохо выгляжу, то это только по твоей милости. Жизнь в поселке не пошла мне на пользу.

Доктор и Элоиза смутились от столь прямолинейного обвинения.

— Ради бога, Кассандра. Женщины нашего круга не должны сами кормить своих детей. Если тебя не заботят приличия, подумай о своем сыне. Что ему делать, если тебе, например, придется отлучиться?

— Я не собираюсь разлучаться с ним. — Кассандра попыталась встать.

— Миссис Харт, что вы задумали? — забеспокоился доктор.

— Я собираюсь забрать своего ребенка, — Кассандра уже сделала первый шаг босиком.

— Миссис Кэсси, нельзя вставать, если этого требует доктор, — забеспокоилась тетушка Джинджер.

— Верните ей ребенка, — приказал доктор. — Мы не можем смотреть, как она после родов идет на его поиски. Если она хочет кормить сама…

— Нет! — закричала вдруг Элоиза. — Этого не будет!

— Миссис Домьер, я вынужден с вами не согласиться. Матери и ребенку будет лучше, если миссис Харт перестанет так волноваться. Миссис Харт, позвольте помочь вам лечь в постель.

Так как Мелли уже принесла ребенка, Кассандра решила не сопротивляться и поудобнее устроилась на подушках.

— Скажи, Мелли, Элоиза была в детской? — спросила Кассандра.

— Нет, мэм, она только привела туда кормилицу.

— Элоиза, оставь моих детей в покое, — повернулась к ней Кассандра.

Элоиза покраснела. Доктор не знал, что ему делать в этой ситуации.

— Почему бы вам всем не оставить меня в покое? Джинджер, где Алекс?

— Он будет с минуты на минуту. Я послала за ним Эстер.

— Думаю, что нам лучше уйти, — предложил доктор. — Миссис Харт надо отдохнуть.

— Когда он родился, Алекс? — спросила Кассандра.

— 26 апреля.

Она посмотрела на Бенджамина, который уже довольно легко вставал на ноги, пользуясь в качестве опоры штаниной Алекса, и вдруг заплакала. Она подумала, что до сих пор так ничего и не знает об Александре: как она там растет? когда в первый раз села? встала? начала говорить?

— Кассандра, что случилось?

— Не стоит беспокоиться, мистер Алекс, — осторожно вмешалась тетушка Джинджер. — Мамы после рождения ребенка иногда могут плакать и без всякого повода.

— А ведь я до сих пор не знаю дату рождения Бенджамина. И мы никогда ее не узнаем, потому что у команчей нет календарей.

Алекс взял Бенджамина на руки.

— Дорогая моя, думаю, Бенджамин не будет на нас в обиде.

— Когда-нибудь будет обязательно. Как он будет праздновать свой день рождения, если… — она опять расплакалась.

— Миссис Кэсси, не надо плакать. Этому ребенку около года. Вам вместе с мистером Алексом надо выбрать какой-нибудь день в мае и назначить его днем рождения Бенджамина. Тогда все будет в порядке.

— Это не лишено смысла, — отозвался Алекс. — Как насчет 15 мая. Как раз середина месяца.

— Согласна, — улыбнулась Кассандра. — Пусть будет так.

— Я собираюсь стать крестной матерью Джастина, — заявила Элоиза.

Обряд крещения должен был состояться через два дня.

— Нет, — спокойно ответила Кассандра. — Ты уже рассказала всей округе, что он родится индейцем.

— Но теперь я знаю, что ошиблась.

— Для меня это ничего не меняет. Я не согласна и попросила выступить в этой роли Эффи и Колдикотта Барреттов.

— Но они торопятся возвратиться в Веласко.

— Ради такого события они согласились задержаться.

— Раб божий Джастин Уитни Харт. Во имя Отца, Сына и Святого Духа… — епископ Андреас закончил, и малютка Джастин уставился на него огромными голубыми глазами. Епископ окропил его головку святой водой, но мальчик не заплакал. «Бенджамин тоже не плакал, когда я крестила его возле разбитого молнией дерева», — подумала Кассандра.

Когда все присутствующие в церкви склонили головы в молитве, Кассандра попросила у бога здоровья и счастья своим детям, в особенности Александре, которая где-то еще ожидает своего спасения. Почему нет вестей от Хокинса? Ведь он дал слово!

— Не надо плакать, дорогая, — прошептал Алекс. — Теперь все сплетни позади.

Но он ошибался.

Хоть Элоиза теперь и рассказывала всем о большом сходстве ребенка с Алексом, многие все-таки рассуждали о необычайно темной коже мальчика.

Мужчин интересовало другое. Все их разговоры были посвящены войне с Мексикой. По слухам, генерал Тейлор склонялся к открытой конфронтации с генералом Аристой, и в Техасе собирались четыре полка: два конных и два пехотных.

В течение последующих дней Кассандру не покидала тревога. Скоро наступит день, который они сами выбрали для дня рождения Бенджамина. Может быть, в этот праздник ей удастся уговорить Алекса покинуть Дьявольский Лес? За два дня до этого ей приснился всадник, который остановился у ворот их особняка. Он подарил ей очаровательную девочку годовалого возраста. Может быть, ей скоро вернут Александру?

Но внезапно все потеряло всякий смысл. 3-го мая ночью Алекса разбудил посыльный, и ее муж собрался на войну.

— Тейлору нужно как можно больше солдат-техасцев, — объяснял ей Алекс.

— Но ты не можешь покинуть нас, — заплакала охваченная паникой Кассандра.

— Ничего не поделаешь, Кассандра. Это война.

— Но ведь у тебя двое детей. «Трое», — подумала она про себя.

— Тем более. Мужчина, не умеющий сражаться за благополучие своей семьи, недостоин называться мужчиной.

— А если тебя убьют? — Она не могла поверить свалившемуся на нее горю. Она пыталась обезопасить его, ничего не рассказывая об Александре, а теперь он сам подвергает себя опасности из-за какой-то, забытой богом, полоски пустыни на границе.

— Кэсси, любовь моя, успокойся. Мне доводилось уже бывать на стольких войнах, но до сих пор все обходилось благополучно.

— Алекс, я прошу тебя…

— Алекс в своей жизни не пропустил еще ни одной войны, — вмешалась Элоиза. — И твои уговоры тут впустую.

— А как же Бенджамин, Джастин? Они ведь такие маленькие. Подумай о своих сыновьях. Они даже не будут помнить твоего лица. Ты и так совсем мало времени был с ними.

— Кассандра, я дал слово. Это моя страна. И моя война. Там будут рейнджеры, с которыми я вместе воевал в трудные дни. Они мне как братья. Я не могу просто так бросить их.

— А как мы будем без тебя? Ты об этом подумал?

Алекс нетерпеливо вздохнул.

— Я не собираюсь умирать на этой войне, Кассандра. И к концу лета обязательно буду дома. Вот увидишь.

— Ты зря теряешь время, дорогая, — вмешалась Элоиза.

— Я не прощу тебя, если ты уедешь, — прошептала Кассандра. Слезы градом текли по ее щекам.

Но он поступил по-своему. Кассандра смотрела, как постепенно исчез он вдали, оставив ее здесь, где у нее не было никакого желания жить. Он уехал. И день рождения Бенджамина, дату для которого он выбрал сам, придется отмечать без отца. Она осталась одна со своими маленькими детьми. И без всякой защиты. «И мы даже не попрощались», — подумала она с горечью. Теперь надо решать самой, как жить дальше.

Глава 23

Проходящие по реке пароходы распространяли слухи о крупном сражении на берегах Рио-Гранде. Испуганная Кассандра с ужасом думала об Алексе: жив ли он? участвовал ли в этом сражении?

— Он участвовал во всех военных стычках в Техасе с 1832 года, — сообщила Элоиза. — А теперь, когда ты запятнала его честное имя…

— Я не хочу тебя слушать, Элоиза.

— Думаю, что он женился на тебе, потому что ты оказалась там единственной белой женщиной.

— Мы поженились с ним по любви. Неужели ты думаешь, что он искал бы меня почти девять месяцев, если бы это было иначе?

— У тебя был его ребенок. Что ему оставалось делать? Теперь, Кассандра, настала твоя очередь ответить на его заботу и тоже подумать о детях.

— Кажется, я это и делаю. Вот и тебе не позволяю трогать наших детей.

— В этом твоя ошибка, потому что меня они любят, и я люблю их. Ты не можешь не видеть, что со мной им будет лучше.

— Я что-то не поняла, о чем это ты?

У Кассандры появилось чувство, что вот сейчас, наконец, она узнает, почему такой повышенный интерес у Элоизы к ее детям.

— Видишь ли, пока ты находишься здесь, Кассандра, — голос Элоизы зазвучал неестественно мягко и вкрадчиво, — Джастин будет считаться изгоем. Люди не забудут о том, что ты побывала в плену у индейцев. Это всегда останется тенью на его рождении. А вот если ты покинешь Дьявольский Лес…

— Без детей? — Кассандра почувствовала, что сердце у нее как будто останавливается. Неужели этого добивается Элоиза?

— Подумай о Бенджамине. Пока ты здесь, в Дьявольском Лесу, люди не забудут, что он был рожден вне брака. А вот после твоего отъезда — другое дело. — Ее улыбка излучала неподдельное участие. — А я смогу позаботиться об обоих детях. Ты хорошо знаешь, что у меня это получится. А после нашей с Алексом смерти Бенджамин и Джастин унаследуют Дьявольский Лес. Ты ведь, Кассандра, ненавидишь это место. Я это сразу почувствовала. Мне кажется, тебе будет намного лучше в Массачусетсе, среди своих родственников. Если ты подумаешь, то придешь к выводу, что я права. Прошу тебя, Кассандра. Ты должна сделать этот выбор. Ради благополучия всех нас.

Кассандра тупо смотрела на Элоизу, не зная, что нужно сказать в ответ в таком случае.

Причалившая к пристани Хартов «Мэри Элайн» принесла с собой известие о крупном столкновении между войсками Тейлора и Аристы. Кассандра вздохнула с облегчением: никаких плохих вестей об Алексе не было.

Зато неожиданно поступило известие от Хокинса. Приехавший от него человек передал, что капитан Ральф Хокинс сообщает миссис Кассандре, что пока располагает только слухами, которые распространяют команчи. Ничего более конкретного он передать не может, о чем очень сожалеет.

Смысл послания был ясен: никто не знал точно, где находится ее дочь. Огорчению Кассандры не было предела.

Что делать дальше? Надо было что-то срочно предпринимать. Обдумав все, Кассандра пришла к мысли, что нужно постараться во что бы то ни стало вернуть Алекса с этой войны. И еще она поняла, что теперь ее уже больше ничто здесь не держит.

Кассандра поспешила на конюшню, чтобы найти Рубена. Элоиза потребовала от нее отъезда? Что же, она выполнит это требование, но заберет с собой всех, кто ей дорог, всех шестерых, если большие дети согласятся.

— Если, конечно, хотите, можете остаться, — обратилась она к Мелли, Эстер, Рандаллу и Рубену.

— А как нам удастся бежать отсюда? — спросил Рубен.

— Нужно пробраться на «Мэри Элайн» до того, как пароход завтра утром отправится вниз по реке, — объяснила Кассандра.

— А у вас есть деньги, миссис Кэсси? — спросила Мелли. — Наверное, плавание на большом пароходе стоит недешево?

— Наличные деньги, конечно, проблема, но я могу воспользоваться кредитом плантации. А когда мы доберемся до Веласко, там у меня уже будут свои деньги.

— Миссис Элоиза не позволит нам уехать, — сказал Рандалл.

— Мы должны собрать вещи и уйти только после того, как она ляжет спать.

У Кассандры было немного снотворного, из того, что ей прописал доктор, поэтому была надежда, что Элоиза будет спать крепко.

— Я согласна, — объявила Эстер. Лицо ее сияло от радости. — И я хочу увидеть город Массачусетс. Какой он, миссис Кэсси?

— Там нежарко, — объяснила Кассандра.

Алекс был упрям, как все мужчины, но если до него не дойдет смысл ее слов, тогда он просто глуп. Кассандра сделала две копии. Одну из них она оставила Гамалее для передачи Алексу лично, если он вернется в Дьявольский Лес. Другую решила направить ему в армию генерала Тейлора каким-нибудь способом, когда они будут уже на пароходе. В любом случае одно из писем должно до него добраться.

Кассандра облегченно вздохнула только после того, как пароход отчалил от пристани. С враждебной атмосферой Дьявольского Леса было покончено, и одно это вызывало у нее ощущение счастья. Она с трудом верила в то, что все получилось так гладко.

Через полчаса после чашечки кофе, предложенной ей Кассандрой, Элоиза начала зевать. Через час все слуги тоже отправились спать, и Кассандра, Рандалл и Эстер занялись упаковкой вещей, а Мелли и Рубен относили чемоданы и баулы к пристани. Не собираясь возвращаться, Кассандра забрала все свои вещи, включая содержимое гардероба, свадебные и детские подарки. Перед рассветом они все всемером сидели на пристани.

Кассандра объяснила капитану Уиггинсу, что она едет на встречу с Алексом, что, впрочем, почти соответствовало действительности. Капитан не стал требовать с нее денег, записав все расходы на счет плантации.

Когда-то она с внутренним волнением ехала на встречу с Дьявольским Лесом. Теперь с восторгом она проплывала мимо этого мрачного места. Был день 15 мая. Назначенный день рождения Бенджамина и начало ее новой жизни. Во всяком случае, она на это надеялась.

— Сколько времени прошло с момента их бегства? — спросил Ондин. — Я хочу понять, как далеко они успели удрать?

— Не знаю. Я только знаю, что они бежали, — причитала Элоиза. — И она забрала у меня моих детей, а ты обязательно должен их вернуть.

— Лошади с конюшни не пропали? Не пошла же она пешком?

— Скорее всего, пароходом. Вчера «Мэри Элайн» останавливался у нашей пристани, чтобы пополнить запасы дров. Он отчалил сегодня утром.

— Возможно, — согласился Ондин. — Значит, они опережают меня часов на семь. А деньги у нее были?

— Я не знаю. — Элоиза была близка к истерике. — Мы обязаны вернуть детей. Остальное меня не волнует. В любом случае она не должна сюда возвращаться. Убеди ее в этом. Снабди ее деньгами, если она попросит.

— Я позабочусь о том, чтобы обойтись без денег, — мрачно улыбнулся Ондин.

— Вот и отлично. Главное — верни мне детей. Четверка рабов меня тоже не волнует. Когда найдешь детей, можно нанять кого-нибудь, чтобы позаботились об этих черномазых. Маленькому не забудь найти кормилицу. Дети должны вернуться в целости и сохранности. Это понятно?

— Не волнуйтесь, миссис Элоиза. Я позабочусь обо всем. И с большим удовольствием.

— Запомни, дети — они мои.

Капитан Уиггинс поместил ее в самую роскошную каюту, уверяя, что он очень рад доставить приятное семье воина, защищавшего Техас и Соединенные Штаты от Мексики. Кассандра не стала объяснять капитану, что, по ее мнению, Алекс отправился добровольцем из-за своей врожденной тяги ко всякого рода военным стычкам и еще желания убежать от двух непрерывно враждующих между собой женщин. Она улыбнулась и согласилась на предложенную каюту. Ей было приятно думать, что по этому счету придется платить Элоизе.

— Вы просто красавица, миссис Кэсси, — произнесла Мелли. — Эстер, распакуй черный чемодан и достань мне сетку для волос миссис Кэсси.

Одиночество Кассандры за обедом скрашивало множество галантных джентльменов, и она решила не отказываться от их внимания. Может быть, Алексу донесут о ее улыбках? Немного ревности ему не повредит. Пусть в следующий раз подумает дважды, прежде чем покидать такую жену.

— Пожалуйста, прикрой накидкой мой шрам, Мелли.

— Сегодня вам будет отдана сотня мужских сердец, миссис Кэсси.

— Вот и отлично. — Кассандра выбрала веер и перчатки. — Я вернусь до того, как успеет проснуться Джастин.

— Не волнуйтесь. Мы знаем, как успокоить его с помощью сладкой воды, если вы задержитесь.

Через несколько минут Кассандра уже была в корабельной столовой, и веер в ее руках не знал покоя.

— Добрый вечер, мистер Холирод.

— Добрый вечер, мэм, — произнес баритоном сын плантатора из мест чуть ниже Бразории. — Сегодня вечером будет играть оркестр. Надеюсь, что вы не откажете мне в первом танце.

— Буду очень рада, мистер Холирод.

Чем больше она слышала о Веласко, тем больше у нее возникало желание побыть там подольше, чтобы насладиться чудесами местной жизни: пляжами, скачками, азартными играми. Она сообщила впечатлительному мистеру Холи-роду, что без ума от азартных игр, умолчав при этом, что первые навыки она приобрела на пыльной площадке для игры в кости с индейцами племени Такима. Может быть ей сейчас снова повезет, и она отыграет в Веласко сколько-нибудь денег? Они ей сейчас очень нужны, пока она не добралась до своего наследства в Массачусетсе. И еще: чем дольше она задержится в Веласко, тем больше шансов, что ее здесь догонит Алекс. Если, конечно, у него будет такое желание.

Кассандра лежала очень тихо и прислушивалась. В каюте было темно, и стояла полная тишина. И все-таки что-то угрожающее заставило ее проснуться.

— Мелли! — позвала она шепотом, чтобы не разбудить детей.

У Мелли обычно был чуткий сон, но почему-то на этот раз она не ответила. Может быть, она вышла? Наверное, Кассандру разбудил стук двери при ее выходе? Если бы она не чувствовала такую усталость, то поднялась бы и зажгла лампу. Вместо этого она повернулась на другой бок и постаралась заснуть. Бояться нечего. Никто не сможет проникнуть незамеченным на борт «Мэри Элайн». На корабле неплохая охрана. Но на всякий случай под матрасом у нее лежал кольт, подаренный Алексом. Ничего, чем дальше от Дьявольского Леса, тем безопаснее.

Разбудил ее яркий свет и мужской голос.

— Вот я и прибыл за тобой, Кэсси.

Кассандра моргнула, и перед ней появился Ондин. Какое-то мгновение ей казалось, что продолжается сон, но вдруг глаза ее нашли связанных Мелли и Эстер с кляпами во рту. Бенджамин тоже был связан и плакал, пытаясь вырваться.

— Что ты с ним сделал, негодяй?

— Он в порядке, — голос Ондина был зловеще спокоен. — Он не очень доволен, но цел и невредим. И малый тоже. — Он взглянул на спавшего в колыбели Джастина. — Миссис Элоиза приказала бережно относиться к детям. Их надо будет вернуть. — Он усмехнулся ей так, что у нее все внутри похолодело. — А где мальчишка? Тот, кого я поймал с твоей запиской? — Он направил на нее свой пистолет. — Теперь я расплачусь с тобой за то, что ты меня ранила тогда. Я же говорил, что ты еще пожалеешь, что заимела со мной дело. Так где мальчишка?

— Исчез. Он убежал, когда мы добрались до реки. — Ей были хорошо видны удивленные взгляды сестер Рубена.

Главное, чтобы ничего не заметил Ондин. Рубен и Рандалл были в другой каюте, но периодически заглядывали к ним в течение ночи, чтобы узнать, все ли в порядке. «Пусть кто-нибудь войдет сейчас, — попросила она у Всевышнего. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь отвлек Ондина».

— Хм, мне понятно, почему он сбежал. Скорее всего, такая белая женщина его не устраивает. Я бы сам тебя попробовал, но меня не очень интересуют женщины, неразборчивые в выборе партнера по цвету кожи.

Кассандра с трудом сдержала смех. Сам того не желая, он отвлек ее от мрачных мыслей.

— Я еще не знал, что я с вами сделаю, пока не попал сюда. Теперь я знаю, как все обставить. — Он стал рассматривать девушек. — Кто из вас хочет пойти со мной? Поработаете няней без оплаты. А тебе, Кэсси, надо молиться, потому что ты отправишься за борт.

«За борт? Наверное, он думает, что я не умею плавать? Ошибается. Я доберусь до берега и позову на помощь».

— Думаю, что ты мне подойдешь, — указал он на Мелли. — Мне нравится, что ты испугалась больше всех. А ты, — он сделал знак Эстер, — сейчас же слезай с чемодана. — Он схватил ее за руку и оттащил в сторону. — И не вздумай шевелиться, пока я буду его открывать, — приказал он.

Что он ищет: деньги, драгоценности?

— Все в порядке, забирайся сюда.

Дрожащая Эстер повиновалась. Ондин щелчком захлопнул чемодан.

— Это даже лучше, что мальчишка сбежал. Для него не нашлось бы подходящего чемодана. А тебя, Кэсси, придется затолкать вот сюда.

— Что ты задумал?

— Я собираюсь вас двоих с вашими шмотками опустить на дно, а пока вы там будете отдыхать, я с детьми и другой девчонкой сойду на берег. Все согласны? А теперь ты, не спеша, выбирайся из своей теплой кроватки. — Он подошел к Кассандре, держа под прицелом Джастина. — Думаю, что если придется убить кого-либо из детей, то миссис Элоиза предпочитает полукровку. Зачем он ей вообще нужен?

При такой угрозе для жизни Джастина Кассандра не могла рисковать со своим оружием. И все-таки это был последний шанс. Если она отойдет от постели, об этой возможности придется забыть.

— Быстрее! — приказал Ондин.

Если успеть оказаться между ним и ребенком, Джастин останется жив. Пусть даже ценой ее собственной жизни. Она не собирается сдаваться без сопротивления и отдавать своих детей этому негодяю.

— Быстрее, или я застрелю ребенка!

Когда Кассандра отбросила в сторону одеяло, резким ударом раскрылась входная дверь в каюту. Ондин непроизвольно повернулся. В этот момент Кассандра рванула его пистолет, и ей удалось выбить его из рук Ондина.

— Забирай его! — закричала она Рубену.

Ондин схватил ее за горло.

— Не вздумай, иначе я ее задушу, — взревел он, сжимая пальцы на ее шее. Кассандра начала хрипеть.

«Это, наверное, конец», — подумала она, но из последних сил сдавила пальцами глазные яблоки у Ондина.

На мгновение он ослабил захват, чтобы отвести в сторону ее руки.

— Рубен! — прокричала она.

Мальчик уже целился в голову Ондина. Но вместо выстрела раздался сухой щелчок.

Они с Ондином упали на пол.

— Ружье! — успела она прокричать и потеряла сознание от удара о массивную ножку кровати.

Словно во сне до нее донесся звук выстрела.

Кассандра очнулась и сразу окунулась в какофонию из плача детей, криков мужчин, причитаний женщин. У нее буквально раскалывалась голова. Она не хотела открывать глаза.

— Она приходит в себя, — произнес чей-то голос.

— Может быть, вы можете рассказать нам, миссис Харт, что здесь случилось? — спросил капитан Уиггинс.

— Это человек из отряда по вылавливанию беглых рабов, — едва слышно произнесла она. — Он пытался похитить моих детей.

Взволнованные голоса повторяли.

— Охранник плантации? Украсть белых детей?..

— Где Рубен? — спросила Кассандра.

— Ваш парень в карцере, мэм, — ответил капитан Уиггинс. — Он стрелял в белого человека.

— Если бы не он, мы с Эстер уже лежали бы на дне этой реки, запертые на ключ в наших собственных чемоданах.

Среди криков и вздохов ужаса она услышала голос мистера Холирода, который предложил наградить Рубена некоторой суммой денег за храбрость.

«Это было бы неплохо, — подумала Кассандра, — потому что у меня для него денег нет. Может быть, чуть позже я сумею дать ему вольную».

В последний день на борту парохода Кассандра познакомилась с майором Мередитом Россом, который направлялся в армию генерала Тейлора. Ему она и отдала вторую копию своего письма к Алексу. Майор Росс планировал добраться до расположения войск через два дня. Если у него получится встретить сразу Алекса, тот может приехать в Веласко уже к концу этой недели.

Думая о своей остановке в Веласко, Кассандра чувствовала, что приехать к Барреттам с такой командой в качестве гостей не совсем удобно, хотя они и приглашали ее.

Тревоги, однако, оказались напрасными. Не успела она спуститься по сходням на пристань в Веласко, как обнаружила себя в объятиях Эффи Барретт. К удивлению Кассандры, вести о нападении на них на пароходе добрались до города быстрее, чем сама «Мэри Элайн», и вызвали переполох среди населения Веласко. Кассандру с детьми сразу доставили в карете к особняку Барреттов, который к этому времени уже был переполнен гостями, прибывшими к началу сезона скачек.

Богатые плантаторы доставляли сюда фургоны с племенными жеребцами. По грязным, с трудом проходимым дорогам Техаса тяжеловозы тащили на себе платформы с лошадьми, которым повезло больше. Все ждали тотализатора.

Кассандра сразу же оказалась вовлеченной в эту атмосферу всеобщего возбуждения. Почти каждый день она посещала балы, где много танцевала. А за обедами перепробовала немало местных деликатесов.

С утра неутомимая Эффи везла веселую компанию к песчаным отмелям, где на завтрак готовились свежие устрицы. Кассандру очаровал вид многих миль песчаных пляжей, окатываемых ленивыми волнами. Она продолжала флиртовать с мистером Холиродом, который следовал за ней везде, забыв, что собирался ехать на другую пристань.

— Он в тебя влюбился, — заметила Кассандре Эффи.

— Тогда он зря теряет время. Со дня на день должен приехать Алекс.

— Моя дорогая Кэсси, боюсь тебя разочаровать. Все знают, как Алекс любит всяческие войны. Я сомневаюсь, что он не дождется конца военных действий.

— Пусть поторопится. Иначе ему придется проделать долгий путь, прежде чем он вернет меня.

— Но, моя дорогая, ты можешь оставаться у нас столько, сколько тебе нужно. У нас даже есть свой кусок пляжа, — заговорщицки добавила Эффи, — и в любое время мы можем купаться в море.

— Миссис Кассандра, на пляже скоро состоятся скачки, — сообщил мистер Холирод. — Я надеюсь, что вы окажете мне честь пожелать победы для моей лошади.

— У вас хорошая лошадь? — спросила Кассандра.

— Самая лучшая, — прошептал мистер Холирод.

— Тогда я думаю, что смогу не только пожелать победы вашему жеребцу, но и завоевать ее для вас.

— О, дорогая миссис… — он не знал, как ему отреагировать на столь странное предложение. — Я даже не мог мечтать о такой чести.

— Но признайтесь, мистер Холирод, вы ведь не верите в мою победу и не поставили бы на меня деньги?

— Совсем не так, миссис Кассандра… я только… Впрочем…

Эффи Барретт захихикала.

— Роланд, ты попался. Ты должен пустить Кассандру в седло, иначе тебе придется лишиться ее хорошего мнения о тебе. И еще, ты должен дать ей фору, даме сложно сидеть в седле, расставив ноги.

— Все в порядке, Эффи. Именно к этому я привыкла за год жизни в команде Алекса, а потом у команчей. Твой брат, надеюсь, одолжит мне брючный костюм. Похоже, у него подходящий размер.

— Это будет настоящий скандал в благородном обществе, — захохотала Эффи. — И тема для пересудов всего города.

Мистер Холирод стоял растерянный, но делать было нечего: до скачек оставалось несколько часов. Пожиратели устриц, оставив после себя кучки пустых раковин, отправились созывать на предстоящее зрелище всех своих друзей. А Кассандра пошла готовиться к скачкам.

— Капитан Харт, у меня к вам записка от вашей сестры.

Алекс только что вернулся с патрулирования в составе отряда рейнджеров.

— От сестры? А есть что-нибудь от жены?

— Миссис Домьер передала еще на словах, что ваша жена бежала, захватив с собой детей, и вам следует немедленно возвращаться домой.

— Кассандра уехала? — Алекс снял шляпу и вытер рукой намокший лоб. — Но куда?

— Миссис Домьер не знает, сэр. Но все равно вам нужно вернуться домой.

Кассандра покормила грудью Джастина, уложила обоих мальчиков и принялась за изучение гардероба Сэма Хардина. Она выбрала светло-коричневые брюки, шелковую рубаху с широким рукавами, вышитый серебром и золотом жилет, широкополую шляпу и ботинки для верховой езды. В таком вызывающе броском наряде она вернулась на побережье, чтобы получше изучить лошадь Альберта Кэмпа, против которой ей предстояло состязаться.

Решив, что вряд ли ей представится лучшая возможность заработать денег, она поставила на кон половину имевшейся у нее наличности. Ставка Кассандры вызвала настоящий ажиотаж среди участников тотализатора. Большинство поставили против ее лошади, и тогда она добавила еще одну четвертую от оставшейся у нее суммы.

Местные леди неодобрительно поглядывали на нее.

— Итак, мистер Кэмп, — обратилась она к сопернику, — проведем эксперимент: жокей-мужчина, родившийся на юге, против жокея-женщины, тренировавшейся у команчей.

Она взлетела в седло, на мгновение отметив про себя не очень удобную его форму в сравнении с той, что используют команчи, и вывела своего жеребца на стартовую линию. Было заметно, что жокей мистера Кэмпа — его двоюродный брат из Колумбии — считал ниже своего достоинства состязаться с женщиной. «Значит, он совсем глуп, — подумала Кассандра. — Если он преувеличивает свои шансы на победу, значит, не будет стараться». Кроме того, у Кассандры было в запасе несколько уловок, позаимствованных ею у команчей.

— Финишная линия будет проходить возле флага, установленного на берегу, — сообщил Кэмп. — Сигнал — стартовый выстрел.

Кассандра сгруппировалась в седле, натянула поводья.

Вокруг приглушенно болтали леди, глубокомысленные выводы делали солидные джентльмены.

— Если повезет, — произнес кто-то, — эти скачки могут стать самым лучшим весенним сезоном. Если у нее что-то получится на песчаном грунте, соревнования можно продолжить на гаревой дорожке. Представьте, какая будет неожиданность!

— А тебе не кажется, что Алексу Харту может не понравиться, что его жена, одетая в брюки, участвовала в скачках наравне с мужчинами?

— Чем больше женщин наденут такую одежду, тем лучше. Никакая другая так не показывает хорошенькие ягодицы в самых разных ракурсах.

Кассандра почти не вслушивалась в разговоры о ней. Она потребовала пересчитать деньги. До возвращения Алекса времени было мало. Тем временем она может заработать на скачках неплохие деньги, а потом вложить их в какое-нибудь предприятие, которое должно заменить им Дьявольский Лес. Кажется, отец Алекса был перекупщиком хлопка? Если Алекс решил бы основать похожий бизнес, можно было бы обосноваться в Новом Орлеане. В отличие от войны, такое дело менее опасно и более доходно.

Раздался звук выстрела, и Кассандра, склонившись над гривой жеребца, понеслась вперед, шепча в лошадиное ухо комплименты, заставлявшие его бежать быстрее. А кузен Кэмпа уже достал хлыст, хотя пока они бежали вровень.

— Вперед, мой дорогой! Ты мой самый красивый! — продолжала шептать Кассандра. И жеребец откликнулся на ее просьбу, понял ее слова.

Соперник начал отставать, но Кассандра не оглядывалась. Она слилась в одно целое с гривой лошади. Наконец, флаг позади. Она финишировала в одиночестве.

— Ты просто красавец, мой дорогой! Ты самая красивая лошадь, — прошептала она, сбросив темп.

Объехав, как и положено, круг, Кассандра вернулась к толпе поклонников.

— О, боже! Миссис Кассандра! В седле вы похожи на богиню! — прокричал один из них.

— Скорее, на индейца во время охоты, — пробормотал Кэмп, недовольный выступлением своего кузена.

Подсчитывая деньги, Кассандра поясняла:

— У меня двое детей и еще четверо негров на моем попечении, пока мой муж воюет, защищая наш штат. Считайте это вкладом в общее дело нашей победы.

— Это было простой случайностью, кузен, — объяснял жокей мистеру Кэмпу. — Во второй раз у нее ничего не получится.

— Почему же, сэр. Я с удовольствием посоревнуюсь с вами еще раз, если мистер Холирод позволит мне снова воспользоваться его лошадью.

— Решено! — прокричал Холирод, который неожиданно неплохо заработал. — И надо позвать Эфрейма Бейнса. Он самый известный здесь знаток лошадей и наездников.

Следующие скачки были назначены на утро.

— Интересно, что скажет обо все этом, Алекс? — спросила Кассандра у своей восторженной хозяйки Эффи Барретт.

— Мужчины редко считают женщину способной на что-либо, кроме вышивания и вынашивания детей. Ты должна учить его так же, как я в свое время учила Калдикотта. Могу теперь признаться, что ему понравились мои причуды, хотя, когда мы только поженились, он прочитал мне немало скучных лекций о приличиях. Конечно, пока он ухаживал за мной, я притворилась скромницей. Кстати, могу сообщить тебе, что наш любительский театр на следующей неделе ставит «Гамлета». Не хочешь ли сыграть роль Офелии?

— Офелия — просто дура.

— Ну, тогда возьми Гертруду, а Офелию я возьму на себя, хотя не уверена, успею ли выучить слова этой роли.

— Не слишком ли поздно ты подбираешь кандидатов на роли?

— Наша Офелия сбежала на прошлой неделе с янки — капитаном корабля, заходившего в Гальвестон. Стопроцентный католик, представляешь? Кстати, может, и ты католичка? Но для роли Гертруды это даже неплохо.

— Я согласна. Я подскажу тебе слова, если ты забудешь что-то в роли Офелии.

— Ты что, знаешь обе роли? — Эффи смотрела на Кассандру с удивлением. — Ах, да, конечно. Колдикотт рассказывал, как ты организовала конкурс цитат, на котором выставила дураком этого нахального англичанина. Грей Вильям-сон не уставал петь тебе дифирамбы, когда он был здесь проездом. А его жена сказала, что если бы таких образованных женщин было больше, нам поручали бы еще что-нибудь, кроме сплетен и плетения кружев.

Кассандре было лестно услышать о себе столько приятного. Алиса Вильямсон, дама образованная и острая на язык, пользовалась особым уважением Кассандры.

«Какая женщина может покинуть своего мужа, пока он воюет?» — с горечью думал Алекс. Он уже много часов был в седле, меняя лошадей там, где ему представлялась такая возможность. Может быть, это всего лишь очередная уловка Элоизы? Может быть, ей захотелось, чтобы он вернулся, и она использовала для этой цели Кассандру? Возможно, Кассандра отправилась куда-нибудь в гости к соседям? Впрочем, что гадать заранее. Скоро он все узнает, и, если только это козни сестры, он… он ей этого не простит.

Глава 24

На следующее утро Кассандра снова участвовала в гонках и снова выиграла их. Еще она познакомилась с мистером Эфреймом Бейнсом джентльменом с бородкой, среднего роста, подвижным и крепким. Вскоре после начала их знакомства он заявил:

— Дорогая моя! Если бы я был на сорок лет моложе, я бы выкрал вас у многоуважаемого капитана Харта. Сейчас же мне приходится довольствоваться вашей приятной компанией на время сезона скачек.

Кассандра стала его протеже. Они посещали гонки в Нью-Маркете, изучали лошадей, делали все возрастающие ставки. Мистер Бейнс догадался, что Кассандра нуждается в деньгах, и начал давать ей полезные советы. Он подбирал ей новых лошадей для скачек, помогал в организации ее участия в специальных конкурсных заездах. Кассандра демонстрировала свое умение подбирать с земли предметы на полном скаку. Эти импровизации стали собирать большое количество зрителей.

— Вы весьма тонкий и удачливый азартный игрок, миссис Кассандра, — заметил один из молодых людей. — Неужели все янки настолько авантюрны и удачливы?

— Азартным играм я научилась у команчей, — ответила Кассандра. — Если бы я играла плохо, мне пришлось бы завершить там свою жизнь: замерзнуть или умереть от голода. Благодаря играм я обеспечила там себя одеждой и мясом. Если хотите, мы можем с вами сыграть? Я научу вас, как это делается.

— Пожалуй, нет, — воскликнул молодой человек. — Я и так проиграл достаточно много. У меня нет желания, играя с вами, лишиться одежды, а заодно и обеда.

Посмотрев на него внимательно, Кассандра рассмеялась:

— Вы зря волнуетесь, сэр, ваш размер мне не подойдет в любом случае.

— Можем взять вас на борт, капитан Харт, — предложил ему владелец плоскодонки.

— Спасибо, друг, — отвечал Алекс. — Я думаю, на лошади я доберусь быстрее.

— Что же произошло? — этот вопрос Алекс задавал себе уже вслух. Он помогал ему не заснуть, сидя в седле, после стольких дней пути. Неужели Элоиза сделала жизнь Кассандры невыносимой? Но ведь Кэсси уже была не той ранимой и испуганной девчонкой, которую он когда-то повстречал.

Он хорошо помнил, как отговаривала Кассандра его от участия в военных действиях, но не могла же она рассердиться настолько, чтобы покинуть его, не дав даже шанса оправдаться? А может, она просто уже не любит его? Он стал вспоминать, что почти ничего не знает о ее жизни в плену. Расспрашивать об этом ему мешало постоянное ощущение собственной вины.

Возможно, ей просто надоела жизнь на плантации? Она ведь ненавидела рабство во всех его проявлениях. Сам он воспринимал это явление, как нечто само собой разумеющееся, и поэтому не придавал ее рассуждениям о рабстве особого значения.

По его мнению, было совершенно несправедливо с ее стороны бросить его в такой момент.

Во время одного из купаний молодая леди показала Кассандре странную вещь — кусочек ткани с вышивкой из волос ее жениха.

— Ты разве раньше никогда не видела чего-нибудь подобного? — спросила она.

— Нет, — возразила Кассандра. — Вместо этого мне предлагали на память парочку скальпов. — Теперь она не делала больше тайны из своего пребывания у индейцев, хотя многих шокировали разговоры на эти темы.

— Кэсси, неужели настоящие… скальпы? — Эффи смотрела на нее с восторгом. — Какие захватывающие приключения случались с тобой!

Молодая леди с вышивкой из человеческих волос стала рассматривать плечо Кассандры.

— Да, вы правы, ранение пикой тоже было одним из приключений, — добавила Кассандра, прикасаясь к шраму.

— Как это произошло, Кэсси? — без тени смущения продолжала интересоваться Эффи.

— Они убили всех в нашем отряде, а меня оставили умирать медленной смертью с помощью пики. Спас меня Алекс.

На банкете вечером было очень много блюд, после чего начались танцы под оркестр, состоявший из аккордеониста, фортепиано, скрипок и флейт.

— Кэсси, ты должна остаться, — просила ее Эффи, когда увидела, что та спускается по лестнице к выходу.

— Извини, но меня ждут дети.

Бенджамин перед сном всегда бормотал «дада». Так он называл дома Алекса. Где он сейчас? Неужели не приедет? Уже прошло шесть дней, как она передала ему записку. Надо ждать. Наверное, он в пути.

Когда Алекс, добравшись до Дьявольского Леса, проезжал мимо поселка негров, из-за деревьев к нему вышла Гамалея.

— Миссис Кэсси оставила вам записку.

В его руке оказался свернутый кусочек бумаги.

— Не говорите никому об этом, особенно миссис Элоизе. Никто не должен знать, что записку передала я.

Алекс с любопытством посмотрел на швею. Что тут происходит, черт побери! Он сунул записку в карман, ощутив на ней сбоку восковую печать.

— Спасибо, Гамалея, — пробормотал он. — Я никому не скажу.

Попав в хозяйскую часть дома, он зажег свечу и, сломав печать, прочитал прощальное послание свое жены.

«… Я собираюсь по реке добраться до Веласко и потом к Гальвестону, где буду дожидаться удобного момента, чтобы добраться до Массачусетса…»

Сколько времени прошло с того момента, как она отправилась в путь? Успеет ли он догнать ее до того, как она сядет на пароход до Бостона? Она здесь почувствовала свою полную беззащитность перед женщиной, собравшейся украсть у нее детей. О, боже! Как могла прийти в голову Элоизе такая чудовищная мысль? Он пробежал глазами до конца записки.

«… остаюсь любящая тебя…»

— Кто здесь?

Он взглянул на лестницу и увидел спускавшуюся к нему сестру. В руках у нее горела свеча.

— Алекс, это ты? Ты вовремя. Она сбежала, похитив детей. Думаю, что с каким-то мужчиной.

— Ты серьезно? С кем именно?

— Откуда мне знать. Я послала за ними Ондина и попросила вернуть мне детей.

— Ондина? — взревел Алекс. — Он же угрожал ей уже несколько раз.

— Ничего страшного. Он должен вернуть детей, — бормотала Элоиза. — Я жду его со дня на день.

— А что он, по-твоему, должен сделать с Кассандрой?

Элоиза пожала плечами.

— Я считаю, что, в первую очередь, ты должен подумать о своих сыновьях. Как они смогут здесь расти, если ее присутствие будет постоянно напоминать окружающим о…

— Это ты распространяешь везде сплетни о ней! — Алекс был вне себя от бешенства. — Если с Кассандрой что-нибудь случится, ты ответишь за все, Элоиза. Клянусь богом, я посажу тебя в тюрьму.

— Арестовать надо ее. Она — похитительница детей.

— Но это ее дети!

— Они в ней не нуждаются. Я могу воспитать их сама.

— Значит, ты осознанно выгнала ее из этого дома?

— Я только предложила ей оставить детей. И мне кажется, она вначале согласилась. А потом…

— По-моему, ты не в своем уме, Элоиза. Обещаю тебе, что ты больше никогда не увидишь своих племянников. И меня тоже. Я уезжаю отсюда насовсем.

— Ты не сможешь этого сделать, Алекс, — сощурилась Элоиза. — Ты владеешь половиной плантации, и тебе надо думать о наследстве для сыновей. Ты должен управлять всеми делами.

— Я продаю свою половину.

Элоиза побледнела.

— И на прощание хочу тебе сказать, что твоему эгоизму нет предела. Пытаясь добиться своего, многих людей ты сделала несчастными.

— Неправда. Это другие люди разрушили мою жизнь.

— Чепуха. Ты вышла замуж за человека, которого не любила, но надеялась с его помощью изменить свой образ жизни, потому что всегда завидовала богачам. В результате погубила и его, и себя, не говоря уже о здоровье нашего отца.

— Отец никогда не любил меня.

— Он тебя просто обожал.

— Но свои деньги он оставил тебе.

— Он дал тебе огромное приданое, которое ты с Джином Филиппом прокрутила на тряпки, на светскую жизнь, а муж твой еще и на игры. Отец заработал свои деньги тяжелым трудом, и ему не очень хотелось пустить все на ветер. Не забудь, что если бы я не управлял плантацией, вы бы за долги давно потеряли все. Советую тебе подумать о твоей дальнейшей жизни. Может быть, стоит выйти замуж за Каттера?

— Никогда. Я не выйду замуж за простого управляющего, — в голосе ее прозвучали нотки превосходства.

Алекс пожал плечами и стал паковать свои вещи.

— Мой адвокат свяжется с тобой, — бросил он ей через плечо.

Перед тем как уйти, он оглянулся на свою сестру. Элоиза стояла в дверях своего большого особняка.

— Я проживу и без тебя, — сказала она, — и получу все, что мне нужно.

Он кивнул и прыгнул в седло. Он тоже знал, что было нужно ему.

Его ждали Кассандра и его дети. Надо было спешить.

Только что были произнесены последние слова пьесы. Кассандра поднялась после прекрасно сыгранной сцены смерти и поклонилась зрителям. Рядом с ней стояла Эффи, совсем не похожая на Офелию, и Гамлет, известный всем под именем Сэм — брат Эффи.

— Примите мои поздравления, миссис Харт, — обратился к ней Грей Вильямсон — богатый перекупщик из Гальвестона, который несколько месяцев назад с успехом участвовал в конкурсе цитат, организованном Кассандрой. — Ваша Гертруда просто находка. Я почти поверил, что вы — мать Гамлета, а не прекрасная молодая женщина.

— Я сама мать двоих мальчиков, — смеясь ответила Кассандра. — Но за комплимент спасибо, сэр.

— Пока ваш муж храбро сражается с мексиканцами вмешалась Алиса Вильямсон, — вы должны оказать нам честь и посетить нас в Гальвестоне, миссис Харт. Мы отправляемся туда завтра и будем в восторге, если вы составите нам компанию. Обещаю вам встречи с интересными и высокообразованными собеседниками.

Кассандра задумалась. По ее расчетам, Алекс должен быть уже здесь. Он опаздывал, а может, и вообще не собирался появляться. Как говорила Элоиза, а вслед за ней и Эффи, он любил военные приключения больше всего на свете.

— Большое спасибо за приглашение. С удовольствием навещу вас, если мои двое детей и четверо слуг не покажутся вам обременительными.

— Тогда решено, — обрадовался Грей Вильямсон. — Чтобы вы успели собраться, мы можем подождать день или два.

— Не хочу менять ваши планы, сэр, — запротестовала Кассандра. — Команчи приучили меня все делать быстро. Например, от меня требовалось умение за полчаса собрать вещи и разобрать вигвам. Так что и теперь мне понадобится не более одного-двух часов.

— Это удивительно, мадам, — улыбнулся Грей Вильямсон. — Вы должны обучить таким сборам мою жену.

Кассандра доброжелательно посмотрела на Алису.

— Сомневаюсь, чтобы миссис Вильямсон понадобились мои уроки. Я хорошо помню высокий уровень ее познаний и уверена, что мистер Вейверли не забыл об этом тоже.

Все рассмеялись. Тогда именно Алиса Вильямсон заставила высокомерного англичанина в конце концов ретироваться в свою спальню.

— Итак, Эффи, — объявил Грей Вильямсон подошедшей к ним Эффи Барретт. — Я собираюсь украсть вашу гостью. Она завтра отправляется с нами.

— Очень жаль. — Она взяла Кассандру под руку и улыбнулась. — До ее возвращения нам всем будет очень грустно.

Кассандра подумала о своем муже и вздохнула. Завтра она переберется еще дальше от него, но ближе к кораблю, который потом доставит ее до Массачусетса. Наверное, она переоценила свои способности по-настоящему увлечь его.

— Да, все это было ужасно, — рассказывал капитан Уиггинс. — Человека, который в тот день стоял на вахте, пришлось уволить, а ваша жена, сэр, очень храбрая и сообразительная женщина. Этот ублюдок собирался закрыть ее и одну ее служанку в чемоданах и бросить за борт. А потом похитить ваших детей. Миссис Харт и ее слуга Рубен смогли одолеть его. Парень сейчас на контроле у шерифа, но я могу заверить вас, сэр, что на борту моего корабля нашлось бы немало желающих повесить Ондина прямо на месте преступления, если бы он остался жив. Миссис Харт вызвала восхищение у всех пассажиров. А Холирод-младший, вы знаете его, он сын Бертрана Холирода, решил сопровождать ее до Веласко. Он влюбился в нее по уши.

Алекс слушал, и сердце его сжималось от жалости к жене и детям, которые подверглись таким опасностям. Одновременно появилось чувство ревности: поклонники на корабле, танцевала с пассажирами. Потом ему пришло в голову, что все это потому, что он бросил их. Захотелось чего-то интересного, вместо того чтобы выращивать хлопок. А Кассандра могла погибнуть здесь, без войны, от руки бандита.

— Мне кажется, сэр, что у Барреттов в Веласко она чувствует себя в полной безопасности. Когда мы подошли к пристани, миссис Барретт уже ждала ее там. И они все сразу уехали в карете.

Это было самое приятное сообщение. Завтра они обязательно увидятся. Слава богу! Теперь он знает, где они.

Первые впечатления Кассандры от Гальвестона оказались не слишком благоприятными. По мере приближения к острову Кассандра увидела останки множества судов, потерпевших здесь кораблекрушение. Мачты и реи одиноко выглядывали из воды. Хотя мистер Вильямсон говорил о Гальвестоне с гордостью, как о пристани, похожей на гавань Нового Орлеана, на самом деле оказалось, что у берега было не более одиннадцати футов, и им пришлось с багажом пересаживаться в лодку.

Берега острова были настолько низкими, что Кассандра посочувствовала всем, кто находится здесь во время штормов. А они регулярно посещают этот край осенью.

Город оказался очень шумным, со множеством верфей и торговых домов. По улицам бродили свиньи, поедавшие мусор, и, похоже, это было единственным методом утилизации отходов.

На берегах гнили моллюски, на улицах скопились мусор и человеческие испражнения.

Только здесь Кассандра вспомнила, что именно в этом городе в 1839 году Элоиза потеряла ребенка, умершего от желтой лихорадки. «Что я наделала?» — подумала она, испуганно прижимая к себе Джастина, пока они в экипаже добирались до дома Вильямсонов. Дом оказался красивой постройкой с живой изгородью из буйной тропической зелени: пальм, цветущих кустарников с запахами такой силы, что они перебивали всю городскую вонь. В такой живописной обстановке Кассандра немного успокоилась.

Алиса Вильямсон познакомила ее с местными видами деревьев и кустарников, включая олеандр, о котором она сразу предупредила Кассандру, что растение ядовито.

— Не разрешай Бенджамину брать в рот его листья или цветки.

Кассандра поежилась. «Хоть бы Алекс приехал за ними сюда, — подумала она. — Какими бы доброжелательными хозяевами ни были Вильямсоны, я не останусь здесь надолго».

Алиса и Грей уже переболели желтой лихорадкой и были невосприимчивы к ней. Сейчас они числились членами Сообщества помощи жертвам этого заболевания. Но Кассандра решила, что лучше бы ей и детям не пришлось воспользоваться услугами этого Сообщества.

— Конечно, я смогу организовать это для вас, — согласился Грей Вильямсон. — Вы говорите о Кембридже?

— Да, но сам банк находится в Бостоне, — пояснила Кассандра.

— Это потребует времени, — добавил Вильямсон.

— Как долго? — в ее голосе прозвучало беспокойство.

Неожиданно в это утро бодрый Бенджамин стал капризничать и хныкать. Кассандра испугалась, что у него начинается какое-то тропическое заболевание.

— Не волнуйся, Кассандра, у него режутся зубки, — объяснила Алиса.

— Если тебе нужны деньги, я могу дать тебе в долг, — предложил Грей. — Но, кажется, ты неплохо заработала на скачках?

«Но недостаточно, чтобы семерым добраться до Массачусетса», — подумала она, не желая раскрывать свои планы Вильямсонам.

— Спасибо. Я действительно оказалась удачливой в играх, — ответила она. — Но, пока с нами нет Алекса, мне хотелось бы иметь побольше наличных, поэтому я и прошу помочь мне взять их в моем банке.

— А разве он вам не помогает? — нахмурился мистер Вильямсон.

— Алекс пока воюет, а сестра его не благоволит к нам. Поэтому я и не взяла денег из их дома.

— Знает ли обо всем этом капитан Харт?

— Скорее всего, нет.

— Уже уехала? — воскликнул Алекс.

— Да. Но смею вас заверить, за время своего здесь пребывания она стала украшением Веласко, — заявила Эффи. — У нас еще никогда не было такого горячего сезона скачек. Кассандра стала душой общества. Она успела с успехом сыграть Гертруду в «Гамлете». А Эфрейм Бейнс без ума от нее. Они делали совместные ставки на скачках и обчистили многих игроков нашего города.

— Зачем ей понадобилось делать ставки? — Алекс нахмурился, вспомнив участие в таких играх своего родственника.

— Думаю, ей нужны были деньги, хотя, конечно, она ни разу не призналась нам в этом. Мы помогали Кэсси, чем могли. — Эффи неодобрительно сверкнула глазами в его сторону. — Женщинам, мужья которых любят военные игры, приходится нелегко.

— То есть как это «военные игры»? — удивился Алекс.

— Мы хорошо тебя знаем, Алекс. Ты не пропустил еще ни одной военной стычки. По-моему, тебя не очень волнует судьба твоей семьи. Может быть, их всех уже свалила лихорадка.

— Но ведь я ни в чем им не отказывал, — пробормотал он. — Я оставил их в хороших условиях у себя на плантации.

— Сомневаюсь в этом. — Думаю, что ты забыл оставить им чек или наличность, а Элоиза оказалась далеко не образцом великодушия и заботы.

Алекс вспыхнул. Только сейчас до него дошло, в какой безнадежной ситуации оказалась его жена. Без денег в кармане ей пришлось вновь выживать благодаря своей храбрости и изобретательности.

— И конечно, все молодые люди в городе влюбились в нее, — продолжала издеваться над ним Эффи. — Бедняжка Холирод страшно переживал, когда она занималась ставками с Бейнсом.

— Эфрейм Бейнс годится ей в дедушки.

— Но он такой галантный кавалер. Он взял на себя организацию ее заездов.

— Каких заездов?

— Разве я тебе не рассказала еще? Каждое утро Кассандра сама участвовала в скачках на побережье. Первой ее лошадью стал жеребец Холирода, и она выиграла заезд у кузена Кэмпа. Она же превосходная наездница!

— Я это знаю лучше других, — пробормотал Алекс. Он вспомнил, как она спасала его от огня в прериях. — Но участвовать в скачках в женской одежде — довольно опасная штука.

— Мой брат Сэм одолжил ей свой жокейский костюм, который произвел здесь на всех эффект разорвавшейся бомбы. Ты не представляешь, что творилось на побережье во время ее заездов! А еще ее интересные рассказы о жизни команчей!

— Она, что, сама их рассказывала?

— Да. Она сказала, что нет смысла молчать, если твоя сестра распространяет о ней всякие небылицы.

Алекс помолчал. «Глупая женщина. Говорит уже целый час, так и не объясняя, где они сейчас».

— Где она теперь, Эффи? — решил повторить он снова свой вопрос.

— Она отправляла тебе письмо несколько недель назад и очень ждала тебя. Но ты, видно, не торопился. Поэтому теперь я хотела бы, чтобы ты поискал ее сам.

— Я не получал ее письма и узнал только об их отъезде из записки сестры, — защищался Алекс. — С тех пор я ищу их.

— Перестань издеваться над человеком, Эффи, — не выдержал вошедший в комнату Калдикотт Барретт. — Кассандра отправилась к Вильямсонам в Гальвестон. Они пригласили ее в гости. Но боюсь, что пару дней лодок в том направлении не будет.

— Я видел в Гальвестоне свободных негров, миссис Кэсси, — возбужденно сообщил Рубен. — Один из них по имени Кэри-старший был связным в армии во время революции. В конце концов он выкупил себя и свою семью. А теперь он занимается извозом и имеет свою конюшню. Я тоже мог бы так, работать в свободное время за деньги и выкупить нас всех.

Кассандра вздохнула.

— Тебе не нужно копить для этого деньги, Рубен. Беда в том, что здесь, в Техасе, негры не могут купить себе свободу.

Рубен помрачнел.

— Но очень скоро мы доберемся до Массачусетса, где люди свободны, и я обещаю вам всем четырем, что вы будете учиться и сможете зарабатывать и жить самостоятельно. Если же вы захотите работать у меня, я буду платить вам жалованье.

— А много цветных в Массачусетсе? — спросил Рубен.

— Не очень, — ответила Кассандра. — Но все они свободны. И у вас будет другая жизнь, лучше этой.

— А как же мистер Алекс? — спросила Мелли, слушавшая их с широко раскрытыми глазами.

— Думаю, что нам пока придется пожить без него. Надо поинтересоваться расписанием пароходов.

Мысленно она рассуждала, что Алекс уже вряд ли станет их искать. Может быть, он поверил разговорам Элоизы и решил для себя, что не стоит обременять свою жизнь чужим ребенком и женой, о которой люди рассказывают скандальные истории? Ну что же, значит, их судьбы разойдутся в разные стороны.

— А Гальвестон — неплохое место, — задумчиво сообщила Мелли.

— Здесь люди часто болеют, а осенью бывают ужасные штормы. Разве вы не заметили в порту множество разбитых кораблей?

— А если мы отправимся на корабле, то тоже можем попасть в шторм? — спросила Эстер. — Может быть, можно добраться на экипаже?

— Это слишком долгий путь, — объяснила Кассандра. — И дорогой. Если мне не вышлют денег из дома, придется продать мои свадебные подарки или занять у мистера Вильямсона.

— Я могу заработать на билеты для нас, — предложил Рубен. — Может быть Кэри-старший даст мне работу на своей конюшне?

— А я могу поработать прислугой. И Эстер умеет шить, — добавила Мелли.

Кассандре захотелось расплакаться. Эти дети разговаривали с ней как с матерью. Слезы тихо потекли по ее щекам.

— Не надо плакать, миссис Кэсси, — уговаривал ее Рубен. — Мы быстро заработаем денег, и вы сможете добраться до своего дома, туда, где живет ваша мама. В Массачусетс.

— У меня нет мамы, Рубен. Она умерла четыре года назад. А отца убили команчи.

— Это хорошо, что мы уедем в Массачусетс, — вмешался Рандалл. — Там не будет команчей.

— Не будет, — согласилась Кассандра.

«Но там не будет Алекса, — подумала она. — И появится возможность найти Александру».

На душе было очень тяжело.

— Рад бы взять вас, капитан Харт, но у меня нет свободных кают.

— В Гальвестоне меня ждет жена, и я должен…

— Ваша жена — это та леди, которая подняла на ноги весь город своим участием в скачках на побережье?

Алекс заскрипел зубами.

— Я заработал двадцать долларов в тот день, когда она скакала без седла, удерживаясь с одной веревкой чуть ли не на уровне копыт. Никто до нее не делал такого.

Алекс побледнел.

— Ее соперник тогда сошел с дистанции до финиша. Он упал и, кажется, сломал себе шею.

— Может быть, у вас найдется койка в машинном отделении?

Алекс знал эти трюки команчей, когда они перевешивались на сторону и почти скрывались за крупом лошади. Из такого положения они еще умудрялись стрелять из лука. Но ему и в голову не приходило, что такое может выполнить его собственная жена. Боже, ведь это так опасно!

— Если можно, я согласен спать на палубе.

— Да, если бы у меня была такая жена, я бы летел на крыльях, чтобы встретиться с ней, — понимающе улыбнулся капитан.

— Она была в плену у команчей, и я девять месяцев искал ее и сына. Именно там она и научилась многим приемам верховой езды.

— У команчей? Думаю, я подыщу вам место.

— Буду вам обязан, — облегченно вздохнул Алекс.

Глава 25

— Рада вас видеть, капитан Харт, — сказала Алиса Вильямсон, приглашая его в галерею, где она отдыхала за чтением книги. — Вы чуть было не опоздали.

— Но они еще здесь?

— Да, но уже пакуют вещи. Через два дня отправляется их корабль. Не хотите ли присесть?

— Нет, мэм. Если вы не возражаете, я хотел бы встретиться с женой прямо сейчас.

— Я думаю, это возможно, — слегка улыбнулась Алиса. — Но прежде я должна вам сказать, что вы — мужчины — считаете, что основные трудности в жизни выпадают на вашу долю: войны, дуэли, всякие приключения. Так вот, я сомневаюсь, что мужчина смог бы справиться с теми трудностями, которые за последние дни преодолела ваша жена.

— Мне говорили уже, что она удивила многих и стала украшением и Веласко, и Гальвестона, — пробормотал он.

— Да, Кассандра — красивая, умная и смелая молодая женщина. И, честно говоря, я удивлена вашим решением оставить ее в Дьявольском Лесу.

— Во всем виновата война, — пытался оправдаться Алекс.

— Но я знаю, что вы служили Техасу уже много раз, намного чаще других, и, возможно, эти события на границе не делали вас обязанным участвовать еще раз.

— Думаю, что мне лучше обсудить мои проблемы со своей женой, мэм, — осторожно заметил Алекс.

— Дальше по лестнице, затем налево. Она за второй дверью.

Алиса вернулась к своей книге. Она не сомневалась, что молодая Кассандра простит своего мужа — любителя приключений. Кроме того, она поняла сейчас, что капитан Харт любит свою жену не меньше.

Алекс услышал за дверью ее голос и стремительно ворвался внутрь. На неожиданно раздавшийся звук Кассандра оторвалась от чемоданов. В руках у нее было бело-голубое платье, которое ей шили в Дьявольском Лесу из материалов, понравившихся Алексу. Потерявшая всякую надежду увидеть мужа, она остолбенела.

— Если ты не возражаешь надеть это платье, то можно обвенчаться еще раз.

Кассандра слабо улыбнулась.

— Еще раз? Но мне уже надоело быть невестой.

Алекс нахмурился.

— Может быть, я уже не нужен тебе?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Но ведь ты бросила меня.

За последние дни он много передумал на эту тему.

— Нет, это просто твоя сестра не оставила мне ничего другого.

— Да, я прочел твое письмо и знаю, что тебе пришлось пережить. Но Алиса Вильямсон сказала мне сейчас, что ты собираешься покинуть Техас, а это означает, и меня тоже. Я прочел в письме, что ты уезжаешь, но надеешься встретиться со мной в будущем. Когда-нибудь. Что такое «когда-нибудь»?

Он стоял сердитый, а Кассандре хотелось рассмеяться.

— Алекс, я люблю тебя. И моим самым сильным желанием было, чтобы ты отыскал меня, как сделал это тогда, у команчей. Но мне показалось, что ты устал от нас. Ведь ты первый уехал.

К ее удивлению, Алекс подошел к Бенджамину и поднял его с коврика. Тот широко раскрытыми глазами смотрел на своего отца.

— Дада? — вопросительно залепетал он, оказавшись на руках Алекса.

— Ты прав, это дада, — произнес Алекс и поцеловал его.

Потом он подошел к колыбели и поцеловал сонного Джастина.

— Если ты снова не хочешь быть невестой, то может быть, не откажешь мне в поцелуе.

Он взял ее из кресла и поднял на руки.

— Алекс, ты перепутал день и ночь. Скоро надо одеваться к обеду, — попыталась остановить его Кассандра.

— К тебе вернулся храбрый воин, обративший в бегство мексиканцев.

— Я могла бы поцеловать только мужчину, нашедшего в себе силы оставить в покое мексиканцев и пуститься догонять свою убегающую жену.

— К счастью, догнать тебя оказалось не очень трудно, дорогая. За тобой тянулся огромный шлейф влюбленных джентльменов, так что…

— Ничего подобного.

— Честно говоря, я и сам не пойму, зачем мне в этот раз понадобилось отправляться на войну.

— Для меня это тоже было полной загадкой, — очень серьезно ответила Кассандра. — И вообще, многие события последних месяцев были мне непонятны. Например, почему ты вдруг принял сторону Элоизы, когда речь зашла об имени для родившегося ребенка. Ты ведь сам не любил ее мужа.

Алекс замер, и лицо его вытянулось.

— Может быть, — голос ее дрогнул, — потому, что ты не считаешь его своим сыном?

— Я не думал, что ты придашь этому такое значение, — пробормотал Алекс. — Но ведь ты не предложила назвать его моим именем.

На глазах у Кассандры выступили слезы.

— Нет повода для таких переживаний. Если тебе не нравится мое имя…

— Оно мне очень нравится, Алекс, — она вздохнула. — Просто у нас есть еще один ребенок, названный уже твоим именем.

— Что это значит, черт побери? Что ты такое говоришь?

— Вместе с Бенджамином я родила еще девочку. У тебя есть дочь.

— И где она? Она что, умерла?

— Индейцы хотели умертвить ее. Они считают близнецов чем-то ненормальным, а младенцев-девочек вообще мало ценят. У меня были очень трудные роды. И я с трудом вспомнила, что после первого ребенка у меня приняли еще одного. А потом они спорили между собой, и почти все женщины хотели оставить ее умирать на холме за лагерем.

— О, боже!

— Но живущая там негритянка, ее имя Блэк Рейн, остановила их. Она уговорила вместо этого отдать ребенка женщине, у которой при родах недавно умер собственный ребенок. Но эта женщина была из другого рода. И к тому времени, пока я полностью оправилась, дочь была уже далеко, потому что та семья покинула лагерь.

— Значит, ты ее больше не видела?

— Нет.

— Почему ты сразу не рассказала мне об этом, Кэсси. Я бы мог…

— Отправиться на поиски? Конечно, я не сомневаюсь в этом. Но ты бы ушел и погиб от команчей. А мне этого, как ты понимаешь, совершенно не хотелось.

— Но, Кассандра, я все равно имел право знать правду.

— Возможно, ты прав. Но мне показалось, что тебя мало интересует все, что было со мной у команчей. Поэтому я попыталась самостоятельно что-то предпринять. Помнишь капитана Хокинса? Я просила помочь его разыскать нашу Александру.

— А я тогда подозревал тебя в…

— В том, что я пытаюсь найти своего военного вождя? Так вот, Хокинс недавно мне передал через посыльного, что его поиски пока окончились неудачей. Это сообщение я получила, когда тебя уже не было дома.

В глазах у нее вновь появились слезы.

Алекс нежно обнял ее.

— Во всем виноват я. И ревновал, и струсил — боялся услышать твои рассказы о жизни у команчей. И ты все это одна…

— Уже после того, как дочь забрали, я решила крестить ее и назвать Александрой в память о тебе. Ведь я считала, что тебя уже нет в живых. И я просила у бога принять мою дочь в мир с этим именем. Мне кажется, я сделала все, что смогла.

— Я уверен в этом, любовь моя.

— Алекс, я хочу еще попросить тебя. Нам нельзя возвращаться в Дьявольский Лес. Я понимаю, что ты многое теряешь, но…

— Не волнуйся об этом, Кэсси. Мне никогда не нравилось заниматься выращиванием хлопка. А теперь я больше не хочу видеться со своей сестрой, которая превратилась в настоящее чудовище. Того, что с вами случилось, я ей никогда не забуду.

— Может быть, нам поискать что-нибудь похожее на то, что мы делали мустангерами?

— Похожее?

— Например, выращивать лошадей или откармливать бычков. У меня есть деньги. Надо только добраться до моего наследства. Можно продать свадебные подарки. И еще я заработала на скачках. Ты, наверное, еще не знаешь об этом?

— Слышал, и немало, — ответил Алекс. — Но откуда у тебя страсть к азартным играм?

— Вряд ли это можно назвать страстью. Я стала этим заниматься у индейцев, чтобы выжить.

— Что ты имеешь в виду?

— У команчей я отыгрывала одежду и еду. Мне не удалось выиграть вигвам, но зато я получила тогда неплохую накидку из кожи.

— Ты что, спала на улице?

— Да, очень долго. Я стала там играть в кости. И в конце концов поселилась в вигваме Блэк Рейн, став рабыней негритянки.

— Боже мой! Ты была прислугой негритянки? Но как же военный вождь?

— У него ведь, по правилам, должно быть несколько жен. Первая жена меня избивала. А негритянка, которая когда-то сбежала с плантации Полларда Хилла, стала позднее второй женой вождя. Я звала ее бежать вместе со мной, но она отказалась, объяснив, что здесь ее ничего хорошего не ждет.

— Она права.

— Так вот, Алекс, я хотела бы сделать моих негров — детей Сары — свободными. И если бы у меня была возможность, освободить Блэк Рейн тоже.

— Я против этого ничего не имею, — согласился Алекс.

— Может быть, нам на мои деньги купить земли?

— В этом нет необходимости. У меня на границе больше земли, чем в состоянии освоить десять хозяев.

Кассандра вспомнила его споры с сестрой про землю.

— Когда мы с тобой прятались в пещере, мы проходили через мою территорию. Помнишь это место, Кассандра?

— Там довольно красиво.

— Да, но это страна индейцев.

— Я теперь не боюсь индейцев, Алекс.

— Сейчас граница все время передвигается к западу, и в связи с тем, что в Техасе будет теперь квартировать федеральная армия, появится неплохой рынок для лошадей и мулов, не говоря уже о потребности в говядине. Увеличится и экспорт шкур и жира. Твоя мысль, я согласен, очень удачная.

— И еще, Алекс. Если мы будем жить недалеко от команчей, может быть, нам удастся разыскать Александру?

— Будем надеяться.

— А жизнь в таких условиях будет полна приключений, и тебе не захочется больше искать их на стороне.

Алекс рассмеялся.

— Когда мы сможем отправиться? Я почти готова. И я заготовила кучу информации, как вести хозяйство. В Дьявольском Лесу я тоже не тратила времени зря. У меня много записных книжек.

— Ты, наверное, единственная женщина в этой стране, которая считает, что к жизни на границе можно подготовиться по книжкам, — улыбнулся он.

— Вот увидишь, Алекс, у нас все получится.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.