Свадебный завтрак для холостяка

Глава 3

Так-так. Попался на душевные раны и хорошенькое личико. Не впервые. Хотя, вероятно, не в последний раз. Это точно. Обычно Джек не позволял себе поддаваться на слезливые истории, кроме тех случаев, когда выслушивал их на работе. Тогда чем они слезливее, тем лучше. Слезы и сопли отлично шли на ТВ. Истории, закончившиеся крахом, соперничали с репортажами об автоавариях. Рейтинги зашкаливали. Отлично для карьеры, совершенно лишнее в личной жизни.

Но эти большие распахнутые глаза и дрожащий голос зацепили его. Джек понимал, что значит, когда кто-то крадет мечту. С ним такое случалось не раз, и всегда именно в тот момент, когда она почти становилась явью. Поэтому он перестал мечтать. Утратил всякую надежду на то, что может быть кому-то по-настоящему небезразличен. Ушел с головой в учебу и работу, держался дальше от любых отношений, кроме поверхностных, которые всегда мог разорвать первым.

Так и с этой Касси. Она заслуживает, чтобы не связываться с ней. И ему ничего не стоило встать и уйти. Она немного нервная, пытается что-то говорить с набитым ртом.

— А ваша сестра знает про машину и фотографа?

Он не был уверен, что стоит посвящать ее в детали, и решил ограничиться кратким описанием.

— Все будет просто, без излишеств. Фотографии сделают друзья, я повезу ее на праздник в своей машине. Она — начинающий художник, ее жених — начинающий музыкант. У них нет денег, чтобы бросать их на ветер. Едва хватает на оплату съемной квартиры. А еще моя сестра — кулинар-самоучка, к несчастью, никому не позволяет учить ее готовить. Не удивлюсь, если она наградит нас всех бутулизмом.

— Скорее она убьет вас, когда обо всем узнает. Любой суд ее оправдает.

Джек проигнорировал эту шутку:

— Послушайте. Я хочу, чтобы этот день стал для нее сказочным праздником, о котором она мечтала в детстве. Воздушное белое платье, розы и все такое. И мне бы не хотелось, чтобы все закончилось путешествием в отделение скорой помощи или обращением в страховую компанию.

Касси нахмурилась сильнее:

— Вы всегда так мрачно настроены?

— Мрачно? Хм. Вы не знаете мою сестру. Я предпочитаю быть реалистом. Рассчитывай на худшее и так далее.

— А как же надежда? Пословица гласит: «Рассчитывай на худшее, надейся на лучшее». Верно? — Она пристально посмотрела на него.

Джек надеялся, что возня со свадьбой скоро закончится, и он заживет обычной жизнью, не испытывая чувства вины.

Касси слизнула с руки каплю соуса. Движение языка по загорелой коже, рыжие локоны, обрамляющие лицо, блестящие глаза, виновато подмигнувшие ему, когда он это заметил… Боже. Джек почувствовал возбуждение. Нет, только не это. Она мила. Даже, пожалуй, привлекательна. Но не более того. Он постарался заглушить возникшее ощущение, игнорировать его. Избавиться от тревожного чувства, что она может заметить больше, чем ему хотелось.

Хорошо, что завтра утром он улетает в Исландию. Самое замечательное в его работе — он нигде не задерживался надолго. Это гарантированно спасает от любых душевных привязанностей. Хотя он мог себе позволить телесные контакты, много ли для этого нужно!

— Хочется думать, я найду поставщика, который отнесется ко мне снисходительно, не станет терзать всякими иностранными названиями вроде «фуд стейшнс»?

— По мнению моей мамы, мы часто ищем то, что лежит под носом. Кстати, о мамах. Что насчет матери невесты? Возможно, она тоже хотела бы высказать свое мнение? И отец.

Джек почувствовал, как при упоминании женщины, давшей жизнь ему и сестре, сами собой поднялись плечи. Она ему не мать. Как и череда других женщин, тщетно пытавшихся изобразить то, о чем он так мечтал, но неизменно терпевших неудачу. Близость, ту самую, которую пытались создать Лиззи и Каллум. Джек почувствовал, как чернота, затаившаяся в дальнем уголке сердца, поднимается, грозя заполнить его целиком. Нет. Стоп.

— Мы одни.

Вспыхнувшие на щеках Касси красные пятна стремительно поползли вниз по шее.

— О, конечно. Извините, что влезла.

— Ничего страшного. Так мы закончили? — Он махнул рукой официанту, тот исчез, чтобы принести счет.

— Думаю, да. — Похоже, его резкий тон смутил ее еще больше. Все объясняется просто. Только не для него.

Пока они ждали счет, Джек пытался выйти на нейтральную тему, чтобы нарушить гнетущую тишину. В конце концов, он сам виноват в неловкой ситуации.

— Почему вы решили заняться кулинарией?

— Хотите сказать, моя сестра еще не посвятила вас в мои предшествующие неудачи?

— Саша всегда на вашей стороне, если вас это интересует.

— Да, она очень мила, но временами пытается давить. — Касси слегка улыбнулась. — Иногда очень сильно давить. Как вы на Лиззи.

Джеку вдруг стало стыдно.

— Нет, я не давлю. Довольно трудно на кого-то давить, когда большую часть времени тебя нет в стране. Я постоянно занят: или снимаю, или монтирую. Она говорит, ей меня не хватает. Но я спросил, почему вы выбрали это занятие.

Черт, зачем он взялся объяснять ей свои отношения с сестрой? Знал ведь, похвастаться нечем. Да и затея со свадебным угощением — попытка заполнить этот пробел. Быть хорошим парнем. Хорошим братом. Найти золотую середину между работой и жизнью. Вместо того чтобы работать, работать, работать. Что и стало теперь его жизнью.

Касси пожала плечами, еще одна прядь выбилась из пучка. Теперь его взбунтовавшееся воображение подсовывало картины, как эти яркие рыжие локоны рассыпаются по его постели, по телу. Стоп. Плохая идея.

А она продолжала болтать своим певучим голосом:

— Начнем с того, что после школы я не знала, чем хочу заняться. Перепробовала несколько вариантов, все закончилось неудачей, а я вернулась к тому, что очень люблю еду. И есть, и готовить. Вот и решила начать делать блюда, которые могли бы порадовать других людей. Мама говорит, это проявление моей природной заботливости. Сестра считает, что все из-за моей любви к похвалам. «О, Касси, какой дивный запах… как вкусно… какая ты умница!» Вы ведь тоже падки на похвалу? Признайтесь, мистер Лауреат премий за лучший документальный фильм.

— Я больше горжусь фильмами, чем премиями. Мне важнее процесс, а не то, как оценят результат. Интересные и иногда сомнительные темы.

Ее смех зазвенел в вечернем воздухе.

— Например, скромница сестра. Ей бы понравилось. Нет. Не могу себе представить, как вам удалось уговорить ее сняться в вашем фильме.

— У нее была уважительная причина. Они с Нейтом хотели сделать рекламу своей благотворительной программе. Нам удалось договориться. — Однако во всех разговорах с ним Саша упорно опускала массу деталей. Например, привлекательность своей сестры. Ее раздражающую привычку советовать людям, как жить. Ее необычность, граничащую с сумасшествием. Чувство юмора. — Это было одно из самых сложных интервью в моей практике. Приходилось вытягивать из нее информацию буквально клещами. Но теперь я кое-что знаю о вашей жизни. Про вашего отца.

— Правда? Про папу? — Ее глаза расширились от удивления. — И вы говорите об этом так просто? Большинство людей говорят о нем шепотом. Даже не так. Большинство вообще о нем не упоминают. Как это делается у вас в СМИ? Вы подловили ее в самый неподходящий момент и приперли к стенке? — Она оглянулась через плечо. — Интересно, нет ли здесь скрытых видеокамер?

— Ничего подобного. — Джек чуть не рассмеялся. От него не укрылось, как напряглась ее спина. Значит, эту тему она не могла обсуждать свободно. Кто ее обвинит? Он и не собирался вторгаться на эту опасную территорию. Но так получилось, теперь он не знал, как выбраться.

Касси снова повысила голос:

— Ладно. Значит, вынули очередной скелет из шкафа. Хотя сейчас эту историю и так все знают. Она достаточно долго висела на первых полосах. Впрочем, ваша прямота меня не удивляет, мистер Бреннан. И не задевает, если вы этого добивались.

Вранье. Она напоминает бутылку с зажигательной смесью, готовую взорваться в любую минуту.

Самоубийство отца, преданного своим бизнес-партнером, стало заметным событием, и Джеку не пришлось долго копать, чтобы узнать об этом. Последствия для семьи оказались долгими и мучительными. И теперь завоевать доверие сестер Суит совсем непросто. Саша ясно дала ему это понять. То, что произошло у Касси с бывшим бизнес-партнером, очевидно, особенно тяжело ударило по ее способности доверять людям. Неудивительно, что теперь, пытаясь добиться успеха в бизнесе, она чувствовала себя как танцор на горячих углях. Ей нужна опора в жизни. Что-то свое, принадлежащее ей одной.

— Мне очень жаль. Честное слово. Неудачная тема.

— Да, похоже, у нас обоих есть вещи, которые не хочется обсуждать на деловой встрече, мистер Бреннан. Я спросила о вашей семье, поскольку это имело отношение к делу. Зачем вы затронули мою, не знаю. Куда запропастился счет? — Отодвинув стул, она встала, улыбнулась короткой деловой улыбкой и быстро пошла к двери.

После недолгих дебатов они согласились поделить оплату поровну, Касси добивалась этого с особой настойчивостью. Джек проводил ее на улицу. Ее открытые руки блестели в свете фонарей. Никогда раньше он не обращал внимания на кожу женщин, кроме тех случаев, когда смотрел через объектив кинокамеры. Как, впрочем, и на глубину их глаз, которые от злости делались темно-синими и начинали мерцать, словно океанская вода, когда она смеялась. Он чувствовал себя каким-то жалким поэтом. А она вся кипела от раздражения.

— Не хотите взять кеб, Касси? Я могу поймать.

— Нет, спасибо. Я пройдусь. Сберегу деньги и окружающую среду. Смотрите, вон такси. Не хотите взять? — Она подняла руку в сторону приближавшегося черного кеба. Тот притормозил рядом с ними. — Позвоните мне, когда поговорите с Лиззи.

— Конечно. — Он ошибся в ней, приняв ее необычность и чувствительность за признаки слабости. Это лишь одна грань. Внутри скрывался стальной стержень и решимость, граничившая с безрассудством. Тем не менее Джек по-прежнему сомневался, что она в состоянии организовать достойный свадебный завтрак без проблем и сюрпризов, и не мог решить, стоит ли ее нанимать. Но разрешить ей идти пешком одной по ночным лондонским улицам не мог. Это не обсуждалось. Он отпустил кеб. — Ладно. Я тоже пройдусь. Мне с вами по пути.

— Я живу по ту сторону Холланд-Парк-авеню, дальше, чем вы, да еще и в стороне.

— Это совсем небольшой крюк. — Рука Касси скользнула по бедру. — Можете не беспокоиться. Я нормально дойду, постоянно так хожу.

— Да, но не стоит этого делать. — Джек знал эти улицы. Слишком много времени провел в соседнем районе, борясь за существование, и не позволил бы женщине идти домой одной. — Это небезопасно. Я же сказал, я вас провожу.

— И это не значит давить? — Ему не требовалось видеть ее лицо, чтобы знать: она выкатила глаза, эта мысль его позабавила. — Ладно, мистер Мачо. Только не забывайте: я зарабатываю на жизнь при помощи ножей. Могу разделать и выпотрошить все, что движется. Что скажете? — Взгляд Касси скользнул по карману его джинсов. — Кошелек или жизнь?

— А вы как думаете? У меня черный пояс ниндзя. — И большой личный опыт уличных драк. Ему пришлось пройти жесткую школу. Плохой мальчик, плохая улица, плохое происхождение. Всякий раз одно и то же. Из огня да в полымя. И всякий раз, когда выяснялось, что он не вышел рылом, приходилось пробивать себе путь кулаками.

Но сейчас перед ней успешный документалист, совавший свой нос в свадебные планы собственной сестры. И это хорошо. Чем меньше она о нем знает, тем лучше. Прошлое сформировало его, но он не позволит уродовать свою теперешнюю жизнь.

По крайней мере, так он себе говорил.

Касси пожала плечами:

— Как знаете. Телохранитель мне не нужен, но можете идти, только не отставайте. У меня дома куча дел, я должна хорошо выспаться, завтра рано утром у меня встреча. — Набросив на плечи кремовую шаль, она бодрым шагом двинулась в сторону Холланд-Парк.

Отнюдь не романтическая прогулка. Впрочем, слово «романтика» никогда не вязалось с его именем. Джек пошел с ней в ногу, что не представляло труда для мужчины, бегавшего марафон.

— Значит, вы выбрали роль персонального шеф-повара. А почему не стали открывать свой ресторан?

— Вы еще здесь? — Она пошла быстрее, шагая мимо открытых магазинов и переполненных пабов. Интересно, она вообще когда-нибудь останавливается? Просто стоп и все. В голове мелькнул образ Касси, в любовной истоме лежавшей у него в постели. Неподвижно. Расслабленно. Глаза закрыты, тело обмякло, дыхание замедлилось.

Временами профессия кинорежиссера играла с ним злую шутку, в голове проносилось слишком много обрывочных образов. Это и наслаждение, и проклятие. В данном случае последнее.

Она продолжала болтать, и напряжение постепенно спадало. Возможно, она просто пыталась удержать его, ведь не секрет, что ей нужна эта работа и его деньги. Так что последнее слово за ним.

— Просто мне нравится встречаться с клиентами не в душном многолюдном ресторане, а в более уединенной обстановке. Наверное, и вы так поступаете, когда создаете свои фильмы. Чем меньше вокруг посторонних, тем больше можно вытянуть из людей.

— И к тому же самое плохое. Я произвел настоящую сенсацию в документалистике, начав снимать хорошие истории. Как ни печально, грязное белье всегда хорошо продается.

— И похоже, его кругом полно. — Касси кивнула. — Бывает, люди забывают, что я рядом. Вы даже не представляете, какие вещи мне приходилось видеть и слышать.

— Я ездил в туры с рок-звездами. Спорим, дам вам сто очков вперед по этой части.

Замедлив шаг, она посмотрела на него. Джек не мог не заметить игривых ноток в ее голосе.

— О! Идет. Отлично. Посмотрим, чья история ужасней.

Это становится интересным.

— И что получит победитель?

Касси подняла голову и какое-то время сверлила его глазами, словно хотела проникнуть в мысли. Странно, это привело его в замешательство. Он мог поклясться, что она поняла, о чем он думал.

— Победитель получает удовлетворение от того, что выиграл.

— Имейте в виду, никакого соревнования не будет. Я выиграю.

— Любите выигрывать? Да, думаю, вы из таких. — Уголки ее губ изогнулись. — И вид у вас такой, будто уже выиграли. А как насчет этого? Однажды я обслуживала обед в доме известного актера. Он находился со своей гостьей наверху, а его жена тем временем наслаждалась моим крем-брюле внизу.

— Что за актер?

Касси сморщила нос.

— Секрет. Я как врач с его клятвой Гиппократа. Только не такая умная. Не такая лечебная.

Джек не мог сдержать клокотавший в груди смех. Она его поражала. Такая теплая, нежная, пахнущая как кондитерский отдел магазина.

— «Лечебная»? Что еще за термин?

— Моя старшая сестра Сьюзи учится на хирурга. Вот она очень лечебная. Ну, знаете, позитивная, внимательная, сострадательная.

Они остановились на переходе и подождали, пока загорится зеленый. Потом свернули направо и пошли по тенистой улице мимо старинной церкви. Это одна из самых симпатичных частей района, немного более обветшалая, чем квартал, но все равно достаточно красивая.

— Ладно. Теперь ваша очередь.

Джек порылся в памяти, перебирая то, с чем сталкивался последние несколько лет. Оказалось, совсем не просто выбрать что-то забавное, шокирующее, но не слишком грязное.

— Треугольники, четырехугольники, обмен женами. Наркотики, алкоголь. Выбирайте любое, и окажется, я это видел или слышал. Что было самое странное? Однажды я ездил на гастроли с группой, где солист имел обыкновение срываться.

— Что вы имеете в виду? Наркотики?

— Нет. Он срывался и что-нибудь громил. Буквально. В каждом городе. Туалеты, ударные установки, стулья. Судя по всему, его увлекала поэзия обломков. — Джек покачал головой. — Хотя да. Скорее всего, это наркотики.

— Это правда? Громил вещи? Чудеса!

— Я выиграл?

— Не знаю. Надо подумать. У меня наверняка должно найтись что-то, чем побить вас. Четырехугольники? М-да. Я даже не хочу знать, как это. — Наконец Касси остановилась возле ряда аккуратных домов с террасами. Окно одного из них украшала яркая цветочная композиция, выделявшаяся на фоне других лишенных воображения цветочных горшков. Как похоже на нее.

Она нетерпеливо рылась в сумке. Уронила ее, вывалила содержимое наружу и принялась, поднимая, совать ему в руки разные предметы. Бумаги, консервный нож, блеск для губ и другие странные вещи, которые с трудом можно было ожидать увидеть в женской сумке. Боже, гаечный ключ! В конце концов она отыскала связку ключей.

— Нашла! Вот они. Номер двенадцать. Первый этаж. Не бог весть что, но это мой дом.

Квартира после ремонта в очень приличном районе. Неудивительно, что она лезла вон из кожи, чтобы заработать на оплату аренды.

— Вы сами оплачиваете жилье?

— Да. Мне всегда хотелось работать дома с… Неважно.

— Вы говорите про того парня, которого хотели разделать резаком? — Черт его знает, зачем ему вздумалось спрашивать об этом, портить первый приятный разговор за весь вечер. Его это совершенно не касалось, в своей частной жизни он обычно старался не вникать в чужую личную жизнь. В отличие от фильмов, которые он любил наполнять драмами, сожалениями и упущенными возможностями. Людям хотелось видеть ложь про счастливый конец, которой изобиловали дешевые романы и романтические комедии. Его сюжеты вселяли надежду, которая почти никогда не оправдывалась. Черт, но это вызывало у телезрителей привыкание. Помогало получать премии.

Касси прикусила нижнюю губу, сверкнула очередной улыбкой, которая, впрочем, выглядела неубедительно.

— Ладно. Спасибо, что проводили. Дальше я сама. Желаю благополучно добраться до дома.

— Он разбил вам сердце? — Она уже сменила тему, но его это не устраивало.

Касси со вздохом сложила в сумку вещи. Моргнула, пытаясь скрыть под маской дежурного дружелюбия горечь, печаль, возможно, даже боль.

— Вовсе нет. Он уничтожил содержимое моего банковского счета, что есть самый страшный грех в моей иерархии грехов. Я это пережила и больше не совершу подобной ошибки.

Джек сомневался.

— Вы уверены? А как насчет сладких романтических историй? Вы же часто обслуживаете свадьбы. Разве вам не положено верить во все это?

— Для кого-нибудь другого — да. Для моей сестры. Для вашей сестры. Только не для этой сестры. — Она ткнула себя пальцем в грудь.

Джек понял: она в это верит, и ему вдруг захотелось заронить в нее зерно сомнения.

Ее сладкий аромат кружил голову. Страстный звук голоса затронул какие-то струны в самой глубине его души. К своему удивлению, он вдруг понял, что ему хочется прижать ее к стене и поцеловать. Повернувшись, чтобы подняться по ступеням, Касси взмахнула рукой.

— Значит, вы позвоните мне, когда обсудите все с Лиззи?

Черта с два он даст ей уйти так просто.

— И кто вы теперь? Монахиня? Неужели не делаете этого время от времени?

— Не делаю чего?

— Я требую приз за победу. — Черт, что он несет? Джеку вдруг стало все равно. Он весь дрожал от желания прижаться к ее губам.

— Что? Мы не договаривались о призе. — Однако то, как жарко сверкнули ее голубые глаза, свидетельствовало о том, что мысль ее заинтриговала. Если бы не это, он бы тут же ушел. Если бы не это. И еще то, что она красивая женщина. И его тянет к ней, как уже давно не тянуло ни к одной женщине. Если не сказать никогда. Из этого следует, что ему надо отпустить ее и уйти самому. Здравый смысл подавал сигналы тревоги. Иди домой! Джек сделал несколько шагов за ней, но, увидев нахмуренные брови, резко остановился. До ее губ оставалось всего несколько дюймов. Оставалось потянуться вперед.

— Джек.

Ага, предупреждение. Очевидное «нет». Но прозвучало как всхлип. Хуже. Как приглашение. Или так и есть? Касси ничего не знала, кроме того, что этот человек пробудил в ней что-то давно уснувшее. Волнующее и пугающее.

Прежде чем она снова успела вздохнуть, Джек оказался перед ней. Она почувствовала жар его тела, в открытом вороте рубашки мелькнул краешек загорелой груди, к которой вдруг очень захотелось прикоснуться. Окружающий мир растворился в тумане, в поле зрения остался только он. Его рука коснулась ее щеки, от легкого прикосновения ее сердце замерло. Пристальный взгляд его глаз вызвал нежданный прилив желания.

Полное безумие. Ей одновременно хотелось дать ему пощечину и поцеловать.

Нет. Нет. Нет.

Да.

Нет. Не может быть. Но чем дольше он смотрел на нее, тем острее ей хотелось рискнуть.

— Что это? — Он погладил ее по щеке. Надо уходить, но под взглядом этих сверкавших глаз ноги буквально приросли к полу.

Касси могла говорить, но голос звучал как чужой, грубый, охрипший от желания. В горле пересохло, рот увлажнился. Она провела пальцами по щеке, на них сверкнули золотые пылинки.

— Это волшебная пыль от сказочного замка. Подождите, я смахну. Неужели вы за весь вечер ее не заметили?

— Волшебная пыль? Мне нравится. Будем считать, что я верю в сказки. Даже если они немного смахивают на безумие. И всегда случаются неожиданно. — Его ладонь сомкнулась вокруг ее руки и отвела в сторону от щеки.

В ушах Касси зашумело. Она открыла рот что-то сказать, но он приложил палец к ее губам, произнеся красивым низким голосом: «Я хочу получить свой приз и выиграть пари, которое заключил сам с собой».

— О-о? Вы о чем?

— Поспорил, что вы хотя бы секунду сможете простоять спокойно.

Джек придвинулся ближе. Касси почувствовала его сбившееся дыхание, от которого низ живота вспыхнул огнем. Вытянула руки, удерживая его на расстоянии, но пальцы вцепились в рубашку, словно повинуясь странному инстинкту, которому невозможно противиться.

— Я могу стоять спокойно.

— Посмотрим. — Его язык коснулся ее нижней губы. Черт возьми, она застыла на месте. Казалось, даже самое легкое прикосновение лишало ее способности двигаться и соображать. Ее глаза закрылись. Его руки легли ей на плечи, язык скользнул по губам, приглашая раскрыться. До боли медленно. Каждая клеточка ее тела встрепенулась, она по-прежнему не шевелилась, только сердце стучало в груди, угрожая вырваться наружу.

Наконец, почувствовав, что больше не в силах сопротивляться, она приоткрыла губы. У него вкус опасности. Но Касси будто только этого и ждала. Шагнула к нему и, обхватив руками за шею, прижались к твердому мускулистому телу. Джек взял в ладони ее лицо, его поцелуй был нетерпелив, но нежен, хотя отнюдь не сладким. В нем был жар и страсть, все, чего она ждала, даже больше. Касси напряглась, внутри все запылало.

Она понимала, это лишь физическое влечение, не более. Но сейчас ощущение сильных теплых рук, обнимавших ее, заставило на мгновение поверить, что она не одинока в целом мире. Заставило ее забыть обо всем, кроме него.

Губы Джека скользнули вниз, покрывая поцелуями ее шею. Касси услышала собственный стон. Он прижал ее еще сильнее; жар, словно жидкая лава, прокатился по всему телу.

— Пойдем наверх, — шепнул он.

Наверх. Прежняя Касси с радостью ухватилась бы за этот шанс. Уже собиралась согласиться, как вдруг холод реальности сковал ее существо. Она поднимется в квартиру, на которую едва зарабатывала, одна и засядет за дела. Она не может позволить, чтобы этот мужчина отвлек ее от поставленной цели. Несмотря на умение целоваться.

Касси отпрянула. Голову заволокло туманом, в котором кружились «хочу» и «должна». Поцелуй выбил ее из колеи, лишив способности мыслить здраво.

— Нет. Послушайте, я не могу. Я должна идти. Одна.

— Да, да. Конечно. — Честно говоря, он тоже был слегка не в своей тарелке.

Касси почувствовала некоторое удовлетворение. Кто бы мог подумать, что поцелуй смутит такого человека, как Джек Бреннан?

Она вздохнула как-то слишком соблазнительно, хотя и не намеревалась.

— Я дала себе слово, что не буду делать этого. Сейчас не время. — Даже если бы она вдруг оказалась в параллельном мире, где могла бы снова довериться мужчине, это точно не он, зажатый любитель командовать. Кто-то… Никто.

— Я не ищу ничего вечного. — Огонь в его глазах начал гаснуть.

Касси пожала плечами, надеясь, что с ней произойдет то же самое, но пламя пылало слишком ярко.

— Я тоже.

Пламя вдруг погасло. Совсем. Сделав шаг назад, он сунул руки в карманы.

— Вы уверены? А поцелуй? Немного удовольствий?

— Уверена. Целиком и полностью. На сто процентов. — Она произносила слова в надежде, что сама в них поверит. Прочувствует.

Джек слегка улыбался, удивленный. Как просто было бы воспользоваться этим шансом. Сказать: да пошло оно все к черту! Поцеловать его, чтобы этот удивленный взгляд стал горящим, сексуальным, удовлетворенным. Как было бы соблазнительно, схватив его за лацканы, затащить к себе в квартиру и забыть про все обещания.

Но Касси повернулась и, заставив себя подняться по лестнице, вошла в квартиру. И там твердо отказалась подойти к окну, чтобы посмотреть, стоит ли он на прежнем месте. Плеснула в стакан бренди на три пальца, отпила, избавляясь от вкуса его поцелуя. Проглотила горсть вишен в шоколаде. Съела вкуснейший кекс. За ним последовал кусок феты. Боже, если так пойдет, она не влезет ни в одно платье. Голый шеф-повар. Ослепительная перспектива! Бесполезно. Джек никуда не делся. Находился здесь с ней. Цифры на мониторе казались совершенно бессмысленными. Что же это такое? Какой-то мрачный злобный парень испортил ей весь вечер, лишил решимости.

Окинув взглядом убогую, но нежно любимую кухню, Касси решила заняться единственным делом, которое гарантированно успокаивало. Принялась взвешивать и смешивать, вручную взбивать яичные белки с сахаром и ванилью, пока руки не заболели, а дыхание, наконец, не успокоилось. Когда кухня наполнилась теплом духовки, в голове прояснилось. Касси поняла, что снова в порядке. Нельзя было разрешать Джеку провожать себя. Нельзя было целовать.

Однако радовало то, что удалось избежать проблем, связанных с любовью на одну ночь. А может, удовольствия быть с тем, кто так настойчив и одновременно забавно смущен. Кто заботится о ее безопасности и кажется воплощением сексуальности. Кто заставил ощутить себя чувственной и желанной. Кого она заинтересовала. Пусть даже на одну ночь. Это ее радовало? Правда в том, что после поцелуя с Джеком Бреннаном она уже ни в чем не уверена.