Свет любви

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Следующие две недели Линн была несказанно счастлива. Когда Брендон был на работе, она безумно по нему скучала. Пару раз она даже провожала его и, не в силах дождаться его возращения, встречала на углу здания, которое занимала юридическая фирма. Каждая секунда, проведенная без него, казалась ей напрасно прожитой.

Его любовь к ней была такой страстной и нежной, что у нее перехватывало дыхание каждый раз, когда он просто прижимал ее к себе и молча осыпал лицо поцелуями.

Они старались не разлучаться, когда только возможно. Именно Брендон предложил совершать совместные пробежки. Глупо бегать по отдельности, заявил он, когда это можно делать вместе.

На улице уже стоял декабрь, и толпы туристов, съезжавшихся на лето, уже схлынули. Это значительно облегчало дело.

В парке Линн привязывала себя к Брендону и старалась выбирать широкие и пустынные дорожки. Бегать таким образом оказалось не так-то просто. Потребовалось несколько дней, прежде чем они научились понимать друг друга без слов, используя для этих целей верёвку, обвязанную вокруг их запястий.

Каждая новая пробежка прибавляла им уверенности, особенно Линн, которая волновалась, что потеряет концентрацию и подведет Брендона. Однако все ее страхи рассеялись, когда однажды после пробежки Брендон выдохнул:

— Это было незабываемо! Спасибо тебе, дорогая!

— Мне за что? — она искренне удивилась. — Я тоже получила удовольствие и очень рада, что могу быть тебе полезной.

— Ты не полезна, ты — незаменима! Не знаю, как я раньше жил без тебя.

Он привлек ее к себе и потерся щекой о ее щеку, а Линн положила голову ему на плечо.

— Если тебе это так понравилось, мы можем делать это регулярно, — предложила она.

— Если бы! — Брендон вздохнул. — Ты просто не знаешь, как многолюдно здесь бывает летом. А мысль о том, что придется снова запереть себя в помещении и бегать на месте после испытанной свободы, для меня уже невыносима. Особенно если тебя рядом со мной не будет.

— Ну, до лета еще далеко. Мы что-нибудь обязательно придумаем, — Линн успокаивающе погладила его по руке, удивляясь, что вот так неожиданно обрела дом и любимого мужчину в маленьком провинциальном городке.

Линн проснулась среди ночи и поняла, что лежит одна. Она повернула голову и увидела, что Брендон сидит в кресле. Половина его лица была в тени.

— Брендон, что случилось? — В ее голосе был испуг.

— Ничего такого, чтобы стоило так волноваться. — Он вытянул вперед руки и перебрался на кровать.

Линн прижалась к его плечу и положила ладонь ему на грудь, под которой сильно и равномерно билось сердце.

Он спрятал лицо в волосах Линн и вдохнул их аромат.

— Извини, если разбудил тебя. Я не хотел.

— Тебя что-то тревожит? — Она попыталась приподняться, чтобы заглянуть ему в лицо, но он не позволил.

— Нет, я просто лежал и думал, неужели все это происходит со мной? С нами, — сразу же поправился он, и его губы легко коснулись ее лба. — До встречи с тобой я не верил, что любовь может быть такой.

— Какой? — тихо спросила она.

— Всепоглощающей, — просто ответил Брендон. — И это не может не тревожить меня.

— Почему? Я же люблю тебя.

— Я верю, только…

— Только?

— Только меня мучает вопрос: за что ты меня полюбила? Джон сказал, что ты потрясающе красивая молодая женщина, которая может легко вскружить голову любому мужчине, а ты из всех мужчин выбрала меня. Все произошло так быстро и неожиданно, и я боюсь, что ты также неожиданно можешь исчезнуть, а я не смогу удержать тебя.

— Ты напрасно волнуешься, — с нежностью произнесла Линн, тронутая до глубины души. — Я буду с тобой, пока ты сам меня не прогонишь.

Их губы встретились в обжигающем поцелуе.

— Если уж мы оба не спим, — она взяла его за руку и провела ею вдоль своего тела, — я могу начать доказывать свою любовь прямо сейчас.

— Ненасытная, — пожурил он, накрывая ее своим телом. — Ты знаешь, что я не могу противиться такому искушению и не могу ни в чем тебе отказать. Ты сама не представляешь, как ты соблазнительна и как же мне повезло, что самая честная, искренняя и нежная женщина на свете принадлежит мне одному.

Линн вздохнула и отдалась во власть его требовательных рук, чувствуя стыд и невольный страх, что она может потерять его, если откроется ее ложь… Но его умелые руки уже разбудили в ней пламя страсти, изгоняя все тревожащие мысли и даря ей незабываемое наслаждение.

— Лично я сам не очень люблю Рождество, — говорил Брендон, задыхаясь под тяжестью елки, которую втаскивал в ее квартиру. — То есть до того, как я потерял зрение, вся эта беготня, связанная с приготовлениями к празднику, была терпима. Но затем я подумал, а на кой черт я буду мучиться, если все равно не увижу результата своих мучений? И я махнул на все рукой. Однако помочь тебе — дело святое. Почти уверен, что мне за это воздастся.

Линн прижалась к нему и крепко поцеловала. Елка со стуком упала, а его руки мгновенно оказались за спиной молодой женщины. Она со смехом вырвалась из его объятий.

— Вообще-то, я хотела повесить тебе на дверь еловый венок. По-моему, — поддразнила она, — это очень щедрое вознаграждение. Кстати, чем именно ты собирался мне, помочь?

— Ну, — он придал лицу невинное выражение, — я думал, что могу одолжить тебе мои рождественские диски и помочь тебе есть сладости, которые ты испечешь.

— Как раз о такой помощи я и мечтала!

— А как в вашей семье привыкли отмечать Рождество? — вдруг поинтересовался Брендон.

— Во-первых, у нас никогда не было настоящей елки, всегда искусственная. Моя мама считала, что это слишком для одинокой женщины с двумя маленькими девочками на руках. Но с тех пор как мы с Си-Си стали зарабатывать сами, мы всегда отмечаем Рождество с настоящей елкой. Так сказать, отдаем дань прошлому.

— Судя по твоему рассказу, у вас было не очень счастливое детство, — сочувственно заметил Брендон.

— Я бы так не сказала, но после того, как отец ушел от нас к другой женщине, мама еще долгое время не могла прийти в себя. И это случилось как раз под Рождество…

— А что ваш отец?

— Не могу сказать, что он был плохим отцом. По крайней мере, он не забывал дарить нам подарки на день рождения и Рождество. Правда, я не очень хорошо все помню. Больше из рассказов мамы и Си-Си. Несмотря на то что он так с нами поступил, я не могу винить его. Что поделать, — задумчиво протянула она, — если он так любвеобилен. Может, он и сам был бы рад измениться, но не может. Кто знает? — она пожала плечами. — Так, — решительно произнесла она, — пора наряжать елку. Иначе мы так весь день проболтаем.

Совместными усилиями им удалось затащить елку в гостиную. Линн сходила за игрушками и всучила одну из коробок Брендону.

— Начнем сверху, — заявила она, взбираясь на стул. — Будешь подавать мне игрушки.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Абсолютно, — заверила она. — Если что, я буду тебе подсказывать, какую игрушку выбрать.

— Вся ответственность ложится на тебя, — заранее предупредил Брендон.

— Договорились. Между прочим, теперь твоя очередь рассказать, как отмечали Рождество в вашей семье.

— Моя мама — страстная рукодельница, и очень многие игрушки сделаны ее руками, — охотно начал рассказ Брендон. — Особенно она обожает вышивать, поэтому чего только не вышито на ее мягких игрушках.

— Наверное, это смотрится очень симпатично и необычно. Я бы не возражала, если бы у меня были такие.

— Да уж, — согласился Брендон и коротко хохотнул. — Вот только я вышивать не умею, а ее игрушек у меня в квартире нет. Так что извини.

— Это последняя, — заявила Линн, повесив зеленый шар с блестками, и спустилась вниз. — Это может стать хорошей традицией. Как ты считаешь?

— Наряжать елку? — уточнил Брендон и чмокнул ее в лицо, при этом угодив в нос. — Да, это вполне может стать нашей доброй ежегодной традицией. — Он крепко обнял Линн за плечи, словно опасаясь, что она может исчезнуть в любой момент. — Как ты смотришь на то, чтобы познакомиться с моими родителями? — зарывшись в ее волосы, пахнущие хвойным лесом, спросил Брендон.

— Если ты согласишься познакомиться с моей сестрой и мамой. Си-Си пригрозила, что если она с тобой не познакомится, то я не получу своего подарка.

— Я не могу допустить, чтобы это случилось. Кстати, очень мило с ее стороны. Только вот как я заявлюсь к ним без подарка?

— Это легко устроить. Мы преподнесем им подарки, которые я приготовила, как наши общие.

— Так как я не настолько щепетилен, то с радостью принимаю твое предложение. Кстати, раз уж с елкой покончено, я бы хотел преподнести тебе свой подарок.

— И ты столько времени молчал? — Она вполоборота обернулась, с любовью глядя ему в лицо.

— Ты бы хотела, чтобы я преподнес его прилюдно? — Он развернул ее к себе лицом и положил ее руку на заметно выступающий бугорок своих брюк.

Она тихо охнула и покачала головой.

— Нет. Ты был совершенно прав, что подождал. Этим подарком я бы хотела насладиться без свидетелей.

— Я так и подумал, — сказал Брендон, увлекая ее за собой в спальню.

До Рождества оставалось несколько дней. Почти сутки напролет Брендон пропадал на работе, стремясь закончить все дела, чтобы праздничные дни провести с Линн. Слова Джона, произнесенные неделю назад, не давали ему покоя, и он решил сделать Линн предложение на Рождество.

Джон помог ему выбрать кольцо и вызвался спросить свою подружку, что она думает о таком подарке. Брендон согласился. Он выложил за кольцо целое состояние, и хотя и продавец, и Джон уверяли его, что его не откажется носить даже королева, маленький червячок сомнения продолжал грызть его изнутри. И дело было не в потраченных деньгах: просто ему хотелось подарить своей избраннице самое лучшее.

На ощупь платиновое кольцо с сапфировым многогранником и россыпью симметрично расположенных небольших бриллиантов и впрямь было идеальным, но женщины могли думать иначе. Видя мучения своего друга, Джон привел в офис Аманду, и восхищенный вздох, вырвавшийся при виде кольца из ее груди, развеял все его сомнения. Когда она осторожно поинтересовалась, не означает ли этот подарок, что он, возможно, скоро перестанет быть холостяком, Брендон не стал отнекиваться и подтвердил, что именно на это он и надеется.

Линн долго раздумывала над тем, что подарить Брендону. Она хотела, чтобы и сам праздник, и подарок стали для него чем-то особенным и памятным. Однако в голову, как назло, ничего путного не шло.

Разрешилось все неожиданным образом. Подсказку сделал не кто иной, как Эдвард, позвонивший почти перед самой корпоративной вечеринкой, на которую ее пригласил Брендон.

— Привет, красавица!

— Эдвард? Как ты узнал мой телефон?

— Элементарно, — в голосе ее бывшего агента звучали самодовольные нотки. — Твой новый телефон дала мне твоя мать.

— Я так рада, что ты позвонил!

— Ты подумала и поняла, что совершила ошибку, уйдя из модельного бизнеса? — воодушевляясь, воскликнул он. — Если так, то возвращайся скорее: новый контракт я тебе мигом обеспечу.

— Это был бы превосходный свадебный подарок, но, увы…

— Ты выходишь замуж? — запинаясь, спросил он.

— Пока нет, — призналась Линн. — Предложений еще не поступало, но я не теряю надежды.

— У тебя кто-то есть?

— Да.

Внезапно у нее мелькнула мысль спросить его совета, что подарить Брендону на Рождество. Пусть Эдвард немного ветреный и легкомысленный, но у него была одна замечательная черта, которая перечеркивала все его недостатки: его голова всегда была полна удивительных идей.

— Эдвард, — смиренно попросила она. — Ты не мог бы сделать мне одолжение?

— Ты разбила мое сердце и просишь об одолжении?

— Именно.

Она с трудом удержалась от смеха: уж очень трагично звучал его голос.

— Ты же знаешь, что я никогда не мог тебе ни в чем отказать, Линн. Даже согласился с твоим уходом, хотя ты знала, что для меня это будет настоящим ударом.

— От которого ты благополучно оправился, — не смогла не подколоть его Линн. — На прошлой неделе на глаза мне попалась одна заметка, в которой говорится, что ты вошел в двадцатку богатейших людей планеты. Кстати, прими мои поздравления.

— Стараюсь понемногу, — небрежно заметил Эдвард и с несвойственной ему прямотой признался: — Хотя в этом заслуга Эшли Коула.

— А это кто такой?

— Как, ты не знаешь? — изумился Эдвард. — Ты совсем отстала от жизни, Линн! Он ведь один из лучших финансистов в мире! У него еще есть брат, известный нейрохирург Джеймс Коул, проводящий сложнейшие операции на мозге…

Больше Линн уже ничего не слышала. Вот он, подарок, о котором она только что мечтала!

— Эдвард, — прервала она его монолог. — Ты можешь меня с ним познакомить?

— С кем? — озадачился Эдвард.

— С Джереми Коулом.

— А тебе зачем?

— Не мне. Я бы хотела, чтобы он осмотрел мужчину, которого я люблю.

— Значит, тебе, — подытожил он. — Нет вопросов. Считай это моим свадебным подарком.

— Спасибо, Эд, — с признательностью произнесла Линн.

— Уж лучше бы ты вернулась обратно.

— С лишними пятнадцатью фунтами?

— Мама дорогая! — выдохнул Эдвард.

Линн хмыкнула, заслышав на другом конце провода звон разбитого стекла и приглушенное проклятье.

— Я так понимаю, ты уже передумал? — удовлетворенно заметила Линн. — Это хорошо, потому что я не вернусь в любом случае. Когда ты сможешь связаться с этим хирургом?

— Не раньше следующей недели.

— О'кей, только не забудь!

— Разве твои пятнадцать фунтов так просто забудешь, — пробормотал Эдвард, вешая трубку.

Линн хмыкнула. Через минуту телефон зазвенел вновь.

— Привет! Я ужасно соскучился, — раздался в трубке голос Брендона. — К тому же забыл напомнить тебе, как сильно я тебя люблю.

— Я внимательнейшим образом тебя слушаю.

Линн до боли сжала трубку в руках. Господи, как же сильно она его любит!

— Я безумно люблю тебя, — с затаенной страстью громко шептал Брендон. — Благослови, Господи, тот день, когда я споткнулся о твои коробки!

Линн прыснула со смеху и мягко сказала:

— Самое необычное признание в любви, какое я когда-либо слышала.

— После вечеринки ты получишь самое необычное доказательство любви, — поклялся он. — Если только мне удастся эту вечеринку пережить.

Его внезапно охрипший голос яснее любых слов давал ей понять, какое доказательство он имел в виду.

Кровь прилила к ее щекам. Она уже знала, каким изобретательным, ненасытным и нежным любовником он может быть.

— Буду готова через полчаса.

— Помощь не нужна? — вкрадчиво поинтересовался Брендон.

Она рассмеялась.

— Боюсь, что, если я приму твою помощь, вечеринка пройдет без нас. Потому как, если память меня не обманывает, особенно хорошо тебе удается процесс, прямо противоположный одеванию.

— И кто в этом виноват? — Он тяжко вздохнул. — Полчаса, ты помнишь? Иначе я за себя не ручаюсь.