Свет надежды

Глава 6

– Никуда не пущу. Даже думать об этом забудь. – Сенира сердито качала головой и, устало шаркая тяжелыми башмаками об пол, ходила из угла в угол небольшой комнаты. Глядя на эту сердобольную старушку, едва доходившую до плеча среднему воину и вечно кутавшуюся в свою теплую вязаную шаль, нельзя было и подумать, насколько гневны бывают ее речи и тяжел недовольный взгляд. Не часто приходилось Айне испытывать силу осерчания старой няни на себе, но в каждом таком случае вина девочки была столь неоспоримой, что даже старый Вилен становился на сторону Сениры. – Нечего тебе там делать.

– Это мой долг, – упрямство в голосе не могло скрыть напряжения, сковавшее молодую девушку. Ее выдавали и тонкие пальцы, нервно сжимавшие складки теплого светло-серого платья, и неуверенный взор, устремленный куда-то вдаль, за маленькие окна, выходившие на бескрайние леса, окружавшие замок с западной стороны.

– И чем ты им поможешь? Участливым взглядом? Они бежали от своего правителя, и ты думаешь, они будут рады тебе?

В словах Сениры была большая доля правды, и отмахнуться от них никак нельзя было. Однако твердая уверенность Айны была неколебимой. Это был ее народ, ее семья, и сейчас они оказались в бедственном положении. Так же, как и она сама, они были чужаками в этих незнакомых землях среди людей, не жаловавших их присутствие на своей территории. Эта встреча была больше необходима самой Айне. Вновь оказаться среди своих соплеменников и хоть ненадолго почувствовать себя дома, в семье. Забыть ненадолго острое щемящее чувство одиночества, снедавшее изнутри.

Исчезновение принцессы Моргаша никто не заметил, все были слишком заняты своими обязанностями, даже Сенира, с утра до позднего вечера помогавшая прислуге замка. Маленькая фигурка, укутанная с головой в темно-серую накидку, быстрым уверенным шагом направлялась в сторону лагеря беженцев. Она не пряталась, но в глубине души была рада тому, что на ее пути никто не появился: меньше всего хотелось объяснять, куда и зачем она направлялась. Разыгравшаяся непогода ничуть не осадила ее намерения, лишь только укрепив в своем решении. Они стали заложниками обстоятельств. Заложниками непомерных амбиций собственного правителя, призванного защищать своих подчиненных, как собственную семью, а вместо этого бросившего их всех на произвол судьбы. Их просто разменяли на призрак господства и величия.

Лагерь беженцев производил удручающее впечатление: широкие палатки из потрепанных временем и ветром шкур, заштопанных местами заплатками из шерстяной ткани, с трудом выдерживали порывы ледяного северного ветра. Едва ли они спасали от холода, но хоть в малой мере облегчали его. Темный дым, поднимавшийся к верху из всех щелей, говорил о том, что люди старались согреть то маленькое пространства, которое по злому року звалось теперь их жилищем. Десятки, Айна сумела насчитать несколько десятков таких шатров. Лагерь по размеру был не меньше крупной деревни. Среди снежных равнин он был огромным пятном, укоризненно напоминающим принцессе о гнилостности того, кто по какой-то иронии судьбы был ее отцом. Как сможет она взглянуть им всем в глаза. Старикам, детям, женам и матерям, оставшимся без крова, оставившим своих отцов, мужей и сынов бесполезно сражаться за чуждые идеалы. Айна слышала, что во многих приграничных районах Моргаша жители восставали против армии и власти своего правителя, грабившей и убивавшей своих же соплеменников.

Найти в себе силы, чтобы встретиться с этими несчастными людьми, попавшими в бедственное положение, Айна все же не смогла. Она испытывала какое-то тяжелое чувство вины перед ними. Отчасти из-за того, что она – дочь правителя Моргаша, который не только не защитил свой народ, но еще больше усиливших их страдания. Отчасти из-за ложных надежд, которые возлагали все на ее брак с Рагнаром. Права была Сенира, зря она пришла. Не в ее силах и положении помочь бегущим от жестокого Сверра.

Опасаясь возвращаться в столь подавленном состоянии от увиденного, Айна бесцельно брела вдоль кромки леса, растянувшегося с юго-восточной стороны от замка. Сенира легко сумеет разгадать по ее эмоциям, что она нарушила запрет и в одиночестве отправилась в лагерь, поэтому следовало несколько унять свои мысли и переживания. Совершенно не задумываясь, она уходила все дальше от замка в манящую тишину леса. Удивительно, насколько отличалось царство природы от того, которое создали люди. Честные законы выживания против лицемерной фальши во имя собственного эгоизма. Лагерь беженцев, как и замок Рагнара, остались далеко позади. Вокруг был лишь только старый лес, укрытый белой снежной пеленой. Он был дружелюбным и гостеприимным. И Айна чувствовала, что здесь она не чужая. Старику-лесу ведь все равно, как она оказалась в этих краях, он просто заботливо впустил ее в свой мир, укрыв тишиной и покоем. Тишина… Здесь и вправду было непривычно тихо. Лишь изредка перекрикивания птиц нарушали порядок, да плутающий след дикого зверя, запорошенный легким снегом, напоминал, что она здесь не одна.

Айна потеряла счет времени. Лишь только легкие сумерки, понемногу опускавшиеся на все вокруг, напомнили, что пора возвращаться. Окинув последним взглядом свой приют, девушка поспешила обратно. Из леса она почти выбегала, боясь опоздать добраться до лагеря, пока тьма не сменила сумерки, а уж вернуться в замок будет куда проще, стоило только обойти большой холм и пройти несколько деревень. Последняя деревня минула, еще немного оставалось до замка… На ее пути возникла темная фигура. Не ожидав встретить кого-то, Айна резко отшатнулась в сторону, но тут же остановилась. Обернулась и тревожно всмотрелась. Все это могло бы сойти за игру воображения, да только стоящий перед ней мужчина самодовольно улыбался, сложив руки на груди. Его голова была скрыта за капюшоном, но сомнений в том, кто перед ней стоял, не возникало. Айна подобрала юбки и бросилась прочь, в замок.

– Не поздновато ли для возвращения? – холодный голос, словно металл, резанул слух.

Айна, никак не ожидавшая быть застигнутой кем-либо, испуганно сжалась и остановилась. Менее всего она хотела, чтобы ее позднее возвращение было замечено Рагнаром, так как его реакция для нее была не предсказуема.

– Позвольте узнать, принцесса, где вы пропадали до столь позднего часа? – Рагнар вышел из тени двора и решительно направился к ней. Огромный и грозный, он возвышался над ней и прожигал ее своим тяжелым взглядом. Несмотря на сильный ветер и холод, на нем была лишь одна рубаха из грубого сукна, заправленная за широкий кожаный пояс плотных штанов из утепленной шерсти, да надетый поверх нее жилет из тонко отделанной овечьей шкуры, немного укрывавших от непогоды. Тут и гадать не приходилось, какое неудовольствие испытывал повелитель Зангры, поймав ее, крадущуюся в замок, словно воришку. Айна знала, что он отправился несколько дней назад с группой своих воинов к границам, и думала, что их отсутствие будет более длительным, а потому его появление сейчас застало ее врасплох.

– Я хотела посмотреть, как устроились беженцы. – Айна уверенно расправила плечи и смело взглянула в глаза мужа. Даже если она его и боится, но вида не подаст. И скрывать правду она не станет.

Рагнар молчал. Ни одной эмоции не отразилось ни на лице, ни в глазах, словно он был высечен из камня.

– Кто тебя сопровождал? – Хмурый пытливый взгляд его ловил каждое изменение, каждый жест.

– Никто. Я ходила одна.

Не верил, это мелькнуло в слегка сузившихся глазах. Его лицо было все той же каменной маской, из-под которой не возможно было ничего уловить. Он смерил ее колючим взглядом и голосом, не предвещающим ничего хорошего, отчеканил, словно отдавал приказ одному из своих солдат:

– Я запрещаю покидать замок. – Чуть склонившись, он ухватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Я ясно выразился?

Айна с вызовом ответила на суровый взгляд, но ничего не произнесла. Ее словно сковало оцепенение, исходившее от серых глаз, с ледяной ненавистью смотревших на нее.

– Я ясно выразился? – голос Рагнара стал еще тише и опаснее, и девушка почувствовала, как холодный озноб ледяными волнами прошелся по спине. Еще никогда его лицо не было так близко, настолько, что можно было разглядеть каждую черту, каждую морщинку, залегшую между его сведенных бровей. Крепкие пальцы все еще сжимали ее подбородок, не давая зрительному контакту разорваться. От мужчины веяло силой и опасностью, от которых стыла кровь и непроизвольно задерживалось дыхание. Своей неколебимой уверенностью он вселял страх. И Айна готова была поклясться, что такое впечатление он производил и на воинов. Словно завороженная этими серыми льдинками в глазах, она просто неуверенно кивнула, давая понять, что все поняла. В горле пересохло, и вымолвить хоть одно слово у нее не получилось бы.

Рагнар резко разжал пальцы и отошел назад. Его глаза все еще холодно взирали на нее, и неприкрытое отвращение в них не возможно было не заметить. Не говоря более ни слова, он развернулся и скрылся в хозяйственной части двора, оставив Айну растерянно смотреть ему вслед. Ее муж не сказал, что ждет за нарушение его приказа не покидать замок, но одно то, как он это произнес, заставляло задуматься о неминуемом наказании за ослушание. Более всего следовало задуматься о положении Сениры с Виленом – уж они-то точно пострадают по ее вине.

***

Давно он не был в этих местах. Сколько прошло с тех пор? Годы? Десятилетия? Пожалуй, он и сам этого не скажет. Слишком много всего произошло за ушедшее время. Слишком многое изменилось. Только память бережно хранила всё, кропотливо собирая осколки событий в бесконечные закрома.

Неслышно диким зверем он шел по окутанному тихим сном лесу, пробираясь аккуратными шагами сквозь чащу, следуя своим инстинктам. Давно забытые ощущения вновь просыпались в нем, будоража мысли и заставляя кровь закипать в венах. Животный азарт разливался по телу, вел вперед. Настоящий охотник всегда уловит тот единственный запах, который в конечном итоге приведет его к своей жертве. Ни с чем не сравнимое удовольствие, пожалуй, самое лучшее во всей охоте – выслеживание. Сначала поиски, долгие или короткие, когда уже можно сделать первые выводы о своей добыче. Нервы натягиваются до предела, все чувства внутри рвутся наружу диким зверем. Затем легкое чувство триумфа – нашел! И вот уже, оставаясь пока не замеченным, оцениваешь свою жертву, понимаешь, насколько лакомым кусочком она оказалась, и, наконец, молниеносно продумываешь свою стратегию. Быстрота и внезапность – вот залог успеха. Не упустить момент. Не выдать раньше времени себя. А затем тело достигает наивысшего апогея концентрации силы, когда каждый мускул сводит от напряжения и предвкушения. Все случается за считанные секунды… Момент торжества… Момент блаженства…

Ловкость и мастерство за долгие годы никуда не пропали, лишь только притупились на некоторое время – до третьей добычи. Да, сегодняшняя охота вышла славной. Внутри сытым диким зверем довольно облизывалось теплое удовлетворение, жмурясь и чуть ли не урча. Но главное, ему удалось остаться незамеченным не только для своей добычи, но и для людей, обитавших вокруг. Ни к чему лишние пересуды и внимание, которые обязательно навлекут лишь одни неприятности.

Он уже собирался скрыться из чащи леса, как нечто едва уловимое заставило остановиться и прислушаться. Следуя своим инстинктам, он едва слышно пробирался к опушке, уже наверняка зная, кого там найдет. Светлые, словно жидкое солнце, волосы не спрятать под накидкой. Ее он узнал бы из тысячи других. Одна, в чужом диком лесу… и ни капли страха. Он чувствовал это.

Он следил за ней из-за своего укрытия. Следил за каждым шагом, ловил каждый жест, каждую эмоцию на ее лице. Неслышно ступал следом за ней, втягивая до дикости знакомый запах. Он знал о ней все. Каждую мелочь. Изящная. Хрупкая. Но сколько загадок она еще таит в себе.

Воздух завибрировал, выдавая присутствие кого-то еще, и вот из тени деревьев показалась мужская фигура и преградила путь той, в чьих волосах уснуло солнце. Хищный звериный оскал блеснул в темноте, грозный рык глухо вырвался из горла. Пусть только попробует хоть на шаг приблизиться к девчонке – разорвет на месте. Каждый волосок встал дыбом, мышцы снова словно натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент… Но слишком смелый наглец быстро убрался восвояси, а интерес к нему быстро позабылся. Провожая взглядом быстро удаляющуюся девушку, не сразу понял, что ощущение чужого присутствия так никуда и не пропало. Он огляделся по сторонам. На другом холме, чуть поодаль, в тени старой раскидистой ели, расщепленной некогда стрелой-молнией Джодока Одхана, виднелась мощная фигура всадника, взгляд которого был прикован к беглянке. В этом всаднике чувствовалась сила и неколебимая мощь. Не чета всем тем, кого доводилось видеть раньше. Истинный вождь своего народа. Но хватит ли у него сил и желания отстоять свое право владеть той, которую нарекли «Светлой»?

Презрительно фыркнув, удостоив последним взглядом молодого, но не менее храброго и опасного, чем он сам, правителя Зангры, он бросился в ночь. Навстречу вновь обретенной свободе. Диким зверем несясь наперегонки с ветром, не оставляя за собой ни единого следа.