Светлая сторона тьмы [СИ]

Часть третья. Жертвы

Сола.

Тсаревна еще раз переспросила ненавистного наставника, верно ли она его поняла, и как бы невзначай провела пальцами по локтю недавно зажившей руки. Несмотря на то, что Морган прекрасно скрывал свои чувства, оставался отстраненным и равнодушным, девушка как-то понимала, что ему некомфортно вспоминать о том случае на катке. После которого она снова попала в больничное крыло.

— Хорошо, — наследница пожала плечами и выполнила то, о чем ее просили.

Отношения с эрлом стали еще хуже, если это только можно было себе представить. Улавливая постоянную неприязнь к себе, Соланж устала бороться с ней. Ей казалось, что проще игнорировать тот факт, что кто-то видит в ней врага темного народа, чем доказывать, что это не так. Спасал Форс, во всем поддерживавший подругу. После откровенного разговора, случившегося между молодыми людьми вскоре после выздоровления Солы в конце Рождественской луны, их отношения стали еще крепче.

Молодой рейвин хмурился и поправлял вечно падавшую на глаза челку. Он почему-то волновался, и это смогла увидеть даже Сола, которую некоторые деймины продолжали обвинять в невнимательности.

— Что-то случилось, Форс? — спросила тсаревна, когда неестественно бледный даже по здешним меркам наследник вручил ей букет тускло мерцавших лиловым цветов. — Спасибо, они такие красивые!

— Ничего не случилось, — солгал он, улыбаясь.

— Думаю, тебя раскусила бы даже вечно рассеянная Дэйя, — засмеялась Сола, хотя на душе стало вмиг холодно и одиноко. — Врать ты умеешь еще хуже, чем я, хотя наследникам это вроде как по статусу положено.

Форс на сей раз улыбнулся своей обычной улыбкой и попытался рассказать о том, что же его беспокоило.

— Видишь ли, Сола, любая власть, даже призрачная, имеет свою цену и свои недостатки. И то, что корона мне не светит, что я стараюсь пореже выходить за пределы своего кабинета, никого не волнует. Особенно тех, что любит напрасно почесать языками, перемывая чужое белье.

Камень медленно сдвинулся с души, девушке с каждым мигом становилось легче.

— Ты об этих сплетнях про нас с тобой?

Рейвин неловко кивнул, пряча взгляд ореховых глаз. Тсаревна же несказанно развеселилась, наблюдая за любимым и, пожалуй, единственным близким другом. Вот почему он вел себя так странно, почему так смущался, отдавая ей цветы. И с чего бы он принес цветы?

— Подобные разговоры негативно влияют не только на твой статус наследницы светлого государства, но и на моего брата. Его либо делают пособником, либо еще как-то втравливают в небывалые истории, которые разносятся по всему Сумрачному Эйду со скоростью мысли.

Пришлось тсаревне вспомнить несколько невзначай услышанных реплик, чтобы по спине ее пробежал холодок. Не может быть…

— Тебя только это волнует? — через силу спросила она.

Форс с недоумением посмотрел на девушку, почему-то покраснел.

— Я должен был спросить…

— Ведь эти истории не имеют под собой основания? — осторожно произнесла тсаревна, с ужасом представляя, что будет, потеряй она еще и его.

— Нет, — он прямо посмотрел в ее глаза. — Не с моей стороны.

Девушка поняла, чего он опасался, и сразу стали видны причины его смущения.

— И не с моей, Форс. Честное слово! — она лучезарно улыбнулась, чувствуя облегчение. — Ты боялся меня обидеть отказом?

Мужчина рассмеялся и от избытка чувств обнял собеседницу, поцеловал ее в висок.

— Я очень привязался к тебе, дорогая, и даже полюбил. Всем сердцем, честно, но как такую сестру, которой у меня никогда не было. Дэйя все-таки чересчур самодостаточна, а мы с тобой слишком похожи. Как половинки одной души.

— Просто ты боялся, что я влюблюсь в тебя? — тсаревна смеялась и ерошила шелковистые каштановые волосы рейвина. — Ну, я отвечаю тебе взаимностью, Форс, слишком хорошо мы почувствовали друг в друге то, чего нет в других. Но, ты прав. Мы скорее родственные души. Теперь ты перестанешь так странно себя вести, и можно будет пожаловаться тебе на злого Моргана?

— Я постараюсь! — как она хорошо изучила его за те луны, что они знакомы: Форс заметно расслабился и стал прежним, близким и понимающим. — Как вышло, что ты получила такую травму? Братец снова слишком гонял тебя?

Девушка пожала плечами и отвернулась, затем подумала и положила голову на плечо собеседника. Раз уж между ними не осталось тайн, можно позволить себе немного фамильярности, пока рядом никого не было. Как же все же хорошо, что они обсудили вопрос о чувствах. После всех этих сплетен тсаревна не могла не думать, как бы все повернулось, будь один из них влюблен в другого. За себя она, положим, могла бы ручаться: история с Келином научила не показывать свои чувства, да и близость к дейминам в последние луны все же не сделала их слишком уж привычными для шейсы. Как оказалось, Форсу нравилась она как собеседник, как родственная душа, но не как женщина. Другая бы почувствовала себя уязвленной, но тсаревна была рада. С тех пор, как у нее отняли Маркуса и Кирана, в ее жизни слишком остро чувствовалась нехватка именно такой любви, спокойной и надежной, братской.

Девушка рассказала рейвину о случившемся, намеренно умолчав о диалоге наставника и ученицы, после которого Морган позволил части своей истинной силы проявиться слишком ярко.

— Столкнулись мечи, и я упала, после этого помню только, как меня приводили в чувство и странный привкус во рту, на кровь похожий.

Форс почему-то поморщился.

— Тебя вылечили, это самое главное. Деймины и впрямь сильнее физически, чем светлые, нам ведь нужно было что-то противопоставлять численному превосходству. Создатель весьма разумно распределил все так, чтобы соблюдать подобие баланса.

— Наверное, — пожала плечами тсаревна. — Одно могу сказать точно: это был первый раз, когда я столкнулась с чем-то подобным. Нет, мне и до этого не приходилось побеждать его, но теперь пришлось убедиться, что в бою с подобными ему противниками мне поможет только магия и хитрость. И расстояние как можно больше. И броня. И небо знает что еще.

Они немного невесело засмеялись.

— Не играй с Морганом, малышка, — с опасением и заботой произнес наследник, поправляя на ее виске золотой локон, от чего у девушки перед глазами снова возник образ покойного тсаревича Алайи, который умел так же выслушать, защитить и предостеречь. — Он слишком опасен, чтобы не считаться с ним.

— Но я и не пытаюсь.

— И не вздумай. Он годами охотится на предателей и тех, кто шел против нас, он знает Алайю лучше, чем кто-либо другой, и сталкивался со всеми слоями населения в твоей стране. Сейчас предубеждение мешает ему разглядеть тебя как следует и понять, что ты самая лучшая наследница, какая только могла случиться у несчастной светлой земли. Как бы оно не сыграло с вами злую шутку.

— Я готова заключить перемирие, лишь бы он только отстал от меня, — устало произнесла тсаревна, зябко обнимая себя руками. — Но против такой неприязни тяжело устоять. Послушай, ты — единственный, кому я рассказала обо всем. События последнего года не известны никому, ни единой живой душе, кроме тебя и меня. Возможно, со временем я смогу поделиться и с Найтом, хотя ему и без меня проблем хватает. Но на общение с Морганом я не пойду даже ради спасения собственной души. Ни за что. Мы с ним как черное и белое, как огонь и вода — разные и не совместимые.

— И упрямые, — усмехнулся Форс. — Оба. Тут я даже не смогу отдать первенство брату, как ни крути.

— Это точно, — пожала плечами Соланж. — Мне мое упрямство помогло спасти свою жизнь, а ему — испортить ее мне. Вряд ли когда-нибудь господин надменность сможет мне доверять и вести себя не как полный болван, да мне это и не нужно.

— Знаю, дорогая, знаю. Просто еще раз напоминаю тебе, что с ним шутки плохи. Пока он не убедится, что ты безопасна, твоя жизнь под угрозой. Он видит, что ты многое скрываешь, а нераскрытые тайны для разведчика словно волшебные чары, манят и не дают покоя. Брат азартен и настойчив, зачастую пренебрегая ценой своей настойчивости. Проще выдать ему небольшую дозу информации, чтобы он успокоился, это я тебе серьезно говорю.

Сола не желала мириться с чужими недостатками так просто, но улыбнулась, чтобы успокоить друга.

— Я подумаю, Форс. Мне и самой надоели его постоянные нападки, никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент. Спасибо за предупреждение. Все слишком сложно, ты ведь знаешь.

Но сдаваться так просто наследница не собиралась. Открыть душу Форсу, чуткому и понимающему, можно, но рассказывать о будоражащих тсаревну кошмарах из прошлой жизни чужаку, врагу? Нет, не для того она терпела все это столько лун! Пусть охотится за ней хоть до посинения!

Молчаливая битва темного и светлой продолжалась, незримая для остальных. Внешне они стали еще более сдержанны, холодны и молчаливы, вызывая мрачное выражение лица у Дэйда. Даже когда тсаревна и эрл оставались наедине, стена между ними только уплотнялась, непонимание и неприязнь мешали обоим разглядеть другого получше и признать, что вряд ли они представляли угрозу друг другу. Но нет, Ни Сола, ни Морган пока не могли забыть о боли, гневе и старых обидах двух народов.

— Это уму не постижимо, — разводил руками наставник, пытаясь исправить ход очередного обучающего сновидения. — Вы вообще видели, что она сделала?

Кроме эрла в небольшом каминном зале присутствовали Зигмунд, Найт и сама Соланж, отказывавшаяся принять поражение.

— Не кипятись, Морган, — нахмурил брови рей. — Девочка не понимает причину твоего гнева. Разве сложно пояснить нормально, не выражаясь так витиевато, как ты это сделал пять минут назад. Ты снова забыл сделать скидку на то, что ее никто никогда подобному не учил.

— Но с другой стороны, ждать, пока научит жизнь, мы не имеем права, — вставил свое веское слово Зигмунд, с холодным любопытством разглядывая тсаревну.

Эрл с показным спокойствием изобразил нечто наподобие улыбки и без надобности поправил запонки.

— Хорошо. Тсаревна, представьте ситуацию, когда битва в самом разгаре. Ваш отряд разбит, вам удается бежать, а часть ваших солдат попала в плен. И в обмен на их свободу вы должны отречься от престола. Вот такие требования выдвигают вражеские войска. Что будете делать?

— Требование слишком сумасшедшее, — проворчала девушка, поглядывая на мужчин. — Ну придет ко мне первый встречный, потребует полтсарства за улыбку, разве можно поддаваться на такие провокации?

Деймины переглянулись.

— Отлично, ваши воины мертвы, — подытожил Морган. — Теперь ситуация такая.

Он прошептал несколько заклинаний, взмахнул ладонями, после чего весь зал заволокло туманом, и сцена изменилась. Светлый зал с золотистым троном, на котором восседала Соланж, был заполнен незнакомыми шейсами, выдуманными эрлом на ходу. Перед правительницей стояли несколько угрожающего вида мужчин, один из которых подошел совсем близко к девушке. Где-то на заднем плане плакали дети, их голоса совсем не вязались с тревожной и торжественной обстановкой зала.

— Итак, ваше величество, — произнес тот шейс, который был ближе к трону. — Вы уверены в своем решении?

Сола не смогла быстро сориентироваться в новых декорациях навеянного Морганом сна, поэтому несколько мгновений молчала.

— Повторите, — как можно уверенней произнесла она.

— Вы узурпировали власть, из-за вашей политики мы теряем доходы, из-за недостатка финансирования пришлось закрыть больницу, и многие шесы, которым вы обещали защиту, умерли. И вы еще после этого можете спокойно спать?

— Я могу выделить вам лекарей и магов, — неуверенно произнесла правительница, соображая, к чему клонит выдуманный эрлом злодей. — Если в казне в данный момент и впрямь нет достаточного количества средств, я постараюсь помочь по-другому.

— Мы это уже слышали в прошлый раз, а потом вся наша помощь ушла в другое княжество. Наше терпение лопнуло! — мужчина зло сплюнул прямо себе под ноги. — Сегодня жертв будет не слишком много, но и их смерти на вашей совести! Если вы не откажетесь от принятия новых законов, мы развяжем войну, в которой погибнут все до единого ваши сторонники, выступавшие за них. Лучше уйдите в сторону добровольно!

С этими словами мужчина подал знак кому-то, чтобы в круг вынесли плачущих детей. Одному мальчику было лет пять, второму около трех. Оба были одеты в богато расшитые камзольчики аристократов, светлые кудряшки и слезы, размазанные по щекам, придавали им жалкий и трогательный вид.

— Это наследники ваших прихвостней. Мы намерены выжечь заразу с корнем!

Взметнулись в воздух клинки, закричала Соланж, вскакивая со своего трона, брызнула кровь. Иллюзия рассеялась, снова вокруг был только каминный зал, а девушка все еще тяжело дышала после происшедшего. Ее сердце билось о ребра, угрожая выпрыгнуть из груди.

— Что вы себе позволяете? — угрожающе спросила она, наступая на Моргана.

Впрочем, его не впечатлил маневр, а остальные деймины не торопились вмешиваться в учебный процесс. Зигмунд вспоминал юность, Найт — собственный жизненный опыт и кое-какие примеры из практики управления государством. Тсаревна же задыхалась, пытаясь забыть страшную картину убийства маленьких шейсов.

— Они будут убивать и дальше! — девушка будто забыла, что все увиденное было мороком. — И все из-за меня! Я должна что-то сделать!

— Что? — вкрадчиво произнес Морган.

— Они требовали отказаться от каких-то принятых мной законов, значит, мы их отменим! — решительно произнесла она, сжимая кулачки. — Нельзя, чтобы из-за этого гибли дети!

Эрл обменялся долгим взглядом с отцом и братом, зачем-то потер переносицу. Соланж снова уловила его смешанные чувства, хотя в очередной раз не знала, почему это произошло. Насмешка, сожаление, немного раздражения.

— А теперь, как и положено правительнице, взгляните на проблему комплексно. С одной стороны, — он изобразил ладонью чашу и чуть опустил ее, будто на весах. — Здесь у нас погибшие дети, несколько больных дейминов и закрытая больница в какой-то деревне. А с другой — ваши законы, составленные при помощи советников, правителей княжеств, умнейших шейсов в государстве. Законы, дающие возможность избавить миллионы рабов от обязательного оброка, снижающие сумму при выкупе. Разумеется, какая-то часть налогов при этом уменьшилась, какие-то обязательные выплаты увеличились. Там, где распределение прибыли было неверным, наступил упадок и разорение, но большая часть населения вздохнула спокойней. И казна, а вместе с ней и корона, выиграли. Вот что на второй чаше, ваше высочество! Миллионы. Так какой же путь вы выберете?

От необходимости сделать ужасный выбор девушку бросило в дрожь. Как обычно с примерами Моргана все было просто наглядно и жестоко. Разумеется, нельзя было недооценивать комплексный подход, но детский плач все еще стоял в ушах испуганной тсаревны. С каждым новым днем она понимала, насколько глубоко увязла в грязи по имени политика. Огромный жернов равнодушно перемалывал ее чувства, желания и страхи, вынуждая думать рационально, идти на осознанные жертвы. Но Соланж все еще не могла привыкнуть, да и вряд ли когда-нибудь сможет.

— Я готова пожертвовать своей жизнью ради подданных, — твердо сказала она.

— Ты действительно не поняла? Ты — это надежда и поддержка государства, тех самых подданных, о которых так печешься, — печально улыбнулся Найт, который, как всегда, снял корону и теперь задумчиво водил пальцами по гладким серебристым изгибам. — Здесь наибольший вес имеют именно твои решения, каждое слово меняет тысячи судеб. Дашь слабину, и уж тогда точно погибнут невинные. Их просто затопчут шантажисты и преступники, желающие урвать кусок побольше.

— Если не станет вас, ваше будущее величество, все рассыплется, словно карточный домик, — продолжил поучения Морган. — Грызня за власть поглотит Алайю, и это будет пострашнее любой катастрофы. Пока троном управляет сильный решительный лидер, способный твердо отстаивать верные решения и принимать разумные компромиссы, такие дети остаются в безопасности. Самое простое — пожертвовать собой. Уйти, не быть, не чувствовать боли, не нести бремя ответственности и не слышать голоса совести, который, порой, убивает. Но это трусость!

— Отдать жизнь, чтобы жили остальные, это трусость? — скептически воскликнула тсаревна, складывая руки перед грудью. — Это же смешно!

— Это вы смешны в своей детской уверенности в том, что бывает только черное или белое, в необходимости такой жертвы. Да будьте же, наконец, разумнее! Настоящая жертва — быть здесь, каждый день заставлять себя вновь дышать под гнетом всего происходящего, терпеть, беспристрастно судить и спасать тех, кто стоит спасения!

Тсаревна в негодовании мерила шагами комнату, пытаясь придумать новые аргументы в этом споре. Найт и Зигмунд тихонько переговаривались, сдержанно улыбались, видимо, не сомневаясь в победе Моргана. Девушка с тоской думала о том, через что пришлось пройти темному рею, что пережил наполовину седой мужчина, так похожий на своего сурового упрямого сына. Да, принимать решения было тяжело, а ведь сейчас все происходило только во сне.

И еще она как-то слышала, что отец писал Найту угрожающие письма с требованиями вернуть дочь, в то время как он сам упрятал ее в темницу. И бедному темному правителю пришлось выдерживать натиск еще и с этой стороны, хотя у него и своих проблем хватало. Как ужасно…

— Значит, вы не стали бы спасать Найта и закрывать его собой в бою, приносить себя в жертву? — выдала она, пытаясь определить границы самоконтроля Моргана. — Если бы это теоретически потребовалось. Пожертвовать собой ради пары дорогих вам дейминов или что-то в этом роде. Как мы убедились, в моем случае вы бы охотнее добили меня, чем спасали.

— Как вы убедились, упрямая девчонка, я уже не один раз спасал вас, хоть и не обязан был! — холодно произнес эрл. — Небо, за что драконы подкинули мне такую упрямую ученицу. Вы — будущее Алайи, Найт — сердце сумрачного Эйда. Вы оба должны жить любой ценой! Я ценю свою жизнь, но она по сравнению с вашими — разменная монета.

Тсаревна была поражена подобными словами. А самое главное, что никто не возражал этому безумцу, не торопился обозвать его глупцом или заставить замолчать.

— Разумеется, мне позволено то, к чему так рьяно рветесь вы. Я могу презирать или обожать вас, но жить вы будете, даже если ваше спасение будет последним, что я сделаю в своей жизни.

Соланж не могла найти слов.

— Он у вас больной? Фанатик? — рей засмеялся, а Морган даже не нахмурился, холодно поглядывая на ученицу. — Еще и без чувства самосохранения, которому пытался сам меня научить. Может. Убить его сразу, чтоб не досаждал мне больше лекциями?

— Обойдетесь, — усмехнулся эрл. — Такая девица как вы только и ждет, чтобы ее спасли, а без меня это вряд ли получится. Но мы постараемся превратить вас из беспомощной куклы в некое подобие сносной правительницы.

Тон и слова задели Соланж глубже, чем она могла допустить. Почему-то напоминание о том, как ее трижды чуть не убили в Сумрачном Эйде, неприятно отозвалось внутри. И ведь на самом деле каждый раз по какому-то странному сечению обстоятельств рядом оказывался этот злобный насмешливый тип. Зигмунд и Найт с неодобрением смотрели на эрла.

— В этом вы все же не правы, — нейтральным тоном произнесла девушка. — Допускаю, что приведенный вами недавно пример весьма нагляден, что я в первую очередь должна думать об Алайе, не поддаваться на провокации и цепляться за малейшую надежду. Просто шутка в том, что я давно перестала ждать, что кто-то меня спасет. Наверное, в те моменты, когда кричала, звала и сходила с ума в залах Забвения. Ведь там так никто и не пришел. Успеете вы или нет — это не только в моих интересах, но лучше вам знать, что на вас я буду надеяться в последнюю очередь. Господа, мне лучше откланяться.

Странные события сна долго будоражили тсаревну. Она постоянно думала обо всем, чему ее учили, взвешивала, анализировала, делала выводы. Примеры из истории, удачные и губительные, воспитывали ее, закаляли характер и заставляли тсарскую кровь говорить в ней все громче. Только вот не всегда это происходило в нужные моменты.

Несмотря на кислые уверения Дэйи в том, что хорошему правителю не обязательно быть сильным магом, колдовство по-прежнему неохотно подчинялось дочери Айвина.

— Я бездарна! — безнадежно восклицала Сола, развеивая очередной неудачный эксперимент.

— Не правда, — печально отзывалась рейвина. — Послушай, малышка, не обращай внимания на мою физиономию, я не о том думаю. Ты умница, многие и этого не могут. Главное, ты должна помнить о том, что волшебство даст тебе отсрочку в любой угрожающей ситуации. Физически ты слабее своих противников, будь то деймины или мужчины твоей расы. Но те заклинания, которые ты выучила, дадут отсрочку и помогут выбраться из переделки. Не забывай их применять, ведь тебе предстоит пройти по судьбоносному пути, навсегда измениться, чтобы стать владычицей целой страны.

Соланж заправила за ухо выбившуюся на виске прядь золотых волос и вздохнула. Она чувствовала невероятную усталость от постоянного давления со всех сторон, старалась не представлять себе будущее, хотя яркие картинки все равно всплывали в голове сами собой.

— Ты бы на такое не пошла? — спросила она маленькую волшебницу.

— И потерять свободу? Ни за что! — кивнула кудрявая непоседа. — Но у тебя нет выбора. И если случилось бы какое-нибудь горе, я бы забыла обо всем ради долга, как и ты. Но думать об этом слишком грустно. Давай лучше колдовать!

Дэйя научила Соланж плести самые разнообразные боевые чары, так что кое-какие удовлетворили даже придирчивого Моргана. Первая волшебница государства довела у подопечной до автоматизма основной набор защитных заклинаний, она могла повторить любое из них с закрытыми глазами и в любом состоянии.

— Однажды это спасет тебе жизнь! — приговаривала Дэйя. — Мои братья не всегда надеются только на свои мечи и пистолеты. Есть твари, которых не берут пули, зато элементарное колдовство способно погасить их сознание, чтобы ты могла убежать или добить их, это уж под настроение.

Весна сменила зиму, но в Сумрачном Эйде по-прежнему было серо и дождливо. Все еще холодные, ветра проникали под кожу, леденили души. Ночами по крышам стучал дождь, молнии разрезали грозовое небо, высвечивая странные силуэты то там, то здесь, заставляя дрожать тени по углам крепости.

Посреди очередного урока дипломатии, когда серьезный седой профессор рассказывал об искусстве ведения успешных переговоров, в комнату постучал слуга и попросил их прерваться.

— Госпожу просили немедленно пройти в кабинет его величества.

Неужели этот день пришел? Они каждый день с замиранием сердца ждали новостей из Алайи, хотя и делали вид, что жизнь шла своим чередом. Ни тсаревна, ни ее учителя ни на миг не забывали, что время может закончиться в любой момент. Соланж извинилась и поспешила присоединиться к рею в его кабинете.

— Найт! Это…?

Рей медленно покачал головой из стороны в сторону, выражая свою неуверенность.

— Я не знаю, — ответил он на невысказанный вопрос тсаревны. — Но и успокоить тебя я тоже не в силах. В оплот Арвахо утром прибывает делегация из Алайи. Нет, твоего отца там не будет. Его советник, доверенные лица и охрана в достаточном количестве. Меня просили обеспечить зеркальное соединение, достаточное для такого количества визитеров.

— Зачем же они едут? — с тревогой спросила наследница.

Темный правитель немного помолчал, обдумывая слова, а сердце девушки словно перестало биться. Она смотрела на всегда уверенного деймина, ставшего за эти луны знакомым и завоевавшего ее симпатию, и не могла определить, что же он собирался сказать.

— Хотел бы я как-то обнадежить тебя, Соланж, — хмуро произнес он, называя ее полным именем, что делал крайне редко.

Не к добру, наверное.

— Скорее всего, они едут, чтобы официально объявить войну, — девушка видела, что рею было тяжело закончить предложение, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что она почувствовала.

Да, знать, опасаться и думать о возможной угрозе это совсем не то, что столкнуться с ней. Иногда наследнице начинало казаться, что страшный миг может и не настать, слишком уж много всего происходило в ее новой жизни, другие впечатления, ощущения, знания. Но только теперь стало по-настоящему ясно, что дороги назад после завтрашней встречи уже не будет.

В ушах шумело, кабинет рея плыл перед глазами, словно одно из сновидений Моргана. Стоп, может…? Не, ощущения были бы другие, совсем другие.

— Сола! — девушка поняла, что Найт уже второй раз окликал ее.

— Дай мне минутку, — хрипло произнесла она. — Все-таки не каждый день я развязываю войну с родным отцом.

Горькая ирония странно прозвучала в пустом кабинете. Найт все понял и замолчал, стараясь не торопить собеседницу. Он прекрасно знал, что она чувствовала, даже то, как ей тяжело было в ту минуту. Только у него за спиной была вся мощь родной страны, а у нее — лишь фамильная гордость и вера в то, что бывшие враги помогут, не подведут в самый решающий момент.

— Кто едет в качестве посла? — внезапно спросила девушка.

— Советник Влодар.

Это имя вызвало мимолетную улыбку. Как странно думать что тот самый шейс, который все же помог ей сбежать из залов Забвения, завтра будет здесь, чтобы вручить ей официальное заявление отца о начале военных действий. И ведь никто не знал, не мог предположить подобное, иначе советника давно бы уже не было в живых. Кто бы смог утаить такой секрет и способ управления мятежным предателем? С другой стороны, тсарь прекрасно умел скрывать то, что хотел, и вряд ли подданным было известно о том, что наследница долгих четыре с лишним года провела в самой страшной тюрьме государства. Все слишком запутанно!

— Я знала его с детства, — ровным голосом произнесла Соланж, немного успокоившись. — Достойный шейс, хорошо знающий все, на что способен его величество, и при этом умеющий мыслить трезво, невзирая на эмоции и провокации. Удивительно, но сейчас я могу оценить его и с этой стороны, а раньше почти не понимала таких, как он.

— Что ты имеешь ввиду? — уточнил ее мысль Найт, внимательно наблюдая, как волнение собеседницы постепенно отступало, оставляя на поверхности самоконтроль и бешеную работу мысли.

— Все эти шейсы, которые окружают Айвина, — пояснила наследница, поглаживая пальцами холодный камень подоконника, а сама перенеслась мыслями в далекое прошлое. — Я не знала, почему они терпят его сумасбродство и выходки, боятся его и при этом следуют его указаниям, поддерживают решения. Власть — вот ответ. Тсарская власть привлекает, слепит, плюс они получают такие привилегии, которые позволяют, в свою очередь, править другими. И Влодар среди них — один из немногих, кто и впрямь заботится о происходящем, отваживается возразить и пойти наперекор владыке. Мне будет крайне любопытно его увидеть после всех этих лет и того, что я узнала после побега.

Найт задумчиво посмотрел на нее.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Сола. Вижу, что занятия не прошли даром, ты рассуждаешь как настоящий политик. Трезво, невзирая на эмоции и провокации.

Они оба засмеялись, и, как ни удивительно, но Соланж почувствовала некоторое облегчение. Встреча с отцом тогда, луны назад, была намного страшнее и несла неизвестность, а здесь все было более или менее ясно. Ведь все эти дни они к этому и шли. Война, переворот, передача власти в руки наследницы. Возможно, она готова, хотя скорее уж совсем нет, но будет стараться и учиться на ходу, потому что время игр вышло.

— Я продолжу занятия, хорошо? — девушка отошла от окна, все еще находясь во власти странного чувства, дававшего уверенность в словах и поступках. — Привычные дела позволят сосредоточиться и успокоиться. Найти что ли Моргана, чтобы уж наверняка забыть об остальном.

Найт расхохотался и на миг крепко сжал пальцы ее руки.

— Молодец, девочка. Завтра все пройдет как должно, ты ведь знаешь, что от нас мало что зависит. Придется выслушать послов и дать им достойный тсарский ответ.

— Непременно! — улыбнулась наследница и покинула кабинет.

Девушка очень естественно улыбнулась Серко в приемной, поздоровалась с парой знакомых дейминов в коридорах. Над оплотом Арвахо снова сгустились чернильные тучи, тревожный ветер надувал парусом тонкую белую рубашку тсаревны, распахивал полы ее простого тренировочного камзола. Несколько молний расщепили на части небо, заставляя наследницу ускорить шаг, пока резкие ураганные порывы угрожали сбросить ее с узких опасных мостиков. Убегая от готовой вот-вот разразиться грозы, шейса пыталась поймать смутную мысль, мелькавшую на краю сознания, но ветер мешал сосредоточиться. Первая капля упала за спиной Соланж аккурат в тот миг, когда она скрылась под крышей лабораторной башни Дэйи.

— Привет, — девушка громко постучала и вошла только после того, как услышала невнятное приглашение.

В том, что врываться к чародейке, увлеченной своими экспериментами, было опасно для жизни, Сола убедилась еще в первые недели знакомства с кудрявой непоседой. После того случая остальные члены семьи долго припоминали Дэйе невольную и почти успешную попытку избавить оплот от единственной светлой в нем.

— Ты рано! — вместо приветствия колдунья кое-как кивнула, рассматривая гостью, стоя на потолке. — Неужели Морган отпустил пораньше и даже не смог испортить настроения? На него не похоже!

Сола рассмеялась, чувствуя, что измененная сила притяжения в лаборатории начала действовать и на нее. Голова словно стала легче, внутри будто поселилась стайка бабочек, изо всех сил махавшая своими крылышками, чтобы полегчавшая тсаревна могла взмыть к потолку и присоединиться к хозяйке башни.

— Подожди, я спущусь к тебе, — рассеянно произнесла рейвина, а шейса поспешила ухватиться за что-нибудь, но было поздно.

Физические законы в комнате снова изменились, кудрявая хулиганка успела сориентироваться, а вот ее гостья крепко приложилась мягким местом о каменный пол, да вдобавок ко всему откуда-то сверху на нее свалились вязанки каких-то трав. Сола ойкнула, вдохнула и расчихалась.

— Ой-ой! — виновато воскликнула смущенная Дэйя. — Прости! Небо, ну почему я такая безголовая! Ты не сильно ушиблась?

— Не очень, — улыбнулась светлая, потирая больное место. — После занятий с твоим братцем понятие боли приобретает совершенно новый смысл. А-апчхи!

— Осторожно! — на голову тсаревны упал последний травяной пучок, ненадежно державшийся на своем месте, что вызвало еще одну серию чихов. — Тут некоторые растения не рекомендованы для близких контактов со светлыми тсаревнами, поэтому давай…сядь пока вот на тот стул, а я приберу!

Сола давно привыкла, что слова у рейвины никогда не расходились с действиями, и поспешила укрыться в безопасности, когда вокруг поднялась легкая пыль и упавшие пучки трав сами собой понеслись обратно на место. Несмотря на некоторую опасность общения с кудрявым несчастьем, наследнице она очень нравилась, и уже забылись те первые дни, когда чародейка нелюбезно отзывалась о слишком самостоятельной пациентке.

— Почему только с тсаревнами? — смеясь спросила она, выглядывая из-за шкафа. — Мы вполне себе безобидные девицы!

— Тсаревны, может, и безобидные, но вот травки — нет, — пояснила Дэйя, не замечая, что несколько веточек и листиков, как обычно, застряло в ее темных кудрях от подобной интенсивной уборки. — Есть растения, которые опасны только для шейсов, а другие — только для дейминов. Неужели Кайсе не говорила о них? Хотя вряд ли такие редкие травы могли попасться вам в ее лесу, их специально собирают в определенный день в определенных местах. Ну хоть Морган-то упоминал о подобных ядах и противоядиях?

— Говорил, но не о таких, — пожала плечами светлая, с любопытством разглядывая сухие стебельки. — Так что же, теоретически я могу насыпать вам такой травы в еду, кушать вместе со всеми и ничего не почувствовать, а вы на утро не проснетесь?

— Теоретически, — проворчала рейвина, отцепляя пояс от декоративного крючка на двери шкафа, за который тот зацепился, когда девушка проходила мимо и не вписалась в поворот. — Проклятье! Ну что за день такой, все из рук валится! Давай я сегодня тебе лекцию про травки почитаю, хорошо? А то за результат практических занятий даже лучшие пророки не смогут ручаться.

Девушки похихикали и приступили к занятиям. Забавно было видеть невысокую худенькую деймину расхаживающей взад-вперед по захламленной лаборатории с умным видом, в то время как из растрепанных кудряшек торчали сухие травинки и время от времени по ним пробегали силовые разряды. Девушка была особенной, не похожей ни на одно другое существо, но все же смутно кого-то напоминала. Непосредственная, словно ребенок, и такая же непоседливая, она воплощала собой источник невероятной магической мощи и при этом высшую степень рассеянности. Увлекшись рассказом, она случайно пнула тяжелый пузатый сундук с россыпью пузырьков внутри, поойкала, а затем так же в задумчивости чуть не налетела на стул.

— Дэйя, — укоризненно заметила тсаревна, — у тебя и так все коленки в синяках, ты бы смотрела, куда идешь!

Рейвина очень забавно смутилась, встряхнула каштановыми кудрями и сморщила нос.

— Дэй мне то же самое говорит, — улыбнулась она. — А вся остальная семейка давно утратила надежду сделать меня настоящей аристократкой, соответствующей титулу. Это так скучно и неудобно!

Сола рассмеялась, прекрасно понимая собеседницу. Ведь ей самой приходилось насильно втискивать себя в рамки правил и требований, чтобы стать именно такой, настоящей аристократкой, будущей тсарицей, с которой будут брать пример остальные шейсы. От этой мысли стало грустно, и снова на миг юную наследницу охватил страх. Сможет ли она, выдержит ли все испытания не только завтрашнего дня, но и всей оставшейся жизни? Найт говорил, что сомнения это хорошо, что хороший правитель всегда задумывается над правильностью собственных поступков, но что если она вовсе не уверена, что ее действия не навредят никому? И в особенности Алайе!

— Теперь уже ты задумалась, — рассмеялась кудрявая чародейка, привлекая внимание ученицы. — Осталась чуть-чуть и ты сможешь, наконец, от меня сбежать!

— Прости, — нахмурилась Соланж, откидывая за спину медовые волосы. — Завтра сюда прибудут послы из Алайи, вот я и нервничаю слегка.

— А внешне и не заметно, — похвалила девушку Дэйя, спустившись, наконец, с небес на землю: когда ей надо было, колдунья умела замечать и анализировать все не хуже братьев. — Ты прекрасно держишься. Я могу как-нибудь помочь тебе?

Тсаревна медленно покачала головой, потом улыбнулась.

— Нет. Ты уже показала мне, какими травками я смогу быстренько уморить всю светлую делегацию, вряд ли что-то будет полезнее, — обе девушки рассмеялись. — Пожалуй, я и впрямь лучше пойду к себе, приведу душу и мысли в порядок перед завтрашней встречей. Послы послами, но Морган с меня три шкуры сдерет, если мои защитные чары снова окажутся похожими на решето. Потренируюсь немного перед сном, волнение и уляжется!

Видимо, рейвина была с ней согласна, поэтому возражений не последовало. Она только убрала в пучок последнюю ядовитую траву и выдала краткую справку о ней.

— Это кринный корень, и для шейсов он совершенно безвреден. У дейминов вызывает легкую дурноту и видения, обладает довольно мощным снотворным эффектом, только сны от него какие-то липкие и мерзкие, совершенно выматывают. Кстати, на детей от смешанных браков влияет иначе, нежели на чистокровных дейминов. Морган от длительного приема порошка из кринного корня со временем бы обессилел и слег, ведь Стелла — наполовину дух, ей бы досталось еще сильнее. Такие, как она, от этого неприметного растения могут заболеть и даже погибнуть, если воздействие корня на организм вовремя не выявить и не прекратить. Бывали случаи, когда он случайно попадал в приправы или его по неосторожности добавляли в настойки, а ведь следов он вообще не оставляет. Я тебе говорила, что похожими свойствами обладают семена жолника, растущего в некоторых долинах Алайи. Вот он в свою очередь смертелен для светлых. Поэтому никогда нельзя приступать к еде, не обезопасив себя от возможных ядов.

Тсаревна механически поднесла руку к животу, вспоминая последнее покушение и то, как чуть не умерла на полу ванной, если бы Морган ее не спас. Кстати о Моргане.

— Дэйя, а ты можешь определить, нет ли на мне каких-то следящих заклинаний? — похоже, этот вопрос очень удивил рейвину. — Мне не дает покоя одна вещь. В тот раз, когда меня пытались убить с помощью диадемы, и еще раньше в случае с отравленной пищей, твой брат как-то слишком быстро появился рядом. Может быть, он все же сломал защиту зеркала, но вряд ли этот интриган околачивался рядом именно в те моменты.

Еще не закончив рассказ, тсаревна заметила странное выражение лица у собеседницы, мелькнувшее и пропавшее. То ли догадка, то ли озарение. Да и улыбка ее получилась чересчур зубастой, что для Дэйи было не совсем обычно.

— Вот паразит! — усмехнулась темная. — Нет-нет, не волнуйся, следящих чар на тебе нету. А вот зеркало я обязательно проверю, мало ли что стало с заклинанием блока после встречи с эрлом. А чувство, которое заставляет его быть в нужное время в нужном месте, называется паранойя. Или любопытство, но, скорее, первое. Плюс богатый опыт работы разведчика, ты же понимаешь. Не волнуйся, малышка, мы что-нибудь придумаем, чтобы защитить тебя. И не могу не упомянуть о том, что его светлость все же спас тебя!

Пришлось Соланж удалиться, так и не получив исчерпывающего ответа. Она подсознательно уловила, что рейвина что-то недоговаривала, но не могла определить, что именно. Хотя стало ясно: в ближайшее время Моргану зададут парочку неприятных вопросов.

Новые покои, куда тсаревну переселили после неудачного покушения, были немного меньше, но не в пример уютнее прежних. Огромное витражное окно во всю стену преломляло хмурый свет сумрачного дня, а по вечерам отражало яркие искорки звезд. Зеленые и золотистые оттенки в обивке мебели немного напоминали привычные цвета Алайи, светлое дерево очень удачно сочеталось с общей обстановкой оплота.

Несколько часов бесплодных попыток создать удовлетворительную защиту принесли весьма скудные плоды. Да, теперь область сердца, живота и шеи была закрыта намного лучше, но уязвимые места при желании можно было найти. Даже не нужно гадать о том, что такое желание обязательно возникнет у грозного наставника!

Сола устало потерла виски, на миг приложила холодные ладони к глазам. Бесполезно! Завтрашний день никак не желал выходить у нее из головы!

Наследница одним резким движением развеяла чары и, хмурясь, направилась в ванную. В бездну все сомнения, ведь чему быть — того не миновать. И если утром она будет красоваться перед делегацией с синяками под глазами от бессонной ночи, вид у нее точно будет неподобающий, а ведь она должна быть на высоте, как настоящая тсаревна.

За окном сверкнула молния, раздался очередной приглушенный раскат грома. И внезапно Сола сообразила, что за мысль мелькала у нее, когда она спешила в башню Дэйи. Гроза!

Светлая выскользнула из своих покоев и помчалась на крышу, в то самое место, где собиралась правящая семья для игры в чьело. В такой поздний час никого, кроме стражи и караульных в коридорах не было, поэтому можно было забыть о тсарском достоинстве и бежать, что есть мочи. Распахнув широкие двери, Соланж выбежала на каменную площадку прямо под тугие струи ливня.

— Тина! — радостно позвала она! — Тина, Тинка!

Кайсе научила тсаревну звать духов, чтобы в случае необходимости общаться без привлечения остальных членов семьи. И именно непоседливую Тинку напоминала ей Дэйя, когда приплясывала на месте от нетерпения или с детским любопытством задавала неудобные вопросы. И сейчас магия тсаревны взвилась в небо, чтобы вызвать с той стороны границы давнюю знакомую.

Ждать пришлось долго. Огромные капли вмиг промочили одежду Солы, ее волосы и обувь. Холода практически не чувствовалось из-за радостного возбуждения и предвкушения, ведь в голове маячил интересный план проведения завтрашней встречи!

Несколько громовых ударов прозвучали ближе, молнии словно стали ярче, когда одна из них, наконец, не сверкнула совсем близко, приняв очертания знакомой беспокойной фигурки.

— Звездная, звездная Сола! Ты звала меня? — вертлявая девчушка подскоками приблизилась и расцеловала мокрую до нитки наследницу. — И ты все же нашла свой путь в сумрак, как говорила бабушка Уна!

— Здравствуй, Тинка! — тсаревна радостно улыбалась, будто и не было всех тех ужасных событий после их знакомства. — Ты совсем не изменилась!

Воплощение грозы рассмеялось и с удовольствием запустило в небо несколько ярких разрядов. От избытка чувств она даже крутанулась на месте, рассыпая искры с волос прямо в лужи на крыше.

— Зато ты изменилась, девочка! — улыбнулась она. — Путь изменил тебя, тропы старой Уны всегда приводят к цели. Ты почти стала взрослой! Смотри, они приветствуют меня, духи темной стороны!

Две девушки стояли под дождем, заворожено глядя на цепь молний, расчертившую небо вдали. Зрелище было феерическое, так что у тсаревны дух захватывало. А у грозового духа…тоже что-то происходило внутри, наверное, потому что гостья снова начала приплясывать и напевать под нос какой-то мотив.

— Мне пришлось повзрослеть, — пожала плечами тсаревна. — Уна была права, не следовало тогда идти к Келину. Все оказалось сказкой, да такой страшной, что и вспоминать тошно. Вот что бывает, если не слушать мудрых хранителей, верно?

— Да-а, — протянула Тинка. — Но так было надо. Ты попала в новый мир в нужный момент, когда все должно было решиться! Зато теперь ты сильная и веселая, звездная Сола!

— Я познакомилась с духом леса, которую зовут Кайсе, — рассказала наследница. — Она подтвердила, что среди моих предков могли быть духи звезд. Ты не знаешь, отзовутся ли они на мой зов?

Грозовая немного скисла, смешно нахмурила бровки и вытянула губы в трубочку.

— Они не похожи на остальных, — прогудела она. — Далекие, слишком заняты судьбами и подглядыванием! Но ты пробуй звать, звездное дитя! Хотя в грозу они точно не вылезут, мокро и молнии!

Девушка подтвердила свои слова очередным раскатом и заулыбалась, довольная.

— Тинка, я хочу забрать то, что оставляла тебе перед уходом, — Соланж поймала непоседливого духа за маленькую ладошку. — Завтра важный день, и я снова должна стать той, кем была годы назад.

Колдунья кивнула и всплеснула руками, формируя в них новую молнию. Яркое свечение чуть слышно потрескивавшей энергии завораживало, с тонких девичьих пальцев разряд ударил в небо. В ладонях духа остался небольшой сверток, в котором лежали спасенные драгоценности тсаревны.

— Спасибо, — девушка чмокнула Тинку в обе щеки и положила сверток в карман. — Даже не представляешь, насколько выручила меня.

— Пожалуйста! — весело пропела грозовая и снова закружилась на месте, затем замерла и прислушалась к чему-то. — Ой, я должна бежать! Без меня гроза в твоей стране совсем стихла, а ее время еще не вышло! Зови меня, звездная, я снова приду к тебе!

Их пальцы успели только на миг соприкоснуться, когда Тинка начала таять в воздухе, снова становясь молнией. Ее певучий голосок стихал вдали, гроза уходила вместе с ней на север, а тсаревна поняла, что не успела передать один привет.

— Киран! — закричала она вслед сверкающим разрядам.

И нельзя было разобрать, послышался ей ответ «хорошо» или это была уже игра воображения. Тсаревна искренне понадеялась, что маленькая непоседа проведает за нее брата, раз уж она знала, кто такая Соланж, и видела, куда вела ее дорога.

Остаток ночи прошел гораздо спокойнее, чем надеялась наследница, ей даже далось отдохнуть и выспаться. Утром прибыли служанки, чтобы помочь тсаревне собраться и выглядеть, как подобающе.

— Прошу, заплетите их так, как принято в Сумрачном Эйде, — показала девушка на свои длинные медовые волосы. — Официальная прическа для официального случая. А заколоть можно вот этим.

Когда женщины закончили работы над внешним видом тсаревны, никто не мог сдержать вздоха восхищения. В зеркале отражалась величественная, исполненная внутреннего достоинства аристократка с мерцавшими в волосах драгоценными камнями под цвет глаз. Изумрудные складки платья подчеркивали достоинства фигуры, но при этом крой был строг и соответствовал протоколу для подобных случаев. В ушах и на шее девушки блестели желтые топазы, украшавшие ее в тот самый день, когда закончилась беззаботное детство в тсарском дворце. Идея Соланж удалась в полной мере: выглядела она так же, как тогда, с поправкой на прошедшие годы, и в то же время каждая нитка на ней, каждый изгиб скрученных в тугие жгуты волос на затылке подчеркивали то, что теперь наследница светлых была и частью Сумрачного Эйда. Темные могли не понять, но вот Влодар вряд ли не заметит подобную демонстрацию протеста.

Деймины с одобрением разглядывали свою гостью.

— Прекрасно выглядите, — сделал комплимент Найт. — И держитесь поразительно спокойно, молодец.

— Почему-то не уверен, что эти украшения из твоей сокровищницы, брат! — вставил свою реплику Морган, сразу заметив что-то.

В отличие от прошлого раза, когда в столицу темного государства неожиданно нагрянул тсарь, сегодня в зале были не все представители правящей семьи. Рей занял свой трон в центре, по обе стороны от него разместились Зигмунд, его старший сын, Форс и Дэйд, кудрявая волшебница, приструнившая сегодня свои непослушные кудри и оттого казавшаяся старше и серьезней обычного. Остальные придворные аристократы, правители самых крупных оплотов, рыцари охраны расположились рядом, настороженно поглядывая то на правителя, то на второй трон рядом с ним, который и заняла тсаревна.

— Его светлость прав, — кивнула девушка, тщательно контролируя дыхание и мимику, чтобы даже прожженный интриган Морган не смог заметить панику, колотившую ее изнутри. — Украшения были на мне в день совершеннолетия, их чудом удалось спасти из залов Забвения, и вчера мне их вернули. Не волнуйтесь, эрл, духи грозы не затевают заговора против Сумрачного Эйда.

Девушка заметила, что уголки губ у вредного наставника дрогнули, а Найт даже позволил себе сдержанную улыбку.

— Да, гроза вчера была замечательная, — сказал он. — Но я чувствую напряжение магии, коридор уже открыт, и послы прибудут с минуты на минуту. Все готовы?

Тихий голос правителя был слышен только членам семьи, те кивнули, Соланж едва заметно наклонила подбородок вниз. Готова…

Зеркала для приема гостей установили на противоположной стороне зала, их поверхности были затуманены и волновались в последние несколько часов с ого момента, как делегация покинула Алайю и двигалась на темную сторону. Первыми на темный мрамор пола вышли из серого коридора вооруженные воины охраны, и только потом — Влодар и сопровождавшая его свита.

— Добро пожаловать в Сумрачный Эйд, господа, — красивый голос рея разнесся по залу, когда он приветствовал незваных и не желанных гостей.

Шейсы поклонились, согласно протоколу, и расступились, пропуская вперед тсарского советника. Он подошел ближе и поприветствовал Найта, затем повернулся к светлой наследнице.

— Моя тсаревна, рад видеть вас в добром здравии. Вы несравненны и выглядите потрясающе, — его слова казались искренними, и при этом Сола заметила, что с той минуты, как он вошел в зал, глаза этого мужчины были прикованы к ней.

Он все заметил и понял немое сообщение, которое намеревалась передать тсаревна своим внешним видом. Свелые ресницы чуть опустились, признавая право наследницы на этот маневр и ее протест против Алайи. Девушка почувствовала странное удовлетворение внутри, и напряжение чуть отпустило ее.

— Что привело вас сегодня в Сумрачный Эйд, достопочтенный тсарский советник? — поинтересовался Найт, когда все положенные по этикету комплименты были произнесены, а так же закончились основные расшаркивания сторон друг перед другом.

Соланж сидела на своем месте невероятно прямо, будто палку проглотила, странное ощущение окостенелости во всем организме мешало ей нормально воспринимать происходящее. Она с затаенным ужасом ждала развязки, хотя внешне оставалась спокойна и даже благосклонно улыбалась представителям светлого двора. Надо отдать им должное, шейсы практически не позволили себе лишнего, но многие взгляды были слишком уж пристальными. Им сообщили, куда и зачем они шли, но видеть пропавшую без вести тсарскую дочь в окружении дейминов, одетую как они, находившуюся по правую руку от самого темного правителя, это уж слишком.

Сола мельком подумала, что Айвин мог бы довольно грамотно преподнести всю ситуацию подданным, чтобы подорвать репутацию дочери в дальнейших переговорах. Как же, предательница рода, спелась с кровопийцами! Такие мысли никогда бы не пришли ей в голову раньше, но примеры из истории и тех лекций, которые прочли темные преподаватели, кое-чему все-таки ее научили.

— В вашем государстве сейчас гостит старшая наследница престола Алайи, — дипломатично ответил Влодар на вопрос рея. — Мы прибыли для того, чтобы сопроводить ее высочество на родину со всеми подобающими ее положению почестями. Ваш батюшка весьма обеспокоен, моя госпожа, ваш брат соскучился по сестре, поэтому оба они передавали пожелание как можно скорее увидеть Вас в родных стенах.

Советник обращался только к тсаревне, игнорируя остальных темных, что могло быть воспринято как оскорбление, но деймины решили не придавать значения нарушению протокола. Соланж слушала, слушала, чужие голоса словно доносились издалека, и в то же время все окружающее воспринималось болезненно-четко.

— Поблагодарите его величество за проявление отцовской заботы, — произнесла она ровным отстраненным голосом и замолчала, позволяя Влодару самому догадываться, что еще скрывалось за этой фразой.

Шейс внимательно вглядывался в лицо девушки, пытаясь определить, что же на самом деле происходило в ее душе, но теперь, спустя столько лет, это было уже не так просто.

— Смею ли я надеяться, что ваш ответ будет более содержательным? — спросил Влодар, но за нее ответил Найт.

— Хочу подчеркнуть, господин посол, что темный двор и я лично готовы предоставлять убежище ее высочеству так долго, как она того пожелает, и не склонны принуждать тсаревну Соланж совершать какие-либо поступки против ее воли.

— Вы сказали «убежище», ваше величество? — с улыбкой уточнил советник, будто не расслышав.

Светлые немного заволновались позади него, некоторые позволили себе усмехнуться.

— От чего же бежала ее высочество, что ей понадобилось…ээ…убежище, как вы сказали, настолько далеко от дома?

— Я так сказал? — очень натурально удивился Найт. — Должно быть, оговорился! В любом случае, наше гостеприимство в полном распоряжении тсаревны.

Соланж отметила про себя великолепную игру придворных актеров и поразилась их терпению и умению идеально проводить подобные маневры.

— Господа, — ее спокойный доброжелательный тон снова обратил все внимание зала на тонкую золотоволосую фигурку в окружении темных властителей. — Не хотелось бы напрасно тратить время уважаемого посла и остальных членов делегации, но мы должны прояснить ситуацию. Сумрачный Эйд оказал мне поддержку в тот миг, когда она была больше всего необходима, и так продолжалось до сих пор. Я никогда этого не забуду, как и того, что мне пришлось пережить в родной стране.

Последнее предложение девушка выделила голосом так, чтобы ни у одного светлого не осталось сомнений, что ничего хорошего с тсаревной не случилось.

— К моему глубокому сожалению, вынуждена отклонить вашу просьбу присоединиться к делегации и вернуться в Алайю сегодня, но так же подчеркиваю, что это все же произойдет в ближайшее время. Только тогда, когда я сочту нужным и исключительно по своей воле без давления с чьей-либо стороны. Надеюсь, что все до последнего слова вы передадите моему отцу, Влодар, чтобы исключить какое-либо недопонимание между нами.

Мужчина чуть склонил голову, почти с довольным видом рассматривая тсаревну. Девушка удивилась подобному проявлению эмоций, но сдержала любопытство. Речь сейчас шла не об этом, все ждали ответного хода посланника.

— Что ж, вы более, чем понятно выразились, моя госпожа. Рад знать, что вам оказывают настолько теплый прием в Сумрачном Эйде, что вы не торопитесь возвращаться даже в собственные родовые земли. Вторая просьба моего правителя адресована вам, ваше величество.

— Готов внимательно выслушать любые просьбы Айвина, выполнение которых в моих силах, — улыбнулся Найт.

Соланж заметила, что Зигмунд и Морган мельком переглянулись, и каменное выражение лица эрла стало еще более холодным, если это только было возможно. Интересно, что они знали и чего ожидали от ее отца?

— Рад это слышать, — поклонился Влодар. — В таком случае вас не затруднит прекратить нападения на подданных светлой короны, которые в последнее время начали причинять некоторые неудобства жителям приграничья. Разумеется, это должно быть досадное недоразумение, но вы, как повелитель всех темных земель, сможете повлиять на преступников.

А вот этого Сола точно не ожидала и с трудом сдержала вздох изумления. Пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы не обернуться к Найту и сохранить нейтральное выражение лица. Нападения? Почему ей ничего не сказали? Неужели уже начали гибнуть шейсы и деймины в каких-то нелепых стычках, пока она позволяла себе препираться с Морганом и смеяться с Дэйей над их занятиями. Проклятье!

Все в полном молчании ждали ответа темного правителя и украдкой косились на тсаревну.

— Разумеется, как вы и сказали, уважаемый советник, это должно быть какое-то досадное недоразумение, — произнес Найт вроде бы доброжелательным светским тоном, но от него у всех присутствующих вдруг похолодело внутри. — Поскольку подобные нападения происходили на территории Сумрачного Эйда со стороны подданных светлой короны. Я правильно повторил все, что вы сказали?

— Мне ничего об это не известно, — пожал плечами Влодар. — Я передал вам просьбу моего повелителя, поскольку в случае, если вы не сможете повлиять на ситуацию, это придется сделать Алайе.

— Что вы хотите этим сказать? — вежливо уточнил рей.

— Только напомнить о мирном соглашении, заключенном между двумя нашими странами более пятидесяти лет назад, которое было нарушено со стороны темных, к сожалению. Таким образом, мы просто действуем под давлением обстоятельств.

Влодар сделал знак одному из рыцарей позади него, и тот приблизился, неся перед собой плоскую шкатулку, покрытую белой эмалью и какими-то рунами. Все присутствующие с ужасом уставились на небольшой предмет, будто внутри скрывался ни много ни мало конец света.

— Прежде чем мы закончим с этим, я бы хотел высказать личную просьбу пообщаться с тсаревной наедине, — негромко сказал посланник, снова взглянув в глаза Соланж. — Это важно, ваше высочество.

Морган явно хотел что-то возразить, но вовремя сдержался. Девушка почти физически ощущала его ненависть и негодование, на сей раз ради разнообразия направленные не на нее. Найт не принял просьбу.

— Вряд ли это возможно, господин посол. Учитывая то, что ваш рыцарь держит в руках, думаю, дальнейшие переговоры будут бессмысленными.

Влодар с сожалением вздохнул и потянулся было к шкатулке, когда Сола все же решилась.

— Подождите! — на нее посмотрели с затаенным удивлением. — Ваше величество, думаю, что мне следует выслушать господина советника. Это было бы не вежливо с моей стороны отклонять просьбу подданного, даже не ознакомившись с ней.

Посланник чуть приподнял бровь, отмечая про себя, что она назвала его своим подданным. Ему явно стало любопытно, но девушка сделала это намеренно. Она видела яростный взгляд Моргана, и знала все слова, которыми он был готов обозвать ее за глупость. Видела неодобрение на лицах Найта и Зигмунда, сомнения Дэйи.

— Как пожелаете, тсаревна, — согласился рей.

Даже если они не приветствовали этого ее порыва, показывать светлым разобщенность и разногласия было нельзя. Девушка мысленно готовилась выслушать все, что они ей скажут, но после того, как делегация отбудет восвояси.

Шейсам открыли двери в небольшой кабинет, примыкавший к залу, и советник с тсаревной почти одновременно активировали заклинания против подслушивания. У нее сказывалась ежедневные пытки Моргана, а у него — многолетний опыт работы при дворе.

Пару секунд светлые молча разглядывали друг друга.

— Вы сильно изменились, ваше высочество, — первым начал Влодар. — Стали сильной и уверенной в себе. Вы теперь очень похожи на вашу матушку.

Тсаревна пожала плечами.

— Благодарю. Не сказала бы, что эти изменения не к лучшему, но произошли они по чужой воле. Вам ведь известно почти все, Влодар, к чему притворяться?

— Вы правы, — печально произнес он. — Я был там и видел все своими глазами, и вижу вас сегодня. Вы ведь специально оделись так же, как и в тот страшный день, верно? Даже украшения похожи. Не передать словами, насколько мне жаль, что столько времени ушло на то, чтобы можно было хоть что-то сделать. Простите меня!

Сола сначала глянула на него с удивлением, потом улыбнулась.

— Влодар, я знаю вас с детства и впервые мы беседуем как взрослые, равные. Вам не за что просить прощения, и даже наоборот. Я бесконечно благодарна за то, что вы смогли помочь мне бежать из залов Забвения, рискуя своим положением и даже жизнью. Случившееся потом не ваша вина, лишь заслуга. Все сложилось как нельзя лучше, но я и в самом деле не могу вернуться прямо сейчас. В качестве кого, скажите мне, я буду находиться там рядом с тем, кто растоптал меня и отдал на растерзание темным? Просто чудо, что деймины оказались вовсе не такими, как их рисуют в Алайе! Они смелы и благородны, им известно, что такое честь! Меня спасли, даже не зная, кто я, а их чуть не убили в Алайе просто за цвет кожи и волос. Не такой я бы хотела видеть свою родину, не такой. И пока на троне мой отец, вряд ли что-то изменится.

Ее голос звенел от эмоций, сдерживаемое в зале волнение немного прорвалось сквозь барьеры самоконтроля, но ни единой лишней нотки не прозвучало в возмущенной тираде наследницы. Она полностью владела собой, управляла чувствами, производя незабываемое впечатление. Внутри было пусто и холодно, но никто не мог этого знать.

— Вы правы, — неожиданно для нее произнес Влодар. — Именно поэтому я просил вас о личной беседе.

Вот теперь тсаревна по-настоящему удивилась.

— Ваш отец уже не тот, что был раньше. Он завел Алайю в глухой тупик, из которого не выбраться без решительных мер. Некоторые традиции нуждаются в кардинальном пересмотре, законы устарели, так же, как и взгляды правителей земель на сегодняшнюю политику.

— Рассуждаете здраво, господин советник, — усмехнулась Соланж, — но все это отдает заговором и предательством вашего правителя.

— Его — возможно. Но я никогда бы не предал интересов Алайи, — с жаром возразил мужчина, вышагивая из стороны в сторону перед удивленной тсаревной. — Я был с ним рядом много лет, поддерживал всегда и закрывал глаза на многое ради старой дружбы. Но Айвин перестал видеть, где черное, где белое, спутал свет с тьмой! И вместо того, чтобы исправить ситуацию, собирается ввергнуть страну в такую войну, которую нам никогда не выиграть. Это недопустимо!

Девушка изумленно молчала. Что бы она ни думала о причинах, заставивших этого красивого уверенного мужчину просить аудиенции с ней наедине, но его слова оказались для нее полной неожиданностью. Советник отца всегда казался умным, решительным и исполнительным, но преданным именно отцу. Оказывается, их с тсаревной рассуждения об Айвине совпадали..

— Вы даже представить себе не можете, ваше высочество, что происходит сейчас дома, я ведь сознательно использую это слово! Я много раз оказывался на улице среди простого народа, изучая происходящее, чтобы знать о ситуации не от аристократии. Так вот, Алайя гниет изнутри, и ваша задача, как наследницы, изменить то, что не может и не хочет ваш отец!

— Вы слишком многого от меня хотите, Влодар! — возразила тсаревна. — И о происходящем в низах я знаю, возможно, даже больше вас. После побега из Залов забвения я ведь не сразу попала в Сумрачный Эйд и прочувствовала на собственном опыте все последствия отцовской политики. Но все еще не понимаю, что конкретно могу сделать? Я всего лишь женщина, молодая и неопытная, кто услышит мой голос в шумной толпе князей и прочих правителей Алайи?

Влодар внимательно посмотрел тсаревне в глаза и снова улыбнулся.

— Неопытность быстро пройдет: я вижу, что вы быстро учитесь. Вы искренни, а очарование юности поведет за собой многих. Рассуждаете здраво, и с некоторой помощью станете лучшей тсарицей, которая когда-либо занимала трон ваших предков. Многие недовольны тем, что делает ваш отец, но они верны стране и пойдут за правильным лидером, если увидят возможность по-настоящему что-то изменить.

— Влодар, скажите прямо, чего вы добиваетесь? — утомленно произнесла девушка, уставшая от танцев вокруг да около.

Мужчина сделал несколько шагов ей навстречу и неожиданно опустился на одно колено, взял в руки тонкую девичью кисть.

— Моя тсаревна, я прошу вас принять помощь в том, чтобы вы могли занять принадлежащее вам по праву место и выиграть эту войну без боя. Алайя не может позволить себе войну с темными, мы обескровлены и должны решать более важные вопросы.

— Это ведь заговор с целью узурпации власти? — уточнила спокойным голосом тсаревна, не зная, радоваться ей неожиданной поддержке или печалиться. — Вы предлагаете его наследной тсаревне.

— Другому не было бы смысла его предлагать, — усмехнулся Влодар. — А спасти страну — ваш долг наследницы!

— Прошу вас, встаньте. Мне странно видеть вас в таком положении, господин советник.

— Госпожа, не отказывайтесь от этого так легко. Речь идет обо всем, что век за веком строили наши предки. Неужели можно забыть обо всем?

Он так и не встал, снизу вверх глядя на юную испуганную девушку, отчаянно боровшуюся с собой.

— Что станет с отцом? — наконец, произнесла она, и Влодар понял, что победил.

Мужчина поднялся, все еще сжимая в руках холодные пальчики тсаревны.

— Вы поступите с ним так, как того потребуют ваши честь и совесть, обещаю. Имя тсарицы Соланж запомнят навсегда, я уверен!

Девушка рассмеялась и ненавязчиво высвободила руку.

— Не радуйтесь раньше времени, ведь чтобы осуществить подобное, понадобится много сил и времени. Сумрачный Эйд мне поможет, и теперь, с вашей поддержкой, все становится более выполнимым, чем казалось до этого. Я не желаю, чтобы пролилась лишняя кровь.

Советника, в свою очередь, удивило признание тсаревны.

— Деймины согласились помочь вам занять трон отца?

— Разумеется, не безвозмездно, — ответила тсаревна, разводя руками. — Мы заключаем соглашения о ненападении и еще несколько необходимых актов о сотрудничестве и торговле, которых рей Блайн в свое время пытался добиться от Айвина. Разумеется, темные хотят обезопасить себя раз и навсегда, у них тоже хватает других забот, чтобы встревать в бессмысленную войну с шейсами.

— Слышал кое-что, — нейтрально произнес Влодар. — Если мы договорились, то самое время мне вернуться к остальным и доложить Айвину об официальном результате переговоров, как вы думаете?

— Согласна. Мы будем держать связь через письма и птиц, Влодар, и вам придется сотрудничать с Найтом и его семьей, поскольку я все им расскажу. Нет смысла утаивать что-либо, раз мы действуем сообща. Надо придумать, как обойти граничные чары и много чего другого, чтобы избежать лишних жертв с обеих сторон.

Советник ненадолго задумался, потом кивнул.

— Вы правы, разумеется. Будем думать над всем этим сообща.

— И расскажите мне, ради всего святого, что за нападения? Найт ничего не сообщил мне, чтобы не волновать, но деймины ведь не нападали на Алайю, верно? Все ведь наоборот, так?

Советник несколько мгновений смотрел ей в глаза, потом чуть кивнул и отвернулся, чтобы выйти из кабинета в общий зал.

— Влодар!

Мужчина оглянулся и увидел плотно сжатые губы девушки.

— Что с моим братом? И как он во всем этом замешан?

— Его высочество под опекой Флавия, госпожа. Он почти не разговаривает с отцом и погружен в учебу, делает поразительные успехи. И он знает, что вы здесь, верно?

Наследница молча кивнула.

— Мы с ним никогда не говорили об этом, но я уверен, что он больше всего на свете желает, чтобы вы снова были дома, ваше высочество.

Возвращение Солы и Влодара прошло в напряженном молчании, их просто съедали глазами и деймины, и шейсы. Ни единым вздохом заговорщики не выдали себя, занимая свои места.

— Благодарю мою госпожу за понимание, — низко поклонился тсарский советник. — Вы очень добры. Ваше величество, мне кажется, что все вопросы уже решены и цели достигнуты. Позвольте нам откланяться и вернуться с докладом к светлому владыке.

Найт склонил голову и перевел глаза с советника на шкатулку и обратно, напоминая о завершающем этапе переговоров.

— Простите мне мою забывчивость, — наиграно повинился Влодар, поправляя темно-лиловый камзол. — Разумеется, мы не можем вернуться без вашего ответа.

Соланж наблюдала за тем, как советник с поклоном поднес шкатулку рею, как темный с некоторым усилием открыл ее и изучал содержимое письма внутри. Найт усмехнулся, достал из воздуха перо и быстро подписал послание, спрятал его обратно в шкатулку, чтобы передать ее советнику. По залу пронесся вздох ужаса, озвучивая то, что подумали присутствующие при виде загадочного предмета еще в середине встречи.

— Значит, война? — спросил Влодар без всякого удивления.

— Значит, война, — спокойно подтвердил темный правитель.

Светлая делегация покидала тронный зал в полном молчании, Сола и члены правящей семьи сидели на своих местах без движения, дожидаясь, пока можно будет поговорить. Остальные деймины загомонили, словно рой испуганных насекомых, возмущения и выкрики сотрясали стены.

— Тихо! — властно скомандовал рей, подавая пример будущей коллеге рядом. — Господа, вам прекрасно известно было с самого начала о том, зачем прибывали послы из Алайи. Война уже началась, те самые нападения, которые мы тут обсуждали, — первый шаг светлых и прямое нарушение мирного договора. Прошу вас не возмущаться, а обдумать то, что мы будем делать дальше. Ваша помощь в выживании Сумрачного Эйда будет неоценима, так не подведите же меня и тех, кто надеется на вас. Дальнейшее мы сможем обсудить на завтрашнем собрании!

Когда они остались одни, Морган открыл было рот, чтобы напуститься на тсаревну, но опоздал, поскольку заговорил Найт.

— Умница, девочка. Первое официальное общение с будущими подданными после возвращения в свет прошло отлично. Теперь о тсаревне начнут говорить во всей Алайе, а твое спокойствие отлично контрастировало с отцовским темпераментом. Великолепно держалась, поздравляю!

Сола вымученно улыбнулась. Зигмунд продолжал хмуриться, обдумывая перспективы.

— Теперь все объявлено официально, вы ведь понимаете? Больше никого не сдерживает призрачная необходимость соблюдать условия мирного договора.

— Почему ты не сказал мне о нападениях? — укоризненно заметила рею тсаревна. — Думал, я не справлюсь с такими новостями? Что ж, теперь я знаю и эффект неожиданности получился тот еще!

— Прости, — кивнул Найт. — Я посчитал, что в тот момент это защитит тебя, и оказался не прав. Этого больше не повторится.

— О чем желал посекретничать господин посол? — холодно поинтересовался эрл, недовольный, что ему не дали заговорить с самого начала. — Мы с Дэйей обучили вас слишком хорошо, тсаревна, заклинание от подслушивания удалось на славу.

Значит, он все же пытался это сделать! Неугомонный темный! Разумеется, Сола рассказала обо всем, что говорил ей Влодар, добавила к этому свои мысли и предположения. Темные несколько удивились, но не стали тратить время зря, сразу вписав новую информацию в общую картину.

— Надо все обдумать, — медленно произнес Зигмунд. — Помощь с той стороны облегчит задачу и позволит провести переворот с гораздо меньшими потерями, но пока обо всем рано говорить. Нужно встретиться и обсудить это с советником и его помощниками. Если Айвин узнает, им всем не сносить головы.

Спустя долгое время, когда тсаревна, наконец, осталась одна в своих покоях, можно было дать волю чувствам и отчаянию, которое до самого последнего момента удавалось держать в узде. Да, сегодняшняя встреча прошла на высоте, но ведь это не отменяет последствий! Она в центре заговора, она начала войну, она должна идти до конца! Небо!

Драгоценные шпильки беспорядочной кучкой лежали на столе, тяжелая волна золотых волос рассыпалась по плечам, и девушка яростно массировала затекшую от тугой прически кожу головы.

— Проклятье, проклятье! Кто все это придумал? — вопрошала она, мечась по комнате, словно загнанный зверь. — Почему все так сложно? Чтоб она провалилась в бездну, эта политика!

Слез не было, отчаянье выжгло все внутри. Девушка застыла, не в силах даже двинуться от внезапного упадка сил, когда из ровной поверхности зеркала раздался насмешливый голос проклятого эрла.

— Я уж думал, что вы, тсаревна, вдруг резко изменились и стали самой настоящей наследницей, сдержанной и совершенной. Приятно осознавать, что это не так, есть чему учиться дальше. Что ж, сомнения еще никому не повредили.

Сола задохнулась от возмущения.

— Убирайтесь в бездну со своими комментариями! — от ее крика поверхность зеркала мелко задрожала. — Создатель, помоги мне! Вам что, абсолютно не знакомо чувство такта? Нахал и наглец, да чтоб ты уже упился, наконец, собственной ненавистью!

Тсаревна одним движением смахнула с кровати тяжелое покрывало и швырнула его сверху на зеркало, просто и надежно отсекая зазеркалье от пространства своей комнаты. Она тяжело дышала от ярости и бушевавших внутри эмоций, которые разбудил мерзавец эрл. Хотя, надо отдать ему должное, паника от злости улетучилась без следа, наследница настолько разозлилась, что даже забыла об их всегдашнем ледяном обращении на «вы». Надо срочно найти управу на этого нахала, пока он окончательно не испортил ей жизнь! И она без стеснения будет просить помощи у любого, хоть немного знакомого с мерзким характером старшего эрла. И тогда пусть уже ему ниспошлет Небо всю возможную помощь, потому что сегодня он зашел слишком далеко!

Морган.

Первый шпион Сумрачнго Эйда впервые за последнее время занимался именно тем, чем должен был, согласно своего положения. Шпионил. Он решил принять непосредственное участие в расследовании тех слухов, которые возникали неизвестно откуда и порочили доброе имя друга и правителя. Кроме того, после официального объявления войны с шейсами и собственной несдержанности, когда он и впрямь наговорил тсаревне лишнего, можно было некоторое время официально держаться от нее подальше и дать девочке немного времени для передышки.

Весна неумолимо приближалась, поэтому последние зимние дни старались показать себя с самой худшей стороны. Снег с дождем размывали дороги, сильнейшие ураганы заставляли сбоить даже самые проверенные заклятья. Деймины закрылись по оплотам, кутались в непромокаемые плащи и куртки, и только крайняя необходимость заставляла их показываться на улицах. Хмурые мужчины и женщины торопились по делам, делали покупки, не торгуясь против обыкновения, да и торговцы немного снижали цены, чтобы поскорей распродать товары и убраться в тепло. Разумеется, первый же ясный денек раскрыл многие двери.

Морган пробирался сквозь рыночную толпу, уверенно лавируя между толстыми торговками и бойкими покупателями, прислушивался к мерному гомону торговых рядов. В данный момент его не узнали бы даже родные: он коротко постригся, отрастил густую щетину и при помощи магии слегка изменил черты лица, избавляясь от любых признаков благородного происхождения. Так он легко терялся в толпе и мог запросто влиться в компанию простых работяг, тянувшихся из дальних оплотов на заработки к более зажиточным соседям.

Последние сведения о новых слухах привели его в крепость Яйя, не самый большой, но довольно важный транспортный узел в северо-западном регионе Сумрачного Эйда. Эрл пробыл там уже почти две недели, пытаясь связать воедино разрозненные крупицы информации, пока что безуспешно. Разумеется, пребывание в оплоте инкогнито лишало его некоторых привилегий, но такая жизнь была для Моргана вполне привычной.

Единственный, кто знал о том, что в Яйя приехал с визитом сам эрл, был начальник крепости. Именно он порекомендовал нового работника одному из состоятельных купцов, подмявшему под себя почти треть местного рынка. По его приказу Морган вместе с остальными работягами охранял склады с ценными товарами, ходил на охоту за пределы крепостных стен и вел переговоры с несговорчивыми конкурентами. А в процессе узнавал все, что могло пригодиться в раскрытии хоть одной тайны из многих, довлевших над Сумрачным Эйдом и головой Найта в последние луны.

— Эй, смотри, куда идешь! — прикрикнула на разведчика дородная матрона с двумя тяжелыми корзинами. На которую он чуть не налетел, вслушиваясь в мужские голоса неподалеку.

— Простите, госпожа, я не хотел мешать вам! — Морган скорчил виноватую мину и улыбнулся, но женщина продолжала ворчать, хоть и оставила его в покое.

В Яйя эрл играл роль покладистого услужливого малого, не блещущего умом, зато готового на многое ради лишней монетки. Он постоянно улыбался, показывая желающим красивые белые зубы, шутил и был мил со всеми. Кроме тех дейминов, с кем Моргану когда-либо приходилось работать, его никто никогда не видел в подобном амплуа, Дэйя обязательно нашла бы пару ядовитых фраз для описания нестандартного поведения кузена, а уж Соланж, наверное, вообще бы со смеха умерла.

Мужчина поправил на голове вязаную шапку и отправился дальше. В рыбных рядах довольно сильно воняло, несмотря на холодную погоду, их он миновал быстро, стремясь попасть к текстильным лоткам, где несколько дейминов разгружали повозку с тканями и переговаривались между собой. Все они оставили теплые куртки возничему, который подкармливал своего темно-синего мершесса хлебными крошками, остались в простых камзолах, чтобы не жарко было работать.

Небольшой незаметный толчок магии, и в следующий миг верхушка тряпичной пирамиды поехала, норовя упасть прямо в лужу под ногами работяг.

— Лови, лови!

— Зар-раза!

— Тяжело ж, помогите кто-нибудь!

Разумеется, совершенно случайно проходивший рядом Морган поспешил поймать дорогие свертки, спасая их от грязи, и помог остальным. Его почти завалило тканями, даже пришлось получше упереться ногами, но его уже благодарили и торопились освободить от тяжелой ноши.

— Ну ты молодец! — хлопнул эрла по плечу один из работников с длинной жесткой бородой. — Как ловко все поймал!

— И какая раззява положила тяжелые упаковки на сверток со скользким шелком? — выругался другой деймин с собранными в хвост волосами, чуть не бросив сгоряча шапку себе под ноги, но вовремя спохватился и вспомнил про лужу. — Спасибо, друг, ты нас выручил!

— Что вы, разве ж это помощь? — улыбнулся Морган. — Мелочи! Всегда приятно угодить хорошим дейминам.

— Он еще и скромный! — усмехнулся бородач. — Редкое качество для работника. Может, нанять тебя? Платим хорошо!

Эрл продолжал улыбаться и как бы в задумчивости сдвинул шапку на лоб, затем с сожалением ответил:

— Нет, пожалуй, я уже служу господину Раксу, он хороший хозяин. Лучше я вам помогу закончить разгрузку, хотите? У меня все равно до вечера других дел нет, а вам лишние руки не помешают!

Деймины с радостью согласились, дело пошло веселей, и вскоре Моргана уже пригласили в ближайшую таверну обмыть прибытие новых тканей из столицы, а заодно и отблагодарить неожиданного помощника. На рынке осталась только хозяйка товара и ее муж, который во время разгрузки куда-то отлучался.

— Из самой столицы везли! — хвастался возница по имени Лаки. — На нас дважды нападали шаблы, да настолько злобные после долгой зимы, что от второго нападения едва отбились! А парочка аархов отстала только после полной разрядки амулета, впервые такое видел!

— Ничего себе! Эти твари цепкие! — поддакивал Морган, попивая горьковатое темное пиво и стараясь вести себя в соответствии с образом.

Странно: если на торговцев и впрямь напали шаблы, то это произошло достаточно рано, зимой эти мерзкие твари прятались по норам, и для встреч с ними было еще холодно. Да и аархи до весны вяло скользили среди голых деревьев, не особенно рьяно разыскивая добычу. С появлением бездны даже самые привычные монстры словно сходили с ума, а причин не верить этим дейминам у Моргана не было, даже если их рассказ и был слегка приукрашен.

— Зато теперь наши женщины смогут щеголять не хуже, чем эта светлая при дворе!

Эрл насторожился.

— Какая светлая? — невинно поинтересовался он. — При каком дворе? Что-то я не то услышал.

Деймины переглянулись.

— Так уже несколько лун при дворе нашего рея обитает светлая наследница! Тсаревна Соланж или как там ее. Неужели ты не слышал, все оплоты слухами полнятся!

— Интересно! Впервые слышу! — бессовестно соврал Морган. — А зачем она рею? Заложница что ли?

Мужчины пожали плечами, кто-то нахмурился, кто-то поморщился. Отношение к светлым не только среди таких простых дейминов, но и среди аристократии было не самым лучшим. Открытая политика Блайна, известного своим желанием наладить отношения с соседями, была продолжена его сыном, но не всем это было по нраву. Конечно, худой мир лучше войны, но все же у двух народов было слишком много застарелых обид.

— Кто его точно знает! Я слышал, что она согласилась заключить с Сумрачным Эйдом мир, если мы поможем ей свергнуть папочку. А тот и рад избавиться от строптивой девчонки, тут же уцепился за шанс и готовит войска для войны. Значит, ее просто используют в своих целях, — бородатый Брекко пожал плечами. — Политика это сложно и грязно.

— Это ты сразу о политике, а мне говорили, что девицу обхаживают и рей, и его брат! Не знаю, где они ее достали, наследницу эту, но если рейвин Форс вдруг женится на тсаревне, то Алайя достанется ему, как мужу будущей правительницы!

Все рассмеялись, настолько это предположение было нелепым. Морган отмечал про себя, что подробности личной жизни правящей семьи просочились так далеко, что их уже не остановить. Гадко было, но попытаться отследить источник слухов все же надо было.

— Лаки, ты иногда несешь настолько несусветную чушь, что она становится почти похожей на правду! — рассмеялся Солт, парень с хвостом. — Ну подумайте сами, как это вообще возможно? Настолько вопиющее нарушение наших традиций даже ради благой цели мирного соглашения немыслимо. Рея же собственные подданные засмеют, а совет правителей вообще бойкот объявит!

— Многие старые традиции изменились, — вставил свою реплику Морган. — Рей в последнее время пересматривает мертвые законы, разве плохо добавить что-то новое? Я слышал, как об этом говорили мой хозяин с зятем!

Новые знакомые эрла заговорили одновременно, каждый пытался высказаться вперед других, опровергнуть провокационное заявление.

— Чем плохи старые традиции? — ворчал в бороду Брекко. — Они дались Сумрачному Эйду потом и кровью, чтобы рей мог так просто все поменять и объединяться с выродками светлыми!

— Они не выродки, просто дикари! — усмехнулся Солт. — Вбили себе в голову, что мы страшные монстры, ну и ведут себя соответственно. Было бы жаль их, если бы не война на носу.

— Я слышал, что его величество в последнее время ведет себя совсем странно! — полушепотом произнес Лаки. — Как знать, может его решения вызваны не совсем разумными причинами.

— Т-с-с! — шикнули на него товарищи, Морган поспешил состроить испуганное выражение лица и спрятать торжество на дне черных глаз. — Ну чего вы, я же шепотом!

— Болван! Уж наверное под носом у верховной жрицы и придворной магички правитель не мог бы спятить!

— Я и не говорил, что он спятил! — огрызнулся Лаки. — Это все слухи! Найт молодец, пусть себе крутит с этой светлой, мне-то что! Просто все, что происходит с его семьей кого угодно с ума сведет!

— Все с ними нормально, — продолжал кипятиться Брекко. — А мы не о том говорим уже! Начали-то о тканях и скатились в политику!

— Да ладно вам, ребята, интересно же! — с воодушевлением улыбнулся Морган, подначивая на продолжение беседы. — Столько слухов я и за год не слышал, тут ведь не такая бурная жизнь, как у вас в столице, хоть что-то новенькое!

— Мне тоже говорили, что там с семьей не все ладно, — нехотя произнес Солт. — Вроде бы рейвин Форс даже пытался с собой покончить, только никто ничего доподлинно не знает. И он точно что-то со светлой имеет, я на эту тему даже анекдот слышал!

Морган чуть со стула не упал от таких вестей. Вот так-так! Они ведь скрыли происшествие ото всех! Как, ради всего святого, такая информация просочилась наружу да еще и стала предметом обсуждения неведомых работяг в дальнем оплоте! Разве что…

— Самоубийство? — переспросил он. — Может, кто-то покушался на наследника? Светлые или кто-то еще?

Брекко хмуро проворчал, что Лаки и Морган нашли друг друга, а Солт им только головы забивает.

— Зачем покушаться на наследника, если есть живой правитель? — произнес он. — На него нападали безуспешно, служба безопасности все замяла, но виновных до сих пор ищут. И все равно все об этом знают!

— Почему же, я не знал, — похлопал смоляными ресницами эрл.

— Ты бы еще дальше поселился, — съязвил бородатый, — ты бы и имя свое не знал!

— Не такая уж и отсталая Яйя! — обиделся Морган. — Но ты-то небось в столице это узнаешь, пока новости к нам дойдут, они уже давно устаревают!

Солт пожал плечами, отхлебнул пива и закусил соленым сухариком.

— Нет, столица в этом случае молчит, словно камень. Про рейвина мне рассказали, как ни странно, в одном из западных оплотов неподалеку отсюда, в крепости Гласса вроде бы. Там тогда только и обсуждали, что будет с реем, если не станет брата. Это было несколько недель назад, и ребята казались знающими.

— Лаки тоже кажется знающим, пока рот не откроет! — хмыкнул Брекко, а возничий забавно надул щеки.

— Ты бы не начал рассудок терять, если бы у тебя сначала мать с отцом умерли, потом и брат чуть не отправился к Дракону? Говорят, наш правитель не спит сутками, только работает и работает. Мне рассказывали в оплоте Сикта, когда я возил туда партию первоклассных мехов от одного заказчика, что вопреки всему воспитанию, на последнем собрании Найт так нервничал и сердился, что перепугал чуть ли не половину правителей, многие от волнения заболели!

Брекко и Солт захохотали над плаксивым предположением товарища, разведчик же старался держать лицо, а мысленно просто рвал на себе волосы. Западные оплоты! Оба названия, предоставленных Моргану новыми знакомыми, говорили о том, что вскоре придется отправиться именно в том направлении. Да и Яйя вполне вписывалась в ту цепь, которая в итоге обязательно должна была привести эрла к разгадке. Но как же коварен неизвестный враг, покушавшийся на правителя! Ведь именно он распускал слухи, никто не знал о попытках убийства, кроме нескольких дейминов, за чью честь и молчание мужчина готов был ручаться головой. Значит, говорил тот, кто принимал непосредственное участие в организации преступлений!

— Я серьезно, ребята, — произнес в конце концов Брекко. — Заканчиваем эти разговоры. Не ровен час услышит кто посторонний, тогда нам точно не поздоровится. Как бы ни вел себя его величество, а служба безопасности у него хорошая. Ни к чему хорошему подобные сплетни не приведут.

Пиво вскоре закончилось, а Моргану наскучило обсуждение женщин и всяких бытовых мелочей, которые составляли важную часть жизни этих работяг. Все, что он хотел, уже услышал, пора было уходить.

С новой работы пришлось уволиться, огорчив тем самым хозяина, но как ни пытался тот выведать настоящие причины ухода ценного сотрудника, Морган только улыбался и пожимал плечами. Бедняга торговец так и остался в уверенности, что молодого человека сманили на более выгодные условия в другой оплот. Начальник крепости, кажется, только вздохнул с облегчением, когда опасный господин покинул крепость Яйя.

Домой эрл отправился через зеркала, заплатив, как всякий приличный горожанин, пошлину на центральной зеркальной станции города. Настолько дорогой способ путешествовать был по карману не каждому, но все же станция не стояла без дела. Одновременно с Морганом отбывала куда-то компания богато одетых дам, с интересом косившихся на мрачного красавца в простой одежде, выложившего пригоршню золота за проход серым коридором, курьеры и пара расфуфыренных юнцов. Эрл лениво размышлял обо всем, что ему поведали в пивной и пришел к выводу, что возвращение в оплот Арвахо придется как раз кстати. Близился большой праздник, ночь Синего затмения, когда весь Сумрачный Эйд на пару мгновений окрасится в сапфировый цвет из-за наложения двух лун друг на друга, все оплоты потихоньку начинали готовиться, и это, по мнению Моргана, было весьма удобным поводом со стороны злодея учинить еще какое-нибудь безобразие.

Оплот Арвахо жила своей жизнью несмотря на долгое отсутствие господина эрла. Поначалу его даже не узнавали, бдительные стражи несколько раз останавливали и были весьма напуганы, услышав знакомый холодный голос начальства Впрочем, не одни они.

Когда из-за поворота вышла тсаревна, явно задумавшись о чем-то, Морган почти затаил дыхание, любопытствуя, врежется она в него или нет. Девица приближалась, хмурила бровки и думала о своем, золотистые пряди выбились из прически и легко вздрагивали в такт шагам, обрамляли лицо тсаревны пушистым ореолом. И она все же до последнего не замечала наставника.

— Ой, извините! — смущенно улыбнулась она, — когда перед носом неожиданно возникла широкая мужская грудь. — Совсем задумалась. Я вас не ушибла?

— Это новая тактика истребления врагов? — не удержался от колкости Морган. — Затоптать их до смерти?

Она испугалась и растерялась, опознав в бородатом коротко стриженом незнакомце эрла. Он с удовольствием наблюдал, как краска неловкости и гнева окрасила ее щеки, улыбка мигом испарилась.

— Как я могла вас не узнать, господин Надменность? — насмешливо произнесла она. — То-то стены оплота инеем покрылись, это же вы вернулись обратно.

Девчонка вздернула нос и гордо проплыла мимо, чуть не споткнувшись о складку ковра, и моментально пропала из поля зрения. Морган довольно ухмыльнулся. Все вернулось на круги своя, он ее разозлил, она ответила гадостью, и оба разбежались в разные стороны. С удивлением эрл понял, что ему этого все же не хватало, пока он играл добродушного дурачка в оплоте Яйя. О том, чего и кого еще ему не хватало, он подумал уже во вторую очередь.

— Я скучал за тобой, — сказал Морган, лежа на смятых простынях в спальне Карин. — Как это возможно?

Девушка засмеялась и перекатилась по кровати к нему поближе, положила ладонь на его голый живот. Любовники могли бы переполошить своими играми весь оплот, если бы не звуконепроницаемое заклинание, предусмотрительно наложенное на комнату.

— Может быть, ты заболел? — насмешливо спросила красавица, накручивая на пальчик короткие волоски. — И улыбаешься подозрительно много. Тебя как подменили.

— Это работа, милая, пришлось улыбаться всем подряд и строить из себя хорошего парня, никак не могу остановиться, прости.

Они рассмеялись.

— Ничего, дорогой, пройдет пара дней и от тебя перестанут шарахаться, когда вернется прежний мерзкий тип, который мне так нравится!

— О, да, я над этим работаю! — Морган поцеловал любовницу и зарылся лицом в темные шелковистые волосы. — Что нового было, пока я занимался делами? Кого соблазнила, сколько сердец разбила?

— Я была скучной и мрачной, пока ты играл роль весельчака, — улыбнулась Карин. — Должен же кто-то поддерживать природный баланс, раз уж первый ворчун государства взял отпуск и развлекал дейминов отдаленных оплотов. Не до мужчин мне было, да и настроение не то.

— Что-то случилось?

— Нет. Говорю же, настроения не было.

Игривая веселость как-то вмиг испарилась, оба задумались о своем, даже не пытаясь говорить по душам. Такие уж это были отношения, странные, с множеством запретов и ограничений.

— Твоя подружка снова летала на вьерне вместе с твоим братом, — невзначай произнесла девушка, легко высвобождаясь из рук Моргана. — Отец говорил.

Карин подошла к туалетному столику и налила себе бокал вина, а потом осталась стоять там же, упираясь обнаженным бедром в темное дерево комода. Морган отметил про себя попытку сбить его с толку или вызвать чувство ревности или что там пыталась сделать гордая девица. Она в упор не желала признавать то, что этот темный никак не мог подружиться со своей подопечной, и периодически бесила его подобными проверками. Иногда ему нравилось, иногда сильно утомляло.

Он молча встал, натянул штаны и рубашку, затем начал рыться в своей сумке. Карин с холодным любопытством наблюдала за ним, склонив голову к плечу, неторопливо отпивала из своего кубка. Наконец, мужчина нашел то, что искал, и вернулся к любовнице, сжимая находку в ладони.

— Я ведь не лгал, когда говорил, что мне тебя не хватало, — произнес он, затем застегнул на тонкой шее прекрасное сапфировое ожерелье с огромным камнем, ограненным в виде полумесяца. — Поэтому будь хорошей девочкой и перестань быть мной, я вернулся.

Карин была изумлена донельзя. Разумеется, Морган дарил ей какие-то безделушки, красивые вещицы, приятные любой девушке, но таких дорогих украшений и подобных слов от него дождаться было крайне сложно. Огонь свечей отражался в камнях, синие сполохи падали на белоснежную кожу деймины, добавляя подарку колдовского очарования.

— Спасибо, — удивленно произнесла она. — Ты меня пугаешь, Морган. Надо ли мне начинать беспокоиться?

Он поцеловал бархатные губы, ощутил терпкость сухого вина и улыбнулся.

— Пока не стоит, милая.

— Пока? — ее обнаженное тело приживалось к нему, но глаза смотрели с настороженным любопытством.

— Ты единственная женщина, способная выносить меня достаточно долго. Мне стоит ценить это и задуматься о возможных вариантах развития будущего. Увидимся позже и поговорим.

Он оставил Карин совершенно растерянной. Странно, но эрл и от себя не ожидал подобного, вот к чему приводят игры в добродушие! Разумеется, подарок пока ничего не означал, но все же в случае с упрямым свободолюбивым разведчиком мог иметь какой-то дополнительный смысл. Следовало срочно возвращаться к привычному образу мерзопакостного злодея, а что способствовало этому больше всего? Правильно, близость светлой, надежный источник вдохновения для любой гадости. Заодно и урок будущей тсарице, которую до сих пор толком не научили опасаться предательства от тех, от кого меньше всего этого ждешь.

За завтраком, где собрались помимо самого эрла Найт, Форс, Дэйд с Иланой и Дэйя, рей заметил, что с его любимым другом что-то не ладно. План требовал полной отдачи, поэтому Морган, не задумываясь, начал действовать и это не укрылось от остальных.

— Ты что-то слишком много улыбаешься, — подозрительно сощурился правитель. — Не иначе как задумал какую-то гадость.

— Что я и улыбнуться не могу, если настроение хорошее? — почти возмутился эрл, на что ему ответили искренним смехом добрые родственники.

— Заболел? — предположила кудрявая.

— Нет, вряд ли, — усмехнулся Дэйд, внимательно присматриваясь к брату, и это оказалось самой слабой частью плана — обмануть лучшего эмпата в семье. — Просто задумался о смысле жизни. Не волнуйтесь, это же Морган. Все пройдет.

— Хорошего же вы обо мне мнения, дорогие родственники!

— Мы просто слишком хорошо тебя знаем, — пожал плечами рей. — И принимаем такого, как есть, даже если иногда тебя хочется убить. А если ты вернулся из очередного похода с улыбкой до ушей, то либо влюбился, что вряд ли, либо с ума сошел, что вряд ли, либо что-то задумал, что вполне вероятно.

— Спасибо! — язвительно протянул Морган, вызывая новые смешки.

— Вот это уже признаки выздоровления! — радостно сообщила Дэйя, уворачиваясь от легкого подзатыльника. — Не может же он всегда быть таким отвратительно счастливым.

— Не могу же я всегда быть таким отвратительно-злым, — снова улыбнулся эрл.

— Предыдущие тридцать с лишним лет твоей жизни не были препятствием в этом, — сказал Дэйд, так и не заподозривший никаких злых умыслов в кузене. — Уж прости, Морган, если мы тебе не верим, хоть и приятно видеть твои красивые белые зубы.

— Видите ли, дорогие мои и любимые, я весьма плодотворно поработал во время последнего своего путешествия, а там улыбка и доброе слово помогли мне получить намного больше, чем запугивания и угрозы. Хочется посмотреть, как изменится все, если практиковать такой подход. Не вижу в этом эксперименте ничего плохого.

— Но на всякий случай у него про запас все равно остаются упомянутые угрозы и шантаж, — хихикнула Дэйя. — Заключим пари? На сколько хватит нашего любезного братца с его чудесным экспериментом?

— Конечно!

— А как же!

Вопреки ожиданиям остальных Морган даже не скрипнул зубами от злости, а только пожал плечами и снова продемонстрировал зубы.

— Талантище! — восхитилась Дэйя. — Пожалуй, поставлю больше!

Разумеется, с этого момента за ним пристально следили, пытаясь поймать на старом. Самый добродушный из всей компании рейвин Дэйд дал брату неделю, остальные не надеялись и на это. Когда по прошествии восьми дней Морган все еще вел себя хорошо, семейство притихло. Проницательный Найт даже приходил на его тренировки с тсаревной, чтобы лично убедиться, что даже за закрытыми дверями эрл продолжает исповедовать свою новую философию. Каково же было его удивление, когда он услышал весьма вежливое общение двух взрослых. И при этом в тоне Моргана не было ни холода, ни привычного презрения, ни угроз. И все равно тсаревна продолжала бояться, справедливо подозревая подвох.

— Талантище, — пробормотал себе под нос рей, прежде чем удалиться, и эрл понял, что одержал первую победу.

С семьей все оказалось проще, чем со светлой. Они знали, что рано или поздно Морган придет в себя, и чем бы ни были вызваны эти изменения в его поведении, характер не изменить за столь короткий срок. Поэтому всем надоело следить за эрлом, и они вернулись к своим делам. Тсаревна же, наоборот, насторожилась до крайности, наблюдая кардинальные изменения в вечно хмуром мужчине, который ни с того ни с сего начал вести себя, как нормальный деймин.

— Вам не нравится мой щит? — осторожно спрашивала она, и испугом ожидая всегдашней проверки на прочность.

— Намного лучше того, что я видел в последний раз! — похвалил наставник, чем чуть не вызвал у девушки сердечный приступ. — Дыры вот здесь, тут и тут.

Места, которых коснулись его руки, слегка закололо, но это был первый день, когда тсаревна вернулась в свои покои без синяков. Разумеется, с каждым днем недоумение и подозрение росло. Моргану задавали каверзные вопросы, язвили и изводили, говорили гадости и откровенно нарывались на грубость, но он продолжал вести себя как ни в чем не бывало.

— Послушайте, — в один прекрасный момент девушка не выдержала и пошла на откровенность. — Мне крайне тяжело сосредоточиться на занятиях и магии, когда я не знаю, что происходит. Просто скажите, что это часть процесса обучения, и я все забуду! Но так больше не может продолжаться!

Какое-то время в зале было тихо.

— Простите меня.

— Что? — тсаревна настолько забавно округлила глаза, что Морган чуть все не испортил неуместным смехом.

— Я прошу вас простить меня, ваше высочество, за мое отвратительное поведение. В тот день, когда приезжал советник Вашего отца, я пересек черту и жалею об этом. Понимаю, такое нелегко забыть, но все же я говорю искренне. Разумеется, вы не поверите мне, я бы и сам не поверил. Но мне жаль.

Девушка пару минут хлопала ресницами, потом неуверенно улыбнулась, затем захохотала.

— Вы поразительны! — выдавила она сквозь смех. — Хотите сказать, что весь этот спектакль в последние недели нужен был только для того, чтобы заверить меня в вашем искреннем раскаянии? Вас, разведчика со стажем, того, кто чуть не убил меня за невинный разговор с братом после пятилетней разлуки?

— Да, только это не спектакль.

— Вы поразительны! — повторила изумленная девушка.

Приближался праздник, оплот гудел от предвкушения, все постепенно окрашивалось в главный цвет будущей знаменательной ночи. В воздушных садах расцветали синие розы, голубыми цветами украшали стены и окна, повсюду реяли флажки с изображением полумесяца.

— Что означает для вас этот день? — спросила у Моргана Сола после очередного занятия, когда они уставшие шли к своим покоям, чтобы переодеться и освежиться. — Какой-то символ весны?

— Конечно, — кивнул Морган. — Конец Ветреной луны это середина весны, время, когда две луны закрывают друг друга, сливаются в единое целое, что является символом будущего плодородия и процветания темных земель. Вы ведь видите, насколько наши страны отличаются друг от друга. Здесь растения растут без солнца, урожаи без помощи магии и кропотливого труда были бы совершенно скудными. За много лет мы приспособились к туману и сумраку, научились растить деревья и травы высоко над землей, благодаря благословению Хранителей подняли наши дома в небо и смогли выжить там, где не было надежды. С первого дня Розовой луны начнется тяжелая работа, которая позволит прожить еще один год. Именно этому мы и будем радоваться в ночь затмения.

— Интересно, — улыбнулась тсаревна, забыв, что должна оставаться серьезной и недоверчивой рядом с Морганом. — В Алайе есть праздник солнцестояния — самый длинный день года и начало сбора первых урожаев, праздник жатвы и день последнего колоса, но никогда там не отмечали лунные затмения. Мне очень любопытно посмотреть на такое, пока есть возможность.

Голос ее омрачился, девушка устыдилась собственного недозволенного любопытства, как раз тогда, когда обе страны проливали первую кровь. Пару дней назад Найт рассказал о новых стычках на границе, когда встретившиеся отряды темных и светлых пощипали друг друга, разведывая обстановку. Тсаревна стыдилась своей молодости, неуправляемой тяги к жизни и слов, не достойных будущей правительницы. Разумеется, она по привычке напряглась, ожидая от Моргана нагоняя и не получила его.

— Вам не нужно винить себя в том, что вы молоды и хотите успеть пожить нормальной жизнью, прежде чем все закончится, — серьезно произнес он, отлично зная, как его голос действует на подсознание. — Успеете еще.

— Раньше вы бы так не сказали.

— Раньше я бы так не подумал, но у вас и впрямь мало времени, не буду портить оставшиеся мгновения. Вскоре после праздника вам придется ступить на тропу, которая приведет вас к собственной судьбе, вряд ли будет легко и просто. Воспринимайте это как возможность запомнить побольше хорошего и яркого, а так же узнать Сумрачный Эйд с такой стороны, которую не видел еще ни один светлый. Нам ведь предстоит ломать традиции и объединять два народа, привыкших враждовать испокон веков.

Морган был собой невероятно доволен. Что бы ни думала светлая, но, несмотря на все ее попытки не воспринимать новое амплуа эрла серьезно, не верить ему и не поддаваться на провокации, ее зацепило. Разумеется, они не стали друзьями, девушка ни разу не разоткровенничалась с ним, не сказала ни слова лишнего, но чутье не могло подвести опытного интригана. Лед треснул.

Эрл знал, что его поведение обсуждалось всем оплотом. Слуги и стража, аристократы и простые деймины, всем было дело до изменившегося страшного господина Моргана. Некоторые стали бояться его еще больше, что, в принципе, было правильной реакцией. Единственные, кто не посмели или не посчитали нужным ничего говорить, были остальные разведчики и шпионы. У них все было просто: если мастеру нужно было стать другим, он стал. Значит, так требовалось для дела и точка.

Соланж задавала вопросы Найту и остальным родственникам, но никто не смог успокоить или обнадежить светлую, так что она оставила свои попытки разобраться и, очевидно, решила просто дождаться развязки. Впрочем, эта авантюра не могла затянуться надолго. Несколько раз приходили тайные послания от заговорщиков со стороны светлых, планы по завоеванию Алайи малой кровью сейчас занимали лучшие умы обоих государств, пока каждая сторона осторожно прощупывала почву. Даже Айвин понял, что ему не выстоять против темных и своих собственных подданных одновременно, и отменил кое-какие особо бредовые законы последнего столетия, чем немного облегчил жизнь рабов и черни. Моргана это слегка удивило, как и остальных: никто не мог подумать, что твердолобый упрямец способен идти на уступки, но так было. Он все же оставался тсарем, хоть и спохватился поздновато.

Поймав очередной недоверчивый взгляд Соланж в ответ на свои речи, Морган рассмеялся.

— Вы все еще смотрите на меня, будто на сумасшедшего. Признавайтесь, не верите?

Девушка честно покачала головой.

— Знаете, что всегда делал мой покойный дядя? Он мало говорил, но все слова свои подкреплял делом. Ему верили не потому, что он был правителем или по приказу. Просто все знали, что если он что-то обещал, то обязательно выполнял это. И все его решения оказывались верными, даже если так не казалось поначалу. Идея примириться со светлыми первому пришла ему в голову, до него все было так, как это знаете вы, ведь читали историю, верно? И, несмотря на то, что поначалу все противились такому решению, ругали рея, отказывались подчиняться, в итоге все равно пошли за ним. Теперь его больше нет, мой кузен и лучший друг пытается продолжить хорошее дело, начатое отцом, а я только и делал, что мешал. Думал, что знаю лучше. Я и сейчас не доверяю светлым, но мир не делится на черное и белое. Есть с обеих сторон те, кто выше мелкой возни, кто зрит в корень и считает, что все можно изменить. Я потерял единственную девушку, которую любил, из-за своего упрямства, так почему бы мне не попытаться измениться, чтобы это не произошло во второй раз?

Да, он рисковал, но это того стоило. Ни единая душа, включая Найта, не слышала от Моргана ни слова о его чувствах по отношению к уходу Уты. Значит, чтобы ему поверили, надо было сделать что-то экстраординарное, такое, чего от него не могли ожидать даже те, кто знал и видел его насквозь.

— Помнится, в прошлый раз, когда мы говорили о той самой единственной, я очнулась в больничном крыле, — съязвила тсаревна, на всякий случай напрягшись.

— Вы ведь прекрасно знали, что при упоминании ее имени я терял контроль над собой, — печально улыбнулся он, отводя глаза. — И использовали это как последний козырь. Мне жаль, хоть вы и поступили верно.

— А теперь все изменилось? — устало повторила свой вопрос измученная подозрениями светлая. — Почему вы не говорили о ней с Найтом или кем-то из родных? Ведь вас любят, а держать такое горе в себе невероятно тяжело, я же знаю.

— Вы правы, разумеется. Но каково говорить о подобном поражении с теми, кто все видел, все знал и принялся бы жалеть меня. Не к лицу воину подобное, а от вас я вряд ли дождусь жалости.

Они синхронно улыбнулись.

— Каким же чудовищем надо быть, чтобы не посочувствовать разбитому сердцу? — спросила светлая, опуская ресницы. — Хотя это и впрямь стало для вас уроком, если вы поняли его правильно, а не продолжили вести себя еще хуже, обвиняя остальных девушек в ее уходе.

— Вы злая, — засмеялся Морган. — Но поделом мне. Ута была удивительной, сильной и поразительно любила жизнь, движение, все новое. Ее любопытство сводило с ума. И меня она любила со всеми моими выходками. Единственное, чего не смогла простить, это пренебрежения, а я верил, что все сойдет с рук.

— Глупо, — безжалостно прокомментировала Соланж, обнимая себя руками.

Бессознательный жест выдавал скрываемые чувства, так что через какое-то время тсаревна спохватилась и спрятала руки в карманы штанов.

— Согласен. В день ее свадьбы я в одиночку перебил десяток чудовищ, потом скакал сквозь леса, чуть не загнал мершесса и все не мог остановиться. После заперся в комнате и напился вдрызг, лишь бы забыть тот последний взгляд, который она бросила на меня, прежде чем уйти.

Морган удивился, когда прохладные пальчики на миг коснулись его руки, и, похоже, девушка сама смутилась необдуманной реакции на его слова. Они надолго замолчали, каждый разглядывал кривую гору оружия, сваленную в дальней части тренировочного зала.

— Я знаю, что вы сумеете сохранить все в тайне, — посмотрел в медовые глаза Морган. — Это не та сторона моей жизни, которую хотелось бы выставлять напоказ.

— Обещаю, — кивнула Соланж. — Разве что найдется какой-нибудь упрямый сновидец, который попытается выковырять воспоминания об этой беседе из моей памяти.

Эрл молча восхитился и улыбнулся паршивке. Он отлично обучил ее, надо признать! Посмотрим, как она справится с ним во время затмения, вряд ли девочка разочарует его после всех приложенных усилий.

Праздник приближался. Снег совсем растаял, теплые дуновения весенних ветров все чаще давали о себе знать, высушив последние лужи, согрев нахохленных птиц. Цветы заполонили все вокруг, очень красиво смотрясь на фоне угольных и серых стен крепости. Обитатели оплота Арвахо все чаще отдавали предпочтение синим цветам в одежде, улыбались и нетерпеливо ждали наступления заветной полуночи.

С самого утра на всех площадях начали складывать огромные костры, ограждали места для танцев и гуляний. Откуда-то появилось множество деревянных столов, составляемых вместе в длинные вереницы, их накрывали голубыми и синими скатертями, украшали цветами. Отовсюду доносился запах жареного мяса, откупоривались бочки с вином, уже с полудня кое-кто начинал праздновать, хотя официально все мероприятия должны были открыться в десять часов вечера.

Морган влился во всеобщую суету, помогал, носил и расставлял, в подготовке правящая семья принимала такое же участие, как и остальные жители оплота. В ночь затмения все становились равны перед природой и стихиями, от которых зависело дальнейшее благополучие Сумрачного Эйда. Только один раз его поймал Дэйд, чтобы серьезно спросить:

— Ты точно ничего плохого не задумал? Будь осторожен, брат, не разрушь то, чего добился за последнюю луну. Ты держался достаточно долго, чтобы можно было поверить в твое преображение, не разочаруй нас, ладно?

— Мы уже говорили об этом, — недовольно поморщился эрл. — Все хорошо, ясно?

— Я верю тебе, — кивнул Дэйд, но все же в голосе слышались сомнения.

На праздник приехали Шейн и Лейри, парочка загадочно улыбалась и держалась за руки, демонстрируя всем окружающим безграничное счастье. После бесконечного потока вопросов, связанных с необычным поведением Моргана, они разбежались по родителям, спеша повидаться не через зазеркалье после долгой разлуки. На улице темнело, зажигались первые огни и первые костры, праздник набирал силу и катился по улицам оплота, распространяясь со скоростью наводнения.

Вся семья вместе с Соланж собралась возле центрального выхода на самую большую площадь крепости и оживленно переговаривалась. Серко был рядом с Найтом и Кайсе, оставившей ради такого случая свое лесное убежище. Прохвост кидал заинтересованные взгляды на тсаревну, чьи длинные распущенные волосы золотой волной спускались на спину, контрастируя с темной тканью. Все надели традиционные темно-синие плащи с капюшонами, позволявшие в нужный момент раствориться в толпе и стать абсолютно невидимыми среди множества одинаковых фигур.

Как только пробило десять, Найт произнес традиционную речь, начиная обратный отсчет. На идеально чистом небе были видны две огромные луны, уже начавшие закрывать одна другую, серебристый свет постепенно окрашивался в главный цвет этого праздника. Ровно в полночь волшебное затмение должно было ознаменовать конец первой половины весны, начало второй.

Морган втянул Соланж в самый центр веселья, смеялся вместе с незнакомыми дейминами, пел песни, танцевал и наливал всем вино. Темно-синие волны одинаково одетых дейминов волновались на улицах, словно бурные русла полноводной реки, они текли и смешивались одно с другим, наслаждаясь происходящим. Девушка то и дело оказывалась лицом к лицу с новыми темными, давно потеряла ориентир и напрасно пыталась быть сдержанной. Иногда рядом мелькали остальные члены правящей семьи, но пропадали из виду прежде, чем тсаревна могла бы до них докричаться или пробиться сквозь плотную толпу. Морган внимательно смотрел за тем, чтобы девушка не потерялась, при этом то подходя к ней, то исчезая из поля ее зрения.

Расчетливый эрл наблюдал, как Соланж кружилась в бесконечном хороводе, как вместе со всеми прыгала через огонь, так что ее волосы вспыхивали в ярком свете первозданным золотом, видимым лишь ему одному. Он не забывал пополнять ее кубок и угощать вкусными блюдами, со смехом рассказывал о той или иной традиции, стараясь перекричать толпу. Один раз показалось, что в толпе мелькнула Карин, но больше этого не было, так что эрл решил, что ему показалось. Следовало найти девушку и провести с ней хотя бы часть волшебной ночи, но он успеет это сделать позже.

— Ох, я больше не могу! — простонала, улыбаясь, тсаревна, когда Морган в очередной раз показался ей и протянул кубок. — И так голова чумная, и тут вы мелькаете, словно видение!

— Да ладно вам, тсаревна, кроме меня вас тут никто не знает и не видит, будьте собой!

Он снова пропал, оставляя девушку решать сложную моральную задачу в одиночестве. В следующий миг ее снова подхватила безудержная волна веселья и унесла дальше к одному из ярко искривших костров. Морган и сам станцевал с хорошенькой горожанкой, хохотал с остальными, позволил себя чмокнуть пожилой даме за то, что покружил ее на руках, и вообще пребывал в отличном настроении. Все шло так, как надо, и с каждой минутой становилось все лучше.

Звук огромного гонга на миг остановил праздник, чтобы напомнить дейминам о том, что до затмения осталось совсем немного времени. Как по команде горожане натянули капюшоны и закружились еще быстрее, длинные хороводы то и дело меняли направление, делились на части, потом еще и еще. Второй удар гонга заставил всех остановиться и взглянуть на небо, где обе луны практически слились в одну. Яркий сапфировый свет лился с небес, одинаковые фигуры держались за руки, ожидая кульминации праздника. Тсаревна растерялась, все кружилось перед глазами и внезапно остановилось, только усиливая эффект.

Вот и третий удар, вот и соединились вместе ночные светила. На крепость опустилась невероятная тишина, нарушаемая только биением сердец и потрескиванием костров. Шли секунды, невероятный сапфировый мир застыл без движения, чтобы в следующий миг сделать шаг навстречу другому миру. Неожиданно каждый деймин сделал шаг навстречу своей паре, которую успел ухватить во время безумного кружения. Светлая осталась одна и с любопытством оглядывалась, когда рядом снова появился Морган, прекрасно рассчитавший момент. Он тоже шагнул вместе со всеми. Так же, как остальные деймины, он поднял руки и поцеловал ту, что растерянно распахнула глаза, в которых отражался синий свет волшебного затмения.

Морган держал в ладонях лицо светлой и целовал ее, сначала осторожно, потом с жаром, которого сам не ожидал. Его не ударили, не оттолкнули, эрл чувствовал напряжение шейсы в первое мгновение, а потом и оно пропало. Растворилось в безумии ночи.

Губы светлой оказались очень нежными и немного робкими, но с готовностью отвечали на его поцелуй. Время застыло, девичьи пальчики коснулись его груди, заставляя снова и снова наслаждаться неожиданной близостью. Последний четвертый удар гонга, о котором Морган успел напрочь забыть, вернул все на свои места.

Затуманенные медовые глаза смотрели на него из-под золотистых ресниц. Когда поцелуй неожиданно закончился, девушка даже чуть подалась вперед, словно не совсем понимая, что происходит и где она находится. Морган все еще держал ее.

— Есть у нас и такие традиции, тсаревна, — немного хрипло сказал он, все еще чувствуя на губах ее привкус.

— А-а-а… — судя по всему, соображалось бедняжке тяжело.

— Мы забыли упомянуть об этом, когда рассказывали о Синем затмении? Видимо, и я запамятовал, — он улыбнулся и крепко взял ее за руку, ведя за собой сквозь зашевелившуюся толпу.

Кое-кто все еще целовался, кто-то уже начал снова танцевать под полившуюся отовсюду музыку. Светлая шла неуверенно, все еще не в силах отойти от неожиданного поцелуя.

— Как только сливаются две луны, деймины целуют того, кто был рядом в хороводе, аристократы и простолюдины, слуги и господа. Нет границ, нет условностей, все отдают дань плодородию, продолжению рода и процветанию. Ну а дальше праздник длится до утра с песнями, танцами и вином.

— Вы не были рядом на хороводе, — заметила тсаревна, потихоньку начиная приходить в себя.

— Я просто был рядом, — оглянулся он на нее и улыбнулся нахмуренной девчонке. — Хотите в хоровод?

И прежде чем она успела что-то ответить, ее снова подхватило течение. С той лишь разницей, что теперь Морган все время был рядом. Он не отпускал ее руку ни на минуту, ловил и подстраховывал, когда это было нужно, кружил и смеялся вместе с ней. Дух захватывало, и было немного жутко от ощущения неуправляемости всеобщего веселья, Сола крепко держалась за своего спутника, боясь упасть, потерять направление и единственное знакомое лицо. Пару раз он перехватил ее взгляд, направленный на его губы, заметил странное выражение ее лица и понял, что ей все еще вспоминался недавний поцелуй.

Разумеется, как только выпала такая возможность, он его повторил, снова на миг почувствовав ее испуг и напряжение.

— Что вы делаете? — выдохнула она, когда мужчина отпустил ее. — Это уже не часть ритуала!

— Нет, — улыбнулся он, проводя кончиками пальцев по разгоряченной золотистой коже. — Но до конца волшебной ночи мы связаны, и мне показалось, что это будет хорошим продолжением. Вы дрожите?

— Потому что вы делаете…так!

— Вам плохо? — хитро уточнил он.

Она одарила его красноречивым взглядом сиявших глаз.

— Н-нет! Но…

— Т-с-с. Если не плохо, то и не нужно слов.

Она странно смотрела на него, эта светлая. Словно не верила, что вчерашний враг может быть настолько близок. Вряд ли ее целовали так раньше, вряд ли самоуверенный юнец Келин, которого Могран видел в ее сне, был хоть наполовину так хорош. Просто потому, что юнец, просто потому, что любил он только себя. Эрл прекрасно знал, какое может доставить женщине удовольствие, и бессовестно этим пользовался, умудряясь оставаться относительно в рамках приличий. Кстати, если бы его увидел кто-то из семьи, не сносить ему головы, но эта разумная мысль почему-то не отрезвляла зарвавшегося разведчика.

Соланж вкусно пахла, и кожа ее была прохладной и свежей, нежной словно шелк. Эрлу никогда не нравились неопытные девицы, их суетливые полные паники движения, покорность и испуганный трепет. С Солой все было не так из-за недоверия и внутренней борьбы, которую она вела. Несмотря на все соблазны и запретные желания, несмотря на то, что мужчине уже было позволено приблизиться на неподобающее расстояние, девушка все еще пыталась сопротивляться чувствам. И это будоражило Моргана, заставляло его использовать все свои возможности, чтобы в полной мере насладиться властью над этой непонятной, необычной девчонкой. Кто бы знал, что быть рядом с ней может настолько приятно! Нет, он все-таки падок на экзотику, хотя час назад ни за что бы не сказал, что сможет смотреть на светлую тсаревну как на желанную женщину.

Оба тяжело дышали и не могли оторвать взгляды друг от друга. Темный снова и снова рассматривал знакомое лицо, словно впервые видел ямочки на ее щеках, крошечную родинку на подбородке, растрепанные золотистые кудри. На ее виске часто-часто билась прозрачная жилка в такт сердцебиению. Даже жаль, что эти невероятные медовые глаза больше никогда не посмотрят на него с таким беспомощным изумлением после того, что он обязан был сделать. Тсаревне нужен был этот урок, ради нее самой и всего, что ее ждало в будущем.

Почему-то Моргану стало вдруг холодно.

— Пойдем! — он увлек ее за собой, снова пришлось преодолевать течение хороводов и фигур в одинаковых темно-синих плащах.

Эрл вовремя успел заметить неподалеку Найта и Кайсе, чтобы резко свернуть в сторону и затеряться в толпе. До входа в верхние галереи удалось добраться без приключений. Стражам, которым не посчастливилось дежурить в такую ночь, запрещено было пить вино, поэтому бедняги караулили на совесть, бдительно разглядывая всех входящих и выходящих на случай появления каких-либо злодеев.

Девушка молча шла за спутником, не отваживаясь спросить, куда он ее ведет. Знакомые коридоры петляли, лестницы казались бесконечными, но вскоре они оказались у покоев тсаревны. Морган властно положил ладонь на шею Соланж, чуть помассировал на ямку в основании шеи. Снятие защитного заклинания с двери заняло всего маару мгновений.

Знала ли она, что бывает дальше в таких случаях? Было ли такое с ней раньше? Он не мог знать, да и не должен был. Время неумолимо заканчивалось.

Сола стояла напротив него смущенная и неуверенная, но страха в ней больше не было. Маленькие ладошки касались его рук, обжигали сквозь тонкую ткань рубашки. Инстинкты более древние, чем вражда темных и светлых, пели в ее крови и заставляли забыть об опасности. И Морган не мог отказать себе в удовольствии поцеловать ее в последний раз.

— Тсаревна!

В первый момент девушка не отреагировала на тон, а потом так ощутимо вздрогнула, словно ее толкнули. Прежний голос Моргана, надменный, полный презрения, от которого можно было отвыкнуть за луну, но который невозможно забыть. Она смотрела испуганно и настороженно, даже сделала шаг назад, чтобы убедиться, что все происходящее — не сон, и что мужчина, который минуту назад целовал ее с такой страстью, сейчас холоднее льда.

— Не долго же вы держались, моя дорогая, — хмыкнул он. — А ведь еще недавно готовы были убить меня при первой возможности. Стоило на пять минут сыграть в благородство, как ваша оборона рухнула, словно ее и не было.

Девица только таращила глаза и прижала руки к груди, будто пыталась поймать норовившее выпрыгнуть сердце. Было ее почти жалко, но Морган понимал, что лучше сейчас ей сделает больно он, чем Соланж подпустит к себе кого-то из настоящих предателей, готовых ради власти свернуть эту нежную шею без сомнений. Даже на миг нельзя было допустить мысль, что между тсаревной и эрлом может быть что-то. Это погубило бы обоих.

— Это вы называете сыграть в благородство? — девушка бездумно приложила руку к губам, словно пыталась стереть отпечаток недозволенного поцелуя. — Скорее я бы назвала это низостью, ваша светлость!

— На моем месте мог оказаться любой негодяй, которого интересует ваша корона, — холодно произнес Морган, обходя девушку вокруг. — Тсаревна, наследница, будущая повелительница Алайи в объятиях неизвестного. Интересная история! А как же честь и достоинство? Снова позволили эмоциям управлять вашим рассудком, хотя ни на миг не должны забывать о том, кто вы!

— Это уж точно, — презрительно ответила светлая, постепенно приходя в себя.

Все-таки он не ошибся в ней. Подсознательно она продолжала сомневаться, не верила ему и только усилием воли под действием его чар заставила замолчать голос разума. Вряд ли такое повторится с ней снова: кто бы ни попытался подойти к ней, Соланж всегда будет видеть в этом лишь попытку подобраться ближе к ее трону, чего и добивался Морган.

— Вы были весьма убедительны в своей роли, — паршивка провела кончиками пальцев по виску, по шее и плечу, там, где их касались ее губы. — Долго тренировались на других, видимо. Вряд ли вам еще когда-нибудь выпадет шанс оказаться близко к кому-то, кто по положению выше вас. Надеюсь, вы хорошо запомните этот момент.

— Молодец, девочка, быстро учишься, — кивнул эрл. — Не пытайся меня задеть, все равно не выйдет. Подобные уроки обычно бывают куплены слишком дорогой ценой, и следует радоваться, что я не заинтересован в присвоении твоей власти и в посягательствах на твою честь. Другие не будут столь щепетильны.

— Об этом я уж как-нибудь без вас позабочусь, — резко произнесла тсаревна.

Морган пожал плечами.

— Надеюсь, не так, как сегодня? С того момента, как ты отказалась вернуться в Алайю с делегацией, и было подписано заявление Айвина о начале войны, твои душа и тело больше не принадлежат тебе. Это достояние твоей страны, ты должна быть образцом для других. Это жертва ради блага и будущего всего государства, ведь его глава обязан быть эталоном и образцом для подражания. Гулящих правителей, не способных контролировать свои эмоции, у вас было превеликое множество, так пусть хоть один покажет, что светлые могут измениться!

— Незачем повторять одно и то же по десять раз, ваша светлость, — ядовито произнесла Соланж. — Урок усвоен в полной мере, и вряд ли вы сможете обмануть меня еще хоть раз.

Все вернулось туда, откуда пришло. Эти двое рассматривали друг друга с такой неприязнью, что от нее почти задымились стены. Ни тепла, ни любопытства, только-только начавшего проявляться в этих странных отношениях, больше не осталось. Через их кровную связь Морган чувствовал невероятное напряжение в своей собеседнице, ее усталость и желание убить его на месте, или хотя бы сделать ему как можно больнее.

— Вы только что сдали выпускной экзамен, тсаревна, — на прощание произнес он. — Все, чему я мог научить вас, уже изучено. Дальнейшая ваша судьба зависит только от вас и умения распорядиться теми знаниями, которые я дал. Нам больше нет необходимости проводить время вместе.

Он развернулся и направился к двери.

— А мы бы могли стать друзьями, Морган, — задумчивый голос заставил мужчину удивленно обернуться: она всего второй или третий раз за время из знакомства позволила себе обратиться к нему на «ты». — Хорошими. Темный и светлая. Кто бы понял тебя лучше, чем я? Бедный, ты не умеешь доверять, я же, как мы оба знаем, не имею на это права. Но ты сам выбрал другую сторону — ненависть ко мне. Жаль, что это все, что в итоге нам остается, ведь мы с тобой похожи даже больше, чем с Форсом.

— Меня устраивает мой выбор, вполне осознанный, кстати. К чему эти жалостливые речи?

— Ни к чему. Мне и впрямь жаль тебя, обреченного с каждой проходить один и тот же сценарий. Уверена, Ута в конце концов поняла то же самое. Но тебе я благодарна. Да, я ломала кости, теряла море крови, лишалась сил и рассудка от боли, потому что ты решил, что так нужно. Что ж, согласна, наставник. Но с каждой каплей моей крови ты строил все более толстую стену между нами, оправдываясь тем, что так и в самом деле будет лучше. И я не сломалась. И не сломаюсь больше. А ты жалок со своей боязнью быть обманутым.

Последние слова ох как зацепили его. Тсаревна полностью успокоилась и владела собой, ее голос, осанка и поведение были достойны настоящей правительницы, и можно было бы гордиться ею, если бы не было желания пристукнуть.

— Вы были слишком хорошим учителем, ваша светлость. Можете убираться на все четыре стороны, больше ни минуты не желаю тратить на вас!

Он снова пожал плечами и холодно ухмыльнулся.

— Отличная речь, тсаревна! — и тут она ударила.

Морган не ожидал настолько мощной волны сырой силы. Его впечатало в зеркало и вдавило в зазеркалье так, что на миг даже в глазах потемнело. Мужчина опомнился и скорректировал свое передвижение, чтобы вылететь в ближайший коридор. И вовремя, потому что задействованная тсаревной магия разрушила тонкую структуру стекла, оно, должно быть, осыпалось к ее ногам мелкой серой пылью. Злость прошла от осознания того, что девушка вряд ли действовала совсем уж без эмоций, а видеть ее слезы сейчас он не хотел.

Внутри было странно пусто и противно. Ему и раньше приходилось на простых и наглядных примерах учить других, да и ему многое показала жизнь и собственные наставники, однако что-то изменилось. Пожалуй, он снова перегнул палку.

Надо было найти Карин, быть мужчиной и выполнять обещания, но в нынешнем состоянии абсолютно не хотелось бороться с собой и притворяться. Морган свернул к собственным покоям и понял, что любовница сама нашла его.

— Ты не на празднике? — улыбнулся он. — Только что о тебе думал!

Девушка промолчала и даже не улыбнулась в ответ.

— Что случилось?

Она разжала руку, в которой было подаренное им ожерелье. С тихим звоном драгоценная подвеска упала на каменный пол. Карин медленно подняла ногу и опустила каблук прямо на сапфировую луну. Хруст и скрежет противно отдались в ушах, только тогда Морган заметил, что глаза девушки чуть припухли, а губы сурово сжаты. Растоптав ожерелье, красавица молча прошла мимо эрла.

— Я видела тебя с ней, на празднике. Все, до самого конца. Прошу, больше не приходи ко мне, потому что между нами больше ничего нет.

Найт.

Рей внимательно смотрел, как тяжелые красные капли стекали по его запястью, чтобы упасть в заботливо подставленную чашу. Организм расставался с кровью неохотно, ранка так и норовила затянуться, но уровень жидкости был еще недостаточным, чтобы останавливать процесс.

— Да, нужно больше, — пожал плечами он, наблюдая за Соланж.

Правитель Сумрачного Эйда лично обучал гостью магии крови, и эта самая загадочная область магического искусства требовала предельной сосредоточенности и серьезности. Разумеется, в силу своего положения, Найту было известно о ней намного больше, чем кому-либо другому.

— Не знаю, как это происходит в Алайе, но уверен, что наша с тобой кровь обладает уникальными свойствами, отличающими правящий род темных и светлых от остальных представителей наших рас. По легенде Создатель использовал свою собственную, когда вдохнул жизнь в Пайвану. Столетия экспериментов и исследований доказывают, что мы и впрямь немного не такие. Это и сила, и слабость.

Девушке было немного не по себе смотреть, как темный правитель хладнокровно делал надрез на запястье и сливал кровь в серебряный сосуд, который позже станет основой заклинания. С приближением испытания она становилась все более молчаливой и замкнутой, так и не сказала, что натворил Морган неделю назад, когда его светлость изволили, наконец, перестать быть любезным и веселым и вернулись в привычное мрачное расположение духа.

Что-то витало в воздухе, была между этими двоими странная напряженность, но при остальных оба вели себя как и раньше, холодно перебрасываясь ничего не значащими словами. Странно, но и Дэйд при всей его чувствительности не мог определить причину перемен, и вскоре все списали на обычную причину — зловредный характер Моргана. Эрл отчитался перед правителем о том, что считает процесс обучения наследницы полностью завершенным и перестал видеться с девушкой, полностью погрузившись в свои расследования. Плюс ко всему до Найта дошли сведения о том, что брат расстался с Карин, возможно, это и повлияло на его настроение. В любом случае, все трое отмалчивались и делали вид, что ничего не случилось.

— Маркус рассказывал мне о магии крови, когда был жив, — сказала тсаревна, помогая мужчине расставить по кругу свечи и зажечь ароматные травы в курильницах. — Даже Флавию разрешили предостеречь всех нас от опрометчивости в подобном вопросе. Это и впрямь опасная вещь, если уж отец позволил рассказывать мне об этом.

Рей и светлая наследница заперлись в одной из лабораторий в основном здании замка, защищенной почти так же хорошо, как и башня магов. Она была предназначена только для правителей и тех глобальных ритуалов, которые влияли не только на оплот Арвахо, но и на всю остальную страну. Простое убранство комнаты, стеклянный потолок и обшитые серебром стены создавали довольно противоречивое впечатление.

— Конечно, — подтвердил Найт. — Если бы у тебя не было ни капли магии, все равно твоя кровь, попав в недобрые руки, могла бы дать злоумышленникам небывалую власть над тобой. Всего капли достаточно, чтобы навязать тебе чужую волю. Обычно над новорожденными, особенно аристократами и детьми правителей, проводят специальные ритуалы, чтобы защитить от негативного влияния, но отрицать подобную возможность предельно глупо. Все вещи, на которые могла попасть твоя кровь, должны быть тщательно выстираны или сожжены.

— Знаю. С этим я всегда была осторожна, даже устала от постоянных напоминаний в детстве.

— Отлично, — улыбнулся Найт. — Тогда внимательно следи за ходом заклинания, я дам тебе возможность подключиться и увидеть все нюансы. Тебе ведь известно, что оплот защищает магия Хранителей? Но так же это место ограждает от внешних воздействий подпитка кровью правителей. Многие поколения моих предков проводили похожие ритуалы, чтобы помочь нашей земле выстоять против любой напасти. Эта традиция уходит корнями в настолько далекое прошлое, что даже представить тяжело, и она одна из немногих никогда не изменится.

Мужчина снял корону, откинул со лба волосы и закрыл глаза. Привычные силы отозвались на зов охотно, хлынули в его тело прохладными ручейками, постепенно наполняя тело колючей энергией. Четкие слова ритуала срывались с губ Найта резко, словно приказы, чаша тускло светилась тревожным бордовым светом, придавая окружающей обстановке мрачноватый оттенок.

Рей сделал так, чтобы Соланж видела, куда потянулись от него темные потоки силы. Каждая капля крови в чаше давала им колоссальный толчок, энергия разливалась по всему оплоту, неощутимая для остальных, питала древние источники, обновляла защитную сеть в стенах огромного города-крепости.

Найт услышал, как тяжело задышала тсаревна рядом с ним, увидев невероятную картину. Колоссальное по масштабности волшебство, которое затрагивало поистине огромную территорию и использовало самую мощную силу, с которой ей когда-либо приходилось сталкиваться. Разумеется, Дэйя не могла сотворить ничего подобного, не разрушив при этом оплот Арвахо, так что нынешняя демонстрация вышла весьма наглядной.

Как и всегда в случае с подобными силами, важно было четко понимать, когда остановиться. Только Найт почувствовал, что заклинание насытилось тем, что было в чаше, и принялось за кровь в его собственном теле, все каналы были моментально перекрыты. Конечно, сразу же навалилась слабость, правитель с трудом разлепил веки и ухватился за стол, чтобы не упасть. Соланж, словно в трансе, смотрела на него, не мигая, и не могла вымолвить ни слова.

— Вот такая она, магия крови, — хрипло прошептал Найт, едва шевеля потрескавшимися, будто от жара, губами. — Впечатляет?

— Еще как, — с трудом произнесла тсаревна, потом спохватилась и налила обессиленному собеседнику стакан воды.

— Благодарю.

Он молча пил, привычно ощущая в теле слабое покалывание, так всегда бывало после проведения этого ритуала. Из его тела было выпито слишком много энергии, теперь резервы спешно восстанавливались, и казалось, будто оно затекло под воздействием невероятной тяжести, а сейчас организм торопился проверить, все ли в порядке.

— Тебе помочь чем-нибудь? — обеспокоенно спросила тсаревна, наблюдая, как бледная кожа собеседника становится совсем прозрачной от потери энергии. — Может, позвать Дэйю или кого-нибудь из лекарей?

— Нет, — улыбнулся рей, садясь ровнее. — Это нормально, все пройдет через пару минут. Открой-ка вот эту бутылку, там восстанавливающее зелье, самое верное средство в таких случаях.

Они подождали, пока начнет действовать волшебное зелье, каждый задумался о своем. Чаша на столе оказалась идеально чиста, ни единого следа крови не осталось, вся она пошла в дело.

— Сейчас такие штуки стали более безопасными, чем пару сотен лет назад, — пожал плечами правитель, размышляя, стоит ли ему снова надеть корону или можно еще пять минут посидеть спокойно. — Бывало, что маги гибли во время экспериментов, не рассчитав усилий, или отдавали слишком многое. Сила крови — страшная вещь, она может погубить не только тебя, но и тех, кто связан с тобой семейными узами, осторожность и предельная сосредоточенность — главное условие. Никогда нельзя действовать наугад, ведь неизвестно, за каким поворотом окажется, что дорога назад уже не возможна.

— Зато это дает нам много возможностей, — осторожно уточнила Соланж. — Киран вышел на связь, использовав наши кровные узы.

— Да, только потом мальчик долгое время восстанавливался, — поднял брови Найт. — Об этом он, разумеется, в письме не написал, но шпионы Моргана сообщали, что тсаревич больше недели не вставал с кровати, несмотря на помощь Флавия и лучших магов. Он поразительно силен, несмотря на юный возраст, но ему еще многому надо научиться.

Девушка отпила воды и опустила глаза.

— Я скучаю за ним, — прошептала она. — Если бы ты только знал, как скучаю. Он взрослеет без меня, борется один со всем, что происходит там, пока я тут.

Найт на миг накрыл ее пальцы своими, утешая.

— Я уверен, что вы встретитесь и дальше будете вместе. Пока же у него есть верный Флавий, Влодар и остальные, кто готов поддержать мальчика в трудную минуту. Да и у Айвина он — единственный ребенок, который сейчас рядом, который никуда не пропадал, не погибал и не устраивал глобальных неприятностей.

— В отличие от сестрицы, — невесело рассмеялась наследница. — Расскажи лучше еще что-нибудь о магии крови, а то разговоры о семье слишком тяжело даются.

Найт пожал плечами.

— Отец много времени уделял этому вопросу, особенно когда бездна только появилась. Он чуть не погиб в первый момент, слишком сильна связь реев с землей и природой нашего края. Его едва спасли объединенными силами магов и Хранителей, Зигмунд был просто в отчаянии. Для меня то время вспоминается, как страшный сон. Но именно магия крови помогла позднее исследовать страшное явление и сдерживать натиск первых тварей бездны.

— Послушай, мне многие говорили о том, что на вашей земле есть загадочный разлом, из которого появляются страшные существа и нападают на оплоты. Как он там появился? Странно, что такая глобальная катастрофа произошла внезапно без всяких предпосылок.

Рей немного помолчал, размышляя, что можно сказать, а что не стоит. Известие о том, что разлом не принадлежит их миру, слишком тяжело далось ему самому. До сих пор тот разговор с Сиан заставлял его чувствовать себя неуютно. Если где-то кроме Пайваны существуют другие миры, другие существа, разумные и не очень, способные проникать и пожирать огромные пространства, разрушать привычный ход вещей, то такая новость ничего хорошего не несла. Им бы выдержать это испытание, да со светлыми, наконец, разобраться, а потом можно уже думать и о других угрозах.

— И отцу это показалось подозрительным. Но мы так и не смогли выяснить истинную природу разлома и того, кто за ним стоит. Морган говорил с этим существом, он называет себя Шейд и действует, в основном, через своих тварей. Пока мы ни разу не видели его самого. Отец погиб как раз в тот момент, когда решился схватиться с этим чудовищем в одиночку, и я считаю это его главной ошибкой. До сих пор не понимаю, почему он пошел один!

Рей слышал в своем голосе горечь и безысходность, и никогда не позволил бы себе выражать подобные чувства при подданных. Однако Сола не была подданной, к тому же, как ни печально, но на подобных примерах учатся.

— После всего, что я слышала о рее Блайне, уверена, у него были веские причины, — осторожно произнесла светлая наследница. — Все говорят, что твой отец был невероятным правителем, умным, проницательным, справедливым и сильным. Ты тоже такой, Найт, только грустный в придачу.

Они улыбнулись друг другу.

— О нем все правда, — подтвердил рей. — Я разбирал его дневники и записи, когда пытался вникнуть в причины его последних поступков. Похоже, что он нащупал какую-то ниточку, призрачную возможность прижать Шейда, но в его расчетах много неясных моментов и пробелов. Дэйя и ее маги до сих пор пытаются преобразовать его заклинания во что-то рабочее, но так до конца все и не получилось. Зато старые наработки Блайна значительно облегчили нам защиту от тварей, хоть и не помогли пока уничтожить сам их источник.

— Вот видишь, его исследования все же не пропали даром. Не знаю, возможно, он просто хотел защитить вас, поэтому и пошел один. Ограждал вас от влияния бездны, использовал свою силу и свою кровь, чтобы раз и навсегда избавить Сумрачный Эйд от угрозы. Это ли не жертвенность, о которой мы говорили недели назад?

Рей кивнул, признавая правоту ее слов. Ему были понятны такие мотивы, но легче от этого не становилось. Они были слишком близки с отцом, чтобы можно было даже по прошествии стольких лет смириться с потерей.

— Да, речь ведь идет о целой стране. И все равно идти навстречу верной гибели с сырым, не опробованным заклинанием? Видимо, я все же чего-то не понимаю в его поступках. Дэйя говорила мне, что в структуре его волшебства словно не хватает объема, понимаешь? Оно плоское, однобокое, напрашивается само собой какое-то продолжение, словно тень что ли. Какая-то противоречивая деталь, которую нам до сих пор так и не удалось уловить.

— Не помогла и магия крови?

— Это и была магия крови, — кивнул головой Найт. — Дэйд приспосабливает те чары для своих мечей, чтобы создать совершенное оружие против владыки бездны, но там ситуация аналогичная.

Соланж молчала, хмурила золотистые брови и о чем-то сосредоточенно размышляла, будто боясь высказать глупое предположение. Как только рей заговорил об объемности заклинания, ее лицо изменилось, и теперь мужчине было крайне любопытно услышать, что же пришло в светлую головку наследницы.

— Знаешь, — медленно произнесла девушка, с каждой секундой воодушевляясь все больше. — Флавий, в те редкие моменты, когда мы с ним общались, любил приговаривать, что у каждой вещи есть обратная сторона, что не бывает кругов на воде без брошенного камня, и тьмы без света. Может быть, вам все это время просто не хватало меня?

Девушка бесцеремонно схватила правителя за руку и потащила в соседнюю комнату к огромному зеркалу, Найт едва успел подхватить со стола корону.

— Куда ты так быстро? Уверена, что из твоей затеи не выйдет ничего опасного?

— Нет, — усмехнулась она на ходу, открывая коридор…в мастерскую Дэйда!

Найта удивила ее решительность, но все же любопытство и странная надежда зародились в нем. Что еще задумала эта светловолосая выдумщица? Насколько он знал Соланж, девушка была абсолютно не склонна к авантюрам, подходила ко всему разумно и осторожно, особенно после всего, чему ее научили в Сумрачном Эйде преподаватели во главе с Морганом.

Те, кто успел заметить странную парочку, ворвавшуюся в кузницу без приглашения, сначала не поверили своим глазам. Рей, сжимавший в руке корону, и тсаревна, тащившая владыку на буксире. Найт почти вовремя спохватился и привел себя в подобающий вид.

— Извините за вторжение, — улыбнулся он мастерам. — Мы ищем рейвина, он на месте?

— Да, ваше величество, — поздоровались кузнецы, пряча улыбки.

Видимо, Соланж здесь видели часто во время занятий с Дэйдом, потому что лишних вопросов никто не задал, но сам мастер несказанно удивился гостям.

— Привет, что вас привело так спешно? И почему у тебя, Сола, так глазищи сверкают?

— У нее идея, — засмеялся Найт, а тсаревна почти одновременно с ним произнесла то же самое.

— У меня идея! Послушай, Дэйд, ты ведь рассказывал, что используешь свою кровь и кровь Найта в своих экспериментах по созданию совершенного меча? Так вот, предлагаю вам свою, чтобы объединить вместе свет и тьму. Вы нигде больше не сможете достать подобного по силе и мощи ингредиента, так почему бы не попробовать?

— Но это опасно! — в один голос сказали мужчины, Найт даже предположить не мог, что именно это придет в голову его деятельной собеседнице. — Сола, мы ведь только что говорили о власти крови над ее обладателем!

Светлая упрямо нахмурила брови.

— Я уже доверила вам свою жизнь и честь, когда пришла в Сумрачный Эйд. Пара капель крови в твоих руках, Найт, меня не убьют. Мы ведь обещали быть друг с другом честными и открытыми! Уговаривать дальше или вы уже прониклись серьезностью момента?

Найт промолчал, но про себя подумал, что упрямство в этой девушке истинно отцовское, а уж под вредным влиянием Моргана наследница даже изъясняться стала немного иначе. Было совершенно ясно, что Соланж говорила серьезно, ее дивные светло-карие глаза сверкали в отблесках огней горнов. Дэйд покачал головой и внезапно взял тсаревну за руку.

— Спасибо тебе, Сола. Ты даже не представляешь, насколько важно это для всех нас. Если у меня получится задуманное, то ситуация с бездной изменится кардинально.

— Тогда не будем терять времени! — улыбнулась девушка.

Приготовления заняли достаточно много времени. Найт тихонько беседовал с тсаревной, оба надели тяжелые кожаные фартуки и специальные защитные амулеты, введенные службой безопасности после происшествия с первым мастером государства. Теперь практически никакой катаклизм, кроме обрушения стен оплота, не мог серьезно навредить кузнецам. Зеркала обеспечивали хороший приток свежего воздуха и отток теплого, вывод тяжелых запахов и испарений, чтобы деймины не задохнулись в закрытом помещении. Дэйд возился со своими заготовками, выбирая среди множества похожих на первый взгляд ту, которая сможет стать вместилищем уникальных чар.

— Я тебя не отговариваю, — со вздохом произнес рей, обращаясь к собеседнице. — Но ты ведь раньше не участвовала в подобных ритуалах. Это болезненно и на самом деле очень опасно. Даже я с многолетним опытом все еще боюсь переступить черту, отдавая силы. Как только почувствуешь дурноту, обязательно дай знать, не терпи и не геройствуй, ясно?

Девушка кивнула, пристально следя за приготовлениями мастера.

— Кровная связь это нечто невероятное, как новая стихия! В Алайе многое теряют, не используя ее, да и связь с землей и природой у шейсов не настолько сильна. Мы же получаем преимущество. Особая связь между любимыми или родственниками позволяет всегда чувствовать друг друга, опасность, угрожающую чужой жизни, а в некоторых случаях и сильные всплески эмоций.

Соланж почему-то посмотрела на темного владыку как-то странно.

— Между любимыми или родственниками, говоришь? — Найт понял, что сболтнул лишнего. — А возможно ли такое между нами, светлыми и темными?

Рею давно было известно, что тсаревна пыталась узнать, почему Морган оказывался в случае опасности рядом с ней, но никто не собирался говорить девушке о том, что ее напоили кровью. До сих пор эти скользкие моменты чудом удавалось обходить, но любознательная и настойчивая наследница твердо намеревалась докопаться до истины. С одной стороны, хорошо бы братцу было по шее надавать за самоуправство и то, что установил связь, не отказавшись при исцелении от этой власти над светлой. А с другой — подобная неосмотрительность позволила спасти жизнь тсаревне уже не единожды, и только одно это могло служить оправданием.

— Я не слышал раньше, чтобы кто-либо добровольно делился кровью с шейсами, — честно ответил правитель, который и впрямь не слышал от Моргана признания, а сделал выводы по ситуации. — Но мы не настолько уж различаемся, чтобы отметать подобное без сомнений.

— Я готов, — прервал Дэйд разговор на щекотливую тему. — Есть у меня одна заготовка, которую как раз нужно закалить, добавлю вашу кровь в массу для запекания, это позволит ей проникнуть настолько глубоко во все слои металла, насколько это возможно. Я и раньше так делал, ты ведь помнишь?

Рей кивнул. Закаленные кровью клинки были у многих членов семьи, даже у дальних родственников в других оплотах. Подобные мечи и кинжалы обладали множеством удивительных свойств, порой даже казалось, что они получали характер владельца.

— Помоги Соланж, я пока смешаю нужный состав.

Найт заметил, как вздрогнула тсаревна, когда острое лезвие разрезало тонкую кожу на внутренней части ладони сначала у нее, затем у самого рея. Тяжелые темные капли падали в зеленовато-серую массу из речного ила, пепла и каких-то особых составляющих, придававших мечу твердость и гибкость, которой вскоре предстояло стать огнеупорным саркофагом для будущего меча.

— Дэйд будет колдовать, поскольку его связь с земной стихией намного сильнее, чем моя, — пояснял правитель, соединяя свою окровавленную ладонь с золотистой ладошкой шейсы. — Моя задача лишь направлять те потоки сил, которые он призовет.

— А что буду делать я?

Мужчина улыбнулся.

— Не дай выпить себя до дна, дорогая. Пока боль будет небольшой и терпимой — сопротивляйся соблазну отдать больше силы, поверь, он будет. Металл и чары обладают зверским аппетитом, помни об этом каждую секунду. Как только ощущения станут непереносимыми, рви связь, если я не сделаю этого раньше. Мы с тобой страхуем друг друга, поняла?

Она кивнула. Почему-то на миг мелькнула мысль, что не стоило бы втягивать в неизведанные и опасные авантюры наследницу чужого государства, но шанс казался уникальным и таким обнадеживающим, что голос совести утих. Да, Найт, из тебя все же получился правильный властитель, ведь на первом месте оказалось благо темной стороны, и лишь потом своя жизнь и здоровье, а так же безопасность тсаревны.

— Начинаем.

Найту неоднократно приходилось проводить подобные ритуалы самому или брать участие в них в силу свойств крови правителей, поэтому для него дальнейшее развитие событий было вполне ожидаемым. Он немного волновался за реакцию тсаревны, но, насколько он успел изучить гостью за все те луны, что она жила в оплоте Арвахо, светлая наследница не должна была подвести. Девушка задумчиво хмурила брови, прислушиваясь к тихим приливным волнам первой, пока еще терпимой боли.

Ощущения мало с чем можно было сравнить. Словно странная раздвоенность во всем теле: вроде бы оба стояли в кузнице глубоко в недрах оплота, а с другой стороны они распались на множество мелких частиц, медленно плавившихся в нестерпимом жаре горна. Эмоции играли с реем и тсаревной странные шутки, насылая на два разума иллюзии эйфории от слияния с холодным сверкающим металлом и страданий от разрушения старой формы. Плавление и насильственное изменение были схожи с многократной смертью каждое мгновение, после которой следовало возрождение уже в новом облике.

Первая стадия закончилась достаточно быстро. Металл заготовки раскалился и медленно сменял один цвет на другой, запекаясь в своем коконе. Кровь, смешанная с волшебством, не испарялась от температуры, постепенно высвобождая силу, проникала сквозь тончайшие слои лунного серебра, становясь неотъемлемой частью будущего клинка. Впереди ждало новое испытание.

Рей привычно утер лоб, по которому стекали крупные капли пота, доставляя массу неудобств. Синхронно с ним подняла дрожавшую руку тсаревна, глядя на темного широко распахнутыми глазами. В таком свете радужка казалась озером жидкого золота, загадочно мерцавшего в полумраке кузницы. Пока что оба стойко держались под напором усиливавшейся боли.

Странное было чувство. В обычных ситуациях при ранениях могли болеть руки, ноги, порезы или царапины. Локальные источники неприятных ощущений оказывались вполне понятны и даже терпимы, заживая под действием ускоренной регенерации. А тут Найт и Сола словно превратились в воплощенную боль, чувствуя с невероятной ясностью каждую клетку собственного тела, каждую каплю крови не только внутри организма, но и в пылавшем зеве горна. Это убивало и дарило наслаждение, требуя открыться навстречу магии, силе и власти стихии. Плавный речитатив Дэйда сопровождал колдовство и придавал нужную форму высвобождавшейся энергии.

Найт услышал, как вскрикнула рядом тсаревна, когда началась третья, самая мучительная стадия. Кровь кипела прямо в венах, сила рвалась из тела навстречу сияющему и неведомому будущему. Никогда еще в этом ритуале не было задействовано настолько мощного океана магии. Тяжело дышал правитель, прерывисто всхлипывала едва живая наследница, когда столкнулись и слились в одно целое бескрайняя темнота и безбрежный свет, рождая что-то новое, сверхъестественную силу.

Вопреки вечным опасениям, рей не пропустил момента, когда следовало остановиться. Едва почувствовал, что еще миг, и оба они растворятся в потоках силы без остатка, сразу отступил. Тсаревна замешкалась всего на секунду, но послушно последовала за деймином. К тому моменту прожорливое заклинание выпило из них почти все силы.

Когда Найт пришел в себя настолько, что мир перестал вращаться и представлять из себя изменчивый калейдоскоп кроваво-золотых звезд, оказалось, что они с Соланж лежат на полу кузницы, по-прежнему крепко сжимая ладони друг друга. Девушка побледнела, практически сравнявшись по цвету кожи с самим правителем, не шевелилась и не подавала признаков жизни. Вряд ли она сможет забыть первый в своей жизни кровный ритуал.

Рей вяло подполз ближе к стене, кое-как сел и подтащил к себе шейсу, укладывая ее голову себе на колени. Малышка оказалась невероятно стойкой, Найту было странно ощущать совместное волшебство, будто дуновение теплого, прогретого солнечным светом воздуха сопровождало их все время. Отчетливо ощущался привкус каких-то лесных ягод, меда и лета, светлого лета Алайи. А над всем этим доминировал запах крови, вязкий и тягучий, не давший правителю пропасть в волнах отцовского заклинания.

Хорошо, что никто из кузнецов не видел их и не знал, чем занимались долгие часы первый мастер Сумрачного Эйда и его гости. Дэйд как одержимый работал молотом, придавая металлу нужную форму. Судя по выражению лица, кузнец был близок к умопомешательству от переполнявшего его счастья. Видимо, результат многочасового волшебства превзошел все его ожидания.

— Получилось? — слабый шепот тсаревны застал Найта врасплох.

— Не знаю, — тихо ответил рей, пытаясь собраться с силами и заставить себя пошевелиться. — Лежи, нам надо немного восстановиться. Эти чары отнимают слишком многое. Ты вообще как себя чувствуешь?

Пауза.

— Никак не чувствую. Словно тела нет, а остался голый разум, который болит, — девушка даже изобразила что-то вроде хриплого смешка. — Зато понятно стало, почему у нас не используют магию крови, ведь проще умереть на месте, чем пережить такое еще раз. Ты герой в моих глазах.

Найт с трудом поднял руку и погладил смелую малышку по мокрым от пота волосам.

— Ты тоже молодец, девочка.

Какое-то время они так и лежали полумертвые от истощения, пока неутомимый Дэйд работал рядом. Мерный стук молота усыплял, темный правитель и светлая наследница молчали, пока их тела медленно-медленно восстанавливали потраченную энергию. Немного позже Найт смог дотянуться до внутреннего кармана и достать оттуда небольшую флягу с травяной смесью для ускорения процесса. Дело пошло чуть веселей.

— Вы даже не представляете, что это будет! — вполголоса произнес Дэйд.

Мастер последний раз ударил по наковальне и опустил раскаленный меч в огромную бадью. Зашипел металл, в воздух поднялось облако пара, чтобы открыть, наконец, взглядам уставших волшебников результат их работы.

Сильные руки кузнеца крепко держали в длинных щипцах будущий легендарный клинок, на меньшее он и не мог претендовать. Одна его часть была воплощением самой тьмы, и падавшие на нее отблески огня будто терялись в непроглядной черноте. Вторая половина сияла настолько нестерпимо, что рею пришлось даже прикрыть глаза ладонью. Объединенная кровь потомков великих правителей Алайи и Сумрачного Эйда дала клинку мощь, ощущавшуюся даже при полном истощении магических резервов.

— Мы еще проверим, какими свойствами наделило его заклинание, — медленно произнес Дэйд, разглядывая невиданное чудо. — Но такого меча Пайвана еще не рождала! Когда он будет окончательно готов, свет и тьма впитаются, перестанут резать глаза, и вновь появятся только при столкновении с бездной. Соланж оказалась права: именно такого компонента не хватало заклинанию Блайна!

— Мне не терпится его испытать, хотя в данный момент я вряд ли удержал бы в руках даже простую палку, — засмеялся Найт, с восхищением рассматривая постепенно меркнувшее лезвие. — Сола, ты поистине послана нам самим Драконом! Я в неоплатном долгу перед тобой за твое доверие и шанс расправиться с силами бездны. Спасибо!

Девушка засмеялась и с трудом села, прислонившись спиной к стене.

— Я рада, что все получилось! Теперь бы доползти до постели и съесть огромный обед. Или ужин. Даже не представляю, какой сегодня день и время суток. Мы не пропустили окончания войны с Алайей?

Дэйд помог обоим встать, отложив чудо-меч на рабочую поверхность стола.

— Без вас подобное не могло произойти, к сожалению. Сможете добраться наверх без моей помощи или проводить?

Найт покачал головой.

— Спасибо, брат, ты только открой коридор, а дальше мы уже сами.

Убедившись, что тсаревна попала в собственные покои без дальнейших приключений, Найт последовал ее примеру и практически упал на кровать, с наслаждением ощущая под щекой прохладную ткань покрывала. На тумбочке уже стоял заботливо приготовленный слугами поднос с едой и напитками, поэтому темный правитель с почти неприличной для деймина его положения скоростью накинулся на вкусное.

Как всегда после подобного колдовства организм вел себя странно. После еды в животе поселилась приятная тяжесть, стало тепло и тут же напала сонливость, хотя на часах было довольно рано. Когда же он спал в последний раз? И не просто спал, а отдыхал нормально, без кошмаров и видений? Проклятье, еще не просмотрены договора с поставщиками стройматериалов, которые надо будет переправить в несколько южных оплотов.

Рей мужественно старался держать глаза открытыми, даже сел на кровати, удивляясь, почему же это комната начала медленно вращаться. Крошечные золотистые искорки вспыхивали то тут, то там, магией не пахло, поэтому уставший мужчина списал все на последствия сегодняшних чар.

Найт зарычал.

— Нет, пожалуйста, только не сейчас! — прошипел он, обращаясь к собственному телу. — Я высплюсь и отдохну позже, честное слово! Не время подводить меня, потерпи еще немного!

Последним, что услышал упрямый трудоголик, проваливаясь в сон, был ехидный смешок, если это только не было игрой утомленного воображения.

Правитель темного государства шел привычной дорогой между рядов мраморных статуй. Реи и рейи укоризненно смотрели на потомка, словно обвиняли его в чем-то. Их застывшие в немом укоре лица беспокоили Найта, мешали сосредоточиться и поймать мысль, крутившуюся на самом краю сознания. Краем глаза он зафиксировал какое-то движением и оглянулся, но вокруг никого не было, статуи неподвижно взирали на одинокого мужчину.

— Совсем с ума сошел! — сам на себя посетовал рей и отправился дальше, стараясь не коситься по сторонам, когда ему второй раз показалось, будто каменные изваяния поворачивали головы вслед за ним. — Когда закончатся войны и прочие бездны, залягу в недельную спячку!

Вот и родители. Просторная галерея с каменными скамьями могла бы вместить еще множество прекрасных статуй, когда-нибудь так и будет. Серый свет сумрачного дня сегодня почему-то был особенно ярок, правитель заметил клубы пыли в дальнем углу за постаментами. Неужели слуги настолько разленились, что перестали убирать здесь? Вот и грязь на каменных сандалиях матери, какие-то пятна на плаще отца, которых не было в прошлый раз. А когда он сам здесь был, кстати? Голова соображала из рук вон плохо.

— Я ведь не забыл про вас, — печально произнес Найт. — Просто навалилось столько дел, что я не могу бросить их в самый важный миг. Светлые, темные — все потихоньку пытаются свести меня с ума.

— Потому что ты сам позволяешь это сделать! — раздался недовольный голос, после чего рей мигом убедился, сто с ним происходит что-то неладное.

Со страшным хрустом разминая каменные затекшие плечи с постамента неторопливо спускался рей Блайн. Найт в первое мгновение опешил, потом попытался ущипнуть себя и применить магию, но это не сработало. Странные золотистые глаза на мраморном лице отца насмешливо глядели сыну в душу.

— Не сработает твое волшебство, мальчик мой. Я в любом случае старше и опытней тебя.

Молодой правитель пытался протереть глаза, чуть не уронил корону. А она-то здесь откуда, вроде бы оставлял в сейфе, когда уходил. Нет, все происходящее либо бред, либо проделки кого-то из родственников, владеющих магией сновидений.

Рей вскочил и бросился по коридору к выходу, активируя свою связь с оплотом. С ужасом Найт осознал, что магия отказывалась ему подчиняться, и не срабатывала ни одна из хитростей, которым научил кузена Морган, чтобы тот мог проверить происходящее на наличие чужеродных чар. Разум твердил, что окружающий его мир — бред, не могли в Сумрачном Эйде оживать статуи давно погибших правителей, но проснуться не получалось.

— Мор-рган! — зло прорычал себе под нос Найт. — Если узнаю, что это твоих рук дело, сам их оторву!

— Не вини мальчишку во всех грехах, — засмеялась рейя Элья со скамьи, на которой еще несколько минут назад сидел сам рей. — Он к этому не имеет отношения.

Каменная правительница держала мраморными пальцами ладонь покойного мужа и с нежностью смотрела на сына такими же, как у Блайна, странными золотистыми глазами. Совершенно прямой в обычной реальности коридор волшебным образом привел Найта туда же, откуда он старался сбежать, и с каждым мгновением ситуация все больше напоминала один из кошмаров.

— Ребята, вы так не вовремя! — посетовал молодой человек, резво затормозив, чтобы не врезаться в отца. — Может, потом пообщаемся?

— Нет, дорогой, именно сейчас, — весело улыбнулся отец одной из своих редких улыбок, такой до боли знакомой и любимой, что у рея защемило в груди. — Потом будет слишком поздно.

— Ты не желаешь понимать, что сам себя губишь, — добавила Элья.

— Небо, только от статуй мне моралей не хватало, — вздохнул Найт. — Как будто родственников мало. Я пошел.

Рей сделал еще одну попытку уйти по предательскому коридору, но не вышло ни в этот раз, ни в следующий. В конце концов мужчина устал от беготни и уселся прямо на пол. И справа, и слева стояли неподвижные статуи предков, а в дали с обеих сторон, куда не поверни голову, ждали державшиеся за руки родители.

— Проклятье! — выругался Найт и улегся на пол, закрывая глаза.

— Ваше величество, не подобает выражаться подобным образом! — новый голос заставил рея открыть глаза и даже распахнуть их от удивления пошире.

Зал заседаний в оплоте Арвахо был полон аристократов и правителей оплотов, не осталось ни одного свободного места. Все эти важные деймины таращились на своего владыку так, будто он только что съел кого-то у них на глазах, а сам рей, который еще минуту назад лежал, оказался стоящим за кафедрой.

— Вы не можете этого предлагать всерьез! — важно сказал невысокий старичок из юго-восточной крепости, чье имя Найт все никак не мог вспомнить. — Не подобает правителю решать все вопросы единолично! Слишком много мелочей, вы физически не справитесь!

— О чем вообще речь, господа? — уточнил рей, и тут же сотни подданных уставились на него с такой укоризной, словно он сморозил несусветную глупость.

— Вот видите, вы уже теряете нить разговора, а в разгар войны мы не имеем права на ошибку!

— Позвольте помочь вам!

Зал наполнился шумом и криками, вежливые и навязчивые голоса сливались в один липкий поток, вызывавший желание заорать и приказать всем заткнуться. Воспитание не позволило, поэтому молодой правитель лишь на миг прикрыл глаза, чтобы абстрагироваться от чужих просьб.

— Я же говорила, что надо больше спать! — Дэйя угрожающе наступала на брата, тесня его к окну в собственных покоях рея. — А ты упертый, как обычно, и поставил блок на своем зеркале, чтобы я не могла пройти!

— Малышка права, — повернул голову сидевший в кресле Дэйд. — Я чувствую твое напряжение сквозь все уровни оплота даже находясь в кузнице.

— Я же просил не вмешиваться! — повысил голос Найт. — Как вы оба сюда вошли? И собрание разве уже закончилось?

Конец фразы правитель закончил уже не так уверенно, пытаясь собрать в кучу разбегавшиеся мысли, но получалось плохо. Стоп! Статуи, Блайн и Элья, пропавшая магия!

— Убирайтесь! — закричал он, пытаясь успокоиться и внушить себе, что это все не по-настоящему.

— Мы теряем его, — грустно сказала сестра.

— Ты ведь не бросишь меня один на один с отцом? — грустно спросила Сола, невесть откуда возникшая за спиной. — Мне нужна помощь!

— Когда нам заплатят, ваше величество?

— Вы обещали подписать смету еще на прошлой неделе!

— Поставки задерживаются!

— На границе нужно больше воинов, мы не справляемся!

Снова как и в зале совещаний вокруг откуда ни возьмись набежала толпа, родственники и друзья, незнакомые деймины, знатные обитатели оплотов и простолюдины, господа и слуги, все они чего-то хотели, а Найт никак не мог сообразить, кому ответить первому. Его голова раскалывалась на части, мысли путались, хотелось остановить бешеный калейдоскоп непрестанно менявшихся лиц и видений, чтобы эта круговерть, наконец, закончилась.

Снова смена декораций. На этот раз тронный зал был практически пуст. В воздухе ощущалось нечто тревожное, давящее, несколько серьезных и заплаканных лиц не предвещали ничего хорошего.

— Мы ничего не могли сделать, господин, — сказал преклонивший перед Найтом колено мужчина. — У них не было возможности выстоять, слишком мало защитников оставалось в крепости Ортас.

— Мы просили о помощи! — яростно выкрикнула седая женщина, сжав кулаки. — Ты мог спасти их, убийца! А воины отбыли в другой оплот по твоему приказу!

— Тихо, Алли, ты перегибаешь палку!

— Мои сыновья погибли! — кричала она, вырываясь из чужих рук. — Из-за того, что рей по ошибке распорядился охранять соседний оплот, на который никто не нападал!

— Я не мог этого сделать! — возмутился правитель, на что ему показали подписанный им собственноручно приказ.

Найт с ужасом прочитал название «Артис», вместо «Ортис». Размашистая подпись стояла в документе, наскоро составленном в ожидании очередного нападения. И теперь по его милости целый оплот был стерт с лица Пайваны.

— Я не мог, не мог… — пробормотал себе под нос полумертвый от ужаса рей. — Как это случилось?

— Слишком много работал! — ответила каменная статуя Блайна, делая крутой вираж.

Найт испуганно схватился за мраморную фигуру, уверенно отдававшую команды любимому вьерну его величества. Отец и сын мчались с невероятной скоростью вверх, все дальше удаляясь от земли.

— Что ты творишь? — прокричал молодой человек, наглотавшись ледяного ветра. — Прекрати этот кошмар немедленно!

— Не раньше, чем ты поймешь, что твое поведение не доведет до добра ни тебя, ни Сумрачный Эйд! — серьезно ответил мертвый рей. — Держись, я покажу тебе, что происходит в нашем краю! Ты не можешь и не должен тонуть в мелочах, сын! За ними перестаешь видеть картину в целом. Дай своим подданным помочь тебе спасти их, не тяни все на себе. Видишь, что произойдет через луну, две, полгода?

Внизу проносились, постепенно уменьшаясь, покрытые вечным туманом и сумраком земли темной стороны. Найт с трудом повернул голову, пытаясь удержаться на спине вьерна и не разжать пальцы, соскальзывавшие с гладких мраморных боков второго седока. Внизу под ними с темными землями происходило нечто странное. Ощущения были похожи на слияние с Хранителями, та же полная всеобъемлющая картина владений, полная информация обо всех мелочах и в то же время глобальный взгляд издалека.

Ткань Сумрачного Эйда трещала и рвалась, расползаясь на отдельные куски. Оплоты перестали быть единым целым, каждый сражался сам за себя и не ждал помощи. По сравнению с прошлым сеансом и проверкой, намного больше стало мертвых пятен, бездна поглотила практически весь северо-восток, уродливым чернильным пятном выделявшийся на фоне агонизирующей страны. Дым пожарищ и постоянные сражения отдавались болью в затылке, у Найта перехватило дыхание от страшного видения.

— Что происходит? — в ужасе прошептал он.

— Темный рей теряет контроль над собой, — жестко ответил Блайн. — Ты не имеешь права пренебрегать ни собственным душевным здравием, ни отдыхом, потому что правители слишком сильно связаны с природой нашего края и его землей. Рей — связующее звено всего, тебе ли не знать, мальчик. Не только Сумрачный Эйд влияет на тебя, но и наоборот! Вспомни, что было, когда появилась бездна.

— Это чуть не убило тебя, я знаю!

— Теперь все происходит наоборот. Пока что не было ни одной критичной ошибки, но она не за горами! Твоя бессонница, истощение организма, постоянное напряжение сил почти до предела, все это негативно сказывается на нашей земле. И вместо того, чтобы переживать о том, что из тебя получился не такой правитель, как я, лучше бы ты больше думал о себе.

— И кто меня отчитывает? — возмущенно воскликнул рей. — Каменная статуя в бредовом сне?

— Кому-то же следовало, — насмешливо подмигнули странные золотые глаза. — Ты и впрямь не такой, как я. Найт, из тебя получился самый лучший владыка, о каком только мог мечтать Сумрачный Эйд. Сильный и внимательный, ты делаешь слишком многое во вред себе, лишь бы не допустить ошибки в управлении страной, но сейчас нужно остановиться, прежде чем произойдет беда. Я бы гордился тобой в любом случае, ведь мой старший сын вырос замечательным и достойным преемником, но ты превзошел все ожидания. И в отличие от меня не сделал глупость, за которую мне до конца веков будет перед тобой стыдно.

Найт несколько мгновений не решался задать вопрос. Сон или не сон, но происходящее слишком сильно отдавало волшебством, чтобы не вызывать подозрений.

— О чем ты?

— Я пошел туда один, думая, что моих сил хватит, чтобы закрыть разлом, — тихо ответил Блайн, глядя вперед собой в бескрайнее серое небо. — Но ни я, ни ты в одиночку не решим проблему. Слишком глубоко въелась иномирская тьма в нашу сторону Пайваны. Я подвел тебя, простишь ли ты когда-нибудь?

Молодой человек помолчал, разбираясь с собственными мыслями и чувствами. То, что много раз говорили ему все мало-мальски близкие родственники, о чем постоянно талдычила Дэйя и ругался Морган, из уст отца, пусть даже ненастоящего, парившего в иллюзорном небе на несуществующем вьерне, звучало иначе. Как будто на краткий миг он смог вернуться, утолить ноющую боль и пустоту в сердце. Слишком хотелось этого Найту.

— Я не знаю. Мне не понятны были мотивы твоих поступков, много вопросов так и остались без ответа. Но как я могу обижаться на то, как сам бы поступил, будучи на твоем месте?

— Главная ошибка моя была в том, что я проигнорировал ту великую силу, которая нам обоим дана судьбой. Наши близкие! Они наши отражения, опора и поддержка. Ты сможешь закрыть разлом и изгнать бездну, совершив то, что не удалось до этого никому, даже Драконам. Да-да, ты не ошибся. Пайвана — уникальный мир, в котором слишком много условий и ограничений, его нельзя так просто взять и уничтожить даже Пожирателю миров. Но для этого тебе понадобится помощь, сын, как бы ни неприятно было это осознавать.

Найт умудрился пожать плечами, чуть не свалившись с маневрировавшего среди туч вьерна. Ветер бил в лицо, развевая волосы, но корона почему-то не падала, хотя по всем законам уже давно должна была свалиться вниз, в объятия страдающей земли.

— Глупо игнорировать любые средства, мы ведь не в игрушки играем! Ты имел ввиду светлых?

— Да. У них есть недостающий ингредиент, который даст Пайване шанс выжить. Их маги, если согласятся на такую авантюру, помогут тебе и семье пережить бурю, так что иди к сильнейшему.

— Флавий? Он верен Айвину, хотя после смены власти может помочь бывшей воспитаннице. Ух!

Блайн резко развернул летуна к земле, так что у всадников перехватило дыхание. Темная твердыня приближалась так стремительно, что Найт на миг испугался, что они не успеют затормозить, совершенно забывая о том, что все это происходит во сне.

— Ты понял меня, мальчик? — прокричал каменный рей. — Не губи себя и страну, ищи выход!

— Что ты творишь? — земля была настолько близко, что можно было рассмотреть отдельные листья на ветвях деревьев.

Найт прикрыл глаза, чтобы в следующий миг понять, что декорации в очередной раз изменились.

— Что ты творишь? — вернула вопрос Соланж, пританцовывая с тонкой рапирой напротив озадаченного рея на противоположном конце тренировочного зала. — Я ведь знала, что вы все равно хотите меня использовать, сознательно шла на это, но скрывать от меня такое! Как вы могли, ваше величество!

— О чем ты? — Найт заметил, что тсаревна постепенно приближалась, рисуя узоры острым лезвием изящного клинка. — Мы все обсуждали с тобой, и я не утаил ничего важного.

Странное ожерелье на шее Солы показалось правителю знакомым, он никак не мог вспомнить, где его видел. Неужели из сокровищницы? Невероятная красота, только тревожная. Камни и темное серебро будто кричали об опасности.

— Уверен? — улыбка девушки была холодной и злой, никогда темный не видел у нее подобного выражения лица. — Кровавый ритуал мог убить меня, но ты не посчитал нужным остановиться!

— Девочка, ты с ума сошла? Опусти оружие!

— Морган бы мной гордился, — с отвращением сплюнула воспитанная наследница и сменила ипостась.

Насколько знал рей, его кузену так и не удалось заставить настоящую тсаревну перейти в боевую форму, позволявшую не только выстоять против сильного врага, но и открывавшую доступ к самым потаенным возможностям тела шейсов. Ядовитые укусы, стальные когти, твердая защитная броня — все это оставалось недоступным Соланж в силу того, что у нее не вырабатывалось нужное количество гормонов для изменения. Она не могла ненавидеть настолько сильно, но, как выяснилось, что-то изменилось.

Антрацитовые чешуйки на лице и руках девушки словно втягивали в себя дневной свет, опасная противница стремительно приближалась, а рей не мог заставить себя перестать любоваться девушкой, похожий в этот момент на атакующую змею. Ядовитую, смертельную, но прекрасную. И это ожерелье, где же он его видел?

— Предатель! — крикнула тсаревна, затем ударила, после чего блаженная тьма опустилась, наконец, на разум Найта.

Мужчина с судорожным вздохом проснулся и сел на кровати. По лбу и груди стекали холодные капли пота, подушка и покрывало были насквозь влажными, но усталости, как ни странно, не было. В кресле напротив Морган открыл глаза и внимательно смотрел на друга.

— Когда ты не проснулся через двенадцать часов, они прислали меня, — спокойно ответил он на немой вопрос правителя. — И я не смог пробиться в твои сны, несмотря на все усилия. Проклятье, что происходит?

— Если б я знал, — Найт поднялся и с отвращением снял с себя мокрую рубаху. — Сколько я проспал?

Он направился в ванну и с удовольствием забрался в прохладный душ. Тугие струи воды смывали с мужчины остатки грез и неприятных видений, но он все равно никак не мог отделаться от странного чувства, что там, в той реальности, все было слишком по-настоящему.

— Сейчас уже пошли вторые сутки, — ответил Морган из дверного проема. — Ты принимал снотворное или колдовал, чтобы уснуть?

— Нет, ничего не делал, — рей насухо вытерся и с удовольствием надел чистую одежду. — Мы с Соланж были у Дэйда в кузнице, затем разошлись и я случайно заснул. Снилась всякая муть, честно говоря, но, тем не менее, чувствую себя так, будто последних лет просто не было! Постой, что это за запах?

Правитель резко остановился и настороженно прислушался, сделал пару шагов к двери. Странное выражение лица Моргана не предвещало ничего хорошего.

— Твоя чувствительность после отдыха заметно обострилась, брат. Смерть в оплоте ты учуял сразу, несмотря на то, что прошло уже много часов.

— Кто? — коротко спросил Найт, стараясь дышать ровно и глубоко.

— Твои охранники, — эрл кивнул на дверь. — Их пристрелили из заговоренного оружия быстро и без шума, чтобы безнаказанно подсунуть под дверь записку. Мне очень жаль, Найт, но это тот же негодяй, который покушался на тебя и Соланж, то же клеймо на бумаге.

Жалко было ни чем не повинных ребят, пожертвовавших жизнью ради защиты своего рея, но от сердца отлегло. Семья снова осталась цела, хоть и не сказать, что в безопасности. Теперь ничего нельзя сказать точно.

Рей взял протянутый ему листок бумаги и прочел несколько слов, стоивших жизни двум дейминам из охраны.

«Ты забрал жизнь моего брата, и скоро я сделаю то же самое с твоими. Кем ты готов пожертвовать, владыка?»

— Есть идеи? — невозмутимо спросил Морган, пристально глядя на темного правителя. — Кого ты успел так неосмотрительно убить, что его родственники объявили тебе войну?

Найт поднял голову и встретился взглядом с собственным отражением в рабочем зеркале, которое ни с того ни с сего подмигнуло, и рей был готов поклясться, что глаза его при этом сверкнули золотом. Сумасшествие продолжалось.

Шейн.

Младший эрл последний раз ударил молотком, загоняя гвоздь в неподатливое дерево, и вытер со лба пот. Его и многих воинов из столицы недавно перебросили в оплот Молари помогать восстанавливать его после нападения тварей несколько лун назад. Когда стало понятно, что, в конце концов, Шейд все же придет сюда снова, чтобы получить желаемое, Найт попросил кузена присмотреть за всем, пока Зигмунд и остальные пытались выяснить причины такого интереса именно к этому месту.

Поначалу Шейну было немного неловко сталкиваться с красавицей Утой в широких коридорах крепости, видеть ее, смеющуюся, с мужем и друзьями, но потом он перестал заморачиваться по этому поводу. В конце концов, он не мог нести ответственности за выходки братца, а его бывшая подруга всегда хорошо относилась к младшему эрлу. Постепенно лед растаял, они снова начали общаться, не сговариваясь, избегали только обсуждения Моргана и его дел.

— Привет! — девушка неслышно приблизилась и протягивала задумавшемуся Шейну кружку с терпким травяным настоем, отлично утолявшим жажду. — Многое успели сделать за сегодня?

— Здравствуй, Ута, — поздоровался мужчина уже после того, как с жадностью осушил кружку до дна и утолил жажду. — Все вообще почти закончено. Остались кое-какие заклинания и что-то из области, в которой я мало понимаю. Ощущение в последние луны такое, что я переквалифицировался из шпиона в строителя, иногда даже скучаю по интригам и опасностям!

Он вернул пустую чашку Уте и только сейчас заметил, что она выглядела немного бледнее обычного. Легкие тени под глазами делали и чуть запавшие щеки выдавали усталость и беспокойство.

— Что случилось? Ты заболела?

— Нет, не волнуйся, — она улыбнулась и откинула со лба смоляные волосы. — Немного нездоровится, но нет ничего такого, о чем стоило бы волноваться. Криштоф тоже иногда ведет себя так, будто я ваза стеклянная, а все и в самом деле прекрасно.

Работы по восстановлению стен оплота Молари близились к завершению, и многие призванные из столицы мастера и воины готовились к скорому отбытию домой. Лейри была с Шейном и в этом его походе, молодая врачевательница помогала поднимать на ноги пострадавших от налета тварей дейминов. Иногда они вчетвером с Утой и ее мужем ужинали, обсуждали дела и планы, новости из столицы. Жизнь с постоянной угрозой нападения утомляла, но в Сумрачном Эйде редко было по-другому, так что новая напасть воспринималась скорее философски.

— Будете сегодня в общем зале на ужине? — поинтересовался Шейн, разминая затекшие мышцы. — Лейри дежурит в ночь, и мы как раз успеем повидаться перед ее уходом.

— Пока не могу сказать, — пожала плечами девушка, затем почему-то приложила ладонь к груди. — Пожалуй, я пойду, увидимся позже, ладно?

Шейн успел заметить, как от бледных щек отхлынула кровь, придавая коже зеленоватый оттенок, но Ута слишком быстро скрылась из виду. Значит, ему не показалось, и она действительно заболела. Странно, но во время военных действий быстро привыкаешь к ранам и боли, а то, что кроме этого существуют и обычные простуды, забывается.

Молодой человек вымыл руки и зашел в их с Лейри комнату, чтобы взять зеркало. Несколько дней все никак не получалось выйти на связь с родными, захотелось узнать, не произошло ли чего нового в столице за время его отсутствия. Шейн уселся на подоконник и активировал заклинание зазеркалья, настраиваясь на Стеллу.

Далеко внизу над темной землей стелился полупрозрачный туман. Весенняя зелень тронула редкие деревья под стенами оплота, трава тянулась к скрытому в вечном сумраке солнцу. Накануне прошла гроза, поэтому земля оказалась разрыта глубокими колеями, оставленными телегами со строительными материалами, камнем и древесиной, привезенной для окончательной отделки стен.

— Здравствуй, сынок! — улыбнулась Стелла, внимательно рассматривая отпрыска из домашнего зеркала в кабинете отца. — Все в порядке?

— Да, — кивнул эрл. — Заканчивали стройку, совершенно измотан всей этой мирной работой, вот и не вызывал вас. Как в оплоте Арвахо, все ли спокойно?

В зеркале рядом с матерью появилось суровое отцовское лицо, он кивнул сыну в знак приветствия.

— Пока все. Найт продолжает идти на поправку и нагружать своих помощников заданиями, никак не можем на него нарадоваться. Не знаю, что за пророческий сон ему приснился, но он уже которую ночь ложится спать почти вовремя. Даже Дэйд отметил, что его состояние улучшилось, ты ведь знаешь, какой он у нас внимательный.

— Ладно вам, мам, не приставайте к кузену. Будешь тут спать спокойно, когда светлые чудят. На границе были новые столкновения?

Ответил отец.

— У Айвина появилась проблема, которая отвлекает его от войны с нами. Он ведет переговоры с мятежниками в княжествах и вербует армию, которая еще луну назад готова была его самого разорвать на части. Князья, разумеется, недовольны, что приходится развязывать кошельки и частично возвращать в казну награбленное, поскольку трогать налоги тсарь запретил. Надеюсь, все это затянется на достаточно длительное время, чтобы мы успели подлатать собственные прорехи в обороне.

— Ясно, — Шейн вздохнул и снова уставился вниз на туман и едва шевелившиеся от слабого ветерка кроны. — Как там мой любезный братец? Третирует бедняжку тсаревну?

Стелла засмеялась.

— Нет, девочка в безопасности. Я бы назвала их странную неприязнь друг к другу брачными танцами ивол, но Морган не склонен воспринимать такие шутки, да и вряд ли позволил бы себе воспылать страстью к светлой. Кстати, Карин ушла от него.

— Только не начинайте обсуждать его личную жизнь у него за спиной, — недовольно буркнул Зигмунд, сверкая черными глазами из-под кустистых бровей.

— Как это случилось? — удивился Шейн, игнорируя пожелание отца.

Печально, он-то надеялся, что уж эта девушка добьется своего и удержит старшенького от глупостей. Видимо, последние все же оказались сильней его обаяния.

— Вскоре после синего полнолуния, — вздохнула Стелла. — Разумеется, ни один из них не поделился подробностями, но я встретила девочку в оплоте, и она ясно дала понять, что так больше продолжаться не могло.

Деймины на миг замолчали. Вот почему закончился краткий период добродушия Моргана тогда, вот почему он снова стал просто невыносимым и продолжил доводить всех окружающих, включая тсаревну, до бешенства. Может, он и впрямь был неравнодушен к Карин, а когда повторилась ситуация, которая была много лет назад между надменным эрлом и красавицей Утой, брата снова понесло по старому пути. Эдак он всех девушек растеряет, каким бы умницей ни был. Проклятье!

— Как Лейри? — спросила Стелла.

— Хорошо, устает сильно на дежурствах, — задумчиво ответил Шейн, рассматривая странные движения тумана вдалеке.

Светлый полупрозрачный кисель колыхался, будто круги по воде только что разошлись и волшебным образом собирались вернуться обратно в ту точку, где упал камень. Плавное шевеление уже не походило на дуновение ветра, поскольку деревья гнулись совсем в другую сторону. Что же это? Темное…

— Отец, на нас нападают! — завопил Шейн, мигом скатываясь с подоконника. — Твари бездны! Я должен идти, готовьте подмогу, я не уверен, что мы справимся с таким нашествием!

Молодой воин мигом сплел привычное заклинание тревоги, и по крепости во все стороны раскатился низкий будоражащий звук. То, что увидел из окна младший эрл, заставляло волосы на голове шевелиться. Огромная орда блестящих черных тел текла со всех сторон сквозь лес, чтобы оказаться под стенами оплота Молари.

По многочисленным коридорам топали тысячи ног, давно заготовленное оружие само просилось в руки, старики и раненные, не способные держать на весу даже ружья, сразу же оказались во внутренних, наиболее защищенных магией Хранителя помещениях. Дозорные рассматривали в подзорные трубы катившуюся к оплоту лавину и передавали сведения начальнику оплота.

— Как вы смогли их заметить, эрл? — встревожено спросил какой-то воин, на ходу застегивая ремни перевязи.

— Случайно в окно смотрел, — отмахнулся Шейн. — И уже сообщил в оплот Арвахо, там в курсе и смогут помочь, надо только подготовить зеркала на стенах.

Словно смоляное озеро разлилось под стенами крепости, угрожая захлестнуть своими ядовитыми водами все на своем пути. Твари лезли друг на друга и на вверх, чтобы добраться до дейминов, пытались взлетать на своих кожистых крыльях, и их почти всех отбрасывало магией обратно. Некоторым удалось прорваться, вскоре уже появились первые раненные, а в воздухе запахло дымом от растаявших трупов чудовищ.

Каждый оплот был опоясан несколькими цепями внутренних стен, совершенно автономных и независимых друг от друга. По мере удаления от земли они становились тоньше и выше, ведь ни один противник, с которым приходилось сталкиваться жившим тут столетиями дейминам, не способен был грызть и крошить камни, словно мягкую глину. Даже новая магия, вплетенная в каждый сантиметр пространства, сдерживала бездну лишь ненадолго.

Выстрелы грохотали так, что могли бы соперничать с самой яростной грозой. В нижнем кольце воины уже отбивали атаки тех тварей, которым не досталось ни кипящей смолы, ни пули, раз им удалось по гладким спинам своих собратьев вскарабкаться на территорию оплота. И некстати вспомнившийся случай, когда Шейну и Моргану удалось чудом проскочить мимо огромной толпы бестий, казался теперь страшной удачей, потому что было похоже, что сегодня чудища готовы были биться до самого конца.

Несколько камней во внешней стене треснули и рассыпались под воздействием разрушительного воздействия бездны. Сквозь узкую дыру тут же повалили жуткие существа, не похожие ни на что другое в Пайване. Некоторые напоминали чудовищную смесь крыс и волков, их отвратительные острые морды со стальными зубами яростно щелкали, пока твари пытались запрыгнуть на защитников крепости и сбить их с ног. Ожившие ночные кошмары наводнили стены оплота Молари, по камням внутреннего двора цокали копыта и скребли когти, стремясь разорвать на части сопротивлявшуюся добычу.

Шейн колдовал вовсю, швырял в толпу монстров одно заклятье за другим, пытаясь в условиях боя выяснить эффективность экспериментальных чар Дэйи и других магов. От колючего воздействия волшебства монстры шарахались и злобно визжали, воины использовали каждую секунду, чтобы проредить постоянный поток нападавших. Страшно даже было глянуть за стены, где по-прежнему волновалось бескрайнее черное болото.

— Поджигай смолу! — кричали со всех сторон.

— Патроны, принесите еще патронов!

— Бей заразу!

Рыцари и простые воины сражались бок обок друг с другом за жизнь всех, кто жил в огромной крепости-городе, нельзя было так просто дать задавить себя количеством. Даже в сражениях со светлыми существовали какие-то границы разумного и жестокости, которую можно было допустить, сейчас же не было никаких шансов на чужую усталость или физические нужды. Бездна не брала пленных и не останавливалась до полного уничтожения всего живого. Не ведая страха или чувства самосохранения, они напирали на дейминов, пуская в ход все природное оружие, которым в полной мере были снабжены их тела.

Шейн сумел попасть ко второму кольцу и оказал достойный отпор тем чудищам, которые смогли миновать внутренний двор. Они не торопились останавливаться внизу, а пользовались тем же приемом, что и снаружи: лезли вверх и вверх по всему, что подворачивалось на пути, подгоняемые в спину своими же. Деймины сражались, как одержимые, но многие твари уже проникли в следующий круг.

Было тяжело дышать от мерзкого дыма, остававшегося от павших тварей, тяжесть доспехов и сила сопротивления проклятых монстров быстро выматывали, поэтому многие воины сразу запасались бодрящими эликсирами, успевая глотнуть из приспособленных для боя пузырьков на поясе между нападениями.

Сумерки опускались на оплот Молари неторопливо, но все же совсем скоро стало практически темно. Сколько длилась осада трудно было сказать, уставших воинов сменяли другие бойцы, привычно передвигаясь по узким напитанным магией коридорам. Женщины помогли зажечь факелы, целая россыпь волшебных огней повисла над стенами, сбивая с толку тварей бездны и помогая защитникам лучше видеть во мраке.

Вокруг Шейна гибли твари и изредка падали деймины, кровью и бымом пропахло все вокруг. Упал с внешней стены один из мужчин, отчаянно взмахнув руками, словно это могло помочь ему воспарить над бескрайним океаном зубастых бестий. Тут и там с трудом держались раненные, а помощи из столицы все не было. Эрл мельком подумал, что прошло, должно быть, несколько часов, где же они?

Один из молодых воинов, с которым Шейн пару дней назад вместе ремонтировал треснувший снова участок стены, лежал неподалеку с прокушенным горлом. Темные глаза слепо уставились в небо, из приоткрытых губ стекла струйка крови. Дальше лежали другие, их безвольные, словно тряпичные фигуры, мешались под ногами и копытами, создавая дополнительные препятствия.

На душе было горькое оцепенение, но собственное тело так же эффективно отвечало на чужие атаки. Смерть, снова смерть! Сколькие пожертвовали своими жизнями в борьбе с бездной сегодня и за последние годы? Не счесть.

Шейн бешено работал мечом, круша направо и налево. Острый клинок, вышедший некогда из-под молота кузена Дэйда, никогда не подводил его, и сейчас уже немало тварей полегло вокруг. Везло в том, что трупы таяли в воздухе и не загромождали дорогу, иначе крепость уже была до верху завалена черными скользкими телами. Какая-то недобитая тварь пыталась цапнуть эрла за ногу, но обитый металлом сапог оказался ей не по зубам. Каблук с противным чавканьем раздавил уродливую голову, чтобы в следующий миг окутаться зловонным дымом.

Чьи-то зубы больно впились в незащищенное железом предплечье, но боли практически не было, эрл просто срезал тварь с руки и активировал один из десятка одноразовых амулетов против яда бездны. Усталость накатывала волнами, поток черных тел немного поредел, но все еще не прекращался. Где-то рядом раздались радостные возгласы, приветствия сквозь лязг оружия, зазвучали знакомые голоса. Все, передышка!

Помощь пришла!

Шейн отошел в сторону, позволяя воинам из столицы сменить его, утер лицо широким платком. Надо же, сам Найт пожаловал на поле боя, и у него новый клинок? Эрл потрясенно смотрел на своего брата и повелителя, от которого твари просто разбегались в разные стороны. Волшебное оружие в руках рея воплощало в себе квинтэссенцию света и тьмы, лезвие едва касалось вражеских тел, как они уже растекались зловонными облачками. Боевой дух у защитников крепости подскочил до небес.

— За рея!

— За оплот!

— Бей тварей поганых!

Шейн заметил среди сражавшихся отца, Моргана, Дэйда. Маленькая кузина юркой ящеркой скользнула наверх, на следующий уровень, и уже оттуда посылала свои смертоносные чары на рогатые головы атаковавших, вызывая крики и визг.

Рядом с младшим эрлом на миг остановился утомленный и испачканный в крови Криштоф.

— Рей приехал, видел? Диковинный меч у него.

— Ага, что-то мы упустили, видимо. Или это близнецы постарались. Твари-то совсем взбесились, даже несмотря на сопротивление.

Рыцарь кивнут.

— Зачем-то им понадобился мой оплот, на остальные пока дважды не нападали, — мужчины ушел принять короткий ледяной душ и восстановить силы магией, прежде чем возвращаться в строй.

Эрл некоторое время подумал и решил воспользоваться короткой паузой, чтобы повидать Лейри. Странная одержимость тварей пугала, он чувствовал смутное беспокойство, но не был уверен, что упрямая супруга согласится оставить осажденную крепость и перебраться в более безопасные места.

По коридорам носились воины и медики, туда-сюда сновали помогавшие взрослым подростки, таскали ведра с водой и охапки чистой ткани для перевязок. Пахло лекарствами, тревогой и грозой. Пару раз за окнами громыхнуло, но в шуме боев за стенами никак нельзя было сказать, собралась ли буря или это были лишь очередные выстрелы.

Глаза Лейри сверкнули облегчением и радостью, когда она увидела мужа живым и почти целым. Все же они знали, во что ввязывались, заключая брак, ни целительница, ни воин-разведчик не строили иллюзий на этот счет. Их жизни и без того были полны опасностей, оба не позволяли себе волноваться, чтобы не подвергать себя излишним тревогам, но удостовериться, что с любимым все в порядке — высшая награда в напряженный момент.

— Я ненадолго, — эрл быстро поцеловал Лейри. — Уделишь мне минутку?

— Да, сейчас! — девушка проворно смешала несколько трав в одной склянке, прошептала пару слов и поручила помощнице размешивать снадобье. — Что случилось?

Шейн немного замялся, прежде чем высказаться. Впервые его любимая оказалась в осажденной крепости в самый разгар боевых действий, хотя ему самому к подобному было не привыкать, однако его просьбу все равно могли воспринять негативно.

— Твыри просто валят сплошной бесконечной стеной, — осторожно начал он. — Похоже, настроены решительно, и я не знаю, когда это все закончится.

— Мы пробьемся, милый, — Лейри на миг прижалась к нему, обняла и закрыла глаза. — Самый сумасшедший день!

— Послушай, любимая, я бы хотел, чтобы ты подождала окончания осады в безопасном месте. Пожалуйста, не смотри на меня так!

Но Лейри гневно нахмурила брови, став в этот момент ужасно похожей на своего отца.

— Ты предлагаешь мне бросить раненых и отсиживаться неизвестно сколько в безопасности, пока оплоту Молари нужны каждые свободные руки? Ты с ума сошел, Шейн?

— Нет, я просто волнуюсь за тебя! Вдруг какая-то тварь пробьется внутрь? У вас ни одного меча на весь лазарет!

— В оружии нет недостатка, если тебя беспокоит только это, будет тебе меч! Но не вздумай заставлять меня бросить всех тех, кто еще вчера вместе с тобой восстанавливал стены и чинил поврежденные башни. Ты ведь не уходишь сам?

— Нет, но я воин! И мой долг защищать тебя.

— А мой долг помогать раненным не упустить тот шанс, который им дарован судьбой, и выжить после встречи с бездной! Любимый, ты и сам не понял, зачем пришел с такой глупой просьбой, верно? — девушка поцеловала мужа, жарко и жадно, вкладывая всю свою любовь в этот простой и привычный ритуал. — Я забуду об этом, а ты отдохни, пожалуйста, и не дай больше проклятым монстрам покусать тебя!

Ловкие пальчики быстро продезинфицировали ранки, наложили мазь и тугую повязку на предплечье. Шейн чувствовал, что жена права, но никак не мог отделаться от ощущения опасности. Возможно, так действовала на его обостренные рецепторы близость орды чудовищ далеко внизу у стен оплота.

— Хорошо. Но обещай мне не геройствовать и сбежать ближайшим зеркалом сразу, как только прозвучит сигнал!

— Если прозвучит, — поправила Лейри. — Обещаю. И ты береги себя, милый. Люблю тебя!

Супруги расстались, эрл направился в большой зал и наскоро перехватил кусок мяса, запив его энергетическим напитком, уже непонятно каким по счету. После этой битвы, когда бы она ни закончилась, его, как и остальных воинов, ждало жесточайшее похмелье от приема бодрящих зелий. Небо с ним, главное — выжить!

Снова пришлось встать в строй, снова под ударами меча захрустели чужие кости. Найт где-то далеко внизу сеял страх и разрушения в рядах дрогнувших тварей, Моргана и остальных не было видно, но кровная связь говорила, что все пока в пределах нормы. Рядом с эрлом две мелкие зубастые тварюшки упорно наседали на залитого кровью воина, безуспешно пытаясь вцепиться в него, пока тот из последних сил вяло отбивался. Шейн прекратил их общие мучения и сменил страдальца, велев ему срочно идти в лазарет.

Безумная битва продолжалась. Как-то само собой получилось, что Шейн переместился к самому краю стены, помогая другим воинам встречать пытавшихся перелезть бестий крепкой сталью. Напор немного ослаб, монстры старались держаться подальше от членов правящей семьи. То и дело возникало ощущение, что на поле боя с небес спускался одинокий луч солнца, самого настоящего, яркого и золотого, которого в Сумрачном Эйде просто не могло быть. Это чудесный меч рея отмечал место, где сражался его хозяин. Похоже, победа все-таки была не за горами!

— Зачем ты пришел, хозяин сумрака? — раздался над оплотом громовой голос, от которого кровь стыла в жилах. — Крепость рушится, мы почти взяли ее!

— Почти — не считается, — мрачно пошутил где-то вдалеке Найт, вызывая смешки у защитников. — Покажись сам, раз такой самоуверенный!

Шейд выдал серию злодейских хихиканий, после чего с каждой страшной морды на сражающихся глянули окрасившиеся красным глаза повелителя Бездны. Кто-то вскрикнул, кто-то лишился жизни за миг растерянности.

— Я в каждом из моих слуг, — просто ответил он. — Ты никогда не можешь быть уверен, чью жизнь я заберу следующей, кого из твоих родных заберу, кузена, братьев или даже сестры.

— Выйди один против меня! — крикнул Найт. — Мы посмотрим, сумеешь ли ты одолеть меня в такой битве!

Шейн вскрикнул и упал от невыносимой боли, чужой яд обжег левую половину лица, так что молодой воин так и не дослушал остальную часть диалога. Потерявшему сознание эрлу поспешили на помощь, ранившую его тварь изрубили на месте, но было поздно. Алая кровь капала с лица на темные камни крепости, воин стремительно бледнел.

— Меч твой мне не нравится, — издевательски проскрежетал голос Шейда, он вовсе не торопился воспользоваться любезным приглашением рея. — Где ты взял свет для него, повелитель сумрака? Неужто маленькая шейса в твоем оплоте поделилась силой? Я ведь приду и за ней!

— Хватит болтать! — отрезал Найт, снося башку еще одной твари. — Мы не сдадим оплот, убирайся обратно бездну!

Зашипел Морган, получив довольно глубокую рану в грудь. Тело ранившей его бестии рассеялось тут же, но боль и слабость оказались довольно сильны. Упрямый эрл прижал ладонь к больному месту и кое-как стянул края раны элементарными чарами, которые смогут продержаться пару часов и дать ему шанс добраться до лекарей.

Опытный воин и военачальник, Зигмунд давно уже не принимал участия в таком сражении, где противник начисто лишен был бы инстинктов самосохранения и выживания. Казалось, что единственной жизненной задачей каждой твари было ослабить дейминов даже совсем на чуть-чуть, чтобы хоть одна из орды бестий могла, наконец, вцепиться в теплое горло. И неприятная царапина на бедре от бритвенно-острых зубов никак не желала закрываться, жгла и жгла, доставляя массу неудобств.

Дэйду прокусили плечо, Дэйя поранила ладони, инстинктивно защитившись ими от чудом проскочившей на третий круг твари, которую моментально развеяло в прах следующее заклинание. Хорошо, что этого не видел Найт, слишком занятый массовым уничтожением представителей бездны на своем пути.

— Мне нужен этот оплот! — прошелестел голос Шейда, и с каждым звуком новые твари бросались с ожесточением именно на членов правящей семьи, будто направляемые своим хозяином прямо к цели.

— Не в этот раз, — пригрозил Найт, очередным ударом оставляя целую просеку в рядах испуганных волшебным мечом тварей.

Бездна, наконец, дрогнула. Монстров постепенно становилось меньше, они все еще бросались на дейминов, но делали это уже с вполне очевидной обреченностью смертников. И все же потери среди защитников еще не закончились.

Рядом с Морганом вскрикнул один из воинов, падая на камни, когда бестия когтями располосовала ему часть грудной клетки вместе с кольчугой. Эрл поспешил зарубить чудовище, и ему в лицо посмотрели смутно знакомые глаза.

— О, нет! — прошептал он, спешно накладывая сдерживающие заклятия на раны Криштофа, но было уже слишком поздно даже для применения волшебной крови. — Стой, стой, не умирай!

Да, между ними не было приязни, не было теплоты из-за разделившей их навсегда девушки, но Морган просто не мог поверить в то, что первый рыцарь крепости Молари погиб у него на глазах в тот самый момент, когда до конца сражения оставались практически считанные минуты.

— Пей, Криштоф, ну же! — Моргана окружили другие защитники, прикрывая его и умиравшего воина от нападения тварей, а эрл все пытался влить в чужое горло хоть немного своей крови.

Сердце раненного тяжело стукнуло пару раз и замерло окончательно, от чего в груди эрла чуть не остановилось его собственное. Нет, это сон! Кто же сможет сказать об этом Уте? Небо!

Битва закончилась.

К ясному чернильному небу вознесся радостный крик, потом еще и еще, когда исчезла последняя страшная тварь. Они сделали это! Выстояли и выжили, смогли отбить оплот во второй раз, и это была неслыханная удача. Подобного по масштабам сражения в Сумрачном Эйде не случалось со времен последних войн с шейсами. Но Найт, кажется, был единственным, на ком чудом не было ни царапины.

Усталые защитники обнимались и складывали оружие, часовые и маги проверяли, все ли в порядке, не пошутила ли с ними страшная бездна, даровав надежду. Все было тихо и чисто.

Спустя какое-то время неизбежно начался подсчет убытков, оценка разрушений и подсчет количества погибших. Найт тихонько разговаривал со своей семьей, собравшейся вокруг правителя.

— Как они? — просил рей у Зигмунда, когда дядя вернулся из больничного крыла.

Главнокомандующий сурово сжал губы и нахмурился, становясь еще более мрачным, чем обычно. Оба кузена оказались в лазарете, раненные более серьезно, чем можно было опасаться. Шейну разодрали когтями половину лица, и похоже, что мальчишка лишился одного глаза, сейчас над ним колдовала едва сдерживавшая слезы Лейри. Морган потерял сознание от потери крови и яда, пытаясь спасти Криштофа, Дэйя оказала ему необходимую помощь и теперь осталась там же помогать другим раненным.

— Поправятся, конечно. Но что будет с Шейном и его зрением не могут сказать даже самые искусные маги. Стелла с ума сойдет от горя.

— Дэйя не успокоится, пока не поставит его на ноги, — попытался утешить всех рей, но тревога за здоровье брата была слишком сильна. — Ты как сам? Я заметил рану на ноге. И ты, Дэйд?

— Мелочи, — скривился огромный мастер, хотя укушенное плечо все еще болело. — Не успели вцепиться посильнее, скоро все заживет. Ты лучше поясни, почему самый главный монстр так вцепился в оплот Молари? Он говорил с тобой так, будто вы уже обсуждали это.

Пришлось рассказать о встрече в лесу. Новые подробности заставили мужчин задуматься.

— Вот почему так быстро были собраны отряды, ты ведь был готов к нападению, — протянул Дэйд. — Но что ему нужно именно от этого места?

— Если бы я знал, — горько усмехнулся правитель. — Но будут и другие! А пока мы не поймем, по какому принципу он выбирает точку нападения, мы бессильны предугадать его следующий шаг! И с оплотом Молари просто повезло, что он разболтал о своих планах.

Они замолчали, думая о пережитой катастрофе. Несмотря на победу, слишком многих воинов сегодня лишился оплот. Женщины плакали, даже мужчины украдкой вытирали глаза, стараясь сдерживать рвавшееся на волю горе.

— Криштоф погиб, — тихо произнес Дэйд, глядя вдаль. — Морган пытался его спасти, но опоздал.

Найт не сразу воспринял эти слова, потом горестно нахмурился и пробормотал проклятье.

— Это точно, — согласились с ним Дэйд и Зигмунд.

Все кровати и скамьи в лазарете оказались заняты. Пациенты, которым ранения позволяли разойтись по домам, получили наставления лекарей и покинули эту часть крепости. Многие больные стонали, метались в бреду, пытались в забытьи сражаться дальне и не осознавали, что их битва закончена.

Бледная заплаканная девушка шла между кроватями, высматривая кого-то. Она видела, как Лейри ухаживала за мужем, наблюдала за остальными суетившимися магами и травниками. У них не было времени разглядывать праздно расхаживавших, и это позволило практически невидимой добраться до нужного места.

Черноволосый мужчина раскинулся на простынях и тяжело дышал. Его забинтованная грудь вздымалась и опускалась, губы оказались крепко сжаты, придавая лицу знакомое упрямое выражение. Он все еще боролся там, в своих мыслях, с кем-то спорил или как обычно говорил гадости. Слишком сильным был организм эрла, регенерация шла с пугающей скоростью, хотя до полного выздоровления еще далеко.

Гостья села на край кровати и пару мгновений бездумно смотрела на некогда любимый ею профиль, потом тихонько назвала имя.

— Морган.

Голос Уты смог пробиться сквозь беспамятство, заклинания и зелья. Мужчина открыл глаза и на целое мгновение их взгляды встретились. Морган моментально сел, едва удержавшись от болезненного вскрика, девушка попыталась было его остановить, но, разумеется, бесполезно.

Они так и не смогли заговорить еще какое-то время, впервые встретившись после разрыва.

— Ты пытался спасти его, — прошептала Ута, и ее губы все-таки дрогнули.

Девушка закрыла лицо руками и уткнулась в плечо бывшего возлюбленного, который причинил ей когда-то столько горя. Морган молча обнял ее, совершенно игнорируя зверскую боль во всем теле.

— Прости, что все-таки опоздал, — он гладил мягкие шелковые волосы, вдыхал знакомый аромат ее тела. — И тогда, и сейчас. Мне очень жаль, милая.

— Я не смогу без него, Морган! — худенькие плечики Уты вздрагивали, горечь и горе изливались в потоке беззвучных слез.

Что на это мог ответить эрл? Он терял возлюбленных навсегда по собственной воле, может, у него и впрямь нет сердца, как сказала однажды Соланж. Он и ее обидел так же сильно, как Уту или Карин, хотя все эти прекрасные девушки заслуживали только счастья.

— Тише, малыш, тише, — он целовал ее макушку и продолжал успокаивать, прекрасно понимая, что от душевных ран нельзя оправиться с помощью магии или волшебной крови. — Криштофу не понравилось бы видеть, что ты так убиваешься. Он ведь любил тебя сильную и храбрую, помнишь?

— Ты не понимаешь, Морган! — девушка зло оттолкнула его руки. — Я пришла к тебе, не к моим или его родителям. Они еще не знают, а ты, возможно, единственный, кто изучил меня почти так же хорошо, как Криштоф.

По ее щекам все так же струились слезы, но слова заставили Моргана напрячься. Что еще случилось, о чем недоговаривала Ута?

— У меня будет ребенок, — она закрыла лицо ладонями и снова заплакала. — Его сын! А Криштофа больше нет с нами! Как я смогу смотреть в глаза малышу и знать, что его отец ни разу не сможет обнять его, выбрать ему имя и научить жить так, как правильно! Я не выдержу этого!

Морган испытывал странные чувства, обнимая некогда любимую им девушку, которая, как оказалась, была беременна от другого. Неожиданно больно было узнать это, тем более удивительным стали для него подобные эмоции. Никогда не думал он, что сможет снова общаться с ней, смотреть в глаза, сочувствовать ее потерям и не злиться. Ни на себя, проворонившего счастье, ни на нее, что предпочла другого, ни на судьбу в общем и целом.

— Ш-ш-ш, — мягкий колдовской голос раненного эрла воздействовал на подсознание охваченной горем Уты. — Не убивайся так. Подумай, какой чудесный подарок остался тебе от него.

Девушка продолжала плакать, но призванная из последних сил магия снов Моргана все же медленно делала свое дело. Вряд ли молодая вдова одобрила бы это, но разрешения у нее никто не спрашивал. Эрл, как обычно, делал то, что находил нужным и лучшим для всех, не особо считаясь с чужими желаниями. А в данном случае легкая защитная паутинка могла быть самым надежным средством.

Чары поддавались с трудом, усиливающаяся боль в груди давала понять, что Морган слишком уж переоценивал свои возможности. Воздействие на чужую психику должно было быть совсем мягким, незаметным, и в то же время действенным. Крошечный огонек новой жизни внутри Уты нуждался в поддержке, которую пока что будущая мать не могла оказать.

На смоляные волосы серебристым пеплом опускались новые и новые витки целительной магии. Судя по ощущениям, стала кровоточить рана на груди, но не было сил и желания что-то исправлять, зато худенькое тело в мужских руках перестала сотрясать дрожь.

— Почему ты называешь это даром? Как больно жить дальше, когда половина тебя умерла вместе с ним! — прекрасные миндалевидные глаза Уты покраснели, мокрые ресницы слиплись, но все равно девушка была необычайно красива.

— Потому, что это его ребенок. Его часть, которая навсегда будет с тобой! И пусть сам Криштоф не сможет обнять тебя, но он останется с тобой в этом малыше. Глупенькая девочка, только подумай об этом! Твой любимый будет улыбаться тебе каждый раз, когда улыбнется его ребенок, смеяться и любить тебя по-прежнему. Поэтому не смей думать, что все кончено, вряд ли сам Криштоф одобрил бы такие мысли. Сейчас тебе все еще слишком больно смириться с твоей утратой, но потом ты и сама поймешь, насколько я прав. Надо беречь себя, милая, ведь ты уже не одна!

Похоже, волшебство сделало свое дело. Разумеется, до полного спокойствия Уте было далеко, да и не скоро оно ждало ее после всего пережитого. Но теперь горестные мысли немного сменили направление, и девушка смогла прислушаться к словам бывшего возлюбленного.

Эрл осторожно вытер слезы с нежных щечек.

— Морган, Морган, — тяжело вздохнула Ута и отодвинулась от мужчины. — Сколько воды утекло с нашей последней встречи.

— Да. Не самым лучшим образом мы тогда расстались. Мне очень жаль, дорогая, на самом деле. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить мое поведение, поскольку я и сам о нем сожалею.

— Я давно простила тебя. Кроме того, я бы не встретила Криштофа, а ведь он смог сделать меня по-настоящему счастливой. Спасибо, что поддержал меня сейчас и не оттолкнул. Ты изменился, Морган.

Мужчина пытался пожать плечами, но было слишком больно. Пришлось тяжело опереться о подушки и бороться с накатившей слабостью.

— Это вряд ли, — усмехнулся он. — Так и остался злобным мерзавцем, от которого у девушек одни неприятности.

Ута легко провела кончиками пальцев по его щеке, на миг коснулась губ, словно заставляя замолчать. Потом поднялась, бессознательным защитным жестом положив ладонь ни живот, бросила последний взгляд на раненного.

— Нет, мне не показалось. Что-то или кто-то изменил тебя, я чувствую. Ведь не только ты отлично изучил меня, но и наоборот. И если бы ты был таким тогда, много лун тому назад во время нашей любви, я бы не ушла. Выздоравливай, эрл.

Девушка скрылась из виду за расставленными вокруг ширмами, и только теперь Морган позволил себе скривиться от боли и положить руку на горячо пульсировавшую рану. Проклятье! Не совесть ли в нем проснулась? Нет, надо гнать подобные мысли поганой метлой.

Сквозь накатившую дурноту эрл заметил что-то знакомое в дальнем конце большой палаты, не скрытом перегородками. На него внимательно смотрели мать с отцом, близнецы и Найт. Судя по странным выражениям их лиц, вся сцена между бывшими возлюбленными была просмотрена практически от начала и до конца. Вот уж точно: проклятье!

Морган скорчил родственникам зверскую гримасу и пытался отвернуться, но было слишком дурно и больно. Они тоже отвернулись и заговорили о чем-то, возможно, обсуждая увиденное или текущие дела. Кроме того, почему-то не было настроения ругаться и говорить гадости, настолько удивительное спокойствие нахлынуло на него после разговора с Утой. Будто пропала в сердце бездонная дыра, появившаяся после их ссоры и расставания.

Кстати, почему это семейство стоит там и не пытается подойти к нему? Вроде бы полагалось проверить раненного, разве нет? Почему так серьезна Дэйя, сурово сжаты бледные губы матери? И где это младшенький?

Мороз прошел по коже от страшной догадки, и уже во второй раз за последний час эрл резко сел на своей койке, пораженный ужасными подозрениями. Неужели что-то случилось с братом, а он не почувствовал, находясь без сознания?

Кое-как, шатаясь и держась за грудь, Морган потопал к родственникам, и Дэйд удачно заметил самодеятельность брата, успел подхватить ковылявшего на полусогнутых ногах упрямца.

— Что ты творишь, а? — сердито отчитал его мастер. — Тебе лежать положено, а не девушек охмурять и шататься тут, как привидение.

— Что с ним? — прохрипел старший эрл, пытаясь прогнать страшные мысли. — Что с Шейном?

Отец и мать бросились к сыну и помогли ему преодолеть последние метры пути, когда он увидел заплаканную Лейри у постели Шейна. Мальчишка не шевелился, но вроде бы был жив, пышная шевелюра Дэйи загораживала его лицо. Но вот сестрица сделала шаг в сторону, и у Моргана непроизвольно вырвался вздох ужаса.

— Проклятье! — подобная реакция, похоже, начинала входить в привычку.