Светлый огонь. Ход королевой

Глава 14. Власть данного слова

Повозки куда-то мгновенно уезжают. Или быстро улетают, истаивая в этой переливающейся синеве океана.

А мы!.. Ай, только бы не упасть! Мы стоим на каком-то пятачке в виде звезды, от которой во все стороны идут кружевные лучи-мосты. Вдалеке проглядывают очень интересные здания, некоторые будто висят в воздухе. То есть в воде. Забавного вида фонарики качаются под легким течением, а где-то внизу ползет черепаха, которую везет дельфин. Или кто тут кого везет?..

— Гвенн, дай я тебя обниму, — зовет Дей, но Гвенн отходит на шаг, качает головой. — Айджиан… — перестав обнимать Алиенну, обращается к морскому царю Дей, но кашляет, и это не от океанской воды.

Выставляет руку ладонью вперед и качает головой на озабоченный взгляд Алиенны. Что, морской царь не хочет давать ему слова? Вообще-то это… Это нев-в-вежливо!

Бранн кашляет тоже. А, ну да, про вежливость и невежливость — это твое неблагое слово. А ты что, слышишь меня? И не только ты? Да что же это такое, уже и подумать про себя нельзя! А кто еще? Дей и Нис? И Айджиан? Что-о-о?!

— Она, — стоя в воде, как на суше, роняет слово морской царь, и Дей заслоняет собой Алиенну. Сам еле стоит на ногах — но закрывает ее.

— Ты не заберешь ее у меня!

— Ты дерзок. С ней, — указывая на Алиенну, осторожно выглядывающую из-за плеча Дея, произносит Айджиан. — Я буду говорить с ней.

— Дей, все хорошо, — каким-то невероятным образом вывернувшись из его захвата, говорит Алиенна. — Я люблю тебя, — шепчет она.

И сияет от радости так, как может сиять только ши дома Солнца. Так, что мягкий зеленоватый свет обволакивает все вокруг. Все переглядываются, словно прикоснулись к чему-то древнему, как сама мать-земля, любящая тебя просто за то, что ты есть. Бранн облегченно вздыхает, Балор смягчается, Гвенн… Гвенн хмурится. Кусает губы, сжимает кулаки, словно что-то задумала. Она всегда такой была.

— Уважаемый царь четырех океанов и морей без числа, позвольте осведомиться, это столица вашего царства? — с поклоном спрашивает она.

— Это Ничья Вода, — медленно отвечает Айджиан. — Столица, хгм… слишком моя. Ждите. И ты жди, — бросает он сыну.

И пропадает. Хорошо ему говорить, когда вокруг нас шестерых встает водоворот из переливающейся воды. Нис стоит поодаль, гордо откинув голову и сложив руки на груди.

Гвенн то краснеет, то бледнеет, глядя на обнимающихся Дей с Лили. По виду, борется с собой. Переживает, что не уследила за Алиенной? Разглядывает шатающегося неблагого, встряхивает за плечи и шепчет:

— Эй, маг, не вздумай огорчать моего брата и складывать крылья. Да что с тобой? Знаешь, сколько волков тебя в цитадели ждет?

— Джослинн…

— Да что, Бр-р-р-анн? — встряхивает она и так потрепанного неблагого.

— Не ждет. Я сделал так, чтобы она забыла меня. И мне плохо под водой, это невыносимое давление…

— Какое еще давление? — Гвенн пожимает плечами. — Нормально тут, свежо. Дей без тебя не уйдет, и Джослинн наверняка тоже ждет, не придумывай. Знаешь, возьми силу, сколько нужно. Я не умею делиться, просто возьми. Не то укушу!

Бран шепчет благодарность, перехватывает Гвенн за кисть — и оживает на глазах. Пропадает потусторонняя синева, появляется румянец. Гвенн, и так бледная, бледнеет ее сильнее.

— Хватит, — тоже тихо говорит ей Бранн. — Ты отдаешь всю себя.

Нис вздрагивает так, словно готов подбежать, подхватить Гвенн, но Бранн отстраняет ее и благодарит.

«Луг, а ты, кажется, выше меня!» — мыслесловом говорит мне Нис.

Что?! Я?! Правда, что ли?

«Нет, показалось, — Нис сверлит меня взглядом. — Просто хотелось поговорить без свидетелей. Теперь только ты и я. А скажи, если бы я попросил руки Гвенн, Дей бы отказал мне?»

Что?! С чего бы тебе просить руки Гвенн? То есть, нет, Гвенн-то у нас… необыкновенная?! А ты что, того?! Что значит, помолчи? Я вообще говорю молча. То есть тихо думаю. То есть… Да, отказал бы. Он уже ошибся один раз, и сказал, что отдаст Гвенн только тому, кто будет ее достоин. А вот тот, кто только что пытался заполучить Алиенну и вдобавок развязал войну, не очень для этого… Что значит опять — помолчи?! Да я ни слова не скажу! Хотя скажу. Просто потому что не могу молчать!

У Гвенн кольца на пальце нет. Обручального кольца больше нет! Было, но словно бы растворилось в морской воде. Странно это… То есть, выходит, она совершенно свободна от старых отношений? Но… Она вроде сестра тебе? А, теперь ты фомор, да? И мамы разные, и Айджиан — папа! А говорил, что не хитрый.

И чего ты радуешься? Что ты задумал, помучить ее, что ли? Ты… я даже это произносить не хочу. И не верю, да. Папка твой прав, у тебя семь волн на дню.

А вот и он, кстати. И тащит что-то в руке, и это что-то… О, наша бумага, чтоб она уже сгорела. Потому что Гвенн ее чуть взглядом не испепелила, а потом — тебя?

Ну и что ты так набычился, Нис? Что? Без Гвенн теперь жизнь не мила, хоть на берег выбрасывайся? И в политике ты не силен, чтобы придумать хитрость какую? А ты это… Точно ее счастливой хочешь сделать? Счастливой и с тобой? Не знаю, не знаю, я всего лишь маленький старый глупый ящер. Не маленький и умный? Это у тебя собеседников мало было.

Вроде не врешь про Гвенн. Знаешь, хм…

Глупая бумага, да. И очень и очень законная. А почему она так пылает даже тут, под водой? Потому что этот глупый артефакт решил, что пора привести написанное в действие? И если бы не сила Айджиана, он бы уже полыхнул, соединяя тех, кто рядом, или уничтожая все вокруг?

И… не знаю, Нис, чем тебе помочь. А знаешь, когда Мидир притащил Джареда в мир под холмами, это был одиннадцатилетний ребенок. А Айджиан сказал Мидиру, что понимает. Вернее, не понимает, как ему живется без наследников или воспитанников, это ведь одно и то же. Вот сколько у Лорканна! Нам бы так. И вообще, надо как-нибудь, если обзаведемся, поженить наших детей. Мидир рассмеялся так, что весь замок заходил ходуном. И согласился. Что? Не мешай?

Айджиан указывает на бумагу и говорит Алиенне:

— Вы видите.

— Я же порвал ее, — как-то потерянно шепчет Нис.

— Ее нельзя уничтожить. Даже я не смог.

Айджиан отпускает бумагу, и она вспыхивает, жар доносится даже до нас. Огненные буквы полыхают на черном фоне, «отдаю воспитанницу дома Волка первенцу дома Волка».

— Есть то, что выше любви, — роняет Айджиан.

— Я согласна, уважаемый морской царь, — сделав шаг навстречу ему, обречённо говорит наша королева.

Как?! Что значит «согласна»?

— Алиенна, нет! — негодует Дей.

— Да, Дей. Ты поступил бы так же. Я чувствую эту бумагу, поверь. Она, как все эти древние предметы, как меч Нуаду. Не знаю, как, но я уверена, она и Ниса могла заставить совершить то, что он сделал. Она может уничтожить наш мир, если не выполнить то, что она требует.

— Да отец написал ее не так давно!

— Давно, Дей. Очень давно. Джаред ошибся, этой бумаге даже не две тысячи лет. И все это время она копила злобу и силу. Может, поэтому волчий король не хотел делать меня воспитанницей.

— А дети, Лили? Как же наши дети?

— Когда придет срок, они придут домой, в Черный замок. К своему отцу. Нис, я последую за вами, но не не хочу давать ложную надежду. Я всегда буду любить Дея.

— Я знаю. — глухо говорит Нис. — Но и от своего не откажусь. Я всё-таки волк, пусть и морской.

Дей пытается шагнуть к Алиенне, но не может этого сделать.

— Она моя! — говорит Нис, а смотрит почему-то на Гвенн. Звуки в воде разносятся медленнее, но тяжелее, произнесенные низким вибрирующим голосом фомора, эти слова пугают.

Ни Дей, ни Бранн, ни Алиенна не могут сдвинуться с места. Такое чувство, что ужасное осознание сковывает их не хуже водной магии. Гвенн шевелит пальцами, осознавая, что на нее мара фоморов не действует.

Нис взмахивает рукой, из рукава выскальзывает сине-зеленый, как сам океан, толстый и страшный на вид хлыст. Вода скручивается внутри него спиралью, неостановимо вращаясь.

— Ох, — через силу шепчет Бранн. — Это очень плохо! Он не должен ее захлестнуть!

Гвенн, бледная как смерть, слышит все, что он говорит. Алиенна, правда, бледна еще более. И она тянет руку вперед.

Нис взмахивает кнутом… И захлестывает закрывшую Лили Гвенн.

— Прощай, братец, — улыбается Гвенн сквозь боль. Ударивший по неожиданно приблизившейся цели кнут, завившись по её руке, оставил рубец, но улыбается Гвенн с каким-то облегчением. — Теперь мною выплачены все долги.

— Кто? — спрашивает Айджиан.

— Я — тоже воспитанница Дома Волка. Дочь и воспитанница — нет разницы в нашем доме. Алиенна принадлежит Дею. Она носит его детей под сердцем. Мое же сердце свободно. Слушай меня, Нис. Я, принцесса Дома Волка, отдаю себя в твою волю.

— Гвенн, не делай этого! — кричит Дей.

— Гвенн, прошу! — вторит ему Алиенна.

— Дей, Лили — мой черед, — качает головой Гвенн и поднимает руку, обвитую бичом, на которой уже давно нет кольца! — я принимаю твой Дом как свой. Отпусти моего брата, его жену и его друга.

— Ты понимаешь, на что идешь, принцесса Дома Волка? — спрашивает Нис и подтягивает ее к себе. Гвенн рядом с ним, он охватывает кисть, и ее рука тут же синеет. — Ты не покинешь больше водный мир, не увидишь рассветов, не услышишь пения птиц. Разве ты не наслышана о жестокости фоморов?!

— Чем ты сможешь удивить меня? — Гвенн улыбается одними губами, словно Дей, отдающий глаза. — Муж, что бьет меня и спит со мной лишь для того, чтобы доказать — он лучше Дея, у меня уже был!

И вздрагивает — видеть так близко чужие зеленые глаза на родном лице Дея жутковато. Рука Ниса обвивает ее талию и притягивает к себе.

— Я никогда не обижу тебя, Гвенн, никогда. И никому не позволю этого сделать.

— Мне уже все равно, — шепчет Гвенн.

— Нис, сын мой? — спрашивает его Айджиан.

— Я согласен, папа!

О, ну как что надо, так сразу родство припомнил.

Нис, отпустив бич, проводит второй рукой по коротким, непокорным волосам Гвенн. Не отводит взгляд, вынуждая волчицу потупиться. Но и смотреть себе в лицо не заставляет.

— А я нет! — это рычит Дей. А я… Я даже не знаю, что и думать.

— Король Благого Мира! Согласие на этот брак дал ваш отец! — еще громче рычит Айджиан и показывает зубы дай старый бог каждому волку. — Я подтверждаю его. Подари ей жемчужину!

Нис вытаскивает из-под ворота нитку, на которой блестит черная перламутровая капелька. Гвенн вздыхает, смотрит на Дея, и сжимает ее в кулаке.

И это последнее, что я вижу, потому что зеленый водоворот захлестывает нас и выбрасывает на песчаный берег.

Гвенн стояла зажмурившись и еле дыша, все еще не принимая собственное решение. Она ведь все рассчитала, Алиенна сама отдавала себя Нису, так в чем же дело? Можно было бы сказать, что закрыть собой более слабого у волчьей принцессы вышло интуитивно, но уровне воинской выучки и рефлексов, но нет. Не это подвигло сделать шаг вперед и дать бичу наследника Балора обмотать собственное запястье. И ни переживания, и ни что иное.

Себе-то можно было признаться, что слова Алиенны о детях… Ее, Гвенн, собственных племянниках, которым придется расти без матери. Как и ей. Каково это, Гвенн знала не понаслышке, и никому этого не желала. Впрочем, как и свадьбы с нелюбимым, но это уже ее оброк.

Шуметь в ушах перестало. Гвенн осторожно, почти не разжимая век, огляделась. Водоворот пропал, зато проявились фигуры обитателей моря, кругом стоящие и висящие в толще воды. Богаты одежды, рога, а у некоторых — хвосты и плавники. И все они пристально разгадывали ее, береговую, волчью принцессу, а ныне — невесту Ниса, Балора Третьего.

— Поплыли. Надо готовиться к свадьбе, — все тем же пугающе низким голосом произнес царевич.

— Что, уже?! И когда у нас свадьба? — прошептала Гвенн.

— Ты настолько изнываешь от беспокойства? — как-то нехорошо усмехнулся Нис. — Сегодня.

Под ложечкой засосало совершенно нехорошо. Дёрнул же ее фомор припомнить Финтана!

Тут Гвенн отказала вся ее выдержка, и она фыркнула от души. Фомор и правда дёрнул, в самом прямом смысле.

— Рад, что ты не подавлена, — рука Айджиана потянулась к Гвенн, и она заледенела. Не дрогнуть, не показать, насколько ей страшен морской царь. Будь он на стороне фоморов в битве под Цитаделью, шансов у волков было бы мало. Черный ноготь оказался рядом с лицом Гвенн, но не царапнул, а мягко погладил щеку.

— Клянешься ли ты не вредить моему сыну и не вредить себе?

Странно прозвучала клятва, но Гвенн ответила не задумываясь:

— Клянусь.

Вот уж не хватало, вредить Нису! Страшно подумать, что сделает Айджиан с тем, кто осмелится это сделать.

— Ну? — обронил Айджиан.

Гвен чуть было не ответила: «Что?», но поняла: вопрос не ей. Зловредная бумага распрямилась, полыхнула багряно-красным золотом и сгорела. Отдельные искорки истаяли в синей воде, а одна, кружась, опустилась на руку Гвенн. Та смахнула ее, но от искорки ничего не осталось.

— Но кто покинет по доброй воле животворящие воды Океании? Кто уйдет к береговым? — раздался вопрос издалека. — Равновесие. Надо соблюдать равновесие… — прошумело откуда-то издалека.

К Айджиану подплыло странное существо, вроде улитки, но с юбочкой и без ракушки, но явно разумное, поскольку прошептала что-то морскому царю на ухо, а тот кивнул и ответил для всех:

— Такая ши-саа найдена.

— Мигель, первый министр, — негромко произнес Нис, склонившись к Гвенн.

Она лишь выдохнула. Слизняк в виде первого министра, конечно, ничего удивительного. Ее словно покинула вся ее храбрость, позади осталась вся ее жизнь, а что ждало впереди, не знали и древние боги…

— Как?! — выкрикнул Дей, разбежался по мелкой гальке, с шумом набегающей на берег, нырнул в волны… которые спустя полминуты вытолкнули его обратно. Опять.

— Пресветлая госпожа, он вас спрашивает, — вздохнул Бранн, отжимая край мокрого платья.

— Я знаю, — безмятежно ответила Алиенна, сидя на теплом валуне и щурясь на яркое солнце.

— Ты?! — Дей повторил свой забег-заплыв. — Могла?!

— Третий раз? — осведомился Бранн, дождался кивка Алиенны и присел рядом. — Вы не ответите?

— Ра-а-ано, — протянула Алиенна, расправила подол и сложила руки.

— Как вы могли?! — фыркнул Дей, оказавшись совсем рядом. — Нет, ну как вы могли?! Сговор-р-рились!

Бранн с Алиенной одновременно обернулись ему вслед: Дей нырнул еще пару раз, пробежался по мокрому песку, осмотрел нависшую над берегом скалу и рявкнул:

— Нет, зловредная вода, я покажу тебе! — взлетел наверх и ласточкой прыгнул вниз.

— Не волнуйтесь, там нет камней, — произнес Бранн.

— Я знаю. А если бы и были, он бы не попал на них, — тихо и как-то ласково произнесла Алиенна. Посмотрела на дрожащего Бранна, улыбнулась и добавила: — Сейчас.

Одежда на Бранне встопорщилась, а затем расправилась, а его перестало колотить.

— Благодарю, — тихо ответил он. — Себя. Попробуйте высушить себя. Подумайте, как я волнуюсь за вас. И детям вредно.

— О, Бранн, ты знаешь, на что нажать! — рассмеялась Алиенна и провела ладонями по серо-серебристой камизе.

Та почему-то не только высохла, но и обрела вышивку: слева — волк, справа — полное солнце с жаркими лучиками.

— Ага! — торжествующе выкрикнул Дей, показавшись из воды и держа в руках что-то, похожее на рог. — Я же говорил?

Рог вывернулся, скрылся в воде, и на берег вышла фоморка. Крепенькая, с ярко-синей кожей, с белыми глазами и золотистыми зрачками.

— Я замена. Ула, — привычным для фоморов низким голосом произнесла она. Распрямила сверток, что держала под мышкой: — Ваше оружие, господа, — а затем, подойдя к Алиенне, склонилась перед ней.

— Рада познакомиться, Ула, — ответила Алиенна, вставая.

— Моя госпожа, моя жизнь в ваших руках. Я та, кто заменит волчью принцессу на земле.

— Заменит?! — яростно выплюнул Дей, торопливо выходя из воды. — Гвенн никто не заменит! И я не уйду отсюда, пока не верну ее! Может, Нис ее сейчас обижает?!

Тем не менее, свой одноручник подобрал, а Бранн торопливо взял свой кинжал и кривой меч, похожий на крыло.

— Царевич? — брови Улы взлетели вверх так, словно Дей сморозил глупость. — Наш царевич не может ее обидеть. Он влюблен в нее без памяти и меры.

— Что?!

— Он любит ее, — повторила фоморка.

— Он лю?.. — Дей оглядел переглянувшихся Алиенну и Бранна.

— Лю, — подтвердила Ула.

— Да, Дей. Это правда, — выговорила Алиенна. — Гвенн не догадывается, но это же очевидно.

— Брр-р-ранн? — мнительно переспросил Дей.

— Лю-лю, — несколько легкомысленно ответил тот, а потом откашлялся и добавил: — Любит, да-да.

— И что? Финтан ее вроде тоже любил!

— Нет, Финтан любит только самого себя, — произнес Бранн. — А вот Нис и правда влюбился, скорее всего, впервые в жизни.

— А Гвенн — нет! А ты! — все еще сердясь, выпалил Дей, указывая на Алиенну. — Ты чуть было не осталась там с Нисом! Обе хороши!

Алинна вздохнула, виновато повела плечиком, поправила складки на платье — и не ответила.

— Ему бы еще побегать, — прошептал ей Бранн.

— Времени нет. Нам надо торопиться, — выговорила Ула, поправляя перевязь. — Близится закат, вскоре на берег выползут те морские чудовища, которых вы не видели даже в страшных сказках. И Холмы могут продолжить негодовать. Так что, владыка, если вам дорога жизнь вашего друга и жены — вы уйдете от берега как можно дальше и как можно быстрее. Иначе жертва вашей сестры окажется напрасной.

— А мне она нравится, — сказал Бранн для Алиенны. — Красавица и умница.

— Именно, — согласилась Алиенна. — Пойдем, Дей. Ты зол, и у тебя есть право негодовать, но нам надо спешить. Мы увидимся с Гвенн, обязательно увидимся. Ей предначертан путь вперед на многие века, и только ей решать, будет ли эта дорога счастья или череда ошибок.

Дей оглядел всех троих, глубоко вдохнул, выдохнул, отжал волосы, встряхнулся гневно — и зашагал от моря.

— Моя королева, — фоморка подхватила Алиенну под руку справа, а Бранн пошел слева.

— Я беременна, а не больна, — сказала Алиенна, еле заметно вздохнув. — Но благодарю вас за заботу.

Ула выпустила ее локоть, но шла очень близко, не выпуская из правой руки рукоять своего оружия — усеянного шипами шара на длинной ручке.

— Наш король решил подумать в одиночестве? Он не уйдет? — осторожно спросила Ула у Алиенны.

— Нет. Просто-Дей уже идёт не слишком быстро. Как только совсем перестанет злиться, сделает так, чтобы мы его догнали, — ответил Бранн.

— Просто-Дей? — пробурчала Ула, оглядев мокрые пегие волосы неблагого, поднявшиеся дыбом и напоминающие перья более обычного. — Конечно, «просто-Дей». Все равно что морского царя позвать: Эй, Айджи!.. Посмотрела бы я на этого самоубийцу.

Алиенна свободной рукой пожала кисть Улы.

— Бранн — друг моего мужа. Самый близкий. Ему многое можно, но Дея зовут Деем почти все. И меня тоже прошу звать Алиенной.

— Я попробую, но не обещаю, что получится.

— Почему?

— Непривычно, — призналась Ула. — Странно.

Сапожок Алиенны попал в выбоину между камнями, она запнулась, и под локти ее подхватили сразу и Бранн, и Ула.

— Конечно, странно. Мы так долго были врагами! Я сейчас иду между ши-саа и неблагим, и вы оба заботитесь обо мне, солнечной принцессе, жене волчьего короля. Это ли не странно? Многое меняется… — Алиенна смолкла, увидев торопливо возвращающегося Дея. — Что? Что случилось?

— Не знаю. Все чисто, но мне все не нравится.

Ула отшагнула от Алиенны, примериваясь к весу наземного оружия, Дей обнажил меч, а Бранн — короткий, но увесистый кинжал. Они двинулись вперёд с опаской.

Дорога вела их по всё сужающемуся каньону, и до серо-зеленой линии леса — леса привычного и доброго — оставалось ещё очень и очень долго.