Сводная сестра для мажора

8.Глава

– С днём рождения, Анна, – обнимаю мачеху, похлопывая одной рукой её спину и целуя воздух около её красиво уложенных светлых волос.

Именинница выглядит сегодня как актриса старого голливудского кино. В длинном красном платье, с густо накрашенными ресницами и красной помадой. Кулон и браслет, которые украшают её шею и запястье, переливаются сотнями огней в искусственном свете ресторана. Думаю, они стоят пару сотен тысяч. Не рублей.

– Спасибо, дорогая, – произносит жена моего отца и отстраняется.

Вручаю небольшой букет из розовых роз и нежной белой эустомы, обернутых в крафтовую бумагу. Утром пришлось заказать цветы и съездить за сертификатом в её любимый салон красоты. Думаю, она и сама может себе его оплатить, но получать подарки всегда приятно. Тем более я знаю её не слишком хорошо, чтобы выбрать что-то более личное.

А у Чернова спрашивать не хотелось, потому что вчера, вернувшись с нашей снежной прогулки, мы разошлись по своим комнатам в полном молчании. Всю ночь я ворочалась и никак не могла уснуть. В крови кипели адреналин и возбуждение.

Спала от силы несколько часов, и, когда встала, Чернова дома уже не было. Не то чтобы я пошла его искать, просто знала, что проснулась одна.

И я понятия не имею, где он и чем занимается.

Может, на тренировке или…

В общем, мне не нравится, что я о нём думаю. Где, с кем, зачем, когда вернется…

– Пахнут потрясающе, – говорит Анна и, обернувшись к моему отцу, который сидит за столом, с улыбкой демонстрирует букет. – Володя, смотри, какая красота от Катюшки.

Он в ответ приподнимает бокал с шампанским и, переместив взгляд на меня, холодно кивает, отвернувшись назад к своему собеседнику. Я давно привыкла к такому отношению, поэтому оно меня совершенно не задевает. Портить праздник его жене я не собираюсь. Когда он только ушел от нас, я могла выкинуть что-то такое, за что ему пришлось бы краснеть. Но не сейчас. Сейчас я в образе хорошенькой девочки, примерной дочери и падчерицы.

Позорить никого не собираюсь и весь праздник планирую отсиживаться в уголке, потягивая минералку.

– И вот небольшой презент. – Протягиваю мачехе сертификат в подарочном конверте, и она опять расплывается в улыбке, прижимая меня к себе.

– Спасибо-спасибо! Никак не доберусь до массажа, теперь точно схожу! – восклицает она. – Дай-ка я на тебя погляжу… Катюшка, какое чудесное платье! Шифон?

– Наверное.

На мне лёгкое платье чёрного цвета, которое доходит до середины икроножной мышцы. Ткань вверху просвечивает, поэтому фасоном предусмотрено ещё одно – нижнее – покороче, из плотной, облегающей, чуть шелковистой ткани. На лице у меня лёгкий макияж, который подходит случаю. Я знаю, что выгляжу в них – платье и макияже – хорошо и мило.

– Нам надо с тобой как-нибудь выбраться на шопинг вдвоём. Девочками. Посекретничаем.

– Эээ… ладно, – немного теряюсь и переминаюсь с ноги на ногу.

– А Миша не с тобой? – спрашивает Анна, вытягивая шею и смотря за мою спину, словно её сын мог спрятаться за мной, а она – этого не заметить.

– Нет.

– Хм. Ладно. Беги за детский столик.

– Детский?

Мои брови взлетают вверх и лицо, наверное, приобретает странное выражение, потому что Анна вдруг откидывает голову и заливисто смеётся, похлопывая меня по плечу.

– Не пугайся ты так! Мы просто отсадили всех детей, чтобы вам не было скучно вместе с нами. Это для меня вы дети, а так там все примерно твоего возраста. Злата! – успокоив меня, подзывает администратора. – Проводи Катюшу… Отдыхайте, веселитесь. И ешь там давай! Креветки – просто чудо!

Бросив ещё один взгляд на отца и убедившись, что моя персона его ничем не интересует, иду за девушкой по имени Злата.

Я могла бы дойти и сама, сложно заблудиться в пяти столах в одном банкетном зале. Радует только то, что “детский стол” находится в отдалении от праздника. Словно пришедшие сюда друзья семьи Черновых хотели как можно дальше отсадить от себя своих отпрысков. И я не могу их за это осуждать.

– Всем привет! – говорю, взмахивая ладонью и оглядывая свою будущую компанию на этот вечер, привлекая их внимание к себе.

Трое незнакомых мне парней, две девушки, которых я тоже вижу впервые, и… мой недавний знакомый из клуба. Тот самый, которого Надя пожалела и вручила ему свой номер. Увидев меня, парень теряется и округляет глаза. Стул рядом с ним как раз свободен, и я, не задумываясь, направляюсь к нему.

– Какая встреча, – произношу, укладывая сумку на колени и поворачиваясь к своему соседу по столу. – Признавайся, ты за мной следишь?

– Я… я… нет! Ты что! – поспешно заверяет меня парень, густо краснея.

– Расслабься, это была шутка, – усмехнувшись, тянусь за бутылкой минералки, стоящей в центре стола.

– Ал, неужели это твоя подружка? – усмехается сидящий напротив меня парень, откинув со лба чёрные волосы. Смотрит исподлобья с интересом и каким-то превосходством.

Одет в чёрную рубашку, несколько верхних пуговиц небрежно расстёгнуты, а изо рта у него торчит острый кончик зубочистки. По бокам от него пристроились две девушки, и если мне сначала показалось, что одна из них пришла с кем-то ещё, то сейчас я понимаю: они обе его.

Фууу.

– А что, ему запрещено иметь подружку? – спрашиваю, смотря прямо в лицо незнакомцу.

С шипением откупориваю бутылку и наливаю пузырящуюся воду в высокий стакан для вина.

– Такую подругу поиметь захотел бы даже я, – оскаливается парень.

– Силенок-то хватит, ковбой? – киваю на сидящих по обе стороны клонированных блондинок.

– То есть ты даже не возражаешь?

– Не уверена, что ты сможешь меня хоть чем-то удивить, – говорю, поведя плечом, и поворачиваюсь к онемевшему Альберто. – Так какими ты тут судьбами, чудо-пикапер?

– С мамой пришёл.

– Прекрасно. Продолжай.

– А ты здесь как оказалась, пиранья? – смеётся любитель тройничков, опять перетягивая внимание на себя. – Это закрытая вечеринка только для своих. А тебя я раньше в нашей компании не видел, да, ребята?

– Ага.

– Хочешь лично проверить мой пригласительный? – интересуюсь, продолжая мило улыбаться. – А если я пробралась сюда тайком, сдашь меня охране? Или всё-таки подождёшь, пока я съем пару канапешек?

– Предлагаешь тебя обыскать? Да ты просто огонь, подруга, – говорит парень и подаётся вперед, теряя интерес к своим блондинкам.

Они посылают мне через стол враждебные сигналы, от которых хочется лишь закатить глаза. На их трофей я не претендую. Вот совсем. Меня больше интересует худой, лохматый Альберто, потому что я успела заметить его руки, перепачканные в мазках краски. Он художник?

– Я вижу, вы все уже познакомились с моей сводной сестрой? – раздаётся за спиной растягивающий слова голос Чернова. – Прошу любить и жаловать – Катюша.

От удивления несколько раз моргаю, но быстро беру себя в руки. Чернов только что в очередной раз сам нарушил собственное правило. Мы же с ним незнакомы, и нам совсем не обязательно трепать на каждом углу о том, что являемся сводными. Мог и сейчас умолчать об этом факте. В университете, например, никто не знает, что я живу с ним под одной крышей и что его мать является женой моего отца.

– Любить не обязательно. – Салютую бокалом мажору, сидящему напротив, и украдкой бросаю взгляд на Мишу.

Чернов, одетый в белую рубашку и чёрные классические брюки, садится за стол по другую от меня сторону, а рядом с ним вдруг приземляется красивая, модельной внешности брюнетка. Один в один похожая на ту, что я как-то выпроваживала из нашей квартиры. Но не она.

Миша с противным скрежетом двигает её стул по полу и закидывает руку на плечи девушки, прижимая к своему боку.

Мы пересекаемся взглядами, и я прищуриваюсь, крепче сжимая свой бокал.

***

– А меня Яна зовут, – говорит топ-модель по-американски, распластавшись по Чернову.

Не знаю, кому предназначалась эта информация, потому что реакции на неё никакой нет. Два парня, которые ещё не вступили в диалог, сидят, уткнувшись в свои телефоны. Мажор на другом конце стола что-то говорит Мише, а сам Чернов лениво поглаживает свою Банану по бедру.

Мне, конечно, до конца не видно, где он там её поглаживает, но я надеюсь, что день рождения его матери всё-таки тормознет братца от непристойных выходок.

Отвернувшись от новоиспеченной парочки, поворачиваюсь к своему соседу.

Альберто с задумчивым видом накладывает себе закуски и, кажется, немного дёргается понимая, что я опять на него смотрю.

Оценивающе сканирую его внешность и прихожу к выводу, что он всё-таки симпатичный парень. Худой только очень и длинный. Сегодня его волосы не зализаны назад, как несколько недель назад в клубе, а свободно растрёпаны и доходят ему до подбородка. На нём тёмно-зелёная рубашка и чёрные брюки, пиджак висит на спинке стула, и я замечаю, как он несколько раз пытается оттянуть удушающий ворот, но не делает попыток расстегнуть пуговицы.

Послушный домашний мальчик.

Ал бросает на меня быстрый взгляд и, поставив тарелку перед собой, вонзает вилку в салатную гору.

– А не поухаживаешь за мной? – произношу кокетливо и заправляю выбившуюся прядь за ухо.

Сама не очень понимаю, зачем это делаю. У меня буквально потребность побесить Чернова. А я откуда-то знаю, что он точно взбесится.

Может быть, потому что чувствую, что он привёл свою Яну-банану сюда не просто так. На праздник к маме левых девушек обычно не таскают.

– Что?

– Я хочу того же, что ты положил себе, – произношу, не переставая улыбаться.

Альберто подозрительно косится на меня несколько секунд, а потом подхватывает своими длинными пальцами мою тарелку.

– Ты художник? – решаю спросить в лоб.

– Почему ты так решила? – отзывается парень, накладывая мне несколько канапе с икрой, пару ломтиков рыбы и кусочков сыра.

– У тебя руки перепачканы в краске и пальцы художника, – указываю ему на несколько засохших пятен на ребре ладони.

Альберто замирает и теперь смотрит в том направлении, куда я указываю.

– Вот чёрт… – тихонько под нос ругается Ал, и его щеки моментально краснеют, когда он вскидывает свой виноватый взгляд на меня и улыбается, демонстрируя свои ямочки. – Отнекиваться, думаю, бесполезно, раз у тебя такие весомые аргументы, Шерлок?

– Бесполезно, – поддакиваю я.

– У меня был урок перед праздником, и я жутко спешил, боялся опоздать. Моя студия находится на другом конце города, а моя мама очень пунктуальная женщина, очень, – Альберто делает страшные глаза и ставит мою тарелку на место.

Его живая мимика меня смешит, и я хохочу, запрокинув голову и перебросив за спину волосы.

Щеку обжигает и покалывает от чужого, направленного прямо на меня взгляда с той стороны, где сидит Миша. Я не смотрю на него и разворачиваюсь корпусом к Альберту, чуть отодвинув свой стул. Наши колени соприкасаются и парень дёргается снова.

– Ты сказал, у тебя своя студия? – спрашиваю и запихиваю в рот ложку салата.

Мне правда интересно. Где бы ни была эта студия, я уже хочу там побывать. Поэтому Альберто от меня уже так просто не отделаться.

– Да, я преподаю масляную живопись. Просто предпочитаю работать на своей территории. Ты тоже рисуешь?

– Подожди, – хватаю его за руку, – преподаёшь? Тебе сколько лет?

– Двадцать шесть, – отвечает Ал.

Поражённо таращусь на него, округлив глаза.

– Я не дала бы тебе больше двадцати!

– Да, – усмехается парень, поднося кулак ко рту, пряча за ним ещё один смешок, – есть за мной такой косяк.

– Да врёшь ты всё, – всё ещё не могу поверить. – Ты препод?

– Ага, в университете культуры, – невозмутимо.

– Я хочу, чтобы ты дал мне урок. Запиши мой номер, – произношу безапелляционно.

Теперь приходит очередь Альберто таращиться на меня.

– Ну если ты настаиваешь… – как бы нехотя говорит он, доставая из кармана свой мобильный.

– Я настаиваю!

Мы переглядываемся и дружно хохочем.

– Марк, мне скучно… – на другом конце стола блондинка номер один картинно надувает губки.

– Иди потряси задницей, – отмахивается от девушки её кавалер, даже не взглянув на неё.