Связанные судьбой

Глава 6

Так не хотелось открывать глаза. Сон, что приснился мне, был таким жутким, и мне казалось, что открой я глаза и это окажется реальностью. Именно поэтому, я продолжала держать их закрытыми, хотя чувствовала опасность. Эта опасность исходила от мужчины.

Осмелившись приоткрыть глаза, я никого не увидела. Но разве чутьё могло меня подвести? Не думаю. Приподнявшись на локтях, я осмотрелась и заметила его в углу, он скрывался в полумраке. Я знала, кто это, а значит, мой сон действительно был реальностью.

— Очнулась? — спросил он, не покидая своего места.

Я не сводила с него взгляда, опасаясь его дальнейших действий. Разве не было достаточно того, что он изнасиловал меня? Он теперь меня что не отпустит? От этого вопроса я почувствовала желчь во рту. Я должна была вырваться и вернуться к сыну, он во мне нуждался, а я не могла без него.

— Так и будешь молчать?

Я села и тут звякнули цепи. Посмотрев на свои руки, я вздрогнула. Он надел на меня наручники с длинными цепями. Разозлившись, я начала дёргать цепи, желая освободиться, и тогда Артём покинул своё насиженное место.

— Бесполезно, они из закалённой стали. Даже тебе с твоими способностями не разорвать их.

Я посмотрела на него исподлобья. Сейчас я его ещё больше ненавидела. Посадил меня на цепь, будто я животное. Ладно, отбросим тот факт, что я была оборотнем, но сё же посадить на цепь… да вы шутите, наверное.

— Зачем? — проскрипела я, и только сейчас поняла, как хотела пить. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что я люблю тебя, — присел он на корточки передо мной и потянулся к моей щеке. Я дёрнулась в сторону, что ему очень не понравилось.

— Это не любовь.

— Как будто ты знаешь, что такое любовь, — обречённо проговорил он.

— Знаю. В моей жизни была любовь. Я…

— Никогда, — сорвался он и схватил мой подбородок пальцами, больно сжимая, — никогда не смей упоминать его при мне.

— Отпусти, мне больно, — прошипела я.

— Запомни, Ира, ты моя.

— Я лучше умру.

— И оставишь Германа одного.

Сердце моё дрогнуло. Я надеялась, что Захарий Леонтьевич позаботится о моём сыне.

Гордо выпрямив спину, я сощурила глаза и презрительно посмотрела на Артёма.

— Лучше убей меня, потому что я не буду с тобой.

Он зарычал, и, отпустив меня, толкнул, и я больно ударилась голой спиной об кирпичную стену. Поморщившись, но, не высказав того, что мне больно, я подтянула колени к груди и принялась следить, как Артём ходит из угла в угол, схватившись за голову.

— Как же ты не поймёшь, что мы с тобой пара.

— Это не так.

— Так. Я взял тебя в полнолуние, заявил права, и уверен, что скоро выяснится, что ты ждёт моего ребёнка… нашего ребёнка.

Я побледнела. Только не это. Я не хотела от него ребёнка. Я… Закрыв лицо руками, я сжалась. Нет, я не плакала, я просто отгородилась от него. Не видеть его было легче, но знать, что возможно я забеременела от него — ужасало меня. Это значило, что я предала свою пару, своего сына. Это значило для меня погибель.

Я почувствовала омерзение, когда он прикоснулся ко мне. Артём гладил меня по волосам, что-то шептал, но я не слушала. Я так хотела, чтобы это быстрее закончилось.

— Что тебе ещё от меня надо? — не смотря на него, спросила я. Я боялась услышать ответ, но всё же я должна представлять, что мне ждать.

Он рассмеялся, а потом притянул меня в объятия.

— Мне нужна ты и только ты. Я люблю тебя, и всегда буду любить.

Он принялся целовать меня, но я вертела головой, и вскоре ему это надоело. Артём с размаху отвесил мне пощёчину, а потом впился в мои губы поцелуем.

Слёзы обжигали мои щёки, но я не могла сопротивляться, но также я не отвечала на поцелуй, за что он ещё раз ударил меня. Наверное, моё лицо покрылось синяками, потому что оно жутко болело. Хорошо, что волчья кровь была целительной.

— Неужели так трудно ответить мне? — спросил он, всматриваясь в моё лицо.

— Да, трудно.

Он дёрнулся, будто я ударила его. Что ж, так ему и надо.

— Ты полюбишь меня, — прорычал он, — рано или поздно, но полюбишь.

Я лишь качала головой на его слова. Я полагала, что он снова ударит меня, но нет, Артём пнул ни в чём не повинные вёдра, что стояли у лестницы, и поднялся по ней наверх, оставляя меня одну в полумраке, обнажённую и нацепи.

Стоило мне остаться одной, как я позволила себе расплакаться. Мне было страшно, больно и обидно, я хотела, как в детстве оказаться в нежных и заботливых объятиях мамы, чтобы все мои страхи испарились. Мама… При мысли о ней, мои губы задрожали. Господи, мама. Я вспомнила её. Её нежную улыбку, любящие глаза, то, как она ругала меня, когда я что-то делала не так, и то, как она подбадривала и радовалась за меня, когда у меня что-то получалось. Ох, помню, она… да… она ругалась с отцом, из-за того, что тот не разрешал мне задержаться у друзей подольше. Она всегда отстаивала мои интересы перед отцом, а я защищала её.

Глаза снова наполнились слезами, но уже не теми, я плакала, потому что вспомнила родных мне людей, которых я безумно любила. Я вспомнила и отца, который вечно меня баловал, но иногда был слишком строг. Я вспомнила их, я вспомнила своих родителей, и то, что сейчас они жили в Германии.

Это был мой шанс. Только бы сбежать и забрать Германа, и тогда я могла уехать к ним, скрыться от Артёма, сбежать от своего мучителя.

Дверь открылась, впуская более яркий свет, от которого мне пришлось щуриться. Артём спускался медленной походкой и что-то крутил в руках, я никак не могла понять что, пока он не подошёл ближе. Я вжалась в стену и начала вертеть головой. Я не могла ему позволить накачать себя, чем попала, поэтому, когда он присел на корточки, я толкнула его в грудь и он упал. Я попыталась дотянуться до его шеи, и мне почти удалось, но он дал мне пощёчину. Голова дёрнулась в сторону, а я зашипела от новой боли, а после охнула, так как он вогнал шприц мне в бедро. Не знаю, что там было, но вскоре я начала терять сознание.

В забытье я видела какую-то деревню, лес, озеро и волка, чёрного волка. Я не боялась его, я смело гладило его по шерсти, а он весело вилял хвостом. А когда он лизнул меня, я рассмеялась, но вот только на месте моего волка был мужчина. Его чёрные глаза будто заглядывали мне прямо в душу, а его губы что-то шептали. Он хотел уже было поцеловать меня, как я почувствовала холод и вскрикнула.

Прейдя в сознание, я обняла себя и попыталась сесть, но живот саднило, и я оставила эту затею. Я понимала, что этот мужчина из моего сна был Алексом, моим Алексом, и от этого мне становилось только хуже и тоскливей. Я хотела к нему, я знала, что он защитил бы меня. Но вставал вопрос, на который у меня не было ответа: Где мне его искать?

Так прошло несколько дней моего заключения. Я поняла это, так как Артём приходил то со щетиной, то выбритым. Он приносил мне еды, но я отказывалась, и тогда он насильно запихивал в меня пищу. А когда я выплёвывала, он бил меня по лицу.

В тот день, когда он сделал мне укол, и я более или менее пришла в себя, я поняла, почему живот саднило. Он сделал мне тату. Он сделал надпись, что я принадлежу ему. Он… он заклеймил меня как скотину, и за это я его ещё больше возненавидела. После того дня я с ним не разговаривала, зля его ещё больше.

Не знаю, что сейчас было день или ночь, но Артём не показывался уже несколько часов. С одной стороны я была рада, но с другой… с другой, я боялась, что он нашёл Германа и сделал с ним что-нибудь. Если это случится, я не переживу, не смогу жить и просто удавлюсь этими самыми цепями.

Вот такие невесёлые мысли гуляли в моей голове, когда открылась дверь и на пороге появился незнакомый мне мужчина. Я сразу же признала в нём оборотня. Я хранила молчание, внимательно наблюдая за ним.

Он был немного старше меня, с бритой головой и широкими плечами. Ростом он был, наверное, метр восемьдесят, трудно сказать. Но что я точно знала, так то, что он пришёл за мной.

Когда он возвысился на до мной, и мне пришлось задирать голову, то улыбнулся и присел перед до мной.

— Ну, наконец-то мы тебя нашли.

Я подумала, что мне показалось, но нет, он стал рассматривать мои оковы, а потом и вовсе их сломал, приложив к этому не малое усилие. Когда он поднялся, а я нет, он долго не стал раздумывать, схватил старый плед, которым я укрывалась, и закутал меня. Подняв меня на руки, он широкими шагами пересёк подвал и поднялся вместе со мной наверх.

От яркого света я зажмурилась, но я получило достаточно информации, где Артём держал меня. В том же доме, где мы и жили весь это год. Я слышала других мужчин, он переговаривались и… и собирали оставшиеся мои вещи. Когда из комнаты показался молодой парень с сумкой в руках, он опустил взгляд, когда наши глаза встретились.

— Привет! Не волнуйся, мы отвезём тебя к сыну.

Я перевела взгляд на мужчину, что держал меня на руках. Он тоже старался на меня не смотреть.

— Я правнук Захария, Герман, так что не бойся нас. Мы тебя несколько дней искали, но вот нашли. А этот убл…док… он тебя не тронет больше, девочка, ты в безопасности.

Я дослушала его и, уткнувшись в его широкое плечо, всхлипнула. Я была в безопасности. Мой сын был в безопасности. Этот кошмар закончился. Я рыдала у него на плече, и похоже, смутила своего спасителя.

Когда он вынес меня из дому, я всё ещё плакала и не видела, как двое держат Артёма подальше от меня. Я была поглощена мыслью, что скоро увижу Германа.

Маша корпела над учебниками в столовой, когда появилась сонная Вика. Девушка показалась в дверях, широко зевая.

— Что, — оторвавшись от учебников, начала Маша, — не дают поспать?

Вика подошла к столу и плюхнулась на ближайший стул от подруги и положила руки на стол.

— Да какой сон с ними. То один, то второй, и всем от меня что-то нужно.

Маша заулыбалась. Она прекрасно понимала девушку, вот только ей доставалось гораздо больше, потому что у неё был Макс и были близняшки, которых скоро нужно будет покормить. Посмотрев на часы, Маша прикинула, сколько у неё ещё есть времени на учёбу. Да уж, не так много, как она бы хотела. Всё-таки дети отнимали уйму времени.

— Кстати, как Кристиано после того инцидента? Я его не видела несколько дней.

— Ну, правильно, ты вся в учёбе, а он… — Вика поморщилась, — жалуется.

— На что? — удивилась Маша.

— Что я его не жалею, вот на что, — махнула рукой Вика и потянулась за стаканом, который стоял около графина с водой. — Как у тебя с учёбой?

Маша скривилась. Раньше было лучше. То есть, ей, конечно, грех жаловаться, она любит и любима, но вот с получением любимой профессии теперь напряжно. Раньше она почти всю себя посвящала учёбе, а теперь…

— Всё так плохо? — поинтересовалась Вика, делая глоток.

— Я ничего не успеваю. Даже не помогло то, что у нас теперь няня.

— Няня, — пренебрежительно произнесла Вика. — Знаешь, она мне не нравится. И тот факт, что она знакомая Кристиано, не делает её лучше.

— Думаешь, у них что-то было?

— Он клянётся, что нет.

— Ты веришь?

Теперь пришло время Вики скривиться, чем вызвала хохот у Маши. Да уж, похоже, подруга не доверяла своему волку, но это и понятно. Маша помнила о том, что рассказывала им Катя про их волков, и Кристиано с Джо не отличались застенчивостью и целомудрием, оба бабники, каких свет не видывал.

— Дело не в том, что я верю, а в том… — Вика не закончила, потому что показалась в дверях Катя, а следом за ней влетела Лена, будто ужаленная.

— Девочки, я попала! — вскрикнула Лена и начала ходить туда-сюда.

Катя присела рядом с Викой и переглянулась с девчонками.

— И что у тебя случилось? — продолжая зевать, поинтересовалась Вика, но теперь положив голову Кате на плечо. — Ой, как удобно.

— Я… — запнулась Лена, краснея, — похоже, я беременна.

Девочки замерли и уставились на Лену с открытыми ртами.

— Как… как беременна? — спросила Катя, не веря своим ушам.

— Как-как… — обиделась Лена, — а ты будто не знаешь, как беременеют.

— Знаю, но…

— Вы что не предохранялись в полнолуние? — выгнув бровь и закрыв учебник, спросила Маша.

— Ну-у-у… Джо, он проказник. Да и мы никогда не используем защиту. Мы же можем забеременеть только в полнолуние. А это полнолуние прошло у нас… так скажем, на ура.

— Ой, только без подробностей, — застонала Вика. — Мы и так знаем больше, чем нам хотелось бы.

Лена закатила глаза.

— Вот давай не будем. Я хорошо знаю, как вы с Кристиано развлекаетесь.

— Чего?! — воскликнула девушка, вся её сонливость куда-то делась. — Ты это о чём?

— Тебе что пример привести?

— Ой, не надо, — взмолилась Маша. — Я же готовлюсь к экзаменам.

— Да и ты тоже не ангел, — не унималась Лена. — И Катя, и… Ладно, о мёртвых либо хорошо, либо никак. Извините. Просто я немного в шоке. Я не рассчитывала на скорую беременность.

— Боишься реакции Джо? — спросила Катя, которая поглаживала Вику по плечу, чтобы та успокоилась.

— Да. А что если он не захочет ребёнка?

— Захочет. Ты же видела, как он обожает Еву, так что не стоит волноваться, — попыталась успокоить её Маша, и отодвинула учебники подальше, так как видимо ей не судьба сегодня выучить ещё парочку параграфов по биоорганической химии.

— Думаешь?

— Да, — уверила её Маша и закатила глаза, когда в столовой показалась их няня.

— Доброе утро! — поздоровалась с ними девушка.

Девушки в ответ что-то промямли, каждый своё. Когда Таня села напротив Вики и Кати, и улыбнулась им, вот только девушки никак не отреагировали на её дружелюбие.

— Что-то не так? — поинтересовалась Таня, и Маша закатила глаза, потому что реально было много чего не так. Во-первых, они все уже знали, что их няня положила глаз на Алекса, и они были против этого, как бы эгоистично это не казалось. Во-вторых, лично Маше она сама по себе не нравилась. Эта няня любила поспорить, утверждая, что она лучше знает, потому что работала одно время нянечкой в яслях, да и любую критику принимала в штыки. В общем, с этой няней было весьма весело.

— А должно было быть что-то не так? — съязвила Вика.

Маша видела, как подругу корёжило от самого вида няни. Ну что сказать, не возлюбила она девушку, да и никто из них её не любил, хоть она и пробыла в доме совсем ничего. Правильно говорят, что наглость второе счастье — это можно было и сказать про Таню.

— Не понимаю, Вика, что я тебе такого сделала, что ты так реагируешь? Вроде бы за Даней хорошо присматриваю, Кристиано не трогала, ну-у… может только раз, так в чём проблема?

Девчонки не успели уследить за ситуацией, как Вика лихо перепрыгнула через стол и набросилась на няню.

— Только раз, говоришь? — прорычала она и начала душить ошалевшую девушку. — Он мой, поняла, сучка?

— Эй-эй-эй! — вскрикнула Катя и вместе с Машей кинулась разнимать дерущихся. К тому времени, когда их удалось разнять, не только Таня была в ссадинах. Вика получила отпор, хоть и не значительный, но всё же няня не спасовала перед разозленной волчицей.

— А ну успокойтесь, — требовала Маша, удерживая Таню, когда Катя удерживала Вику. Девушки брыкались, изворачивались, но когда в столовой появился Алекс, то тут же успокоились.

— И что за шум вы устроили на весь дом? — строго произнёс он.

— Выгони её, — буркнула Вика, освобождаясь от захвата Кати и поднимаясь на ноги. — А если ты этого не сделаешь, потом не жалуйся, что Кристиано тебя достал, так как я уехала в Россию вместе с Даней, — и когда она договорила, то презрительно фыркнув в сторону няни, покинула столовую.

Маша отпустила Таню и тоже поднялась на ноги. В какой-то степени она была согласна с Викой, но не думала, что стоило доходить до таких крайностей. Ну, мало ли кто кому не нравился, но затевать драку, а потом ставить условия — э, не, это не в стиле самой Маши, поэтому она подошла к столу и собрала свои учебники.

— Ты куда? — поинтересовалась молчавшая до сих пор Лена.

— Пойду, поищу место по тише, а то мне тогда биоорганическую химию не сдать, — и потопала из столовой, оставляя сердитого Алекса в компании трёх девушек.

Алекс смотрел на Таню, которая так и сидела на полу. Он чувствовал на себе неодобрительные взгляды своих невесток, и ему было не по себе. Подойдя к девушке, он протянул ей руку, которую она с радостью подняла, и поднял её на ноги. Когда же он обернулся к Лене и Кате, то закатил глаза и вышел из столовой так стремительно, будто за ним гнались черти. А хотя так оно и было.

Он не мог находиться в одном помещении с няней, потому что она его жутко смущала. Его! Какой позор. Покачав головой и притормозив, он заметил Томаса, который о чём-то разговаривал с Джо. Парни шутили и смеялись. Что ж, хоть кому-то было весело сейчас.

— О, брат, а Томас тебя искал, — заметив его, крикнул Джо.

Когда же мужчины направились к нему, Алекс пожалел, что не остался в своей комнате. Он догадывался, какая нелёгкая принесла Томаса. Совету опять что-то нужно.

С тех пор, как Алекс стал вожаком и он простил Томаса за предательство, то он приставил своего друга к совету, чтобы быть в курсе. Алексу не хотелось видеть этих убл…дков, которые помогли их выгнать из родного дома четыре года назад, а так, общаясь через Томаса, он мог спокойно реагировать на их требования, хотя не на все. Он пришёл в бешенство, когда они потребовали, чтобы он взял в жену дочь одного из членов совета. Он тогда чуть душу не вытряс из Томаса, а потом попросил передать старикам, что этого никогда не будет. Но они безустанно твердили об этом, что очень злило и раздражало.

— Что ещё удумал совет? — спросил Алекс, когда мужчины подошли к нему.

— А ты как думаешь? — усмехнулся Томас, а после посмотрел куда-то за спину Алекса. — Джо, по-моему, Лене нехорошо.

Алекс обернулся и увидел, что девушка опиралась об стену и готова была вот-вот упасть в обморок. Джо кинулся к ней и успел вовремя, потому что она начала оседать.

— Что с ней?

— Ничего. Я в порядке, — успокоила их Лена. — Милый, можешь… — договорить ей не дали. Джо подхватил её на руки и понёс в спальню.

Алекс отметил для себя, что брат был бледнее его жены. Что ж у них произошло? Задался вопросом Алекс, но тут же вспомнил о Томасе и переключил своё внимание.

— Поговорим в кабинете? — спросил он у друга.

— Да, конечно, там тебе будет удобней душить меня, друг, — пошутил Томас, на что Алекс закатил глаза.

Зайдя в кабинет и устроившись за столом, Алекс очень внимательно следил за приятелем, как тот расхаживает по его кабинету и рассматривает картины, фотографии.

— Ну? Не тяни, — сдался Алекс.

— В общем, всё как всегда, — продолжая свою экскурсию, начал Томас, — но есть ещё кое-что.

Алекс напрягся. Что ещё могло взбрести в головы этих маразматиков? Разве было не достаточно, что она требовали его женитьбы? Нет, они ещё что-то придумали.

— Так что ещё?

— Они хотят одного из вас.

Он решил, что ослышался. Эта фраза прозвучала так двусмысленно, что Алекс заволновался.

— Передай им, что никто из нас мужчинами не интересуется.

Томас рассмеялся.

— Да не об этом я, но рад слышать. А то я уже начал волноваться, потому что ты засматриваешься на мою задницу. Не, я понимаю, что у меня шикарное тело, но брат… ты уж прости, предпочитаю, когда меня трогают женщины.

Алекс не смог сдержать улыбки. Вот идиот. Томас как всегда в своём репертуар.

— Мне твоя костлявая задница не кажется аппетитной.

— Что? Она не костлявая. Не веришь, проверь, — и начал подходить к Алексу, и вот тогда Алекс не выдержал. Он рассмеялся, как не смеялся уже очень давно. Он смеялся до колик в животе, и уже начал икать, но никак не мог остановиться.

Томас же уже сидел напротив него и ждал, когда у друга пройдёт истерика. И когда же она прошла, он продолжил.

— Они хотят, чтобы кое-кто из вас был в совете.

— И кто же? — отдышавшись, спросил Алекс, продолжая икать.

— Им нужен Михаэль. Они хотят, чтобы он вошёл в состав совета.

Сказать, что Алексу эта идея не понравилась, значит, ничего не сказать. Это была безумная мысль, но с другой стороны, почему и нет. Так он мог бы лучше просчитывать шаги совета.

— Я поговорю с ним.

— Чего? — удивился Томас.

— Я сказал, что поговорю с ним.

— Я-то думал, что мне придётся тебя уговаривать, а тут… Неожиданно. Удивил. Так что им передать?

— Пока ничего. Как только я поговорю с братом, и мы решим, вот тогда и передашь.

Томас скривил рожицу, а потом поднялся на ноги.

— Ладно, брат, думай, а я поехал. Сегодня у Анастейши день рождения, и…

Алекс улыбнулся. Ну конечно, его любимая младшая сестрёнка.

— Конечно, езжай. И передавай от нас поздравления.

— Передам, но мог бы и сам позвонить.

— Позвоню, позвоню, — махнул он на Томаса рукой и задумался, когда остался один. Это была ни такая уж и дурная мысль, внедрить в ряды совета своего брата. Теперь осталось всё обсудить с Михаэлем, но сначала, ему необходимо было навестить Галлахера в больнице, ведь он обещал Сэму.