Спустя пять лет
— Екатерина Сергеевна, приводить дочь на корпоратив — не самая хорошая идея, — мой начальник недовольно поджал губы. — Ребенку здесь не место.
— Владимир Александрович, — сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сорваться ни на ком, но нервы на пределе. — Я же предупреждала, что мне не с кем оставить дочь. А вы настояли, что на корпоративе должны быть все сотрудники.
— Конечно настоял, — фыркает мужчина. — Будет представлен новый начальник нашего филиала.
— Ну, я бы с ним и завтра спокойно бы познакомилась, — достаю из сумки фломастеры и альбом, которые захватила, чтобы занять дочь, пока я отбуду официальную часть на корпоративе.
— Екатерина Сергеевна, я вас выдвигаю на повышение, вам нужно почаще мелькать перед начальством, тем более перед новым шефом, — Владимир Александрович улыбнулся Варваре. Он давно знаком с моей дочерью, так как я довольно часто беру ее с собой на работу. Варя болезненный ребенок, и при первых признаках простуды мне проще пару дней потаскать ее с собой на работу, пропоить лекарствами, чем отправлять в сад до полного и бесповоротного больничного. Если она заболевала, то это надолго и серьезно. А я только полтора года, как вышла на работу, и наконец-то карьера начала идти в гору. А, как известно, те, кто сидят на больничных, повышения не получают. Вот я и изворачивалась, как могла, устраивая гонки в колесе, словно я белка. — Варюша, ты посидишь спокойно у мамы в кабинете? — моя дочь обожает бывать здесь. Она сразу же становится центром внимания, и она это любит. Детская непосредственность подкупает даже строгого Владимира Александровича.
— Побуду, но мама обещала, что я тоже буду танцевать, — большие глаза ребенка смотрят наивно. — Я даже платье надела красивое.
— Конечно будешь, — успокаивает девочку руководитель моего отдела. — И я буду твоим кавалером.
— А кто такой кава… — ребенок запнулся. У нее не получалось произнести незнакомое слово. — Каварела, — произнесла девочка, перековеркав слово. Для четырех с половиной лет у Вари была очень хорошая речь. Практически все звуки поставлены, да и так она была очень умной и сообразительной девочкой. А природное любопытство и любознательность делали моего ребенка довольно эрудированным. Но все же и у нее порой были промашки и огрехи.
— Кавалер — это мужчина, который приглашает тебя на танец, — объясняет Владимир Александрович.
— А-а-а, тогда хорошо. Вы будете моим кавалерой, — соглашается девочка.
— Я схожу буквально на полчасика, а ты пока смотри мультики и рисуй, хорошо? — я очень волнуюсь за дочь. Не люблю ее бросать одну у себя в кабинете.
— Хорошо, мамочка, — кивает Варвара и смотрит на меня совершенно бесхитростными глазами. Вот только я-то знаю, что кроется за этим взглядом. Этот ангелочек с голубыми глазами через пять минут может искупать кошку, обмотать ее туалетной бумагой и посадить в духовку, чтобы та высохла. Но, слава богу, включить духовку ей пока не по силам.
— Ты ничего не трогаешь, — напоминаю я девочке и грожу пальцем. Только на прошлых выходных дочь решила стать уборщицей и перемыла весь бабушкин чехословацкий хрусталь. Вот именно из-за этого я и не решилась оставить ребенка со своей мамой, потому что у той поднялось после того случая давление. Я боялась, что моя энергичная дочь доведет бабушку до инфаркта, притом в прямом смысле этого слова, а не фигурально.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — успокаивает меня Варвара, а я с подозрением смотрю на нее. Я слишком хорошо знаю свою дочь.