Та, что подарила жизнь

Глава 1

– Звони.

Тетя Рая положила на дубовый комод листок с какими-то цифрами.

Вера бегло посмотрела на них и снова перевела взгляд в сад.

В голове никак не укладывалось происходящее.

Она стояла у окна и не могла прийти в себя.

Их дом – их крепость – больше не принадлежал им.

– Вера, ты меня слышишь?

– Слышу, – девушка ответила на автомате, хотя происходило обратное – казалось, она ничего не видела и не слышала, настолько внутренний градус напряжения повысился.

В висках стучало, в голове стоял непроходящий гул. Таблетки от головной боли не помогали.

Да и смысл… Вера не спала уже несколько суток. Ложилась на кровать, закрывала глаза и… ничего. Периодически проваливалась в какую-то вязкую бездну, но не проходило и часа, как она выныривала оттуда, вскакивала с кровати, покрытая холодной испариной.

Вере постоянно казалось: если она уснет – случится непоправимое.

Мозг отказывался принимать, что непоправимое уже случилось.

И это только начало.

Дальше – ещё хуже.

Вера пыталась найти выход, и никак не получалось.

Что она могла? Ей всего двадцать четыре.

Пигалица… Так её окрестил тот бугай в черном, со шрамом на лице.

– Уйди с дороги, пигалица. Зашибем.

Тогда он ещё не знал, что она хозяйка дома.

В который они вломились, как к себе.

Вера до самых жутких подробностей помнила ту ночь.

Она задремала вместе с Катей. Прижалась к маленькому телу под легкое сопение ребенка. Книгу, которую читала на ночь дочери, так и продолжала зажимать в руке.

Проснулась Вера от странного ощущения, точно её кто-то толкнул в бок. Немного дезориентированная после сна, огляделась. Даже слегка испугалась. Как потом поняла: не зря. Интуиция её не подвела.

Катя сладко спала, подложив под щеку ладошку. Главное с дочкой всё в порядке.

Вера успела опустить ноги с кровати, как десятки огней ударили по окнам, и началось светопреставление. Девушка инстинктивно накрыла своим телом просыпающуюся дочь. Катя сразу же испугалась и расплакалась.

Вера пыталась понять, что происходит. Откуда идет свет, что за звуки.

И никак не получалось…

Те, кто пришли к ним в дом, точно знали, когда и как действовать. Ночью человек более восприимчив к страху.

Особенно когда он один и полностью без защиты.

Вера схватила Катю и попыталась огородить её от происходящего ужаса. Сердце с такой силой билось в груди, что готово было в любую секунду вырваться и покатиться по полу.

А нельзя…

Кое-как собравшись, Вера, держа за руку хнычущего и ничего не понимающего ребенка, вышла из детской.

Лучше бы не выходила.

Внизу находились посторонние люди.

В черных камуфляжных костюмах и масках на лицах.

Тетя Рая также выбежала на шум. В отличие от Веры ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что к чему. Женщина сразу же устремилась по лестнице к племяннице.

– Давай сюда ребенка.

– Что это? – в те минуты Вера сама себе напоминала ребенка. Глупого и нерадивого.

– Это рейдерский захват, девочка.

Хотелось поспорить с тетей, отрицая очевидное.

Да, очевидное…

Потому что её предупреждали.

Были звонки.

И вроде бы без угроз.

С предложением встретиться.

Обсудить.

Но что можно обсуждать с той, которая в бизнесе ничего не понимает?

И от кого они шли.

От человека, которому она безоговорочно доверяла.

Который вот уже полгода заменял ей отца. Наставлял. Говорил, как делать. Где ставить подписи. Правда, с последним Вера не спешила. Пусть она в бизнесе мало что понимала, но некоторые документы предпочла всё же не подписывать.

Как не подписала ни одной доверенности.

На что юрист – Вениамин Альбертович Юрс – лишь одобрительно кивал. Ему было почти девяносто лет, и он давно отошел от дел. Но когда-то давно был наставником её отца.

– Суетливые времена нас ждут, – сказал он после объявления завещания, когда они остались в кабинете одни. – Ты же понимаешь, Верочка?

Она покачала головой.

– Нет, Вениамин Альбертович.

– Твой старик был, конечно, тем ещё муд… той ещё мудрой сволочью. Но чтобы такое отчудить. Даже я от него не ожидал.

Вера вдохнула и выдохнула.

– Что мне делать, Вениамин Альбертович?

Старик с помутневшими и почти выцветшими голубыми глазами некоторое время молча смотрел на сидящую напротив него молодую девушку. Сколько ей минуло в этом году? Дитя неразумное. Ей по ресторан с ухажерами похаживать да подарки дорогие принимать.

А не вот это всё…

Вера долго беседовала с Юрсом и почти не удивилась, когда под конец встречи он ей сказал:

– Будь осторожна, Верочка, и очень внимательна.

Сухость в горле не давала сглотнуть подступивший ком.

– Я примерно представляю, о чем вы говорите. Но ведь сейчас спокойное время. Не лихие девяностые двадцатого века, про которые вы с отцом любили вспоминать.

Юрист хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Деточка, ты слышала цифры? Понимаешь, какие активы сосредоточены теперь в твоих руках?

Вера посмотрела на свои руки. Тонкая ладонь. Длинные пальцы, увенчанные аккуратным маникюром. На указательном пальце правой руки красовалось единственное кольцо – тонкая полоска белого золота с небольшим бриллиантом. Такие же неброские серьги она носила и в ушах.

– Понимаю.

– Не-ет, – протянул юрист, – не понимаешь.

– Вениамин Альбертович, я только что схоронила папу. Что вы от меня хотите?

– Я? Я как раз хочу тебе дать несколько советов. Потому что, помяни моё слово, это наша с тобой или последняя, или предпоследняя встреча.

Мысль, что она не увидит друга семьи, Вере не понравилась.

– Вы куда-то уезжаете?

– Я прикурю? Не возражаешь?

Вера покачала головой.

– Нет.

– Я не уезжаю. Но чуйка настырно мне шепчет, что найдутся люди, которые сделают всё, чтобы наши с тобой пути-дороги никак больше не пересекались. Я многое знаю о твоей семье, о компании. Ты мне доверяешь. В некотором роде прислушиваешься.

– В этом есть что-то плохое?

Юрс достал сигару и прикурил.

– Есть. Потому что ты нужна беззащитной и слабой.

– Кому?

– Хороший вопрос. Почаще себе его задавай, Верочка.

Вера снова и снова прокручивала разговор полугодовой давности и не могла понять, где она допустила ошибку.

Вроде была максимально осторожной. По десять раз читала документы. Но сколько их было… И она ничего, абсолютно ничего не понимала. Бизнес – это не её. Тем более, такой, каким владел её отец.

Она всегда была опекаемой и, как хотелось думать, любимой дочерью Аркадия Барисова. Единственной и дорогой. Насколько дорогой – Вера тоже узнала уже после смерти.

Смотрела на пляшущие в дрожащих пальцах бумаги, и буквы никак не складывались в слова. И так раз за разом.

Она не жила в воздушном замке. Её замок разбился шесть лет назад. Дал трещины.

Но со смертью отца он рухнул окончательно и теперь грозился забрать с собой Веру вместе с Катей.

Вот ради Кати она и должна выпутаться из паутины лжи и предательства.

Её девочка…

Её дочка.

Последнее предупреждение она получила накануне утром.

– Полгода прошло, Вера.

Звонил Богдан Сиваков. Правая рука отца. Несостоявшийся свекор Веры.

Когда-то очень давно её отец и Сиваков, смеясь, говорили, что породнятся через детей, но дети решили иначе.

Вернее, Вера. Она ни в какую не хотела принимать внимание Сивакова-младшего.

У неё уже была дочка… Её мир. Её судьба.

Пока другого Вера не желала.

Вениамин Альбертович оказался прав. Недолго ей давали возможность дышать спокойно.

Сначала не давили. Аккуратно пытались показать, что она всего лишь дочка того, кого уже нет. Всё. Эпоха Барисова закончилась. Вера и не оспаривала. Она не создана для бизнеса, как ни пыталась вникнуть. Вера хотела только одного – чтобы её оставили в покое, особенно в первые недели после смерти папы.

Она не представляла, как жить дальше.

И наверняка быстро справилась бы с навалившимся горем, если бы не империя Барисова, которая многим не давала покоя. Конечно же! Такое богатство и не при делах.

Дочь Барисова никто в расчет не брал.

Те люди, которые улыбались ей в лицо, называли дочкой или нейтрально – по имени, желали счастья и поздравляли на дне рождения, внезапно превратились в охотников, почуявших добычу. Вера их сравнивала с акулами: у неё трагедия, у неё кровоточит душа, и вот капнула первая капля крови – и всё, понеслось.

Каждый захотел урвать кусок пожирнее, посочнее.

Вера отбивалась, как могла. Она честно старалась. Но что поделаешь, когда нет поддержки, нет защиты, и молодую девушку не воспринимают всерьез.

Никто.

О рейдерских захватах Вера знала. Читала, слышала. Чего греха таить, отец как-то хвастался, что сам в былые времена баловался подобным. Почему бы и нет, говорил он. Если есть возможность прихватить чужое.

Теперь «прихватывать» пришли его.

И кто?.. Сиваков, который был не просто партнером Барисова. Он был его другом. Она знала его с детства. Он нянчил её. Нянчил и Катю.

А теперь…

Теперь несколько машин с тонированными стеклами стояли по периметру участка. И это не всё. Мужчины в черном, приехав к ним, не ограничились молчаливым присутствием за забором. Они проникли на территорию. Сделали своё дело легко и непринужденно.

Когда же Вера попыталась их выгнать, пригрозив полицией, ей рассмеялись в лицо и посоветовали не мешать, обозвав пигалицей.

Спорить Вера не стала. Смысл?

В доме находилась Катя. Вот о ком ей в первую очередь следует позаботиться.

Вера металась, не находя себе места.

Она могла позвонить Сивакову и поставить подпись на необходимых документах.

Но тогда какая она мать?..

Вера должна побороться! Сделать всё, что от неё зависит.

Было ли ей страшно?

Очень.

Она не могла собраться. Не могла решить, что делать дальше.

Более того.

По территории дома были поставлены глушилки, блокирующие сотовую связь.

Поэтому, когда в комнату вошла тетя Рая и положила на столик сначала листок, Вера почти никак не отреагировала.

Но тетя оказалась более подготовленной.

Рядом к листку она положила аппарат, отдаленно напоминающий телефон.

– Звони, говорю.

– Это… что? – Вера заставила себя оторваться от созерцания ночного сада, где вальяжно расхаживали трое мужчин.

Они посматривали на окна, в которых горел свет. Надо отдать должное руководству наемников за то, что их ребята вели себя сдержанно и ни разу не обидели Веру, в том числе и словесно. Ни оскорблений, ни сальных шуточек в её адрес не было. Даже смотрели строго, без игривости.

Вера невидящим взглядом уставилась на телефон.

– Это спутниковый, дочка.