Таблетки для рыжего кота

10

— Нет, — сказал Купер.

И я не удивилась. Они напали на него из засады — увязались за мной, когда я пошла домой, — и, вопреки моим заверениям, что ничего у них не выйдет, стали требовать, чтобы он дал им на время его драгоценный и заботливо отреставрированный «БМВ 74 2002».

Ага. Вероятность этого примерно такая же, как вероятность того, что я каждое утро буду просыпаться пораньше и пробегать по пять километров. Просто для развлечения.

Но тем не менее. Сейчас они стояли в кабинете Купера на втором этаже, он распахнул окно, чтобы впустить послеполуденный ветерок (и плевать на шальные пули, которые могут залететь из парка).

— Купер, — взмолилась Сара, — вы не понимаете! Дело очень срочное, на карту поставлена жизнь молодого человека.

— Поезжайте поездом, — посоветовал Купер.

Он сидел, положив ноги на край огромного захламленного стола, и со скучающим видом просматривал почту. В личной жизни Купер очень аккуратный, большую часть времени он поддерживает маниакальный порядок в своем доме. Но кабинет и машина — совсем другое дело. Зачастую они выглядят, как после торнадо, — повсюду наклеены липкие листочки-напоминалки с загадочными каракулями. Время от времени Купер устраивает тотальную уборку, и тогда офис и машина сияют чистотой и поражают спартанской аккуратностью. Но потом вещи снова начинают накапливаться. Купер утверждает, что это помогает ему оставаться «организованным».

Хорошо, что у него есть я для ведения бухгалтерии, а то бы он вообще не получал денег: он никогда не может найти свои финансовые отчеты, не говоря уже о том, чтобы вовремя послать их клиентам.

— Конечно, — сказал Гевин. Он посмотрел на муху, которая только что приземлилась на засаленную обертку от «Джонни Рокетс» на крышке стереоколонки. — Мы можем поехать на поезде. Только как мы доберемся от железнодорожной станции до дома Джейми? А?

— Легко, — сказал Купер и небрежно пролистнул извещение, сообщающее, что он может стать юбилейным заказчиком паркетного пола и выиграть миллион долларов. — Есть такая штука, называется такси.

— Я даже не знаю, есть ли в Рок-Ридже такси, — закричала Сара. — Сомневаюсь, что оно вписывается в их городской бюджет.

— Тяжелый случай, — сказал Купер. — Похоже, вам все-таки придется взять машину напрокат.

— В Нью-Йорке машины дают только после двадцати пяти лет, — заметил Гевин.

Купер оторвал взгляд от каталога белья «Секрет Виктории», который обнаружил под грудой почты.

— Подумать только! Хизер, тебе ведь уже исполнилось двадцать пять? Но постой-ка, если не ошибаюсь, сегодня утром мы уже побеседовали о твоем участии в расследовании этого преступления?

Я нахмурилась, глядя себе под ноги. Ясно, куда он клонит, совершенно ясно. Но даже если он прав, неужели обязательно быть таким жутким занудой?

— Вот что, ребята, — сказала я Саре и Гевину. — Купер прав, полиция не нуждается в нашей помощи. Лучше нам не лезть в это дело.

— Но Себастьян не убивал! — взвизгнула Сара.

— Тогда ему не о чем волноваться, — спокойно ответил Купер.

Он протянул каталог «Секрет Виктории» моей собаке Люси. Та радостно засмеялась на свой собачий манер, поскольку давно сидела рядом с Купером и терпеливо ждала этого самого момента. Потом Она улеглась на живот и принялась за работу: стала методично разрывать каталог в клочья, добавляя их к мусору который устилал пол кабинета.

Но Сару заверения Купера почему-то не успокоили. Пожалуй, они даже произвели противоположный эффект. Она плюхнулась на заваленный бумагами диван напротив письменного стола. (К счастью, у Купера есть другой офис, в котором он принимает клиентов и который содержит в безупречном порядке. Потому что если бы они увидели, как выглядит его святая святых, то список клиентов Купера существенно сократился бы, поскольку им было бы трудно поверить в его детективные способности, и прежде всего в его способность найти что-либо в собственном кабинете.) Сара обхватила себя руками и принялась раскачиваться взад-вперед, глядя застывшим взглядом в пол. Кажется, при этом она еще издавала тихий звук, напоминающий причитания по покойнику.

Купер посмотрел на нее с опаской — как будто она была чизбургером с кровью, который ему принесли вместо заказанного хорошо прожаренного.

Гевин воспользовался моментом и объявил:

— Это… все это чушь собачья.

Он развернулся и ушел, на прощание громко хлопнув входной дверью. Я подбежала к окну, высунулась и посмотрела вниз: Гевин сбежал по лестнице и пошел по направлению к Шестой авеню, ссутулив плечи и засунув кулаки в карманы джинсов.

— Гевин! — крикнула я. — Подожди! Ты куда?

Его плечи заметно напряглись, но он не ответил. Даже головы не повернул, как будто не услышал, что я к нему обращаюсь. Зато все торговцы наркотиками повернулись ко мне и дружелюбно закричали:

— Эй, Хизер, привет! Дети.

Я помахала торговцам наркотиками и вернулась в кабинет.

— Не понимаю, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Куда он пошел?

— А ты как думаешь? — с горечью вопросила с дивана Сара. — Он хочет встретиться с ней.

Я заморгала.

— Встретиться? Почему?

— Не понимаешь? — с нажимом спросила Сара. Она отбросила с лица волосы и сердито посмотрела на меня. — Господи, с каких это пор ты поглупела? Ты что, слепая? Джейми Прайс — твоя точная копия. Только, сама понимаешь, моложе.

Я была так потрясена, что не нашлась что ответить и промолчала. На секунду или две в комнате стало тихо, только Люси сосредоточенно рвала бумагу, чавкая и причмокивая. Потом Купер сказал:

— Ооооо'кей. Интересно, когда это мы сели на поезд в сумасшедший дом???

Сара прерывисто вздохнула, опустила глаза, чтобы не встретиться взглядом ни с кем из нас, и выдавила:

— Послушайте, мне нужно поговорить с Себастьяном. Мы с Купером посмотрели на нее. Она медленно подняла взгляд.

— Им ведь разрешают свидания? — Она вдруг стала казаться намного моложе своих двадцати двух. — Я имею в виду в тюрьме.

— С возможными соучастниками преступления? — уточнил Купер. — Чтобы они могли согласовать свои показания? Вообще-то не думаю.

Я осуждающе глянула на Купера. Сара шумно втянула воздух и тут же снова разревелась.

— Как… как вы могли? — прорыдала она. — Я никогда… вы должны знать, что я бы никогда…

Она разразилась громкими истерическими рыданиями и уткнулась лицом в подлокотник дивана.

Купер некоторое время ошеломленно глазел на Сару, потом перевел взгляд на меня.

— А что я такого сказал? — удивился он.

— Ой, не надо! — пробурчала я. — Ты прекрасно знаешь, чтo ты сказал. Возможный соучастник! Это Сара-то!

Я пересекла кабинет, села на диван рядом с Сарой и попыталась убрать волосы, которые лезли ей в глаза.

— Сара, он не это имел в виду. Он не считает тебя соучастницей. Он хотел сказать, что с точки зрения обвинения твое желание встретиться сейчас с Себастьяном может выглядеть именно так.

— О, Хизер, ты дома!

В дверях появился мой папаша — как всегда на редкость вовремя. В руках он держал большую коробку со своими пожитками. На протяжении прошлой недели папа медленно, но верно выселялся.

Когда он заметил Сару и услышал ее театральные рыдания, его довольная улыбка от встречи с дочерью увяла. Он пробормотал:

— Ой, кажется, я не вовремя. Знаешь, я слышал в новостях про твоего начальника. Какая жалость. Хизер, у меня такое впечатление, что на твоем рабочем месте люди умирают с пугающей частотой. Я, конечно, в такие вещи не верю, но, будь я человеком суеверным, я бы, пожалуй, подумал, что Фишер-холл — проклятое место.

Увидев моего отца, Люси отвлеклась от уже почти полностью разодранного каталога, подошла, виляя хвостом, и лизнула папину руку.

— Привет, Люси, — сказал отец. — Только не сейчас, дорогая, мы с тобой погуляем позже. А сейчас мне нужно отнести эту коробку. Кстати, Хизер, мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Есть небольшое деловое предложение, которое мы с Ларри хотели с тобой обсудить. Оно может оказаться очень выгодным для всех нас. Думаю, тебе оно понравится. Но, поскольку сейчас, как вижу, момент неподходящий…

Рыдания Сары стали еще громче. Папа понял, что я занята — пытаюсь остановить поток Сариных слез — и не собираюсь отвечать, поэтому вопросительно посмотрел на Купера.

— Это я виноват, — сказал Купер, кивая на Сару. — Я — бессердечный грубиян.

— А, — кивнул папа. — Конечно. Мне это всегда в тебе нравилось. Послушай, Хизер…

Я подняла взгляд.

— Что, папа?

— Звонил Тед. Он пытался дозвониться до тебя по мобильному. Просил, чтобы ты ему перезвонила. Сказал, хочет убедиться, что с тобой все в порядке после… в общем, после того, что случилось.

— Спасибо, папа.

— Пожалуйста. — Он в последний раз посмотрел на убитую горем девушку и пожал плечами. — Думаю, сегодня я ночую здесь последний раз. Если никто не возражает, я приготовлю на ужин жареные свиные ребрышки. Вы ведь оба будете ужинать дома?

Мы с Купером кивнули.

— Отлично, — довольно улыбнулся папа. — Тогда увидимся часов около восьми. И с тобой тоже, Люси. — Он посмотрел на Сару. — Вы, юная леди, тоже можете остаться на ужин. Надеюсь, к тому времени вы почувствуете себя лучше. У меня еды на всех хватит. Ладно, ребята, до скорого.

И ушел. Люси, разочарованная тем, что он не взял ее с собой, обиженно вернулась к своему занятию и принялась разрывать лицо Жизель Бюндхен.

Купер посмотрел в окно, на розовеющее небо, узкая полоска которого едва проглядывала над крышами особняков на противоположной стороне улицы. Тем временем Сарины рыдания стали понемногу стихать. Кажется, она начала немного успокаиваться. Я огляделась в поисках бумажных носовых платков, но потом вспомнила, что в кабинете Купера их отродясь не бывало.

Мне удалось найти несколько салфеток из «Данкин Донатс», которые на вид не казались очень уж использованными, и я дала их Саре. Сара подняла голову, взяла салфетку и высморкалась. Потом посмотрела на Купера и с ненавистью во взгляде — да, да, именно с ненавистью, ошибиться было невозможно — бросила:

— Я не имею никакого отношения к убийству Оуэна.

— А я и не говорил, что имеешь, — сказал Купер, снял ноги с письменного стола и щелкал по клавиатуре, наверное, искал что-нибудь в Google. Зная Купера, могу предположить, что он искал Жизель Бюндхен.

— Вы назвали меня соучастницей! — закричала Сара. Купер даже не повернул головы от монитора компьютера.

— Сара, — сказала я, — это правда, тебе не разрешат встретиться с Себастьяном. Сомневаюсь, что к нему вообще пускают кого-нибудь, кроме адвоката. Да он сейчас, наверное, даже не на Манхэттене. Вероятно, они отвезли его в Райкерс (тюрьма на одноименном острове в Нью-Йорке.).

— В Райкерс! — с ужасом повторил Сара.

— Они отвезли его в «обезьянник», — поправил меня Купер, все еще не поворачивая головы. — Его уже должны были перевести из шестого участка в Манхэттенский исправительный центр. — Купер посмотрел на время в углу монитора. — А может, еще и нет. Но утром его отправят в Райкерс, это точно.

— Ему нельзя в Райкерс! — вскочила Сара. От страха глаза у нее расширились. — Вы не понимаете, ему нельзя в Райкерс, у него астма, он аллергик!

Купер наконец развернулся на вращающемся компьютерном стуле. И посмотрел на Сару с нескрываемой яростью. Он выглядел… в общем, выглядел он пугающе. Как утром, когда предупреждал меня, чтобы я не вмешивалась в расследование убийства Оуэна Витча.

— Вот что, Сара! — сердито сказал он. — Я сыт по горло этой хренотенью. Или ты, черт побери, рассказываешь мне, что происходит, или убираешься из моего дома. — Сара покосилась в мою сторону, ища поддержки, но Купер отрезал: — Нет! Нечего смотреть на Хизер. На меня смотри. Рассказывай или убирайся. Считаю до трех. Раз.

— Он этого не делал! — воскликнула Сара, чуть не плача.

— Я знаю, что не делал, рассказывай, как ты можешь это доказать. Два.

— Я знаю, я просто знаю, что это так! Я знаю Себастьяна!

— Для окружного прокурора этого недостаточно, чтобы снять обвинение. Три. Сара, убирайся к…

— Он не мог этого сделать, потому что в Оуэна Витча стреляли снаружи, с улицы, — закричала Сара. — А я могу доказать, что в то время, когда убили Оуэна Витча, Себастьян находился внутри Фишер-холла.

— Как ты можешь это доказать? — потребовал ответа Купер.

— Дело в том… — Сара вдруг густо покраснела. — Что накануне вечером я его зарегистрировала.

— Что-что ты сделала? — переспросил Купер.

Я почувствовала, что у меня кровь холодеет. Но в хорошем смысле.

— Записала в журнал регистрации гостей, — пояснила я, встала с дивана и подошла к Саре. Пока я пересекала комнату, под ногами у меня шуршали обрывки каталога «Секрет Виктории». — На стойке охраны есть специальный журнал регистрации. Все гости, которые приходят в Фишер-холл, должны быть зарегистрированы. Сара, в какое время ты отметила уход Себастьяна в то утро?

Она замотала головой.

— Поздно, после завтрака. Примерно без пятнадцати девять.

Я бросила на Купера торжествующий взгляд.

— После того, как было совершено убийство. Ты понимаешь? Это доказывает, что Себастьян не мог убить Витча. Охрана бы не выпустила его из здания, пока он не отметится в журнале регистрации. Он не убийца.

Но Купер нахмурился.

— Не понимаю, — сказал он. — Если все так и есть, то почему парень не сказал это полицейским, когда его спросили, где он находился в момент убийства? Почему он не показал им записи в журнале регистрации?

— Потому что, — с несчастным видом выдавила Сара, — потому что он… он кое-кого защищал.

— Кого? — вскричала я. — Кого он мог…

— Ладно, меня. — Сара, казалось, была не в состоянии поднять взгляд. — Он защищал меня.

Купер с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку кресла, оно заскрипело.

— А я-то думал, что рыцари на белом свете перевелись.

— Все не так! — затараторила Сара, поднимая глаза. Ее щеки покраснели еще гуще. — Мы с ним… мы никогда…

Я посмотрела на нее с любопытством.

— Но тогда почему он тебя защищает?

— Я… я не хочу отвечать, — сказала Сара. — Мы можем просто показать детективу Канавану записи в журнале регистрации?

— Чем вы занимались всю ночь? — поинтересовался Купер. — Если не познавали друг друга в библейском смысле? Прости, конечно, мое любопытство. Кстати, имей в виду, Канаван обязательно задаст этот вопрос.

— Нет, мы не можем просто показать им записи в журнале, — не без раздражения ответила я на Сарин вопрос. — Я сама хочу знать, от чего тебя защищает Себастьян? Что…

— Ты действительно была с ним в восемь утра? — спросил Купер. — Ты сказала, что выписала его в восемь сорок пять, но значит ли это, что все время, начиная с того момента, как ты его впустила в общежитие накануне вечером, до того, как выпустила, ты была с ним?

— Послушайте, вы! — заорала Сара. Мне показалось, что она сейчас снова расплачется. — Может, не будете говорить одновременно? Это меня просто бесит! Вы прямо как мои родители!

От этих слов мы с Купером разом замолчали и, моргая, уставились друг на друга. Родители?

— Нет, я не была с ним все это время, — сказана Сара. — А чем мы занимались, никого не касается, и…

— Но, Сара, — перебила я. Ее реплику насчет родителей я решила выкинуть из головы. Потому что, если разобраться, это всего лишь ее личное мнение. — Когда ты записываешь какого-то гостя в журнал регистрации, ты за него отвечаешь и должна оставаться с ним все время, пока он…

— Неужели ты думаешь, что можешь явиться в шестой участок и ответить полицейским, что это не их дело? — Купер восхищенно присвистнул. — Здорово, хотел бы я на это посмотреть.

И тут вдруг меня как будто по голове стукнуло.

— Кофеварка! — вскричала я, наставив на Сару палец.

И Сара, и Купер взглянули на меня с таким видом, как будто я вдруг заговорила на неведомом языке. Но Сара при этом слегка занервничала.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Понимаешь, понимаешь. — Я все еще показывала на нее пальцем. — О кладовке! В которой мы сидели, пока наш офис был оккупирован полицейскими и медэкспертами. Я тогда подумала, что ее используют уборщики: там лежал спальный мешок. И стояла кофеварка. Комнатой явно кто-то пользовался. Но это вовсе не работники общежития, это Себастьян, да? Ты пропускала Себастьяна в общежитие и позволяла ему незаконно жить там, правда? Это правда?

Сара поежилась и закрыла лицо руками. Она не ответила, но в этом и не было необходимости.

— Неудивительно, что Себастьян не сказал полиции, где он был в момент убийства Оуэна, — продолжала я. — Он не мог сказать, потому что у тебя были бы из-за него неприятности. Тебя бы уволили за то, что ты позволила кому-то нелегально жить в здании. Не понимаю, Сара, о чем ты только думала? Ты что, с ума сошла?

Сара опустила руки и метнула на меня свирепый взгляд.

— Себастьян не виноват! Это была моя идея! А вообще, во всем виноват дурацкий отдел размещения! Себастьян попросил, чтобы его поселили с парнем, который придерживается вегетарианства. А с кем его поселили? С каким-то серфером из Калифорнии! Он даже не знает, что такое вегетарианство! А когда Себастьян пошел к директору общежития и попросил его переселить, ему сказали, что переселять некуда, нет мест. И что ему оставалось делать? Пожертвовать своими убеждениями?

— Нет, — сказал Купер. — Разумеется, он предпочел пожертвовать твоей работой.

Сара вдохнула так резко, что послышался свист. Через секунду у нее закружилась голова от гипервентиляции. К счастью, я нашла поблизости пакет из «Старбакса». Толкнув Сару обратно на диван, я заставила ее несколько минут подышать в этот пакет. Скоро она опять задышала нормально.

Сидя между мной и Купером и глядя застывшим взглядом на последнюю страницу каталога «Секрет Виктории», пока Люси раздирала остальное, Сара сказала:

— Наверное, я самая большая дура на свете, правда?

— Нет, не самая большая, — заверил Купер.

— Не обязательно рассказывать, сколько времени ты разрешала Себастьяну ночевать в кладовке, — предложила я. — Можно сказать, что это было только один раз, на одну ночь.

— Нет! — Сара так яростно замотала головой, что ее густые длинные волосы чуть не хлестнули нас с Купером. — Ведь я была ослеплена любовью. И даже не настоящей любовью, потому что Себастьян видит во мне только друга, не больше. Как будто такой парень, как он, может полюбить такую, как я.

— На свете случаются и более странные вещи, — сухо заметил Купер. — Особенно после одной-двух ночей, проведенных в обезьяннике. Мало ли, вдруг Себастьян выйдет оттуда другим человеком в том, что касается отношения к прекрасному полу в целом.

Мне хотелось ткнуть Купера локтем в бок, но мешала Сара. Впрочем, я зря волновалась: Сара все равно его не слушала.

— Я воспользовалась своим служебным положением, — сказала она. — Я пошла на обман и злоупотребила своим правом регистрировать гостей и правом доступа к ключам. Я во всем признаюсь.

— Мысль хорошая, — согласился Купер. — Но кому? Твой начальник мертв.

— Да, — кивнула я. — И лично мне кажется, что надо просто списать это дело на временное помрачение рассудка. Считай, что это была весенняя лихорадка.

— Я никогда больше не буду разговаривать с Себастьяном! — сказала Сара. — После того как мы решим вопрос с журналом регистрации. И после того как администрация президента удовлетворит все требования КРА. И после того как я найду для него другой вариант размещения, безопасный, но не дорогой. И после того как он получит психологическую консультацию по поводу посттравматического стресса.

— Вот это характер! — одобрительно заметил Купер.

Мы втроем двинулись обратно в Фишер-холл взять страницы из журнала регистрации и передать их детективу Канавану, чтобы ускорить освобождение человека, которого Сара, как она горячо заявляла, больше не любит. По дороге Сара сказала:

— Конечно, было бы лучше, если бы мы могли просто выяснить, кто на самом деле убил Оуэна. Не только ради Себастьяна, — поспешно добавила она. — Просто чтобы все поскорее смогли вернуться к нормальной жизни.

Мы с Купером переглянулись.

— Да, — согласилась я, — так было бы лучше.