Таинственная незнакомка

Глава 1

Она изо всех сил карабкалась на поверхность из черной дыры, которая угрожала снова затянуть ее. Голова раскалывалась, открыть глаза было невозможно. Все тело болело так, что ей казалось, только смерть принесет облегчение. Но сердце, прячась за ушибленными и поломанными ребрами, билось сильно, разгоняя кровь по жилам.

С трудом, но она все же разлепила веки и сквозь узкие щелочки увидела грязную глинобитную стену. Она поднесла руку к лицу и ощупала опухшую, окровавленную кожу вокруг глаз и рта. Попробовала пошевелить губами – из едва затянувшихся трещинок выступила солоноватая жидкость: кровь, поняла она. Ногти были сломаны, костяшки пальцев разбиты. Руки и плечи в кровоподтеках, царапинах и порезах.

Она ощупала грудь и поморщилась от боли, задев сломанное ребро. Тронув живот, вздрогнула: неужели ее изнасиловали? Не найдя ран и ссадин между ногами, она выдохнула с облегчением.

Она рывком села и тут же поморщилась: в голову словно вонзили острый нож. Проведя рукой по волосам, нащупала две огромные шишки: одну за левым ухом, вторую на затылке. Оглядела каморку с земляным полом, похожую на тюремную камеру, и не поняла, где находится. Воняло мочой и фекалиями. На ней была рваная рубашка и темные штаны, такие носят арабские женщины под паранджой.

Услышав мужские голоса за грубо сколоченной дверью, она непроизвольно сжалась, готовясь к новым побоям и пыткам.

Она ничего не помнила из своей прошлой жизни и не знала, чем заслужила такое обращение.

Дверь резко распахнулась. На пороге стоял мужчина в камуфляже, обычном для сирийских военных. Его голову и лицо закрывал черный капюшон. На плече у него висел русский АК-47; в руке он держал стальную трубу.

Ее тело вспомнило эту трубу: кровоподтеки и сломанные ребра. Она закусила губу, чтобы не закричать. С трудом отползла в самый дальний угол вонючей камеры, скрючилась, хрипло спросила:

– Чего ты хочешь?

– Кто ты? Как здесь оказалась? Кто тебя послал?

Она прекрасно понимала его, хотя и не могла бы сказать, почему. В глубине души она знала, что ее родной язык – английский.

– Не знаю, – также по-русски ответила она.

– Врешь! – прорычал незнакомец и направился к ней, помахивая стальной трубой. – Говори, кто ты, или сдохнешь!

Она приготовилась для прыжка.

Но не успел ее мучитель дойти до середины каморки, как прогремел взрыв. Земля вздрогнула, стены зашатались, в воздух взметнулась пыль. От второго взрыва, прогремевшего еще ближе, ее тюрьма едва не рухнула.

Мужчина в камуфляже выругался, развернулся и выбежал прочь, захлопнув за собой дверь.

Она без сил вжалась в стену, думая о том, что вряд ли переживет еще один допрос. Ее снова будут избивать, потому что она не знает ответов на их вопросы. Как бы она ни напрягала память, ничего не могла вспомнить, кроме того, что очнулась в крошечной камере, лежа ничком на земле.

Раздался еще один взрыв, и рухнула часть стены у нее за спиной. На нее и вокруг нее падали обломки. Через огромный пролом в комнату проник тусклый свет.

Она с трудом выбралась из-под обломков, осторожно подошла к пролому и высунула голову. Узкий переулок, в котором находился ее застенок, упирался в проселочную дорогу. По ней туда-сюда сновали вооруженные мужчины, одни перетаскивали какую-то кладь, другие – раненых. Раздалась автоматная очередь, и люди попадали на землю.

Она подтянулась на руках, перебралась через пролом и упала на землю. И тут же за ее спиной раздались крики. Не оборачиваясь, она бросилась бежать.

В конце переулка стоял грузовик с кузовом, накрытым брезентом. Она заметила под брезентом кучу сухих растений. Понимая, что на открытом месте долго не продержится, поспешно залезла в кузов и зарылась в сухие листья.

Открылась и с силой захлопнулась металлическая дверца; взревел мотор, и грузовик покатил по улице. Не сразу до нее дошло, что куча сухих растений не что иное, как марихуана – выгодный источник заработка для сирийских крестьян. Грузовик следовал по неизвестному маршруту, а девушке оставалось лишь надеяться, что ее увезут далеко от мучителей. В тусклом свете, попадавшем в ее укрытие сквозь щели в брезенте, она разглядела татуировку на внутренней стороне запястья – так называемый Троицкий, или кельтский, узел. Под ним шли еще какие-то линии и рисунки. Она сосредоточилась, стараясь вспомнить, что означают все эти символы, но у нее ничего не получалось.

Усталость и мерное движение грузовика сделали свое дело – она задремала, но мгновенно просыпалась от резких толчков, когда грузовик попадал в очередную колдобину.

Ей показалось, что прошло уже несколько часов, когда грузовик въехал в какой-то городок.

Девушка понимала, что нужно успеть выбраться из кузова грузовика до того, как он остановится и водитель обнаружит ее в куче марихуаны.

Она выбралась из листьев, подползла к заднему откидному борту и, прищурив подбитые глаза, выглянула наружу.

Грузовик стоял на перекрестке посреди грязного, неопрятного городского квартала. С двух сторон шли темные переулки. Девушка решила, что наступил подходящий момент для побега.

Как только грузовик тронулся с места, она перевалилась через борт, упала на мостовую, перекатившись несколько раз, вскочила и, пригнувшись, кинулась в переулок. В грязной одежде, с разбитым лицом, она, конечно, привлечет к себе внимание. И все же надо уйти как можно дальше от грузовика, а уже потом решать, что делать.

Повернув за угол многоквартирного дома, она перебежала дорогу. Между домами на веревках сушилось белье. Заметив среди прочей одежды черную абайю[1], она воровато огляделась, сорвала ее с веревки и побежала дальше. Услышав крик женщины, прибавила скорости. В конце переулка глянула через плечо – пожилая женщина грозила ей кулаком.

– Простите! – прошептала девушка.

Ей было стыдно, но надо же как-то замаскироваться. У нее нет ни денег, ни документов, лицо в синяках и кровоподтеках. А просить кого-то о помощи – опасно.

Почувствовав запах моря и услышав крики чаек, она подумала, что попала в портовый город, и, значит, надо как-то пробраться на корабль. Беглянка не помнит своего имени и где ее дом, и все же, несмотря на то что ей понятен арабский и русский языки, твердо уверена в том, что она – американка. Необходимо вернуться в Америку, там ей удастся вспомнить, кто она такая и почему оказалась в таком отчаянном положении.

Девушка надела абайю, надвинула капюшон на лицо и побрела. В животе забурчало; она вспомнила, что последний раз тюремщики кормили ее два дня назад. Ей швырнули заплесневелую лепешку с пюре из нута. Она все съела, потому что не знала, когда ее накормят в следующий раз.

Она не могла наглядеться на небольшие оживленные базары. После охваченной войной деревни и ее вонючей камеры с земляным полом все казалось ей нереальным. Подойдя к лотку с фруктами, она прислонилась к нему и быстро спрятала под абайю апельсин. Торговец ничего не заметил. Она пошла дальше. Минуя лоток с сухофруктами и орехами, стянула горсть орехов. Сжимая в руках скудные припасы, девушка свернула в тихий переулок и, опустившись на землю, съела свою добычу.

Теперь ей нестерпимо хотелось вымыться. Она шла к берегу. По пути узнала, что находится в Латакии, процветающем городе, главном сирийском порту на Средиземном море. Сюда со всей Сирии съезжались беженцы из охваченных войной районов. Местные рынки ломились от свежих фруктов, овощей и мяса.

Женщины здесь одевались по-разному – кто в абайи и никабы[2], закрывающие все лицо, кроме глаз, а кто в мини-юбки и бикини. Никто не обращал внимания на беглянку, не останавливал, не спрашивал, почему у нее все лицо в синяках. Она шла, низко опустив голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Наконец она добралась до моря и брела вдоль кромки воды, пока не пришла к грузовому порту.

Внимательно слушая, о чем говорят вокруг, она узнала, какой корабль ночью отходит в Соединенные Штаты. Оставалось одно: незаметно пробраться на борт, но прежде надо было запасти в дорогу побольше еды.

Вернувшись на базар, она стащила матерчатую сумку и принялась постепенно набивать ее фруктами, орехами и прочей снедью, которую удобно было прятать под абайей.

Один из владельцев лотка заметил, как она схватила гранат. Он закричал на нее по-арабски и схватил за плечо. Развернувшись, она ударила его ногой, и он повалился на апельсины. Деревянный лоток рухнул под его тяжестью, и фрукты рассыпались по земле.

Она не знала, как в Сирии наказывают за кражу фруктов, но бросилась бежать не помня себя, и не останавливалась, пока не оказалась далеко от базара. Никто ее не преследовал.

Собрав кое-какой запас еды, она пробралась к кораблю, который должен был отправиться в США. Контейнеры грузили на него с помощью огромных кранов. Она нашла контейнер, в который можно было забраться, но сообразила, что, если контейнер запрут снаружи, ей придется просидеть в тесном пространстве до места назначения. Некоторые контейнеры ждут разгрузки несколько месяцев. Стоило ли предпринимать столько усилий для собственного спасения, чтобы потом умереть внутри закрытого ящика.

Значит, надо подняться на борт по сходням. Правда, они находятся на виду. Ей никак не пробраться на корабль в абайе.

Спрятавшись между контейнерами, она наблюдала за людьми, которые поднимались на корабль и сходили на берег. Одни были в гражданском; они надвигали кепки на лоб, защищая глаза от солнца. На многих была морская форма или форма грузовой компании.

Ближе к вечеру несколько матросов устроились перекусить. Один нашел местечко в тени и развернул пакет с едой. Он сидел один, вдали от остальных, наслаждаясь передышкой и возможностью отдохнуть от палящего солнца. На нем была форменная рабочая куртка с вышитым названием пароходной компании и бейсболка с такой же эмблемой. Перед тем как приступить к еде, он сбросил куртку и бейсболку и остался в пропотевшей майке.

Кто-то окликнул его и позвал на помощь: нужно было закрыть дверцу контейнера. Парень встал, оставив в тени еду, куртку и бейсболку. Не оборачиваясь, он зашагал к напарнику.

Удача!

Она мысленно прочла благодарственную молитву, подкралась поближе, схватила куртку, бейсболку, ломоть хлеба и пластиковую бутылку с водой. Не дожидаясь возвращения хозяина, снова спряталась.

Большая пропотевшая куртка скроет ее женскую фигуру; в ней она будет больше похожа на мужчину. Она заправила волосы под бейсболку и надвинула козырек на самый лоб, пряча подбитый глаз.

Теперь ей оставалось дождаться темноты. Уже недолго. Уходить нельзя, иначе сходни уберут и отплывут без нее. Она должна как можно скорее вернуться в США. Здесь, в Сирии, ее в любой момент могут схватить.

Тени удлинялись; солнце все ниже клонилось к морю. Кран продолжал грузить контейнеры весь день и весь вечер. Матросы то покидали корабль, то возвращались на него. Улучив минуту, когда никто не спускался по сходням, она еще ниже надвинула козырек бейсболки на лицо, запихнула матерчатую сумку с едой под мешковатую куртку и враскачку побрела к сходням.

Никто не остановил ее.

Оказавшись на корабле, она сразу спустилась в трюм. По пути заметила парня, который вышел из-за угла на нижней палубе. Сердце у нее ушло в пятки, она боялась дышать, но, к счастью, парень не обратил на нее внимания. Отойдя подальше, она выдохнула и поспешила вниз, в самый дальний угол грузового отсека. Она, пригнувшись, петляла между контейнерами, пока не увидела темный угол с краю. Сжавшись в комок, девушка прижалась к переборке. Она надеялась, что погрузку скоро закончат и выйдут в море.

В ожидании она заснула, а когда проснулась, пол под ней мягко покачивался – корабль уже в пути.

Больше недели она старательно экономила еду. Иногда по ночам пробиралась на камбуз и пополняла запасы еды и воды. Ей удалось стащить одеяло и подушку из отсека рядом с кубриком. Среди ночи она пользовалась гальюном, и хотя очень хотелось принять душ, пришлось ограничиться частичным мытьем с помощью тряпки и украденного полотенца.

До места назначения добирались долго – десять дней. Она коротала время, стараясь больше узнать о корабле и о том, куда он идет. Ей удавалось оставаться невидимой – как оказалось, она отлично умела играть в эту игру.

Иногда она отваживалась вылезать из своей темной дыры. Разглядывая татуировку у себя на запястье, в изогнутых линиях она признала ивритские цифры, чутье подсказывало ей, что это какие-то координаты.

Наконец корабль зашел в порт. Она узнала, что они находятся в районе Норфолка (Виргиния).

Улучив момент, она улизнула с корабля и отправилась в город. На деньги, которые понемногу воровала у матросов, купила футболку в сувенирной лавке и джинсы в магазине подержанных вещей. Найдя темный переулок, переоделась в футболку и джинсы, а форму выкинула в мусорный контейнер. Затем нашла библиотеку с компьютерами и ввела в поисковик координаты со своего запястья. Увидев, где находится нужная улица, она зашла на сайт налогового ведомства и выяснила, что по этому адресу живет некая Шарлотта Халверсон. Судя по спутниковому снимку, ее владения представляют собой настоящую крепость. Для того чтобы попасть к Шарлотте Халверсон, ей придется перелезть через стену, пробиться через охрану и, возможно, сторожевых псов. И чего ради? Чтобы сказать женщине, которая, скорее всего, ее не знает, что она нашла ее по GPS-координатам, вытатуированным у нее на запястье?

Она навела справки о Шарлотте Халверсон, но легче ей не стало. Как она к ней попадет? Миссис Халверсон – очень богатая вдова; судя по снимкам с многочисленных вашингтонских мероприятий, которые она посещала, у нее целая толпа телохранителей. Зато в одной статье упоминалось, что она собирается вскоре посетить благотворительный бал в одном из шикарных вашингтонских отелей.

Перелезть через каменную стену и прорваться через сторожевых псов, в самом деле, трудно. Куда легче проникнуть в отель, хотя и там будет охрана. Благотворительный бал состоится завтра вечером. Значит, у нее полтора дня на то, чтобы попасть из Норфолка в Вашингтон (округ Колумбия) и пробраться в тот отель, чтобы встретиться с миссис Халверсон.

Только бы вдова помогла ей разгадать тайну и понять, кто она такая!