Так предначертано

Глава 40. Вивиан

Жуткая головная боль пронзает виски, и я кое-как открываю глаза. Палата забита родственниками и букетами цветов. Аромат до невозможности тошнотворный! С усилием разлепляю губы и произношу:

— Что произошло?

Мама мгновенно подрывается с кушетки, на которой спала три секунды назад и заключает мое лицо в теплые тиски своих ладоней.

— Детка, господи, как мы перепугались. — ее поцелуи разжигают на моих щеках огонь.

Папа с Кларой также поспевают к кровати, и я взята в их оцепление.

— Ты чуть было не отправила меня в могилу. — шепчет отец, приглаживая волосы, разметавшиеся по подушке. — Не делай так больше.

— Да что стряслось?! — я повышаю интонацию и печальные глаза Клары, уже не в состоянии лгать.

— Милая, ты потеряла ребенка. Срок был совсем маленький и… — бабушка тихо вздыхает, отступая к бежевому креслу у стены.

— Что? — я карабкаюсь к изголовью. — Я?

Я будто забираюсь в самый экстремальный аттракцион и без страховки лечу вниз. Пазл понемногу складывается в цельное изображение, и я ударяю кулаком по матрасу. Лурье! Значит, она не лгала и я действительно была беременна. Боже, а я ведь посчитала ее сумасшедшей! Дядя Лукас входит в палату в обществе Скай и…Джека. Цепочку замыкает Алан. У брата в руке зажат стаканчик больничного кофе. По его виду, я понимаю, что всем им пришлось ютиться в коридоре не один час. Видеть среди любимых людей Картузо, подобно неудачной шутке судьбы. Кого я сейчас действительно хочу лицезреть рядом с собой — Хантер.

— Дайте мне телефон. — говорю как можно тверже и Скай протягивает свой «Эппл». — Спасибо.

— Хочешь обрадовать подруг? Они совсем недавно покинули клинику, наверно, еще даже не успели добраться до дома. — интересуется мама, продолжая наглаживать мое колено под покрывалом.

Я прикрываю экран от любопытных глаз и пишу сообщение Демси: «Ты нужен мне. Я уверена, что ты был отцом моего ребенка. Не бросай меня, Хантер». Отправка занимает доли секунд, а после, аппарат возвращается хозяйке.

— Долго я должна пробыть в больнице? — задаю резонный вопрос и оглядываю всех по очереди. Картузо хмурится, когда я одним только взглядом, даю понять, что думаю о его визите.

— Доктор сказал, что до утра понаблюдает за тобой. — папа берет меня за руку. — Отдохни, а с рассветом, мы с мамой тебя заберем к себе. Поживете у нас, пока, все не устаканится.

— Хорошо. — я отворачиваю голову в сторону окна и слежу за длинными дождевыми дорожками на стекле. — Оставьте меня, пожалуйста.

Некоторые из присутствующих мнутся на пороге, но я непреклонна. Одиночество — это всё, чего я желаю при данных обстоятельствах.

Всю ночь, я не смыкаю глаз. Живот самопроизвольно приковывает ладони, которыми я из раза в раз, рисую часовую стрелку. Мой малыш. Наш с Хантером малыш. Представлять отцом кого-то другого, настоящий бред. Невероятная чушь! Я даже не собираюсь зацикливаться на этом. Осторожный стук в дверь, разрушает собранную по крупицам тишину. Джек с поднятым воротом пальто, входит в палату и тормозит у моих ног.

— Я знал, что ты не спишь. Поговорим?

— О чем?

— Обо всем, Вив. — я хочу протестовать, но рука Джека обрубает попытку вставить слово. — Дай мне выговориться.

Окей, говорите на здоровье мистер «идеальный кандидат на королевский трон».

— Прости меня. Если сможешь, прости. Я обезумел от желания обладать тобой. Все глупости, что я совершил, только из-за чёртовой любви! Ты мой наркотик, Вивиан. Без тебя, мне светит психушка.

— Джек, — все-таки прерываю его речь. — Замолчи. Я не имею понятия, как еще донести до тебя то, что я люблю Хантера и никогда, ни возможно, ни вероятно, а никогда. Я никогда не буду с тобой.

Парень огибает угол кровати и целует меня в губы. Вкус таблеток и никотина смешивается, создавая рвотный коктейль. Я отталкиваю Картузо и давлюсь противной слюной.

— Твое решение окончательно?

— Да, Джек, никаких вариантов.

— Приятных снов, Вивиан. Прощай.

— Прощай.

Конец. Дверь за Картузо плавно хлопает, и я расплываюсь в улыбке. Если Хантер прочтет мое послание, и приедет сюда, я буду самой счастливой девушкой в мире. И смогу осветить весь Сидней, лучше рождественской иллюминации.

Дом есть дом. Уже с поездной дорожки, меня переполняет чувство радости и спокойствия. С этим местечком, связано столько детских воспоминаний, что в случае урагана, я потеряю часть своей души. Эван бежит мне навстречу, а Эшли кричит, что мама слаба. Мне все равно. Я беру малышку на руки и целую пухлые щечки. Единственное, что меня тревожит желтоватые белки красивых глаз. Клара вовремя поспевает к нам и показывает, что я должна держать рот на замке. Ладно, но мне не по себе от такого сюрприза. Печень не просто дает сбой, а убивает мою крошку. Медленно, точечно, ежедневно. Завтра же, отправлюсь к Питерсу. А перед этим, сверну к отцу Джейкобсу.

— Идемте, обед остывает. Бабуля приготовила утку и твой любимый ягодный соус. — мама обнимает меня за плечи. Эван верещит от ветерка, что треплет белокурые пряди и подставляет личико, новому порыву воздуха.

— Попробуем бабушкину вкуснятину? — спрашиваю дочь, и та выворачивается с рук, чтобы первой подоспеть к столу. Я улыбаюсь, и чувствую покалывание внизу живота.

— Всё хорошо? — тут же подключается Скай. Вместе с мамой, они ведут меня в дом, словно я немощная старуха. — Ты говори, когда будет что-то не так. Ну там, боль, тошнота или еще что.

— Перестаньте! Одна уже на сносях, а вторая трижды мать и туда же!

Мои слова их смешат, но ничуть не обижают. Эти женщины всё переводят в шутку. Вот же задницы!

Папа с неподдельной грустью надрезает кусок мяса, когда мы усаживаемся за овальным столом. Лукас и Джейн, мило шепчутся друг с другом, а Эшли, усмиряет Эдварда, что разбаловался в паре с Эван. Жизнь бьет ключом.

— Ты взяла отпуск? — Алан протягивает мне блюдо с мини-овощами.

— Нет, зачем? Я в порядке. Пару дней отлежусь и выйду на работу. Пока, со всеми обязанностями справляется Люси. В случае чего, я на связи. — объясняю брату по пунктам, но вмешивается отец.

— А по поводу того, что случилось, не хочешь нам рассказать?

— Я ничего не знала о беременности. Или ты думаешь, я скрыла ее от вас?

— Вполне возможно, учитывая прошлые обстоятельства и твои недавние угрозы. Ты с таким вызовом бросила нам эту новость. Уже забыла? — вилка отца царапает фарфор.

— Вы настолько не доверяете мне?

— Милая, мы тебя любим и не сомневаемся, но… — мама оглядывает всю семью своим колким взглядом. — Появление Демси, говорит само за себя.

— Что? Он был в больнице? Почему вы ничего не сказали мне?! — внутри сверкают молнии гнева. — Как вы могли!

Я с треском отодвигаю стул и поднимаюсь в полный рост. Палмеры застывают со столовыми приборами в руках.

— Сядь на место, Вивиан. — просит отец. Его тон — горячий металл.

— Нет! Черт, как я устала убеждать вас в своей любви! — бросаю салфетку прямо в миску с салатом и шагаю на кухню, чтобы выпить воды. Эшли очень сообразительная девчонка и быстро отвлекает детей мультфильмами.

— Вив? — брат занимает позицию в центре гостиной. Перед ним стоит Скай. Он поднимает футболку жены и говорит. — Этот шрам, оставил Демси. Ему было весело, и он решил, что Скай игрушка. Можно бесконечно перечислять подобные заслуги ублюдка. Хантер Скайлер Демси — проклятие нашей семьи.

Я делаю несколько глотков газированной воды и показываюсь им на глаза, еле удерживая слезы взаперти.

— Он избавил меня от Колина Маршалла. Научил кататься на роликах и скейте. Всегда находил слова, чтобы поддержать в трудную минуту. Он любил меня, когда еще сам не подозревал об этом. Да, та ночь в клубе, всё изменила. Но, я не жалею о ней. У меня появилась Эван. И Хантер совсем не тот придурок, каким вы его помните. Желаете вы того или нет, я буду с ним. Потому-что люблю. Люблю с тех пор, как впервые увидела рядом с Аланом.

Их челюсти отвисают, а мне достаточно одной секунды, чтобы преодолеть расстояние от кухонного островка до входной двери. С грохотом открыв ее, вылетаю на улицу и вижу «Шевроле Тахо» у обочины. Слезы потоком стекают по лицу, пока я иду по бетонной плитке к тому, кто вызывает столько эмоций. Хантер едва успевает выбраться из салона, когда я крепко обнимаю его за шею и целую, словно в последний раз.

— Ты приехал, ты приехал, приехал… — я повторяю без передышки, задыхаясь от собственных чувств.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍